Сергей Переслегин «Первая Мировая война между Реальностями»

Идея этой книги заключается в том, что судьба всей Первой мировой решилась осенью 1914 года в комплексе сражений и операций, который автор называет Генеральным сражением — Восточно-Прусская операция, Приграничное сражение, Галицийская битва, Сарыкамышская операция и все, что происходило на Западном фронте и закончилось «Бегом к морю» и сражением на Марне, а также ряд боев на морях. Полагая, что ключ к победе в войне для немцев лежал в четком выполнении плана Шлиффена, Сергей Переслегин (в свое время преподававший военное планирование в Академии ФСБ) подробно показывает, как немецкие генералы по разным причинам и поводам выкинули этот план в топку и в результате уже к Рождеству для Германии все по сути закончилось.

Пишет автор иногда довольно сумбурно, а иногда — очень четко и невероятно понятно. Ряд терминов и понятий он использует как будто для друзей и коллег — без особых объяснений, что затрудняет понимание его выкладок. К тому ж большинство карт и схем для неподготовленного читателя по большей части бессмысленные, потому как сообразить, что на них происходит и что все это значит, довольно сложно.

Мне понравилось, что Переслегин смотрит на военные действия стратегически, показывая вещи, которые вообще-то кажутся контринтуитивными: когда победа в сражении приводит к поражению во всей операции, а проигрыш позиции — к итоговому положительному результату. Подобный анализ для меня немного необычен и поэтому привлекателен, к тому же позволяет взглянуть на события с очень неожиданной точки зрения.

Стоит отметить, что у автора местами прорывается талант объяснять сложные вещи на пальцах — он не всегда срабатывает, но когда это происходит, впечатление, будто у тебя третий глаз открылся, ты начинаешь видеть какие-то хорошо известные тебе моменты очень четко, осознавая, что ты смотрел, но не видел — например, для меня открытием были анализ Сарыкамышского сражения и той массы случайностей, мелких событий и совпадений, которые обусловили его результат.

Что касается альтернативок, в изобилии рассыпаемых Переслегиным, то отношение мое к ним двоякое. С одной стороны это еслибизм, забавный и волнительный, но никчемушный. С другой — автор подходит к ним как к инструменту анализа и вот уже интересно. Отбрасывая все альтернативные варианты, которые на самом деле приводят к той же развязке и те, что имеют крайне низкий шанс на реализацию, он показывает, где в реальности сработала случайность, а где — вполне ожидаемая цепочка событий. Забавно здесь то, что многие события, реализовавшиеся в нашей истории, самим Переслегиным оцениваются как маловероятные (вроде вступления Турции в войну).

Мне книга показалась интересной и даже занимательной, но какой-то неполной, как будто прерванной на полуслове, к тому же предпочтительно хотя бы вкратце представлять себе Первую мировую, чтоб ориентироваться в контексте и не воспринимать все изложенное в тексте как истину в последней инстанции.

Первый том анонсированного двухтомника.

Основной стержень книги – разобраны важнейшие сражения начала Первой мировой, рассмотрены их возможные альтернативы. То есть перед нами – результаты отыгрыша, обработки «командно-штабных» игр. Автор не первый раз обращается к теме, потому в тексте много самоцитирования, равно как комментариев к самым разным источникам, самоцитирования комментариев и т.п. Но в этот раз он копает особенно глубоко – со схемами, диаграммами, расчетами.

Так же очень интересны – хотя и весьма кратки – политические альтернативы. Что если одно из государств поведет себя иначе? РИ при живом Столыпине – что это будет за игрок?

Так же интересны рассуждения автора с общей оценкой вероятностного поля первой мировой. Количество «чудес», шансы той или иной стороны выиграть благодаря еще одному «чуду». Оценка качества армейских машин. Выводы автора: поскольку сценарное пространство вырождено, т.е. нет инерционного сценария – то Первая мировая это цивилизационная катастрофа.

Чертовски интересно, весьма и весьма познавательно. Подобные «черновики военной истории» очень редки, а на фоне нынешнего вала попаданцев, походя меняющих ход битв прошлого – смотрятся просто великолепно. Словом, много плюсов и крепкая похвала автору за эту работу.

Но дальше – будет критика :) . Единственно, что скажу — критика человека, который второй том еще не читал, и не знаком с авторским же анализом распада социально-политических машин 1917-1918 гг. – текст, насколько я понял, еще не написан.

Во-первых: автор довольно подробно рассуждает об исторических «столетиях» — длительных периодах. Много усилий посвящено и описанию политического устройства основных игроков. Пересказывается дело Дрейфуса.

И?

Как это проецируется на действие армейских машин?

Да, упоминается, что сразу после Марны в германском руководстве не было понимания, что это катастрофа и фонтаном били идеи о продолжении наступления.

Но речь о немного других вещах, которые в полную силу покажут себя после. Первая мировая – это соревнование именно социально-политических машин, соревнование экономик – потому что на поле боя армии оказались неспособны разбить друг друга. Лишь истребить друг друга. И требовалось будто из кармана вынимать очередной десяток дивизий. В 1917-м – все стало ясно.

А в 1914-м? Разве что расхождения между «грюндерами» и «юнкерами» получают отражение в описаниях сражений того года – в основном потому, что немецкий флот описывается, как «игрушка кайзера».

В остальном – связь между статусом Франции как республики – и особенностью подготовки к войне «неочевидна». Проблемы РИ – да, уже в 1914-м — а где они? Лишь есть упоминание, что в случае проигрыша туркам битвы за Кавказ – очагом революционных настроений стал бы черноморский флот.

Почему Австро-Венгрия, на тот момент идущая по внутриполитическим рельсам распада (венгры строили свою, отдельную нацию, и у них получалось!) смогла так бодро влезть в войну? Для чего рассуждать колониях, старых империях, новых империях, выстраивать в эту структуру двуединую монархию, если нет ответа на вопрос – за каким рожном практически суверенные венгры поперлись умирать за Габсбурга?

Неким исключением показана Турция – автор намекает, что прорыв «Гебена» в Мраморное море произвел едва ли не решающее действие на позицию Турции именно потому, что младотурки на тот момент действительно молоды, и увлечены духом авантюры.

Да, есть действие социально-политических структур, и есть действие чисто армейских машин (где военные постоянно копируют находки другой стороны) – но если эти процесс переплелись в 1917-м, то какие-то эффекты должны были проявляться и в 1914?

Во-вторых, больше всего вызывает удивление — отказ рассматривать технические альтернативы!

/Сам Переслегин ранее писал, например, о возможности радикально повысить автономность германских кораблей — таким образом куда более серьёзную войну рейдеров можно было начать уже в 1914м.../

Попытаемся сформулировать требование для такой альтернативы:

— технология уже существует хотя бы в сыром виде (мы не должны вытаскивать из цилиндра белого кролика атомную бомбу);

— требуется её доработать и принять на вооружение перед войной. Причем новаторы должны сработать на опережение — и противник не успеет широко внедрить «противоядие» на момент начала войны (Франция 1940-го — это залежи новаций, воплощенных в одном или в дюжине экземпляров).

— технология должна давать преимущество одной из сторон в решающий момент. Замечу, не абсолютное преимущество, а достаточное. Если смотреть на системы вооружений, которые могли появиться сразу после войны (книга «1919» — рекомендую), то видно, что решающего преимущества они еще дать не могут. Потому речь идет именно о первом годе боевых действий.

Техно-альтернатива 1. Что есть немецкое командование перед войной (конкретные сроки назовут историки немецкой промышленности) рассмотрит и реализует моторизацию скольких-то дивизий/корпусов? Автор сами пишет, что в критические мгновения 1914-го, видя немцев под Парижем — один из французских военачальников конфисковал все парижские такси и смог за ночь перебросить шесть тысяч человек на участок прорыва, а немецкие маршевые батальоны шли пешком.

Понесут ли потери немецкие грузовики/легковушки с поставленными на вертлюги пулеметами и умеренным бронированием? Или грузовики с пушками?

Да. Логично предположить, что они кончатся в первые три месяца войны. Но немецкие войска в сентябрьском Париже 14-го — это совершено другая Мировая война. Италия, выходя из состояния нейтралитета, вынуждена будет выбрать не Британию, а Германию. Это практически конфигурация начала 41-го года, только Россия не провела модернизацию, у неё нет нормального выпуска вооружений... А США — слишком далеки и еще не смогли так шикарно заработать, как у них получилось к 1918-му...

Техно-альтернатива 2. Что если российское командование в 1911-1914 чуть лучше подумает о тяжелых бомбардировщиках «Илья Муромец»? И к 1 августа 1914-го их будет не четыре штуки, а, скажем, двадцать четыре. И большая часть из них будет сосредоточена на маневрах в Крыму.

Это значит, что они — с долей вероятности, смогут целенаправленно бороться с линейным крейсером «Гебен» — горизонтальное бомбометание не слишком эффективно, однако, ПВО на флоте — тогда еще менее развито.

А равновесие на черноморском театре военных действий держалось только одним линейном крейсере «Гебен», который приблудился к турецкому флоту в первые дни войны. Его уничтожение — при прочих равных — развязывает руки Черноморскому флоту РИ. Причем развязывает их — пока на складах еще не кончились запасы кардифского угля, и пока не растрачен энтузиазм первого года войны.

Речь не идет о немедленном десанте на Константинополь :). Но в 1917-м, с появлением линкоров в черноморском флоте – удалось парализовать снабжения Стамбула углем – он доставлялся по морю. И весь 1917-й «Гебен» стоял на приколе. Речь идет о том, что высадка союзников на Дарданеллы, будет проведена при дефиците угля у турок и одновременной высадке на Босфор.

И это тоже – совсем другая война.

Итого: если вы желаете написать авантюрный роман по действиям 1914-го – то эту книгу надо читать – так вы поймете, где может быть выдумка, а где будет фантастика в плохом смысле слова. Но текст этой книги – не художественный. Это публицистическая и научно-популярная литература.