О чем стенают СТЕНяги?

Отзыв, навеянный личными впечатлениями от просмотра ленты Валерия Тодоровского «Стиляги».

Вы еще не забыли, что Россия — это родина слонов: больших и маленьких, черных, белых и разноцветных в полосочку, молодых, старых и не очень? Ведь у нас все делается только для человека, причем не конкретного — с именем, фамилией и местом локального проживания, нет — для народа, что бы смотрел, дивился и радовался подарку аки новогдней елочке. А когда речь заходит о поколении, которое еще только подрастает, так и вообще рубашку с себя последнюю снять готовы, сутками не пить, не есть, ночами не спать — только радея и уповая на то, что Васечка наш, который Пупкин вымахает матерым Человищем, правильно усвоившим от матери-страны все ее заветы и наказы. И денег на это никаких не жалко, особенно ничьих, то есть государственных. Ведь не о себе заботятся, а о будущем Отечества и никак иначе!

Благо речь шла о деньгах для нашего кинематографа отнюдь не маленьких, на кону стояла сумма аж в 15 миллионов долларов. Естественно, как водится устроили самый честный конкурс (других у нас в России не проводят) на самую лучшую заявку для фильма, предназначенного современной молодежи, и по принципу «кто успел» и по совершенно счастливому совпадению его выиграл генеральный продюсер всех кинопроектов телеканала «Россия» Валерий Тодоровский. Вот ведь подфартило! Правда, после просмотра самого фильма, снятого спустя почти 5 лет, все больше терзают сомнения, что сама заявка то и состояла из одной единственной фразы «совок-отстой!!!!!», к коей прилагалась графа с жанровым самоопределением «первый российский киномюзикл». Первый российский мюзикл о том, что «совок — это отстой», как же можно было пройти мимо этого зрелища? Я бы не смог, да и Вы бы не смогли, вот и компетентное жюри тоже последовало нашему потенциальному примеру.

Только есть одна маленькая загвоздочка: мюзикл на большом экране — жанр весьма специфичный. Во-первых, нужен отличный музыкальный материал, причем не просто набор из отдельных песенок, а нечто концептуальное, составляющее единую сюжетную картину. Во-вторых, как показывает обширная мировая кинопрактика, для того, что бы развернуть на большом экране по-настоящему зрелищный киномюзикл, мало быть просто хорошим режиссером, для этого нужна как минимум самостоятельная творческая концепция. А в противном случае, любой фильм жанра укатывается в голую иллюстрацию к песенному ряду, на чем уже в прошлом обломали зубы немало прославленных постановщиков, даже таких именитых как Алан Паркер. Интересно, осознавал ли Тодоровский, когда подавал на конкурс сценарную заявку, что по большому счету, у него нет ни первого, ни второго: ни связного музыкального материала, ни внятного замысла, как этот самый материал оживить на экране, да так, что бы зрители потом не обращались к дантистам с челюстями, вывихнутыми в результате более чем двухчасового зевания. Ну и что, зато «совок, все равно — отстой!»

Впрочем, о чем думал прославленный российский режиссер в данном случае вполне понятно, это как в случае с домохозяйкой, которая надумала испечь торт, но потом обнаружила, что у нее в холодильнике нет ни молока, ни сметаны, ни муки, ни сахара, один голый энтузиазм. Но это ли помеха для желания творить, когда можно все нужное просто «с возвратом» занять у соседей!

В результате, сам фильм у Тодоровского получился похожим на чужой дом, где проводят излишне бурную вечеринку: ходишь по коридору, заглядываешь в комнаты и натыкаешься на очередное «Ба! знакомые все лица». Переосмысление эпохи на фоне песен гораздо более позднего периода? Здравствуй, здравствуй, «Мулен Руж», как дела у База? Использование музыкального материала для подчеркивания общественной и временной эволюции? О! «Через Вселенную», а Вы то сюда какими судьбами? Впрочем, все вышеизложенные приемы конечно трудно отнести к разряду четко узнаваемых авторских находок, в конце концов как еще Тодоровскому, не имевшему за плечами никакого опыта в данном жанре было выкручиваться? Однако, когда, по-прежнему шастая по коридорам, неожиданно натыкаешься на кунц-камеру, где взрослые дяденьки всерьез играют в паркеровскую «Стену», а музыкальные номера на фоне убогих индустриальных пейзажей, вновь заставляют в зрительском мозгу танцевать в темноте незабвенную Сэльму, всякое желание оправдывать ревизионистские выходки режиссера тотчас исчезает, будто его и не было.

С музыкальной частью тоже было принято решение особо не мудрить. Если «Мулен руж» заставлял все парижское кабаре начала века выплясывать под Дэвида Боуи, то чем мы хуже? Правда, есть опять-таки еще одна маленькая загвоздочка: фильм Лурмана намеренно нигде не акцентируется на пространственно-временных рамках, рождая тем самым атмосферу здорового пост-модернизма, а Стиляги — наоборот, совершенно зациклены на символике и конкретном временном отрезке, вытекающем уже из собственного названия. Ну дак и это не беда, возьмем нашу разномастную рок-классику 80-х, перепишем заново тексты, что бы они хоть немного вписывались в контекст, а в довершение — позовем для аранжировок признанного поп-мастера Константина Меладзе, и он все сделает красиво, обойдясь при этом, даже без «ВИА Гры».  А то, что новые тексты, зачастую совершенно выбиваются из музыкального ритма песен, для которых они вроде бы написаны, а бойкую поэтическую рок-социальшину, порой заменяют чуть ли не на четверостишия, вырванные прямиком из школьного сочинения, с рифмами уровня «любовь — морковь — снова Любовь, но уже Петровна» — это не беда. Ведь всегда останется извечный аргумент, адресованный любым шамкающим критикам: «Хотите лучше — попробуйте сами».  

Со сценарием, выросшим из той самой заявки, стоимостью в 15 миллионов долларов, все гораздо сложнее — это как в советской многочасовой очереди за молоком (мясом, сметаной, хлебом), когда долго и упорно стоишь перед магазинной дверью, а потом вдруг оказывается, что товар то и не завезли. Сегодня в меню банальщина в собственном соку: правильный мальчик встречает неправильную девочку, в результате чего не хочет больше ничего правильного, а лишь мечтает числиться отцом маленького негритенка, который крохотной ручкой одновременно передает пример «Цирку» Александрова и Всемирному Московскому Фестивалю Молодежи и Студентов. Ну да, в мюзиклах обычно не принято громоздить сверхсложных сюжетных конструкций, но отчего, несмотря на все это, сценарно-сюжетная основа «Стиляг» производит впечатление какой-то байки, наспех придуманной минут за 15, на полный зрительский «отцепись»? Почему неправильная девочка с умопомрачительным «погонялом» Польза совершенно не производит впечатления Женщины, ради которой можно бросить не то, что комсомол, но даже окурок на асфальт? Предписанная ей, исключительно по сценарию тяга к бунтарству, на деле реализуется лишь колоссальной (даже по всем стандартам артистки Акиньшиной) дозой вульгарности, а повторяемое за весь фильм надцать раз изречение, о том, что она дескать не проститутка, в финале с черным малышом на руках, оказывается противоречащим ее внутреннему содержанию. В результате, складывается впечатление, что какая-то пламенная страсть, оказавшаяся сильнее комсомольско-партийной карьеры является лишь полной фикцией, существующей лишь в голове сценаристов и режиссера.

С изображением эпохи все выглядит еще сложнее. Дело в том, что по словам одного из продюсеров ленты, Леонида Ярмольника, «Стиляги» — это не просто развлекательное кино, а самый настоящий экскурс в эпоху, созданный для ныне подрастающего поколения. И гранд в те самые 15 миллионов ему выделялся отнюдь не на песни с танцами, а со строго воспитательной целью, Вы не забыли?  А с этим — ну просто труба, причем не музыкальная, а скорее водопроводная. Ведь за что, в сущности выступают те самые Стиляги, из которых Тодоровский с Ярмольником и сценаристом Коротковым делают чуть ли не главных идеологических борцов эпохи 50-х? Всегда вкусно есть, сладко спать, носить яркие тряпки, нигде не работать, зато — так же вкусно и с удовольствием, посещая дискотеки, клубы и проч.? Словно, адаптируя свою назидательность к ценностям и ориентирам современной эпохи, взрослые дяди Валерий с Леонидом, по-модному надев набекрень молодежные бейсболки, отчаянно пытаются попасть в их нынешний жизненный ритм: «А еще там на дискотеки не пускали и джинсы носить запрещали. Прикинь?»

Сознательно или нет, но все авторские претензии показать стиляг в качестве искателей запретной личной свободы, эдаких непонятых советских «хиппи», разбиваются об лед уже самой постановкой вопроса. В самом деле, глупо ведь полагать, что раскрашенное в дикие цвета тряпье и танцы до упаду, можно всерьез воспринимать в качестве аллегории каких-то неведомых советскому человеку прав и свобод. А в остальном, герои фильма бесцветны как скучное октябрьское небо — ни дерзаний, ни мечтаний и стремлений. У вполне себе форматного Костика, героя незабвенных «Покровских ворот» Михаила Козакова, лихого авантюризма и скрытого протеста было в разы больше, чем у той серой массы, которую преподносят своему зрителю на блюде создатели Стиляг. Благо ни умом, ни творческими порывами или жаждой самовыражения они не отличаются, а все стремления сводятся к поистине революционной жажде «ничего неделаья». Что и говорить, сильнейший воспитательный пример для современного подрастающего поколения смастерил господин Тодоровский!

Музыкальные номера оставляют весьма смешанные ощущения. Большинство аранжировок слишком неуместны и напоминают стягивающую зубы приторную карамель. Номера делятся на скучные, более или менее пристойные и на Сергея Гармаша, с огоньком в глазах и явным удовольствием перепевающего   чистяковскую песню про «Человека и кошку». Постельная сцена и последовавшая за ней «Восьмиклассница» наоборот оставила впечатление, будто в конце 80-х Валерий Петрович слишком много раз ходил в кино на «Маленькую Веру» — столь же пошло и неуместно. А вот «Скованные одной цепью» уже наводят на мысль о полнейшем кризисе творческих идей и приемов у Тодоровского, ибо столь откровенно перепевать паркеровскую «Стену» в рамках единственного эпизода, напоминающего самостоятельный «клип внутри фильма» — это жуткий моветон. Нет претензий к операторской работе Романа Васьянова: там, где надо все сверкает, где необходимо -вращается, опыт мирового кино не прошел даром и использован по назначению.

Про актеров можно сказать много, но зачем? По большому счету,, суть этой проблемы Вы и без меня прекрасно знаете: молодые роли в нашем современном кинематографе играть совершенно некому. Между всеми этими киношными и не очень мэлсами, фредами, пользами, бобами и актерами, играющими на втором плане роли эпизодических вставок разверзается бездна, описать которую не получится и с помощью тысячи слов. Олег Янковский (одна из последних ролей, увы), Сергей Гармаш, Алексей Горбунов и т.д. раскрываются, пользуясь всего лишь одним появлением на экране, ярким моментом, который надо уловить и успеть вовремя блеснуть. Однако, их более молодым коллегам для этого не хватает и главных ролей, с частотой мельтешения до полной ряби в глазах. Вполне возможно, что в этом то и кроется одна из главных причин концептуальной несостоятельности фильма: герои-стиляги сыграны настолько тускло и невыразительно, что сопереживать и даже просто интересоваться их дальнейшей судьбой, совершенно не тянет. Ну выгнали главного героя из комсомола и выгнали, делов то.

В довершении всего, совершенно не хочется уподобляться сердитому и дотошному счетоводу, но куда подевались, отведенные на съемки картины 15 миллионов долларов? Яркие костюмы, стильные прически, лихие повороты камеры — это все конечно здорово, но что из вышеописанного стоит хотя бы 1/10 часть упомянутой суммы? Впрочем, так как вместо частных средств, при создании картины было задействовано подлежащее строгому отчету и учету, государственное финансирование, полагаю, что эти вопросы зададут создателям и без моего участия.

В результате, Стиляги оставляют впечатление непосильно поднятой ноши из жанров, политического содержания и творческих амбиций, которые еще как-то можно было вытянуть по отдельности, но в целой смертельной связке они попросту раздавили своих создателей. На самом деле, снимать просто мюзикл без политических подтекстов или фильм об эпохе без музыкального содержания совершенно не возбранялось, другое дело, что Тодоровского уже не в первый раз подвели его огромные амбиции, навевающие мысль о покупке личного глобуса. Хотели, естественно как лучше, а вот результат получился «как всегда».

Вместо бешено разрекламированного фильма-праздника, получился донельзя тоскливый обыденный день, ведь как пели еще одни классики русского рока, до которых к счастью не добралась длинная рука создателей картины: «Праздники прошли, нас догнали будни».

В заключении, хочется поделиться с читателями этой колонки приятной новостью: по некоторым данным, «Стиляги» вполне могут оказаться в списке претендентов на соискание престижной американской премии «Золотой глобус» в номинации «лучший зарубежный фильм», а там и до «Оскара» уже недалеко. Если изучить статистику по вручению аналогичных премий российским картинам последних лент, можно уверенно сказать, что у ленты Тодоровского есть все шансы на успех. Ведь, все ленты, так или иначе попадавшие в списки номинантов  («Утомленные солнцем», «Вор»), не взирая на свое идейно-художественное содержание, так или иначе были посвящены наиболее любопытному для иностранцев периоду в советской истории — сталинскому времени. А что может больше соответствовать этому стандарту, чем слепленная по самым что ни на есть американским лекалам, история, в которой в пределах условностей, опять-таки американского жанра, в танце и песне, мимолетно слегка попинывают этот ненавистный период, провозглашая свободу в ее типичном американском понимании (практически — все фрики планеты, соединяйтесь), не забыв при этом доходчиво расставить акценты в том, кто является редиской, проще говоря — что есть very good, а что — не very. Так что, желаю удачи и новых творческих успехов!