Все отзывы на произведения Майка Гелприна

Ольгун4ик, 15 февраля 2019 г. в 12:12

Мне не должен был понравится этот рассказ. И отзывы невнятные, почти с реверансом, и оценки маловаты.

Категорически не люблю такие истории. Где безнадежность смешивается с насилием, где люди вынуждены бороться со всем миром, чтобы выжить.

Как можно из такого, простите дерьма, сделать такую невероятную сказку. Фантастическую, но абсолютно реальную.

Как люди, достигшие не по своей воле дна, смогли остаться людьми. Это не вопрос. Такие люди есть. И как хочется, чтобы спаслись они вопреки этому жестоком миру. Не потому, что они достойны, а просто потому что они люди. В самом лучшем смысле этого слова.

AntonAbramov, 29 декабря 2017 г. в 09:54

Задумка составителей удалась – было любопытно сравнивать рассказы в парах и смотреть, насколько раскрывается тема. А поскольку темы задавали знаки зодиака, то интересны были и суммарный эффект, и общая картина. Ну и плюс ‒ интриговала разгадка названия: “Мужчины смотрятся в зеркала, женщины ищут в зеркалах себя”. Смогла ли наша пара подтвердить или опровергнуть сей афоризм? Что показали зеркала про героев и что – про авторов?

Признаюсь – в отзывах был строг, быть может излишне. Но Майка я уже знал по предыдущему сборнику. И планка была ого-го где. А знакомство с леди обнаружил в самом конце, узнав в ней многократную победительницу конкурсов. Хотя и первый её рассказ встречался, но автора я не помнил. Забегая вперёд – средний балл у него – 7,2, у неё – 8,0. При том, что у меня семь баллов гарантируют выход в финал конкурса, а восемь – уже призёр. То есть в среднем все рассказы у него вышли в финал, а у неё – стали призёрами.

Кроме того, авторы сами заявили претензию, необычно структурировав сборник. Всё о человеке ‒ я таким увидел замах. Название – голова. Знаки зодиака – позвонки, вместе с расшифровками – хребет. Ну и мясо – сами рассказы. Хотя можно глянуть и по-другому: в названии – идея сборника. Расшифровки знаков – темы для рассказов. Отсюда моё повышенное внимание к раскрытию тем. И как это сработало на общее – что за мир отразился в зеркале этой книги?

Я САМ – первая тема, первая пара рассказов. По заданным правилам игры (так мною понятых) авторы как-то себя подают.

Баронет – бывалый вояка, чувствующий себя спокойно и уютно в мире бродяг и авантюристов. “Загорелый до черноты головорез в поношенном камзоле, бывалых армейских сапогах и широкополой шляпе с потёртой тульей” – таким я всегда представлял Д`Артаньяна. Не любитель иметь дела с бумагами, но сообразительный, ловкий, с понятием чести и не ожесточившимся сердцем.

Такой симпатичный образ теперь ассоциируется у меня с автором. И помню я – Баронет в “Механизме проклятия” вернулся с войны. У каждого своя война. Полагаю, и автор свою завершил.

Утончённая, близкая к востоку и мистике, с прорывающимися иногда сильными страстями, готовая пойти далеко, очень далеко… Такой теперь вижу второго автора после “Письма из Сингапура”.

Ну что ж, знакомство состоялось.

Перескочу сразу к последней паре, загляну в конец, как многие любят читать на конкурсах. Тем более – здесь обещано подведение итогов. Итоги интересные. Автор-он прошёл большой путь и предстаёт (и в герое и в истории) отстранённым наблюдателем, даже комментатором, а в концовке и действующим лицом. “Не могу терпеть”, ‒ необычная реакция для наблюдателя. Так герои автора себя не проявляли. Активная жизненная позиция – всегда. И здесь, как ни странно. Только внешняя, деятельная активность перешла во внутреннюю. Неожиданно на первое место вышла семья. Хотя не прав я – в каждом рассказе она присутствовала, как абсолютная ценность, явно или не очень сознаваемая. Чаще последнее. Д`Артаньян оказался в душе семьянином.

Замечу – несмотря на явную склонность автора к экшену, лучше всего у него получаются истории как бы лирические. На самом деле они – сжатые пружины, которые обязательно разжимаются в конце, вызывая у меня (надеюсь, не только у меня) взрыв эмоций.

И этот рассказ (“Дурная примета”) я ценю выше всех в сборнике. Во всяком случае – по вызванным эмоциям.

Совсем другая автор-она. По-прежнему её героиня (мне кажется – и сама автор) способна на многое, вплоть до убийства. Интересный рассказ представлен как итоговый. Если в первом героиня убивает и расцветает, освобождаясь от тиранства, от прошлого, то в последнем – это результат её воспитания. В первом ‒ импульс, протест. В конце ‒ осознанный акт, возмездие. Была тонкость, изысканность, теперь – нацеленность на результат, заданность охранять мир.

Я не сразу пришёл к пониманию этого рассказа и к его оценке, как самого сильного рассказа автора. Один из немногих по-настоящему цельных. Некоторые рассказы распадаются на части. Первая часть “Вечером во ржи” – может, лучшее, что я читал в последние годы. Но вторая и третья части – слабее и слабее. Похожая ситуация с “…и видеть сны, быть может”. Совсем другие козыри предъявляет в этих рассказах автор. Какая фантазия в Снах и в более цельной “Доске для игры в сенет”! Какая лиричность, тонкость в использовании огромной палитры красок в “Вечером во ржи” и в “Время года – лето”! Хочется смаковать и смаковать их строчки.

А может потому выбрано итоговым “Солнце моё…”, что закрывает и цикл про насилие над молодыми девушками. Да и не только, пожалуй, над ними. В “Письме из Сингапура” героиня справилась сама, рядом не было защитника, и потому – убивает садиста на расстоянии. Сама превращается в готовый распуститься бутон. Любви пока нет. В совершенно замечательном “Просветлении” герой спасает девочку от насильника. И она вырастает в гордую, сильную женщину, а он всегда рядом, как и его любовь. Благородно отходит в сторону, когда и она находит любовь. Может ей только это кажется, а продолжает любить своего героя-наставника. И без защиты любовь погибает вместе с красавицей. Бутон распустился, но погиб от вредоносной среды без защиты.

В “Солнце моём…” защитник – папа. Он с детства готовит дочку к миссии спасателя. И она спасает мир от насильника, вырастает и берётся за других, становится Защитником. И не просто воином, а любящим мир, свою семью. И позволяет автору давать волю своим фантазиям. Удивительным фантазиям, наполненным светом и любовью.

Очень глубоко, заставляет время от времени думать о произошедшем в нём, менять оценки.

Вот что выдало зеркало об авторе-женщине, её героях и мирах. И это истинно женский взгляд на мир.

К чести автора-мужчины он явил взгляд по-настоящему мужской. В его мирах мужчины – Д`Артаньяны, несут и хранят любовь. Хотя занимаются, кажется, чем попало. И где попало. Но на то они и мужчины. И потому рядом всегда живёт или таится юмор, лукавство.

Несколько рассказов мне не понравились, но в общую палитру и они привнесли свои краски и аромат. И понимание, что мужчине свойственно относиться к чему-то легкомысленно и на бегу.

Особенно отмечу рассказы “На посту” и “Скучать по Птице”. Пробивают эмоционально (как и последний – “Дурная примета”, но о нём уже писал).

Казалось бы, что может быть интересного в расстрелянном немцами гарнизоне британцев на островке в океане. Остались в живых два психа, продолжающих нести службу. И занесло же к островку бедных австрияков на торговом судне. Потопили бедолаг. Неведомо как. “Господин майор дал приказ, и они встали в строй” – это из допроса сержанта Чиверса. Поясню на всякий случай: “они” – погибшие и похороненные британцы. Из отзыва: “…вот тебе и психи, а долг исполнили до конца. И вера – как последнее пристанище. Просто вера – всё не зря, делай как должно, и будь как будет…” Тронуло до слёз.

Я скучал до середины “Скучать по Птице”, но по окончании усыпался мурашками и “призадумался о любви, верности. Я давно не думал о примитивности и свободе, да что там – о смысле жизни. О неоднозначности”. Последнее – из моего отзыва на рассказ.

Как ни странно, именно автору-мужчине удавались более эмоциональные рассказы. Несколько раз они меня пробили, потрясли.

Не удержусь и приведу отрывок из отзыва о “Земля, вода и небо”: “Неожиданен и прекрасен переход от невыносимого смрада до аромата любви. Очень сильно. Очень. И подано блестяще. Вся история заиграла, засверкала, наполнилась жизнью. Странной, но понятной и близкой”.

А зеркала всё подбрасывают отражения. Захотелось и из автора-женщины ещё кое-что отметить. Из отзыва на “Время года – лето”: “Да, это лето. Самое любимое время года. Самое волшебное. И когда за дело берётся настоящая волшебница с безупречным чувством слова, с удивительным чувством… Всё переплелось – времена, люди, звери. И всем правила любовь.

Замечательно”.

И опять женщина увидела в зеркале…

В заключение отмечу соавторский рассказ – “Главный завет”. Эмоционально как раз – никак. Зато героиня “свято верила в Главный завет ‒ главное в любой ситуации – выжить! Ты выживи, и не страшно, что опустошён, духовно выпотрошен. Потом что-нибудь появится.

Забавно, именно с этим заветом я всю жизнь воюю. Понимаю, что это главный закон жизни, но…” ‒ Вы поняли – опять из отзыва. Мне кажется – это завет и авторов. И ещё чуть из отзыва: “Понравилось, хотя вряд ли фантастика. Скорее – легенда. Сочная, пряная, яркая. Со всеми атрибутами. И прекрасно написанная”.

Специально привёл несколько отрывков из своих отзывов, чтобы показать многообразие представленного в сборнике и полученных впечатлений.

Понравились и идея сборника и содержимое. Оба авторы – прекрасные рассказчики и фантазёры. И с близким мне отношением к жизни, как и с ценностями. Им было что сказать, и они сказали.

Спасибо за полученные удовольствие и эмоции.

Оценка 9,5

Тиань, 18 октября 2017 г. в 11:10

Сюжет рассказа линеен. Но в нем переплелись три плана: военно-реалистический, психиатрический и мистический. Переплелись неразрывно, можно сказать сплавились, как сплавились разум и чувства героев с войной и смертью.

История забытого гарнизона — чистый реализм. Островной госпиталь с устаревшим военным оснащением разбомбили в начале войны, и гарнизон списали со счетов, списали в мертвые всех, даже живых. А живые остались на боевом посту, не в силах принять, что забыты, не в силах забыть своих мертвецов. Равновесие их психики нарушилось. Медики назвали это шизофрением в неизлечимой форме.

По сути же сознание майора Пеллингтона и сержанта Чиверса всего лишь отразило реальность. Люди вычеркнули их из списка живых, они приблизились к миру мертвых — но не тому, который в будущем ожидает каждого, особенно солдата, а миру мертвых прошлого, своих похороненных и не похороненных товарищей и любимых. Люди забыли о них, закружившись в водовороте послевоенной мирной жизни. А они остались на войне — на той войне, которая уже закончилась. То есть сделали еще один шаг в прошлое, укоренились в нем. Ведь их вычеркнули из настоящего, а человеку надо где-то быть.

С точки зрения здравомыслящего военного медика они, конечно же, психически больные. Но психика человека — вещь загадочная. Природу чувства объясняют сочетанием химических веществ в теле, природу мысли никто до сих пор не объяснил, равно как и предназначение ее на Земле. Если мысль человека сместилась в прошлое и зафиксировалась там, а сам он продолжает движение в общем временном потоке, не становится ли он проводником прошлого в настоящее?

Мне кажется там, на острове, произошло именно это. По приказу к орудию встали не призраки, а настоящие бойцы, из момента, когда они еще не были убиты. Ведь майор Пеллингтон мысленно находился именно там, в том моменте, когда все еще живы.

И люди получили жестокий урок: прошлое не проходит бесследно. Оно в любой момент может прорваться через такой вот портал, созданный мыслью человеческой. И загремят орудия разрушенных батарей, приведенные в действие давно погибшими расчетами. Ко дну же пойдет самый обычный теплоход из дня сегодняшнего, который оказался на линии мысли и огня.

На мой взгляд, это рассказ не столько о забытом гарнизоне, сколько от ответственности людей за то, что они творят, ибо «ничто на Земле не проходит бесследно», и по следу этому идут те, кого мы оставили в прошлом и забыли.

Тиань, 06 октября 2017 г. в 13:46

Замечательная смесь готического детектива и приключений плаща и кинжала. Не зная автора, можно было бы предположить, что эта вещь создана кем-то из классиков приключенческого жанра, настолько плотно и детализировано представлено время действия. Так писали Александр Дюма, Вальтер Скотт, Майн Рид. И герой шагнул к нам как будто оттуда, из мира приключенцев девятнадцатого века: отважный и бесшабашный, чуждый корысти и расчета, преданный друзьям и способный очертя голову влюбиться с первого взгляда.

Родовой замок производит двойственное впечатление: с одной стороны — страшновато. Именно в таких замках водятся привидения. С другой, комично. Скелет и механизмусы по соседству производят впечатление легкой пародии. А заодно придают нотку здоровой иронии темам кладбищенских страстей и мелодрамы с рыжеволосой соседкой.

Развитие каждой из сюжетных линий, в принципе, предсказуемо. Но это ничуть не снижает интереса. Видимо, секрет в яркости картинки. Рассказ словно просится на экран. Он весь — живое действие. И очень удачный финальный аккорд. Смысл его до читателя доходит чуть раньше, чем до героя. Финал поддерживает пародийную тему, но строго в пропорции: чтобы была улыбка, но без насмешки. История приобретает оттенок плутовства, внезапно открывающийся в заглавии.

По-моему, очень хорошая вещь. Из тех, что запоминаются и с удовольствием перечитываются.

Женя Халь, 03 апреля 2017 г. в 12:53

Хороший и крепкий рассказ, очень интересный в плане арктических экспедиций, и эмоционально красиво прописанный. Но единственный недостаток этого рассказа в недотянутой атмосфере. Не вытянули авторы медленного нагнетания и самого ужаса. Лично у меня не получилось испугаться, но зато я верю, что именно так все и было)

sergej210477, 14 февраля 2017 г. в 21:24

   Это не рассказ, это целая повесть, с цельным и законченным сюжетом, героями, не нарисованными схематично, а живыми, с их прошлым, воспоминаниями и характерами.

Отлично переданная мрачная и ледяная атмосфера Арктики. Ночь, холод, безнадежность. Да, чем-то напоминает произведения Симмонса и Лавкрафта. А начинались экспедиции, как веселая прогулка к полюсу.

Что за существо повстречали на своём пути оба корабля? Реликт из эскимосских легенд, или нечто внеземное? Авторы этого не открыли, и наверное, к лучшему, оставив читателям самим строить догадки.

Немного я не понял, почему девушка из первой экспедиции и мужчина из второй потянулись друг к другу, отождествив со своими мертвыми возлюбленными? Или это было внушение подводной твари?

Впрочем, рассказ закончился логично и красиво.

Добротная, в меру страшная, интересная и хорошо написанная история. В лучших традициях Лавкрафта, но на отечественный лад. Ведь и у нас есть Арктика, полная загадок и тайн и ещё совсем мало исследованная.

ruizAw, 22 июня 2016 г. в 21:20

Первый раз я споткнулся о «гимнастерку с карманами», куда ременная фляга поместилась. Чудо-одежда, там ГГ потом еще ее снимет, уляжется сверху и укроет «полой гимнастерки» лежащую у него на груди девушку. Девушку, которой семнадцатый год — современную выпускницу представили себе, да? — но она пряталась «в притворе, в купели и ой дяденька страшно как». Вообще вся речь у персонажей — смесь древнерусского лубка и книжек о войне.

Второй раз я споткнулся, когда «утопцы» стали вылезать не только из рек/болот, но и из колодцев. Наверное прям из водоносного слоя диффузировали.

Потом еще много было, и «парламентеры, которых не трогают», и двуствольный обрез, и финальный стриптиз с «там, впереди, враги!»

Подытожу: мальчики и девочки, это просто мусор. Не нужно это читать.

kimdeform, 04 марта 2016 г. в 17:09

Некоторых читателей могут отпугнуть элементы стиля типа «мужчина, похожий на актера Домогарова в молодости» или «пижон». Или сюжетные ходы навроде зловещих огоньков и пр. свидетельств эпохи, в которой жил не каждый. Я к тому, что раньше это выглядело... свежее, современней, атмосфернее. Но если абстрагироваться: перед нами динамичный рассказ, уверенно держащий интригу и профессионально заигрывающий с читателем, постоянно путая местами преступника и жертв, заставляя подозревать то одного, то другого, то третьего... а в итоге злодеем оказывается вообще «я б так сходу и не подумал».

Читается влет и радует такими ходами, как идея «свадеб»; меняет стиль от прямого повествования на дневниковые записи и обратно... пожалуй, самый объемный текст в антологии, но в него вложено достаточно эффектных поворотов сюжета и ярких образов, чтобы не отрываться во время чтения.

blade73, 20 декабря 2015 г. в 22:24

Хороший и жесткий рассказ. На зону попадает очень странный паренек. а в месте с ним приходит Страх и ужас.Весь контингент напуган....Кто следующий в списке этого паренька, за кем придет самая страшная... РАСПЛАТА!!!

maxxx8721, 16 марта 2015 г. в 15:41

Видишь там на стене прикреплённый портрет

Под ним десяток гостей. Повиси ка на на нём

А когда надоест возвращайся назад

На скрипке играть, хоккей обсуждать вдвоём.

Вообще, чем-то напомнило одну из миниатюр в КВН. «- Вы хотите поступать в академию имени Гнесины с именем Степан и Фамилией Иванов? Какое хоть отчество? — Вениаминович. — А в мальчике что-то есть».

Читать и тем более разбираться во всех этих тонкостях еврейской семьи и их отношений с гоями не хотелось. Для меня рассказ скучный, вроде и юмор есть, да вот не хватило одесской тонкости. Ничего сколь-нибудь интересного и важного я не нашёл в помине. Ни о чём.

aps, 30 декабря 2014 г. в 00:17

Каждую неделю на рынке фантастической литературы появляются новинки. И когда приходишь в книжный магазин и пытаешься выбрать что-то новенькое – незнакомое, возникает вопрос: «Что?». Хорошо если читал рецензии или отзывы, а если нет? Тогда на помощь приходит аннотация. Но это хорошо, когда решил купить роман, а если покупаешь сборник рассказов, да еще не тематическую антологию, а авторский разноплановый сборник. В этом случае главную роль при выборе может сыграть название книги и, если присутствует, эпиграф к ней. Именно название сборника Майка Гелприна «Миротворец 45-ого калибра» и эпиграф к нему («Ты стоишь у черты, и не ясно, по какую ее сторону чужие, а по какую – свои») заставили меня остановить на нем свой. Но они же установили планку ожидания от прочтения. И когда начинал читать, то в душе присутствовала тревога и я сам себе задавал вопрос: «Не буду ли я разочарован?»

Наверно каждый, кто смотрел фильм или читал книгу в жанре «вестерн» слышал это прозвище модели кольта 1873 года – «Миротворец». И если берешь в руки сборник рассказов, названного в честь этого легендарного револьвера «Дикого Запада», то ожидаешь, что чтение сборника будет похоже на перестрелку в фильмах Серджо Леоне: выстрел – начал читать рассказ, быстрый полет пули – рассказ прочитан «на одном дыхании», поворот барабана — новый рассказ. 6 рассказов и перезарядка, и так 22 выстрела. В этом отношении сборник мои ожидания оправдал. Все рассказы этого сборника захватывали внимание с первой страницы и не отпускали пока не было прочитано последнее слово. Они просто «глотались», а чтение всего сборника не заняло много времени (к сожалению, ведь всегда хочется интересные книги читать как можно дольше).

Конечно не все рассказы я отнес бы к динамичным по развитию их сюжетов. К таким трудно отнести печальный рассказ об учителе литературы в обществе, которому не нужны его знания, в частности и литература в целом («Свеча горела») или мистическое повествование про посещение циркового представления смертью («Канатоходец»). Но тут автор брал «за душу» не динамикой, а внутренним напряжением, которое захватывало еще сильнее, чем постоянная погоня или стрельба. Именно внутреннее напряжение я отметил бы как основную черту большинства рассказов сборника. Не важно о ком автор ведет свой рассказ: о бойцах элитного спецподразделения, в котором каждый знает мысли и чувства другого (рассказ «Ромб») или про человека, который ради любви готов разрушить веками существующий мировой порядок (рассказ «Кругосчет») – в каждом, в определенный момент времени наступает момент выбора – момент максимального внутреннего напряжения главного героя. Именно этот выбор можно лаконично описать одной фразой, фразой приведенной на обложке сборника: «Ты стоишь у черты, и не ясно, по какую ее сторону чужие, а по какую – свои».

Почти в каждом рассказе автор подводит главных героев к черте, чтобы ее преодолеть нужно сделать сложный выбор и, возможно, он перевернет все «с ног на голову». Выбор сделан и роботы бросают свое теплое местечко и идут вперед за своей мечтой (рассказ «Там, на юго-востоке»), одно решение и он уже не мальчик – мужчина, а, слуги закона меняют свой цвет с белого на черный (рассказ «Придурок»), секунды на размышление и срабатывает одна шестьсот двадцать седьмая процента вероятности события и человек остается в живых (рассказ «одна шестьсот двадцать седьмая процента»). В рассказах нет простых шагов через черту. Какие-то шаги ведут к смерти героев и одновременно к спасению их близких людей (рассказы «Канатоходец», «Чертовы куклы» и «Смерть на шестерых»), какие-то – это вызов обществу, но герои идут на это ради любви (рассказы «Сидеть рожденный», «Кругосчет» и «Однажды в Беэр-Шеве»). Однако не остается ни капли сомнения, что сделан правильный выбор, автор его одобряет и убеждает в этом читателя.

В заключении, мне хотелось бы дать ответ на вопрос, который я сам себе задал перед прочтение сборника. Он меня не разочаровал. Наоборот, я получил настоящее удовольствие от его прочтения. Как не все выстрелы ложатся точно в цель, так и не все рассказы попали точно в «десятку» моих интересов. Этого следовало ожидать – сборник разноплановый. Но именно в этой разнообразности сюжетов и тем состоит его основная «изюминка». И я надеюсь, что каждый любитель фантастики найдет в нем рассказ, который попадет точно в его «десятку».

Kons, 28 декабря 2014 г. в 00:59

Этой книги я ждал давно. Видя как рассказы один за одним выходят в разных изданиях у меня всегда было два вопроса — как он умудряется везде пролезть и когда же я смогу сборник, в котором найду то, что упустил или не смог достать. И вот сборник моих руках и даже с автографом автора... Теперь, когда после прочтения чувства улеглись попробую что-то написать.

Здесь уже сказано много хороших слов в адрес автора и его сборника и практически под всеми я готов подписаться. Проанализировано и сказано многое. Это и сравнение с классиками, и возвращение к классическим сюжетом на новом витке развития литературы и многое другое. А посему моя задача усложняется в разы. И я решил пойти от обратного — от объективного к субъективному. Всегда легче хвалить, то, что тебе понравилось или ругать то, что не понравилось. Гораздо труднее «ругать» то, что тебе понравилось. Оговорюсь сразу, что несмотря на мои ворчания, сборник замечательный (зачитан так, что вся мишура на обложке постиралась, осталась картинка и внутреннее содержимое) и рецензия это некий конструкт от обратно. В основном это будет касаться личных ощущений от рассказов сборника и мало имеет отношения к критике и разбору литературной составляющей.

И раз уж идти от обратного, то пойдем от конца сборника к его началу. Наверное самое главное в творчестве — прозу Гелприна стоит отнести к «чувственной», ту в которой произведение надо воспринять, прочувствовать, вжиться в переживания героев. Этакий импрессионист о литературы.

«Канатоходец». Мне чего-то не хватило в рассказе, некоего секрета, который бы увел внимание вдаль и, может быть, тогда бы финал заиграл по-другому. К сожалению, уже к середине этого небольшого рассказа я понял как всё может закончиться. Не хватило объема истории, и правдоподобности, наверно то, что именуют «нервом» произведения. Странная получается аллюзия и открывает, и закрывает сборник рассказ про смерть, но в одном случае она мудра, а во втором почему-то обманываться рада. В итоге получилась хорошая, но предсказуемая вещь.

Двигаясь дальше я столкнулся с небольшой дилеммой. Многие хвалят автора, сравнивая его с Брэдбери и Азимовым, с кем-то ещё из классиков. Но это палка о двух концах. Когда у тебя перед глазами стоит некий образ когда-то кем-то описанный, то даже мастерский рассказ в какой-то степени меркнет, так как утрачивается чувство новизны. Оммаж Гелприна в сторону классиков очевиден и он удался, но это играет скорее в минус, чем в плюс. Мне хочется видеть самобытного автора Гелприна, если и кого-то напоминающего, то отдалённо. Однако, в современном обществе без таких реверансов в сторону великих, трудно пробиться и добиться узнавания. Буду надеяться, что в дальнейшем Майк будет расти без оглядки на авторитеты...

К чему бишь я это? Ах да, двигаемся дальше. Рассказ «Ромб». Опять же хороший рассказ, но... для меня это дежа-вю, что-то, где-то, когда-то... я верю и психологическим переживаниям героям, и возможности соединения психических составляющих в некий симбиотический надорганизм. Но это было и потому конец можно предсказать... Рассказ добротный образчик космооперы, читается легко, но дальше канона жанра не уходит.

Одно из трех лучших произведений сборника — «Кругосчет». Как заумно написано в аннотации «...И стоит все на замкнутой касте, фактических симбионтов, поддерживающих детерминизм, и препятствующих этим эволюции, обеспечивающих статичность мира...». Прям-таки накатила волна ностальгии гуманитарной фантастики 50-60-х годов, однако с учетом того, что данная идея мне не попадалась до этого. Оригинально, вкусно. Почему не 9 или 10? Наверное приведу аналогию из личного опыта. Когда научный сотрудник писал статью в 50-60-е годы он мог выстроить замечательный фундамент на одном своем эксперименте. Сейчас написание статьи требует более глубокого и комплексного подхода и не 1-2 эксперимента, а многие эксперименты... Возвращаюсь к рассказу мне лично не хватило «научности» этого века в раскрытии темы рассказы. Маленький почемучка, сидящий с детства, задает свой давний вопрос — «А почему так?» И ответить ему трудно...

Рассказ «Поговорить ни о чём» так и напрашивается на каламбур, мол тут и говорить особо не о чем. Вот просто классический рассказ гуманитарной фантастики. Чуть под иным аспектом тема прогрессорства со стороны роботов, излишняя сентиментальность по сюжету. Возможно, что поиграв в рассказе в прятки и «спрятав» от читателя понимание, что прогрессоры не люди, а роботы, автору бы удалось достичь большей интриги А так мы практически с самого начала знаем, чем может все закончиться. И может я с годами черствею, но финал слезодавительный.

«Последний вампир». Городская сказка ни о чем. Тот случай, когда больше понимаешь разумом, нежели чувствами. Некая зарисовка с интересной задумкой. Наверное, когда узнаешь предысторию рассказа он становится более понятен. Но все равно огромное спасибо за переосмысливание и переиначивание понятия «вампир». Ради эта зарисовка создавалась, и оно того стоит. Минус- психология героев. Странная игра с их чувствами и неверие в своих персонажей. Разве, чтобы кто-то мог влюбиться в кого-то, надо обобрать других. Просто так уже, на одних гормонах, ничего возникнуть не может? И пусть это прозвучит цинично, но я верю больше в биологию человека больше, чем в «божественное» влияние.

«Устаревшая модель, одна штука». Рассказ хороший, но простой. В духе фантастики 60-х, но без какого-либо развития темы. А от повторения темы всегда хочется увидеть другой взгляд, рассмотреть проблему под другим углом. Может я этого не заметил...

Еще один из рассказов, которые мне понравились больше всего, «Однажды в Беэр-Шеве». На данный рассказ есть отзыв с диаметральным отзывом. Мол все не так у евреев. Ну что же может оно и так. Можно, наверное, досконально выстроить мир иудеев будущего. Но, скорее всего, это будет весьма занудно. Так условия жизни весьма специфические. На память приходит сборник «Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика», где сконцентрирована еврейская тематика в фантастике. Так и там не все вещи шедевры...

А тут меня просто больше захватила человеческая история, честно признаюсь не с первого прочтения. Может у автора и есть пробелы в знании еврейского бытия, но психологию удалось передать хорошо, но, опять же мне привередливому, немного не хватило. Чуть-чуть самую малость.

«Человеко-глухарский». Та же ситуация, что и с рассказом «Устаревшая модель, одна штука». Кроме того,скомканная концовка с заведомым хэппи-эндом и использование скабрезных выражений снижают впечатление от рассказа.

Последний из особливо понравившихся рассказов — «Ангел-хранитель». По ходу отзыва я уже писал и буду упоминать о своем личном восприятии идей автора, поэтому скажу «в этом рассказе автору удалось зацепить меня именно с психологической точки зрения». Весьма оригинальная идея рассказа, которую мне не попадалась в фантастике.

Перед нами разыгрывают некую шахматную партию, в которой вместо шахматных фигур, кусочки жизни, а вместо удачной шахматной композиции, чья-то спасенная жизнь. И пусть автор играет на контрастах «красивый-уродливый», пусть не раскрывает механизмов происходящего, оставляя всё в мистическом тумане, но вот цепляет и всё тут.

При прочтении рассказа «Одна шестьсот двадцать седьмая процента» меня не оставляло чувство, что рассказ мог вполне принадлежать миру Дозоров Сергея Лукьяненко, те же слои, те же уровни взаимодействия и пр. И если у Лукьяненко тема взаимосвязанности решений и результатов действий как-то наличествует (масштаб позволяет), то к сожалению здесь просчитывается вероятность возможного вмешательства ангелхрановцев, но никак не последствия, к которым это может это привести. И это серьезный минус всей истории. К описанию героев особых вопросов вроде нет претензий пока дело не доходит до финала. Действия героя в большей степени определяются чувствами, а не холодным рассудком, как кстати было представлено в начале. И не верится мне, что уголовник, решившийся на мокрое дело, не расправится с ботаником...

Далее, середину сборника захватили два фантастических боевика. Единственная повесть в сборнике «Чертовы куклы».У произведения есть свои плюсы и минусы. К плюсам стоит отнести динамичный сюжет, хорошие психологические портреты персонажей. К минусам, в первую очередь, очень дистопичный мир и весьма странные мотивации как героев, так и злодеев. Ну скажите за чем нужен человек, который вводит коды, когда это быстрее и надежнее может сделать машина. И думаю, что при наличии технологии контроля баланса времени у каждого человека, это должно быть возможно. Почему я отнес это к фантбоевику? Мне кажется, что вся предыстория тянулась к финальной боевой сцене. Благодаря перечисленным плюсам читается хорошо, но вы не найдете чего-то сверхествественного, кроме мысли о том, что бороться надо до конца, до последнего вздоха. А это уже неплохо. Второе произведение, «Первоапрельская шутка», хотя и немного другое, но имеет схожую структуру. Вот только боевая сцена здесь поставлена в начале, а вся предыстория поставлена в конец, но, как говорится, от перемены мест слагаемых... И снова о плюсах. Придуманные персонажи живые и в их перипетии судьбы верится. А вот главного злодея удалось вычислить, где-то в середине рассказа, а это огромный минус (и сдал его скорее писатель, практически слово в слово повторивший описание эпизодов, по которым можно вычислить главного злодея. Возможно, что перефразируй он предложение, используй другие синонимы и вряд ли ты уже бы так легко раскусил этот орешек). Ну и когда очевидное становится явным рассказ конечно же теряет свои краски.

Очень мрачная и безысходная повесть «Под землёй и над ней». Автор часто любит поставить своих героев в безвыходное положение и пусть потом выкручиваются. Наверное от рассказа отдаёт бойней, причем хороши обе стороны. Очень много животных инстинктов, тех самых которые обостряются в военное время. И если разумом понимаешь силу воздействия данного рассказа, то чувства на пределе. А вот задумываться не стоит, ибо стоит только лишней мысли возникнуть на горизонте, то сразу же начинают выглядывать логические несостыковки или даже «нереальности». Ну не верю я, что так долго могли это терпеть, даже при нынешнем вооружении проблему, которая способная угрожать всему человечеству можно решить в течении нескольких часов. И только ненужный гуманизм требует растягивать её до невозможности. Это примерно как бороться с опухолью, периодически удаляя её разросшиеся части, но ничего не предпринимая в отношении её лечения.

Повесть заставляет задуматься о многих вещах, но уж слишком тягостное послечувствие...

Первый рассказ в сборнике про Дикий Запад. Даже не знаю, но считаю, что не самое удачное название для рассказа. Мало запоминающееся и мало о чем говорящее. Вроде и есть история, но как-то она движется с ленцой, нехотя, потому как главный герой уверен в своем даре. И вроде бы быть рассказу обычным, ан нет вывернулся автор и загнул сюжетную линию, но увы ненадолго, все плавно перетекает в хэппи-энд. Вот и возникает вопрос к чему всё это. Хотя нет, одну мысль поймать можно — «без труда не выловишь и рыбку из пруда». Вот только герой начинает действовать только лишь когда его приперло. Ну почти как русский человек.

Вернусь еще раз в теме сравнения Майка Гелприна с другими авторами. И если ранее упоминались иностранные авторы, то два последующих рассказа для меня связаны с творчеством российских авторов — «Сидеть рождённый» наводит на мысли о Лукине, а «...цивилизованный человек» на Булычева.

В первом случае перекличка имеет социальный, сатирический характер (и конечно же языковой), то во втором нельзя связь иного плана, что-то вроде рассказа насыщенного «духом Булычева».

«Рожденный сидеть» рассказ-задумка, который интересно читать и воспринимать, но лучше не анализировать. Интересное социальное построение и работа с языком, но критики не выдерживает. Этакая социальная пирамида, которая все равно рано или позже должна разрушиться и долго так существовать не может (социальных примеров тому уйма). Да и по размышлении о чувствах героев... Но тут как всегда, как только о чувствах начинаешь думать головой, все волшебное пропадает. Так что лучше остваить все как есть. И как воспримется с первого, так и оставить.

Что должен знать каждый цивилизованный человек он узнает от роботов. Роботы как причина восстановления человечества после ядерного апокалипсиса, роботы, которые ни на миг не отошли от заложенной программы. Ну что ж, и такой вариант развития событий возможен. Читан рассказ не в тематическом сборнике, поэтому восприятие немного другое. Как ни странно, но практически все плюсы и минусы разбросаны по различным отзывам к рассказу, так что мне и добавить особенно нечего.

Снова рассказ про роботов, снова смесь из узнаваемого влияния классиков. На фоне других рассказов про роботов смотрится очень уж простым и наивным. Вот пишут, что не надо задумываться, а надо вжиться в некое переживание роботами чувств человека, а не получается на последующие разы... Да и снова «слезодавилка» в комплекте.

Для следующего рассказа оговорюсь сразу — вестерн не относится к жанрам, которые я люблю и соответственно понимаю в полной мере. Посему рассказ для меня мог бы быть интересным, если бы автор выкинул бы какой-нибудь кунштюк и завернул бы что-нибудь этакое с героем. А что в итоге забавный рассказ с ковбоем и духом индейца, как супружеской пары, пожили вместе, повоспитывали друг друга и разбежались. И что в итоге... Так и оставшийся для меня непонятным вопрос, почему данный рассказ был выбран титульным для сборника?

Очередной рассказ из области прямого давления на психику с заведомо читаемым финалом. Это я о рассказе «Свеча нагорела». При всем при этом рассказ написан хорошо, но... Если удается настроиться на волну автора, то рассказ ваш полностью. А если как у меня, то начинаешь разбирать логически и видишь очевидные коннотации ил литературные «уши» рассказа и сразу очарование рассказом утрачивается. Печально также осознавать, но мы все быстрее и быстрее идем к будущему, описанному автором...

Немного не по порядку два рассказ с которыми я так и не смог определиться, не смог соотнести в шкале понравилось или нет. Первая встреча со старым знакомым. Рассказ «Интуит», был напечатан около 2 лет назад в журнале «Полдень». Что-то изменилось за прошедшие два года в моем восприятии рассказа? Нет. И написанные отзывы только добавили сумбуру в мысли о рассказе. Кто-то по делу ругает, кто-то хвалит, так и у меня и то, и другого... «Путь босяка» получился странным. Он застрял между тяжелой повестью «Под землёй и над ней» и психологическими вещами, где описывается спасение человечества, на фоне происходящего апокалипсиса. Даже в сборнике он не единственный на эту тему, а посему чувство оригинальности (хотя идея как всегда неплоха) утрачивается и мешает четко дать оценку.

«Завершает» сборник рассказ «Смерть на шестерых». Рассказ я читал ещё задолго до выхода сборника, но снова прочел чтобы оценить изменилось ли что-то в моем восприятии рассказа. И понял что нет. Для меня темы войны очень деликатная тема и пройти по тонкой грани очень и очень трудно. И здесь, на мой взгляд, возможно другими словами или интонациями, следовало сказать об интимных отношениях. Никто не отрицает, это было всегда так, но мне трудно воспринять их вместе. Повторю свою мысль сборник начинается и заканчивается рассказом о персонифицированной смерти. Можно думать, что это совпадение, а можно что некий глубокий смысл, заложенный в концепцию сборника.

В целом Майк добротный рассказчик и вы не потратите своих денег и времени зря. На каждого читателя у него найдется какая-то своя история. А уж что выбирать читателя это зависит от него.

Мое желание сбылось и не сбылось одновременно. Огромная радость, что сборник рассказов Майка вышел и читатель имеет возможность с ними ознакомиться, так сказать, в «концентрированном виде». Однако за это время автор настрочил ещё на несколько сборников... Будем ждать.

Хойти, 21 декабря 2014 г. в 21:17

На первый взгляд, автор не стремится устроить читателю сюрприз: основной сюжетный ход вынесен в заглавие. Интрига поначалу только в том, как же будет реализовано грозное мистическое существо в образе нелепого Птицерона (внешне — родного братца Андрея Петровича из рассказа «Свеча горела», они даже тёзки).

И всё равно начало рассказа подкупает студенческой атмосферой, целой группой изящно намеченных действующих лиц — каждому из них автором отмерены буквально одно-два свойства (краски, да), что не делает их менее привлекательными и интересными.

А вот дальше, когда нам раскрывается истинная сущность растяпы-преподавателя, однозначность куда-то тихо ретируется. Сложно подойти к рассказываемому Птицероном с мерками логики, не согласуется, не укладывается, противоречит! — так ведь это человеческая логика, а у вампиров

Очень хорошо выстроены рефрены в началах фрагментов рассказа. И немного грустной, проникнутой фатализмом, была бы развязка истории, если бы не отличный пуант, точечное удивительное её завершение. С истинным мастерством и юмором сделано.

Хойти, 12 ноября 2014 г. в 13:10

Слабонервным не читать.

Ибо не рассказ это, а инфаркт в чистом виде, чёрным по белому.

На первых же страницах густота чужого языка превращает тебя в одинокого исследователя неизвестной обитаемой планеты. И хочется верить, что всё это фантазия, что трагедия ГГ стряслась где-то там, в далёкой-далёкой галактике. Нет. Не получится. Потому что Земля, земля обетованная (о, сколько горькой иронии!), реальные названия и имена, война, две тысячи лет война, война без особых причин…

Главный герой — чарли гордон по собственной воле. А может, патрик макмёрфи. Так или иначе, он ментально изувечил себя, с кровью, с мясом выдрав из собственной сердцевины воспоминания, которые не давали ни жить, ни дышать. Но и без них оказалось невозможно. На помощь придут безупречные роботы (это же фантастика, правда?..), но только вот никого не сможет утешить механический голос, каким бы ласковым он ни был.

Можем ли мы заставить себя забыть? Имеем ли мы на это право? Фантастика Гелприна в этом рассказе не научная (невзирая на роботов), не социальная — она этическая. И душу переворачивает по полной.

Torin, 15 октября 2014 г. в 15:41

«Изволь, я подарю тебе шанс».

Суровый рассказ, открывший сборник «Миротворец 45-го калибра», надолго останется в моей памяти и не только из-за своей фантастической части. Все те мысли, которые появились во время прочтения, глубоко укоренились внутри меня и не отпускают.

Сюжет расскажет о диверсионной группе, идущей на задание. По пути к месту диверсии к группе присоединяется смерть. И группа понимает, что они обречены на гибель. Кто-то может смериться с этим, кто-то — нет, а кто-то хочет сыграть со смертью в карты, ставкой послужит душа.

Снова я читаю творчество Майка с открытым ртом и глазами, наполненными влаги. Рассказать историю в таком малом объёме текста, плюс еще и включить в нее дух войны, смысл жизни и смерти – это дорогого стоит.

Тиань, 01 октября 2014 г. в 19:54

Сборник можно условно разбить на несколько тематических блоков.

Больше всего рассказов относится к теме роботов, которым автор склонен придавать человеческие черты. Роботы пытаются привить своим воспитанникам интерес к классической литературе как оплоту духовности («Свеча горела»), учат преданности и взаимной ответственности («Устаревшая модель, одна штука»), предпринимают опасное путешествия для поиска людей в мире постапокалипсиса («Там, на юго-востоке»), воссоздают и воспитывают детей человеческих, передавая им сохранившиеся кусочки знаний и прививая навыки выживания («Каждый цивилизованный человек»), становятся создателями новых цивилизаций, уступая статус богов мертвым людям («Поговорить ни о чем»).

Автор не рассматривает варианты возникновения самостоятельных машинных цивилизаций в безлюдных мирах. Его роботы ориентированы на сохранение и защиту человечества в любых условиях, будь то разрушение цивилизаций или личности. Роботы, действуя на пределах своих программ, до последнего пытаются исправлять то, что творят люди. Это своего рода страховка человечества, гарантия его сохранения. Идеи рассказов этой группы можно счесть спорными, но роботы получились очень симпатичными, им сопереживаешь, за них волнуешься, и они не воспринимаются как машины. Они почти люди, просто другие, в них сконцентрированы фрагменты лучшего в нас.

Вторая большая тема сборника: военная. Мы видим рутинный героизм солдат Великой Отечественной, которые со Смертью не о жизни торгуются, а о возможности выполнить боевую задачу («Смерть на шестерых»). Это производит впечатление даже на видавшую виды Смерть. Самопожертвование во имя победы — одна сторона войны. Другая же: абсурдная жестокость, когда солдаты, сами того не ведая, становятся истребителями детей, превращая их во врагов («Под землей и над ней»), когда сломленный утратой семьи человек привозит в свой дом человекоподобных кукол и заставляет себя верить, что его любимые рядом («Однажды в Беэр-Шеве»), когда людей превращают в симбионтов, способных сражаться еще лучше и эффективнее, но не способных жить обычной человеческой жизнью («Ромб»). Во всем этом для людей в целом или народа конкретных стран нет никакого смысла. Это нужно только для войны тем, кто в ней заинтересован.

Пожалуй, произведения о войне являются самыми сильными в сборнике, особенно рассказ «Однажды в Беэр-Шеве», в котором собственно войны нет. Есть человек и его погибшая семья. Он отказывается верить, создает замену утраченному, чудовищную, на первый взгляд, замену. Но жить-то надо. И религиозное сообщество (в данном случае просто люди, которым не безразлично горе соседа) поддерживает попытку психического протезирования героя, соглашается разделить его самообман. Ложь во спасение идет в разрез со строгим религиозным каноном, но помогает герою сделать шаг в сторону от безумия.

Следующая значительная тема: социальная. Автор рассматривает варианты будущего (или альтернативной реальности), где воровской закон возведен в статус закона официального («Сидеть рожденный»), универсальным платежным средством становится время жизни, а не деньги («Чертовы куклы»), профилактика преступности ведется с использованием тотального аппаратного контроля и манипуляций сознанием («Одна шестьсот двадцать седьмая процента»). Произведения этого блока очень разные.

В пером рассказе показан мир упорядоченной преступности, которая заняла место закона. При этом автор воздерживается от модной ныне идеализации воровской субкультуры. На примере героев мы видим, что в основе законов преступного мира пренебрежение достоинством людей. Основанный на праве сильного мир активно вытесняет мир правопорядка, сектор которого сужен до минимума. Но все-таки он сохраняется, поскольку соблюдение законов преступных сообществ тоже требуется обеспечивать. И не все люди готовы принять криминальную субкультуру, не смотря на специфическую систему школьного образования. Встречаются молодые люди, у которых чувство собственного достоинства к моменту выпуска еще не подавлено. Группа эта совсем небольшая, но все-таки она есть. Не сидеть рождается человек, другие цели в нем заложены.

Второе произведение социального блока — чисто приключенческое. Герои-смертники, действуя отважно и сообща, противостоят могущественной Организации и побеждают. Цена победы высока, но две куклы вырываются из капкана. Правда, социальный элемент в этой истории всего лишь фон для раскрытия характеров. Он прописан достаточно схематично, выжившие герои в финале просто дистанцируются от агрессивных факторов социума, то есть принимают заданные правила игры. Для социальной фантастики это не очень хорошо, но увлекательность и эмоциональность повествования компенсирует слабость идеи. Повесть захватывает внимание сразу и не отпускает до финальной строки.

Третий рассказ — о роли «человеческого фактора» в любом деле. Герой мог и не найти способ предотвращения конкретного преступления. Он не был обязан выходить за очерченные инструкцией границы поиска и, весьма вероятно, не имел права использовать себя в качестве отвлекающего инструмента. Эмоции взяли верх над логикой профессионала.

Произведения социальной направленности показались мне самыми увлекательными. Как социальная фантастика они довольно слабые. Но приключенческая составляющая и персонажи хороши. Александр Дюма рассматривал историю как гвоздь для подвешивания своих романов. Майк Гелприн для своих рассказов сделал таким гвоздем социальный фантдоп. Почему бы и нет? Нормально висят.

Космическая фантастика тоже представлена блоком из трех рассказов («Интуит», «Человеко-глухарский», «Кругосчет»). В первом рассказе показана необратимость космоса в судьбе человека. Космонавт покидает Землю один раз и окончательно, возвращаться ему по сути уже некуда. Второй рассказ — забавная история взаимного соблазнения и любви, а также оригинального подхода к преодолению языкового барьера. Третья вещь философская: о влиянии детерминизма на развитие социальных структур. Вещи очень разные, но в каждой на первом плане интересный персонаж. Он — главный. Остальные элементы рассказа обеспечивают раскрытие психологического конфликта героя.

Вестерны «Миротворец 45-го калибра» и «Придурок» построены на противостоянии характеров: простоватый недалекий герой оказывается вполне себе цельной личностью с собственным взглядом на жизнь. Интересно, что именно один из этих рассказов дал название сборнику. Сравнение книги с пистолетом, в который вселился дух индейца, довольно необычно. С другой стороны, в книге тоже присутствует чуждый читателю дух, влияющий на развитие личности. Книгу, как и оружие, можно отбросить, если дух этот оказывается чрезмерно навязчивым. Рано или поздно мы откладываем книги, из которых выросли.

Есть в сборнике также рассказ о зомбоапокалипсисе («Путь Босяка»), весьма оригинально увязывающий появление зомби с религиозными мемами, детектив («Первоапрельская шутка»), ребенок-инвалид с паранормальными способностями («Ангел-Хранитель»), древний вампир («Последний вампир») и несчастная цирковая обезьяна («Канатоходец»). В этой россыпи самый яркий — рассказ о вапмире, который неожиданно оказывается не банальным кровопийцей, а оператором человеческих эмоций, составляющих основу его бесконечной жизни, и античным божеством к тому же.

Книга впечатляет разнообразием тем, сюжетов, характеров, оригинальными находками и эмоциональностью. При этом рассказы дополняют друг друга, раскрывают важные для автора вопросы с разных сторон, с разных углов прицела. Каждая вещь сборника охватывает несколько важных проблем, поэтому тематическая систематизация рассказов условна. Она лишь позволяет упорядочить калейдоскоп мыслей и эмоций, возникающих по ходу чтения.

Человеческие характеры — сильная сторона большинства произведений. Герои очень хороши: они запоминаются и часто удивляют, их интересно повертеть и разглядеть с разных сторон, благо возможностей таких неоднозначные моменты в сюжетах и мирах предоставляют достаточно. Слабая сторона — в непродуманности социальных конструкций и логических связок сюжета. Динамичное увлекающее действие и переживания героев превалируют над логикой фантастической составляющей. Не миры творит миротворец, а человеческие характеры. Фон многих рассказов скоро забудется, герои — нет. Они как пули 45-го калибра — надежный литературный боезапас.

Хороший многоплановый сборник, умный и эмоциональный, о разном и об одном: о людях, которые во все времена и во всех мирах пытаются оставаться людьми.

AntonAbramov, 18 сентября 2014 г. в 07:32

В первый раз я читал и отмечал: как прикольно звучит текст с еврейскими словами, именами, праздниками. И когда понял, кем были дети и жена ГГ, то не смог дальше читать. До конца прошел только со второго захода.

Для меня этот рассказ – не против войны. Его место – в скромной часовне, для всех несчастных, раненых в сердце – вестями с войны, с авто-и прочих-аварий, с торнадо-цунами-ураганов, с больниц всех мастей и так далее и так далее. Все перечислить – солидный том наберется. Не надо тома, достаточно нескольких этих страниц.

А как насчет Б-га? – Если вы еще не разобрались, то вам как раз в часовню, пробежите еще раз эти строчки, и послушайте себя еще раз. Эфраим пришел к своей формуле жизни с этим Б-гом: сначала — забыть, потом – поверить. Вернее: заставить себя забыть, заставить себя поверить. Вы найдете свою. Нашел ли я? Пожалуй, пора уединиться в часовне.

Сколько ж не своей смертью погибает людей! Почему столько горя? Почему я перестал пускать в сердце горе? Что делать, когда настигнет? Уже без часовни вижу – один вопрос отвечает на другой. А если еще посидеть в тишине и уединении?! И может тогда, встретив неизбежное, мы не потеряем рассудок, как несчастный Эфраим, оказавшийся не готовым. А может только так и можно жить – балансируя на грани, когда у тебя вырывают сердце?!

Так пришел ли к своей формуле Эфраим, взрывающийся при всяком касании к тонкой пленке, прикрывающей дыру в груди? Смог ли себя заставить? И можно ли себя заставить? – Посидите, подумайте в тишине.

Вот такой текст. Почти библейская притча. Современная во все времена. Не библейская — без нравоучений, без надежд на… Памятка проживающим в опасной зоне. Памятка проживающим на Земле.

Тиань, 12 сентября 2014 г. в 21:14

Даже не знаю, что сказать... История любви, к которой прикручено все остальное: и мир, и характеры героев. Возникает три вопроса:

1. Мир этот каким образом существует? На экзамене по социологии Костян рассказывал о двух способах делать гешефт с потенциала. Первый: возможность нападать и защищаться, не думая о последствиях. Второй: возможность «дела делать», то есть обогащаться преступными методами. Другими словами, выпускник школы, у которого ни гроша за душой, отбывает авансом десять лет на зоне, потом «откидывается» и либо нанимается в крутую охрану, либо начинает добывать средства к жизни грабежами, либо разом совершает крупный преступный акт и присваивает чье-то состояние, становится богатым, влиятельным человеком. Последний вариант — программа-максимум, разумеется. Потенциал на его реализации сокращается существенно. В результате богатый и влиятельный оказывается беззащитным перед следующей волной откинувшихся. А нужно ли это богатому и влиятельному? Разумеется, нет. Богатые стремятся к защите своей собственности, а безнаказанность откинувшихся новой волны ей серьезно угрожает. Поэтому владельцы состояний постараются по максимуму использовать свои средства и связи для изменения конституционных порядков в обществе, в результате которых силовой отъем собственности будет невозможным. Если исключить эту форму гешефта с потенциала, число желающих сидеть авансом серьезно сократится. А если потенциал имеет не подавляющее большинство, объем гешефтов с него будет постоянно урезаться. Набросанная в рассказе социальная структура нежизнеспособна. Чтобы она обрела хоть какую-то стабильность, в обществе должен существовать рынок потенциалов. В этом случае в авансовых отсидках есть смысл. Но в рассказе о рынке потенциалов не упомянуто ни словом, зато говорится о вторых сроках, что позволяет сделать вывод о неотчуждаемости права на преступление.

2. Верка откуда в таком обществе взялась? Если школьное образование направлено на подготовку парней и девчонок к отбытию на зону по результатам выпускных экзаменов, а воровской закон одобряется общественной моралью, девочек в школе и воспитывают как «марух». В таком обществе и сама Верка, и ее Костян должны были воспринять поведение Пахана-экзаменатора как само собой разумеющееся. Ничего необычного для воровской среды на экзамене не произошло. Реакция Верки на экзамене требует какого-то объяснения. Без этого поведение героини выглядит странным, идущим в разрез с воспитанием, образованием, общественной моралью, школьной практикой.

3. За счет каких людей пополняются милицейские структуры? Верка в милицию готова пойти, чтобы не становится воровской марухой, то есть именно тем, на что ее с рождения готовили, Костян — «по любви». Других примеров в рассказе нет. Возможно, кто-то идет в менты по идейным соображениям: воровской порядок защищать. Кого-то опчество заставляет из тех же соображений. Кого-то мама с папой на зону отправлять очень не захотели. Кто-то оказался патологически туп и не сдал выпускные экзамены. Кого-то «завалили» специально. Можно придумать с десяток причин, по которым человек потенциал насиживать не захотел или не смог. Но в любом случае не думаю, что случай с Веркой и Костяном единственный. Провал девушки на экзамене школьная общественность восприняла достаточно спокойно. В изумление никто не впал, педагоги за голову не схватились, сама девица будущее свое представляет сразу и ясно — то есть прецеденты есть. И это еще один штрих, показывающий нежизнеспособность начертанного автором мира. Система школьного образования не справляется с подавлением в учениках чувства собственного достоинства. Не все согласны, что они рождаются сидеть. В сочетании с изложенным в пункте 1 это серьезный фактор.

Странный рассказ получился. Эмоции ключом бьют, а где — непонятно. Социальная структура никакой критики не выдерживает. Когда рассказ строится на одних эмоциях, это серьезный минус. Его сразу можно не заметить. Все-таки управлять читательскими эмоциями автор умеет мастерски. Но в конце концов странность истории все равно осознается. ИМХО, разумеется.

Тиань, 11 сентября 2014 г. в 21:56

И снова роботы, в которых я не могу поверить. В ребятишек таких могу, а в роботов — нет.

Представление о мире детей, появившихся на свет и всю свою жизнь проведших в бункере, показано убедительно и ярко. Они не знают, что такое Солнце, дорога, дом. Но по мере взросления и обобщения информации из книги Самого Главврача и историй Рухляди идентифицируют смысл этих слов, опираясь на доступный им опыт и знания о мире. Дети на самом деле умеют находить верные аналогии. Пожалуй, это один из самых сильных моментов рассказа.

Не поняла я, откуда в языке таких детей взялось слово «окочурились». «Вражины» — это из лексикона Рухляди. «Окочурились» могло бы быть от Умника, если бы робот-лаборант имел обыкновение повторять словечки лабораторных аспирантов, но такой привычки у Умника нет. У него вполне правильный язык, очень близкий к тому языку, на котором мог бы изъясняться узкоспециализированный робот. Применительно к роботам таких непоняток с языком еще больше.

Что за истерики по поводу убийства детей устраивает Тупица? Робот-ремонтник отвечает за оборудование, а не за генетический материал. Такие истерики были бы уместны для Умника или Рухляди, но никак не для искина с функционалом механика. Поведение Рухляди также не укладывается в формат искина-няньки. Она говорит детям:

О примитивной функциональности робот-нянька говорить может, а вот увязывать гибель генетического материала с данным обстоятельством — вряд ли. Это за пределами ее программы. Она не для аналитики создана. Правда, существует вероятность, что она повторяет слова Умника. Но в этом случае повторение было бы чисто попугайским, без демонстрации эмоций, которую отметили дети. Оханье Рухляди после слова «мама» тоже совсем не к месту. Так же, как фразы типа «Я, по сути, вообще ничего не знаю», «Я лишь надеюсь, что вам повезет» и рассуждения о правоте Тупицы в прощальной речи Умника.

Автор навязчиво подчеркивает развитие (или наличие) в роботах аналога привязанности к человеческим детям, аналога человеческих чувств. При этом его роботы — узкоспециализированные искины. Способность таких искинов к саморазвитию за рамки базовых программ весьма сомнительна. Даже решение Умника инициировать генетический инкубатор вызывает сомнение. Вряд ли такие решения заложены в программы робота-лаборанта даже на случай чрезвычайной ситуации.

В итоге получается довольно сентиментальный рассказ с почти одушевленными машинами, спасающими человечество. Для меня такая расстановка акцентов звучит фальшиво. Роботы могут спасать человеческих детей, даже ускоспециализированные искины могут, если это соответствует целям, заложенным в их программный код. В этом смысле искины действительно становятся последним оплотом погибшей уже цивилизации. Но не за счет развития псевдоэмоций и псевдопривязанностей, а за счет логики программного кода, заложенного в машины-помощники людьми.

ИМХО, разумеется.)

AntonAbramov, 10 сентября 2014 г. в 22:20

Практически до самого конца мне казалось – понимаю суть происходящего. И выглядела она так:

Мир, живущий по программе, но рукотворной. И были то руки умельцев типа Странников от Стругацких.

Странники заложили общество из таких, как мы, людей, но внесли изменения на генетическом уровне, которые включались на голосовые сигналы выделенных людей, по сути – сущностей: Видящей и Кругосчета. Генные изменения в Видящей позволяли ей видеть многочисленные варианты будущего и выбирать из них тот, что вел общество мимо войн, эпидемий, к относительно безбедной жизни. Это достигалось так: по достижении молодым человеком определенного возраста, Видящая в очередной раз определяла самый оптимальный вариант будущего и срок жизни человека в этом варианте.

Ее голосовое сообщение встраивало в гены человека срок его жизни. А голосовое сообщение Кругосчета – ежедневно вело отсчет этого срока. Это была программа развития общества через контроль срока жизни его членов. Кто-то уже с довольно юного возраста был потенциально опасен обществу. И он удалялся. А кто-то – наоборот – был нужен долго. Такое безопасное существование, с очень медленным развитием.

Вроде бы функция Кругосчета лишняя – программа и сама могла легко отслеживать дни. Но если Видящая задает порядок и стабильность, то Кругосчету дана возможность свободы выбора. Он может внести хаос. Зачем?

По мне – это самое интересное.

Любовь. Каждый человек в этом мире может любить, что приводит к рождению детей и существованию мира. Но пары избранных – Видящая и Кругосчет занимаются воспроизводством себе подобных без любви. Почему? Потому что любовь – это всегда СВОБОДА. Свобода выбора. И у Видящей ее нет совсем. А в Кругосчете эта свобода заложена, но так, что сработать должна, когда общество созреет, будет готово жить без войн, не управляя искусственно сроком человеческой жизни, и при этом развиваться.

И такой момент настал – один Кругосчет влюбился. И не умерла в срок Ива. Чем нарушила прогноз Видящей. Неисправленный сбой привел к смерти Видящей, а в скором — и влюбленного Кругосчета. Дальше в этом селении пошло беспрограммное, свободное развитие. Без Видящей и Кругосчета. Заменит-то кто? И должна развиться цепная реакция: другие Видящие уже не могли выбирать безопасные сценарии. Система быстро сломалась бы. Без войн. Началось бы беспрограммное развитие всего общества.

И в этом я расхожусь с автором в трактовке конца истории.

Не понятна война Календарей и Кругосчетов. Кто воевал на стороне Календарей? Но это не так важно. Куда более принципиально несогласие с тезисом, что если календари вновь станут стабильными, то все вернется на круги своя. Автор, уверяю — не вернется. Главными были не календари, а регулирование срока жизни людей. Общество вышло на свободный этап развития. Безвозвратно.

Кругосчет пропустил один день, и старый Камыш не умер. Почему? – Потому что гены не получили сигнал к смерти. В генах людей этого общества заложена программа – умирать по получении сигнала. Календари – всего лишь часть программы. Если какие-то части программы нарушились (стали умирать Видящие и Кругосчеты), то одними календарями программу не восстановить.

Почти весь рассказ оцениваю очень высоко. Но концовка показала, что я видел что-то свое, автор же показывал другое. Поэтому оценку снижаю. Скорее — себе.

Тиань, 07 сентября 2014 г. в 18:57

Искусственный интеллект — загадочное творение рук человеческих. Он может быть либо сложным арифмометром — и тогда без людей формируются машинные цивилизации, автоматически выполняющие заданные создателями алгоритмы действий, либо системой с не жестко заданной последовательностью действий, но с четкой целью функционирования. В рассказе представлен второй вариант разумных машин. Создатели задали им цели, а алгоритмы действий для ее достижения роботы формируют сами.

Я бы не назвала эти системы саморазвивающимися. Узкоспециализированные искины вряд ли способны к саморазвитию. Но в них заложен программный код имитации эмоций людей, в непосредственном контакте с которыми они выполняют свои задачи. Поэтому и получаются такие поразительно живые, чувствующие механизмы. На самом деле чувствуем мы, читатели. А роботы стремятся выполнить свои программные цели.

Человек — поразительно безответственное существо. Люди дают обещания друг другу и с легкостью их нарушают; приручают домашних животных и бросают их, когда наиграются; создают смертельно опасные вирусы и губят самих себя. Служебные роботы тоже пострадали от нашей безответственности. Мы их создали, запрограммировали на жизнь вблизи человека и для человека, и самоубились. А что делать искинам с неисчерпанным рабочим ресурсом? Где взять программную цель?

Самым значимым персонажем рассказа мне показался не робот-гувернер, в поведении которого больше всего человеческого, а Сказитель. Сказитель сложил новую сказку, соответствующую реалиям постапокалиптического мира и предназначенную для роботов. Это зачатки саморазвития. Но саморазвитие его ориентировано не на самостоятельное существование, а на поиск все тех же людей. Идея поменять программные цели и Сказителю оказалась недоступна.

Узкоспециализированные искины не могут образовать самостоятельную машинную цивилизацию. Им непременно нужен человек.

Тиань, 06 сентября 2014 г. в 17:42

Забавная история. У каждого народа свои представления о жизни, своя этика. В чем-то мы схожи, в чем-то различны до несовместимости. Дакота Смит, «пропойца-янки, непутёвый нищий оборванец» спас от гибели Ревущего Быка, «воина племени миннеконжу, мудрого, могучего и отважного». Благодарность Ревущего Быка проявилась весьма оригинально — он вознамерился сделать из Дакоты Смита воина по своему образу и подобию. И в результате герой оказался обладателем уникального револьвера: револьвер этот по всем вопросам имеет собственное мнение; бьет без промаха, когда считает это необходимым; отказывается стрелять, когда считает владельца неправым; сохраняет нейтралитет в спорных случаях; и неустанно поучает героя. вот один из наиболее показательных диалогов:

Револьвер очень старался. Но каждый в конце концов остался при своем. Миры несовместимых культур соприкоснулись и разошлись. Взаимное влияние возможно лишь там, где есть точки этические пересечения, а точка такая у янки и миннеконжу оказалась только одна: долг по отношению к беспомощному человеку, который не враг, и чувство благодарности за спасение.

Из этого рассказа становится понятным, почему янки не нашли общего языка с коренным населением Америки: не пересекающиеся культуры, выжить может только одна — сильнейшая.

Рассказ получился не только забавный, но и грустный. Соприкоснулись миры и разошлись, чтобы больше никогда не встречаться.

bbg, 06 сентября 2014 г. в 15:42

Мне не очень понятно, зачем роботу-защитнику, Дефендеру, умение пожимать плечами, если даже сообразительность у него не включена. И подобного в рассказе есть ещё. Почему? Потому, что автор очеловечивает своих роботов. Не думаю, что интересны ему азимовские законы. Это Азимов мог позволить себе исследовать именно робота — как искусственное существо. В наше время — успеть бы человека изучить, и для этой цели роботы Гелприна подходят как нельзя лучше. Ведь что они такое? Это люди, в которых искусственно выпячены некоторые черты характера. Так, если описать человека с гипертрофированным чувством справедливости или милосердия, то в подавляющем количестве случаев будем иметь убогих и юродивых. Не потому, что чрезвычайно справедливые и непропорционально милосердные убоги, но потому что изобразить их верно практически невозможно. Великие справедливцы и милостивцы не пишут книг, их жизнь и так занята под завязку. Когда же изображать идеал берётся обычный человек, результат неизбежно несёт в себе отпечаток неидеальной личности автора.

А роботы... Они позволяют преувеличить в своём характере всё, что угодно. Они прощают неидеальность. И читатель говорит: Да, это так! Это в самом деле великий защитник жизни, а это — мудрый руководитель.

Очень хороший рассказ. Хотя люди в нём представлены только именами, роботы вполне справились с задачей быть людьми.

AntonAbramov, 03 сентября 2014 г. в 17:26

ГГ, ведущий рассказ, — человек, а конкурсная тема звучала: Я – робот. И как это сочетать?

В главных героях опять роботы, только теперь не ищущие людей, как в “Там, на юго-востоке”, а породившие их в инкубаторе и пытающиеся воспитывать. Неужто других тем с роботами нет?

Рискну предположить, что автор решил развить начатое в “Там, на ю-в”, а заодно и тему конкурсную раскрыть. Если слегка утрировать, то ГГ, воспитанный роботами, решил, что каждый цивилизованный человек должен быть и роботом тоже. А может и не тоже, а в первую очередь. Преданность, стойкость, надежность, любовь… — я не про собак, а про роботов. Тех, что из мира, созданного автором.

Мне б таких друзей иметь, как те роботы. Да и каждый, прочитавший рассказ, тоже право на них поимеет.

Конечно, непросто передавать речь девятилетнего мальчика, одиннадцатилетнего и так далее. Не всегда, как мне показалось, это удавалось автору. Если незнание каких-то элементарных вещей естественно для ребенка, воспитываемого полуграмотными роботами, то “В каждой комнате есть стены, и на некоторых из них – нашлёпки, словно заплаты на штанах” – режет мое ухо. Вряд ли это речь даже двенадцатилетнего.

Видны белые нитки в нахождении героем убежища со всем, что нужно для человеческой жизни. Бац, и повезло Рэму. Бывает.

Но и речь и нитки – ерунда. Мне не хватило эмоций. Особенно если сравнивать с “Там, на ю-в”. Хотя автору удалось создать несколько ярких образов. Два отключенных робота сидят рядышком в темной генераторной. Голова Умника на коленях Рухляди. Это сильно. В моей памяти – навсегда. Или две книги: Справочник акушера и растрепанная, тощая Самого Главврача.

Ну и: “Это Рэм, — сказал я. — Здравствуй, мама. Здравствуй, отец”.

Понравилось, но больше уму, чем сердцу.

god54, 27 мая 2014 г. в 20:20

Не помню где, но прочитал, что автор считает этот рассказ своим самым лучшим рассказом. Не берусь судить, ибо еще не все прочитал, но то, что произведение заслуживает уважения — это однозначно. Кратко, емко, пафосно и по-человечески реалистично. Я бы даже сказал рассказ-реквием по литературе. А, что, разве сегодня не так. Люди не читают. Люди не хотят читать, Люди даже телевизор не смотрят. Они оказываются тусуются. Мне недавно звонили: там на днях будет конференция, зайди, потусуемся. Вот так и угасают люди, вот так угасает литература. Сколько раньше было магазинов «Букинист», сколько любителей тусовалось там, сколько разговоров, тем... А сегодня любая книга на выбор, бери не хочу. Нет, наверное, это было правильно, когда был дефицит на книги... Не стоит долго обсуждать, такие вещи надо просто читать. Советую всем.

dimon1979, 22 февраля 2014 г. в 19:46

Давно я не читал книг, в которых было бы ровно поровну приключений и фантастики. Майк Гелприн, для меня не является совсем неизвестным автором. Я читал несколько его рассказов, написанных для разных сборников, впечатление осталось довольно приятное. Я знаю, что этот роман, это первая попытка автора написать произведение в крупной форме и попытка получилась очень неплохой.

Сто пятьдесят лет назад произошла колонизация планеты, которая очень похожа на Землю. Власть над всей планетой захватили представители пяти семейств, которые монополизировали торговлю с другими мирами. Общество вынужденно разделили на двенадцать каст, присвоив каждой название одного из месяцев. Придуманная система, позволила правителям заставить всех жителей планеты постоянно передвигаться по территории, следуя за временами года. Отпала необходимость в постройке жилья, образование и медицина с каждым годом деградируют, что ведет за собой отупение и деградацию населения в целом.

Майк Гелприн смог придумать по-настоящему оригинальный мир. Для подробного описания нового мира, он создал социальные, экономические, военные, политические, религиозные аспекты, которые позволяют существовать его детищу в реальном времени. Построенная система управления государством, вполне реальна. Используя невежественность людей, давая им заведомо ложные представления о существующем мироустройстве, изменив религию, правящий класс создал свою собственную планету рабов, которые живут только лишь для удовлетворения потребностей своих господ.

В этом романе задействованы множество самых разных персонажей. Это и женщины, и мужчины. Автор показывает в чем разница между жителями разных месяцев, почему они вынуждены конфликтовать между собой, как происходит манипуляция сознанием тысяч людей. Вообще, тема общения между людьми разных сословий и месяцев, играет одну из основных линий в сюжете. Майк Гелприн уделяет этому максимум внимания, чтобы дать возможность читателю полностью понять происходящее.

Достаточно внимания автор уделил и приключенческой линии. Герои будут находить новые земли, воевать за свою свободу, влюбляться и разочаровываться в жизни, терять в бою друзей. Майк Гелприн умеет увлечь читателя, все что он описывает вызывает неподдельный интерес. Дебют в крупной форме получился ярким и необычным. Надеюсь, что писатель будет и дальше экспериментировать и находить интересные темы для своих книг.

Andrey-Chechako, 15 июня 2013 г. в 01:46

Один из лучших рассказов мною прочитанных за последних два года!

Начиная с того, что автор выдержал темп и стиль, и задумываясь над тем, что в себе несет рассказ: все от боли за воспитания детей и потери среды воспитания, до простого выхода — надо читать.

Чтение — это труд, и кто-то этому труду должен научить так, как сделал герой рассказа.

Спасибо автору, и приглашаю на Фантасты.Ру уже по другому поводу — мне пришлось изменить план рассказа в дуэли Книга в будущем, потому что один из ваших почитателей дал ссылку на этот рассказ. Наши мысли почти полностью сошлись, и не вс илах написать лучше, мне пришлось писать о другом. Спасибо.

С уважением, Андрей Закревский

foliant, 26 июня 2012 г. в 19:00

Впервые познакомилась с этим рассказом, слушая «Модель для сборки». Впечатление — сильнейшее. Перечитав «буквами», не разочаровалась. Дар и его использование, предательство и совесть... Ограниченность предложения, которое доступно единицам. И, конечно, тяжесть груза.

Кому многое дано — с того многое и спросится...

Irena, 07 февраля 2011 г. в 04:19

Написано хорошо. Видно, что тема автора действительно волнует. Поворот с роботом — удачный. И проблема поставлена, и свет в конце тоннеля есть.

Минусы: лекция Максиму о том, как и почему люди перестали читать, мне показалась ненужной. То есть эта информация нужна нам, читателям, но не Максиму, который, предположительно, сам всё знает (а если не знает деталей — то так ли это важно?) Может быть, лучше было дать это воспоминаниями героя. И короче.

Второе: « Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.» Андрей Петрович декламирует всё перечисленное??? Или только перечисляет? Положим, у него хорошая память — но прочитать вслух «Онегина» — это долгая песня.

И третье: если речь шла о маленьких детях, притом совершенно непривычных к чтению, то подбор книг-то никуда не годится, это список для взрослого, причем не всякого взрослого он убедит в том, что книги — это благо, если на неискушенного читателя обрушить «Онегина» — может быть и совершенно противоположный результат. Им бы сказки... Понятно, что герой подбирал книги для взрослого, для Максима; но Максим-то как своих воспитанников к чтению приучал?

И тут же всплыл рассказ Азимова о роботе-няньке, читавшем девочке сказки... Но нет, я не стану обвинять автора в подражании. Если бы не сомнения по сюжету, поставила бы, наверное, 10. Уж очень тема мне близка.)

Mishel5014, 09 декабря 2020 г. в 12:35

Очень люблю Майкла Гелприна еще с момента первого знакомства с его творениями — рассказом «Свеча горела». Что мне у него нравится — талант рассказчика. Даже проходные вещи читаются без возможности оторваться. Ну, а уж лучшие...

В данном случае — как довольно часто с Гелприном бывает, по прочтении переводишь дух — а что, так тоже можно было написать? Сильно, страшно, реалистично при всей небывалости событий.

В числе прочих мыслей, которые возникают при чтении этого рассказа — насколько опасны простые, злые и вроде бы очевидные решения. И куда они приводят человека в конце концов.

Радует, что диапазон тем у Майкла Гелприна очень широк — от дальнего будущего и приключений разумного кольта в декорациях вестерна до вполне узнаваемой российской жути.

Очень хороший рассказ, автору искреннее спасибо.

olpo70, 12 июня 2018 г. в 15:43

Я люблю новый взгляд на классические произведения. Мне всегда было интересно прочитать продолжения или предистории известных сюжетов. И конечно же очень интересно когда автор видит известную историю совсем по другому. Гелприн в этом деле известный мастер. Он умеет создавать подобные произведения. Буквально недавно я прочитал его вариант продолжения «Пикник на обочине» и был впечатлен. И вот новое виденье известной сказки. Замечательно получилось. Не знаю понравилось бы Пушкину, но лично для меня это неважно. Главное нравится мне.

Бафомет1969, 10 мая 2018 г. в 09:44

Неожиданно не порадовал Гелприн. То есть, рассказ неплох, если рассматривать его в отрыве от личности автора, но для Гелприна какой-то проходной середняк. Впрочем, не все ж шедевры писать? Жаль только, что потенциально хорошая задумка, что будет, если людей не чувствующих страха отправить в место, где люди от страха умирают, получила не самую лучшую реализацию.

narsyy, 18 декабря 2017 г. в 00:30

Два стража Долины. Две судьбы, совсем разные, но в то же время, неуловимо схожие. ОН и ОНА. Два смертельных револьвера, по 12 патрон к каждому — патроны именные, каждый продлевает жизнь — да одна граната. Общая. Во и все, чем могли противостоять стражи наползающему со стороны холмов мраку. За холмами их поджидала Беда.

Только скрылось солнце, и началось.

ОНА до рези в глазах всматривалась в темноту из окопа, но первую тварь заметил ОН. Взвел курок, подождал, пока пышущая жаром саламандра подползет поближе. И выстрелил. «Механизм Проклятия» прибил извивающегося урода к траве. Не успел дым от выстрела рассеяться, ОНА подстрелила другого. «Письмо из Сингапура» разметал врага по земле.

За холмом послышались голоса. Человеческие. Неужто, и вправду люди? Четыре силуэта показались на пригорке. ОН и ОНА переглянулись и поняли друг друга без слов. Твари только издалека смахивали на людей, вблизи же, даже в жуткой темени были заметны страшные отличия. То были перекиды. Колени их выгибались назад, а головы смотрели в стороны. «...и видеть сны, быть может» свалил одного наповал, после «Скучать по птице», «Земля, вода и небо» дьяволы взвыли, скорчившись в страшных судорогах и затихли. «Русалочка» ранил последнего, удар лопатой заставил его затихнуть.

Потом повалили отовсюду. Два кряду ЕГО выстрела — «Существо особенное» и «Города на букву Н» — буквально взорвали пикирующих тварей, что уже распустили грозные когти. ОНА же дрожащими руками долго выцеливала, старалась не промахнуться, но пули не всегда ложились ровно — револьвер был еще новый, необстрелянный. Сама не помня как, она опустошила барабан и все нажимала на спусковой крючок, водя по целям, но револьвер молчал. «Облако в серебре», «Ловцы», «Вечером во ржи» уже нашли своих жертв. Одна из тварей подобралась совсем близко, но «Вериль» снес ей голову. ОН что-то кричал, ОНА не слышала. В ушах звенело, глаза съедал едкий дым. Заряжай! — орал ОН, сам лихорадочно вкладывая оставшиеся патроны в барабан.

«Дурная примета» разорвал мелкого костепрыга, норовящего вцепиться в шею. «Почти как у людей» вышиб мозги адохвоста, чей едва заметный силуэт вплотную приблизился к НЕЙ. Это привело ЕЕ в себя. Патроны замелькали в руках, движения подхватила холодная уверенность. «Время года — лето», «Полет пеликана», «Освобождение» насытились кровью мертвоедов. «Солнце моё, взгляни на меня» настиг последнего, что успел подобраться сзади и схватить за левую руку.

ОН палил без промаха: «Теперь так будет всегда», «Свиноводы», «Пилигримы», долго ждавшие своего часа, отправили ведьминых котов обратно в ад. Остался последний патрон.

Сзади идут! — в ужасе охнула ОНА, таращась на целое стадо буйвологоргон, разворачивающих саму землю, и быстро пожирающих расстояние до окопа. Граната, на которой сбоку было накорябано мистическое «Главный завет», полетела навстречу и угодило прямо под извивающиеся копыта. Стадо сбилось, дрогнуло, остановилось, оставив после себя облако даже в темноте видимой пыли. Почва приняла, притянула в себя их останки.

Трехглавого вурдалака они заметили слишком поздно. Тот выбил револьвер из ЕГО рук, повалил на землю и взревел от ярости. ОНА, стараясь не задеть ЕГО, нажала на спусковой крючок. Но тихий щелчок заставил ЕЕ похолодеть. Осечка. Еще нажатие. Снова тишина. «Просветление» и «Последняя попытка стать счастливым» не помогли.

Перед падением ОН успел ухватить лопату и яростно отбивал одну атаку за другой, истекая кровью от многочисленных ран. Вурдалак щелкал зубами перед самым лицом. Каждое мгновение могло стать последним. И когда лопата переломилась пополам, он подумал, что это конец.

Но оглушительный выстрел вдруг отбросил сухопарую тварь в темноту. С бешено колотящимся сердцем он глянул в сторону. Перемазанная грязью и кровью — чужой — дрожащими руками ОНА сжимала его револьвер. Последний патрон «На посту» настиг свою жертву. ОН вздохнул облегченно, пытаясь унять боль. Холм был пуст.

Скоро горизонт подернулся синевой. Наступал рассвет.

Два стража Долины пережили очередную ночь. Звали их

***

Коли уж сборник делится на два, то и отзыв у меня почему-то поделился на два. Ужасно хотелось первой частью и закончить, но меня, наверное, не поймут. Поэтому выскажусь в целом о сборнике еще и в прямом смысле. Оценил рассказы я примерно так, как разили именные патроны. Какие-то — наповал, другие — только ранили, с двумя вышла осечка. Мастерство обоих авторов неоспоримо, но для меня очевидно, что Гелприн кладет кучнее. Не сомневаюсь, что Рейн тоже так научится, но позже. Зато она умеет стрелять виртуозно — не глядя и из-под ноги — и уж если попадает, то все сбегаются посмотреть. Так получилось у нее с патроном «... и видеть сны, быть может», который от мишени оставил только пару обрывков. Гелприн на это ответил дуплетом: «Существо особенное», «На посту». Этим трем рассказам я поставил десятки. Браво!

Сборник порадовал и качеством текста и многообразием использованных стилистических приемов. И даже жанров. Классическая фантастика соседствует с легкой мистикой, та делит угол с форменным сюрреализмом и постмодернизмом, а из смежной комнаты слышится волшебная музыка фэнтези. Все это рядом, все это умеется нашими авторами, не прям уж одинаково мастерски, но определенный уровень держится. Попробуйте заставить О.Генри написать хоррор, он ведь только руками разведет, а Чехов будет отнекиваться от планетарной фантастики. Ну не смогут одинаково и там и тут.

Поэтому, в моей первой, аллегорической части, стражи русской фантастики (в общем смысле) В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ (сколько этих раз уже нужно?) победили неверующих монстров, что на каждом шагу заявляют, что наши стрелять т.е. писать не могуть. Еще как могуть.

Сборник оценил на «хорошо». Хочется верить, что другие авторы серии поддержат высокую планку, заданную талантливыми первопроходцами.

Клован, 15 ноября 2017 г. в 10:25

Любопытный сборник. Уже тем, что авторов представлено всего два (ну, пусть два с четвертью ― один рассказ написан сразу втроём). Чаще бывают либо «сольные» сборники, либо «солянки» — от каждого автора по одному-несколько произведений. Здесь же половина рассказов от Майка Гелприна, половина от Ольги Рэйн. И один в соавторстве с Александром Габриэлем.

Интересна сама концепция сборника. Все рассказы поделены на двенадцать главок ― знаков зодиака. Плюс тринадцатый ― Змееносец, представленный одним рассказом, тем самым, «тройного авторства». И на каждый знак, после небольшого астрологического вступления, по два рассказа, по два взгляда ― мужской и женский. Занимательно: прочитав такую пару, невольно возвращаешься к началу, перечитываешь вступление, сравниваешь, ищешь соответствия и разницу. Также невольно особое внимание уделяешь своему знаку (и мне моё «скорпионье вожделение» одинаково понравилось, в отличие от большинства других пар, где чаще находился явный лидер). Правда, от чересполосицы иногда возникает путаница, кто именно написал тот или иной рассказ, но это сущие пустяки.

Но хватит о форме, перейдём к содержанию. Двадцать пять рассказов. На любой вкус ― ну, за исключением того, что глобальный жанр всё же фантастика. Есть и лёгкая мистика с духами и привидениями, есть и боевые роботы, палящие из лазеров, есть и загадочные инопланетяне, решающие свои малопонятные (но такие близкие нам) инопланетные проблемы, есть и переложение старой доброй мифологии на новый лад. Не буду разбирать все, отмечу лишь те, которым поставил 10 баллов: «Существо особенное» (прелестная сказка о садовом гномике, вполне можно читать детям) и «На посту» (почти реалистическая история о двух британских солдатах, выживших в чудовищной бомбардировке) Майка Гелприна и «Доска для игры в сенет» Ольги Рэйн о неких потомках потерпевшего крушение звездолёта.

Я не особый любитель рассказов. В малой форме всё же редко удаётся глубоко раскрыть персонаж или ситуацию. А я люблю «покопаться» (один из любимейших писателей ― Достоевский, всё понятно). Остаётся что? — сюжет, а им меня давно сложно удовлетворить. Все эти шаблонные герои (можно номера расставлять) без лица, точнее, с одним на всех лицом, все эти предсказуемо неожиданные концовки... Но! Ведь есть ещё язык. А он у авторов сборника весьма хорош. Почти в каждом рассказе найдётся абзац или даже одна всего фраза, но цепляющая по-настоящему. Удивило, что более жёсткие, кровавые рассказы чаще встречаются за авторством женской половины. Порадовала любовь мужской половины к Британской империи ― в те времена и в тех местах происходят события целого ряда рассказов, будто Киплинга читаешь! Также возникло ощущение, что часть рассказов принадлежат, как принято говорить, «к одной Вселенной» — пусть нет общих героев или событий, но какими-то полунамёками, какими-то обрывками авторы, может и не совсем осознанно, говорят: «А вот это и это происходило в одном мире, в разное время и в другом месте, но рядом, и эти люди вполне могут знать историю друг друга». А такая вещь для меня несомненный плюс!

В-общем, итоговая оценка ― 9 из 10. Несмотря на то, что жанр рассказов мне не близок. Несмотря на то, что есть и откровенно слабые работы (не буду называть, это моё субъективное мнение, которое, пожалуй, и обосновать-то тяжеловато будет). Несмотря на то, что впервые встретил этих авторов и вообще к современной российской фантастике отношусь с небольшой опаской. Так вот ― несмотря на всё это, или наоборот, именно благодаря всему этому ― 9 из 10. Потому что многое понравилось. Потому что непривычно. Интересно. Получил удовольствие и, несомненно, кое-что впоследствии перечитаю, а уж это вообще высшая похвала для писателя.

Тиань, 23 октября 2017 г. в 20:28

Предромантическая история в хоррорном антураже или хоррор с элементами подкрадывающейся мелодрамы.

Думается мне, Элизабет и Оливер встретились не просто так, хотя это только мое предположение. Ужастик славный получился, финальный эпизод особенно хорош. Крысиный Король придет за тобой, бойся, герой! Ведь Элизабет призвала крыс растерзать всех, кто был на борту «Неподкупного», то есть и Оливера тоже. Так что где-то дальше романтическая линия должна будет вступить в конфликт с линией сбывающегося проклятья. Элизабет придется искать способ защитить Оливера от опасности, которую она сама же на него навлекла. Но всё это за кадром, то есть за текстом.

Рассказ читается как фрагмент довольно страшной истории о людях и крысах. Как хоррор он даже завершен не без изящества. А как история любви начаться не успел, хотя именно ее я усматривала в каждой строке и ожидала на каждой странице. Стилизация под девятнадцатый век очень удачная. Сюжет обрывочный, а вот наполнение текста приметами времени и географии плотное и достоверное.

В целом, понравилось, только в первый момент возникло легкое недоумение: о чем это было? Но потом подумалось о крысе, скользнувшей в трюм следующего корабля, о проклятом Оливере на этом корабле, о матери Элизабет, погибшей от яда змеи, не причинившей вреда девочке... И как-то героиня по новому открылась. Если жизнь в ней мила любому животному, водоплавающему и гаду, то она неплохо экипирована для выполнения главного завета отца. С таким эскортом, как Крысиный Король, даже очень неплохо.

Тиань, 20 октября 2017 г. в 11:09

Читая такие истории, как будто заглядываешь за край пропасти. Пропасти, которая создается талантом и безответственностью человеческой. Дети часто мучают котят и отрывают крылышки стрекозам. Они не понимают боли живых, недостаточно развитый интеллект осознает только свою собственную жизнь и боль. Люди смоделированного Автором будущего ведут себя примерно так же. Разве можно повредить мёртвому? Ведь самое страшное с ним уже случилось. Создания с элементами мертвых тел не воспринимаются людьми и выпадают из поля не только закона, но и нравственности, сострадания, ответственности. Всё точно так же, как у ребенка со стрекозой. Недостаточно развитый интеллект не в состоянии понять суть того, что создает и творит.

Где грань между жизнью и смертью? Древний мудрец говорил: «Мыслю — следовательно, существую». Что значит — маслю? Компьютер тоже способен решать задачи, требующие логического мышления. Он мыслит? Древний мудрец не знал о таких механизмах. Если бы знал, наверное, уточнил бы свою мысль. Существует тот, кто осознает себя, чувствует и помнит. И не суть важно, сколько в нем органики. Наверное, люди из мира рассказа понимали это, семи пядей во лбу тут не требуется. Но ведь это так удобно: воевать силами как бы мёртвых бойцов, а потом сделать вид, что не понимаешь, какие это бойцы, чей мозг приводит в действие механический агрегат разрушения, чья память заключена в нелепом сплавном корпусе. Удобно притворится ребенком и уничтожить живое существо, изобразив непонимание его сути.

Война — страшная вещь сама по себе. Но талант человеческий, лишенный нравственных ограничений, еще более страшен. Ведь в мире рассказа было совершено гениальное открытие: отработана технология сохранения и пересадки живого мозга без утраты памяти, навыков, знаний. Его можно было использовать для спасения людей, а использовали для их убийства.

Меня больше всего задела даже не война киборгов и последующее предательство людьми своих живых погибших товарищей, а то, что осталось за текстом: ученые маньяки, укрывшиеся в лаборатории за кулисой власти, которые создали эту чудовищную цивилизацию с живой военной техникой. Умный взрослый дал жестокому ребенку ножницы, чтобы понаблюдать, что же еще он сможет сделать с кошкой или стрекозой. Вот только вместо стрекоз в руках мучителя оказались умирающие люди, которым пообещали жизнь после смерти, а на самом деле заставили умереть дважды.

Те же, кто не умер во второй раз — они живут, не существуют, а именно живут. Их внутренний мир ничем не отличается от мира обыкновенного органического человека. Ограничены только возможности сплавных корпусов.

Тиань, 08 октября 2017 г. в 15:14

Нарисовав яркий, необычный и в целом неприятный мир, Автор показывает героя в ситуации выбора: отказаться от возможности изменить образ жизни и сохранить четыре жизни, которые ты считал семьей, или изменить образ жизни, зная, что выбор твой будет оплачен четырьмя жизнями тех, кого ты считал семьей.

ИМХО, на самом деле выбора здесь нет. Две Стрелы изменили образ жизни и убили двоих своих товарищей и разумного морского зверя. Две Птицы изменили образ жизни с тем же результатом. Уно сумел выжить лишь потому, что по воле морской случайности пересекся с Драконом, погибавшим без одного из своих братьев-людей. Эти двое смогли принять и спасти друг друга. Стрелы и Птицы предали тех, кого обязались считать семьей.

Каждый из них когда-то в прошлом пришел к морскому зверю добровольно, зная, что это пожизненная связь и соглашаясь с этим. Затем увидели южные земли, где не нужно работать в поте лица, потому что земля, леса и море дают достаточно пищи, а теплый климат не требует зимних одежд и отапливаемого жилья, и жизнь эта показалась им куда лучше той, что в их родных северных землях, где блага материальные ценятся высоко, потому что тяжело достаются.

Тут имело место своего рода искушение, и испытание искушением слабые духом не прошли. Но при этом именно слабые духом остались живыми и благополучными и родили следующее поколение детей, а сильные и верные обещаниям погибли. В мире стало меньше тех, кто способен быть верен слову, кому можно без оглядки доверить прикрывать спину, за кем можно идти в темноте наобум.

Идею эту Автор подал красиво и тонко, завуалировав категориями любви и свободы. И я даже чуть не попалась на обман. Ведь в самом деле, человек имеет право на любовь, честью, воспитание детей на своих глазах, и на более легкую лучшую жизнь тоже имеет право. Лапша незаметно развешивалась по моим ушам. Но тут Стрела-1 разразился чудным монологом:

И всё встало на свои места. Четыре смерти — слишком высокая цена за то, что видится личной свободой. Заложенный в ситуации нравственный конфликт перестал быть личной дилеммой, обретая безжалостно четкую определенность, как на весах Афины Паллады.

Но одна маленькая деталь смазала впечатление. Деталь эта вот здесь «мужья их матерей, а не пришлые незнакомцы на ночь.» В языке мореходов не может быть слов, эквивалентных понятиям «муж» или «жена». Стрела-1 должен был бы построить фразу иначе. Так, как есть, она звучит чужеродно и фальшиво. Хотя сама речь в целом просто замечательная. Убеленный сединами человек вот так убежденно отстаивает право на лучшую жизнь ценой предательства и смерти тех, кого когда-то сам согласился назвать братьями.

Рассказ сильный. И конфликт эмоционально захватывает. Впечатление смазывает сам мир, он такой странный, совсем чужой. От него невольно дистанцируешься, что мешает сопереживанию.

Хойти, 29 сентября 2017 г. в 22:47

Лемюэля мы прозвали Неотразимчиком... © а Гелприна — Гулливером :) А то! Кому не хочется снова побывать в стране гуигнгнмов и еху! Господа тут летают (и хорошо, что они не лошади), а в рабах ходят люди (видимо), они же свиньи многоцелевого использования. Но вот кое-кого угораздило в них совсем не по адресу очутиться...

Мораль сей басни гуманистическая: поставь себя на место другого, взгляни на себя со стороны... Нравится? Нет? Ну вот и не будь таким.

История «от кометы до кометы» вращается перед нами, словно пролетая мимо на гигантских шагах: новый оборот — новое поколение, и вся ситуация изменилась тоже.

Понравился «полевой овощ капуста» и сравнение с ним корабля; понравился быт новых, незнакомых ещё людей-птиц; понравились их имена (просто и изобретательно). Понравилось не покидающее во время чтения ощущение полёта, парения, взгляда с высоты.

Не понравился финал в духе «бог из машины»... даже два бога :) так и хотелось заорать: «Где вы шатались-то всё это время?!»

Рассказ похож на фантастико-приключенческий фильм. А там уже от зрителей зависит, будет он на разок или для пересматривания неоднократного.

Хойти, 23 сентября 2017 г. в 17:38

Их оставалось только трое... на безымянной высоте...

Чем и хорош талантливый автор — всегда может сказать что-то новое на тему, о которой уже рассказано сотней разных способов. Вот теперь есть возможность услышать монолог пушечного мяса (пополам с железом). «Хороший солдат — мёртвый солдат», — могли бы цинично перефразировать расхожую фразу толстопузые генералы, а если задуматься, то и какие-то совсем уж бесчеловечные учёные.

Безымянную высотку, не имеющую ни на грош стратегического значения, трое с именами, начинающимися на «Ан...», защищают до последней капли крови... или смазочного масла (они, солдаты-киборги, так и не привыкли быть механизмами и постоянно оговариваются; всё это было бы смешно, когда бы не было так страшно). Война — единственный смысл их посмертного существования. А если войны не будет? Вот и штабные крысы не могут найти из создавшегося положения разумного выхода.

Героям рассказа, переключающимся из режима «А» в режим «Ч», приходится искать ответ самим. Пусть они найдут его. В конце концов, режим «Ч» никто не в силах отменить.

Хойти, 17 сентября 2017 г. в 14:45

Вот. Это. Бомба.

oMG, ты чёртов гений.

Жизнь проносится перед глазами в безжалостном и звонком обратном отсчёте уже не минут — секунд. В вашем адреналине уже почти нет крови. Кровь пролита. Не ваша. Не вами. Но — по вашей вине. А в чём вина-то? Они сами этого хотели, как и вы. Один шанс из тысячи (даже из тысячи двадцати четырёх), что вы окажетесь «быстрее, выше, сильнее»... и, разумеется, умнее, хладнокровнее, безжалостнее.

Жестокие игры будущего, которые не раз становились темой для вдохновения фантастов — логически доведённые до абсурда реалии наших дней. «Хлеба и зрелищ! Только хлеб должен становиться всё белее, а зрелища — всё кровавее» © Поклонники всяческих ЧГК, не проходите мимо. Это вам не во фраках вокруг карусельки с лошадкой сидеть.

Мастерский «монтаж» с флэшбэками. Напряжение текста зашкаливает. Финал (даже — пуант) ошарашивает. Не могла после этого рассказа спать, честное слово.

Мне не хватает десятки, чтобы выставить прочитанному адекватную оценку. Хотелось бы, чтоб на ФантЛабе была такая фантастическая возможность: раз в пять лет, например, иметь возможность поставить произведению 11 баллов.«Города на букву «Н» я бы именно так оценила.

muravied, 28 августа 2017 г. в 22:24

Вот она, ещё одна жемчужина. Думал перед сном 2-3 странички читану и спать, но нет. Затянуло нахрен с головой.

Недалекое голодное будущее. Паренёк впрягся в игру, где на кону его жизнь, но можно получить быстрое бабло. Напоминает «Бегущий человек», только игра включает все виды спорта сразу и все интеллектуальные игры сразу. Каждый тур новое испытание и новый соперник.... Я вместе с главным героем судорожно вспоминал города на букву Н. К своей чести Неаполь я придумал, чуть раньше главного героя:) И концовочка хороша.

Jekritch, 02 августа 2017 г. в 20:42

Главная особенность рассказов  сборника «Зеркало для героев»  в том, что многие из них захочется перечитать. На мой взгляд, это основной критерий, который отличает литературу от нелитературы, выводит текст за рамки жанров, стилей и форм и делает искусством.

Некоторые рассказы я читала раньше и теперь с удовольствием к ним вернулась — рада иметь их в печатном виде у себя на полке.

О концепции сборника. Сборник представлен в виде смысловых отражений мужского и женского мировосприятий в соответствии со знаками Зодиака по порядку. Своеобразный эксперимент, призванный, как мне кажется, привлечь внимание читателя оригинальным способом подачи. Но мой совет читателям: читайте, как читается — подряд, с начала, с конца, с середины — оба автора замечательные, и все рассказы стоят того, чтобы их прочитали.

Иллюстрации — супер, ничего лишнего.

С интересом жду следующих сборников в серии.

A.Ch, 09 апреля 2017 г. в 20:31

Жил-был один учитель литературы. Спокойно преподавал свою программу в обычной школе, любил свою профессию, старался разжечь понимание в каждом ученике и не заметил, как прошло, проскакало, пролетело время. Стали не нужны гуманитарные науки. Исчезли кино, изобразительное искусство и театр. Осталось только то, что можно вычислить, измерить, построить, разработать и выпустить по плану.

Да, ощущается, что рассказ писался на конкурс. Герой одномерен и слаб, сюжет может показаться вторичным, стихотворения неподходящими, развитие персонажей надуманным и скорым, а неожиданные повороты безвкусными. Да и нет. Переложенная на другие языки и ритмы песня приобретает новое звучание. Автору удалось заинтересовать, заставить вжиться в мир рассказа, оглянуться на себя. Ближайшие аналоги – “451°F” Брэдбери и “Профессия” Азимова.

При прочтении последней части рассказа возникала мысль, что, возможно, и Павлик с Анечкой уже не люди, а роботы, что раскрывает новую грань произведения.

ДМЧ, 21 июня 2016 г. в 14:48

Оценку сборнику рассказов всегда давать трудно, потому что, как правило, в сборники входят и вещи первоклассные, и середнячок, и ерунда. И усреднять все это бессмысленно.

Однако рассказы Майка Гелприна выдержаны более-менее в одной манере, на одинаковом уровне, слава Б-гу.

Итак, ставим для затравки 6 – надо же с чего-то начинать.

+1 балл – за милую грустную сказку о благодарной обезьяне.

+1 – за светлый образ роботов (на планете Шелезяка Гелприну должны бы возвести памятник из нержавейки, в полный рост). А вот люди у него сплошь мерзавцы или наивные придурки, у которых сердце заменяет разум.

+1 – за интересную идею мира «Кругосчета».

+1 – за концепцию переполненных рая и ада в рассказе «Путь Босяка».

Теперь о плохом.

— 1 – за вторичность сюжетов. Читаешь, и чувство, что Гелприн обсасывает многократно описанное в фантастике. Застарь.

— 1 – за «красивости», портящие всю малину. Вот ради чего была разрушена цивилизация «Кругосчета», построенная на предопределенности и точности? ради того, что у главгероя в штанах чесалось, а русский мудолог с радостью помог ему, вмешавшись, куда не следовало? Та же история с «Босяком». Уррря-конец, совершенно нереальный, ведь сожрут их зомбики вместе с девчонкой, или просто втопчут в землю. Или – окончание «Одной сколько-то-тысячной». Ради красного словца Гелприн пренебрегает логикой.

— 1 – за блеклый и неинтересный образ Смерти. Это просто какое-то чучело. Конечно, Пратчетт задал высокую планку, но все же…

— 1 – за ужасные, по-моему, истории «Интуит» и «Первоапрельская шутка». Это худшие рассказы сборника. В первом интуит вдохновляется светлым образом рыдающей женщины и – где наша не пропадала! – готов лететь с ней в экспедицию, где шансы выжить минимальны. Во втором человек, отсидевший за убийство, которого не совершал, находит улики, пропущенные экспертными комиссиями. И кстати, вряд ли томограмма спящего человека и сомнамбулы идентичны.

В итоге имеем 6 баллов.

vesnyshka, 10 мая 2016 г. в 10:59

Почему современные авторы (к счастью, не все) так любят наполнять свои произведения обсценной лексикой, которая не несёт особой смысловой нагрузки для эмоционально-образного содержания? Риторический вопрос.

Задумка рассказа неплоха – три немца времён ВОВ попали в некую пространственно-временную капсулу. Временной цикл в ней длится три месяца, за которые персонажи проживают этот отрезок времени, умирают и вновь возрождаются. Автор демонстрирует, как может опуститься человек, приняв каннибализм, гомосексуализм, насилие. Людей, случайно попадающих в эту капсулу, немцы сжирают (девушек, конечно, предварительно насилуют), в общем ужас-ужасный. Но не цепляло. Вот хотелось перелистнуть. Не потому что страшно или неприятно. Нет, это у других авторов, бывает, хочешь перескочить от ужаса описываемого, пробирающего до леденящих мурашек, но не можешь. Потому что мастерски, тонко, психологически точно, по шажочку. А здесь такими грубыми мазками, так нарочито, чтобы читатель проникся. Но со мной не вышло, героев не было, был автор, хотящий показать монстров-фашистов.

Когда же по другую сторону капсулы появилась девушка Лиза, такая же «заключенная» во времени, я улыбнулась, зная, что сейчас нам дадут противовес – какие фашисты бяки, и какой русский человек – молодец. Так и случилось.

В общем, придумка рассказа неплоха, но воплощение — увы и ах.

Хойти, 28 декабря 2014 г. в 16:20

В начале было Слово. А в мире Кругосчёта — Число.

Совершенно прекрасный рассказ, располагающийся среди других вещей сборника немного наособицу. В инопланетном берендеевом царстве победившего детерминизма счёт времени приобретает совсем особый, в буквальном смысле слова первичный смысл. Понятно, что в разнообразных фантастических мирах великое множество календарей; случаются произведения, в которых герои знают свой срок и относятся к этому философски («Леопард...» Ларионовой, например); автор же «Кругосчёта» связал эти две идеи алхимическим браком — и результат превзошёл ожидания.

При этом в ходе чтения остаётся непредугадываемым, как сложатся судьбы героев, за что отдельный плюс. Полноцветно прописаны, собственно, только сам Кругосчёт да Ива, да ещё немного — Видящая, остальным персонажам досталась роль статистов, даже тому из них, из-за которого вся жизнь фаталистичного мирка кругосчётов пошла по совершенно другому пути (кстати, сцены их общения с главным героем более чем любопытны и добавляют нотки юмора в общем-то мрачному повествованию). Остальное додумает читатель, и правильно.

И совсем по-другому после этого рассказа воспринимается фраза «Кто владеет информацией — тот владеет миром».

Городецкий, 19 декабря 2014 г. в 20:09

«Хочу лишь сказать вот что: вашим миром, так же, как любым другим, правят деньги».

Война и мир, любовь и боль, а быть может, я просто сентиментален? Начну, пожалуй, с того, что познакомился я с творчеством Майка вовремя прочтения его книги «Хармонт. Наши дни», отзыв на которую я написал в свое время. Книга меня «зацепила» и я заинтересовался, что же еще можно прочесть у данного автора. И был удивлен тем, что основная доля творчества Майка это рассказы. Запойным чтением рассказов я не увлекаюсь. Поэтому рассмотрел романы — треть, из которых я к своему удивлению уже прочел к тому времени, так как у Майка их всего три. Ранний роман «Выжившие» написанный с Юлией Гофри был опубликован только в сети, что меня расстроило. Потом, откровенно говоря, я загорелся его найти. «Скачать платно», «украсть», «спиратить» или еще, что-то мне было все равно, я шел наперекор своим стереотипам, но поиски мои не увенчались успехом. Тогда я вернулся к библиографии писателя и к роману «Кочевники поневоле», замечу, что в данном случае я мог прочитать роман бесплатно на СИ автора, даже официально так сказать, но я не стал. Книга была опубликована в серии «Герои вселенной» в 2013 году и найти ее на просторах интернет магазинов не составило труда. Не прошло месяца, книга была уже у меня на столе, а я преступил к ее чтению.

Книга состоит из двадцати четырех глав, которые имеют имена главных героев, и название той иерархии, к которой они принадлежат. Поначалу вчитываться в роман было сложно, до того момента когда познакомишься и узнаешь поближе всех его героев. При прочтение возникали ассоциации только с одним автором Дж.Мартином и его творением «ПЛиО». Забыл заметить, в ходе того как только интересовался романом, видел где-то вопрос, вроде бы от самого Майка, о том стоит ли писать продолжение и что он только думает над этим. Не могу говорить от лица всех читателей и издательств, но я безусловно, хотел бы прочесть о том, что было дальше. Хотя роман вполне себе закончен, в лучших традициях хорошего кино — все, что осталось за кадром можно додумать, в данном случае как нравится читателю. О языковой особенности романа хотел бы сказать о том, что автор пишет все-таки «до слез», не знаю как другим, но второй роман Гелприна и второй раз при прочтении у меня наворачивались слезы. Не так сильно как при чтении «Хармонта», но все же…. Не думаю, что я сентиментален, но как-то у автора, получается «зацепить» словом так, что чувства вырываются наружу. В романе очень прекрасно написана любовь между героями и то, как ее автор описывает не передать словами, это нужно почувствовать при чтении.

Сюжет романа вплотную связан с его миром. Для справки раскрою не большую тайну. На Земле две тысячи шестьсот тридцатый год, а на Терре сто пятидесятый. Планета Терра, о которой сначала думаешь, что это пост Земля, но оказывается это всего лишь ее колония, состоит из одного материка, который идет вокруг всей планеты и окружен бескрайним океаном. Люди на этой планете разделились на двенадцать народов, впоследствии чего получилась двенадцати ступенчатая каста, и взяли себе название Земляных месяцев. (Май, Июнь и т.д.) На протяжении полутора сотен лет люди на Терре вынуждены кочевать и заниматься делом, которое отделено их касте. Одни добывают железо, другие сеют зерно, третьи его собирают, четвертые охотятся на животных и т.д. Тоесть каждый народ весь год живет в своем месяце. Таким образом, условное «правительство» Терры управляет планетой, причем делает это скрытно и в основном с помощью религии. Полностью прикрываясь богом, бог сказал, что так должно быть, значит, все должны так делать. Но кому понравится такая жизнь? Когда людей заставляют «крутить планету», а сами наживаются на этом и живут в роскоши. Система начинает давать сбой.

Я выделю пять основных персонажей. Курт молодой человек, который влюбляется в девушку из враждебного племени и уходит к ней наперекор своему народу. Снежана та самая девушка, ради которой Курт покинул свое племя и которая откроет ему глаза на многое в их мире. Франсуа глава своего племени, который является «зеркальным отражением» Курта, он так же пожертвовал всем ради любви. Джерри политический деятель Терры, человек занимающий место в верхушке скрытых правителей. Ловкач человек манипулятор, интриган, плут, убийца, изменник и кажется, чуть ли не все зло планеты заключено в нем.

Хотя на первый взгляд может показаться, что сюжет очевиден, не стоит так обольщаться, я не зря упомянул «ПЛиО». Как мне кажется, Майк написал определенно шедевр. Сравнивать с «Хармонтом» нельзя, это совершенно разные вещи, но что-то у них есть общее то, что будет всегда греть меня, когда я буду перечитывать эти романы. Скорее всего, серия «Герои вселенной» не подошла роману, я не говорю, что она не достойна или еще, что-то…. Я не читал других романов из нее, но раз серия «не пошла» значит, что-то было не так. Так, что очень жаль, что многие, как и я до этого не замечали творчества автора и его роман «Кочевники поневоле». Как мне кажется, это не просто роман, а книга с огромным подтекстом, который каждый читающий ее для себя сможет выделить. Как и «Хармон» я рекомендую, его всем кто уже хоть немного столкнулся с взрослой жизнью, то есть тем людям, которые могут оценить эти две книги по достоинству.

«Что за дикарство путать личные дела с коммерцией».

Примечание: В тексте использованы цитаты только из романа М.Гелприна «Кочевники поневоле».

Хойти, 18 декабря 2014 г. в 23:48

Я даже не знаю, как расценивать этот рассказ. История дистанционного покровительства, которое (кажется, помимо своей воли) оказывает совершенно случайным людям дитя-гений, ребёнок-урод, всесильный и беспомощный одновременно, выглядит как результат одного из экспериментов беляевского доктора Сальватора: вызывает любопытство и отторжение одновременно.

В своё время о здании Одесской оперы говорили: «Для торта слишком велико, для театра слишком сладко». С «Ангелом-хранителем» та же история: для притчи в нём многовато вычурностей и красивостей, для мистики он простоват, для мелодрамы, откровенно говоря, страшноват. Одного не отнимешь: экспозиции, персонажи, детали при всей условности самого произведения — яркие, необыкновенно живые, просто до осязаемости.

Принимаю рассказ исключительно как довольно-таки жуткую «сказку на ночь», которую автору вдруг захотелось рассказать уже слегка загипнотизированному читателю ;)

Хойти, 05 декабря 2014 г. в 23:21

Не понравился рассказ, вот честно.

Такое впечатление, что написан он то ли на спор, то ли в «горящий» сборник, то ли для конкурса какого-то скороспешного, но буквально за сутки, впопыхах, в панике даже — и вот эта паника, исподволь просочившаяся в текст, пропитывает поведение героев и придаёт им «настоящести» хоть какой-то. В остальном же...

ЗОМБИ! Свежий привоз!! Большой ассортимент!!! Не пропустите!!!!

Как-то так.

Отдельное спасибо автору за слова «Гиблятина» и «вытолпили». Есть хорошие «сценарные» находки, но они смазаны-подзабиты нелепостями и, я бы сказала, недопустимыми недоговорённостями. Недоговорённости (особенно в фантлитературе) прекрасны, когда «одно сказанное слово опирается на тысячу подразумеваемых» — да, это о Толкине сказано, но в той же мере применима эта характеристика к творчеству АБС, например, — да к любому произведению, где используется приём «пропущенного звена». Но начать и бросить без всяких объяснений и хотя бы прогнозируемого развития либо домысливания читателем — не комильфо.

А может, просто зомби-апокалипсис — не моя тема. Ладно. Читаю дальше.

Хойти, 12 ноября 2014 г. в 15:38

«…хотя читать и необходимо, но глупости говорить запрещено», — напоминает Умник. Я попробую.

Это не постап — чёткий, лаконичный и чуть пренебрежительный ярлычок на переплёте, обложке, диджипаке. Это постапокалипсис, которому впору его прежнее, мрачное и величественное органное звучание. Это мир Банка, в котором на четыре преданные железяки приходится сто двадцать детей — двое живых и сто восемнадцать давно мёртвых. И страшный, неизвестный мир за стенами Банка — пространство, в котором не осталось ничего человеческого. Роботов почему-то не жалко, несмотря на их утрированно-человечьи черты. Да понятно, почему: это их роль, на то они и предназначены. Но дети!.. Разве такая судьба была им уготована?

Несладко жить в двухварианте: «запрещено/необходимо» Умника, «никак нет/так точно» Стрелка… Будто тумблер перекидывают. И никаких тебе «хочу», «мечта», «возможно». Это слишком по-человечески.

Страшно и медленно (или страшно медленно?) идут годы. Практически до конца выбран ресурс. Пора наружу. Пора вылупиться из кокона Банка и хотя бы попытаться найти путь к людям. Если они есть.

Безымянный до самого завершения рассказа ГГ делает первый шаг не только к возрождению человечества — он возрождает человека в самом себе… и в чём-то становится Богом. Я не знаю, как это удалось автору: в тексте нет об этом ни слова, но почему так явственно проступают над страницами кроткая, грустная улыбка Рэма и благословляющий, обнимающий, бережный жест его рук?

Мне одно непонятным осталось: ну почему роботы не готовили детей к выходу наружу? Ведь рано или поздно это должно было произойти! На что они — странно сказать — надеялись?..

офф за рамками отзыва: первый раз прочла «КЦЧ» в сборнике «Конец света с вариациями». Приятно, что для иллюстрации на обложке именно этот рассказ выбрали.