Виктор Пелевин «S.N.U.F.F.»

Глубокие философские размышления Пелевина спрятанные под личину фантастики. Всё очень четко подмечено мастером, узнаваемы прототипы. Книга о Боге и о людях, о человеческих амбициях, пороках и стремлениях. Читается с большим интересом и в тоже время здорово «прибивает». Это если задумываться над тем,кто мы есть. Если удастся отключить мозги, можно читать как фантастику. Не люблю матюги в литературе, но здесь они подчёркивают реальность.

Очень рад вернуться к Пелевину, тк после «Ананасной воды» думал, что буду только перечитывать старое-любимое. Здорово!

Удивительно сильная книга! Фантастика, далекое будущее и, одновременно, пронзительный реализм. Меняются технологии, а люди остаются все теми же. Не хотела бы я жить в таком будущем. В «офшаре» окажутся немногие, лишь самые хитрые и изворотливые «люди», а большинство — «орки» — на отравленной и загаженной земле. «Люди» будут устраивать эксперементальные, ритуальные, развлекательные, и в то же время, самые настоящие кровавые, уродливые и губительные для орков войны. «Люди» будут устанавливать правила войн ( игр, реалити-шоу ), умело манипулируя сознанием орков. Но уничтожение орков, плановый геницид не просто приятное и веселое для «людей» времяпровождение, не просто яркое зрелище. Это еще самооправдание собственного сытого существования. Поэтому и уничтожить полностью орков нельзя. Ведь если не будет низших существ, которыми являются орки, то как можно чувствовать себя высшими. Вот и делают из орков моральных уродов, насаждая среди орков невежество, потворствуя их низменным страстям и ограничивая их сознание примитивным образованием. Скажите, а чем это будущее отличается от настоящего? Социальное устройство такое же, оно почти не изменится, лишь легелизуется, станет очевидным, законным. Власть ГУЛАГа и киноиндустрии восторжествует! Да, не хотела бы я жить в таком будущем, но мы уже одной ногой в нем.

В аннотации к роману сказано: «Роман утопiя... о глубочайших тайнах женского сердца и высших секретах летного мастерства». Кратко и со вкусом, но не отражает реального содержания книги. Во-первых, утопия ли? Если отбросить все фишки, все штучки, весь так называемый антураж, то ничего реальнее и откровеннее я не читала. Во -вторых, что касается «тайн женского сердца», то для меня это не тайны, а вот мужская сущность рпзложена по полочкам. Ну и «высшие секреты летного мастерства» — это и есть тот самый антураж, те технологии и приемы, за которыми прячется глубокая социальная направленность романа.

Сначала из «сучества» поставила 9, но потом высокая духовность переборола, исправила на 10. Рекомендую читать всем, кто думает, кто хочет управлять своей жизнью сам, кто стремится к справедливости (не говорю верит, трудно верить) и готов не сдавать свои позиции перед «людьми», ГУЛАГом и CINEWS.

Боевое гадание на «Дао Песдын»:

«Стоит помнить, что если ты открыл книгу, в которой все время поминают п*дарасов, пусть даже в качестве заводил музыки за рекой, это вовсе не значит, что автор желал с помощью письменного слова отоварить тебя под хвост, однако, к таким строкам надлежит относиться с подозрением и неприязнью. Ментальное очко надлежит держать в строгости, и если слово еще не есть сам п*дарас, то мысль, пришедшая за ней следом, как блоха на собаке, способна поиметь очко твоего духа, оставив его в смятении: п*дарас ли теперь я сам, и кто мог сотворить со мной такое, ведь с автором я знаком опосредованно, и может ли оскорбиться Маниту столь изощренным актом мужеложства, если любой снаф ему в кайф. Не стоит засирать мозговую мембрану глубокими мыслями. Удел орка — умирать в Цирке. Карма пилота — выбирать удобный ракурс и вылизывать кадр, а также класть бомбы с идеальным упреждением, дабы не зацепить кагана осколками. С предубеждением советуем отнестись лишь к дорогим сурам. Умный пупарас дерет мешок с картошкой, имитируя вагину банкой из-под тушенки».

Чем больше читаю Пелевина, тем чаще убеждаюсь, что он гениален.

Это одна из тех редких книг, когда с сожалением глядишь на стремительно уменьшающееся количество страниц, и хочется перечитать еще раз заново, наслаждаясь неповторимым стилем письменной речи автора и заново понимая, еще глубже, суть идеи, которую Пелевин, в сущности, несет через все свои произведения, только в разных ракурсах. И, кажется, до конца я его поняла только по прочтении данной книги. Поняла — и меня захлестнуло странное чувство узнавания чего-то нового, лежащего на поверхности, так близко перед нашим носом, что мы его не видим, и одновременно осознания того, что обо всем этом я и сама смутно думала, просто до этого еще никто не додумался собрать все эти мысли и наблюдения за нашим миром в одном увлекательном произведении.

Пелевин с каждой книгой (а в этой — в особенности) наталкивает на мысль о том, что на все вокруг надо смотреть буквально, не отвлекаясь на наносную шелуху образов, придуманных человеческой культурой. А вот самого Пелевина надо понимать отнюдь не буквально (а то некоторые воспринимают его творчество как сборник рассказов о галлюциногенах, сказки или порнографию). Это, безусловно, автор для тех, кто думает, а не тупо пробегает глазами по строчкам. И эта книга — одно из его лучших произведений.

Еще понравилось, как автор цинично, но правдиво пишет о женской сути. Некоторые могут обидеться на нелестные высказывания о женщинах, но лишь потому, что до конца не понимают, что именно хотел сказать Пелевин. Поэтому так замечательно читать слова персонажа Каи — по сути она высокотехнологичная сексуальная игрушка, которая дает вовлечь в секс в широком понимании слова не только тело, но и ум. Но парадокс в том, что все ее слова и действия — лишь запрограммированный отклик на слова и действия мужчины-хозяина, и обижаться на нее нет смысла, когда она режет правду-матку ему в глаза, ведь обижается он, по сути, на самого себя.

Правильно написал Пелевин — женщина (живая или резиновая) создает иллюзию, скрывающую, или, точнее, приукрашающую суть всего вокруг. Мужчина упрекает женщину в этом, называя это ложью, и пытается сорвать покров этой иллюзии, но когда ему это удается, он с горечью понимает, что теперь ему всегда придется видеть жизнь и суть вещей такими, какие они есть ,а это далеко не приятно, как неприятно жить в пустой комнате с голыми стенами, из которой он сам своими руками устранил мебель, обои и мягкие подушки, которые привнесла женщина, стремясь завуалировать холодную неприглядность бетона. И, поняв, что он сам разрушил иллюзию, он срывает злость на той самой женщине, которая ее изначально создала, потому что он не в силах сорвать злость сам на себе, ибо это для него невыносимо...

В общем, если вы хотите посмотреть на жизнь по-другому, непременно читайте!

Апокалипсис от автора, отраженный в Зеркале нашего восприятия и совершеннолетия.

Одна из самых увлекательных книг. В романе действительно глубоко раскраивается психология любви. Интересный и реалистично описанный мир будущего. Если опустить рафинированные издевки автора над общественным укладом и человеческой глупостью, в описание мира веришь, его атмосферой проникаешься. Как всегда — много глубокой эзотеричной гламурной и местами пошлой психоделики. Концовка немного печальная, на happy end не похоже.

Живу в лесу. Времени для скрупулезного анализа хватает. Несомненно, от работы к работе Пелевин растёт и перестаёт нравиться конъюнктурным кликушам, склонным к глумлению и профанации. Потому, как сами попадают в створ чудовищно мощной и трагической сатиры. «Горящий куст» и «Зенитные кодексы...» — великолепный литературный диптих, в котором сравниваются судьбы двух социальных архетипов: собирательного образа одесского еврея и собирательного образа настоящего русского (последние уже уничтожены). Соответственно прописаны мера гениальности, мера мужества и мера пресечения... Последняя работа «SNUFF» находится за пределами досягаемости литературной критики, ибо посвящена Маниту и написана на специально предназначенном для него языке. Массовому читателю эта фьючерсная трагедия тем более недоступна. Похоже, это последняя работа, ибо задеты за живое такие силы, которые не пощадят не только человека, но и целую страну. Поэтому Пелевин гуляет, пока, под знаком ликвидации. Но именно на грани смертельной опасности создаются шедевры...

После «Ананасной воды» я разочаровался в Пелевине совершенно и зарекся уж во всяком случае покупать его. Новый роман все же взял у товарища, не испытывая иллюзий — читал уже массу отзывов, заню цитаты про силу философии, Уркаину и проч. Все ожидаемо. По прочтении вынужден признать — Пелевин сделал шаг в сторону, написав «сюжетный» роман на жанровом поле мягкой фнтастики с сохранением своего фирменного юмора и безрадостного мироощущения. Роман заметно добавил в драйве( в большей степени относится, конечно, к первой части романа), его интересно читать, фабула не имеет совсем уже подчиненного значения к нескончаемым авторским эссе о современной либеальной западной мысли. Нельзя не отметить создание автором цельного, необычного и тщательно выписанного в детялях «мира будущего». В современной фантастике это нечасто встречается.

С другой стороны, занявшись целью написать сюжетный «фантастический роман», в части каркаса В.О. не стал изобретать велосипед и перелицевал произведения двух( или трех) авторов. Речь идет, понятно, о братьях Стругацких, чьи «Улиитка на склоне», с разделениями на «Лес» и «Управление», двумя героями и главами с центром каждого в одном из них, наряду с «Парнем из преисподней»( отсюда сцена боя, попавший в иной мир боец и проч.) образовали остов кентавра. Верхнюю же часть остова , так тронувшую многих «лиричностью» образует книга Набокова с утраченной любовью, повестовавнием испорченного и эгоистичного собственника, испытавшего катарсис и умирающего под занавес. Концовка романов Набокова и Пелевина совпадают не только сюжетно, но стилистически и интонационно : все эти обращения к несуществующей, «душенька» и проч. приведены даже и без всякой маскировки.

Понятно, что Пелевин — автор металитературный, читал он и «Маску» Лема и Ларссона, все это видно, но вышеуказанные романы Стругацких и Набокова образуют сюжетный и эмоциональный каркас, которого так не хватало предыдущим работам Пелевина. На каркас натянуто привычное одеяло. Одеяло, как всегда у автора, роскошное — все гомофобские цитаты из священной книги, смешение разновременных реалий в забавные суржики, запоминающиеся афоризмы.

Мне шаг в сторону со стороны Пелевина показался интересным, оправданным, добавившим книге свежести. Тем интереснее, что будет дальше: напишет ли В.О. очередной сборничек повестушек про «модераторов» и скомпрометированных «зеленых» с рекламщиками или замахется на Вильяма нашего Шекспира («Андроид Каренина» уже написан)? Посмотрим.

Пелевин, как и обыкновенно, ужасающе оперативен и злободневен, но в этом романе он впервые за долгое-долгое время еще и оптимистичен. S.N.U.F.F. радикально социален и лишен обычной пелевинской мистики, что произведению идет только на пользу (хотя спекулятивной философии и предостаточно, но используется она умеренно и уместно). Из обычных пелевинских элементов присутствует леворадикальный дискурс, а также постсоветский глум, сдобренные более-менее крепким, хотя и простым, сюжетом (что тоже радует, в целом Пелевин сюжетные линии использует исключительно в качестве фона для рассуждений и диалогов). Формально — фантастика, но фантастика сатирическая. Общество Спектакля описано весьма едко и гротескно, учтен даже опыт информационной войны по «защите прав человека» в Ливии. У Пелевина получился полноценный роман — безусловно, использовано множество привычных приемов, от чего зачастую возникает ощущение самоповтора, но никак не самоплагиата. Сильнее Empire V, t и сборников 2008 и 2010. Читать нужно

Господа, ничего плохого нет в том, что действие романа происходит в условно-фантастическом мире, мир-то ведь — всего лишь антураж. Книга, она либо литература, либо макулатура, а кто не понимает, что фантастика — всего лишь для гиперболизации реальности, увы тому. Вкусную начинку можно завернуть в обертку любого антуража.

Так вот, Пелевин — это Литература.

Да, у него сухой, упрощенный язык, да, подача информации своеобразна — это стиль. И «вкусно» или «фе, какашка» — это субъективизм, особенности восприятия. Пелевин — писатель скорее для разума, чем для души. Один любит сладкое, другой — острое. Пелевин — просто не мой писатель. Но оценивать низко не буду. Вообще не буду оценивать.

Прочитал. Очень сильное впечатление.По-честному,всё написанное после «Чапаева» просто меркнет. Автор сдвинулся в сторону настоящей живой фантастики,только реальной. Мне сложно теперь начать читать что-нибудь другое,всё представляется или мягким и пушистым,или отстранённым и надуманным. Персонажи узнаются,хоть я всех там и не знаю. Мат только когда надо и в терапевтических дозах.

Михалков огорчился,что не он,а Спилберг снял про «Боевого коня», так же и мне завидно,что взаимоотношения с девушкой-киборгом не я освещал. (неоправданно нескромно,ну не важно). Тем более показан внутренний мир(без кавычек) Каи ,и анализ высокодуховного сучества просто мастерски и со свойственной глубиной. По-моему без этой темы настоящего романа и не вышло бы. Чего стоит один только «допаминоый резонанс»,если его и не будет,то стоило выдумать.

В книжном к произведению прилагаются магниты на холодильник с его цитатами!

Постараюсь подойти к написанию отзыва непредвзято, хотя для меня, как для почитателя творчества Виктора Олеговича, это будет сложно.

На первый взгляд, по модели мира это самый «фантастический» роман Пелевина. Такой антураж можно было бы ожидать от Евгения Лукина с его «Космическими раздолбаями», но не от автора, действие большинства романов которого разворачивается в привычных нам реалиях. Впрочем, как легко убедиться, в «Снафе» за фантастическими понятиями скрываются те же самые обступившие нас со всех сторон не слишком приятные обстоятельства.

Первые несколько страниц идёт подстройка читательского восприятия текста путём погружения в новые термины и прояснение механизмов, действующих в мире, отодвинутом от нас на триста лет в будущее. После усвоения этой информации читать книгу довольно легко.

Разумеется, Пелевин вовсе не переквалифицировался в чистого фантаста, «S.N.U.F.F.» — это прежде всего сатира на текущее положение дел в России и на Западе. Даже сам летающий Бизантиум («небесный» полюс этого мира) — не что иное, как современная высокотехнологичная Лапута Свифта.

Сюжетная линия романа не слишком закручена. Упор писатель делает на две составляющие — на политическую и социальную сатиру, а также на духовные искания героев.

В романе много прозрачных и не столь явных аллюзий, каламбуров и забавных игр в словообразование. Читатель столкнётся с Уркаинским Уркаганатом, спастикой, презираторами, пупарасами, ганджуберсерками, дискурсмонгерами, глобальными урками и прочими разнокалиберными новыми языковыми конструкциями. Впрочем, и часть знакомых слов «заиграет» по-новому, можно вспомнить хотя бы «правозащитников». Ключевой особенностью описанного постапокалиптического мира является диалектическое противостояние богатого и могущественного небесного Бизантиума и нищей и отсталой земной Уркаины. В Бизантиуме живут люди, в Уркаине — орки. Диалектика заключается в том, что несмотря на декларируемую вражду они неразрывно связаны самыми крепкими узами и по отдельности существовать в представленном виде не могут, как инь и гегельянь (используя термины из романа). В гротескном виде выставлены взаимоотношения власти и народа, России и Запада.

Центральное место занимает роль новостей в формировании общественного мнения. Теперь это уже не виртуальное моделирование, как в «Generation P», а технологичный гибрид новостей с художественными фильмами, с помощью которого и создаётся управляемая реальность. Один из главных героев как раз и является «бойцом невидимого фронта» новостного канала, в чьи задачи входит вмешательство в ход событий и их изменение в нужном направлении.

Наряду с сатирой коньком Пелевина являются его размышления на тему «Что такое человек», чем же он отличается от куклы с доступом к «мировому разуму». Причём в этом романе Пелевин уделил повышенное внимание женскому естеству, попытавшись разложить его на отдельные функции («духовность», «сучество» и т.д.).

В романе довольно много крепких выражений. Когда-то случайно встреченные при перелистывании в книжном магазине романа «Омон Ра», они на пару лет задержали моё знакомство с творчеством Пелевина. В принципе, в «Снафе» обсцентная лексика уместна и, по счастью, не применяется для объяснения каких-то глубоких идей. По большому счёту, она исполняет роль наглядного примера культурных отличий орков от людей. Наверное, можно было обойтись и без неё, но одновременно пропала бы и часть шуток.

Роман получился с оригинальной обёрткой, однако внутреннее содержание довольно обычно для произведений Пелевина и сюрпризом для читателей его книг не станет. Это не значит, что нет свежих идей и мыслей. Скорее, привычные социальные и философские вопросы рассматриваются автором под другим углом и на новом уровне. Произведение получилось очень актуальным — наше общество уверенно движется в сторону такой «утопии». Чтобы в этом убедиться, достаточно скоротать вечер перед телевизором.

Любители творчества Виктора Олеговича вряд ли будут разочарованы этим романом, а «первопроходцам» стоит обратить внимание на то, что в этом произведении автор рассматривает свои фирменные вопросы в нетипичном для себя антураже.

текст с большой буквы — Текст — потому как рождает мысли:

1. прислушаемся к автору, вынесшего в подзаголовок слово утопия, — то есть фантазия на тему того лучшего, что ожидает наш мир и нашу цивилизацию..., прочитано: да, не совсем оптимистично — для нас, «читающих оптимистов», вскормленных на сказках о светлом будущем, — но вполне в свете Эдуарда Гиббона (профессиональный историк, который излагал исторические факты, правда, с «наездами» на религию — «История упадка и разрушения Римской империи» в 8 томах), Освальда Шпенглера (морфолог всемирной истории, см. духтомный «Закат Европы»), Арнольд Тойнби (разработчик теории развития (и гибели :)) цивилизаций — 12 томов «Постижения Истории»), да и Лев Гумилев (основоположник пассионарной теории этногенеза — о закономерностях исторического процесса: как рождаются и умирают этносы: но, если закон работает, то он должен быть применим и ко всей человеческой цивилизации — не так ли?)

2. о смыслах — любой настоящий и стоящий прочтения художественный текст пишется «от балды» — из одной фразы, или из одного слова (а любой образ, ощущение, впечатление — то же слово...), вдруг всплывающих из Ничто, превращаясь в Нечто — вот в этот текст... А текст, в который автором насильно вталкивается окостеневший скелет обговоренного (пускай даже с самим собой) смысла — либо заказной пасквиль, либо лизоода-восхваление, ну или воспитательная методичка, списанная с лекал кодекса «Общества Чистых Тарелок». А уж поиск смысла текста или его смыслов, и расслаивание текста на слои, и их классификация — крест читателя: «...обречены сознанием на смыслы...»

3. «о балде» — почему бы и не якобы ленинское, правда в устной передаче Луночарского (было — не было, так или эдак — дающее право на любые домыслы): «...важнейшим из всех искусств для нас является кино...», и почему бы не тот, но домысленный по тогдашней фактической ситуации вариант: «...когда пролетариат повсеместно безграмотен, важнейшими для нас искусствами являются кино и цирк...» Почему? — ведь исторически неоспорим факт проведенной компании «ликбеза»...

4. о тексте — представим зеркало, что отражает «здесь и сейчас» (буквально всё: все наши правды и неправды, все замыслы и домыслы, фантазии и черные пустоты, где их нет, и все экраны — и кино, и теле, и мониторы всех «компов»: военных, невоенных, персональных) — и грохнем, хорошенько размахнувшись, об пол...; затем, особо не заботясь о соблюдении единой базы (хотя бы параллельность отражающего слоя), собираем «зеркальный витраж», обрамляя каждый осколок неуклюжим свинцовым багетом и спаиваем их все вместе в нечто единое и неповторимое, пренебрегая при этом мелкими фрагментами разбитого зеркала и стеклянной крошкой, не взирая на отслоившуюся или отбитую местами амальгаму — и снова вглядываемся в мир: S.N.A.F.F.

5. о Маниту: включаю, выводя на монитор, Pink Floyd...

6. о романе: Большой...

7. о Пелевине: ПЕЛЕВИН.

Бывают попугаи, которые зная лишь одно слово, могут передать всю гамму своих чувств. Подобное случается и с людьми. Тогда информативность высказываний зависит не от буквенных сочетаний, а от настроения человека – насколько артистично он сможет жонглировать единственным известным ему словом.

Пелевин, разумеется, не попугай, однако при ограниченном наборе тех «фишек», что он использует – удача текста зависит от его язвительности. И в этот раз Пелевин поднакопил желчи, поднакопил. Хватило на полноценный, добротный залп из всех орудий.

Из всех орудий – это значит по всем целям.

Не знаю, намекали ли ему, что от тайных обществ, потусторонних сил и т.п. «других слоёв» реальности в созданном им мире уже и не продохнуть – — вампиры будут наступать на хвост оборотням — но он вывел дело из плоскости «настоящего», не стал возиться с прошлым, и устремился в далекое, далекое будущее.

Лет на триста.

Перед нами полноценная, добротная антиутопия, в которой до чрезвычайности узнаваемы многие черты нынешней нашей ситуации. Изобразил автор не больше и не меньше, как Новый Мировой Порядок. Никаких скрытых сил, тайных обществ и тому подобного. Все предельно откровенно — зримо и осязаемо.

Что же за «фишки» у Пелевина?

Прежде всего – языковые фокусы. Наверное, он прочитал Жарковского, с его языком космонавтов-космачаей и «курами – носителями яиц». Вот и появилась страна Уркаина, над которой висит громадный летающий остров «оффшар», куда мигрируют разбогатевшие «глобальные урки».

Далее – синтетическое, а вернее будет сказать, нечеловеческое разумное существо. Будь то китайская лиса или язык-вампир, этот прием неизменно приносит успех, потому как позволяет сравнительно интересно дать множество любимых автором рассуждений. Да и читателю интересно, как поведет себя кукла для сексуальных утех, которая обладает всей мудростью интернета. Да, у неё еще показатель «сучество» выставлен на максимум.

Третий прием – закольцовывание любой создаваемой системы, и множество сюжетных «перетеканий а в Б, а Б в А». Две самые сильные мафии на оффшаре – это гильдия порноактеров (и сниматься в храмовом порно раньше сорока с хвостом лет не положено), и ГУЛАГ, который объединяет в себе разнообразных «нетрадиционно» ориентированных личностей. Оффшар обладает абсолютным военным преимуществом над обычными жителями земли (учиняет регулярную бойню), но в виду всех сексуальных ограничений и перверсий – свои дети в оффшаре хилые, и приходится усыновлять – скупать младенцев внизу. А если слишком многих убьют на поле боя, то приходится делиться с низом репродуктивными технологиями. Таких «колец» изрядное количество, и они образуют устойчивую (на первый взгляд) структуру мира.

Четвертый – самое ехидное передразнивание любой ситуации. Маскировочный городской мундир прокуратора должен сливаться с окружающим фотоном. Потому надписи и рисунки на прокураторе – как на заборе. А главный герой, основной рассказчик и повествователь – боевой пупарас (именно пупарас). Надо сказать, что в некоторых шуточках Пелевин неизменно соблюдает преемственность по отношению к своим прошлым романам. Потому не удивляйтесь Йошке Руделю :)

Капелька поэзии – пятая фишка. Тут надо просто читать очередные строчки в контексте.

Религиозно-философские рассуждения – шестая.

И последнее: в этот раз торжествует любовь, но гибнет мир.

П.С. Креативный доводчик – совсем неплохая штука. Я бы прикупил…

Отличная крепкая штука, все сильнее набирающая силу от страницы к странице. Не ждал от Пелевина новой революции и потому прочел с огромным удовольствием (эстетическим в том числе)

Уже давно набившие скомину сравнения с ЧиП и Дженерэйшн П не вызывют ничего кроме раздржения. Пелевин экперементирует и растет (пускай мелкими шажками, но кто я , чтобы его оценивать в этом плане). Книга прочтена и организм незамедлительно просит новой порции. Прошлый роман t обожаю. СНАФ , сильно симптичен. И мне определенно доставляет свежая пелевинская волна.