Все отзывы на произведения Дорис Лессинг (Doris Lessing)

carex69, 25 января 2024 г. в 20:24

Очень примечательный сборник. Это именно авторский сборник, повести не публиковались отдельно. При этом нужно четко понимать, что Лессинг на момент публикации было 85 лет. Возраст, в котором ясность ума сохраняет в лучшем случае процентов 15, да нужно еще и дожить. Здесь же мы имеем четыре совершенно различных по содержанию повести, различных собственно и в жанровой принадлежности и с разной техникой письма. Снимаю шляпу.

Бабушки. Самая неоднозначная часть сборника. Написано с явным желанием шокировать читающую публику. Ввести их в некоторое состояние возбуждения, чтобы последующие, гораздо более важные и актуальные, части лучше воспринимались. При этом шок-контент может показаться таковым только уж очень пуритански настроенному обывателю. Взаимоотношения героев, конечно, далеки от общепринятых, но за рамки приличий все таки не выходят. Подобные отношения изредка, но случаются (ну, может быть, писательница несколько сгустила краски, добавила немного гротеска). Просто обычно они не афишируются, чтобы не вызывать излишнего негативизма. У уж конечно там нет никакого инцеста, не ведитесь на ангажированные отзывы.

Виктория и Стэйвни. Маленький шедевр, из которого мог бы получиться вполне себе хороший, социальный роман. Я выскажу затертую, совершенно не оригинальную мысль, но проблемы межклассовой пропасти, к сожалению, были, есть и будут в любом обществе. Каким бы благонамеренным это общество не было, но язвы социального, имущественного, образовательного, далее везде..., неравенства преодолеть не удается. Кто только об этом не писал, в том числе и сама Лессинг ранее неоднократно. Тем не менее повесть читается на отлично, с полным вовлечением в судьбы персонажей.

Почему так.. Вот Вам и фантастика. Точнее притча (но ведь любая притча это фантастика, не так ли?). На первый взгляд это история деградации отдельно взятой цивилизации глазами героя, заставшего ее расцвет. Но чем дальше я читал, тем чаще ловил себя на вопросе: а можно ли доверять рассказчику, не являются ли его «воспоминания» простыми старческими фантазиями. Уж больно золотым был век в его молодости. И уж больно мрачным стал он в его старости. Не слышим ли мы подобного ежедневно, практически на всем протяжении истории человечества. И, конечно, великолепный финал. Вот от чего, на самом деле гибнут цивилизации. Как говорили: суета сует, все суета.

Дитя любви. Очень простая история. Наименее интересная из всех. Очередной, страдающий по любому поводу, молодой человек.

Тем не менее текст и содержание выстроены таким образом, что ближе к финалу главному герою начинаешь даже сочувствовать. А еще ближе его начинаешь даже уважать. Если не его, то его жену точно.

В целом — отличный сборник коротких повестей. Рекомендую, с осторожностью.

Maximontano, 20 октября 2023 г. в 10:43

Глубокое психологическое повествование. Лессинг очень тщательно проникает в самое нутро женских чувств и ощущений. Очень полезно почитать именно мужчинам, чтобы лучше понимать женщин. Обьемное произведение и как по мне, временами растянуто. Но как ни крути это большой роман, который стоит прочесть.

strannik102, 04 мая 2022 г. в 19:46

Мечты, мечты, где ваша сладость? (А.С.Пушкин «Пробуждение»)

Слово «старатель» вызывает в сознании человека сразу две отчётливых смысловых ассоциации.

Старатель — это значит, что мы имеем дело с человеком старательным, тщательным, методичным и скрупулёзным, внимательным к деталям и точным в их воспроизведении, с прилагающим серьёзные усилия для выполнения задачи и достижения цели. И ещё со школьных времён мы помним наставления учительницы начальных классов, которая, положив свою натруженную и испачканную мелом руку на твою вихрастую стриженную голову, говорила: «Старайся лучше и всё у тебя получится, и буквы будут одинаковой высоты и с одинаковым наклоном», и ты старательно сопел в две дырочки и терпеливо выводил все эти палочки и крючочки, овалы и полуовалы, петли и дуги русского письменного алфавита — эх, как же мне стали нравиться уроки и задания по чистописанию, когда всё и впрямь стало получаться!

И старатель — золотоискатель, человек, занимающийся поиском и добычей золота (и полезных ископаемых) кустарным способом. Чаще всего в одиночку, но иногда и кучно, артельно.

Применительно к творчеству южноафриканской писательницы Дорис Лессинг употребительны и применительны оба смысловых значения этого слова. Потому что Лессинг подобно старательному работнику терпеливо и настойчиво копает выбранную для своего произведения тему, широко захватывает и глубоко роет, проникает вглубь и в сущность того или иного материала; выражаясь иносказательно — по-старательски тщательно промывает груды литературной руды, чтобы затем дотошный и требовательный читатель имел дело уже не только с редкими золотинками или блескучей пылью, но и с полновесным золотым песком да с чешуйками, а то и с самородками. И в этом смысле уже сама Дорис Лессинг сродни самородку современной литературы.

Этот роман можно читать как своеобразную «семейную» сагу. Ведь перед нами проходит жизнь нескольких поколений семейства Ленноксов (в этом месте рука автоматически включила сборник «Вечер ностальгии» в исполнении Энни Леннокс и мозги тут же затуманились эмоциями и чувствами, руки расслабленно упали на столешницу, и только по прошествии получаса волевым усилием чарующий голос певицы был остановлен, а голова вернулась к тексту отзыва на книгу — вот она, волшебная сила искусства!). Но если старшее поколение (прежде всего это мать, свекровь и бабушка Юлия) нам показывают всё-таки ретроспективно, т. е. с оглядкой назад, то жизнь первой основной героини романа Френсис мы прослеживаем едва ли не нон-стоп в течение трёх десятилетий. И примерно к середине книги события романа плавно перемещаются уже к другой главной героине книги — Сильвии, и вместе с ней совсем в другое место. Настолько совсем другое, что из Лондона мы переезжаем в самую что ни на есть африканскую Африку, где проводим добрый десяток лет.

Если вы обратили внимание, то слово «семейная» было мною взято в кавычки. Просто потому, что многие члены семьи Леннокс и другие важные персонажи романа, проживавшие вместе с этой семьёй, не имели ни кровных, ни брачных связей, а просто «вписывались» в этот дом и в эту семью, прорастали там, находясь практически постоянно денно и нощно, и превращались уже в фактических членов этого своеобразного и всё-таки странного семейства. Так дом Ленноксов по сути превратился в своеобразную коммуну. Этакий «дом странных детей», хотя там и взрослые не менее странны с точки зрения английского буржуазно-мещанского обывателя, да и с нашей точки зрения тоже. Сами посудите: «революционирующий и революционерствующий» Джонни фактически является митинговым болтуном и произносителем громких и напыщенных фраз. При этом своей семье внимания не уделяет от слова вообще, хотя периодически заявляется в матери и супруге (затем ставшей бывшей супругой) за помощью и поддержкой. Играющий в вождя и в вождизм Джонни на самом деле элементарный пиявочник, охотно существующий за счёт других людей. Френсис, с её манией спасения всех и вся, наполнила дом Юлии подростками самых своеобразных порой совершенно радикальных взглядов и такого же неформального поведения (вплоть до полного разрыва со своими семьями). Согласитесь, что немного найдётся людей, готовых принять, впустить чужих в дом с правом временного, а кое-кого и постоянного проживания, причём это будут подростки 60-х, хиппующие и свингующие, максимально раскрепощённые и не желающие иметь никаких обязанностей, зато охотно и громогласно заявляющие о своих правах. И родители некоторых из этих подростков — вообще тема отдельная.

И вот так день за днём и неделя за неделей мы участвуем в повседневной жизни этой своеобразной коммуны в течение месяцев и затем уже лет. При этом параллельно-последовательно нам показывают жизнь других причастных в той или иной степени персонажей. В результате мы имеем своеобразный срез городской действительности, срез не одномоментный, но длящийся на протяжении 60-х — 70-х.

А затем совершенно никак не обозначенная при наборе книги начинается вторая её часть — африканская. (И тут вспомнился замечательный музыкальный кинофильм «Бал», который показывает нам картину танцев, а на самом месте жизни, в некоем танцевальном заведении нон-стоп в течение четырёх десятилетий, плавно сменяющих друг друга и столь незаметно перетекающих одно в другое, что только дивишься искусству режиссёра — точно так же плавно меняются эпизоды и времена в нашем романе). И главная героиня этой второй части романа, Сильвия, по сути повторяет судьбу и жизненные подходы Френсис. Т.е. ввязывается в оказание медицинской помощи самым нищим и обездоленным жителям некоей африканской страны, при этом в силу того, что правящие власти обеспечением этого своеобразного медпункта не занимаются, (а только разглагольствуют о такого рода помощи вообще стране и т.д. и т.п.), то Сильвия тратит на медикаменты и хоть какое-то медоборудование свои собственные средства. Т.е. так же как и Френсис Сильвия бессребренна и альтруистична, сердобольна, жертвенна и буквально заражена идеей беззаветного служения людям — этакая мать Тереза. И в конечном счёте, Дорис Лессинг приводит эту героиню к вполне закономерному и предполагаемому финалу, т.е. по сути обмену её жизни на жизнь двух негритянских мальчишек-сирот.

Однако не следует ожидать, что и другие обитатели дома заразятся идеями и примером Френсис, вовсе нет. Каждый из этих «усыновлённых-удочерённых» ею подростков затем живёт своей собственной жизнью, и тут мы встречаем самые разные варианты, от искренней благодарности приёмной «матери» до полной враждебности к ней и ко всем остальным «братьям и сёстрам» и до максимального эгоцентризма, со всем спектром промежуточных состояний и взаимоотношений.

И тем не менее, дело Френсис продолжается и в финале романа, ибо опять есть те, кто нуждается в помощи и в опеке, кого нужно просто спасать от смерти и постараться по возможности вывести в люди. Уж в какие получится…

Этот роман является оригинальным примером книги антисоветской, но с коммунистическими идеалами. И конечно же мы имеем дело со взглядами и убеждениями самой Дорис Лессинг, которая не только придерживалась левых взглядов, но и довольно долгое время занимала активную политическую и социальную позицию. Хотя конечно же её взгляды постепенно трансформировались, корректировались и менялись. И именно эти трансформации и объясняют название романа, ибо рухнули все «великие» социалистические и коммунистические мечты героев и героинь книги, и ни во что не вылились мечты самой Дорис Лессинг.

PS Было бы крайне интересно подвергнуть главных героев романа методике портретных выборов Сонди в модификации Собчик и сравнить свои предположения с полученным результатом. Но увы, это невозможно. Хотя заманчиво…

negativecharge, 23 апреля 2022 г. в 19:52

Странно читать произведение, в котором такое множество героев, и при этом интересоваться только их домом. Он там действительно необычный. Не понятно сколько же там комнат, сколько этажей. Здание детально описано вплоть до бытовых мелочей, но это описание настолько фрагментарно разбросано по тексту, что невозможно за раз собрать его образ. Так обычно строится детектив, ведь в этом жанре улики и подозреваемые регулярно подкидываются, чтобы дать пищу для размышлений и догадок. Но одно дело какое-то загадочное преступление, другое дело дом. Он был до начала повествования, он остался после последней строчки текста. Им вряд ли собирались меня заинтересовывать, но только благодаря ему я добрался до средины книги. И там встретил поэтажное описание. Пазл сложился, загадка пропала.

Но почему только дом? Дело в том, что не смотря на столпотворение героев, сопереживать там кому-то не хочется. И ненавидеть их тоже особо не за что. Люди пафосно прожигают жизнь. Годы идут, а они всё так же ничего не делают. Просто живут за чужой счёт и не терпят от своих невольных спонсоров никаких ограничений. При этом каждое следующее поколение считает себя умнее предыдущего, тщательно наступая на те же грабли. Впрочем, вольно или невольно, писательнице отлично удаётся показать, как власть стравливает поколения, а так же придумывает населению новые цели для их борьбы с очередными мельницами. Роман вышел в 2001 году и за двадцать один год многое изменилось. Так странно читать о том, что было важно в начале двадцатого века, в середине, в конце... Одни что-то делали, другие с этим боролись, третьи пытались исправить то, что в исправлении не нуждалось. И вот в 2022 году всё это выглядит одинаково бестолково. Борьба с империализмом, колониализмом, коммунизмом, ядерным оружием приводила лишь к тому, что империи из явных и военных становились скрытными и финансовыми, освобождённые страны ещё прочнее попадали в рабство с помощью кредитов. Коммунизм исчез, но всё, в чём его обвиняли, в мире почему-то осталось и даже ухудшилось. И кто-то знатно нагрел руки на убежищах от ядерного оружия при финансировании их строительства из бюджета, пока где-то простаивала постройка больницы. А ведь люди искренне верили в то, что делают что-то важное своей борьбой.

В этом сила власти: взять активистов и направить их стучаться головой о стену, пока сама власть будет продолжать набивать карманы, расталкивая коллег-конкурентов от денежных потоков, текущих из бюджета. Это отлично видно даже на примере данной семейной саги. При всей своей теплоте чувств друг к другу, герои мастерски сталкивались лбами, мешая друг другу осуществить свои цели.

Отец и популист коммунистических идей, не ударивший в своей жизни палец о палец, критикует писательство сына как никчёмную профессию, годную только ублажать сильных мира сего. Условный брат раздаёт бесконтрольные кредиты пришедшим к власти нищим, разлагая новую элиту и поощряя коррупционные схемы, пока условная сестра огорчается, что на эти кредиты так и не построена больница, ругая эту самую элиту и обвиняя её во всех проблемах. Она талантливый врач, который гордо хоронит себя в глуши Африки, где не может применить свои знания из-за отсутствия оборудования. Поэтому возникает дилемма в её оценке как героини: спасла тех, кого быть может никто бы не спас, но могла бы спасти больше в другом месте. Месте, где кто-то иной всё это время сидел и бессмысленно смотрел на медицинское оборудование, умея лишь давать таблетки и вскрывать простейшие гнойники. А рядом с врачом — то зримо, но незримо — феминистка-журналистка, мешающая ей работать и делать карьеру, хотя та — живое воплощение женщины-профессионала.

Ещё одна условная сестра стравливает двоих мужчин, вызывая бурю эмоций у всего любовного треугольника. Она питается этими эмоциями, словно вампир, и только тогда чувствует себя живой. Один из них спихнул бытовуху на другого и вполне доволен. А этот другой выплёскивает накопленную неудовлетворённость, замешанную на заботе, в книги, зарабатывая так на жизнь. Вроде бы все довольны, никто не обделён, но энергия этой троицы уходит в никуда. И герои кажутся пустыми, бестолковыми.

Я часто ухмылялся, когда писательница озвучивала какие-то гиперболизированные и однобокие сведения о Советском Союзе, которые скорее отталкивали от её антикоммунистической агитации. А потом подумал, что автор, отвлекая, громко и нарочито грубо ругает всё коммунистическое, сама же осторожно критикует свою Англию по существу. Словно сначала я увидел негатив, а потом уже разглядел фотографию с обратным соотношением чёрного и белого. Что это, реализм жизненного опыта или скрытый манифест к своим согражданам? Вопрос скорее риторический.

majj-s, 21 апреля 2022 г. в 13:10

О гремящих ведрах и об огне, мерцающем в сосуде

«С людьми, которые считали, что народ необходимо защищать, обращались как с врагами, их подвергали нападкам (причем слово «фашист» было еще самым мягким выражением) и физическому насилию.»

Дорис Лессинг нобелиант. Пусть ругать выбор Нобелевского комитета любимая забава читающей публики, Нобель знак качества. Даже недоумевая и возмущаясь, мы не сомневаемся в компетентности академиков. В случае Лессинг и сомнений быть не может — достойна. Свою премию она, к слову, получила за два года до девяностолетия.

А «Великие мечты» написала в 82 года. Еще раз, прописью, восемьдесят два! Если вы искали образец достойной, деятельной, неподвластной времени старости, он перед вами. Прежде, чем говорить о романе, стоит сказать несколько слов об особенностях письма. Лессинг не разбивает текст на части, главы и подглавы. На уровень читательского комфорта не влияет, это не сарамаговские кирпичи, без абзацев, отточий и диалогов, но самого понятия «содержания» словно бы не существует в ее романах.

«Великие мечты», по сути, две книги, которые вполне могли быть автономными. Английской части отдано чуть больше половины объема, это многофигурная смесь семейной саги с романом взросления, социальным памфлетом, историческим и феминистским романом. Образы тщательно выписаны, отношения между персонажами сложны и неоднозначны. Африканская — словно в противоположность, скудна во всех возможных отношениях, а несколькими словами ее можно было бы описать, как соединение «один в поле воин» с «бременем белых».

Из всего многообразия фигур первой части, во вторую перекочевывает на роль главной героини молодая женщина-врач Сильвия, выросшая в большом безалаберном доме Ленноксов. Еще пара персонажей появляется на эпизодических ролях. Удивительно, но роман производит удивительно цельное и целостное впечатление.

Обе, столь различные по стилю и жанру, декорациям части, на деле прочно соединены идеей вынесенных в заглавие великих мечтаний. О чем? Об уменьшении несправедливости и горя, происходящего от угнетения одних другими, об умножении правды, добра, счастья. А не слишком пафосно и утопически? Ничуть, больше того, если смотреть на события романа сквозь призму этого понимания, поведение его героев совершенно логично и мотивированно.

Френсис, симпатичная и талантливая девушка, которую угораздило вляпаться в отношения с трескучим бездельником товарищем Джонни и родить ему сыновей-погодков, после чего муженек оставил их в нищете ради своей борьбы, а еще потом — ради другой женщины, настоящего партийного товарища. Почему потянулась к харизматичному мерзавцу? Можно списать на гормональные бури и общую безмозглость юности, но скорее от того, что душа горячо откликнулось на призыв обездоленных, не распознав жестянки в рупоре, который его транслировал.

Отчего живя в доме свекрови Юлии, не разгонит неприкаянных детей, привечает в доме, где и сама не хозяйка, кормит из своих скудных средств? Да потому что не может иначе, потому что отказавшись, перестанет быть собой. Сильвия во второй, африканской части приносит себя в жертву тому же служению. Не потому, что работа в больнице при миссии каким-то образом способствует ее карьерному росту или приносит финансовые выгоды. Я вас умоляю, она на свои средства ту больницу содержит.

И что, приносит эта самоотверженная работа на износ какие-то добрые плоды? Ну как, вот не пошли же по кривой дорожке отогретые подростки, всякий обрел свое место под солнцем. Ага, и гадкая Роуз, которая сначала жила в доме Юлии, а потом обливала ее грязью в своих статьях. И маленький негритенок Франклин, который в своей коммунистической, мать ее, Африке сделается жирным коррумпированным министром-кровопийцей. Что делать, дерьмо случается.

Или Сильвия. Много добра принесла ей работа на износ в больнице, где ни медикаментов. ни оборудования, ни даже помещения не было, когда она приехала? Ах, местные считали, что Доктор Сильвия ангел, посланный им с небес? И не забывали напоминать, что белые оттого так богаты, что все украли у них, черных. А СПИД — биологическое оружие белых для истребления африканцев.

«Великие мечты» не про то, как извлечь из жизни больше выгод, а про то, как делаешь, чего не можешь не делать. Понимая, что поощрение достанется пустому ведру, которое громче гремит по соседству. Делаешь, потому что ты сосуд с горящим внутри пламенем.

majj-s, 16 апреля 2022 г. в 11:02

«Роза Мира» от Нобелианта

«Неужели когда уничтожаются достижения культуры, истребляются народы, все ресурсы наций используются исключительно для войны, мораль стремится к нулю, все покупается и продается, возможно верить, что «в общем — то» все в порядке?»

Дорис Лессинг лауреат Нобелевской премии по литературе 2007 года с формулировкой «со скептицизмом, страстью и провидческой силой рассмотревшей разделенную цивилизацию». Есть авторитетное мнение, что основным ее достижением стал именно «Канопуса в Аргосе».

Я его не разделяю. Насколько хороши «Великие мечты», настолько неподъемно тяжела пафосна и скучна «Шикаста». Сомневаюсь, что когда-нибудь захочу вернуться и продолжить знакомство с циклом, но о прочитанном — расскажу. Итак, Шикаста — это наша Земля. Первая часть повествования строится, как отчет наблюдателя одной из более развитых цивилизаций за развитием жизни на ней, и о проникновении на нее зла с последующей деградацией во всех областях.

Согласно концепции книги, две могущественные цивилизации: Канопус и Сириус, связанные отношениями партнеров-соперников, контролируют, поддерживают и направляют в благое русло менее развитые формы жизни во вселенной. Шикаста изначально оказалась под патронажем Канопуса, подселившего сюда расу гигантов. Они взяли на себя заботу о юном человечестве, стали его наставниками и защитниками. В то время мир процветал, не было убийств и вражды, зависти, ревности — такой прообраз Эдемского сада.

Но после на планету проникли резиденты Путтиэры, паразитической цивилизации, не имеющей собственных ресурсов благотворного творческого начала, делающего существование осмысленным. Путтиэра пробавляется пиратством и кражами, заставляя деградировать все, чего касается. На Шикасте начался упадок. Спасая гигантов, их эвакуировали. Отсюда у всех народов мифы о богах, вознесшихся к небесам.

Аборигены оказались предоставлены самим себе, беспомощны и беззащитны (изгнание из Рая). Города в одночасье разрушились, прежние источники энергии исчезли, люди начали тяжкое существование. По меньшей мере один раз человеческая цивилизация достигала нынешнего уровня развития и уничтожала себя в войне, начиная с начала. В эту историю вписываются мифы о Великом потопе и Вавилонской башне.

Вторая часть — современность, середина двадцатого века, рассказ от лица девочки-подростка Рэйчел, чьему старшему брату суждено стать новым Мессией, который объединит людей и воссоздаст цивилизацию после очередного крушения. Что благополучно происходит, мировая гармония в финале восстановлена, хотя без множества жертв, предсказуемо, не обошлось.

Лессинг великая женщина и прекрасный писатель, но «Шикаста», во-многом перекликаясь с «Розой Мира» Даниила Андреева, вполовину не так интересна и логически непротиворечива.

Fiametta, 20 марта 2022 г. в 11:24

Совсем недавно закончилась война, совсем недавно Германия стала грудой щебня. В городах еще видны руины разбомбленных зданий, на улицах есть безногие. Но лыжный курорт процветает, и не только американские офицеры ужинают в дорогих ресторанах. А многие генералы и адмиралы сейчас занимают крупные посты в Бонне.

Фрау Ленге спокойно говорит о том, что когда-то голосовала за коммунистов, а потом обожала фюрера. Теперь она интересуется британской королевской семьей и смотрит сквозь пальцы на то, что ее дочка флиртует с американскими солдатами («На Востоке дочка встречалась бы с русскими»).

Д-р Шредер, чье настоящее лицо осталось на Восточным фронте, а новое лицо несет на себе следы пластической хирургии и может напугать, если присмотреться, хочет перебраться в Англию и рассказывает английским врачам о зверствах русских. Держу пари, что русским врачам он бы рассказывал о зверствах англичан и намекал, что хочет перебраться в Москву, где столько возможностей для врачей.

Очень трудно наслаждаться горными лыжами среди инвалидов войны и возможных недавних военных преступников, и супружеская пара английских врачей охотно принимает приглашение посетить психиатрическую клинику. Они утешают себя мыслью, что д-р Кролль не участвовал в уничтожении психически больных.

Fiametta, 07 января 2022 г. в 17:38

«То, что было мускус темный, стало нынче камфора». Каждый, кто проживет достаточно долго, доживет до потери своей красоты и привлекательности для молодых представителей противоположного пола. Благо тому, кто вовремя осознал потерю своей привлекательности и сумел избежать унизительных попыток понравиться.

Герр Шольц и капитан Форстер пытаются вести себя с достоинством, но все равно они вызывают лишь жалость. Нет, красавица Роза не жестока, просто она слишком молода для этих солидных господ.

Одно в рассказе меня зацепило. Капитан Форстер спустя все лишь несколько лет после Второй Мировой войны (войны, очень приближающейся к войне между Добром и Злом в книгах фэнтези) слишком вежливо разговаривает с герром Шульцем. Да, герр Шульц был в Северной Африке, да он, похоже, не участвовал лично в военных преступлениях, но все равно капитан с ним (для меня) слишком любезен. Такая любезность была бы уместна после Первой Мировой (которая для меня — схватка империалистических хищников).

Кузьмичч, 27 мая 2021 г. в 11:36

Не знаю даже почему я решил почитать эту книгу, которая каким-то непостижимым образом оказалась у меня в эл. читалке. Ни об авторе, ни об этом произведении я ничего не знал и никогда не слышал.

Читать было очень тяжело и даже неприятно, книга вызывала настоящее отвращение. Я всегда говорю, что, если произведение вызывает эмоции, какими бы они не были, это хорошее произведение. Но везде бывают исключения. Это не та неприязнь к героям романа, которую вызывает «Преступление и наказание», где понимаешь, что герой действительно мечется, боится, переживает, и ты вместе с ним. Нет. Это непонимание, непринятие того, что происходит в романе. Каким-то чудом я дочитал роман до конца, но окончательного мнения о нем это не изменило.

Почему, зачем автор выставляет материнство в таком грубом и отвратительном свете?

Итог: к сожалению, я так и не понял, что хотел донести автор. Честно говоря, уже даже и не хочу. Я просто испытывал определенные эмоции, которые были отнюдь не приятными.

an2001, 06 января 2020 г. в 22:47

Наверное, так сходят с ума — медленно, печально, с надрывом безысходности падают в бездну, которая неотрывно смотрит в тебя, проникает в самую твою суть, в тело, в голову.

История падения одной одинокой женщины (хотя рядом отчаяние так же одинокого мужчины), которая не справилась с жизнью, отягощённой невозможностью отвлечься от себя самой среди иссушающей жары африканского буша. Роман, построенный не на действиях, которых тут мало, но на духовной пропасти и одиночестве.

strannik102, 04 марта 2019 г. в 05:10

На сегодняшний день роман «Лето перед закатом» я бы оценил выше всех шести прочитанных предыдущих.

На мой пристрастный взгляд, Дорис Лессинг в этой книге удалось не просто глубоко проникнуть во внутренний мир своей героини, не только разобраться в хитросплетениях её тревог и волнений, но ещё и внятно изложить всё это великолепным литературным языком. Вернее… как бы это правильней сказать-то… Ну, вот из современных отечественных писательниц для меня самый изысканный литературный язык у Ольги Славниковой. Но при этом читаешь книги Славниковой и буквально замечаешь и отмечаешь в сознании великолепие её литературного мастерства. А в этой книге Дорис Лессинг литературность языка как бы не замечаешь, потому что она проста, органична и естественна. Что тоже служит признаком литературного дарования, но только проявляется по-другому.

Героине романа уже за сорок. Самый такой вот странный возраст. У мужиков он проявляется кризисом середины жизни, а про женщин этого возраста русские говорят, что они ягодки опять. Однако за этой вот «ягодностью» попросту скрывается тот же самый средневозрастной кризис. Который зачастую проявляется и усугубляется ещё и на физиологическом уровне.

Вот примерно в такой ситуации оказывается и главная героиня романа Кейт. Когда всё было прилично и отлично и привычно, а потом вдруг оказалось совсем не так, как на самом деле. Когда жизнь, точнее её ощущение и восприятие, вывернулись наизнанку и наделись шиворот навыворот и задом наперёд. Когда образовалась чуть ли не революционная ситуация, в которой, как известно, люди не могут и не хотят жить по старому.

Профессор, 28 августа 2018 г. в 11:27

Твердая десятка. Я восхищен. Для меня (молодого человека) стало неожиданностью, что я смогу восхититься автором-женщиной, которая описывает женский кризис среднего возраста. При этом все получилось сбалансированно. Практически на каждой странице можно найти интересные цитаты и диалоги. Сам стиль повествования очень напомнил Ремарка, в том смысле что имеется очень много рассуждений на разные темы, но они не мешают основной линии сюжета, а дополняют ее.

Сюжет. Кейт – мать четверых детей, впервые жизни, в сорокапятилетнем возрасте вырывается «на свободу». И сразу же понимает, что все время жила угоду для кого-то. Настолько страшно, как людей засасывает обыденность, стереотипы, вся эта домашняя утварь. И сделать-то с этим ничего нельзя вот так сразу... У Кейт просто на многое открылись глаза, она в шоке от того, что увидела и осознала. И, к сожалению, зачастую именно так и происходит. Или не происходит вовсе. Так, сразу и не скажешь, а что печальнее.

Заботливость Кейт — это главная черта, которую мы узнаем с первых страниц романа и которая проходит красной нитью через весь сюжет. В международной торговой организации она выполняет функции администратора, опекая многочисленных участников симпозиумов. К молодому любовнику испытывает материнские чувства, а девушке, у которой снимает квартиру, заменяет в какой-то степени мать. При этом читателю сложно сказать о Кейт что-то еще, кроме того, что она заботливая, она и сама пытается понять на протяжении книги — кто она такая, но фактически это у нее не получается. Все поступки в жизни Кейт сначала были продиктованы чувством долга перед другими, а теперь — стремлением от этого чувства избавиться, но что делать с пришедшей на его место пустотой, она сама не знает. И даже на вопрос девушки Морин: «Так что же мне делать, чтобы не быть как вы? Что дает ваш жизненный опыт?» Кейт не может дать ответ, потому как, если проводить такой анализ в начале жизни, то кажется, что ты все делаешь правильно, стремишься к лучшему, но лишь по происшествии времени, ты осознаешь насколько неправ был вначале.

Возможно, уже следующее поколение женщин, например, ровесницы Морин, не будут страдать от этих экзистенциальных метаний. Им не придется выбирать между семьей и карьерой, или, точнее, между семьей и собой. Не придется с ужасом и недоумением пытаться отследить тот момент, когда изящная красавица в легком платье превратилась в изможденную и задерганную мать двоих детей, потому что материнство будет выглядеть и восприниматься иначе. Не придется глушить звонкое эхо, оставшееся в доме после того, как его покинули дети. Возможно. Но даже если нет, кто-то должен говорить об этих кризисах, через которые проходит большинство женщин, писать умно, философски и изящно, потому что изреченное — существует, а то, о чем молчат — нет. Уже только за это Лессинг имеет полное право на свою Нобелевскую премию.

Strannaya_Masha, 24 марта 2018 г. в 10:35

Крайне тягучая и невразумительная история, не позволяющая читателю проникнуться ни духом времени (вот-вот начнется Вторая Мировая), ни атмосферой экзотического места действия (английская колония в Африке). Содержание книги, на мой взгляд, не вполне соответствует заявленной аннотации, речь в которой идет о некоем бунте главной героини. На самом деле весь ее бунт выражается в спорах с матерью и весьма расплывчатых политических взглядах, никак, впрочем, не реализованных. Героиня, по замыслу автора, явно претендующая на читательские симпатии, не вызывает ни малейшего желания ей сопереживать, а некоторые ее поступки (убийства животных на охоте) лично для меня разом перечеркивают все ее возможные благородные мотивы. Книга напрочь отбивает желание знакомиться с другими произведениями автора, но, тем не менее, позволяет уяснить, за что Лессинг получила Нобелевскую премию по литературе. Получила она ее за пропаганду феминистических идей. А вот соглашаться с решением Нобелевского комитета или нет — это уже личное дело каждого читателя.

Wolf94, 15 марта 2018 г. в 14:02

— Чужак в собственной семье? Ну да, так бывает, я не раз с этим встречалась, — сказала любезная миссис Грейвз

Дорис Лессинг – новый для меня автор, но ее роман «Пятый ребенок» — давно уже лежал в «хотелках». Лучше бы и продолжал пылиться в недрах планшетной библиотеки…

Начну с того, что я особо не читала чужих рецензий, а сюжет представлялся очень смутно. Даже толком не взглянула на аннотацию, а стоило бы… Единственным плюсом данного творения, является небольшой объем книги. Хотя в действительности создается ощущение того, что книга никогда не кончится. Ладно, перейду к самому роману.

«Пятый ребенок» — это медленное падения идеальной жизни. Гарриет и Дэвид – два кролика, мечтающих плодиться до бесконечности и оставаться при этом – милыми и пушистыми. Не успев толком приступить к чтению, в голове уже ожил экран с кинофильмом. Самая ужасная картина в моей жизни! Продолжу. У этой сладкой парочки все идеально – брак, работа и вот не успев купить дом, они сварганили первого спиногрыза (уж простите за грубость). И этот ребенок прям-таки отражение всего прекрасного в мире (тоже мне диснеевский мультик). Ах, да, забыла упомянуть, что кредит за дом перелег на плечи богатого папы Дэвида. Прелесть, правда? В средствах не стеснены, идеальная парочка, закатывает праздничную вечеринку у себя дома. Все гости ходя, умиляются прекрасному дитятке и т.п. и .т.д. Короче такая вот житуха у них. не долго думая они сварганили второго, затем третьего и четвертого спиногрызика. Вот прям кролики… И наконец, кульминация, пятый ребенок – неожиданный и не планируемый. Беременность далась тяжело, уже тогда Гарриет поняла, что с этим ребенком что-то не так и…

И меня бомбануло. Я ненавижу такие книги. Ладно, бывают еще попадаются какие-нибудь с определенным смыслом подобные романы, но Лессинг написала АБСОЛЮТНО ПУСТУЮ И БЕССМЫСЛЕННУЮ КНИГУ!

Я не прониклась ни к кому из ГГ. Ребенка надо было лечить, а не пускать все на самотек. Вина, целиком и полностью, лежит на родителях. Они не сделали ничего для ребенка. Он рос изгоем в собственной семье, хотя врачи могли бы помочь. Ну хотя бы попытались.

Нет, определенно бесполезная книга. Так еще и продолжение есть! Читать не собираюсь, а автора еще долго буду обходить стороной.

strannik102, 26 июня 2017 г. в 21:05

Небольшая повесть периода проживания Дорис Лессинг в Южно-Африканском Союзе (с 1961 года ЮАР). Времена расизма, апартеида и расовой сегрегации. Лессинг показывает читателю махрово цветущие проблемы взаимоотношений между тремя расовыми группами, живущими на одной территории — чёрные (негры), белые (англичане) и цветные (мулаты, родившиеся от связи белых и чёрных). И если с первыми двумя всё понятно и привычно — белый господин и чёрный — едва ли не раб и уж точно почти бесправный рабочий, то цветные ни к тем ни к другим не относятся, их не принимают ни белые, ни чёрные.

Чтобы непростые и острые эти вопросы не превратились в морализаторство, Лессинг раскрывает эту тему посредством странной дружбы между белым и цветным мальчиками — они ровесники и с дошкольных ещё времён дружат напропалую. Но потом естественно приходит родительский запрет на дружбу, и беззастенчиво царит неравноправие в виде отказа на учёбу для цветного мальчишки. Интересно смотреть, как ребята выкручиваются и из одной и из другой ситуации — тут Лессинг нашла занятный ход.

Другой смысловой оттенок этой чёрно-белой = цветной истории — откуда берутся и как получаются эти цветные дети. А ведь всё просто — белый господин нуждается в женском теле, так почему бы ему не удовлетворять свои мужские потребности совершенно естественным образом приходя то к одной туземной женщине, то к другой, тем более, что даже появление детей от таких «дружественных» визитов ни к чему белого самца не обязывает. «Господин Макинтош приходит к твоей матери?» — спрашивает белый цветного, и тот совершенно просто отвечает «Да». И бегают возле лачуги вместе с чёрными детишками этой женщины ещё и другие «шоколадки»...

Но мало этого, в такую небольшую по объёму повесть Лессинг втиснула (совершенно естественным образом — вот вам признак мастерства и будущей нобелевской лауреатности!) ещё и проблему творчества как такового.

Что там и как было и чем дело закончилось — лучше прочитать самому, потому что помимо чисто сюжетных линий книга наполнена литературным мастерством автора, выразительным языком, многочисленными яркими образами и колоритными портретами, картинами природы и всем прочим богатством от замечательного рассказчика — будущего Нобелевского лауреата по литературе Дорис Лессинг.

Fауст, 08 июня 2017 г. в 22:47

Прежде не читал семейных саг, и брался за «Великие мечты», чего таить, с опаской. Тем удивительней был нарастающий с первых же страниц интерес. Казалось бы: речь про бытовые трудности, довольно приземлённые жизненные неурядицы. Персонажи, по большей части, — люди обычные (хотя и не в социальном, может быть, смысле, но об этом скажу позже), даже часто заурядные и поверхностные. Но – внимание текст удерживает отлично.

«Виной» тому несколько неоспоримых достоинств романа.

Во-первых, стиль. Чудо как хорош, конечно. Поток тонкой изобретательнейшей авторской иронии, соскальзывающий временами в ядовитый сарказм, способен преобразиться в возвышенную прочувствованную метафористику в самый непредсказуемый момент. Тогда в дело вступает изощрённая образность, которая чаще всего весьма эффектна и эффективна, идёт ли речь об описании природы, интерьера, или же об отражении игры внутреннего мира персонажей. А затем, без ложного эстетства, Лессинг может сменить высокую поэтику на сухой, почти протокольный язык, когда необходима «беспристрастная» фиксация факта. Спектр настроений и стилистических подходов широчайший.

Круто, в общем. Хотел бы я уметь писать с подобной вариативностью!

Второе достоинство романа тесно связано с первым. Богатый нюансированный стиль как нельзя лучше подходит для отображения множества психологических деталей и наблюдений. Многие из них касаются чего-то совершенно обыденного и привычного, но при эффектной стилистике и во взаимосвязи со многими другими подобными деталями, — производят эффект прозрения.

Не сказать, что большой фанат психологической прозы, но при таком подходе, — впечатляет. Возможно, кому-то покажется, что перегружены феминной эмоциональностью женские образы. Кто-то посетует на некоторую предзаданность и недостаточную вариативность мужских образов. Но тут, на мой взгляд, вполне правомерна ссылка на авторское видение. В целом же психологическая проработка очень хороша.

Третье, и важнейшее, пожалуй, для меня достоинство, — «Великие мечты» в первую очередь не книга «о семье во времени», чего ждёшь, казалось бы, от семейной саги, но и как минимум в той же мере книга «о времени вокруг семьи». Именно это обстоятельство роман выделяет и делает его произведением значительным. Правда, скорее всего, здесь же и корень главных его проблем и дисбалансов.

Что, конечно, следует обсудить подробнее.

Почти всё, о чём идёт речь в «Великих мечтах» применительно к биографиям персонажей, имеет выход с личностного уровня на социально-политический. На примере судеб старшего поколения, «ровесников века» (линия Юлии Леннокс) можно проследить очередной виток упадка аристократии в Англии XX столетия. Вместе с падением значения привилегированного некогда сословия происходят и сдвиги нравов, культурных реалий.

Больше внимания уделено, конечно же, поколению самой Лессинг (Фрэнсис, Джонни и др.), и здесь важна уже не только некая «типичность» персонажей для времени и общества, но и подбор их индивидуальных черт и биографических подробностей, помещающий их в сердце социально-политических преобразований века. Личная жизнь той же Фрэнсис даёт повод поговорить и об отношениях полов в целом (О, эти блестящие характеристики «волн» и «этапов» европейского феминизма! С нашей исторической и культурной дистанции они во многом сливаются в неразличимые хаотические бурления, провоцирующие только неприятие и насмешку. Но у Лессинг показаны очень рельефно и интересно.), и о расстройстве привычных семейных связей (да, «Великие мечты» — семейная сага времён окончательного распада «традиционной семьи», этот процесс тоже показан поэтапно и убедительно), и о (контр)культурном сдвиге середины XX века, «разрыве поколений». Отдельный разговор – фигура Джонни Леннокса, и вся политическая линия романа; об этом порассуждаю особо и чуть позже.

Не менее насыщены социальным контекстом линии «молодёжи» — детей 40-50-х. Зарождение контркультуры, сексуальная и психоделическая революции, эпидемия депрессий, формирование современного европейского политического ландшафта и нового истеблишмента, глобализация, — всему найдётся место и время.

Стоит упомянуть: как-то неосознанно своего рода «саундтреком к чтению» я выбрал поначалу пинкфлойдовскую «High Hopes». Может быть, просто по созвучию названий: «Большие надежды», «Великие мечты»… (Даром, что в оригинале у Лессинг “The Sweetest Dream”. Впрочем, это одно из немногих явно спорных решений переводчика. В остальном, проделана колоссальная и очень качественная работа.) Может быть, подсознательно ждал от романа похожего на эту композицию ностальгирующего настроения, и отчасти его и правда можно обнаружить. Однако совершенно неожиданно «Великие мечты» представляют собой скорее сильную антитезу к классическому творчеству тех же Pink Floyd. Дело в том, что молодёжный бунт 50-60-х показан Лессинг скорее глазами старшего поколения. А бунтует, как вы понимаете, поколение как раз Роджера Уотерса и компании. Всегда подозревал, что не так всё гладко с виршами типа “We dun need na edjukayshun” из “Another Brick in the Wall” (простите уж за умышленное коверканье цитаты, не смог удержаться от иронии :) ). Поверьте, взглянув на ситуацию с той стороны баррикад, через призму романа Лессинг, вы не сможете удержаться от определённого сочувствия и противной стороне.))

Заодно по живописным зарисовкам эпохи становятся, например, ясны исходники для гипертрофированных ужасов пресловутого «Заводного апельсина» Бёрджесса. Молодёжная преступность, немотивированная асоциальность, «тлетворное влияние русских коммунистов» — всё на месте, и понимаешь наконец-то, откуда что взялось.

Словом, 50-70-е изображены столь живо, и ярко, и многосторонне, так что если о времени только и знаешь, что по замечательной психоделическо-прогрессивной рок-музыке, да что-то слышал о движениях хиппи и пацифизме, то лоск со светлого образа может капитально ободрать.

Однако центральной и важнейшей для романа является, конечно, политическая линия, — линия «Великих Идей», столь повлиявших на жизни персонажей. И здесь тоже сказано немало интересного и важного, но подчас отображение политических противоречий в их «диалектическом развитии» становится весьма шаблонным и поверхностным, а то и просто предвзятым.

Вообще, с одной стороны, здорово, что Лессинг являлась частью множества процессов и явлений, о которых пишет. Это даёт уникальный «взгляд изнутри», нередко очень правдоподобные характеристики и взвешенные оценки происходящего. Лессинг была феминисткой – и в «Великих мечтах» найдётся много интересных рассуждений о феминизме. Автор жила продолжительное время в Африке – и роман сообщает многое о проблемах континента. Наконец, Лессинг долгое время была коммунисткой – и… ну ладно, как раз тут всё не очень гладко.

На критику коммунизма (отдавая, впрочем, тому должное как «великой мечте человечества») Лессинг не скупится, и зачастую это вредит роману. Воистину: нет для идеи или учения критиков более едких и непримиримых, чем бывшие пламенные адепты. Политический пафос взвивается пионерским костром, и от его жара корёжит и перекручивает характеры. Нет, серьёзно, вы верите в образы Джонни Леннокса или Роуз Тримбл? Лично у меня периодически случались «разрывы правдоподобия»: невозможно быть настолько глупыми, или агрессивными, или упёртыми людьми, особенно если чуть раньше сказано не очень хорошо соотносящееся с подобным образом! Для характеристики Джонни Леннокса употреблено известное выражение «полезный идиот», намекающее, что тот – агент влияния СССР. Но, простите, как раз с точки зрения СССР он скорее «идиот бесполезный», а то и «вредный», поскольку трудно представить более верные способы дискредитации левых идей. Думаю, у нас в стране даже правоверные коммунисты, завидев подобного болтуна, скорее вздохнут в духе: «Ах, как всё-таки правильно и своевременно распустили Интернационал!». Да и кто рискнёт назвать подобный типаж «несгибаемым сталинистом», как его отрекомендовала Лессинг? Совершенно другие культурные ассоциации.

Политический пафос, кроме того, заводит автора в области, где она, по-видимому, не очень хорошо ориентируется, попросту слабо владеет информацией, и подобные экскурсы рушат логику происходящего. Нет, «Великие мечты» всё равно очень хорошо демонстрируют «блеск и нищету еврокоммунизма». «Переобувание» пламенных революционеров 60-х в респектабельных либералов и глобализаторов 80-90-х показано очень точно, с блестящей иронией. И да, можно понять сказанное, например, о советских репрессиях или методах внутрипартийной борьбы.

Но как вам, например, «прохладные истории» об израильском социалисте (!), которого в середине 60-х (!!) пытали в пражской тюрьме, в первую очередь посредством допросов на румынском языке? Ну да, вполне возможно, что чешский румынский реально настолько ужасен, что им можно пытать. Но оцените логику «чехословацкой гебни»: измываться над, в сущности, международным политическим союзником Варшавского блока, чтобы тот потом отправился рассказывать по всему миру о «гостеприимстве» республики рабочих и крестьян… А ведь середина 60-х, повторюсь, на дворе! Или рассказы про советские трудовые и чуть ли не концентрационные лагеря… в 70-х! Или про заражённые радиацией «регионы» в СССР (завод «Маяк», что ли, подразумевался?).

Тем большее недоумение на фоне весьма развесистой антисоветской клюквы и непримиримой критики вызывает описание некоторых британских реалий. Например, трудности, которые испытывает семейство Леннокс (состоящее из беднеющих, но всё же аристократов, а также представителей среднего класса и творческой интеллигенции) с банальной оплатой даже школьного обучения своих отпрысков. Когда автору неудобно, сравнений с СССР того же периода читатель, само собой, не дождётся.

Кроме Страшно Ужасного Советского Союза, даже как-то сугубо любя и строго дозированно отвешивается пара пинков и США, за ядерное оружие и Вьетнам (но не, скажем, за «заражённые регионы» при катастрофе Три Майл Айленда). Чуть серьёзнее перепадает международным финансовым фондам и транснациональным корпорациям.

Как бы то ни было, чем ближе к концовке, тем больше становится политики. А чем больше политики, тем меньше остаётся литературы. Стиль довольно быстро редуцируется до журналистского отчёта о событиях, и если в африканских главах (линия Сильвии Леннокс) особые художественные красоты, может, и неуместны, в силу тяжёлого и повседневно-трагического характера происходящего, то вот факт, что подобный подход затрагивает, например, и поздние лондонские главы, уже печальнее. Словно бы автор слишком торопилась излить выстраданные убеждения, и идейное рвение заставило потесниться даже профессионализм художника слова. Всё бы ничего, но даже в этом «протокольном» тексте зачастую случаются провалы логики (спонтанные или в погоне за локальным драматическим эффектом), да и рецидивы поверхностного подхода к социально-политическим вопросам.

Так, когда в африканской глубинке ломается жизненно важная телефонная линия, фермеры запитывают рацию – единственное средство связи с внешним миром – не от сети, а от наполовину разряженных батареек (хотя ведь работает упомянутый чуть ли не в соседнем абзаце холодильник!). Потом, конечно же, данная деталь оборачивается настоящей трагедией. Кроме того, пациента в африканской клинике оперируют прямо на пыльном полу, потому что того «опасно перемещать». Но ведь только что того же пациента притащили на руках за километр из ближайшей деревни! Однако, судя по всему, Лессинг решила, что так будет драматичнее.

Вишенка на торте – ещё один сугубо политический мотив. В середине романа движение за одностороннее разоружение в Великобритании 1970-х однозначно объявляется инспирированным и спонсируемым сами догадайтесь какой Империей Зла. Сторонники этого движения, очевидно, разного калибра агенты влияния. Однако предположительная активность шпионов ЮАР в одной социалистической африканской стране (получающей, тем не менее, подачки от западных международных фондов) клеймится с порога как параноидальные домыслы. Лессинг восхитительно и несгибаемо последовательна!

Апофеоз перерождения книги под воздействием политики – сцена светского приёма на другом конце света, где встречаются почти все члены «большой семьи» Ленноксов. Сцена написана в сатирическом ключе, и по-своему прекрасна. Она действительно изящно и метко бичует язвы времени, демонстрирует извращённую природу мировой финансовой системы и «капиталистической благотворительности», и всё такое. Но после чрезвычайно убедительного реализма первой половины романа ты видишь всех этих людей, которые поголовно министры, депутаты, финансовые консультанты экстра-класса, топовые журналисты и городские администраторы высшего уровня. И вспоминаешь, что все они знакомы почему-то с детства, росли в одном доме, сидели за одним столом на одной кухне. А ведь чуть прежде нас убеждали в абсолютной репрезентативности семейства Леннокс, это же средний класс, соль земли британской! И закрадывается мысль, что всё это даже не сатира, а уже гротеск. Все великолепно и кропотливо выписанные Лессинг образы выхолащиваются до набора преувеличенных черт, застывших театральными масками; тонко выстроенный психологизм «как рукой сняло». И получается, что хорошая сама по себе сцена из общей тональности романа безнадёжно выпадает.

И всё же ближе к концовке случается пара вспышек творческого гения. Первая – африканские главы Роуз Тримбл: более изобретательно саркастичного фрагмента в «Великих мечтах» не сыщешь. Вторая – лондонская концовка романа, где текст словно бы изо всех сил вымаливает читательское прощение за переизбыток внелитературных мотивов предыдущих пары сотен страниц, — и всё чуть не утопает в стилистически красивом, но всё же избыточном сентиментализме и грустной иронии. Тем не менее, Лессинг удалось закончить сей opus magnum светлой и довольно чистой нотой.

В итоге перед нами, безусловно, значительное, но весьма неоднозначное произведение. С художественной точки зрения написано преимущественно очень-очень хорошо, но крайне неровно. Сложно сказать, почему. Может, книга писалась слишком мозаично и в разные периоды времени. Обратите внимание, на момент публикации автору было уже за 80 – мало кто в такие годы вообще берётся за перо.

Может быть, однако, всё примерно так и задумывалось изначально, только не удалось соблюсти правильный баланс. В конце концов, корпус затронутых тем и проблем чрезвычайно обширен, уместить их в одном произведении заведомо непросто, а некое весьма впечатляющее художественное единство у Лессинг всё же получилось.

Амбивалентность Великих Идей показана внушительно и убедительно. Универсалистские системы, действительно толкающие «эскалатор прогресса» (сквозной образ романа) вперёд и вверх, буксуют на частностях, нереализуемы в конкретном воплощении, и потому ломают и коверкают человеческие судьбы. Нечто похожее в идейном отношении вспоминается по научпопу Роджера Осборна «Цивилизация» — возможно, подобные настроения влиятельны в современной западной культурно-интеллектуальной элите.

Проблема, однако, в том, что единственная альтернатива, которую смогла предложить Лессинг, – некий аналог «теории малых дел», которую реализуют в романе Фрэнсис и Сильвия – в Англии и в Африке, соответственно. Может быть, опять сказывается ограниченность личного опыта Лессинг, но, в конце концов, откуда британской экс-коммунистке знать об истории левых движений в России? Но нам-то известно, что разного рода «хождения в народ» тоже вовсе не переламывают ситуацию, не спасают от революционных потрясений. Не создают системного эффекта.

Оглядывая написанное и вновь вспоминая прочитанный роман, думаю вот о чём. Обычно я безусловный сторонник социальной значимости искусства. Идеи действительно важны, в том числе те, что представляют блок социально-политической мысли. Однако в случае с «Великими мечтами» я бы, пожалуй, предпочёл, чтобы этого аспекта было поменьше. Тогда, возможно, данный образец действительно сильной и искусной прозы производил бы более цельное и выдержанное впечатление.

Признаться, до сих пор колеблюсь в оценке между 7 и 8. Пожалуй, 7,5 было бы идеально. Ну что ж, округлю.))

serjinio, 31 января 2017 г. в 14:17

Только закончил книгу «Маара и Данн».Это моя первая книга Дорис Лессинг,и впечатления таковы-идея книги интересна- далёкое будущее на земле произошли ужасные катаклизмы- Европа обледенела,Африка пересохла ещё сильнее.Знания нашей цивилизации утрачены.Человечество находится на уровне средневековья в современном представлении или даже ниже определить точнее сложно,например,пишут на каких-то табличках но при этом существуют летательные аппараты .На земле находятся множество новых рас,сильно отличающихся друг от друга и.т.д.

И всё бы прекрасно но не хватает реальности,которая,да,необходима даже в самых фантастических книгах.Взаимоотношения между людьми не отражают многослойность,сложность характеров,образов,полутонов-что является признаком великих писателей(Стругацких,раз фантастика).Так и хочется воскликнуть,как сказал всем известный постоновщик-«Не верю»

Резюмирую.Автор либо нарочно упростил для читателей младшего возраста,либо…

atgrin, 27 октября 2016 г. в 23:43

КВЕСТ ПО ИМЕНИ МАРТА

«Какие счастливцы писатели будущего! Они смогут с лёгким сердцем писать о чём угодно, не испытывая чувства, что уклоняются от решения каких-то проблем».

О жизни Дорис Лессинг можно написать не одну книгу, что, впрочем, она сама и сделала. Пятикнижие «Дети насилия», первой частью которой и является роман «Марта Квест» – это в большой степени автобиографический цикл. А писательнице есть, что рассказать о себе. Коммунистка, суфистка, феминистка, участница антиядерного движения, до того, как заняться писательством она перепробовала самые разные профессии, побывав сиделкой, телефонным оператором, машинисткой, репортёром. Родилась в Персии, в шесть лет – это в 1925 году – с семьёй переехала в Зимбабве (тогда ещё бывшее английской колонией Южная Родезия). Дважды была замужем, оба брака закончились разводом, мать троих детей, двое – дочь и сын – от первого брака, оставлены при разводе мужу, третьего сына Дорис родила во втором замужестве, после развода уехала из Африки в Лондон, забрав ребёнка с собой. Это случилось в 1949 году, а в 50-м выходит дебютный роман писательницы «Трава поёт». Вторая книга публикуется через два года, ею и является «Марта Квест».

«Разве можно чувствовать себя изгнанной из страны, которой не существует?»

Марта Квест – девушка из колониального захолустья, всю свою жизнь до семнадцати лет провела на ферме в африканской степи, которая романтично для русскоязычного уха зовётся «вельд». Только ничего романтичного, кроме фантазий, в жизни Марты нет – она изнывает от нищенского быта, бесится от сегрегации (множество прочитанных книг классических гуманистов оставили свой отпечаток на мировоззрении юной особы), презирает пошлость деревенского семейного уклада, её коробит от национализма и неравенства полов, в общем, в далёкой Африке вырос подросток с передовыми взглядами и полной неразберихой в душе (впрочем, подростки обычно и не бывают другими). Стремление вырваться «в жизнь» заставляет её уехать в город, найти работу, снять комнату и жить «по-взрослому», в стиле «танцы всю ночь, футбол до упаду». И в то же время никчемность такого существования, лишённого какой-то высокой цели, её тяготит.

«Её мучило чувство вины, ответственности, стыда, но она не стремилась избавиться от этих мучений».

История для литературы обычная – жанр становления и взросления героя, в данном случае героини, которая к концу книги выходит замуж, но не скажешь, что особенно взрослеет. И не удивительно – впереди ещё четыре книги, будем надеяться, что их, наконец, переведут и издадут, ведь если «Марта Квест» впервые в нашей стране была выпущена ещё в 1957 году, то оставшаяся тетралогия до сих пор на русский не переводилась. А наверняка стоило бы.

«Они дружили, они нравились друг другу, и чувство мягкой тоски делало каждую их встречу столь яркой…»

Язык Дорис Лессинг прекрасен. Это плотное повествование, в котором рассуждения героини, беспрестанно ищущей себя (но никак не находящей) во всех, кто попадает в поле зрения, её максималистские (искренние, но запутанные) взгляды и чувства (частенько в самом растрёпанном виде), перемежаются точными наблюдениями за людьми, сочными и образными описаниями природы, при этом текст изобилует и яркими диалогами – давно я не читал книгу, так наслаждаясь самим процессом чтения, это очень здорово написано. Не написано – соткано с филигранным мастерством. При всём этом сам автор присутствует не только во внешней фабуле произведения (героиня прописана настолько автобиографично, что даже день рождения у неё тоже в октябре, как и у Лессинг), но и на самой глубине текста – в остающемся ментальном послевкусии, интонационном эхо, которому предстоит ещё долго звучать в лабиринтах сознания после того, как будет дочитана последняя страница.

«В её спальне валялось с десяток книг, но она и не притрагивалась к ним: она знала, что прочитав их, будет располагать более обширными сведениями о себе и будет ещё меньше знать, как эти сведения использовать».

Яркая жизнь городских пижонов и их подружек, одной из которых стала и Марта после приезда в город описана великолепно. Атмосфера «Великого Гэтсби» сочится патокой со страниц, сладкая красивая и пустая жизнь, которую ведут молодые колонисты-англичане вдали от Европы кажется безмятежной и бесконечной. Но на дворе 1939-й год и остаётся совсем немного до иного бытия. На этом тревожном ожидании, которым пропитан воздух, которое заставляет так без(д)умно кутить, не смотря вперёд, боясь заглянуть в будущее, махнув на него рукой «давайте вздрогнем, пока не началось», и оставляет писательница своих персонажей, молодых, жаждущих настоящей наполненной смыслом жизни, но обречённых прожигать её впустую на танцполах и в барах. Что-то с ними будет дальше?

«Они ни в чём не знают толка, они – дикари, но с ними нужно считаться».

strannik102, 10 сентября 2016 г. в 06:44

Трудность её заключается в многоплановости тематических слоёв, в множественности умов героев этой залитературенной пьесы жизни главной героини. Как будто матрёшка смыслов и героев спрятана в романе, и с каждой новой читаемой цветной тетрадью мы встречаемся с другой субличностью автора/героини.

Вообще, каждый из нас постоянно и одновременно находится в разных социальных ролях и в разных ментально-эмоциональных ипостасях. И героиня романа писательница Анна Вульф попробовала разложить своё «Я» на разные составляющие, записывая ту или иную сучщность в отдельную тетрадь. Внимательный читатель сам найдёт описание и объяснение от имени Анны, что именно отражала тетрадь каждого цвета. Но важно то, что попытка искусственно разделить своё единое многофакторное «Я» на составляющие едва не закончилась плачевно и трагически для главной героини. Потому что игры с разумом порождают чудовищ и способны вытащить из психонедр такие субличностные расколбасы, что потом ни один доктор не соберёт, а если и соберёт, то может получиться уже совсем не то, что было...

Многие считают этот роман ярко выраженным феминистским трудом. Безусловно, эта составляющая выражена достаточно сильно и отчётливо. Однако пробовать вырывать только эту составляющую книги из общего контекста равнозначно попытке Анны расписать самоё себя по нотам и векторам. Потому что какие-то феминистические взгляды и убеждения героинь романа неотделимы от их социального статуса, от их политических взглядов и убеждений, от их реальной жизни, в том числе и личной, а также от их творческих поисков и от попыток оценивать своё прошлое, выстраивая своё настоящее и закладывая фундаменты для будущего. Человек живёт целиком и полностью и весь и сразу, и невозможно отделить свои субличностные и субролевые «Я» друг от друга, всё равно что отделить свои внутренние органы — ничего кроме расчленения не получится...

Вообще книга вызывает много вопросов и попыток ответов как во время чтения, так и некоторое время после. И сила воздействия и последействия такова, что мешает некоторое время нормально воспринимать читаемую следующую книгу. Но может быть это можно отнести к недостаткам как раз следующей книги, а не к Дорис Лессинг?..

Velary, 09 сентября 2016 г. в 12:03

Есть по-настоящему великие книги, и это — одна из них. Меня всегда поражает, как автор умудряется выписывать многостраничные диалоги (а «основной роман» — «Свободные женщины» состоит из них на 90%), не теряя внимание читателя, плавно переходя с темы на тему, не становясь чрезмерно многословным и не подливая воды. Затрагивая серьезные вопросы и мастерски их раскрывая.

Форма книги (по сути, романы в романе) мне немного мешала, если честно, я не понимаю, в чём смысл такого усложнения, если всё прекрасно уложилось бы в линейной повествование. Впрочем, Лессинг в предисловии объясняет —

Я была в восторге вплоть до последней синей тетради. С момента знакомства Анны и Савла повествование превращается в поток сознания, а мне всегда очень трудно сквозь него продираться. Но это ничуть не умаляет достоинств книги.

Fiametta, 19 сентября 2015 г. в 11:20

Идея однополых партеногенетических первых людей — абсолютно ненаучна, уже рыбы разнополы.

Нет в этом однополом мире Эдема: «Каждый год, когда солнце касается вершины горы, мы должны убить одну из нас и сбросить ее тело в провал Расщелины», а уродливых детей выкладывают на скале Убиения. Наука нам говорит, что при партеногенезе рождаются или точные копии матерей или (из-за сбоев в копировании ДНК) уродцы. В этом мире нет тяжелого труда, но нет ни искусства, ни тем более науки. Блаженная жизнь в полудреме, без любопытства и без душевных мук.

Вдруг начинают рождаться мальчики (так у тлей осенью после нескольких партеногенетических поколений рождаются самцы). Сначала их мучают и убивают, потом относят на скалу Убиения, где их спасают орлы (как волчица спасла Ромула и Рема). Живут рядом две общины — мужская и женская, и первый контакт оборачивается жестоким убийством.

Что первый ребенок, рожденный от мужчины и женщины, оказывается активнее обычных — неудивительно, пользу двуполого размножения давно доказали биологи.

Консерваторы, готовые на убийства, лишь бы их мир не менялся — тоже неудивительный образ.

Харса, совершивший первый в истории этого мира морской поход и вернувшийся (потеряв многих спутников) в исходную точку — Эль Кано этого мира.

Демьян К, 20 июня 2015 г. в 07:22

Совершенно безыскусно написанный, я бы даже сказал — написанный нарочито наивным языком — роман якобы феминистки, которая одной из финальных фраз своего опуса практически обессмыслила жизнь своей главной героини:

«Гарриет тихо сидела, слушая [...] их голоса из соседней комнаты; иногда бросала на Бена быстрый взгляд и тут же отводила глаза; гадала, скоро ли они уйдут, может, сами еще не зная, что не вернутся. Она будет сидеть тут, с краю [...] и ждать их домой, но они не вернутся никогда.»

Вот так: она, женщина, хотела счастья, большую семью, большой дом, родила пятерых детей, всех вскормила, вспоила, воспитала, пятый получился не очень удачным, — таким, что внёс в семью раскол, а затем и вовсе её уничтожил (кстати, по вине самой Гарриет, которая не смогла в нужный момент перебороть свой абсолютно иррациональный материнский инстинкт). Но дело в конечном счёте вовсе не в Бене, этом «неандертальце», привнесённом в текст метафоры токмо для. Дело в том, что это обычная судьба женщины в этом мире — она рожает детей, а потом они «уходят и не возвращаются никогда». Впрочем, авторское отношение к этой судьбе так и остаётся непрояснённым — роман просто не дописан до логического конца. Да, Гарриет осталась одна, да, её дети ушли и не вернутся никогда, — но два самых главных вопроса любой литературы (а не только русской): кто виноват? и что делать? — даже не ставятся. Хотя, может, и правильно, что не ставятся, п.ч. автору нечего сказать по этому поводу — она не знает ответов, она просто описывает реальность во всей её обыденной и печальной банальности.

pugven, 29 мая 2015 г. в 02:28

Книга Лессинг — не шутливый «Кот без прикрас» Терри Пратчетта. В этом реалистичном произведении животные страдают и умирают с первой главы, в которой рассказано о борьбе с одичавшими котами на африканских фермах. Это природа, это жизнь, так действительно бывает.

Я очень люблю зверьё, с детства живу в окружении котов и собак, но произведение Дорис Лессинг меня не напугало (пишу об этом, потому что на лайвлибе рецензии полны праведного гнева — будто автор котов на завтрак ела). Здесь есть интересные наблюдения, свойственные произведениям о животных, а каждый кот, живущий с Лессинг в Англии — не просто животное, а личность. Ведь все они чертовски разные!

Писатель выступает против кастрации и против любого вмешательства в естественную природу, ей чуждо превращение свободного зверя в милого домашнего пушистика. Трудно поспорить с тем, что мы действительно меняем природу в угоду своему комфорту. Книга очень правдиво показывает это, от чего и грустно. (Да, конечно, мой кот кастрирован.)

Также рекомендую рассказ «Повесть о двух собаках» — он написан немного раньше и тоже посвящён теме человека и природы, но без дидактичности «Кошек».

strannik102, 02 мая 2015 г. в 15:46

Сначала кажется, что мы имеем место с детективом. Да ещё и на вероятной расовой почве. Однако тут же обнаруживается обвиняемый и интрига пропадает. Вернее это только кажется, что интрига исчезает, потому что на самом деле центр интриги романа плавно перемещается с детективно-уголовной линии на социальную и психологическую. Автору интересно, да и нам, читателям, тоже, что же такого произошло в жизни нашей героини Мэри Тёрнер, и что случилось с её жизнью, что в конце-концов привело её к трагической смерти?

Южная Родезия. Апартеид. Неравенство между белыми людьми и её коренными чернокожими жителями. Да и белые тоже неравны между собой — отдельно живут потомки голландских переселенцев африкандеры, отдельно английская составляющая этого общества. Но в любом случае белый никогда не должен давать спуску чёрному, а чёрный при любых обстоятельствах должен знать своё место и всегда быть на расстоянии, на дистанции. И даже если ты принадлежишь к беднейшему слою белого населения страны, ты всё равно для чёрного Хозяин и Господин (и тут можно начинать много думать о проблеме межрасовых отношений).

Книга написана отличным языком, безупречно выстроена сюжетно, в романе глубоко проработана атмосфера общества того времени. Но там есть ещё один герой и персонаж, который незримо присутствует практически с самого начала и до последних строчек. Это африканский буш, это Вельд. Ещё со времён прочтения рассказа «Вельд» от Рея Брэдбери у меня сохранилось ничем не объяснимое полу мистическое отношение к этому природному африканскому образованию (хотя по сути вельд всего лишь степь), и одной из основных составляющих в этом моём отношении к вельду является некое ощущение тревоги и напряжения — возможно всё это связано ещё и с одноимённым советским фильмом, снятым по мотивам рассказов Рея Брэдбери (отличный, кстати, фильм). И мне кажется, что Дорис Лессинг удалось передать в своём романе ещё и вот это тревожно-давящее воздействие вельда на психику Марты

Великолепная книга, сразу понимаешь, за что дают Нобелевку по литературе!

malashka, 21 ноября 2014 г. в 02:51

Удивлена стольким положительным отзывам. Всех прям потрясло, все размышляют о поднятых моральных вопросах и прочих социальных проблемах. Беременность. Молодая семья. Быт. Проблемы жестокого обращения с детьми.

Ну не знаю ... может мне попался неудачный русский перевод? Потому как книга показалась мне ужасной. Ужасной не по содержанию, а по стилю повествования. Шаблонные фразы. Оборванные мысли. Нелогичность ответов. Неуместность реплик. Как-будто автор (переводчик?), перелистывая страницу, забывал, о чем он писал на предыдущей.

Идея книги хорошо, хоть и не нова, вспоминается сразу легендарный «Ребенок Розмари». Но стиль, текст .. Дочитала с трудом.

Anastasia2012, 30 сентября 2014 г. в 10:23

Книга для тех, кто любит творчество Дорис Лессинг. Мне нравится ее стиль, темы, взгляд с разных точек зрения. Она анализирует ситуации, людей, чувства, себя. Роман полон жизненного опыта: отношения родителей и детей, супругов, опыта любви и страсти.

laughingbuddha, 09 января 2014 г. в 17:30

Признаться, я взялся за эту книгу, исключительно зацепившись за аннотацию, показавшуюся мне очаровательно сюрреалистической — ту самую, что приведена тут, на фантлабе.

Я ждал чего-то наподобие бесконечных постапокалиптических киберпанк-видений, которые годятся исключительно для заполнения сенсорного голода в общественном транспорте или на работе. Однако ожидания мои были обмануты, причем в лучшую сторону. Пожалуй, я возьму имя автора на заметку, ибо хотя и почудилась мне в книге некая подражательность (меня никак не покидало ощущение, что это творчество женской ипостаси Бэнкса), роман меня захватил. Свою роль, конечно, сыграло и некоторое (под)сознательное понимание того, что описанный в книге всеобщий трындец при нынешних мировых тенденциях очень даже возможен, если не сказать (тьфутьфутьфу) — вероятен. Но написано талантливо, интересно, и даже привычных для меня претензий к переводу почти не возникало. Картина рухнувшей привычной нам цивилизации настолько правдоподобна, что становится не по себе, так же как и поневоле увлекают судьбы персонажей, кое-как перебивающихся на обломках мира.

Пока как-то руки не дошли ознакомиться с остальным творчеством автора, но взял на заметку.

Fiametta, 06 октября 2013 г. в 18:49

Как я и подозревала, империя Сириуса не так уж и благодетельна. Уж больно легко ее чиновники и ученые распоряжаются судьбами целых разумных видов.

Перед империей стоят те же проблемы, которые, возможно, вскоре встанут перед развитыми странами нашей Земли. Что делать людям, чей труд больше не нужен для экономики, для поддержания жизни державы? А сириусяне живут сотни тысяч лет и умирают или от прямого попадания метеорита, или от потери смысла жизни. Сириусяне выходят из положения, придумывая колонизационные проекты и свято верят в то, что являются благодетелями для низкоразвитых видов. Но и европейцы совсем недавно считали себя благодетелями «низших рас». Лессинг провела молодость в английских колониях в Африке, была свидетельницей крушения колониальных империй. Насколько близка колониальная политика в Африке (которую Лессинг видела своими глазами) к экспериментам сириусян?

Сюжет книги, увы, не так увлекателен, как ее философская «начинка». Описание истории Земли во многом повторяет сюжет Шикасты. Остроумно объяснение легенд о гномах,

Anastasia2012, 22 сентября 2013 г. в 16:42

Читать произведения Дорис Лессинг сложно, но всегда интересно. Идея и внимание к деталям делают их востребованными у читателей с различными вкусами. Конечно, не у всех. Я с удовольствием постигаю мир автора от книги к книге. «Маара и Данн» не разочаровали меня. Путь домой, путь к себе — вот о чем этот роман. Лишения, страх, унижения — что еще можно обрушить на людей? Природа против людей, люди против друг друга, никаких технических достижений, с одной стороны. Жажда жизни, желание любви, близости, счастья, с другой. Настоящие привязанности не выбирают, и мне было жаль выбора героев. Но такова история автора.

skupoi, 27 мая 2013 г. в 19:02

Не припомню еще такого случая, чтоб ни один персонаж книги не вызывал симпатии. Все какие-то «никакие», только чувство раздражения от бестолкового мельтешения всех, без исключения. Даже единственный по-настоящему добрый человек (босс Марты), и тот в описании внешности автором вызывает неприязнь...

Аннотация обещает гораздо больше, чем есть на самом деле.

Написание такой книги, на мой взгляд, было бы оправдано, только если она является в какой-то мере автобиографической.

У Лессинг читала несколько книг. Эта оказалась самой неинтересной и скучной.

Dentyst, 16 марта 2013 г. в 20:09

Ну вот — прочитал. Ощущения такие, как будто камни ворочал. Но — камни для постройки своего дома. Очень сложная книга. И по предлагаемому для осмысления материалу и по принципу изложения. Мозаичное такое повествование.

Книга интересна тем, что автор предприняла попытку показать (со стороны) тот идиотизм, в котором мы живём и который гордо называем «цивилизацией». Не слишком, конечно, приятно, когда тебя тыкают носом в нечистоты, но приходится, всё же признать, что они есть.

Замысел замечательный, достойный пера Толстого и Стапльдона, да и решение не самое противное, достойное лауреата Нобелевской премии.

И ещё — притягивает объективность оценки всего того, что происходит на нашей злосчастной Шикасте. Нет назидательности и заносчивости ни у автора романа, ни у Джохора (автора отчетов, составляющих большую часть текста). Просто описание — вот глядите. А поглядеть есть на что, и одновременно глядеть не хочется — противно, потому что.

Сильно написано. Нужная книга. Не для простого развлечения, а для полезного времяпрепровождения.

Thornbird, 15 января 2013 г. в 00:28

Мне кажется, все же нельзя называть подобные труды литературными. «Шикаста» скорее походит на черновик писателя-философа, который методом брейнсторминга пытается набросать сюжет для некоего произведения, параллельно фиксируя особенно яркие трагические ситуации из жизни конкретных людей и свои этические воззрения на глобальные проблемы человечества.

Вроде бы и посылы сильные, и образы убедительные, и все это заставляет сопереживать до глубины души, потому что судьбу Шикасты пропускаешь через себя и воспринимаешь как личную трагедию и личную вину, но все же мне не хватило в этом во всем именно «Литературы» (с большой буквы Л). У меня, возможно, консервативные вкусы, но я привыкла от книги ожидать какой-то продуманной структуры, какого-то осмысленного сюжета, каких-то глубоких проработок персонажей. В «Шикасте», собственно, и персонажей-то нет как таковых. Они обезличены полностью, нет ни одной индивидуальности. Сюжет если и начинает намечаться, то вдруг прерывается вовсе не кстати и уходит в какие-то сюрреалистические бездны, которые, безусловно, по-своему привлекательны с эстетической точки зрения, да и по мощи затронутых морально-нравственных тем, но все же расстраивают своим сумбуром и незавершенностью.

И все же Дорис Лессинг, думаю, привлекает своей способностью тонко и оригинально оперировать архетипичными образами и сюжетами, а также широтой своего воображения и незашоренностью своего мировоззрения. Она совершенно не стесняется мешать религию с политикой, личные трагедии с научным прогрессом и тому подобные никак особо не связанные друг с другом вещи, и, наверное, тем и хороша. Самому читателю она при этом оставляет массу пробелов для развития собственного воображения, что, как мне кажется, продиктовано все-таки не хорошо проработанной авторской задумкой, а нежеланием самой работать над сюжетами и героями более кропотливо и вдумчиво. Как раз в «Шикасте» она пишет ровно о том, что интересует ее и ни словом более, поэтому роман представляет из себя нагромождение тезисов, грубых вырезок из судеб, нескольких притч и лирических отступлений, не всегда хоть как-то между собой связанных. В этом направлении, конечно, можно придираться бесконечно, но, если уж мыслить глобально, то не лучше ли почитать несколько безалаберный рабочий черновик писателя, наполненный глубоким СМЫСЛОМ и ЧУВСТВАМИ, чем структурированный в соответствии со всеми классическими литературными стандартами, но безыдейный и пустой роман? Взять того же Дэна Брауна для сравнения. Он пишет неплохие информативные тексты, но о чем это все? Да ни о чем — так просто, закрученные детективчики. В идеале, конечно, в хорошем романе хотелось бы видеть и содержание, и форму, но, если уж выбирать из двух крайностей, то первая лучше. В общем, для меня книги Дорис Лессинг — интересный литературный опыт.

erinca, 24 октября 2012 г. в 21:15

Честно, мне не понравилась эта книга! После прочтения решила прочитать отзывы, что люди думают о этой книги. Потому что у меня возникло много вопросов, думала найду ответ. Но к сожалению все отзывы аналогичны, кто-то пишет о матери-героине, кто-то о самоуверенных молодоженах решивших прожить счастливую жизнь с кучей детишек. Но я в этой книги увидела совершенно другое. Гарриет возненавидела своего ребенка еще в утробе, разве любящая мать будет пичкать себя антибиотиками, зная как это отразится на ребенке!? Может поэтому он родился такой??? Я уверена, что Гарриет не вернулась бы за Беном, если б кто-то из врачей предоставили б ей справку о «ненормальности ребенка». И тут я вижу проблему нашего общества, мы не хотим заниматься такими детьми, мы не готовы признавать их...может мы чересчур воспитаны и нам не позволяет этика, мораль, сказать что у ребенка есть отклонения, а не ссылать все на гиперактивность!? Я не понимаю психолога к которому пришла Гарриет с Беном, автор хорошо описала состояние Бена, его поведение...оно ж не адекватное!? куда смотрит психолог????? Я не понимаю учителей, которые «радуются» когда «трудные» дети не ходят на уроки!!!! С одной стороны никто не срывает им урок, но с другой.... АУ, вы ж учителя, да вы должны бить во все барабаны, разговаривать с родителями, с психологами что-то советовать им ...ну хоть что-то делать????? Еще я вспомнила поговорку « Друзья познаются в беде», когда в семье было все хорошо, так и дом кишит людьми, а как семья столкнулась с проблемой, так все и разбежались. Не знаю, может я не в том направлении мыслю, но я так поняла эту книгу!

Anastasia2012, 06 апреля 2012 г. в 15:09

Прочла весь цикл не в лёт, конечно, но с удовольствием. Автора волнуют законы развития общества, которые сплошь и рядом состоят из проб и ошибок. Пороки, страсти, глупость с завидной постоянностью тянут цивилизации к гибели. Идеальные носители разума — представители Канопуса. Они для автора олицетворяют идеал, к которому она призывает стремиться через все пять романов.

Anastasia2012, 06 апреля 2012 г. в 14:25

Книга, завершаюшая цикл, совсем для фанатов автора. Уверенное чтение предыдущих частей позволит наслаждаться текстом, а не дремать над ним. Агенты учатся быть стойкими, переживая увлечённость, страстность, погружение. Место действия — межпланетная империя Волиен с участием Сириуса и Шаммат.

ulloi2012, 15 марта 2012 г. в 22:53

Я взял книгу летним вечером, чтобы разобраться — как так, Нобелевскую премию дали писательнице, известной как плодовитый фантаст. Смог лечь спать только закрыв последнюю страницу. Долго не мог уснуть. Нобелевские премии зря не дают. Раздача книги родственницам и подругам женского пола приводила к бурным дискуссиям, вплоть до противоположных выводов из одного и того же, в общем-то короткого и целостного текста. Наша жизнь — противоречива. Мир женщин изнутри — непостижим для человека извне. Что ею руководит в ключевые моменты биографии? Есть ли у нее на самом деле выбор хоть в какой-то момент?

Anastasia2012, 29 февраля 2012 г. в 13:07

Очень медленная и тяжеловесная книга. Что и сама Дорис Лессинг упоминает в послесловии: она словно замерзала, погружалась в сон. Некоторые мысли повторяются из раза в раз. Однако слова не дублируются, а раскрывают идеи автора с различных сторон. Необходимо быть постоянным читателем Д.Л., не новичком, чтобы осилить текст, постичь идеи. Впрочем послесловие многому придаёт новый смысл: исследование Антарктики Р.Ф. Скоттом способствовали формированию идей и написанию книги.

В чём же суть физической и метафизической составляющих человека. Насколько он индивидуален и уникален. Что есть мысль и откуда она. Является ли сон коллективным творением, и возможно ли точно описать сновидение. Ответы формируются под влиянием внешних обстоятельств: наступление Великого Льда, гибель всего живого.

Anastasia2012, 16 февраля 2012 г. в 09:50

«Сириус экспериментирует» продолжает цикл произведений — размышлений автора о судьбах человечества на планете Земля (Роанда, Шикаста). Минимум персонажей, максимум пространственно-временного охвата. Дорис Лессинг обеспокоена паталогической жестокостью отдельных людей, а порой и целых человеческих групп, как бы они ни назывались. Развитие и деградация, взлёты и падения — некто извне может иметь своё влияние на процессы. Однако, человеческое заложено в самом человеке: как зло, так и добро. Как мы распорядимся данным от природы — наш выбор. Как этот выбор — медленно, но верно — делала героиня книги Амбиен Вторая.

Имеет смысл читать только в порядке очерёдности, зная часть истории Роанды (Шикасты), Канопуса, Сириуса, Путтиоры.

DeadPool, 07 января 2012 г. в 20:20

Первое знакомство с Дорис Лессинг. Вышло не комом. На Фантлабе часто ругают недавнего(относительно) лауреата нобелевской премии, предъявляя обвинения то в сухости, то в откровенном феминизме. Не знаю. Этот рассказ совсем из другой оперы и имеет право быть. Это такая типичная история о несчастной судьбе двух собак, но написанная очень искренне и, что называется с душой. И ничего оригинального тут нет, но кажется будто это действительно случай из жизни писательницы (наверное это действительно так), настолько тут чувствуется тоска, грусть и жалость к этим собакам. И да, стиль Лессинг очень скупой и на первый взгляд малоэмоциональный, но, что замечательно, автор может парой строк задеть читателя за живое и не отпускать до конца рассказа, хоть финал и очевиден.

Итог: Типично, просто, но сильно. Такие истории всегда будут трогать. Крепкое произведение. Знакомство с Лессинг продолжу.

P.S. Никогда больше не буду читать про тяжёлую судьбу зверюшек

Thornbird, 20 июля 2011 г. в 14:35

От книги остались странные впечатления. С одной стороны, она показалась слишком простой по сюжету, по шаблонным образам главных героев, по чересчур очевидным символическим делениям зон по уровню исторического, экономического и нравственного развития, по изобилующим кстати и некстати примитивным, животным, чаще отталкивающим эротическим сценам, на мой взгляд, даже не несущим в себе смыслового подтекста... С другой стороны, в книге поставлен интересный социальный и психологический эксперимент, а именно — столкновение утопии и антиутопии, матриархата и патриархата, зверской дикости и утонченного просвещения, необузданного и примитивного язычества и стремления к познанию тайн непостижимого и недосягаемого космоса и секретам его возникновения... Но что больше всего захватывает, так это то, что этим экспериментом руководят некие могучие таинственные силы, которые управляют героями как марионетками в кукольном театре, верша судьбы как отдельно взятых личностей, так и целых стран, решая кому жить и эволюционировать, а кому прийти в упадок и впасть в забвение...

Этот роман, несмотря на странноватый стиль, оказался одним из немногих произведений жанра «научная фантастика», который показался мне действительно серьезным, убедительным и сильно задел за живое. Впрочем, я скорее рекомендовала бы его для прочтения дамам, т.к. мужчины не найдут в нем ни космических сражений, ни инопланетян, ни альтернативных политических режимов, ни интриг вселенского масштаба, ни изощренных в жестокости психологических экспериментов, ни техногенных декораций и реквизита. Это просто роман для женщин, готовых думать и размышлять над смыслом жизни, над гендерными отношениями, над собственным саморазвитием и духовным ростом, а также своим истинным природным предназначением... Будьте готовы, что можете неожиданно всплакнуть, удивившись собственным слезам;)

Тем, у кого роман остается «под легкой завесой тайны», хочу рекомендовать к прочтению биографию писательницы хотя бы на этом сайте. Там вполне ясно и кратко объясняются скрытые смыслы. Вообще была удивлена, что Лессинг раскритиковали за образы богов-инопланетян... Это смахивает то ли на дискриминацию, с которой писательница, как я понимаю, борется всю жизнь, то ли на непроходимую тупость, лицемерие и примитивизм нашего общества. Во-первых, каких только богов-извращенцев ни выдумывали мужчины писатели, но что-то я никогда не слышала о критике в их адрес. Во-вторых, неужели ту самую церковь, которая венчает гомосексуалистов, мягко закрывает глаза на педофилию и вообще всячески потворствует либерализму во всех его ярких и подчас убожеских проявлениях, возмущает какая-то очередная идейка о рукотворности человека и жизни на земле?? Хотя, думаю, все дело скорее в глупости конкретных людей на местах, которые как раз и принимают окончательные решения...

А вообще личность Лессинг меня очень заинтересовала. Она действительно заслужила Нобелевскую премию! Так что собираюсь прочесть и другие ее романы:)

neky, 14 июля 2011 г. в 13:15

Дорис Лессинг — всемирно признанный мастер. И то, за что она получила это признание, заставило меня прочесть книгу до конца — есть в ней некие приковывающие внимание моменты. А в целом — скучный пересказ («вольная интерпретация») шизофренического бреда Блаватской, щедро сдобренный иудеокоммунистическим морализаторством и цитатами из мировых религий.

Стронций 88, 24 апреля 2011 г. в 11:52

Чем-то напомнило «Волшебную бутылку» Стивенсона. Каким-то налётом сказочности. Но в целом, по мне, было довольно средне. Читалось хорошо, но вот какого-то «изюма» не хватало (в большинстве рассказов «Английской новеллы» этот «изюм» как-раз-таки есть). Вот нет такого, за что можно дополнительно зацепиться (ИМХО), чтоб якорем застревало в памяти. Разве что благоговейная (по мне даже унизительная) любовь этого повара к белокурому ребёнку белых хозяев. Что в упоминании его собственных детей давало какой-то резонанс… Казалось, всё довольно просто, линейно; по сюжету (а стало быть, по интересу), по-моему, средне. Простовато. И название – выдаёт все, чем окончится.

Стронций 88, 22 апреля 2011 г. в 10:55

Впечатлило. Это нашествие саранчи… Оно казалось мне эпическим и столь ужасным, что какое-то напряжение гнало взгляд по строчкам. В этом было что-то мистическое, и более страшное, чем все фантастические апокалипсисы. Напомнило даже «Птицы» Дю Морье. Тоже будто сама природа ополчилась на человека, наслав на него кару. И это описание битвы с саранчой, похоже на напряжённую борьбу (борьбу за свою жизнь) в «Птицах». Но если в «Птицах» дополнительное гнетущее ощущение создает ещё и непонятность, от чего и как всё происходит, и нет даже проблеска на хороший исход. То тут вроде бы позитивные слова в самом конце тоже нагоняют трепет: если это ещё не самое худшее… То что же тогда худшее?

nostradamvs, 22 апреля 2011 г. в 09:21

Совершенно правильный, как мне показалось, роман о кризисном возрасте женщины, переживающей переход от зрелости к началу старения. Она, много лет бывшая матерью и домохозяйкой, обнаруживает, что может работать на престижной должности и много зарабатывать, может завести молодого любовника, может поселиться в коммуне хиппи — но все эти «может» всё-таки не становятся для неё «хочется». Это перелом, из которого она выходит, обретя внутренний покой. Вещь в лучших традициях классической англо-американской прозы 1950-х годов, Сэллинджера там, Капоте. Не то чтобы мне понравилась, но признаю — всё хорошо и правильно. 7/10.

justina, 21 февраля 2011 г. в 14:05

Можно ли объяснить события Ветхого Завета с научно-фантастической точки зрения? Похоже, да. Можно ли при этом изложить идеи о свободе, равенстве и прочем? Пожалуй, да. Получится ли при этом произведение более увлекательное, чем оригинал? У Дорис Лессинг, во всяком случае, не получилось. Морализаторства гораздо больше, а секса, насилия и юмора гораздо меньше. Впрочем, если под руку попадется следующая книга из этого цикла, я её прочитаю.

Anastasia2012, 08 февраля 2011 г. в 21:47

Книга пока осталась для меня под лёгкой завесой тайны. Однако понравилась, оставила след. С одной стороны, так подробно переданы отношения совершенно разных людей, их сближения и отдаления, боль от встреч и не меньшая — от разлук.

Не каждому удаётся встретить в жизни человека, с котороым связь образуется крепкая, мучительная, но и сладостная.

С другой стороны, автором переданы судьбы народов, живущих на разных уровнях развития. И нет предпочтения, у всех есть изъяны. Но некоторым — есть к чему стремиться вперёд. А другим неизбежно придётся откатиться назад. Так рассказчик и заканчивает повестоввание: развитие не обязательно идёт в одну сторону.

Судьба героини и есть для меня загадка. Возможно ответ в следующих книгах. Есть к чему стремиться.

Fiametta, 26 января 2011 г. в 22:34

Когда Дорис Лессинг получила Нобелевскую премию, я была одной из немногих людей в России, слышавших ее имя. Книгу «Шикаста» я прочитала с восторгом много лет назад и очень рада, что она теперь появилась на русском.

Галактика в романе — арена борьбы благодетельных империй Сириуса и Канопуса и жестокой империи Шаммат, империи, питающейся страданиями разумных существ.

Некогда планета Земля называлась Роанда и процветала под опекой Сириуса и Канопуса. Людской род — потомки инопланетных существ, некогда завезенных на Землю. Почему мы в юности чувствуем себя так, будто будем жить еще очень долго? Потому что некогда жители прекрасной планеты Роанда жили несколько тысяч лет.

Потом произошел космический катаклизм. Планета Земля стала Шикастой (что значит «сломанная»). Век людей стал стремительно сокращаться, нравы людей с каждым поколением становились все гнуснее, а империя Шаммат, как галактическая пиявка, стала питаться отрицательными эмоциями людей.

Но наблюдатели с Канопуса (живущие, кстати, миллионы лет) не оставляли несчастное выродившееся людское племя, спускались на Землю, проповедовали, пытались научить людей не причинять зла себе, другим и природе (и тем самым не кормить Шаммат).

Мы видим в романе сначала прекрасный мир первых людей на Земле, мы видим жалкие племена после катаклизма, мы видим всемирный потоп. Во второй части романа — действие переносится в наше время.

Когда я читала книгу во второй раз, меня неприятно поразило, что в книге слишком много социалистической и антиимпериалистической пропаганды (Лессинг много лет была в английской компартии, и в романе это чувствуется), и я впервые задумалась: так ли уж хороши «благодетельные Канопус и Сириус».

Пенелопа, 16 января 2011 г. в 23:18

Мне очень повезло, что этот роман не первый, который я прочла у Лессинг.   Ее дар — описание героев несколькими мазками остался при ней, но почти не используется.

Фантазия про Шикасту довольно интересна,   но ее хватило бы на рассказ. Идея описать известные всем мифы с точки зрения знания о Шикасте -отличная, но только если бы об этом было бы подробно описано, что бы было понятно, где Иона, а где Персей. А так одни — плоские намеки. Довольно интересны биографии «новых людей», хорош процесс над одним из континентов.

Anastasia2012, 03 января 2011 г. в 20:45

Роман увлёк меня с первых страниц (не всегда такое с книгами Дорис Лессинг). Процесс чтения сопровождался ощущением, что текст и моё восприятие протекают в полной гармонии. Роман для меня, роман про меня. Такие вот чувства. Сама фантастическая (ой фантастическая ли?..) версия существования Земли (то есть Шикасты, конечно), заселения пришельцами, обучение аборигенов, тесная взаимосвязь с природой, космосом, цикличность и (спасибо автору) возможность самосохранения (пусть и с помощью представителей иных планет). Много критики социальных явлений (даже уже привыкла к постоянному присутствию обсуждения судьбы африканских народов в её книгах), религий, властных структур и даже государственности. Люди практически абсолютно слепы хоть и зрячи, глухи, хоть и имеют слух, маловосприимчивы к проблемам близких и тем более далёких людей и так далее и тому подобное. Но «открыть» в себе способности никогда не поздно.

Sfumato, 22 сентября 2010 г. в 21:25

Сразу скажу – книга оставила положительные впечатления и в целом понравилась.

Идут 60-е, но молодожены Гарриет и Дэвид не придерживаются свободных взглядов того времени. Они непременно хотят прочную семью и кучу детей (где-то 8). Берут в кредит здоровенный дом и начинают рожать одного за другим – однако все мероприятие обеспечивает деньгами богатенький отец Дэвида, самостоятельности не вышло… Пятый ребенок получается очень нехорошим комом. Уродец, который чем дальше, тем больше начинает проявлять нешуточную агрессию, недопустимую в современном социуме. В конце Лессинг дает любопытные намеки на природу происхождения такого уникального существа. Роман можно даже к магреализму причислить.

Показательная цитата одного из второстепенных персонажей: «Аристократы –да, они могут плодиться как кролики и ожидать этого, но у них на это есть деньги. И бедные могут ожидать этого и иметь детей, и половина из них умрет. Но люди вроде нас посередине – нам рожать детей надо осторожно, чтобы хватило сил о них заботиться. Мне кажется, вы не продумали это…». И еще из описания богатого отца Дэвида: «он во всех смыслах знал, сколько стоит семья».

Вот своим романом Лессинг выступает за зрелость, за сдержанность человеческого воспроизводства. На страницах романа автор показывает, насколько хрупким может быть счастье в семье. У героев планов громадье, но в итоге мало что от них самих зависит… Как известно, человек сегодня может много напланировать, а завтра его просто положат в деревянный ящик и закопают (с) (примерно).

С появлением уродца Бена их большая дружная семья начинает разрушаться. В итоге все очень-очень печально. Хорошо показаны чувства матери. Распространенный мотив – это когда мать любит свое дитя несмотря ни на что. У Лессинг по-другому. Бену удалось убить даже материнскую любовь, буквально даже еще не родившись. И что же остается? У Гарриет остается, так сказать, инстинкт в чистом виде. Такой вот ход автора… Гарриет все равно хочет оберегать своего ребенка, превозмогая отвращение, не любя. Трагедия о том, когда нужно найти в себе силы все же отречься от такого ужасного ребенка, но человек не может перебороть себя, какие-то незримые преграды психики остаются непреодолимыми – лично я увидел так. К примеру, в романе Акселльсон «Апрельская ведьма» конструкция противоположная – мать бросает неполноценное дитя и потом всю жизнь пытается искупить вину, хотя там ребенок искалечен совсем по-другому. Таким образом, и в том и в другом случае сплошная трагедия. Сложно представить, какие могут быть выходы из таких ситуаций… Единственное, что Лессинг может посоветовать – будьте осторожны, хорошенько обдумайте свои действия. Правда, в «Пятом ребенке» наступает именно момент иррационального, от такого никто не застрахован. И здесь непонятное обрушивается на обычных мещан, им, что ли проще не думать – во всяком случае, автор так обыгрывает. Хотя есть среди героев и профессора, и архитектор – вообще социальные аспекты в романе как-то немного за кадром.

Безусловно, атмосфера романа давящая. Кто не любит социальные «ужасы» тому я читать не порекомендую. Еще там есть сцена посещения приюта для брошенных детей-мутантов, которых медленно убивают наркотиками – имейте в виду. Что касается манеры изложения, то тут автор мог бы развернуться и посерьезней. Из такой идеи можно было сделать и более масштабное произведение. Просто Лессинг в основном все описывает очень быстро, иногда есть впечатление, что читаешь краткий пересказ – из-за этого страдает и проработка персонажей в том числе. Правда, я не читал более объемистых книг автора и не знаю, что собой представляет ее развернутый текст.

Лессинг активная феминистка и в прошлом еще и коммунистка. В «Пятом ребенке» влияния данных концепций я не обнаружил. В том, что героям невесело живется, автор не обвиняет никого постороннего – это радует.