Фёдор Дмитриев-Мамонов

Фёдор Иванович Дмитриев-Мамонов — поэт, прозаик, переводчик, историк. Был одним из самых ярких оригиналов своего времени. Он отдал дань исторической хронологии, переводам римских поэтов, переложению псалмов (состязаясь с Ломоносовым и Тредиаковским), математическим расчётам, химическим опытам, пытался изучать историю Китая.

Происходит из старинного рода князей Смоленских — единственный сын гвардии капитана Ивана Ильича-младшего Дмитриева-Мамонова. Дядя Дмитриева-Мамонова — Иван Ильич-старший — был женат на Прасковье Иоанновне, сестре императрицы Анны Иоанновны.

Получил начальное домашнее образование, с детства особым прилежанием не отличался, однако питал интерес к наукам — истории, астрономии, литературе. В 10-ти летнем возрасте был записан в Артиллерийскую школу, но сразу же «отлучился самовольно». Через два года (1739) зачислен в Семёновский полк, в январе 1751 года произведён в чин прапорщика (в 1712-1883 гг. это был первый, т.е. младший, чин обер-офицерского состава в пехоте и кавалерии); в этом чине в 26 лет (1753) как офицер гвардии вышел в отставку, но продолжил службу в Нарвском пехотном полку подпоручиком, поручиком (1755). В 1756 году вместе с Александром Петровичем Сумароковым, князем Михаилом Михайловичем Щербатовым и Иваном Ивановичем Болтиным вступил в одну из Масонских лож. У масонов, впрочем, он долго не задержался. В 1858 году произведён капитан-поручиком; в 1761 году «выпущен в заграничную армию подполковником». В 1762 году произведён полковником, в 1769 — бригадиром. В 1771 году, во время чумы в Москве, он был послан туда содействовать усмирению возникшего бунта и 16 сентября, явившись «по усердию своему» к Чудову монастырю, мужественно старался защитить от ярости черни архиепископа Амвросия Зертис-Каменского, причём сам едва не был побит камнями. В возрасте примерно 50-ти лет вышел в отставку.

Жил в Москве, проявлял интерес к истории, астрономии, философии и литературе, коллекционировал старинные рукописи, монеты, оружие, устроив нечто вроде музея в своем доме на Мясницкой улице. В 1773 году напечатал на свой счет в Санкт-Петербургских ведомостях ряд документов из своего собрания под заглавием «Для известия от бригадира Дмитриева-Мамонова». Сообщая подробные сведения о своей родословной, Дмитриев-Мамонов привёл текст личного письма императрицы Анны Иоанновны к своему дяде, сопроводив его припиской: «Желающие видеть оригинальное оное письмо, могут оное видеть невозбранно в доме моём». Аналогичная публикация в Университетской типографии была запрещена Московским Сенатом. Екатерина II в письме от 31 октября 1773 г. к московскому генерал-губернаторау Волконскому указала на «непристойности» в запрещённом «приветствии к публике» (по-видимому, предварявшем публикацию) и просила более подробно сообщить о поведении Дмитриева-Мамонова, «ибо здесь многие рассказывают об нём такие дела, которые мало ему похвалы приносят».

Рассказывая о «чудачествах» Фёдора Ивановича, его современница княгиня А.А. Куракина писала в 1773 году: «… дом его, против всего города, был больше всех иллюминован, где была собрана довольная часть народа, которому он из окошка сам бросал серебряные деньги, а на улице его два гайдука из мешков — медные, и они с хозяином всем кричали: виват!». Дело Дмитриева-Мамонова вновь возникло в 1778 году по жалобе его жены, которая свидетельствовала, что муж, «лишася разума, расточил до того имение, что из 2 тысяч душ, от предков к нему дошедших, осталося только 500». Некоторые источники говорят, что полторы тысячи своих крепостных Дмитриев-Мамонов просто-напросто распустил из крепостного сословия! В письме Екатерины к Волконскому от 1 июля 1778 упоминалось о «жестокостях и мучительствах» Дмитриева-Мамонова над «его людьми», а также о том, что «все поступки его являют повреждения в уме». В результате расследования, произведенного Юстиц-коллегией, Фёдор Иванович был признан «человеком вне здравого рассудка», и 4 марта 1779 Екатерина предписала определить опекунов для управления его имениями, находившимися в Московской и Смоленской губерниях.

На литературном поприще Дмитриев-Мамонов выступил уже в зрелом возрасте и со значительной начитанностью, издав в Москве в 1769 году свой перевод сочинения Лафонтена «Любовь Психеи и Купидона». Также к компилятивным сочинениям-переводам относится его «Хронология, переведенная тщанием сочинителя философа-дворянина из науки, которую сочинил де-Шевеньи, дополнил де-Лимиер, для учения придворным, военным и статским знатным особам. С прибавлением к тому Китайской Хронологии, подражая Ломоносова и Эмина истории и летописи Несторовой» (М. 1782) и перевод «Избранных печальных элегий Овидия» (Смоленск, 1796).

Творческая биография Дмитриева-Мамонова не столь увлекательна: как поэта его вряд ли назовешь блестящим, но «пошалить», пооригинальничать Фёдор Иванович любил. Чего, например, стоит «Эпистола от генерала к его подчинённым», являющая собой воинскую инструкцию, «пересказанную» шестистопным ямбом. Но в полной мере «эксцентриком и чудаком» он проявил себя в своей «Аллегории» (1769). В 1796 году он решил переиздать её отдельной книгой и на титуле, как бы насмехаясь над общественным мнением, поместил оттиск медали с собственным изображением и следующей надписью: «Осветил светом, разумом, честью и великолепием. Плоды уединенной жизни в Баранове. Создал новую обстоятельную систему сложения света в 1779 году в честь нашему веку, сим учёный свет одалживается ему». Но цензура, ещё в первом издании заприметившая в произведении крамольные мысли, весь тираж этого смоленского издания «Дворянина-философа» немедленно изъяла из продажи.

Выступал Дмитриев-Мамонов и как меценат, щедро покровительствуя бедным литераторам, о чём свидетельствуют обращенные к нему хвалебные произведения: прозаическая «Епистола» П.К. Денбовцева (1770), «Ода» М. Угрюмова (1773). Имел он и многих почитателей, из которых священник Василий Соловой написал в честь его и издал в Москве даже особый «Панегирик» (1773) с гравированным портретом почтенного бригадира. Скончался Фёдор Иванович Дмитриев-Мамонов в возрасте 78-ми лет в Москве и погребен там же, в Донском монастыре.

Фантастическое в творчестве автора.

К профильным сайту произведениям относится повесть «Аллегория» — натурфилософское произведение, развивающее теорию множественности миров и содержащее описание своеобразного макета «системы мира»: острова-планеты расположены вокруг замка-солнца, причём солнце представляет иллюминированный дом помещика. Главный герой повести устраивает в своем поместье оригинальную модель Солнечной системы, населив «планеты» разнообразными обитателями — на Земле у него живут муравьи, на Сириусе — страусы, на Сатурне — лебеди и так далее. Книга считается первым произведением русской философско-сатирической фантастики, в котором уместились немало расхожих сегодня тем научной фантастики: антиутопия, параллельные миры, космические перелёты и т.д.

©borch для fantlab.ru (компиляция по материалам сети)