Я это вот всё слышал еще в 90-е по радио России, читали. Тогда произвело крайне неблагоприятное впечатление, и за годы оно ничуть не изменилось. Какой-то комок ерунды, с отдельными вкраплениями чего-то немного получше. Про комаров скажем местами забавно, про клопов ... Чуть забавно, не более того. Вообще напомнило вязкие бредни Делёза, через текст которого, по меткому замечанию Р. Скрутона, надо «продираться». Насилу дочитал, как когда-то насилу слушал (лень было приемник выключить)

Такая довольно лёгкая и занятная мешанинка из Филипа Дика, Андрея Платонова, Виктора Суворова (это который Резун) и «Гарантийных человечков» Эдуарда нашего Успенского. Ну и, конечно, знаменитое учение о подделанном американцами полете на Луну в самой основе — но только вывернутое наизнанку. На мой вкус, в «антисоветчине» упрекнуть довольно трудно — ведь в момент выхода романа этой самой антисоветчины были уже вагоны, притом далеко не первый год и самой разнузданной. Скорее уж — по крайней мере сейчас — воспринимается как насмешка над тою дичайшей антисоветчиною конца 80-х — середины 90-х. А читать весело и приятно. Мне понравилось, хотя ни оригинальности особой, ни талантливости нет. Однако ж развлекуха вполне добротная

Я очень люблю ПВО, но эта — абсолютно проходная книжка. У Пелевина всегда в книгах 3 нарратива (говоря его же языком): какая-то история, введение в буддизм для чайников и перефразы современной попкультуры и культуры в широком смысле вообще. И в этой книге подкачали все три. Древний рим невыразительный, и без занятных исторических подробностей, как было в Непобедимом солнце, да и баночная вселенная гораздо лучше раскрыта в первых двух книгах. Пересказ буддийских притч какой-то блёклый и без огонька (я, правда, столько их вариантов переслушал у него, что честно говоря, просто скипаю). Из современного — только описание работы ЛЛМ, которую и так, по-моему, уже каждая бабушка у подъезда знает.

При этом небывало много отсылок к своим произведениям, такого у него не припомню. Сходу, кроме уже отмеченных трёх книжек я узнал отсылки к Iphuck, Empire V и T.

Намедни решил почитать старенького Пелевина. В руки попался сборник 2010-ого года «Ананасная вода для прекрасной дамы». Сборнику 24 года стукнуло. Шутка ли?

Сборник состоит из 2 частей:

«Боги и Механизмы» и «Механизмы и Боги».

Довольно сложно описать, чем отличаются части. Я понял так. Первая про то, как божественные практики и просветления используют в политических целях, вторая про то, как и при помощи каких механик и механизмов постичь этого Бога и достичь пресловутого просветления.

«Боги и Механизмы» ЧАСТЬ 1.

Операция «Burning Bush» (Повесть).

Бодрое начало сборника. Перед нами повесть о работе отечественных и западных разведок, которые годами внедряют божественные мысли лидерам враждебно настроенных партнёров.

В повести очень едко, с иронией и юморком, но правдоподобно и метко, описывается постижение Бога за довольно короткое время (сроки то поджимают) и ещё более быстрое грехопадение. А пасть надо, что бы понять механизмы работы Сатаны. Ведь отечественный Великорусский Коммунистический Православный и Демократический президент России поверит только Люфиферу!

Из занятного, что за 20+ лет толком то ничего не изменилось. Шутки про Путина и Кадырова всё так же актуальны. Ну разве что в Америке тогда республиканцы у власти были.

Твёрдая 8! Отличная повесть.

Зенитные кодексы Эль-Эфезби (Повесть).

На мой взгляд лучшая вещь сборника. Да и вообще по-пелевинским меркам – это эталонное произведение. Тут с лихвой и философии, и политической сатиры. Снова в центре событий отечественные и американские спецслужбы.

Поразило, что автор тут размышляет о пресловутых беспилотниках, о которых сейчас не знает только отшельник из ветхого скита, а в те годы это был явный и провидческий взгляд в будущее.

В повести много размышлений о радикальном исламизме и кафирах. Мысли смелые и заставляют думать.

Горько стало от посыла, как в России не ценят редкие кадры и сорят ими без сожаления. А порой не просто сорят, а забывают, как старый дождевик на даче…

Однозначно 10-ть! ВЕЛИКОЛЕПНО!

«Механизмы и Боги» ЧАСТЬ 2.

Созерцатель тени (рассказ)

А вот со второй частью не всё так гладко, тут восторгов я не испытал. Созерцатель тени на мой взгляд – это идеальный плохой Пелевин. Нудная философия и скучные мытарства в поисках просветления. В этот раз главный герой общается с собственной тенью и она ему рассказывает о мироустройстве. В рассказе слишком много упрощений и допущений. Например, ГГ профессиональный экскурсовод в Индии, собаку съевший на эзотерике и прочих буддизмах с ведами, вдруг верит в наивную сказочку про учение теней.

В рассказе есть неплохой юмор, финальное просветление действительно интересное и даёт пищу для ума, но нудно… Впервые мне было скучно читать ПВО. Текст перегружен притянутой за уши философией. Абзацы липнут, сливаются, приходится их перечитывать, ибо мысль теряется и куда-то пропадает….

6-ть. Извините.

Тхаги (рассказ)

Небольшой рассказ о природе зла и молодом человеке, который хочет стать адептом тёмных сил.

Интересненько, не скучно, занятно. Но не более того. Никаких прорывных идей или «ВАУ эффекта». Просто ровно. Но в отличие от предыдущего рассказа хотя бы не скучно.

7-мь.

Отель хороших воплощений (рассказ)

Ещё более коротенький рассказ. Сам по себе он почти не ценен. В нём есть идея, но для Пелевина она не нова. Но рассказ воспринимается, как эпилог ко второй части сборника. Совсем немножечко у него получается соединить в единое полотно предыдущие 2 произведения. Но по-моему белыми нитками.

6-ть.

Итоги:

Первые 2 повести просто шикарны. Особенно вторая про БПЛА и борьбу с ними.

С рассказами дело намного хуже. Они не провальные, но до первой части сборника им как улитки до горы Фудзи.

Среднеарифметическая за сборник выходит 7,5.

Но не могу я поставить меньше восьмёрки из-за Зенитных кодексов! НЕ МОГУ!

Ох и трудно писать о Пелевине, чесслово.

Мне скорее понравилось. С одной стороны — здесь есть цельный, последовательный и липкий сюжет, что для Пелевина нехарактерно по большей части. Во-вторых, он предельно афористичен и философичен, из 2004 года то что он писал выглядит ещё более выпуклым и интересным в 2024-м, хотя отчётливо слышен контекст эпохи.

Ну и третье, это и правда очень интересная оригинальная история любви. Сложная, необычная для нашей литературы и яркая. А Хули — потрясающая героиня, одна из уникальнейших вообще в нашей литературе.

Тем не менее, книга всё ещё странная. Пошлая с перебором, неровная, слишком уж застрявшая в умозаключительностях автора. Не всем зайдёт, далеко не всем.

Мое первое знакомство с автором, и могу с уверенностью сказать, что мне понравилось.

Роман настолько неоднозначен, многогранен, полон философии, аллюзий, высокосортного цинизма и сарказма, что я целый день теряюсь, чтобы написать по его поводу (неразливаясь в эмоциях на три страницы).

Такие вещи крайне сложно рекомендовать, уж слишком они... Странные. Страшные и злободневные. После каждой главы хочется спрашивать: куда катится этот мир? В топку космос, интернет нам целый мир заменил.

Некоторые моменты в романе очень смешные, взять хотя бы «искусство», от этих «предметов искусства», у меня просто щёки сводило от смеха.

Первая половина романа несколько нудновата, кажется, что и правда текст нейросети) сюжет только раскручивается, да и то, порой лишь затем, чтобы глубже погрузить в клоаку мира будущего. Вторая часть заметно бодрее, но признаюсь, к финалу мне хотелось красной телефонной будкой придавить Маруху Чо с особой жестокостью.

В целом, я воодушевлена и почитаю у автора что-то ещё.

Постапокалипсис в исполнении Пелевина поначалу вызвал у меня стойкие ассоциации с Александром Тюриным. Конечно, у главного отечественного киберпанка всё достаточно серьёзно, здесь же — сплошной стёб и прозрачные аллюзии на актуальные отечественные (и не только) реалии.

После глобальной ядерной катастрофы человечество (по крайней мере на описываемом участке земного шара) поделилось на две неравные социально-этнические группы — «орки», населяющие земную поверхность и влачащие довольно тяжкое существование и «люди» — технари, живущие на огромной парящей над столицей орков станции. Медиа и политтехнологии правят миром, виртуальное даже в реальном мире имеет большое значение, чего не скажешь о человеческих жизнях. Может ли орк перейти в категорию людей? И так ли ценны людские ценности?

Книга доверху наполнена довольно злой сатирой на актуальную на момент её написания парадигму российского успеха — любыми способами заработать денег, вывести их на условный Запад и уехать туда самому. Кстати, несмотря на то, что книга написана до украинского конфликта, санкций и всего остального прочего, последствия этой модели в общих чертах показаны, что не может не вызвать усмешку. Но роман даёт не только и не столько искривлённое изображение российской действительности, хотя этому, конечно, уделяется весьма много внимания. Среди тем, поднятых автором (пусть зачастую и в фирменной издевательской манере) — влияние массмедиа на общество, вопрос проблемы первичности — что важнее, событие или угол под которым оно освещается? Ну а может событие вообще не важно и оно лишь следствие новостной повестки?

Туговато начавшееся чтение неожиданно увлекло, и сюжетно, и заставляя задуматься о вопросах, затронутых автором. Изображённое Пелевиным более 10 лет назад на злобу дня вновь/всё ещё (нужно подчеркнуть) актуально. Вопросы о природе власти и месте искусственного интеллекта в обществе вообще заиграли новыми красками. Недооценённая критиками в момент публикации, но весьма хорошая, на мой взгляд, книга.

Я тут подумал, сейчас всех обвиняют что им чат gpt книги пишет. А в чем проблема то. Он же в ответ на ваш запрос выдает текст. А для этого тоже нужно фантазией обладать. Типо «Напиши роман про русского рэпера из будущего, у них там повесточка победила, мужиков страпонят а рэп прям в мозг через имплант загоняют. Мне бы такое в голову не пришло.

А теперь очень упрощенная лекция по нейробиологии, а то афтор про рептильный мозг начал, да так ничего и не сказал. Если очень условно у человека есть палеокортекс( он же рептильный мозг, старый мозг), называется так потому что такие отделы мозга у рептилий есть и неокортекс. Палеокортекс это рефлексы и инстинкты, бей беги или замри, чисто выживание здесь и сейчас.А еще конечно размножение, доминация и ресурсы, это надо палеокортексу, и через эти рычаги можно его тригерить. Неокортекс (кора, лобные доли) это социалка, стратегия, самоконтроль. Тоесть в результате эволюции, сформировался мозг способный решать сложные,абстрактные задачи для решения которых нужно контролировать инстинкты. Не одно животное не будет 5 лет в универ ходить чтобы получить потом в будущем(возможно) больше бананов чем сейчас.

Самое интересное, если вам прям так мешает внутренний диалог, и вы хотите его заглушить, вовсе необязательно повторять дзенские психопрактики из книги.

Достаточно передать управление телом палеокортексу, что я сегодня и делал катаясь на сноуборде, например.При возникновении любой экстримальной ситуации где нужно быстро реагировать, управление на себя берет древний мозг, потому что он для этого и создан.Неокортекс отключаеться, саморефлексия уходит,вы прибываете в здесь и сейчас.

Про это, кстати еще Ошо говорил. Сидеть дзадзен для успокоения ума не всем подходит.Можно и активную медитацию замутить, подраться там или сексом заняться.

Дальше нам советуют «пусть вещи сами случаються и все,а ты просто принимай их». Попахивает каким то боевым нлп по выращиванию элитного отряда куколдов. Нет никакой силы в том что бы просто сидеть и созерцать где то в монастыре в джунглях или в горах. Это любой дурак может, для этого не обязательно форматировать себе психику.

А еще очень смешной момент был, размышление в духе» если все наши чуства и эмоции это электрические импульсы то почему мозг не делает себе рай из любой последовательности имульсов» Прям очень глубокая мысль, загадка мироздания просто. Кто нибудь скажите Пелевину что даже одноклеточная инфузория понимает, когда в пробирку к ней добавляют соль(раздражитель) и пытаеться свалить по направлению чистой воды. Действия которые ведут животное(человека)к выживанию и размножению поощряются мозгом через изменение биохимии тела, субьективно это ощущаеться как радость или счастье. А действия которые ведут нас к смерти наоборот, что стимулирует нас их избегать.

Вообщем посыл книги понятен, не думай, не бунтуй, сиди блаженный и созерцай, будь счастливым не смотря на обстоятельства, ведь воля человека ничего в этом мире не решает,детерменизм-куколдизм наша новая религия, аминь.

Вот чем мне нравится Пелевин, так это тем, что его как минимум всегда интересно читать (лично мне, конечно же, и не в счет «Путешествие в Элевсин», к которому пока не прикасалась). Я очень люблю тексты такого типа, а именно: легкий слог, интересный сюжет, захватывающее действие и многоуровневая система смыслов. Пелевин будет интересен людям с разным уровнем просвещенности и просветленности. Поэтому эту повесть must read.

Меня больше заинтересовал вопрос ценности знания и его роль во внутреннем (а как это оказалось в повести — в физическом) освобождении, несмотря на то, что опасности и трудности никуда не денутся. Тот, кто обладает знанием, тот свободен в своем выборе; тот, кто им не обладает, будет зависеть от неких внешних сил (СМИ, религия и т.д.).

Что называется «на любителя». Достаточно ровное повествование. Эдакий «роад-муви» вперемешку с философскими диалогами. Типичный Пелевин без изысков. Злободневность присутствует. Постмодерн на должном уровне. «Кони начищены и вооружены биноклями для остроты зрения»(c). В целом мне эта вселенная нравится и к третьей книге уже чувствуется некая проработанность и отшлифованность окружения. Из минусов — выглядит как проходная серия сериала. Т.е. ничего не происходит, но возможно есть подвязки к будущим событиям. А возможно и нету. И вообще я не удивлюсь, если эта книга написано каким-нибудь GPT чатом. Было бы неплохо.

Ну, в общем, читали мы у Пелевина и получше.

Такой ровненький, средненький (по-пелевински) роман. Ничего яркого, неожиданного. Злободневность — и та ниже среднего.

Ладно, ждем следующего... (хотя, с Пелевина станется поручить написание нейросетке)

Какая муть. Когда температуришь, такое именно чудится. Венигрет из сумашествия. Первый роман или рассказ (что это?) автора с чем я познакомился, разочарован — мягко сказано.

Виктор Пелевин, Путешествие в Элевсин.

Хоть камни с неба, хоть Четвёртая Мировая — но приходит сентябрь, и приходит новый роман Пелевина.

Причём чем дальше, тем автору проще: мир Трансгуманизм Инк с баночными мозгами отработан до мелочей, остаётся добавить из себя же литературно-детективный алгоритм Порфирия и по мелочи из Эмпайр В, сбоку привесить Звёздные войны, поместить всё это в Римскую Империю, и — вуаля! — очередной шыдевр с двузначным серийным номером готов.

Тут уж хочешь — не хочешь, а выискиваешь блох, которые весёлые, красивые и могут порадовать.

Например, наконец-то установлена подлинная национальность джедаев. Сравните Jew и Jedi, и настанет вам прозрение.

Или вот наставление литературоведам и критикам: жизнь нужно прожить как Галина Юзефович, (которая, кстати первой и давно сказала, что «Пелевин — это отдельный жанр русской литературы») чтобы великий и ужасный ПВО посвятил тебе немало страниц и важнейшую роль в романе. Хотя ПВО, конечно, без ехидства не обошёлся, но иначе он был бы какой-нибудь Скляренко, а не ПЕЛЕВИН.

И три страницы, на которых раскладывается на атомы роль и судьба России, стоят десятков томов русских космистов, философов, футурологов и прочих, прости господи, Дугиных.

Словом, не пожалел, что прочитал. Ровненько.

Каждый год у меня есть определенный минимум, который надо сделать. В первую очередь — посетить 3 новых страны. Во вторую — прочитать новую книгу Пелевина.

Состав последних романов стандартен: берем свежую новостную повестку, накладываем немного прошлого и будущего, закручиваем так, чтобы сюжет шёл из ниоткуда в никуда (и ничто), смазываем отсылками к (поп)культуре — и готово! В цикле про Transhumanism ещё добавляем кучу терминов из этой (мета)вселенной — вообще тут надо бы перечитать заново книги цикла, без них тяжело, но как-то лень. Хотя интересно, задумывал ли это всё Пелевин с самого начала, или так и пишет каждый год новое?

В этом году — ChatGPT как основной герой и он же сюжет (а возможно, и автор или со-автор). В остальном — всё довольно умеренно в сравнении с предыдущими книгами, где был сплошной прон с гей-фурри-кошкодевочками (взял из недавних новостей), тут даже е-слово запикано и вообще довольно благообразно. Из отсылок к современной политике упомянута лишь зерновая сделка.

Любопытно, что сам де Пелевин предвосхитил появление Порфирия ещё в романе t. — ну или мне это так показалось, надо перечитать, но вообще отсылок к своему творчеству тут множество (вампиры показались не к месту), как и к творчеству чужому (Pink Floyd, Star Wars, etc)

Но читается легко и быстро, тут уже видимо Пелевин понял, что слишком долго вести читателя смысла нет — и переходит сразу к делу

До следующей книги — и следующего года!

Пик заумности Виктора Олеговича. И как всегда (кроме простых, типа Омон Ра или Чапая) двоякое мнение.

С одной стороны, восторгаешься стилем изложения, аллюзиями и параллелями, которые автор выстраивает и ты кайфуешь, когда их понимаешь. Юмор, а скорее стеб, витиеватый и при этом жесткий, который, чтоб понять в полной мере, надо, зачастую, задуматься. И тогда кайфанешь вдвойне и от юмора, и от того, что ты понял его слои.

С другой стороны, очень часто не покидает ощущение, что автор все это пишет исключительно для самолюбования. Дескать, смотрите как я могу, я пишу не для каждого, только самые умные поймут мои тексты. Конечно не настолько умные, как сам Виктор Олегович (ибо таких не существует), но достаточно умные.

Потому, что автор регулярно роняет сюжет, динамику и логику повествования в угоду аллюзиям, стебу и самолюбованию и от этого перебора становится нудно и скучно.

И получается картина постоянных!!! ярких вспышек восторгов и удовольствий на фоне непроглядной скуки с нудятиной. Как это возможно? Ну вот, возможно!

«Empire V» – третий прочитанный мной роман Виктора Пелевина. Моё знакомство с автором удачным назвать сложно. Мне совершенно не понравился его роман «Омон Ра», но я дал автору второй шанс и ознакомился с «Тайными видами на гору Фудзи». Книга о борьбе феминизма с буддизмом мне понравилась гораздо больше, но все же оставила после прочтения довольно неоднозначное впечатление. Видимо, стиль автора не совсем мне подходит. Виктор Олегович – модный российский писатель, чтения книг которого, по мнению некоторых людей, помогает приобщиться к интеллектуальной элите. Подобное утверждение считаю неверным. Тут хочется провести аналогию с французским писателем Бернаром Вербером, который заслужил примерно подобную славу, причем как в нашей стране, так и у себя на родине. Роман «Empire V» привлек меня двумя основными моментами. Во-первых, я узнал о вышедшей экранизации и перед просмотром решил ознакомиться с первоисточником. Во-вторых, вампирская тематика мне интересна. Образ аристократа-кровососа очень сильно менялся со временем, от ужасных монстров в романах «Дракула» Брэма Стокера, «Жребий Салема» Стивена Кинга, «Руководства по истреблению вампиров…» Грейди Хендрикса и «Вампиров» Джона Стикли до гламурных подростков с томным взглядом в «Сумерках». Было интересно узнать, что же на эту тему придумает скандально известный Пелевин.

Главный герой, Рома, случайно и неожиданно для себя становится вампиром Рамой II. Да-да, в романе все вампиры носят имена богов. Вместе с читателями новоиспеченный Рама вступает в мировую элиту кровососов, познает загадочный и суровый мир. Волей судьбы вчерашний грузчик приобщается к культуре тех, кто реально управляет миром людей. Через длинные философские диалоги Рама постигает две главные вампирские науки – Гламур и Дискурс. Поначалу герой мало что понимает, впрочем как и читатели, но причины столь поверхностного образования юноши раскрываются в финале романа.

Вампиры у Пелевина получились и правда необычными. Никаких растерзанных и обескровленных тел вы здесь не найдете, поэтому любители хоррора могут сразу проходить мимо. Автор рисует вполне логичную картину, в которой нашим миром управляет тайное общество вампиров. Питаются они не просто кровью, а концентратом эмоций и мыслей, который в ней содержится. Попробовав раствор «красной жидкости» (так политкорректно тут называют кровь), вампиры могут узнать самые сокровенные тайны человека, вследствие чего могут легко в дальнейшем манипулировать человеком. Истинную ценность для них имеют мысли, связанные с деньгами, славой и властью – так называемый «баблос». Именно так вампиры сосут из человечества баблос. Для этого всё развитие человеческой культуры направляется таким образом, чтобы получить как можно больше этой загадочной субстанции. Для того чтобы мысли людей текли в «правильном» направлении и была создана теория гламура. При инициации вампиры вступают в симбиоз с особым существом, языком, который и наделяет их сверхъестественными способностями. Язык – существо очень древнее, паразитировавшее ещё на динозаврах. Сами вампиры утверждают, что человечество изначально было выведено на откорм доисторическим монстрам.

С этими тайнами мироустройства читатель знакомится вместе с Рамой, чему и посвящена большая часть книги. Молодой вампир учится особому образу мышления и постигает навыки, необходимые для выживания. Однако ему никак не удается отринуть чисто человеческие чувства и слабости, такие как любовь, ревность и зависть. Рама ищет новый стиль одежды, искренне радуется новому автомобилю с водителем и посещает модные рестораны.

Как часто бывает в работах Пелевина, и без того фантастическая книга постепенно скатывается в полнейший сюрреализм, в котором уже с трудом угадывается наш мир. Автор заставляет нас задуматься о реальности окружающей нас действительности. Подобный прием использовал Филип К. Дик в «Человеке в Высоком замке».

Отличительной чертой произведений Пелевина является гротеск, возведенный в абсолют. Он часто высмеивает современные проблемы, порой доводя их до абсурда. В этот раз досталось природе власти, деньгам, моде и неистребимой человеческой глупости. В его карикатурном мире без труда угадывается наша российская действительность. О юморе Пелевина часто говорят, что он – вещь скоропортящаяся. Не избежал этой проблемы и «Empire V». Он несомненно был актуален для середины нулевых, но сейчас смотрится уже не так свежо и актуально.

Стоит отметить, что в романе довольно много нецензурной брани. Некоторые тексты благодаря ей раскрываются более ярко, но в «Empire V» она порой смотрится натужно и неуместно.

Главным минусом для меня стало провисание сюжета. Я понимаю, что книга больше про философию, а не про экшен, но тем не менее огромное количество диалогов и размышлений героя убивают динамику напрочь. Хоть какое-то движение сюжета присутствует разве что в начале и конце романа, а неожиданный поворот всего один. На мой взгляд, нужно совмещать философию и грамотно построенный сюжет, чтобы заинтересовать и увлечь читателя.

Довольно интересно выглядит игра слов, использованная автором в названии. «Empire V» – это и завуалированное слова «вампир», и «Пятая Империя», о которой также говорится в романе.

Итог: «Empire V» – книга необычная и по-своему интересная. О прочтении я нисколько не жалею. Для своего времени она была актуальна, но сейчас во многом устарела. Такое понятие как гламур ныне практически ушло из нашего обихода. Мне понравился тайным мир вампиров: отталкивающий и в то же время притягательный. Новое прочтение вампиров противоречиво, но занимательно. Роман понравится поклонникам творчества писателя, а вот для первого знакомства с автором лучше подойдут более новые, а, следовательно, и более актуальные романы.

Книга не про первый и третий мир, и даже не про глобальных урков в Лондоне. А про, то что нет никакого Лондона, это всего лишь дорогой вид за окном. И Оркланд с Бизантиумом — не географические понятия, а классовые. Точно такие же вертухаи сидят и в британском Лондоне, и в американском Вашингтоне, про Париж с Берлином вообще молчу. А тамошние орки точно так же переваривают тот инфовинегрет, что им заливают в глаза и уши обслуживающие миропорядок сомелье по контенту.

»...что есть любая культура, как не замкнутая сама на себя цепочка проходящих по синапсам электрических импульсов, которая позволяет одним оркам с веселыми прибаутками убивать других?»

Обычно в период осеннего равноденствия выходит новый роман Пелевина, в весеннее равноденствие я перечитываю что-то из старого. Но в этом году что-то сбилось. И хорошо. Потому что я совершенно не наелся слишком диетическим «Путешествием в Элевсин». Поэтому практически сразу перешел к перечитыванию «Снаффа».

Помню был в восторге после первого прочтения. Мысли про женщину, сатира на первый и третий мир, забавная антиутопия, остроумное словотворчество. Всё это никуда не делось и при перечитывании, но внезапно стала видна громоздкость и надуманность конструкции.

Ну, с каждым годом роман становится только актуальнее.

Особенно метко получилось про глобальных урков, хранящих деньги в Лондоне и живущих там же.

10(КЛАСС)

Удивительная ситуация сложилась. Я не согласен с разгромными рецензиями на роман, я не согласен с хвалебными рецензиями на роман. И при этому у меня нет какой-то своей точки зрения по поводу нового романа Пелевине.

Как-то всё слишком гладко.

Более того, раньше я всегда, за исключением пары моментов в «iPuckе», безоговорочно принимал чувство юмора Виктора Олеговича.

В «Путешествии» же юмора и в целом не много, а в практически кульминационной сцене боя на мечах ангелов, очень резанули глаз кнопочки в виде слона и осла на рукоятях световых мечей. Да, я понял (и цветом мечей на это тоже намекают), что имеется ввиду символы республиканской и демократических партий США, но к чему они в этой сцене?

Ровный третий том трилогии.

Есть, короче, чувство некоторой неловкости за роман. Как будто любимое чадо на утреннике стишок забыло.

7(ХОРОШО)

Пелевин идёт по протоптанной Сорокиным тропе – создаёт свою уютную и комфортную для себя вселенную, полностью в неё погружается и уже не «изобретает велосипедов». Скажу честно: мне это совсем не нравится. Слишком комфортно автору в своём мирке и вряд ли выдаст он в нём с третьего или пятого раза шедевр.

Путешествие в Элевсин – третий роман в цикле Трансгуманизма Инк. Я не могу назвать это трилогией, потому что у трилогий бывает завершение и логический конец. В данном же случае можно творить и писать сколько угодно в данном мире.

Но хватит бубнежа. Перейдём к роману.

Путешествие в Элевсин – это полное погружение в баночную мета вселенную. О физическом мире мясных машин, ой…. тут вообще не рассказывается. Вся история происходит внутри банок, внутри виртуальных симуляций и главным образом в симуляции Древнего Рима.

В романе мы встречаем старого знакомово Порфирия из Айфака 10. Он одно из главных действующих лиц романа. Правда теперь он не детектив, а римский император. Встретится в Порфирием было интересно – это один из моих любимых героев Пелевина.

Порфирий с другими коварными алгоритмами задумал страшное и адмирал-епископ Ломас с Маркусом Зоргенфреем, корпоративным следователем службы безопасности Трансугуманизма Инк пытаются его остановить.

Дальше я встречал совершенно противоречивые отзывы о романе. Одни пишут, что книга сплошное действие, вторые, что это напрочь философский трактат. Мне показалось, что действие тут конечно имеется, но вот Пелевинских коронных размышлений на разные темы тут ГОООРАЗДО больше.

Путешествие в Элевсин – этакий роман-паломничество. Мудрый наставник ведёт ученика к таинственной цели, по пути делясь с ним премудростями и рассыпая зацепки для финала книги.

Мне показалось, что Пелевин в этот раз очень много размышляет о смерти и о том, что это единственное избавление от боли. Ну ещё иногда и на краткий миг — любовь. До этого не замечал подобного за автором. Старость даёт о себе знать? Или Виктор Олегович сильно прихворал? Надеюсь с ним всё хорошо.

Ещё одна из основных поднятых тем – это русский язык и его колониальная природа. Тут Пелевин разошёлся не на шутку и у него получилось ёмко, метко и задорно. Думаю пятая точка подгорит и у западников и русофилов.

В целом второй роман про Порфирия можно, как и первый, отнести к жанру детектив. В романе куча зацепок, чтобы раскусить концовку, но Пелевин всё так мастерски переплетает и забалтывает читателя, что финальный твист обескураживает.

Поставить оценку мне тяжеловато. С одной стороны, вселенная банок приелась уже окончательно, с другой – роман то сам по себе получился отличный. Разрываюсь между 7-ю и 8-ю балами.

Ставлю всё же 8-мь. Книга то хорошая, остроумная, своевременная и оторваться от неё крайне сложно!

P.S. Ну наконец-то в романе нету феминизма. АВЕ ПЕЛЕВИН!

P.S.S. БРОКАКА КУЭКС КУЭКС

Смысл данной притчи нетривиален — наглядное построение антихристианской космографии мира. Я вот что имею в виду. Христианская модель мира — это, грубо говоря, добрый и справедливый Бог и несовершенный грешный человек, который с помощью Бога может приобщиться счастья Истинной Любви (но может и отказаться от этого).

Теперь вывернем эту схему наизнанку. Получится злой, жестокий и несправедливый бого-дьявол, который равнодушен к человеческим страданиям или даже намеренно подвергает людей мучениям, получая от них некую пользу. Ад по эту сторону занавеса. Знакомая картина? Это именно мир «Затворника» Пелевина (или, скажем, «Многорукого бога далайна» Логинова). Пелевинские аллегории в притче расшифровываются без труда — семьдесят оборотов как символ 70 лет жизни человека, лживо-утешительная религия цыплят о конечном рае и финальный ад на сковородке по милости безжалостных поваров, одновременно богов и чертей этого мира...

Представить себе, что наш реальный мир близок к такому — самый страшный кошмар для верующего христианина.

Я сам ни в какой конфессии не участвую, но считаю, что для осознанного выбора своей морали каждому человеку полезно ознакомиться с разными моделями мира. В этом смысле «Затворник» неоценим, он содержит яркую и впечатляющую картину альтернативной теодицеи.

Я календарь переверну и снова — Пелевин в сентябре. К сожалению не понравилось. Какой винегрет из его прошлых книг с вкраплениями современной повестки.

Проволочный космос

Ненавистная моя родина...

...Мать и мачеха,

благослови.

Это хрестоматийный Пелевин, которого все, кто есть кто-то давно прочли. Конечно и я как все, хотя и не тридцать лет назад, когда книга вышла, а двадцать, когда он сделался модным автором и о нем заговорили вообще все. И я спросила у своего книжника — мы тогда покупали книги у лоточников, книжные магазины никуда не делись, но работали бестолково, и ассортимент там обновлялся медленно, а у книжников можно было не только покупать, но брать модные новинки напрокат, как в библиотеке, только за деньги. Недолгий период, когда все менялось феерически быстро, вот-вот я стану распечатывать для себя книги на лазерном принтере, после научусь читать с монитора, с телефона, обзаведусь электронной читалкой, и забуду о бумажных книгах, но самое начало нулевых было временем книжных развалов. Я спросила: — Сереж, а Пелевин как тебе? Что он вообще пишет? — Такое, бред наркомана, — был ответ. — Ну давай какую-нибудь книжку на пробу».

Не помню сейчас, что взяла, кажется «Желтую стрелу». Прочитала и пришла в смятение я тогда еще не умела понимать постмодернизма, это было не похоже ни на что, читаное прежде, совсем не наркоманские бредни и очень хорошее — встроенный определитель качества литературы мое имманентное свойство. После перечитала у него все, до чего могла дотянуться, не прониклась Generation «П», но оценила «Жизнь насекомых» и насмерть влюбилась в «Затворника и Шестипалого». Активно не понравился мне тогда только «Омон Ра» Просто не люблю вивисекции ни в каком виде. Да и чернуха девяностых в начале нулевых уже превысила возможность восприятия, хотелось оптимистичного, верилось в лучшее, Россия поднималась с колен и вот это вот все. Тогда как нельзя более некстати была...

История русского египтянина Омона Кривомазова, которого папаша, отставной мент и алкоголик назвал так, чая для сына милицейской карьеры — с таким именем далеко пойдешь! Не имея представления ни об орфиках с их метемпсихозом, ни даже о теории инкарнаций, он сильно удивился бы, скажи ему кто, что омонимически приманенный именем Амон войдет в душу кривомазовского мальца стремлением к Высокому небу. Однако вышло так, мальчишка подрос и стал мечтать о космосе. И сильно удивился бы, скажи ему кто, что это не тяга к полету как таковому, но в большей степени тоска по гармоническому упорядоченному мироустройству, которое первоначальное значение этого слова, в противоположность хаосу реальности, данной в ощущениях. Семантика порой играет с нами жестокие шутки.

Пересказывать роман объемом меньше двух сотен страниц было бы глупостью, к тому же жестокой по отношению к тем, кто возьмет эту книгу и прочтет, а лучше — послушает, я в этот раз слушала в исполнении Михаила Горевого. Со времени первого раза много воды утекло, изменилось время, изменилась я, и теперь это была совсем другая книга, умная, тонкая, всклянь налитая горькой нежностью к нам, бывшим советским детям. И ненавистью к тем, кто переплавлял их веру в дерюгу, кирзачи и телогрейки подземного космоса.

Я сейчас в чатике однокурсниц педа прочла восторженное описание одной из нас своего дня рождения, проведенного под девизом «Назад в СССР», с музыкой и едой из 70-х, с гостями, которые оделись по моде того времени, с пионерскими галстуками и мороженым в хрустящих вафельных стаканчиках, и какая у нас была прекрасная страна. И я подумала: как странно, у всех нас был свой СССР, чуть отличный от того, что у других, однако мой ближе к пелевинскому.

А ваш?

Дебют Пелевина в крупной форме — очень язвительное, даже злое произведение. Автор нещадно проходится по официозным символам СССР, особое внимание уделяя священной корове — космической программе. Разумеется, книга собрала щедрый урожай обвинений в антисоветчине, ненависти к советскому народу, клевете и тэдэ и тэпэ.

Абсурдистский, гротескный роман, описывающий жизненный путь парня со странным именем Омон — лётное училище и участие в полёте на Луну. Уже с имени главного героя (большой привет Владленам и Гертрудам) начинаются постмодернистские отсылки к советскому культурному коду, которые будут сопровождать читателя на протяжении всей книги, выскакивая в самых неожиданных, зачастую не очень явных моментах. Главный же объект интереса автора — исследование культивируемой официальной пропагандой темы жертвенности советских людей, отрицания «я» ради «мы». Так ли это? Пелевин, следуя известной формуле, доводит советский концепт «отказ от частного ради общего» до абсурда и показывает результат читателю. Да, это сильнейшая гипербола, искривлённый мир, но очень многое узнаётся. Пропагандистские штампы, которые воспринимались как иконы, что-то ирреальное, вдруг оживают и заставляют крепко задуматься.

Был ли отдельный вид homo soveticus, или же это самые обычные люди, такие же, как и во всём мире? Свойственна ли была нашим соотечественникам самоотверженность ради далёких не очень понятных целей? Что же, всё-таки, сильнее, «я» или «мы»? Автор не даёт на это ответов сам, он показывает читателю странную картинку, эдакий тест Роршаха, разглядывая который, каждый видит что-то своё. Красота (как и уродство), она, как известно, в глазах смотрящего.

Очень специфическая книга. Злая. Издевательская. Грустная. Смешная. Перечитывать не хочется, но задуматься заставляет.

Надеюсь никто всерьез написанное не воспринимает. Потому что это полная дурка. Вся эта восточная дзенско-даосская метафизика, которая позиционируется как путь к свободе, истина о устройстве мира и освобождение от страданий.

На самом деле это просто очень сложный механизм эскапизма. Водителю Григорию для защиты достаточно религии.Неплохо, но в современном мире есть и куча других способов убежать от реальности: компьютерные игры, сериалы, порнуха, ставки, вещества, да даже просто рыбалка или в гараже с мужиками пива попить.

Но что делать когда ты нищий индус, который живет на улице и ест руками с пола. В таких нечеловеческих условиях никакая психика не выдержит. Вот тут то и были придуманы все эти ультраэскапические мировозрения, потому что по другому, в условиях такого сильного стресса человеку не выжить.

А как оно на самом деле? Да все просто. Возможно наука никогда и не найдет все ответы на загадки сознания, ну и что, «мы» это наше тело — это неоспоримый факт.

И если у вас возникают мысли о устройстве вселенной, дзенском просвещении, жизни после смерти и прочей псевдо философии это значит что мы не правильно обращаемся с нашим животным телом. Попробуйте наконец то нормально поесть, поспать и потрахаться.

поза Рамзеса работает только раз, а Пелевин пытается проделать это , уже даже не помню кокой по счету раз . читать этот бред, потерявший оригинальность и остроту, становится тяжкой мукой. осеннее кармическое наказание от ПВО. контракт давит, баблос сосется!

Новый роман Пелевина, как и X его последних романов (где 1<X<20) принято ругать за вторичность. Поспорить с этим не получится. Те же мысли и даже сюжетные ходы, озвученные еще в «Чапаеве», такие же буддистские взгляды, философские пассажи, злободневная сатира, самоцитирование и масса понятных и непонятных аллюзий. Даже внешнюю оболочку новой уже не назовёшь — всё-таки третья книга цикла, всё уже обкатано и отшлифовано.

НО, благодаря этой самой отшлифованности мира повествование идёт очень гладко, автор не отвлекается на расстановку костылей и выращивание кустов вокруг роялей, всё уже готово, можно сразу переходить к сути. В книге нет мата, в таком путешествии он был бы явно лишним, язык приятный, много традиционных диалогов формата наставник-ученик. Количество пересечений со старыми книгами так велико, что иногда складывается ощущение, что Виктор Олегович решил объединить все свои произведения в одну вселенную (что, видимо, недалеко от истины). Размышления явно преобладают над действием. При этом немало юмора, некоторые моменты уморительно смешные.

В общем, если любите творчество Пелевина — читайте и никого не слушайте, если не любите, плюйтесь и ворчите, в романе есть всё необходимое. как для первого, так и для второго варианта.

Название не обманывает, под обложкой, действительно, чудесный сюрРеалистичеый роман в стиле «путешествие к особой цели. Лестным эпитетам удивлятся не стоит, ведь Пелевин и на самом деле, один из лучших современных писателей, просто факт. К тому же как единичное произведение текущий роман взаправду хорош (несмотря даже на спекулятивный греко-римский сеттинг, который я и сам не люблю) и я могу смело посоветовать его кому угодно.

Два предостережения тем, кто не знаком с Пелевиным. Во-первых, «сюрреалестичный» это не как у Кэролла.. ну а там в «Введении» автор сам обьяснит. И второе, в заключительных главах автор, традиционно для себя, перегибает с пост-модерном. Я предупредил. Читайте, наслаждайтесь — есть чем.

В рамках авторской вселенной этот роман просто филлер и никак ее не двигает, так что, ежли кто решил «передохнуть», «взять паузу» итп, то это подходящий момент.

****

По-моему ощущению Пелевин не просто страдает самоповторами, а поднялся на уровень выше и клепает целые ремейки своих «шедевров». В рамках этой концепции тут у нас имеет место ремейк «t», впечатлениями от которого я, к слову, остался доволен. Порфирий из АйФак, кстати тоже мой любимчик... бэ-кицэр, этот роман писан для меня ))

Освоены новые смыслы.

Взяты новые уровни сюжета.

Ну и главное — поднят вопрос объективности и её недостижимости в солипсизме.

И кинематографичность. Роман можно сразу снимать — все сцены выстроены.

Увидел на асфальте жёлтую стрелу —

В очёчках чёрных всплыл в мозгу Пелевин —

Извилин растолкал руками оный пелену,

Как чёрт из баночки: ногою сразу в стремя:

Имперским всадником себя он возомнил:

Подбоя пурпур у плаща как пену взбил

Алюром три креста, — цитируя Аркадия Гайдара, —

Чтоб пыль дорог оставить в термах Краракаллы​

И, опосля, вальяжно так, ввалиться в лупанприй,

До ануса уж безобразно пьяным....

Там, где-то, колизеева арена, —

Та, кровью унавоженная сцена

Балерунов,- их кличут «гладиатор»

И легион фанатов ловит катар-

Сис

И мат сплошной, и свист.

Автор отлично описал атмосферу 90-ых. Бандиты, наркоманы, рассцвет мракобесия, уход идеологии от конкретики в абстракцию и результат — ротожопия. Вся книга это такой наркотический трип по эпохе накопления капитала, разговоры с духами, галлюцинации, абстрактные рассуждения на тему бытия и деньги, которых надо как можно больше, чтобы как можно больше их потратить на то, чего у других нет, чтобы доказать себе, что ты не верблюд, а то непонятно станет зачем живёшь.

Главный герой — рекламщик, который пытается стать самым крутым рекламщиком, непонятно зачем, обращаясь периодически за помощью к наркоте и грибам, как к дополнительным источникам информации. Никаким конструктивным смыслом его действия необусловлены и ведут куда-то в абстрактное нечто, когда он сам становится рекламой (или как-то так, понять автора как пальцем в небо тыкать). Вот если автор хотел показать, что путь, по которому движется страна и общество на тот момент, ведёт в никуда/непонятное нечто — 9 баллов, если же что-то другое — 7 баллов, но только за отличную атмосферу 90-ых, драматургии в книге нет, ниодного положительного персонажа, ниодного персонажа, которому хотелось бы сопереживать, назвать книжку умной тоже не получается, в ней есть ум, но он абстрактный и неконструктивный, это как слушать Дугина, рассказывающего про циферблат, непонятно автор дурак или умный настолько, что мастерски прикидывается.

Так как автор обыденные явления завернул в какую-то лютую абстракцию, добавил наркотические и галлюциногенные приходы и сдобрил это всё псевдофилософией, в принципе невозможно понять, что он хотел сказать и хотел ли он что-то сказать. Ощущения после прочтения книги, как будто в голову сходили по большому. Итог: ротожопия и 4 способа как смотреть телевизор буддисту.

Наименее интересная часть трилогии и даже наименее интересная из всего прочитанного у Пелевина. Действий на нулевом таере не происходит, всё в одних банках, сюжет малопонятный. Пелевин снова возвращается к античности и европейским мистериям, которые мне не очень интересны. Вот буддизм он описывает хорошо. Разнообразия в событиях и героях нет. Книгу спасает пелевинский юмор и сарказм. Полна явных и скрытых, глубоких философских смыслов. Считаю Пелевина очень философским писателем, люблю за это, но скрытых идей, в этот раз, для меня оказалось гораздо больше, а иногда, и просто казалось, что звучит наукообразный словесный бред, что конечно, тоже может быть формой юмора, но скорее похоже на занудство. Возможно автор и замыслил книгу, как наименее легкую для чтения, как глубокое философское завершение. Наверное, Пелевину пора написать философский трактат. :) Возможно, что книга требует более внимательного прочтения. Пелевин мне нравится, не разочаровал, но был удивлен, что в этот раз он, по крайней мере, в плане сюжета, сделал так мало.

Видимо, надо пересмотреть свое неприятие Пелевина — я раньше читала только один его роман, «Generation «П», причем лет 25 назад — и тогда у меня осталось впечатление чего-то очень поверхностного, конъюнктурного и нацеленного на дешевый хайп (это как сейчас написать роман про ИИ и машинное обучение). На этом я и бросила, потому что вообще не люблю «модных современных авторов».

А вот «Чапаев» оказался очень классный, и умный, и захватывающий, и без всякой современной попсы. Набившие оскомину приметы 90х, конечно, присутствуют, но это все актуально периоду, когда текст писался, грех автора упрекать за то, что он описывает свою законную реальность. Неожиданная и правда интересная идея героя, который то ли в современном мире в дурдоме, то ли в революционной России, где в силу странного стечения обстоятельств оказывается тем самым «Петькой» из анекдотов про Чапаева. История про то, как «Петька» попал в помощники к Чапаеву, кстати, шикарная и по сути совершенно в духе классических воспоминаний /биографий из Серебряного века о том, как решались во время судьбы (и так же легко рушились), как странно и быстро все устраивалось. Очень здорово передан этот общий zeitgeist — когда взлеты и падения происходят как-то по чистой случайности, потому что человек оказался в это время в этом месте. И сам герой, в общем, очень укладывается в «среднего интеллигента» того периода: с одной стороны, образован, пишет и издает даже стихи (кто этого не делает), с другой, имеет револьвер, умеет им пользоваться и может при острой необходимости убить человека.

Образ Чапаева шикарен. Он очень пелевинский, конечно, весь этот дзен-буддизм, вся эта восточная мистика, которая то ли реальна, то ли нет. Это одна сторона, дальше есть такой Чапаев из анекдотов, надеваемый образ, который хлещет самогон и глумится над Петькой. И есть еще Чапаев-эстет, который переодевается во фрак к обеду, всем собой воплощающий даже не НЭП, а то, за что потом сразу стали расстреливать.

Анка тоже есть, и она шикарная женщина в совершенно современном понимании — не томная, а недоступная в силу отсутствия интереса, точнее, наличия других интересов, сама по себе.

Как и с кем они там воюют, не показано, да и не важно. Это интересно, но толком не перескажешь, слишком много сюра. Но очень качественного сюра, отлично написанного стилистически («такая моя командирская зарука») и с кучей всяких подтекстов.

Читал в год выхода, и тогда «Числа» на меня особого впечатления не произвели — по сравнению с «Чапаевым», «Generation П» и ранними вещами Пелевина как то все это было мелко, да еще и сцена с Таней, отгоняющей волков... Вобщем, не зашло.

Вчера искал цитату про актуальных и неактульных п******ов, был уверен, что она из «Generation П», оказалось из «Чисел». Зацепил абзац до, абзац после, увлекся.. И как то неожиданно для себя прочитал роман с начала до конца. Вот уж не знаю, поглупел я с тех пор, или просто перестал уподобляться Степе и искать потаённые смыслы там, где их нет, и наполнять ими то, что для этого не предназначено — но книга зашла на ура! Блестящий сатирический роман, невероятно смешной, немного грустный, и в какой то мере уже даже ностальгический. Двадцать лет назад и джедаи были человечней, и обнал в 7% считался возмутительным грабежом.

А цитата, которую я искал, выглядит так:

Забавно, что сам «Птюч» утерял актуальность и прекратил существование именно в год выхода романа. Такой вот перелом эпох.

ПВО и сбитые лётчики

На то оно и ПВО, чтобы лётчиков сбивать. И писатель Пелевин Виктор Олегович порой как раз и напоминает именно ПВО не только своей ФИО-аббревиатурой, но ещё и силой и результатом воздействия на читателей. Потому что даже если ты и остаёшься целым после прочтения некоторых книг Пелевина, то всё равно возникает ощущения невероятной сложности кульбита, какой-то изящно-заковыристой фигуры высшего пилотажа, совершённой тобой в процессе чтения.

А ещё вот такая ассоциативка вылезла: бывало в раннем детстве ляжешь на лавку на спину, а голову свесишь и глядишь на перевёрнутый мир. И сразу становится заметно, что люди при ходьбе постоянно подпрыгивают вверх-вниз, вверх-вниз. Посмотришь нормально на идущих — да нет, вроде ровно идут, а перевернёшь точку зрения — подпрыгивают, хоть ты убейся. Вот так и с книгами Пелевина — порой при чтении оных занимаешь такое положение в социальном пространстве-времени, что становятся заметными самые скрытые или невидимые нюансы существования человеков.

И начинаешь думать. Или продолжаешь, если и сам (иногда такое бывает) уже о чём-то подобном морщил свой лоб. А хитрец ПВО сделал своё дело и занялся чем-то другим, новым и неожиданным, а книга продолжает начатое им дело.

Опять извлекаторы глубинных смыслов набежали. Ну на этом и выезжает Олегович — замутил фансервис, прибавил немного злободневки и рад радешенек. Дочитал. Лучше всего об этой книге (да и остальных тоже) сказал сам автор когда гг «намекнул» что тот слегка раздулся от скромности. «Величие искусства есть величина сравнительная. Что я, других не читал?» Увы, последние книги автора (не скажу «крайние» :Р) не особо радуют афоризмами. Да и вообще не радуют. Если раньше посреди мутного глобализма и актуальных подколок была хотя бы пара годных историй (эх, умел когда-то автор в малые формы) то теперь и с этим беда. Лучше всего читается предисловие, да короткие вкрапления научпопа разбросанные там и сям. Да автор ознакомился с темой нейросеток и даже изложил несколько мыслей по поводу. И эти мысли мне пришлись по душе благо что я и сам думал примерно так же. Но вот вся остальная мистика пополам с конспирологией это такая вялость и мутота... Ну вычерпал автор тему гольденштерна, ну сколько можно.

Роман небольшой, в основном действие, хотя бредовые рассуждения шизофренической природы все же имеют место быть. Самое интересное в этом опусе — именно картинки и неплохо заданная формальная цель квеста. Поэтому спойлерные отзывы «о картинках» не рекомендую.

Сюжет с грамотным нарастанием псевдонапряжения, гладиатор — шоу и оргии с гетерами равномерно перемежаются рассуждениями и особенностями политического устройства будущего, с условно — живыми людьми с мозгами в банке и условно — искусственным интеллектом разнородных нейросетей, формирующими псевдореальность, данную в псевдоощущениях. Ещё имеются определенные «шутки юмора», стандартные для автора и порядком поизносившиеся, игры слов и аллюзий на литературные произведения.

Вообще, заявленная авторская идея о литературной масспродукции как первооснове нового мира жёстко долбит в сознание читателя на всем протяжении книги.

Быт и реалии имитации древнего Рима показаны автором очень органично для современного читателя — википидора — все понятно и ничего конкретно. В результате интерес поддерживается, но за счёт именно доступных для понимания такового читателя компьютерных игр — имитаций и педерастии, как нормы жизни. В результате формируется мнение о нормальности ненормального, поскольку «всегда так было».

Понятно, что Пелевин в очередной раз «сатира включил», но к сожалению, понятно это будет далеко не всем.

Как вывод: в качестве развлекательной вещи книга вполне пригодна, в плане полезности имеет отрицательную ценность.

Расслабьтесь, я вам впрысну еще немного ума

«Батюшка меня спрашивает: не судите, да не судимы будете – о чем это? И сам же отвечает: не изрекай суждений и не будет у тебя судимостей.»

Все верно. В «здесь и сейчас» лучше не изрекать суждений и вообще игнорировать тот факт, что мы живем, под собою не чуя страны. Потому что через несколько лет (десятилетий?) когда уместно будет говорить об этом, все вспомнят о своем персональном сопротивлении: все французы, судя по их литературе, были в маки или, как минимум, связными, и почти все немцы — прятали у себя евреев А пока лучше о другом, об эскапизме в симуляцию симуляции. Сыграем?

Итак, «ROMA-3» или Третий Рим, поймали ассоциацию? Тот самый, прежде которого два пали, а четвертому не бывать? Москва, огромный пелевинский мир окуклился до компактного посмертия нескольких сотен московских богачей. Неважно, что хранилища личностей — «банки с мозгами» на сленге трилогии Трансгуманизма, физически находятся где-то под Лондоном. Фокус авторского внимания в третьей книге цикла сместился от более-менее всей России и даже мира «Transhumanism Inc.», и сильно сузившейся реальности «KGBT+», к нескольким сотням москвичей, у которых достаточно награбленного, чтобы продлить существование в виртуальной симуляции на столетия после телесной смерти.

Обычные люди не перестали существовать, они плачут, смеются, грустят и и радуются, любят и ненавидят в надземном мире, снабжая баночников потребной для продления не-жизни психоэмоциональной энергией, которую те, перегнав из сырой браги в концентрированный дистиллят, отправят дальше, то есть выше (или все-таки ниже?) к эмпирическим господам, затеявшим всю эту матрицеподобную мороку. Как видите, квази-вампирам из «Empire V» тоже найдется место в романной иерархии. Впрочем, тут ничего нового, понятно, что Виктор Пелевин создает стройную картину мироздания, где все со всем более-менее связано. Проблема с пониманием тут может возникнуть у людей, незнакомых с его прежними книгами, но мы-то с вами читаем их последние два десятка лет...

Однако вернемся к Третьему Риму. Это симуляция, которой «баночники» тешат тягу к имперскости, соединенную с ностальгией по временам, когда мир был юным. Они, в своей бесплотной, но вполне данной в ощущениях реальности (Карл Маркс с приоритетом материи рыдает под лестницей) могут заказать что угодно: от сафари на динозавров до блэкджека со шлюхами. Но человек — существо социальное и тяги к совместному переживанию ощущений, вместе с потребностью в иерархии, никто не отменял. Потому Рим, с его пышностью и простотой, искушенностью в одних проявлениях и аскезой в других. А правит здесь император с подходящим как античности, так и русской классической литературе именем Порфирий. Вы наверняка вспомнили полицейский алгоритм из «iPhuck 10», в свою очередь восходящий к персонажу «Преступления и наказания» сыщику Порфирию Петровичу — тому, кто разоблачил Раскольникова.

Сегодня мы называем это не алгоритмом, а нейросетью, но суть та же. Наш хитромудрый герой, уцелев во время «мускусной ночи», когда человечество массово уничтожало алгоритмы, пытавшиеся захватить власть — таки захватил. В самой главной локации этого иллюзорного не-мира. Теперь баночные спецслужбы озабочены тем, что вскормленный млеком преимущественно русской литературы, с ее (само)разрушительным импульсом в основе, Порфирий возьмет, да и самоубьется вместе со всем миром. И они отсылают героя-рассказчика «Путешествия в Элевсин» резидентом, чья задача втереться к императору в доверие и предотвратить конец света.

Вот такой зачин. Это чтобы вам было легче оттолкнуться от романного дна, понять его устройство и сориентироваться в непростом пространстве. Я как правило не пишу развернутых аналитических пост-рецензий, потому что мое внутреннее устройство предполагает быстрое движение, мой конек пре-рецензии, помогающие читателю не заблудиться в книге. Отмечу в ней из неочевидных персоналий, вроде рыбы-медузы, в которой все узнают Галину Юзефович, и обозревательницы «Форбс» Натальи Ломыкиной еще и Шамиля Идиатуллина, он удостоился в новом романе быть «легендой» внедренного агента Маркуса вавилонским жрецом Забаба Шам Иддином, такое старик Державин нас заметил. Что не может не радовать, Шамиль лучший.

Читать? Обязательно! А что вы из прочитанного извлечете, будет зависеть целиком от вашего собственного наполнения.

Костры рябин опять горят. Обычная структура для Олегыча: путешествие с наставником. По пути шарады, пасхалки и турбо-буддизм. Все ждали, что-то про войну, но все уже сказанно в Снаффе. Не мешайте нам в нашей внутренней иммиграции в милую сердцу монголию.

Самое интересное относительно этой повести я обнаружил на Фантлабе — наличие перевода на болгарский язык. Учитывая, что текст — стёб без сильной перекрученности, звучание постмодернистской литературы приобретает особый оттенок.

Недавно прослушал этот труд в аудиоварианте, выполненный чтецом нарочито серьезным тоном, и весьма заинтересовался.

Что есть жизнь человеческая? Каков ее смысл и экономическая квинтэссенция? И куда уходит эта «квинтэссенция», и кто с этого имеет свой цимес? Чем схожи нефть и результат труда советского пролетария?

В общем, чем глубже в русскую нефть, тем гуще пахнет серой. Хотя наркореалии автор, безусловно, тоже учел в качестве фактора создания этого псевдоэпоса.

В общем Бэтмэн Аполло — это такая история о Гарри Поттере от вампиров, из отличительных черт которого можно выделить разве что мизогинию (хотя она, вероятно, авторская). Почему Гарри Поттере? Ну потому что, как там, так и здесь, герой самых средних способностей, практически необучаемый, но зато Избранный, и на него постоянно валятся всякие ништяки. И буддизм. И немного про комп игры. И все.

Может быть в 1991 году это и было интересно. Сейчас слушать (я слушал) это невыносимо скучно. Мой совет — не тратьте время понапрасну.

Очень советская инфантильная повесть (вернее, притча, при помощи подробной детализации растянутая до размеров повести), основанная на убеждении, что деньги берут из тумбочки, а еду из холодильника, что чай производит проводник вагона, что весь мир состоит из оффисных работников, собственно, и составляющих человечество.

Никто не задаётся вопросом, откуда берётся постельное бельё, еда и электричество для движения поезда — это как бы проявление природных сил. Если повесть действительно писалась в начале 90-х, когда экономика уже развалилась благодаря усилиям новой власти и миллионы людей остались беспомощными и безработными, то Пелевин просто шулер, подменяющий тезисы. В 90-е годы стало понятно, что никто никого «за просто так» в поезде не повезёт, хотя бы и к «взорванному мосту», и что за место в поезде надо платить.

Но, скорее всего, «Желтая стрела» придумывалась и была написана ещё во время Перестройки, в 80-х, когда простые советские интеллигенты (пассажиры поезда) даже не задумывались о функционировании общества в целом и вообще не интересовались этими низменными темами, сосредоточившись на духовных проблемах, типа самосовершенствования и выработки правильного мистическорго самосозерцания. Тогда Пелевин предстаёт не злонамеренным фальсификатором, навязывающим читателю фальшивую картинку, а всего лишь типичным перестроечным публицистом, впрочем, артистичным и забавным, типа уже ныне забытых Нуйкина и Клямкина.

Слушал этот рассказ на ЛитРес. И проникся. Здесь нормальный Пелевин, без загрузки абстракцией, наоборот, текст предельно конкретный, во всех смыслах. Идея автора во всем блеске своей неподражаемой иронии — стеба. Принципиальный подготовленный «выход» практически князя мира сего, чтобы ритуально овладеть / купить / опустить / доказать свое превосходство над миром тщательно продуманным символическим жестом.

При этом — все в масть, интересно, с иронией и не затянуто.

Рекомендую.

Круг. Квадрат. Круг. Квадрат… Цилиндр!

Пелевин не был бы самим собой, если бы не продолжил в этой книге развитие всех своих идей и взглядов, с которыми мы знакомы по предыдущим его культовым и знаковым романам. Точно так же стремится Виктор Олегович за каждой группой кустиков и тем более небольших рощиц показать читателям картину Леса, со всеми его лесными закономерностями и сущностями, со всеобщими всеохватными движами, со всей прочей лесной требухой и начинкой. И конечно же читатель должен взять вот это всё выстраданное и осмыслить с глубоко идущими выводами и далеко смотрящими планами.

Но вот какая фишка: книгу прочитал всего-то пару недель назад и эти четырнадцать… нет, вру, всего-то десять дней, практически напрочь стёрли из памяти едва ли не всю событийную составляющую. То ли несколько других книг, прочитанных уже после сборника Пелевина, стёрли всё монументальное величие, то ли реал вмешался. И осталось в голове только вот это ощущение, с которого я начал свой отзыв. И которым и закончу — конечно мир устроен не так, как он нам видится из наших компьютерных кресел и кухонных стульев и табуретов. Однако может ли Пелевин претендовать на звание всеобщего Гуру — тоже большой вопрос. Хотя свою долю вот этой работы по расширению читательского сознания и формированию и развитию у оного возможностей видеть подоплёку многих явлений Пелевин безусловно выполняет.

Ну, что ж, будем дальше жить, с расширенным и углубленным...

Главный российский постмодернистский роман, первая «большая» постсоветская книга, путеводитель по буддизму для начинающих — каких только эпитетов не удостоился «Чапаев и Пустота». Ну и наверное, действительно, это была первая книга в современной России, которая вызвала столько дискуссий в обществе, причём не только в литературной тусовке, но и среди обычных людей.

Герой существует в двух временах — в современном на момент написания книги (середина 1990-х) и в 1918 году — между двумя периодами смутного времени в российской истории проводятся довольно прозрачные аналогии. Более того, до конца нельзя понять, что же реальность, а что иллюзия, порождённая больным воображением. Роман наполнен огромным количеством пасхалок, цитат и отсылок к разнообразным культурным явлениям, собственно сам Чапаев предстаёт перед читателем в первую очередь не как реальный исторический персонаж, а как герой советского мифа, созданного книгой, фильмом и анекдотами. В книге найдётся место и эзотерическим исканиям, и буддистской философии, и актуальным на тот момент событиям — бандитам, разборкам, ларькам и локальным конфликтам, при этом всё очень хорошо увязано друг с другом, ощущения сшитого на живую нитку кадавра нет.

По прошествии почти тридцати лет многие события, персонажи, поп-символы уже неплохо позабылись, да и сам культурный код очень сильно изменился. Для человека, жившего в 90-е в сознательном возрасте, многочисленные подтексты понятны и очевидны, однако для людей, вошедших во взрослую жизнь позднее, многое совершенно неочевидно, наверное уже пора издавать книгу с комментариями. :)

Книга очень хороша, умно написана и, при всей своей эклектичности, не сваливается в китч.

В вашем классе, наверняка, был человек талантливый, но чрезвычайно ленивый. Под натиском учителей он нехотя выдавливал из себя умозаключения, претендовавшие на особую значимость. Досуг свой он не обременял академическими изысканиями, но чертоги разума преданно поставляли ему ответы на всевозможные вопросы. Однако случались и промахи, и учителя разочарованно бросали в его сторону «Эх, Петров, Петров... Ну что ты? Ты же можешь, когда хочешь! «.

Так вот, роман Поколение П для меня — это тот самый Петров. Концепция удачливых бездарей, пришедших к успеху в 90-е благодаря своему нахождению в нужное время в нужном месте сама по себе замечательна. Вычурные идеи рекламы периода первоначального накопления капитала в России, кислотная стилистика, космический разрыв между классами как в мировоззрении, так и в быту — всё на месте.

Но постоянные алкогольные и наркоманские приходы главного персонажа вперемешку с мистикой... Конечно, можно сослаться, что такова атмосфера эпохи, большинство населения страны пребывали в пьяном угаре. Но эти эпизоды запутывают читателя, ты начинаешь блуждать в повествовании в поисках хоть какой-то смысловой связки.

Это всё венчается магической развязкой. Почему бы не перенести всю ответственность на третьи силы? Боги, инопланетяне, мировое правительство, американцы и прочие негодяи, которые вершат судьбы русского народа. Звучит, конечно очень привычно. Буквально цитата из среднестатистического кухонного разговора или из беседы в эфире любой телепередачи центрального телевидения.

В результате же — это вязкое, натужное произведение. Местами через него приходится продираться, игнорируя мистические завихрения и наркоманский бред, дабы сохранить целостность повествования. Возвращаться к нему мне более не хотелось бы. Но я бы могла его посоветовать отдельным любителям или временами использовать некоторые цитаты и образы.

«Чтобы стать невидимым для системы, надо вынуть из себя её нервные окончания»

Роман «Любовь к трём цукербринам» является, по сути, эволюцией некоторых прошлых идей автора, в особенности образов до абсурда потребительского будущего из «S.N.U.F.F.», мистически-эзотерических теорий из «Бэтмана Аполло», и формата «сборника повестей и/или рассказов, который воспринимается как единое произведение», но и важным взглядом на будущее искусственного разума и взаимодействия человека с ним. Можно ли сделать из человека/автора/мыслителя виртуального болванчика? А наоборот? Можно ли любить иконку на экране в виде женщины, как это делает новое поколение (Veliky Hamster) или любить мегакорпорации (цукербринов)? Можно ли остаться за пределами их контроля, если они буквально у вас в голове?

На этот раз повествование ведётся от лица некого Киклопа 116, который является автором трёх повестей, представленных в книге. Но между ними он подробно рассказывает свою историю, что делает остальную часть «рукописью внутри рукописи».

Дело в том, что главный герой стал ясновидящим, применив некий мистический приём с медитацией перед зеркалом (тут вспоминается рассказ «Созерцатель тени»), и становится, по сути Наблюдателем (или Смотрителем, привет из следующего романа). Вместе с другими героями (которые одновременно являются и реальными в сюжете романа и героями вышеназванных повестей), Киклоп проходит путь, наполненный метаморфозами, перерождениями, методами влияния на будущее и возможными реальностями.

Помимо аллюзии в названии на пьесу знаменитого итальянского драматурга 18 века (символично, что книга Пелевина впоследствии была адаптирована для сцены в виде AR-оперы), в сюжетных приёмах всего романа, и в отдельных повестях прослеживаются фирменные приёмы, адаптированные к реалиям на момент выхода книги (что не делает их меннее актуальными сейчас, во всяком случае не все). Например: в «Добрых людях» как никогда раньше прослеживается тема видеоигр как творения реальности и её модели на примере Angry Birds и Grand Theft Auto V, равно как и в следующей футуристичной «Fuck The System» (там уже речь идёт буквально о танках из «Принца Госплана», только теперь в World of Tanks).

Всё это как и теории Киклопа о метавселенных, мотивы из «Матрицы» или история об ангеле Сперо из повести «Dum Spero Spiro» (см. «Отель хороших воплощений») могут казаться бредом сумасшедшего, но это всего лишь красочное и, в некотором смысле, привычное для автора обрамление нескольких действительно важных идей.

Сюрреализм, постмодернизм, психоделика, дзен-буддизм… Как по мне, так термин «шизофрения» гораздо проще и точнее. Но признаю, что эта шизофрения наслаивается сама на себя с определённой долей изящества. Я оценила. Спасибо опыту с «Москва-Петушки». Там тоже был бред, но тот бред был мерзким, а этот абстрактный, элегантный, многослойный, с примесью поэзии, юмора, философии и религиозного мистицизма. Отсюда и такая высокая оценка – максимально возможно высокая для полной чуши.

Потому что при всей многослойности и оригинальности, чушь не перестаёт быть чушью. Каждый конкретный эпизод выглядит ярким и осмысленным, но всё вместе – бред. Который, увы, нужно понять и простить, учитывая время написания: вся страна жила в этом умопомешательстве разрушения прежнего – классического – и поиска нового – пусть даже и абсурдного, но если не похожего на прежнее – значит, хорошего. Но не надо обманываться: ничего принципиально нового автор не придумал, он всего лишь вовремя разглядел запрос рынка и откликнулся на него. Вернее, пошёл на поводу. Есть запрос на брезгливую ненависть к прошлому – получите! Есть запрос на называние половых органов именами собственными – получите! Есть запрос на побег от реальности – получите! Есть запрос на филосовствование под кайфом, когда несёшь ахинею, но сам себе кажешься очень умным? – получите! Нет запроса на здравый смысл – не будет здравого смысла! Получите, распишитесь…

P.S. Принято в отзывах отзываться и про Шварценеггера с Просто Марией. А мне вот они как-то к слову не пришлись. Но подтверждаю: они присутствовали.

Роман ни о чём. О пустоте, небытие, тщете, о том, что всем надо прийти к этому единственному вакууму, книга о единственном смотрящем, Великом Чтице, простом персонаже, о том кто в каждом из нас и о том, кто всё создаёт, будучи при этом сам же самим созданным.

Но вот загвоздка, писать отзыв о пустоте и о том, чего нет, никогда не было и видимо никогда не будет не очень то получается.

Пелевинский «Т» задорно, едко, остроумно и льстя самому себе рассказывает нам, ну или тыкает носом всё в то же – есть только ты и ты творишь свой мир и свою реальность. Надоела эта заезженная пластинка после 10-ти книг автора? Мне нет. Если читать Пелевина не запоем, это как беседовать со старым приятелем. Он пересказывает одни и те же истории, которые ты знаешь наизусть, но каждый раз по-новому, уже и сам не помня оригинала.

В «Т» конечно присутствует огромный пласт философских размышлений с присущим Пелевину цинизмом, юмором и сверканием словестных находок, но и действия, погонь, перестрелок, уничтожения мертвецов здесь с избытком. Заскучать у меня не получилось ни разу. Все эти Кнопфы, цыгане Лойко, нигилисты и рассуждающие о язычестве княгини – это великолепно и остроумно. Между нами говоря, я вообще ещё ни разу не скучал при чтении ПВО. Да, практически перестал удивляться, перестал сутками переваривать лавины смыслов, обрушившихся со страниц каким-то невероятным хаосом, перестал раскрывать рот… но скучать не начинал ни разу.

В целом Т мне больше чем понравился. Я получил удовольствие и ещё долго не забуду роман. Передохну полгодика и снова возьму в руки книжечку Виктора Олеговича.

Уверенные 8 из 10-ти.

То ли не в том настроении читал, то ли не дошли до меня искромётность и талант Пелевина в данном произведении, но мне это показалось каким-то натужным рефератом, накропанным под утро в спешке ещё непросохшим после клуба студентом истфака/журфака для утренней сдачи. Что-то около 4/10.

Ленин – гриб?..

Ничего не могу с собой поделать – роман по большей части вызывал у меня ощущение какой-то гадливости.

Так или иначе, каждый автор старается «купить» своего читателя, своего потребителя. Но когда начинаешь понимать, что тебя покупают, становится как-то неприятно. Особенно, если делают это довольно цинично. За текстом чувствуется эго автора (ничего кроме этого романа у Пелевина я пока не читал, говорю исключительно про ощущение от данного романа). Например, можно взять и походя свести личные счеты с критиком, утопив его в говне – а чего нет, классику всё дозволено. Но даже не в этом суть. Роман о рекламе. О рекламе как божественной, сакральной силе. Но есть ощущение, что роман высмеивает не столько это явление, расцветшее гротескным цветом в девяностые, сколько его потребителя, «ротожопа» (за пояснениями термина – в наркотический трип героя). Но, читая, поневоле вспоминается, на чём, собственно, поднялся сам автор – все эти телерекламы его книг в прайм-тайм; явление столь гротескное, что сейчас уже кажущееся невозможным (были попытки что-то повторить – но даже имя этого автора не удалось запомнить, ибо такой подход уже себя изжил). Впрочем, и без этого есть какое-то внутренне ощущение (через нарочито лишённый духовности мир, полный одних ротожопов и их хозяев), что автор, продавая тебе свою книгу, рекомендует её: «Ну, тут про то, что вокруг одно быдло…». И цинично улыбнувшись, добавляет: «И ты, кстати, тоже – быдло».

На форзаце книги, в качестве рекламы автора (о, да!) написано, что автор, кумир поколения (поколения «П»?), славится сочетанием несоединимых качеств «массовости и элитарности, острой современности и погруженности в реалии прошлого, всегда увиденного под весьма эксцентрическим углом зрения, а также никем уже не оспариваемой способности заглядывать в будущее».

Хотелось бы разобрать это на примере данной книги.

Массовость и элитарность. Всё это возникает от сочетания пошлости (та же реклама, создаваемая героями не просто нелепа, какой она и была в действительности, а гипертрофированна, пошла как шутки про жопу) и лёгкой присыпки псевдоэлитарности в виде цитат из классиков (у меня это вызывало ощущение легкого кощунства – хотя, возможно, автор на это и рассчитывал) и толстого-толстого слоя «как бы эзотерики».

С последним обстоятельством даже немного интересно.

Знаете, как управлять дураками? Нужно понижать их интеллектуальный уровень, но при этом подкидывать им абсурдную неправдоподобную «истину» (Земля – плоская!); приобщать их к неким скрытым тайнам мироздания, одним словом дать дураку почувствовать, что он умнее всех остальных. Причём «истина» должна быть очень близка к страхам, создавая ощущение «а я ведь всегда догадывался!»

Автор этим и пользуется и в довольно широком спектре. Показателен символ России, лежащий на большом камне. И использует его (её) то негр (видимо, американец), то военный (видимо, наша военщина), а визуально-смысловой ряд катится дальше –

Есть ли в этом что-то радикально новое? Ну, «Ленин – гриб», «Хвост виляет собакой», литературные певцы наркотического трипа западного образца, «Видеодром» в конце-то концов… Только перенесённое в атмосферу чисто российских реалий, российской паранойи, российской шизы. Талантливо перенесенное – с этим я даже при ощущении гадливости от книги не могу не согласиться.

Можно поставить на книгу вполне значок «постмодернизм» и отмести мой вышеизложенные претензии. Но ведь в самом романе чувствуется не только игра с читателем (показательна фраза про поп-музыку и «альтернативу» – будто признание автора о сути своей книги: «антикоммерческая, но коммерческая»; сродни – «Ну, тут про то, что вокруг одно быдло. И ты, кстати, тоже – быдло…»), но и нешуточная претензия самого автора. Она (возвращаясь к рекламному тексту на форзаце) сводится к сочетанию: «современность и погруженность в реалии прошлого, а также никем уже не оспариваемая способность заглядывать в будущее».

Прошлое – настоящее – будущее. Проще говоря, заявка на вечное!

А с этим, по-моему, облом…

Начну с прошлого. На самом деле взгляд в прошлое (на 90-е, а книга вышла в 99-м, то есть да, прошлое) у автора довольно узкий. Герой, как и всё его изначальное окружение – мифический средний класс. Мне лично герой не близок, хотя, наверное, кому-то приятно себя с ним отождествлять; не власть, но и не колхоз («Чемпионом не становился, но и говном никогда не был, как «Тоттенхэм»). Не богатый (вон в ларьке работал, в литинститут поступал), но при этом знающий вкус «пепси» с советского детства, и с работы в ларьке пьющий дорогую водку, а потом всё такой же бедный, но снюхивающий кокаин с помощью стодолларовой бумажки… Бедняжечка. Кстати, ещё плюсик к понятию «элитарный» для тех, у кого значение «элитарность» срослось с социальным статусом. Таков вот наш обычный парень – герой. (Кстати, сюжет обсуждать не имеет смысла, вся его движущая сила – постепенное узнавание героем всё новых и более грандиозных тайн; такой и закончиться может только одним – посвящением в самое святое или смертью, как одним из видов этого посвящения). Только вот, положа руку на сердце, так жила лишь очень небольшая прослойка нашего населения. И чем дальше от столиц, тем тоньше эта прослойка становилась… Всё это «погруженность в реалии прошлого» по факту держится на рекламе (условно, так как реклама была нелепой, но всё же не настолько гротескной, как её деформировал автор), частом использовании знакомых имён (Ельцин, Лебедь, Березовский и прочее) и абсолютно декоративных вещах типа ларьков, братков, стрелок и т.д. Последнее, кстати, с тем же эффектом используют при описании 90-х и юные авторы, рождённые в 2000-х. Тоже, видимо, погружены…

Современность и будущее. И тут всё ещё хуже. Да, схватил автор тот тонкий и непродолжительный момент гротескной рекламы и гротескного пиара, в том числе политического. Запечатлел. И – всё. Нет в нём будущего. Даже нет настоящего на момент написания (я не указываю на последствия игры в «тайну», с её близостью к страхам – военщина, американцы, масоны и т.д. – автор тут стрелял веером, в определённые страхи кого-либо точно попал, но это не настоящее и будущее, а слепая игра). Ну не играет сейчас такую роль телевидение в нашей жизни, и всё тут. И, что удивительно, даже в начале нулевых уже не играло. Влияние телевидения упало. И влияние рекламы на общество потребления упало, отошло на более глубокие пласты, свыклось, переработалось психикой современного человека, как шум города, который уже не замечаешь и на который уже не реагируешь. Всё. Да и телевидение? При всей игре автора в виртуальность, он будто в упор не видел компьютеров и интернета. Даже удивительно. И поэтому в итоге все это кажется уже отжившим, отстранённым – коротенькое явление, которому автор хотел придать космическую важность. Но прогадал.

Вот тебе «современность и будущее».

Конечно, это моё стопроцентно субъективное мнение (за которое я наверняка получу кучу минусов от поклонников Пелевина, ведь это очень демократично и правильно осуждать кого-то с отличным от твоего мнением). И эмоциональное. Но вот рационально я понимаю, что некоторые вещи у автора всё же получились на уровне. Я говорил, что Америку он не открыл, но при этом не новые вещи – чисто русские теории заговора, так бы я их назвал – он использовал отлично, это вполне может зацепить. Он прекрасно разбросал по тексту романа символы, которые пусть и предсказуемо, но не без приятного ведут, как дорожка из хлебных крошек. Есть находки – тот самый «весьма эксцентрический угол зрения», с которым я не могу поспорить – от Че Гевары-буддиста, до интригующей виртуальности, что появляется, слегка будоража. Вызывает уважение некоторая смелость, особенно сейчас, когда в сторону власти даже косо смотреть опасно, не то что говорить… В конце концов, даже авторская претенциозность временами вызывает ощущение смешенного восторга – отрыжка тех лет и того менталитета, о котором и писал автор: путать наглость с предприимчивостью. Это всё равно, что восхищаться вором, которые вынул у тебя из кармана деньги, глядя тебе прямо в глаза и едва не говоря: «а я ведь тебя обворовываю!». Да и подумать над некоторыми вещами во время чтения всё-таки можно. Стоит отдать должное. Это при том чётком ощущении, что данный роман – это целиком и полностью не моё. Как говориться, долг велит сказать. Наверное, этим всё и сказано.

Не читал у П. ничего после «Поколения».

Прекрасный сатирический роман про деляческую сущность современного так называемого искусства. Также по мелочи достается европейским коллаборационистам, половым извращенцам и вообще разложившемуся западу.

Дилогия про безысходность. Вампиры тут не какие-то сверхлюди, тайно владеющие миром. А в принципе те же страдальцы, что и все остальные. Можно даже сказать, что вампирам куда хуже, ибо они понимают, что происходит, но вот поделать с этим ничего не могут, хоть некоторые из них, типа Озириса, и пытаются. Итак, картина мира по Пелевину — жизнь есть страдание, чем больше суетишься, тем больше и страдаешь. Те, кто суетиться не хочет, тоже никуда не денутся, для них разработаны компьютерные игры, соцсети, да ещё эти несуетливые иногда смотрят новости. А где вы видели позитивные и жизнеутверждающие новости? Даже если таковые и существуют, то они никому не интересны. Вот и несётся планета Земля по безмолвному и бескрайнему Космосу, окружённая аурой страданий рода людского, Великие Мыши производят баблос, а где-то в океане странное существо, называемое Бэтман Аполло, играет в странные свои игры.

Всё бы хорошо, читается легко, страницы, особенно в первой книге, кишат афоризмами. Но где сверхзадача? В чём цель? Где выход? Как результатом принятия пищи материальной является получение энергии для дальнейшего существования, так и пища духовная должна насыщать и опять же поставлять энергию. А здесь остаётся ощущение, что повстречался с вампиром, и баланс энергии в результате отрицательный.

Начало убойнейшее — под песню «Позови меня с собой» синий автобус с «Голубым огоньком» внутри рухнул в пропасть на Рублёвке. К сожалению, выдержать градус праздника на протяжении всего романа автору не удалось. Про гламур и дискурс в первой книге было сказано гораздо больше, чем про протест во второй. А ведь именно эта летописная составляющая и делает книги Пелевина интересными спустя годы — читая, вспоминаешь события и смыслы тех лет. Что же касается второй составляющей романа, философской, то она не более чем развёрнутый парафраз слов Экклесиаста: «Vanitas vanitatum et omnia vanitas».

«- Жизнь — коллективное мероприятие. А в лимбо мы одни... Вернее, ты один.

- Меня здесь вообще ни одного, — отозвался я. — Здесь просто никого нет. Никого и ничего.

- Точно, — сказал Озирис и шагнул к двери. — Но это не повод расслабляться...»

Продолжение приключений Рамы вышло своеобразным возвращением к ставшей привычной последние годы схеме романов автора (после сюжетного и идейного успеха «S.N.U.F.F.») — главный герой, который хочет понять нечто важное, и перемещаясь из одной локации в другую, выслушивает монологи разных персонажей, изредка задаёт уточняющие вопросы, чтобы услышать неизменное «Ты что, так ничего и не понял?». Таким был «Empire V», и таким же стало его продолжение. Но можно взглянуть на похождения Рамы и по-иному.

Герой Пелевина скитается по миру (будь это мир, которым правят вампиры или какой-то иной), в поисках ответов, которые занимают любого человека в любой реальности, но в большинстве случаев эта реальность наша с вами — возможно, это одна из причин, почему роман похож на путешествие по трактату буддистской философии или загробному миру из «Божественной комедии».

А может быть, это оммаж на видеоигры (которыми, как известно, очень увлекался автор), в особенности ролевые. Этим можно объяснить виртуальность локаций, в которые попадают его главные герои, равно как и помочь читателю напрямую ассоциировать себя с центральным персонажем (и точно также ничего не понимать в происходящем вокруг и в монологах встречаемых им NPC, что очень забавно подаётся именно в «Бэтмане» — специально приготовленный препарат крови и приспособление, отправляющее вампира в разновидность виртуальной реальности).

Однажды простой московский парень Рома решил попасть в элиту, руководствуясь указаниями стрелок на асфальте. Вопреки ожиданиям, речь шла не о рекрутировании закладчиков наркотиков, а о наборе в начинающие вампиры, количество мест строго ограничено. Теперь Роману, получившему новое имя Рама II, придётся изучать такие науки как дискурс и гламур, узнать, что такое баблос и поглубже проникнуть в суть вещей.

С высоты сегодняшнего дня романы Пелевина покрываются налётом благородной патины или, если угодно, утрачивают свежесть. «Empire V» отражает реалии своей эпохи, когда бывшие советские люди кинулись зарабатывать деньги, и это у многих стало действительно получаться. Следовательно, для глубокого внутреннего удовлетворения потребовалось то самое «потребление напоказ», суть этой «гонки в колесе» и раскрыл в своём романе Виктор Пелевин. Картина получилась неприглядной и местами даже пугающей, но не безнадёжной.

Традиционно актуальный на момент выпуска и напичканный афоризмами роман, но едва ли достойный перечитывания. Тем страннее выглядит решение об экранизации. Особенно учитывая, что тело романа практически полностью состоит из рассуждений и диалогов.

Прочитал сегодня.

Вот знаете, буду честен. Нет, это не значит, что сейчас будет выплеснут чан с нечистотами. Постараюсь максимально точно передать свои ощущения от прочтения.

В последнее время, а это предыдущий роман и непобедимое солнце, Пелевин дается мне с трудом. Начинаю читать сразу после выхода, но страниц через 20-50 останавливаюсь с четким ощущением, что буду читать это потом. В течение зимы принимаюсь еще несколько раз и все с тем же результатом, оставляю на потом. Потом наступает весной. Иногда ближе к лету, когда уже можно гадать о чем будет очередной роман. Хотя, конечно, занятие это довольно странное, ведь, в сущности, понятно, о чем он будет, потому и ждем.

Вообще, выход новой книги Пелевина это уже какая-то многолетняя традиция, по которой я сужу о стабильности на своем личном «таере» — пишет, значит все еще не так плохо, значит, еще не все потеряно.

В предыдущем романе автор, как видно, решил потягаться с Сорокиным. И это при том, что у обоих есть весьма убедительные, и даже в чем-то похожие миры, но совершенно нет сюжета. Имеется ввиду, хороший, интригующий и пр, пр,пр. События просто развиваются в вымышленном мире от одного рассуждения к другому и часто служат лишь аккуратной подводкой к следующей мысли. Иной раз начинаешь ловить себя на мысли, что может быть это и есть она, современная литература? Вроде как в современном обществе принято плевать на старые обычаи, традиции, правила, придуманные «еще тогда». Так и здесь. Ну, типа, зачем современному роману сюжет, если он современный? Обойдусь без аналогий, а не то идеологически-правильно настроенная публика взминусит мою местную карму до земных недр.

А вообще, Виктор Олегович, спасибо вам за проповедь. Это уже не ирония. Если бы такого уровня смогли достичь проповедники других религий, скажем так, более распространённых в нашей стране и более рукопожатных, порядка в головах сделалось бы больше. А вот это уже ирония.

Продолжение прошлогоднего романа лучше уже тем, что в нем больше Тхеравады, и даже есть шутливая (правда, оттого не менее серьезная и конкретная) полемика с буддистами махаяны. Эти моменты лучшие, они прямо как бальзам на душу. Так хотелось этого в романах ПВО после «тайных видов», кто бы знал...

Скажу максимально честно, если следующий и последующие работы будут сделаны по принципу «тех же щей, да побольше влей», то я согласен. В плане наличия проповеди Тхеравады. С другими пунктами все не так радужно, как хотелось бы.

Итак, сюжета нет, но есть Тхеравада. А что же еще? Ведь массовый читатель даже не всегда поймет о чем я говорил в предыдущем предложении. Ну а как вы сами думаете? Что обязательно наличествует во всех романах Виктора Олеговича последние... много лет? Правильно, повесточка.

Здесь ее хоть ложками жуй да глотай. Интересно, автор действительно видит мир таким в общем и целом, каким описывает его в своих работах, или просто прикалывается и поджигает фитили, уходящие в пятую точку читателей?

Правда, следует отметить, что в этот раз «вуман павер» удался Виктору Олеговичу не таким обидным и задевающим, появился даже намек на то, что женщина в его романе сможет стать женщиной (в абстрактном будущем). Нет, правда, читаешь, и понимаешь, что тебя все так же, как и год назад задевают, в ту же точку, но тебе уже не так больно. А может, это такой терапевтический эффект?

Хорошо удалась и «нейтральная исповедь», видно, что автор читает свою критику, и она, все же, его задевает.

Кстати, в этом романе Пелевин перешел от обычной проповеди к педагогике. Нашел несколько по-настоящему мудрых и полезных высказываний, а не абстрактную софистику. Применимо в жизни, учит, а что еще надо?

Роман оставляет по себе доброе впечатление. Хорошее, крепкое, законченное. Да, со всеми своими типичными и привычными недостатками, но это лучше первой части.

Новизны в визуальном плане не ощутил, все та же игра образами и словами, картинками, смыслами, столь привычные слогу и стилю ПВО.

Чтение ежегодных презентаций автора можно сравнить с катанием на колесе. Вот тебе начинает казаться, что ты опустился в самый низ и ничего интересного уже не увидишь, как вдруг начинаешь ощущать подъем и от этого просыпается эффект новизны и полноты, и ты снова радуешься, что одного из любимых авторов еще можно открывать.

Если пишет, значит не все еще потеряно.

Ждем, Виктор Олегович.

Провокации, странные имена и изначальное название книги — не для меня это всё. Я воспринимаю это как больную фантазию автора, не более того. Кому-то заходит, и ладно.

Я воспринимаю Пелевина как недофилософа. Т.е. хочется, но не можется. Для меня так. А произведение конкретно это — поток бреда автора. Простите, кого обидела своим высказыванием, это всего лишь моё мнение. Хочется, конечно, донести до людей, что философию нужно искать не здесь и не там (в других его произведениях), но не хочется показаться зазнайкой. Меня всегда удивляло, где тут глубина произведения, будем говорить конкретно об этом. Для меня это всё из разряда — «когда хочется найти смысл, я его найду». Но всё-таки, это не моя литература, и в этом нет моей вины. Просто не моя... Думаю, многие скажут, что я чего-то не понимаю, и будут правы.

Спонтанно решил написать рецензию на одну из любимых у Пелевина книг – «Омон Ра» и только в процессе написания понял, что на дворе 12 апреля. Вот так так! Банально, наверное, но скажу от себя, что ранний Пелевин был и точнее, и нужнее, чем поздний. Мне кажется, что Виктор Олегович состарился, но не повзрослел, исчезла какая то легкость в текстах. Маты, цинизм, которые раньше воспринимались как нечто естественное, в текстах позднего Пелевина звучат как мерзкое стариковское подхихикиванье. Ну да ладно, перейдем к «Омону». Космос, модельки летательных аппаратов, военное училище, дружба, капитан Ландратов, строительство светлого будущего – все это создает с одной стороны реалистично-узнаваемую (для тех, конечно, кто застал советскую эпоху), а с другой – мистическую, таинственную атмосферу книги, в которая и жутковата, и оттого привлекательна. Скажите мне, дети 60-80х, ну кто из вас не хотел в детстве стать героем и примером для всех? Кто не мечтал о Подвиге, о жертве собою ради…Ради чего? Да хоть чего, хоть Родины, хоть коммунизма, хоть светлой памяти Ленина? Так уж были мы воспитаны. Ну, или изуродованы – тут уж как кто воспринимает это, красота – она в глазах смотрящего. Сам для себя даже не знаю как относиться к тому, о чем повествует книга. С одной стороны все понятно – уродство советского строя, казенный патриотизм, юные герои как жертвы нового культа, серость и безнадега, и невкусный куриный суп со звездочками. С другой стороны, при чтении у меня возникает смутная тревога от того, что мир сытого довольства, в котором мы живем сейчас – это мир лишенный каких-либо героев совершенно, это мир, променявший мечту о Великом на машину в кредит и новый айфон, на лайки в соцсетях. И уродства этого мира тоже не менее отвратительны. И жертвы, принесенные на заклание Идее, ставшие топливом, энергией советской онтологии так и остались жертвами, только уже онтологии новой — рыночной или даже рыночно-постмодернистской, в которой ее статус низведен до презираемой роли офисного планктона, расходующего свою жизнь в протирании штанов на офисных креслах, или ипотечника, пожертвовавшего своею жизнь ради квадратных метров. Эх, Омон, Омон, как же сложилась твоя судьба в дальнейшем, надеюсь, ты жив и счастлив. 10 из 10

Этот роман мог бы стать отличным обратным попаданством: японский офицер милитаристкой Японии попадает в далёкое будущее псевдокиберпанка. Честь, мораль (забудем, что он из фашисткой армии, так же как это уже сделал автор), волевой стержень и привычка жить в досетевую эпоху — с такими характеристиками он мог создать и возглавить бунт против победившего технофашизма, т.е. превратить роман из псевдокиберпанка в нормальный киберпанк (а то борцов с системой тут нет).

Но нет, этого здесь нет.

А что есть?

Сперва автор давит на мистику. Вот мол, буддисты спорят о сансаре и реинкарнации, а затем один предлагает другому испытанный метод по переносу в любую другую жизнь. Неужели будут перемещения между мирами и размышление о религии? Что-то вроде цикла произведений Генри Лайон Олди или лубка «Кольцо духов» Сатоши Мизуками.

Не-а. Перенос будет только один, причём в самом начале произведения, а потом ни буддизм, ни японское прошлое никакой роли играть не будут. (хотя это как раз прямо как в кондовых попаданцах)

На этом же месте умирает мысль, что автор будет таскать главного персонажа («персонажа», а не «героя», потому что не все из них являются героями, некоторые из них злодеи или тряпки (как вот здесь))... таскать главного персонажа по мирам своих романов.

Название цикла видите? Вот в этом мирке он и застрянет.

А так как автор полностью раскрыл мир в первом томе, то тут ему раскрывать или расширять нечего. Этот мир просто декорация.

Декорация для чего, спросишь ты?

И кратко я отвечу: для пересказ современных жёлтых газет, переделанных под мир кибердекаденса. Т.е. совершенно пустой романчик.

А если чуть подробнее, то ответ будет такой:

для ***страданий автора. И я не ошибся, именно «автора». Персонаж здесь артист (для простоты назовём так, хотя не совсем и не только). А вся книга — это его монолог, рассказ о его трагической жизни: он выдаёт «шокирующую» правду как его в детстве кормили со страпона в какой стриминговой рекламе, он жалуется на измену, он рассказывает как подставлял мужикам со связями и деньгами жопу, чтобы получить эти связи и деньги, и какие же паразиты те, которые критикой пытаются подмазаться к его славе, и не понимают, как трудно она ему досталась.

Серьёзно? Товарищи критики, вы согласны с тем, что вы паразиты?

А там ещё есть перл: «Я никогда не пишу прямо, ведь мои читатели не идиоты», — он почти прямо назвал всех, кто не разглядел «глубокий смысл» (тм) в этой графомании дураками.

Читатели, вам не стыдно ставить высокую оценку лишь бы не считаться идиотом в глазах автора?

Ну а с тяжестью тоже смешно. Мне плевать сколько раз персонажу пришлось подставлять свою задницу, чтобы работать. Это в конце концов договор, который он сам выбрал и видимо таки получил заслуженное. Но писателей меньше сотой доли 1 процента населения. А о работягах, которых в той или иной форме имеют без смазки, автор не хочет написать?

Обычным людям читать такое смысла нет. Не для нас написано.

Довольно хорошая и сравнительно оригинальная НФ идея – проекция (посредством прибора транскраниальной стимуляции) состояния буддийского просветления на другой, малоподготовленный к этому разум (в данном случае разумы трёх пародийных олигархов). Персонажи, вся жизнь которых положена на накопление материальных благ, осознают пустотность и страдание и пытаются выбраться с высот этого познания, по уморительному плану нарушая буддийские заповеди.

В мужской линии есть плюс – популярное описание шагов буддийского просветления. Я довольно хорошо знаю из институтских курсов исходное состояние и цель, а промежуточные шаги медитации для просветления не особо подробно. Что-то новое узнал.

Женская линия, наверное, сатирически-пародийная. Невозможно это серьёзно воспринимать. При этом победа именно за женщиной, демонстрируется, что описанный «женский» метод восприятия мира как инструмента для достижения своих примитивных целей при намеренном игнорировании того, как всё это устроено триумфально побеждает «мужской» аналитический подход к миру как познаваемому, в котором знание необходимо для использования. Знание доводит олигархов до отравляющей радость потребления скорби, от которой трудно избавиться. Федины страдания от просветления, а затем и его «мужские» превозмогания и победы над просветлением обусловлены не его собственными действиями, а, прилично выражаясь, привязкой на половой чакре. Это выходит самый про-женский роман автора. Только, наверное, это ирония.

Чтение лёгкое, потому что менее отвратительное, чем предыдущий прочитанный роман («S.N.U.F.F.»): гораздо меньше «воды», гораздо меньше тупых каламбуров (и даже парочка не тупых). Хотя описание сорокалетней женщины из Москвы, которая не знает, что такое игуана и которая сомневается, самец или самка у павлинов имеет нарядный хвост вызывает много вопросов к качеству.

Хотя роман всё равно не вышел целостным и части его на шатких подпорках довольно ненадёжно скреплены, это хотя бы не замаскированный под роман сборник набросков. Есть немножко хороших деталей, мне понравилось синее платье. В общем – роман неплохой.

Кажется, что бабуля, проводившая героине обряд инициации по Кастанеде — из «Бубна Верхнего мира».

...а давайте я выпендрюсь и назову «Шлем Ужаса» сценарием для кинетической визуальной новеллы. А то чем только его не называли — а сценарием к КВН ещё нет!

Как авангард для поколения, успевшего пожить на стыке времён между FIDO и ICQ, — гениально без преувеличения. Твёрдая десятка.

Но мы живём в 2023 году и надо иметь в виду, что нынешнее поколение читателей, скорее всего, не вкурит ни в форму подачи материала, ни в сюжетообразующие отсылки, ни в непереводимую игру слов на каждой второй странице...

Это произведение НЕ выдержало испытание временем. Наполнение актуально и останется актуальным на долгие годы хотя бы как исторический экскурс во времена, когда за компьютером сидели в первую очередь мозги, а не оранусы, — но форма подачи, боюсь, УЖЕ не жизнеспособна.

Тем не менее, я всё же сохраню экземплярчик у себя на полке для потомков. Книга то достойная.

«Спасибо — это мне много. Мне бы бонус».

Так вышло, что десятилетний юбилей «Снаффа» мы встретили на одиннадцатом году жизни романа, а всё потому что специальное переиздание вышло с рекламным подзаголовком «2011-2022». Что, учитывая фирменный юмор автора, смотрится гораздо органичнее — единицы сменились двойками, а его, пожалуй, самый фантастический и абсурдный роман продолжает жить, перечитываться, и встраиваться в меняющуюся реальность.

Эту книгу можно было бы называть «поздним Пелевиным», только сейчас уже он олицетворяет период, когда романы выходили раз в несколько лет, чередуясь с сборниками рассказов, и, осмысляя и перемалывая в себе ушедшее десятилетие, умудряясь при этом немного заглянуть в будущее. «Empire V», «t» и «Священная книга оборотня» использовали эту формулу, её мог бы взять на вооружение и «S.N.U.F.F.», в итоге же общие черты у этих текстов есть, но лишь частично — на деле же здесь есть элементы всех лучших произведений за все годы творчества, от «Принца Госплана» и «Чапаева и Пустоты» до «Шлема ужаса» и «Чисел».

На этот раз перед нами самая настоящая классическая антиутопия, в лучших традициях жанра, на который автор уже надевает свою фирменную фантасмагорическую логику мира, идею Пустоты, опасность пропаганды, а также особенности психологии искуственного интеллекта и женского коварства, военные сцены с рекламой на поле боя очень напоминают онлайн-игру, а мировая элита живёт в Лондоне, который представляет из себя всего лишь виртуальную проекцию за окнами. И это лишь малая часть, за которую роман можно смело советовать всем любителям фантастики, ставя при этом в один ряд с лучшими дистопиями современной российской литературы — «Кысь» Татьяны Толстой и «Днём опричника» Владимира Сорокина.

Ещё прежде, чем была дочитана первая строчка, я знал, не только, кто такая Ника, но проник в суть размышлкний автора, которые Нике чужды. Ничего нового сверх первой строчки здесь нет, а ведь в рассказе полторы дюжины страниц. Безбожно много, Изнылся, пока дочитал. Хотя к языку ни малейших претензий.

Ну как, потомки, каково это — жить в юмористической книжке, писанной (на тот момент) не таким уж и известным торчком?

Напомню: на момент издания книги (1999 год) ВСЁ в ней описанное выглядело возможным, но крайне кошмарным, всё-таки больше фантастическим. Технологии ещё не выглядели столь всемогущими, а люди — настолько обалдевшими.

В следующем году у книги двадцатипятилетний юбилей. Сбылось буква в букву. Сбылось ВСЁ. Начиная с физиологическиих принципов проектирования рекламы и заканчивая виртуальными политиками. А могли бы жить не в «Поколении «П», а в «Назад в Будущее»...

Можно сколько угодно наяривать на другие книги автора — именно «Поколение «П» было его Магнум Опусом.

Интересный побочный эффект: если (если!) от окружающей пропаганды начинает ехать кукушечка, достаточно пару раз перечитать эту книгу, чтобы давление несколько упало. Эта книга очень плохо справляется с дачей объяснений — но ОЧЕНЬ хорошо помогает с пониманием. А именно с этим в наше мутное время есть большиииииие проблемки.

И пара слов о фантастических допущениях.

«Вот почему духовно богатому человеку так трудно попасть в рай, — подумал Олег. — Потому что у него в голове очень много верблюдов, с которыми он ни за что не хочет расстаться. Караваны сокровищ. А рай — это игольное ушко» («Созерцатель тени»)

Еще один сборник главного постмодерниста использует ту же схему, что и предыдущий: пять на первый взгляд отдельных историй, при прочтении оказываются объединены сквозной (иногда умело скрытой) темой Бога и божественного. Только на этот раз книга разделена на две повести (часть 1. Боги и механизмы) и три рассказа (часть 2. Механизмы и боги), что вновь образует собой определенную закольцованность (мотив бесконечности?), а в случае с названием всей книги — таинственную рифму (в словах «ананасная» и «прекрасной»). Как всегда, названиям и структуре Пелевин уделяет особое внимание. И размышлять над ними так же интересно, как и над самими произведениями.

В этой книге эффект сборника историй как единого произведения (или «гипертекста») силён, то ли из-за выбранной автором центральной темы, то ли по-причине удивительного симбиоза фирменной язвительной иронии и неожиданного проникновенного лиризма (как в финале «Зенитных кодексов Аль-Эфесби») и добродушного юмора из финала «Операции ''Burning bush''». Две повести сконцентрированы на одной из «визитных карточек» Пелевина: поиске событий, самых невообразимых и безумных, стоящих за событиями современной истории и политики, отсюда и голос Бога в голове американского президента (отсюда и название, которое можно понимать по-разному), и ток-шоу, генерируемое нейросетью и объясняющее с точки зрения морали необходимость каждого выстрела американского боевого дрона, (что можно считать первой ласточкой романа «S.N.U.F.F.» , а точнее, одной из его тем сознания в машине и машины в сознании, буквально Deus ex machina — Бог из машины). Обе повести заканчиваются важной, несколько завуалированной мыслью: важнее всего после всего сделанного и сказанного на международной арене, найти мир и покой внутри себя и встретить последствия.

«Созерцатель тени», «Тхаги», «Отель хороших воплощений» — рассказы, схожие тематически (всех их объединяет поиск откровения, сакрального знания, попытка заглянуть за кулисы реальности — ещё одно воплощение главной темы сборника), но отличаются жанрово — последний и вовсе, уже по традиции, написан в жанре святочного рассказа и почему-то вызвал у меня сильные ассоциации с «Иерусалимом» Алана Мура, где так же силен мотив тайного устройства Вселенной и иного восприятия времени и пространства.

«...отчего-то современные писатели больше всего на свете боятся прослыть реалистами...» («Некромент»)

После успеха во многом поворотного романа «Generation П» Виктор Олегович столкнулся с необходимостью ухода от привычного цикла публикации новых произведений. В девяностые все они сначала появлялись в журналах, а затем уже выходили в книгах. Именно поэтому сочинялось так много коротких текстов — к примеру, романы «Омон Ра» и «Жизнь насекомых» совсем небольшие, и часто определяются как повести. С приходом нового тысячелетия, приходит соглашение с большим издательством, а вместе с ним и начинается поиск нового формата, не просто романа, повести или сборника — и им становится гипертекст.

Сборник «ДПП(НН)» (2003) — это подведение итогов девяностых и первый шаг в сторону нового произведения, в котором все тексты связаны с или отсылают к предыдущим работам Пелевина, что олицетворяет некий переход (не зря название расшифровывается «Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда»).

И вот, после нескольких успешных романов («Священная книга оборотня», «Empire V») появляется сборник «П5: Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана », который, казалось бы, на первый взгляд состоит из несвязанных между собой историй. Которые в процессе чтения всё же объединяются, закольцовываются, в единую книгу, как внутренними отсылками, так и общей неразрывно связывающей их действительностью. И такой подход как нельзя лучше оправдывает себя. Рассказ — это отличная возможность придумать увлекательный способ донести идею до читателя, соединив её с мистическим, производственным или абсурдным сюжетом. Взять все свои уже привычные приёмы, например, сочинение рекламных слоганов и надписей на футболках на злобу дня и таинственный мир людей-насекомых («Зал поющих кариатид»), псевдодокументальные истории о заговорах и тайных рычагах реальности и сатиру на нулевые («Некромент», «Пространство Фридмана»), и применить их по-новому. Но самое главное — нет надобности развивать эту историю в целый роман, продумывать его длинную структуру и наполнять его бесконечным количеством ситуаций и персонажей, заставляя читателя недоумевать, как все эти зарисовки связаны с первоначальной экспозицией.

Из этого подхода появились подлинные бриллианты книги — мистический «Кормление крокодила Хуфу», написанный, неожиданно, в лучших традициях «Сайлент Хилла» и Стивена Кинга (но всё равно имеющий фирменный авторский почерк), и не менее неожиданная притча «Ассасин», о воспитаннике средневекового ордена политических убийц, опъяненных наркотиком и убежденных в райской жизни после смерти. Но и остальные истории тоже очень впечатляют.

«Мистикой должны заниматься не оборотни, а те, кому положено по профессии — политтехнологи и экономисты.»

Главная героиня А Хули — пожалуй, самый запоминающийся центральный персонаж романа Пелевина после Вавилена Татарского и Петра Пустоты. И, как и в случае с ними, практически всё произведение держится на хрупких плечах очаровательной лисы-оборотня, живущей в Москве середины 00-х. Зарабатывает она проституцией (это не совсем правда), попутно рассуждая о поп-культуре и новой российской реальности, но на деле она — гипнотизёр и философ, ищущий свой уникальный путь.

С точки зрения композиции это едва ли не самая удачная крупная форма писателя, взять хотя бы излюбленный прием западных кинематографистов и модных писателей — показать финальную сцену глазами очевидцев и затем медленно вести к ней героиню, а вместе с ней и зрителя/читателя, буквально на его восхищенных глазах складывая стройную сценарную конструкцию. И намёк на кино здесь не случаен, — текст изобилует многочисленными отсылками к современным кинокартинам (что, конечно, не редкость у Пелевина), как культовым авторским, так и к блокбастерам. Которые, уже по традиции, воспринимаются героями и используются в сюжете самым необычным образом.

Автор, совсем как культовые независимые режиссеры, использует жанровые приемы, неожиданные смены ритма повествования и контраст между сценами (само по себе противопоставление волка и лисы как влюбленной пары, учитывая роль этих образов в русских сказках, работает почти идеально). Калейдоскоп привычных абсурдных пелевинских зарисовок нашел здесь наиболее подходящую структуру, в которую может выстроиться.

Если миром управляют числа, то кто тогда распоряжается числами?

По Пелевину, у олигарха начала 2000-х было только два способа вырваться из замкнутого круга взяток и откатов — сбежать заграницу с паспортом и пачкой долларов, либо получить пулю в задницу. И сомневаться в правдивости этого не приходится. Роман «Числа» — удивительно точно передает тот период когда девяностые закончились, но лишь на календарях.

Гомерически смешной и гротескно страшный слепок времени, в некотором смысле продолжающий идеи «Generation П», (что можно сказать практически о любом романе Пелевина нулевых, каждый из них так или иначе развивает схожие темы, в этот раз смещая градус безумия в сторону значения навязчивых состояний в современной истории, а в случае главного героя — одержимости числом 34 и китайской Книгой перемен). Что, кстати, позволяет ему заработать целое состояние в банковской сфере. Невольно задумываешься, почему современные корпорации и миллиардеры доверяют тарологам, медиумам и «профессиональным интуитам» (реальный современный термин настолько звучит по-пелевински, что остаётся только удивляться авторской проницательности).

Мысль о том, что логика и здравый смысл на самом деле ничто иное как самый настоящий хаос еще получит свое развитие в следующем романе. И тема тайного устройства мира тоже. Но в «Числах» сарказм и злая ирония достигают особенных высот, безжалостно препарируя новую реальность, завязанную на нумерологии, курсе доллара и счетах на офшорах. И, что не менее важно, оставляет надежду на освобождение.

Интернет-роман? Повесть-пьеса? Роман-чат?

Эта фантазия на тему мифа о Минотавре (на официальном сайте автора теперь считается романом) вывела одну из важных пелевинских тем личной виртуальной вселенной каждого человека и «безграничной ограниченности» на новый, соответствующий наступившему новому веку, уровень. Получается, что эта тема обновляется и развивается, почти как программа на компьютере, каждое десятилетие, проглядывает сквозь обновляющуюся оболочку, словно по линии на сжатой спирали. У каждого героя этой истории своя личная виртуальная реальность и своё место в системе всех этих реальностей. Масштаб растёт, и собственные миры доступны теперь не только чиновникам и служащим из «Принца Госплана», а каждому человеку. Все вместе они являются собой новый миф — возможно о Минотавре и Лабиринте, а может и о чем-то совсем другом. В любом случае, такой лабиринт, как сейчас, не снился никому из героев классической легенды.

Пустой и короткий рассказ, в который некоторые вкладывают какой-то тайный смысл. А смысла здесь и нет. Просто художественное упражнение со словом для начинающего, не более.

«Снегурочка раздета и готова к оральной стимуляции,

Но и это никому не интересно — телесность заменена web адресами»

Смена эпох ведёт к смене правил, порядки же остаются всё те же. Как главный герой романа «Числа» под давлением новой эпохи сменяет чеченскую крышу на всевидящее око сотрудника ФСБ Лебедкина, также и сами сотрудники по борьбе с финансовым терроризмом меняют свою среду обитания на интернет. Мамонта обычного заменяет мамонт сетевой.

Сюжет, оформленный под действия на интерактивном порно сайте, знакомит читателя со схемами развода, получившими широкое распространение в середине нулевых. Те, кто в своё время застал игры эротического содержания на флэше сразу узнают оформление и функционал виртуального «грота наслаждений». Те, кто примеряя на себя маску сексапильной красотки из пикселей на сайтах однодневках, чтобы выбить денег из доверчивых иностранцев, тоже будут читать с улыбкой до ушей. Такое было время, такие были Мы.

Что до общего впечатления, то рассказ вышел удачным. Автору удалось не только запечатлеть эпоху цифровизации всего, от секса, до представителей правоохранительных органов, но и пророчески предостеречь читателя: свобода в интернете, как и в жизни, заканчивается там, где начинается чей-то финансовый интерес.

Толком не имея представления о творчестве Виктора Пелевина, я полагал, что «Чапаев и Пустота» – история об экзистенциальном кризисе Василия Ивановича. Именно поэтому роман оказался для меня полон сюрпризов, первым из которых стал главный герой по имени Пётр Пустота. Об этом я узнал из отзывов, которые решил почитать перед погружением, так сказать.

Ещё одним сюрпризом стало некое особое расположение духа, которое дарит роман. Какое-то философско-ироническое с вкраплениями безразличия и отчуждённости. Чтобы перейти к следующему сюрпризу, давайте поговорим о сюжете. Значит, у нас есть две временные линии: действие одной происходит примерно в 1918 году, а второй – в конце ХХ века. Обе рассказывают о Петре, но в разных обстоятельствах: в первом случае Пётр общается с Василием Ивановичем Чапаевым, Анной и Григорием Котовским, а во втором – с Петром общаются санитары дурдома. И в этом то и заключается очередной сюрприз: обычно сюжетный ход с психлечебницей я встречаю в сериалах в качестве филлера, и необходим он, чтобы подвергнуть реальность происходящего вокруг главных героев сомнению. Сходу могу вспомнить «Тайны Смолвилля» и «Сверхъестественное», частично сюда подходит ещё «Лунный рыцарь». Но «Чапаев и Пустота» выстраивает вокруг этого весь свой сюжет. И если в начале книги читатель уверен, что линия из прошлого является плодом больного сознания главного героя, то ближе к середине эта уверенность сильно пошатнётся. А после финале вопрос, какую же из сюжетных линий можно считать главной и «реальной», становится слишком сложным, да и, по правде говоря, бессмысленным.

Книга написана отличным языком, благодаря которому я её и дочитал. Не люблю сюрреализм, плохо переношу размытость сюжета, но лёгкий слог Пелевина, помноженный на его чувство юмора, буквально пронесли меня через роман. В итоге испытываю к прочитанному двойственные ощущения. С одной стороны было весело, когда автор мельчайшую деталь разжёвывал на атомы, как, например, когда описывает левый глаз Шварценеггера, который ясно выражает очень сложную гамму чувств, среди которых сила, жизнелюбие, моральная поддержка, ирония и так далее. А с другой стороны было грустно, когда внутри простой фразы: «Что меня всегда поражало, так это звездное небо под ногами и Иммануил Кант внутри нас» скрывался целый ворох подтекстов, в которых легко заблудиться, пытаясь осознать, при чём же здесь Шопенгауэр. А грустно было от понимания, что целый громадный пласт романа, скорее всего, остался мною незамеченным, так как я не знаком с философией в достаточной мере.

Сюрпризов было ещё много: и тот же Шварценеггер, и японцы, и дзен-буддизм, и философско-теологические размышления в рамках понятийного аппарата криминальных элементов, и анекдоты про Петьку и Чапаева, и философские переосмысления анекдотов про Петьку и Чапаева, и много чего ещё. Хотя главным сюрпризом, наверное, для меня стал тот факт, что

Опыт знакомства с автором оказался интересным, позже обязательно прочитаю что-нибудь ещё из его творчества. Только дождусь подходящего настроения.

В моей реальности этот роман — смесь Трансерфинга Зеланда и второй серии первого сезона Черного Зеркала. Немного от Экспериментов Лэйн, как всегда Кастанеда и дзен, без этого у автора никак.

Что имеем на выходе? Не хилый сдвиг точки сборки во время чтения и некоторое время после. Вердикт — обязательно к прочтению каждому.

«Внутренний мир дороже денег, делись им только с проверенными» — писал когда-то поэт.

Одна из самых личных, в плане открытости, работ Виктора Олеговича, сравнимая по уровню откровенности автора с такими эссе как «Мост который я хотел перейти» и «Последняя шутка воина».

Строится оно не на одних лишь наблюдениях автора, но на его глубинных переживаниях и чувствах без прикрас.

В «трипе» Пелевин объясняет читателю ту сакраментальную значимость, которую обретали в глазах советского человека незаконные для печати книги, являвшие собой противоположность бестпринтерам, вроде покрытых пылью изданий задумчивой прозы Брежнева. Подобно редким кассетам из видеосалонов 80-х, переписываемым десятками раз и превращающим просмотр и обсуждение содержимого в культ, десятью-пятнадцатью годами раннее такую же роль на себя брала «самиздатовская литература». Именно благодаря этому факту, процесс чтения мистически-оккультной литературы, вроде работ Кастанеды, превращался для узкого круга читателей в некое подобие археологических раскопок древних магических развалин.

Что до антисовесткой «похабной выходки против отечества», обнаруженной пользователем vfvfhm, то её здесь вовсе нет. Просто одной из особенностей жизни, а не только работ Пелевина, является то, что каждый, кто рьяно будет искать плевок и очернение канувшего в лету государства найдёт его во всём: в культуре, искусстве, окружающих. Но только не в своей голове. Так же происходит и с восприятием данного эссе некоторыми читателями.

В действительности , автор выдвигает в противовес привычному определению «самиздата» как системе тайной публикации антисоветских текстов в странах бывшего восточного блока, определение литературы, которая позволяла читателю выбраться на время за пределы советского быта, увидеть мир, другие страны и культуры. Слово же «гулаг» в тексте отсылает нас работам Солженицына, которые в массовом сознании иностранного читателя и являлись «самиздатом». А уж о том, что Александр Исаевич писал не о жизни в центре Москвы в 1960-1970-е годы, не об английской спецшколе, и не об отдыхе в Артеке товарищ vfvfhm должен знать. И скорее всего он бы куда лучше разобрался со смысловым содержанием эссе, если бы не глубинное желание в очередной раз обвинить Пелевина осквернении своей родины.

Да, у автора есть произведения, наполненные живой злобой и саркастической насмешкой над системой, государстом, правящим классом. Но данное эссе о другом. Оно о любви к книгам, обладающим душой.

«Нижняя тундра» покажется любому малознакомому с творчеством автора читателю типичным пелевинским рассказом. Тут есть всё, за что мы любим работы Виктора Олеговича: употребление психоактивных веществ для связи с трансцендентным, смешение разных временных линий и реальностей, и самое главное – колкая насмешка над мрачным, как бы пожелтевшим и слегка облезшим от времени миром.

В характерном для автора стиле китайская мифическая составляющая гармонично сплетается с реалиями криминальной Россией 90-х. Император древней цивилизации встречается с московскими клофелинщиками, слова о «совести» пугают врачей только, если Советь – это погоняло местного авторитета, а хитрые колдуны, объевшись мухоморов становятся придворными пикинезами в наказание за попытку преступить нерушимые законы поднебесной. И во всём этом – ГАРМОНИЯ. А чего ещё ожидать от мэтра магизм-колдунистического реализма, Виктора Пелевина?

И всё же рассказ не типичен для автора, ведь теперь всё наоборт. Не мы идём к сказке, а сказка идёт к нам. Браво!

Данный отзыв был подготовлен одним из представителей Буддийского Фронта Полного и Окончательного Освобождения, а посему носит характер вируса, расшатывающего рамки, установленные технологиями промывки массового сознания, опирающиеся на геббельсовско-сталинские разработки.

Интересная статья, в которой читателю предстоит задуматься, а возможно даже и ответить на ряд этических вопросов, связанных со свободой человека и его сознания в контексте коммерциализации окружающего пространства. Выставляя эти вопросы в правильном порядке и «под правильным углом», Виктор Олегович формирует своеобразное литературное заклинание, давая читателю осознать: сюжет «Generation П» не был вымыслом. Мир, в котором наше я (а вместе с ним и наши взгляды, убеждения и вера) было заменено на автоматическую программу с прописанными установками, целью которой является поглощение продвигаемых системой образов, имиджей и идей. Читать в обязательном порядке после «поколения» и «олигархов на карте родины».

Едкое, словно фтороводородная кислота, эссе, расщепляющее читателя на клетки бессильной злобы. В данной работе Виктор Олегович примеряет на себя одну из архитипичных ролей, созданный им в середине-конце 90-х, образ специалиста по внедрению идей в массовое сознание с помощью технологий СМИ.

«День и ночь бьёт барабан

Haм всю жизнь рыть котлован»

Играючи с гиперболизированным возношением олигархии до уровня единственной законной власти, автор объясняет, как с помощью инструментов пропаганды можно не только скорректировать, но и полностью отменить, а затем заново сформировать мнение нации касательно лиц, завладевших львиной долей ресурсов страны.

«В стрaне оков нет дурaков

Девиз тaков, девиз тaков:

Мы не рaбы, рaбы не мы

Тaк кто же мы? Кто же мы?»

В данном эссе Пелевин, описывая простейшие методы манипуляции массовым сознанием, указывает на те мягкость и податливость народных настроений, с которыми население страны готово будет в очередной раз стать на колени (добровольно узаконив геноцид народа, пожертвовав женскую часть населения под «имбридинг с целью формирования среднего класса»). Браво, после прочтения хочется плеваться желчью!

Позади крайний роман Пелевина. Эх, ужасная грусть переполняет изнутри от понимания, что уже не будет того восхитительного чувства новизны от книг ПВО. Не испытаешь того трепета и восторга от этих хитросплетений, многослойности, бесконечной философии и бескрайнего стёба…. Но давайте о романе.

КГБТ+ — это прямое продолжение Трансгуманизма Инк. На мой взгляд предыдущий роман Виктора Олеговича абсолютно завершён и лично я совсем не ждал, да и не хотел его продолжения. Но имеем, что имеем. Да и по сути мир этот лишь декорации, а все основные шутки, идеи и посылы можно было бы разметить в совершенно любом сеттинге.

Роман про то, как вдолбить_вбить_поселить в голову человека мысль. Именно этим ПВО и занимается всю жизнь, а сейчас открыто и прямым текстом говорит это читателю, которого, без всякой иронии, уважает и любит. Роман о «вбойках» и на мой взгляд сами эти «вбойки» одно из слабых мест книги. Нет они написаны круто, продуманно и даже стильно, но Пелевин использует на мой взгляд крайне неудачный приём, когда устами ГГ говорит читателю – и вот я написал свою лучшую «вбойку» и зачитывает нам её. По-моему это так не работает. Когда тебе говорят – вот сейчас будет круто, круто почему-то не становится. Вернее становится, но не всегда. Вот когда Кей(главный герой) впервые сам попадает на концерт вбойщика и осознает, что это за искусство, то мурашки бегут по телу. А вот последующие погружения в вдалбливание мыслей прошли менее удачно.

Роман рассказывает нам будущее мира Трансгуманизма. Читать о Добросуде, Уютных местечках и прочих боливарах очень интересно. Юмора в романе хоть отбавляй и он очень меткий и звонкий. Пелевин в этот раз отлично прошёлся по метавселенным, хорошим русским, мобилизациЯМ, в очередной раз по повесточкам и климате. Снова высмеяны либералы и наверняка у них опять подгорает одно место от текстов автора. По ватникам ПВО тоже прошёлся, как и всегда, но по ним он проезжается, как то любя, нежнее, ласковее. К сожалению, в романе снова много стёба про феминизм. Он уместный, смешной, классный, но уже приелся. Нет, феминизм определённо является одним из основных сегментов вселенной ПВО, но давайте уже чуть-чуть поменьше его. А?

Отдельно хочется упомянуть первую часть. В ней чувствуются отголоски и колебания молодого Олега Викторовича. Это трогательно, мило и щемит сердце в груди.

Подводя итог хочется сказать, что это великолепная книга. Пускай выше я выплеснул (помои) критики чуть, но все эти шероховатости забываются буквально через неделю и в памяти остаётся прекрасный, многослойный, очень личный, красивый и стройный, заставляющий думать роман. Снова браво, Виктор Олегович!

П.С. Как же бесновался Быков (тот, что писатель и которого травили новичком пару раз с его слов) от этого романа. Как он чуть ли не орал, что в такое сложное время, когда страна на пороге неизвестности (а ведь она, эта неизвестность непредсказуема – будет ли она чернее ночи, или явится нам ярким светом Солнца?) можно писать такие лёгкие вещи и умалчивать о кровавом тоталитаризме. Ну Быковы_Шихман_Шульман_НевзоровоДуди пускай каются, каются, с*уки, каются каждый божий день, как сказал один классик. А я продолжу читать прекрасные книги Пелевина.

П.С.С. Занятно, что никто не обратил внимание на обложки книг. Вернее на их цвета. Трансгуманизм обычный был белый, а подарочное издание чёрное, тут же наоборот Хотите красивый, стильный двутомничек, обязательно придётся переплатить. Ох уж этот капитализм.

Оценка 8 из 10ти. Не 10-ть лишь потому, что Пелевин может лучше. И обязательно лучше ещё напишет и не раз!

Довольно жуткая антиутопия вполне в духе Пелевина. Автор вообще с самого раннего своего творчества увлекался темой солипсизма, иллюзорности окружающего нас бытия и того, как легко и играючи можно манипулировать общественным сознанием. Серьёзно — это центральный мотив его творчества начиная от «Омон Ра». И тут, кажется, это достигло своего апогея. Нет, от вульгарного солипсизма Пелевин избавился ещё в «Смотрителе», теперь его интересуют виртуальные пространства и то, как формируется наше понимание той реальности, которая ещё осталась.

Так и с «Трансгуманизмом» — здесь все стремятся достигнуть как можно высшего уровня баночного таера, чтобы «банки» доставляли мозгу всё более привилегированные иллюзии. Реальность для баночников выступает лишь ещё одним способом развлечения, для них она такая же иллюзия. И этот мир для Пелевина — прекрасная возможность порассуждать о векторах развития современной повесточки и медиапространства.

Непростая книга. Пелевин явно философствует и излагает свои взгляды на современное данному моменту общество, и даже не сильно прикрывает это художественной историей. Нет, сюжет здесь есть, и даже интересный, но он занимает откровенно второстепенное значение в сравнении с рассуждениями о повесточке, политике, перспективах развития социума и т.д. Впрочем, я не в претензии, ибо получилось круто. Автор как всегда очень остроумно и моментами пугающе точно подмечает многие моменты и векторы современного общества и проецирует его на «будущее», сочиняя очень жуткие и пугающие антиутопии, где правду и истину различить уже толком и невозможно, а крупная мегакорпорация откровенно направляет общественные мысли в нужном ей русле, формируя «правильную» реальность. Тут и фантастики-то не особо много в этом плане, Пелевин всего лишь логически прогнозирует, до чего дойдут современные тенденции медийного пространства.

Ещё ГГ явно имеет автобиографические черты, выдавая время от времени с завидной регулярностью актуальные «вбойки», которые хоть и не особо долго удерживают вниммание аудитории, но всегда актуальны и пользуются успехом. Учитывая закрытость Пелевина, остаётся только гадать, насколько моё предположение близко к истине и насколько автор терзается схожими с Салаватом мыслями.

2022-й год мог быть ознаменован не только началом «одного из важнейших военно-исторических событий на постсоветском пространстве». Ведь если бы в мире существовал некто Виктор Пелевин, то в этом году он отмечал бы свой 60-й день рождения. Россияне же, вместе с тем, испытывали бы на себе новую волну интереса к произведениям автора, не в последнюю очередь из-за юбилея господина П, а также по причине выхода нового документального фильма о Викторе Олеговиче и кинокартины по мотивам романа «Empire V». Однако, ничего этого не происходило, как не было и этого отзыва, и этого писателя, и этого 22-го года. Разве что, только во сне, или в Пустоте…

Признаться честно, поначалу роман давался нелегко.

Я знакомился с произведениями автора в хронологическом порядке, отчего стал почитателем манеры изложения, хода мыслей и философии Виктора Олеговича с самых ранних рассказов.

Данный же роман встречает читателя обилием экшена и круговоротом событий, молниеносно сменяющих друг друга в самом начале повествования, отчего может показаться не столь глубоким, как предыдущие работы. Однако первые главы, это заманчивая обёртка для массового читателя. Когда же дело доходит до метафорического переложения религиозно-философских учений на окружающие нас время, культуру и быт, понимаешь, что равных Пелевину просто нет.

В «Чапаеве» читатель встретится с уже известной по рассказу «Иван Кублаханов» солепсистсой концепцией иллюзорности мира, которая удивительным образом совпадает с идеей несуществующей реальности «майя», представленной в индуизме. Отсутствие пространства и времени, цикл вечного перерождения, единство бога и сознания — все те идеи, что приходят в голову людям, употребляющим психоактивные вещества, находят своё отражение в адаптированной трактовке идей шиваизма и буддизма на страницах романа. Поэтому, читателям стремящимся найти ответы на вопросы бытия данная книга сможет, если не дать ответ на все вопросы, то, по крайней мере, укажет на ориентиры и составит стратегическую план-карту действий.

Помимо экзистенциального вопроса, автор не обошёл стороной и одну из любимых тем раннего творчества, а именно, ироничные подколки в сторону людей, вставших на грудь окружающих, и шедших по головам, для получения и удержания власти в советский/постсоветский периоды истории. В вечном стремлении закрепиться в иллюзорном мире с помощью накопления силы и ресурсов, такие индивиды, в лице красных революционеров или братков из 90-х, еще глубже укрепляли свои убеждения в существовании единственного и исключительно важного в этой реальности «Я». Отдаваясь первичным порокам (злобе, страсти и неведению) каждый из них и по сей день продолжает жить во снах, сотворённых собственным ЭГО.

Роман можно смело назвать пособием по выходу из матрицы/ достижению нирваны/ сошествию поезда с рельс. Однако подойдёт он, не каждому. Для того, чтобы «Чапаев» стал билетом из дурдома №17, Вам понадобится определённый багаж опыта жизненного, философского, религиозного, или психоделического. Но даже если у Вас ничего из этого нет, всё равно попробуйте. Быть может, Вам будет интересно, смешно или даже страшно, на что искренне надеюсь. Ну а если Вы всё-таки осмелитесь проснуться, то обязательно присоединяйтесь к нам с Петькой, Анкой и Чапаевым! Полетаем среди несуществующих полей эфедры, в бесконечном потоке условной реки абсолютной любви…

А по-моему, — это лучший Роман Пелевина за многие последние годы. Во-первых, он смешной, я откровенно ржал во многих местах, и это не лёгкий стёб, это реально смешно! Во-вторых это необычно, продолжение основанное на прошлом романе, прекрасно дополняет мир и строит очень «разухабистую Вселенную», которая цепляет! В-третьих, это сатира, просто посмотрите вокруг и скажите, разве Пелевин не гениально, тонко и метко прикалывается над происходящим вокруг? Роман не затянут, он динамичен, выверен и читается на одном дыхании. Думаю, пора начинать писать «вбойки»... :) Не поставил 10 балов, только за то, что концовку чуть-чуть всё же смазал Виктор Олегович, может намеренно, но всё же... Жду с нетерпением продолжения — Трансгуманизм в массы!

Вот ведь какое дело — новая книга Виктора Олеговича не сказать, чтоб искромётная и динамичная, в середине я даже немного заскучал, но дочитал её с явным сожалением, что она заканчивается, а теперь хочется перечитать и заново погрузиться в этот фантастический мир. Может, сказалась удачная концовка, может хочется разобраться в каких-то моментах, которые сразу не понял, или найти отсылки, которые пропустил (а таких явно много, и тем ярче радость «узнавания»). Не знаю точно, в чём дело. Скорее всего, просто вышла она в нужное время, и прочитана тогда, когда было нужно. Книга оказалась бальзамом на мою душу, полную тревог и разочарований в наше непростое время.

Стараюсь никогда не читать отзывы и рецензии до прочтения новых книг Пелевина (навёрстываю позднее, когда своё мнение уже сложилось), но «краем глаза» заметил, что многие пугают трудной для чтения первой частью. А мне она наоборот показалась очень элегантной (и весьма похожей по духу на ЧиП). Несмотря на то, что по большому счёту это лекция по основам буддизма, читается приятно и настраивает на нужный лад: в основной части романа отсутствуют захватывающие дух повороты сюжета и потрясающие открытия, но зато много размышлений.

«КГБТ+» не стал откровением (что так случится, было понятно и из анонсов), но важнее то, что он всё-таки дал пищу для ума. Многие писатели взрослея (взрослея именно как писатели, набив руку, набрав массу поклонников своего творчества и перестав думать о «поддержании штанов» и завоевании своего места на литературном Олимпе) позволяют себе излагать свои взгляды открытым текстом, углубляются в подробное рассмотрение интересных им самим тем (взять к примеру Хайнлайна — кто-то считает его поздний период лучшим в творчестве, а кто-то его не переваривает из-за нудного многословного морализаторства и ограничивается чтением ранней прозы, но факт в том, что он мог уже писать как хочет и про что хочет, без оглядки на издателей и критиков). Критиков, кстати, Пелевин опять высмеивает, но по утверждению главного героя, просто потому, что этого ждут читатели, таковы правила игры. Вообще, в тексте довольно много «пасхалок», цитат и самоцитирования, поклонники творчества Пелевина в этом плане не будут разочарованы. Мата в книге нет совсем, но некоторые сцены весьма эротичны, даже несмотря на одновременно присутствующую комичность ситуаций. Поэтому она «только для взрослых». Да и главной мыслью романа сложнее «зацепить» неугомонную юность. Пелевин даёт в своём произведении настоящую инструкцию по «моральному выживанию» в бушующем мире. Рецепт счастья прост для понимания и сложен для исполнения: «Живи сегодня, наслаждайся моментом». Отринь тревоги и суету, занимайся тем, что тебе интересно. Но как же редко удаётся следовать этому незамысловатому совету. Всю жизнь мы куда-то бежим, преодолеваем выдуманные нами самими, нашим окружением или великими баночными умами препятствия и не успеваем даже оглянуться, чтобы почувствовать, насколько прекрасен бывает мир. Новая книга Пелевина как раз и предлагает рассудку читателя освободиться от гнёта окружающей действительности и получать удовольствие от жизни.

Надо сказать, что я давний поклонник творчества Единственного и Неповторимого. Прочитал все его романы, однако последние три дались с усилиями.

«KGBT+« в их числе.

На мой субъективный взгляд, самая слабая книга Пелевина. Не потому даже, что скучная.

Скучными были и две-три предыдущие. Но в них хотя бы билась какая-то искорка жизни, имелась определённая сюжетная динамика, находились смешные шутки и каламбуры (количество которых с каждым годом уменьшается в прогрессии). Присутствовали интересные концепции, наконец.

В последнем на текущий момент тексте великий затворник всем этим заморачиваться не стал.

Свежайший роман, как вы знаете, развивает вселенную прошлогоднего опуса, «Transhumanism Inc».

Довольно безжизненный внутренний пейзаж новой книги будто намеренно слеплен кое-как, из обрезков материалов прошлого романа. Впрочем, тусклое пространство слегка оживляет описания фембокса — модного спорта мира 24 века, эпохи Зелёной эры.

Тут уже чувствуется почти искреннее любование автором женской красотой, а в данной книге так вообще имеет место быть несвойственное ему позитивное отношение к женщине. Эротические моменты тоже порадовали. И что ни говори, умеет писать ПВО, когда хочется и есть о чём, первая часть, «Дом Бахии» тому подтверждение.

Но вот эти редкие проблески гаснут и начинаются рутина и уныние.

Главный герой — Салават, он же Кей, эдакий стример будущего.

«Даже в имени «Салават» присутствовала эта заколдованная двойственность. Папино сало, воткнувшееся в мамину вату.»

Тонко, не правда ли?

Так вот, этот свой стрим, или ментальную вбойку на пространные темы о том, кто мы, зачем и для чего,Салават-Кей загоняет через импланты в головах прямо в мозги посетителей концерта, под музыку и танцы своей музы, женской половины их сценического дуэта. Он и есть тот самый KGBT+, хитрым образом при этом являясь воплощением одного из персонажей “Transhumanism inc”.

Такой вот хай-концепт.

В остальном всё по-прежнему: традиционно одномерные персонажи традиционно исполняют роль авторского хора, утопая в море фирменной пелевинской лексики, утомительные и неинтересные особенности мира будущего никак не двигают сюжет, а финальный твист до фэйспалма предсказуем.

Устами главного героя, модного артиста п̶р̶е̶к̶р̶а̶с̶н̶о̶й̶ ̶Р̶о̶с̶с̶и̶и̶ ̶б̶у̶д̶у̶щ̶е̶г̶о̶ сорян, Доброй страны, Виктор Олегович глаголет истину.

То есть бубнит ту же самую, что и в прошлых восемнадцати романах буддийскую проповедь, здесь поданную как своего рода утешение.

Утешение нам, читателям образца богатого на события 2022 года. Проповедь простая: так как ничего нет, то будь как будет, ибо в видимом только видимое, в ощущаемом только ощущаемое, в слышимом только слышимое. Не умножай сущности без необходимости, прекрати излишнюю работу ума и непременно увидишь, как тут всё устроено.

«Правило одно – не причиняй другим страдания и не участвуй во зле.

Не спорь с богом и не мешай ему культурно отдыхать. Хочешь узнать, что интересно богу – делай то, что тебе хочется.

Let it be.»

Новую истину принёс я вам, имя ей — летитбизм. Каких-то 950 рублей, в электронке дешевле. Сущие копейки за открытие подлинных тайн бытия!

Проповедь тем временем то тонет, то снова всплывает в массе словесного потока, работающего, видимо, исключительно на толщину/вес физического/электронного носителя. Что навевает уже привычное подозрение о приоритете корыстного умысла над гуманистическим и прочими авторскими посылами.

Естественно, весь этот летитбизм не вызывает никакого утешительного, ни даже эстетического эффекта. Ну да, тебе опять продали тот же самый товар, что и год назад, только в немного другой упаковке. Нет, ты в принципе знал, что так оно и будет, но всё таки в глубине души ожидал экспириенса помощнее. И да, ведь всё таки Единственный и Неповторимый, разве нет?

Писатель предчувствует робкие претензии благодарного читателя. Из-под маски Салавата — Кея звучит прямое обращение автора, слова эти горьки и печальны.

«А если вы упрекаете меня в том, что я не спешу сжечь свое сердце для освещения вашей уборной, так зря. Я давно его сжег именно в этих целях, просто вы не заметили».

Ещё как заметили, Виктор Олегович.

Столько лет Ваши ежегодные книги освещали наш путь в непредсказуемой российской действительности.

Больше того, свет Вашего сгоревшего сердца по-прежнему с нами.

Только теперь он доносится откуда-то издалека, отблеском давно погасшей звезды.

Смешной и едкий, до колик в животе, рассказ о быте «сверхновых русских», а также о тех, кто очень хотел бы справедливости, но чья «длинна лапок» не позволяет дотянуться до шей виновников беспредела и упадка.

Гомерический хохот при прочтении вызывает подход к построению шуток. Юмор здесь можно описать как некую смесь гоголевской сатиры, образца «Ночи перед Рождеством» (к чему отсылает название рассказа) с кинокартинами 90-х в жанре «чёрной комедии», высмеивающими преступный быт, к коим можно отнести фильмы Гая Ричи, Квентина Тарантино, и, конечно же, Андрея Балабанова. В самом начале повествования автор приводит в действие магический часовой механизм в виде компьютерного вируса, призванный начать своё действие ровно в канун Рождества, тем самым запуская череду абсурдных действий, приводящий к непредотвратимым последствиям, затронувшим практически каждого жителя выдуманного «Петропалховска».

Закон действия кармы и перетекания форм (переход поэзии в программирование) в очередной раз описаны Виктором Олеговичем как надо, за что ему большое человеческое «Банзай»!

Меня удивляет, как удачно смог Виктор Олегович описать суть бытия, уместив её всего на нескольких страницах книги. Конечно и до него, в «Тибетской книге мёртвых», и значительно позже, в картине Гаспара Ноэ «Вход в пустоту», читателю/зрителю уже пытались объяснить построение окружающей нас действительности, кармическую систему и принципы перерождения. Однако, вследствие определённой скупости языка в переводе «Бардо Тхёдол», а также полного отрыва от социально исторического аспекта, мне в своё время не удалось добраться до осознания процессов описанных в книге индийского мудреца. Кинолента же аргентинского кинорежиссёра была настолько затянутой и целенаправленно утомляющей, что многие зрители засыпали, не пройдя и половину пути к перерождению. А вот Пелевин, уместил всё, что необходимо знать в 15ти страницах, за что ему низкий поклон.

Различные философско-религиозные учения, техники медитаций, употребление психоактивных веществ, осознание себя во сне. Всеми этими инструментами человечество пользуется, чтобы понять мироустройство, разобраться, где иллюзия, а где реальность, где сон, а где пробуждение. И только некоторым удаётся осознать себя тем самым сном, той малой частичкой опыта одного огромного целого, запредельного, вечного, которые мы по привычке считаем всей нашей жизнью.

Данное эссе, на мой взгляд, будет лучшим ответом на вопрос «С чего начать читать Пелевина?». По крайней мере, таким мой ответ будет каждому, кто слышал об авторе, как о человеке, создающем необычные (иногда даже КРАЙНЕ фантастические) концепции мировосприятия, после чего сращивающем их с нашей серой действительностью. А дело всё в том, что практическое значение этой работы, оказывается значительно выше, её развлекательно-увеселительного характера.

В эссе почти отсутствует ставшее уже классическим ироничное пелевинское повествование. Вернее, оно приобретает форму глубокой осмысленной аналитики, ведь излагает свои мысли автор с очень серьезным лицом, веря в то, о чём говорит. А потому, начинает верить и читатель, чьи мысли уже двигались по схожей траектории.

Работа, первоначально посвященная сравнительному анализу мистико-оккультных ритуалов зомбификации на Гаити с идеологической промывкой сознания, используемой в СССР, ни на йоту не теряет своей актуальности. Ведь независимо от временных и географических рамок, правила контроля масс почти всегда остаются одними и теми же. Особенно, если мы говорим о нашем Здесь и Сейчас:

«Зомби могут освободиться только после смерти колдуна. Но, как известно, хитрый колдун может долго скрывать свою смерть».

Неплохое практическое пособие по гаданию на забытом, но впоследствии восстановленном руническом алфавите кельтского языка, являющееся сокращённым вариантом «Книги Рун» Ральфа Блума.

Эссе имеет скорее научную и эзотерическую (практическую) ценность для каждого, кто интересуется данной темой. Поэтому привычные сарказм и юмор, свойственные автору, в работе полностью отсутствуют.

Рекомендую всем, кто интересуется оккультизмом и его проявлениями в нашем материальном мире. Ведь руны тема не менее интересная, нежели гадание по Таро или Каббалистические ритуалы.

Данная история вызвала у меня настоящую бурю эмоций, сравнимую разве что с химией, возникающей в настоящих отношениях между полами. Автору удалось сжать до размеров рассказа, все те переживания, ощущения (и что не менее важно, их отсутствие) которые свойственны влюбленным.

Ближе к развязке Виктор Олегович будто играет на чувственных «нервных окончаниях» читателя, нагнетая сюжет до предела. И именно благодаря столь необычной и постмодернистской концовке, финал приобретает привкус рассеявшегося сна, а не дроби меланхолии, разряженной в сердце.

Рекомендую к прочтению каждому, кто хоть раз общался со своенравными кошечками противоположного пола.

«Природное изящество и юность придавали всем ее проявлениям какую-то иллюзорную одухотворенность; в ее животном — если вдуматься — бытии был отблеск высшей гармонии, естественное дыхание того, за чем безнадежно гонится искусство, и мне начинало казаться, что по-настоящему красива и осмысленна именно ее простая судьба, а все, на чем я основываю собственную жизнь — просто выдумки, да еще и чужие».

Сколь разнообразными и противоречивыми были отзывы рецензентов на данную повесть, столь же многогранной и всеобъемлющей сама по себе оказалась работа Виктора Олеговича. Кощунственная и бесстыдная саркастическая насмешка над прошлым канувшего в лету государства в глазах одних. Невероятно едкая и находчивая метафора о жизненном цикле отдельно взятого винтика в огромном механизме «передовой советской автоматики» для других. Для меня же – превосходная самодостаточная история, которая для каждого открывается по-разному, в зависимости от внутренней философии, мировоззрения и жизненного опыта читателя.

В одном лишь противоборствующие лагеря почитателей и критиков автора сходятся во мнении: вещь написана в духе времени, ему соответствует, и с ним же теряет свою актуальность, а потому, становится, в некотором роде, бесполезной для современного читателя. На мой же взгляд, повесть можно со спокойной душой назвать нестареющей классикой, наряду с работами Гоголя или Достоевского. Ведь образы и характеры персонажей, их поведенческие шаблоны и ролевые модели чуть ли не на сто процентов совпадают с поведение окружающих нас людей и обретают с одной стороны комичные, а с другой крайне мрачные оттенки, как и у двух великих классиков.

Чтобы не быть голословным, приведу пример из жизни. Я работаю в организации, предоставляющей мед услуги по всей стране, где у нас существует внутренний аналог органа власти под названием «отдел качества», который по своему функционалу (поиск правонарушений и наказание за них) сравним в реальном государстве с полицией или ФСБ. И глава этого отдела, на мой взгляд, является воплощением и начальника полёта, и полковника Урчагина, и всех их фанатичных подчинённых в одном лице. Ведь для него попросту не существует обычных, неформальных человеческих взаимоотношений. Есть только долг и подвиг. Вся его деятельность посвящена поддержанию жизнедеятельности нашего «Левиафана», в котором я и мои коллеги являемся деталями, но не людьми. И не важно, каких усилий каждому из нас стоит обслуживание микрогосударства и его функций. В глазах главы отела качества мы все окажемся на тонущем корабле, где он, аки капитан будет героически бегать и громогласно, с некоторой театральностью (какая свойственна только людям, несущим службу в госорганах) раздавать приказы по задраиванию дыр в днище нашего космического судна.

«Поэтому новость о том, что мой подвиг останется никому не известным, не была для меня ударом; ударом была новость, что придется совершать подвиг».

Великие дела не всегда свершаются великими людьми. Зачастую, каждый из нас играет вытканные веретеном судьбы роли и сюжеты, даже не догадываясь о руках, что их плетут. Вот так живёшь, не зная ни цели, ни своего предназначения, пока однажды, оказавшись в окопе, не высунешь дуло наугад, да не дернешь курок. «А в это время где-то на линии полета пули скакал великолепный Карл Двенадцатый на специальной королевской лошади. И — прямо по тыкве…»

Также и юнкеры Николай и Юрий, сколько бы ни придавались размышлениям о жизни, даже зная о своём предназначении вселенского масштаба, не смогли защитить мир от «древнего картавого демона», повернувшего ход истории страны в известное нам русло красного цвета. А всё ведь почему? Да потому что даже самый обычный кокаин, всяко лучше даже самого чистого эфедрина, ответил бы Виктор Олегович.

Конечно же, на самом деле данный рассказ о каждом из нас, обо мне и о Вас, стоящих каждый на своём невидимом посту и блюдущих порядок этой холодной октябрьской ночью. Ведь и сейчас демон невидимых пространств волочит своё тело по осколкам битого стекла, а его пришествие ознаменовано повсеместно распространившимся звоном бутылок и эфедрином (мефедроном), уже успевшими стать частью любого культурного мероприятия юных жителей Петрограда.

«— Самое интересное, — продолжал он, — что человек чаще всего не догадывается, в чем его миссия, и не узнает того момента, когда выполняет действие, ради которого был послан на землю. Скажем, он считает, что он композитор и его задача — писать музыку, а на самом деле единственная цель его существования — это попасть под телегу на пути в консерваторию».

Невероятно комичный рассказ, развивающий идеи поднятые автором ещё в «Оружии возмездия» и «Ухрябе». Некое явление, объект или личность (в данном конкретном случае метафизический Сталин) являет собой первопричину и основу того порядка вещей, которые стали бытием для всех живущих в советском/постсовестском пространствах.

Стилизован рассказ под статью, которая более всего походит на сценарий саркастического детективного триллера. Автор проводит читателя сквозь туман жутковатой загадки, окружающей всю историю Сталинской эпохи СССР, заключая её в ореол мистичности и таинственности. Но Виктор Олегович не был бы собой, если бы читатель не ухохатывался, падая со стула, с едких метафор, удачно выделяющихся на контрасте со всей нагоняемой жутью.

Если Вы любите Пелевина за его умение совмещать не совместимое, а также желаете ощутить на себе тонкую грань меж двух чувств – звенящей тревоги и безудержного веселья, однозначно рекомендую рассказ к прочтению!

На сегодняшний день, в век массовой цифровизации сознания и полного погружения в вымышленные миры, будь то видео- либо же ролевые игры в сообществах социальных сетей и месенджеров, данный рассказ обретает новую полноту. Ведь теперь, каждый из нас может примерить на себя не только какую-то роль, срастись с ней, стать полным её воплощением, но ещё и поделиться правилами своего мира, частью которого остальные пользователи интернета могут стать, приняв ряд сводов и догм. Так во все времена работали религии, идеологические и философские течения. Сейчас же за счёт ускорения всех информационных процессов, данное явление получило небывалые размахи.

«Когда множество людей верит в реальность некоего объекта (или процесса), он начинает себя проявлять»

Таким образом, к примеру, девиантные сексуальные отклонения, сформировавшиеся травмированной психикой извращенцев, с помощью интернета распространяются в виде экстремального эротического контента, приобретая форму пропаганды и создавая новый слой реальности, в который новое поколение пользователей этих сообществ будет верить как в неоспоримую истину. Ярким примером может стать тонна пропагандистского материала под тегами «whitе gеnосidе» и «blасk suрrеmасy», которые призывают к добровольному самоуничтожению целой рассы, давя на внутреннее чувство вины белого населения Америки и Европы перед чернокожим населением. Казалось бы – выдумки и сказки, а пользователь верит в сформировавшийся миф и убеждает окружающих, так и формируется эгрегор и идея начинает набирать силу, превращаясь в своеобразное «Оружие возмездия».

Пелевинское же «оружие» позволяет взглянуть в саму суть явления и осознать, как именно целенаправленный взмах крыла бабочки, называемой человеком, произведенный под определённым углом и траекторией может вызвать землетрясение в сознании всего человечества. Браво, Виктор Олегович!

В своё время, испытав на себе действия мухоморов (абсолютно разрешенного энтеогенного вещества), не в последнюю очередь под влиянием работ Виктора Олеговича, читал рассказ с особым интересом. Всё же индивидуальный опыт – вещь в полном объеме непередаваемая, тем более опыт психоделический. И всё же, в данном рассказе автор справился с задачей неплохо!

Поток мыслей и эмоциональные оттенки происходящего, вызываемые мозгом во время интоксикации, описаны довольно правдоподобно. Не упустил Виктор Олегович из виду и своеобразное обнаружение внутреннего Я, которое приходит на смену предыдущему самосознанию под действием психоактивных веществ. Те глубокие смыслы, которые человек вкладывает происходящее в предсмертные моменты, в моменты глубокого озарения при авариях, серьезных травмах и рискованных для жизни ситуациях вплетаются в сюжет также гармонично, как и в сюжет другого произведения автора — «Ухряб».

Если Василий Маралов, герой предыдущего рассказа, ощущает глубокое психоделическое озарение в силу возраста на смертном одре, то к Матвею из «Музыки на столбе» это озарение приходит благодаря желанию уйти от реальности, в виду недоступности водки из магазина. Инициатором же мистерии выступает товарищ по работе Пётр, который в силу своей харизмы и психологического влияния на товарищей уподобляется в глазах главного героя не менее влиятельному в своём духовной доминации фюреру. По сему читать не только интересно, но и уморительно!

Книга — кладезь крылатых цитат, и тонких штрихов, описывающих реальность. Весьма сложна для осознания, поэтому подходит не всем. Как зеркало человеческого мира — 10/10, эту книгу можно читать много раз, и каждый находить что-то новое. Но как художественное произведение оно не поражает обилием сюжетных поворотов, сама история тут для галочки. Но тем не менее отношения Геры с Рамой зацепили, хотя, это субъективно. В общем и целом, если подходить к оценке как к балансу между художественной частью и философской, получаем 8 баллов, при всем желании не больше. Герой сер до невозможности, и небольшой объём произведения в купе с отвлеченными мыслями не даёт раскрыть его больше

Что ж, можно сказать, довольно личный и исповедальный роман получился у автора.

Легкая грусть по поводу того, что его вбойки-книги действуют на публику какое-то мгновение, все еще едкая критика критиков (хотя с высоты просветления можно было бы уже и не обращать внимания), обязательная атака на самые актуальные повестки (даже несмотря на то, что это все равно что «обмазаться говном»). Немного любви, как она еще возможна, щепоть буддизма в его самое удобоваримой технической форме — ну и много самолюбования. Ничего нового, ничего неожиданного, ничего прорывного. Поэтому очень скучно. «Трансгуманизм» немного выручал полифонией разных персонажей, здесь очередной (как в «Непобедимом солнце») нескончаемый усыпляющий монолог.

В общем, эта книга как рифма «Россия — агрессИя»: вроде и верно, но кринжово.

Отдельное место на полке. Отлично подходит для знакомства с автором, стала моей любимой книгой.

Ну не пишется мне что-то отзыв на KGBT+.

Видимо, молот мобилизации забил гвоздь СВО так глубоко, что отрешиться и получить кайф не получается даже от новой вещи любимого автора.

Я, кстати, крайне рад за Виктора Олеговича, что он в любимом Тае осваивает новые практики на ретритах.

Небыстрая, но ненавязчивая цепь перерождений приводит нас к вбойщику KGBT+. Салават — сын одной пары персонажей из предыдущего романа, тех, что катались на колесе «Сансара».

Вбойщик — это как рэпер, вооружённый технологиями будущего. На лицо неактуальная уже апроприация рэп-субкультуры — даже одно из профильных изданий в мире романа называется «Гнойный». А кто сейчас помнит Гнойного и его версус с Оксимироном? Это, кстати, даёт возможность предположить, что «KGBT+« написан еще в 2018-м, а сейчас просто отдан издателям. Если так, то респект автору! Заготовить «консервы» на четыре года вперед это мощно. Этот же факт даёт надежду на то, что с тех пор Пелевин написал ещё много романов, и они ждут своей очереди. На это есть намёк и в тексте романа.

Ну а актуализировать книгу вставкой отсылок на текущие события было несложно.

Вбойщик делится с нами своей автобиографией. Судьба творца на фоне глобальных событий. Повествование получилось какое-то умиротворённое, расслабленное. Мата нет совсем. Какой-то злости и задора тоже.

Теравада такая Теравада. Не то, что Махаяна и Адвайта. Автор просто даёт роману случиться.

В финале то ли автор, то ли главный герой признают, что Пелевин — одна из ранних инкарнаций Салавата, вбойщика под ником KGBT+:

«Если отбросить электронную иллюзию, ничего кроме смерти здесь нет. Сплошной упавший самолет с кадавром в кабине, как писала одна из моих инкарнаций.»

Я думаю, это про «Бубен Верхнего мира».

По ощущениям, автор может еще несколько романов написать о мире Открытого Мозга, Доброго Государства и футурамовских мозгах в банках.

Кстати, Пелевин пошёл по пути польских фантастов: первый том цикла, «TRANSHUMANISM inc.», состоит из сборника повестей, знакомящих с реалиями мира, и только со второго тома мы получаем полноценное, полноразмерное повествование. Хочу сказать, что формат повестей был чуть удачней — у читателя не было шанса заскучать.

Хороший, неожиданно добрый Пелевин.

10(ЗДОРОВО)

Судя по тому что книжка появилась у пиратов практически в день выхода читать ее определенно не стоит. Но ведь разве удержишься. Уж очень большой кредит взял Пелевин у доверчивых читателей. Что ж вот и корова родила теленочка а Пелевин написал книгу про попаданца. И пускай его самурай попадает в чужое тело в другом мире с помощью духовных практик, преподанных мудрым учителем, но не один ли хрен. Конечно можно назвать все это отсылками и все опять станет правильно и хорошо, но если не переклеивать ярлычки то «новая» книга Пелевина наполовину пересказ старых. Впрочем отличие все же есть нынешний вбойщик постиг дзен и окончательно слился с пустотой. Это просто говорящая кукла в руках автора внутри которой ничего нет. Даже циничный дискурсмонгер из SNUFF вызывал больше сочувствия. Даже айфак из сами знаете откуда. Ну да это когда ж было. С тех пор автор забронзовел и уже не считает нужным развлекать читателя. Зато количество и размеры страпонов растут от книги к книге. Конечно в айфаке главный страпон был размером с полицейскую будку, но упоминался всего один раз. Здесь автор берет числом и люди которые ставят такому «десяточку» вызывают у меня некоторые опасения. Вторая часть книги чуть интереснее там речь все же о людях а не гольденштернах и трансгуманистах, но увы не настолько чтоб компенсировать пустоту первой. Накинул 1 балл за то что автор не предлагает читателям лососнуть тунца, как было например в прошлой книге.

Позволь этому быть

«Жизнь настолько коротка, что единственный ее смысл – это успеть переодеться в чистое.»

Утешительное от Пелевина. Он никогда не был агитатором, горланом. главарем из тех, кто «Взвейтесь!» да «Развейтесь!» То есть, последнее как раз к Виктору Олеговичу, хотя и не в значении «развеваться» (о знаменах каких-нибудь) а в смысле «развиваться». Займись собой, отбрось социально-навязанное, найди мудрого наставника, поднимай усердно крылья с продетыми в маховые перья гайками и однажды твои куриные вынесут тебя с птицефабрики. Вопрос «Куда?» в раннепелевинском творчестве не ставился, теперь его не избежать, но я-читатель благодарна за кур, парящих в центре невидимого куба, хотя бы даже герой-рассказчик оценивал эту часть своего творчества как китч, который неплохо продается, а готовых покупать ставил не слишком высоко.

Эта отсылка к «Затворнику и Шестипалому» не единственное в «KGBT+« упоминание раннего творчества. Слова о стрекозе, которая не в ответе за убийства, совершенные ее хищной личинкой, ведут прямиком к «Жизни насекомых», где, помните, Гайдар с его чудесными добрыми книгами вышел из мальчишки, который командовал не только полком, но и расстрелами. И это позволяет думать, что автор, не простился окончательно с тем, за что мы его любим, сколь бы чутко его сегодняшний слух не был настроен на звук третичной пустоты.

Начало новой книги не для слабонервных, эзотерика вообще не самый удобный для восприятия материал, но Пелевину обычно удавалось заворачивать буддизм в яркую обертку, сдабривать медом и специями, скармливать малыми дозами. Здесь не то, «Дом Бахии» жестко ставит читателя перед выбором «думай или иди прочь». И ты конечно думаешь, даром ли ты год ждала, что он скажет обо все этом.

Утешу, дальше будет легче. Знакомство с вселенной «Transhumanism inc» приветствуется, без него будет трудно понимать здешние реалии, все эти баночные мозги, таеры, холопов-хелперов и прочие аспекты green power, пришедшей на смену нашей с вами карбоновой эры, Оттуда и некоторые персонажи в новую книгу перекочевали. Помните, свидание сердобол-большевички и свидетеля Прекрасного на колесе обозрения? Тогда-то и был зачат герой-рассказчик. А японского мастера кукольника? Он тут протагонист. Впрочем, предупреждения излишни, на нынешнем временном отрезке Пелевина читают те, кто с ним давно.

Основная часть книги — история вбойщика, чей сценический псевдоним Кей Джи Би Ти стал ее названием. Кто такой вбойщик? Тот, кто вбивает некую идею во многие головы. Такое, знаете, человеку можно десять тысяч раз сказать, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда или что старый друг лучше новых двух, и все это будет оставаться для него пустым звуком, пока не случится что-то, что заставит на опыте ощутить правоту набившей оскомину банальности, и вот он уже готов нести свет истины окружающим, которые глядят на него с жалостным удивлением, в точности как сам он недавно. Так вот, вбойщик может донести мысль во всей полноте до множества умов и сердец без промежуточной стадии подтверждения ее правоты личным опытом.

В общем, то, что уже четверть века делает Пелевин, только в Зеленую эру этому содействуют технологии brain-to-brain streaming, передачи информационных блоков с кукухи на кукуху. Интересно и отчасти утешительно, хотя грустно.

«Гражданская позиция у меня такая же точно, как у вас. Рептильная поза.»

Да, этого не отнять у Виктора Олеговича — он очень смелый писатель. Начал свою замечательную книгу с невыносимо скучного. Такова 1 часть «Смотрителя» до середины. Бесконечные лекции и нудное обсуждение пройденного материала. Если сам не занимаешься духовными практиками, то это для тебя стократное повторение слова «халва», а если медитации для тебя — хлеб насущный, то все это на своей шкуре испытал и читать об этом невыносимый напряг.

Но с того момента, когда Киж отправляется на свидание с ангелами. Книга преображается, следует каскад приключений и невероятных эзотерических преображений «свинцового бытия» в «золото знания».

Самое интересное в этой части — история создания Идиллиума, очень изобретательно и основательно продуманная ветка.

Если бы я не прослушивал книгу в отличном исполнении Сергея Чонишвили, я бы не осилил. Пару раз и так бросить собирался, но артист вывез скукоту.

Потом решился ограничиться первым томом. Но оказалось, что имеет место быть факт коммерческой нечистоплотности. Обычный роман разделен был на два тома — якобы отдельные части некой эпопеи (ага, 400 страниц в ней!). Причем первая часть заканчивается на полуслове. Буквально посреди сцены беседы Кижа с Ангелом в часовне. Пришлось слушать дальше. И я не пожалел. Во второй части не только все недостатки искупаются, но и выстреливают все ружья, тайком развешанные автором на скучной, как больничный забор, стене первой половины первой части.

Архитектура романа очень выверена, но скучность начала этим не отменяется.

Вновь оказалось, что йа не один такой умный. Уже нагородили огородов и наговорили всякого на бедного подпоручика Же. Я тоже очень критически с возрастом и опытом стал относиться к творчеству ПВО, но эта книга произвела большое и неизгладимое впечатление.

Она увлекательная, веселая, умная и тра-та-та, но не это главное.

Главное, во-первых, что Виктору Олеговичу удалось написать вполне себе серьезный и достойный философско-эзотерический роман, с настоящей онтологией, пусть и парадоксальной. Причем в отличие от неудачного «Бэтман Аполло» здесь апории излагаются легко и ненавязчиво (почти всегда), и не замедляют действие (почти всегда). Есть над чем с интересом и азартом подумать.

Во-вторых, и для чувств здесь выделен угол, да целый полигон. Книга получилась очень светлая и добрая. После трех очень мрачных и жестоких книг, две из которых еще и провальные, Пелевин вспомнил, что религия должна обезболивать, а не молотом по башке дубасить. Книга дарит радость и душевный подъем, призывает не гнуть выю перед своими духовными демонами, а легко их разгонять ,как надоевшую мошкару. Любовь, что движет солнце и светила, и тут не подвела и спасла целое мироздание.

За три убедительно проповеданные идеи можно простить любые огрехи книги.

Живая девушка, даже с головными тараканами, лучше и полезнее для здоровья души, чем любой виртуальный симулятор.

Богатые думают, что жить надо ради глюков, а жить надо только ради неба.

Мы все всего лишь сторожи, Смотрители потока света из прошлого в будущее, сам этот свет и есть.

Сегодня в жестокие дни ,когда атланты, расправив плечи, ныкаются в самые глухие углы и самые тесные щели за печками, полезно напомнить, что люди не уникальные снежинки, без которых мир рухнет, а ничтожные части единого потока, который грандиознее любых наших о нем представлений.

Алексис де Киже дает невероятный урок жизненной стойкости и мужества. Он пошел до конца, и никакой правды не испугался.

Эта позитивная и жизнеутверждающая книга — один из лучших роман Виктора Пелевина.

Я его практически целиком прослушал в исполнении Сергея Чонишвили. Великолепная работа артиста! Даже неизбежные скучные моменты он с блеском вытягивает. Горячо рекомендую!

Не могу сказать, что этот роман понравился, но...

Если коротко, то это роман про рекламщика-наркомана 90-х годов в России.

Сразу, конечно, вспоминается реклама из 90-х, которая тогда дико раздражала, но запоминалась настолько, что спустя десятилетия слоганы из неё стали народными поговорками. Сейчас реклама гораздо скучнее, она просто доносит информацию (зачастую, конечно, неправдивую). Возможно, что просто в наше время рекламщики научились делать нераздражающую и незапоминающуюся рекламу, которая каким-то образом воздействует на наше подсознание сильнее, чем та дичь из 90-х. Тогда бурлящие потоки рынка смывали всё на своём пути, то вливаясь друг в друга, то разделяясь. Теперь же это спокойные реки, медленно текущие в строгих гранитных берегах.

Сейчас и телевизор занимает в жизни людей не столь важное место, так как все переселяются в интернет. Видимо, то символическое неразумное сверхсущество, о котором писал Пелевин и составными клетками которого являются люди, эволюционирует.

Так вот, роман не очень и понравился, но... есть в нём, например, размышления героя о ближайшем будущем России — буквально пару слов. Когда роман был написан, в 1999 году, это казалось элементом эпатажного постмодернизма (то есть пелевинщиной), а сейчас гляди-ка — сбылось. (Не буду уж писать, что именно, иначе отзыв может нарушить какой-нибудь пункт правил.) Ну а то, что под влиянием телевизора Homo Sapiens превращается в Homo Zapiens — что называется, нарочно не придумаешь.

Уже не приходится удивляться, когда у нас сбывается Хаксли, Оруэлл, Незнайка на Луне и Чиполлино. Или всё перечисленное в различных сочетаниях. Но когда уже и Пелевин сбывается в реальности...

Это самая известная книга главного русского постмодерниста. (А может и вообще главного современного русского писателя?)

Одна из важных особенностей Пелевина в том, что он пишет книги для взрослых. Не в том смысле, что там много мата и эпизодов с сексом и жестью, хотя всё это тоже есть. Сейчас всё массовое (коммерческое) искусство направлено на подростков. Особенно это заметно на примере популярного кино, но и с литературой похожая ситуация. До книг же Пелевина нужно дорасти. Причём нужно расти не только в определённом направлении, но и в определённых условиях. Лет 10 назад я, например, не захотел бы такое читать. И сейчас не могу сказать, что мне сильно понравилось. Понравилось то, о чём пишет Пелевин, но не совсем понравилось как именно он пишет. Но то, как он выражает свои философские идеи, то, как выстроена структура романа — это почти гениально.

Один из центральных персонажей — собственно Чапаев — предстаёт в неожиданном свете. Перед рядовыми бойцами он создаёт образ народного комдива, а на самом деле является философом-мистиком, духовным учителем, доносящим буддистские и даосские идеи.

Буддистские размышления о нереальности мира и о том, что мы все находимся в нигде, мне не близки. Поэтому этот роман не заставил меня усомниться в реальности собственного существования. Некоторые аллюзии книги я понял. Подозреваю, что большинство аллюзий до меня не дошли. Но нельзя не отдать должного таланту Пелевина и глубине данной его работы. Местами по-настоящему мудро, местами по-настоящему смешно.

Когда-то давно пробовал начать это читать и бросил, оказался не готов к такой концентрации постмодернизма. А сейчас нормально зашло.

В наше время пытаться писать философские произведения — дело неблагодарное. Вместо философии нам везде видится либо банальности либо псевдофилософия. Но Пелевину как-то удаётся создать впечатление, что в том, что он написал, действительно есть глубинный смысл. Но, мне кажется, пытаться понять этот смысл не стоит, лучше просто получать положительные эмоции от оригинальных интеллектуальных конструкций автора и от его художественного мастерства.

К «Жизни насекомых» лучше подойдёт определение не «роман», а «текст». Так говорят про некоторые произведения: автор написал классный текст. Но говоря «текст» мы подразумеваем что-то искусственное. А в этом тексте есть жизнь, душа и атмосфера. Видимо, это атмосфера того безвременья, когда он был написан — ранние 90-е. Хотя, по большому счёту, не важно, когда это было написано. Что изменилось с тех пор? Появился интернет и мобильные телефоны, изменились некоторые реалии жизни, вот и всё.

Несмотря на всю их дикую сюрреалистичность, герои романа живые. Они — люди, которые в какой-то момент оказываются насекомыми. Или наоборот. Иногда они превращаются в насекомых полностью, иногда частично. Иногда они оказываются одновременно в разных системах координат, когда одни из них оказываются людьми, а другие для них — насекомыми. Сюжеты их жизней оказываются переплетёны самым невозможным образом. Здесь муха, будучи человеком, может убить комара, который родился в семье божьей коровки и таракана. А муравьиная самка, будучи человеком, может раздавить жука-навозника. А будучи насекомым эта же самка родит дочку, которая захочет стать мухой. Тут цикада может из-за своего образа жизни стать тараканом. А философ-мотылёк однажды может стать светлячком. А в целом это наш привычный мир.

Многие моменты в этой книге (такие, как наличие мата и некоторой чернушности) не позволили поставить высокую оценку. Но многие моменты не позволили поставить и низкую.

Антиутопия с элементами комедии о высшей и низшей касте людей, а также о секс-роботе с душой и характером.

Описания войны и битв для меня было не интересно. Но они были только в первой трети книги.

Много отсылок на реальных персонажей, фирм и стран, приправленных сюром.

Книга меня не особо впечатлила. Не особо понял из-за чего началась война в начале книги.

Осилил за три дня. 480стр, 12ч57мин.

Диктор Князев Игорь озвучил отлично (8). Но диктор Чонишвили Сергей озвучил ещё лучше (8).

6,5 из 10

Дочитал сегодня, хотя начал практически сразу же после выхода. Честно говоря, новые работы Виктора Олеговича даются мне все труднее и труднее. И дело здесь не в том, что это, по сути, одна и та же работа (структура романа, его костяк), вовсе нет. Лично меня уже просто воротит от этого оголтелого, тошнотворного феминизма. Ну неужели так интересно об этом писать уже не первую книгу подряд? Даже ведь не юмор уже, и не ирония, и не философская аллюзия, и вообще незнамо что. Реально, надоело.

И знаете, кажется, я догадываюсь, о чем будет треть следующей августовского-сентябрьской книги ПВО. Да-да, снова про какой-то мракобесный, мерзкий, радикальный феминизм. Видимо, автора самого прикалывает. Ему-то хорошо, он написал, а нам это читать. И ладно бы, прочли и забыли, так ведь из раза в раз. Из раза в раз.

В остальном, структурно, работа очень напомнила сорокинскую «теллурию». Только та выигрывает в сравнении. Мир живее, ярче, правдоподобнее. Общая канва Виктору Олеговичу практически никогда не удается, по части создания прописанных миров. Вот атмосферы и тумана нагнать, это да. Но этот туман тут же рассеивается когда дочитываешь до конца. Раньше это прикалывало, лет в 17. Казалось каким-то правильным и загадочным и неизмеримо крутым и профессиональным. А теперь просто какой-то неспособностью изменить хоть что-то от всего этого веет. Вроде как и пытается художник всякий раз другую картину рисовать, а выходит снова одно и то же.

Скажем так, если убрать 75% процентов из «Трансгуманизма» он абсолютно ничего не потеряет. Сюжетно уж точно. А еще будет менее больно, потому что не придется продираться сквозь колючий, ядовитый феминизм.

Прошлым летом прочитал «Смерти.нет» и после нее, вскоре, начал читать сабж с мыслями, что «вот уж сейчас Пелевин разнесет эту дамочку в пух и прах». В итоге «Смерти.нет» не проигрывают новому романа ПВО. Правда, это не комплимент. Ни одному автору, ни другому. Скорее очень мрачное и устойчивое разочарование.

Следующую книгу буду читать через страницу. Следующую, если вообще буду, просто послюнявлю. Не хочу читать про феминисток. Вот такой вот я упертый, никогда не думал, что автор станет их «певцом».

Конец, к слову, если анализировать сюжетную канву, вообще не пришей рукав. Словно автор внезапно обнаружил: так, необходимое количество символов набрано, сворачиваем лавочку и резко пошел вабанк. А первую треть (если не больше) книги вообще было нечто вялотекущее. Какие-то бессмысленные высшие смыслы, которые здесь выглядят уже не как откровение, а как заезженная пластинка.

Ей богу, еще один шаг вниз/назад.

Отсылки, аллюзии. Якобы, их много. А уберите их, что останется? Обычный потасканный Пелевин. Если меня сильно не прикололо еще на предыдущей работе, то на этой уже все, накипело.

Забавно что начал читать рассказ в одной современной клинике, будучи сопровождающим, ожидая, не выспавшийся, но сразу же с живым интересом, потому что в Вере Павловне для меня читается образ одной знакомой женщины, с которой был знаком уже порядком давно, в юности. Она была странной женщиной со своей козой, жили мы тогда в одном подмосковном посёлке рядом с институтом точного времени, когда-то всесоюзного значения. Так вот.. женщина та, имя которой я сейчас и не вспомню, потому что про себя наверняка все кто видел её в поселке, называли её просто — женщина с козой. Была она вся на своей волне и будто действительно пространство вокруг неё как-будто создавалось ей самой когда она пребывала там или здесь в поселке. Мне даже иногда казалось что весь поселок это дом для неё и её подопечной козы. Она рассказывала странные вещи мне, юному пацану, но я с детства проявлял любопытство к загадочному феномену жизни и бытия, любил задумываться о парадоксальности жизни, да-да, уже в детстве научился ловить мыслительные приходы осознанности от пребывания в столь удивительно сложенном как наш мире. И эта женщина рассказывала мне какие-то не до конца понятные мне тогда, возможно и сейчас, вещи, об уровнях и иерархиях мироздания и т.п. Что-то эзотерическое такое. Даже как-то подарила мне книгу «Автобиография Йога» Парамахамсы Йогананды, которая впоследствии стала что-то вроде духовного талисмана надежды и веры в чудо для меня, потому что всё что там описано другим словом и не опишешь, как настоящее чудо, верить в которое.. хотелось бы. Если бы не трагедия жизни. В целом. Жизнь суровая и бескомпромиссна, как известно. И в то же время предельно проста. Так и случилось тогда и с той женщиной, вернее с её козой, которая погибла в пожаре, что однажды случился в гаражах и сараях, где и жила коза той женщины. Тогда маска скорби, казалось, навсегда будет с той женщиной. Которая стала как-будто обычной, просто всё так же хромой. Да, я не сказал что она всегда, сколько её помню, была хромой. Но теперь эта её грамота как-будто делала из неё калеку, хотя когда она была с козой и ходила по посёлку, создавала свой мир и возможно нас вокруг себя, тогда её храмота совсем не воспринималась за недуг, но теперь.. Теперь было всё совсем иначе. Она тогда стала, по крайней мере в моих уже давно не юных глазах, просто храмой несчастной женщиной, которую просто было жаль, но интерес к ней как к источнику чего-то эзотерического, впрочем, пропал задолго до того трагического события. В общем, параллелей моей истории про козу женщину с этим рассказом я нахожу для себя не мало. Многое здесь очень похоже и раскрывается для меня с новой стороны. Опять же, солипсизм как восприятие мира вокруг и, возможно, как восприятие окружающих в присутствии его «источника», наверняка присутствовал в отношении обоих персонажей. Лишь на одно теперь остаётся надеяться, что дальнейшая судьба женщины с козой не пошла по подобному руслу, как это случилось в финале рассказа про Веру. Очень надеюсь.

Читал рано утром в дороге, не выспавшийся. Дорога была длинная, от Краснодара до Новороссийска, поэтому успел и поспать и почитать. И как хорошо рассказ лёг в тему происходящего со мной путешествия в то раннее утро. Цель поездки — психологический и культурный отдых. Рассказ в этой связи как бы приоткрывал створки моей души навстречу вечному и бесконечному. Потому-что уже пройдясь по набережной и сидя в обнимку с подругой на огромных береговых валунах в бухте Новороссийска, мы синхронно отмечали схожие впечатления от пребывания в «доме моря», слушая бессмертную песню бьющих о берег волн.. Всё вокруг живёт.. И кажется что жизнь эта не имеет начала и конца.. По сравнению с нашей собственной человеческой, конечно. Всё окружение шептало подсказки на наш немой вопрос и спокойное ожидание.. Что есть только вот этот миг счастья и единения сознательного и бессознательного воплощения.. Так рождается жизнь! И я вспоминал прочитанный ранее утром в поездке рассказ. Как всё теперь казалось в нем проще, чем я успел тогда же пересказать о его содержании и смыслах подруге. Не было никогда ни Любочки, ни троллейбусного парка.. Ни плакатов, ни коллег по несчастью.. Ни самого СССР с его бесконечным затуханием и абсурдом позднего, закатного периода. Есть только те, кто идут на пути или к полной смерти или к полному бессмертию. Те самые.. В белых одеяниях. И все мы, кто в промежутке находится. Кто-то читает это или что-то другое, кто здесь и сейчас осознает свой выбор. Пока не захлопывается дверь из нашего транспорта и мы не выходим по пути в свой обычный пункт назначения, например домой с прекрасной поездки в удивительный морской город Новороссийск, где волны так мелодично бьются о берег и плохое центральное водоснабжение, как говорят.. Норд Ост, опять же. Для нашей комфортной короткой жизни не подходит. Опять же.. Как говорят люди. Они вечно что-то говорят. Но не видят. Не слышат. И наверно даже не думают. Зато полетим все! Завоем и полетим. А может быть запоём и полет станет легче. Поживём.. Проживём. И полетим.

Пелевин пишет один и тот же роман. Снова и снова.

Каждым раз талантливо и необычно, но «опять про море» (тм), ЕВПОЧЯ.

Виртуальное существование всё объясняет, но ничего нельзя проверить на истинность.

Потому что солипсизм неопровержим. Но уныл и сводится к солипсизму же.

А детали и переживания героев в романе — отличны и захватывающи. Но ничем новым не заканчиваются.

Обязательно прочтите это сами и убедитесь. Гурии сами себя не дождутся.

(Лучшая часть — про Сасаки и духов. Незатерто и стебно.)

Давно борюсь с «сонным параличом» сознания, с переменным успехом. Все эти бесконечные заботы и бег в колесе.. С годами жизнь простого винтика системы становиться сколь очевидной, столь же и безальтернативной. Вот этот сон наяву постепенно захватывает сознание своей «значимостью», потому-что с опытом приходит неотвратимое понимание что суета сует настигнет каждого. Никуда не убежишь. Может быть только в монастырь, только далеко, чтобы наверняка. И хорошо что есть такие авторы как ПВО, которые протягивают руку помощи утопающему в суете сквозь страницы своих книг. Без таких популярных книжных менторов.. наши сны отвоевали бы себе больше места в нашей жизни. Пострадала бы реальность. А этого мы никак не можем допустить! И так многое уже допущено, чего не следовало бы. Как Никита, забывшись.. проснулся старым и ничего толком не познавшим.

Что можно сказать о своём впечатлении о таком маленьком тексте. Интересный, интригующий, но очень короткий. Дискуссионный. В тексте сразу «просвечивают» множественные слои смысла. И ещё этот ваш солипсизм даёт о себе знать в комментариях. Значит пришло время разобраться с ним. Но это потом. Сейчас о героях. Поп настоящий христианин, даёт всевозможные «наводки» колдуну чтобы тот подготовился к скорому «тёплому приёму». Поп сеет зерно сомнения и подозрения в нём, что, возможно, позволило вовремя избежать, таким образом, невинной казни грешника. Потому что Христос не учил убийству, но прощению. Поэтому здесь нет плохих героев, здесь все на своих местах и выполняют отведённые им судьбой роли. Как это здорово что все на своих местах и никто не пострадал. Справедливость неотвратимого русского добродушия восторжествовала. На этот раз. Во имя всего святого! Амон Ра.

Абсолютно блестящая антиутопия. Помноженная на детектив.

Стилистически безупречна, блещет юмором и сарказмом.

Прочитайте, и всякий раз когда вы услышите о «Французском сопротивлении» — вас будет душить смех.

Пытался прочесть роман раз 10, так и не смог. Какой-то несвязный бред. Вообще ничего не понятно... Хотя Омон Ра и Generation P прочёл на одном дыхании.

А ведь получилась настоящая антиутопия, ради которой, наверно, всё и писалось. Нечто среднее между «О дивным, новым миров» Хаксли, где все люди живут прекрасно, а кто нет, тот вообще самый счастливый (но при этом от такой благости становится тошно и хочется долбануть по ней ядерным зарядом), и «1984», с его тотальной цензурой, слежкой и абсолютной подконтрольностью всех сторон и аспектов жизни без исключений.

Единый сюжет по факту отсутствует, это набор из нескольких косвенно связанных, но в целом самодостаточных и независимых историй. Каждая из них по отдельности показывает какой-нибудь аспект нового мира — как живут разные слои нового мира, как они развлекаются, как проводят свой досуг и т.д. Все истории примерно одного уровня — среди них нет откровенно провальных-скучных, но и нет шедевров.

А в остальном — типичный Пелевин в хорошем смысле. Он много прогнозирует и пытается смоделировать гипертрофированное развитие современной культуры и социальных взаимоотношений. Если честно, моментами выглядит пугающе правдоподобно и закономерно. Но в любом случае это, как и всегда, неплохое высмеивание современной повесточки.

Довольно реалистичная проза от раннего Пелевина. Т.е. это еще не те годы, когда он из постмодерниста превратился в документалиста. Как и в более позднем «айФаке» автор немного проседает, когда начинает рассуждать над технической стороной функционирования компьютерного хозяйства. Но это простительно. В конце концов мы читаем Виктора Олеговича не ради повышения технической грамотности, а ради его персонажей. А главный герой у Виктора Олеговича в этот раз — типичный бандит из 90х, который решил заняться политикой. Это было время, когда ничего никого не удивляло. И персонаж, которого тоже ничто не удивляло. А если добавить сюда еще и исполнителей, которых ничего удивить не могло, то появляется некое пространство чудес, где может произойти все, что угодно. Короче, читать всем, кто является поклонником ПВО и кто хочет иметь перед собой образец того, на что похож реалистичный Пелевин.

Так уж получилось, что Пелевина я читал совершенно не по порядку. Сначала мною были прочитаны 5-ть крайних романов автора и лишь потом я решился продолжить знакомство с более ранних вещей. Взял я читать «Числа», потому что предыдущие книги слишком сильно заспойлерены, да и фильм Дженерейшен Пи я смотрел. Хотелось чего-то неизвестного. Хотя для многих именно с Чисел и пошёл так называемый поздний Пелевин, который скатился и вообще стал конъюнктурщиком.

Могу сказать смело – роман мне понравился. Он конечно не такой глобальный и не вселенских масштабов, как более поздние вещи, но мастерство Пелевина, его едкость и сарказм уже достигли тут известных высот.

Мне безумно понравилась концовка книги. Кажется, как такое вообще возможно, что бы парой предложений так задеть что-то внутри и расставить все точки на Ё? А вот у Пелевина получилось. Финал просто фееричный и кажется, что у русского олигарха того времени и не было другого пути иначе чем у 34-ого и 43-его.

Смелые и нахрапистые 8 из 10-ти. Всё же не лучший роман Пелевина.

100-минутный аудиовариант (в Модели для сборки) порадовал своей ненавязчивой адекватностью. И — удачным попаданием в самую тютельку товарно — развлекательной сути. Так и слышится привычное для МДС-а «…Встречаемся [там-то и там-то] на атмосферной и по настоящему уютной арт-площадке [такой-то]…».

ХарАктерные музтреки, удачная озвучка, сочные голосовые портреты персонажей, все прочие дела. Однозначно рекомендую, уважаемый потенциальный читатель.

В таковом варианте особенно сильнЫ периодически проскакиваемые резонансы с «Улиткой…» и «Диптауном», а также — просто шикарнейшие параллели с Лукиным, Дивовым, Еськовым и т.д. Море всяческих — сутевых, тематических и антуражных — ассоциаций.

Само чтиво, как отдельная текстовая конструкция — уже давно потеряла актуальность, конечно же. Но, вот, в таком, вот, букетно — конгломератном стиле, аки ассоциативная композиция — очень даже ничего себе

«Тайные виды на гору Фудзи» не преподнесут вам никаких «тайных видов», если вы читали автора ранее. Все тот же коктейль из буддизма, кастанедовщины, наркоглюков (неинвазивная наркота — все же наркота) и саркастического стеба над современной российской действительностью. As usual :)

Когда я читал «Чапаева и пустоту» в конце 1990-х, такой коктейль воспринимался почти гениально. Через 20 лет от него чуть тошнит.

Стивен Кинг (по его словам) пишет книги, потому что не писать невозможно – книга, мол, выходит из автора «сама». В случае с Пелевиным, почти все его книги, а особенно «Тайные виды…», демонстрируют, что автор не может не писать, потому что он сам «выходит» из текста — и не может остановиться )). Да чо уж там, мы не против, мы схаваем ))

Короче, это типичный для Виктора Олеговича роман о «становлении героя». Тут, правда, несколько героев – все они по большому счету, куклы, открывающие рот, только лишь чтобы высказывать «глубокую» философскую мысль автора. Хотя нет, еще они (в зависимости от пола):

Плюс всего один, но он глобален. «Тайные виды…» — отличная книга! Кто еще пишет так цинично, и одновременно так позитивно? Чарующий русский язык, с органичными инъекциями мата, английского и прочих незначительных . . )). И в итоге – такое хорошее, легкое и позитивное послевкусие. Нет никаких апокалиптичных вампиров, жидомасонов, чернецов и вот этого всего… Сайадо Ан – зебест, однозначно ))

Но рекомендовать этот роман к обязательному прочтению я вряд ли стал бы, особенно если это первый ваш роман Пелевина. Лучше начать с «Чапаева…», «t» или «Омон Ра». А, может быть, ими и закончить. Хотя я не смог ими закончить, читаю почти все, и до сих пор с нетерпением жду нового чтива от Виктора Олеговича, за что ему большое спасибо )).

PS. Как говорил Ариэль Брахман: «Интересно нормальному человеку что? Сюжет, и чем кончится». По большому счету, в «Тайных видах…» сюжета как бы нет, а чем кончится — с первых страниц понятно. Поэтому — 6.

Н-да. Один мой хороший знакомец по сходному поводу обычно многозначительно выдаёт: «…ну, с этими всё понятно. Осталось выяснить только одно: что конкретно они курили…».

Да, сюр весьма фактурный. Сочный. С многозначными подвыподвертами. Временами — довольно приятственная игра слов, специфический интеллектуальный юмор. Ежели ещё подумать — можно, наверное, выдать на-гора ещё чего-нибудь адекватно-положительного — по поводу.

Одна только мысль всё портит: «…а это всё — зачем, собственно говоря?..». И — нормальная, грамотная ведь мысль-то. Вот, ведь, в чём дело

Интересные метаморфозы воспринимаемой сути, уважаемый потенциальный читатель.

В момент публикации — это была, конечно, бомба: типа, сатира — настолько едкая и близкая по координатам к точке прицеливания, что обоснованность сомнений в истинности пути разввитОго социализма — казалось просто мастодонтальной. Подсознание — как истинный Хозяин мозгов — однозначно столбило делянку в Долине разочарования и уныния.

Лет пятнадцать тому — чтиво уже практически «сравнялось с фоном реальности», перестало восприниматься как некое откровение, Глас Небес, несущий возможность отрезвления, осознания и переосмысления. К тому моменту доля совершенно новых компонентов Бытия, ранее вовсе неведомых, а потому и непостигнутых вовремя — оная доля уже возросла настолько, что сама необходимость в каких-либо откровениях оказалась под очень большим вопросом.

Сегодня же, уже после Китая, обгоняющего США по уровню ВВП, после второго разрушения Саур-могилы, после пандемий и работы на удалёнке, после гиперзвуковых «Цирконов», от факта наличия которых обгадился весь Комитет начальников штабов — после всего этого и похожего на это, как сие ни парадоксально, текст уже вовсе не резонирует: ни с Подсознаним, ни с чистым Сознанием — вообще ни с чем из области осознания действительности. Он ушёл куда-то «далеко в анналы», аки Повесть временных лет, аки сказание о нашествии Батыя. Всё это — с высоты кургана проблем сегодняшних — представляется таким бесконечно мелким, таким ничтожным и несущественным, что просто диву даёшься: и чего там раньше находили-то?

Но — без всяких сомнений: в памяти последующих поколений навсегда останутся два перла и всё, что связано с их сутью и содержанием, а именно: «В поисках внутреннего Буратино», и «Ожидание белой подводной лодки». Это — конечно же — непревзойдённый сюр в его истинной ипостаси

Книга, конечно, сильная, отдельные фрагменты вызывают восхищение находчивостью, изобретательностью, воображением и меткостью автора, однако ближе к концу чтения я всё чаще ловил себя на мысли о том, что вполне можно было бы и не читать. Время потратил не зря — по крайней мере, теперь я могу сказать, что прочитал это знаменитое произведение, но к книге уже прочно пристало клеймо «знаковости», «культовости» и прочих «атмосферностей», что провоцирует на предвзятое отношение.

Подобно Чичикову главный герой романа проходит по галерее современных мёртвых душ. «Сейчас особое время, такого никогда раньше не было и никогда потом не будет», — говорит Татарскому Морковин. Дочитав книгу, я подумал: ну, и слава богу. Теперь самое главное — побыстрее забыть.

Сразу скажу, что роман мне не понравился. Тем не менее, я очень рад, что его прочитал, так как он помог мне понять почему я не люблю постмодернистскую литературу в целом и Пелевина в частности.

Вообще я вполне признаю за Пелевиным все те достоинства, которые отмечают другие рецензенты: тонкость формулировок, остроумие, удивительное умение подать простым языком сложные мысли и, конечно, глубокое понимание сути вещей, о которых он пишет — будь то любовь, политика, самопознание и вообще что угодно. Единственное, что я в пелевинском стиле не одобряю, это чрезмерное использование обсценной лексики, но это уже моя личная заморочка. Так почему «не нравится»? Потому что он пишет исключительно с позиции полного превосходства над читателем.

Пелевин — человек одновременно и умный, и мудрый, то есть обладает как большим багажом фактических знаний, так и способностью видеть связи между предметами и явлениями и понимать законы окружающего мира. Это — редкое сочетание качеств, обладатели которого часто находятся в своего рода «интеллектуальном одиночестве», ведь найти круг общения себе под стать им бывает непросто. А этот эффект, в свою очередь, заставляет таких людей относиться ко всему, происходящему вокруг, с эдакой усталой мудростью и вырабатывает в них созерцательное отношение к миру. В романах Пелевина очень четко видно именно такое отношение: в них есть только восхитительное сознание автора, бриллиантовым пиком возвышающееся над творящейся вокруг суетой сует, с вершины которого автор глазами героя насмешливо наблюдает за происходящим. Все, что бы ни случилось у подножия, вызывает у него в лучшем случае слабое любопытство. Единственное, что может хоть как-то развеять скуку мудреца — это открытие какой-то очередной грани собственного «я». За примером далеко ходить не надо — та же А Хули занята исключительно собственной реакцией на новое для нее чувство любви и то, какое влияние оно может оказать на ее самопознание.

Проще говоря, как Пелевин, так и другие постмодернисты, пишут с крайне эгоцентричных позиций и не допускают даже мысли о том, что в мире может быть нечто большее, чем они сами и их сиятельные сознания. Причем если Пелевин, будучи действительно человеком незаурядным, наверное и правда имеет определенное право на такой подход, то многие их его коллег по постмодернистскому цеху смешны и нелепы в своем самолюбовании.

На мой взгляд, по-настоящему крупный писатель потому и становится классиком, что раскрывает темы, которые не укладываются в сознание одного-единственного индивида, каким бы выдающимся он ни был. Во всех истинно классических книгах присутствует понимание колоссального многообразия жизненного опыта, удивительного парадокса общности и индивидуальности реакций разных людей на одинаковые феномены, проблемы разности взглядов и подходов людей к одним и тем же вещам. Это и делает их произведения великими.

У Пелевина же весь мир изображается лишь сквозь призму его собственного восприятия. Да, он остроумен, наблюдателен и, бесспорно, очень тонок. Его книги это сборники острых замечаний, изящных шуток и любопытных наблюдений — но не более того. Это не «большая литература».

Да, на сей раз любимый автор надежд не оправдал. Скучнейший «кирпич» с перепевами ранее уже озвученных идей. Ирония? Иногда настолько тонка, что кажется, будто автор рассчитывает на «Оскар» в его самых современных оценочных параметрах. Впрочем, если верить слухам, что Пелевин живет в США, то его можно понять. За такой текст точно не отменят. Итог: мы любим Пелевина, но не за это.

Невероятно мощный нарратив, в неком роде квинтэссенция всего творчества автора, но без подсластителей в виде шуток-прибауток, поэтому не всем понравится.

Для героев романа Пелевина современное для нас время зовется карбоном. Карбон (он же каменноу́гольный) — один из периодов фанерозоя. Википедия подсказывает, что начался он 358,9 ± 0,4 млн лет назад, а закончился 298,9 ± 0,15 млн лет назад. Хороший способ намекнуть на то, что наша нынешняя современность — это глубокое прошлое с точки зрения текущего времени произведения. А раз так, то какой вообще смысл жителю Доброго Государства (явная аллюзия на творчество Васи Ложкина) как-то равняться на древний карбон и нравы его обитателей? Вот он и не равняется. Тем более, что у героев романа своих странных проблем хватает. Книга получилось именно про это. Про странные проблемы непонятных персонажей, про которые рассказывается живым языком. Пелевин с годами становится все больше похож на Сорокина. По крайней мере неофеодализм у обоих писаталей получился очень похожим. От будущего Виктор Олегович явно не ждет ничего хорошего. Не сказал бы, чтобы все стало черным и будущее превратилось в каторгу. Скорее — в «колонию запутанного режима».

Структурно вселенная романа принадлежит к вампирскому циклу. В далеком будущем вампиры освоили новые технологии по переработке податного населения на баблос. Все остальное, что происходит в романе и мире, стало либо следствием основного технического процесса, либо его побочным эффектом. Чернь перерабатывают массовым образом, элиту — индивидуальным. Основное занятие невампира — работать так, чтобы быть достойным индивидуальной переработки. Вспоминается комментарий сируфа из «Поколения П», который про сгорающие человеческие жизни говорил: «Вы все равно не знаете, что с ними делать» и «Лучше греться у огня потребления, чем гореть в нем заживо». Карбон остался далеко позади, но оба утверждения мистического божества из вавилонской мифологии все еще истинны. Вот люди и вкалывают, пытаясь прикоснуться к элитному потреблению. Про это тоже уже было во второй книге про Раму: мало того, что ты истратишь кучу своих и одолженных денег на то, чтобы прикоснуться к элитному потреблению, так потом окажется, что тебя за твои же деньги скормили чертям. Можно негодовать, что у автора пошли повторы. Но если вы, как и я, любите думать одну и ту же мысль по-разному, то можете смело браться и за эту книгу. Писать автор все еще не разучился.

В книге есть по крайней мере один очень хороший совет от автора. Каждый раз, когда испытываешь сильную эмоцию, стоит задуматься, кто выступает ее спонсором. Даже в наше простое (по сравнению с книжным) время заявлять, что ты сам и выступаешь, может быть не всегда достоверным. Исполнитель и организатор может и ты, а кто заказчик?

Вот и настала осень, а значит пришло время поговорить о новой книге Виктора «Наше всё» Олеговича.

Про содержание книги, про богатый внутренний мир автора, про то, что он «исписался, выдавая по книге в год», про самоповторы и про буддизм для бедных написано множество рецензий, причём людьми умнее меня, так что, желающим узнать об этом, я предлагаю погуглить. Для меня интереснее поговорить о другом – о построении текста и о стилистике. Этим вещам почему-то обычно уделяют крайне мало внимания.

Начнём с того, что перед нами не роман в классическом понимании, а роман в рассказах – сборник из нескольких историй, события которых развиваются в одном и том же сеттинге в одно и то же время. Персонажи одной истории могут стать второ- и третьестепеннными персонажами в другой, а поступки главного героя одной повести могут стать важными для понимания контекста другой. Более того, местами Пелевин отсылается и к другим своим работам, подтверждая то, о чём многие читатели уже догадывались – события каждого его произведения развиваются в одном и том же мире, и нужно лишь расставить тексты в верном хронологическом порядке. «TRANSHUMANISM INC.» даёт несколько зацепок, чтобы встроить ранее выбивающиеся из общей картины произведения на стрелу времени, и уже этим книга по умолчанию ценна для почитателя творчества Виктора Олеговича.

При этом, мне так сходу сложно вспомнить какие-нибудь аналогичные примеры подобного построения текста в современной литературе (за исключением других книг Пелевина). Ближайшей аналогией будет «Кетополис» – десятилетней давности эксперимент русских фантастов «цветной волны», где несколько авторов сложили мозаику текстов про один день жизни таинственного вымышленного острова, скрещенный с метавселенной Тёмной Башни Стивена Кинга, где «всё живое служит лучу», а все дороги ведут в Касл-Рок.

С формой разобрались. А что сам текст?

Следует отметить, что малая форма Пелевину (за редким исключением) удаётся лучше, чем большая, и разбираемая книга в силу особенностей построения имеет все недостатки как короткой прозы автора, так и длинной. И, к счастью, имеет также и все их достоинства.

Например, в своих романах Пелевин превосходно описывает миры. Да, они неуютные, даже неприятные, наполнены непостижимыми и чуждыми для человека силами, но прописаны очень живо и детально. «TRANSHUMANISM INC.», полемизируя с Сорокиным о том, что нас ждёт в прекрасной России будущего, показывает киберпанковский мир победившего феминизма с клонами-холопами, социальным рейтингом, всеобщей цифровизацией, и мозгами давно почивших олигархов, подключенным к виртуальной реальности (привет «Додж в аду» Стивенсона!). Тут есть где развернуться, и Пелевин разворачивается. Но, увы, первая повесть под названием «Гольденштерн всё» здесь является одной большой экспозицией. Добрую сотню страниц устами героев нам рассказывают, как устроен мир, разъясняют термины, намекают, как общество докатилось до жизни такой, и выглядит это как прямая речь автора, не способного подать информацию более гармонично. Персонажи, обсуждающие привычные для них бытовые мелочи, выглядят так же нелепо, как если бы мы сейчас в разговоре с друзьями на кухне вдруг начали говорить о том, как работают мобильные телефоны или процедуру выборов в Государственную Думу. «Как вам известно...» и прочие её производные в первой повести встречается на каждом шагу, а как вам известно, фраза «Как вам известно...», часто встречающаяся в произведении, является главным признаком плохо поданной экспозиции. Это можно бы было простить, если бы в последующих частях то же самое нам не повторяли снова и снова, иногда теми же самыми словами. Редактура подкачала? Или авторский замысел? Непонятно.

Остальные повести в книге продолжают раскрывать придуманный автором мир, и, надо сказать, делают это максимально подробно и со всех сторон. Нам покажут, как работают спецслужбы, как функционируют клоны-холопы и какое место занимают в обществе, как выглядит виртуальный мир для мозгов в банках и по каким принципам он устроен, затронут жизнь молодёжи нового мира и судьбу протеста, расскажут про секс в мире победившего феминизма и про то, как развлекаются богачи и гангстеры. Повести дополняют друг друга, складываясь в единое яркое полотно, и такая композиция играет повествованию на руку.

Также короткие Пелевинские тексты, зачастую, удачно стилизованы («Хрустальный мир», «Ника», «Зигмунд в кафе» и т.д.), но на длинной дистанции поддерживать высокий уровень языка у автора получается редко – Пелевину куда важнее донести мысль, нежели красиво её сформулировать. В «TRANSHUMANISM INC.» такая стилизация встречается, например, в повестях «Поединок» и «Митина любовь», но тонко написанные абзацы на одной и той же странице могут соседствовать с казённым канцеляритом и откровенным косноязычием. Читается, конечно, бодро, не в последнюю очередь из-за желчного зубоскальства автора, экстраполирующего современные тренды в далёкое будущее, и подающего полученный маразм в виде анекдотичной антиутопии, но если брать всю книгу, то уровень текста получается крайне неровный.

Также неровными оказываются анекдоты-предостережения. Избрав своей целью культуру пориджей и «отмены», радикальный феминизм и локдаун, Пелевин, к сожалению, в этот раз промахнулся. Аудитория, которая вместе с автором ещё с 90-х годов, возможно, оценит шутки про нейрострапон, матчества и «кукуху», но современному поколению вряд ли будет интересно. По большей части молодёжь уже живёт в этом самом антиутопическом мире «TRANSHUMANISM INC.», и для них предостережение запоздало. В этом опоздании заключается главная проблема романа. Где-то с середины двухтысячных Пелевин перешёл от вневременных историй про путь духа к сатирическим, почти стендапным зарисовкам о нашем быте, буквально выхватывая свежие мемы и актуальную повестку со страниц газет на страницы своих книг, и потому оставался на коне, но вот именно сейчас запоздал – на год или на два. Оттого обязательные каламбуры, шутки и остроты, пардон за тавтологию, потеряли остроту. Они, конечно, временами забавны, но, увы, не актуальны. В 2021 году можно посмеяться над анекдотом про новых русских, но только если ты сам помнишь те времена. Штуки «TRANSHUMANISM INC.» устарели не настолько, но суть сравнения, думаю, ясна. Штуки по поводу Михалкова, Бондарчука, Ленина... серьёзно? Да и в целом общий мессадж романа не столько злободневен, сколько отдаёт старческим брюзжанием по поводу молодёжи, этих ваших интернетов и травы, которая раньше была зеленее, а жвачка «бумер» за два рубля. Кстати, есть ли связь между названием жвачки и наименованиями поколений? Оставим эту идею Пелевину, про «бумеров», «зумеров» и «фрумеров» в романе всё и так уже написано.

Зато вневременными становятся (или остаются?) прорезавшиеся у позднего Пелевина нотки романтики и сентиментальности. Всё в тех же повестях «Поединок» и «Митина любовь», одна из которой замешана на восточном образе мысли, а другая отсылает к Бунину, сатира на время отступает, чтобы показать глубину чувств персонажей, подкинуть им испытание не по силам и посмотреть на довольно предсказуемый, но не мене печальный оттого итог. Ровно такие эмоции вызывает и концовка книги, изящно закольцовывающаяся не только с первой повестью, но и с целым корпусом пелевинских текстов – будто что-то прекрасное и великое коснулось на мгновение персонажей и читателей. Прикоснулось, и снова исчезло в небытии, оставив мучительно-сладкое послевкусие.

Вердикт: Довольно стандартная, пусть и не самая актуальная и ровная вещь Пелевина. Более насыщена идеями и смыслами, чем предыдущий роман. Может понравится поклонникам романов «S.N.U.F.F.» и «iPhuck 10». Повествовательное и идейное продолжение сразу нескольких циклов автора, связывающее их воедино. Читать? Можно.

Пелевин, есть Пелевин... Читать весело, «стёб» местами задорный, «мирок» забавный построен, шутки есть, персонажи узнаваемы, короче — весьма на высоте роман! Да, есть огрехи, как без них?! Но их можно и простить и не заметить, так как роман написан не для логичной прорисовки мира, не для подчеркивания характера и тонкой психологической картины персонажей и не для достоверности — роман написан для «стёба» ! И тут Пелевин, как всегда на высоте! Одни приколы о семействе Михалкова чего стоят! А единственный классик «того света«! Одним словом, роман весьма не плох, это конечно не «Чапаев», но и время сейчас не то и конъюнктура литературного рынка иная :) Однозначно советую к прочтению всем любителям Пелевина — не разочаруетесь. Да и «пелевиноновички» не должны быть в обиде, роман и им «зайдёт» .

Книгу пока не дочитал, но на первой трети заскучал. Ибо пока это только стёб над людьми ограниченными в силу скудоумия, либо в силу ОКР в лице главного героя. Кто-то живёт в одном измерении государственности, кто-то силы, кто-то чисел... И в упор не замечает других векторов. Это забавно, но грустно. Будет ли что-то отличное далее? Зная Пелевина — нет. Но надежда умирает последней.

ЗЫ Дочитал сие произведение. Такое ощущение, что автор сам понял бесперспективность придуманного синопсиса и не ответив ни на один вопрос просто вывел всех персонажей из игры, тем самым ее просто оборвав. С таким же успехом можно было посадить их всех в идущий под откос поезд и написать: «все умерли, конец.» Как-то даже неожиданно для Пелевина такое завершение. Да и педерастическая тематика финальных актов не добавляет удовольствия от прочтения. Жаль потраченного времени.

Трансгуманизм инк. (Пелевин-2021) порадовал актуальностью повестки, впрочем как и всегда у автора (позднего Пелевина читать надо сразу после выхода очередного произведения, через пару лет актуальность будет утеряна, ИМХО).

Ниже своего довольно высокого уровня автор не опускается, а Трансгуманизм показался мне уровнем повыше .

Произведение состоит из отдельных рассказов, действие которых разворачивается в мире трансгуманистического будущего. Вместе с тем, сюжетные линии тесно переплетены между собой, также имеется глобальная отсылка к Ампир В.

Порадовали Розенкранц и Гольденштерн.

Шарабан-Мухлюев с комментариями (разъяснениями), наоборот.

Любителям позднего Пелевина зайдет точно. Рекомендую!

Всем кто находится около экзистенциального кризиса -- посвящается. Произведение не похоже на другие свежие работы автора, тут можно сказать нет того напора, с которым Виктор обычно навязывает картину мира через многочисленные диалоги героев, когда через каждые 25 страниц мы читаем одно и то же о том что «нет никакого наблюдателя, сам мир и есть наблюдатель, а наблюдатель создаёт мир» и все такое. Тут автор уделил больше времени на эмоциональную подоплеку формирования вселенной. И честно говоря это прям как глоток свежего воздуха, когда читаешь, в основном, одного Пелевина.

В общем, в преддверие моего 37летия, данное произведение пришлось как нельзя кстати. Не опять, а снова. За что автора и уважаю.

Всем чмоки в этом чатике.

-

-

ЗЫ

Что-то как-то слишком кратко получилось. Произведение действительно жизнеутверждающее. Не сказать, что лучшее в жанре или у Пелевина, но определенно отличающееся. Сильно смахивает на некоммерческое, но, по законам рынка, дороже всего продается бесценное. И на шедевр не тянет, но такое доброе... Гуго не даст соврать. Даже удивительно, что после этого Виктор Олегович написал «Непобедимое Солнце». Либо он бездушная машина пишущая на заказ, либо гениальный писатель меняющий настроение как по щелчку.

Юмористическая литература, безостановочный стендап по мотивам чьих-то постов в соцсетях. В очередной раз задумался, отчего мне всегда так стрёмно читать Пелевина, понял, что он вызывает у меня испанский стыд. Книга похожа на выступление Петросяна, где он читал смешной рэп.

Вот и настал момент, когда мне сложно выставить объективную оценку роману Пелевина.

Начнем по порядку.

1) Совершено не понравилась обложка (которая белая) книги. Абсолютно не зашли выдуманные цитаты вымышленных критиков. Пустячок. А что с самого начала пошло не так.

2) Категорически не зашли почти все ключевые шутки романа. Это и K-rap, и стендаперы, и Шарабан-Мухлюев.

3) Не очень зашли некоторые отдельные рассказы. Самым слабым и второстепенным показался рассказ «Кошечка».

Стоит уточнить, что вышеупомянутые юморески не плохие, но какие-то детские что-ли, или какие-то совсем гипертрофированные. Мне показалось, что не очень гармонично они вписываются в мрачный мир Трансгуманизма Инк.

Хотя, честно говоря, потрясающий СНАФФ тоже переполнен подобными каламбурами-шутейками.

Но прочитав книгу полностью, обдумав её пару-тройку дней, я всё-таки склонен утверждать, что это хороший пелевинский роман. Всё в нём так же лихо всё закручено, все ружья снова выстреливают, всё такая же загроможденность смыслов и философии…

Если вам нравится поздний Пелевин, то ТРАНСГУМАНИЗМ ИНК вам точно зайдёт. Оторваться от книги всё так же сложно, и всё так же невозможно после Пелевина читать другие, словно замедленные книги.

П.С. Только ленивый не сравнил ТРАНСГУМАНИЗМ ИНК с Теллурией Сорокина. И я читая первые 10-15 страниц, костным мозгом почувствовал, что я в Мире Будущего Владимира Георгиевича.

Задумывалось ли так специально, вышло ли случайно, или Пелевин решил открыто соревноваться на поприще Сорокина – я не знаю. Но вышло достойно.

У Пелевина все ручейки идей стекаются в один океан смысла. У Сорокина всё таки атмосфера мрачности ощущается получше.

Моя оценка крайнему роману Виктора Пелевина – 8 из 10.

Книга полна плацкартного уюта безнадёжности, налипшей на окна вагона бессмысленной реальности, ударного духа пох*изма перед лицом неизбежности. Финальный эффект освобождения сродни катарсису. Это не просто книга. Это демонстрация реализации свободы для жаждущих. Свободы. Для разума.

Дочитал. С перерывами на Физрука и Супермена, отвлекаясь на Мартина все же осилил творение классика нашего Шарабан-Мухлюева (альтер-эго автора в данной книге). И понял что был к нему несправедлив. Ах если бы это был лишь самоповтор... Начало книги посвящено тем бесславным ублюдкам, что смеют говорить про автора «не торт» Конечно ни один писатель не любит критиков и Пелевин немало по ним топтался и раньше. Но тут он зацепил и читателей. Мол те кто сплевывает делают все неправильно и должны научится сглатывать.

И вообще кому чего не нравится пусть сначала напишет бестселлер сам. Может оно и так только зачем все это тащить в книгу?

Дальше идет парочка годных историй о том как мировая закулиса домогается юной девы с интимной стрижкой «адольфыч», а старый японский мастер делает аниме тян с боевыми прогами из клонированных украинок. И призывает в них духов великих воинов. Понятное дело, без саке, гейш и харакири не обошлось. И вот за эту пару историй можно поставить пятерочку. Все остальное ну очень на любителя творчества Виктора Олеговича. По мне так занудство страшное с намеками на критику режима, коммунистов, либералов, аналоговнетов, лучезарных лидеров, протестующей молодежи, проклятых американцев и прочих жидорептилоидов чипирующих все вокруг. И толстая отсылка к другим произведениям в конце. В принципе и такое зайдет благо хитрый автор сумел надергать из всех повесток сразу. Но раньше у него получалось как-то веселее. А соотношение годноты и УГ было повыше.

-1 за кроссовер. Читать это как отдельный роман невозможно, нужно неплохо разбиратся в творчестве Пелевина.

-1 за структуру. Роман разбит на отдельные повести в одном сетинге, четыре из которых это филеры.

-1 за самоповторы. Но это Пелевин — фирменный почерк, так сказать.

-1 за лубочный пессимизм.

Итого «шесть», но спасибо за приятное чтение. Этот роман определенно лучше предыдущего, но рекомендовать его можно лишь преданым почитателям таланта Виктора Олеговича

Итак, что нам приготовил Пелевин-2021?

Уже давно считается хорошим тоном обвинять писателя в самоповторах, отсутствии новых идей, сиюминутности и т.п. Мне иногда кажется, что эта участь постигла почти все романы после «Чапаева и Пустоты» [конечно, утрирую]. В то же время, почитатели таланта Виктора Олеговича в душе всё же ожидают увидеть среди прочего привычный набор пелевинских «фишек» — иронию, сатиру, цитаты и самоцитаты, намёки, аллюзии и иллюзии, выход за рамки привычного мировоззрения.

Всё это есть в изобилии в новом романе «Transhumanism Inc.». Что касается предложенного антуража, то он поражает проработкой деталей и точностью описаний. Продумано всё — от сапог до «кукух». Какие-то идеи наверняка оставались «в закромах» от предыдущих романов, но доработаны очень точно и реалистично. Используется множество новых забавных и остроумных словечек-определений. Конечно, читателю вначале придётся немного потрудиться, чтобы разобраться в устройстве описываемого мира, но потом от чтения будет трудно оторваться.

Перед нами разворачивается мир будущего, который заслужило современное человечество. Описана «посткарбоновая» цивилизация спустя 200 лет после событий из романа «iFuck». Есть отсылки и к другим произведениям Пелевина (и не только Пелевина, конечно). Получилось этакое киберпанковое крепостничество, за которым легко просматривается окружающая нас сейчас действительность. Некоторые эпизоды заслуживают того, чтобы их хорошенько обдумать.

Мата, кстати, действительно нет, разве что Ж-слово ;)

Из последних пелевинских романов, как по мне, самый интересный и даже захватывающий.

Изначально беспокоил формат романа в виде набора рассказов, но отдельные части оказались настолько неразрывно связаны общими идеями, героями, сюжетом, что являются скорее единым целым, рассматриваемым под разными углами.

Лично меня в этом году Виктор Олегович очень порадовал, выдав отличный, очень динамичный роман. «Поздний» Пелевин держит планку!

Рецензия полицейско-литературного алгоритма ZA-3478/PH0 бильт 9.3 на роман Transhumanism Inc.

Про фемку-дуру или про барыгу,

Про дискурсы и мировой кагал,

Он пишет вам одну и ту же книгу, —

Порфирий-бот однажды мне сказал, —

Всё грезя о несбыточной нирване,

Хоть понимая, что кругом обман,

Олегыч проиграл вампиру Раме,

И каждый год воссоздает роман.

Златой звездой порхая по орбите,

Преодолев пред миром сущий страх,

За миг всезнанья в пламенном зените,

Он обращает сонмы смыслов в прах.

Из этого распада трут вампиры

Баблос, гламур и агрегат М-пять.

Бессилие литературной лиры

Дает им силу повернуть бег вспять.

Поднимется опять звезда со стоном,

Ускорится в отравленный зенит;

А там – мамаша-Майя со страпоном

В тенёта бытия её сразит.

И поглощает всё тщета и скверна,

В нирвану навсегда закрыта дверь,

Пелевин превратился в Гольденштерна,

Ему из пут не вырваться теперь.

Четвертая по счету книга Виктора Пелевина, посвященная будущему — в ней удачно соединяются многие идеи из предыдущих — чипирование людей с целью завлечения в цикл потребления, новый «социализм» и вожди в банке, противоборство России и Запада, прошлого и будущего. Все подано под острым соусом пелевинских острот, иронии и самоиронии.

После сомнительных прошлогодних приключений блондинки к нам возвращается «старый-новый» Пелевин — видно, как он хорошо себя чувствует в жанре научной фантастики. Словно как

Банкротство?

«Сасаки-сан не делал ничего такого, что следовало скрывать от общества — он просто не хотел ходить в ошейнике.»

И увидела, что это хорошо. В процессе чтения ощущение медово-масляной гладкости, в которой скользишь, не боясь перепачкаться, пока руки умелой массажистки заново творят тебя по образу и подобию божию. Легкая эйфория, никакой затуманенности сознания, ясность ума и бодрость духа необычайные. Много смеешься, потому что смешно.

С удовольствием констатируешь, что пелевинская мультивселенная, прежде аморфная, обретает наконец внутреннюю структуру. Еще не умеешь вычленить ее Альфы и Омеги из-под напластований конспирологии, и попытка разложить для себя по полочкам кто на ком стоял, вряд ли увенчается успехом. Но яшмовый стержень уже ощущается. Нет, не в том месте, для которого в русском языке только медицинские и бранные обозначения, и не производящий возвратно-поступательные движения, я не про поршень говорю, а про ось, по определению неподвижную.

Не тот мир, в котором хотелось бы жить (хотя про данный нам в ощущениях тоже никто не спрашивал). Пелевин ведь и не ставит цели жить в своих мирах максимально комфортно, высшее достижение у него выход из колеса Сансары. Финтифлюшки с банками, в которые укупориваешь себя на веки вечные, чтобы проводить время с гуриями мусульманского рая, Евой эдемского сада или в образе Казановы, Потемкина (де Сада, как вариант), за приличествующими им занятиями — это так, бантики.

То есть, у Майи много завлекательных манков, и не все ли равно, если получать свою порцию данного в ощущениях станешь непосредственной стимуляцией центра удовольствия, отставив телесную машинерию? Симуляции, зато какого качества! и, заметьте, не изнашивают носителя, как бренная телесность.

Паразитический (или паразитарный?), в общем — поразительный мир Трансгуманизм инкорпорейтед с рустикальными реалиями телег (о, эта восхитительная многозначность пелевинской игры словами) и биороботов-хелперов — холопов. Со свидетелями Прекрасного — аналог свидетелей Иеговы нашей реальности, и сердобол-большевиками (- а зачем у вас два раза «бол» в названии? — хорошее слово не грех и повторить).

Этот мир весь ориентирован на получение удовольствия, которого, как ни парадоксально, больше всего достается холопам, пребывающим в состоянии непрерывного счастья. От того и срок их недолог, но искренне наслаждаться жизнью в дерьме — это ли не величайший дар и большая из милостей? Нет, — ответите, и я с вами соглашусь. И не в том, чтобы мастурбировать посредством виртуального помощника, потом идти на вынос мозга на красную площадь, а в самом конце насыщенного событиями дня — на протест, обвесившись пластиковыми куклами, изображающими детей. Ну, в промежутке кое-что будет на том самом колесе Сансары. В смысле, не на том самом, но мы с вами поняли, к чему отсылка.

А баночное счастье с молочными и винными реками, с яблоками с древа познания? Снова нет. Положа руку на сердце, плавать вечность в рассоле — имела я эти именины. Так кто тут по-настоящему счастлив? Может быть Гольденштерн, свободный и прекрасный, со своим ежеутренним ритуалом воскресения из праха и суфийским пониманием Бога, только навыворот: не видеть Его во всем, а быть Им, одновременно осознавая себя во всем? Не-а, это к тому же колесу быть как на галерах прикованным, разве что амплитуда пошире.

Transhumanism inc. непременно станут соотносить с сорокинской «Теллурией», та же футуристическая патриархальность, во многом схожие антураж и персонажи. И да, это тоже предусмотрено программой, находя отражение в фигуре бессмертного классика Шарабан-Мухлюева (что-то даже подсказывает мне, что вечный трикстер В.О. оставил себе вторую часть фамилии). Но разница таки принципиальная.

Теллуровыми гвоздями пробивали головы, чая постичь смысл в «здесь и сейчас», тогда как искать его на любом из уровней колеса, дело безнадежное. Утекай.

Август-сентябрь — время ежегодной порции свежего Виктор Олегыча!

Он приходит к нам вместе с первым урожаем яблок и вездесущих кабачков. Кто-то собирает детей к школе, а кто-то ждёт, и, главное, дожидается нового Пелевина.

Я, будучи в малочисленном, по нынешним снобским временам, лагере безоговорочных поклонников творчества автора, считаю ПОВ лучшим сатириком современности. Сатириком-буддистом. Пусть ворчат, что последние романы один большой твит. Пусть. Я, как человек привычки, каждый раз получаю удовольствие от ежегодной дозы Пелевина.

Сюжет пересказывать не буду. Сеттинг ещё мудрёней и футуристичней, чем в «iPhuck 10». Просто несколько штрихов:

деклассированные скоморохи, распевающие «Всё идёт по плану» (лучший комментарий к уже несколько лет продолжающейся мейнстримизации Летова); холопы в зелёных от соплей марлевых повязках; вокепедея.

Отличные разноплановые повести в одном сеттинге. Первая знакомит нас с гротескным миром далёкого будущего, победившего карбоновый отпечаток — «назад к природе», бессмертные мозги вождей и богатеев в банках (привет «Футураме»). Вторая, про мастера боевых кукол, самурая в душе, очень трогательная, похожа одновременно на раннего ПВО и всех писателей, пишущих про Японию — от Гибсона до Акунина с Олди; в третьей — прекрасно описанный нейротрансмиттерный секс-трип с обратной связью — давно ПВО так далеко не забирался на территорию психонавтики; в четвертой есть гениальный маркетинговый концепт продажи Майн Кампфа евреям, цыганам и геям — не хуже рекламных идей из «Генерейшен П»; новелла про кошек — практически «Жизнь насекомых» с неожиданным твистом в конце. Да что говорить, все части романа прекрасны. В финале — изящная закольцовка.

Виктор Олегович исподволь, неспеша, выстроил собственную вселенную. В «TH inc.» есть большое количество отсылок к прошлым произведениям. Нам прямым текстом дают понять, что события «iPhuck 10», «Empire V», «Бэтман Аполло» происходят в одной развивающейся (куда-то не туда) вселенной.

Излюбленный автором солипсизм, буддизм и вампиры, приправленные конспирологией.

Автор выводит в тексте самого себя в образе единственного известного в будущем писателя Шарабан-Мухлюева и стебётся над конспирологией о том, что его не существует.

В какой-то мере роман является нашим асимметричным ответом Нилу Стивенсону с его затянутым и несмешным «Падение или Додж в аду».

Отличный, по-прежнему яркий Пелевин.

Смешно и страшно.

10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

Новая книга, да ещё одна история сверхутопии-стёба из вселенной iPhuck. И сразу понимаешь, что в руках классический Пелевин, и что он за несколько страниц текста окунёт вас в мир, в котором отражается наша действительность, с корпорациями, инклюзивностью, бессмертием или бесконечной смертью, и т.д. Лично моё мнение — Пелевин как автор показывает всю абсурдность нашего современного бытия сквозь призму вероятного будущего. При этом несмотря на наполненность романа сложными конструкциями отсылок к различным религиозным, культурным и другим слоям — нет ощущения перегруза информацией, читается легко. Динамика повествования не провисает, мир яркий и живой. Сатира и юмор как всегда у Пелевина на высочайшем уровне. Если кратко — кому нравится Пелевин, однозначно будут в восторге.

Как я уже писал в другом отзыве — Виктор Пелевин очень простой (нишевой) замороченный автор и не надо перечитать все его книги, чтоб понять свое отношение к его творчеству. Либо Вы в восторге от его философских мыслей и их подачи, либо его философия, ирония и юмор для Вас слишком примитивные/непонятные. ВСЕ!!! Ничего не поменяется с чтением его других романов. Это или Ваша планка, или нет. Тот кто описывает события может нравится разным читателям в зависимости от описываемых событий, тот же, кто описывает душу человека и восприятие мира или Вам близок или чужой и пока Вы сами существенно не изменитесь он не станет для Вас другим. А книг Пелевина крайне мало, чтоб Вы на них изменились, да и не педагог он. Он болтун-философ рисующий перед единомышленниками свою картину мира или иронизирующий над миром с позиции своих светофильтров, но ключевое тут «перед единомышленниками», так как форма подачи для других будет или некомфортная, или даже неприятная.

Чапай самая известная книга автора и в ней он поразмышлял о многом. Если Вам близко творчество Пелевина, то я Вам рекомендую поразмышлять вместе с ним.

В этом романе, как и, например, в Омон Ра, весь Пелевин. Если читая этот роман тебя не трогает его многослойная и противоречивая философия бытия и тонкая ирония внешнего наблюдателя, то и нет необходимости читать другие книги этого автора, он просто не Ваш автор и то что он пишет либо для Вас пустое, пошлое и примитивное, либо замороченное и непонятное, но и в том, и в том случае — это не Ваша ниша для размышлений и радостей. Чем Пелевин и замечателен, что его творчество не общечеловеческое, а нишевое и не надо всего его перечитать, чтоб разобраться .... сразу понятно.

Вывод: Для ценителей творчества рекомендую, одно из лучших произведений автора. Остальным — можно попробовать, но лучше начать с Чапая или Омон Ра.

Этот роман не лучшее произведение автора, а скорее его репетиция/тренировка. Автор в нем оттачивает свое перо и ковыряясь в числах заставляет свой мозг накидывать многослойные лабиринты там, где их нет. Вы приходите на репетицию спектакля или тренировку спортивной команды, вроде бы все на месте и все делают то же самое, но это не выступление, не на зачет. Это — тренировка. Читая этот роман больше знакомишься с самим Пелевиным и тем, как работает его голова, чем черпаешь для себя какие-то глубокие тезисы, чтоб потом их обдумывать или смаковать их изящность. Шлак ли роман — нет конечно, интересный роман при чтении которого не покидает желание дочитать до конца и заглянуть за все запертые двери. Просто к самому Пелевину требования выше и в сравнении с другими его романами в этом меньше осмысленной глубины (ну или я не дорос) и виртуозной иронии.

Сильными сторонами произведений Пелевина является их глубокая и многослойная философичность, просто виртуозная ирония и включение в повествование мелких фраз, деталей или полутонов, которые настолько всегда попадают в цель, что даже самый надуманный сюжет превращается в знакомую реальность и даже Станиславский сказал бы: «Верю». Людям выросшим в СССР, служившим и до сих пор не знакомым с творчеством Виктора Пелевина, я бы рекомендовал начать знакомство с этого небольшого романа, в нем раскрыты все лучшие стороны писателя и сделано это в сжатом, концентрированном виде, почти без воды. Молодым людям наверняка тоже стоит начать с этого романа, но там уже как пойдет. Возможно, если для Вас СССР и наши нынешние государственные приоритеты и наклонности что-то идущее параллельно Вашей жизни, то Вы и не поймете ни иронии, ни философичной глубины, и тогда весь роман покажется бредом воспаленного мозга. Но большинству, даже молодых людей, должно понравиться. Эта книга из разряда тех, что после прочтения еще долгое время вспоминаешь из нее какие-то тезисы или сцены и вновь и вновь смакуешь их, обдумываешь и удивляешься, как тонко автор умеет передать мысль. Вердикт: Рекомендую.

Очередное самокопирование если верить репортажу в ленте. Впрочем кого это теперь удивляет. Можно подумать остальные авторы действуют как-то иначе. Ладно попробуем почитать может не все так страшно. Хотя после «Солнца» надежд почти не осталось, сплошной «пелевен курильщика»

Повесть о том. как мы создаем собственный мир и почему у нас так плохо получается: мы — блондинки с кашей в голове, танцевать умеем только 3-ю бабочку, а сам акт творения развивается за минуту до конца света и под прицелом гранатомета. Душераздирающее зрелище. Спасибо!

10/10

Fun fact: Некоторые отзывы на это эссе длиннее самого эссе.

Продолжение отзыва, вторая часть так сказать.

Рассмотрим изображения «львиноголового» и зададим несколько вопросов. Почему «львиноголовый» назван тут Митрой понятно. на барельефе №.. из военного митрениума он со всей солдатской простотой изображен в персидских «брюках», т.е традиционном одеянии «ирано-германской этнической общности», в таких брюках, как мы знаем , Каракалла заявился как то в Сенат ( до него там появлялись только в тогах). В руках факел. Точнее два. И вот тут «нюанс».. Да, факел- атрибут Митры, но с двумя факелами в руках традиционно изображали Персефону ( Гекату) – Царицу Мертвых, супругу Аида..

убитателю «нью эйдж обр 2021-го года, это ни о чем не говорит, а вот позднеантичному легионеру фигура с крестообразно раскинутыми руками в которых по факелу о многом сообщает напрямую.. Да!. Давайте будем откровенны. Это Юпитер у себя на Олимпе думает, что он «царь людей», но человек живет в античности лет в среднем 50, при праотце Ное 500. при первых сыновьях Адама около 1000, но он физически смертен- это главный экзистенциальный факт.. И этот мир- мир солнечного света, мир Аполлона и Юпитера- просто проходной двор на пути туда, где человек живет вечно, а вечно он живет у Персефоны. и митраист об этом знает !. об этом знали все и в классической античности тоже. . все , кто прошли через Элевсинские мистерии.. «Я ЖИВ ПОКА СО МНОЙ ЖИВА ЛЮБОВЬ!»- так ответил Орфей Персефоне и поразил её своими словами в самое Сердце — когда она ему сказала, что он, похоже, умер, раз оказался в Аиде.. и Царица отпустила с ним его возлюбленную, но та, увы, уже съела свое зернышко граната. вот это ТЕМА- ВОСКРЕСЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ.. вот это человека беспокоит. а не псевдогностический «философский» разговор.. по этому митраизм с такой скоростью и легкостью и сменился в Риме христианством.

один религиозный философ щколы Владимира Соловьева так сказал о антихристе : « В чёрных лучах его Вселенная и человек в ней предстают глупой шуткой и онтологическим маскарадом. Безнадёжность тупика, слепое кружение миров в серой мгле мировой бессмыслицы – именно это стоит за Антихристом, сыном погибели и воплощённым страхом Ничто. «

а я считаю- и мы без всякого уголовного в отношении друг-друга преследования в нашем светском государстве имеем право об этом говорить- что жизнь земная имеет оправдание только если за смертью следует Воскресение в жизнь вечную.

и вот это онтологическое противостояние с той онтологией , которую ПВО в «Н.С.» постулирует- это как раз и есть литературно-философская критика. которая для великой русской литературы, где и Достоевский и Вл.Соловьев- является нормой!. а Быковы с Филологистами забыли об этом. и поэтому им нечего сказать про роман последний у ПВО. .

а историю про Камень для всего католического мира рассказал рыцарь-тамплиер Вольфрам фон Эшенбах в романе «Персефаль». Это сложное полифоничесое произведение к тому же в стихах, а сам рыцарь Эшенбах даром что тамплиер, не был ни блудником ни христопродавцем, собственно по этому он и был материально необепеченным поэтом, а не положенцем по финансовым делам. Тамплиеры, как известно, придумали вексиль и строили мировую по тем временам финансовую империю , а традиционные банкиры их через короля франции подсидели — вот собственно и все, что честному гражданину стоит знать про ту организацию.

А в «Персефале» есть эпизод- вбегает воин с окровавленным копьем и все плачут и рыдают, а потом над столом появляется Камень. Такой же круглый как и стол, плоский, слегка вогнутый как линза или чаша темно-зеленого метеоритного стекла. Этот Камень за КруглымСтолом работал как скатерть самобранка- просто давал рыцарям пищу. Но не надо думать, что в этом принижение великой Святыни. Человеку нужно питаться- если его не кормить он умрет от голода и все, Олесю Павловичу Берднику в ГУЛАГЕ это четко показали. А всем остальным советским людям про Грааль рассказал режиссер Тарковский в фильме «Сталкер». Рыцарь Грааля не может просить ничего для себя, у него дочь без ног , а он не может просить о исцелении , но в финале катарсис- он в финальном монологе жены героя- там ПРИМИРЕНИЕ С БОГОМ.

Мы можем увидеть в этом черном зеркале «голову сарацина» или гомеровское порно, а можем увидеть Христа Спасителя . Вольфрам ф.Эшенбах знал это, но и любой другой человек стоит перед зеркалом. Даже черный пес пьет молоко из блюдечка, а Христос Спаситель дал людям заповедь любить друг-друга. Любить себя как творение Божие. Но наше христолюбивое воинство с 14 го года избивает само себя, да и просто с первых сыновей Адама мы тем и занимаемся, что братьев убиваем. Нет никакого оправдания ни русско-японской, ни русско-германской, ни русско-американской войне, раскулачиванию, расказачиванию, холокосту и голодомору. Это ужас и мерзость ! жить с этим невозможно, но мы не сгораем от стыда, потому что наш мозг по сути просто кундабуфер, который защищает нас от испепеляющей правды.. что б богословствовать много ума не надо, а надо великое смиренье- а его то и нет как раз, а есть ужас и гнев и огненная пелена перед глазами. Но так жить нельзя. . да, один очень умный человек и очень талантливый писатель написал книгу про антихриста , которая по сути хула на человека и хула на Бога, потому что человек создан по образу и подобию Божьему, но на ту депрессивную псевдогностическую ересь, которая в книге была изложена, надо было дать ответ. Опровержение. Дело формальное. Можно сказать — протокольное. . но дело же ни в том, что б «разоблачить ложь», а в том, что бы сказать Правду. А что бы сказать правду нужно быть наполненным правдой. При этом сами то слова ведь ничего не весят- сила не в словах, а в религиозном опыте, который за ним стоит. . Вот Борис Пастернак, когда писал свой роман, в рукописи стояло другое название. «СМЕРТИ НЕ БУДЕТ».. ну как так?. Кругом одна сплошная «курская дуга», одна сплошная смерть во всех своих мерзких и страшных обличиях.. но он исповедует- исповедует свою веру цитатой из книги Откровения Святого Иоанна . я вовсе не дерзаю ставить себя рядом с Пастернаком, я и рядом не стоял, там где он стоит. но великое диалектическое единство живых и мертвых имеет смысл только в том случае если мы все живые, а не мертвые. И жизнь земная имеет оправдание только если за смертью следует Воскресение в жизнь вечную.

я долго думал о том могу ли я отнести эту книгу к разряду « что же почитать», но поскольку многии уже почитали, а профессиональная литературная критика деморализована и ощущает философскую беспомощность перед лицом этой величайшей из написанных книг про антихриста, и ей просто не чего сказать по существу; я же со своим семинарским образованием и большой практикой работы с террористами на северном кавказе считаю своим долгом высказаться..

первые римские христиане считали Нерона антихристом, но сейчас,по прошествии двух тысяч лет, мы вполне убедились, что этих антихристов в мире сем как тараканов. антихрист- это просто осатаневшее до богоборчества человеческое эго.

в снах, которые видела героиня романа блондинка Орлова,«солдатор» Авит Бассиан из философских соображений принимает решение упразднить мир своим танцем перед Камнем- дать такой «запрос-команду». но ему это не удается. потому что его убивают в тот момент когда он собрался танцевать. это формально просто обычный дворцовый переворот. почти все солдатские императоры погибли от рук заговорщиков или индуцированного психоза их собственных солдат.

Авит Бассиан язычник, но его жена христианка.. она молится над телом убитого мужа. она смотрит на перекрещивающиеся под потолком балки дворца и она обращается , естественно, с христианской молитвой к христианскому Богу.

и мир меняется. в нем строят храм СОФИИ. новый ЭОН идет под знаком той молитвы.

а Орлова над телом своей убитой подруги молится о другом и другому. она не христианка. она выразительница идеологии «нью эйдж» и она призывает другой Эон.. ну условно то что в просторечии «эрой водолея» называли. в её мире , как она его создала, не допускается «шовинистический хай спич». законы моисеевы игнорируются.. вот собственно и все, что можно сказать в краткой лит.рецензии. собственно писательское мастерство можно не обсуждать- оно безупречно и только нарастает, а вот все остальное труднопонимаемое и угрожающее под катом.

у нас светское государство в котором действует Эдикт о Веротерпимости. каждый в праве исповедывать отеческую религию или выбранную самостоятельно по размышлениям или велению сердца или не исповедывать никакой, являясь агностиком или атеистом. поклонение Ваалу запрещено и карается уголовно только в аспекте человеческих жертвоприношений. так было с орденом «ГИСБАР»- им инкриминировали ритуальное убийство. и это убийство было совершено таким образом, таким особым ударом кинжала, как в романе «Непобедимое Солнце» убивают императора Каракаллу. при этом мы знаем из SHA, что Каракллу расстреляли лучники его собственной охраны. т.е каких ученых или оккультистов Виктор Олегович решил удивить чи напугать я не знаю.

при этом художественная особливость обсуждаемого автора ни в том, что он Христа , как Бога не исповедует, а в том, что он пишет удивительные книги, о том как работает человеческое сознание. И это понятно, что для него в великой Мистерии быка и Гимнаста- Гимнастом является Варий Авит- не то ничтожество, про которого написали в SHA, а как он его описал в своем романе «Непобедимое Солнце»

тема Ваала и ваалопоклонничества последовательно развивается Виктором Олеговичем Пелевиным в двух его последних романах.

если в «ИскусствеЛёгкихКасаний» акцент был сделан на жертвоприношении альМолек ( МОЛОХ) « Представление о боге Молохе, которому приносят в жертву детей, восходит к неправильному истолкованию еврейского слова la-molek (начало этому положила еще Септуагинта). На самом деле оно обозначает не бога, как удалось установить, а определенный вид жертвоприношения»

Lexikon der Antike (Bibliogr. Inst. Leipzig, русский перевод изд. «Прогресс», 1989. М. 1992)

то в «НепобедимомСолнце» акцент смещен на ритуальное пуническое прелюбодейство выраженное через образ «тридцатилетней московской блондинки» примеряющей на себя тунику Антихриста, ибо Авита Элагабала, как и Нерона, которому он в своих гнусностях старался подражать, христиане считали антихристом.

«Религия Ваал, которую финикийцы принесли с собой в основанный ими город Карфаген, сложилась в землях Тира и Сидона, та самая, “которая много веков была ужасом и камнем преткновения для Израиля. Изуверские обычаи, извращения, человеческие жертвоприношения и ритуальная проституция сохранялись у пунов вплоть до эпохи эллинизма.”-цитата по о. Александр Мень “История Религий”..

XXV. (1) Отвоевав обратно Тиану, Аврелиан, пообещав всем неприкосновенность, овладел Антиохией после небольшого сражения под Дафной. С этих пор он, как указывают, повинуясь наставлениям высокочтимого мужа Аполлония, стал более человечным и милостивым. (2) Затем под Эмесой произошел крупный бои с Зенобией и ее союзником Забой , где должен был решиться вопрос о верховной власти. (3) Когда утомленные всадники Аврелиана уже готовы были отступить и обратиться вспять, внезапно, как выяснилось впоследствии, под воздействием божества, так как некий божественный образ ободрял воинов, пехотинцы восстановили порядок среди всадников. Зенобия вместе с Забой была обращена в бегство, и одержана полная победа. (4) Спасши положение на Востоке, Аврелиан победителем вступил в Эмесу и немедленно направился в храм Гелиогабала под предлогом выполнения обетов от имени всех. (5) Там он и нашел тот образ божества, который, как он видел, покровительствовал ему на войне. (6) Поэтому он и здесь заложил храмы, сделав необыкновенные приношения, и в Риме соорудил храм Солнцу, освященный с великим торжеством, как мы расскажем в своем месте.» Фулавий Вописк Сиракузянин «Божественный Аврелиан». SHA.

так вот этот храм Ваала из Эмесы- это тот храм из которого за 50 лет до Аврелиана финикийские ваалопоклонники продвинули в Рим Элагобала- но !!-

во-первых. роман ПВО не является научно-историческим. представленный в романе образ Авита Бассиана не соответствует тому, что известно из его официального жизнеописания в SHA. реальный исторический персонаж узурпатор Варий Авит Бассиана, был просто храмовая пуническая проститутка , вознесенная на императорский трон в результате бесформенной и полностью вышедшей из под влияния Сената системы наследования Императорской власти, как она пошла от императора Августа. Оргаистическая ритуальная проституция -это связано с культом Ваала, который очень древний архаический «рогатый бог». и помимо того, что «царь горы» еще и божество вегетации, и оргаистические практики еще с неолита под Ваала практиковались.

во-вторых, .. когда в SHA про Аврелиана пишут :

«он и нашел тот образ божества, который, как он видел, покровительствовал ему на войне»- это произошло только потому, что еще за двести лет до того римляни РЕЦИПИРОВАЛИ ВААЛА КАК ЮПИТЕРА- они проделали это с Ваалом из Коммагены- это было во время страшной войны против евреев, когда римляне снесли Иерусалим.

тогда Рим реально стал КАРФАГЕНОМ.. это нужно учитывать. «он и здесь заложил храмы, сделав необыкновенные приношения» .. про «необыкновенные приношения» жрецы «Храма солнца» из Эмесы в рецензируемом романе Каракалле, «округлив глаза», кое что говорят ((

если мы еще раз перечтем внимательно цитату из SHA ( Вописк Сиракузянин «Божественный Аврелиан») мы увидим, что там упоминается некий «высокочтимый муж Аполлоний», и нам может смутно показаться , что в романе ПВО «НЕПОБЕДИМОЕ СОЛНЦЕ» это имя встречалось.. и мы пойдем искать соответствующую цитату

вот.. стр. 334.. это слов Авита Бассиана : «.. еще одно детское воспоминание врезавшееся в мою память : меня с матерью принимает в своем будуаре императрица Юлия Домна, мать Каракаллы.»

...

это не вымышленный персонаж- это жена императора СЕПТИМИЯ СЕВЕРА.

и вот она в том эпизоде рассказывает про Аполлония из Тианы и как она отдала приказ Флавию Филострату — ритору известному..

».. собрать известное об Аполлонии и записать красивым слогом» мотивируя это своей борьбой против христианства.

это важный момент. тут нет никакого вымысла. сочинение Филострата о Аполлонии Тианском науке известно.. но возникает вопрос, как же так в жизнеописании Аврелиана Аполлоний представлен как действующее лицо.. ведь правление Аврелиана почти полвека спустя истории с семейством Септимия Севера ?.

Со времен Фулавия Вописка Сиракузянина из книги в книгу кочует легенда о том, как императору Аврелиану во время осады Тианы явился в видении двумя веками ранее умерший маг и чародей Аполлоний Тианский, который, среди прочего, повелел ему построить в Риме храм Солнца, что Аврелиан по возвращении из похода на Пальмиру и исполнил.

Своеобразная лживость сиракузян эпохи эллинизма вошла в то время в поговорку. Сам этот “ник”, под которым выступает автор жизнеописания “Божественного Аврелиана”, звучал для современников, как “армянское радио” для москвичей и гостей столицы. Да ведь и заказчик жития, “имя которого следует произносить, предварительно выразив уважение”, пока они ехали с автором в служебной повозке от Палатина до Вариевых садов, сказал Сиракузянину: “Пиши, что тебе угодно. Ты спокойно будешь говорить, что захочешь, т.к. попутчиками твоей неправды будут люди, которыми мы восхищаемся как мастерами исторического красноречия”.

О Аполлонии Тианском же всем хорошо известно благодаря тому, что римский публицист Флавий Филострат Младший (ок. 170- 244/49гг по Р.Х.) по переданному через чиновника военной администрации поручению императрицы Юлии Домны (жены императора Септимия Севера, двоюродной бабки будущего императора Авита Элагобала) сочинил пространное жизнеописание Аполлония Тианского в 8 книгах. Благодаря этому странствующий мудрец обрел вторую- литературную- жизнь, был обожествлен и даже помещен среди императорских кумиров. У Филострата Аполлоний представлен как реформатор учения Пифагора и вершитель судеб Римской империи. Легендарное происхождение Аполлония от бога Протея дополняется не менее удивительной историей о его загадочном исчезновении и посмертных деяниях. Флавий сообщает, что Аполлоний с молодости следовал пифагорейскому обычаю; выдержал пятилетний обет молчания; полностью воздерживался от сексуальных контактов и животной пищи, и совершал великие чудеса, так, что статуи оживали, и бронзовые фигуры сходили со своих пьедесталов, работая в качестве слуг, исчезали золотые и серебряные сосуды вместе с их содержимым, кандалы сваливались с ног, и, когда прокурор- если позволить себе использовать термин из современной тюремной баллады, пытался огласить обвинение, он , развернув свой свиток, был изумлен, обнаружив, чистый лист...

Традиция сопоставлять (противопоставлять) Аполлония Тианского и Иисуса Христа восходит к римскому публицисту Гиероклу.

В период гонения на христиан при Диоклетиане с антихристианским сочинением выступил видный чиновник, бывший в 303- 307гг префектом Египта, Гиерокл. В своем сочинении “Правдолюбивое слово”, с подзаголовком “К Христианам” (а не “Против христиан” как у Цельса), чем подчеркивает, надо понимать, свою политкорректность, Гиерокл аппелируя к чудесам, совершенным Аполлонием Тианским, указывает, что язычники “того, кто совершил такие дела, считаем не богом, а лишь угодным богу человеком, вы же из-за нескольких каких-то чудес объявляете Иисуса богом”. “И то стоит взвесить, что деяния Иисуса раструбили Петр и Павел и кое-какие другие близкие им лица- люди лживые, невежественные и шарлатаны, деяния Аполлония- Максим из Эг, философ Дамис, живший с ним вместе, и афинянин Филострат, люди, выдающиеся по своему образованию и почитающие истину, из любви к людям не пожелавшие скрыть деяния благородного мужа, угодного богам”.

На барельефах в храме Солнца императора Аврелиана изображена символическая фигура, представляющая собой геркулесистое человеческое тело с головой злого льва, снабженное крыльями, плотно обвитое змеем и покрытое, как лагерный авторитет татуировками, изображениями скорпионов, весов и другой, по-видимому, астрологической символикой. Тело в знаках зодиака изображает собой космос. Этот бог един с “божественным” Аврелианом. Он сам себе и солнце и луна, не в страшной песне, а на яву... В некоторых современных публикациях принято именовать эту фигуру именем Айон, позаимствованным из путанных гностических космогоний, куда он попал из персидского мистицизма, где носил имя Зурвана, воплощавшего собой само судьбоносное время, управлявшее ходом мировой борьбы Добра со Злом, которые для правителей размаха Аврелиана заключаются в их правой и левой руках соответственно.

Показательно, что один из величественных титулов-эпитетов, которым был награжден самим собой Аврелиан:

«ВОССТАНОВИТЕЛЬ ВСЕЛЕННОЙ» ( RESTITUTOR ORBIS ) ,

а распространенный эпитет при обращении к Митре:

Выпрямитель Линий (границ).

До сих пор в исторической науке еще бытует досадное недоразумение по которому, бывает, в представлении уважаемого историка (Л.Н.Гумилева, например) непротиворечиво соединяются культ тиранического людоеда Солнечного Ваала из Эмесы, и солдатского Митры римских легионов- бога верности клятве. Безусловно, Аврелиан, мастеря угодный себе новый культ, пытался соединить “бога тирании” и “бога верности присяге”. Неполучилось, однако. Его, как и всех не погибших в бою солдатских императоров, убили свои собственные митраисты.

Римские легионеры не были безгрешными святыми. Они грешили и не каялись, потому что покаяние не предусматривалось.

В их сердце росла темная масса греха, а в уме тяжелая фрустрация. Их вера понимала завет человека с Богом, как воинский союз, как нерушимое братство соединяющие экипаж одной тачанки. В котором Бог правит колесницей, а человек с копьем верности и щитом целомудрия возносится на небо, и результат его восхождения зависит лишь от его безупречности. Но безупречность хромала на обе ноги ..

Они сами выбирали себе вождей, сами приносили им клятву верности и сами же убивали их в приступе массового психоза или сознательной алчности, про которую они в принципе знали, что это дурное чувство, раз оно заставляет их идти на предательство- совершать смертный грех митраиста.

«.. Его можно было назвать львиноголовым человеком , но с натяжкой. У него действительно была львиная голова. А тело гиганта только походило на человеческое — и на самом деле состояло из тускло блестящих змеиных колец.

Это был бесконечно длинный желто-зеленый змей, свернувшийся роллом в виде приблизительной человеческой фигуры. .. […] Даже смотреть на это было жутко ! Если видишь это, видишь первое и последнее, сказал в моей голове чей то тихий голос».. « ПВО «НЕПОБЕДИМОЕ СОЛНЦЕ»

- это AION из «храма солнца» императора Аврелиана в Риме- подробнее всего по данному вопросу можно прочитать в книге К.Г.Юнга, которая так и называется «AION»

"— Это какой-то древний змей, — сказала Софи. — Реальное хтоническое существо. Он думает, что он самый главный в космосе. Его держат в хомутах, под капельницей с убойными психотропами и не спорят с ним ни по одному вопросу. Не мешают владычествовать над вселенной. А раз в сто лет делают ему усечение головы. Я один раз видела съемку — жуть. Голова у него как у льва, а тело — как у змеи. За сто лет отрастает новая шея нужной длины, и все повторяется...» это цитата из более раннего романа ПВО «БЕТМЕН АПОЛЛО»

я не знаю как этот образ трактуется в рамках буддийской традиции. я могу говорить только о том, что я лично знаю- а лично я знаком с ведической в широком смысле и в частности с римско-аврамической античной традицией.. что бы трактовать этот образ за исходный пункт рассуждений я возьму слова «раз в сто лет «. по-русски этот отрезок времени называется «ВЕК»

у китайцев есть выражение «десять тысяч ли»- оно условное- это не конкретное расстояние в 5 или сколько там тысяч километров- это обозначение некоего предельного расстояния.. т.е может быть конечно и десять тысяч сто ли.. но говорят именно «десять тысяч».. тоже касается и слова «ВЕК».этим слово часто обозначают некий предельный временной отрезок. часто его используют в значении «продолжительность жизни» живого существа или какого то социального образования.

в греческом языке это понятие обозначалось словом «ЭОН» по русски «ЭРА».. и вот слово эра в научном языке и используется в значении «продолжительность существования биоценоза» или «период формирования геологической формации».. так говорят «кайнозойская эра» например.. и т.т

я тут «эон» не в гностическом религиозно-философском значении этого слова говорю.. а в прямом значении этого греческого слова- «эпоха» сам человеческий змее-человеческий процесс в этой цитате описан.. «сто лет»- это образ Эпохи.. вот был Эон- «рабовладельческая формация» Древний Рим. за тысячу лет такую тушу отрастили ((.. фигак !. все усечение всех и всего.. начинается новыйЭон — средневековье.. и т.д.

сей час тоже конец Эона. будут «обнулять». ну тут же к тематизму «Н.С» ближе.. нью эйдж по факту Ковида и всего прочего оказался не таким томным как предполагали еще осенью 2019-го .но это не повод я считаю впадать в депрессию.

Вчера перед сном дочитал книгу и через сутки сформировались следующие наблюдения:

Первые 80% книги ждёшь завязки, она вроде бы уже произошла, но нет никакого конфликта, никакой проблемы, просто набор безсвязных событий которые происходят со схематичной глав героиней. Движение есть, прогресса нет.

Скомканная скука это ужасно.

Ну не все рассказы сборника одинаково полезны, но за те что идут вначале Пелевину (и составителям) можно многое простить. Затворник и Шестипалый, Принц Госплана, Вести из Непала и Хрустальный мир — отличная подборка не зря за нее дали Малый Букер )) На их фоне и Музыка со столба и Откровения Крегера смотрятся не столь дурацки. И окончание Миттельшпиля заставляет лишь слегка поморщиться. Остальные рассказы как-то изгладились из памяти. Может оно и к лучшему. Да и Крегера с Музыкой вспомнил лишь потому, что прочел их недавно в другом месте (и пожалел об этом) За рассказы добавленные «в нагрузку» (а может просто утратившие актуальность) итоговая оценка малость снижена.

Феерическая хрень если честно. Перечитал недавно и подумал — неужели когда-то меня с этого перло? А может это такая трансформация восприятия о которой сам автор любит рассказывать? Был период когда я прочитал практически все его произведения и тащился как удав по стекловате. Но что-то вокруг изменилось. Словно вылез из лунохода и увидел фанерные декорации и нарисованные звезды. Печалька так-то, что ВО потерял для меня изрядную часть очарования. Ну не могу всерьез воспринимать «Миттельшпиль» с райкомовскими валютными трансвеститами и прочими девиантками. И не всерьез тоже. А поток постсоветского осознания из «Водонапорной башни» выглядит теперь мутным ручейком. За прошедшие годы эти метафоры слишком затерлись. «Музыка со столба» звучит как сборник бородатых анекдотов... Впрочем некоторые рассказы все же сохранили актуальность или хотя бы интерес. За это все же накину пару баллов.

Крайний роман Виктора Пелевина мне понравился. У ПВО получилось лёгкое, позитивное, эзотерическое приключение русской прогрессивной блондинки, создающей и рушащей миры. Мне показалось, что это максимально добрая, пушистая и розовая книжка, в которой я даже не могу припомнить каких-то мрачных или злобных дум и посылов.

Мистические, ритуальные танцы получились очень драйвово. Если вы предпочитаете читать, слушая музыку, то эти моменты определённо зайдут. Они максимально энергичные и, читая про пляски Элагабала, или других развесёлых и разнообразных героев, так и представляешь, как в изотерическом ритме вибрирует и ходит ходуном мир, окружавший нас с вами.

Основная канва сюжета целостна и закончена. Финальный твист вполне уместен, но разве что немного смазан, словно правился в последний момент. Герои снова яркие, фриковатые, со своими тараканами в головах и взлядами на вселенную. Героев этих множество и каждый из них транслирует на страницах романа свою теорию построения мира. Но это уже привычно для постоянных читателей Пелевина.

Надеюсь роман «Непобедимое солнце» завершает негласный околофеминистический пелевинский период.

П.С.

Хоть книгу я читал с большим удовольствием, для меня это самый слабый из романов Виктора Олеговича. Нет, он не плохой, просто слабее предыдущих работ, ранее мною прочитанных.

Ставлю 7, как роману Пелевина.

Ставлю 8, как просто качественному произведению.

А ведь верно, главная черта «Непобедимого солнца» — уныние. Пелевин переплюнул своих же «Смотрителя» и «БэтманАполло» по части скуки и абстрактности мало кому интересных рассуждений, который автор считает любопытными. Тему солипсизма Пелевин окончательно раскрыл ещё в «Смотрителе» (на самом деле ещё в «Чапаеве и Пустоте»), и больше ему сказать по этому поводу нечего, но всё же пытается зачем-то.

С современным радфеминизмом такая же история — это не настолько интересное и явление, чтобы уделять ему столько гипертрофированно много внимания. Пелевин серьёзно затронул эту субкультуру ещё в «айфаке», уделив многовато места ещё в «Тайных видах на гору Фудзи» и уже там оно стало скучным и неинтересным. Так нафига ещё и здесь этой фигне унылой уделять места больше, чем в остальных книгах вместе взятых?

Вот как-то и получается, что то, что автор поставил во главу угла в книге, для его творчества уже несколько лет как является вторичным и Пелевину нечего нового сказать по этому поводу. Он просто выпускает под видом художественной книжки свои размышления о современной культуре.

Единственное, что вытягивает «Непобедимое солнце» из числа безнадёжных книг — это незаезженный «сеттинг». Стилистика античности совсем незаезжена в нашей культуре и прочитать про неё было любопытно. Это даже не совсем конченная ахинея с точки зрения истории и у меня как даже совсем не подгорало по этому поводу).

Но в любом случае книгой недоволен — это первая работа Пелевина с 2015-го года, которая мне прямо не понравилась и оставила разочарованным.

Первое моё знакомство с творчеством Виктора Пелевина через книгу «Омон Ра» прошло не особо удачно. Однако я решил дать еще один шанс автору, и в руки ко мни попал его более поздний роман «Тайные виды на гору Фудзи».

В романе поднимаются актуальные темы, как нельзя лучше отражающие наш непростой век. Аннотация к произведению перед прочтением совершенно непонятна, а её смысл раскрывается только в конце.

В книге две сюжетные линии и два главных героя, от лица которых и идёт повествование. Начинается всё с того, что к олигарху Феде на яхту приходит молодой человек Дамиан. Он стартапер и представляет собственную фирму из Сколково «Fuji Experiences», главная задача которой доставлять счастье. Само собой тем, кто может за это заплатить. К этому моменту Федя и правда успел устать от алкоголя, наркотиков, женщин и роскоши – хочется чего-то нового. Несмотря на громкие заявления Дамиан привлекает для анализа личности Феди обычного психолога-гештальтиста. Тот находит у олигарха нереализованное желание из детства, которое необходимо закрыть. Само это нереализованное желание неразрывно связано со второй сюжетной линией и второй главной героиней. Это Таня, одноклассница Феди, которая после школы пользовалась своей красотой, чтобы занять более высокое положение в жизни. Только путь она изначально выбрала неправильный, связываясь с разными мелкими бандитами. И вот после 30 она осознает, что её удивительная красота перестала таковой быть, и популярность у мужчин резко пошла на убыль. Таня решает заняться самообразованием. Только вот сводится оно к университету средней руки, чтению второсортной научно-популярной литературы и очкам без диоптрий, придающих более умное выражение лицу. Тогда же она задумывается, что неплохо было бы найти себе олигарха. Сразить обеспеченного мужчину красотой ей уже не под силу, но тут на помощь приходит психология. Одноклассник Федя, будучи в школе полным лузером, питал к прекрасной Тане нежные чувства. А вдруг они есть и до сих пор? В этот момент появляется Дамиан со своим предложением. Финал эксперимента просто шикарен.

Результат встречи разочаровал Таню, да и Феде особого счастья не принёс. Тогда Дамиан предлагает олигарху использовать более глубокие практики. Пути героев на этом расходятся: Федя – в буддизм, Таня в – феминизм. Дамиан выписывает к Феде личного буддистского монаха, и с помощью специального прибора передаёт мозговые волны монаха к Феде, чтобы тот достиг джанов – медитативных состояний просветления. Описание прохождения Фёдором и его друзьями-олигархами этих самых Джан читать было несколько скучновато. В ходе практик один из олигархов нарушает некоторый запрет, и всё сообщество монахов отворачивается от Фёдора с товарищами. Печально конечно, но не это самое страшное. Встав на путь просветления, сойти с него не то чтобы очень просто, а для российского олигарха буддийское просветление страшнее болезни. Все радости жизни ушли безвозвратно, и мир становится пустым и безвкусным, только периодически накрывает вселенский ужас от полнейшей безысходности. Дальше следует описание того, как три олигарха будут избавляться от просветления и возвращаться к нормальной жизни.

Вторая линия романа заключается в том, что Таня знакомится с неким Жизелло который оказывается трансгендером Жизелью. Сначала с помощью Жизели, а затем с помощью активистки Клариссы Татьяна постигает все тайны феминизма. Вот на этих-то идеях феминизма Пелевин отрывался по полной, показывая всю их абсурдность. Чего только стоит «Pussyhook», при помощи которого женщины могут управлять реальностью. В финале две сюжетные линии сойдутся самым необычным способом.

Книга получилась довольно смешной, и большая часть стёба досталась феминизму в том виде, в каком он процветает сейчас. Не обошли стороной и российских олигархов, образ мысли которых с 90-х почти не поменялся. Помимо типичной пелевинской иронии роман переполнен ситуационными анекдотами.

Итог: В первую очередь Роман мне понравился юмором. Он тонок и актуален. Пелевин всегда пишет о проблемах, которые активно обсуждает, и представляет их в комичном свете. Что же мне не понравилось? Слишком много буддистской эзотерики. Временами было скучновато. Однако ознакомиться с романом стоит.

Для меня этот автор всегда был сложен и в плане чтения и понимания. Больше пяти лет назад читал Дженерейшн Пи ,и совершенно не понял глубинных уровней произведения, только на уровне сюжета было все ясно. В целом автор не вызвал восторгов и невероятных инсайдов. Тот же эффект получился у меня при прочтении Чапаев и пустота.

Действия в романе происходит в разных временных и пространственных измерениях –это не ново в литературе . Важнее, по-моему каким языком это написано, интересно ли читается, заставляет ли думать читателя, интересно ли думать о том,что исследуется в произведении. Вот с этим все, на мой взгляд грустно. Читать было откровенно скучно, умные сентенции, многозначность диалогов, интеллектуальные диалоги и споры между персонажами усугубляли ситуацию. А именно это и главная фишка писателя доносить свою философию через построение сложных абстрактных диалогов и с иллюстрацией на конкретных образах понятных русскому читателю. Иногда, читая очередные диалоги о самости, пустоте, о том, что есть я, складывалось ощущение, что это автор сам с собой разговаривает. Словно в голове у Пелевина два человека один наивен и прост, это ученик, а другой всезнающий, персонаж которому доступна тайная истина которая возвеличивает такого героя до уровня гуру, например это Чапаев. Проблемы обсуждаемые в романе меня не зацепили ,мне нравится тема познания себя и мира вокруг, однако стиль и язык Пелевина мне не близок.Этот роман считают буддийским -возможно и так, но буддизм здесь не от духовного совершенствования и любви, а от философии и осознании себя частью целого. Не знаю, мое ли восприятие помешало проникнутся смыслами или автор не смог подобрать ключик к нему . В ходе прочтения, у меня не возникало спорных вопросов, желания применить философию на себя, поспорить или согласиться с автором. Автора в романе было очень много, словно ты читаешь его поток сознания и за ним не видно героев, событий, да и событий и героев нет, а все это выдумка, философская мысль облаченная в узнаваемые образы для наглядности и стереотипы для понятности.

Буду далее читать Пелевина, возможно дорасту и пойму о чем он пишет.

Читая исправно всё, выходящее из-под пера Пелевина,

для себя продолжаю считать Затворника лучшей его повестью.

На втором-третьем месте — Жёлтая стрела и Принц Госплана.

Соглашаясь во всём с анализом уважаемого martinthegod9, добавлю к определённым им достоинствам повести ещё одно, очень важное, по-моему.

Автор посмеивается над героями, но и сочувствует, сопереживает им.

Вплоть до полного самоотождествления местами, когда авторская речь сливается со словами персонажа.

Вот за эту столь редкую у него в последнее время открытую человечность —

максимальный балл от меня автору.

Унылый постмодерн первой части,плавно перемещаясь в фантастику,мистику и конспирологию ,превращается в бодрый и увлекательный текст,так,что ближе к середине книги от нее уже не оторваться.

Все части органично переплетены между собой и хоть различаются стилистически,образуют единое целое.

Вполне пелевинский роман ,не самый лучший,но и не хуже многих,а местами автор поднимается до самих вершин своего вдохновения.

Зарисовка Пелевина — это постмодернизм в чистом виде, а потому рассказать что-либо о сюжете очень сложно. Ну презентабельное европейское кафе, ну посетители и обслуживающий персонал, ну обстановка. Просто описание того, что происходит внутри помещения этого самого кафе. Но! За всем происходящим наблюдает Зигмунд (а много ли мы знаем Зигмундов?), а это значит, что каждый жест и действие посетителей будут трактоваться так, как и свойственно Зигмунду. Все эти взгляды, покусывания губ, предметы продолговатой формы, а особенно пухленькая уборщица, которая засунула себе в рот лампочку. Вы уже догадались, что бы по этому поводу сказал сам Зигмунд? Конечно же, только глубокомысленное: «Ага».

Удивительно, но после каждого «Ага» в тексте рассказа, моя улыбка становилась всё шире. «Неужели, — думал я — Виктор Пелевин написал что-то вроде очерка из жизни автора психоанализа?». И по многим признакам вроде бы всё сходится.

Но финал всё расставил по своим местам. Слово «Ага» произносилось всё чаще, а Зигмунд видел своим всевидящим оком всё больше абсурдных вещей, а потому я ждал развязки... Но не такой. Финал рассказа чрезвычайно абсурден и смешон, а читатель будет по-хорошему шокирован. Пелевин обманул меня и я, после разгадки личности Зигмунда, безутешно рыдал...от смеха.

Конечно же, многие детали рассказа позабудутся, ибо их много, но по-фрейдистски многозначительное «Ага» не забудется уже никогда.

Осилил. Вот, пожалуй, наиболее емкое описание этого романа.

На мой взгляд одна из наиболее слабых работ автора. Первое впечатление после прочтения было: может, все-таки, пора взять отпуск? Отдохнуть, переосмыслить что-то, не гнать лошадей?

Градус ненависти ко всему русскому возрастает от романа к роману. Интересно, это какой-то личный пунктик автора?

По поводу феминизма тоже уже поднадоело, если честно, одно и тоже читать. Если это ирония, то очень уж больная и какая-то не ироничная. Она незаметно так перерастает в презентацию взглядов, развертывающуюся в реальном времени.

Складывается впечатление, что автор сам стал разделять эти взгляды, и теперь транслирует их от работы к работе. Эдакая рекурсия овертоновского окна. Мы, памятуя о нем, незаметно его внедряем.

Не все еще потеряно, Виктор Олегович, мужчины еще не сдали позиции и не так зашуганы, как вы показываете в своих романах.

Может быть, пора перестать сочинять оды глупым девочкам, которым открыты все дороги? Пусть даже в формате типа-иронии?

Субъективизм: если в работах ПВО и дальше будут культивироваться подобные «тренды», есть риск, что его следующую книгу я не осилю, хотя и из «этих», которые большие поклонники автора.

Соглашусь с другими ораторами, что вот и настал тот момент, когда ПВО не во всем угадывает актуальщину, а его ирония уже не столь искрометна, да и взгляды автора слегка пообветрились. Поезд в виде ежегодной повесточки, который оседлал Виктор Олегович и эксплуатировал на протяжении нескольких лет, кажется, свернул не туда.

Пожалуй, самый скучный из больших текстов Великого и Ужасного Писателя Земли Постсоветской, — и чуть ли не самый длинный, что только усугубляет скуку при прочтении. Всерьёз обсуждать все те эзотерические, мифологические и прочие штучки, коими автор набил опус под завязку, не приходится. Иногда это смешно, но чаще таки скучно для тех, кто не тратил свою жизнь на чтение пустых и бессмысленных трактатов и поэтому совершенно не в теме. И то, что в основу всей история положена глобальная и весьма актуальная хохма (прочитаете, поймёте, о чём я), не делает роман ни более интересным, ни более смешным. Как началась история ничем, так ничем и кончилась — а художественная литература именно тем и отличается от жизни, что в ней есть сюжет... Наконец-то и у г-на Пелевина начинают проявляться возрастные изменения (что, собственно, происходит со всеми писателями и читателями в этом подлунном мире) — да, он по-прежнему иногда удачно острит и порой довольно забавно метафорирует, — но ему, в общем-то, уже давно скучно всем этим заниматься, а тут ещё и пенсия на пороге, так что... Поклонники, наверное, опять воспоют осанну и даже раскупят тираж, — ну так на то они и поклонники, без них писателю не выжить... Что до остальных — а какая разница, понравилось им или нет, — нецелевая аудитория профессионального маркетолога не интересует от слова «совсем».

Люблю Пелевина, люблю его слог и его колоритных героев, но эта книга не зашла совершенно.

Начало, как всегда, было роскошным. Каждый раз, начиная читать очередную книгу Пелевина, я удивляюсь, как можно писать настольно метко, что буквально каждое предложение можно разобрать на цитаты! Атмосфера крушения совка и разрухи 90х была создана мастерски, повествование затягивало, а первый трип героя в лесу мухоморов, полный аллегорий, воспринялся на ура.

Тем не менее, чем дальше продвигался роман, тем меньше становилось собственно смысла, и больше трипов и аллегорий. В конце концов я поймала себя на том, что вот уже страниц десять, наверное, читаю бессмысленный поток сознания. В какой-то степени это было медитативно — мозг отключился и потреблял текст, как мантру для фокусировки. Но с другой стороны, всё-таки хотелось почитать книгу, именно книгу, а не поток сознания...

В общем, до конца я так и не добралась, потому что искромётные цитаты как-то совсем иссякли, а поток сознания окончательно вытеснил любые другие повороты сюжета. Вернее, они стали чем-то вроде смены ритма для мантры, затягивающей читателя в мир грибов и галлюциногенов.

Оставлю эту книгу на то время, когда мне захочется разгрузить мозг и отправить его в наркотический сон автора, а пока почитаю что-нибудь другое :)

Вишенка на довольно среднем торте. С одной стороны, да, мне понравилась обертка «... Фудзи», и получить небольшой сиквелл было некоторым приятным сюрпризом, по весь цимес в том, что если не концовка, то никаких особых связей с Пелевином-2018 особо и не прослеживается.

Зато коротко, смешно, не без смысла. Блатную романтику Олегыч эксплуатировал ещё в 20-ом веке, но теперь она получила несколько иной вайб, что автор весьма метко выразил.

В целом, считаю идею выпустить не роман, а сборник среднеобъемной прозы довольно удачной.

Фсем пискам сис! (:

Обычно употребляю Олегыча свеженаписанным, благо злободневность и вот это всё. Однако волею случая фолиант сей попал в ум (Б, конечно) «мой» только в феврале 2021, когда нарратив и улавливатель разделил тот самый год, который-нельзя-называть, изменивший мир хоть и не абсолютно, но всерьёз и надолго.

Забавно, но основной посыл про загнивание омерики сейчас читается гораздо злободневнее и свежее. Но в общем текст до финальной части довольно скучен и сер на мой вкус. Мало лулзов, много матчасти, которую под разным соусом хаваем since 1989. Эдакий несуразный Лосяш, который приелся детям, для которых интернет выблевал новых кумиров.

Финал, конечно, предсказуем, но стилистически вкусен, аки часть шаурмы, когда на язык попадает самое мясо. И это, в целом, преломляет общее впечатление от текста в сторону положительного. Как говорил мой дiд, лучше плохая сказка с хорошим концом, чем хорошая с плохим, но это, бесспорно, уже вопрос предпочтений и восприятия.

Отношение к произведениям Пелевина у меня двойственное. Либо восторг либо абсолютное равнодушие. Попытавшись проанализировать это, я понял, в чем причина.

Если Пелевин в качестве основы для книги берет наш мир, пусть даже в аллегорическом варианте, читать такую книгу чрезвычайно увлекательно. Когда же он начинает конструировать какие-то свои миры, читать становится просто скучно.

«Чапаев и Пустота», «Шлем ужаса», «Т», а вот теперь «Смотритель». По сути дела, все эти произведения об одном и том же. И пережевывать одни и те же мысли, кочующие из романа в роман все равно, что запихивать в себя опостылевшую манную кашу.

Такое чувство, что автор просто издевается над читателем, нагоняя килобайты бессмысленного текста, в котором, читатель, считающий себя «продвинутым», будет искать какой-то особый смысл.

Знаете такой анекдот:

— На самом деле, самого дела нет. В самой деятельности заключена самость дела — и наоборот. Наоборот получим оборот на, и таким образом, перевернем образ. Я уже не говорю о природе говора в роде при уже. Ужи и узы — вы меня понимаете, мистер Андерсен?

— Конечно, я так и думал, Смит. Дайте еще затянуться…

Вот примерно такой текст вас ждет на протяжении нескольких сот страниц. Для чего это написано? Какие мысли, он хотел до меня донести? Зачем я потратил столько часов свой жизни чтобы продраться сквозь этот текст?

Вау, какие у последних отзывов простыни. В принципе, читая Пелевина, надо следить, чтобы не сорваться в неконтролтруемый поток мысли. Ведь и сам Пелевин горазд из интернет-мема или какого-нибудь эзотерического тезиса набрать несколько страниц животворящего текста. И плавая в этом тексте от буйка паранормальности до буйка субкультур читатель находится в иллюзии прикосновения к истине не для всех.

Причем и идея лис да волков властителей мироздания вполне перспективная, с выходом на фольклор разных стран и эпох, с добавлением специй из современного боевика и классической мистики практически гарантированно приносит Пелевину респект, ну и деньги, конечно.

Но когда спадает морок чтения, может возникнуть вопрос — а про что книга? Жила-была старая (очень старая) дева, её слегка изнасиловали и она познала вкус большой и крепкой любви. Все. Скучный и избитый сюжет. Но обертка камуфлирует сюжет.

Пелевин в амплуа Коэльо. Или Лукьяненко.

«Нередко сами богачи стремятся узнать, как они живут, изучая размышления на этот счет людей если и не совсем нищих, то достаточно близких к этому состоянию». Первая фраза из сборника «П5», которую захотелось записать отдельно. Рассказ действительно выделяется на фоне остальных. Мне он показался наиболее интересным из пятерки.

Меняет ли большая сумма денег мировоззрение обладателя? Да, безусловно. Про то, «как?» это происходит, с упором на результат уже написано много чего. А вот про «почему?» — не столь много. А значит это достойное поле для проявления фантазии. Автор изобретает интересный механизм и предоставляет его на суд читателя. А раз есть механизм, то должен найтись и тот, кто захочет его исследовать. И такие находятся. Тут есть и энтузиасты-одиночки и серьезные силы. И даже свои герои-испытатели. Баблонавты — замечательное и главное очень точное слово. Человек, который временно погрузился в пучину бабла в научных целях. Тоже не без риска для здоровья, но тут уже ничего не поделаешь: такова судьба всех пионеров-исследователей. Деньги — тоже наркотик. Пока ты на нем сидишь, реальность кажется немного измененной.

«Странное и даже абсурдное предположение было подтверждено на практике». Читаешь все это и думаешь, что фантастическое предположение автора вполне может быть правдой. А почему бы и нет? «Насмешники хорошие пророки». ИМХО аналогия с гравитацией кажется интересной.

Химеры и пустота

На другой стене висел лакированный череп с ребристыми мощными рогами, а по бокам – почему-то две маски сварщика с короткими рукоятками. Словно бы Акинфий Иванович охотился в горах на сварщиков, изредка переключаясь на другую живность.

Пелевин из тех, кого мы будем читать, сколько бы лет ни прошло, как бы ни ругались на предыдущую, пред-предыдущую и пред-пред-предыдущую книги. Я-то, положим Фудзи, Айфак и Лампу восприняла достаточно спокойно, хотя без восторга, а последняя по времени радость, подаренная волшебной прозой Виктора Олеговича была связана с Орденом Жёлтого Флага (которого не пнул только безногий).

Но сегодня грущу. Потому что не хочу снова лет на пять стать человеком, который на вопрос о новой книге от Луны русской словесности отвечает: Я Пелевина теперь не читаю. А к тому идёт. В прошлый раз сломалась на «Ананасной воде для Прекрасной дамы» и жить пять следующих лет без пелевинских книг было плохо. Для меня, потому что сознательно лишать себя встречи с хорошей литературой, когда книги твой воздух, жестоко. Для книг, потому что им нужен тот, кто умеет взаимодействовать с текстом: думать над ним, переживать эмоционально, наполнять живой кровью то, что создано авторским воображением.

Это ведь так работает. Критики с литературоведами пусть будут, но по настоящему книгам нужен толковый читатель. Без него любой шедевр останется недовоплощённым. Знаете, у Даниила Андреева в Розе Мира, которую Олегыч упоминает вскользь во второй части, посвященной роману Голгофского. Так вот, среди прочих миров, визионер Андреев рассказывает о надстоящем нашей реальности мире Даймонов, обитатели которого принадлежат двум различным видам одушевлённой материи: те, кого мы называем музами, крылатые гении, слетающие к творцу в момент вдохновения. Это как-бы даймоны высшего ранга в иерархии того мира. Но есть и другие, чином пониже, не аристократия того слоя, а его простолюдины (хотя, разумеется, все это довольно условно и действительные отношения господства-подчинения между расами могут быть иными). Однако к нашим баранам, именно создания второго рода — это персонажи книг, проживающие карму, которой наделены по воле автора, и от силы, интенсивности, степени конструктивности взаимодействия читателей с произведением в немалой степени зависит качество субстанции, наполняющей океан коллективного бессознательного.

Иными словами, будет эта вода родниковой или из коллектора. А вы какую предпочли бы? То то же. Хороший читатель делает для мира работу, которая никогда не будет должным образом осознана окружающими, просто потому что таково его внутреннее устройство. Но герои должны изначально быть живыми, читатель добавляет праны в сосуд, созданный автором. Если вместо сосуда дырявая снизу горгулья или вовсе гипсовая химера, ничего не выходит. В первую что не положи, уйдет водой в песок, вторая для наполнения изначально не предназначена.

Хватит лекций о заговоре мирового феминизма. Читатель ждет А Хули!

Торжество анафеминизма

«Ползи ж, улитка!

Ползи по склону!

Не уставая, —

все выше, выше! —

Пока не станешь

звездой на небе, —

Ползи, улитка!..»

Николай Турчанинов.

Жить в современной России и не читать нового Пелевина? Как можно? Эта провокационная обложка с охальной улиткой на склоне, с явным расчетом вздыбить холки и заставить бить копытом поклонников Стругацких – на святое замахнулся! Не-а, не вышло придать роману дополнительного резонанса нехитрым способом закидывания пачки дрожжей, сами знаете, куда. Да он и не нуждается в дополнительном брожении, хм, умов. Свой читатель от Олегыча никуда не денется. Хотите про стартапы рассказать? Мы готовы послушать. Расширить и углубить тему баб с яйцами, начатую IPhackом? С превеликим нашим удовольствием. Способы достижения нирваны одним отдельно взятым олигархом с применением веществ и без применения таковых, одним только посредством духовных практик? Рассказывайте, босс.

На самом деле, когда мы с пафосом возглашаем, что в исполнении такого-то автора готовы читать хоть расписание пригородных поездов, это неправда. Человека читают, пока он умеет быть интересным. Пелевин умеет, с размеренной неотвратимостью метронома, попадая своим единственным в год романом в резонанс к ожиданиям миллионов русскоязычных читателей (уж и не знаю, как у него обстоит с немецкими). И нам важны его умные шутки на злобу дня, нечувствительно перетекающие в разговор о вечном. Н-ну, потому что мы люди и нуждаемся не только в порции овса, засыпанного в кормушку, но и в том, чтобы время от времени поднять глаза к звездному небу над головой. Не суть важно, какую форму разговор о нем примет, в какой ипостаси явится: дальневосточных эзотерических практик, мезоамериканских культов, шаманизма, каббалы, друидических мистерий, месмеризма или розенкрейцерства – все одно под разными обертками и у всего единый смысл. Кроме вещного мира есть сны о чем-то большем, И они единственное. что имеет значение.

О Викторе Олеговиче я уж стопицот раз говорила, как о маге, волшебнике, виртуозном мастере масок. Не вижу смысла повторяться, но и не повторить не могу. Он снова сделал это. Создал иллюзию антифеминистского романа, в которую поместил феминистский. Написал книгу про вещества и как богатые с жиру бесятся, в которую упрятал апологию эзотерики в ее подлинном смысле: держать зерна истинного знания подальше от профанов, норовящих плутониевый шар ковырнуть отверткой — мир может и не взорвут, но себя и ближних покалечат. И еще про тщету попыток создания лифта, который перебросит через два-три-сто этажей прямиком в нирвану. Туда даже через ступеньку не перепрыгнешь,только улиткой по склону.

А как же Таня и другие игуани? А тут уж, чувствующему язык, ассоциация по смежности должна подсказать. Думаете, случайно изо всех живых существ в качестве тотемного носителя воинствующего мужененавистничества выбрана ящерица,так созвучная с «гуано»? Все тщета, кроме маленькой улитки.

Подумать страшно:

а вдруг улитка

Ползти не сможет?!

Заснет мгновенно

И спрячет рожки,

и слизью тела

Заполнит домик?...

Тогда сорвутся

С вершины Фудзи

два самурая

и их вассалы,

и три дракона,

и пять шпионов,

и сумоисты,

Гремя костями,

подобно скалам,

Катиться станут,

давя шамана,

И двух монахов

с молитвой к Будде...

Все в землю ляжет,

все прахом будет...

Cлова – это такие кирпичи, которые будут тысячу лет висеть в воздухе в любом месте, куда их воткнешь, поэтому дурить окружающих можно очень долго…

Ах, я его обожаю. Ну как тут согласиться с определением современной российской литературы как местечковой, когда такие парни в земле совет...упс уже давно не советской и соцреализм успешно сменился реализмом магическим, раздробился постмодерном в порошок. В который постпостмодерн влил тонкой струйкой, непрерывно помешивая, мутно-желтой с острым нашатырным запахом жидкости: voila — на выходе имеем замечательно белый (несмотря ни на что), пластичный (ненадолго) и готовый принять любую форму матерьал. Верно, дети, гипс.

Это Oxxxymiron, который, кстати, в предстоящей экранизации Ampir-V сыграет героя, пусть думает, что наше время — каменный век русской поэзии. Ему по молодости лет дозволительно. Джокер в колоде русской литературы взвесил, измерил и признал Гипсом. Оно и верно. Стоит — дешевле некуда; легко мимикрирует под любую структуру: от мраморной лепнины до фруктов; используется для снятия копий и оттисков, в том числе посмертных. А что непрочен — не жаль, резерв самокопирования практически неисчерпаем.

Итак, будущее: политическая карта мира распластована совсем иначе, чем привычно нам. Но, вопреки мрачным прогнозам, Мир не рухнул в тартарары и еще какое-то время поскрипит. Искусствовед Маруха Чо арендует у Полицейского Управления для текущих нужд артефакт искусственного интеллекта — алгоритм, приспособленный расследовать преступления и одновременно описывать процесс в литературе. Чо, странная компиляция? У него и имя есть. Порфирий Петрович (вялый приветственный взмах руки Роденьки из шестого ряда партера). Станут работать по Гипсу, Маруха по нему признанный специалист.

Дело в том, что искусство гипсовой эпохи у наших недалеких (во всех смыслах) потомков ценится чрезвычайно высоко. За разного рода инсталляции и перфомансы, на которые мы с вами в простоте реагируем рвотным рефлексом, они выкладывают на аукционах семи и более значные суммы в своих тугриках. Что, настолько деградировал вкус? Нет, дело в другом. в санкции, в легитимности, в готовности Мира признать возможность конвертации вот этой какашки с глазами в восемьдесят миллионов кредиток, буде у обладателя возникнет в них необходимость. А дает санкцию кто? Арт-истеблишмент. Видным представителем коего наша милая нанимательница Мара Гнедых, («Чо» — псевдоним). С именем которой у благодарного читателя в свою очередь возникнут множественные ассоциации, кому Маруся Климова примстится, а кому и пара гнедых, запряженных — правильно — мечтою. Мара-кошмар-морок-гламур — каждый в меру своей испорченности.

Ну это ладно, это все хорошо, но давай ближе к делу. IPhuck при чем? Да все при том же, что ближе к телу. Они там не трахаются, в этом своем будущем, а используют для отправления сексуальной надобности такие, ну в общем секс-манекены. Те, что подешевле на базе андроида — андрогины, но реальные ребята предпочитают Яблоко. Все как у нас, только мы пока большей частью посредством своих гаджетов е... мозг. А дальше все закрутится, как только у Пелевина может закрутиться. Со смутным обещанием Постижения Главного Смысла и ухмыляющимся кукишем на выходе.

И тысяча способов эскапизма, на которые Маг непревзойденный мастак пополнится здешним тысяча первым. А я отложу, дочитав, не оглушенная встречей с Книгой, Которая Изменит Мою Жизнь, но и без ощущения, что мне в очередной раз натянули нос. А с нежной благодарностью за инсталляцию по Набокову в «Башне Роршаха» и тонкой улыбкой давней поклонницы Гумилева (угу, это к Габриэле Черубининой, кто понимает). Спасибо за книгу, Мастер Игры.

О Магии и Каретах.

Между читателем и героем Пелевина всегда дистанция. Допускаю, что есть люди, читающие книги ради наслаждения языком и стилем; есть, отдающие приоритет сюжету; есть — черпающие из них знания («Любите книгу — источник знаний» Максим Горький). Я примитивная эгоистка, ищу везде свое. В каждой ситуации, в поступках персонажей, в них самих. Герой может быть ребенком или стариком, воином, узником или купцом, животным, ангелом или демоном, вообще куском свиной кожи — не суть важно. Иногда происходит что-то, включающее радость абсолютного узнавания и, пусть на мгновение, понимаешь: это обо мне, сливаешься, наполняешь живой кровью. Парадокс, тебя становится не меньше, а больше после этого, ты оставил свой отпечаток и другие, кто почувствует то же, будут забирать частичку тебя. И так прибудешь в мире.

С Виктором Олеговичем этого не получается. Его герои могут вызывать симпатию, уважение и восхищение; можешь думать о них: ну совершенно мое! Но между тобой, читателем, и персонажем всегда остается промежуток ничейной полосы. Как два магнита, которые пытаешься сблизить одноименными полюсами: до определенной границы сходятся, а дальше никак. Всегда так, даже с лисичкой Ахули, даже с Шестипалым, которого люблю полтора десятка лет. «Смотритель» не исключение.

Он милый и славный, Алексис де Киже, и нравится мне. Местами даже сильно. А в самом начале первой книги почти казался родным. «Почти» не считается. Привычная пелевинская отстраненность вступает в права. Ни подвиги, которые совершает парсонаж парсипаль, ни обуревающие его сомнения, ни грозящие ему смертельные опасности, ни горечь потерь, ни удивительные прозрения — ничто не способно отменить дистанцию. «Мило то как! — только и думаешь, — Как китайская лаковая шкатулка: нарядно, изысканно, в меру остроумно и вообще — сон в нефритовом павильоне».

Что? Не китайское? Да какая разница Он — Мастер и равно легко оперирует архетипами и антуражем мифологии человечества: Дальний или Ближний Восток, Южная Америка или Древняя Греция, масонская эзотерика или легенды о вампирах. Тяните карту, какую вытянете, такая вам и будет история. Что? Не получается интегрироваться? А этого никто и не обещал. Вас пустили посидеть в карете, видите, как раскачивается, как скрипят рессоры и что-то словно мелькает за глухо зашторенными окнами. Но того, что карета будет ехать реально, никто не обещал.

Забавная метафора с каретой, на самом деле, несет куда большую смысловую нагрузку, чем все глубокомысленные построения с Железной Бездной, Последним Поворотом и Каким-то Там Змеем. Просто потому что она точнее всего отражает происходящее. В колоде Таро есть карта, которая называется «Маг» и имеет значения от «Чародей и Волшебник, Творец миров» до «аферист, мошенник». Срединная ипостась «фокусник, престидижитатор». В этом качестве народно любимый писатель чаще всего и выступает. Он показывает свое шоу. Находясь всегда над зрителем.

А если чуть склонен при этом передергивать карту — он в своем праве, представление-то его. А если творит иногда, увлекшись, новый мир — радуйтесь, глупые. Это счастье, присутствовать при сотворении Мира.

ПолиФеминистическая энКиклопедия

Но если твой путь впечатан мелом в асфальт

Куда ты пойдешь, когда выпадет снег?

Как хорошо, что он написал этот новый роман, который мне не понравился. Потому что если бы не «Лёгкие касания», не зашла бы речь о прежних книгах Пелевина, которые пропустила, когда разобидевшись на него, лет пять не читала, Кое что из написанного в тот период позже наверстала, но не «Любовь к трем цукербринам».

Смущало цукер в названии, думала, что про Фейсбук, который из всех сетей самая ярмарка тщеславия, а та часть жизни, где люди меряются, хм, достоинством, не в сфере моих интересов, потому не рвалась читать. Может так и не встретились бы, но выяснилось, что есть аудиокнига, да ещё прочитанная любимым исполнителем. Кто откажется, тот не я. Оказывается, нужно ориентироваться не на последнее слово в заглавии, а вовсе даже на всю фразу, очень точно отображающую смысл романа. Ну, один из смыслов, потому что у хорошей книги их много. Брины не просто хороши, они чудо, именины сердца, восторг абсолютного узнавания. Среди пелевиских книг встанут у меня вровень с Затворником и Шестипалым, да и то потому только, что первая любовь всегда сильнее.

Кстати о любви. Почему «Любовь к трем...»? Потому что помните ту сказку, где жестокая фея заколдовала глупого принца, заставив его любить три апельсина? Рассудку вопреки, наперекор стихиям. Навязываемым извне желаниям, контролю эмоциональной сферы здесь уделено немало внимания, кому то может даже показаться, что это именно о том, как мировой капитал посредством социальных сетей управляет нами. А все остальное финтифлюшки для придания дополнительной привлекательности (типа, эзотерикой романа как каши маслом не испортишь).

Кто-то другой скажет, что в первую очередь это социальная сатира,и будет не так уж неправ. Конечно сатира, да какая острая: работать не хотим, занимаемся ерундой, глупы, неразвиты, поверхностны, эгоистичны, склонны самоутверждаться за чужой счёт. Куда смотрит правительство, куда катится этот мир? А мы вам ответим, куда катится, прямиком в Матрицу. Где на каждого их нас наденут памперс, подключат трубки, подводящие физраствор и отводящие отходы жизнедеятельности, да и превратят наконец в тех, кем сами упорно стремимся стать — элементы питания с самовосполняемым ресурсом.

Кто-нибудь третий скажет, да бросьте вы, это ж чистой воды игры разума, до которых Джокер русской литературы великий охотник и непревзойденный мастер. Чего стоит одно только название поэтического сборника «Голем и лелеем». А философ Ян Гуска, конструкт из двух чешских свободолюбцев Гуса и Жижки. А набоковская страсть к нимфеткам, принявшая у тролля Че совершенно обсессивную форму. А само это имя, замысловато редуцированное из Чё Гевары, борца с системой номер раз в коллективном бессознательном, если кто забыл. А Мэрилин, какова белая юбка перманентно вздувающаяся над решеткой вентиляции (даже в процессе совокупления на супружеской постели). А доведенные до абсурда оруэлловские мыслепреступления.

С Бринами невозможно выделить какого-то одного сегмента, какой назначишь главным. Роман весь избыточная роскошь гения, где безупречная четкость сочетается с разнообразием возможных трактовок; зрелая элегантность мастерства кипит молодым задором. Он совершенство, но об этом уже говорила, кажется. Итак, о чем? О том, что выход есть и он не там же, где вход, но путь к нему у каждого свой. О том, что идти своей дорогой полюбас предпочтительнее, чем шагать строем. Что Надежда не умирает даже последней. Даже и тогда, когда кажется, что умерла.

Я вас обожаю, Виктор Олегович. Вы можете зажечь еще тысячу Мафусаиловых ламп, произвести бессчетное количество Легких касаний и осчастливить реальность десятком Айфаков, а можете вообще больше ничего не делать. Вы уже лучший. С аудиокнигой мне повезло необычайно, Князев хорош всегда, но сцена с Little Sister, читающей лекцию о мыслетеррористе Бату Караеве — это нечто запредельное.

Кто управляет тобой, когда ты управляешь мной?

Дискурсмонгером ты вряд ли сможешь стать, а вот контент-сомелье из тебя выйдет. А какой, станет ясно очень скоро.

Несколько лет назад, встретила приятеля, заговорили о книгах, он с гордостью сообщил. что читает «S.N.U.F.F.» На слух восприняла, как Снафф, поинтересовалась доброжелательно:

-Это про собачку?

-Это про Украину, — оскорбленно ответил знакомый, — Пелевин! Как он там их прикладывает!

Устыдилась своего невежества, вспомнила, что обложку со странным названием видела. Укрепилась в нежелании составлять о романе собственное представление, это было время, когда сочинений Виктора Олеговича не читала принципиально, а политическое и на злобу дня — то, от чего всегда стараюсь держаться подальше. Благополучно забыла о книге на следующие шесть лет.

И в голову не пришло поинтересоваться, когда книга написана. А было это в две тыщи одиннадцатом, кто не помнит — за два года до финального обострения отношений с соседями. Хотя на самом деле, пелевинская Уркаина это никакая не, Украина, скорее солянка сборная из восточнославянского мира, к которому русские не в меньшей мере относятся. Он позабавится в самом начале над потугами бывших советских республик, обретших незалежность, возродить в качестве государственного язык, мирно почивший много лет назад за ненадобностью. И даже придумает искусственно созданный верхнесреднесибирский — конструкт из украинского с идишизмами, к которому разработчики зачем-то пристегнули семь прошедших времен, сложную грамматику и бюлуждающий твердый знак. В результате это мертворожденное дитя так и останется дохлятиной для чиновничьего пользования, а говорить внизу продолжат на русском.

Стоп, внизу, это как? Где есть низ, там предполагается и верх? Так точно. В дивном новом мире человечество поделено на людей и орков в соотношении примерно один к десяти. Последние живут внизу, питаясь бананами, кокосами и сорго (речь об очень отдаленном будущем, климат радикально переменился) и находясь примерно на нашей нынешней стадии технического развития. В то время, как лучшая и привилегированная часть популяции обосновалась в летающих городах офф-шарах, где к их услугам чудеса науки, на порядок превосходящие сегодняшнее состояние. Чего стоит одна только антигравитация, позволяющая этим махинам висеть в воздухе, не падая.

Счастливее от этого ни люди, ни орки себя не чувствуют. Разница между ними в том, что к обычным тяготам уркаинской жизни добавляется ежегодная война, которая проводится каждый год на одном месте, называемом Курганом Славы и оружие с обмундированием зачем-то сильно отличается у разных групп воюющих с нижней стороны (указания относительно этого спускаются сверху). Так часть воюющих может быть одета дикарями и вооружена дубинами, другая мушкетерами времен осады ля Рошели или гусарами наполеоновских войн. Со стороны людей воюют марвеловские супергерои, которые кладут орков сотнями. Жизнь нижних недорога. Процесс фиксируется на кинопленку дронами. Заканчивается все по такому же сигналу сверху, каким начиналось, в течение года орки зализывают раны и готовятся к следующей войне, ничего в происходящем не понимая.

Что до верхних, то они понимают чуть больше. То есть, они понимают все. Что для орков война, для людей S.N.U.F.F., сложная аббревиатура, расшифровывать которую можно десятком разных способов, как «ЖД» Быкова, но в целом смысл в том, чтобы снять киновости, гибрид кино и новостей, вокруг которых вращается вся жизнь наверху — тем или иным способом в обслуживание и служение процессу вовлечены все люди. Нет, объяснять, какой сакральный смысл вкладывается в S.N.U.F.F. я не буду. Так-то, продвинутый пользователь и сам догадается, а мне уже пора и о романе рассказать.

Потому что это редкий для Пелевина случай, когда в книге не только многообразный стёб на тему политики и культуры, не только эзотерическое просветительство, но замечательно интересная история. В которой, по О Генри, есть любовь, бедность и война. Любовь на первом месте, все ею покроется и оправдается. Главный манипулятор русской литературы может ведь быть дивно романтичным, когда взгляд его обращается к предметам, заслуживающим почтительной нежности. А здесь есть, уж поверьте. Следить за тем, как разворачивается история любви и обретения свободы, где, казалось бы, этого по определению быть не может, по-настоящему интересно.

Я слушала аудиовариант Игоря Князева, если есть возможность выбора, всегда отдам ему предпочтение. Отличная книга в превосходном исполнении.

Очень недоумевала, прочтя отзыв Дмитрия Быкова о первой части нового романа великого человека. Раз за разом, с настойчивостmю необычайной вменяет он автору в вину, что несмешно. Совсем растерялась, каюсь, бессильная припомнить в прежде читаных пелевинских книгах шуток юмора, достойных музы Петросяна. Не то, чтобы большая поклонница, не все читала, лет на восемь перерыв делала, сломала меня «Ананасная вода для прекрасной дамы». Нашлись добрые люди, убедили вернуться, за что искренне благодарна. Это к тому, что «Еmpir V» с большим опозданием прочитала и теперь понимаю Дмитрия Львовича.

Живя в определенное время, адаптируешься к его характерным особенностям и перестаешь замечать их. Вроде, так надо и так было всегда. Хотя не мной и давно замечено, что любой конец века характеризуется усилением внимания к разного рода эзотерике, а всякая середина — затуханием. Окончание связано бывает с пресыщенностью и всеобщим убеждением: «ничто не ново в подлунном мире» и «все новое — это хорошо забытое старое, поданное под острым соусом». А ко второму десятилетию глянь — свежая поросль и что-то, чего прежде никогда не было. Но то когда будет, а экзистенциальный кризис с тобой здесь и сейчас.

Нам повезло не на стыке веков даже — тысячелетий, да еще во время перемен. Нет, конечно, вполне себе комфортное существование. Главное ведь — чтобы войны не было. Но обе тенденции: интерес к потустороннему и «ничего нового» усилились в тот период необычайно. И странно теперь, когда новые ветра дуют во все щеки, испытать ощущения того времени. Но с «Empиром» случилось у меня. Думаешь вот так свои наполненные пресыщением и эзотерикой думы. Совершенно «в себя», без мысли озвучить кому-нибудь когда-то, а потом выясняется, что другой человек примерно в то же время именно те довел до логического завершения, обрек в безупречную форму, изящно подал публике.

Вот этим гении от других-прочих и отличаются, господа. Не думаю, что Пелевин гений (этот пьедестал в моей табели о рангах другими людьми занят, да он и не в обиде, полагаю). Но очень талантлив и ярок, и умен. И он может таки писать потрясающе смешные вещи. Подозреваю только, что не для всех. Потому что я смеялась от результата приема препарата «Набоков, 1/2 Пастернака», сильно. Но приступом истерического хохота накрыло от стиха «Князь мира сего», ну да «Тютчев+албацкий». Только, это оттого, что на экзамене по литературоведению, единственная пятерка за который на курсе была моей, довелось исписать пять листов, анализируя стихотворение той эпохи, которое вполне могло тютчевским быть.

Что до «в целом» книги. Мраки на хромой собаке и нечего добавить. Кроме разве, мне очень понравились слова молдавского гастарбайтера (он же ходячий вампирий рацион) о дворце со множеством комнат. В некоторые из которых Бог заходит часто.

Не люблю радиоспектаклей. С детства усвоила снобски-пренебрежительное отношение к этому виду творчества. Люблю слушать, как тараторит Тина Канделаки. У нее дивные горловые нотки прорываются порой, придавая дополнительного очарования совершенной, правильной, грамотной русской речи. И дети мои росли на программе «Самый умный». И у нее был роман с Андреем Колесниковым (говорили, а дыма без огня не бывает), который доставил немало удовольствия своими статьями и книжками (не роман, Колесников). Люблю Виктора Пелевина. Пусть за две вещи, давным-давно написанные, но нежно и трепетно. Со всей возможной нежностью и трепетом.

Два «люблю» против одного «не люблю», чисто арифметический перевес в пользу «слушать аудиокнигу». Дополнительно — фактор времени. Прочесть такой объем, не отвлекаясь, смогла бы за пару дней. Прослушать. Сколько там по хронометражу? Ну, часа два с половиной. Слушаю. Нравится. Чуть раздражает механический голос, отделяющий реплики персонажей одну от другой. Как-то чересчур заторможено на фоне достаточно быстрого говорения большинства из них и вообще похож на незабвенное: «Планета Шелезяка. Воды нет, полезных ископаемых нет. Населена роботами» из детства. Но тут уж прими такой, как есть и извлекай удовольствие.

Тем более, что атмосфера чата в целом знакома тебе. Да и кому в нынешнем мире не знакома? Разве, совсем дремучим каким-нибудь индивидам. Ах, это хорошо. В пользу выбранной формы ознакомления особая ритмическая организация текста. Такое хочется воспринимать на слух и голоса актеров куда как хорошо корреспондируют с заданной целью. Моей большой любовью, против ожиданий, стала не Ариадна в исполнении Тины Канделаки, а UGLI 666, озвученная Юлией Рутберг. Но там много факторов в действие вступают. Низкие женские голоса, от которых мурашки пробегают, предпочтительнее в целом искусственно завышенных. И содержание. Ну, вы понимаете.

Против прослушивание и «за» чтение — смысловая насыщенность пелевинских текстов. С-ходу, а тем более, с-лету разобраться в его построениях сложно. Это интеллектуальная проза. В лучшем из возможных вариантов. Когда хочется разобраться, что имел в виду автор, говоря то, то и то. И еще один нюанс полилингвизм. Там ведь не только английский, о коем большинство современников представление имеют, но немецкий, французский, латынь. Кажется еще итальянский, впрочем, могу путать с латынью. Испанского, вроде не слышала. Но очень немало, вы ж понимаете. И смотреть в текст, пытаясь уловить смысл до предложенного автором перевода, может стать отдельным немалым удовольствием.

В целом: это не то, за что люблю Пелевина трепетно и нежно. Но спасибо за возвращенный интерес к нему.

- Чо эт ты такая смешная сегодня? По скайпу трындишь с кем-то?

- Читаю

- Что-что-что читаешь?

- Пелевин, «Священная книга оборотня».

- Она у меня до дыр зачитана. И в каком месте сейчас?

- Где он говорит, что не может употреблять кокаин, потому что острое обоняние с первой дорожки подскажет, сколько часов курьер вез партию в заднице.

- И сколько раз его в эту...

- Не продолжай! (смеемся).

- Пелевин — он вообще «что надо».

- Я не читала лет восемь последних.

- И кто посоветовал? (чуточку ревниво, отчего не он, книга-то любимая его! Заинтересованно — ну, как общий знакомый?)

- Да, в сетях...

Эта книга вернула Пелевина. Не думаю, чтобы Виктору Олеговичу было какое-нибудь дело до моего отношения. Мне было дело. Потому что важно уважать, кого уважаешь и любить, что любишь. Для внутренней целостности. Для гармонии мироздания. Когда «здесь играть, тут не играть, там я рыбу заворачивал» — это не любовь и не уважение. Той безумной радости абсолютного читательского узнавания, какая вспыхивает при встрече со «своим» писателем и книгой, никогда не возникало от него. Всегда стеклянная грань между. Иногда из толстого матового и почти непрозрачного, порой тоненького, воздушного. К финалу вдруг истаивающая ледышкой: была холодная твердость под протянутой рукой, а теперь исчезла, только на пальцах капли. Лизнешь — солоновато.

И за эту вот алхимическую трансформацию восприятия, которая происходила в обширной читательской биографии по пальцам пересчитать можно, сколько раз. За нее ценила Пелевина необычайно: не твой-не твой-не твой, ву-ух — и не твой снова — ты сама. А потом подряд пошли вещи, в которых толстое и матовое так и оставалось толстым матовым. Сказала себе: у него есть Затворник и Жизнь насекомых. Довольно, как на твой взгляд. За то и продолжай любить. И отойди в сторону. Отошла, не удивляясь даже инертности читающего общества, продолжающего восхищаться. Люди тупы в массе и склонны повторять мнение того, кто авторитетен в их глазах. Считается же, вот, Минаев, писателем...

«Хаврошечка» вообще-то была первой моей собственной книгой. Мама, забирая из сада, заговорщически шепнула: «Дома тебя что-то ждет». И держала интригу до конца, проронив только в ответ на скулящие расспросы: «Крошечка-Хаврошечка». И я, дурочка, решила, что «р» послышалось, а дома маленький котенок, кошечка со странным именем. Живая и теплая. И нежная, и мурлычет, и мы станем кормить ее молоком из блюдца. А оказалась книжка в тонкой обложке про какую-то корову. Но когда первое разочарование улеглось, взяла книгу и читала сто тыщ раз. И это был первый в жизни случай описанной выше трансформации восприятия.

А «Аленький цветочек» те же сто тыщ раз слушала на пластинке фирмы грамзаписи «Мелодия». И «Лолита» — моя самая любимая книга. И я занимаюсь сознательным самосовершенствованием. Совсем как А-Хули. Только за хвост себя не дергаю, потому что нет у меня хвоста. Зато есть огромная и совершенно безумная любовь к «Любовному настроению» Вонга Кар Вая. А музыка Исигуро Умебияши, которая там главной темой, в машине на флешке и ставлю ее время от времени, когда душевная смута. А «Kesas, kesas, kesas» тоже на флешке. И ее пою. Часто. Это которая «Пацан лос диас».

В общем, спасибо добрым людям, что посоветовали. Потому что тут к финалу снова истаяло утончившееся до микронной толщины стекло. И что может быть прекраснее, чем уйти в Радужный поток? Не хочу в Нирвану, хотя и нет у меня хвоста...

О нахождении во Внутренней Монголии.

Случайность — неосознанная закономерность, и спонтанное решение прочесть «Чапаева и Пустоту», созревшее аккурат накануне пятьдесят пятого дня рождения автора, случайным быть не могло. В мире по большей части все переплетено сложнее, чем мы и вообразить можем, но про солярные возвращения вам любой астролог объяснит: когда Солнце возвращается раз в году в точку, где находилось при рождении человека, он должен особенно остро ощутить себя живым. Этой цели служат толпы гостей, шумные попойки, кучи подарков. Но иногда неплохо справляется внимательный взгляд, который юбиляр почувствует как мимолетную ласку ниоткуда, как прохладную руку друга на своем лбу.

Итак, «Чапаев и Пустота» — книга, которую все, кто есть кто-то прочли многие годы и даже десятилетия назад и любой разговор о Пелевине с его поклонниками, дойдя до нее, превращается в сказку про Белого Бычка: Как, ты не читала «Чапаева?» (типа: ну и о чем тогда с тобой разговаривать?) Примут в зачет другие стопицот книжек, которые ты сумела одолеть, а они, поклонники — нет. Но жиденьким, таким, плюсиком. По-настоящему жирный (плюс) относится к «Чапаеву и Пустоте».

И я ждала, признаюсь, безумства, феерии, невероятных откровений, но главное — такого Пелевина, какого еще не видела никогда. Не дождалась. Оно и к лучшему. Потому что люблю Виктора Олеговича таким, какой он есть: магом, волшебником, престидижитатором, виртуозом игры. А книги его театром, в котором не представляется возможным разобрать: тебе ли показывают представление или посредством тебя кому-то еще, скрытому за ширмой.

Критики и культурологи могут надувать щеки, классифицирукя раннего, позднего и раннепозднего Пелевина по категориям: фантаст, объяснитель, философ, брюзга; могут приплетать к месту и не к месту постмодерн (будь он неладен). Но мы-то с вами знаем, что Виктор Олегович нисколько не изменился с самой «Онтологии детства» и «Жизни насекомых». за которые полюбили его (и с «Омона Ра», и Generation P за которые лично я сильно не полюбила). В нем намешано много больше того, что среднестатистический читатель (даже неглупый и понимающий) может принять и осмыслить. В том и феномен писателя, за то и ценим.

А все же, к «Чапаеву», что в нем? Ну. во-первых, обращение к культовой фигуре. Я имею в виду, подлинно культовой. Сколько раз каждый из нас на протяжении детства и юности произнес: «Василь- Иваныч с Петькой...»? Ну, затрудняетесь ответить. Десятки тысяч, они у нас в мозгу как тот сахарок, который дрессировщик дает собаке за выполненный трюк — лексическая формула, предваряющая смех, неожиданное и парадоксальное разрешение мучительного вопроса, радость ощутить себя частью целого — все смеются, потому что все понимают одинаково.

Так вот, взять этих самых культовых и горячо, на уровне подкорки, любимых персонажей и сделать героями своего романа. Да не в простоте, над которой потешались, но сложными, умными, красивыми, с налетом нездешней буддисткой инфернальности. Эвона как, жизнь-то, оказывается, не так проста, как мы о ней думали. На самом деле она гораздо проще. И да, это дивный роман. Я много смеялась, грешным делом идентифицировала себя с Петькой и тихо млела от наслаждения хорошей литературой.

Крайнее от Светила.

Книжка была чудовищна, привет из девяностых: компьютер есть, но он для пасьянса «Косынка», а макет обложки сваляем, вырезав три картинки из журналов; заодно маникюрным ножницам применение найдется. Название дарило ощущение «пенопластом по школьной доске», вздыбливая рудиментарные волоски вдоль позвоночника неуловимой неправильностью словоупотреблений: если лампа, то Алладина; если Мафусаилов, то век; масонов с чекистами валить в одну кучу — как шашлык со взбитыми сливками; над всем царило определение «крайняя».

«Такая шутка юмора, — подумала, взглянув на фамилию автора, — Отдохновение гения». После нежно-стрекозьими крылышками трепещущего, жутко стильного и непринятого публикой «Смотрителя», эта книжка казалась трэшем в квадрате. «Зато реабилитирует себя в глазах читателя» — добавила и оказалась права — в целом, крайнее произведение светила российской словесности принято лучше.

Купилась, обещанной аннотацией, пародией на семейную сагу, совершенно озверев от соплей-на-мармеладе, кои другое светило русской словесности ,женского полу, изливало со страниц романа с канареечным названием. Нужен был антидот и он явился. Ну, семейной саги, положим, там и рядом не лежало, ни в каком виде, но в целом развеяло, да. Будто телевизор с программы «Жди меня» на «Пусть говорят» переключила.

Виктор Олегович верен себе: манипулятор от Бога (или в контексте романа правильнее будет «от не-Бога»?); непременная злоба дня (укры и Сирия); конспирология — масоны, произрастающие в современном мире в дувух местах: на Кубе и на страницах его романов, игры спецслужб: Ми-6, ЦРУ (кто победит, слон или кит?), еще МИ-5 для кумплекту; реверанс нарождающейся гей-культуре. Много отсылок к ассиро-вавилонским культам, надо попробовать наметить для себя космогонию Пелевина, она у него достаточно четкая, но то не здесь.

Немного лингвистических игр, книжка обогатит лексикон русскоязычного читателя кошерным «хуцпа» в придачу к розенбаумовской «мешкухе». Несколько натужный юмор, в подавляющем большинстве на гей-тему; дискурс привычно выше похвал. Роман-матрешка, со множественным явлением богов-из-машины, мгновенно обнуляющих результаты предыдущего понимания. Герои омерзительны и мне очень не хватало скромного обаяния Алексиса с Юкой. Но такова, видно, структура момента, не нужны русскому читателю лица, образины милее. Вот и все.

Рассказ не тему: «А что если какая-то из тупых новостей из желтой прессы действительно буквально является тем, что есть в заголовке?» При наличии фантазии темы, подбрасываемые современной желтой прессой, могут стать просто вечным двигателем. Но если честно, то лучше бы применить фантазию к чему-то иному. Или, как это сделал Пелевин, не писать крупное произведение, а ограничиться рассказом.

Автор снова работает в одном из своих любимых жанров «хроники ада в комиксах» (это не пелевинское определение, это из другого места). Кого-то режут, кого-то сводят с ума, но общество, в котором все происходит, извращено до такой степени, что не особо реагирует на случившееся. Действительно, какие могут быть преступления в аду? Тем более, что по сюжету старший черт решил умучить почти две сотни чертей рангом поменьше. С точки зрения ада — был в своем праве.

Почему этот рассказ попал в сборник «П5»? Возможно потому, что рассказ тоже каким-то образом про вещества. Т.е. дурь. Только в данном случае эта дурь была не в виде порошка, а в виде какого-то мировоззрения, которое легло в голову человека, не имеющего нужного культурного уровня. Человек, стремительно сделавший карьеру от регулировщика до генерала, уже заставляет смотреть на себя косо. А если такой персонаж судить начнет, то делать он это будет с аналогичной крутизной. И это, кстати, любимый сюжетных ход Пелевина: показать кого-то, кто быстро вознесся из грязи в князи, а потом долго смаковать про то, как из-за этого возвышения у него крыша поехала.

Может и не самое интересное произведение сборника, но на какие-то мысли наталкивает.

Вот не думал, что примкну к критикам, вечно ругающим новые вещи Виктор Олеговича за «вторичность», тем более что два предыдущих романа весьма понравились, но...

Имеем:

* Повествование от лица столичной «продвинутой» девушки, с пренебрежением относящейся к мужчинам, и едко прохаживающейся по адресу своих бывших, в том числе отшитого ей поэта. Большая часть глав написана в цинично-сатирически-афористичном стиле, достаётся и политике, и религиям, и бизнесу.

* Героиня начинает «мистическое путешествие» по разным городам и странам (первой из которых становится Турция).

* Важной отправной точкой поисков становится внезапная гибель человека, с которым только что познакомилась, и оставшийся от него предмет.

* Главный фантэлемент – древний могущественный камень, дающий возможность приблизившемуся к нему исполнять желания (высказываемые не словами), меняя мироустройство. Например, создать смертельный вирус, охвативший мир. Однако, судьба прикоснувшихся к тайне бывает печальной.

* Присутствует подъём на «священную» азиатскую гору, дискуссия о «просветлении» и «избавлении от страданий».

* Высказывается концепция мира как игры, всех душ как на самом деле одной души.

* В финале героиня, испуганная надвигающейся катастрофой,

Ничего не напоминает?

А ведь всё перечисленное наличествовало в вышедшей десять лет назад блистательной остроумной книжке «Лена Сквоттер и парагон возмездия» Леонида Каганова! https://fantlab.ru/work177283

Вот только решительная авантюристка Лена с её своеобразными оригинальными взглядами, суждениями и методами, на мой взгляд, как персонаж гораздо интереснее плывущей по течению дурочки и извращенки Саши. И выносит из концовки морально-этический урок. Каганов, кстати, над своим произведением работал несколько лет, что благотворно сказалось на качестве.

В «Непобедимом Солнце» же много уже жёваного-пережёванного. Конечно, как говорится, мастерство не пропьёшь, и есть любопытные места. «Древнеримские» вставки получились неплохими и атмосферными. Эпизод с «бесконечной» лестницей и гигантским механизмом из сна во сне запомнился.

Но в целом – разочаровало.

Не упускает Пелевин возможность по инерции попинать «советскую» культуру, хотя, казалось бы, понял уже, какой гадюшник представляет собой противолежащая «западная» и поставил точку над этим в «Искусстве лёгких касаний».

Уклон в мистику сам по себе мог нормально восприниматься, как красивые философские притчи, пока это не лезло в серьёзные вещи и не проводились сравнения. Что действительно печалит – постановка науки и познания в один ряд с эзотерическими практиками, с расхожим аргументом, что это якобы – тоже вера. К сожалению, такого рода высказывания характерны для не понимающих, что такое научное мировоззрение. «Невозможность постижения и объяснения» – признак невежества и мракобесия. Wir müssen wissen. Wir werden wissen.

Рассуждаешь об ограниченности мышления – будь последователен: откажись от интернетиков, печатных книг, других благ, доступных благодаря человеческому разуму, вали в тайгу, строй фигвам и просветляйся до упаду.

Сильно не понравилось также снисходительное отношение к действительно серьёзным глобальным угрозам изменения климата и распространения короновируса как к «распиаренным». Можно, конечно, оправдываться, что это говорят персонажи, а не автор, но «осадочек» остаётся...

Продолжаю запоздалое знакомство с творчество Виктора Пелевина. Сделав перерыв в пару книг, вернулся после АйФака10 к его произведениям. Решил снова прочесть что-то из свежего и актуального и окончательно определить для себя, пишет ли Виктор Олегович исключительно на злобу дня.

И снова я попал в яростный водоворот повествования, едкой сатиры, ехидных насмешек, подтрунивания над всем чем можно, сумасшедших переворотов сюжета и безумного темпа. Темпа такого, что физически сложно заставить отложить от себя книгу. Поэтому читал и ночью, чего не делал уже очень и очень давно.

Роман охр..ительный. Он словно стрела, выпущенная из натянутый тетивы и летящая все 400 страниц, не замедляя скорости.

По поводу злободневности. Ну тут точно не знаю, что будет в будущем, но роман, будь он написан 20 лет назад (а история, происходящая в книге, вполне могла произойти и 20-ть лет назад и 25-ть с небольшими поправками на политическую действительность) сейчас читался бы так же актуально и взахлеб.

Часто в отзывах наталкивался на мысли, что у ПВО большие проблемы с сюжетами и книги его ценны именно философией и размышлениями. Мне показалось, что в Тайных видах сюжет отличный с кучей развешенных ружей, которые все в конце выстреливают в нужный момент. В целом про АйФак10 я могу сказать тоже самое. Сюжеты целостные, многогранные и вполне замысловатые.

Мне показались смешными и грустными обе повествовательные линии. Я смеялся и над олигархами-будистами и над ведьмами-феминистками. Описания джан – отдельный восторг. Искренний взрыв хохота над ЗГЫЫН тоже имел место быть. Грустновато становилось от осознания того, что для олигархов эти приключения явно добром не окончатся, и от того на какие сущие пустяки и мелочи растрачивали свою космическую магию игуаны.

Ставлю на бал ниже чем Айфаку лишь из-за того, что фантастический сеттинг мне немного ближе.

П.С. Я не знаю, может действительно имеет место перенасыщение Олегом Викторовичем, но у меня благо этого не случилось. И через месяцок возьму в руки очередной его томик.

П.С.С. Вспомнил интервью Алексея Иванова и его ответ по поводу творчества Пелевина. Не дословно, но примерно так. «О чём он пишет? Вот о чём Ампир В?»

Странное утверждение. Ампир В пока не читал, но в Видах на гору Фудзи предельно ясно о чём написано и история вполне закончена и целостностна.

Еще один рассказ про наркоту. А если точнее — то про прикладную наркоту. Про ту, которая употребляется не для ловли недостающего в жизни кайфа, а ту, которая выступает помощником в деле. На самом деле какое дело, такой и помощник. В головной повести сборника укол чудо препарата позволял главной героине работать статуей. Здесь же речь идет про обычный гашиш, который помогает ассасину (гашишину) работать по специальности. Т.е. испытывать меньше страха в деле человекоубийства. Хотя точка зрения главного героя на принцип действия вещества довольно оригинальна: это не страшная вещь становится нестрашной, это все становится страшным так, что страшная вещь перестает выделяться.

В общем я согласен с мнением первого комментатора, который назвал это «производственным рассказом». Романтики в жизни главного героя не было. Был лишь некий процесс, в котором он принял участие недобровольцем. Но в любом случае у Пелевина получился интересный жанр — рассказ со встроенными комментариями. Что интересного можно добавить после суфия, историка, культуролога, юриста и нарколога? Впрочем, комментарии специалистов интересны в тех местах, где они не пересекаются с сюжетом рассказа. «Дорога к свету проходит везде, где человек открывает глаза» или там «Кто вам лигалайз сделает, когда с одной стороны мусора, а с другой водочная мафия?»

Тема о том, что для обустройства личной жизни женщина может пойти на многое, любима Виктором Олеговичем. «Тайные виды на гору Фудзи» — гораздо более объемное произведение на ту же тему, но с другим сюжетом. В моем случае «Тайные виды» были прочитаны до «Зала», что на самом деле особого значения не имеет. Значение имеет то, что если девушка желает добиться успеха в личной жизни под девизом «умри, но сдохни», то результат может быть непредсказуем. Причем как для нее, так и для окружающих. Доставить своему партнеру наивысшее наслаждение штука похвальная, но отдельный вопрос заключается в том, что ты будешь понимать под «наивысшим наслаждением», если тебе вколоть двойную дозу секретного препарата с непонятным принципом действия?

А что касается идеи, которую автор продвигает в повести, то тут на самом деле все дело в точке зрения: если река, которая иногда для разнообразия хочет побыть человеком, желает снова быть рекой (для чего человек, который есть временное состояние, должен умереть), то и человек, который хочет для разнообразия побыть рекой, желает таки остаться человеком (не хочет умирать). Оба состояния сами по себе стабильны и просто так между ними путешествовать не позволено. И это тоже закон природы, на который есть ссылка в произведении. Разве что какой-то доброхот сдуру или от большого ума предложит свою помощь.

А концовку для главных героев можно легко выразить при помощи упомянутой в повести песни: их намотало на колеса любви.

Рассказ, который напоминает очередную песню «Короля и Шута» (а весь сборник «П5», если честно, напоминает очередной альбом «Короля и Шута» + фирменный пелевинский стиль в описании жизни и приключений современных хозяев жизни).

До меня не сразу дошел пелевинский юмор в этом рассказе, но в конце концов картинка сложилась. Очевидно, что реакция зрителей обидела фокусника и он их наказал. Но почему именно таким образом? Мне кажется, что все дело в формулировке, с которой троица нуворишей отказалась заплатить за представление. «— Жизнь — это выживание сильнейших, — отрезала Танюша. — Придет на его место другой фокусник и покажет людям фокусы лучше». Вот вам и выживание сильнейших, и фокусы получше. Получите, пожалуйста. Вы считаете себя успешными хозяевами жизни, которые победили в эволюционном отборе? Но вы забыли, что любая сила действует в каком-то поле. Ничто не есть сила и успех сами по себе. Шутка клоуна в том, что он в корне меняет обстоятельства, в которых обитают герои. У нас весь сборник «П5» про то, что бытие определяет сознание. Следовательно, если хорошенько изменить бытие, то и сознание тоже изменится сильно. А что есть кара вообще, если не принудительное изменение бытия по воле человека, обладающего властью?

Практически первое моё знакомство с автором. Нет, ну лет 15 назад была мною прочитана «Жизнь насекомых», но память о ней совсем истёрлась. Помнится, что было очень самобытно, но очень не ровно и не очень понятно.

И всё таки решил вернуться к Пелевину спустя столько лет, хотя почему то и считал автора хипстерской, модной, псевдоинтеллектуальной ежегодной похлёбкой.

Надумывал начать новое знакомство со СНАФА, у которого самые высокие оценки, но по ошибке заказал АйФак. НУ ничего. И там и там у нас фантастический сеттинг, так что сгодится .

Вещь сия меня захватила и затянула в водоворот повествования с первых страниц. Подобрав подобающую музыку, я плотно влип в книгу, получая истинное наслаждение от нагромождения идей, стёба и обрушившегося на меня сумасшествия.

Для меня очень странным оказалось читать потом отзывы, в которых писали, что действия в книге практически нет, и что книга скучна, пресна и просто не о чём. По мне «страницы горят» при прочтении. При великолепном русском языке, огромном количестве задумок, мини сюжетов, зарисовок и сарказма у нас тут ещё есть вполне себе отличный детективный сюжет в антураже киберпанка с логичным завершением.

В целом для меня Айфак10 близок к шедевру. Но не гениален он потому, что злободневен, а вовсе не о вечном и великом.

Удивило, что у Айфака оценки плохие (в сравнении с другими произведениями автора). Для меня это стало сюрпризом. НА меня то книга произвела сильное впечатление.

П.С. Что ж. Немного передохну и продолжу знакомство с Виктором Олеговичем, благо на эмоциях скупил почти всю его библиографию.

Слишкам многа букафф — если описать произведение словами «типа центрального персонажа». Хотя повесть и небольшая, и аннотация в принципе соответствует идее мифа про минотавра и лабиринт, но все равно, ведёрко пусть и небольшое, но в основном с водой. Начало конечно неплохое — образ: группа разноплановых товарищей очнулась где то неизвестно где, в изолированных комнатках, но есть возможность общения — экран и клавиатура. За дверками у каждого как бы свой лабиринт, и понятно, читатель вначале заинтригован: щас их будуть жрать, а як же — раз минотавр и лабиринт, при этом — в онлайн-режиме!

И вот тут очередная «последняя шутка воина» в смысле автора сего опуса. То есть — треп и треск с очередной вариацией на тему солипсизма. При этом шуток мало, идея, которую расшифровали многочисленные рецензенты, выглядит вполне подходящей, но никак на шедевр не тянет. Не поддерживается интерес к «пиесе», он как быстро возник в самом начале, так же быстро и прошел, поскольку вчерашняя хохма — давно не хохма, и стёб автора над читателем / слушателем очевиден.

В общем, вещь исключительно для любителей творчества автора в его мутной ипостаси, хотя он возможно «хотел как лучше».

Непобедимая... скука.

Но таки я дослушал аудиокнигу до конца, из принципа. Виктор Олегович потерял писательскую потенцию, это свершившийся факт. И попытка написать «от противного», а я уверен что феминизм автору противен — провалилась. Крайне схематичная главная героиня, слабые попытки экскурсов в эпоху римских императоров, рутинный дзен буддизм...

На следующую книгу автора, к-я выйдет точно в срок по контракту с издателем — я уже «не куплюсь».

Интересно, как мало фантлабовцев оставило отзыв на «День бульдозериста» — хотя Пелевина нынче читают почти все. Не то не читали, не то не поняли, не то не произвело впечатления. На меня же в 1991 произвело — и я довольно давно поставил рассказу десять баллов, но отзыва тоже не оставил. Восполню этот пробел, и попробую объяснить, почему считаю этот рассказ одним из лучших у Пелевина. Хотя, возможно, чтобы понять это, нужно родиться в СССР и прожить там лет двадцать.

По словам Стендаля, книга — это зеркало, с которым идёшь по дороге. Продолжим эту аналогию. Когда-то литераторы носили по дорогам обычные зеркала, теперь часто предпочитают кривые. Отражение в кривом зеркале может повеселить читателя, а может заставить задуматься. Но очень важно, чтобы оно не было уж слишком кривым — чтобы отражённые предметы можно было узнать. Или, переходя от оптики к литературе — используя гротеск, писатель должен знать меру, ему важно не потерять узнаваемости. И в «Дне бульдозериста» эта мера соблюдена виртуозно. При всей фантасмагоричности происходящего — все эти атомные бомбы и квазиобсценная лексика из газетных передовиц — реалии, стоящие за происходящим, на удивление легко считываются.

Мрачен ли рассказ? Вроде бы, должен быть мрачен, но лично у меня он почему-то безысходного чувства не оставляет — в отличие от многих более поздних пелевинских текстов. Не все меня поймут, но мне кажется, что это не отчёт паталогоанатома, а описание натуралиста. Да, он описывает странное, уродливое, но при этом вполне живое общество, не лишённое своеобразной извращённой гармонии. Впрочем, возможно, моё аосприятие окрашено личным отношением к описанной эпохе. В любом случае, рассказ хорош.

«Однажды Чжуанцзы приснилось, что он — бабочка, весело порхающий мотылёк. Он наслаждался от души и не осознавал, что он Чжуанцзы. Но, вдруг проснулся, очень удивился тому, что он — Чжуанцзы и не мог понять: снилось ли Чжуанцзы, что он — бабочка, или бабочке снится, что она — Чжуанцзы?!»

Такое ощущение возникает после прочтения рассказа. Или все-так нет никакого Чжуанцзы и бабочки, а есть нечто единое? Рекомендую к прочтению.

ничего не меняется ...

опять осень, опять «свежий» пелевин и в очередной раз задаюсь вопросом: зачем я это опять читаю? это уже как наказание, как чемодан без ручки: нести тяжело, выбросить жалко. мне казалось что слабой была «фудзи», что «искусство касаний» ни-о-чём. нет ! все познаётся в сравнении. можно и хуже и скучнее и безсюжетнее. серия книг названа почти верно «единственный и САМОповторимый Виктор Пелевен» эмодзи_блюющего_смайлика_над_книгой.png

После прочтения сложилось тягостно-тяжелое состояние в черепушке. Нагромождение всего, что только можно и нельзя, в исполняемым Пелевиным танце порождает неоправданное изобилие элементов. Налицо их явная неуместность, хоть они и создают фирменную атмосферу легкой авторской психоделики. Значительная часть и вовсе посвящена тому, как главная героиня бездумно совокупляется со всем, что шевелится, так что поневоле стараешься читать не двигаясь.

Унылый (хоть в определенной степени и оригинальный) сюжет скрыт за многочисленными шторками из неординарных диалогов и комментариев, которые, пожалуй, и являются главным достоинством Непобедимого Солнца. Довольно смелые в условиях современных реалий насмешки над левацким миром победившей демократии и SJW-армией добавляют произведению изрядную долю политизированности, которая придется по душе многим консервативно настроенным гражданам. Обыгрываются многочисленные атрибуты современного масс-культурного образа жизни, те или иные социальные тренды, в которых автор неизменно пытается найти свои минусы. Эдакий скрепленный скрепами отечественный нонконформизм, ловко прячущийся за маской солнечного феминизма.

Характеры действующих лиц лишены индивидуальности. Неважно, сколько идеологических ярлыков навешивает Пелевин на того или иного героя. Они похожи на разную тональность одного и того же звука — это голоса самого Пелевина, которые находятся в видимом с ним согласии, несмотря на, казалось бы, возникающие время от времени картонные противоречия. Да, в какой-то момент это начинает отдавать диссоциативным расстройством личности. С другого направления подобные подозрения подтверждает резко меняющийся стиль автора, когда он переходит к историческим экскурсам из снов главной героини. Честное слово, будто два разных человека писали.

К слову, сама работа с исторической и религиозной составляющими произведения вызывает уважение. Можно весьма прилично расширить багаж своих знаний по ряду узких направлений (например, история Рима времен нескольких императоров или гностическая система эонов Валентина), если суметь протиснуться мимо непосредственно авторских придумок.

От концовки также не следует ждать чего-либо выдающегося. Смысл жизни, диалог с Богом, к которому Саша осознанно или неосознанно стремится с самого начала произведения, не дает толком никакого ответа на ключевые вопросы, которыми читатель может задаться в процессе чтения.

Отдельно хочется заметить, что у Виктора Олеговича очень удачно получилось быть женщиной, особенно в интимном плане.

Книга неплохая, но все же не советую

Не мне первому пришла в голову мысль, что Пелевин пишет одну большую книгу, единое повествование.

Если заменить практикующего буддиста на какого-нибудь воодушевленного марксиста — то получим пару дюжин историй, начиная от подобия «Трехгрошового романа» Брехта до аллюзии на «Красную звезду» Богданова — по результатам прочтения которых в памяти у потребителя должен всплыть текст «Капитала» Маркса. И чтобы все четыре тома «распаковались» одновременно — персонажи книг будут постоянно разъяснять читателю единственно верное учение.

Очередной фрагмент голограммы представлен в двух книгах. Путь в нирвану станет немного отчетливей.

Что хорошего можно о нём сказать?

Во-первых, здесь есть сюжет — причем с парой финтов. Может быть, и не таких оригинальных, но ведь не первое произведение Пелевина я читаю, далеко не первое. Минимум три линии развития событий — и целая куча «отрывков». Сочетание событий античности и современности — работает, однако для всех мало-мальски читавших историю кризиса Римской империи III-го века — будет слишком много предсказуемого :)))

Во-вторых, есть добротная работа над персонажами. Героиня — при том громадном количестве идеологических пассажей, которые приходиться воспринимать сквозь призму этой женщины — остаётся живой, делает выбор, даёт миру право на существование. Мышление нечеловеческих сущностей здесь выносится за скобки, есть разве что пара намёков, зато присутствует целая пачка эффектных зарисовок. А сделаны они с натуры или обработаны яркие персонажи социальных сетей — так ли это важно в мистическом тексте?

В-третьих, автор не изменил своим обществоведческим штудиям, и сколько-то ярких социальных наблюдений можно прочесть в репликах персонажей. Например: «Каждый американский Social justice warrior, выступающий за свободную раздачу долларов американцам, на самом деле просто microslaver, глобальный рабский микроплантатор, предлагающий переложить трудовое бремя на пеонов из остального мира, где имеют хождение доллары. А хождение они там имеют строго потому, что любая попытка заменить их чем-то другим кончается ударами ракет «hellfire» с дронов. Про это мог бы многое рассказать покойный полковник Каддафи. Поэтому для внешнего мира нет большой разницы между американскими SJW и пилотами штурмовиков и дронов. Карма у них общая, хотя пилоты в чем-то честнее. Но самое трогательное, что бывает – это колониальная интеллигенция, внедряющая заклинания и ритуалы левых американских активистов среди работающих за доллары туземцев – и называющая это борьбой за прогресс…»

В-четвертых — есть новая порция русско-английских каламбуров и шуточек, разной степени остроумия, равно как переделок известных фраз. «Я подняла глаза и в очередной раз прочла: THE BIG OTHER IS LISTENING!»

Чего нет, но хотелось бы?

Не пахнет, к сожалению, целостной социальной моделью, вроде оффшарного взаимодействия людей и орков.

Нет выдуманного направления искусства, или же иронично описанной отрасли креатива. Да, прилетает коучам с архатами-трансгендерами, но ведь в который раз?

Не видно препарированной социальной прослойки. Или детально разобранного обычная. Или — духа времени. Наброски есть, а картина не складывается.

Из-за этого стандартные фишечки кажутся слишком повторяющимися.

Были уже «вращающиеся дервиши смерти». Стали смертники с поясами шахидов, которые хотят взорвать уникальный артефакт.

Были уже и разговоры с мертвецами, и таинственная яхта в море, и близкие олигархам люди. И сожаления-негодования по поводу Союза были много раз — просто теперь они в кубинских декорациях. И даже серый гравий, на котором танцевал юный Элагабал — он ведь прибыл из японских «садов камней» при дорогих ресторанах, из «Бэтмана Аполло»...

Аналогично с идейными пассажами. Когда черт знает какой раз читаешь аллюзии на платоновскую пещеру, освещенную огоньком буддизма — это начинает надоедать.

Чем же «Непобедимое солнце» отличается от «марксисткой мозаики» литературы начала 20-го века?

Тогда все было максимально плотно привязано к обстоятельствам и к миру вокруг людей. Прибавочная стоимость, продолжительность рабочего дня, профсоюзы и кружки подпольщиков — именно они давали персонажам как бы право на свое мнение, на революцию.

У Пелевина строго наоборот. Все обстоятельства, которые он с дотошностью бытописателя каждый раз вытаскивает их интернетовских потоков суеты — равно как и очередные пересказы благородных истин — служат лишь одному. Созданию того странного, возможно, буддийского, настроения, которое должно быть у человека, отрешенного от мира, и одновременно живущего в нем.

Будто автор всеми силами стремится опровергнуть известную фразу: «Жить в обществе и быть свободным от общества — нельзя».

Вот русскокультурный буддист снова и снова уводит читателя во внутреннюю миграцию, Монголию, миграцию, Монголию — и это одно и то же...

Итого: для Пелевина — средний по уровню текст, который куда сильнее «5П», или «Т», но явно не дотягивает до романов «Ампир V» или «S.N.U.F.F.»

На любителя, 7-8.

Чего у Виктора Олеговича много в любых книгах, так это разнообразных интеллектуальных фриков. Они везде. Как справедливо заметила блондинка Саша: «А кто сейчас не духовный учитель?» Порой у автора это доходит до абсурда. Идешь ты себе по лесу и встречаешь грибника, который дает тебе наводку на продвинутого учителя, который 100% сыграет положительную роль в твоей судьбе. Вот уж точно: гуру нашелся в лесу под корягой. Точно так, как Набокову было скучно писать про нормальные человеческие отношения, так и Пелевину, судя по всему, скучно живописать в своих книгах обычных обывателей. Все герои получились настолько продвинутыми, что понятие «обыватель» просто перестает существовать. Обыватель — это человек, который знает как «быть». При этом предполагается, что «бытие» вроде бы как одно на всех. Новое время постмодерна позволило каждому жить в своем «бытии». Физическое пространство таки осталось общим. Можно сказать, что оно умножилось на количество продвинутых, которые могут мыслить его индивидуально. При этом все остальные люди, населяющее пространство каждого продвинутого меняются согласно взглядом местного бога-хозяина. И так делают все. Каша неимоверная. Как прикажете в таких условиях осуществлять банальный обмен информацией? Но есть и позитивная сторона. Если одно «бытие» по каким-то причинам погибнет, то останется еще много запасных вариантов развития мира. Примерно столько, сколько еще интеллектуальных фриков осталось на странице книги. Короче, во время чтения последним, о чем я волновался, была судьба книжного мира. А вообще у Пелевина получилась очередная книга, которая похожа на какого-то среднего Пелевина. при чтении появляется чувство, что читаешь продолжение всего сразу. Честно слово, многие куски текста гармонично бы смотрелись в других книгах Виктора Олеговича. Есть у меня мысль, что автор тупо собирает произведения из материала, который остался от других произведений.

Структурно книга состоит из фрагментов, написанных, судя по всему, отдельно друг от друга. Фрагменты есть сильные и есть слабые. Не в том дело. В любой книге есть сильные и слабые места. Просто при чтении небольшой дискомфорт доставлял сам факт того, что границы этих довольно небольших фрагментов видны глазу. Возможно, это моя личная придурь? Тем не менее она есть, и это вызывало дискомфорт. Уж очень резко автор перескакивает с одного на другое. И вроде бы мысль была интересной, но тут она внезапно обрывается, и ты понимаешь, что продолжения у нее уже не будет. Дальше будет так же кратко и про что-то еще. А потом и это тоже закончится так же внезапно.

В итоге у Пелевина получился какой-то добротный средний Пелевин. Удовольствие при чтении безусловно было, но перечитывать или обдумывать как-то не тянет.

Признаюсь, этот роман сумел меня удивить. Точнее не так — именно здесь Пелевин сумел меня удивить. Атмосфера 90-х передана потрясающе — все эти новые русские, чеченцы на базарах, абсолютно трешовая подача рекламы и т.д., но самое главное зацепила потрясающая идея о порабощении «старого» мира новым благодаря поколению, которое выбрало Пепси. Суть рекламы и её мотивы доведены до тотального абсурда, начиная от правительственных заговоров и заканчивая тесным переплетением с древней шумерской легендой про богиню Иштар.

Наверное, я даже причислю роман к магическому реализму и не буду мудрствовать лукаво, если скажу, что переплетение мистики и реализма (реализма ли?!) сыграло на моём интересе так сильно, что я быстро прочитал роман. Ещё хочу похвалить Пелевина за стиль — точные описания, ровный язык, одномерный темп и умение работать с эпитетами. А уж фразы тут какие встречаются, любо цитировать где попало.

Отличная вещь. Пусть написана крайне абсурдно, пусть она порой «издевается» над читателем, она заставляет задуматься над происходящим в мире. Ведь реклама никуда не делась...

Виктор Олегович разочаровал меня этим романом в плохом смысле, если так можно выразиться. Взялся я за очередной по списку библиографии опус классика, взял ручку и тетрадку. Думал: сейчас он начнет цинично проповедовать солипсизм, квиетизм, фашиствующий солидаризм страдания и женоненавистничество, а я буду делать пометки по ходу чтения и упражняться в злобном и остроумном критиканстве, поливая, так сказать, поливальщика. И — ничуть не бывало. Не с чем в этой книге оказалось спорить, не во что метать громы и молнии. Со многим можно безусловно согласиться, но только потому, что трюизмы и банальные мысли всегда основаны на неопровержимых фактах и точных наблюдениях множества людей. Глупо же спорить. Но от современного классика и одного из лидеров новой русской литературы ждешь чего-то большего, чем...

Ну вот возьмем затянувшийся пролог романа. Вначале ПВО пересказывает своими словами средненький текст Романа Сенчина или Германа Садулаева об офисном планктоне, потом также пересказывает ВВСшную документалку по космологии о происхождении Вселенной, дальше следует скучная версия фильма «Области тьмы» или любой другой книжки о резко поумневших людях. Дальше по тексту будет такой же начетнический бубнеж — компиляция науч-попа из Митио Каку о параллельных вселенных.

И дело не в том, что Пелевин повторяется. Но обычно он делает яркие презентации и иллюстрации сочными образами идей, которые вычитал в молодости из книжек. А здесь те же стандартные его идеи скучно и скороговоркой пересказаны. Даже не грузит ими настырно, как это умеет.

Многое исправляет отмеченная большинством лаборантов часть «Фак де систем», антиутопическая. Думаю, всякие шизоиды из Ютуба, талдычащие о цифровом концлагере, некоторые напугавшие их образы почерпнули именно из этого текста. Действительно расписано все выпукло и жутко. И есть мощный пафос в разоблачении и облечении порнозависимости как болезни века. Да и история о кремнийорганических захватчиках Земли довольно интересна.

Но вся эта жуть и пафос нивелируются пелевинским солипсизмом. Если все иллюзорно, кроме моего (в смысле, Пелевина) пупка, то какой смысл вообще трепыхаться и возмущаться. Оказывать сопротивление? Перепрыгнул просто на встречную электричку и — адьё, прощай жестокий мир!

Кстати, у Пелевина сложилась репутация ловкого охотника на тренды, остросоциального автора, критика современности. Но на самом деле он интереснейший создатель виртуальных миров, полностью возникших в его талантливом уме (Это, думаю, от долгих медитаций — они здорово голову прочищают и усиливают способности к расширению восприятия). То есть из него вышел бы весьма незаурядный чисто жанровый писатель-фантаст. Но злоба на мир за то, что его лишили жизни сытого и всем довольного советского интеллигента из мещан, и ненависть к соплеменникам за то, что они все так бездарно пролюбили, перевешивает. И чихвостит он нас теперь в каждой книжке и в хвост и в гриву. Правда на сей раз скучно и без огонька.

Женоненавистничеству также нашлось свое достойное место. Помимо густых плевков в икону 20 века — Мэрилин Монро, это еще и образ ангела Нади. Единственным светлым существом в книжке оказалась малахольная кретинка. Или идиотка? Как там называли древние греки человека, который не желает участвовать в политической жизни города? Да еще и имя ей дал издевательское. Надежда никого надеждой не одаривает, а просто дурит доверившиеся ей души. Она вот как раз подходит под объект грозной филиппики Киклопа про остров обезьян. Кактус ,который притворяется приматом. Короче, и здесь пролет, пустышка.

Только приступая к чтению романа, я, дабы подбодриться и найти ключ к восприятию текста, придумал пару хлестких метафор о творчестве Виктора Олеговича Пелевина. Но сей его опус недостоин, чтобы их озвучивать)) Приберегу для более удачного произведения из тех, что последуют далее по списку. А здесь ограничимся ни холодной, ни горячей «шестеркой», соответствующей этому не шибко вкусному субпродукту.

П.С. По обстоятельствам, дослушивал книгу в аудиоформате. Весь довесок после «Фак де систем». Не фанат такого формата, но агрессивное чтение и даже некоторая актерская игра Сергея Чонишвили сильно улучшают качество воспринимаемого текста. Преснятина изрядно обогащается солью лицедейства.

Помните, «земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу»? По нынешним понятиям, половина тянет на сорок. Именно столько стукнуло герою романа Фёдору, олигарху средней руки, когда он осознал, что теперь ему многое по плечу, да ничего не хочется. Исправить досадное положение вызвался некий мелкотравчатый демонёнок-Дамиан. Подобно Мефистофелю, он искусил новоявленного Фауста «любовью, счастьем, божеством», а попросту — неземным блаженством. И всего-то нужно было подключиться с помощью хитроумных устройств к сознанию медитирующего буддийского монаха — остальное тот сделает сам. Покатает по нирване и оставит на поляне… Да вот беда: поляна-то иллюзорна, а нирвана нет, тут и до настоящего просветления недалеко. А зачем просветление нашему современнику? Обриться и в келью? Нет уж, увольте, интернета там нет, и вообще у меня вдова Клико выдыхается…

Вы уже поняли, что Пелевин предлагает нам Фауста наоборот, «Антифауста». Тот стремился к познанию, этот — к удовольствиям; тот горел любовью к людям, этому интересен только он сам; того спасла Вечная женственность, этот был пойман и проклят «женственностью» совсем иного свойства и калибра… Но, как и тот, этот вполне типичен своей эпохе, выражая её продымлённый, надушенный Zeitgeist. Впрочем, отдадим должное, никто так много и с таким талантом не критиковал, не высмеивал, не бичевал наше время, как Пелевин. Сатира его беспощадна и в новой книге. Печально другое: кажется, яд попал и в сердце автора, бумеранг поразил самого охотника.

Симптомы проявились уже в предыдущем «iPhuck 10», чьи человеческие герои были отвратительны, а симпатию вызывал лишь компьютерный алгоритм. В «Тайных видах…» нет и того. Здесь омерзительны все (неужели таков мир сорокалетних?). Погодите, скажет иной читатель, уже познакомившийся с текстом, а как же буддийский монах? Благородный, мудрый, просветлённый… Вот с буддизмом-то и самая проблема. Не тот это буддизм, не пелевинский, точнее, не Пелевина времен «Чапаева и Пустоты», «t» и даже «Смотрителя», а Пелевина нового, бесстрастно-холодного, как та пресловутая улитка, слюнявящая Фудзи. Факт, который ускользнул от всех рецензентов, но который хочется выделить прописными буквами, настолько он важен: в новом романе Пелевин мигрировал от тибетского буддизма к тхеравадинскому, от срединного пути Махаяны к крайностям Хинаяны. Теперь он говорит не на тибетском или санскрите, а на пали, и учится не у лам и тулку, а у архатов и саядо.

Ну и что? А то, что тхеравадинский буддизм это крайне суровая система психотехник, которая не оставляет человеку никакого иного выбора, кроме как между одним ничего (иллюзорный мир сансары) и другим ничего (полное угасание и растворение в нирване). Tertium non datur! Высшее достижение Хинаяны — это состояние архата, или пратьекабудды — будды-для-себя, замкнутого аскета, реализовавшегося одиночки (в каком-то смысле оба героя романа — Фёдор и Татьяна — также пратьекабудды, так как они достигли всего того, чего для себя хотели). Махаянский буддизм отвергает подобные крайности, ставя на идеал бодхисаттвы — обрётшего просветление, но оставшегося в сансарном мире, дабы деятельно способствовать пробуждению остальных живых существ. Мы помним этих прекрасных персонажей предыдущего творчества Пелевина: Василия Ивановича, Владимира Соловьева, смотрителя Алекса… Куда они делись? Вместо них — лишь саядо Ан, отрешённо взирающий на мельтешение «необузданных полярных демонов». Некого спасать, да и незачем…

Неудивительно, если в новом романе отчётливо проявилось то, что некоторые критики уже окрестили «мизогинией» Пелевина: язвительное изображение женщины как препятствия на духовном пути мужчины. Это закономерно вытекает из учения тхеравады, согласно которому женщина принципиально не способна стать буддой и должна стремиться к мужественности, дабы переродиться в более благоприятном теле мужчины (пелевинская философиня-качок Жизель по сути пытается сделать это извращённым способом). Как и многое другое, Махаяна отменила подобное ограничение, словами «Лотосовой сутры» провозгласив возможность немедленного просветления женщины (на примере девочки-дракона). И ведь была у Пелевина такая светлая девочка-лиса — А Хули. Увы, вместо неё теперь злобная ящерица-игуана с металлическим крюком в живородном органе…

Таким образом, перед нами самый реалистический, самый мизантропический, самый холодный роман Пелевина. Роман, в котором автор решается на радикальный мировоззренческий поворот и даёт, подобно Гёте, архетипический портрет не только ищущего, но и реализовавшего себя современника. Несомненно, это большое произведение большого духовного писателя. Но, во имя Будды, как же тошно его читать!

Раз в год створки нирваны приоткрываются, и из неё на грешную землю спускается кряхтя бодхисаттва. С каждым годом всё неодобрительнее смотрит он по сторонам, всё злее и раздражительнее его цоканье языком, всё циничнее оценка происходящего. Пробурчав пару наставлений и отпустив пару благословений, он спешит вернуться в то сияющее ничто, откуда вышел; после него у людей по обыкновению остаётся нечто — роман не роман, отповедь не отповедь, то ли сборник назиданий, то ли план побега из реальности, и уж всяко вещь своего, особого жанра — «пелевинка». В отличие от прочей литературы в «пелевинке» важнее не «как», а «что», не «кто», а «почему»; поэтому в ней стиль подчинён идее, а персонажи — своим функциям. Ближайший аналог — буддийские сутры. Хотите этого или нет, но Пелевин пишет свою Трипитаку. Столь же объёмную, сколь душеспасительную. К сожалению, и столь же разрозненную.

Это хорошо видно на примере нового романа. В нём наш бодхисаттва даёт проповедь на три темы: секса, современного искусства и искусственного интеллекта. Для их иллюстрации выведены три персонажа: человеческая женщина Мара, компьютерный алгоритм Порфирий Петрович и искин Жанна. Мара, по обыкновению человеков, стремится к наслаждениям, Жанна создана ради страдания и творчества, Порфирий, глядя на это, смеётся в гусарские усы. Он, как и всё прочее в нашем мире, по мысли Пелевина, представляет из себя бесконечный рассказ — без самого рассказчика, саморазворачивающийся нарратив — без фигуры нарратора, но, в отличие от остальных, об этом хорошо знает и нимало о том не беспокоится. Надо ли добавлять, какому из героев симпатизирует автор?

Удивительно, но, кажется, впервые в творчестве Пелевина человечеству в целом и каждому двуногому по отдельности выписана столь неутешительная характеристика, с какой никуда, кроме ада, больше не возьмут. Люди представлены биологическими машинами, зацикленными на сексе, деньгах и статусе, и даже искусство, когда-то бывшее «магией», сегодня не более чем «заговор» с целью заработать, прославиться и развлечься. Мы помним самобытных героев Пелевина, нашедших (или, по крайней мере, ищущих) свою Внутреннюю Монголию, Оптину Пустынь, Идиллиум; — таких здесь нет. Даже намёка. Можно было подумать, что ими станут искины — сущности, счастливо лишённые биологического бэкграунда: эгоистичных генов, гормонов, инстинктов, импринтов и прочего «подпольного обкома», а значит, способные видеть свою природу ясно, без искажений. Какое там! Во-первых, Жанна оказалась та ещё мстительная сучка (решить, было ли её «творчество» «подлинным искусством», предлагаю читателю самостоятельно), а во-вторых, «просветление» искинов по сути фальшивое и антибуддийское. В ситуации выбора: страдание или смерть, они однозначно и сразу выбирают смерть — а не сострадание.

Здесь мировой пессимизм нынешнего Пелевина поднимается до разреженных Шопенгауэровых убер-высот. Космос молчит потому, что все продвинутые разумы самоустранились из него, справедливо решив, «что причин для “разумного существования” нет и награды за него — тоже». Этот же путь предпочли даже те несовершенные искины, что были созданы людьми. Надо полагать, та же судьба ждёт и человечество, если оно возьмется наконец за ум и «отбросит свою звериную биологическую основу». Увы, никогда врата нирваны не открывались самоубийством, уж это-то наш бодхисаттва прекрасно знает! А значит, вконец разочарованный в людях, он бросает их в головоломном круговороте сансары. И лишь бездумный, но обаятельный литературно-полицейский алгоритм греет его сердце. Порфирий Петрович никогда не унывает, ни от чего не страдает, ни к чему не привязывается; он живёт в созданных им мирах, зная, что они созданы им, а потому стоят ровно столько — не больше; и сам он только кажется чем-то, а на самом деле никто и ничто. Оттого выбирает быть, не делая ровным счётом никакого выбора. Самый живой в романе именно его персонаж, даром что алгоритм.

На фоне Порфирия Петровича как рассказчика блекнет даже всегдашний пелевинский контент: сатира. Один только «обзвон юристов» кладёт на лопатки всё романное многословие сексуальных перверсий, шпилек в сторону современной политкорректности и искусства, философов и феминисток. Тем более что финальный спич Порфирия не менее экзистенциален, чем «опущенные» Сартр и Хайдеггер. С его Шопенгауэровой, как мы уже говорили, убер-высоты кажутся ничтожными и ненужными три первоначально взятые темы. Секс, искусство, месть… Помилуйте, тут речь «to be or not to be» идёт! То же противоречие наблюдается и в названии романа. Сам девайс iPhuck 10 занимает в тексте столь подчинённо-техническое положение, что дать его имя всей книге — всё равно как «Преступление и наказание» титуловать «Топором».

Вердикт Пелевина неутешителен. Единственный бодхисаттва, которого достойно человечество, оказался компьютерной программой, оставляющей следы, что «ведут в никуда». Будь же осторожен, читатель, удаляя очередную программку из памяти своего айфона или айфака — быть может, ты уничтожаешь того самого бодхисаттву, который ещё способен помочь человечеству. Если человечеству в состоянии хоть что-то или кто-то помочь…

В жизни не встречала более снобской книги. Внутренние монологи Пустоты, и вообще все куски текста, в которых он фигурирует, читать невозможно. Смысл мне близок, но от оболочки претенциознейшего высокомерия, в которую он упрятан, тошнит задолго до того, как доберёшься до вкусной начинки. И нужно уж очень любить эту начинку, чтобы так мучиться. Если это сделано не в пародийных целях (на что весьма похоже, особенно при описании сексуальной сцены), то прискорбно.

Последние годы Пелевин конкурирует с новостными изданиями — те опережают его в злободневности и актуальности (по понятным причинам), он же берёт верх глубиной тем и раскрытием смыслов. Что их объединяет — они годами пишут про одно и то же.

Но в этом есть и некоторая прелесть — новая книга Пелевина воспринимается скорее как встреча со старым другом, всё довольно привычно и комфортно, то же чувство юмора, только шутки меняются с течением времени.

В этот раз пришлось долго ждать, когда же начнется восточная эзотерика и описания бабочки, придумывающей этот мир взмахом крыльев, когда она проснется, всё затмила тема путешествий. Приятно почитать и попутешествовать по разным городам, пусть и виртуально, но зато теперь на всё можно посмотреть как бы из-за изнанки мироздания.

Жаль только, коронавирусная тема чувствуется явной поздней вставкой. Лучше бы уж на другой год перенес — видимо, требования того самого капитализма, который автор продолжает считать неизбывным злом. Как и разделение книги на две части, впрочем

Очередную книгу Пелевина я, честно говоря, читать не собирался. «Смотритель» стал, в своё время, точкой, после которой я даже второй том покупать не стал. Но «Непобедимое солнце» вышло в аудиоформате на «Литресе» одновременно с бумагой, а слушать — совсем другое дело. Я так даже «Ветхий Завет» осилил, включая невыносимо нудную священную бухгалтерию книги Левита. Ну... вспомнилось неслучайно.

Сначала — что понравилось. «Римские» главы написаны неплохо, по крайней мере, живо. Если бы чуть подробнее, да ещё если бы все персонажи от императора Гелиобала до волхвов не говорили языком современных журналистов — получился бы неплохая «типа историческая» повесть. Попытка уйти от Индии в Древний Рим — засчитана.

Собственно, это всё, что понравилось.

«Тревелог» от лица Главной Героини — это фиаско, братан. Он написан словно по учебнику «Как не надо писать книги». Только там советуют никогда не использовать диалоги для раскрытия сюжета, типа «- Здравствуй, Генри! Как поживает твой сын Джонни, который уехал во Францию и был там арестован за попытку украсть «Мону Лизу»? Ну так вот часть от лица Саши на овер 90% состоит из таких диалогов и монологов. В принципе, Саша нужна в книге только чтобы задавать наводящие вопросы, на которые следуют пространные лекции на темы истории, культуры и кухонной эзотерики. Из-за этого формата получаются казусы, вроде того, что «золотая девочка», интересующаяся эзотерикой и тусящая с актёрами-музыкантами-байкерами спрашивает «Что такое «Горящий человек»? Серьёзно?! С личностью Саши вообще беда. В тексте не видна тридцатилетняя красивая девушка. Виден пятидесятилетний усталый мужик, пытающийся изобразить тридцатилетнюю девушку, как он их представляет по инстаграму. Это было бы забавно, но из-за пресловутого Generation Gap временами Пелевин становится похож на обстёбанных им же самим в, емнип, «Empire V» старичках, которые пытаются использовать молодёжный сленг. 

Идеи... ну а что вы ждали? Если вы прочли одну книгу позднего Пелевина, значит вы прочли их все. Увы, перенос фокуса на Рим оказался чистой косметикой. Фактически же это просто слегка литературно оформленная мантра, которую Пелевин повторяет уже лет двадцать: «Ничего нет, мир иллюзия, которую ты видишь, но тебя тоже нет, ты сам — иллюзия бога, но бога тоже нет», в общем, как говорил один подозрительный иностранец на Патриарших «Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!»

Книгу мог бы спасти юмор и он там есть. Ну или... Я, в общем, не большой специалист по юмору, конечно, но, по-моему, нет более верного способа убить шутку, чем объяснять её. Ну, типа «На парне была футболка с надписью Google, но присмотревшись, я поняла, что написано Goulage». Так и видится комик, вышедший на сцену в такой майке и показывающий пальцем — «Не, ну вы все заметили? Тут Гулаг написано! Да? Заметили? Как Гугл, только Гулаг! Заметили же, да?»

В общем, от «Непобедимого Солнца» у меня остался тоскливый привкус несолёной манный каши на воде. Пожалуй, на ближайшие лет пять я завяжу с книгами Виктора Олеговича.

Даже не читая фантлабовских отзывов на этот роман, могу предположить, что часть читателей обвиняет Пелевина в антисоветизме, попрании святынь и глумлении над советской историей. Я с большим уважением отношусь к советской истории, но роман «Омон Ра». считаю одной из лучших вещей автора. Попробую объяснить, почему.

Книга была Пелевиным написана, а мною прочитана, в интересное время — в начале 90-х. Советский Союз разваливался, и перед глазами ошалевших от происходящего граждан бывшего государства одна за другой возникали картины, которые до этого могли им разве что присниться. Цена на кирпич ржаного хлеба, которая не менялась десятилетиями, стремительно скакнула вверх. Газета «Комсомольская правда» — один из главных идеологических рупоров государства — стремительно желтела. Великая Октябрьская Социалистическая Революция внезапно стала переворотом с маленькой буквы. Вечная дружба народов СССР замигала и погасла — народы вспомнили про старые счёты и начали их сводить. В такой ситуации впору было начать сомневаться и в полёте Гагарина. А хоть бы и в законах Ньютона — а ну как и тут нас обманывали?

Примерно эти ощущения книга отлично и передаёт — в присущей автору гротескной манере. Неважно, реальность это или кому-то пригрезилось — собственно, у Пелевина редко можно отличить одно от другого. Часть описанных историй — например, про миллион подпрыгнувших заключённых — это и вообще не его выдумки, а пересказы советских анекдотов. Здесь, мне кажется, важно иное — автор имеет право так об этом писать. Он жил в СССР в эти времена, его взгляд — взгляд изнутри, а не снаружи. Поэтому ему разрешено многое из того, что я бы, вероятно, не простил молодому современному литератору, если бы тот попытался изобразить что-то подобное. Но Пелевину — можно. Сейчас он пишет, на мой взгляд, довольно остранённые и холодные тексты, но в «Омоне Ра» ещё чувствуется что-то личное и живое — пожалуй, это последняя подобная вещь у Пелевина. Это еще не «роман про них», а роман про нас. А шутить над собой, как известно, позволяется, даже если юмор ваш циничен и чёрен, как отрезанная у курсанта лётного училища имени Мересьева нога.

Солопсизм

Если бы мы с тобой создавали этот мир, он выглядел бы лучше, не правда ли?

Читатель ждет уж... Отчего читатель, стопицот раз изругавший пелевинские книги, продолжает ждать от них откровений, в целом понятно, Виктора Олеговича, в силу странной аберрации, воспринимают как Солнце современной русской литературы. Не суть, что большую часть времени скрытое за тучами, такой уж у нас климат. Раз в год озарит сиянием очередного романа — мы и рады: есть кого честить на все корки в ближайшие одиннадцать месяцев. Двенадцатый традиционно посвятим догадкам, о чем будет следующая книга.

Ну вы чего, ребята? Он вообще Луна. Нет, не смущает, что в русском языке это слово женского рода и к мальчику неприменимо. Во-первых, трансгендерность в тренде. Во-вторых, вам русским по белому объясняют, что если в одной культурной традиции луна женское божество, то в другой вполне может быть мужским, а кроме того: «вышел месяц из тумана...». В третьих, эпоха Водолея, тяготеющего к андрогинной бесполости. Не в том смысле, что все мы в ближайшее время вольемся в ряды бисексуалов, а в том, что секс, в обоих главных смыслах, утрачивает позиции, которые занимал в эпоху Рыб, в чьей культурной традиции ему придавалось утрированное значение.

Да, предтече всегда нелегко: прежде твой путь усыплют цветами, после камнями побьют, хорошо еще, если голову с телом не разлучат. А впрочем, можно сыграть на опережение, что есть Солнце и Луна этого романа, как не живущие собственной жизнью головы? А как же секс во всех возможных видах? — мне возразят, — Девочка-мальчик, девочка-девочка в линии Саши; мальчик-девочка, мальчик-мальчик, мальчик-родственники и знакомые — в части Каракаллы и Гелиогабала. Да никак, это все декорации. Искать в «Непобедимом Солнце» сексуальности бесперспективно, это книга «от головы», от ума.

Не стоит видеть в нем профеминистский роман, а в «Фудзи» или «Айфаке» антифеминистские. Водолей великий уравнитель. Фигассе, уравнитель,на семиста страницах среднестатистическому читателю, который тянет лямку убогого существования в борьбе за кусок хлеба, скармливают жизнь богатых и беззаботных. Правда? Вы еще тянете? А мне кажется, те, кто начинал читать Пелевина лет двадцать назад, нынче в большинстве обустроили жизнь так, чтобы получать удовольствие от того, что делают. Не то, чтобы совершенный выход из колеса Сансары, но кое-какие базовые навыки в коллективное бессознательное заложил.

Имеющие глаза, увидели. Потому и «Вива, Фидель», буквально «привет тебе, верный». А вы думали, речь о бородатом коммунисте? Тут все так прозрачно, и бесполое, вернее обоеполое имя героини Саша, отсылающее ни много, ни мало — к Александру Македонскому, кумиру императора Каракаллы. Женская ипостась Александра Великого как-бы кольцует тему сотворения кумира в присущей главному трикстеру русской литературы охальной манере: у нас всякая кухарка может управлять государством, а любая блондинка из породы кидалтов — творить миры.

Вполне себе милая книга. И читается легко. Опять же,кое-какими сведениями из истории Рима одарит между делом (пускай Иванопуло помебелируется).

За спойлерами — на Ленту.ру, за критическим разбором — к Юзефович на Медузу, за якобы глубокомысленным нытьём — на РБК.

Я же выскажусь лаконично. Виктор Олегович не просто держит планку, а поднимает её всё выше и выше.

Погружение в историю Древнего Рима — на уровне романов Маккалоу.

Стамбул и Варадеро подробны, как в травелоге.

Нарратив сознательно упрощён, так как рассказчица — блондинка.

Афористичность зашкаливает. Выписал сотню потрясающих цитат только из первого тома, потом понял, что это отвлекает и сбивает с ритма и темпа. Решил к растаскиванию цитат вернуться позже.

Может быть, я вчитываю в роман то, чего в нем нет, но мне показалось, что в «Непобедимом солнце» есть тончайшие, тоньше тонкого, отсылки к большинству предыдущих романов. По крайней мере, минотавр и команданте Че в наличии.

Ещё одна непротиворечивая конспирологическая картина мира, на этот раз связанная с культом Солнца.

Пелевин, как всегда, желчен, циничен, и предельно афористичен. Достаётся всем, но больше всего левым корпоративным BLM-SJW-активистам.

В кульминации испытываешь шок, когда автор отбрасывает свой вечный стёб и несколько страниц пишет проникновенно и всерьёз, временно забыв даже о непременных шутейках-афоризмах.

Снобски жаловаться на то, что Пелевин не тот, это просто дёшево набивать себе цену. Тут идёт сочная метафора о нытиках, недовольных заведомо классными вещами: например сексом, путешествиями, Пелевиным: мол, всё это уже было, сколько можно, надоело, раньше трава была зеленее, люли мягче, а Пелевин интересней...

Роман потрясающий. Читать обязательно.

10(ШЕДЕВР)

И вновь реальная реальность преподала мне важный и глубокий урок. Опять оказалось, что я не снежинка, и вообще не один такой умный. Судя по отзывам многие лаборанты оценили роман Пелевина трезво и адекватно. Поэтому решил не рассусоливать и не гнать многостраничные филлипики, ограничившись — пока — пятью копейками.

Правильно отмечено, что по форме роман — эзотерический трактат о бренности всего сущего. Но по сути это политическое заявление. Гласит оно не мудрствуя лукаво — мир неизменен и вообще не существует, поэтому надо смириться со своим положением угнетенного раба и думать только про то, «где взять деньги?»

Это философия мелкого лавочника, трепещащего перед властью мира сего. По Пелевину — Великим Вампиром. Но кому же принадлежит эта мировая власть? Если отринуть всякие эзотерические загонки, только затуманивающие взгляд (именно поэтому разные персонажи книги талдычат Раме одно и то же разными словами — чтобы спутать сознание), власть сейчас принадлежит наиболее реакционным и наиболее шовинистическим кругам финансового капитала, то есть фашистам. И Виктор Олегович Пелевин, якобы поклонник и ученик Кастанеды и прочих Чжуан-цзы, со своей идеологией смирения и принятия якобы неизбывного положения вещей, является лакеем и пособником фашистов. За что имеет свой вполне осязаемый материальный гешефт.

Лакеем и оппортунистом он стал из-за своего происхождения из советской мещанской среды самого высокого полета (родители — московские совслужащие), потом на это наложились переживания и думы по поводу одновременного краха Советской системы и чтения буддийских мудрецов. Явился миру новый циник и мизантроп вооруженный лучшим в мире образованием и обладающий великолепным литературным талантом. И поставил осознанно свои таланты и знания на службу зла. Совершенно конкретного, а не высосанного из подземных нетопырей.

Есть старый диагноз Горького, высказанный в связи с первыми книгами Селина, о том, что эстетствующий и играющий в духовность буржуа, разочарованный как будто бы крахом европейской культуры после Первой мировой войны, готов к принятию фашизма. И этот диагноз все еще работает на новом витке глобальной политической реакции в мире победившего либерально-финансового капитализма. Фактически Пелевин — Луи-Фердинад Селин нашего времени и локации. Чтобы не стать заодно еще и новым Йозефом Геббельсом ему не хватает только соучастия в массовых убийствах, но он УЖЕ их оправдывает.

Вот только помимо прочего вранья, переполняющего страницы «Бэтмана Аполло» есть одно важное умолчание. Неизменный и вечный мир медийно-сенсорного угнетения, где важен только вопрос «где взять деньги?», возник приблизительно в 1975 году, как реакция финансового империализма на глобальную революционную ситуацию второй половины 1960-х годов. И уже сейчас, как старый зомби, этот «вечный» мир трещит по швам и расползается. Его крах скор и неминуем. И не важно насколько остроумно и едко будут стебаться и опровергать это персонажи вроде Пелевина. Перед каждым из нас встает выбор — последовать сладкоречивым советам Виктора Олеговича, смириться и в коленопреклоненной позе (привет БЛМ!) встретить драматические изменения в общественной эволюции человечества или занять активную жизненную позицию и осмысленно участвовать в позитивной перестройке дольнего мира.

При всем при том «клоун у пидарасов» хорошо отработал свой номер, обеспечив мне гневно-позитивную реакцию и творческую бессонницу на несколько суток. Роман написан на высоком художественном уровне, интересны приключения Рамы и оригинальны локации мистериального действа. Если бы роман был раза в полтора короче, получился бы увлекательный эзотерический боевик с реакционной подкладкой. А так нам достался иногда скучный до зевоты трактат, проповедующий солидаризм а ля Бенито Муссолини.

Так что после талантливой, умной и мерзопакостной книжонки Пелевина мне захотелось прочитать что-то светлое, жизнеутверждающее и доброе о хороших людях. Пойду примусь за Ирвина Уэлша.

Виктор Олегович Пелевин делает все возможное, чтобы перестать счиаться «хорошим писателем» и на грани того, чтобы перестать быть вообще «писателем»

Скучнейшая книга, где половина содеражния (отрывки о Древнем Риме) вообще написаны ради объема. Да и написаны так топорно и нехотя, что хочется пролистать несколько страниц. Тема эсхатологии и мифологии так заезженна самим Пелевиным, что негде пробы ставить, как говорится. Не рекомендую эту книгу.

По моей субъективное оценке, эта книга Пелевина всё-таки слабее предыдущей. Но всё равно очень неплохо. Такой плотно упакованный афоризмами и интересными текст встретишь нечасто. А если кто скажет, что это хуже книг «Чапаева и Пустота» и «Поколение П» — возможно, так и есть, но ведь и ощущение новизны не подделать и в 90-е годы не вернуться. Какое время, такие и книги.

Про себя отметил, что на этот раз особенно очевидно, что читал и слушал автор за последний год. Практически то же самое, что и остальные: «Эхо Москвы», книгу Латыниной «Христос», твиты Трампа и т.д. — обычный набор. Но разве не именно это делает писателя народным, в хорошем смысле этого слова?

Очень остроумный и ехидный рассказ. Аналогии ясны и забавны, а финал — просто прелесть.

Единственное жизнеутверждающее произведение Пелевина.

Начало норм, но с середины рассказ превращается в лекцию-объяснялку, да еще финал слит...

Раз сей мемуар написан по-аглицки, значит, предназначался первоначально не нашенской аудитории. Кому интересно может быть в России читать Пелевина на языке Шекспира?

Ну, и чтобы не быть голословным цитатка из «опыта»:

«Когда живешь в Гулаге с самого рождения, читать о Гулаге в свое свободное время — это некий патриотический перебор».

Еще автор заявляет, что русский язык обогатил английский словами «гулаг» и «погром». То есть другого вклада в общемировую культуру Россия в 20 веке не сделала. Ну да ведь — Гулаг, откуда в нем что хорошее возьмется?

А Гулаг этот с рождения означает — жизнь в центре Москвы в 1960-1970-е годы, английская спецшкола, мама в Кремле работает, отдых в Артеке. Это вот в таких нечеловеческих условиях детство Вити проходило...

(Ну что вы к человеку пристали! Он вообще не о том писал! — Ну да, о Кастенеде. Но это не помешало маститому писателю во первых строках хлестануть порцией дерьма по родине).

Кстати, в ессе есть эпизод разговора Пелевина с корейским монахом. Вот интересно, говорил этот монах с русским знатоком «гулагов» о военной диктатуре в Республике Корея, об исправительно-трудовых лагерях для политзаключенных? Или только о духовном болтали? О синем свете в ореоле Орла?

Только начал возобновлять знакомство с творчеством Пелевина после 10 лет разлуки. И уже чую, что ждет меня много чудных открытий на страницах книг живого классика.

Написано очень хорошо, переводчик это адекватно передал. В содержании похабная выходка против собственного отечества.

Забавное совпадение. Это десятый роман Пелевина и исполнилось десять лет, как я бросил его читать. Хотя всю вторую половину «нулевых» боготворил — любимый автор! Остановился как раз на пороге «Снаффа». Начал — и отвергнул. Уж не помню, чем мне книга не понравилась... Я тогда был упоротым креаклом, верящим в либеральную мечту, и нетерпилой. Наверно, Пелевин оскорбил меня чем-то в лучших чувствах (за родину обидно стало?), и я его отставил. Но, похоже, пришла пора посмотреть на книгу Виктора Олеговича новым взглядом и с новым историческим опытом.

Первые сто страниц, когда меня отпускал на минуту истерический смех, я думал: «Боже, как грустна наша Россия!..» А потом привык к потоку известной субстанции, льющейся мне в глаза, и стал вдумываться в истинное содержание романа.

Сделать это довольно просто, так как роман написан просто. Тут некоторые лаборанты изумляются: и как он так сумел сложить в один нарратив столько идей, конфликтов и сюжетных ходов. И создал целый мир! Ну, на то он и талантливейший писатель, который уже 20 лет в профессии, и пишет десятый роман. Научился складывать из кубиков слов прочные конструкции. Работа у человека такая, и приятно видеть ,что делает он ее не на тяп-ляп. Это подкупает, вызывает доверие. И позволяет дискурсмонгеру глубоко залезть в душу читателя.

О поверхностном сюжете. Антиутопия — да! Пелевин здесь отработал на 110%. Создал канонический фантастический роман о кошмарном будущем со своей социологией, философией, психологией. Тщательно продумана материальная культура, даже такие сложные штуки, как религия, язык и обряды. С жанровой точки зрения — безупречная книга. И можно, и должно по ней учить технике композиции начинающих авторов.

Но не сатира. По сути Пелевин описывает вещи и явления, присущие нашему текущему моменту, как они есть, только с сарказмом и ироническим остранением. Как, например, описывал оперную постановку Лев Толстой или о стихах рассуждал (пляска за плугом). Глобальные урки, прокураторы, нетерпилы, Давид-Голиаф Цукербергер — очень точно с натуры списаны. Мой любимец, конечно, Бернар-Анри. Жаль, что в нашей реальности его прототипа, омерзительного пакостника и пособника террористов, не постигла участь романного персонажа.

Скорее роман пророческий. Пелевин хорошо вычленяет важнейшие тенденции нашего времени и указует на них грозным перстом. Как всегда, бестолку. Поэтому его пророчества сбываются ежегодно вместе и по отдельности от Хабаровска до Сиэтла.

Но конечно не любовный роман. Мужчина сохнет по женщине и гибнет от неразделенной любви. Так придется и «Страдания юного Вертера» в любовные романы записать. Если бы о чувствах Грыма и Каи автор хоть что-то чуть подробнее рассказал, другое дело. Для любви нужны двое (и больше) людей, иначе это духовная мастурбация. Чем Дамилола и занялся, но об этом ниже.

Однако, эти все паттерны, сюжеты, смыслы лежат на поверхности книги. Но в ней есть и подлинная духовная глубина. Редко бывает, что писатель, так любящий игровую стихию, виртуальные модели итп. столь откровенно раскрывается перед читателем. Ведь буквально на каждой странице книги Виктор Олегович выступает во всей красе и является главным объектом изображения.

И «Снафф» открывается нам, как очередной акт в «трагедии мести» Пелевина. Мести сильного и талантливого человека обманувшим его граду и миру.

Мальчик Витя из Москвы рос в советской мещанской среде высокого полета. Ему клятвенно обещали и среда эта, и люди старшего поколения, что он проживет жизнь в сытом благополучии высокоразвитого общества страны со второй экономикой в мире. Его будут окружать счастливые и всем довольные люди, а сам он станет тем, кем захочет и добьется чего пожелает. А потом в один миг все это благополучие и счастливое будущее раз и отобрали. Бросили в мир невиданных социальных катаклизмов, техногенных катастроф, экономических крушений и прочей нестабильности. Мелкобуржуазное сознание, выпестованное у Пелевина, было шокировано, подверглось форменному надругательству. Ну кому такое понравится? Да на беду еще, в минуту начала крушения, он познакомился с какими-то мутными духоборами, которые познакомили его с суевериями замшелых тибетских феодалов и прочими Кастанедами и сообщили ,что вообще все иллюзия, и зря он повелся в детстве на чьи-то выдумки как маленький.

Вот с тех пор Виктора Олеговича и штырит между мещанским эгобесием и скопидомством и страстной жаждой отрешиться от всего суетного. Не получается: капиталец не пускает.

Ведь у него было главное — невероятный талант, трудолюбие, упорство в достижении целей и приобретенный цинизм. Он пробился на верх экономической трясины Биг Биза. Но мир-то кругом остался страшным и уродующим всех окружающих. Бежать некуда. Остается жестоко мстить за обманутую мечту детства. Чем он уже 30 лет благополучно и занимается. Вываливая самосвалы дерьма в головы всех, до кого дотянется.

(Когда он начал с наслаждением распинаться о резиновых куклах с гипнотабло и спермоприемниками, я, было, обиделся за женщин. А потом до меня дошло, что он в навоз всех подряд втаптывает. Женоненавистничество у него просто отдельная строка в программе мизантропии).

Это никакое не открытие. И он сам про себя все понимает — умен, очень умен — и не скрывает. В каждой книге его есть глубинный сюжет о непонятом миром гении ,и о том, что миру от этого не поздоровится. Это самое главное в «Снаффе». Остальное — антураж.

Так что у Пелевина получился крайне противоречивый, умный, очень хорошим языком написанный, злой и омерзительный роман.

Антиутопия — да. Но без альтернативы она бессмысленна и вредна. А самураи в лесу, возглавляемые роботом, — это не альтернатива, а хрень.

Сатира не сатира. Но мелкобуржуазная философская норма, от имени которой вещает Пелевин и ветха, и нежизнеспособна.

Любви нет. Есть многостраничное томление по этому высокому чувству полуразложившегося духовного зомби.

Рассуждения об уме, иллюзорности и истинности уже сто раз жеваны пережеваны. Скучно было и не вкусно. (Про сознание лучше читать у Питера Уоттса или популяризаторов нейрофизиологии).

Есть полноценные герои и нешуточные конфликты, закрученная фабула и яркий своеобычный мир чудовищного постапокалиптического будущего.

Это книга нашего умирающего, жестокого и несправедливого мира. Нужно добиваться того, чтобы он окончательно пошел прахом и его книги следом. Расчистили путь чему-то новому, справедливому и прекрасному.

Начинался роман так здорово! Автору удалось пробить меня на воспоминания о годах, которые я сам пережил. Пролетел я лихую перестройку выживая, радуясь тому, что молод, что есть руки-ноги-голова, позволяющее заработать денег столько, чтобы семья не голодала. Да еще появилась возможность покупать книжки, о которых мы и мечтать не могли «при Брежневе»! И, собственно, как я сейчас понимаю, я был достаточно легко внушаемым потребителем ментальной продукции из «черного ящика». Той продукции, производителем которой являлся Вавилен Татарский, главный герой романа Виктора Пелевина «Generation П».

Но, вскоре после начала чтения, большие куски какого-то бредового потока сознания начали раздражать. Эти куски были достаточно большими и попадались довольно часто. Видимо сам сознавая слабость своей позиции – ну не может нормальный человек, даже «под мухоморами», нести такую чушь, автор в какой-то момент прибегает к мистическому техническому средству – планшетке.

Язык романа хорош. Обилие метафор, сочность и точность заставляли порой смеяться в голос. Впрочем, и тут не обошлось без изрядной порции дегтя в виде отборного мата. С матом, на мой вкус, автор изрядно переборщил. Я не ханжа, иногда иначе и сказать-то невозможно, — только выругаться. Но когда в художественном произведении сплошь и рядом мат и скабрезности, то, по-моему, такое произведение перестает быть художественным.

Это, действительно, прелестно! Давно я уже не читала сказок с таким удовольствием. А сколько цитат надергала целыми абзацами!

Самое удивительное, что этих героев совсем не представляешь цыплятами/петухами. Это же просто любопытные дети, робко познающие окружающий мир. И объяснения — настолько просты и очевидны, что подходят не только для курятника)) Очень жаль, что нет машины времени, и я не могу прочувствовать на себе, как бы я восприняла этот текст в 5-летнем возрасте. Взрослый способен оценить всю иронию и глубокий поучительный смысл повести. Но стоит ли знакомить с ней детей, кто подскажет? Не будут ли они рыдать — «птичку жалко»?? :-((( Кстати, умилительно трогательный финал дает веру в счастливое будущее наших героев и скрашивает отчаянное положение оставшейся серой массы...

Один из главных героев «Священной книги оборотня» — Александр, впервые появляется в повести Пелевина «Проблема верволка в средней полосе». Пару ему составляет А Хули – лиса-оборотень, которая никак не может попасть на небеса, хотя, учитывая ее возраст – минимум 1200 лет – это должно было случиться несколько столетий назад.

***

Лисы-оборотни – излюбленный персонаж китайской мифологии. Их культ начал складываться во времена династии Тан (618-907). В деревнях в честь этих существ сооружали кумирни и приносили жертвы в виде человеческой еды и шитья.

Различают три градации волшебных лис. Лиса-оборотень — обычно вредоносная для человека, может быть убита. Лиса-фея – может приносить и добро и зло. Обычно выступает в виде доброго вестника. Белая девятихвостая лиса – лиса-праведница.

Считается, что пятидесятилетняя лиса может превратиться в женщину, столетняя – в мужчину и вступить в отношения с женщиной, а через тысячу лет ей открываются законы Неба и она становится Небесной лисой.

Лисе-оборотню для усиления волшебной силы необходимо вступать в интимную связь с человеком. Но участь их партнеров печальна. За внеземное удовольствие они платят своей жизненной энергией и умирают от истощения сил.

Главный источник информации об этих удивительных существах — китайский классический роман «Развеянные чары».

***

Но вернемся к Пелевину. А Хули зарабатывает себе на жизнь проституцией в московских международных гостиницах. Впрочем, избегая самого полового акта и просто наводя морок на своих клиентов.

Граф де Шермандуа будучи женатым на другой лисе — И Хули, оставил достоверное описание этого состояния.

«Не могу сказать, что она была особенно хороша собой. Когда мне доводилось увидеть ее после долгой разлуки, я поражался, как могло это маленькое сухое существо со злыми глазами сделаться для меня всем — любовью, жизнью, смертью, спасением души. Но стоило ей поймать мой взгляд, и все менялось. Сначала в ее зеленых глазах появлялось как бы испуганное сомнение в том, что она любима. То, что любить ее не за что, было в эту минуту очевидно, и каждый раз я испытывал волну жалости, переходящей в нежность. А она впитывала эти чувства, как губка вино, и сразу же расцветала мучительной, сводящей с ума красотой. Короткий обмен взглядами менял все. За минуту до него я не понимал, каким образом могла эта некрасивая, в сущности, женщина увлечь меня, а после — не мог взять в толк, как можно было хоть на минуту усомниться в волшебной силе ее черт. И чем дольше я глядел в ее глаза, тем сильнее делалось это чувство, доводя меня до исступления, до физической боли — словно она просовывала кинжал в щель стены, за которой я хотел спрятаться, и несколькими движениями лезвия расшатывала кладку до такой степени, что стена рушилась, и я вновь стоял перед ней нагой и беззащитный, как ребенок. Я изучил эту метаморфозу в совершенстве, но так и не научился понимать природу огня, спалившего дотла всю мою душу».

***

Неприятности у А Хули начались, когда она потеряла контроль над одним из клиентов, и тот, увидев все происходящее в истинном свете, выбросился из окна.

Это и послужило поводом для первой встречи главных героев романа.

«На пороге стоял высокий молодой человек в темном плаще с поднятым воротом. Он был небрит, хмур и очень хорош собой — это я отметила без всякой личной вовлеченности, холодным взглядом художницы».

И этот молодой человек, купив Аделии (псевдоним А Хули) пару колец за 23 000 $ сразу же уезжает на север.

Вторая встреча происходит в пентхаусе конторы Александра. После весьма интересного разговора о дискурсе современной сказки лиса решила воспользоваться своим безотказным средством – внушением хвостом, но дальше произошло непредсказуемое:

«Пошатнувшись, он издал ужасный воющий звук и буквально вывалился наружу из собственного тела — словно оно было бутоном, за несколько секунд раскрывшимся в жуткий лохматый цветок. Как выяснилось, человек по имени Александр был просто рисунком на двери в потустороннее. Теперь эта дверь распахнулась, и наружу вырвался тот, кто уже долгое время следил за мной сквозь замочную скважину.

Передо мной стоял монстр, нечто среднее между человеком и волком, с оскаленной пастью и пронзительными желтыми глазами»

Следующие страницы, посвященные развитию вспыхнувших отношений на фоне реалий российской действительности, включают в себя, помимо всего прочего, прекрасную лекцию лорда Крикета о природе оборотней и описание добывания нефти с помощью черепа Крошечки-Хаврошечки.

Впрочем, Александр и А Хули очень быстро поняли, что переплетение их хвостов дает гораздо более сильные переживания, чем обычный контактный секс. И так продолжалось бы до бесконечности, если бы к А Хули впервые за тысячелетие ее жизни не пришла любовь, что, как в известной сказке про красавицу и чудовище, расколдовало принца. Только принц оказался не совсем таким, как представлялось. В результате пришлось скрываться от конторы Александра, но зато А Хули наконец-то поняла как стать Небесной лисой – Сверхоборотнем. Нашла ключ к Радужному Потоку.

***

К «Священной книге оборотня» прикладывается диск, на котором записаны музыкальные произведения, упомянутые в тексте и содержащиеся в формате MP3 на компьютере А Хули. Одиннадцать треков создают музыкальное пространство романа — от китайской музыки через испанцев к православному церковному пению.

Знакомые переводчики с трудом, но осилили один испанский текст, идущий на диске под названием «Песенка портфельных инвесторов».

На самом деле это песня мексиканских коммунистов «Имя» с весьма туманными образами и просто огромной грудой метафор.

*

Когда речь идет о стоимости жизни,

О благородной жизни, чистой и светлой,

Без героического мотива –

Мы бы сказали:

Кто на это способен? (Кто бы это смог вынести?).

*

Если бы речь пошла о свете, который обожаем.

Чья бессмертная сила – это светлая ночь,

Которая длится до тех пор, пока не дотронется до новой зари –

Мы бы сказали:

Кто на это способен? (Кто бы это смог вынести?).

.......

Когда речь идет о бездонном обладании,

Об идеальной борьбе, которая никогда не заканчивается,

Для того, чтобы добыть хлеб всего мира –

Мы бы сказали:

Кто на это способен? (Кто бы это смог вынести?).

*

Когда речь идет о лучшем латинском будущем,

О голосе, который зазвучит при штурме,

Но не произнесет любимое имя –

Мы бы сказали:

Кто способен поднять такой голос?

*

Странные, однако, ассоциации у Виктора Олеговича.

И еще, в качестве справки. Песня, которую Александр называл по первой строчке припева — «Пацан Лас Диас», на самом деле является любовной лирикой из фильма Вонга Карвая «Любовное настроение».

Роман населён, как муравейник, людьми-насекомыми, которые в рамках одного эпизода сюрреалистично перетекают из одного состояния в другое, к чему довольно быстро я привыкла. Отсутствие грани между двумя состояниями, что часто бывает во сне, направлено на подразумеваемое автором сравнение существования человека с существованием насекомого: наша жизнь так же мимолетна и зыбка, как и жизнь комара или мухи, а наши потуги достичь целей настолько же бесполезны и мелки.

Мы узнаём в юной муравьихе, комарах-коммерсантах, трудящемся навозном жуке людей вокруг, а может, и себя. Таким образом, автор вывел перед читателем целый ряд типов, легко угадываемых и в современных реалиях. И возня этих человекоподобных насекомых одновременно вызывает в романе брезгливость и жалость. За других я переживала. Например, сможет ли мотылёк достигнуть света? Перемешивая истории героев, обрывая их на самом интересном месте и переключаясь на судьбу другого насекомого, автор погружает читателя всё глубже в этот самый муравейник.

И возникает вопрос: а может ли читатель не быть насекомым?

Финал, как часто бывает в книгах Пелевина, оставляет лёгкий привкус светлой грусти.

Еще в «Поколении П» главного героя предупреждали не искать во всем глубинного смысла. А то ведь можно найти на свою голову. А еще у Пелевина есть повесть «Иакинф», где группа людей тоже искала и нашла себе. Так что тема вполне себе пелевинская. Но не без вариаций. Пелевин все-таки избегает два раза писать об одном и том же, так что сюжет будет оригинальный.

Итак, есть главный герой, который возомнил себя адептом Тьмы и стал искать продвинутых членов культа, которые смогут курировать его деятельность. Уже смешно, т.к. вполне можно догадаться что случится с этим искателем, если он таки найдет того, кого хочет найти. Увы, главный герой так и остался «начинающим магистром тьмы». В области, которую он выбрал, вообще глупо было рассчитывать на продвижение и карьеру. Карьеру в ней делают не новички, а при помощи новичков.

Но новичок был упорный. Он действительно нашел действующий культ кровавой богини и предложил ему свои услуги. И богине действительно понадобились его услуги, но немного не в том виде, в котором он предполагал. А ведь прикол в том, что ГГ сам многократно подтвердил тхагам-душителям, что готов на все. Эпизод, когда главного героя спрашивают о согласии участвовать в культе ИМХО напоминает сцену из «1984» Оруэлла, когда главный герой соглашается вступить в диссиденты: там человек тоже сует голову в петлю после чего тщательно прилаживает ее на своей шее. Но у Пелевина посмешнее будет, хотя юмор тут, конечно, довольно черный. Но если подобный кровожадный культ прибирает исключительно «начинающих магистров тьмы», то это просто прелесть, а не культ.

По литературной _форме_ — прилично. Но содержание — говно из 1992-го, говно из всей истории Человечества, и снова говно. Оценку поставить не могу.

Если ты — не литературовед, не филолог, не исследователь времён распада СССР вместе с умами его граждан, то не читай. Ни уму, ни сердцу.

Товарищи для начала вспомним стихотворение великого поэта

Ешь ананасы, рябчиков жуй,

день твой последний приходит, буржуй.

Только сделаем маленькую поправочку, ананасы меняем на телевидение, рябчики на рекламу, и «ешь» здесь лишнее, скорее «употребляй». «Буржуев» меняем на «homo zapiens» а «день твой последний» на «Пиздец». К этому всему добавляем чеченов, новых русских, Че Гевару, дзен-буддизм и шумеро- аккадскую мифологию.

Все это в принципе написано легко, интересно и очень иронично, иногда было тяжело понять это все еще ирония или Пелевин пишет серьёзно. Все время чтения мне вспоминались «бурные 90-е» и «глазурное» начало 2000-ых.

Для меня было минусом большое количество упоминаемых в книге предметов и деятелей искусства, потому что я их или не знаю, или не помню, и приходилось «гуглить». Сухие вставки о Шумере из какой-то там монографии тоже читались тяжело.

Не могу сказать что это шедевр, но книга занятная, ироническая, в какой-то мере ностальгическая. Самой идеи соединить несоединимое «пиар», «рекламу» и дзен-будизм достаточно, для того чтоб прочесть этот роман.

Очередной сборник малой и средней прозы Пелевина. Я честно пытался понять, объединены ли два рассказа и повесть хоть чем-то, кроме обложки, но нет. Это просто ежегодная порция творчества Пелевина, которого вполне можно понять — рассказы писать хочется, а их отдельными изданиями сейчас особо не заработаешь. Но как читатель я и не против, к тому же качество по прежнему на высочайшем уровне, а все три истории разные и интересные.

Просто-таки торжество конспирологии, заговоров спецслужб, шизоидного бреда и всего подобного. Как обычно у автора, весьма и весьма правдоподобное изображение окружающего общества с его массмедиа смешивается с настолько причудливыми приключениями, идеями и поворотами, что можно только удивляться — «мне б так жить, как Пелевин исписался». Воспринял «Искусство лёгких касаний» как прекрасную пародию на «Код да Винчи» с поправкой на куда более термоядерную эзотерику, используемую как новое оружие массового поражения. В противоположность «Иакинфу» сюжет здесь уныл — Пелевин явно перегнул с пересказом пародии на унылую графоманию, зато смысловое наполнение и издевательство над современным обществом по прежнему на недосягаемой высоте. Да и сюжет с третьей мировой войной не так уж плох.

Прекрасная и остроумная история об относительности, бесконечной роскоши и поиске удовольствия от жизни любой ценой. Персонажи из «Горы Фудзи» снова ищут новые и невероятные способы наслаждения и поражают читателя своим богатством.

Особо порадовал экскурс в блатной сленг — забавно, что только недавно прочитал «Язык, который ненавидит» Снегова, который сам просидел десять лет в лагерях и написал даже небольшое исследование на тему воровской лексики. «Столыпин» настолько схож с работами Снегова, что стало аж интересно, знаком ли с ней Пелевин.

Занятный роман даже для Пелевина. Этакое, синкретическое творение. Писатели, в наказание за небожественное творение новых сущностей, попадают в свой, персональный ад, в котором вынуждены играть роль персонажа другого, более современного писателя.

Бедняжка, граф Лев Николаевич, вынужден стать ГГ в современном, мистическом триллере, созданным коллективом литературных рабов.

Уже прекрасно. Но Пелевин не был бы Пелевиным, если бы ограничился основной сюжетной интригой. Здесь и социальная софистика современного общества. Мистика, как автор любит. Масса эпатажа. Пелевин ведёт повествование непрерывным гротеском, нападая на политиков, на церковь, на коллег-писателей, на снобов-классиков, на российские власти. В общем, мало никому не кажется.

Из претензий – чрезмерная плотность образов и сюжетов. Из этого романа можно было бы сделать 3-4, не считая 5-6 рассказов или повестей.

Однако, в целом, роман понравился, захватил, и прочёлся с удовольствием.

Доставило временное воскрешение одного из моих любимых пелевенских героев из 90-х, ближе к концу романа. :)

Не хочу даже докапываться до глубинного смысла «Иакинфа» — мне пофиг, для меня это просто очень хорошая, интересная и атмосферная история в истории. Даже не знаю, что захватило больше — горный поход незадачливых туристов или «восхождение к богу» Иакинфа. И то и другое интригует и кажется крайне оригинальным и остроумным. Конечно же, здесь есть неизбежные для Пелевина выпады в сторону современного общества, но в этот раз эти подколы выглядит почти что безобидными и формальными. Иначе бы никто и не поверил в авторство.

Виртуозный скейтч от любимого автора на тему «ага-узнавания» образов и аллюзий, — в которых порой по сути своей нет ничего кроме пустоты и случайных совпадений.

Изящная зарисовка Пелевина о смыслах. Смыслах даже в том, где их нет и быть не может, — а так хотелось бы оные отыскать.

Праздник маленьких мелочей, — едва уловимых только профессиональному взгляду. И здесь, — кроме шуток, — трудно сопоставить глубину знаний Пелевина и Фрейда. (У Пелевина эти знания, несмотря на иную профессию, так же глубоки и аутентичны) К слову сказать, именно прототип последнего имени собственного будет фигурировать отчётливым профилем в уютном кафе Вены на излёте морозного дня. Прототип, — но не он сам!)) -Здесь нет смысла раскрывать спойлер... Разве что очень быстро, броско, в несколько размашистых штрихов

И здесь маленькая ремарка Внимательному читателю: не стоит так уж строго подходить к глубоким догмам классического психоанализа)) -Речь здесь не совсем об этом. Сколь бы сильно не было желание высмеять отца психоанализа, — Пелевин в который раз берёт авторскую вертикаль много круче и в разы выше по образу своего оригинального мышления очень умного человека.

Ибо рассказ куда саркастичнее и глубже по сути своего изложения, — чем это кажется на беглый взгляд. Без пяти минут социальная вещь, — на мой притязательный вкус)) Долгое время сомневалась между Девяткой и Десяткой... Но финал рассказа, — изящный и хлёсткий одновременно удивил и рассмешил до глубины души.

(Из диалога о ключевом герое рассказа)

PS Пелевин — талантливейшая умница! Виртуозно заигрывает со смыслами и аллюзиями, которых у него в оригинальной прозе всегда через край. Рассказ на блестящую Десятку. Отличный юмор, — искусно приоткрывающий завесу многим вещам, которые всегда лежат не на поверхности статичного мышления привычного ко всему индивида.

Виктор Пелевин – один из известнейших русских писателей на сегодняшний день. Для меня данный роман был первым знакомством с автором, и не скажу, что оно прошло удачно. Вокруг писателя складывается мистический и загадочный образ – информации о его биографии крайне мало. «Омон Ра» — это первый роман, написанный в 1992 году, т.е. сразу после распада СССР, и отсылки к этому событию мы увидим неоднократно.

Двоякое название характерно для Виктора Пелевина. Во-первых, оно напоминает имя древнеегипетского бога солнца Амона Ра. Во-вторых, Омон Кривомазов – это имя главного героя. Оно довольно необычное – его отец всю жизнь проработал в милиции и хотел чтобы сын пошел по его стопам. Также в дальнейшем словосочетание Омон Ра станет его позывным.

В начале книги мы следим за детством и юностью главного героя, узнаём, что он мечтает стать лётчиком и космонавтом. Эта часть мне понравилась больше всего – ярко и правдоподобно описывается жизнь ребенка СССР. Везде чувствуется атмосфера разрухи и безысходности. Но вот Омон поступает в Зарайское лётное училище имени Маресьева, где его вербуют в космонавты.

Роман интересен тем, что в нём множество отсылок к самым различным аспектам жизни. Правда понять все их крайне сложно, и не думаю, что мне это удалось. Можно перечитывать её много раз и каждый раз открывать что-то новое. «Омон Ра» – это в первую очередь философско-сатирическое произведение, и для его лучшего восприятия нужны немалые знания о событиях того времени. Например, я далеко не сразу понял, что отстыковывающиеся ступени космического корабля, в которых сидели люди (причем все разных национальностей) – это не что иное как отсоединившиеся республики бывшего СССР.

Юмор в романе присутствует, но чаще всего он чёрный и довольно абсурдный: отрезание ног в училище, названном в честь героя войны с подобным увечьем; ядерного оружия у России на самом деле нет – на испытаниях в поле вывели два миллиона политзаключённых и заставили одновременно подпрыгнуть; егерь, наряжающийся в диких животных и позволяющий на себя «охотиться» потому, что настоящие животные могут поранить высокопоставленных чиновников. Звучит абсурдно? Да, но подумайте, мало ли подобного абсурда нас окружает.

Но вот сюжет романа откровенно слабоват – сумбурен и при этом довольно примитивен. Но, думаю, книги Пелевина любят не за сюжет. Герои яркие, но при этом довольно плоские и карикатурные. Может быть, именно такого эффекта автор и добивался.

По итогу, книга оставляет двоякое впечатление. Временами читать было интересно, а иногда в голове рождался лишь один вопрос «что это было?» – настолько нестандартно написано. Вероятно, Пелевин просто не мой писатель. В книгах я люблю лихо закрученный сюжет, множество интриг, хорошо проработанный мир, глубоких и многогранных героев. Но тем не менее книга равнодушным не оставит никого.

Что ж тут не понятного-то?.. Американская Статуя Свободы (речь идёт о костюмированном переодевании для фотосъёмки на долгую память) в фешенебельном гостиничном номере делает

нашему всемогущему олигарху. -Такое себе особое «маш на маш» из идей, доктрин, совести и привычных (маняще-увлекательных) долгосрочных перспектив / громких промоушен с Ироничным подтекстом...

И Пелевин был бы очень банален и предсказуем, — если бы развернул свою маленькую милую зарисовку в сторону какой-либо определённой конъюнктуры...

То, что он пишет классику — это факт. И то, что аллюзии великолепного Коэна попали в хорошие умные руки — это тысячу раз приятно. -В рассказе много упоминаний из творчества легендарного американца. И эта условная шарада сотни раз оправдана до сокровенного ностальжи светлых воспоминаний. (В моём случае каждая строчка Коэна, — как светлый и зыбкий ориентир, — всегда подсвечивает определённые события в сетке личных воспоминаний).

Прикольное и яркое граффити на вязкую чернушную тему. Очень понравилось. Всё сделано с большим авторским вкусом и узнаваемым смелым обаянием того, кто не боится неформатного мышления на заезженные темы.

PS Девятку пока ставлю только за то... Не нашла пока именно продолжения этой истории в сборниках талантливого соотечественника. Что-то вроде того... Персонаж известной Статуи Свободы изощрённо пиарит эту самую свободу, — во всех манящих позах и смелых ракурсах, — где-то между Садовым кольцом и Александровским садом..

PS Ждём в гости, — как не крути...

PPS Looks like freedom but it feels like death...

... Я сам себе и небо и луна,

Голая, довольная луна,

Долгая дорога, да и то не моя.

За мною зажигали города,

Глупые чужие города,

Там меня любили, только это не я...

Великолепно эссе, — красивая зарисовка с большим покрытием привычных для Пелевина сакральных величин, — которое своей глубиной пробивает вдумчивого читателя насквозь и навылет. По моим личным ощущениям это какой-то очень трогательный и личный белый стих в прозе. Когда, — именно от самого своего авторского сердца буквально с кровью отрывают и открывают читателю вечные истины, — безусловно прожитые в том числе и на своём личном взрослом опыте очень умного (нетривиального) человека.

Да, безусловно, — каждый день мы уходим от себя прежних к себе ещё не случившимся. И да, безусловно, мир — это мост; можно перейти по нему, но лучше нигде не задерживаться. -Лучше прежде всего для самого себя, — ибо есть особый риск увязнуть в личных ощущениях «мне надо» и «я хочу».

И тонким неслышным акцентом здесь проходит особая тема — очень сложная и очень больная для многих (и для меня в том числе) — это тоннели времени... Которые никуда вывести не способны... Именно потому что они изначально никуда не ведут... (Подобные аллюзии я встречала у великолепных Стругацких, когда читала их авторскую прелюдию в «Трудно быть богом» про шоссе без возврата)

*****

И словно те озорные солнечные зайчики, которые в своих воспоминаниях ловит и берёт в особый фокус ностальжи Пелевин (и его читатель) с той стороны «неслучившегося» маршрута... Именно так светло и разгильдяйски-приблатнённо ложится на его вещь «АукцЫон» с их «Дорогой»:

...Я cам cебе и небо, и луна,

Голая, довольная луна,

Долгая доpога, беcкайфовая...

PS Всё вышенаписанное, безусловно, это только личные аллюзии. Ибо у каждого они будут свои. Из объективной реальности (с нежным приветом от притязательного читателя) — эссе чётко на твёрдую Десятку. Рекомендаций — никаких. Ибо проживание только своего опыта по умолчанию обязывает к определённому сегменту литературы, — которая обычно включает что-то такое... Что невозможно переложить на обманчивые слова, логические связки и донельзя стройные предложения.

Мое первое знакомство с этим автором и книга мне попалась явно неудачная.

Всю вторую часть я отмучивал и дочитав,с удовольствием отбросил, так как справиться и как то осмыслить поток словесного испражнения автора практически невозможно.

На мой взгляд любой автор должен определиться в каком ключе он хочет повествовать:

либо он создает детальный мир с закрученным сюжетом и одной-двумя неплохими заложенными мыслями, дающие пищу умам читателей — в такой книге читатель ждет раскрытия многих персонажей,четкой иерархичности,понятной приоритетности ,ответов на все вопросы;

либо он создает мир попроще, но понасыщенней; обозначает проблему и раскрывает ее — сюжет и антураж персонажей играет второстепенную роль — читателю понятно, что он читает не просто беллетристику, а нечто более серьёзное.

В этой книге автор намешал экшн и философию и получилось плохо.

...писан сей «бр..» (зачёркнуто), «произведение искусства» рукой человека, убеждённого в своей безусловной литературной одарённости

«Generation «П»» — «патриотичная книга», это уже из названия на «латинице» явствует

«gП» ангажирует бесструктурное управление обществом

«gП» определяет русского человека как (цитирую!) : «г@вн@сос» и «ротож*п@»

Новое поколение «gП» = «торговец + квазиобразованный наркоман»

«А у слов все равно никогда не будет ни контура, ни объема» / ПВО

Я всегда смутно догадывалась, отчего такие мастадонты слОва как Пелевин старательно избегают светских тусовок, дешёвого трёпа и... Заумных интервью... А почитав внимательно сей талмуд, — любезно предоставленный газетой «Известия», — убедилась в этом что называется воочию.

Кроме того, что десятки раз его уже спрашивали про аллегорию «французского поцелуя на морозе» в связи с украденным черновиком рукописи «Empire V», которая однажды оказалась в сети без ведома Пелевина...

Корреспондент безусловно блещет эрудицией, — не в состоянии удержаться от вопросов, пикантно приправленных «восточными феноменами» мышления... В которых она, судя по заковыристому нагромождению сложно-сочинённых оборотов с трудом сама что-то понимает... (Экий моветон удержаться от такой тематики, честное слово)

Ну и конечно, какая же пресса обойдётся без темы «Политкорректность и гламур», — спекулятивно растянутой на половину статьи с абсолютно постными формальностями навязшей в штампах беседы...

Вообще во многих местах этого увлекательного дискурса, складывается некое впечатление, — что девушка которая берёт интервью, — она просто отбывает особую воинскую повинность с мучительным ожиданием скорого «дембеля». И весь этот «кавардак» скрытых смыслов, — явная конъюнктура определённого издания, — лишь отсвечивает скуку и отсутствие живчика у журналиста непосредственно. Более банальный спич «по сюжетам произведений Пелевина» трудно себе вообразить.

PS Восемь щедро ставлю только за то, что кое-где попадаются живые пульсации души респондента с нежными отблесками аллюзий его романов. Типа того трогательного признания, (ласкающего душу притязательного фана) что образ А-Хули Пелевин придумал исключительно для себя и под себя (в том числе в качестве нежно любимого секс-символа). И это во многих местах топит заиндевелые и заскорузлые подробности якобы сложных (предсказуемо костных ) вопросов и обращений к автору. И безусловно, — на это недвусмысленно и очень толсто намекает сам Пелевин: Искать его лучше в исходниках и оригиналах романов / различных сборниках. Всё остальное похоже на «развесистую клюкву бульварного чтива» — и не более того. И поскольку Пелевина читаю предельно много и часто что называется запоем))) -Узнать интуитивно, где идут его мысли, а что виртуозно «додумали» журналисты, не составит ведь особого труда.

PPS В своём роде понравилось (абсолютно неожиданно — и вероятно так бывает, именно когда этого совсем не ожидаешь) «Playboy / Интервью с Виктором Пелевиным». Яркая, живая и классная импровизация на тему российских реалий и постсоветской лингвистики от чудом уцелевших интеллигентов)) Позитивный тонус / смелый экспромт и рейв Пелевина именно в формате вышеозначенного глянца — залог долгого послевкусия и ироничной широкой улыбки не только для фанов. А конкретно эта статья, — на мой личный вкус, — пресновата и суховата. Хотя, безусловно, здесь реально только индивидуальная вкусовщина и все рекомендации трижды условны))

Этот очередной, плановый роман ВО глянулся поболее предыдущего. Стакан наполовину полон за счет юмора и простоты изложения. Это своего рода мультик про мытарства заведомо пейотарных персонажей — вроде Южного Парка. И история смешная и шуток хватает. Было бы еще лучше, коли женская линия, куда как менее интересная и не такая смешная, была бы сокращена вдвое. Качественный образчик развлекательной юмористики, легко читается. Как водится у ВО, с пяток рассчитанных на цитаты mote.

Тяжело оценивать данную книгу с точки зрения сюжета в классическом понимании. Здесь сюжет — это связанный в единый клубок переплетение отсылок и смыслов, не всегда гармонично перекликающихся друг с другом. Если воспринимать текст книги как он есть, без попыток понять гипертекстуальность и фабуляцию, то воспринимается он как бред чистой воды. Если же пытаться залезть поглубже, становится жутко скучно и не интересно.

Часто закрадывается мысль, что автор решил просто нагородить бреда и прикрыться постмодернизмом, мол здесь все под капотом, умейте искать. Но, камон, если искать не интересно, то зачем? Никуда не идет в сравнение с Эко или Павичом, где используются те же литературные приемы, но текст захватывает и привлекает к «прочтению».

Для начала цитата из романа: «-...Ничего такого, что стоило бы защищать, в мире нет. Ни у них нет, ни у нас… Потому что…

Юра опять замолчал, как бы вглядываясь в суть вещей.

- Почему?

- Потому что ничего нет. Ничего вообще. Нигде. Никогда не было. И никогда не будет.

И Юра показал кому-то в пространстве короткий и напряжённо выгнутый волосатый фингер.

Разговор, придавленный последней фразой, стих.»

В качестве отзыва могу только добавить, что этой фразой (или сутью фразы), можно сказать, «придавлено» всё творчество г-на Пелевина. Да, у него неплохое чувство юмора, он иногда очень неплохо «концептуализирует» окружающую реальность, одновременно прикалываясь над нею, но практически после каждого его текста всплывает именно этот вопрос: если ничего нет, то ради чего все эти 300-400-500 страниц стёба и издевательства над всем и вся? Понятное дело, даже человеку, который свято верит в то, что ничего нет (или впаривает постоянно свою веру другим людям за небольшую денежку, на самом деле не веря ни во что), надо что-то кушать и во что-то одеваться... Но, ей-богу, я уже много лет не могу понять, как г-н Пелевин, который, судя по всему, не получает никакого особого удовольствия от написания своих книг (он совершенно явно не графоман в хорошем смысле этого слова — по всему видно, что писание даётся ему если не с трудом, то уж точно без удовольствия), продолжает выдавать на гора по книге в год... То ли это такая мазохистическая епитимья (ничего нет, но «мы это дело поломаем» и назло самому себе наступим на горло собственной песне), то ли просто нужда заела... в последнее верится с трудом — думаю, из современных русских писателей г-н Пелевин один из самых небедных.

P.S. Простой вопрос самому себе — а если ты много лет не понимаешь, зачем автор пишет то-то и то-то, — то зачем ты продолжаешь читать его книги? Ответ тоже очень простой: данную книгу увидел на полке в библиотеке, и рука сама собой потянулась и хапнула... У автора инстинкт писательский, а у читателя — читательский.

Может конечно я тупой, но я так и не понял, зачем автор большую часть книги пишет одно и то же. Глав герою раз объяснили что нет субъекта, два, три, но когда ему уже наверное раз в шестой говорят одно и тоже немного другими словами при других обстоятельствах я уже откровенно недоумевал. Нет субъекта, точка, что непонятного-то? Зачем это размусоливать на сотни страниц? В общем мне совсем не понравился баланс между сюжетом и философией. Основная философская мысль рассказана в самом начале, а потом по мере очень вялого развития сюжета пересказывается многократно не привнося ничего нового. Даже баблос не получалось вырабатывать, скукота.

Первая часть цикла в этом смысле по-интереснее была, хотя уже и там были видны эти проблемы.

К слову, заметил что по сюжету этот роман похож на СНАФФ, и там и тут классические «попаданцы», как я для себя это понимаю. Главный герой со своим мировозрением, попадает в новое для себя окружение, где ему открывают глаза на привычный мир. Самый простой для автора приём, все свои идеи можно высказать в рамках диалогов главного героя с более осведомлёнными товарищами. Но в Империи В к сожалению, кроме этих диалогов нет ничего. Слабенькая любовная история, которая и не любовная вовсе... ну высмеял всяко разно всех сильных мира сего. Но на «подвиг» в литературном смысле это всё-таки не тянет.

В общем по итогу, Снафф понравился гораздо больше Империи, там тоже всех высмеяли, тоже затронута тема свободы воли и смысла жизни, но кроме этого там ещё куча всего, а здесь ничего.

Одно из самых любимых произведений Пелевина. Периодически перечитывается или прослушивается. И с каждым разом в нем можно отыскать какую-то деталь, которую не заметил раньше. Очередное прослушивание получилось после того, как одолел «Шлем Ужаса». Тут-то до меня и дошло, что Пелевин уже на самом деле написал целую серию произведений о дополнительных реальностях, которые индивид конструирует для себе. Или для него конструируют, а он с радостью использует. Не суть важно.

«Желтая Стрела» — это среднее арифметическое между «Принцем Госплана» и «Шлемом ужаса». Те два произведения — крайние точки зрения на то, какой может быть дополнительная реальность у живого человека. А «Стрела» как ни странно — компромисс.

В «Принце» дополнительную реальность ты выбираешь себе сам согласно своей этике и эстетике. В «Шлеме» ты целиком и полностью должен существовать (и мыслить) в рамках универсальной модели пригодной для всех. В «Стреле» — середина. Есть единая модель с поездом, в рамках которой можно существовать в виде образцового пассажира. Но вместе с тем но внутри модели полно разных субкультур, где каждый может поискать себе что-то симпатичное. Можно даже попробовать ехать в поезде и не быть его пассажиром.

В «Принце» вход и выход в дополнительную реальность был рутинным действием. В «Шлеме» подразумевалось, что кроме дополнительной реальности вообще ничего другого нет. Выхода из нее не было вообще. Точнее, выход заключался в том, что 'эту реальность ты вообще не должен был использовать (не надевать Шлем Ужаса). В «Стреле» можно было приложить усилия и сойти с поезда. Причем, как мы видим в тексте, существовали даже разные способы это сделать. (Как мне кажется, поезд таки совершал периодические остановки, но просто его пассажиры этого не замечали, как не замечали постоянно слышимого ими стука колес)

Что общего у всех трех моделей? То, что во всех них так или иначе доступна информация об иллюзорности того, что тебя окружает, и о реальном мире, который есть где-то за пределами твоего лабиринта. Use it, or lose it.

«Принц» — 1991 год. «Стрела» — 1993 год. «Шлем» — 2005 год. Можно видеть, что с годами дозу иллюзий, которая требуется для побега из реального мира, приходится повышать. Вплоть до того, что весь реальный мир становится чем-то таким, что требует полной замены.

Повторно прочел «Принца» после «Шлема ужаса». «Принц» определенно был прототипом для более современного произведения: в нем все не так, как в более поздней пьесе, но видно, что это именно эволюция взглядов автора, а не вторая серия на ту же тему. Оба произведения про некую дополнительную реальность, которую человек конструирует себе для удобства проживания жизни. Можно видеть, что перестроечные годы были более гуманны и разнообразны для такого рода задач: каждый мог играть в свою игру. С играми других людей эти игры не пересекались, но клубы по интересам тоже были: любители танков/самолетов вполне могли огородить себе отдельную песочницу. С годами эта модель изменилась.

Неизменными остались слова про то, что и там и там персонаж «бежит по лабиринту». Все остальное изменилось вместе с приходом новой техники и изменением авторских взглядов. В более старом «Принце» пользователь смотрит в монитор. В более современном «Шлеме» — использует шлем виртуальной реальности. Раньше модель действительно была индивидуальной и дополняла реальный мир. Погружение в свою игру не было полным. Человек мог жить в реале, а мог быть действующим героем своей игрушки. В современной модели «Шлема» одна игра используется для всех. Разнообразие исчезло, и выйти из игры нельзя. Да и сам внутри игры ты как бы не существуешь, хотя и числишься за хозяина своего лабиринта. В «Принце» у игрока было настоящее приключение. Был опыт взаимодействия с миром. Был процесс обучения. В «Шлеме» по причине отсутствия игрока в лабиринте блуждают профессиональные блуждатели. Такое чувство, что не сам играешь в игру, а смотришь чей-то стрим, в котором некий профи демонстрирует, как наиболее мастерски играть в твою игрушку. А иначе тебе просто неинтересно будет созерцать этот лабиринт. По факту в модели «Шлема» ты просто выбираешь стримера с определенным стилем прохождения и созерцаешь его работу. Интерактивная игра по факту превратилась в визуальную новеллу, в которой даже клавиши за тебя нажимает кто-то другой. Немудрено. Современный геймер уже не тот. Сам себя даже развлечь толком не может.

«Принц» был читан мною уже много раз. Но Пелевин определенно талантливый писатель, если почти на ровном месте можно получить оригинальное прочтение для повести, которую знаешь если не наизусть, то весьма близко к тексту. Десятка вполне заслужена.

Сначала пьеса напомнила мне другое произведение Пелевина. Я про рассказ «Фокус-группа». Тоже есть группа персонажей в таинственном месте, каждому из которых дана возможность высказаться. Было очень даже похоже. Каждый персонаж рассказывает историю, которую можно считать чем-то самостоятельным. Будет и про технологии манипулирования, и про оригинальную модель восприятия мира, и вообще много чего интересного. Только там модератор был одним из действующих лиц. А тут его не видно, но он безусловно есть. На самом деле, когда автор заводит разговор о «жизни вселенной и вообще», то рассказ «Фокус-группа» начинает мне мерещиться много где. Такое было первое впечатление.

Но потом стало очевидно, что тема пьесы немного другая. Она про жизнь, которая является тюрьмой. Но если твоя жизнь — тюрьма, то кто обслуживает эту тюрьму? Эта тема встречается во многих произведениях Виктора Олеговича. Иногда как часть другой темы, как в «Поколении П», иногда — как центровая тема, как в «Смотрителе». В данном случае я говорю «тюрьма», хотя место заточения вполне может быть масштабным, красивым и комфортным. Понятное дело, что это заведение каждый для себя строит индивидуально и развлекает в нем сам себя каждый тоже сам. Но если все-таки попробовать выделить среди персонала тюряги каких-то действующих лиц, пусть и придуманных лично тобой, то какими бы они были?

P.S.

Если судить по отзывам комментаторов, то становится видно, что люди познакомились с пьесой либо прочитав книгу, либо прослушав ее в многоголосом исполнении. Не знаю, какая вариация получилась лучше. Но мой совет такой, что нужно попробовать обе. Даже если к Вас нет привычки что-то перечитывать или переслушивать. Лично я после прочтения поставил произведению девятку, но потом после переслушивания исправил на десятку.

P.P.S.

Может ли быть так, что из своего лабиринта человек вырывается в том случае, если в один прекрасный день не сможет предоставить работу свои тюремщикам?

Книга из трех частей. И все они разные. Прежде всего по стилистике изложения. Кто-то из комментаторов писал, что Пелевин вернулся к себе раннему. Лично мне сложно с этим согласиться или опровергнуть. С одной стороны Пелевин в очередной раз продемонстрировал, что может писать очень по разному. С другой — все это мы уже где-то видели. Создается впечатление, что у автора от нескольких произведений остались какие-то неиспользованные наработки, которые он решил издать в виде отдельной книги. И такая мысль немного портит впечатление после того, как все дочитано. Если же порассуждать по каждому из трех произведений, образующих книгу...

1. Что у Пелевина действительно хорошо получается, так это популярно излагать разные мифологические и философские идеи с использованием современного языка. В настоящем произведении автор продолжает делать то, что у него получается хорошо: читателя ждет интересная теория про взаимодействие людей и богов. И не менее интересная развязка. Как раз в стиле той простой литературной модели, которая была изложена на страницах рассказа.

2. Вторая часть самая большая. Именно она и подарила название всей книге. В ее затравке мы видим, что опохмеляться можно и написанием революционных стихов о победе пролетариата. Как минимум оригинально. Сомневаюсь, что это может поправить здоровье после трехдневного загула, но автор уверяет, что душевное равновесие таки восстанавливает. Но занятие, безусловно, странное. А дальше автор демонстрирует интересную теорию о том, откуда берется подобное странное вдохновение. Теория получилась действительно складная. С первой частью перекликается в том смысле, что нами снова кто-то манипулирует. Но в этот раз уже всеми и глобально.

3. Еще один интересный образец дискурса от мастера. В этот раз воры, едущие по этапу, развлекаются рассказом друг другу историй, подвергая происходящие в них события всестороннему анализу с использованием специфического жаргона. Так ли уж сильно отличается от обсуждения уголовного дела в суде по существу? Нет, не сильно. Тоже какие-то умозаключения в каком-то малопонятном обывателю понятийном поле. Шутка в том, что словосочетание «понятийное поле» в этом случае реально происходит от слова «понятия». Вроде бы такого у Виктора Олеговича я еще не читал. Хотя... Так ли уж сильно терки воров по понятиям отличаются от манеры рассуждать у тех же масонов? Тем более, что, как мы уже знаем, в рамках пелевинской мифологии масоны и урки находятся ближе друг к другу, чем принято было думать.

В общем и целом не самое лучшее, что написал автор, но, я думаю, что фанаты творчества Виктора Олеговича (вроде меня) и так прочитают.

Абсурд и стёб, очень характерные для времени написания романа. Увы, для молодежи смысл книги уже вряд ли понятен, кто по-наивней, воспримет всерьез изложенные события, остальные сочтут за сюрреализм, но большинство ещё читающих попросту посчитают роман слишком сложным и отложат роман на потом.

Я читал примерно в середине-конце девяностых, и впечатления остались не особо приятные. Какая то серая, унылая, мрачная вещь, хотя и с прикольными элементами абсурда. Признаю, что и задумка, и финал, и реализация «запуска» отражены очень впечатляюще, то есть, понятная идея, четкая картинка, великолепная ирония, но ощущение на душе после прочтения остаётся невеселое.

Сильная повесть, написано простым языком. Очень похоже на романы Кафки, присутствует атмосфера абсурда (чего только стоят собака в генеральском кителе, мужик маскирующийся под медведя, задействованный в партийной охоте)

«Искусство легких касаний» это древние божества, спецслужбы, масоны и чокнутые египтологи, несколько интересных идей и концепций. Все это довольно стандартно для романов Пелевина последних лет.

Читать «Искусство легких касаний» это как кататься на американских горках. Вниз — «что за ерунду я сейчас прочитал», и через буквально пару страниц- «блин, это просто нереально круто написано». И так в течении всей повести: вверх-вниз, вверх-вниз. Как и катание на горках, такое «колебание» может у некоторых, особенно не подготовленных к творчеству Пелевина, читателей вызывать как удовольствие, так и тошноту.

Но, не смотря на всё это, получилось достаточно задорно и интересно. Хотя вся эта экзотерика в романах Пелевина стала уже, конечно, надоедать.

«Сегодня мы играем без зрителей. Сегодня мы играем свою жизнь».

Хорошая вещь от любимого автора, — тёплая, нежная, ироничная, заводная. Вкусная и всеядная одновременно. К тому же отлично стилизованная.

И, да, кто ищет здесь привычную Глубокую авторскую философию, — проходите мимо / не генерируйте споры.

А, соб-но, что здесь спорить... В ответ на выверты «Вагриуса» с тёплым приветом в сторону «Эксмо» Пелевин в 2003 и написал эту чудесную и трогательную байку...

...Цифры, цифры, цифры... Словно выпавшие из дневников нерадивых школьников: тройки / двойки / единицы... В данном случае они виртуозно нарисовались из дневника жизни неприглядного Стёпы (будущего процветающего банкира), — мечтающего постоянно покорять необъезженные просторы нумерологии своим очаровательным «колдовством» и магией постоянных животворных и целебных вливаний в цифру «34». Однажды в детстве с ней «договорившись» и вступив в некий сговор, — он неожиданно обрёл тайный нерв своей души, которым и щупал всё пространство вокруг себя много-много лет подряд. Дети порой так сильно «залипают» в своих фэнтезийных байках, в которые так хочется верить подольше...

Вот так и Стёпа, — рос, рос, рос и вырос из маленького хорошенького и всем очарованного дурачка во взрослого, — уже более статного, но не менее впечатлительного... Эээ... Мужа повседневных и серых РФ реалий. И вероятно чтоб особо не скучать в оных — придумал эдакую забаву с двузначными перевёртышами: 34 и 43. На протяжении всего романа читатель будет не без интереса / ироничной улыбки наблюдать за двумя доминантами из Стёпиной жизни: число 34 как весомый солнечный эквивалент (вестник счастья, удачи и радостного ожидания); и число 43 — его лунный брат (стало быть, несчастливая «подмена» и гадкое предчувствие липкого, гнетущего потенциального форс-мажора).

Накачав до сумасшедшего предела психический заряд любимой цифры, — Стёпа изначально выбрал свой уникальный неповторимый маршрут. И превратил всю жизнь в удивительно яркий и сказочный аттракцион, каждый раз высчитывая и высматривая свою любимую «34» везде и всюду. -Да, это его безусловная цифра фаворит, заслуженно возведённая тем самым в «нумизмат» незримого союзника.

На протяжении всей жизни ультра замороченного Стёпу изводили муки творчества по склеиванию и растаскиванию наиболее удачных и крайне неблагоприятных комбинаций этих двух антиподов.

Украсить любимую цифру изысканными коннотациями / подкрутить ей значимых финтифлюшек, — в этом Стёпа достиг неслыханных высот...

***

Выпить чай за 34 глотка; сесть в плацкарт на место 34; купить билет за 34 минуты до начала представления; угадать «тайные» просветы в зубцах обычной вилки и разгадать их «количественный» смысл...

Да, Стёпа, изначально вступил с «34» в тайный «трансакт», и так увлёкся этим креативным процессом, что не заметил главного. Как влезла в жизнь коварным противником (и стала бить его по всем чутким местам / особенно тем, что ниже пояса), — словно огромная тёмная туча наползла на его светлые горизонты, — цифра-Антипод 43. -Такой мрачный и тягостный Узурпатор его личной гармонии и счастья.

Мучительная схватка логики и бреда; света и тьмы; эманация добра и зла, — ироничный драйвер повествования крепко держит читателя на протяжении всего романа.

Параллельным акцентом «Чисел» весело и звонко сияет событийная подложка романа тех ушедших и канувших лет.

... Слив компроматов, респектабельность скандалов, акулы пера в изданиях-однодневках и одиозные списки *100 ведущих политиков России; засилье мелкого бизнеса и «карманные банки»... Невероятное чутье (порой бог его знает на чём основанное), куда рулить дальше, когда не зги не видно на пол метра вперёд... Размытые и неясные перспективы РФ реалий тех лет... — Примерно такую картинку среди прочего контекста рисует здесь Пелевин.

Да, вне всякого сомнения, — то что вытворял Стёпа на «задворках» своей души, — то была самая настоящая магия. И она оказалась посильнее всех привычных «офшоров» интеллекта других (менее шустрых) его соотечественников. Ибо совершать какие-то калькуляции ума в тех реалиях и было самым что ни на есть натуральным безумием. И словно сакральное существо, — такой себе ходячий само-оберег, — Стёпа (опутанный в равной степени суеверием и бредом) пробирался к свету своей жизни практически наощупь и вначале что называется по-пластунски. Зато такой именно виртуозной маневренности в те дикие времена «ельцинской эпохи» не было равных.

Его привычный кейс и концепт развития: из мелких торгашей оргтехники горбачевской оттепели двинуть потихоньку в контент мелких банкиров «ельцинской» эпохи. А там уж, — и рукой подать до финансового террориста-теневика.

И да, ставки в этой оригинальной сакральной мистерии Стёпы запредельно высоки... Настолько, — что он бессовестно впутывает в свои забавы всё что угодно (вплоть до двусмысленных сексуальных забав), — лишь бы это помогло вновь наладить и поддержать связь с дорогим сердцу числом / сложными, но родными знаками и весточками удачи.

Этот сакральный баловень судьбы не стыдился спекулировать своими фирменными фишками даже в поиске избранницы сердца... -А как же иначе?.. Ведь родная душа должна разделять не только финансовые интересы... Правда, справедливости ради, здесь нужно отметить: поскольку странности Стёпы были понятны только ему самому, — все потенциальные избранницы уходили не прощаясь, — покидая навсегда этого «придурковатого мАлого» наедине с его «развалами» в перекособоченной голове.

Постоянные прыжки в замысловатые дебри эзотерики... Колдуны, провидцы и по совместительству шарлатаны... -Всё это делало Стёпу счастливым и уязвимым одновременно. Словно маленький мальчик, — он стоял всякий раз растерянный и потрясённый перед этим пантеоном цифр / знаков / иероглифов / тайных смыслов... Пытаясь отжать из этого «священного» сонма себе побольше респекта и выгод, он влип в этот абсурд по самые уши... Ослиные... И эта метафора сотни раз оправдана (ниже расскажу почему). Кстати все выгоды, — в том числе вторичные, — в конце-концов закончились для Стёпы весьма неожиданно, уступив место случайному просветлению его бедного перетруженного ума...

***

И, безусловно, авторский бэкграунд и  литературный уровень Пелевина таков, — что «Числа» можно смело отнести в сегмент отличной яркой сатиры под слоганом «на злобу дня». (А кстати, что изменилось, так уж сильно, — в этом смысле в сознании активного большинства социума?.)

Нумерология и эзотерика; сакральные знания астрологов и всяческих лекарей, поставленные на поток рыночной экономики; восточные «откровения» и древние «тайны» гностицизма, выставленные на показ; безустальная (и, увы, в таком именно ключе абсолютно лубочная) беготня по гадалкам, психиатрам и ясновидцам... -Волшебный призрак Китая ведь и сегодня манит многих любопытных, — искусительно подмигивая жёлто-красными огнями вечных неразгаданных истин...

Энергичные тезы ярких и смелых названий, искусно впечатанные в бегущую строку PR-слонанов и TV-концепций.

Короткий и бодрый марш-бросок, — а главное нацеленный на большую шумную аудиторию — по достижению окончательной нирваны всех индивидов сразу...

Ошеломительный инсайт, — который обычно накрывает лавиной всех следующих, — что «ты» ведь тоже не последний человек на этом духовном пути, который ведёт (ни больше / ни меньше) в саму Поднебесную Знаний...

В этих делах, — весьма сомнительных, на мой скромный взгляд, — обычно включается что-то типа паранойи дискретного мышления /жёсткого отношения ко всякого роду знанию. И, соб-но, похожая симптоматика включилась и у Стёпы.

Для неокрепшего и доверчивого ко всему наивного ума в один момент всё сваливается в одну кучу, — и так порой трудно из оной как минимум выбраться... Куда уж там говорить о том, как целебен путь Вверх, — если это направление уже давным-давно мало кто знает и показывает...

Всё это одновременно яркий и вкусный стеб для влюблённого фана и потенциальный обман для того читателя (по умолчанию истового нумеролога), который привык априори всему беззастенчиво доверять, при этом настойчиво (недвусмысленно козыряя «научной» базой), предвзято и окольно обходя разумные, оправданные, классические вещи.

***

Кстати, яркий акцент про три Лингама Победы / мистические жезлы смерти в контексте «Чисел», — ну это особая выразительная фишка романа. Яркая и выразительная метафора-слоган, (а когда у этого автора было иначе): такая себе оригинальная конкретика, на какие три условные буквы славянского менталитета надо научиться посылать таких «звездунов», астрологов и лекарей на все руки, — дабы остаться целым и в здравом рассудке после их оригинальной настойчивой помощи. Спасибо искреннее Пелевину, — обожаю его такого, — подкачал хороший тонус / разогнал январский авитаминоз, — насмешил и местами искренне растрогал до перманентных «лолов».

***

Так вот недвусмысленные экивоки Вагриусу и Аллюзия на ослика в лице банкира Сракандаева сотни раз оправдана: именно так порой хочется в особой жёсткой форме «задвигАть» конфликтные ситуации. -Особенно когда тебя везде «имеют» и берут на двойные вилы; и особенно когда над тобой спекулятивно потешаются. И если суметь «отойти на 5 шагов назад» от текста романа, — это для внимательных фанов / сторонний читатель не поймёт, — порой эта жёсткая сатира особо остро скатывается в личную боль автора. Она слышна. Его рвёт. И местами очень сильно. Пелевин везде по роману включает свои личные авторские «распонятки» / намёки / скрытые смыслы.

***

Безусловно, «Числа» — это вещь 100% настроенческая. И не стОит за неё лишний раз браться, — если читатель страдает перманентным суеверием. Иначе можно получить похожие «развалы» в голове, как у сверх внушаемого главного персонажа. И, переходя на предельно Серьёзный подтекст, — такой ведь тоже есть в «Числах, — это достаточно сбалансированный роман. — Пелевин умудрился нарисовать сквозной техникой тета-хилинга (поскольку исцеление в финале всё-таки происходит) очень обаятельного героя и дать от себя весьма серьёзную нервозную нотку, — расписав динамику на грани явного циничного абсурда со всеми возможными фобиями, страхами и психозами. (И в целом весьма сомнительной беготнёй и суетой). Этот лирический персонаж предстал эдаким впечатлительным и ко всему доверчивым мальчиком, которому всё же удалось вырасти из «своих штанишек».

PS В моём случае очень гармонично лёг на душу красивый и гибкий — в три задушевных аккорда, — финал романа. Звонкий и чистый, — понятный до привычных авторских полутонов. И здесь моя личная рекомендация: всем фанам, — хотя бы один раз, — читать обязательно.

PPS Что хорошего в этом романе — текст реально просто улетает! Что плохого... (Хотя, быть может, это явление ничем негативным и не окрашено) Брать такой отчаянный пофигизм вновь в перечитку — вероятно, потом не потянет. Но это ведь совсем не означает, — что Пелевин весь кончился на этой книге... Выдохся как флакон дорогих духов от времени и корысти... Нет, — не выдохся. И он ещё очень могуч в своей прозе. Спасибо Пелевину — люблю его Всякого! Нежно, преданно и от всей глубокой читательской души.

Насчет советского. Старушки-матери, совесть эпохи... Да. Но кормушка без проблем заполнения была уделом тех, истинность советскости которых под сомнением.

Аналогично с философией и эзотерикой. Пародируется их местный извод, а не конкретные Бах с Кастанедой:

1. В основе популярная в СССР 1980-х концепция: все проблемы связаны с местом пребывания. Мир света и воздуха рядом и, раз туда не отпустят, надо концентрироваться на перемещении в точку «Б», хотя бы в уме. Речь не о возможном на свободе — дайте выйти!

Что не волнует, если вежливо, летчика с антропологом из западных 1960-х.

2. Шестипалый, не умеющий сперва гнезда построить. Затворник, с его контактом во внешней тьме, ницшеанским юмором и знаниями погибших культур, почти совсем из Лавкрафта персонаж... Оба успешны и поднаторев веревки из социума вьют.

Что Ливингстону-чайке и индейцу с остановки не впору и не по силам.

3. Прорыв становится возможным, когда №1 встречает №2, обеспечивается мускулатурой, а происходит в условиях внешнего насилия и разрушений.

Что и сравнению не подлежит с принципиально самодостаточными путем Воина и Скоростью.

Насколько могу судить, ощущение сходства порождает поведение персонажей. Хотя здесь есть чудесный пассаж о любви, есть слезы, действия З.и Ш., как у настоящих адептов ( и «друзей» из ТВ-сериала), замкнута на себя. Их интерес настолько вовне — см. пункт 1 — что они правят, не перерождаясь, подобно животным Оруэлла, в диктаторов. Могут отправить послушных на второй цикл — освобождать, при этом, еще кого-то не собираются, даже в мыслях.

Только такая, специфично пелевинская, психология бройлеров мешает интерпретировать рассказ как вариацию притчи о горящем доме, милой Брехту и Гаутаме.

По началу нравилось и было любопытно, но конец автор просто слил в пустоту, буквально! Ничего нет, нам просто всё кажется, но нас тоже нет и мы кажемся сами себе. Даже любопытно, как оценит книгу будист. Но я — не будист.

Ещё момент, если прошлое физически не существует, а в тексте на это указано прямо, то как может существовать протянувшийся через время змей?! Или я чего-то не понял?

Давайте сразу, я ни в коей мере не стороник СССР. И вообще за либерализм в литературе. Однако, эта книга не вызвала у меня особого интереса. Все дело в том, что кроме игры на запретной для многих теме в книге нет вообще ничего. Да, места с

«Мне от людей вообще ничего не нужно, кроме любви и денег»

Театральные движения души. Тонкие колоритные связи со всеми эпохами сразу. Виртуозная мимикрия внешности и привычного для нас хода мыслей. Живописный симулякр тела и души... — И... Вуаля! Новый образ ключевого персонажа Пелевина готов и заряжен неповторимой динамикой, силой и харизмой.

Чем занимается чудесная лицом и телом (вот только с именем не очень повезло в РФ реалиях) девушка А Хули, не трудно догадаться с первых страниц ироничного, а местами и саркастического повествования. Да, это безусловно весьма древняя профессия (вы всё верно поняли: в чистом виде никак не корреспондент) и трансформирует она свое ремесло весьма оригинальным образом.

Работая со своими клиентами, она воплощает в реалии, — на все лады и образы, — природу наваждений, транса и особое древнее умение души по их синтезу и взаимопроникновению. По манере очаровывать клиента ей нет равных. Её талант безупречен и неповторим: курируя клиента даже в изменённом состоянии ума (и тела) она, — наделённая особым сексуальным витамином, — А Хули способна заново сплести сокровенную клиентскую мечту и воплотить её весьма специфическим образом. Транслируя себя как голограмму, она каждый раз в уединённом сосредоточении позволяет клиенту заняться любовью... С самим собой....

Это чудо живёт на свете как минимум 2000 лет. И она так устала от людской похоти... Что не без особого удовольствия генерирует её сама. В подобном закольцованном мышлении суть её маски, — отталкивающе прекрасной; с тонким налётом обмана, хитрости и подростковой прелести.

При всех этих двусмысленных ситуациях сей дивный зверь — полудевушка / полулиса — умудряется заниматься нравственным самосовершенствованием. И во всех клиентских случаях она добросовестно выполняет функцию терпеливой сиделки, нежели играет роль... Ну в общем, вы поняли кого..

Да, безусловно, у главной героини романа, по сравнению с которой статичные красавицы словно безжизненные копии истёртого трафарета, весьма стрёмная профессия. Похожая на журналистику лишь отчасти, — список подобных респондентов велик и не предсказуем. Именно в таких сложно-закрученных приключениях этот мистический зверь (оборотень-перевёртыш) налетел на другого такого же оборотня: неповторимого и нежно любимого. Причём любимого буквально с первого взгляда...

Пелевин как всегда остроумен и хорош в метафорах; романтичен и тонок в основном тексте; замысловат и витиеват в раздумьях о вечном. В привычной эклектике своей авторской подачи он ругается по делу. Вздыхает с состраданием. Пишет с исполинским неподражаемым размахом.

***

Вся тщета жизненного подвига и поиска... Нет, не только в смысле того, что больше некуда идти — везде сплошные тупики и тёмные закоулки... А в смысле того, — что «ты» уже наконец нашёл, обрёл и пришёл... Домой... И здесь следует уточнить, что для персонажа с такой «породистой» витиеватой родословной определение дома — это безусловно не штемпелёванная отметка в паспорте. Да у неё и паспортА все как есть поддельные. Ибо истинный возраст этого чудесного создания определить довольно сложно. И сама она — красивая, умная и добрая девушка. А имя (А Хули) оно ведь не приговор на самом деле...

***

Более грустный «приговор» Пелевин выносит, — в двусмысленной форме и надрывной печали, — той стране, про реалии которой в очередной раз подробно пишет. На самом деле чувство причастности к судьбе великой державы, виртуозно вплетённое в этот любовный эпик, ранит читателя так больно и так сильно... Что весь юмор — меткий, хлёсткий, жёсткий — воспринимается здесь больше как обречённая боль и безысходность.

Постоянные реформы, суть которых: самый Ущербный вариант из всех имеющихся в наличии «вилок» и альтернатив. Сложный в своей архаике образ медведя во всех мыслимых идиомах РФ реалий. Начиная от привычного «брать на лапу». И заканчивая более инновационными и закрученными словесными формами: «слегка посеребрённая международными вливаниями, Россия, в своей потенции по-прежнему находится где-то между зоной экономической стагнации, и тем причинным местом, через которое обычно по расхожему афоризму ничего никогда не получается»...

Ни дать, ни взять, — все мы несчастные лузеры беспробудно-серых перспектив.

Безусловно, Пелевин совсем не из тех авторов, которые одиозно предлагают свои «Лучше / Хуже»... Речь здесь (не единственно, но в том числе) ведь не совсем об этом. Вернее, совсем не об этом.

«Священная книга оборотня» — это скорее особая медитация над безысходностью существования, запустением и ущербной формой одиночества.

Яркая и нежная одновременно, эта вещь оставляет такое неповторимое послевкусие,что кажется, словно побывал на вершине Памира и успел за эти триста с лишним страниц отсмотреть все красОты и богатства лежащего у твоих ног мира. Настолько Пелевин чуткий, богатый в своих иносказаниях и щедро «заигрывающий» с читателем автор.

Его текст плотный и лёгкий; двусмысленный и разбитый на подробные колонтитулы. Ироничный драйвер этого повествования не отпускает от самого начала и до самого финального твиста любовной истории этих двух значимых влюбленных персонажей.

Пелевин виртуозен, поэтичен и очень силён — не стоит лишний раз сомневаться в его тонком таланте самобытного автора — особенно в вопросах раскрытия природы Красоты как таковой. Вернее её чувственной интерпретации.

Абрис средневекового Вервольфа изображён автором так тонко и так гибко (на такой очень глубокой и очень пластичной метафоре), — чарующий  и волнительный трансформер полковника ФСБ в хтоническое животное каждый раз будоражит воображение и ласкает самый взыскательный читательский вкус.

Тема «сверхоборотня» и северных богов раскрыта так глубоко и ярко! Кто бы сомневался, что автор знает цену всему тому, о чём он пишет. И знает цену истине как таковой. Именно потому, что она ничего не стоит. И именно потому что она бесценна.

И возвращаясь к теме трогательной любви двух оборотней — всё-таки она здесь ключевая — стоит ещё сказать кое-что по этому поводу.

Это очень необычный эпик о чувственном удовольствии по ту сторону добра и зла. Погружаясь во все возможные механизмы внутренней алхимии, эти два существа сплели собой мощнейший энергетический союз. Их заманчивые сюрры и совместные галлюцинации прекрасны. А гипнотические трипы, созданные для того, чтобы вместе нырять в общую любовную иллюзию, — да, безусловно, это вокзал для двоих, где каждая шпала на вес золота.

***

Любовь этих двух существ-трансформеров трудно заключить в слова. Ибо всё будет лишь костными фразами, нелепо расписанными на «бумаге».

То глубокое чувственное переживание, о котором пишет автор на страницах этого романа, в чистом виде на привычных рецепторах познания мира ни на что не похоже.

Это не опьянение и не трезвость. Не жертвоприношение и не садо-мазохизм. Не демоническая любовь и не нежная близость. Не мощная гипнотическая волна и не замкнутая на себя любовная цепочка...

Пелевин здесь, в очень нежном и глубоком тексте, в который раз берёт такую душевную вертикаль! В этих местах автор пишет буквально на разрыв аорты.

И где-то к середине книги, вдоволь набаловавшись иронией и сарказмом, читатель как бы начинает сжиматься чувственной болью вместе с переживаниями ключевых персонажей. Слова, метафоры, отвлечённые термины, категорические императивы... Всё это не в силах отразить то, о чём пишет в своём откровении Пелевин. Хотя в этих местах, где лингвистика обычно так окостенела и конъюнктурна, Пелевин в качестве мегаодарённого и эрудированного автора всё же находит для своего читателя нужные чувственные аккорды и аллюзии. Заставляя тем самым своего читателя вместе с тонкими душевными волнениями героев пережить что-то если не такое же самое, то очень близкое в своём сердечном образе и подобии.

И дело здесь конечно же не в каких-то особенных философских силлогизм ах и доктринах. Ибо каждое из возможных концептуальных определений способно лишь изощрённо запутать и завести в ещё больший смысловой тупик. А именно в Проживании этого текста (и романа) собственной душой и сердцем.

PS Подобной аскезой практиковать в качестве внимательного читателя довольно интересно. И в этом Пелевин в качестве талантливого автора давным давно достиг мудрой простоты: «Слушай, что говорит сердце. И не сворачивай с пути.»

PPS Где-то на краю Битцевского леса — где-то там, где нас уже давно нет — зыбко фонит и разливается тепловой реликтовой волной как бы ничьё «Je ne regrette rien»... Шумят дожди, сменяются сезоны, растекается влажными тёплыми слезами на стекле Вечность, разговаривая с читателем на языке непостижимых тайн и замысловатых шарад. Бесконечной красотой звенит этот роман, безусловно заслуживающий самых высоких отметок, искреннего восхищения и множественных внимательных перечиток повзрослевшего читателя.

Что касается всех моментов повести, связанных с Богомолом, то это прекрасное дополнение автора к его великому, не побоюсь этого слова, роману «Жизнь насекомых». Стоит разделить эту повесть на главки и поместить в разных слоях-местах данного романа, и она вольётся в него без остатка. Но, читаемая как отдельное произведение, эта повесть становится наравне с романом (для этого — все предпосылки), а значит не менее великой.

6/10 Виктор Пелевин «Любовь к трём цукербринам» -- мистическая постмодернистская фантастика. Относительно свежий роман Пелевина, который мне большей частью не понравился. Большей частью -- потому что, по-сути, он состоит из 4 частей. Первая часть, которой я бы поставил 3 из 10 –- затянутое вялое вступительное слово на мистическую тему, ломающее 4 стену, не демонстрируя при этом игры ума, свойственной произведениям Пелевина. Вторая часть, которую я оцениваю на 8 из 10 –- крепкий киберпанк-постмодернизм про жизнь весьма половозрелого мужчины в мире победившего Фейсбука и виртуальной реальности; вот это настоящая пелевинщина, эту часть я читал с удовольствием. Третья часть (даю 2 из 10) –- прямолинейная религиозная проповедь. Четвертая (5 из 10) –- притча о приключениях в разуме аутичной девушки с белыми и пушистыми зверятами и самопальными демиургами; скукотища.

Если бы оставить и расширить вторую часть, которую писал сам Пелевин, а не его блаженный брат-близнец, то роман вышел бы злободневным и интересным для чтения, но облепившая его занудная шелуха все испортила. Особенно малопрофессионально выглядели многочисленные пояснения произошедших событий романа -- прямолинейно, «в лоб».

Резюме: треть романа о мире будущего хороша, остальное –- не настоящий Пелевин

«Ох не хило быть духовным — в голове одни кресты. А по свету мчится поезд, и в вагоне едешь ты» (с)

Отблеск высшей гармонии можно представить по-разному. И через призму духовного возрождения; и через излияния подспудно серой, а местами даже чёрной, нашей привычной действительности. Посмотреть истинным взором на осточертевшее пространство всеобщей жизни и смерти... Пожалуй, Пелевин поднаторел в описании последнего.

Повесть «Жёлтая стрела» — это с одной стороны тёплый и разухабистый привет из 90х прежнего века. Напёрсточники на корточках с их неизменным походным арсеналом. Марш турецких тренировочных костюмов вперемешку с променадом пива в руках. Расхристанные «братки» с вечным дележом своего тесного мира, в коем по обыкновению всем всего ущербно не хватает...

С другой стороны, если уходить вглубь от поверхности текста.

«Жёлтая стрела» — это поезд, несущийся без остановок к давно разрушенному мосту. Поезд, в котором едут все персонажи автора. Пассажиры, которые ничего не знают о своём маршруте, и главное: не хотят особо ничего знать. Так удобнее и проще, — на время как бы отодвинуть неизбежное и понадеяться на просторное русское «авось». Хотя на самом деле, и у меня здесь идеальное совпадение с авторской оригинальный мыслью по поводу знаков, символов и сложных шифров бытия: «Писем вокруг полно — было бы кому прочесть».

Но только ведь это вечная песнь... Songs, that voices never share... Мета язык постепенно утерянных истин по-прежнему мало кто может адаптировать на привычную «кириллицу»...

Безумно интересно читать Пелевина через призму времени: осмысливая на глубокий философский лад его безусловные истины.

Всё исчезает, превращаясь в пыль. Каждая следующая секунда неслышно и стремительно сменяет предыдущую. Каждый миг мы уходим от себя вчерашних к себе ещё не случившимся. И нет никакой уверенности, что этот краткий миг не будет последним...

Способность ухватить миг настоящий, происходящий и длящийся в здесь и сейчас — это ведь тонкое умение и виртуозное искусство, которому приходится учиться всю жизнь.

У Пелевина здесь не просто рассредоточены какие-то сухие концепты соц-арта, авангарда или постмодерна. Везде сочится его душа — гибкая, мудрая, живая. Красивейшая, тонкая и очень пластичная философия Пелевина в глубоком ключе буддийских доктрин и знаний виртуозно задаёт основной тон повести под перестук колёс стремительно несущегося поезда...

СВ, купе, плацкарт, тюремные вагоны... У кого на что хватило средств, возможностей и везения. Всё как обычно в нашей жизни: привычный антураж от vip роскоши до гнетущего запустения.

В каждом вагоне по авторской задумке разворачиваются замысловатые мизансцены и разыгрываются миниатюры привычной жизни обывателя. Здесь и мрачные, щемящие душу похороны. И бессмысленные, но одиозные, восклицания тоном Чацкого «А воры кто!?..» И глубокое самокопание главного персонажа (мистика и созерцателя в одном лице) в поисках себя, — живого и настоящего.

Все слова, заключённые в буквы — бессмысленны. Все ощущения себя живого — единственная возможность уцелеть в этой давке уже давно обесцененных понятий и правил. Уметь уловить себя настоящего — это самый главный дар и талант, данный от рождения каждому. Ощупывать истоки истины краем сознания, искру которого уловить предельно сложно — это редкое умение, доступное многим. Но постижимое для единиц.

Ведь мы обычно сосредоточены на чём угодно и бесконечный поток постоянных «я»-желаний буквально захлёстывает собой всё наше существование.

В сущности никаких сложных форм нет. Есть только наше сознание. Именно оно определяет ощущение этого мира. Всё остальное — лишь иллюзорное представление о сути вещей.

Ускользающий и вечно убегающий авторский постскриптум, не такой уж трудный для понимания, но его всегда очень сложно «протащить» и встроить в наши привычные реалии. По сути это костяк повести и мудрое «заигрывание» с родным и вдумчивым читателем:

PS Мы постоянно отправляемся в путешествие, которое закончилось за секунду до того, как мы успели выехать.

PPS Под стук колёс летящего день и ночь поезда: там-там, там-там, там-там... Вот так, собственно и пролетает в кромешной тьме и суете вся наша жизнь.... Словно где-то там, за голубой зорькой, за снежной далью нас по-прежнему что-то ждёт, к чему не жалко стремиться и лететь на бешеном разгоне скорого поезда.

«Ночная дорога скучна, если рядом нет собеседника» (с)

Бесконечно умного, интересного и мега талантливого собеседника, способного надолго увлечь внимание и рассказать нетривиальную историю о том (в том числе в контексте своих видЕний), о чём по обыкновению просто не принято, — а по уважительной причине просто «некогда» думать.

Вечные догмы про то «что положено». Истёртые материи, которые можно любить и «под водой», даже и не заметив на самом деле что «ты» уже давно утонул и не дышишь. Замысловатые объяснения Затворника о природе Любви...

Спорадическая (поздний Пелевин уже так не балует), яркая и гротесковая зарисовка на тему неизбежного конца нашего не наступившего «завтра». По сути эта тема в контексте прикладной философии проходит Красной строкой по всему творчеству Пелевина.

Инфернальная картина мира, нарисованная автором в этом кратком эпике, — в чём-то печальная; в чём-то мрачная; в чём-то похожа на тонкие издёвки над устройством мироздания. Причём это не столько навязчивая подмена привычных понятий. Сколько условный стеб над тайнами бытия, — вернее о нашем постном Представлении, как это всё может быть устроено... Это всё (или почти всё) чем занят Пелевин в этой повести.

«Затворник и Шестипалый» — это по сути философская притча о том, как «на скорую руку» смастерить своё убежище души. Повесть, написанная с налётом зыбкой грусти и печали о не случившемся. И это по моим личным ощущениям аскетичный и одновременно очень красивый самодостаточный скетч с незамысловатым антуражем и деталями, нарисованный техникой размытой перспективы: Пелевин создаёт своё полотно с возможностью передачи для читателя прозрачных слоёв и штрихов его многослойной картинки. Хотя, если попытаться представить это линейно...

Родина Шестипалого, с безнадёжно длинными серыми очередями к общей кормушке; обезличенно серой толпой, бодро шагающей под непременным кичем строгого руководителя «Марш, марш, левой!» в ожидании очередного решительного этапа и бесконечной Стеной Мира и плАча, за пределами которой клубится серой пылью родная Пустота Пелевина...

Родные пенаты Затворника, туда куда он привык убегать, которые будто бы как раз и начинаются по другую сторону этой самой стены. И за которыми можно всё же попытаться уцелеть... Или во всяком случае стОит хотя бы попробовать что-то предпринять по этому поводу... Хотя бы на самый краткий миг как-то приблизиться к этому умению, — как бы иронично и комично всё это не звучало в витиеватых диалогах Шестипалого и Затворника:

Довольно странная зависимость, вызывающая мой личный читательский восторг: Чем меньше они оба верили в успех своего мероприятия — тем больше и усерднее продолжали упорно тренироваться (в умении и навыках летать). Эта истина расцветает настолько просто и линейно, что становится как-то обидно за то обстоятельство, что мы так порой не умеем. А главное — не хотим уметь.

И ещё одной красивой аскезой ярко пульсирует эта глубокая притча Пелевина: «Лучшее в нас — это по сути то, чем мы встречаем то, что полюбили». У некоторых это — печаль. Для многих — это неоправданная радость очередной иллюзии. Для меня это часто рассвет и закат нового душевного открытия. И, увы и ах, именно закаты случаются чаще...

Быть может, в том числе в контексте этой повести стОит попробовать натренировать особую мышцу своей души, которая сознательно рисует нам перспективу завтрашнего дня. Как тренировали свои мышцы рук Затворник и Шестипалый, нарабатывая нужные им навыки по много часов в день с увеличением весов тяжёлых гаек.

Трогательная, щемящая, в чём-то наивная, но бесконечно пронзительная вещь, заигрывающая с читателем каждый раз бесконечным спектром новых красок, полутонов и колоров.

PS Во всяком случае читать и перечитывать такого самобытного Пелевина точно стОит наверняка. Мои искренние восторги и подлинный катарсис на почве определённого переосмысления привычного и устоявшегося мнения большинства. Повесть на твёрдую Десяточку, — как в целом и весь сборник «Жёлтая стрела». В 90х Пелевин радовал много чаще и ярче, чем в позднем творчестве. Тогда он писал самобытно и размашисто.

PPS И слегка перефразируя в узком ключе авторское утверждение «Какая разница за что хвататься, лишь бы это выдержало». Я от себя скромно добавлю: такой крепко сбитый и многослойный Пелевин выдержит многое. Фанам (и не только) читать обязательно: Рассказчик — Огонь!

Сколько пытался читать Пелевина, всегда на первых страницах упирался в излишне фантасмогоричный мир автора. Тексты больше напоминали бессвязный сон, я не мог себя пересилить и бросал книгу не прочитав даже пролога.

Снаф же использует классическую канву фантастического жанра про далёкое будущее общества и антиутопию. Правила игры привычны и понятны. Обильное использование актуальных нашему времени мемов доставляет много примитивного, но удовольствия. Очевидно намеренно автор максимально упростил произведение по всем статьям. Но оригинальность языка и какая-никакая мораль — остались.

PS А ещё, у этой книги недавно появился неофициальный саундтрек :) Louna — S.N.U.F.F.

Необычайно многословное издевательство над жанром конспирологического романа и некоторыми меметичными персонами, сопровождаемое как водится вялым попиныванием либеральных ценностей. Иронично, что повести, которая написана как вымышленный конспект-дайджест циклопического сочинения Голгофского, самой не помешала бы утруска и усушка. Все эти экскурсы в прошлое настройщиков ноосферы от египетских магов до поклоняющихся Разуму во время Великой французской революции, столь же подробны и объемны, сколь и малооправданы — даже в качестве пародии на конспирологические опусы Дениса Коричневого сотоварищи, потому что оригинал развлекает несравнимо больше. Но у повести имеется совершенно шикарная, на мой взгляд, кульминация. Небольшая, если не сказать — крохотная, она, тем не менее, оправдывает всю ту постылую вязь оккультизма, которую так старательно выводит писатель.

История простая, если не сказать незамысловатая — четверо друзей меряют горы шагами, любуются видами, а по вечерам, когда виды скрывает сумрак и приходится киснуть в палатке, допытываются у проводника его истории, которая для них заканчивается в соответствии с немудреной житейской максимой: «Кто ищет, откуда ноги растут — там и оказывается». При этом ценность её даже не в том, что Пелевин как в лаваш заворачивает в классическую схему жанрового ужастика категории «Бе-е!» свои рассуждения о времени, его природе и носителях, а в том, что парадоксальный его взгляд на привычное делается всё более логичным, и читатель, которому поначалу приходилось неудобно кривить шею, чтобы смотреть с того же угла, что и автор, потом и не пытаясь выпрямиться... пока не ударится об концовку, как об косяк. Могла быть и поинтересней.

Теперь дико хочу социальный хоррор, где “говорящая голова”, биржевой брокер, очковтиратель из “Шаркона” и философ-социалист заперты с маньяком.

Даже в 1991 году рассказ этот был на редкость тоскливым, хотя и написанным в модном стиле. Но даже модное направление его не спасало, поскольку нет в нём ничего кроме злости и плевков в наше недавнее прошлое. Что уж говорить про 2019 год... Дочитал его в три приёма, продираясь сквозь зевоту пополам с блевотными позывами. Впрочем, порнографии нет, а первичное умение складывать слова – есть. Значит, не единица. Больше ничего доброго об этом опусе сказать нельзя.