КРУГЛАЯ ОТТОМАНКА (Nowa Fantastyka 9/159 2003). Часть 11

Ее ранняя книга «Герои и вилланы» (“Heroes and Villians”, 1969) — это посткатастрофический роман, задуманный как полемика с классическими произведениями НФ: «Страсти по Лейбовицу» (“A Canticle for Leibowitz”, 1955) Уолтера Миллера-младшего (Walter Miller jr.)

и «Куколки» (“The Chrysalids”, 1955) Джона Уиндема (John Wyndham).

Действие романа происходит в странных мутированных джунглях, в которых тут и там располагаются бетонные поселения, где живут представители касты Профессоров. Эти самые профессора, как бы не отдающие себе отчет в том, что мир вокруг них изменился до неузнаваемости, проводят бесконечные бессмысленные научные исследования, пишут и редактируют книги и читают доклады на конференциях. В отличие от оптимистических «Страстей по Лейбовицу», в этом романе старая наука не возводится в культ, профессора считают, что социология, история и даже старая биология – мертвые науки, а занятие ими отвлекает людей от решения настоящих проблем. Картер проводит некоторые параллели с «Куколками», где прославляется гуманизм, но не спорит с Уиндемом, а лишь показывает, какие упрощения он себе позволил. (По поводу полемики с «Куколками» стоит при оказии вспомнить, что некоторые аллюзии на этот роман можно найти также в «Черве» [“A Maggot”, 1985] Джона Фаулза [John Fowles]).

Из знаменитых писателей предыдущего поколения, поддавшихся магии нововолновой НФ, нужно назвать по меньшей мере троих: Кингсли Эмиса, Уильяма Голдинга и Дорис Лессинг. Кингсли Эмис (Kingsley Amis), пожалуй, ведущий в этой тройке: он первый подошел к НФ с теоретической стороны – опубликовал «Новые карты ада» (“New Maps of Hell”, 1960) критический обзор достижений фантастов со времен Уэллса вплоть до 1960 года.

Кроме критики Кингсли Эмис занимался также и сочинением собственно произведений НФ. В романе «Переделка» (“The Alteration”, 1976) он, воспользовавшись мотивом альтернативной истории, показал Англию под властью фанатичных католиков (в этом мире протестантизм был задушен в зародыше, а во власти Папы Римского, на престол которого взошел Мартин Лютер, оказался весь мир).

Роман Кингсли Эмиса весьма консервативен в своем одобрении сегодняшней действительности и нынешней цивилизации. Эмис прославляет Великобританию и протестантскую культуру, показывая ее как единственную гарантию подлинного прогресса.

Уильям Голдинг (William Golding) использовал потенциал speculative fiction для размышлений над своей излюбленной темой – существом гуманизма. В прекрасном романе «Наследники» (“The Inheritors”, 1955) он вернулся в доисторические времена, когда наши предки сражались с неандертальцами в битве за Землю.

Сравнение характера нашей расы с характером другой обладающей разумом расы, которую мы истребили, стало наилучшим комментарием кровавых событий середины XX века.

Дорис Лессинг (Doris Lessing) прибегла к конвенции катастрофизма в романе «Дневники выжившей» (“The Memoirs of a Survivor”, 1974), описывая гибель цивилизации, наблюдаемой из окна лондонского жилого дома.

В романе «Пятый ребенок» (“The Fifth Child”, 1988) она представляет читателю историю Бена — ребенка, унаследовавшего потерянный сотни тысяч лет назад ген и воспитывавшегося в человеческой семье подобно подкидышу.

От такого видения НФ, как способа повествования о субъективной действительности, Лессинг перешла в восьмидесятых годах к созданию огромной космической эпопеи – пенталогии «Канопус в Аргосе: Архивы» (“Canopus in Argos: Archives, 1979 — 1983”).

НФ становится в ее представлении общественно-политической аллегорией, в рамках которой писательница ведет обсуждение таких абстрактных идей, как империализм, колонизация или половая борьба.

(Окончание следует)