И снова купилась я на аннотацию вместо рецензии. Почти как у Жванецкого: «…книгу по обложке, живопись по фамилии…».
Когда открываешь эту самую обложку, а в моем случае – читалку на телефоне, сразу вспоминаешь грелку. В том самом смысле клизмы одноногой собачки. Хрен бы с ним, что героиня становится свидетелем взрыва машины своего адвоката – последней надежды. Это штамп, но штамп для триллера стандартный, из него еще можно вылепить хоть какую пулю. Зато потом – потом она едет на работу, а работает она в центре для детей, больных СПИДом, ну и ВИЧ-инфицированных, понятно, так вот, там выясняется, что Санта украл Рождество кто-то украл детские подарки. У обреченных детей, ага.
Потом дети будут фрагментами, лично. Мол умирает, жить ему осталось всего ничего, а тут всякие такие плохие, что пробы ставить негде. Я человек нормальный и на больных детей реагирую адекватно. Но автора за такие художества, причем явно нарочно штампованные в производственных масштабах, хочу придушить лично. Я понимаю, что он якобы привлекает внимание к проблеме и все такое, но я бы без этого вполне себе обошлась. Я и так в курсе, что дети болеют, спасибо. И что умирают – тоже. Мне потом кошмары снятся. Лучше уж одноногую собачку – честно.
И ладно бы хоть было интересно. Бывает, что автор использует запрещенные приемы, но при этом не то чтоб гениален, а хотя бы талантлив – тогда ладно. Но это же статья в газете. Слезодавка. Стрела, выточенная под мое личное, индивидуальное сердце. Одноногая собачка нервно давится третьей пачкой сигарет и глотает валиум.
И – главное! – все это совершенно лишено смысла. Нет, может смысл скрылся после восьмого процента, на котором я бросила эту профанацию, но пусть его найдет кто-то другой. То есть это не иллюстрация мысли, например, о том, что детям устроят маскарад в костюмах из простынок, порадовав их таким способом. Мол, не в пирогах счастье. Ну хоть бы мысль такая закралась к персонажам… Нет, не закралась. Ладно, может, позже…
К сожалению, в указанных восьми процентах автор в наличии мысли уличен не был, так что надежды пусть питают вьюношей, а я покурю на брудершафт с собачкой. Пока, Вилсон.
Оценки.
1. Картонно-шаблонный мир, не оживленный ни слогом, ни декорациями, а токмо увечными собачками, идет на йух. Один.
В этом мире нет ничего, кроме мелкого оформления событий: двери, машины, интерьер… Красочные пятна в трехмерности монохромных векторов. Сюрно, конечно, но очень некачественно. Нет, если бы сюр был задуман… Эх!
2. Читабельность как вещь в себе отсутствует, несмотря на рабочие в целом штампы. Ведь, по идее, взрыв должен был меня распереживать, а кража – разозлиться на неведомых злоумышленников, сильно сочувствовать деткам и недоумевать на тему: «И как же их земля носит?». Ничего из этого не произошло.
Откровенный идиотизм злодеяния даже заставил меня заподозрить наличие среди игрушек невьеб сильного магического артефакта. Любимый предположил, что украл другой детдом – для умственно отсталых, например. Клановые разборки. :)) Бред, в общем. Притом скучный до зубовного скрежета. Неделю эти восемь процентов умучивала. Два. Один – это телефонный справочник.
3. Интрига задумана, а как же. Поиски собачки-инвалида, из зависти задумавшей и взрыв, и кражу, не дают мне заснуть. Скоро начну снимать с полки все книги подряд и искать злокозненного зверька там. Фи! Один.
4. Персонажи кроены по тому же шаблону, вроде автор прочел книгу «Как написать бестселлер», всю теорию усвоил, а умения в нем – ни на грош, не говоря уже о таланте. Так и ладно бы та героиня, но ведь ГГ – это герой серии, наладчик Джек, такой себе доморощенный масон-исполнитель, насколько можно понять из туманных намеков автора. Прячется этот таинственный герой не хуже заправского киллера, тараканов в голове развел поболе, чем у Ниро Вульфа и при всем при этом претендует на звание бухаря-собеседника – как персонаж, ясное дело. И даже личина Кена на этом товарище смотрелась бы явной лестью, ведь Кен не секретный агент и даже не Супермен, а тут ведь претензия… Один.
5. Идея разве что с том, что нельзя красть игрушки у больных детей. Дебилы, на которых рассчитана книга, сами до этой мысли не дойдут никогда, святая правда. Один.
6. Душевность отрицательная. Каждая попытка автора вызвать сопереживание рождает такое внутреннее отторжение, как теплая водка с утра из мыльницы. Нет, пить можно. Но с огромным отвращением. Один.
7. Погрузиться глубже можно даже в чайную ложку, ибо вся глубина повествования – это поверхностная пленка. Кто полегче, как я, – шлепнется сверху, да еще и прокатится. Чтоб потом расшибиться о жалкие литературные потуги г-на Вилсона. Останется шишка и, как в моем случае, аллергия на аннотации. Один.
Синопсис.
Дальше Окончательный диагноз Хейли. Полная противоположность вышеописанному литературному выродку, хоть инвалиды от собачек тоже будут. Трогательно пройдут колонной, стуча в ряд костылями.
2010-08-01