Аннотация:
Процветающая Российская Империя в результате восстания, учинённого легендарной воительницей Надеждой Мира, оказалась рассечена на две части, во главе которых встали два консула. Так продолжалось до тех пор, пока в родовом имении Некитаевых, что под Порховом, не родился ребёнок по имени Иван — тот, кого люди впоследствии именовали «Чумой»...
Поскольку фантасмагория с эзотерическими играми — это не мой жанр, поэтому встречайте очередную "нерецензию". Дебютный роман "Укус ангела" Павла Крусанова представляет собой явление неординарное, скорее относящееся к большой литературе, чем фантастике. Этакая нестандартная литературная игра, перенасыщенная многочисленными аллюзиями, цитатами, как смысловыми, так и стилистическими, и переделками реальных теорий, как торт "Наполеон" жирным масляным кремом. Употреблять такое чтение следует небольшими порциями, чередуя с горячим кофе философских трудов или хотя бы кипятком словарей. По "треножнику" Олди чуть ли не в каждой сцене идет перекос в сторону эстетики или размышлений.
Если вспомнить официальную аннотацию романа, где помпезно обещают "огромный концлагерь, в котором бесправными арбайтерами трудятся Павич и Маркес, Кундера и Филип Дик, Толкин и Белый", то можно уверенно сравнить "Укус ангела" с литературным паноптикумом, где автор любезно и даже с гордостью демонстрирует читателям — "здесь вот я такого уродца вывел, а тут вообще нечто невообразимое раздобыл, там... это не каждому дано понять".
Весьма забавно, что попутно отыскалось зерно, из которого впоследствии вырос роман "Железный пар". Почти весь синопсис линии старшего брата уложился в неполный абзац: "Порой Петру казалось, что философия в целом есть результат некоего осквернения ума. Ведь и вправду, старинное пособие по мраморированию бумаги со всеми своими, ныне памятными лишь штукарям, секретами: грунтом из отвара льняного семени, квасцами, бычьей желчью и фарфоровыми ступками для красок — в куда большей степени способствовало становлению мировоззрения, нежели пять аршинов защищённых за год диссертаций, густо засеянных «корреляциями», «дискурсами» и «модусами бытия»."
Учитывая, что герменевтика и эзотерика мне совершенно неинтересны, то впечатления колебались едва ли не диаметрально, от "едва читаемо" до "восхитительно". При этом условные эпизоды "иваново детство" и "африканские записки" весьма понравились. Чрезвычайно забавным получился Петруша, самонадеянный эгоистичный философ, не заметивший, как поспособствовал рождению чудовища. История Клюквы, сироты-пророчицы, которая во имя любви и мести раскроила империю на две части огненным поясом, оч-чень впечатлила.
Вообще роману свойственна сказочная и даже скорее фольклорная жестокость, которая выглядит абсолютно естественно для формирования новой ментально-философской архитектоники, необходимой, чтобы возвести на престол нового государя. Проблематика, если оставить за кадром эзотерические пляски, лежит в области устроения государства, природы власти и необходимых государю личных качеств.
Крайне забавно наблюдать переклички дебютного "Укуса ангела" с последним на данный момент "Железным паром". В обоих случаях фокус направлен на перестройку общества и философию власти. В целом "Железный пар" мне понравился чуть больше, чем "Укус ангела", из-за большей прозрачности стиля и смыслов, из-за более четких привязок к нашему современному миру и меньшего количества эзотерики, хотя по сумасбродности стиля выше стоит, конечно, дебют.
Итог: философское восхождение по лестнице Власти в бездну Апокалипсиса.