Тема «Стихи о войне»

Вы здесь: Форумы fantlab.org > Форум «Другая литература» > Тема «Стихи о войне»

Стихи о войне

Страницы: 1 2 3 4 5 🔍 поиск написать сообщение

автор

сообщение

миротворец

4 марта 2009 г. 13:08

цитировать | [ ]

Военная поэзия,стихи о войне — отдельная большая и серьёзная тема.

Встретил вот замечательные строки ( ещё о 1-й Мировой) :

Ю.Тувим

АТАКА

«Ура!» — и набычась, как буйволы стадом,
Пригнулись и стелются в бешеном гоне,
Вконец распаленные криком и чадом,
Вперед на штыки! — словно к финишу кони.

Трещат пулеметы рассохшимся треском,
Сминая бегущих, колышется масса,
В лицо что-то шваркнет железом и блеском
И шмякнет на груду кровавого мяса.

Схлестнулись! Кого не скосило картечью,
Те колют, кромсают, свежуют штыками,
То грузно топча требуху человечью,
То мертвые лица давя каблуками.

Спешат отдышаться, в поту после кросса,
Багровые лужи меся сапогами.
И словно в мертвецкой бумажная роза,
В захваченный бруствер втыкается знамя.

( перевод — А.М.Гелескул)

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миротворец

4 марта 2009 г. 13:16

цитировать | [ ]

Ю.Друнина

ЗИНКА

Памяти однополчанки — Героя Советского Союза Зины Самсоновой.

1.
Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, сырой земле.

- Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый,
У меня лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет.
Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет...

Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг нежданный приказ: "Вперед!"
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.

2.
С каждым днем становилось горше,
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы,
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав,
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

3.
- Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.

И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала...

К.Симонов

А. Суркову

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!-
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.

"Мы вас подождем!"- говорили нам пажити.
"Мы вас подождем!"- говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.

1941

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миротворец

4 марта 2009 г. 13:34

цитировать | [ ]

М.Джалиль

Волки

Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрёт!
Чуя запах добычи, вблизи
Рыщут волки всю ночь напролёт.

Разгораются волчьи глаза:
Сколько мяса людей и коней!
Вот одной перестрелки цена!
Вот ночной урожай батарей!

Волчьей стаи вожак матёрый,
Предвкушением пира хмелён, —
Так и замер: его пригвоздил
Чуть не рядом раздавшийся стон.

То, к берёзе припав головой,
Бредил раненый, болью томим,
И берёза качалась над ним,
Словно мать убивалась над ним.

Все жалеючи, плачет вокруг,
И со всех стебельков и листков
Оседает в траве не роса,
А невинные слезы цветов.

Старый волк постоял над бойцом,
Осмотрел и обнюхал его,
Для чего-то в глаза заглянул,
И — не сделал ему ничего...

На рассвете и люди пришли;
Видят: раненый дышит чуть-чуть.
А надежда-то все-таки есть
Эту искорку жизни раздуть.

Люди в тело загнали сперва
Раскалённые шомпола,
А потом на берёзе, в петле,
Эта слабая жизнь умерла...

Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрёт!
Чуя запах добычи вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролёт.

Что там волки! Ужасней и злей —
Стаи хищных двуногих зверей.

1943

Н.Добронравов

СОЛДАТ

Очень Долгую Жизнь нагадала цыганка,
Нагадала детишек, нагадала удачу…
Но о ком-то ночами тоскует тальянка,
А о нем, безымянном, даже дети не плачут.

Просто не было их. Ни удачи, ни счастья.
Словно жизнь вся была предисловием к бою
Да ученьями в наспех сколоченной части,
На картофельном поле, с почерневшей ботвою.

Он не знал, что так сразу подломятся ноги,
Да в глаза только солнце кровавое брызнет…
Он упал на промерзшей, на страшной дороге,
Но она называлась Дорогою Жизни.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миротворец

4 марта 2009 г. 13:49

цитировать | [ ]

Д.Кедрин

ПОБЕДА

Шло донское войско на султана,
Табором в степи широкой стало,
И казаки землю собирали —
Кто мешком, кто шапкою бараньей.

В холм ее, сырую, насыпали,
Чтоб с кургана мать полуслепая
Озирала степь из-под ладони:
Не пылят ли где казачьи кони?

И людей была такая сила,
Столько шапок высыпано было,
Что земля струей бежала, ширясь,
И курган до звезд небесных вырос.

Год на то возвышенное место
Приходили жены и невесты,
Только, как ни вглядывались в дали,
Бунчуков казачьих не видали.

Через три-четыре долгих года
Воротилось войско из похода,
Из жестоких сеч с ордой поганой,
Чтобы возле прежнего кургана

Шапками курган насыпать новый —
Памятник годины той суровой.
Сколько шапок рать ни насыпала,
А казаков так осталось мало,

Что второй курган не вырос выше
Самой низкой камышовой крыши.
А когда он встал со старым рядом,
То казалось, если смерить взглядом,—

Что поднялся внук в ногах у деда...
Но с него была видна ПОБЕДА!

5 апреля 1945

1941

Ты, что хлеб свой любовно выращивал,
Пел, рыбачил, глядел на зарю.
Голосами седых твоих пращуров
Я, Россия, с тобой говорю.

Для того ль новосел заколачивал
В первый сруб на Москве первый гвоздь,
Для того ль астраханцам не плачивал
Дани гордый владимирский гость;

Для того ль окрест города хитрые
Выводились заслоны да рвы
И палили мы пеплом Димитрия
На четыре заставы Москвы;

Для того ль Ермаковы охотники
Белку били дробинкою в глаз;
Для того ль пугачевские сотники
Смердам чли Государев Указ;

Для того ли, незнамы-неведомы,
Мы в холодных могилах лежим,
Для того ли тягались со шведами
Ветераны Петровых дружин;

Для того ли в годину суровую,
Как пришел на Москву Бонапарт,
Попалили людишки дворовые
Огоньком его воинский фарт;

Для того ль стыла изморозь хрусткая
У пяти декабристов на лбу;
Для того ль мы из бед землю Русскую
На своем вывозили горбу;

Для того ль сеял дождик холодненький,
Точно слезы родимой земли,
На этап бритолобых колодников,
Что по горькой Владимирке шли;

Для того ли под ленинским знаменем
Неусыпным тяжелым трудом
Перестроили мы в белокаменный
Наш когда-то бревенчатый дом;

И от ярого натиска вражьего
Отстояли его для того ль,—
Чтоб теперь истлевать тебе заживо
В самой горькой из горьких неволь,

Чтоб, тараща глаза оловянные,
Муштровала ребят немчура,
Чтобы ты позабыл, что славянами
Мы с тобой назывались вчера?..

Бейся ж так, чтоб пришельцы поганые
К нам ходить заказали другим.
Неприятелям на поругание
Не давай наших честных могил!

Оглянись на леса и на пажити,
Выдвигаясь с винтовкою в бой:
Всё, что кровным трудом нашим нажито,—
За твоею спиной, за тобой!

Чтоб добру тому не быть растащену,
Чтоб Отчизне цвести и сиять,
Голосами седых твоих пращуров
Я велю тебе насмерть стоять!

Февраль 1942

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миродержец

4 марта 2009 г. 16:30

цитировать | [ ]

В красном сне, в красном сне,
В красном сне бегут солдаты,
Те, с которыми когда-то
Был убит я на войне,
В той далекой стороне,
В этом красном, красном сне.

Кажется, Сельвинский

миротворец

4 марта 2009 г. 18:49

цитировать | [ ]

В.Гусев

Я убит подо Ржевом
А. Твардовский

Я убит под Бамутом

Я убит под Бамутом
Ярким солнечным утром
Под зеленой веселой листвой.
Не почувствовав боли,
Лег в цветущее поле,
Клевер сладкий примяв под собой.

Хорошо, что без муки.
И усталые руки
Как девчонку обняли ковыль.
Мне не надо награды,
Мне не надо парадов,
Не за этим я лег в эту пыль.

Мне бы видеть вас с неба,
Дать всем Божьего хлеба
Жизнью благословить на века.
Нет мне большей печали,
Если вас закрывают
От меня хоть на миг облака.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

гранд-мастер

4 марта 2009 г. 19:04

цитировать | [ ]

Роберт Рождественский

На Земле
        безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую…
И однажды –
прекрасным утром –
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война…
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
И маленькую –
по размерам –
шинель.

…А когда он упал –
                    некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
                    не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!

–––
"Смерть стоит того, чтобы жить; любовь стоит того, чтобы ждать."

миротворец

5 марта 2009 г. 15:20

цитировать | [ ]

Р.Гамзатов

ЖУРАВЛИ

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миротворец

5 марта 2009 г. 15:26

цитировать | [ ]

Р.Рождественский

    РЕКВИЕМ
                                        Памяти наших отцов и старших
                                        братьев, памяти вечно молодых
                                        солдат и офицеров Советской
                                        Армии, павших на фронтах
                                        Великой Отечественной войны.

      1

Вечная
    слава
         героям!
Вечная слава!
Вечная слава!
Вечная
    слава
         героям!
Слава героям!
Слава!!

...Но зачем она им,
         эта слава,—
мертвым?
Для чего она им,
         эта слава,—
павшим?
Все живое —
спасшим.
Себя —
не спасшим.
Для чего она им,
         эта слава,—
мертвым?..
Если молнии
    в тучах заплещутся жарко,
и огромное небо
от грома
оглохнет,
если крикнут
         все люди
               земного шара,—
ни один из погибших
даже не вздрогнет.
Знаю:
солнце
    в пустые глазницы
               не брызнет!
Знаю:
песня
    тяжелых могил
               не откроет!
Но от имени
         сердца,
от имени
    жизни,
повторяю!
Вечная
Слава
Героям!..
И бессмертные гимны,
прощальные гимны
над бессонной планетой
                    плывут
                    величаво...
Пусть
   не все герои,—
те,
кто погибли,—
павшим
вечная слава!
Вечная
    слава!!

Вспомним всех поименно,
горем
    вспомним
         своим...
Это нужно —
не мертвым!
Это надо —
живым!
Вспомним
    гордо и прямо
погибших в борьбе...

Есть
великое право:
забывать
о себе!
Есть
высокое право:
пожелать
и посметь!..

Стала
вечною славой
мгновенная
смерть!

      2

Разве погибнуть
              ты нам завещала,
Родина?
Жизнь
    обещала,
любовь
    обещала,
Родина.

Разве для смерти
         рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты
              нашей
                смерти,
Родина?

Пламя
   ударило в небо!—
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала:
    «Вставайте
         на помощь...»
Родина.
Славы
   никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я
или
Родина.

Самое лучшее
         и дорогое —
Родина.
Горе твое —
это наше
      горе,
Родина.

Правда твоя —
это наша
    правда,
Родина.
Слава твоя —
это наша
    слава,
Родина!

      3

Плескалось
      багровое знамя,
горели
    багровые звезды,
слепая пурга
накрывала
багровый от крови
              закат,
и слышалась
      поступь
          дивизий,
великая поступь
          дивизий,
железная поступь
              дивизий,
точная
поступь
     солдат!
Навстречу раскатам
          ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах
              начертано
                    слово:
Победа!
Победа!!
Во имя Отчизны —
              победа!
Во имя живущих —
              победа!
Во имя грядущих —
              победа!
Войну
мы должны сокрушить.
И не было гордости
                 выше,
и не было доблести
                 выше —
ведь кроме
желания выжить
есть еще
мужество
жить!
Навстречу раскатам
         ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах
      начертано слово
Победа!
Победа!!

      4

Черный камень,
черный камень,
что ж молчишь ты,
черный камень?

Разве ты
     хотел такого?
Разве ты
     мечтал когда-то
стать надгробьем
для могилы
Неизвестного
        солдата?
Черный камень.
Что ж молчишь ты,
черный камень?..

Мы в горах
        тебя
          искали.
Скалы
   тяжкие
        дробили.
Поезда в ночах
трубили.
Мастера в ночах
не спали,
чтобы
умными руками
чтобы
собственною
          кровью
превратить
обычный камень
в молчаливое
надгробье...

Разве камни
      виноваты
в том,
что где-то
       под землею
слишком долго
спят солдаты?
Безымянные
солдаты.
Неизвестные
солдаты...

А над ними
    травы сохнут,
А над ними
     звезды меркнут.
А над ними
      кружит
          беркут
и качается
подсолнух.
И стоят над ними
сосны.
И пора приходит
          снегу.
И оранжевое солнце
разливается
по небу.
Время
движется над ними...

Но когда-то,
но когда-то
кто-то в мире
        помнил
              имя
Неизвестного
солдата!
Ведь еще
     до самой смерти
он имел друзей
          немало.
Ведь еще
     живет на свете
очень старенькая
мама.
А еще была
       невеста.
Где она теперь —
невеста?..
Умирал солдат —
известным.
Умер —
Неизвестным.

      5

Ой, зачем ты,
       солнце красное,
все уходишь —
не прощаешься?
Ой, зачем
       с войны безрадостной,
сын,
не возвращаешься?
Из беды
     тебя я выручу,
прилечу
     орлицей быстрою...
Отзовись,
моя кровиночка!
Маленький.
Единственный...

Белый свет
       не мил.
Изболелась я.
Возвратись,
     моя надежда!
Зернышко мое,
Зорюшка моя.
Горюшко мое,—
где ж ты?
Не могу найти дороженьки,
чтоб заплакать
     над могилою...
Не хочу я
ничегошеньки —
только сына
         милого.
За лесами моя ластынька!
За горами —
     за громадами...
Если выплаканы
глазыньки —
сердцем
     плачут матери.
Белый свет
       не мил.
Изболелась я.
Возвратись,
     моя надежда!
Зернышко мое,
Зорюшка моя.
Горюшко мое,—
где ж ты?

      6

Когда ты, грядущее?
               Скоро ли?
В ответ на какую
боль?..

Ты видишь:
самые гордые
вышли на встречу
          с тобой.
Грозишь
     частоколами надолб.
Пугаешь
     угластыми кручами...
Но мы
   поднимем себя
по канатам,
из собственных нервов
скрученных!
Вырастем.
Стерпим любые смешки.
И станем
    больше
богов!..
И будут дети
         лепить снежки
из кучевых
облаков.

      7

Это песня
      о солнечном свете,
это песня
      о солнце в груди.
Это песня о юной планете,
у которой
все впереди!
Именем солнца,
      именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
        клянемся
              павшим героям:
то, что отцы не допели,—
мы
допоем!
То, что отцы не построили,—
мы
построим!

Устремленные к солнцу побеги,
вам
до синих высот вырастать.
Мы —
рожденные песней победы —
начинаем
жить и мечтать!
Именем солнца,
      именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
       клянемся
              павшим героям:
то, что отцы не допели,—
мы
допоем!
То, что отцы не построили,—
мы
построим!

Торопитесь,
      веселые весны!
Мы погибшим на смену
пришли.
Не гордитесь,
      далекие звезды,—
ожидайте
гостей
с Земли!
Именем солнца,
      именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
        клянемся
               павшим героям:
то, что отцы не допели,—
мы
допоем!
То, что отцы не построили,—
мы
построим!

      8

Слушайте!
Это мы
    говорим.
Мертвые.
Мы.
Слушайте!
Это мы
    говорим.
Оттуда.
Из тьмы.
Слушайте!
    Распахните глаза.
Слушайте до конца.
Это мы
    говорим,
мертвые.
Стучимся
    в ваши
         сердца...

Не пугайтесь!
Однажды
    мы вас потревожим во сне.
Над полями
     свои голоса пронесем в тишине.
Мы забыли,
    как пахнут цветы.
Как шумят тополя.
Мы и землю
        забыли.
Какой она стала,
              земля?
Как там птицы?
      Поют на земле
без нас?
Как черешни?
       Цветут на земле
без нас?
Как светлеет
         река?
И летят облака
над нами?
Без нас.

Мы забыли траву.
         Мы забыли деревья давно.
Нам
шагать по земле
               не дано.
Никогда не дано!
Никого не разбудит
               оркестра
                    печальная
                        медь...
Только самое страшное,—
даже страшнее,
         чем смерть:
знать,
что птицы
       поют на земле
без нас!
Что черешни
         цветут на земле
без нас!
Что светлеет
         река.
И летят облака
над нами.
Без нас.

Продолжается жизнь.
И опять
    начинается день.
Продолжается жизнь.
Приближается
         время дождей.
Нарастающий ветер
               колышет
                    большие хлеба.
Это —
    ваша судьба.
Это —
    общая наша
               судьба...
Так же птицы
         поют на земле
без нас.
И черешни
       цветут на земле
без нас.
И светлеет
         река.
И летят облака
над нами.
Без нас...

      9

Я
не смогу.
Я
не умру...

Если
умру —
стану
травой.
Стану
   листвой.
Дымом костра.
Вешней землей.
Ранней звездой.

Стану волной,
пенной
волной!
Сердце
     свое
вдаль
унесу.
Стану
росой,
первой грозой,
смехом
    детей,
эхом
в лесу...
Будут в степях
травы
шуметь.
Будет стучать
в берег
волна...

Только б
     допеть!
Только б
     успеть!
Только б
     испить
чашу
до дна!
Только б
     в ночи
пела
труба!

Только б
     в полях
зрели
хлеба!..
Дай мне
ясной жизни,
        судьба!
Дай мне
гордой смерти,
          судьба!

      10

Помните!
Через века,
      через года,—
помните!
О тех,
кто уже не придет
              никогда,—
помните!

Не плачьте!
В горле
    сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти
    павших
         будьте
               достойны!
Вечно
достойны!

Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью
    просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте
достойны!

Люди!
Покуда сердца
         стучатся,—
помните!
Какою
ценой
завоевано счастье,—
пожалуйста,
    помните!

Песню свою
       отправляя в полет,—
помните!
О тех,
кто уже никогда
         не споет,—
помните!

Детям своим
         расскажите о них,
чтоб
запомнили!
Детям
   детей
расскажите о них,
чтобы тоже
запомнили!
Во все времена
      бессмертной
               Земли
помните!
К мерцающим звездам
         ведя корабли,—
о погибших
помните!

Встречайте
         трепетную весну,
люди Земли.
Убейте
    войну,
прокляните
войну,
люди Земли!

Мечту пронесите
         через года
и жизнью
наполните!..
Но о тех,
кто уже не придет
               никогда,—
заклинаю,—
помните!

1962

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

философ

10 марта 2009 г. 09:36

цитировать | [ ]

ФАНТОМ Хорошо, что вспомнили Ю. Друнину. Это "женское" лицо войны. Из любимого:
***
Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы-девчата,
Похожие на парней.

Нет, это горят не хаты -
То юность моя в огне...
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
1942

***
Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.

Мама!
Мама!
Я дошла до цели...
Но в степи, на волжском берегу,
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.

магистр

10 марта 2009 г. 18:27

цитировать | [ ]

Сергей Орлов

Его зарыли в шар земной

Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля -
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой...
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей...

–––
Жизнь не бывает черной и белой, она разноцветная...

магистр

10 марта 2009 г. 18:30

цитировать | [ ]

Твардовский

Две строчки

Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.

Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал...

Среди большой войны жестокой,
С чего — ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

–––
Жизнь не бывает черной и белой, она разноцветная...

философ

10 марта 2009 г. 21:33

цитировать | [ ]

Тадеуш Боровский

Ты знаешь ли город, когда-то залитый светом,
где роза камеей стыла на склоне лета,
а встретив глаза девичьи, гадали вслед им,
цветок это, девушка или же вспышка света?

Ты знаешь ли город, который стеклянной башней
лучился в небо из мрака болот и яров?
Тот город, который минул как сон вчерашний,
и нет ни его брусчатки, ни тротуаров.

А тот, погребальным дымом затмивший Трою,
ты знаешь ли? Поработала смерть на славу,
и вскрытые вены улиц сочатся кровью…
О господи боже, знаешь ли ты Варшаву?

Спроси, поминая кости ее воронок,
где каждый камень слезами и кровью полит
и все-таки, словно голос девичий, звонок,
спроси тогда — а тебя-то Варшава помнит?

Сухая ветвь в отрыве от тополиных,
обрубок за воротами скотобоен,
не дрался я на святых, на твоих руинах
и знаю, что уж не буду тебя достоин.

Но ты как тело мое, тобою жив я,
тобою глаза слезятся и бредят губы.
И что с того, что горы вокруг чужие
и комья чужих развалин гниют, как трупы?

А что же потом? Найду ли я путь обратно,
делиться судьбой и славой утратив право?
О как же непоправимо ты невозвратна,
моя утрата, Варшава моя, Варшава!

(пер. Анатолия Гелескула)

миротворец

11 марта 2009 г. 14:05

цитировать | [ ]

Л.Захарченко

***

Идет война, но это не событие.
Живем мы параллельно рядом с нею.
Страна не прерывает чаепитие.
Экраны голубые не краснеют.

Нельзя сказать: "Вставай, страна огромная!"
Нельзя понять, чем можем мы гордиться.
Нельзя узнать, кто есть та сила темная,
В борьбе с которой нечего стыдиться...

И дьявольским огнем глаза обманщиков
Горят на нас почти со всех каналов.
В домах считают мамы годы мальчиков,
А в роддомах — учет для генералов.

Там ждут на свет отцы нетерпеливые
Наследников — и русских, и чеченцев...
Там пребывают женщины счастливые...
Там бирочки на ручках у младенцев...

А там, где побывал поручик Лермонтов -
Последний всплеск былой имперской спеси,
Нам веры нет, но сколько нужно веры там,
Чтоб бирочки на ножки перевесить?!

Там гибнут Циолковские и Гоголи.
Россия, что мы делаем с тобою?!
Мы сдали Крым и Байконур — не дрогнули ...
И подавились нефтяной трубою.

Могильщики нужнее аналитиков.
Шекспир все написал о нашей власти.
Призванье террористов и политиков -
Не понимать, что существует счастье.

Пройдут сквозь мясорубку перманентную
Те, кто не смогут плакать и смеяться.
Мы не поймем их боль инопланетную,
Мы станем их пожизненно бояться .

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

гранд-мастер

11 марта 2009 г. 21:18

цитировать | [ ]

Юрий Левитанский

* * *

Как я спал на войне,
                в трескотне
          и в полночной возне,
на войне,
   посреди ее грозных
       и шумных владений!
Чуть приваливался к сосне -
              и проваливался.
                    Во сне
никаких не видал сновидений.
Впрочем, нет, я видал.
       Я, конечно, забыл -
                я видал.
Я бросался в траву
   между пушками и тягачами,
засыпал,
   и во сне я летал над землею,
                    витал
над усталой землей
          фронтовыми ночами.
Это было легко:
       взмах рукой,
          и другой,
и уже я лечу
   (взмах рукой!)
       над лугами некошеными,
над болотной кугой
   (взмах рукой!),
       над речною дугой
тихо-тихо скриплю
       сапогами солдатскими
                    кожаными.
Это было легко.
   Вышина мне была не страшна.
Взмах рукой, и другой -
   и уже в вышине этой таешь.
А наутро мой сон
   растолковывал мне старшина.
- Молодой,- говорил,-
ты растешь,- говорил,-
        оттого и летаешь...
Сны сменяются снами,
     изменяются с нами.
В белом кресле с откинутой
                    спинкой,
     в мягком кресле с чехлом
я дремлю в самолете,
     смущаемый взрослыми снами
об устойчивой, прочной земле
с ежевикой, дождем и щеглом.
С каждым годом
     сильнее влечет
        все устойчиво прочное.
Так зачем у костра-дымокура,
               у лесного огня,
не забытое мною,
но как бы забытое, прошлое
голосами другими
     опять окликает меня?
Загорелые парни в ковбойках
и в кепках, упрямо заломленных,
да с глазами,
в которых лесные костры горят,
спят на влажной траве
и на жестких матрацах соломенных,
как убитые спят
     и во сне над землею парят.
Как летают они!
     Залетают за облако,
                    тают.
Это очень легко -
     вышина им ничуть не страшна.
Ты был прав, старшина:
          молодые растут,
               оттого и летают.
Лишь теперь мне понятна
     вся горечь тех слов,
                    старшина!
Что ж я в споры вступаю?
     Я парням табаку отсыпаю.
Торопливо ломаю сушняк,
        у лесного огня хлопочу.
А потом я бросаюсь в траву
     и в траве молодой засыпаю.
Взмах рукой, и другой!
        Поднимаюсь опять
                    и лечу.

–––
"Imagination is more important than knowlege." Albert Einstein

гранд-мастер

11 марта 2009 г. 21:34

цитировать | [ ]

Арсений Тарковский

Немецкий автоматчик подстрелит на дороге,
Осколком ли фугаски перешибут мне ноги,

В живот ли пулю влепит эсесовец-мальчишка,
Но все равно мне будет на этом фронте крышка.

И буду я разутый, без имени и славы
Замерзшими глазами смотреть на снег кровавый.

***
Стояла батарея за этим вот холмом,
Нам ничего не слышно, а здесь остался гром.

Под этим снегом трупы еще лежат вокруг,
И в воздухе морозном остались взмахи рук.

Ни шагу знаки смерти ступить нам не дают.
Сегодня снова, снова убитые встают.
Сейчас они услышат, как снегири поют.

***
БЛИЗОСТЬ ВОЙНЫ

Кто может умереть — умрет,
Кто выживет — бессмертен будет,
Пойдет греметь из рода в род,
Его и правнук не осудит.

На предпоследнюю войну
Бок о бок с новыми друзьями
Пойдем в чужую сторону.
Да будет память близких с нами!

Счастливец, кто переживет
Друзей и подвиг свой военный,
Залечит раны и пойдет
В последний бой со всей Вселенной.

И слава будет не слова,
А свет для всех, но только проще,
А эта жизнь — плакун-трава
Пред той широкошумной рощей.

–––
"Imagination is more important than knowlege." Albert Einstein

философ

13 марта 2009 г. 06:08

цитировать | [ ]

Семён Петрович Гудзенко (5 марта 1922, Киев — 12 февраля 1953, Москва) — советский поэт-фронтовик.

В 1939 г. поступил в ИФЛИ и переехал в Москву. В 1941 г. добровольцем ушёл на фронт, был тяжело ранен. Первую книгу стихов выпустил в 1944 г. После окончания Второй мировой войны работал корреспондентом в военной газете. Умер от последствий имевшихся ранений в 1953 году. Вдова поэта в последствие стала женой Константина Симонова.

Перед атакой

Когда на смерть идут, — поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.

Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв — и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.

Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.

Бой был коротким.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую.

1942

Советую послушать в исполнении В.С. Высоцкого

философ

13 марта 2009 г. 06:13

цитировать | [ ]

еще одно стихотворение Гудзенко

МОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.

Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.

Кто вернется — долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье — нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.

Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.

...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.

А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,-
пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.

Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем -
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.

1945

Впервые эти строчки услышал в исполнении В.С. Высоцкого и полюбил. Он читал их в спектакле "Павшие и живые", где играл самого Семена Гудзенко. Высоцкий читает со свойственным надрывом, очень сильно. Потом нашел записи самого автора... все-таки актер есть актер, автор эмоции излагает на бумаге.