Все отзывы на произведения Нила Стивенсона (Neal Stephenson)

Darksnake, 29 августа 2012 г. в 12:23

Пожалуй, лучшее, что читал за последнее время. Давит на все центры удовольствия сразу. С одной стороны захватывающий сюжет, с другой — по-настоящему серьезное содержание многих диалогов и размышлений. Серьезная часть смогут полностью оценить только те, кто когда-нибудь всерьез готовился к сдаче кандидатского минимума по философии или хотя бы интересовался историей и философией науки на уровне университетского курса (да, там не только Платон и Аристотель, но и гораздо более современные проблемы). Остальным наверное все эти диалоги будут скучноваты.

Ну и да, книга огромна по размеру (то есть количеству страниц), но это не угнетает, поскольку хорошей книги должно быть много.

nostradamvs, 28 августа 2012 г. в 14:56

Впервые взялся я за Нила Стивенсона, и он мне понравился. В «Алмазном веке» Стивенсон рисует нечеловечески красивый мир, склеенный, причём на удивление гармонично, из этикета, нарядов и антуража Викторианской эпохи, из дам в пышных платьях и настоящих джентльменов, и нанотехнологий, ботов, автоматических сборщиков материи из чего угодно. Правда, ближе к концу Стивенсон уходит из гармоничного и интересного сюжета в несколько надуманный небоскрёб с армией девочек, которая смотрится неестественно, но в целом, конец романа так расплывчат и просит, просит продолжения, что обращать на него внимания нет смысла, нужно восхищаться тщательно проработанными деталями уже имеющегося текста.

garuda, 14 августа 2012 г. в 23:32

всё-таки стивенсон, пожалуй, не мой автор. на фоне практически сплошных панегириков данной книге чувствуешь себя белой вороной, давая критический отзыв. на самом деле «смешенье» понравилось больше, чем «ртуть», но впадать в восторг почему-то не хочется. минусы первой книги никуда не делись, а изменения персонажей лично мне кажутся искусственными и наигранными. постельные забавы элизы и множащиеся байстрюки не захватывают, а её муж выглядит полным идиотом на протяжении всей книги. в концовке это исправляется, но как-то примитивно. финансовые махинации тяжело оценить несведущему человеку, но читать о них неинтересно да и обыграны они топорно (имхо конечно). план обогащения товарищества эммердёра выглядит нереальным как и его воплощение. из плюсов — более динамичное развитие сюжета по сравнению с первой книгой. но это, к сожалению, касается только линии шафто. динамичность эта выглядит театрализовано, в духе классических произведений про пиратов, что выбивается из общей канвы романа. хотя, повторюсь, читается весьма бодро. припасён один толстущий «рояль в кустах», который вылазит во время пересечения тихого океана командой джека. тоже режет глаз. предполагаемый поединок умов между шафто и ньютоном в третьей книге, как по мне, явный перебор.

получается слишком много негатива, что не затмевает огромной работы, проделанной автором для создания произведения. за что ему честь и хвала.

smilek, 14 августа 2012 г. в 19:34

Ожидаемое достойное завершение одного из лучших романов-эпопей, что я читал.

Можно придраться к развязке некоторых линий (часть — «эпилоги»), но не хочется. Стивенсону удалось подарить мне настоящее литературное наслаждение с захватывающим сюжетом, правдоподобными характерами и диалогами. Эпопея полна аллюзий и реминисценций — автор явно рассчитывал на читателя увлеченного историей и наукой в большей или меньшей степени.

Качество произведения великолепно и само по себе — в отрыве от интереснейшего периода человеческой истории и личностей, её творящих. Стиль автора особенный и может показаться громоздким, однако в «Барочном цикле» настолько умело чередуются лихие авантюры с глубокой рефлексией, настолько мастерски философские диспуты приправлены отличным юмором, что прочесть этот цикл можно советовать всем и каждому.

Браво, Нил!

Отдельная моя благодарность Доброхотовой-Майковой — текст очень сложен для перевода, так как иногда неправильно расставленная смысловая интонация в одном предложении может погубить очень многое, а здесь подобные вызовы переводчику — на каждой странице. Из самых ярких примеров — король «Луй» (так называет Джек Шафто, «Куцый Хер» короля-солнце :)).

nilsman, 12 августа 2012 г. в 13:23

Берем маленькую девочку из неблагополучной семьи.

Даем ей высокотехнологичную вундервафлю, могущественных покровителей и любящую мать.

В финале заставляем изменить мир. К лучшему, конечно.

Это ли не типичный сюжет для японского аниме? Стивенсон лишь обернул все в тончайшую нанопанковскую оболочку, покрасочнее расписал плебеев общества потребления, да слегка приправил повествование слабыми техническими деталями. Итого из наследника «Лавины» книга превратилась в некую сказку для дочерей инженеров, которую смотреть в виде анимации все равно будет интереснее, чем читать.

necrotigr, 31 июля 2012 г. в 21:46

Последняя книга цикла далась с трудом. Причиной тому в основном — громадный временной разрыв между выходом первых двух частей и переводом третьей. За это время меняется восприятие и вкус, многочисленные подробности начинают надоедать, ждешь развязки — быстрее, быстрее! — а Стивенсон не спешит, периодически подбрасывая в поток низких металлов-слов крохотные искорки золота в виде интеллектуальных шуток или философских наблюдений. И да, в послесловии автор даже несколько удивляется людям, дочитавшим аж трёхтысячестраничный (!) роман.

Если говорить откровенно — так действие местами провисает, но тут уж можно и меня за невнимательность поругать (ибо во время чтения «Системы мира» успел ещё две с половиной книги прочитать как минимум). Многие места показались мне нелогичными либо незавершенными. Эпилоги получились так себе, вот тут-то лучше бы уж Стивенсон оставил открытый финал (особенно — с Ньютоном, с Джеком и так было всё понятно).

Что ещё можно сказать? Читайте, пока хватит сил ) Не сомневаюсь, что славословий в адрес этого романа будет много (и уже есть), главное — чтобы его читали, поскольку книги подобного плана как раз страдают от недостатка чтения )

malecula, 31 июля 2012 г. в 01:50

Необходимо понимать, что книга является чем-то вроде новеллизации изучения боевых искусств: махали мечами и попутно рассказывали историю. Мне роман представляется типичный квестом: герои собираются и куда-то идут. А те персонажи, которые не перемещаются географически, тоже ступенчато решают свои задачи — движутся к цели.

Нельзя сказать, что в книге много сюжетных линий, скорее одна, но сильно ветвистая. А вот полифония персонажей впечатляет. Команда рыцарей ордена с романтическим названием Ordo Militum Vindicis Intactae собиралась, как ассорти из народов Европы. Монгольский кластер персонажей: изрядное количество ханов и их приближенных. Ливонский орден и тевтонский орден описаны как «плохие парни», что греет мою славянскую душу — не зря мы из не любим Совсем уж смешит:

Затруднительно самому правильно понять транскрипцию некоторых имен и многочисленных монгольских слов. Сильно помогает энциклопедия онлайн-проекта. Сама бы я не догадалась читать Cnán, как khnahn.

Охваченная территория просто огромна, картой романа можно легко сделать всю Евразию и в Африку слегка заползти. Значимые битвы (и реальные, и выдуманные) часто упоминаются во флешбеках персонажей, но описаний массовых сражений вы здесь не найдёте. Зато описания разрухи и последствий нашествия многочисленны и мрачно красочны.

Бои на мечах и всяческом другом холодном оружии детальны. В некоторых местах даже начинаю волноваться, как у героев хватает дыхалки на такую длинную драку. Но им (авторам) видней, судя по тому, как глубоко они увлеклись.

Получилось не слишком глубокомысленно, но нескучно: динамично, некоторая интрига присутствует, немного божественного вмешательства, артефактов, фольклора — и мне уже хочется узнать, как герои выберутся из финальной передряги.

vschelkanov, 26 июля 2012 г. в 09:44

Прочитал 75% первой части и дальше не стал себя мучить.

Вся динамика и самые интересные вещи собраны в сюжетной линии по Второй мировой — здесь действительно есть, что почитать, особенно в начале. Однако герои, в условиях военного времени, вынуждены подчиняться приказам. Это делает повествование пассивным и более похожим на цикл рассказов. Сюжет двигают не герои, сюжет двигает война.

Линия, относящаяся к современности, крайне вялая. Ждать, когда там начнет что-то происходить, я не стал. Ну делают ИТишник свой бизнес, понятный бизнес, без особых хлопот и приключений, ну и ладно. История слабенькая, нисколько не фантастичная.

Персонажи, надо отметить, шаблонные: равнодушный и эмоционально тупой ИТишник, солдафон Шафто, ученый с причудами. Вначале автор пытался с этой проблемой бороться: Шафто сочинял хокку, Рэнди спорил с журналистом и убегал от девушки. Потом все эти начиная забылись и роман стал превращаться в многобуквенный комикс.

Книгу спасают мощные научно-популярные вещи. По крайней мере становится не так жалко потраченного времени.

bzzz86, 26 июля 2012 г. в 09:21

Потрясающий роман. Настоящая научная фантастика, пища для ума и воображения. Нил просто молодец. Это первый роман этого писателя, который прочитал и не собираюсь оставаться на достигнутом. Первые страниц 100 — 150 читаются довольно сложно. Непонятные термины и названия, приходится обращаться к словарю, представленному в конце книги. Но потом просто песня, легко и свободно. Советую перед чтением рома ознакомиться с историей Арба, за одно и обновить словарный запас новой терминологией. Роман не содержит много экшена. Но присутствую сцены файтинга и приключения. Особенно интересны философский и научные диалоги главного героя. Кстати, о нем. Обычный парень, без каких либо супер способностей, но очень честный и сообразительный. В общем не стоит много рассказывать о Анафеме, а надо брать и читать. Свое время надо тратить с пользой, а Анафем как раз то, что нужно!!!

mick_ekb, 25 июля 2012 г. в 17:18

Вторая книга Стивенсона, которую я прочитал. Первая — Криптономикон — криптография для чайников. Вторая — Анафем — неоплатнонизм для чайников с толикой квантовой механики. Возможно, поскольку Гуссерель для меня в сотни раз дальше, чем криптография, книга мне понравилась. Влзможно, философу она бы показалась примитивным разжевыванием тривиальных истин, переведенных в чуждую терминологическую область. Но я не философ, потому не могу оценить ни степени оригинальности, ни продуманности идей. Потому мне понравилось.

Понравилась степень погружения в мир — к концу книги даже фразы на орте воспринимаются легко и понятно. Знаешь даже, к чему какой актал звонит.

Понравилась глубина — все идеи высказаны, обоснованы и обсуждены с нескольких сторон. Продемонстрированы примеры, аргументы и контраргументы.

Понравился матический мир. Интересная идей.

Идея вызвала противоречивые чувства. О чем эта книга? О квантовом разнообразии миров? В конце мне показалась, что она — всего лишь полигон для высказывания и обкатки некоторых философских идей. Зато идеи ничего себе такие.

Не понравился сюжет. Что, ради чего? Форма абсолютно подчинилась содержанию. Практически то же было бы, если бы книга была написана в форме чистых сократовских диалогов. А так — диалоги — чуть-чуть действия — диалоги.

Не понравилось послесловие. Это пятиминутка дурака. Для тех, кто в танке и ничего не понял. Бутылка в координатных плоскостях. Еще раз разжеванная идея фитиля. Вправду, мне не нравится, когда читателей считают совсем тугоумными.

Не понравился главный герой. Обычный инак, ничем не замечательный, вдруг — герой всех интересных историй этого мира. Его друзья — это чисто случайно те самые инаки, которые без влияния, связей, знакомств в более продвинутых матиках, без помощи неясно что делающей инквизиции, оказываются самыми-самыми. Так просто не бывает. Ну и герой вообще ничего полезного за всю книгу не сделал.

Не понравилась концовка. Удивительно, что все пришло к тому, что пришло.

Но читать на удивление увлекателно, есть над чем подумать, что сейчас редкость. И нет 106 ссылкой на литературу, как в Ложной слепоте. И нет той степени заумности и сухости, какой можно было бы ожидать. Потому 8 баллов.

garuda, 17 июля 2012 г. в 22:16

фух... прочитал. причём это именно тот случай, когда после прочитанного нужно выдохнуть как после достаточно непростой работы. что не понравилось: 1) обилие, как по мне, мелких не всегда нужных деталей и персонажей, рассеивающих внимание. к примеру мне не совсем ясны мельчайшие подробности описания улиц, архитектуры отдельных домов и т.д. роман избыточно перегружен подобного рода вещаи, что конкретно отвлекает. 2) мне не совсем ясна в ряде случаев мотивация героев, а также внезавное их преображение (не уловил момент превращения даниэля в «мотор» революции, нелогичные поступки всегда здравомыслящей элизы и т.д.), более того по ходу романа такие метаморфозы героев происходят внезапно и уловить ключеву причину таких превращений весьма затруднительно. 3) местами крайне не понравился язык. причём это камень в огород не переводчика, которая блестяще справилась с сложней шей задачей, а именно автора, чья манера изложения местами хромает. собственно само произведения в нескольких местах начинает провисать, в других же действие начинает стремительно разворачиваться, что содаёт рваный ритм.

из плюсов. блестящая работа вышеупомянутой переводчицы. великолепно прописанные исторические фигуры гука, уилкинса, ольденбурга и, пожалуй, лейбница. ньютон и монаршие особы понравились меньше. проработка огромного исторического материала. хотя по итогу это сыграло с автором злую шутку: попытка впихнуть весь наработанный материал в книгу, несмотря на её размеры, полностью не реализовалась. в художественном смысле.

Резюме: очень крепкий исторический роман, абсолютно не фантастический, для прочтения которого требуется настрой и усидчивость

smilek, 09 июля 2012 г. в 12:53

Стивенсон не просто удержал высокую планку литературного мастерства, продемонстрированного в «Ртути», но создал еще один шедевр, гармонично вплетенный в общую трилогию и условный «барочный» цикл.

«Смешенье» — это кульминация цикла, полная невероятных приключений, рискованных авантюр, смертельных путешествий. Ураган событий не потерял глубины, присущей всему циклу и читается на одном дыхании.

С персонажами произошел ряд метаморфоз, иногда столь же удивительных, сколь и век, в котором им выпало жить:

Элиза стала более достоверной, но не менее привлекательной. За её умом и силой стало просматриваться ранимое и жаждущее любви женское сердце.

Лебниц и Ньютон отошли на второй план, но фундаментализм их характеров просматривается все лучше, готовя почву для того самого научного скандала, с которым мы столкнемся в следующей книге.

Только Уотерхауз так и остается резонером, через которого автор подает те или иные исторические события.

Сержант Боб, буканьер Жан, отец де Жекс — всем им найдется место в «Смешении», некоторым будет уделено особое, но адекватное внимание.

Правители Ганновера, Пруссии, Англии, Франции, Мексики, России, Индии, Малабара и прочих — все они расставлены так грамотно, как могла сделать только госпожа История.

Однако центральной фигурой романа, конечно, является неповторимая королева морей — «Минерва» и отважные чудаки, её задумавшие и создавшие, которым всегда улыбается Фортуна, но никогда бесплатно. Финальное рукопожатие двух компаньонов — «за десятерых!» навсегда врезается в память, вызывая в памяти незабываемые образы ван Крюйка, Иеронимо, Исфахняна, Евгения, Габриэля, Даппы, Мойше, Фута, Арланка...

prouste, 29 июня 2012 г. в 06:36

Интересный, но уж совершенно невероятно перехваленный роман. Я не поклонник криптографии и нюансов передачи информации в Интернете, совершенно не увлекаюсь математическими играми — словом, не тот читатель, для которого «Криптономикон» должен стать культовой книгой. Ряд страниц — с схемами, графиками и специальной терминологией — проглядывал наискось — равно как и эпилог, представляющий собой описание технологии одного из способов шифровки с использованием принципа пасьянса. Справедливости ради, надо отметить, что читать и понимать сюжет, содержание «Криптономикона» можно и не вдаваясь в подробности терминологии и принимая на веру авторские наукообразные кундштюки. Стивенсон вообще склонен к смешение, нагромождению всего побольше: композиция, лаконизм, чувство меры — это не к нему. Представить себе, если бы Лев Гумилев написал не «Русь и Степь», а какой -нибудь роман, в котором были бы вольные персонажи, перемещавшиеся бы по всей Ойкумене без утраты авторских рассуждений о пассионарности, природных циклах и проч. Уверяю, это не был бы роман Балашова.

Ну так и у Стивенсона — «Криптономикон» прежде всего текст, познавательный, культуртрегерский, но в малой степени «роман», поскольку сильно художественным его не назвать. Из нескольких линий романа мне пришлась по душе та часть, что связана с гением-сомнабулой Уотерхаусом и его работой в период войны: здесь мощное сатирическое начало, да и сам персонаж при заведомой шаржированности выписан потщательней нежели остальные. Чувство юмора у Стивенсона именное, многое скрашивает, в том числе и определенную нудноватость, рыхлость, многословность повествования. Местами читать скучно. Компьютерная эстетика очень сказалась на описании боевых сцен : как в игре расписаны перестрелки, обилие литературного пушечного мяса. Не то, чтобы уж сильно коробило частое и поверхностное упоминание о таких сторонах войны как убийства и изнасилования, но слог автора уж совсем легок и инфантилен.

Событийная часть книги, в особенности современная, не сильно вдохновила и заинтересовала. «Криптономикон» по составным частям интереснее итогового продукта, который, как ни крути, малоэмоционален. Интеллектуальная игра, на фоне которой поздний «Анафем» предстает образцом организации материала, построения композиции, художественной зрелости. «Барочный цикл» можно читать и без «Криптонмикона», равно как и наоборот: связь в некоторых общих фамилиях персонажей и увлечении автора криптографией. Если уж сравнивать эти две работы Стивенсона, то в моей личной иерархии «Криптономикон» занимает место «Хоббита» сравнительно с крупной и значительной трилогией.

smilek, 20 июня 2012 г. в 20:00

Праздник для ума и души.

Фееричные приключения сменяются философскими, если быть точнее — натурфилософскими диалогами, внутренние переживания героев приправлены прекрасным чувством юмора.

А какие здесь герои..

Вильгельм Оранский 3-й, будущий 1-й герцог Мальборо — Черчилль, Луй 14-й — Солнце, Ньютон, Лейбниц, Гук, Гюйгенс... — настоящее сердце эпохи и в книге они не декорации, а живые и яркие фигуры.

Конечно, братцы Шафто, особенно тот, что Куцый, Элиза де ла Зёр ибн Йглм, Даниель Уотерхаус — вот главные действующие лица, но они мастерски вписаны в эпоху, их судьбы перевиты с судьбами людей, определивших историю.

«Ртуть» нас побалует и картинами, достойными кисти художника:

Превосходное начало отличного цикла.

Шедевр.

smilek, 11 июня 2012 г. в 19:33

Был приятно удивлен более чем оправданными ожиданиями от данной рекомендации ФантЛаба.

Нил Стивенсон теперь среди моих самых любимых писателей. Впрочем, Роберт Льюис также.

Сам роман — это красивый гимн криптографии и математике, перемешанный острым соусом приключений во время второй мировой и рубеже 20 и 21 веков.

Автор видит будущее человечества в технократии.

Противостояние афинопоклонников и аресопоклонников обязано завершится победой мирных, но умных. Сила в человеческом разуме, а не животной ярости.

Все это не ново, но я впервые встретил такое мастерство: смешать научно-популярный, авантюрный, мемуарный жанры так, чтобы это увлекло читателя.

Немножко дегтя:

Развязка как-будто написана другим человеком, настолько она примитивна по сравнению с остальным сюжетом.

Некоторые линии искусственно обрываются, показывая что автор изначально планировал много больше, но не успел или устал.

Часть личностных метаморфоз не до конца обоснована.

ip5, 05 июня 2012 г. в 18:35

Стивенсон мастер создания сложного узора. Органично сплетена и история, и вымысел, и научные теории. Красные повязки учиняют погромы викторианским джентельменам расписывая стены дацзыбао и взрывая линии подачи, нанозиты поражают мозг и формируют роевый интеллект на бессознательном уровне, что порождает новую мировую сеть симбиоза людей и наномеханизмов, конфуцианский старец пытается спасти сотни тысяч детей от голодной смерти, богачи развлекаются разработкой новой системы обучения викторианских девиц, где в роли учителя может выступить любой актер в мировой сети, объясняя ученицам про машину Тюринга и китайскую комнату, внезапно, инновационная технология украдена и запирачена аж в 300000 экз. И т.д. Бесконечный калейдоскоп.

Не смотря на слишком жестокое отношение к героям, Стивенсон проявляет прямо таки отеческую и материнскую любовь к ним, что собственно и является стержнем произведения. ДУША, таки важнее любых технологий, искусственный интеллект не заменит отцовского, а он не заменит материнской любви.

Не буду рекомендовать любителям киберпанка, а тем более — твердой нф.

Я думаю, роман очень близок с Суэнвиковскими «Ваккуумными цветами» и «Дочерью железного дракона». Ну а это такой киберпанк, что можно очень много спорить.

Дмитр, 29 мая 2012 г. в 20:34

Интересное начало большого цикла. Нетривиальный взгляд на натурфилософов, оказавшихся по совместительству дипломатами и «агентами влияния». Популярное изложение многих научных изысканий и штудий. Параллельно – ликбез о роли религии в Англии середины и начала XVI и XVII веков.

Вместе с тем – замечательная по натуралистичности картина «рыцарей науки», осознавших, чем они занимаются, возле препарированной заживо собаки. Или столь же выдающийся «натурный» эксперимент по втыканию себе в глаз – а точнее, рядом с глазным яблоком, иголки.

Словом, все сурово и исключительно во славу науки. Полный стакан ртути, принятый во внутрь, безусловно, так же способствует озарению.

Думается, что для студентов, изучающих философию науки, прочтение книги, несомненно, будет полезным с точки зрения понимания эпохи новоевропейской научной революции и мотивов, стоящих за созданием механической картины мира.

В то же время, на мой взгляд, баланс между политикой, наукой и психологией поступков главных героев прыгает от страницы к странице, раскачивая лодку сюжета так, что кажется, вот-вот она перевернется, – и пойдет на дно, затонув среди обилия имен английских аристократов и их генеалогических связей, а также географии и топографии Лондона и окрестностей.

Достоинство? Недостаток? Все зависит от вкуса читателя.

На ум приходит аналогия с «Божьими воинами» Сапковского – такое же обилие исторических персонажей и специфике алхимического ремесла. Однако «Ртуть» претендует на достоверность, тонко обыгрывая отдельные нюансы истории науки и технических открытий. Насколько удачно это получается – во многом зависит от эрудиции читателя, способного отличить вымысел от остроумной интерпретации. Напротив, произведение Сапковоского, несмотря на обилие латыни и иных аутентичных деталей, на такую глубину – при всем уважении к пану Анджею – не претендует.

А еще говорят, что нет «интеллектуальной» фантастики – впрочем, отнесение некоторыми изданиями «Ртути» к НФ, все-таки перебор. Скорее, это современная интеллектуальная проза, чем-то похожая, к примеру, на «Парфюмера» или «Сто лет одиночества», разумеется, со своей спецификой.

Впрочем, жонглирование научными сюжетами – по аналогии с игрой в литературные аллюзии – Стивенсону вполне удалось. Добавим, что «Ртуть» можно рассматривать и как иллюстрацию к идеи управления «ученым сообществом» политико-экономическими процессами – и вот уже мы видим еще одну «теорию заговора».

Это, наверное, и есть один из зримых плюсов книги, — можно найти массу прочтений тех или иных шагов героев, опять-таки в зависимости от степени эрудированности читателя.

beskarss78, 24 мая 2012 г. в 08:31

Известны многие фантасты, в текстах которых совмещается художественное мастерство и более чем достойный уровень философского базиса. А. Азимов, С. Лем, У. Эко, В. Виндж – их тексты одной ногой стоят на фантастике, на искусстве вымысла, а другой – на доскональном знании научных проблем. Это может быть физика, семиотика, кибернетика, футурология. Но всегда фантастическое допущение имеет железобетонный фундамент из детально разработанных гипотез и тщательно прописанной картины мира. Не суть важно точные или гуманитарные дисциплины использует в качестве основания автор. К истине ведет много путей.

Можно сказать, что в Н. Стивенсоне ждет своего часа выдающийся философ науки.

«Анафем» (М.: АСТ, 2012) — соответствует стандарту, заданному лучшими работами Станислава Лема. Во-первых, уровень использования философии. Основное фантастическое допущение – перемена мест в отношениях религии и науки, которая базируется на идеях платонизма. Мир планеты Арб обеспечивает связь мышления и бытия чуть более прочную, чем на привычной Земле. Автор выращивает из этого допущения историю науки Арба. Во-вторых – уровень разработки языка романа. Десятки существительных и глаголов, значения которых поясняются в эпиграфах и вставках. Часть их – простое искажение привычных терминов, часть – явные жаргонизмы, но в тексте они вполне органично вплетены в речь персонажей. В-третьих – искусно сработанные социологические конструкты. Хотя вера в сверхъестественное, высшее начало окончательно не покидает людей, но ученые живут в «матиках», фактически, монастырях – и наука воспринимается общества едва ли не как мистическое занятие. Если игроки в бисер, описанные еще Германом Гессе, могли лишь трансформировать полученные настоящими учеными данные, и плести паутину реминисценций, то монахи-«инаки» совершают открытия, поддерживают уровень образования, развивают систему «матиков». Подобная картина, думается, отвечает мечтам довольно большого процента исследователей – о существовании чистой, предельно отстраненной от коммерческого или политического содержания, науки. Отрешенность от суеты дополняется реалистичным описанием жизни небольшой, замкнутой, да еще и разделенной внутри себя общины. Система научных монастырей–«матиков» не взялась из пустоты, при чтении не покидает ощущение исторической подоплеки рассуждений каждого отдельного персонажа и событий в целом. Мы видим сочетание фантастических технологий с рукописными книгами, предписанную монашескую бедность и растущие материальные возможности «матика». Есть осознание великих достижений науки прошлого и скромных подвижек в настоящем.

Основное достижение книги – непрерывный эффект «узнавания», когда предметы и концепции из другого мира вдруг обретают привычное значение. Перед нами «альтернативка» во всем своём блеске, и не военно-политическая, а научная. Читатели начинают путь познания созданного автором мира, «смотря из-за плеча» молодого фраа Эразмаса. Поначалу – это внутренний мир «матика», с его эпических размеров часовым механизмом, определяющим жизнь общины, с десятками ограничений и самыми неожиданными возможностями, которые дают обыденные на первый взгляд вещи. Потом – осторожное прикосновение к окружающему миру, встреча с сестрой, оживающие воспоминания детства. А потом возникновение Тайны, большого секрета, который переворачивает жизнь не только уединенного «матика», но и всей Земли. Чтобы раскрыть эту тайну, фраа Эразмасу приходится перетряхнуть все собственные знания, а читателям – будто взобраться по древу истории. Через платонизм и астрономию времен чуть не первых телескопов к теориям контакта и астроинженерии, от общих рассуждений о множественности миров – к идеям зависимости мышления от квантовых эффектов и математических основах вселенной.

Замечательно показан эффект, когда от чисто академических рассуждений, буквально от доказательства теорем, идет переход к решительным действиям, к титаническим усилиям и подвигам. И каждый аргумент, приведенный в споре, тянет за собой целый эшелон последствий. Фраа Эразмасу выпадает странная судьба: почти все время он был на периферии событий, и лишь в финале оказался на острие. Он научился не просто думать и выдвигать гипотезы, но соизмерять свои слова с последствиями. И когда в миг кульминации другой инак, который свободно перемещался между параллельными мирами, ухитряется буквально поменять прошлое, Эразмас понимает, когда надо молчать, а когда начинать рассуждения. На фоне закономерного чуда никакой хэппи-энд не покажется мелодрамой.

Но, увы, есть в книге существенные недостатки.

Искушение не заниматься наукой, а «играть в бисер» — всегда преследует сообщество ученых. И если нет связи науки с практикой, если самые разные заказчики не «приставляют штык к спине» разработчика, то появляется громадный соблазн заниматься собственными выдумками, а не исследованиями. Его первые симптомы — проверять и перепроверять информацию в поисках абсолютной истины, отказ работать с гипотезами. Множество «матиков» стали бы просто общинами, в которых повторялись бы старые истины, но никаких новых разработок не велось – и даже самыми строгими ограничениями в роскоши, самыми частыми рейдами инквизиции тут помочь было бы невозможно. Затем последовали бы рассуждения о поливариантности истины, о том, что каждый исследователь, в сущности, суверенен в своих догадках. Все разработки свелись бы к «самоделию». Как реакция на застой развития науки в «матиках» — неизбежно появление светской науки. Если инженеры уже работают с компьютеризированными станками, то раз в год (или раз в десять лет) обращаться в «матик» за академической консультацией – проросту разорительно. Да, автор подробно описал набор мер против распространения фундаментальных знаний и сумму доводов, которые делают науку опасной в глазах светских властей. Но если капиталисту дать триста процентов прибыли, а политику гарантировать сохранение у власти – нет такого преступления, на которое бы они не пошли.

Когда же возникла угроза из космоса – орбитальные челноки и баллистические ракеты были собраны буквально за несколько месяцев. Даже если все чертежи имелись в наличии, даже при свободном парке программируемых станков – можно с чистой совестью назвать такие быстрые темпы ввода техники явной фантастикой. Слишком сложно. Как врач, прежде чем достичь мастерства, заполняет кладбище пациентами, так же инженер, прежде чем выдать с конвейера работающие изделия, должен забраковать какое-то их количество.

Объем теста и его внутренняя самодостаточность – далеко не всякий читатель осилит девятьсот страниц, разберется в паутине намеков и совпадений. Тот же С. Лем для удержания читательского внимания мог насытить тексты юмором, превратить их в буффонаду. «Сказки роботов» как двухслойный пирог: языковые фокусы вкупе с едкой сатирой на одном уровне, а философия науки на другом. Разумеется, используется множество других приемов. Можно пугать читателя — но в «Анафеме» практически нет саспенса. Можно подпитывать его интерес детективной интригой — загадки присутствуют в изобилии, однако повествование развивается неспешно, и первую половину книги секреты и несоответствия интересны разве что ученым. Можно дать описание катаклизмов, масштабных потрясений, эпических битв – но Эразмас львиную долю времени реконструировал действия других персонажей, пытался понять, что они предпримут, а когда все-таки попал в самый центр событий, то все равно текст большей частью состоит из его рассуждений.

Проблема касается не одного Н. Стивенсона. Множество раз выдвигались претензии к творчеству А. Азимова, мол, и герои там картонные, и детективные линии порой с противоречиями. Частенько можно услышать жалобы на чрезмерную витиеватость работ У. Эко.

Вывод один: комфортное чтение «Анафема» требует солидного и специфического багажа знаний. Но вы таковым еще не обладаете, и лишь собственное любопытство вкупе с терпением подтолкнут вас прочесть книгу – можете считать, что термин «самообразование» точно соответствует затраченному вами времени.

Serg50, 21 мая 2012 г. в 01:15

Из всего пока прочитанного у Стивенсона, «Анафем» пожалуй произвел на меня наиболее сильное впечатление. Детально прописанный Арб, с его необычным общественным устройством кажется очень реалистичным, несмотря на многие фантастические допущения. Меня даже не оттолкнуло обилие философии, которую я как сугубый праксист терпеть не мог со студенческой скамьи. Даже где-то заинтересовало. Здесь встречались упреки в некоторой непроработанности героей, но мне кажется, что истинными героями книги во многом являются идеи. Кстати отмечу, что некоторые идеи, связанные с квантовым восприятием мира, перекликаются с «Ложной слепотой» Уоттса.

Несмотря на то, что в книге есть и приключенческая составляющая, я бы не стал ее рекомендовать желающим развлечься. Но если вас интересуют возможные пути

развития науки, пусть даже с фантастическими допущениями, эта книга для вас.

elninjo_3, 18 мая 2012 г. в 11:51

Отзыв на роман «Анафем» ортодоксального процианина.

Абсолютно согласен с пользователем yarigo — это ненаучная фантастика. Это извечный спор двух философских мировоззрений. И Стивенсон сам об этом написал в послесловии. Он создавал роман о платонизме, выставляя эту философскую концепцию как истинную. Издавна главным вопросов философии является вопрос о материальном и духовном. Стивенсон четко встает на сторону Протеса (Платона) и Халикаарнийцев и считая истиной его утверждение о существовании Гилеина Теорического Мира (мира идей). Оппоненты же, такие как Сфеники (Софисты) и Проциане, как и в реальной программе обучения вузов, показываются здесь, как умелые мистагоги (демагоги), умеющие в совершенстве оперировать словами. И нас, проциан, это возмущает, т.к. халикаарнийцы, как всегда подменяют сфеников поздними сфеникам, ничего не говоря о заслугах ранних теоров.

Роман призван оправдать современное развитие западной цивилизации, ведь протесизм предполагает, что истина — она одна, и находится в ГТМ и, следовательно, объявив, что ты связался с этим миром, можно заявить, что ты непогрешим и владеешь истинным знанием (что с радостью делают многие люди в научных кругах или даже целые страны). Любая другая точка зрения является не истинной и неправильной с чем мы, проциане, согласится никак не можем.

Если вы относите себя к материалистам, агностикам и релятивистам, то этот роман вам будет читать тяжело, т.к. автор чересчур выпячивает свою, противоположную нам, точку зрения.

Однако, все это не повод снижать оценки и говорить, что роман плох. Он очень даже неплох, особенно в описании множественности космосов. Это интересно. Хоть Стивенсон и черпал идеи у других авторов, но все это свести в одну концепцию и сюжет дорогого стоит.

Однако я не ставлю 10. Стивенсон хорош в описании идей, концепций, структуры мира, фантазия его богата и поэтому часть романа до актала Воко читать очень интересно. Интересно было разбираться во всех этих терминах, тонкостях и концепциях. Это второй роман после «Эйфельхайма» в котором показывается, что натурфилософскими терминами можно описать нынешнюю науку и технику. Это завораживает. Но после Воко, когда начались приключения героев, стало ясно что с описанием обычных человеческих чувств и поступков у Стивенсона туго. Я даже не говорю о том, что характеры героев картонны, не очень понятна даже их внешность! Только на последних страницах вдруг выясняется, что Эразмас, оказывается, самый крепко сложенный из своих друзей. Чуть раньше становится понятно, что Арсибальд полный, а вот внешний вид Джезри и вовсе остался загадкой.

Но самое удивительное и нелепое — это любовная история между фраа Эразмасом и суурой Алой. Такое ощущение, что автор сам ни разу ни влюблялся, ни страдал!

И, вообще, стоит сказать, что после ТАКОЙ завязки, концовка разочаровывает. Я ждал чего-то грандиозного, но Стивенсон пал жертвой своего же масштаба, не дотянул. Рискуя быть побитым поклонниками автора, скажу что, на мой взгляд, Стивенсону не хватило литературного мастерства, чтобы сделать этот роман шедевром.

beskarss78, 15 мая 2012 г. в 23:54

Венец великого делания

«Система мира» (М.: АСТ, 2011) — третья книга и достойное окончание «Барочного цикла».

Финал эпопеи это завершение работы громадного часового механизма, который автор запускает с первых строк пролога. Механизма любовно сконструированного, со множеством тщательно продуманных шестеренок, трудолюбиво смастеренных подшипников и маховиков. При том, что в росте, в становлении текста параллельно идут два процесса: сюжет развивается своим ходом, и одновременно полотно повествования обретает своё завершение, собственную целостность. Чтобы потом – во второй и третий раз – читатель мог пройтись взглядом по страницам книги, и его мысль стала бы как свет, проходящий сквозь калейдоскоп. Он захотел бы увидеть неизменные портреты старых героев, но непременно разглядит в них новые черты.

А в финале всякой эпопеи есть своя сложность: как остановить интригу, но не уничтожить эпоху? Самый простой, казалось бы, ответ – истребить всех персонажей, фактически, описать их смерть, в более или менее счастливых декорациях. Но тогда финал истории обернется подлинным кладбищем, каковым стали последние главы «Властелина колец», и эпоха умрет вместе с героями. Можно дать образы следующего поколения героев, которые мало чем отличаются от своих отцов и матерей, от учителей и старших боевых товарищей – только перед читателями уже будет сериал, таких поколений автор может накрутить столько, сколько хватит терпения у издателей.

Нужно ухитриться продлить мир дальше героев, показать, что каждый значимый персонаж – очередное звено в бесконечной цепочке развития. Герой достигает своих целей, уступает самое интересное место на карусели жизни, но «шоу должно продолжаться». Вот автор «Системы мира» и выдает каждому персонажу свою толстую брошюру с окончанием роли – и в каждой свой обман, своя горькая улыбка судьбы, потому как будущее всегда иное, чем мы его представляем.

Работу Стивенсону изрядно облегчает то, что все читатели приблизительно знают, как пойдет развитие Европы и, в широком смысле, Запада. Но кружево сюжетных линий не становится проще, а герои лишь выигрывают в достоверности своих судеб.

Луиза, неистовая в своих интригах, борется с рабством, однако ей не суждено узнать, что самый пик торговли людьми еще впереди, человек пока слишком ходовой товар, а машина, которая должна его заменить, еще настолько слаба, что выгодное вложение капитала заглушает укоры совести. Аболиционизм – тот истинный ребенок, которого Луиза произведет на свет памфлетами и жалостливыми историями о рабах.

Самый знаменитый вагабонд Европы – выходит на пенсию. Из всех центральных персонажей, он человек, крепче остальных привязанный к собственному времени. Его интриги живут и умирают вместе с людьми, которые помнят о них. Настоящая авантюра – это искусство момента, она мимолетна и не нуждается в протоколах. И когда силы начинают оставлять Джека Шафто, любовь в нём сменяется усталостью, ему хочется травить байки, а не рисковать жизнью на каждом углу. Зато его сыновья начинают находить себе собственные, тоже не самые безопасные, приключения.

Ньютон и Лейбниц так и не решили вопросов о сущности материи, о вмешательстве высших сил в траекторию светил и об истинной философии. Разногласия остались. Да и не могли решить – даже королевская воля тут бессильна. Как страстны были они, с какой яростью и одновременно терпением шли к свету познания. Каждому из них казалось, что он знает истину, но, как часто бывает, они уподобились слепым, ощупывавшим слона. И всякий, кто прочитает переписку Лейбница с Кларком (а очный спор, мастерски «реконструированный» автором, основывается именно на этой переписке), поймет, как фундаментальность рассуждений совмещалась с хитроумием аргументов и желанием одержать верх в споре.

Замечательна рамка личного бытия, начало и конец жизненного пути Даниеля Уотерхауза. Его отец, религиозный фанатик, послал младшего сына учиться, чтобы он мог приветствовать ангелов Судного дня на всех языках древнего мира. Ведь многие ожидали конца света в 1666-м году. А полстолетия спустя, дряхлеющий старик смотрит на работающую в шахте паровую машину Ньюкомена, к внедрению которой он косвенно причастен. Даниель всю жизнь был на вторых ролях, ассистировал гениям и вежливо спорил с корифеями. Научная революция состоялась, впереди – промышленная. Индустриальная эпоха начинает своё шествие и её увидят уже другие, более молодые, глаза. Даниелю выпадает несколько лет бенефиса: лишь он сможет разобраться в отношениях ученых и политиков, французских шпионов и скупщиков краденого.

Вот каковы главнейшие персонажи.

А как с последними тактами механизма эпопеи, с шарнирами и подпятниками? Мы видим становление Британии как первой в мире капиталистической империи. При показном всемогуществе монарха уже сформировалась «двухтактная» система власти – тори и виги будут оспаривать друг у друга политическое господство, но ни тирании государя, ни диктатуры парламента уже не предвидится. В этой машине власти шестеренка под именем Даниель Уотрехауз, которую до того держали в далекой американской кладовке, вдруг приобретает экстраординарное значение. И смешанные чувства возникают, когда в тексте раскрывается образ старого уже человека, который вынужден, как почти за сорок лет до того, переживать опасности, но и пожинать удовольствия, которые дают ему новые должности.

Наука стала «indastria». Теперь создание новой Академии, убеждение очередного монарха в необходимости просвещения – уже не подвиг и одновременно счастливая улыбка судьбы. Это тяжелая, порой неблагодарная, но вполне посильная работа с понятными перспективами. Ученый теперь не одиночка, которому приходится искать единомышленников среди толпы желающих поглазеть на вскрытие собаки или заспиртованного двухголового младенца. Ощущение даже не дома, и не общего рабочего места, а сложившегося коллектива исследователей, труд которых превыше политических разногласий – одна из удач романа.

Однако же обещание грядущего процветания невозможно без обмана в настоящем – еще одна примета будущего, которое окажется наполнено кредитно-промышленными афёрами. Проект вычислителя, который «впарили» царю Петру невозможен без двигателя, а паровой двигатель еще слишком громоздок и капризен. Сто лет спустя Бэббидж попробует снова, через двести лет – получится у Тьюринга. Почти получилось у Даниеля Уотерхауза, и, кажется, что автор одергивает себя, усилием воли заставляет сюжет не уйти в «альтернативку».

Наконец, как алмаз в стальной короне нового века – сверкает тайна Соломонова золота, тайна воскрешения людей. Не по силам её раскрыть науке того уровня. Енох Роот, единственный бессмертный в этой истории, он константа, которая оттеняет все перемены десятилетий. Он замыкает цикл – от мимолетных интриг и полуслучайных дуэлей, к неспешным трансформациям государств и научных институтов, а от них к вечности, к неизменным свойствам бытия.

Единственный серьезный недостаток, который присущ роману, и который бросится в глаза читателям – несколько пренебрежительное отношение к реалиям российской истории. Пётр I ещё не стал императором, до победы в Северной войне несколько лет – а титулуют его именно так. В описаниях царской свиты слишком уж подчеркиваются «нравы восточной деспотии». Можно подумать, что Стивенсон слишком сросся со своими персонажами, и высокомерие джентльменов, для которых «дикари начинаются от Кале», перешло из реплик в авторский текст. Впрочем, если хорошо покопаться, то и в описаниях Алжира под османским владычеством, и в очерках Латинской Америки, данных в предыдущей книге цикла, можно найти свои недостатки.

Здесь «Систему мира» можно сравнить с «Закатом Европы» — великолепное знание истории своей части цивилизации позволяет автору полагаться на собственный вкус в составлении интриг и выдумывании персонажей. Там – вдохновение не подводит. Потому «Система мира» это завершение процесса рождения – классического капитализма, классической науки и становления человека, который должен жить в декорациях новой эпохи. Если интересно – читайте. Книга стоит дюжины иных монографий.

Zangezi, 12 мая 2012 г. в 13:49

В начале синопсис. В год 3670 от Реконструкции фраа Эразмас, инак деценарского матика Эдхарианского концента, прошел актал воко, покинул вместе с друзьями интрамурос и отправился на внеочередной конвокс, созванный по соображениям чрезвычайного характера. Что же побудило власти экстрамуроса призвать множество фраа и суур, оторвать их от занятий теорикой, от размышлений о протесизме и Гилеином теорическом мире, от вековых споров между процианами и халикаарнийцами, ограниченных стенами клуатров? Это было нечто, с чем никогда прежде мир Арба не сталкивался, это было такое, для понимания и противодействия которому понадобились все тысячелетние знания матического мира, идеи всех светителей и умения всех милленариев, какими бы безумными и опасными они не казались. Это было явление поликосма…

Непонятно? Тогда так. Планета Арб весьма похожа на Землю. В том числе и своей историей. На Арбе существовали философ Фелен, которого так же, как Сократа, казнили; Протес, который, подобно Платону, учил об идеальном мире чистых форм и понятий; Адрахонес, доказавший Пифагорову теорему. На Арбе был своя Древняя Греция (Эфрада), Римская империя (Баз), свои Возрождение и эпоха научно-технического прогресса. В современном Арбе пользуются мобильниками, ездят на автомобилях, способны полететь в космос. Но есть и отличия. Главнейшее из них: система монастырей-университетов, в которые многие уходят на всю жизнь, чтобы там, вдали от мирской суеты, заниматься науками и философией. Впрочем, мирская власть постепенно запретила все опасные научные исследования (ядерный синтез, генную инженерию и т.д.), оставив на долю монахам-инакам лишь безобидные мудрствования над страницами вручную переписанных книг. Действительно, что может быть опасного, да и практичного в размышлениях на тему, существуют ли независимо от нашего сознания чистые идеи и геометрические формы, возможны ли другие космосы, не связанные с нашим причинно-следственной связью, и возможно ли их познание, если всё, что нам дается, дается с помощью органов чувств, принадлежащих этому миру? Но тогда почему на борту появившегося над Арбом чужого корабля начертано геометрическое доказательство теоремы Адрахонеса? Как один из инаков смог связаться с пришельцами? Зачем те освещают лазерами наиболее древние и закрытые столетиями обители? Пришло время мирской и научной властям объединиться, чтобы дать достойный отпор космическим незнакомцам.

Понятно, но скучно? Можно и поживее. Главному герою двадцать, и его голова занята не только обучением, но и девушками. Однако спокойный мир его обители необратимо меняется: обсерваторию закрывают, его учителя изгоняют, друзей увозят в неизвестном направлении. В поисках ответов он пускается в полное опасностей и приключений путешествие через северный полюс к древнему храму Эфрады, где произойдет его первый контакт с инопланетянами, затем он разоблачит их шпиона и, наконец, в команде отчаянных добровольцев-смертников отправится тайком на чужой корабль, навстречу удивительным открытиям и множественным мирам.

Нил Стивенсон, как и всякий хороший писатель, предпочитает не эксплуатировать раз найденную тему, сочиняя бесчисленные сиквелы и приквелы, а разрабатывать новые идеи. В «Лавине» он отдал дань уважения киберпанку, «Алмазный век» до сих пор является лучшим романом, описывающем наше будущее с точки зрения нанотехнологий, «Криптономикон» рассказывает о становлении и азах криптографии, а «Барочная трилогия» населена персонажами европейского Просвещения — Ньютон, Гук, Бойль, Гюйгенс — и разворачивает впечатляющую картину того, как делалась та наука, на которой основан нынешний мир.

Роман «Анафем», действие которого происходит на другой планете и даже в другом космосе, на первый взгляд наиболее фантастичен из числа упомянутых. Но только на первый. В действительности автор художественно интерпретирует некоторые из вполне земных философских и научных идей. По большому счету, это платонический роман. Не в смысле описания духовной любви, а в смысле иллюстрации основных положений платонизма. Напомню их. Математические и геометрические сущности не принадлежат пространству-времени и не связаны причинно-следственными отношениями с материальной вселенной; тем не менее могут быть нами восприняты. Их восприятие не относится к разряду чувственных; оно интеллектуально и есть особенность мыслящего мозга. В процессе размышления или диалога мы способны настроить свой мозг так, чтобы воспринять эти сущности, понять их однозначным образом и использовать в практических разработках. И все это верно для любых мыслящих существ в любых условиях.

Кроме классического платонизма, который в XX веке применительно к математике разрабатывали Роджер Пенроуз и Курт Гёдель, Стивенсон широко заимствует идеи в смежных областях. Это феноменология Эдмунда Гуссерля («мне в жизни не доводилось читать ничего труднее», признается автор), учение о множественности миров Дэвида Льюиса, монадология Лейбница. А еще многомировые интерпретации квантовой механики Дэвида Дойча, гипотеза об иллюзорности времени Джулиана Барбура, конфигурационное пространство Луи Лагранжа… Как же управляется с таким интеллектуальным багажом автор? С помощью архетипического сюжета и платонического диалога.

Что я подразумеваю под архетипическим сюжетом? Еще Борхес говорил, что все сюжеты мировой литературы сводятся к четырем вариантам и их комбинациям. Одним из таких вариантов является путешествие группы героев за сложным «квестом». Сразу вспоминаются классические аргонавты, но я сравню «Анафем» с другой, не менее известной реализацией этого первосюжета — с «Властелином колец». Так же, как у Толкиена, у Стивенсона над миром нависает грозная опасность; чтобы предотвратить ее, в долгий и опасный путь отправляется компания друзей; события текут день за днем, вроде бы не суля ничего необычного, но по кусочкам складывая мозаику тайны и ее разгадки. Так же, как у героев Толкиена, у героев Стивенсона за спиной целый мир — со своими языками и народами, историей и географией, обычаями и преданиями. В лучших традициях такого рода романов, к «Анафему» приложены летоисчисление и словарь; в Сети можно найти Википедию Арба, алфавит и грамматику его главного языка — ортского. Несущественное различие только в том, что героев Толкиена сопровождали в пути древние легенды и песни, а героев Стивенсона — научные споры и философские теории, впрочем не менее древние.

Конечно, в литературе, а тем более фантастике, все это не ново. Но весьма оригинальным представляется метод повествования — много ли можно назвать художественных произведений, где основным способом вовлечения читателя в сюжетные коллизии является философский диалог? Ведя (остро)умные диалоги, герои «Анафема» строят гипотезы и выбирают из них наиболее правдоподобные, напоминают друг другу о теориях прошлых веков и применяют их к актуальным событиям, и, в целом, исследуют мир — как в той части, что уже известна, так и там, куда можно проникнуть одной только мыслью.

И вот тут роман Стивенсона становится если не доказательством, то великолепной фантазией на тему, способны ли мы установить контакт с тем, для кого, может быть, и самого понятия «контакт» не существует. Помнится, Станислав Лем придерживался по этому поводу крайне пессимистичного мнения. Его последний роман носит красноречивое название «Фиаско». В нем, как до этого в «Солярисе» и «Эдеме», люди терпят очевидную неудачу при встрече с внеземным разумом — этот разум оказывается уж слишком «внеземным». Напротив, Стивенсон предельно оптимистичен в этом вопросе. Можно, утверждает он, установить достоверный контакт с существами не только других планет, но и других, параллельных, космосов. Пускай материя наших миров будет настолько чужда, что окажется неспособной вступать даже в химические взаимодействия. Зато тождественными будут математические и геометрические сущности, на которых и должны опираться в своем перводиалоге наши мыслящие разумы. Теорема Пифагора верна для всех космосов во все времена.

k2007, 12 мая 2012 г. в 08:35

Поскольку автор придумал новый мир с многотысячелетней историей, он придумал и терминологию, описывающую реалии этого мира, и всякие научные термины. И первые страниц сто книгу читать сложно, потому что все эти новые слова и понятия должны уложиться в голове. Когда они укладываются, начинаешь наслаждаться отличной историей мира, который похож на наш, но развитие пошло немножко не так. Развитие книги неспешное, очень много научных и философских пассажей, что придает роману специфическое великолепие.

Если вы хотите прочитать взгляд на мир и его историю с точки зрения двадцатилетнего монаха-ученого (термин «монах» очень условен), так сказать, взгляд на истрию мира через призму историю науки, то рекомендую.

В книге есть и путешествия, и приключения, и сражения, и смерти. Но в первую очередь этот роман о познании мира

mick_ekb, 10 мая 2012 г. в 22:24

Книга не произвела на меня никакого впечатления. Наверное, все дело в том, что я закончил мат-мех по схожей специальности. Прямо какая-то теория полугрупп для чайников, кое-где надуманная, кое-где, чересчур пафосная (например, кусок перл-быдлокода: вроде как смотрите, что мы умеем). Я вообще удивлен, где в этой книге кто-то находит занимательные факты или какую-то научность. Из научного здесь — только послесловие Шнайера.

Книгу спасает юмор, он не дает повествованию свалиться из псевдонаучного бреда в бред откровенный. Потому, читать интересно. Хотя строго говоря, ярких героев всего двое: Лоуренс, типичный ботаник-маньяк и Шафто (оба — они клонированы) — туповатый благородный сержант с философской жилкой. Остальное так, массовка.

Еще автор любит издеваться над японцами. Возможно потому, что японцы действительно такие, как здесь описаны.

Вот сейчас пишу отзыв и ловлю себя на мысли, что писать-то мне не о чем. Что было в этой книге? Множество героев перемещались туда-сюда в войну и в наше время. Приследовали ли они какие-то цели? Нет. Испытывали они душевные терзания? Тоже нет, кроме желания прошвырнуться по бабам. Дух войны? Дух предпринимательства? Ничуть.

За что же я тогда вообще ставлю 6 баллов? За то, что в целом все истории сошлись, явных логических пробелов не было. И за два момента: за письмо Ренди о поездке к куче золота и за описание тусовки бывшей подруги Ренди и рассуждения о плюрализме и технократической элите.

Наверное, прочтение этой книги и ее понимание создают иллюзию причастности к этой самой технократической элите. Больше я ничем не могу объяснить феномен сего произведения.

Albert_N, 07 мая 2012 г. в 15:06

Стивенсон не обманул ожиданий. «Анафем» — прекрасная книга.

Действие романа происходит на планете под названием Арб. История Арба прописана хорошо и достаточно детально. Главной особенностью мира Арба является его разделение на две части — светский и матический миры. Светский — это мир, привычный нам, со всеми его телешоу, не очень толковой властью, религиозными сектами и т. д. В матическом мире в концептах, похожих на монастыри, в изоляции, соблюдая строгий канон и занимаясь теоретическими изысканиями, живут ученные и философы Арба. Жизнь в концептах описана детально, Стивенсону удалось создать необычный, реалистичный мир.          

Персонажи прописаны хорошо, их действия логичны и не вызывают недоумения. В книге нет разделения на положительных и отрицательных персонажей. Да, некоторые из них поступают подло, другие проявляют слабость, третьи оказываются попросту не очень приятными личностями... Но вот отъявленных злодеев в книге нет.

Отдельно необходимо упомянуть язык, которым написан «Анафем». Стивенсон вводит множество новых слов, заменяет привычные понятия придуманными им терминами. Поначалу это усложняет чтение, первые 100-150 страниц приходилось постоянно сверяться со словарем в конце книги. Но стоит освоиться с непривычным языком, как он не только перестает мешать восприятию романа, но и начинает способствовать лучшему погружению в мир Арба. Тем более что слова, придуманные Стивенсоном, замечательны. Одна «жужула» чего стоит!                  

Однако главной изюминкой книги являются ее философские идеи. Идеи эти довольно спорны, но как их излагает Стивенсон! Диалоги между персонажами на научные и философские темы мне показались более интересными, чем описание приключений.

Хотелось бы отметить и позитивный, жизнеутверждающий конец романа.

yarigo, 04 мая 2012 г. в 13:07

Ненаучная фантастика.Не обижайтесь коллеги,но меня всегда смешит, когда читатели начинают разбирать на детали автора, зацепив, что по учебнику Малинина-Буренина молекулы движутся не в том направлении, что написано в книге...Да на то и беллетристика, тем более фантастика.

В Анафем вообще нет ничего научного,хотя это не жанр юмористической фантастики, а как бы «серьёзная». Созданный Стивенсоном мир вообще не может существовать в реальных физических законах. Но почитайте, ведь это же класс!!! Меня часто пробивали аналогии с Алисой Кэррола или Швейком Гашека. Персонажи, диалоги, описываемые события — все это можно считать полным бредом, если за этим не видишь совершенно реальной жизненной философии. И ещё позитив, что тоже здорово на фоне засилия суицидной литературы.

Не могу не высказать восхищение сумашедше «в точку» переводом Е.Доброхотовой-Майковой, которой удалось не просто здорово передать стилистику и слог автора, но и с потрясающим «серьёзным юмором» найти русские аналоги слов-терминов, которых вообще нет в языке!

Serg50, 01 мая 2012 г. в 22:16

Прочитал по рекомендации fantlab-а. Не совсем мое, все же элементов фантастики маловато, но тем не менее не жалею. Цикл при прочтении напоминал мне Дюма и Сабатини, но написанные в более реалистичной современной манере, местами даже натуралистической. Узнал много интересного о истории 17-18 веков, и временами пришлось даже наводить справки о том, что было реально, а что придумал автор. На все это накладывается история зарождения современной науки, и вследствие этого наиболее интересной мне показалась первая часть — «Ртуть». Безумные, иногда жестокие эксперименты в неистовом поиске истины — построение «Системы Мира». Заставляет задуматься о той смелости, которая потребовалась, что-бы придти к тому, что нам представляется само-собой разумеющимся. Сильно подозреваю, что такая же линия идет по части экономики, но это совсем не мое.

Если рассматривать только приключенческий аспект цикла, то и он заставляет восхищатся автором — насыщенность событиями, неожиданными поворотами очень велика и не дает оторваться от чтения. Теперь посмотрим во что это вылилось в «Криптономиконе»...

vschelkanov, 25 апреля 2012 г. в 19:12

Впечатляющее чтиво. Отличное средство, выводящее из повседневной суеты в мир трезвого разума и высоких устремлений. После прочтения хочется что-то изучать, творить самому или хотя бы писать сиквелы. В этом смысле, «Анафем» — это «Властелин колец» для страдающих интеллектуальным гедонизмом.

Что по-настоящему выделяет книгу — гармония. Мастер гениальным образом обеспечил баланс между грандиозностью мироздания с подвижным сюжетом, мощные философские концепции с по-настоящему живыми персонажами.

Что касается сложности, то советую по-второму разу перечитать первых 50-70 страниц, чтобы в голове сложилась относительно понятная картинка. После этого можно читать хоть в метро, мгновенное включение гарантировано.

k2007, 27 марта 2012 г. в 15:18

Грандиозная картина мира второй половины XVII — начала XVIII века. Основное внимание отведено науке того времени, показано, как рождались методы тогдашних ученых, и знания, полученные с помощью этих методов. Но мы увидели не только университеты и лаборатории. Корабли, армейские соединения, городское дно, княжеские и королевские дворы тоже будут нам показаны. Перед нами пройдет грандиозная панорама тогдашней Европы, и не только ее. Мы увидим разных людей, которые сделали ту Европу, которая на триста лет стала владычицей мира. Среди них и взем известные лица из учебников (Ньютон, Лейбниц, Петр I), и вымышленные, но такие, которые обязательно стояли рядом с гигантами и которые тоже были нужны для осуществления новой Системы мира.

Великолепное полотно, написанное великолепным языком. Живая, увлекательная и умная книга.

Объем большой, персонажей и сюжетных линий великое множество. Читать безумно интересно.

primorec, 26 марта 2012 г. в 03:19

Вот и пролился , наконец, бальзам на душу, истосковавшуюся по твердой и качественной НФ. «Анафем» — книга, которая удовлетворит всех поклонников жанра, поскольку автор умудрился втолкать в нее все: от нашествия пришельцев и космических полетов, до социальных и философских идей и современных научных теорий пространства-времени, сознания и информации.

Сразу хочу взять обратно свои, не раз высказываемые в отзывах, слова о склонности современных авторов к описательным излишествах и неудобоворимым словам. Все — от таланта! А раз меняю свое мнение/но только в отношении этой книги!/, то и остановлюсь на этих моментах.

Мир Арба, в который мы попадаем, имеет хорошо разработанную историю и мифологию, за что отдельное спасибо писателю: поступки героев и все события имеют свою логику и не вызывают недоумения. Радует и главный герой. Он крайне симпатичен: не бездумный, играющий мышцами супермен или заумный ботаник, а вполне понятный молодой человек, умный и талантливый, немного наивный, немного романтичный и мечтательный, не лишенный чувства юмора. Он обитает в одном из полумонастырей, жизнь которых описана детально — ведь она создана самим писателем. Это описание занимает довольно много места, но поистине интересно узнавать о всех тех правилах и препятствиях, которые выдумали мирские власти, иерархи и специальная инквизиция, чтобы наши отшельники-мыслители не выдумали чего-нибудь способного вновь низвергнуть цивилизацию Арба в катастрофу.

Мир же за стенами оазисов науки прописан схематично. И зачем: ведь он знаком каждому из нас — с новостными каналами, блокбастерами, мобильниками, автомобильными пробками, социальной несправедливостью, гопниками, наукофобией и религиозными фанатиками.

Отдельно стоит сказать о философских спорах и научных диспутах. Одно это может испугать кое-кого из читателей. Но благодаря простым примерам, все рассуждения героев становятся ясными и понятными, как в хорошей научно-популярной статье./ чего только стоят «кальки» в послесловии — занятно и забавно/.

Каждому порядочному миру с богатой историей и мифологией нужен язык. И Стивенсон создает не просто слова, а делает их участником событий. И это не напрягает: за каждым «выдуманным» словом легко и быстро начинаешь угадывать знакомые явления. А четко разработанный словарь не просто объясняет значение этих слов, но позволяет проследить их эволюцию, понять сложную символику всего романа. Поэтому , отдельное спасибо переводчику, который смог передать эту достаточно сложную часть книги.

И как же здорово, когда все разнообразные сюжетные ходы и линии сходятся в конце в одной точке, и понимаешь всю соль и долгих философских споров героев, описаний и даже словесной игры. Когда все прочитанное обретает смысл: каждое наше слово, действие и даже мысль может иметь последствия и их эхо прокатится по бесчисленным линиям вероятности.

А жизнеутверждающая идея: мир — это не холодный космос, где мы лишь ничего не значащие пылинки, а повествование, бесконечная история, в которой мы не статисты, а рассказчики, ставит книгу в ряд лучших образцов НФ.

k2007, 23 марта 2012 г. в 08:37

Последняя часть «Барочного цикла». Все нити будут увязаны, на все вопросы получены ответы.

Главные герои книги — старики. Лейбниц, Ньютон, Уотерхауз, оба Шафто. Они стары, но не дряхлы. Огонь еще не угас, они еше способны двигать телегу истории туда, куда считают нужным. И уходят отдыхать не раньше, чем эта телега приедет туда, куда, по их мнению, она должна приехать. После этого они удаляются на покой, каждый по своему.

Язык превосходен. Отдельные фразы хочется перекатывать во рту, хчобы насладиться ими в полной мере. Натурфилософы говорят именно как ученые, придворные — как придворные, бродяги — как простые люди.

Переведено, на мой взгляд, превосходно.

Лукавый, 20 марта 2012 г. в 01:25

Из отзывов я вынес мысль о том, что Сергей Лукьяненко вдохновлялся «Лавиной», когда писал «Лабиринт отражений». «Лабиринт» я читал довольно давно, однако у меня не сложилось впечатления, что это близкие по духу книги. Хотя, безусловно, откуда что растет, видно хорошо.

Вообще, надо сказать, что «Лавина» — непростая книга. Я начинал ее читать с чувством недоумения, которое хорошо отражает замечание моего коллеги, которому на глаза попалась первая страница: «какой-то совершенно жуткий текст». И первое время именно такое ощущение крепко сидит в голове. Признаюсь, был момент, когда я собирался отложить «Лавину». Но не отложил.

И несколько внезапно роман не то чтобы изменился, а как бы приобрел фундамент и из «какой-то футуристичной витруально-реальностной хрени с ощутимым налетом дури» стал превращаться в серьезную книгу. Собственно говоря, автор добрался до изложения принципов своей идеи, раскрутил ее — и стало интересно. Теперь уже книга отталкивалась от этой идеи и, совершенно изменив мое к себе отношение, вполне бодро вырулила на финал. Детали я раскрывать не буду, скажу лишь, что получилось, на мой взгляд, вполне увлекательно.

В целом, Стивенсон пишет не без риска потерять читателя на пути к финишу, однако нельзя отказать ему в определенном, возможно, неочевидном на первый взгляд очаровании и способности сочно преподнести интересную задумку. «Лавину» можно назвать какой угодно книгой, но совершенно точно она не является книгой пустой и глупой.

adik_crea, 18 марта 2012 г. в 15:24

Супер! Первые сотни страниц идет привыкание, а потом наступает такое Потом!

prouste, 15 марта 2012 г. в 18:14

Большущий роман Стивенсона является опытом работы автора в каноне твердой НФ. Стивенсон — не тот автор, чтобы по прочтении его новинки чувство уважения к амбициям и восхищения эрудицией могло являться критерием оценки качества романа. Достаточно сказать, что большая часть написанного Лемом представляется простеньким идейно и стилистически сравнительно с одним лишь «Анафемом». «Анафем» — содержательный роман, к удаче которого я бы отнес созданный интересный « параллельный» мир.

Следует все же признать, что художественная составляющая — не на высоте и сильно уступает авторским диалогам относительно природы познания, например. В принципе, сюжетно Стивенсон играет чуть ли нее на поле Хайнлайна с его противостоянием активного юношества инопланетной агрессии — и реализация сюжета не так чтобы интересна. В темповом плане первые две трети книги много минималистичней концовки. Хэппи енд, к слову, воображения не потрясает. Дисбаланс между интеллектуальной начинкой, диалогическими соображениями автора о кквантовой природе коммуницирования и проч. с одной стороны и простеньким сюжетом велик. Мне лично авторские иллюстрации идей Витгенштейна и Гуссерля показались остроумными, а всякого рода физические теории — не очень, но это дело вкуса. Для изложения отдельных теоретических посылов Стивенсон использует еще и понятия из выдуманного им словаря, так что понять все из высказываний персонажей удастся мало кому( в романе вообще-то многовато предложений, замена значений слов на противоположные в которых не приведет к общему изменению восприятия текста).

Ну и традиционно — разговорным жанром Стивенсон не владеет, на психологию героев и созлание яркихзапомниающихся образов не претендует. В смысле художественности тема развития личности через познание «Вита Ностра» Дяченок даст фору в сто очков.

Мне книга показалась интересной и скорее понравилась. Стивенсона можно мерить всегда лишь особой меркой — он уникален, решает поставленные самому себе задачи, велик и грандиозен. Но даже и по его меркам «Анафем», на мой взгляд, получился тяжеловесным, излишне многословным трактатом, полным любопытных находок, но по силе эмоционального воздействия пустоватым. Скорее «История с узелками» Кэролла, чем его же «Алиса в стране чудес».

Cancel, 08 марта 2012 г. в 21:13

И опять великолепно. Второй том «Барочного цикла» очень отличается от первого: здесь меньше всякой науки, философии и алхимии, зато гораздо больше авантюрной и приключенческой составляющей. Никакой тяжеловесности, свойственной первой книге, не осталось и следа: здесь совсем мало

Отдельно хочется сказать Стивенсону спасибо за связный и цельный сюжет. Каждый том имеет совершенно чёткую концовку, которая допускает продолжение, но в весьма тонкой манере, без разрубания сюжетов на середине.

Cancel, 03 марта 2012 г. в 17:54

Блестяще, что тут ещё можно сказать. Виртуозное нагромождение алхимиков, королей, проституток, учёных, опять алхимиков, бандитов, нищих, торговцев, евреев, испанцев, французов, армян, политиков, церковников. Филигранно совмещённые сюжетные линии выдуманных персонажей с реально существующим историческими личностями. Изумительно правдоподобно переданный дух эпохи, но без излишней грязи и откровенности; про достоверность сказать сложно что-либо, тут пусть историки высказываются, но описанный Стивенсоном мир — даже МИР — затягивает с головой, начав читать, остановиться просто невозможно, пока всю книгу не проглотишь.

порубеж_ник, 23 февраля 2012 г. в 18:09

«Анафем» — книжка примечательная и сама по себе, и как проявление чего-то значительного в нынешней западной фантастике. Сделан роман по всем правилам хорошей литературы, в т.ч. научно-популярной, и наполнен разносторонней эволюцией. В сюжетном плане это эволюция действия от событий внутри небольшого обиталища ученых до континентальных, затем космических и даже поликосмических масштабов. В содержательном – от погружения читателя в азы логического процесса, формализованного в словесные формулы и уравнения (кто изучал логику на уровне образовательного процесса, тот, наверное, согласится, что интерес там сильно перемешан с занудством) до обсуждения не вполне новой, но всё равно захватывающей концепции мироустройства.

Это роман «приключения мысли», хотя Стивенсон честно старается облегчить жизнь читателю, т.е. сбалансировать абстрактность предметов обсуждения житейскими деталями, сюжетными ходами и заземленным языком, когда метафизические дискуссии отступают в глубь сцены, или за занавесом собираются с духом для нового захода. На мой взгляд, «Анафем» — длинный шаг по тому пути, который начат «барочным циклом». Интеллектуальность (может правильнее — научность?) содержания порой затапливает текст. Неслучайно, одного из персонажей-пришельцев зовут Жюль Верн, чем автор подмигивает «догадливому» читателю, который после очередного описания технических или технологических деталей скрипит зубами: ну что за занудная жюльвернщина. На мой взгляд, без такой матчасти лучше было бы обойтись, ведь достоверность заявленных идей все же опирается не на машиностроение. …И всё же через какое-то время непременно рискну повторить марафон по этому роману.

Главное, что показалось мне примечательным — это ренессанс в фантастике идеи множественности космосов во вселенной. Когда-то Шекли использовал её как хохму. Сегодня, как мне кажется, она вновь овладевает учеными массами, пробиваясь к широким слоям через околонаучные круги литераторов. Может, эти высоколобые уже открыли нечто такое, чем боятся повредить наше эклектическое представление о мире, и теперь постепенно готовят к шоку мировоззрения, который, впрочем, может сгладить неприятное впечатление от нынешних религиозных войн, экономической рецессии, и пробуждения Ктулху?

prouste, 18 февраля 2012 г. в 18:00

По завершении трилогии хочется отдать дань уважения архитектурному замыслу в целом. Все части очень отличаются по построению, динамизму, временным периодам, масштабу и драйву. «Система мира» является достаточно локальным повествованием в рамках одного года на территории Англии — какой контраст с «Смешением». Действие почти все вокруг славного доктора Уотерхауза, так что главные герои предыдущей книги тоже на вторых ролях. Для графомана, каким безусловно является Стивенсон, архитектура трилогии — огромное достижение.

Любители авторской манеры и специфического чувства юмора оценят завершение трилогии, которое, на мой вкус все же чуть затянуто. Специфически вольтерьянский стиль автора, интеллектуальная гимнастика, отсутствие сентиментальности — круг поклонников Стивенсона образует что-то вроде секты специфических людей и популярность его совершенно иного рода чем Мартина или братьев Стругацких( писателей при их несомненных достоинствах, более традиционных, художественных). Пожалуй лишь один роман частично темпом, манерой, сочетанием эрудиции и динамизма мне местами напоминал «Барочный цикл» — роман Голда «Картер порбеждает дьявола». Так что если кто-то из «сектантов» Стивенсона по каким-то причинам не читал — рекомендую, любопытно сравнить.

Petro Gulak, 18 февраля 2012 г. в 16:51

Три очень разные книги об одной эпохе: «Эгипет» Краули, «Остров накануне» Эко, «Барочный цикл» Стивенсона. Все три — о том, как причуливо сплетаются на сломе эпох старое и новое видение мира. Маг Джордано Бруно, запутавшийся в новой физике и метафизике Роберт де ла Грив, алхимик Исаак Ньютон... Книги большие, избыточные, многообразные — словом, барочные. Краули прав: прошлая грань эпох лучше всего видна, когда мы подходим к новой. Неудивительно, что «Барочный цикл» вырос из «Криптономикона», который сам по себе соединяет прошлое и настоящее (с заделом на будущее).

Стивенсон попытался охватить весь мир и всю эпоху — и ему это удалось, на трех-то тысячах страниц. Всё связано со всем — политика с наукой, экономика с метафизикой: так складывается «система мира», и ее основания в XVII-XVIII веках определяют то, чем она станет через триста лет. Поэтому абстрактные, казалось бы, рассуждения Лейбница о монадах через несколько строк приводят к теории мыслящих машин. Поэтому выбор одного человека оказывается не менее важен, чем пресловутая «равнодействующая миллионов воль». Предопределение или свобода, холодный механический закон или воля Божия управляют миром? Принцесса Каролина, которой в видениях является пылающий глобус — образ грядущих мировых войн, — лучше многих понимает, что нерешенные противоречия, заложенные в основу «системы мира», — метафизические, а не политические! — могут привести к гибели самого мира. Полемика Ньютона и Лейбница не завершена — она лишь отложена на триста лет, до нашего времени. Стивенсон — удивляя, развлекая, информируя и шокируя, — возлагает на читателей большую ответственность. Те, кто стоят на плечах гигантов, должны увидеть то, что не смогли увидеть они.

Lipka, 18 февраля 2012 г. в 16:47

Три тома счастья. Не бойтесь объемов, если это не ваше — вы бросите уже на сотой странице, а если вы из тех «слегка гиков», для который пишет Нил Стивенсон, то вас будет не оторвать. Заранее завидую тем, кто берется за трилогию, когда уже все тома переведены, вашим коллегам пришлось туже в мучительном ожидании.

Больше всего экшна пришлось на второй том, который многие держат в фаворитах, но мне понравился «меньше всего», если можно так говорить о книге, которая лишила сна в самом прямом смысле до самого своего финала.

Надо ли вам читать эту трилогию? Да, если вы любите историю науки. Да, если вам нравится видеть реальных (если так можно говорить о фантастике) людей за страницами истории. Да, если вам нравится история философии (и ее взаимодействие с наукой). Да, если вы нумизмат. Да, если вас интересует история становления современной экономики. Да, если вы любите вглядываться в детали, смаковать книжки, перечитывать страницы. Мне трудно было порой различить где кончаются исторические детали и начинается вымысел. Да, если вы любите детально проработанных персонажей, настоящих личностей (как обычно у Стивенсона, не распространяется на женский пол, который все еще плосковат). Строго говоря, мне трудно придумать «нет», которые вам бы помешали насладиться этими книгами, но я видела людей для которых это было «не их». В любом случае, оно стоит того, чтобы попробовать. Терпение и любопытство окупятся с лихвой. Покормите своего внутреннего гика.

Halstein, 17 февраля 2012 г. в 10:28

То, что «Ртуть» не какая-то проходная вещь, совершенно очевидно. Но уж больно она неоднозначна! Ей легко можно поставить хоть 5, хоть 10 в зависимости от точки отсчета, лучше уж представить отношение к «Ртути» в виде вектора или хотя бы координатной пары. А дело вот в чем.

С одной стороны познавательная ценность «Ртути» претендует на многие рекорды. Эрудиция автора зашкаливает, достоверность происходящего не дает в себе усомниться, внутренний горизонт читателя стремительно расширяется. Личности, мысли и деяния великих людей вроде Гука, Ньютона или Лейбница вызывают глубочайшее уважение и неподдельный интерес, интриги при дворах Людовика XIV и Вильгельма Оранского иллюстрируют окружавшую их эпоху. В конце концов сам способ(-ы) познания окружающего мира, показанный в «Ртути», делают ее заслуживающей прочтения. Не часто, весьма не часто встретишь подобную полезность в художественной книге.

Но в то же время говорить о «Ртути» как об образце литературного произведения крайне сложно. В ней практически отсутствует четкий сюжетный стержень, роман распадается на 2-3 слабо связанные между собой истории, а такие понятия как «кульминация» или «градус повествования» детищу Стивенсона практически не знакомы. «Ртуть» словно равнинная река неторопливо несет читателя к финишу, что делает её более похожей на жизнеописание нескольких человек и их эпохи, нежели на роман в привычном смысле этого слова. Потому и волшебный эффект «ну все, вот только еще одну страницу и иду спать» не достигается — ты просто закрываешь книгу в конце главы и идешь по своим делам.

Отдельно от сентенций «за» и «против» стоит подвергнуть сомнению факт отнесения книги к жанру фэнтези. Не стоит верить обложке: при всем своем объеме «Ртуть» содержит считанное количество элементов этого жанра, да и те нужно искать под микроскопом.

Итог: необычайно познавательная, но тяжелая к употреблению книга.

Hell-lie, 15 февраля 2012 г. в 20:33

Если кратко: я в восторге. Нет, книга не вызывает желания прыгать от радости, визжать, пускать розовые слюни или тому подобное. Но где-то в мыслях сидит часть моего Я, именуемая Читателем, и просто аплодирует автору, тем самым выражая благодарность за доставленное романом удовольствие.

Книга читалась недели три (что для меня долго), но дело не столько в том, что что-то было тяжело понять, сколько наоборот в желании растянуть процесс чтения. Иногда, знаете, хочется не только интересной сюжетной линии, не только интересных персонажей, но еще хочется и поработать мозгами.

Сюжет насыщенный, со множеством сюжетных линий, которые пусть по началу и не пересекаются, но тем интереснее было продолжать читать, желая связать-таки воедино всех героев. И сама разнообразность линий подкупит, думаю, многих читателей: одному будет интересна история Второй мировой (кабинетная работа шифровальщиков во главе с Уотерхаузом, и (или) боевые действия с Шафто, и (или) взгляд с японской стороны), другому современная авантюра по созданию информационного рая-Крипты и (или) поиски спрятанного полвека назад золота, а кому-то будет интересно углубиться в математику и (или) историю зарождения ЭВМ.

В книге хороший юмор, в книге своеобразная (и интересная) подача материала, которая постоянно заставляет думать, прикидывать, предполагать, а не ждать, когда автор выдаст всё на блюдечке. И это не только научной части касается, но и бытовой, так сказать.

В книге поднято множество самых разнообразных тем и проблем, над которыми хочется задуматься.

И да, за математику отдельное спасибо. Я это люблю, я это (вроде)) понимаю, мне это интересно.

Пройдемся по персонажам.

Лоуренс Уотерхауз. После «Ртути».. ну, волей-неволей ассоциируешь персонажей, и хотя здесь Лоуренс, а там Даниэль.. — не важно, он Уотерхауз, и наконец-то он чего-то добился, что-то изобрел, а не находится в тени Ньютона / Тьюринга! ) Из самых запоминающихся эпизодов с участием этого персонажа выделяю главу-размышление-выведение математической модели зависимости качества работы от частоты эякуляции.

Рэнди Уотерхауз. Айтишник, немножко недотепа. Именно он показался лично мне самым близким, самым приятным, родным прямо-таки персонажем. К нему испытываешь самые мягкие, теплые чувства, даже умиление какое-то. Ну не знаю, почему! ) Эпизод о нем — глава-процесс поедания «Капитанских кранчей».

Бобби Шафто. Солдат на войне. Интересный персонаж. Его типаж характера лично мне очень интересен. Эпизод с ним — самый последний, раскрывший во многом его внутренний мир. Единственно возможное, просто правильное завершение его темы.

Енох Роот. Всё-таки обладает этот персонаж каким-то шармом. Не могу назвать его одним из главных героев романа, но без него книга многое бы потеряла. Его эпизод.. а нет такого. Неуловимый он, нельзя его вот так описать в одном моменте.

Еще есть Ави с навязчивой идеей, завязанной на Холокосте, прочие компьютерщики, каждый со своими задвигами (=изюминками), Ами, которая, впрочем, не показалась особо оригинально выписанной, Дуг Шафто, напомнивший типичных таких старичков-бодрячков из романов сэя Стивена Кинга, Бишоф, поначалу кажущийся просто забавным сумасшедшим фрицем, к которому позже проникаешься неподдельным уважением. Ох, наверняка забыла еще кого-то из важных персонажей.

Что касается минусов книги.. Сама идея Крипты меня, честно говоря, не очень привлекла, и эту сюжетную линию (как, в общем-то, и подавляющее большинство «современной» истории) читала с меньшим интересом, чем главы о Лоуренсе и Бобби.

О финале. Знаете, есть понятие развязки, есть понятие эпилога. Вот самый конец книги — это скорее эпилог, приведение в порядок растрепанных концов сюжетных ниток. А вот окончание сюжета как такового для всех персонажей произошло раньше.

Итого, непростая книга. Читая которую, проделываешь немаленькую работу, даже немножко устать успеваешь, но тем не менее просишь дать поработать еще и еще, наслаждаешься процессом.

В общем, еще раз спасибо автору. Думаю, еще перечитаю Крипт.

prouste, 14 февраля 2012 г. в 06:31

Вполне себе достойное продолжение первой части трилогии, из которого, правда, почти удалена часть, связанная с Уотерхаузом, Ньютоном, Гуком и иными англичанами( да, собственно, действие в Англии почти и не происходит). За счет этого книга состоит из чередующихся частей похождений Джека во всех частях света и «европейских козней» Элизы. Потускнение и в конце книги фактически увядание Элизы — удачный авторский ход. Не всем быть юберменшами. Авантюрные странствия Джека, конечно, отличаются легковесностью на фоне остальной части книги, однако добавляют драйва. Сцена бегства из больницы для животных совершенно великолепна. В «Смешеньи» очень много иллюстративного материала на тему «исторической географии», натурфилософии, в отличие от первого тома же, немного, политэкономия присутствует. Все в оригинальной авторской упаковке, иронично, читается легче первого тома( во многом потому, что уже привык к повествовательной манере и правилам игры).

GrandDuchess, 13 февраля 2012 г. в 00:32

Барочный цикл это длиннейшее произведение, состоящее из 3 томов, каждый из которых содержит более восьмиста страниц. Действие книг происходит в семнадцатом, начало восемнадцатого века (1640-1715 года). Станицы цикла составляют огромнейшую мозаику того времени, с акцентом на вознокновение нового мышления, когда великий Галилей только умер, и научная революция только начинается. Ясно вырисовывается возникновение новых экономических структур (капитализма) и зависимостей из них проистекающих.

Барочный цикл охватывает также немалую часть земного шара, автор заботливо переносит события из европы в америку, индию, и японию, немалая из часть происходит на морях и океанах.

Цикл также стал отдалённым приквелом к Криптономикону, начинает историю Еноха Роота и семьи Уотерхаусов, события разворачиваются вокруг молодого и талантливого Дэниеля, который взрослеет на протяжении всей книги под влиянием учёных и политических икон того времени. Автор не постеснялся и задействовал в героях Ньютона и Лейбница, Фрэнклина, придворных и королей европы, и даже Петра Великого

История Дэниеля начинается в «Ртути» (1 том) и состоит из флэшбэков — из «настоящего» в котором Дэниел основав Массачуссетский Технологический институт, путешествует из Бостона в европу чтобы уладить конфликт между Ньютоном и Лейбницом, в прошлое где молодой пуританец становится учеником Джона Уилкинса, участвует в основании Ло́ндонского короле́вского о́бщества, перживает чуму, знакомится и сближается с Ньютоном, Ро́бертом Гуком, Лейбницом и другими влиятельными умами того времени. Научные и философсие идеи тома представлены достаточно занимающе, происходяще преремеживает их с политическими и военными интригами того времени. Первый том скорее всего самый «сухой» и мудрый из всего цикла, несмотря на сюжетные линии Джека-наёмника и Елизы-наложницы гарема, наверное потому что автор ставил перед собой задачу связать 1640 и 1715 между собой и расставить по местам главных действующих лиц, поэтому ко всему происходящему стоит отнестись с долей внимания, автор не только задал тон «смешению», но и мастерски расставил все точки опоры для «системы мира»

По словам самого самого автора, «Смешенье»(2 том) он писал для себя, а точнее для мальчишки в себе, включив все свое любимые элементы в книгах- приключения, пиратов, мистические сокровища, алхимию (и лже-алхимию), итересные научные открытия и бесконечные интриги. Так как автор получал при написании удовольствие и считает эту книгу самой любимой, соглашусь с ним что «Смешение» это самый лакомый том в цикле и не стану подробно описывать происходящее, скажу только содержание напомнило мне смешенные прикючения капитана Блада и Анжелики под обильным политически-научным соусом и таинственной алхимической приправой (НЕ АММОНИЕВОЙ!)

Заключающий том — «система мира», самый плотный по содержанию, включают элементы триллера и детектива, сюжетные линии тесно переплетаются, паранойя завладевает Ньютоном, который пытается сопротивлятся Джеку, ставшему фальшивомонетчиком, Дэниел и Лейбниц работают над криптографией, калькулятор становится думающей машиной.

Несмотря на подробные исторические детали, цикл не читается как реалистичная хроника того периода. Персонажи думают и ведут себя достоверно и самосознательно, ясно определяя роль которую они играют не только на страницах книги, но и в истории в целом. С одной стороны может показаться невероятным что Лейбниц и Уотерхаус в 17м веке взялись строить вычислительную «логическую» машину способную следовать инструкциям на перфокартах, с другой стороны ясно что Стивенсон даёт нам самим понять что переворот в мышлении произошедший в науке 17-18 веке, научная революция,   кульминируется информационной в 19. история как она представленна в барочном цикле не такая как она была на самом деле, а такая как должна была быть, легко отретушированна. это не только развлекает, но и просветляет.

Благодаря таланту автора я подчерпнула больше интересной информации чем из документальных произведений о том периоде. Стивенсон упростил историческую реальность ради того чтобы донести до нас свою мысль.

ArtemM, 30 января 2012 г. в 17:51

Если читатель занимается изучением древнего и нынешнего Китая, то он сможет увидеть исторические параллели . Например, Боксерское восстание.

Википедия:

Ихэтуа́ньское восста́ние (Боксёрское восста́ние) (кит. трад. 義和團運動, упр. 义和团运动 , пиньинь: Yìhétuán yùndòng, палл.: Ихэтуань юньдун) — восстание ихэтуаней (буквально — «отрядов гармонии и справедливости») против иностранного вмешательства в экономику, внутреннюю политику и религиозную жизнь Китая с 1898 года (официально о начале восстания было объявлено в 1899 году) по 1901 год. Сначала пользовалось поддержкой властей Китая, но через некоторое время императрица Цы Си перешла на сторону Альянса восьми держав, который и подавил восстание. Отдельные выступления продолжались вплоть до конца 1902 года.В результате восстания Китай попал в ещё бо́льшую зависимость от иностранных государств, что сказалось на его политическом и экономическом развитии в первой половине XX века.

Franka, 29 января 2012 г. в 18:42

Попробую написать об этом огромном плутовском романе.

Почему плутовском? Потому что автор чертовски хитро запрятывает фантастический элемент среди моря достовернейших деталей и подробностей, вернее, элемент настолько масштабен и фундаментален, что его сложно разглядеть. Читатель попросту оказывается в положении хрестоматийных слепцов, ощупывающих слона. На протяжении двух предыдущих томов Стивенсон тихонько водит за нос, акцентируя внимание на многочисленных интригах и приключениях. Я же не стану лишать дона читателя удовольствия лично найти подвох. Наглядного же фантастического элемента в «Системе» хоть отбавляй.

Краткий синопсис.

Итак, между событиями «Смешения», когда Джек поклялся уничтожить Ньютона, и началом «Системы» прошло двадцать лет. Причем автор не спешит рассказывать, чем же все это время занимались герои, и очень о многом читателю остается домысливать. Про Джека Шафто ничего не слышно, Исаак все также возглавляет Монетный двор, положение Элизы упрочилось, принцесса Каролина выросла, породнилась с курфюрстиной Софией, и вот-вот станет принцессой Уэльской.

В Британии формально правит старая и больная королева, а на деле власть принадлежит влиятельному тори Болингброку; виги притесняются; в обществе зреет раскол между сторонниками Ганноверов и сторонниками брата ее дряхлого величества, почти что французскоподданного, которого именуют Претендентом, в качестве нового монарха.

Борьба идет с переменным успехом, зато по всем фронтам — от уличных пасквиллей, до наемных убийц с новым модным ядом никотином в арсенале. Но самое-самое насущное — это чертовски давний спор двух великих умов о том, кто же первый изобрел дифференциальное исчисление. Вопрос сделался политическим, напрямую связанным с престолонаследием, несмотря на то, что кроме Лейбница и Ньютона мало кто понимает, о чем вообще идет речь. Для ученых же это просто дикая и смертельная вражда. Так выглядит расположение сил в Британии и окрестностях, когда туда прибывает американский колонист Даниэль Уотерхаус. Как мы помним, о отчалил от брегов Нового Света на первых страницах «Ртути», и все «Смешение» о плаваньи не упоминалось. Тогда было не очень понятно, зачем его вызвали, а лично я успела подзабыть о том, что старый доктор плывет в Лондон.

Принцесса Каролина собирается править в Британии и считает своим долгом направить энергию могучих умов с дележки открытия на великие цели, долженствующие вывести империю в мировые лидеры, навсегда вытеснив Францию. А Даниэль по ее замыслу, будучи другом обоих могучих умов, должен каким-то неизвестным науке образом их примирить.

От первых двух романов «Систему мира» отличает небольшая по времени действия протяженность событийной ленты. Это никак, впрочем, не сказалось на динамичности и наполненности сюжета. Повсеместно идет противостояние — новая финансовая система, позволяющая делать деньги на их движении, оборачиваемости, и биржевых инструментах, пытается взять верх над традиционной коммерцией; концепции мироустройства британского рыцаря и немецкого барона, обе несовершенные, ведут сражения в умах; виги подсиживают тори; неуловимый Джек-Монетчик доводит до одержимости Ньютона; товарищество по постройке паровой машины изо всех сил борется с безденежьем и неверием в успех предприятия... Сюжетных линий множество, но к великой чести Стивенсона они все получили достойное развитие и завершение. Нет противоречий и с Криптономиконом, не входящим в Барочный цикл.

Отдельный дифирамб посвящаю персонажам и той вольности, с которой автор ими оперирует. С его легкой руки унылые портреты из кабинетов физики и математики становятся живыми людьми. Отдельный, конечно вопрос, сколько авторского вымысла в очеловечивании, а что имеет отношение к реальности, но на то он и отдельный. Готфрид Лейбниц получился настоящим рыцарем — благородным человеком, платонически влюбленным в королеву и не менее страстно — в науку. А вот Исааку Ньютону повезло меньше, персона получилась на редкость неприятная. Мнительность, мелочность, злопамятность, подлость и совершенно детское упрямство лишь отчасти компенсируются гением и жизнью в непрерывном озарении. Тем не менее, даже столь отталкивающая личность вызывает уважение целеустремленностью и последовательностью, с которой сей ученый муж подходит ко всему. Образ Джека тоже претерпел некоторые изменения: авантюрист и рубака перешел, так сказать, на тренерскую работу, занялся стратегией. Он показывает себя благородным человеком, особенно по сравнению с Ньютоном. Который, кстати, не гнушается ничем. Прямо-таки противостояние бесчестного рыцаря и благородного разбойника.

Не могу не остановиться на эпизодах с русскими героями — Кикиным, раскольником Евгением из Джековой команды и Его Величеством Петром Первым. Герои несколько карикатурны, но скорее привлекательны. Положа руку на сердце, все герои несколько карикатурны, чего стоят одни боевые евреи, гребущие под «Хава-Нагилу». Но в нашем случае некоторая «клюквенность» очевидна. Повторюсь, во вред роману это нисколько не идет. Самое привлекательное в персонажах то, что они все, вплоть до мальчишки, который помогает висельникам поскорее покинуть грешную землю, наделены характерами и яркими чертами. Для создания образа хватает пары-тройки точных фраз. Индивидуальность дается, в основном, через диалоги и меткие сравнения — сразу и навылет.

А еще Стивенсон использует гротескные приемы так, что хочется аплодировать.

Чтобы подытожить сию сумбурную эпистолу, отмечу, что романы Стивенсона предназначены для подготовленного читателя. У читателя неподготовленного гарантированно случится перенасыщение информацией, книги будут просто тяжелы для восприятия.

Огромное уважение госпоже Доброхотовой-Майковой, которая передала разную манеру речи, нашла нужные слова для эпитетов и метафор, сохранила словесную игру.

Идейно-философское наполнение романа на недосягаемой высоте. Не могу не отметить эпизод со спором о расшатывании наукой основ веры и недопустимости этого процесса.

П.С. «Система мира» приподняла завесу тайны над тем, что именно было в коробке из-под сигар у Еноха Роота в «Криптономиконе» и зачем Руди Хакльгебер собирал наследие Лейбница. На мой взгляд, все четыре романа стоит рассматривать в едином информационном поле, что ли. Они все, по сути, о не бросающихся в глаза, но основополагающих и кардинальных переменах в мире. И есть что-то метафизическое в том, что золото войны и золото Соломона оказались в руках тех, кто строит новый порядок. Ртуть — олицетворение движения, и главные герои неразрывно связаны с движением денежных и информационных потоков. Крипта же обеспечит миру движение упорядоченное и свободное.

prouste, 18 января 2012 г. в 19:25

Назвать книгу Стивенсона романом язык не поворачивается — настолько книга амбициозна, информативна, ближе к Гумилеву чем к Дюма. Абсолютно авторская культуртрегерская занимательная графоманская штучная продукция, интеллектуальная гимнастика и освежение вузовских знаний по массе несмежных предметов — от физики до исторической географии. Для меня очевидно, что читатель «Ртути» не может не обладать высшим образованием, причем как гуманитарию, так и «натурфилософу» книга может понравиться. Без наличия высшего образования, подразумевающего овладение началами системности, представлениями о развитии человеческой мысли и философии, читать эту книгу будет очень скучно. Гуманистический пафос книги, гимн знанию и адептам знания не могут не импонировать наряду с энциклопедическими познаниями автора и широтой его кругозора, исключающими возможность создания чего-нибудь аналогичного в подражание. Уникальный автор со своеобразным юмором, невроятно щедрый.

Ясно, что упреки в малохудожественности, однообразии диалогов, отсутствии как таковой композиции и тусклых героев оправданы на все сто. Надо ценить за то, что есть и не критиковать за отсутствие тех или иных достоинств.

ааа иии, 17 января 2012 г. в 20:34

   Нил Стивенсон сел на конька Лема и помчался дорогой им. Джина Вулфа, цокая гаджетами Брюса Стерлинга. Лучшее из арсенала фантастики в широком диапазоне. Воспитание. Первый контакт. Изгнание. Архаичная современность. Древний хай-тек. Шпионство. Сети. Вымышленные и реальные технологии. Аперт, который позволил использовать наработки для релятивистских эффектов и анабиоза и т.д.

  «Анафем» монументален: подробно касается архитектуры, драк с гопотой, лабиринтов с ископаемыми, прорыва осады, коллизий личной жизни, снегоходов, инквизиции, свежих булочек тысячелетней давности, гидов, узорных замощений, орбитальных бомбардировок, варваров у ворот, искусства и снайперов на стенах. Мог быть толщины «Спина», но чрезмерно разжевывает эпистемологию, философию, дискурс, симпосические и перипатетические... спокойно! термины оригинальны («синтаксическое устройство» — блеск!) и узнаваемы, абстракции разумно ограничены. Гораздо больше беспокоит хитринка в изложении.

В качестве примера — интрамурос (словечко «Криптономикона»), чей быт внешне не отличим от монашеского. А на деле ритуалы из «Имени Розы» служат вычислениям. Всего три личных предмета по уставу — из умных материалов, недоступных мирянам. Их строгая изоляция суть глобальная циркуляция данных и людей. Психология инака современна. Поют древние хоралы и ловят кайф от взрывов в кино, считая «небесных эмиссаров» опасными придурками, вступают в брак перед алтарем. Почему так?

  Ну, во-первых, это решение злободневной проблемы. Еще «Шальной компанией» Альтова, вслед за Винером, для распугивания паразитов предлагалось сжигать раз в год одного ученого. Система матиков предотвращает засорение теорического мира и его отход от реальности надежнее и гуманнее. А так же может сохранить его в любых вариантах пост-ядерного и пост-геномодифицированного будущего. Весомый вклад в банк НФ-идей: ранее обещали смерть знания от нищеты (см. «Волчья напасть»). Оцените стратегию.

  А во-вторых, «Анафем» — не анафема, имеет второй, эзотерический слой, искажающий стереотипные ожидания. Ему подойдет название «Чудес в стране Алисы»: много чего отзеркалено ради красного словца.

  Постмодерн научных революций Куна — наизнанку, во власти парадигм («иконографий») отношение мира к ученым, а не ученых к миру. Твердая НФ, подпитанная воинственностью Диокловых грабель (материализация бритвы Оккама) дала ростки мистицизма.   

  Типично. «Гиперион», «Волны гасят ветер», «Левая рука тьмы»... Но Нил Стивенсон, добравшись до их уровня, не разменивается на пророчества с телепатией, беря куда глубже.

  Науку объявили социальным конструктом еще в прошлом веке: мир-текст, метарассказ, наррация и т.п. На планете Арб эта игрушка расслабленных интеллектуалов оказывается, по воле автора, истиной. Опровергая тем самым породивший ее когнитивный релятивизм... Софизм, и не из сильных. Пратчетту, для показа диффузии платоновых идей, в его фэнтези, заклинать инопланетян не понадобилось, а «Анафем» фэнтези не выглядит.

  Линейный сюжет. Мелодраматичный финал. Полиграфия хорошая, недостатков перевода не отмечено.

  Рекомендую с оговорками. 12-летним тяжеловато, для тех, кто в теме — спорно.

malecula, 15 января 2012 г. в 20:24

Наверное, самое «боевиковое» произведение Стивенсона.

Напичкано актуальными для современного общества темами.

История on-line игры T’Rain. Созданием сюжета в игре заняты два соперничающих писателя. Противопоставляются их идеи, и даже образ жизни: средневековый и хайтековский. Потом уже дизайнеры, геологи, лингвисты и еще букет специалистов.

Интернет-технологии и социальные сервисы выступают кремом, которым вся книга пропитана, как торт.

Семья. Трогательная традиция семейных встреч с пальбой и занимательными историями. Семья Фортрест – основа романа, но описаны и другие семьи – китайская, венгерская, русская.

Белая ворона семьи Джейкоб Фортрест. Своим образом жизни выражает протест, против тотального наблюдения за перемещением и действиями граждан.

Терроризм. Подчеркивается, что это не безумные и бестолковые фанатики. Образованные лидеры, широкая сеть, четкая организация действий, финансирование, снабжение.

Описание организованной российской преступности делает русским честь: минимизация убийств и пенсионный фонд.

Персонажи:

Ричард Фортрест. Полжизни раздолбайничал и игрался, потом на него накатило, и он решил что-то создавать и богатеть. Показан человеком, способным делать деньги на чём угодно. Стоит только захотеть, поймать в воздухе идею, подумать над ней и — вуаля!

В начале романа я прямо немного испугалась, что главный герой будет всего один. Вдруг Стивенсон решил, что читатель расслабился и перестал получать удовольствие от полифонии. Но потом появились персонажи целой толпой. Каждый со своей историей.

Самыми толковыми и организованными показаны террористы. Спецслужбы действую на редкость вяло и расхлябано, позволяют своим агентам делать чёрт знает что. Русский боевик Соколов получает от меня приз за «изобретательность в безвыходных ситуациях». Компания: венгр и китаец хакеры и китайская девушка с ними – приз за сплоченность и целеустремленность. Агент МИ-6 Оливия – за то, что выбирала правильных мужчин. Американский боевик Симус Костелло зачем был нужен не совсем понятно. Зула Фортрест — приз за то, что не свихнулась от страха и нашла в себе силы на планы, на побеги, на стрельбу.

Движение сюжета:

Русская мафия, вирус Reamde, толпы сражающихся на полях T’Rain, нелегальное пересечение границ, немного IT, а дальше свистопляска – беготня, перестрелки, взрывы, предательство, убийства, террористы, спецслужбы. Отважные действия Зулы Фортрест, после которых на её сторону встало много людей.

Количество героев с благородными устремлениями превышает все разумные пределы. Зуле стремятся помочь практически все. Даже те, кто ещё с ней не знакомы. Даже главный террорист Абдулла Джонс и тот всё пытается оттянуть её убийство.

До самого конца книги вся эта компания гонялась друг за другом с фантастическим усердием и средствами.

ismagil, 12 января 2012 г. в 19:43

Мир, как мы его знали, кончился. Теперь мира два. Дымящиеся руины государств и двунадесяти эллинов с иудеями разбились на жилые квартала с вооруженной охраной и сети франшиз, которые бьются за потребителей качеством продукции, скоростью доставки, отстрелом нерасторопных курьеров и ковровыми бомбардировками конкурентов. Выше руин царит виртуальная красота Метавселенной, куда при первой возможности юркают потребители, курьеры, менеджеры и хозяева франшиз. И эти два мира тоже кончатся вот-вот. Их снесет лавина, в виртуале выглядящая как экранчик с помехами, выжигающими мозги самым ушлым хакерам, а в реальности – как миллионы иммигрантов, впавших в довавилонскую простоту и целеустремленность, во главе с диким байкером-алеутом, в башку которого вживлен запал водородной бомбы. Спасти оба мира могут только два идейных лузера и по совместительству шустрых курьера в спецкостюмах – полунегр-полуяпонец-суперхакер с самурайскими мечами и белая нимфетка на скейте.

«Криптономикон» Стивенсона меня в свое время привел в буйный восторг. Дальше я решил проявить революционную выдержку: не бросаться на свежеизданного «Анафема» и прочую роскошь, а знакомиться с товарищем по порядку, с самых ранних книг. «Лавина» вышла в 92-м, вот и.

Я с юных лет люблю панк и с тех же примерно пор недолюбливаю киберпанк, который, как у нас, у дураков, принято, знал в основном в перепевах Рабиновичей типа Лукьяненко и Васильева. «Лавина» должна была эту нелюбовь укрепить. В пересказе она выглядит как возмутительный трэш, в большинстве извлеченных наугад фрагментов выглядит как совсем возмутительный трэш, гипернасыщенный к тому же сложносоставными телегами на тему мифологии, лингвистики и прочей психопатологии (которые я как раз обожаю, но в полемическом задоре обойду сей момент стороной). Герои тут архетипичны до издевательских пузырей: мафиозо сверкает ботинками, пробором и бритвой, американские федералы принимают душ в черных очках, таджики бегают толпой, из украинца сыплются соли стронция (тут я привираю, но совсем немножко), а главных героев зовут, соответственно, «Герой Протагонист» (это имя и фамилия) и «И.В.», что значит «Искренне Ваша» (это ник).

При этом написана «Лавина» преимущественно в настоящем времени («Он стреляет» вместо «Он выстрелил»), чего я вообще терпеть не могу.

В общем, чего тут круги нарезать. «Лавина» — роман невероятной насыщенности, крутизны и мастерского куража. Он здорово и ветвисто придуман, роскошно сделан, богемски точно раздут в необходимых местах и отрихтован брыльянтовым надфилем по всей поверхности.

Отдышусь – упаду в «Алмазный век».