Какой должна быть идеальная космоопера? При всей очевидности ответов на сей вопрос, идеальные образцы жанра встречаются на нашем пути очень и очень редко. Так может всё не так просто? Давайте попробуем разобраться.
-----
1. Не стану говорить за других, но для меня главным в космоопере всегда было и остаётся одно. Это глобальная, комплексная и масштабная картина вселенной. Провоцирующая конфликты, противоречия, загадывающая загадки. За это качество, если оно есть, роману можно простить очень многое. В "Алгебраисте" Бэнкс представляет читателю грандиознейшую из виденных мной картину освоенной галактики. Масштаб обрисованного мира, я не побоюсь этого слова, потрясает. И, что самое главное, этот масштаб действительно ощущается всей кожей. Прикасаясь к боковым граням вселенной Бэнкса, чувствуешь и воспринимаешь колоссальную структуру, лежащую в глубине.
Я думаю никому не нужно напоминать про все те книги и циклы, претендующие на звание космооперы, где начальной авторской установкой задаются триллионы звёзд, миллиарды лет, тысячи цивилизаций и сотни галактик. А на деле всё получается очень и очень мелкотравчато. "Алгебраист" этой участи к счастью миновал. И нет никаких сомнений, что именно мир — сильнейшая сторона романа, за которую Бэнкс и был удостоен всех аплодисментов и хвалебных рецензий.
Отдельно хотел бы отметить, что автор миновал такой извечный соблазн творцов космоопер, как антропоцентризм. Человечество здесь не является ни гонимыми изгоями, ни избранной расой, ни уникальными пасынками неведомых создателей. Никто не стремится их уничтожить, но и на пьедестал возводить не спешит. Справедливости ради надо сказать, что концепция разумной жизни в галактике от Бэнкса, история развития и падения всех упомянутых в романе рас живых существ хотя и разнообразна, но вполне традиционна. Не уникальна, как скажем у Брина в "Саге о Возвышении". Выбиваются из ряда лишь насельники или Dwellers, почти бессмертные обитатели газовых гигантов, создавшие весьма своеобразное общество.
2. Следующий тезис тоже очевиден, но при этом является, наверное, самым сложным для реализации. Космоопере нужен по-настоящему сильный сюжет, насыщенный загадками, интригами, жёстко мотивированный, раскрывающий созданный мир. Ведь это хоть и "science", но всё-таки "fiction".
И вот тут у Бэнкса получается уже далеко не всё. Автор развешал по стенам целый арсенал так и не выстреливших ружей, выкатил из кустов пару десятков роялей и не сумел достойно развить тот потенциал, что у него был. Самым крупнокалиберным "ружьём" безусловно является "Культ заморыша" и его флот вторжения. Добрую четверть книги мы с интересом читали про эту грандиозную авантюру, которая завершилась лишь взрывом консервной банки на орбите и поспешным бегством. Удивительная расточительность автора, который ввёл эту важную сюжетную линию похоже лишь для того, чтобы замотивировать наблюдателя Таака к скорейшим поискам.
Попытка создания некой психологической линии и вовсе провалилась. Вес она несёт минимальный, на события совершенно никак не влияет и выглядит просто лишней. Сцены с гибелью девушки в начале и самоубийством командора в конце вызывают постфактум только недоумение.
3. Третье и, пожалуй, самое важное положение проистекает из первых двух и связывает их воедино. Мир и сюжет должны работать друг на друга. Мир должен самими своими свойствами мотивировать сюжет, а сюжет — раскрывать мир. Именно отсюда вытекают те недостатки, что я упомянул ранее. Автор полюбил созданный им мир и хотел по максимуму ознакомить с ним читателя. Ему было бы очень жалко не показать нам могилайнер и "Культ Заморыша", меньше, чем хотелось бы, рассказать про культуру насельников и показать в романе меньшее количество экзотических рас мыслящих существ. Всё это было очень интересно, но далеко не всё из этого вообще хоть как-то повлияло на сюжет. Получилась классная картина и не очень классная история.
-----
Резюмируя собственное отношение к прочитанной книге, могу сказать, что, несмотря на очевидные недостатки построения сюжета, драматургии романа, "Алгебраист" можно считать выдающимся образцом космооперы. Яркой, смелой, масштабной "Новой Космооперы". Не шедевр, но довольно близко к нему.
Безусловный "Must-read" для поклонников космического жанра.
А Вы бы хотели быть героем? Не спешите отвечать утвердительно. Сперва задумайтесь, что значит БЫТЬ героем, а не только называться им.
Но, допустим, что Вы решились. Поздравляю! Вы – герой! Давайте посмотрим, что Вас теперь ожидает.
— Вы должны быть готовы к тому, что по-меньшей мере половина Вас – это Ваше ИМЯ. Когда Вы идёте на войну или куда-нибудь ещё, Ваше Имя будет лететь, опережая Вас, открывать врата городов, до битвы покорять народы Вашей воле, заставлять врагов разбегаться в ужасе.
Помимо Алкида и Ификла, реальных людей из плоти и крови, в романе самостоятельно действует мифический образ Геракла, влияющий на политику и торговлю, военные союзы и замыслы богов, а стало быть, и определяющий сюжет романа.
— Но учтите, что Ваше имя, Ваш мифический образ – это нечто больше Вас. Это нечто однозначное, непобедимое, не знающее сомнений. Ему, а не Вам поклоняются люди, создавшие этот образ. Ему нет никакого дела до Вас, до того, что у Вас болит живот или подвёрнута лодыжка. Оно блистает и требует. И если Вы ему единожды откажете, оно может покинуть Вас. И тогда останетесь только Вы. Человек из плоти и крови.
Раскрытию этого конфликта авторы посвящают львиную долю романа. Мифический образ Геракла рождается на страницах книги раньше самих героев, а умирает… Он не умер до сих пор. Если говорить о главных конфликтах в произведении, то этот можно считать одним из основных. А его, в свою очередь, иллюстрацией к тому, как появляются, развиваются, обрастают апокрифами мифы и легенды. И чего они на самом деле стоят.
— Приключения, победы и слава будут сами идти к Вам в руки. Вам только и останется, что совершать подвиги и пожинать их плоды.
Прочитав «Героя», нельзя не признать, что образы собственно главных персонажей получились несколько плоскими и стереотипными. Однако весь сюжет книги и все её основные события всё равно крутятся вокруг братьев, подчинены развитию их собственной драмы. А главные мысли подчёркиваются яркими и сложными дополнительными персонажами.
— Однако, имейте в виду, что если Вы вдруг решите немного отдохнуть, Вам этого сделать не позволят. Вы Герой, а не человек. А Герои не спят. Вас будут искать, находить и требовать. Требовать новых подвигов и новых побед.
Противопоставление мифического образа и человека, лежащего в его основе – ещё одна из основных смысловых тем «Героя». Эта тема неоднократно поднималась в других выдающихся произведениях, но харьковскому дуэту удалось её блестяще освежить, полностью раскрыв со своей стороны.
— Ваш героический образ, Ваша слава, легенда о Вас – всё это создали люди. Новые подвиги и свершения позволят Вам обрести ещё большее число поклонников среди людей.
Мы с Вами живём, к сожалению, не в Древней Греции, но свои легенды и свои герои, конечно, есть и у нас. Даже в литературе и в сети. Есть легендарные писатели, от которых ждут новых откровений, есть легендарные виртуальные личности, от которых постоянно требуют чего-нибудь эдакого. Насколько пришли эти легенды – на час, на год или навсегда, покажет время. И механизм формирования, развития и умирания легенд не слишком изменился за тысячелетия. Да и зачем бы ему меняться? Люди то ведь остались прежними. Изучением этих винтиков и шестерёнок, создающих героев, Олди и занимаются помимо всего прочего. И получается у них это блестяще.
— Но Вы должны знать, что люди, создавшие Ваш мифический образ, могут Вас и сбросить с пьедестала, если Вы со временем перестанете этому образу соответствовать. Но выбросят лично Вас, а Ваше имя останется в легенде.
Легенду любят все. Но носителя легенды, человека может пнуть в случае ошибки любой ремесленник. Если ему не удаётся самому стать героем, то можно приобщиться хотя бы так. А потом переключиться на другой объект поклонения.
— Простые люди, не герои, будут тянуться к Вам, как к Солнцу, желая согреться в лучах Вашей славы.
Как я уже говорил выше, образы братьев Амфитриадов получились несколько стереотипными, что можно оправдать задачами текста. Зато персонажи вспомогательные получились на славу, яркие объёмные и человечные. И читательское сопереживание им удаётся завоевать куда легче, чем легендарным братьям. И этому не следует удивляться, ведь это и есть мы с Вами и весь спектр нашего отношения к героям нашего времени. Самым интересным человеком в моих глазах получился Амфитрион, сыгравший в романе с десяток ролей. Недаром многие как раз его и называют основным персонажем книги. А ещё хорош Гермес, эдакий аватар самих авторов книги, летающий над полем битвы, мудрый, но сомневающийся.
— Но обретёте ли Вы своё собственное человеческое счастье? Впишется ли оно в легенду? На этот вопрос ответа нет.
Ведь, женщина, выходя замуж за героя, выходит за легенду. Друзья дружат с легендой. Дети, видят в отце легенду. И как они отнесутся к тому, что легенда – простой человек со всеми его слабостями? Это противоречие и этот конфликт мне видится самым главным в книге и самым сильным. И потому в итоге романа мифический Геракл вознёсся на Олимп, а человек остался лежать в грязи, никому не нужный.
-----------
Так что в итоге? Кому можно рекомендовать эту книгу?
— Любителям эпического фэнтези? – Вряд ли. Им в «Герое» не хватит как раз эпичности, как бы нелепо это не звучало. Авторы обменяли размах на раскрытие внутренних противоречий героев.
— Любителям греческой мифологии? – Тоже мимо. Роман вовсе не представляет собой изложение или переосмысление мифов. Это просто история, рассказанная в поле мифа. Можно считать её апокрифом. Хотя подтолкнуть к изучению первоисточника она, безусловно, может.
— Любителям приключенческой фэнтези? – Опять нет. Не так уж тут много подвигов и сражений.
Другой вопрос, что сделано это очевидно было сознательно. Иначе мы бы не получили ответов на все наши вопросы, а получили бы лишь ещё один вариант старой легенды.
Так что я порекомендую «Героя» тем людям, которые любят вопросы больше, чем готовые ответы. Которые сами готовы их ставить. Искать решения в собственной голове, и не выбрасывать учебник, где эти решения не написаны в конце.
Вот такая вот неоднозначная рецензия. Вся из сомнений и противоречий.
В процессе чтения «Террора», последнего из переведенных на русский язык романов Дэна Симмонса, я неосознанно примерял на него возможность экранизации. И, по крайней мере в голове, картинка получалась весьма яркая. Этакое «Нечто» викторианской эпохи, «Челюсти под полярным сиянием». А особенностью и главным ощущением будет не только неизбежная, непознаваемая угроза, но и ощущение полнейшей безысходности, чувство, что всё очень плохо, будет только хуже и выхода нет.
А потом я остановился и призадумался. Ведь голливудская экранизация неизбежно возьмёт в фокус снежного монстра и его охоту на людей. В особенности прыжки ледового лоцмана по грот-мачтам. Но разве роман об этом? Действительно, Симмонс проделал большую работу по созданию мифического ореола вокруг своего чудища. Это и обстоятельства его появлений, отсылки к «Левиафану» и «Моби Дику» и налёт знобящей эскимосской мистики. Но на самом деле задумайтесь: кого этот монстр загубил, кто бы без него сам не умер?
Голод, холод, цинга и любимые товарищи – гораздо более опасные и что хуже всего неотвратимые враги. Потому что и без ледяного чудовища это был бы вполне себе нормальный роман про выживание людей в нечеловеческих условиях. И итог, что характерно, был бы тот же. Если рассматривать «Террор» в данном ключе, то что нас привлекает в подобных книгах на выживание? Правильно. Продираясь сквозь ужасные препятствия и переживая нечеловеческие лишения, хотя бы 5 человек, хотя бы один человек из 150 должен из последних сил выжить, победить и рассказать. Но здесь надо мной висело фатальное ощущение, что все усилия – зря.
К дальнейшему чтению побуждала лишь тайная надежда, что кто-то всё же выживет и все усилия не были напрасны. Я ждал и был готов читать, как они пойдут по реке вверх, съедят ботинки и друг друга, но выживут и будут скрываться в колониях. Хотелось крикнуть: «Да не сидите же вы на месте! Идите потихоньку на юг. Южнее-теплее». Но нет. Они предпочитали медленно умирать во льдах. Хотелось знать, что же мне останется по окончании чтения? Вселенская тоска, а также многочисленные, хотя и разрозненные познания о паковых льдах и различиях между тендером и полубаркасом?
Если бы всё так и закончилось, я бы проклял эту кирпичную книжку, написал отрицательный отзыв и зарёкся читать Симмонса. И я уже морально готовился к этому. Но автор меня снова удивил, потому что концовка, кардинально изменила моё отношение к книге. Она неким образом преобразовала всё предшествующее действо в некий ритуал очищения Крозье. В котором он сбрасывает с себя всю шелуху, становится частью ледяного безмолвия, а не мужественным его покорителем.
Счастливый ли это конец? Возможно. Смотря с какой стороны Вы будете глядеть.
Итог: Роман представляет собой тяжёлое испытание сил как своих героев, так и читателя. Но потраченного на него времени Вам будет не жаль. И «Террор» запомнится не только своим ледяным чудовищем, но и как один из лучших романов об Арктике, о выживании, борьбе и преодолении, а также о поиске человеком своего места в мире и истинных ценностях.
Когда я дочитал книгу до конца, моей главной мыслью было «Как ХОРОШО, что этот замечательный автор не так талантлив и всё испортил в конце». Потому что мысли из этой книги – это опасное знание. Попробую объясниться.
«Свободная воля». Существует ли в природе эта эфемерная субстанция? Действительно ли мы выбираем сами свой путь, или любое наше действие лишь результат сложившихся так в данную минуту нейрохимических факторов?
Такие вопросы задаёт Бэккер в своём романе «Нейропат». Устами своих героев он приводит крайне убедительные аргументы, раскладывая по полочкам все самые главные наши чувства и мотивы, всё самое основное, что делает нас людьми. Он наглядно и цинично демонстрирует, как одним разрезом и парой уколов можно лишить человека самой его сути, превратив по сути в другую личность. Люди знакомые с топической диагностикой нервных болезней, подтвердят, что это действительно так.
В таком случае встаёт резонный вопрос: «А существуете ли вообще Вы, как личность? Что есть Ваше драгоценное уникальное сознание?»
По этому пути автор заходит очень далеко, переходя негласную грань дозволенного. Он спрашивает дальше. Если мы согласны с приведёнными аргументами, то над чем тогда мы трясёмся? Мы не можем в первую очередь самим себе объяснить большинство определяющих нашу жизнь вещей. Если всё так химично, то почему мы должны бриться по утрам и не должны никого убивать? Не должны отбирать у той самой бабушки её пресловутый батон хлеба?
Этот путь размышлений ведёт прямиком к саморазрушению.
Как-то так получилось, что я в течение жизни очень много размышлял об этом вопросе, раз за разом к нему возвращаясь. Я принимаю безоговорочно все без исключения доводы Нейла Кэссиди. Но я НЕ ХОЧУ в них верить. По моему мнению, если что и понимать под пресловутым «по-своему-образу-и-подобию», так это именно СВОБОДУ ВОЛИ. Свободу быть хозяином своей жизни. Главный дар.
И я надеюсь призрачным краешком надежды, что Кэссиди не прав и эта искра у меня есть. Может быть как-то так атеисты-материалисты приходят к вере?
Что касается самой книги, то первая её часть набок сносит крышу, а вот вторая на мой взгляд выливается в банальный «остросюжетный-триллер-с-неожиданной-концовкой». То ли Бэккер сам испугался, то ли не потянул взятый замах, но в середине книге он очень ощутимо осадил лошадей, заменив будоражащие откровения на кровищу и гонки по пересечённой местности.
Но может это и к лучшему, ведь оставлять людей наедине с ТАКИМИ мыслями – опасно.
Если расфокусировать взгляд и попытаться кратко обозначить своё ощущение от «Криптономикона», то это – колоссальная глыба, сверкающий айсберг. Но когда начинаешь вглядываться, понимаешь, что глыба эта не монолитная. Скорее, «Криптономикон» напоминает гору разноцветных драгоценных камней.
Нравится Вам такой вариант или нет, но в «Криптономиконе» Стивенсон рассказывает не одну, а тысячу разных историй, каждая из которых самодостаточна. А вот насколько и как эти кванты информации сложатся в единое целое, зависит уже от Вас. «Криптономикон» крайне требователен к своему читателю, не вынося и выбрасывая гостей поверхностных, невнимательных, неувлечённых. Этот отзыв может показаться излишне личным, но я постараюсь объяснить своё отношение к роману Стивенсона, показав, как я к нему пришёл.
Помнится в своё время мне очень понравилось название книги Макса Фрая – «Книга для таких, как Я». Так вот для меня «Криптономикон» — это как раз и есть «книга для таких, как я».
Читал я его два раза, точнее 2,25 раза.
Начав в первый раз, я проглотил 200 с чем-то страниц и понял, что при чтении теряю массу информации. Что её очень много, текст ей перенасыщен, а у меня в одно ухо влетает, а из другого сами знаете. Была бы другая книжка и бог бы с ней. Но то, что я читал, мне жутко нравилось. И было адски жаль терять хотя бы байт. Кроме того, я решительно не мог взять в толк, что же собственно меня так в «Криптономиконе» ухватило. Цитируя уважаемого Karavaev’а, «нравится, но хрен знает, за что». Я, к сожалению, не Karavaev и не мог позволить себе такой расточительности, а потому бросил чтение и вернулся к началу.
К тому времени я уже взял на вооружение методику Уотерхауса, который был склонен применять приёмы математического анализа ко всем сторонам своей жизни, включая секс и поедание кукурузных хлопьев. Я создал текстовый файл, незатейливо назвал его «Крипта» и начал читать книгу сначала, внося в файл то, что меня так или иначе зацепило или пришло на ум в процессе чтения. Кто-то назовёт меня маньяком или просто чудаком, который занимается какой-то кропотливой писаниной, вместо того, чтобы просто наслаждаться процессом. Но ведь мы с Вами на Фантлабе! В месте, где группа увлечённых людей пытается систематизировать несистематизируемое. Кроме того это занятие меня увлекло не на шутку и я просто не смог бы наслаждаться чтением «Криптономикона» в другом формате.
Литература в целом и «Криптономикон» в частности тоже являются частью вселенной. А значит подчиняются законам. Какой-нибудь мечтательный романтик скажет, что творчество нельзя оценивать по меркам физики или математики и презрительно фыркнет. Ну и пусть с ним, мы и его посчитаем. Кроме того я тоже мечтательный романтик, что мне ни капельки не мешает. Эти закономерности есть и они жестко определяют воздействие текста на читателя. Просто эти внутренние связи настолько сложны, многофакторны и неочевидны, что мы их не видим. Наиболее талантливые из нас их неосознанно ощущают и становятся гениальными писателями. Может быть для того, чтобы взломать эту «Аретузу», нужен компьютер размером с Солнце? Но я, являясь наглым выскочкой, взялся за работу с энтузиазмом, а помогла мне привитая за время написания диссертации системность и усидчивость.
Где-то за 1,75 месяца я закончил читать книгу. В результате мне достался файл с несколькими тысячами «квантов удовольствия», как я их назвал. Я рассматривал их так и эдак, группировал и пытался выявить некие закономерности, но только лишь уяснил, что за деревьями не вижу леса. Безусловно, всё это не было зря, и я смог чётко сформулировать многие мысли, которые до этого были лишь неясным ощущением, но до какого-то более глубинного понимания было очень далеко. Был сделан вывод – мало информации. Потом появились новые книги, новые мысли и я на время забыл про «Криптономикон».
Недавно я снова перечитал эту книгу. Уже без выписок, более отстранённо и, одновременно, гораздо более осознанно. В этот раз я смотрел телевизор из кресла, а не с расстояния в 5 см, когда изображение состоит из красных, синих и зелёных точек.
И только тогда я понял и смог сформулировать общую причину, за что мне нравится «Криптономикон». Просто за этим текстом мне видится такой человек, как Я (или по крайней мере такой, каким я себя вижу). Из за букв «Криптономикона» на нас смотрит автор, который любит и ценит красоту, но склонен искать систему во всём. Человек увлечённый и увлекающийся. Не такой, как все, немного чудаковатый и потому, как ни странно, успешный. Автор надвигающейся «Системы мира», от которой я даже не знаю чего ожидать...
облако тэгов
