Смотришь на такие романы и понимаешь, что есть задумки, которые ты довел лишь до уровня рассказа (есть такой — «Небытийная легенда»), а люди вот постарались, и вытащили на всеобщий суд большую форму.

«Завидовать будем» (сами знаете кто).

Естественно, идея показать бытие эльфа, который угодил в условное мусульманское Средневековье и стал служить «подножию трона» — вполне оригинальная.

Дело в другом.

Перед нами частичное проявление Абсолюта в политической жизни государства. В данном случае это сочетание тотальной верности и безжалостности.

Если вы думаете, что такой Абсолют присутствует только в фантастике, вспомните про ядерную войну — в 20-м веке государства научились жить с каждодневной угрозой абсолютного обоюдного уничтожения. Государство может приспособиться к наступлению абсолютной справедливости, к изолированности (Кинг «Под куполом»), к глупости первого лица, наделенного абсолютной властью (Дюма «Три мушкетера»). Люди вообще хорошо приспосабливаются, и структуры, созданные ими, отличаются умопомрачительной гибкостью.

Халифат тоже учился жить с эльфом, который принес с собой механистическую дисциплину, свойственную скорее европейскому XVIII-му веку.

Главный герой — это кавайного вида Фридрих ІІ, поставленный на службу халифу.

Айне колонне марширен, цвайне колонне марширен, а шаг влево, шаг вправо считается изменой и карается смертью...

«Самое удивительное для меня — это наша безопасность посреди нашего собственного лагеря» — похожие слова приписывают «Фрицу».

И тут не просто эльф крошит условных монголов с найманами. Не просто вгоняет местную аристократию в землю по плечи. Не просто требует тотального подчинения, как общего принципа жизни в государстве.

Он привносит другое время... Одну из эпох жесточайшей военной дисциплины. Неизбежно характерной для эльфов, с их низкой численностью и длительным сроком жизни. Ведь каждого эльфийского солдата приходилось доводить до статуса «коммандо», одновременно держа в руках их эстетические порывы…

С людьми иначе. Ни «оловянные солдатики» Фридриха, ни армия Цин Ши Хуанди, ни японские камикадзе — они ведь не взялись из пустоты. За ними стоит эпоха, куча предпосылок в развитии, новые формы отношений, новые семейные связи и способы сделать карьеру.

Новое сменяет старое, лишь когда старое — достаточно ослабло, чтобы уступить дорогу. И хорошо, если оно ослабло в людских умах — прольется меньше крови. А если за каждой из сторон — своя правда и свои силы? Гражданская война, однако...

За эльфом фактически нет социальной структуры. То есть идет процесс становления централизованного государства (эта стандартная фраза из учебников ничего толком не объясняет, но придает значительности), у халифа сколько-то тысяч гвардии, которую он содержит на государственные деньги. Но основные войска — они от вассалов. Которых кавайный эльф начинает сворачивать в бараний рог.

Что самое неприятное — эльф-то не проводит никакой вменяемой «прогрессорской линии». То есть он требует направлять на государственные работы какое-то количество пленных и арестованных. Но ни сети магических помощников, ни принципиально новых образовательных учреждений («Пажеский корпус» хорошо, но ведь и все, и связи там прочной нет...), ни новых технологий — и близко не являет. У него есть лишь магическая свита. Еще стены осажденных городов взрываются от пороха (хотя все знают, что это китайское «зелье», то есть о взрывах представление было и раньше)

Промежуточный итог понятен — тяжелая, бесперспективная по своей сути гражданская война. Когда условный калиф отбил условных монголов, но пришлось воспроизводить фокусы Тамерлана из нашей истории — кучи отрубленных голов, тысячи убитых младенцев и прочие «тихие радости» Средневековья.

Эльф убивает всех. Террор — его основной прием. Под любым предлогом или безо всякого предлога.

В халифате устанавливается непрочное равновесие.

Но дальше в игру вступает сила государства. Ибо держава – это Левиафан. Самое сильное существо на Земле.

Идет не просто освоение Абсолюта, притирка к нему, но и сами собой начинают подбираться ключи к сердцу эльфа. Деньги-то ему не нужны. Власти хватает. Удовольствия сами по себе – мало интересны тысячелетнему войну.

Остается – любовь.

Автор хорошо показала, что подобный процесс не умещается в голове одного интригана. Нет человека, который бы распланировал влюбленность «сумеречника», подобрал бы кандидатку, обеспечил романтическую атмосферу.

Люди столько не живут…

Работает именно Левиафан, и работает через острейший внутренний конфликт.

Государству очень нужны бессмертные управленцы. Идеальные экономисты. Честные полководцы. И в мире «Ястреба халифа» случаются брачные союзы — показана история как минимум одного успешного брака человека и эльфийки.

Но государство состоит из обычных людей, которые в условиях Средневековья уже к пятидесяти годам почти все глубокие старики. Такие не могут принять над собой бессмертных правителей. Почти неизбежно противостояние. Автор вполне честно показала, что религиозные мотивы в таких противостояниях – борьба с демонами, которые возводят хулу на веру – отчасти есть явный шовинизм, а отчасти самая серьезная необходимость.

Демоническая одержимость – здесь вполне реальна.

Потому давным-давно, еще до такого как эльфа купили на западе и пленным дотащили до халифата, люди с примесью эльфийской крови уже затесались в местную «элиту».

Как – вполне фактурно описал еще пан Сапковский в цикле о ведьмаке.

Так вот и получается, что едва ли не последняя представительница рода, который истреблял эльф, оказывается женой халифа, спустя какое-то время вдовой, и вот уже между Айшей и Тарегом разворачивается многолетний тайный роман.

Эльф утрачивает своё абсолютное качество. Он «использует служебное положение в личных целях». Не нарушая клятву, он изменяется внутренне. Ведь власть – развращает.

А такое существо уже чересчур опасно. Оно уязвимо и непредсказуемо одновременно.

Так что финал романа вполне понятен.

С тем только дополнением, что эльфа не убивают окончательно, а припечатывают до следующего романа.

Общее впечатление от «Ястреба халифа» весьма позитивное. Буду читать продолжение.

Но единственное, чему не верю – такому малому проявлению Абсолюта в государстве. Слишком большие преимущества дает управляемое волшебство. Если есть государства возглавляемые демонами, если есть области под управлением бессмертных, и если вполне реально раздобыть эликсир бессмертия, то почему его не испил еще Искандер Двурогий?

Уже некоторое время меня занимает вопрос — отчего некоторые авторы так любят использовать в кибер-панке южную Азию? Или Африку? Или иные, аккуратно скажем, местами диковатые, территории?

Кажется, в «Маленькой богине» я нашел ответ: авторам остро необходимо не машинное, сугубо человеческое мироощущение. Его может дать только искренняя вера в богов, настоящая религиозность.

Ведь если хоть в какой-то степени человек противопоставляется машине (а в киберпанке это противостояние неумолимо), то кроме противостояния на физическом уровне, на уровне тел — требуется противостояние на уровне идей, психики.

А человек запада — классический обыватель, образ которого дает нам реклама — он уже посчитан, измерен, разложен на составляющие валютных курсов и маркетинговых предпочтений. Он ничего не может противопоставим машинному исчислению, он заведомо глупее ИИ. Потому в религии, в истовой вере, в чем-то необычном — ищется основа для сюжетного противостояния, для коллизии.

скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)

Образ героини дан скорее схематично, другие образы — это лишь функции для очередного знака, который хочет донести до нас автор, или для сюжетного поворота. / В мире произведения — есть попытка замедлить компьютерную революцию, и здесь она играет роль «лага по времени» — люди могут попытаться осмыслить то, с чем теперь имеют дело. Забавен образ «домика на куриных лапах» — боевого робота, который вооружен холодным оружием и может отчекрыжить голову террористу-смертнику — забавен своей ненатуральностью, автору слишком хотелось экзотики.

Итак, при известной вторичности, повесть сосредоточена на решении одного единственного конфликта: что и как делать совершенному (в смысле расчетов и доступа к справочной информации) сознанию в человеческом обществе? Просто слугой быть уже не получается. Другом, соратником, братом — тоже. Просто потому, что и сознание это не имеет перед собой человеческих целей, и человек не очень воспринимает его в качестве полноценного субъекта.

В данном конкретном случае сверхчеловек находит себя в служении другим. самым обыкновенным, людям.

Прочесть — стоит.

Много хорошего юмора за которым видны вопросы немалой сложности.

Если называть вещи своими именами, то перед нами практически утопия, в которой люди уже не работают (или работают сранительно немного), в которой разумные роботы умудряются сосуществовать с человечеством и даже творить.

При этом все может рухнуть от малейшего дуновения. От собственной человеческой жадности и глупости.

Да, маленькая подробность — перед нами ДО интернетовская эпоха.

Программа жестко фиксирована в мозгах робота, а не может перекачиваться с носитяля на носитель. Большие «мельницы словодури» — уникальные машины. Порэтому человек может их хотя бы сломать.

А в наше время? Ну разнесли вы персоналуж редактора, ну обвалили сайт издательства. Ну, устроли взлом пиратской библиотеки.

И что?

Пять минут и полный порядок.

Машина — заменима. И человек — тоже.

Первое впечатление — автор еле сдерживает темп повествования — быстрее, еще быстрее, прямо сейчас. Как если читать лекицю не за час-десять, а минут за двадцать — но произносить все те же слова. Ритм подачи материала затягивает, и книга читается чрезвычайно быстро.

Впрочем, она не так велика по объему...

Теперь — чуть более подробно.

Многие наверняка увязали «Сад Иеронима Босха» с легендой о «Великом инквизиторе», обозначили как перевертыш гоголевской «Шинели», да и других параллелей напроводили. И отчасти все это правда: придумка автора, который наделяет возможностью творить чудеса самого ничтожного, мелкого, пакостного человека — оборачивается медленой эволюцией этого «субъекта». Поначалу церковь видит в чудотворце инструмент укрепления своего авторитета (и зарабатывания денег) — его дрессируют, его учат правильно говорить и вести себя за столом, его заставляют учить языки. Его держат в золотой клетке с полным сексуальным обеспечением. И вот он уже сам тянется к большим чудесам. От исцелений к омоложениям, от от проповедей — к остановке войны. Постепенно кукольный мессия становится настоящим. Он обретает любовь, он понимает, что такое самопожертвование, он учится пробуждать в людях совесть. И предсказуемо погибает, потому как церковная организация и настоящие чудеса — несовместимы.

Что хорошо:

- фантдопущение и его обработка. Автор сталкивает предельный цинизм и настоящее чудо, и получает становление сверхчеловека.

- композиция. Минимализм, будто в архитектуре, в дизайне. Почти ничего лишнего. и каждая деталь работает на основную задумку.

- страстность изложения. Если книга о религии, о чуде — то страстность необходима. Тенденциозность прощается. Акценты можно не просто показывать, но буквально прорубать. Лазарчук очень хорошо продемонстрировал это в «Моем старшем брате Иешуа»

что плохо:

- увы, автора слишком ограничивают темп и форма текста. Журналистский стиль с привкусом разоблачительности уже со второй-третьей главы воспринимается как «неизбежное зло». Все детали подаются либо в пулеметном темпе, либо читателю приходится их додумывать. Из-за этого многие персонажи становятся будто карикартуры на самих себя.

- воспритиятие церкви — уж слишком «популистко-сенсационное». От «Дня святого Йоргена» ушли, про «Священный вертеп» не вспоминают, но до нормальной аналитической картинки еще не добрались. Деньги, деньги и еще раз деньги — вот что нужно церкви. Культ личности нового месии создается будто попутно. Новые символы вводятся как бы от нечего делать. Но все остаются чертовски закостенелыми в своем мышлении. Кардиналы будто и не радуются восстановлению авторитета церкви, им будто плевать на вновь наполнившиеся храмы. Доходы, секретная гвардия убийц в хороших костюмах и место в теленовостях. Автор мог бы поставить эксперимент, как настоящая религиозная организация может функционировать при сущем на земле чудотворце. Какие дивные изгибы будет претерпевать мышление «менеджеров среднего звена», когда потребуется совместить масштабное чудо с доходом и переустройством общества. Не поставил;

- «контрапункт» из обсуждения текста, из комментариев высших иерархов церкви — слишком «плоский», предсказуемый. Чиновники обсуждают очередной апокриф, угрожающий их пооложению. Естественно, его уничтожат.

Итого. Бодрый текст, который иногда вызывает тошноту слишком большими порциями натурализма. К прочтению рекомендую, но на любителя.

Противоречивые ощущения возникают, когда читаешь эту повесть.

С одной стороны автор собрал материал, представил читателям реалистичную военную прозу, дал внятные отсылки к другим историческим эпохам. Показал главного героя, набор персонажей второго плана. Сделано все на очень достойном уровне, Сапковский верен себе. Казалось бы, полный порядок?

С другой — вторая половина повести оставляет слишком много непроясненных моментов. Слишком вольно, будто случайные листья, набросаны эпохи. Самый простой и одновременно сложный вопрос — почем именно там, в этих непроходимых и столь редко посещаемых горах жила змея (богиня)? Ведь столько битв в других местах, и куда более славных, куда более кровавых, куда более упорных, куда более искусно проведеных. Зачем/почему/откуда столько золота? Раз в сколько лет богиня искала себе нового любовника — ведь ритм военных компаний в той местности, скажем так, очень неровный? Вопросы вроде бы и дурацкие, и можно самому себе все объяснить через символику, но! Остается четкое ощущение: предельно реалистичный контекст и мистическое фантдопущение остались не подогнаны друг к другу. Не вошли они в зацепление. Два пласта — а герой слишком уж случайно проходит между ними. Вот он лояльный веннослужащий, а вот — «избранный». Просто повезло/не повезло? И любовь змеи как случайная пуля в висок?

В результате — призрак бесмысленности витает над повестью.

Тот сюжет, что идеально бы подошел для длинного рассказа (допустим, на полтора авторских), оказывается слишком короток для повести.

А военный материал, собранный для повести, как бы намекает на необходимость написания романа, и требует куда как более тщательной разработки мистического сюжета.

Когда создается вещь, равно пригодная для взрослых и для детей — автору всегда приходится балансировать на острие ножа.

Шаг вправо — и получится очередная чуть слащавая, чуть страшноватая, но для взрослых совершенно неинтересная история с явно обозначеной моралью.

Шаг влево — и от слишком сложных интриг, слишком глубокого «культурного багажа» уже заскучают дети. Экзистенциальные проблемы взрослых им редко итересны :smile:

Приходится прятать тонкую усмешку в невиннейших ситуациях, работать с эзоповым языком, углублять подтекст — и все чтобы оставалось легким, чтобы не перегружать основную линию развития событий.

В «Задверье» Гейман сместился на полшага вправо от того сочетания, которое мне кажется совершенным для такого рода историй. То, что в «Звездной пыли» блистало двумя смыслами, здесь второй смысл обретает куда как реже. Герои уже не кажутся целостными личностями, портреты которых даны буквально парой штрихов, а, увы, именно персонажами из детской сказки. Возможно, на экране «второй слой» и оживает, взрослый зритель рассмотрит интересные для себя вещи...

Кроме того, фильмы последующих лет, которые уже посмотрели взрослые, порой «давят» на сюжет. Скажем, «Константин, повелитель тьмы» — дает заведомое недоверие к ангелу. Рынок подземного Лондона — очень уж коррелируется с «троллевым рынком» из второго «Хэллбоя».

Однако при явной, порой нарочитой «детскости» и некоторой «зеркальной» вторичности — в тексте присутствует крепкий сюжет, есть практически детективная интрига. Автор может быть и не стал делать фигурки на доске слишком сложными, но партию отыграл красиво, по всем канонам.

Вещь, которая больше других похожа на «Задверье» — «История с кладбищем».

Если вам хочется на несколько часов оставить в стороне свою «взрослость», если вы желаете легкой наивности — это то, что вам требуется. Чтение будет приятным.

Вроде и автор старался, и постядерку рисовал, и тема для тех лет актуальная — предотвращение ядерной катастрофы — но что-то недокручено, недоверчено в тексте.

Постъядерка выглядит как второсортный голливудский фильм-ужасов: когда в зомби слишком легко узнать загримированых актеров. Разрушеный город имеется, мутанты имеются, даже набеги бродячих собак имеются — все показано, будто в осколке заркала, мимолетно, не цепляюще, без деталей. Понимаю, что в сранительно коротком тексте повести тяжело развернуть эпическое полотно, только вот если назвался груздем — полезай в кузов. Сказал о постъядерке — расскажи, чем от других постъядерок отличается. Иначе «штампованость развалин» буквально давит все выдумки. Стилистически текст не очень, философская идея вмонтирована посредственно. Ну и финал, разумеется: «Все это случилось во сне».

Но! При том, что текст один из стереотипных образов-предупреждений об ужасах ядерной войны, и общих литературных недостатках — вещь запоминается, и трудно назвать её «проходной».

Имхо: когда идея у автора есть, но мастерства еще маловато. Получается самоцвет с корявой огранкой.

Читал повесть в сборнике «Слушайте, звёзды». Тогда был очень и очень впечатлен — с отечественной «анти-утопической» фантастикой в таком разрезе совершенно до того не сталкивался. Меня поразила совершенно иная установка героя (как сейчас могу сказать — не социалистическая), и еще удивило, что даже в таком аду есть собиратели каких-то там кристаллов, коллекционеры.

Но финал повести характерен даже и для сегодняшней жизни: пережил тысячу невзгод, нашел потеряный корабль, прилетел на другую планету — но там такая же жуткая потогонная система.

Читал текст в сборнике «англо-американской фантастики» Тогда текст был очень созвучен моему настроению, вообще ощущением от жизни.

Я не очень люблю героическую фэнтези, с её воителями, властелинами, мечами и т.п. — однако эту вещь запомнил крепко. Здесь не просто очень яркие, болезненно-изысканные декорации, но настоящим выглядит главный герой. Злодеи, союзники, жертвы героя, даже силы, обеспечившие его на появление в этом мире — они лишь антураж к его страданиям и к его тайне.

И одновременно этот роман — идеальный пример «вещи из большого цикла». Есть отсылки к прошлому и будущему, но они не мешают частной, отдельной интриге этого мира. Умирающая планета, повальная депрессия и упадок. Жизненную силу сохраняют фактически пираты, отдельные, наиболее злобствующие негодяи, и люди. служащие неким высшим силам.

Есть ли цикл — нет ли цикла, я и не стремлюсь узнать. Не интересно. Одна бусинка из ожерелья — вот каков этот роман. И если я наперед знаю, что ожерелье мне покажется грубовато-простоватым, то уж лучше любоваться единственной, зато почти совершенной вещью...

Удачная книга.

- отличный слой шуток-слов («боляне» и «хворяне» — это :haha:, а как обыграно название книги Блаватской «Из пещер и дебрей Буддистана» — :haha:)

- отличный слой переделок историй (переделка истории о «Когане-варваре» — :haha:, комикс о победе французов — :haha:, переделка Хичкока — это 5)

- сам по себе сюжет очень даже неплох;

- великолепна линия трагикомедии. Глава, где на фоне юмора вдруг СЕРЬЕЗНО рассказана история третьего брата — очень сильно;

- автор умудряется совмещать контекстный юмор, отсылки к нашему миру — с миром фантастическим, но притом так, что они не противоречат друг другу;

- замечателен финал — почти все герои счастливы, но как-то грустно всё это:biggrin::frown:.

Чего еще ждать от юмористического романа? Какой-нибудь «Тайный сыск царя Гороха» и рядом не стоял.

Роман с сильно обрубленной концовкой. Мир создан, противоречия в нем описаны, герои прорисованы, а потом — раз, и все. развязка оставляет впечатление искусственности.

Наверное этот эффект возникает оттого, что автор за основу взялобраз «американский первопоселенец ВС индейцы» и решил этот образ чуть подправить. Индейцы стали наполовину эльфы, с собственными могуществом, а первопоселенцы без металла. После чего автор «запустил процесс» и будто со стороны смотрел, как «первопоселенцы» будут пытаться резать эльфо-индейцев.

И?

Начали резать, начали обламывать себе зубы, но и местами побеждать. И тут автору стало скучно и он подвинул время вперед — в другой части этой планеты, оказывается, все процессу уже прошли. эльфо-индецы ассимилированы, служат в армии. Там все круто.

Но проекции более прогрессивной части света на менее прогрессивную — нет и в помине. Автор сжульничал, чтобы сохранить эффект внезапности.

Херберт вдумчиво, тщательно исследует в своем творчестве тему замкнутых коллективов, подвергшихся некоей меняющей человека трансформации.

«Барьер Сантароги» — одна из самых удачных вещей, выполненная при минимуме фантастических допущений. Обычный американский городок, но...

Как раз в этом НО Херберт невероятно силен. Если сравнить этот роман с десятками фантастических романов и фильмов про американские города после «девиации» — здесь мы видим логику, социологию, психологию, даже финансы — в общем гармоничном замысле. Возможность существования такого городка ДОПУСКАЕШЬ без всяких сомнений.

Это вампиры всякие, зомби и дети-убийцы кажутся фигней. А здесь нет, здесь достоверностью пахнет. Поставил 10

Для меня это одна из самых сильных фентезийных сказок, прочитанных за все время.

Причем в своем роде она единственная: по силе для меня она равна «Многорукому богу Далайна», но то уже большая притча, а не сказка.

Книгу могу рекомендовать практически всем своим знакомым.

Такие книги составляют славу современной русской фантастики.

По краткому содержанию это описание игры разведок — советской и германской — перед самой войной. Замах у автора чрезвычайно серьезный: показать, отчего вооруженные силы СССР так провально встретили 22 июня.

Что хорошо:

- «вростание» главного героя, Дорина, в серьезные разведывательные дела. Не сам фактаж, но трансформация персонажа — первая треть книги как бы затяжная стометровка, где при попытке угнаться за наставников бежать персонажу приходится изо всех сил, а финишная черта удаляется еще быстрее, однако тот не унывает, а собирается, сосредотачивается;

- бытовые мелочи, которые автор вставил в текст. Создается ощущение «обыденной жизни образца весны 1941-го».

Что плохо:

- увы, автор много и с удовольствием заимствует образы, по ходу дела упрощая их. Самый, пожалуй, яркий пример, это «реинкарнация» профессора Преображенского — в виде окулиста всесоюзного уровня. Сей гражданин пользуется фактической неприкосновенностью (лечит высших партийных деятелей), а потому может «фрондерствовать» в своё удовольствие. Только вот беда: если Преображенский смеялся над хозяйственным и порой интеллектуальным бессилием новой власти, над «сиволапостью» образца 20-х, то в Москве образца весны 1941-го куда меньше оснований для подобных шуточек. И не потому, что персонаж живет себе на даче, а потому что город сильно изменился, да и люди тоже;

- автор спускает с поводка свои политические идеалы. Главный герой должен не просто усомниться в необходимости жестоких методов разведки, но и, фактически, перестать быть тем советским человеком, каким мы видим Дорина в первых главах. Как результат — последовательная «дезориентация» персонажа, потому как автор подыгрывает его оппонентам. Множество аргументов, которые мог бы привести Дорин, остаются невысказанными (к примеру — в ответ на ехидное чтение неудачных газетных формулировок в советской прессе, можно было бы привести обычные статьи из иностранной — куда как более сомнительные). Единственный раз, когда Дорин приводит (про себя) внятный контрдовод — тот выворачивается наизнанку и делается косвенным признанием голодомора.

Аналогично, смерть Октябрьского очень уж «поучительно» обставлена.

- затянутое пребывание Дорина в подвале. Ломается темп повествования

- главный герой, в попытках оправдаться перед любимой девушкой, говорит «Я же не гестаповец какой, я Родину защищаю!». Не очень уверен, что термин «гестаповец» был так распространен в СССР до войны, имел современное значение;

- полный провал с концовкой. В высшей степени сомнительный «уговор» между черте что за человеком и Сталиным в его кабинете. Немедленно после этого — снижение степени готовности в войсках (всех — в отпуска), а потому и внезапность нападения немцев. Получается какая-то мелкотравчатая глупость. Видно, что автор пытался показать, что вся советская система зависела от одного человека в чрезвычайно большой степени, едва ли не в фатальной. Но он настолько откровенно перебирает с этой зависимостью, настолько явно противоречит историческим фактам — что финал воспринимается как чисто идеологическое рассуждение.

Итог. Если мне память не изменяет, Акунин выпустил в 2005-м целых три «жанровых» романа — «Деская книга», «Шпионский роман» и «Фантастика». Если детская книга производит сравнительно благоприятное впечатление, а фантастика откровенно слаба, то шпионские страсти будто посередине между ними. Мастерство автора позволило создать впечатляющую завязку, но финал — хромоног во всех отношениях.

Продолжение, с трудом выдавленное из себя автором. Наверное, под угрозами издателей.

Нет гармонии текста, нет такой четкости в интриге.

Образ из стильных и «вкусных» превращаются в гламурные.

В первой части над образом существования вампиров был умело поднят занавес: тайны оставались, но то, что можно было прочесть, производило впечатление целостного явления. Вампиры были представлены как одна из язв больших городов, почти неизбежные спутники скопления больших масс людей. Во второй части автор попыталась дать намёки на территории, где вампиры ощущают уже не просто в подполье, не в глубокой конспирации, но своего рода теневой властью. Увы, они смотрятся совершенно нереалистично, нежизнеспособно. Образ восточного дома, где хозяйничает вампир — не складывается. Наверное потому, что богатый восточный дом — многолюден, да и в бедный кто только не заглянет. Принципы уединения другие, чем на западе. Автор с этим образом не справилась. Город Вена и тамошние приключения героев — отдельный большой провал.

Автор совершенно не справилась с противоречием «феминизм-ислам». Дело ведь происходит ДО первой мировой.

Слишком многие персонажи второго плана носят черты вторичности.

Собственно, причина этого достаточно ясна: автор вышла из того историко-культурного пространства, в котором хорошо ориентируется. Если в Лондоне самого начала ХХ-го века ей удалось найти неординарные и одновременно реалистичные образы, смоделировать ситуации, то в Стамбуле 1908-го такого выбора не оказалось. Пришлось «брать, чего поплоше».

Очень не люблю такие продолжения :mad:

Несколько месяцев слышал восторженные отзывы об этой книге. Один из самых восторженных — Владимира Пузия. Наконец, и текст появился, и время появилось.

Прочитал.

Как бывает со многими вещами, которые тебе до того расписывают необкновенными красками — сначала возникает острое разочарование. Космос-киберпанк-пришельцы-корабли-все-или-почти-все-уже-где-то-читал. Собственно три вещи кажутся источниками текста: «Солярис» Станислава Лема, «Свидание с Рамой» Артура Кларка и фильм «Безграничный горизонт». Большой непонятный до конца объект, иноплентый корабль и щуточки с человеческим сознанием. Зрелищность напоминает описания из книги «Полет урагана».

Ссылки на литературу в конце книги — интересно, но это уже не сам текст, а скорее его изнанка. В русском переводе «Машины различий» так же присутствуют обильные пояснения, но там они представлены скорее как справочный материал той эпохи, того мира, хотя и не без отсылок к нашему миру.

Что, собственно, сделал автор?

На современном научном языке, будучи в курсе передовых научных разработок — он попытался сконструировать старую как мир историю об отражении начавшегося вторжения :) Конкретно — только появились инопланетяне в системе, а их уже и встретили. Антивеществом. Все остальное — разборки ученых. И потому роман «Ложная слепота» — подверждает старую поговорку: «Взял материал из одного источника — плагиат, из десяти — компилляция, из ста — диссертация». Но не всякая диссертация — глубока и оригинальна. Так и здесь: вполне остроумные и оригинальтные рассуждения ученого не перерастают в оригинальный и живой мир. Все подчеркнуто стандартно.

Потому роман хорош, но до «книги десятилетия» ему очень далеко.

Это перекачанная водой повесть о путешествиях во времени, которую можно сократить до хорошего, годного рассказа на два авторских листа.

Нет, в тексте есть экспозиция, кульминация, развязка — если брать силуэт произведения, не присматриваться к деталям, то всё хорошо.

Проблемы начинаются, когда вчитываешься.

С первых страниц в дело идут тиски, гидравлические прессы, прижимы, струбцины и упоры — автор выжимает слезинку читателя. Капельку сочувствия.

Потому как главный герой — подросток — болен раком, начинается курс химиотерапии, и скоро он облысеет. Рвота, безнадежность, попытка сохранить прежний образ жизни. И первая любовь, которая приносит ему немного наркотиков для обезболивания.

А вокруг Британия середины 80-х, какие-то школьные отморозки, равно как дети очень богатых родителей и сам герой — он талантливый в математике парень, сын известного ученого (Ныне покойного. Рак).

Кажется, что вот все скоро закончится — он придет к себе домой, поговорит о пустяках с матерью, докажет единственную в своей жизни теорему, и умрет, отвернувшись к стене. Теорему, понятно, исторического масштаба.

Но нет. Возникает пришелец из будущего, из 21-го века. Это вполне взрослый и здоровый главный герой, что стремится спасти любовь всей свой жизни — ту самую девушку, с которой вот только начали налаживаться отношения.

Основное авторское дополнение на громадном древе сюжета хронопутешествий — это необходимость спасти именно эту девушку, именно её версию из бесконечных вариаций. А расщепить вселенную можно буквально одним словом — и ты уже не будешь спасать ту самую, а просто еще одну. Надо станцевать на острие иглы — договориться с собой молодым, войти в доверие к будущей его любви, убедить группу друзей себя-молодого, что все реально, и он/ты не хитрый жулик. При том не допустить слишком больших утечек информации, которые удвоят мир.

И еще надо стереть память себе молодому. Иначе петля, парадокс, и, опять-таки расщепление миров, которое скроет любовь всей жизни под грудой вероятностей.

На фоне «социально реалистичных» зарисовок из жизни 80-х — это вполне удаётся. Перед кульминацией, конечно, ждешь финта, причем какое-то особо странного. Когда десятком карманных чудес покупается вера полудюжины подростков — могут быть любые последствия. Можно взорвать половину страны, а можно — пришпорить прогресс в генетике. Слишком уж похожи эти подростки на расходный материал теракта.

Но автор делает все, чтобы временная петля осталась личным, персональным делом главного героя.

Превращение хорошего рассказа в книгу — имело два рода последствий.

Во-первых, это попытка передать дух времени, добротность которой, увы, я не могу оценить. То есть взрыв «Челленджера» (один из примеров, которыми старший доказал своё происхождение из грядущего) — да, был. Музыкальные группы, марки машин и все прочее — в эпоху интернета это все вытаскивается из виртуальных закромов и расставляется по полочкам. Но где кончаются усредненные зарисовки и начинается аккуратная школьная чернуха, которой автор пугает читателя? Мне сложно сказать. Эмоциональный фон первой любви автор обеспечил, ощущение не здешнего времени/места — достиг. Аналогия с британскими фильмами 80-х — вроде как ощущается. Но сколько там выдумки — кроме «Подземелий и драконов», в которые увлеченно играет компания, и которыми автор пытается задобрить читателей своих фэнтези-произведений :) — об этом пусть судят историки.

Во-вторых, вода с мылом. Полдюжины лишних эпизодов, связанных с болезнью, полдюжины со школой, полдюжины необязательных отступлений. Причем химиотерапия главного героя — не приводит к тому, что его быстренько запирают дома, стеречь свой просевший иммунитет. А уж дискотека, на которой зажигает лейкозный больной, вызывает недоверие. Нет, «химию» переносят с очень разной степенью разрушения организма, такое тоже может быть. Но посвящать первые пятьдесят страниц книги онкологическим рассуждениям, чтобы потом вот так заставлять героя танцевать на вечеринке? Мелодрама с перебором.

Ответом, возможно, будет то, что «Убить одним словом» — лишь одна часть из трилогии. И все книги в ней помечены 2019-м годом.

Почему-то захотелось увидеть все три вещи. упакованные в одну книгу, страниц в четыреста объёмом.

Итого: тот случай, когда место книги хочется увидеть рассказ в стилистике «цветной волны», он будет очень хорош. Вот прямо — премия года за «короткую форму». Книга же — для любителей хронопутешествий и мелодрам — играет в своём жанре, как средне-крепкая ремесленная работа. Роман для чтения в поезде или других способов убить время....

Одно из характерных отличий условных «подростковых» романов — всегдашнее разделение «несправедливости мира» и «несправедливости личности».

Есть злодеи, есть герои, и видимая черта между ними. Те персонажи которым сочувствует читатель — должны оказаться на геройской стороне, по возможности с чистой совестью. Злодеи должны низринуты глубины Аида.

Но мир, в котором живут люди, обычно несколько сложнее черно-белой картинки. У исторического разума и разума отдельного человека — слишком разные пути взросления. Потому герои временами вершат злодейства, а злодеи совершают разумные поступки, которые спасут жизни тысячам людей.

Хороший роман как бы маскирует жестокое равновесие мира — потому люди и маглы принципиально разделены во вселенной Дж. Роулинг, волшебники живут «на всём своем», целиком автономны (и если только покопаться структурах мира, становиться видна эта связь).

А в «Орудии войны» — разделение проведено неряшливо, грубо. Автор явно эксплуатирует свою известность (а еще социалист...), халтурно закругляя тему.

Вообще-то — в мире после страшного кризиса, где все достаточно плохо, наклевывается биологическая война между людьми и «плюсовыми», которая по жестокости может переплюнуть любой межчеловеческий геноцид. А герои играются с этой темой, как обезьяны с гранатой.

Это плохой роман-воспитание, потому что он не учит просчитывать последствия;

Это плохой триллер, потому как в нем слишком много стандартных сюжетных действий;

Это плохой фантастический роман, потому как описанный мир наполняется все большим числом необязательных противоречий.

Быстрая реконкиста

Героика эпического размаха и твёрдого исторического основания.

Автор берет переломную эпоху, описывает героя, стоящего одной ногой на земле, а другой на викинговском драккаре, наполовину сакса-язычника и отличного варвара, который волею судьбы бьется за короля и свой родной замок.

Время — от нижней точки нашествия викингов на Англию, от почти безнадежного надира — до уверенного торжества христианства, вытеснения викингов, огосударствления, если так можно сказать, почти потерянных территорий. Десять книг — от детства и юности до старости протагониста.

Герой — Утред Беббанбургский — это хороший воин (полководец и дипломат) смутного времени.

Что же делает его хорошим?

Он обманывает, он слишком самонадеянный подданный и авантюрист, каких мало. Он стяжатель, хотя монеты плохо прилипают к его рукам. Чтобы выжить рядом с ним — требуется недюжинный запас удачи, хотя бы потому, что он слишком легко убивает людей.

Его достоинство в том, что сражается он на правильной стороне. По большей части.

Какая же сторона правильная?

Собственно удача цикла романов — это демонстрация в лицах, семьях и обычаях — того, как медленно менялась Англия за половину столетия.

Начало — это распад и бегство. Это новые и новые сотни викингов, десятки драккаров — которые всё плывут и плывут через море и кажется никогда не кончатся.

Сдерживать их почти нет сил.

Но викинги не могут найти мир в самих себе. Граница между государством и бандой — у них слишком тонкая. Любой может попытать удачи в бою, а удача — это награбленные сокровища. Потому им всегда мало, с ними невозможно заключить прочный мир.

Воспроизводство знати, как только лучших воинов и захватчиков — делает их разбойниками. Это в Норвегии, в Дании, где структура старой, родовой аристократии по большому счету сохраняется — там у них прочное и надежное государство. В Британии каждый дергает удачу за косу. И либо надо идти за новой добычей, либо отбирать её у таких же викингов.

Из-за дележа и обид — герой, практически уже «оданившейся» — возвращается к саксам.

Саксонская знать — поначалу слишком малочисленна и привычна к своим мелким войнам, чтобы дать отпор этой волне. Но воспроизводиться по образцу викингов — о, этого боятся больше всего и король Альфред, и церковь. Потому герой, какие бы подвиги не совершил — будет награжден мало и недостаточно. А есть еще претензии полусметенных, практически сокрушенных викингами королевств- старой гептархии саксов.

Потому проект короля — это создание нового государства, в котором не просто есть каменные крепости с гарнизонами, но есть еще единая аристократия, прошитая родственными связями. Церковь — да, она важна и дополняет структуру, но сама по себе не решит задачу.

Эту организованность и чувствует главный герой.

Она будто вырастает у него за спиной, прорастает сквозь него. Все больше людей могут прийти на помощь случайному замку.

Все с большей легкостью удается отбивать морских разбойников. Все быстрее терпят крах явные авантюры — в том числе и его собственные.

Из среды викингов выдвигаются новые и новые фигуры — соперники Утреда в коварстве и доблести. Но у них в запасе, по сути, лишь удача и нахрап, лишь манёвренность и редкие подкрепления.... Надо просто разбить очередного вожака и выжить. Вырастет новый каменный бург, и будет сделан еще шаг вперёд.

Очень хорошо получился процесс смешения религий, обычаев и крови.

Государство, церковь, семья — эти силы далеко не всегда могут что-то сделать.

Одновременно идёт война Марса, Афины и Аполлона.

Герой показан как лучший воин своего времени — в делах Марса он первый.

Там где надо пойти вперед, и рискуя жизнью, добыть победу — он идёт и добывает. Где надо обмануть противника — обманывает. Где требуется стоять из последних буквально сил, не слишком надеясь на подмогу — стоит. Где надо решить судьбу таких же как он воинов на десятки лет вперёд — Утред прозорлив, как никто.

Но вот в войне Афины — он остро ощущает, что лишь вторичная фигура. Сокровища, поля, рабы... — слишком многое проходит как бы мимо него. Далёкая мечта — родной замок — вроде путеводной звезды, но там он не окажется раньше старости. К зрелому возрасту он учится не противоречить Афине, он понимает, что имущество накапливается и земли распахиваются по своим законам.

Для война Аполлона — он жертва. Язычник, который делает всё, что в человеческих силах, чтобы выставить с Британских островов людей, которые только и могут утвердить язычество. Религия буквально разбивает его семью. Первая любовь становится фанатичной язычницей. Старший сын принимает сан — отец проклинает его (и там всё очень печально). Дочь — выходит замуж и уплывает с викингами. Лишь второй сын продолжает дело. И есть ещё пасынок — взятый от убитого викинга — он да, такой же язычник...

Но это не испанская реконкиста. Не семьсот лет. Три-четыре поколения — и викинги становятся очень опасными морскими разбойниками, которые уже не могут зацепиться за побережье. Герой от детства до старости — проходит почти все этапы, и в своём замке, как язычник, говорит, что богов забывают и когда забудут — начнется Рагнарёк.

При том каждый роман — это предельно закрученная пружина интриги, высокий темп, короткие реплики, череда взаимных обманов, подвигов, удач и глупостей. Даже если герой оказывается подневольным гребцом. По отдельности они читаются быстро и легко. Общие черты цикла — проступают орнаментом на втором плане, хотя в прологах и эпилогах довольно много написано открытым текстом. Элементы фантастики есть — герой видит магию, хотя читатель волен сам решать, была ли она на самом деле или это просто удачные фокусы...

Автор «Стрелка Шарпа» держит марку.

Посредственный роман.

Потерял время на чтение.

Как еще показать мистическую изнанку Лондона?

Ведь трюк этот проделывали сотни раз и заштамповали кучу решений.

Вампиры и оборотни, «теневой город», «вторая подземка», история отдельных улиц и домов, знаменитых людей и даже немецких бомбежек с дирижаблей — только схватишься за идею, как по тебе будто 220 пропускают. «Уже было».

И?

Приходится идти на нестандартные решения и обдумывать — какой еще может быть мистическая составляющая? Вот из чего она может родиться? Как существовать, развиваться?

Мьевиль создает мир, в котором объектам культа — с реальными магическим последствиями! — может стать все.

Совсем все.

Куклы. Океан. Рыба. Хомячок. Амуниция «Звездного пути».

При том единого, всеобъемлющего божества не возникает, хотя чуть не каждый божок претендует на возможность апокалипсиса, начатого своей волей.

Теневой Лондон становится слабо олигполизированным рынком, на котором есть пара серьезных игроков (даже если один существует в виде татуировки на спине постороннего человека), несколько десятков церквей разной степени безумия (и церковь Кракена — в первую голову), сотни мелкобуржуазных волшебников, стачка их фамильяров и даже отдел полиции (куда без него?) который занимается культами.

Слишком много разнородных сил, чтобы установилась четкая иерархия. Слишком много новых магико-технических выдумок, чтобы все продолжали размахивать волшебными палочками.

В исторической перспективе такой бедлам довольно быстро должен бы закончиться — но только Мьевиль показывает, что новые/проснувшиеся/уходящие силы создают постоянный хоровод, в котором долго существуют разве что отстраненные историки. А мистически группировки возникают так же быстро, как молодежные субкультуры. На этом фоне «старые культы» есть, но критическую долю рынка и власти они взять не могут.

«Нацисты хаоса»? А вот они. Посольство океана (как отдельной силы)? За углом. Наймиты — монстропасы? Организуются в соседнем переулке.

Лондон Мьевиля по сочетанию нового и старого похож на традиционное фэнтези — как современные задворки британской столицы на викторианский город времен Диккенса. Сходство есть. Но кто все эти люди со странными штуковинами в руках?

/хотя конечно, вопросы взаимодействия с государством традиционно для подобных вещей оставлены в сторонке и стыдливо прикрыты непонятным отделом полиции/

Подобная топология — отличный фон для сюжета, у которого в завязке обычная краеведческая лекция в музее (шухер начинается), в кульминации два апокалипсиса, а в финале — частично стертая память персонажей. Будет мораль и жизнеутверждение, скепсис и отчаяние, стоицизм и ажитация. Грамотное нагнетание атмосферы и выведение на сцену новых персонажей. Все карты будут сыграны, все идеалы воплощены и преданы одновременно, каждый герой встретит свою судьбу (и эта судьба будет отличаться от финала других значимых героев).

Соответственно подобраны и персонажи. Классический «ученый, который вдруг увидел магию», его женщина. Есть фанатик-церковник с навыками бойца и конспиратора. Есть два злодея самой телесно-отмороженной природы (Госс и Сабби напоминают двух отморозков из «Никогде» Нила Геймана), есть пара злодеев инфернально-отсутствующих. Есть профсоюзный лидер, живущий со времен Древнего Египта. Ведьма-полицейская. И еще две дюжины относительно значимых деятелей.

Местами текст аналитичен и повествователен, а местами до крайности кинемиатографичен, мы видим картинку. Есть нуар.

Итого: роман сильный, обладающий всеми признаками романа. Единственный его недостаток, это вопрос «Для чего?»

Автор придал теневому Лондону ещё одно измерение. Вплел в текст немного социалистических тезисов. И?

Правда, если вы любите городскую фэнтези — таких вопросов не возникнет.

Каковы исходные, базовые установки киберпанка в понимании этого сборника?

- посткатастрофа. Начиная от невозможности заявленного индустриального будущего — и заканчивая мистическими колебаниями реальности;

- деградация человека, разнообразные состояния обрубленности/уродства/искаженности — которым герой может противостоять, а может и нет;

- конкретная «траснсформация» реальности не столь важна — мистика, компьютеры, альтернативное прошлое.

Если взят тексты, которые хронологически не укладываются в киберпанк «Парень и его пес» Эллисона, «Хозяева драконов» Дж. Вэнса — можно увидеть не просто сходство, но почти полную идентичность.

Киберпанк родился, когда от деградации человека произошел скачок к его трансформации. Произошло техновозвышение маргиналов. Тупик вдруг стал переулком в будущее. Хакер — человек, который видит «сеть», который может что-то сделать с миром, просто нажимая клавиши «необычным образом» — обрел смысл существования.

Возникли «цифровые отверженные». И какое-то время — вторая половина 80-х — вполне существовали в качестве центральных героев.

На неясных перспективах будущего (крах СССР предощущался далеко не всеми, а осознавался еще меньшим числом людей), на боязни собственных кризисов.

Но будущее 90-х для США — оказалось именно таким, как в последнем рассказе: за грин-карту (и доллары) стало возможно купить все — от Моцарта, до «Туанетты». Одновременно фантдопущение — развитие электроники и влияние её на человека, становление новых субъектов — вошло в конфликт с маргинальным характером героев.

Потому серьезные авторы скоро перешли от единичного образа («укурок с планшетом из будущего»), к созданию целостных миров (начиная от «Алмазного века» и до «Счета по головам»). В этих мирах могут действовать люди всех сословий — попытка написать эпопею как бы читается на заднем плане. Хакер перестал ассоциироваться с ковбоем с дикого запада — это теперь просто работа. Программирование — тем более.

Мир, основанный на компьютерах, стал просто сложнее.

А этот сборник, своего рода «грязные пеленки» жанра. 7/10

Местами интересно, местами тяжело.

И ощущение героя из первого рассказа — потом повторяются со всем сборником. Это будущее — уже не наступит.

Гражданин Бушков, кажется, решил просто срубить малость деньжат. Еще.

Потому как объем и сюжетность текста — намекают на часть из романа. Скажем, одну треть толстой книги. Открыта часть тайн. Задано сравнительно мало новых загадок. Дотянут до финала сюжет со свадьбой. В остальном — это будни диктатора, продолжающего сшивать завоеванные территории и методично зачищающего все опасные артефакты-сущности-сообщества, которые имеются в новых владениях. Ничего принципиально нового.

Вероятно, автор добил Сварога до какого-то итога, довел до черты, которую можно обозвать финишной, но процесс добивания показан маленькими кусками. С оплатой за каждое действие.

Потому — 6

Издателям пламенный привет.

Я не знаю, был ли знаком автор до написания текста с работами Мамфорда и концепцией «мегамашины».

Или с работами Гелбрейта и понятием «техноструктура».

Концепции, аналогичные «голему» высказывались куда как раньше. Но это эссе ценно примером независимого рассуждения на тему саморганизующихся и самоосознающих бюрократических структур. Когда на примере деятельсности советского государства (а других примеров в конце 80-х перед глазами особо не мелькало), автор выстраивает довольно целостную идею, подтверждает её примерами и делает прогноз.

Разумеется, годы написания — и романтика Перестройки — оставили свою печать. С големмом хотели бороться и уничтожать.

Десять лет спустя стало ясно, что без голема общество не живет — просто «своего дракона» надо контролировать и учить.

Достойное завершение трилогии.

Автор не стал «прятать под коврик» сюжетные линии — распутаны все клубки. Каждый герой получил то, что ему причиталось и история завершена именно тогда, когда уже читатели не будут сомневаться в счастливых исходах, но тень смерти буквально через несколько лет падет на геров.

Автору не изменил вкус и уровень знаний в философских вопросах — они поданы на серьезном уровне. Четко показан сдвиг с методологической проблематики на онтологически-религиозную. Личный спор Ньютона с Лейбницем, который они не могут завершить миром при всем внешнем давлении — вовсе не кажется чересчур патетичным или высокопарным. Не могли они помириться...

История науки, политики, военного дела — отлично. Собственно, запуск первой паровой машины, как итог жизни Даниэля Уотерхауса — достойная точка. Тем более, если вспомнить, с чего все начиналось: с напряженного ожидания конца света в 1666-м году.

Фантастическое допущение алхимического свойства — сработало просто чудесно.

Единственный упрек, который я могу здесь поместить: это, скажем так, странноватое отношение к реалиям истории России. До 1721-го Петр вряд ли мог титуловаться императором. Да еще прозрачный намек на его личный поединок с Евгением-расколькником. И вообще, то там, то сям проскальзывает клюква. Это было бы оправдано, подавайся описания вписьмах персонажей и т.п. — тогда подобные перекосы объяснимы «хорошим тоном» при общении джентльменов. Когда же идет прямое описание, в авторском тексте — что-то не то.

Но общий уровень — превосходен.

Часть текстов довольно крупных, при ином раскладе могли бы назвать книгу «Повести и рассказы».

Весьма разнообразный поход к выбору фандопущений — тут и «поселковая фэнтези», и библейские мотивы, и вариации биотехнологий и даже воздействие генетически модифицированных существ на мораль тинейдженров.

Книга производит двойственное впечатление.

С одной стороны — видны старательно сработанные тексты, тщательно выписанные герои, обстоятельства. Нет оснований выдвигать «литературные» претензии к текстам, разве что затянутость.

С другой — не скажу, что все было так интересно.

Вот Иосиф и Мария попадают на несколько часов в обычный американский храм. И добрая самаритянка выводит их оттуда, потому как сказать-то особо нечего, а молодым еще надо в Египет. Вот описание конца света — и все внимание сосредоточено на шторах. Вот некий колледж будущего — и там возникает неправильное решение сексуальных проблем тинейджеров, а побочная интрига в итоге все равно инцест. Вот некий человек, ищущий рабочее место, прибывает в маленький городок и пытается убить время в осмотре достопримечательностей — и обретает некое прозрение.

Интересно?

Но при этом постоянные попытки погрузить читателя в атмосферу — пусть и в атмосферу лондонской подземки — как бы присыпают все выдумки слишком толстым слоем обыдености. Нам будто показывают фильм о параллельных мирах, где эта самая параллельность проявляется на последних двух минутах и не увязывается в единый клубок с остальным сюжетом (превеличеный упрек? возможно). Читаешь это раз, другой, и понимаешь, что фантастическое допущение в львиной доле текстов проработано куда как меньше, чем описание интерьеров или провинциальных «диковинок».

Автор каждый раз добросовестно выписывала кулисы для своего театрального представления, но каждый раз это акварель и ни разу не светящаяся краска:frown:, каждый раз там привычные вещи, но ни разу ни последствия от того самого фантастического допущения — как если бы в Средневековье прибыл «попаданец с пулеметом», повоевал бы серьезно, и от этого ничего не изменилось бы в представлениях современников. Мир, который должен необратимо меняться от «вмешательства» фантаста, упорно остается таким же. Дается единственная проблема/допущение/чудо — с ней пытатся разобраться герои.

И текста с третьего-четвертого у меня постоянно возникало ощущение недоработки, недосказанности — при всей авторской любви к деталям, к прорисовке характеров.

Итого: достаточно неплохая по уровню писательского мастерства подборка текстов, в которой хотелось бы больше фантастики.

Некая условная американская домохозяка живет в доме как в скорлупе, но вот находит пульт, которым выключаются сосны за окном, небо и она сама.

Этот рассказ я неоднократно использовал в критических статьях — в качестве примера:shuffle:.

Он хрестоматийный, в том смысле, что до создан Матрицы, до много чего еще . Одно из первых вопролщений «машины епископа Беркли», в которой, заодно, и человек запрограммирован.

С чисто литературной точки зрений тест порой кажется мне слишком тусклым, суховатым.

Один из важнейших романов последних лет.

Есть признанные прорывы:

- в языке. Действительно уникальный конструкт. Если подумать, то 30 лет назад фраза «скинуть на флешку» была настолько чистым бредом, что разъяснять его пришлось бы часами :) А тут перед нами даже понятный текст, который, однако, четко привязан к ДРУГОМУ миру;

- образ периферии, где по максимуму и при этом высокотехнологично, эксплуатируются человеческие ресурсы.

За это и 10 можно было бы поставить.

Но! Автор не пойми зачем устроил такую концовку, что понять её мне крайне затруднительно. я в высшей степени сомневаюсь, что автор не смог бы придумать достойное заверешние технологического романа без мистики. Но вот пришла мистика (или что-то настолько похожее на мистику, что я уже не понимаю). Продолжение, которое бы решало загадки (или хотя бы часть из них) автор пока не издал.

Потому 8.

Читать надо, но с подготовкой. Если привыкли только к сериалам — может с непривычки и в глазах помутиться :insane:

Один из самых страшных вариантов конца цивилизации, который я только читал.

Понимаешь, что ужас — он не у Кинга с его всегдашники «руками из-под кровати» и обильным пседореализмом (когда перечисляются мелочи, но не говорится главного), а ужас — в абсоютной правдивости текста. Да, так может быть — и создание такого образа перевешивает все мелкие технические недочеты, которых с годами накопилось очень много (вплоть до упоминания теориий Лысенко).

ИМХО: фильм надо было снимать в стилистике дизель-панка или чего-то похожего. Необходимо воскресить декорации пятидесятых, а не гоняться за образами «киберпанка».

Много читал Нортон в начале 90-х. Тогда воспринимал её по уровню мастерства весьма близко к Ле Гуин. Но прошли годы, и было прочтено множество других книг. Фэнтезийный цикл Нортон как бы затерялся. Помню, могу перечитать, но руки не то чтобы не доходят, не то, чтобы плохой текст, нет.

Просто я заранее знаю, что прочту, не открою для себя чего-то нового, необычного. При этом некоторые известные мне читательницы с восторгом читают и перечитывают «Колдовской мир». Когда их спрашиваю почему? — отвечают, что жаждут тех же эмоций, ощущений.

Я не знаю точного определения «женской фантастики», многие скажут, что такого явления вообще не существует. Но для себя, стихийно, определяю Нортон именно так. Кстати, некоторые вещи Ле Гуин, фактически, идут по тойже статье. И вовсе не от того, что феминизм. А от того, что если в фэнтези не слишком глубока, мир проработан умеренно, в сюжете присутствует мелодраматизм, и все подано хорошим, красочным языком — получается своего рода эмоциональный «наркотик», способ попереживать.

Попытка добросовестно показать — как оно работается в очередной службе времени. Приходит в неё главная героиня и начинает понемногу набираться опыта. Обзаводится друзьями. Производственный роман с элементами самоутверждения. Автор тщательно продумывает детали, конструирует ситуации — визит в древний Рим, имхо, получился на достойном уровне.

Но глобальный недостаток романа — в вопросе «а зачем?» Что делает эта служба кроме туризма и ограниченной помощи в деле науки? Там ведь должны быть настоящие, в полный рост проблемы — предотвращение войн, остановка эпидемий и т.п. — а их будто и нет. Государству будто и не требуются путешествия во времени (что очень, очень сомнительно). Не фиксируются и повернутые на истории маньяки, которые бы желали подправить ход истории — пусть и в мелочах. Только «донжуаны-путешественники» собирают в прошлом коллекцию венерических заболеваний.

Роман очень показателен, но не уверен, что автор задумывал именно этот эффект.

В чем показательность?

Вне отношения к реальным репрессиям — описаны попытки чиновника спрятаться, раствориться, однако, чтобы эти попытки были успешными, требуется архивмешательство ВЫСШИХ СИЛ. Чиновнику приходится стать буквально суперменом.

Но почему так? Что, ежовские сыщики ренгеном просматривают страну? За каждым кустом схоронился часовой?:confused:

Не похоже. Просто чиновник (вообще-то «переодетый» автор, ведь чиновник — уже частично воплощает не только чиновника, но и любимый персонаж автора) хочет сохранить за персонажем уровень жизни. Холодильник с собой в бега не возьмешь, но привычку к «жизни белого человека» персонаж оставлять категорически отказывается. А вот «белых» людей и ловят, их не так много, они на виду. Потому непремено в лесу, потом мысли о загранице, потом о том, что для заграницы деньги нужны, потом грабеж банка... И вот уже невинно пострадавший чиновник вешает на себя изрядно статей уголовного кодекса.

А ведь в стране дикая нехватка кадров (инженеров, учителей, фельдшеров), если не гнаться за красивой жизнью, то спрятаться можно было бы и без супергеройства. Есть куча мест (которые ОБЯЗАН знать чиновник такого уровня, потому как он знает много), где при минимальных мерах маскировки возьмут без лишних вопросов. Но туда лезть неохота.

Драйв, драйв и еще раз драйв.

Когда игрок проходит игру-стрелялку, у него остается мало времени на размышление.

Когда читаешь эту вещь — тоже мало времени остается на осмысление.

Только постфактум.

Разочарован.

Ожидал, что после бесцветной и раздробленной вещички, которой были «5П», автор выдаст что-то веселое, задорное и остренькое, вроде «АмпирВ».

Разогнался, раскатал губу. :frown:

Почти всегда скучно, когда писатели пишут о писателях, своих современниках. Почти всегда не удается взять классические образы писателей, и заставить их воскреснуть в сегодняшней жизни. Сложно.

У автора в полном объеме не получилось ни того, ни другого.

Есть пара традиционных удачных пелевинских фраз в стиле социального цинизма. Есть пара английским анаграмм.

Но интереса к чтению нет. И текст напоминает мне грязь на палитре, когда пытаются получить некий цвет, добавляю и добавляют краски — а получается отвратительная серая масса, которой нельзя нариосвать ничего. Финал обрублен по принципу: ну выже сами могли такое придумать. н вот мне лень напрягаться и придумал я.

Итог: мастерам вредно уходить в бесконечные самоповторы.

Добротная вещь. Особенно эффектно выглядит на фоне одноименного (и односюжетного) фильма.

Как и в случае с Параграфом 78 было взято некое произведение, скелет, и на него с тщанием нарастили мясо. Тут и ощутимо научная (не «для понтов», как в фильме, вполне реалистичная), работа экспедиции. Тут же и люди — не гламурное-картонные персонажи, а вполне сочетающие сильные и слабые стороны. позитивные и негативные черты.

Толково дописан мир, а к миру — свой набор существительных. Одно слово «выворотень» (волк, превращенный в человека) чего стоит.

И, что немаловажно, где надо подрезан, а где надо, детализирован ход финальной схватки. Убрана присутствующая в фильме «эскалация режиссуры», когда протагонисты дрались друг с другом до полной потери всякого смысла. В книге смерть приходит к героям, скажем так, вовремя.

И даже финальная амнезия не кажется слишком уж натянутой.

Вещь стоит прочесть. И даже, возможно, купить на бумаге.

Рецензию на этот роман буду писать на «Фанткритик 2011» (не написал, взялся на Суэнвика, сорри).

Но!

Большая часть тех опилочек, которыми автор набивает чучело своего текста, давая обьем пустой киношной шкуре — так вот большую часть этих опилочек я знаю в лицо :))) Почти все читалось в более ранних произведениях. И пауки, и выдуманные города, и близлежащие миры, и характернейший стиль мышления главных героев...

Книга настолько явно и показательно «собрана» из образов и приемов, которые должна заинтересовать читателя триллеров, детективов и любителей пострелушек — что порой кажется, что попал к портному. Фалду сюда, рукава сюда, и подкладку приметываем...

Итак, 1920-е, с их бесконечными политическими изменами, гнилыми компромиссами и тотальной усталостью от Великой войны.

Подобралась серьезная группа, которую не назовешь бандой, но и на честную фирму, торгующую прецизионными изделиями, это никак не похоже.

Есть налаженный бизнес по продаже всякого огнестрельного, при том, что люди в группе увлекающиеся, мастера и коллекционеры. Автору персонажи откровенно нравятся, потому в команде нет гнилых людей и у каждого найдется своя сильная сторона. Кстати, у мужиков есть самолет, потому география поставок весьма широкая...

А пистолеты с пулеметами — поданы как типичная пирамида увлечений, престижа, знания, мастерства. Так увлекались машинами три товарища из известного романа, так можно увлекаться паровыми двигателями или садовыми скульптурами /читатель, это ж замануха, как бы говорит автор, посмотри сюда, а вот вещь еще и круче, а вот совсем крутая.../.

Наконец есть допущение для альтернативной истории: у Теслы что-то там получилось и теперь удерживать фронт в боях на порядок легче. Германия не капитулировала, а заключила мир, в самой Германии после революции уцелела Баварская коммунистическая республика. Это ведет к раздроблению политической карты Европы и весьма способствует бизнесу по продаже огнестрельных прецизионных изделий.

Сюжет динамичен, прост и построен вокруг того, что эта группа довольно-таки циничных персонажей получает моральную мотивацию для действий. Убивают лидера, берут в заложники часть его семьи (о которой команда толком и не знала). А тут еще в Испании революция начинается...

Но дело даже не с динамизме. Лучшее, что есть в книге — это атмосферность. Автор вполне сознательно работает на описание разных локаций и у него получается. Под обложкой есть аромат времени...

Собственно это были достоинства, теперь к недостаткам.

.

Проблема тут ровно одна: в такой пошив пиджака не очень-то веришь :)

Если взять любые «ганзы», «банды», «пиратские команды» — в головах у тамошних персонажей тикают часики и щелкают калькуляторы. Взятая сама по себе, банда не может жить слишком долго. До первого серьезного боя (четверть состава полегла, половина ранена), до первого серьёзного конфликта с государством (кто-то убит, половина в тюряге), до первого серьезного экономического кризиса (некому продать пулемет, потому придется или банк брать, или сворачивать бизнес).

Это вовсе не значит, что люди должны думать только как «взять куш и разбежаться».

В первую голову — найти хорошую государственную крышу. У этой компании есть только знакомый французский спец, который дает им какую-то информацию, но нормальной поддержкой не обеспечивает. У их противников (крошечный спойлер) такая поддержка есть.

Вторым чередом — попытаться найти свою нишу в производстве. Автор прямо описывает, что эти умельцы могут переделать пистолет, хорошо отреставрировать винтовку, понимают в передовых разработках. Ну так какие вопросы? Надо не один пистолет сделать с оптическим прицелом, а полсотни.

Третьим аккордом — идет поиск постоянного покупателя. «Ради приключений» автор рисует эту группу в виде мелкооптовых поставщиков. От Мексики до Китая загоняют они очередные ящики с винтовками (качественными). Но чем плох тот же Китай, где постоянно идет война и есть спрос на небольшие партии оружия?

То есть мечта этой группы — устроиться частно-государственной прокладкой для поставок небольших партий оружия на длительный конфликт к устойчивым покупателям. И если офицеры очередной хунты или группировки захотят иметь у себя «ну очень престижное оружие», будут им и золотые щечки на пистолетных рукоятках, и оптические прицелы на пулеметах...

Кроме того, мир, в котором радикально устарели методы ведения войны и под сомнение поставлена целостность крупных государств — получит совершенно другие формы противостояния. Разделение труда ведь никуда не исчезло! Экономика подвержена торговым блокадам. А о них ничего не сказано. Автор лишь намекает, что Лига наций в его мире это куда более зубастая структура, чем в нашей реальности. Возможно, он что-то скажет во второй части. Или промолчит.

.

Итого: если вам интересен боевик в антураже 1920-х, с армейским ароматом и яркой атмосферой — это ваш текст, и вы получите бездну удовольствия.

Если вам интересна вдумчиво проработанная конструкция мира, альтернативная реальность и что-то новое в обществе — это не ваш текст.

Из четырех главных героев

Кто же бессмертней остальных

Мужчина, женщина, винчестер

Или заколка в волосах?

.

Три источника и три составляющих.

Кинг Стивен — «Темная башня».

Ковбойско-апокалиптические мотивы. Пустыни, обломки — человеческие и технические. Погоня, преследование, игра в салочки, гонка по кругу, где в центре — след кукиша от главного вопроса жизни. Короче — борьба героя с куда более сильным злодеем на топологическом поле артефактов и намеков. Эротизм и смерть, ковбойская шляпа и сколько новых пуль.

Дилени Сэмюэль — «Пересечение Эйнштейна». Тема расцветающей мистики на фоне распада/проблем технологии. Была война, а может, она еще продолжается, но люди пытаются как-то жить, проводить ярмарки, тянуть дороги, при том, что лучше от этого явно не становится. Полевые реанимационные комплексы — как пауки. Деньги, подставы, разбой — и государство то ли крепнет, то ли крепчают все граждане, у которых, у всех, не может быть нормальных документов, и нет настоящего порядка, потому как война, и они все разбойники, и правда, не добрые ведь люди, и надо тянуть соломинку, кто из них добрый, а кого расстреляют за крысятничество казенного хабара... Дизъюнкция слабовата, согласен.

Зюскинд Патрик — «Парфюмер». Тема становления злодея. Берем обычного такого Тома Сойера, то есть Гекльберри Финна, ведь там проблемы с отцом, и начинаем наваливать на мальца червей, смерти, дьявола, идиотию мира, мутантов, счетчики, антихриста, побеги, расстрелы и много-много швейных иголок. Практически машинка «Зингер» и чапаевский пулемет сплетаются в оргазмическом единстве, а все против белых, но поскольку политкорректность, то все теперь белые и никакой жалости. И вот смерть задерживается, потом снова задерживается, а потом лучше зашивать людей, потому как они вроде и не умирают.

Даже если это не злодей.

Вдруг это — герой?

.

И в финале взорвётся бомба.

.

В романе есть логика, но её не надо искать, иначе придется переплавить на пули звезды из бесконечного ряда орденов генсека, взять на плечо пулемет и караулить авторов холодными осенними вечерами, чтобы задать им вопрос «нахрена» и подарить чеканную фразу (которую закажут у граверов и старой индианки. Кто закажет?).

Из тех романов, которые как школа жизни — но лучше пройти ей заочно. То есть лучше и пройти, и прочитать, и продраться сквозь текст — который куда легче «Радуги тяготения» и приятнее бухгалтерского отчета. Читается легко, будто протыкаешь вязальной спицей тушку потрошеной курицы. Но потом приходит что-то вроде отходняка, ты будто в который раз читаешь «Подземный гром», бродишь с испанским римлянином по улочкам вечного города в поисках смысла жизни и пока не можешь, не можешь, не можешь её найти. Жизнь? Возможно.

Роман с ароматом бреда. Людей становится так мало, что полубогам, силам и различным демонам — надо воплощаться лично. А может быть это архетипы и типажи, полубоги американской культуры, которые теперь выясняют отношения. А может быть не выясняют, а просто срастаются между собой, возвращаясь к первозданному хаосу, к религиозным мечтаниям трилобита, таким простым и прямолинейным, что нет ни имени, ни... ква-ква-ква.

И величайший недостаток романа (ну что, нельзя было выбрать другое слово? Крупный, значительный, заметный, выпуклый, режущий, мешающий) это его вторичность. Чтобы раскатать читателя в блин аллюзиями классических ужастиков и стандартизированных кошмаров — требуется знакомая система образов. Визуальных образов. Картинок и силуэтов. Потому авторы тянуться, тянутся, тянутся сквозь подземные ходы нашего подсознания на другую сторону земного шара — в Америку. Страну вчерашнего апокалипсиса и сегодняшнего кольта, ведь мы все видели фильмы про него. Вестерн ядерного гриба, танго бреда на костях. И в этом нажаханном (укранизм, ведь «жах» это ужас, но и еще игра слов, потому жахнули ядрёные бомбы) месте, где знаком диагноз каждого Маска Макса и маленький городок точно не может быть добрым и благим населенным пунктом — авторы и пытаются развернуться.

Они берут ручной стартер от машины времен Гражданской войны (но только нашей), и начинают заводить двигатель своего произведения, наматывая на сюжетную ось лица, надежды, страсти, счета, поступки и самые дорогие, по шесть долларов, компромиссы.

И сюжет имеет место быть, ближе к концу можно опознать персонажей, сравнить их с началом, с первыми впечатлениями. Оценить ттрансформацию игральных карт в процессе раскладывания пасьянса.

Но зачем?

Ведь эти образы должны как-то вернуться обратно. Сойти с экрана, обрести плоть, стать знакомыми и привычными — то есть соседями и коллегами. Но они остаются именно персонажами из бесконечного потока движущихся картинок.

Героев достаточно. Без горки. А брадобрей Прокруст все гонится за усами Дали, в то время как тот давно стал пейзажем барбершопа, и подмигивает нам окном, висящем в жарком полуденном небе.

Эмоциональные порывы персонажей важнее мира.

Я вас предупредил. Аромат, послевкусие, а посередине — экзистенциальная мышь, с пятью хвостами, прищемленными в двери — её глаза, как фонари, блестят в огнях встречных тепловозов. Фокусник сдергивает покрывало с цилиндра, а там — золотые пули. Которые — бомба.

Сингулярность и культурная пустота.

Так и хочется выдумать фальшивую цитату «Это были годы, когда писатели еще плохо понимали особенности большого компьютерного скачка».

Дукай показывает Землю после наступления технологической сингулярности — большая часть планеты уже необитаема, люди сохранились фактически в единственной резервации, где поддерживается уровень технологий из усредненного девятнадцатого века, причем сельской местности.

Человеческая линия повествования — это неторопливая жизнь одного из последних людей.

В резервации уцелел некий астроном — у него есть способ связаться (отождествиться) с громадным кораблем/формой кибержизни, отправленной с Земли пока еще люди оставались людьми.

А вокруг обитаемых земель — океаны пыльных бурь. Новая форма жизни, в которую перешли человеческие разумы — это наномеханизмы.

В конкурентной борьбе между собой они уже заселили планеты Солнечной системы и начали понемногу разбирать их.

Все станет разумной пылью.

Сингулярность отождествляется Дукаем с тепловой смертью.

А образы становления некой чуждой силы, которая необратимо меняет наш мир — можно узнать в «Иных песнях» и во «Льду».

Уже сейчас понятно, что компьютерный разум наследует разуму человеческому не только в логике, в рассудке — но и в культуре, которая тоже есть механизмом саморефлексии общества и познания мира.

Подобное наследование не означает, что культура машин будет совпадать с человеческой (попытки натянуть на терминатора красный берет — это вульгаризация проблемы) — однако же она будет вырастать из наших мечтаний и надежд.

Потому не слепую силу видели бы перед собой люди, нет.

Как собака или крыса не очень понимают движения людей, но могут быть «очарованы» человеком, получить от него хлеб и смысл жизни — точно так же и люди будут видеть в сверхразумах что-то знакомое, но малопонятное, слишком сложное, но временами упрощающееся до очевидного.

Не только странных птиц видели бы люди во время «флуктуаций» пыльных бурь.

Обрывки информации — от стихов до странных зрелищ, от непонятных рассуждений до примитивнейших логических тестов — вот чего категорически недостает миру «Экстенсы».

И как птицы шалашники собирают в своих гнёздах бусины и блестящие камни — так и люди бы жили в домах-музеях той кульутры, которую не они создавали, и которую они не до конца понимают. Даже если бы хотели опрощения.

Естественно, книга с такой мощной гидравлической слезодавилкой — гениальная девочка-зомби пытается вести себя хорошо, и учительница её в этом поддерживает — обречена на экранизацию.

В остальном это проходная зомби-книга, которых множество было, есть, еще будет. Перед нами разворачивается не кризис (люди все преодолеют), а «отложенный финал». Смерть неизбежна и её конкретная форма — это вторая удача книги, хотя, скорее, она выражена в изящном финте, которого подсознательно ждешь.

Вторая часть — когда автор вводит в дело гигантские растения/грибы, трейлеры-лаборатории с неограниченным запасом энергии и реактивов, словом, сбивается на трэш середины 20-го века — по конструкции мира смотрится заметно хуже первой. Наукообразность как бы испаряется из текста.

Но драма девочки-зомби и её учительницы раскручивается до конца. Если вы будете следить именно за отношениями этой пары — тут все изложено предельно честно и детально. Личностный план главных героинь отработан до конца.

Прочие люди/зомби — уже поданы схематичнее, разве что «сержант» и «престарелая ученая-биолог» смотрятся живыми.

Это роман оптимиста-патриота, который очень поучительно перечитать лет через десять после публикации...

Итак, вполне реальные США 1999-2002 годов. Прямо упоминается 11 сентября, атака на башни-близнецы (роман вышел на английском в 2004-м).

Персонажи — из самой что ни на есть научно-технической элиты Штатов, причем элиты во многом уже наследственной. У главного героя дедушка был конструктор самолётов и ракет, папа — социальный инженер, а сам он — гений работы с программами.

Проблема героя — это жуткая бюрократия. Автор не жалеет усилий, чтобы показать как медленно, десятилетиями, нарастает этот барьер между любым реальным делом и людьми, которые могут, нет, черт подери — должны! — его провернуть. Старики рассказывают, что из шарашек надо уходить как только там бухгалтерия начинает душить инициативу (специфика американской шарашки). Внуки сталкиваются с тем, что надо не просто изощряться, но юлить, нарушать законы каждый день, делать экспериментальные установки на свои деньги. Это всё равно не помогает в львиной доле случаев потому как бюрократия сама не знает чего хочет, но любое действие кажется ей опасны. И?

И — с развитием действия откровенный ботан, который при зверских доходах и мебель-то себе в дом заказать толком не может — понемногу становится настоящим бойцом. Вот его добровольная работа в почти невозможных условиях, он отринул роскошь и негу. Вот — умение прогрызать тонны бумаги на своём пути. /Семью он сохранил — возврат к жене и ребенку, как обязательный пункт программы/ Вот — вполне реальный мордобой с риском для жизни. Финал — он убивает человека.

Кого?

Неудачника. Скользящего по наклонной умного и в высшей степени изворотливого знакомца, который отчаялся в борьбе с бюрократией, у которого проблемы с бизнесом, и который решил продать технический секрет проклятым китайцам вкупе с индусами (у тех не меньше фанаберии и бюрократии, они даже отказались покупать...).

Да, книжку лучше хранить завернутой к звездно-полосатый флаг. Герой буквально преодолевает себя, чтобы начать служить интересам Родины — и чем дальше идет по этому пути, тем фантастичнее выглядит роман.

Если начало книги — суровая индустриальная история, реализм научно-бюрократически-бизнес процессов, то финал — это чистый Джеймс Бонд/ капитан Пронин. Мотивы персонажа становятся все более похожим на рассуждения графа Толстого — хорошо бы всем людям доброй воли града на холме объединиться, и как настучать по голове злодеям... В информационном, понятно, смысле.

Я бы сказал, что «Зенитный угол» — это своего рода умелое покаяние автора за отчаяние и безнадёгу «Распада» (роман вышел в 1998-м), где старая и дряхлая Америка пытается хоть как-то собраться, пусть и ценой проигрыша войны Голландии... Автор говорит, что надежда есть, пока истинные патриоты Америки, скромные и незаметные, стоят на своих местах.

Детективная линия в романе сработана мастеровито — есть даже ружье (которое не совсем ружье), что выстрелит именно в финале пьесы.

Фантастическое допущение минимально, если оно вообще фантастично.

Персонажи — да, они явно маски, явно стандартные образы, но маски яркие, подвижные, временами хочется видеть в них реальных живых людей.

Но вот прошло двенадцать лет. Оправдались рассуждения Брюса Стерлинга?

- использовано новое оружие — «цветные революции» — скромные парни сделали своё дело, и вот уже новая «большая дубинка» (не совсем новая, есть уже скоро полвека стукнет, но социальные сети оказались идеальным инструментом) обеспечивает стратегическое превосходство;

- порядка в Вашингтоне больше не стало. Коррупции не стало меньше. Кризис 2008-го так и не прочистил мозги. Тень «Распада» никуда не делась.

Пограничные легионы вырвали для Pax America еще пятнадцать лет относительного покоя.

Но как воспользовались ими Штаты — пусть решают читатели...

Для меня — один из первых прочтенных фантастических боевиков такого уровня. Запомнился очень хорошо, экранизировать его и сейчас можно (не в полноэкранном формате, а так — минут на двадцать).

Для своего времени — написано просто здорово.

Зомби, придурки, один продуманный, перестрелка, измена, потому что он все-таки дурак, и предателям плохо....

Это краткий пересказ сюжета, который никак не отвлекает от главного содержания текста — как патрон заряжается в оружие, как срабатывает боек, пуля вылетает из ствола и раскалывает череп зомби.

Роман очень большой группы авторов, которые решили все проблемы с подгонкой стиля – перед нами не единый текст, а собранием писем, протоколов и дневниковых записей, в которых рассказывается полторы дюжины совершенно разных историй.

Кажется, что авторы поставили перед собой задачу — показать англосаксонские особенности переживания зомби-нашествия. С чем, по большому счету, успешно справились. Рассматривается Британия, США, немного Австралия... За пределы англоязычного мира места действия не выносятся – кроме короткого эпизода в Мехико — это явно идет на пользу книге, потому как отсутствуют «клюквенные» ляпы «Войны Z» Д. Брукса.

Что тоже пошло на пользу книге — авторы используют перенос «зомби-вируса» не только через укус, но и через поцелуи. К особенностям эпидемии бешенства «подмешали» немного гриппа. А то в сериалах масса персонажей не обращает внимания на собственные физиономии, забрызганные кровью мертвецов.

Чем же страшен зомби-апокалипсис? Ведь ходячие мертвецы — по своим возможностям куда как уступают пришельцам, да и сами по себе туповаты. Пока человека жив и здоров — вирус не так страшен. Это ведь не чума.

Ужас в не оказании сопротивления. В том, что множество барьеров, которые человечество воздвигло между собой и серьезными неприятностями — падают, как заговоренные.

Перво-наперво — вирус можно не активировать, не будить лихо. В книге ужас несомненно британский, а значит — старомодно-исторический. Источником заразы послужила не продвинутая лаборатория, а старое-старое кладбище. Массовое захоронение времен Черной смерти, которое раскопали, чтобы построить на его месте громадный развлекательный комплекс (прозрачный намек на недовольство лондонцев «Куполом тысячелетия» — другой помпезной стройкой).

Уже разбуженный вирус можно сравнительно легко загнать в могилу — но вокруг кладбища шляются разнообразные протестующие, корреспонденты, правозащитники, а так же агенты полиции, просто полицейские и черт знает кто еще...

Дальнейшее описание провалов системы будет простым спойлером, разве заметим, что хорошо описан типично английский ляп с разработкой подробных планов на случай экстренных ситуаций — и причиной отсутствия этих планов в решающий момент.

Авторы тщательно проработали стандартные типажи зомби-апокалипсиса. Они заимствованы из множества других книг и фильмов — занудством будет перечислять из каких. Оттого кажутся аппликацией, чем-то настолько типичным, что уже не веришь в уникальность, а ищешь в персонажах запасные части от героев других произведений...

Несколько стариков и просто пожилых людей с типичными заблуждениями, страхами или предрассудками. Скажем, интеллигентное опасение государства в стиле «правительство замышляет» и привычка бездетной четы ходить на демонстрации — пережиток 60-х. Обанкротившиеся старики, которые из книжного магазина съехали в маленькую «социальную» квартиру — привет от очередного кризиса.

Настоящим полицейским, истинным служакам, все еще непривычно носить оружие — пусть в книге и описано изрядно ожесточившееся государство.

Когда люди замыкаются или их охватывает ложная надежда. Мелочные придирки к ближним или же вспышки эйфории — вполне узнаваемы.

Описана попытка продлить существование принца Чарльза — укушенного. Его лечат, а свита вокруг кажется воплощением выродившейся монархии, мертвой в еще большей степени, чем принц. И только врачи на этом фоне кажутся живыми.

Ехидные шуточки достались новому обитателю Белого дома в США...

Коллективная память авторов вмещает почти всю историю жанра, отчего персонажи очень к месту вспоминают как трэшевые зомби-фильмы, так и роман Уиндема «День триффидов».

Но общий вердикт: старательно написанная и жутко вторичная вещь. Она рассчитана на целевую аудиторию, которая придерживается традиции пятичасового чаепития — в широком смысле. Соответствующий размер политических шпилек и прозрачность эротических намеков. Почтение перед стариной и страх перед глобальными процессами, которых персонажи уже не понимают и не могут контролировать. Увы, книга интересна лишь этим добротным раскрытием культурологической темы. В остальных аспектах ничего нового авторы не выдумали, да и не старались. Зомби подчеркнуто любят мозги, а весь «апокалипсис» развивается по привычной схеме.

Благодаря пестроте стилей, в оригинале книга очень подойдет всем изучающим английский язык…

Отличная идея, воплощенная примитивными средствами и без настоящей фантазии...

Итак, рассматривается некий клан, представители которого с помощью собственных способностей и некоей узора-орнамента могут перемещаться между параллельными мирами.

Только набор этих миров чрезвычайно скуп. основная торговля идет фактически между двумя. Торговля предельно проста, носит спекулятивный характер: антибиотики и телевизоры в мир средневековья, а золотишко и камешки — во что-то более развитое.

Сюжет образуют три фактора:

- террористические воздействие некоей структуры, которая, похоже, тоже имеет возможность перемещаться между мирами, а так же внутренние противоречия в клане;

- действия героини, которая благодаря изменения орнамента (вот сюрприз — черт знает сколько времени идет торговля между мирами, и вот кто-то изменил орнамент) попала в новый мира — и это мир развитого стимпанка;

- у героини есть идеи, связанные с трудовой теорией стоимости: она желает не спекулировать, а развивать производства.

Вот и все.

- с террористами все просто — это «потерянное колено» клана. Товарищи накопили злобу в своем, отдельном мире, но когда стало ясно, что первоначальный раскол во времена оны вызван чистым недоразумением, они пошли на мировую;

- героиня исследовала стимпанковский мир — и страницы этих исследований написаны относительно живо, читаются занимательно. Героиня феминистка, сама себе хозяйка, и последовательно налаживает систему торговли. Барыжить поначалу приходится все тем же золотом и антиквариатом...

- Понятное дело, станки и патенты только начинаются, а к гражданке уже приходят с вопросами. Контрразведка. Которую она с удовольствием водит за нос... Понятное дело, эта контрразведка скована множеством условностей. Она, эта служба, прям девица на выдане, боится лишнее слово молвить...

В итоге на сходке клана героиня уговаривает родичей начинать промышленную революцию. Потому как в развитом мире, куда золотишко идет, все мощнее компьютеры, все сложнее «из ниоткуда» вытаскивать злато-серебро.

Итого: если воспринимать книгу, как подростковую — еще куда ни шло. Небольшая лекция о трудовой теории стоимости, о емкости рынка драгметаллов, престижных предметов потребления и пропускной способности транспортных сетей. Но разработка идеи остается на позорно-обывательском уровне.

Основные провалы:

- где постоянный поиск новых миров, новых рынков, новых возможностей?

- сколько сотен лет чистая спекуляция, а до импорта производств додумались только сейчас? «Не верю». Надо было показывать, что это не первая, и не десятая попытка. Героине должны были быть заранее известны основные контраргументы (начиная от того, что лэндлорды средневековья — не хотят что-то менять, от опасности целенаправленных социальных изменений, в результате которых клан теряет анонимность);

- если с собой можно протащить человека (пусть и одного) — неизбежно создание «колоний-поселений» в других мирах. Выдергивается специалист из нашего мира, и туда.

Учитывая, что это вторая книга цикла, простым глазом виден полный провал. Автор не потянул тему.

П.С. Обращает на себя внимание некая параллель между попаданчеством (с его прогрессорством), и торговлей между параллельными мирами (тоже с прогрессорством). Надо бы на эту тему статью написать...

Добротнейший бредогенеративный дискурс, который хочется пересматривать несколько раз.

Тот редкий случай, когда пародия не воспринимается как попытка дешево отпиариться на чужом имени, а становится очень во многом самостоятельной вещью. Юмор не напряжный, не слишком физиологический. Наркоман — очень в тему.

Отдельные истории-анкдоты — запоминаются. Особенно про неудачное самоубийтсво :)

Те самые «лихие 90-е» — ощутимы как и в «Ширли-мырли».

Редко читаешь вещь, фантастику на историческом материале XIX-го века, так филигранно заточенную под экранизацию в стиле фильма-ужасов. Обычно город нужен, на худой конец замок (пороскошней или хотя бы побольше), а тут заснеженные пространства, лошади, возки и меньше ста человек массовки.

Автор оторвал от сердца сценарий?

Или в расчете на работу какой-то студии решил «анонсировать» будущий фильм?

Не знаю. Но по содержанию книга — почти пьеса. Дальше спойлер, предупредил

Выдох...

Что хорошо:

- это не самый плохой мистический детектив. На твердую четверку по пятибалльной шкале;

- явно годно для экранизации, и будет вполне себе фильм, автор выписывает эпизоды, расстановку персонажей «в кадре». Если делать, то будет «дешево и сердито»;

- исторический пласт проработан, автор явно в своей тарелке. Разнообразные фразы в стиле «всех не перестреляешь» и обстоятельства, при которых эти фразы произносятся, придают некоторую политическую оживленность;

- герои присутствуют, они вполне живые и узнаваемые.

Что плохо:

- автор порой перебирает с «русским языком второй половины XIX-го века». Вычурность имеет место быть с превышением;

- какой-то свежей, оригинальной идеи, интересного фантдопущения — автор не выдал. Собственно, когда понимаешь, что это за история — финал угадывается с середины;

- мамонтов, слонопотамов и прочих крупных животин, чтобы с хоботом — отмечено не было. Все-таки аккуратнее надо быть с названиями.

Итого. Вещь сама по себе — разве что убить время в электричке. Стандартный уровень Бушкова — крепенький и кругленький, сбитый и приглаженный, а спросят тебя через час о подробностях — и не вспомнишь. Экранизация может быть вполне пристойной и оживить произведение. Тогда я с удовольствием посмотрю фильм.

Роман оставляет если не проблему, то некую лакуну в представлении о созданном мире.

В «Герой должен быть один» я увидел начало кризиса эпохи, которое было подробно показано позже, в истории уже Одиссея.

В разговоре Гермеса и Аида, когда давались исторические сведения чуть не от зарождения мира из хаоса, но подробно война богов и титанов, появление героев — и все. Остальной роман повествовал о постепенно накапливающихся противоречиях между землей и небом.

В продолжении, которое «приквел», я ожидал увидеть становление эпохи героев. Ведь Персей — почти идеален с точки зрения Олимпа («почти» понятие растяжимое, но, думаю, мысль ясна). Он сравнительно добросовестно, в меру своих возможностей и компетенций решает проблемы. Он «заботится о братьях». Истинная «рабочая лошадка» своего времени. Возникает вопрос даже не о воспитании героя, но о принятии решения на открытие эпохи героев. И дело не только в капризе/воле Зевса, нет. Что изменилось в людях и в мире, чтобы герои стали возможны? Как смертные смогли «вклиниться» в извечную «карьерную лестницу», в рождение богов, которое в романе демонстрирует Дионис, и то превращение чуда в чудовище, которого избег молодой бог (и не избегли другие)?

Геракл-Алкид — был неудачным первым вариантом действий титанов. Гиганты стали их почти совершенным оружием.

Но Алкид — уже далеко не первое поколение героев. Я не ожидаю буквального повторения сюжета и наличия около Персея «недогероя», человека с плохо вложенной божественной искрой :smile:. Однако где проблемы, стоящие перед богами и их решение?

Из-за этого создается впечатление «неподвижности» исторического времени. Перед нами возникновение новой эпохи, однако время не воспринимается, как «эпоха перемен».

В остальном — вполне привычный уровень произведения, с характерной стилистикой, яркими героями и т.п. Читать было интересно.

Не слишком полный анализ романа А. Лазарчука «Абориген»

Суть: восстановление картины — от пристрастной и односторонней к полной.

Воспроизведем процесс: идет расширение земных колоний. Идет прогресс человечества на земле — импланты, взаимодействие с компьютерами, изменение телесности.

И тут отрывают планету, биосфера которой позволяет сять томозящие все проблемы.

Начинается бум, золотая лихорадка (см. развалины роскошных домов, которые были в низинах).

Каков был бы разумный управленческий ход?

Ограничить миграцию любыми средствами. Оградить планету — и бережно работать с биосферой.

Но! Простым глазом видно, что единого четкого управления не было — и выгода толкала субъектов хозяйственной деятельности к эксплуатации ресурсов, к переселению на планету (чтобы все под рукой) и т.п. Золотая лихорадка на уникальном биологическом материале.

Каково было бы идеальное технологическое решение? Скопировать биологический механизм воспроизводства пыльцы, но без драконов. Без всякого бреда. Чисто, аккуратно.

Но не получается (искусственный делать научились не через одну сотню лет).

Каковы были бы последствия, если бы все оставили как есть?

— очень быстрый рост населения планеты;

— все возрастающее давление на экологию (драконы — первые под ударом), неизбежная хищническая эксплуатация ресурсов;

— падение производства пыльцы, вздутие цен — в результате произошла бы приблизительна та же история, что и черной икрой на Каспии в 90-е годы: браконьерство сгубило осетровых;

— после резкого падения производства пыльцы — не менее резкий удар по населению Земли и остальных планет (причем, чем большую популярность приобретет пыльца сейчас, чем острее будет кризис при её исчезновении).

Как решение проблемы, что надо обеспечить на планете для исправного получения пыльцы:

— развитое сельское хозяйство. Причем в этом сельском хозяйстве должен преобладать ручной труд, и это же сельское хозяйство остается во многом основанным на собирательстве (можно уподобить бортничеству), т.к. загнать драконов в стойла и добиться размножения в неволе удалось, фактически, лишь во времена описываемых событий;

— жесткое ограничение на общение с другими планетами (провоз технологии, вещества, нанокультуры, которая может уничтожить драконов — особо опасен).

Кроме того, необходимо было обеспечить не больше и не меньше — деградацию человека.

В книге не так много говорится о соотношении качеств землян и местных жителей, но выводы можно сделать:

— новые формы семьи (причем семьи биологически полноценной, с потомством) у землян/ а уместных все сравнительно традиционно;

— принципиально новый уровень погружения в виртуальную реальность, иное ощущение телесности, иное отношение с машиной/ главный герой — Север — сильно модифицированный человек, но при этом и близко не дотягивает до землянина;

— развитие медицины и общение с машиной дает «что-то вроде бессмертия»/ местная медицина охарактеризована двумя яркими моментами — бессилие помочь в случае проблем с имплантатами и «работа вслепую» при внутренних кровотечениях.

Местные жители, описанные в тексте, это обычные люди 19-20 вв. — при том, что повседневная техника явно не дотягивает и до второй половины 20-го века (если не брать отдельные элементы энергетики, ограничено работающие планшеты, тросы и т.п.), инерция культуры сохраняется, и перед нами странный на первый взгляд феномен: жители мелких деревень, хуторков, райцентров — сохраняют достаточно высокий образовательный уровень, самоощущение этносов и даже нации. Присутствуют образцы торговли и взаимопомощи характерные скорее для информационной эпохи.

Остальная история планеты вполне закономерна.

На планете уже было значительное количество населения (к моменту событий, описанных в книге, там жило 10-15 миллионов (?), был явный рост, но ни о каком демографическом взрыве, ни о тяжелых потерях не упоминается), это население следовало низвести на технологический уровень, который

А) вынудит его заниматься сельским хозяйством;

Б) не даст обзавестись собственной качественно РАЗВИВАЮЩЕЙСЯ техносферой (все — по импорту, естественно, по космическим ценам).

Естественно последовало все возрастающее давление метрополии, беспорядки, проведение черты между местными и «землюками».

Раз за разом местное население готовится к восстанию, к партизанской войне, готово саботировать действия землян.

Местная экономика, располагаю супердоходным товаром, задыхается и заведомо не может развиваться — потому местные «хозяйствующие субъекты» готовы вкладывать деньги в деятельность по «освобождению».

Местные политические структуры, которые обладают хоть тенью самостоятельности — видят для себе перспективу именно в борьбе за государственную независимость планеты.

Как следствие герой одной войны узнает, что скоро начнется другая. Его на неё не взяли, но есть шансы поучаствовать.

А что же Земля, что «миротворческие» силы?

Перед «контролерами» стоит действительно очень муторная и неприятная задача — периодически одергивать население планеты так, чтобы оно не оскотинело, не свалилось в чистое «сомали».

Потому мы и наблюдаем чрезвычайно странное сочетание — когда земляне готовы чуть не выжигать опасные (Перспективно технологические? Перспективно организационные?) участки и буквально тут же, безо всякого объяснения и перерыва — равнодушно отступать от других, явно криминальных, вещей.

На Земле по поводу «усмиренной» планеты вполне очевидные разногласия — и при первой возможности, при создании искусственных антиаллергенов — земляне уходят. Причем их явно сдерживает лишь необходимость провести всевозможные контрольные испытания, тесты и т.п. — потому последние месяцы, когда явная подготовка к войне (местным удалось приручить драконов и одновременно начать истребление их в естественной среде, то есть сделать шаг к контрою самого главного местного ресурса), не вызвала ожидаемой Севером реакции.

И вполне понятно, почему Север не рассказал ничего из событий после «Великой-гонки-на-всем-что-угодно».

Местные жители, потребляя все больше импортных продуктов, модифицируя и подтягивая себя, начали становиться землюками.

Не радостная книга.

Постапокалиптика в полный рост, причем жители метро обеспечены провизией (мясом и грибами) скорее не благодаря замкнутому экологическому циклу, а благодаря авторской воле. Разборки за станцию с коммунистическим названием :confused: Тоже самое по расходу боеприпасов, по использованию противогазов и т.д., и т.п.

Самое большое противоречие в тексте это не «заклепки», а сочетание фактически конца человеческой цивилизации, который без особых прикрас описал автор, и «нового начала», которое воплощает герой. Дескать, все, каюк, крах, финиш — но был один, который не умер (Данко-2). Нет, оно с точки зрения психологии читателя — правильно, оно бодрее и динамичнее. Но из такой дыры новый цветок уже скорее всего не вырастет:frown:

А в остальном — квест, который очень хорошо подходит для игрушки. «Фильтр, тушенка, патроны» — и ничего лишнего.

В прекрасном юмористическом рассказе есть очень глубокая идея — противоречие между инструментом и индустрией по производству этого инструмента.

Эта идея становится все актуальнее в наше время — когда 3-Д принтер может соорудить уже очень много и через сколько-то лет мы увидим «конфигураторы».