Люблю этого автора, но именно это произведение читалось очень тяжело. Замысел интересный, написано, как и всегда, очень хорошо, но не пошло.

Во-первых, слишком замкнутый мир. Понятно, герои — жители гор, хозяева полей и лесов; территориальный размах большой, но мир однообразный.

Во-вторых, автор с первых страниц засыпала нас описаниями семей и их способностей, ещё и имена очень странные, запоминать их не легче, чем имена китайцев. Как ледяной водой окатили.

В-третьих, медленное повествование. Герои вроде бы всё время в движении, но это движение какое-то не продуктивное. Гораздо интереснее было читать, когда герои рассказывали какие-то истории, чем следить за ними самими.

Всё это привело к тому, что книга просто не зацепила. Просто не хотелось к ней возвращаться.

Есть в Хайнском цикле отдельные вещи, которые я перечитываю регулярно, раз в год-полтора; есть прочитанные один раз и быстро и с облегчением забытые. А вот «Обширней и медлительней империй» не получается отнести ни к первой, ни ко второй категории. Этот рассказ после давнего первого знакомства с ним я не забыл и в общем помнил, о чем там идет речь, однако от него осталось какое-то неприятное ощущение. В памяти отложилось: бледный жилистый человек словно бы с содранной кожей, брызги слюны, умственные расстройства различной степени тяжести… Такие психиатрические и физиологические подробности как-то молчаливо отталкивали от последних страниц красного томика из серии «Шедевры фантастики» – хотя ради прочего, помещенного под той же обложкой, я, как уже сказано выше, время от времени достаю его с полки. Так продолжалось, наверное, десятка полтора лет. Но вот недавний отзыв arsarbook заставил меня наконец-то освежить свое знакомство с «Обширней и медлительней империй» – может быть, за прошедшие годы что-нибудь изменилось? Нет, сам-то рассказ, конечно, остался прежним, но, может быть, изменился я как читатель?

Да, наверное, изменился. Во всяком случае, теперь Осден – эмпат, человек, наделенный даром прямого восприятия эмоций окружающих, – стал для меня понятнее, и даже его запомнившаяся «освежеванная» внешность отошла на второй план. Считается, что «Обширней и медлительней империй» – опыт на тему взаимоотношения сознательного и бессознательного, человека и его окружения. Но можно сказать также, что речь тут идет в первую очередь о более конкретной проблеме: преодолении зла и страха без прямой борьбы с ними. К этой теме Ле Гуин обращалась неоднократно и дает здесь еще одно решение: принятие зла, растворение его в самом себе и достижение через это единства с бывшим противником. Тут скорее вспоминается «Волшебник Земноморья», несмотря на все внешнее несходство двух произведений. И финальный тезис – о том, что зло всегда можно преодолеть, а миром правит любовь, – очень в духе Ле Гуин шестидесятых-семидесятых, воспевавшей хиппи-анархистские свободы.

Так вот, об Осдене. «Воля рождает волю, страх рождает страх», – пел когда-то Артур Беркут. Осден находился именно в таком замкнутом круге, где страх и неприязнь окружающих лишь рождали в нем такие же ответные страх и отторжение. А уж когда он оказался один на один с бессознательно чувствующим лесом, вдруг осознавшим присутствие чужака, то страх, исходивший от леса – то есть фактически биосферы целой планеты, – буквально парализовал его. Я, кстати, почитал и другие отзывы, и оказалось, что почти все они – о трагедии Осдена в окружении девяти слегка ненормальных людей и леса в чужом мире. Это действительно вещь эмоционально очень сильная, и ее надо перечитать раза два-три, чтобы прочувствовать тот тупик, в котором метался Осден, как загнанная крыса, прежде чем нащупал путь к выходу из замкнутого круга. Но вот штука-то вся в том, что перечитывать как раз и не хочется – как, собственно, со мной и случилось когда-то. Попробую по возможности вразумительно описать, почему.

Первая причина – чрезвычайно искусственные и натянутые начальные условия (как, впрочем, во многих «хайнских» произведениях). Пятнадцать лет назад я еще не был знаком с «Ложной слепотой» Уоттса, а теперь меня прямо сразу поразила аналогия: экипаж корабля набирается исключительно из людей с психическими отклонениями. Однако у Уоттса это обосновано предстоящим контактом с нечеловеческим разумом, и столь специфический подбор проводился поэтому совершенно целенаправленно. Здесь же мало того, что команда поголовно ненормальна просто потому, что никто в здравом уме не хочет лететь в дальний космос, так ее члены и знакомятся-то друг с другом непосредственно перед стартом и хоть как-то притираются друг к другу уже в пути. Простите, какой бы «мягкой» и «психологической» ни была фантастика Ле Гуин, даже в ней такой подход к комплектованию экипажей выглядит откровенной глупостью, которую мудрые и заботливые хайнцы тем не менее одобряют и поощряют.

В «Ложной слепоте» в состав экипажа входит человек, полностью лишенный способности к эмпатии, и его присутствие Уоттс опять-таки хорошо аргументирует. Здесь же всё наоборот: идеальный эмпат на должности «сенсора», да к тому же бывший аутист, который привык прятаться от мира в своей «раковине» и вдруг лишился ее, став абсолютно беззащитным. Тут же возникает вопрос: а что, разве непонятно было, каково придется такому эмпату в обществе психически неуравновешенных людей, где он будет вынужден сопереживать и подстраиваться под все фобии, мании и так далее попеременно, а порой и одновременно? Да этот самый эмпат должен был полностью сойти с ума в первые же дни. И тем не менее Осдена включили в состав экипажа. Как бы ни пыталась писательница по ходу действия обосновать это, становится ясно, что в самой основе ее замысла лежит дикая нестыковка.

Поклонники творчества Ле Гуин могут возразить: все натяжки и неувязки – это необходимость, без нее история эмпата Осдена и чувствующего инопланетного леса попросту не получилась бы. Поверьте, я это понимаю не хуже вашего – однако просто так проглотить подобную нелепицу и спокойно читать дальше все-таки не могу.

Есть и вторая причина избегать дальнейших перечитываний «Обширней и медлительней империй» – это тот самый запомнившийся мне нарочитый натурализм. Написано почти в духе современных сочинителей фэнтези: один постоянно брызгает слюной, другой делает себе анализ мочи, третья… а, ладно, хватит. Главное, что в тексте такое встречается постоянно и в общем-то без особой в том надобности. Если это попытка заставить читателя испытать на себе ощущения Осдена, вынужденного постоянно купаться в «психических испражнениях представителей животного царства», то следует признать, что эта попытка удалась. Но она же заставляет и подумать: нет, хватит, пусть я и не эмпат вроде Осдена, но все равно неприятно. Пожалуй, стоит вернуться к прежней практике игнорирования последних страниц…

Я весьма давно ничего не читал у Урсулы Ле Гуин, хотя она — одна из любимых мной писателей в жанре фантастика, поэтому прочтение данного рассказа стало для меня глотком свежего воздуха. Непросто оценивать произведение без единой доли субъективности, особенно когда ты прочитал у писателя уже 9 романов и около восьми рассказов, из которых не понравился только «Сундучок темноты». И этот рассказ исключением не стал, успешно заняв место в моей памяти.

События вяжутся вокруг экипажа «Запредельного поиска», отправляющегося на планету «Мир-4470», представляющую собой весьма небольшое космическое тело, покрытое травянистыми растениями, тогда как животные формы жизни полностью отсутствуют. Однако по мере повествования члены экипажа стали замечать странные вещи за пределами лагеря...

В начале рассказа мы встречаем героев, которые сильно негодуют насчёт поведения одного из членов экипажа — Осдена. Кто-то свирепо проклинает его, кто-то старается мыслить более рассудительно, стараясь понять «отличившегося», кто-то пускает колкости в его сторону, а кому-то просто некомфортно и даже неспокойно рядом с ним. На борту корабля, помимо Осдена, 9 человек:

— Аснанифоил — математик-навигатор, управляет кораблём, в произведении заявляет о себе редко.

— Порлок — специалист по точным наукам, вспыльчивый, поведение на грани сумасшествия,

— Маннон — специалист по гуманитарным наукам, рассудительный, спокойный, здравомыслящий, менее эмоциональный, чем следующий персонаж

— Харфекс — биолог, более эмоциональный, менее вдумчивый, но всё ещё сдержанный и осторожный. В рассказе часто дискутирует с Манноном.

— Оллероо — ассистент специалиста по точным наукам, весьма «hot person», соблазнительная, ранимая, но не глупая

— Эсквана — инженер, психологический возраст которого, судя по всему, равен ребёнку, пугливый, молчаливый, застенчивый, неконфликтный, трудно переносит враждебность в свою сторону

— Томико Хайто — координатор экспедиции, одно из главных лиц в произведении, помимо Осдена, так как с ним она старается взаимодействовать больше остальных, а также большая доля внимания отделена ей в концовке. Ответственная, хрупкая внешне, но сильная внутри, сдержанная, мало эмоциональная, заботливая

— Посвет Ту — участница экспедиции, особо никакой роли в рассказе не играющая, но любящая играть на лютне и петь

— Дженни Чонг — биотехник, пилот вертолёта, пускает всякие колкости в сторону Осдена

Остаётся собственно сам Осден — сенсор, главное лицо произведения, «заноза в з.....е» для всех остальных членов экипажа, обладает нечеловеческой внешностью: худой, белокожий, глаза цвета «ледяной воды в проруби»

Причина такого экстаординарного поведения заключается в сверхразвитой способности к эмпатии: Осден раньше страдал от синдрома Рендера — одного из подтипов инфантильного аутизма (вероятнее всего, писательница сама придумала этот синдром), но был излечен неким доктором Хаммергельдом. Ему очень трудно находится рядом с 9 психически нестабильными людьми в одном крохотном пространстве, ибо он буквально зависит от их капризов: когда они чувствовали к нему неприязнь, он вынужден был так себя вести, чтобы её оправдать; когда высмеивали, он эмпатировал их ещё больше.

И только Томико смогла в него заглянуть. Поначалу она тоже относилась к нему с предрассудками, и Осден это отлично чувствовал, но в отличие от всех остальных, которые уже составили своё мнение о нём и не пытались пробиться сквозь его «защиту» (даже Маннон, который был в курсе психических особенностей сенсора, но как будто относился к этому с некоторым равнодушием, идя за всеми и продолжая корчиться от его поведения), она смогла показать ему, что к нему могут относиться хорошо, что он может быть любим.

А в конце произведения он показал свою собственную любовь.

Но я ещё задавался вопросом, почему же писательница решила

Отзыв о рассказе весьма неструктурированный, но что есть, то есть. Рассказ очень понравился, смело рекомендую к прочтению.

Я тут немного впал в уныние, ибо на сон грядущий читаю сборник эссе Уилфреда Троттера о стадном инстинкте...

И тут посреди забот и хлопот выдается несколько минут, чтобы прочитать какой-нибудь небольшой рассказ, и святой Рандом, покровитель колеблющихся в принятии решений, насоветовал мне данную притчу волшебницы Урсулы...

И она намекает, что даже если окружающие вас люди пришли к консенсусу насчет того, что следует сложить лапки и коллективно сдаться перед судьбой, то все же есть зацепка, обнаруживаемая в старинной народной мудрости...

Помирать помирай, а рожь сей...

Такой вот посконный экзистенциализм...

Если честно, несколько более осмысленный, чем затеянное в данном рассказе таскание кирпичей в море, мешающее признать его шедевром, а не просто вещью, заставляющей слегка отогнать призрак пессимизма...

Дебютный роман Ле Гуин, для меня также ставший первым прочитанным из её произведений крупной формы. В начале 90-х прочитал его в сборнике «Билл, герой галактики», ну и собственно из всего сборника «Планета Роканнона» больше всего понравилась и запомнилась. Да, выходила она и на пару лет раньше в нескольких номерах «Техники-молодёжи» и у меня даже был один из тех номеров, но взять где-то остальные абсолютно не представлялось возможным. С тех пор книга перечитывалась пару раз (последний — совсем недавно) с неизменным удовольствием.

В отдалённом будущем Роканнон, сотрудник одной из структур Лиги Миров, объединяющей множество самых разнообразных населённых планет, остаётся единственным выжившим из экспедиции на странноватую, несколько отсталую в развитии, но очень притягательную планету. Ему предстоит сложное, но захватывающее путешествие с довольно простой целью — спасти мир. :)

Очень поэтичная и красивая книга, классический, по сути, квест, но достаточно спокойный, вдумчивый что ли, несмотря на динамичный сюжет, лишённый приключений ради приключений. Фантастика, но совершенно не научная, скорее технофэнтези с социальными элементами. Обаятельная, влюбляющая в себя книга, лиричная и немного грустная.

Произведение довольно простенькое. (Конечно, делаем поправку на год выхода и то, что это первый роман Ле Гуин). При этом оно вполне милое, может быть именно своей непритязательностью. Приключалово инопланетного этнографа-(прогрессора) получилось добротным, полукамерным, но оказалось судьбоносным. Все-таки к фэнтези такое я бы относить не стал, веет всё же НФ-ароматом.

«Гробницы Атуана» — это продолжение «Волшебника Земноморья», вторая часть цикла, повествующего о приключениях Геда. Вопреки возможным ожиданиям, главным героем, от лица которого читатель наблюдает за событиями, является вовсе не Гед, а девушка по имени Ара — жрица тьмы, владеющей теми самыми гробницами.

Мне непонятно, почему в отзывах многие считают цикл детским. И если первую часть ещё можно назвать подростковым фэнтези о мальчишке, который из-за гордыни наломал дров, то вторую — нет. «Гробницы Атуана» более мрачные и серьёзные. И несмотря на то, что снова поднимается проблема становления персонажа, темы затрагиваются взрослые и сложные: самоопределение, жизнь в рутине, в которой люди лишены права выбора, одиночество, кризис веры, степень ответственности за тех, кого толкнул на путь изменений (Гед мого бы всю жизнь Ару за собой за ручку водить, но вместо этого сразу чётко обозначил границы своих возможностей и дал ей понять, что поможет, но жить дальше она должна сама). Где тут детскость-то?

Язык Урсулы Ле Гуин просто божественный. Атмосфера густая и тёмная, как гречишный мёд. И перевод отличный (у меня издание Азбука 2015, перевод Ирины Тогоевой). Только закончила читать, а уже хочется начать сначала — просто чтобы насладиться этим невероятным, волшебным стилем. Сам текст неспешный, созерцательный. Тут уже меньше от притчи, больше от психологии. Многие ругают роман за якобы ненужность описания быта жриц, но Ле Гуин, вообще-то, на этом и строит абсолютно все свои произведения — на конструировании различных культур. Тот самый быт, верования, обряды, социальное взаимодействие внутри группы, часто замкнутой в себе, выход индивида из этой группы в большой мир. Но тут уж вопрос вкусовщины, безусловно. Кому-то все эти культурологические изыски неинтересны, им подавай эльфов и бои на мечах. Что тоже неплохо, просто это — не Ле Гуин.

Занятно, к слову, что Гед получился эдаким цыганом от мира Земноморья: смуглокожий, неспособный надолго задержаться в одном месте, ведомый вперёд ветрами судьбы, привычный просить милостыню. И даже кибитка у него есть — лодочка с нарисованными глазами.

И тут-то на меня снизошло озарение: Джордж Мартин, разрабатывающий лор для нашумевшей игры «Elden Ring», списал с «Гробниц Атуана» центральную задумку. Кольцо, в котором заключены Великие Руны, однажды было разбито, и линия раскола прошла по изображению главной руны, которую с тех пор называют Утраченной. Никакой подробной аналитики на эту тему я, к сожалению, не нашла, но таких совпадений попросту не бывает. Что, конечно, не удивительно, учитывая, что Урсула Ле Гуин всё-таки является классиком фэнтези и фантастики, а её работы послужили вдохновением для многих других творцов.

«Гробницам Атуана» однозначные десять лепёшек из десяти.

Сказочная притча. Состоит из туевой хучи идущих подряд прилагательных и деепричастий. Слог в этом рассказе Урсула Ле «перепоэтила» через край. Ну и мораль – не оглядываясь и в лоб. Не сказать, что она плоха – очень даже мощно, но слишком уж топорно так «в глубину»…

Небольшая история о лабораторном пленнике (при чтении представлялась мышь), в ядре которой лежит простая истина о трудностях перевода.

В рассказе поднимается тема общения. На одной стороне научный сотрудник, на другой — его подопытный. Оба пытаются коммуницировать друг с другом. Но тогда как первый излагает свои мысли посредствам слов, мимики и жестов, последний объясняется танцем. И как тут найти общий язык?

Финал пессимистичный.

Рассказ, построенный вокруг одной детали. Вот есть волшебная шкатулка, в ней тьма. Еще есть ведьма, ее сын и черный кот, принц и его мятежный брат, суровый король и грифон. Все это замешано в котле почти что Dark Soul’ского безвременья: в мире, где вечный полдень, тени неподвижны, стрелки часов стоят, а мертвецы после битвы идут на исходную, точно полые из вышеупомянутой игры (даром что бонфаеров нет).

Как я понял, кто-то в этом рассказе хотел остановить время и воспользовался для этого магическим артефактом — заточил в шкатулке тьму, которая суть «Инь» — диалектическая основа мироздания, без которой механизм Вселенной взял да и встал. Отсюда и идея истории, мол, без зла не бывает добра, без тьмы — света и т.п.

Но есть у меня мысль, что Ле Гуин просто очень хотела написать о «шкатулке, в которой была тьма». Понравился ей образ и все тут. А остальное как бы в довесок к нему.

История о новом Средневековье, где правят религиозное мракобесие и невежество, а стремление к знаниям и точным наукам наказывается костром.

Столько-то лет назад в мире случилась глобальная катастрофа. Что именно произошло, не совсем понятно. Однако главными виновниками оказались ученые. Земля спряталась под покровом туч, солнце выглядывает лишь изредка и прославляется как божество. А что бы в новом обществе стать успешным-уважаемым, то бишь Мастером, нужно ритуально отказаться от рациональности, от «света разума».

Ганиль — новоиспеченный мастер. Он водит дружбу с одним подозрительным типом — «не таким, как все», который на поверку оказывается настоящим еретиком/человеком разума. К чему героя приведет эта дружба, читателю и предстоит выяснить. Тут не стоит ждать каких-то неожиданностей.

Рассказ не слишком захватывает внимание, не особо разжигает воображение. Но есть в нем некий шарм. Атмосфера мягкой научной фантастики и фэнтези, ностальгических грез о будущем. Ну, по крайней мере, мне так показалось.

Небольшая фантазия на зубок, о которой много не скажешь. Сюжет строится вокруг перевертыша и финального финта ушами с фигурой рассказчика. Правда, заподозрить неладное начинаешь еще задолго до того, как Ле Гуин ставит все точки над i. Неожиданность получилась ожидаемой хотя бы потому, что в подобном тексте она обязательна. Не будь в планах автора этой самой неожиданности, история получилась бы совершенно ненужной. А так хотя бы какая-то изюминка есть.

Финал получился жестоким и печальным. Но иначе нельзя было.

Буду писать про весь цикл, а не отдельные произведения, так как по сути это один героический эпос.

Если говорить коротко «я здесь чтобы не оправдывать ваши ожидания», вот та мысль которая пришла мне примерно в середине цикла. Ожидание от одного из самых известных циклов в классической фантастике безусловно были несколько другими. В цикле не будет ни эпичных битв, ни великих заклинаний, а будет только путь. Путь главного героя из точки А в точку Б, не важно на каком физическом или метафизическом уровне они находятся.

Если говорить предельно просто и без спойлеров:

Первая книга про взросление и принятие себя.

Вторая книга про рост и становление, хотя описывается на мой взгляд важный, но далеко не ключевой момент жизни.

Завершающая книга как и в любом эпосе про изучение и принятие смерти как жизненного этапа.

Герой хоть и великий маг, но пользуется своими умениями крайне неохотно. Всегда есть сложность, о которой нам говорят, будь то внешние обстоятельства, ранение, упадок сил или просто «мировой баланс». Решения проблем за счет магии это не про этот цикл. Будь герой не магом, а просто искателем приключений, на мой взгляд ничего бы не поменялось.

А вот описание мира интересное, детальное. С первых страниц ты веришь и представляешь то что описано. Мир не рвет сознание своими несостыковками. Любому описанному явлению, процессу, месту ты начинаешь верить так, как будто это окружающая тебя действительность.

Как итог кому НЕ надо читать:

Если ждешь экшена и колдовства как инструмента решения проблем.

Если не нравятся долгие описания и поиск пути и оттенками мистицизма

Если не нравится классический эпос типа Биовульфа

В отзывах на различных ресурсах я часто вижу одну жалобу — книга нудная. И это тот случай, когда, приступая к чтению, лучше заранее себя подготовить и понять: «Волшебник Земноморья» не классическое, уже ставшее для нас привычным, фэнтези с обилием экшена и глубоко проработанных персонажей. Это — философская притча, сказание о становлении героя. Точно таким же образом написан «Властелин колец». Обе эти книги бессмысленно мерить по современным лекалам. Можно сказать, они принадлежат своему, особому поджанру.

«Волшебник Земноморья» — первое крупное произведение Урсулы ле Гуин. Перед читателем разворачивается личная трагедия Геда — в будущем великого волшебника, но пока ещё молодого, полного гордыни и лишённого мудрости человека. Психология Урсулу ле Гуин не интересует, она не покажет читателю глубокие переживания и рефлексию — так, наметит их штрихами для понимания персонажа. Философия ей интереснее, это прослеживается в каждом её произведении. Можно поругать книгу за недостаток проработки героев, но надо ли? Опять же: «Властелин колец» написан в точности так же. Более того: проработки персонажей там ещё меньше. Буквально каждый герой «Властелина колец» — функция, наделённая одной-двумя чертами. Просто у разных произведений разные цели и задачи, во многом отражающие эпоху, в которую они были написаны. Для тех, кому лень смотреть дату написания: 1968г.

«Элрика из Мелнибонэ» я за это ругала, но только потому, что он разваливается на глазах, он полон глупостей и лишён очарования. «Волшебник Земноморья» состоит из интересных рассуждений и того самого очарования. В книге непередаваемая атмосфера легенды, рассказываемой у костра. Ну а в волшебный язык Урсулы ле Гуин я давным-давно по уши влюблена. Да, он не яркий, не экспрессивный — он мягкий, будто бы приглушённый, ровный, текучий. Идеальный для произведения подобного толка. Благодаря языку легко прочувствовать атмосферу меланхолии и безнадёжности, которые охватывают главного героя, легко проникнуться им.

Таких, как Гед, в наше время принято считать Мэри/Марти-Сью: он и молод, и хорош собой, и магия ему даётся, и ровесники его обожают, и учителя в нём души не чаят. Но Урсула ле Гуин своих персонажей не щадит и наотмашь бьёт их по лицу, заставляя спуститься с небес на землю. Красота уходит, на смену приходят шрамы — напоминание о собственной глупости, магия приносит много бед под влиянием безрассудства, ровесники отворачиваются, когда самобичевание уже не позволяет снова стать душой компании. Духовной наследницей Урсулы ле Гуин можно назвать Робин Хобб со всей её богатейшей фантазией и шикарной фэнтезийной атмосферой, а также любовью прогонять своих персонажей через все круги Ада, только Хобб свернула с пути философии и идёт по дороге психологии, порой излишне окуная читателя в рефлексию.

Если коротко, то книга о том, что каждый человек сам себе злейший враг. Ну и, конечно же, о том, что такое ответственность, что такое необдуманные действия и их последствия, что такое большая сила и большая ответственность (мимо пробегал Человек-Паук).

Отдельно хочу упомянуть необычайную схожесть «Волшебника Земноморья» и небезызвестного «Гарри Поттера». Джоан Роулинг, насколько я знаю, никогда не признавалась в том, что вдохновлялась Урсулой ле Гуин, но я уверена на сто процентов, что было дело. По отдельности схожие детали роли не играют, но если сложить всё в совокупности, картинка станет слишком уж похожей: тут и школа магии, которая является самым безопасным местом (Рок и Хогвартс), и волшебные леса (Имманентная роща и Запретный лес), и старец-директор с ручной птицей (ворон и феникс), и особый бал (раз в пятьдесят два года и раз в пять лет, во время Турнира Трёх Волшебников), и соперничество с высокомерным, заносчивым студентом (Веспер и Драко), и шрамы на лице (шрам от Тени и шрам-молния от Авада Кадавры), и попытка любимчика учителей вызнать тайные и запретные заклинания (Гед и Том Реддл), и так далее. Любопытно, что Гед, таким образом, сочетает в себе два образа Джоан Роулинг: и Гарри Поттера, и Тома Реддла.

Сама Урсула ле Гуин о «Гарри Поттере» была осведомлена и не считала, что Джоан Роулинг «Волшебника Земноморья» сплагиатила, однако всё-таки высказывалась на этот счёт: «Она не занималась плагиатом. Она ничего не копировала... Единственное, что меня раздражает, — это ее очевидное нежелание признать, что она когда-либо чему-то училась у других писателей. Когда невежественные критики хвалили ее удивительно оригинальную идею школы волшебников, она позволила им это делать». Я тоже не считаю подобные заимствования плагиатом. Л итература состоит из заимствований. Однако признать, что чем-то вдохновлялась, было бы честно и справедливо. В конце концов, многие писатели прямо называют тех, кто на них повлиял, и в этом нет ничего зазорного.

Десять драконов из десяти.

Рим до Ромула и Рема

«и ему приснился я, автор. Я время от времени снюсь ему, не часто, но с самого детства — с тех самых пор, как я начал его придумывать.

Андрей Лазарчук «Мост Ватерлоо»

Урсула ле Гуин до этой книги была моим опытом читательского поражения. Знаете, как бывает, когда первая встреча с автором разочарует и ты думаешь: «Ох, нет, его/ее читать больше не стану». В девяностых прочла что-то в скверном переводе, решила — не моя писательница, и надолго лишила себя целого мира ле Гуин — только недоумевала, когда слышала восхищенные отзывы о ней. Спасибо Альпине за то, что переменила отношение. С «Энеидой» было иначе: во-первых прелестный травестированный перевод Котляревского «Еней був парубок моторний» и вот это вот все, который изрядно веселил в институте; во-вторых Вергилий — имя нарицательное, можно не знать «Божественной комедии», но нельзя не наткнуться на упоминание о нем в стапятиста книжках в значении «провожатый»; в-третьих, примерно из того же источника Дидона и Эней — без подробностей, но что-то невыносимо печальное.

«Энеида» — римский ответ Гомеру, известна меньше, чем «Илиада» с «Одиссеей». Постмодернизм, который растащил по косточкам сюжеты последних, не замахнулся на Публия Вергилия Марона, потому в нескольких словах. История странствий зятя Приама, троянца Энея (рожденного, между прочим, Венерой от связи со смертным) начинается в «Илиаде», он в составе посольства Приама к Менелаю, когда похищена Елена. Участник Троянской войны; потерял жену во время падения города; вместе с немногими уцелевшими троянцами и сыном Асканием оставил отчизну. После долгого скитания по морям и печальной истории с царицей Карфагена Дидоной, которую (а кто у нас мама?) Венера заставила влюбиться в Энея — несчастная покончила с собой после его отплытия — так вот, Кумская Сивилла предсказала, что он встанет у истоков великого царства на италийском берегу. Он и встал, женившись на царевне латинян Лавинии, а его потомки, Ромул и Рем — два брата, вскормленные Капитолийской волчицей, таки основали Вечный Город и Римскую империю.

То есть, смотрите. что делает Вергилий, он проводит прямую преемственность от героев и богов греческого пантеона к своему отечеству, позже этим приемом воспользуются российские политтехнологи, когда назовут Москву Третьим Римом (второй Византия, если что, а четвертому не бывать). Но вернемся к книге, в «Лавинии» Урсула ле Гуин рассказывает историю той самой девушки, дочери царя Латина, на которой Эней женился.и о ком в «Энеиде» буквально несколько стихов. В романе есть все: детство и смерть братьев, охлаждение к ней матери, не простившей девочке, что во время эпидемии выжила она, а не сыновья, сватовство нежеланного Турна, прибытие троянцев, недолгая война, сбыча многих предсказаний, и наконец замужество девушки. Совсем небольшая по объему часть посвящена ее дальнейшей жизни, притеснениям от пасынка Аскания после смерти мужа, удалению с сыном Сильвием в леса, и перехода власти к нему после смерти единокровного брата.

По сути, это феминистский роман, деконструирующий классическую мифологию, перенаправляющий внимание с мужчин и мужского мира войны на женщин и женский мир очага, семьи, детей. В послесловии писательница говорит, что ей было интересно работать именно с этим материалом потому, что в Риме и у его предшественников, латинян, а прежде этрусков, женщины играли куда большую роль в управлении, чем во всем древнем и античном мире. Она уютно чувствует себя в пространстве простых маленьких поселений Бронзового века, так не похожих на позднюю римскую пышность, в мире охотников-земледельцев и прях-ткачих, где боги являют себя людям. Невероятно атмосферный роман, неспешная размеренная, как календарный уклад людей того времени проза, которую так хорошо передает перевод Ирины Тогоевой. Спокойное достоинство даже в ситуациях, не предполагающих его. Не радикальный воинствующий феминизм, огульно винящий во всем «мужских свиней», здесь отец, муж, сын героини, многие другие персонажи — достойные мудрые люди, при том далеко не все женщины сестры.

Еще одна вещь, которая отличает роман — это постмодернистский прием присутствия сочинителя. Меня потрясло это в далеком 96-м, когда впервые столкнулась с авторским камео в «Опоздавших к лету» Лазарчука, не перестану любить тот гиперроман. Невзирая. Но вернемся к Лавинии, героиня осознает себя одновременно живой действующей женщиной, и персонажем, созданным умирающим вдали от родины поэтом. Который знает ее, как не знает никто, и в некотором роде создатель ее — не бог, но что-то меньшее или большее. Она любит его как самое близкое существо, и теряет его, и скорбит.

И вот эта двойственность самоощущения героини делает «Лавинию» уникальной, упоительно непростой и невероятно крутой книгой.

Я очень люблю мягкую фантастику, хотя и специально ее не читаю. Литература подобного жанра не всегда, конечно, но порой обладает некоей неповторимой, даже сентиментальной атмосферой мечтательности и меланхолии. Мягкая фантастика лишена агрессивности твердой НФ, она дружелюбна и тяготеет к сказочной фантазии, снам и грезам. Хотя технари, возможно, назвали бы подобное пристрастие просто следствием гуманитарного образования и лени.

Именно таким, немного меланхоличным, мечтательным и по-хорошему сентиментальным мне показался рассказ знаменитой Урсулы Ле Гуин «Апрель в Париже». По словам писательницы, это был первая ее история, написанная в жанре фантастики.

Действие происходит, как можно понять из названия, весной в Париже. Сюжет рассказывает о профессоре колледжа Пенниуизере, который из начала 60х годов XX века неким магическим образом переносится в век XV. Оказывается, что в прошлое его почти случайно перенес французский алхимик Ленуар. Очень скоро двое ученых находят общий язык и становятся друзьями. А позже их компания пополняется попаданцами из других, более экзотических времен.

Как я говорил, история очень приятная своей атмосферой. В основе ее — тема одиночества как вневременной силы, сближающей людей, принадлежащих к разным эпохам.

Книга — отличный пример научной фантастики без безумных ученых (хотя просто ученые есть), без стрельбы, без детских травм и прочего обязательного современного набора. Просто описание общества, которое совершило резкий скачок вперед, отряхнув со своих ног прах старого мира, причем никто из представителей этого общества даже не считает, что они потеряли что-то ценное, на данном этапе развития это просто не нужно (аналогия — отказ от религии в раннем СССР). Только несколько пришельцев с другой планеты озабочены сохранением этого наследия.

При этом автор не утверждает, что без этих древних книг и практик у общества не получится выйти на качественно иной уровень. Прогресс прогрессирует, наука развивается, и то, что общество забыло свою древнюю историю, никак ему не мешает строить космические корабли. Потом, может, оно и пожалеет, что так решительно отказалось от наследия предков, но это будет потом.

И в книге даже нет позиции, что отказ от своей древней истории — преступление, что буз всего этого общество рано или поздно погибнет. Просто грусть по уходящему миру

Четыре рассказа о поиске своего пути в этом мире. О том, что сначала должно быть желание что-то изменить. Тебе может не повезти, ты умрешь и тебя никто не вспомнит, но добиться чего-то можно, только если находишь в себе силы встать и попробовать. Неважно, из какой клетки ты хочешь вырваться — из рабства или векового семейного уклада. В первую очередь надо встать и сделать шаг

Психологическая фантастика — дело тонкое, а уж написать её так, чтобы она понравилась читателю, и вообще неимоверно трудно. Поэтому и мало кто из писателей-фантастов за неё берётся, поэтому и отыскать её в обширнейшем потоке фантастической литературы непросто.

Урсула Ле Гуин такой рассказ написала и он её удался. И это при том, что нет в нём ни напряжённого действия, ни эффектного финала. А есть хорошо выписанное поступательное развитие событий, в котором невозможно отыскать ни одного момента, по поводу которого можно бы было сказать «Не верю!». Напротив, всё выглядит очень и очень правдоподобно. Только вот читать эту вещицу следует не торопясь, получая удовольствие от хорошего умного текста. Жаль только, что финал в рассказе просматривается (в том числе и «благодаря» названию) довольно рано, чуть ли не с середины произведения.

Первое знакомство с творчеством Урсулы Ле Гуин планировал начать с цикла «Волшебник Земноморья», но спустя время, последний был оставлен на десерт, а знакомство началось с «Легенды Западного побережья». А зря…

«Проклятый дар» встретил меня сельским обликом, бытовыми склоками и семейными разногласиями. Житейские и психологические аспекты соседствовали с индивидуальной магией и взаимоотношениями родов, естественно с дружбой и любовью. «Голоса» вышли лучшей и хоть в чем-то интересным романом, хотя, изобилие рассуждений и изречений основных героев порой напрягали и отталкивали от дальнейшего прочтения. «Прозрение» вновь навеяло скукой и занудством. Заключительная часть пути героя, в который он смог достичь своей цели и это немного скрасило серость повествования.

В итоге весь цикл не покидало ощущение, что это не фэнтези, а социальная драма с элементами философии и психологии в обертке желаемого. Ничего против не имею и периодически такие произведения стоят в очереди для чтения, но хотелось волшебства, а получилась ерунда.

Теперь, вся надежда на десерт, но только тогда, когда будут забыты потерянные часы данного цикла.

Очередное обращение Ле Гуин к идеям пацифизма и анархизма. Если в более раннем романе «Обделённые», входящем в Хайнский цикл, социальное-административное устройство государства, построенного на идеях анархизма, показано более-менее жизнеспособным, то в «Глазе цапли» с этим беда.

На некой планете бок о бок существуют два сообщества, состоящих из потомков ссыльнопоселенцев с Земли: в городе (Столице) разместился разного рода уголовный элемент, с течением времени создавший иерархическое военизированное общество, в селе неподалёку (Шанти) — анархо-пацифисты. Как несложно догадаться, по законам жанра, да и просто логически, постуголовники подчинили себе постхиппи и всячески теми помыкают. Жители Шанти занимаются сельским хозяйством, снабжают продовольствием Столицу, но правом голоса в этом странном «симбиозе» не обладают. Им очень хочется переселиться куда-то подальше от своих агрессивных соседей, но они этого не делают, потому что соседи им не разрешают, они не хотят находиться в положении крепостных крестьян, но пацифистские убеждения не дают им сопротивляться. Грусть, в общем, и замкнутый круг.

Сложно сказать, как надо воспринимать этот роман. Конечно же автор вкладывала в него некие понятные, да и в какой-то мере симпатичные идеи. Но, на минуточку, на момент публикации книги на улице 1978 год, хиппи уже уходят в историю, показав нежизнеспособность своих коммун, левые идеи уже не так уж привлекательны, обнаружив кучу своих болячек и противоречий, да и пацифизм тоже уже не тот, что раньше, новый Махатма Ганди в мире так и не появился. В общем и целом — идеи даже на момент публикации были весьма фантастичны, если не сказать — сказочны.

Вроде бы и неплохая книжка, по крайней мере, если говорить о языке, которым она написана и о визуальной составляющей, однако в модель будущего, которую показывает автор, совершенно не верится.

Давно хотела познакомиться с этим известным циклом. Особенно, после аниме и неоднозначных отзывов о нём.

Итак, знакомство сведено, и я осталась им довольна. Мне понравился слог, сюжет и неторопливая атмосфера. Читать гуманистическую фантастику — сплошное удовольствие.

Правда, дальше Волшебника я не пошла, опять же, из-за моей патологической неприязни к смене фокуса повествования, главных героев и стиля.

Возможно, через некоторое время, я вернусь к Волшебнику Земноморья и прочитаю его всего.

Но не сейчас.

То ли сказка, то ли притча, но в любом случае довольно проникновенная история о том, как два «одиночества» нашли друг друга. Причем написанная именно так, как это умеет (и любит) делать Урсула Ле Гуин — логично, складно и очень обстоятельно. Герои у неё — отнюдь не картонные фигурки, а весьма тщательно выписанные личности, каждая со своей жизнью, своими проблемами, своими обидами на жизнь.

Вообще всё то, что писательница задумала рассказать, она, вроде бы, сделала на твёрдую пятерку — большая, просто огромная завязка (чуть ли не на половину книги), в процессе знакомства с которой читатель узнаёт о главных действующих лицах практически всё и оказывается полностью погружённым в их душевное состояние. Далее следует довольно увлекательная основная часть повествования с таинственным «другим» миром и, наконец, развязка, которая, увы, полностью предсказуема.

И, всё-таки, отношение к прочитанному — это умеренная благожелательность, но не более. Да, книга мастерски написана, но уж очень она затянута, особенно в первой части (ну зачем нам всё это довольно длинное и совершенно неинтересное описание жизни средних американцев), да и не такая она увлекательная, как хотелось бы. Понятно, что всё это вполне в манере автора, но, в данном случае, эта манера играет больше против неё, чем за.

Западное побережье – еще один, наряду со знаменитым Земноморьем, фэнтезийный мир, созданный Урсулой Ле Гуин. Земноморью, однако, в известности и популярности он сильно уступает. Прежде всего, как мне кажется, из-за позднего появления – в 2004 году, уже на закате творческого пути писательницы. Кроме того, сказывается небольшой по сравнению с эпическим размахом Земноморья объем написанного о Западном побережье – всего три не слишком длинных романа: «Проклятый дар», «Голоса» и «Прозрение». Каждый из них представляет собой вполне самодостаточное произведение и не требует обязательного знакомства с двумя другими. В трилогии, правда, присутствуют два сквозных персонажа, но если в первой части подростки Оррек и Грай – главные герои, то во второй они, уже повзрослевшие, – не более чем второстепенные действующие лица, а в третьей – вообще эпизодические. Так что читать «Легенды Западного побережья» можно в любом порядке и даже не целиком.

Западное побережье – это действительно западная часть какого-то вымышленного континента, географически весьма разнообразная и населенная разными народами: есть кочевники, живущие в пустынях, есть торговые города-государства на берегу моря, есть полудикие болотные племена, есть феодальные горские кланы Верхних земель. Кстати, в Верхних землях, где происходит действие первой части трилогии, нетрудно угадать самую обыкновенную горную Шотландию. Возможно, в замыслы Ле Гуин при работе над «Проклятым даром» не входило создание целого нового мира, и она ограничилась таким вот несложным творческим приемом. В дальнейшем, как видим, эти намерения изменились – Верхние земли стали частью большого целого, появились карты как всего Западного побережья в целом, так и отдельных его частей и городов. А вот магия на Западном побережье сведена к минимуму: в первой книге у каждого клана есть свой магический дар, во второй присутствуют духи-прорицатели и волшебные книги, в третьей играют некоторую роль провидческие способности – и больше ничего. В целом Западное побережье вышло похожим на мир Элдерлингов, созданный Робин Хобб, однако сильно проигрывает ему по тщательности проработки. Его трудно воспринимать как единое целое, так как действие каждой из трех книг происходит в новом месте, а все прочие в лучшем случае упоминаются между делом. Отсутствуют и какие-либо ссылки на общую историю этого мира. В результате Западное побережье получилось каким-то набором разрозненных цветных пятен: вот тут город, вот тут болото, они описаны более или менее подробно, а что между ними и что их связывает воедино – непонятно. Может быть, Ле Гуин после «Голосов» и «Прозрения» собиралась писать о Западном побережье и дальше – ведь на созданных ею картах немало мест и названий, которые в книгах не упоминаются вообще, – но по какой-то причине так и ограничилась тремя частями.

«Легенды Западного побережья», по-видимому, рассчитаны в основном на подростковую аудиторию: каждая часть трилогии посвящена прежде всего взрослению героя и осознанию им своего места и предназначения в мире. На мой взгляд, лучшая из трех – вторая книга, «Голоса». Ее действие происходит в торговом городе Ансуле, завоеванном кочевниками-альдами, считающими письменность дьявольским изобретением и уничтожающими все книги, которые попадают к ним в руки. Главное действующее лицо – девочка по имени Мемер, одна из тех, кто знает о существовании древней библиотеки, хранящейся в Ансуле в великой тайне от альдов. Именно образ Мемер – энергичной, деятельной и находчивой – и является одним из основных достоинств второй книги, в то время как главные действующие лица первой и третьей – сын главы горского клана Оррек и мальчик-раб Гэвир – скорее портят их. Оррек всю книгу только и делает, что предается отчаянию и самоуничижению, безумно боясь даже попробовать укротить свой магический «проклятый дар». Гэвир, сталкиваясь с трудностями и препятствиями, не пытается их преодолевать, а долго молча терпит и потом тихо сбегает – и так несколько раз, пока, наконец, он не находит свою «землю обетованную» – то есть, попросту говоря, приходит на готовенькое. Возможно, что Ле Гуин и намеревалась слепить Оррека и Гэвира из теста покрепче, но, будучи радикальной феминисткой с многолетним стажем, на склоне лет, похоже, уже просто разучилась создавать нормальных персонажей мужского пола, превращая любого из них (возможно, даже неосознанно) в безвольную тряпку. А все те качества, которых она лишила Оррека и Гэвира, достались Мемер.

В конце концов, правда, счастливо находят свое призвание все трое:

Стоит ли читать «Легенды Западного побережья»? В общем-то да, только, если вы не принадлежите к целевой аудитории трилогии, заранее приготовьтесь к тому, что от нее не следует ожидать слишком многого. Несложные сюжеты, понятные, простые и односторонние персонажи, легко выделяемая из текста мораль (к чести писательницы, подаваемая без излишней нравоучительности и занудства) – одним словом, самое подходящее чтение, если занимать голову чем-нибудь серьезным неохота, но и читать какую-нибудь халтуру тоже не хочется. Все-таки Урсула Крёбер Ле Гуин даже на закате своей писательской деятельности, если находила в себе силы отказаться от феминистских эскапад и мысленного моделирования различных нарочито несуразных социумов, неизменно оказывалась лучше большинства современных сочинителей фэнтези. И очень жаль, что «Легенды Западного побережья» так и не получили дальнейшего развития.

В «Науке и жизни» я его и прочёл. Хороший был журнал. И замечательный рассказ. Главное для людей — найти единомышленников. Тех, кто близок по духу.

Как и в нашем мире, где Интернет показал, что настоящие друзья и истинная любовь могут жить далеко от тебя. Это хорошая вещь, в ней ещё нет левацкого морализаторства Ле Гуин.

Женская версия чужака в чужой стране. Возможно, глубже и мудрее в социальном плане, но слабее в целом. Бесконечные сравнения двух миров (условий, порядков, культур), феминизм какой-то там волны и крайне вялое развитие. Может, читать это надо было 50 лет назад, а, может, читателю должно быть лет 15, но меня книга совершенно не тронула.

Когда-то прочтение «Волшебника Земноморья» в 8 лет открыло для меня мир фэнтези и стало книгой, радикально повлиявшей на мои вкусы в литературе и сформировавшей в сознании каноничный образ героя-персонажа. Много лет спустя я прочитал всю классическую трилогию и «Техану», которая в отличии от многих мне понравилась — я увидел в ней вполне логичное продолжение жизненного цикла и попытки вымотанного героя сохранить то немногое, что от него осталось, с помощью связи с другими, не менее потасканными жизнью людьми. С год назад мне захотелось прочитать всё остальное, что было написанно Ле Гуин — творчество было неровным, некоторые работы восхитили, некоторые раздражали, некоторые оставили равнодушным, но в целом книги произвели крайне положительное воздействие — пусть даже ничего, кроме классического цикла про Геда и «Лавинии» я точно перечитывать не буду. Да и вообще Ле Гуин — очень своеобразный автор, со своими фирменными приёмами и стилем, особенно ей удавались этнографические экскурсы, хоть она и чрезмерно увлекалась ими порой...

Но какой же большой ошибкой было оставить этот роман напоследок! Думал, мол, символично будет — начал историей про Ястреба, закончил историей про него же. А ведь, как тут метко выразились, «сборник авторских фанфиков» в целом произвёл на меня хорошее впечатление и надежды на последний роман цикла были большие. Тьфу. Во-первых, ненавижу, когда авторы отменяют и переделывают собственные миры. Не изменяют логически в ходе повествования и усилиями героев — а просто решают, что написали когда-то херню и надо срочно всё «отретконить». Здесь уже правильно указали в предыдущих отзывах по этому поводу, так что не хочу повторяться.

Во-вторых, книга просто-напросто скучная. Многое можно простить подобным историям, если они увлекательны, но ведь нет и этого! Дочитывал с трудом и через силу, по принципу ёжика с кактусом.

В итоге — не читать ни в коем случае.

Не всё здесь идеально и в паре рассказов есть прям очень странные эпизоды и слова, но я с удовольствием вернулся в Земноморье на эти несколько небольших историй. В целом весьма достойные творения, которые грамотно углубляют историю мира и проясняют некоторые белые пятна — драконы, первые маги на Роке и основание школы, феминизм в магии, драконы, первый король Земноморья, география и народы, просто рассказы о самых разных людях... Ну как это может не понравиться человеку, который в детстве котировал приключения Геда-Ястреба повыше, чем Гарри Поттера)?

То, что вам, наверно, интересно было бы спросить про Земноморье, если б вообще пришло в голову. В принципе, не так уж мало авторов рано или поздно выпускают подобные псевдодокументальные эссе по своим выдуманным мирам. Что от них требуется? Ещё несколько хороших мелких историй, прояснение географии-истории-обычаев мира, отвечающий на некоторые накопившиеся вопросы, заполняющий белые пятна и сообщающий разные интересные факты. Всё это здесь есть, пусть и выглядит несколько формально.

Странное впечатление — я читал внимательно, но тем не менее всё равно толком не понял, о чём оно, зачем и какое место занимает в мире Земноморья. С одной стороны — история хорошая и атмосферная, не без духа феминизма, но здесь он не мешается. Есть несколько действительно очень хороших и даже забавных эпизодов, интересные персонажи и т.д. Но в то же время ощущение, будто Ле Гуин то ли торопилась, то ли не очень хотела-то дописывать эту историю — слишком скомканно и нелогично, слишком противоречит Земноморью. Или то, что она писала раньше мешало ей при работе над «Стрекозой»? Вывод — сам по себе это прекрасный рассказ, но в рамказ цикла очень странен и неуместен.

Если честно, терпеть не могу, когда авторы переписывают свой же канон. Одно дело, если они просто переписывают мелкие детали и шлифуют текст, хотя я всё равно сторонник изначального текста, но когда в угоду новым убеждениям и повесточке меняют пол персонажа, цвет кожи (привет Роллинг!), ориентацию (авторы Longest Jorney) и т.д — это уже какой-то литературный беспредел. Хорошо, что качество самого рассказа от этого не падает — это всё равно прекрасная и интересная история, но неприятное послевкусие всё равно остаётся, когда автор сам же становится на один уровень с фанфикерами.

Неоднозначная работа... С одной стороны — неплохая история взросления и любви, вполне в духе Земноморья. С другой — не мог отделаться от смутного ощущения фальши, многие моменты здесь очень уж натянуты, начиная от романтических отношений и заканчивая новыми подробностями о жизни магов. Концовка вообще выбивается из общего духа — слишком уж ярко выраженный фальшивый «хеппи энд».

Очень радостная встреча с Гедом, причём в лучших традициях и атмосфере ранних книг. Я тут буквально в соседнем обзоре писал, что за прошедшие десятилетия сама Ле Гуин изменилась и не могла написать точно так же... Ну, глупец я, да — этот рассказ вызывает ровно те же самые впечатления и эмоции, он вполне мог бы быть сторонним эпизодом где-нибудь между событиями первой и второй части. В общем, прекрасная околофилософская история про гуманистические идеалы магов с острова Рок.

Забавно осозновать, что этот приквел был написан уже после того, как я в 8 лет впервые прочитал «Волшебника Земноморья», а ведь тогда мне очень хотелось узнать, откуда взялась загадочная могущественная школа и кто начал впервые учить детей магии в таком причудливом мире? Жаль, что вся эта история дошла до меня только почти что четверть века спустя. А ведь эта история понравилась бы мне и ребёнком — есть взросление юноши, который от скромного подмастерья-корабельщика, способного разве что испортить пиратский корабль, вырос до самого Мастера-Привратника. В книге хватает приключений и интересных персонажей, злодейств, подвигов и мужества, чтобы удержать внимание младшеклассника. Во взрослом виде мне бросилась в глаза серьёзное различие атмосферы в сравнении с основной трилогией о Земноморье, впрочем, это неудивительно — книга-то написана через десяток лет даже после «Техану». Сама Ле Гуин стала за эти десятилетия другим человеком и не могла написать такую же книгу — роман о взрослении, свободе и гуманизме не становится от этого хуже.

Моментами мне казалось, что автор здесь запутала сама себя. Рассказ вышел совсем уж заумным, аморфным и унылым. Хоть в принципе и понятно, что она хотела сказать — преемственность поколений в архаичных коллективах, сменяемость, сохранение наследия и «крови»... Или же это просто очередная чисто этнографическая история. Ну и да — история сугубо для тех, кому очень уж понравился авторский стиль Ле Гуин, не думаю, что прочих заинтересует эта история про «Богов».

Нравится мне всё-таки тематика «Корабля поколений», возможно, это в предверии грядущей «Colony Ship: A Post-Earth Role Playing Game», да и читал я на эту тему только «Пасынков вселенной», «Пленённую вселенную», да «Растерянный рай». Что же мы получили? А фактически подробное исследование психологии относительно небольшого коллектива, на протяжении пяти поколений мчащегося с околосветовой скоростью к потенциально обитаемому миру.

Как изменились их верования, мировоззрение, сексуальные привычки, брачные обычаи и структура семейных взаимоотношений? Как у них проходит социализация, взрослеют дети, как выбирают жизненный путь? Пара десятков коротких зарисовок подробно рассказывают об этом, как и о расколе среди колонистов и начале их жизни на новой Родине. Получилось хоть и медитативное, но до ужаса интересное повествование.

Стыдно признаться, но мне стало сложно писать отзывы на работы Ле Гуин. «Толкователи» — типично антропологическое-этнографическое произведение, в сугубо авторском стиле. Подробнейшим образом разбираются традиции и обычаи отдельного народа, его конфликты с «большим» миром и т.д. Доносится всё через взаимодействие ГГ со всем этим добром — она чужда аборигенской культуре, плохо её понимает, но всё же так или иначе работает и исследует. Всё с одной стороны — жутко умно и глубокомысленно, но с другой — уныло и занудно, с минимальным развитием и действием.

И абсолютно то же самое я могу сказать минимум про полтора десятка рассказов, повестей и романов автора... Нет, мне понравилось, искренне, и «Толкователей» я прочитал с удовольствием, но это и всё, что я могу сказать об этом романе).

Архаика. Чистой воды архаика. Литературные фокусы с понятиями «анархизм», «коммунизм», «свобода личности», «творческие потенции» и т.д. и т.п.

Ни малейшего уничижения, уважаемый потенциальный читатель. Тематика — вполне себе адекватная. БылА. Когда-то. Конкретнее — полвека тому. В той реальности, в которой оные абстракции были подкреплены конкретикой практически осязаемых деяний.

Впрочем, пыль веков — тоже может быть товаром. И даже — ходовым товаром. Почему бы и нет

О рабстве, свободе и борьбе за них. То есть некоторые буквально борятся за чужое рабство, их противники — за собственную свободу. И описана безысходность борьбы здесь достаточно жутко... Когда люди боятся, даже знают, что и не победят никогда, но альтернатива слишком страшна и лучше погибнуть — здесь ведь речь не о каком-то метафорическом рабстве, а о том самом, при котором ты, твои дети и результат труда, это просто чужое имущество. Необыкновенно сильная и тяжёлая вещь, в то же время почти без экшена и ориентированная на размышление.

Классическая история взросления на фоне полудикой жизни в архаическом обществе — дети цивилизации окунаются в весьма своеобразное общество и неизбежно становятся его частью. Странно, чего ещё ожидала мать ГГ, практически полностью выпустив из рук воспитание своих детей и отдав их на откуп местным аборигенским традициям. Если уж начала использовать собственных детей как научный инструмент, то не стоит удивляться, что они стали таким же объектом исследования.

И хоть как антропологическая-этнографическая работа, рассказ очень удался, жаль, что мало внимания было уделено прошлому — интересно было б почитать, как планета-улей в с населением в 120 миллиардов деградировала до дикого варварского мира).

Ле Гуин начинает повторяться. Не запомнил здесь ничего нового относительно прочих рассказов. Сюжет, диалоги и интересные персонажи — здесь этого нет. А рассказы о групповых семьях и причудливых половых взаимоотношениях уже приелись даже в рамках одной книги.

Да не феминистичный это рассказ, а просто наивный. Тупо механическая смена ролей в художественной культуре может эффективно служить только в комических работах — ну вот, чёрт подери, никак нельзя поменять мужчин и женщин ролями — между нами тупо слишком много отличий. Куча различий в физиологии (начиная от гормонов и толщины костей и заканчивается месячными и долгим вынашиванием ребёнка с последующим восстановлением), делает невозможной ситуацию, описанную в рассказе. Даже в обществах, называемых матриархальными подобный абсурд был невозможен. Ну и так же со всем остальным — нельзя тупо поменять местами геев и натуралов, белых и негров, мужчин и женщин, ибо слишком сильно много условностей и объективных фактов из разделяет.

И снова Ле Гуин блестяще проявляет свои лучшие таланты в жанре антрополгической фантастики. Не всех, конечно, заинтересует подробнейший разбор мышления инопланетян-андрогинов, да и мне читать это было странновато, но объективно написано достаточно интересно — копаться в мозгах и наблюдать за инициацией странноватых аборигенов было любопытно.

Самое глубокое и лучшее из известных мне исследований сущности клонов. Небанальное, подробное и глубокое — здесь клоны не просто тупо копии одного человека, а действительно «клоны», простите за тавтологию, составляющие нечто большее — в этом эксперимент Ле Гуин удался просто блестяще, моё почтение. Но в то же время это и очень трагичная работа, способная пронять почти кого угодно.

Ле Гуин достаточно изящно сочетает мифологическо-фольклорные мотивы и научную фантастику, причём не просто на уровне заимствования мотивов, а органичного объяснения того, «как могло бы быть». А вообще получился чуть ли не околополитический триллер про инфантилизм и безответственность... или наоборот, высшую степень ответственности? Аргавен, понимая, что не справился бы с правлением, был прав, отойдя от своего поста? Но ведь королём тогда стал ещё менее компетентный и худший человек... Вот размышления над этим и составляют лучшую часть истории.

Спокойный, размеренный, местами очень сонный роман. Экшн практически отсутствует, но это отнюдь не вызывает зевоту, читая, отдыхаешь душой, спокойствие и умиротворённость настраивают на задумчивый лад.

Роман воспитания, книга о бегстве в свой внутренний мир, о границах этого мира. Можно воспринимать произведение буквально, можно — как притчу. Уходя — возвращайся, ведь любое путешествие когда-то заканчивается, его финал — возвращение домой. Если, конечно, дом есть.

О книге сложно что-то написать без спойлеров. О ней вообще сложно написать связный отзыв. Но она — хорошая.

Прекрасная работа о взрослении на фоне важнейших исследований, способных вкорне изменить мир Экумены. Причём сложно даже сказать, что интересней — «исследовательская» часть или бытовая, в которой ГГ взаимодействует со своими родственниками. Да и переплетены эти обе составляющие достаточно плотно и органично, очень удачно дополняя и продолжая друг друга. Даже описание новых семейно-половых отношений вышло любопытно, благо Ле Гуин обошлась без гнусных и извращённых фантазий, как некоторые её современники-коллеги по цеху.

И всё же лучшая часть книги — возвращение ГГ домой, очень уж душевным и красивым вышел этот эпизод.

А вот эта история вышла уже гораздо более убедительной и глубокой, чем рассказ про шобиков. Вопросы понимания реальности-ирреальности, опасность от собственного подсознания, попытки познать невероятное, да и просто взаимодействие героев было достаточно интересным. «Танцуя Ганам» не без очень странных моментов, которые портят впечатление, но в целом — вполне неплохой, очень ле гуиновский рассказ.

Впечатление, что Ле Гуин просто хотелось написать про взаимодействие разных характеров. Почему бы и нет, конечно! Но зачем приплетать сюда дико абсурдные эксперименты и новейшее непроверенное толком оборудование, которое доверили кучке фриков? Ну или это недопонятая мной пародия на классические космороманы про флешей гордонов, где вместо бравых героев — всякие странные личности?

Достаточно необычный для Ле Гуин роман. Как уже отмечалось, вполне в стиле Ф. Дика. Что ж, видимо веяние времени. Но тем не менее получилось весьма неплохо.

Где заканчивается сон, а начинается реальность? Материальны ли мысли? Если очень захотеть, то... То что? Книга о судьбе, которую сложно обмануть. О страстях и апатии. Если менять неприглядную реальность, она совершенно не обязательно станет лучше, ведь нет предела совершенству и благими намерениями вымощен дорога в одно довольно жаркое место. Да и вообще, если слишком сильно улучшать и тюнинговать мир, то он может и сломаться...

Задумчивый, немного грустный и в меру романтичный роман. Не «легуиновский», но весьма хороший.

Сложно добавить что-то новое после исчерпывающего предыдущего отзыва... Так что напишу лишь кратко, что это неплохой разбор психологии «оккупированного» народа, со всем его опасением, что будет только хуже, но вместе с тем и неистребимым желанием вернуть независимость. А так — порадовала встреча с героями «Проклятого дара» (я был убеждён, что это просто история в том же мире), искренне погоревал по поводу бесценной библиотеки и проникся судьбами героев. Это по настоящему хороший и сильный роман, который вместе с «Проклятым даром» и «Лавинией» убедительно доказывает — Ле Гуин не из тех авторов, что «исписались». Да, её творчество изменилось, но это закономерное развитие — сохранился её стиль, а книги не стали хуже ни в коей мере. Нет, всё же в моём личном рейтинге первое место, безусловно, у приключений Геда-Ястреба, но прям следом же за ним идёт Лавиния, а далее — «Проклятый дар» и «Голоса».

Хороший автор, моё прочтение Ле Гуин подходит к концу и я даже сожалею об этом.

Однозначно — одна из лучших историй про туристов. Недоумение от новой местности, страх от непонимания, ощущение потерянности и невероятное облегчение, когда возвращаешься в известные и безопасные места. Прекрасно — да и персонажи вышли достаточно интересными, а история — любопытной.

Как же тут всё запутанно... Честно, не захотелось даже разбираться. Как своеобразный антропологический эксперимент на тему многополых браков — может, и неплохо, но объективно это унылейшая тягомотина. Разбираться в этом омегаверсе и проникаться им не появилось никакого желания. Да и скучно, здесь практически ничего больше и нет, кроме тоскливого описания половых традиций.

Поклонникам вроде меня всегда интересно читать такие тексты небольшие — это краткий, но ёмкий рассказ автора о собственном же творчестве. Забавно иногда получить подтверждение в стиле:«АГА! Так я и думал!», или опровержение:«Вот как оно на самом деле...». Шутки-шутками, но это действительно хорошее вступление для нового сборника историй об Эйкумене.

Если не относиться к рассказу чрезмерно серьёзно и не требовать того, что и не задумывалось — будет забавно. Да, очень нелогично и сюрреалистично, но зато иронично и с юмором. История вполне может сойти за сатиру сразу и над женщинами, и над классической космофантастикой.

Я далеко и не во всём согласен со взглядами и идеями Ле Гуин, но о том, что она феминистка узнал и понял только после этого предисловия. Ну, то есть она никогда не унижала мужиков, не оскорбляла их, не выпячивала и не возвеличивала женских персонажей только за счёт мерисьюшности и унижения мужиков, не сыпала откровенно бредовыми и кретинскими идеями и т.д. Получается, что адекватная феминистка — это просто адекватный и нормальный человек? Ну, тогда и я феминист, ибо практически целиком согласен с автором в рамках данного текста и спорить с ним не о чем. Забавно, что она тут уже заочно спорила и недоумевала с феминисток «новой волны», которые ныне больше известны как «радфемини».

Было достаточно любопытно, чтоб пожалеть о краткости. Мне нравятся подобные ретроспективы от талантливых людей по поводу своего давнего творчества. Да и сама Ле Гуин явно получила удовольствие от воспоминаний и написания этого текста).

Очень полезное и интересное дополнение, хотя ничего особо неожиданного не нашёл. Параллели с войной во Вьетнаме и вьетконговцами и так были достаточно очевидны, но всё равно интересно наблюдать за авторской логикой. Меня больше удивило то, что Сильверберг всерьёз советовал отказаться от названия и поменять его на «Зелёные человечки». Хорошо, что Ле Гуин отказалась...

Достаточно депрессивная и печальная, медитативная история. Группы не самых адекватных людей целые эпохи скитаются по космическим пространствам заранее зная, что по возвращению они будут для людей настолько же древними, как и Владимир Креститель по отношению к нам. Они пытаются что-то найти, уникальную жизнь, зародившуюся и развившуюся самостоятельно, не зная, найдут ли вообще хоть что-то. Но вот — чудо! Необычная планета с невероятной биосферой — только из флоры, без какого-либо хищничества. Но и после счастливой находки всё будет очень и очень сложно... Зато странная планета поможет разобраться с тяжкими психиатрическими проблемами и найти своё место во вселенной). Ну а ещё здесь вышла неплохая химия меж персонажами — очень кратко, но интересно, герои вышли странными, но харизматичными.

Как представил себя на месте одного из крылатых, родившихся в диком племени — аж безысходностью повеяло. Это же скорее даже притча про не таких людей — и я сейчас не про меньшинства, если что, даже если автор и имела их в виду. Ведь ещё относительно недавно дети, родившиеся генетическими мутантами были обречены — их считали порождением дьявола и даже если не убивали на месте, то жизнь была бы очень недолгой... Но те, кому повезло дожить до полной крылатости — меняются навсегда и уже не откажутся от полёта, если хоть раз попробуют. Мечта, смысл жизни, стремлением воспользоваться по полной тем, что дала тебе причудливая генетика? Да всё сразу).

Раз строят, значит, нужно зачем-то. Для египтян пирамиды были крайне важны — историки предполагают, что это были не только усыпальницы фараонов, но и культовые сооружения, соединящие миры мёртвых и живых и не дающих им распасться. Средневековые европейцы строили свои соборы буквально веками и они зачастую стоили примерно столько же, сколько весь остальной город вместе взятый. Да и сейчас строим гигантские стадионы и дворцы, которые тоже, может, будут казаться потомкам бессмысленными. Вот я и воспринял эту историю скорее как размышление о целях человеческой деятельности — получилось оригинально и свежо даже спустя два десятилетия после написания рассказа.

Как ты разговариваешь, так ты и думаешь. Не секрет, что язык напрямую влияет и на принципы мышления, так что Ле Гуин здесь рассказывает не только про лингвистику, но и про логику, мировоззрение другого вида. И она в очередной раз написала блестящую этнографическую-антропологическую историю, где кратко, но исчерпывающе и безумно интересно поведала про сконструированое ей общество.

Хотел бы я, конечно, уметь обходиться без сна, но не такой кошмарной ценой, как в этой истории. Странно, конечно, что местные учёные не догадались сначала провести опыты над крысами, обезьянами или ещё какими подопытными животными, но да ладно, без этой условности не получилось бы сюжета. А так получился по хорошему жуткий биопанк про опасность неконтролируемых безответственных опытов над детьми. Оставить их всех «на свободном выпасе» — отдельная отмороженная жестокость, а могу даже поверить, что способное на это общество и не проводит сначала опытов на животных, ибо настолько мало ценит человеческую жизнь.

Иронично-трагичный рассказ про методы современной экономики, не учитывающей «местной специфики». Написано ехидно, несмотря на серьёзный тон, и печально, несмотря на серьёзную сатирическую составляющую. В общем, получилось что-то вроде экономической трагической сатиры.

Война... Война никогда не меняется. Несколько небольших рассказов поведают нам о нелепости и бессмысленности войны. Ни одна из этих историй не привела своих героев ни к чему хорошему и ни к какому осмысленному результату, в лучшем случае они остались при своём. Каждая история прямо говорит — не воюйте, не добьётесь ничего полезного, до чего нельзя было договориться миром. Жаль только, что экономические интересы-жадность господствующего класса, амбици власть имущих и глупость простых людей не дают прерваться бесконечному круговороту насилия.

Один из самых известных фэнтези циклов может удивить своей будничностью и неторопливостью. Тут нет особых геройств, нет головокружительных сюжетов, нет диких страстей и роковой любви. Есть несколько историй из жизни мальчика-пастуха, которому предстоит стать одним из величайших волшебников своего мира. Истории довольно простые внешне, но заставляющие задуматься. Красивый мир, напоминающий немного облагороженное европейское средневековье. Довольно логичная система магии, какая-то даже научная, если конечно так можно выразиться, со своими ограничениями и пределом возможностей. Живые люди, самые разные, но — живые. И драконы — те самые, которых мы обычно представляем — венец эволюции.

Три книги, три истории, очень разные, можно даже сказать, что они о разных людях — главный герой развивается и изменяется. Немного грустные, умные и задумчивые. Три кратких мига из истории Земноморья — мира, в котором хотелось бы побывать.

Ле Гуин ещё возвращалась к этому миру, написала пару романов, некоторое количество рассказов, да, они все неплохи, но трилогия «Волшебник Земноморья» — это её вершина в жанре фэнтези, да и не только её.

Лезь в чёртового робота, Синдз... то есть разрушай связи, Оррек! Вообще хорошая история про воспитание, взросление и взаимоотношения детей и родителей. Многие люди возлагают на своих отпрысков кучу надежд, которые те чисто физически неспособны оправдать. Да и дети, зачастую принципиально не желающие принимать на себя ответственность, тоже хороши... Хотя Ле Гуин здесь всё же скорей на стороне молодёжи, ведь у неё есть шанс покончить со старыми раздорами и изменить мир к лучшему.

Внезапно убедительным оказалось и изображение местного протофеодализма — если доверять тем учебника и научным исследованиями, которые я читал, то примерно так оно всё и выглядело, не считая, конечно, сверхспособностей, ставших основой для формирования знати. Да и в целом читать про обычаи и образ жизни местного населения даже поинтересней, чем про сюжет, благо это грамотно встроено в повествование.

Довольно ехидное издевательство над всей монархическо-генеалогической системой, ставшей архаизмом ещё века два-три назад. Не сказал бы, что Ле Гуин «не любит королей и королев», она над ними откровенно смеётся. Мне вот больше вспомнился подход Марка Твена, который в «Янках при дворе короля Артура» так же планировал создать для отпрысков знатных семей такую же сверхзнатную армию, чтобы те там никому не мещались.

Лично для меня сны всегда были сакральной и потаённой вещью — бред это или отражение реальности и мышления. Очень редко делился с кем-либо своими снами и обитание в подобном мире стало бы для меня настоящим кошмаром... Единственное, чего мне хотелось бы меньше, чем пускать кого-то в свои сны — это стать невольным сноходцем и самому шастать по чужим головам, аки психонавты. Впрочем, рассказ хорош повествованием об обществе, где подобные приключения всегда были нормой.

Хороший рассказ про молчание. Смешной, умный и интересный, как всегда Ле Гуин прекрасно рассказывает про выдуманные, несуществующие общества, которые в её изложении предстают будто живые. Хоть, конечно, «источники вдохновения» легко угадываются, но это только повод лишний раз удивиться её творческим способностям к адаптации.

С нашим земным климатом нам очень повезло, даже «кочевники» могли позволить себе кочевать в относительно узких географических рамках, ведь погода-то на планете достаточно стабильная. Ледниковые периоды случаются чуть ли не раз-другой в сотнетысячелетие и т.д. А вот другое общество, которое постоянно перемещается даже не для выживания, а потому что им так лучше и комфортней. Как могло бы сложиться общество, если постоянные циклы миграции стали нормой жизни?

Интересно, как относилась Ле Гуин к ГМО... Впрочем, любителям этой темы рассказ должен порадовать). А вообще это странная смесь комедии и жути — девушка-кукуруза. Смешно? Да, но как представишь, до каких проблем могли бы довести подобные неконтролируемые игры с днк, начинаешь понимать, почему Империум так строго относится к мутантам и санкционирует только стабильные популяции, сформировавшиеся в ходе естественного отбора, а не радиации, варпа и прочих генетических катаклизмов.

«Благородные дикари», для которых насилие и агрессия — норма, с которой даже не стоит бороться. Никакого сюжета, персонажей и диалогов — просто описание необычного социума. Получилось интересно, хоть и не очень ясно, как такое общество ещё не вспыхнуло и не сгорело, как спичка. Впрочем, Ле Гуин оговаривается о крайне низком среднем уровне жизни... Интересно, что было бы с таким обществом через пару сотен поколений — сумели ли бы они выработать стабильные модели существования и развития, или замерли бы в вечной стагнации?

В очередной раз у Ле Гуин получилось изобразить радикально отличающееся от нашего общества. И не скажешь даже, а кто здесь сумасшедший? Да никто — просто каждое общество вырабатывает наиболее подходящую к нему модель общественного устройства. Но вообще философия местных аборигенов немного напомнило конфуцианство — есть немало общих мотивов.

Аэропорт как место сосредоточения удивительных и невероятных рассказчиков с их историями — очень атмосферно и удачно получилось настроить на дальнейшие рассказы сборника. Да и размышления автор излагает достаточно интересные.

Шедевральное воплощение нетипичного взгляда на классическую историю. Здесь хорошим вышло приключение, атмосфера жуткой крестьянской безнадёги, атмосфера чуть ли не постапокалипсиса в заброшенном «замке», и мышление героя, который нашёл заветную мечту и настолько не хочет с ней расставаться, что готов порушить все сказочные каноны. Во многом, эта история про смысл жизни и мышление людей. Средневековые крестьяне зачастую действительно были настолько забиты, что горячая мясная пища каждый день и место, где их никто не будет трогать, были буквально пределом их мечтаний.

Тяжёлый выбор и перепутье в жизненном пути обычной женщины. В подобных историях колуньи зачастую нужны не как целительницы или магички, а как грамотные психологи, которые вообще помогут персонажу разобраться в жизни. Тяжёлая история с непростыми вопросами.

На самом деле этот рассказ не о Конце Света, которого так ожидают жители небольшого приморского городка, расположенного невесть где и когда. Скорее, это история о Надежде, которая не дает развиться Отчаянию и Безумию. Недаром мудрецы говорят: «Займись чем-нибудь важным, если не хочешь сойти с ума». Главный герой рассказа именно так и поступает: когда все вокруг разрушают то, что другие создавали веками, он цепляется за кажущуюся безумством работу по строительству дороги к неким вымышленным Островам, где можно спокойно пережить тот самый Конец. Почему так? Да потому, что он Строитель и ничего другого делать не умеет. Хотел бы построить лодку, чтобы уплыть в море, но Беснующиеся уже успели уничтожить все необходимые для постройки материалы. А вот строительного камня у него в достатке. Вот он и строит из него дорогу прямо по дну моря... Сама идея, конечно, отдает определенной психоделикой, но автор всё же остается в рамках реальности, не нарушая ни один из ее законов. Кирпича, как и положено хватает всего на 120 футов длины (около 40 метров), а дальше дорога круто обрывается в морскую бездну. Идти по ней или нет — выбор нелегкий. Если останешься, точно потратишь свою жизнь зазря. А если решишь пойти, то ... Вот тут и скрыта вся мораль с философией. В самой тяжелой ситуации автор призывает нас не прекращать надеяться и бороться до конца. Потому что в этом случае остается хоть мизерный, но шанс на спасение. Примеров уйма — взять, хотя бы, знаменитый «мертвый марш» Александра Македонского по пустыням Гедросии. Во время его сам полководец не раз был на волосок от смерти, но не переставал надеяться на благополучный исход и не давал отчаяться своим воинам. Как закономерный результат, поход закончился не так печально, как казалось поначалу, и армия вернулась назад в Вавилон, замкнув гигантскую петлю длиной свыше 3000 километров. Ни одна армия в то время не совершала еще таких длинных переходов! Вот и герою рассказа тоже повезет в его ожиданиях. Только не совсем так, как он думал. Тут автор ему просто помогла, как бы внушая своим читателям простую мысль: дорогу осилит только идущий, поэтому просто не прекращайте по ней идти.

-----------

РЕЗЮМЕ: притча о Вере и Надежде, которые помогают жить, творить и оставаться человеком в те времена, когда все вокруг отчаиваются и сходят с ума.

Он не помнит не только свое имя, но и тот мир, в котором оказался, и — самое главное — как и зачем. Некоторые воспоминания появляются в его голове, но лишь на краткий миг, после которого исчезают так же быстро, как и появляются. Его спутник — существо неопределенного пола, очень уж смахивающее на демона, некогда уговорившего Еву сорвать плод с Древа Познаний. Ясности его присутствие не вносит — скорее, наоборот — мешает сосредоточиться и вспомнить что-то из былой жизни. Впрочем, была ли она, эта жизнь, или всего лишь пригрезилась ему?.. Типичные женские размышления о противоречии реальности с вымыслом, написанные в напыщенном и экзальтированном стиле. Никаких ответов вы не получите, откуда следует простой вывод: рассказ написан с той же целью, что и безумные картины Иеронима Босха, — ужаснуть и впечатлить читателя своей загадочностью.

----------

РЕЗЮМЕ: чисто психоделическая история про человека, который забыл всё на свете. Не ищите в ней какого-то смысла: это просто красивая зарисовка на тему необъяснимых «сюрпризов» человеческой психики.

По своей традиции всегда писал аннотации к пустым страницам на фантлабе, хотел и здесь, но прочитал отзыв Gourmand и вынужден согласиться, написать здесь достойную, неспойлерную аннотацию... Так что, пускай будет исключение, может, как-нибудь в другой раз).

Сама по себе эта история — фактически упражнение Ле Гуин в писательском мастерстве. Она как бы проверяет, на что она способна и исследует суть своего творчества, как такового. Это, фактически, квинтэссенция её стиля и образа мышления.

Жуть. Как представлю себя на месте лекаря — волосы шевелиться начинают, непросто ему было осозновать постепенно непростые нравы местных жителей... И это очень характерный для Ле Гуин рассказ — она как всегда прекрасно и интересно описывает традиции и нравы небольшого, замкнутого социума. Единственный минус — рассказ может показаться слишком мутным и туманным, но это уже издержки атмосферы.

Трагичная история... А ведь в разных вариациях она так или иначе повторялась тысячи раз — не так уж давно, те семьи, в которых рождались больные дети-инвалиды или мутанты, считались зачумленными и проклятыми, на таких детях, если они выживали, ложился тяжкий груз комлексов и давления, что общество их не приемлет, а вместе с ними — и близких.

Мило и душевно — почти у каждого есть в памяти подобные посиделки с друзьями, когда вы просто наслаждаетесь жизнью и любуетесь окружающей красотой. Никакого сюжета, минималистичные диалоги и персонажи, всё подчинено только «пейзажу» и уютной, тёплой атмосфере.

Шикарнейшая история, рассчитанная на минимальную эрудицию читателя. Нравятся мне такие истории, когда автор толково и умело вызывает сначала одни эмоции, а потом до тебя постепенно доходит, о чём идёт речь и отношение необратимо меняется.

Ох уж эта борящаяся за свободу Орсиния... Насколько прекрасны у Ле Гуин антропологические-этнографические мотивы, настолько же у неё порой наивны и политическо-социальные тексты. Правда, здесь есть одна стрчока, которая искупает всё остальное, мол, всю социальную справедливость люди променяют на цветные телевизоры. И сложно даже как-то с этим спорить.

Странный сюрреализм, ведь он мне понравился, что бывает запредельно редко, и вообще о том, что здесь есть такой жанр я понял только заглянув на страницу фантлаба. Вообще получилась прекрасная и интересная мозайка — несколько мелких хороших историй рассказывают одну отличную. Все они взаимосвязаны друг с другом, но в то же время и дистанцированны — тоже следствие удачной и продуманной истории.

История аж с библейскими мотивами). Но согласен с автором предыдущего отзыв — Ле Гуин фактически не дописала рассказ почему-то. То ли оставила какой-то глубокой смысл, недоступный читателю, то ли слишком сильно торопилась. А жаль — как минимум начало истории интригует и успевает заинтересовать, но на самом интересном месте всё обрывается...

Даже в какой-то степени поэтичная история о людях, хотя скорее даже о пляже. Это к нему же приходят отдохнуть и искупаться, смыв с себя усталость и пыль. И все эти люди тоже несут с собой отдельные истории, пусть большинство из них и остаётся за кадром.

Воспринял эту историю как не очень удачную шутку. С абсолютно серьёзным лицом рассказывается абсолютная ахинея — один раз у автора так уже получилось в рассказе про восхождение на небоскрёб. Но тут то ли чувство меры подвело, то ли автор писала это всерьёз и тогда всё совсем плохо. Хотя, может, здесь есть какой-то глубинный метафорический смысл, до которого я просто не сумел дойти. Впрочем, и сама история здесь слабая и скучная.

Понимаю, что хотел сказать автор, и я не то, чтоб совсем не согласен с её моралью... Женщина, безусловно, хозяйка своего тела, но показано это здесь как-то чрезмерно муторно, странно и едва ли не чернушно. Да и аргументы здесь у автора зачастую слишком странные, настолько, что моментами сложно понять её позицию, «за» или «против»? И да, приём, показать одну и ту же ситуацию из разных глаз здесь не работает — цельная история только раскалывается на части.

Жалеем мы, в основном, тех животных, которые нам не вредят. Не думаю, что схожие эмоции смог бы вызвать малярийный комар или чумная крыса. А так да, безобидных воробьёв, чаек и жуков жаль хотя бы потому, что они обычно неспособны себе помочь и оттянуть свой рок — в отличии от тех же людей с нашей медициной. Как человек, который неоднократно принимал кошачьих «на передержку», пока не пристроят, и лечащий-стерилизующий их за свой счёт, прекрасно понимаю эти чувства. Печальная, в общем, история.

История прекрасно знакомая всем, кто хоть иногда возвращался к местам своего детства. Сам ощущал примерно то же самое, когда гулял по местам, где не был лет 20, да и даже те, которые регулярно посещаешь всю жизнь. Это не секвойя, конечно, но маленькая ёлочка на моей даче, которая когда-то мне, 3-летнему ребёнку была по колено, сейчас вымахала на уровень этажа пятого.

В рассказе тоже серьёзно затрагивается тематика взросления-старения и воспоминаний о молодости. Это надо помнить хотя бы ради того, чтобы оставаться самим собой и не тонуть в своём возрасте.

Хорошая и душевная история! Это не только к старушкам относится, но и вообще к любым людям. Мне вот 31 год, в учительской рабоет мне очень сильно помогает хорошая память — я прекрасно помню, каково быть ребёнком и о чём сам думал вместе с одноклассниками в школе. Надеюсь, так же и на пенсии буду хорошо помнить себя сегодняшнего и не забуду, что такое молодость.

Это не сколько моделирование желаемой собственной жизни, сколько попытка вдобавок удержать при себе любимую дочь или хотя бы воспоминания, представления о ней. Практически любой ребёнок же со временем уходит от родителей так или иначе в современном мире нуклеарных семей. И это тоже навевает неслабую тоскую и меланхолию, обречённых на одиночество и разлуку стариков жаль, но что поделать.

Ещё один ярковыраженный этнографический-антропологический рассказ Ле Гуин, где она фантазирует о разных табу и обычаях, которые могут быть в разных народах. В принципе, этим здесь всё сказано — сюжет минимален, всё остальное тоже. Я, если что, не помню, рассказ через обычаи и традиции получился очень необычным и интересным.

«Каждый человек несчастен по своему». Фактически, это «Морская дорога» в миниатюре — множество самых разных людей, которые неспособны, в большинстве своём, быть счастливыми и просто страдают в этом мире. Да, истории интересные, но как-то чрезмерно много уныния они навевают.

Рассказ действиетльно очень необычен и оригинален, даже по меркам Ле Гуин. В эту оригинальность завёрнута очень древняя, но, тем не менее, во все времена актуальная история борьбы угнетённых против своих угнетателей. Да, тут импульсом к освободительной борьбе стали новые узоры, их новые прочтения, которые сподвигли нюром к войне с насильниками и рабовладельцами. Но суть-то — знания, образование, способность мыслить самостоятельно, в том числе и участь у своих врагов, только всё это может способствовать успешной классовой борьбе.

Восхитительный маленький шедевр! Я чувствовал себя запредельно глупо, ибо до меня даже не сразу дошло, что здесь вообще происходит. Ле Гуин просто мастерски выдержала тон произведения — это как раз та работа, которую до последнего и надо было рассказывать с максимально серьёзным лицом для усиления эффекта. А уж насколько оно похоже на реальные воспоминания всяких альпинистов!

Прекрасная игра на контрастах — от омерзительного мужа, изводящего жену, сразу к странному столкновению с инопланетянами... Да ещё сам не сразу это понимаешь — кто перед героями? Очень остроумная и забавная история, от Ле Гуин такого не ожидал — очень нетипичная для неё история, почти без философии, гуманизма и прочей зауми. На авторство могут натолкнуть разве что антропологические мотивы.

P.S. Мужика очень жаль. Он мудак, но всё равно не заслужил такого.

Буду считать, что это ирония и пародия на пародийные творения, хотя, напиши кто такое сейчас, его восприняли бы всерьёз. Ну а что, вполне в духе современной повесточки, когда простые женщины без особой подготовки не затыкаюсь тупых мужданов за пояс только из-за нелепых случайностей. Ну а так бы они вообще всё первые покорили бы! Впрочем, пофиг на это. Как поклонник мемуаров и воспоминаний всяких полярных путешественников, не мог не отнестись к этой работе с восторгом — настолько хорошо прописана эта часть.

Достаточно иронично, что этот рассказ я прочитал первым после того, как выкинул на ветер три часа своей жизни, бесцельно бродя в интернете. И как работающий человек с личной жизнью, любящий и пообщаться с девушкой, и съездить на дачу, и почитать, и поиграть, и посмотреть что-нибудь, мне тоже категорически и страшно не хватает времени. С удовольствием прочитал все три «теории», к сожалению, они выглядят не так правдоподобно, как моя собственная прокрастинация с неумением правильно распределять время.

Очень старая, фактически классическая история подана смешно, оригинально и достаточно глубокомысленно. Рассказ был бы хорош и без финального сюжетного твиста, а сним так вообще прекрасен! Да и доносит хоть и простую, но важную мораль — всё относительно и странно лезть к другим людям со своими мерками. Так и впоминается один сюжет из «Сумеречной зоны»,

Безумие как закономерное и трагичный итог попытки пережить смерть дорогих людей. Во всяком случае именно так воспринял я эту историю, Ле Гуин всё же явно много размышляла на эту тему и пыталась представить, скажем так, не самый благоприятный вариант развития событий. Получилось пугающе реалистично и правдоподобно.

По своему прав каждый из предыдущих авторов, хоть их оценки и сильно расходятся. Ле Гуин снова обращается к теме неизбежности смерти и потерь самых близких и дорогих людей, как вообще возможно с этим справиться и возможно ли вообще нормально жить дальше. С этой точки зрения, это действительно очень сильная и внушающая история. Да, она затянута, но как мне показалось, намеренно — это и не могло бы быть совсем уж краткой зарисовкой, которая читается за минуту, страдания душевно раненных персонажей и не поместились бы в меньший объём.

Не могу даже сказать, печальная это история или счастливая... Да не, точно не она, скорее жизненная. ГГ перестала играть, отказалась от своей мечты, сведя музыку лишь к редким занятиям на фестивалях и с начинающими музыкантами. И это же скорее тяготит её. Но в то же время и язык не позволяется назвать её несчастливой — любящий и любимый муж, здоровые состоявшиеся дети, долгая и здоровая жизнь. Но без мечты. С этой точки зрения рассказ именно что «жизненный» — человек любит что-то, живёт этим, а потом лишается и вынужден просто жить дальше, как получится.

Автор, естественно, имеет право, но всё же лично мне категорически не нравится, когда хорошие истории резко падают в какой-то мутный солипсизм и тему иллюзорной реальности. Концовка, в общем, сильно разочаровала. Но первая половина истории — прекрасна. Ле Гуин — сама дочь двух антропологов, и у неё всегда прекрасно получалось изображать самые разные народы именно с этой научной, антропологической этнографической точки зрения. Хоть сюжет провисает и здесь, но читать про работу учёных с резко пониженной социальной ответственностью, было интересно.

Урсула ЛеГуин как писательница-фантаст всегда стояла у меня на особом месте. Еще в начальных классах я случайно прочел её «Планету Рокканона» и остался совершенно поражен этим невероятным миром, так не похожим на наш. Да, многие авторы придумывают удивительные сложные миры от которых захватывает дух, которые даже осознать сложно, но именно у ЛеГуин миры живые настолько, что при всей их непохожести они максимально понятны и в них действительно веришь. Основа в её книгах — это всегда не сюжет и не нагромождение научно-фантастических выдумок, а социология, отношения рас, классов, отдельных личностей друг к другу. Я думаю, что когда погибает книжный персонаж, а тебя накрывает до слез, до такой степени, будто ушел кто-то знакомый и близкий — это лучший комплимент писательскому таланту.

Трилогия «Легенды Западного побережья» как раз об этом всем. Жанрово будучи классическим фэнтези эти книги на самом деле не про махачи на мечах и магии. Вместо этого они мастерски поднимают вопросы обладания одних людей другими, ущербности и несправедливости мира, в котором это является нормой. При этом у автора получился не критический посыл в духе «рабство — это плохо», а всестороннее и взвешеное обсуждение. Персонажи в книгах спорят, приводят различные мнения, защищают и оправдывают, остаются при своем или меняют взгляды под давлением фактов и обстоятельств. Также и образ рабства здесь — это не обязательно надсмотрщик с кнутом. Это может быть и попытка одного человека получить власть над равным себе для каких-то своих целей и даже рабство человека над самим собой, когда личность сама же загоняет себя в какие-то границы и даже подумать не может о том, чтобы разрушить сдерживающие ее цепи.

Главными персонажами всего цикла являются Оррек и Грай, в первой книге совсем еще молодые ребята, пытающиеся найти свой путь в жестких рамках того общества, в котором они были рождены, но с которым не могут смириться. Во второй книге главный персонаж уже новый, а повзрослевший Оррек является символом, двигателем перемен, который в итоге приводит желаемое к действительному. В третьей же и последней книге цикла не сам Оррек, а уже его литературные труды являются главными помощниками главного героя, помогая ему найти и себя и путь, который приведет его в то место, которому он назначен какими-то высшими силами.

Если вы заинтересовались, но не готовы осиливать трилогию, то я бы посоветовал прочесть хотя бы последнюю книгу. Если «Проклятый дар» и «Голоса» просто хороши, то третья книга — «Прозрение» — меня очень впечатлила. Да, тяжелая, драматическая, но точно заслуживает быть прочитанной. В конце-концов, лучше познавать ценность и хрупкость человеческой жизни из книг, а не на собственном опыте.

Тематически очень похоже на «Изменить взгляд». Тоже полнимается тема людей, которые хоть и покинули навсегда свой гибнущий и деградирующий дом, но всё же в душе не в силах расстаться с родным домом и проститься с грузом воспоминаний. И тут ведь очень ярка картина покинутой Земли и косвенными деталями показано, в насколько тяжком положении она находится. Фактически история про то, как сохранить душевное здоровье в отрыве от своего дома и покинутых родных.

Практически психологический триллер, волей-неволей вспоминается «Пролетая над гнездом кукушки», там, в какой-то степени, тоже затрагивается тема тоталитаризма и сопротивления «властям» и угнетению. Это ни в коем случае не плагиат, конечно, истории всё же слишком про разное и имеют даже различный смысл и атмосферу, но автор наверняка читала книгу Кизи и в какой-то степени вдохновилась ею — параллели заметны невооружённым взглядом.

Детство-детство, ты куда спешишь? Грустный рассказ, на самом деле. Детская наивность и видение мира рано или поздно исчерпают себя, это неизбежно, банально познание мира заставит смотреть на все вещи более широким взглядом и осознать, что это не единорог вовсе, а просто забавный ослик. Ведь так? Или всё же можно в какой-то степени сохранить детскую суперспособность видеть чудеса хоть где-нибудь?

На мой взгляд, Ле Гуин здесь слишком сильно перегнула с аллегоричностью и метафорами, но это единственная серьёзная претензия к рассказу. Как мне показалось, он вообще — о доме и его обретении. Да, первое поколение — иноземцы, те, для кого «фронтир» никогда не станет родным, но уже их дети никогда и не будут знать другого родного дома, для них далёкой и неведомой страной будет уже Земля. Этакая ода первопоселенцам всех времён и народов, благодаря подвигам и приспособяемости которых мы и заселили едва ли не каждый клочок нашей планеты и уже понемногу заримся на другие.

Как большого любителя книг, меня эта история очень проняла — вполне могу понять самопожертвование героического библиотекаря, который понимает, насколько важно для потомков то, что он оберегает. Невольно приходят на ум аналогии с сотрудниками института растениеводства, которые в осаждённом Ленинграде умерли от голода, но не тронули и сохранили бесценные образцы семян.

Не могу не откликнуться на отзыв предыдущего комментатора о переводах.

Жанр этого рассказа — «мягкий» психологический саспенс — несколько необычен для Ле Гуин и труден для перевода, он требует от переводчика незаурядного литературного мастерства. Видимо, поэтому столько переводов, и все проблемные.

Самый издаваемый перевод — Ольги Васант. Не потому, что лучший, а потому, что ещё в 1998 году появился в «Мирах Урсулы Ле Гуин» издательства «Полярис», ставших источником переводов для подавляющего большинства последующих изданий. Это добротный, неплохо читающийся перевод, хотя местами излишне экспансивный, как было замечено — переводчица не умеет передать смысл таким же тщательным подбором слов, как автор, поэтому передаёт как умеет, но хотя бы передаёт верно и грамотно.

Есть перевод Ирины Гавриловны Гуровой. Возможно, это не лучшая её работа, но Гурова есть Гурова, её перевод, как всегда, художественное произведение на русском языке. Конечно, есть промашки, хотя «жёсткие» и «мягкие» науки — это профессиональный сленг, к которому даже автору пришлось дать пояснения. Однозначно лучший из всех переводов. Жаль, что он был опубликован только в одном издании — первой книге серии «Координаты чудес».

Остальные переводы — дилетантский хлам и халтура, типичные для «лихих 90-х». Дело даже не в точности перевода, а в неумении переводчиков писать литературный текст на русском языке. В том числе, увы, и разрекламированный предыдущим комментатором за точность перевод Ольги Воейковой из двухтомника «Ожерелье планет Эйкумены». Вот примеры этой точности: «...миры, которые не были заложены или заселены Основателями с Хейна». Оказывается, миры можно не только заселять, но и закладывать. Но это не о Земле: «...и землян, чье поселение хейниты не только основали...» Землю, оказывается, основали, и вообще это не мир, а поселение. И ведь не придерёшься: seeded — засеяны, settled — заселены, founded — основаны. Выбраны основные значения — и из понятных английских фраз получились нелепые русские. О релятивистском эффекте: «испытавший на себе пробуксовку времени» (time-slippage же!). Переводчица даже не пытается понять, о чём речь. И вишенкой на торте — точный перевод двустишия (из предисловия автора):

Безграничней и медлительней империй

Разрастаться любви растительной нашей…

Там же, где нужна точность, случился конфуз — переводчица не распознала латинское название созвездия Кита (Cetus, род. Ceti), и на свет появилась планета Цета и цетианцы. В целом этот «точный» перевод подозрительно похож на подстрочник с основными значениями слов, местами поэтому аляповатый и по стилю больше напоминающий статью, чем рассказ. Не понимаю, как «Северо-Запад» мог напечатать такую халтуру.

Перевод С.Гинзбурга из сборника «Багряная игра» 1994 г. выполнен в стиле чотких пацанов:

— Бедный старина Осден, — сказала Дженни Чонь, Техник-Биолог, пилотируя гелиджет в плановом маршруте в район Северного Полюса. — Аппаратура в мозгу — просто класс, а принимать нечего. Вот ведь невезуха.

Любой человек, знакомый с творчеством Урсулы Ле Гуин, может оценить соответствие стиля оригиналу. И саспенс такой же.

Перевод И.Хандлоса из нижегородского сборника «Фата-Моргана» — те же проблемы. «...сделали разнообразные, но одинаково неуместные попытки» (имелось в виду «неудачные»), «Он был вынужден красться» в значении «медленно двигаться», «скольжение времени» в значении «релятивистское сжатие», «он не аутистик» (не аутист); про «хомяков и хайнских вурдалаков» уже писали. Люди берутся переводить, не умея пользоваться словами русского языка.

На этом фоне перевод Гуровой — настоящий шедевр.

«А ты не путай туризм с миграцией». Конечно же, это не Земля и не Человечество, это примерно как судить о Космосе по одной только Солнечной Системе, то есть, какие-то выводы правильные будут, но они составят лишь ничтожную долю от общей картины и скорее всё же введут в заблуждение. Тем не менее, относительно одного города, рассказ действительно получился очень душевным, хоть и чрезмерно рекламным.

Ещё один рассказ Ле Гуин, осмысляющий тему смерти и её неизбежности. Тяжёлая и меланхоничная история о том, как можно попытаться примириться с этим и просто жить дальше, как бы сложно оно не было. Не могу избавиться от ощущения, что сама автор в то время пережила тяжёлую утрату и пыталась с помощью творчества справиться с этим.

А ведь психические отклонения и заболевания в некоторой степени могут быть и эволюционным преимуществом. Мы однозначно мутанты в сравнении с нашими предками сотни и тысячи поколений назад. Но менялись же мы не только биологически, но и морально-психологически. То, что было нормой всего десяток поколений назад — жуткая дичь сегодня, и наоборот. Но мы же приспосабливаемся к подобным изменениям, и тот, кто сейчас спрашивает у женщины её мнения перед тем, как выдать её замуж или заняться сексом — это не псих, а нормальный человек, психология которого учитывает социальную, политическую и экономическую эволюцию общества.

Подобная же выбраковка и принудительное лечение не опасных психов и недееспособных личностей, а любых отклоняющихся от нормы индивидов — это, фактически, стагнация и попытка заморозить какие-либо изменения в обществе.

А если серьёзно, то очень забавный и остроумный рассказ, всё же у Ле Гуин и чувство юмора было неплохим.

Всё течёт и всё изменяется — мне показалось, история именно об этом. Смерть — неизбежный спутник жизни и один из основных факторов изменений. Невозможно, конечно, привыкнуть к этому и относиться как к данности, но объективно для окружающего мира так оно и есть, и всему на свете придёт своя смена.

Хоть и не перевариваю сюрреализм, но этот рассказ на удивление понравился. Здесь всё же есть некоторый смысл и даже юмор, да и тема «кота Шредингера» раскрыта достаточно ловко и оригинально — сам Рыжий Кот получился вообще очаровательным и очень «кошачьим». Так-то я только начинаю читать рассказы Ле Гуин нормально, но уже складывается впечатление, что она часто писала импульсивные рассказы на резко заинтересовавшие её темы, без особого плана и подготовки, просто чтобы выразить свои эмоции и впечатления.

Не ожидал от Ле Гуин работы с настолько ярко выраженным консервативным настроем! Скорей бы подумал на Хайнлайна). Описан мир, в котором потерпели крах большинство традиционных ценностей — семейные, религиозные, патриотические, научно-исследовательские и прочие идеалы уже даже не порицаются, а находятся вне закона. Главный Герой не знает и не понимает, каким был старый мир, но новый ей не очень-то нравится и она просто старается выжить в мире, где социальные и психологические мутации — лишь меньшая проблема, кажется, что сама Земля раскалывается на части из-за того бардака, который на ней творится. В общем, получилась достаточно жуткая антиутопия.

Логическому и материалистическому мышлению, вроде моего, достаточно сложно принять растения, насекомых и литосферные плиты со скалами, у которых есть собственные мышление и поэзия. Впрочем, рассказ именно псевдодокументальный и не претендует на научность, почему бы не воспринять его метафорически? А не очень понимаю тогда, в чём смысл. В том, что своя музыка и душа есть у всех объектов нашего мира? Что надо учиться слышать природу и планету? Тогда получается неплохая морализаторская «зелёная» притча, не скучная, забавная и достаточно оригинальная.

Дилемма «слезинки ребёнка» всегда казалась мне ложной, спекулятивной и надуманной. С одной стороны, что стоит больше слезинки одного ребёнка? Слезинки двух «ребёнков». Поэтому иногда надо жёстко и строго наказывать неугомонных дебоширов и хулиганов, которые могут портить жизнь множеству окружающих детей. Во-вторых, хоть детей и у меня и нет, но как школьный учитель я точно знаю, что 99% «слезинок» — это, простите, херня, которая не стоит ничего. Дети могут рыдать и плакать с максимальной убедительностью, но абсолютно лживо и фальшиво. Могут плакать от того, что получили четвёрку и не получилось маму на День Рождения пятёркой обрадовать и т.д. Что стоит больше таких «слезинок»? Да всё, что угодно.

Но история про Омелас — слегка про другое. Здесь эта дилемма доведена до гротескного абсолюта. Благополучие городка построено на страданиях и слезах одного ребёнка — какая здесь взаимосвязь, есть ли альтернатива у жителей города, кем является этот несчастный, ребёнок ли он вообще и что будет, если его освободить, все эти вопросы здесь игнорируются, да и не важны они. Рискну предположить, что показана аналогия с современной мировой экономической системой, при которой роскошное благополучие одних людей построено на нищете и вывозе дешёвых ресурсов из других стран. Как говорится, для того, чтобы кто-то был богат, кто-то должен быть беден. Вот такая гипертрофированная слезинка — да, стоит того, чтобы за неё бороться.

Нельзя сказать, что эта история «за» или «против» наркоты, вышла скорее просто абстрактная авторская фантазия на тему галлюциногенных путешествий и трипов. Написано хорошо, но вышло слишком муторно и абстрактно, если психоделика и сюрреализм никогда вас не интересовали, то и этот рассказ покажется скучным и пустым. Ну, разве что был интерес к тематике ЛСД и нарко-трипов.

Икалось же, должно быть, Сартру, пока автор писала этот рассказ... Вышло реально слишком навязчиво, типо, смотрите-смотрите, я обыгрываю тему сартровского экзистенциализма! Вы это заметили, правда? Ну, я ещё пять-шесть раз повторю его фамилию, чтоб точно все всё поняли! Но от этого рассказ не становится хорошим — это скучная и психоделичная история, в которой есть одна удачная шутка и один крохотный удачный момент. Собственных мыслей и идей Ле Гуин я здесь не нашёл, так что, наверно, она просто выразила свои впечатления от работ французского философа.

Гипертрофированная Инквизиция, не имеющая ничего общего со своим реальным историческим прототипом, здесь служит только ярким художественным приёмом, нужным для демонстрации мира победившего мракобесия и реакции. Во многом здесь уже затрагиваются гуманистические темы, которыми впоследствии так плотно занималась автор, но уже здесь хватает и атмосферы, и идеи и хорошего сюжета. Хоть и не согласен полностью с идеалистическими посылами данной истории.

Только закончил читать Кларка и тут же приступил к творчеству Ле Гуин — и интересно же их сравнить! Оба писали научную фантастику, только Урсула прямо признавалась, что технические подробности ей скучны и делала упор на гуманитарную составляющую. Кларк же хоть и был гуманистов-пацифистом, всё же был технарём по образованию и уделял техническим подробностям изобретений немало внимания. Разница прекрасно прослеживается хотя бы и на этом рассказе — в «Поле зрения» нет вообще никаких технических деталей, сразу к сути, которую тут уже прекрасно описали до меня и не вижу смысла повторяться.

Красиво и душевно... Это сразу и про верность своему делу, и про умение разглядеть красоту даже под слоем шлака. Да и в принципе любопытно было почитать про взаимоотношения учёного хрупкого астронома и суровых шахтёров. Казалось бы, максимально далекие типажи, но всё же они нашли общее взаимопонимание и серьёзно помогли друг другу.

Хоть в целом и понятно, «что хотел сказать автор», но история всё равно слишком метафорична и абстрактна, да и убедительностью здесь и не пахнет. Лично мне всё же непросто поверить в подобную странную фантазию мутным смыслом. Хотя наблюдение дуба всё равно достаточно любопытны и интересны, наблюдение за дорогой и его впечатления это то хорошее, что здесь всё же есть.

Дружба — это магия! Ведь рассказ же в первую очередь именно про неё, про то, как неведомые силы по непонятным причинам помогают соединиться людям, разделённым веками и бездной общественного положения. Они никак иначе и не могли бы встретиться, но судьба тут победила само пространство-время. И это действительно очень добрая и очаровательная история, капельку мелодрамотичная, но всё же это здесь далеко не на первом плане.

Одна из немногих оптимистичных книг в «Хайнском Цикле». Они почти все прекрасны — и почти все вгоняют в депрессию, даже если заканчиваются формально хорошо.

Цена за обретенную сверхспособность оказалась непомерной и понял он это когда было уже поздно. «Вдруг заметил я — нас было двое...» ©. Даже основной сюжетный квест завершил, как говорится «на автопилоте», чуть ли не нехотя.

В противоположность шикарным «Рассказам об Орсинии», единсивенная большая работа про эту страну вышла... ну, странной. Не всем понравится читать длинную и не слишком биографичную историю про ничем особо не выдающихся людей. Но если воспринять «Малафрену» как стилизацию под классические европейские романы, то всё становится намного лучше! Нельзя же топорно оценивать «Всегда возвращаясь домой» — это стилизация под этнографическое исследование, так же и с «Малафреной». Объективно — скучновато и громоздко, но вполне можно восхититься литературным мастерством Ле Гуин,

Ле Гуин явно написала этот условный цикл просто как повод рассказать с десяток самых разных историй. Некоторые из них — жутковатые, некоторые — про любовь, про творчество, про поиск цели жизни и т.д. Но все они — про простых людей. Тут даже привязка к конкретной стране необязательна, практически все эти истории могли произойти в любой европейской или азиатской стране с минимальными корректировками. И не все эти истории мне понравились, но всё же ни одна не оставила полностью равнодушной и каждая заинтересовала достаточно, чтобы хорошо обдумать её. А это уже многого стоит — отсутствие «пустых» рассказов.

Я в полном восторге от этого рассказа. Романтичная история невоплощённой любви на протяжении практически целой жизни. Сражения, восстания, осады, спасение Отчизны, честь и благородство и всякое такое. Ле Гуин прекрасно изложила в большом рассказе то, что обычно разворачивают на целый роман или даже цикл — здесь показаны взрослеющие, меняющиеся люди. У них свои идеалы, целы, мечты и пути их воплощения. Только всегда ли оно стоит того? Одного навсегда запомнят как великого героя и спасителя Родины, отважного воина и героического полководца, но стоило ли оно личного счастья? А вторая — да, во всём провалилась, зато она счастлива и с любящей семьёй. Конечно, с точки зрения коллективизма и историзма ответ будет очевиден... Но и авторское видение личностного счастья и его цены тоже заслуживает внимания.

Понимаю, какие смыслы вкладывала в «Дом» Ле Гуин и согласен в этом с AlisterOrm, но всё же с чисто жизненной точки зрения история до жути неприятная. Два абсолютно побитых, униженных и уничтоженных жизнью человека надеются, что их воссоединение что-то изменит. Одна явно потеряла всю свою сексуальость и уже не интересна «любовнику-второму мужу», и теперь пытается пригреть свою пятую точку в комфортном месте. Второй так и не смог отойти после измены гулящей жены и его жизнь тоже разрушилась. Оба потеряли всякую гордость и готовность начать новую жизнь, теперь их ведёт только слепая надежда на прошлое. Не могу понять и женщину, которая возвращается к преданному ею мужу, и простившего предательство тюфяка. Впрочем, если это поможет им исцелить друг друга и спасёт двух и так внутренне мёртвых людей, то пусть у них всё будет хорошо.

Оценка высокая не потому, что согласен с посылом автора, а просто потому, что это прекрасно написанная история — этого не отнять.

Что важней — друг или любовь всей жизни? Странный вопрос — смотря, какой друг, смотря, какая любовь. Но вне зависимости от этого, автор написала хорошую историю про выбор и то, как меняется жизнь людей в зависимости от встреч в нужном месте и в нужное время. Да и просто красивый романтический рассказ любовь и дружбу, пусть даже далеко не все сочтут его оптимистическим.

Что интересно — Ле Гуин в основном написала про своё, западное общество «развитого капитализма», а не про тоталитарную плановую экономику, каковой в целом представляется Орсиния. Впрочем, предыдущий комментатор прав — это здесь неважно, нерентабельные поселения при рыночной экономике всегда будут деградировать и порождать множество людских трагедий. А ещё здесь хорошо затронута тема так называемой «зоны комфорта» и заметно пренебрежение в сторону тех, кто не хочет её покидать и желает просто тихо и спокойно жить в своих родных местах.

А так — прекрасная бытовая история, мне нравятся такие. Где надо — пугающая своей депрессивностью, а где надо — дающая оптимизм на лучшую участь для персонажей.

В какой-то степени пафосно, но уже не наивно, как «Фонтаны Версаля», хотя тоже про политику и не стоит это отрицать. Тем не менее, и психологически-личностные вопросы тоже затрагиваются в значительной степени, не могу сказать, что Ле Гуин убедительно на них ответила, но, скорее всего, даже не пыталась. Просто показала непростую ситуацию и реакцию разных людей на неё.

Очень психологичное произведение, где главный герой — юноша с женским характером. Но, наверно, это и нормально для женщины-автора. Путешествия по местам с разным общественным укладом и разным народным менталитетом. Сначала город с «либеральным», но рабством. Где рабов с детства обучают, что рабство — самый лучший порядок, а рабовладельцы — общие отцы и матери, и самые благородные люди. Но это работает, только при определенном человеческом факторе, а при другом (других людях, злых) уже не работает. Сколько аналогий из общества разных стран Земли... Потом город сбежавших рабов, где руководитель мечтает о мировой революции, но ничего для неё не делает, а сам понемногу превращается в того же рабовладельца. И здесь аналогии... Потом примитивное общество на уровне веры в духов и совершенно без стремления к знаниям и улучшению жизни. И наконец общество Свободы, куда стремятся все (вероятно, аналогия с США, по мысли автора).

Но путешествия не заменяют динамику сюжета. Увы. Это психологичное, но малодинамичное произведение, как и весь цикл в целом.

Милая и очаровательная романтика. Старая как мир история — двое хотят быть вместе, но не уверены и сомневаются, что сумеют. Хотя сомневается больше мужчина... В описанном патриархальном обществе быть «неполноценным» мужчиной — действительно, тяжкое испытание. Сознание, что твоя женщина является основным добытчиком, гораздо более работоспособным, может ударить по семейному благополучию сильнее, чем бедность и ревность.

Без даты написания ни за что бы не догадался, что это первый рассказ Ле Гуин. Сильная и поэтическая работа, одновременно и воспевающая тяжёлый труд творцов, и объясняющая, почему при большом количестве денег заниматься творчеством намного спокойней, комфортней и эффективней. И не согласен, что рассказ именно про музыку — он про процесс творения, про то, как автор может тянуться, стремиться к творению и благодаря ему спасаться. Как говорится, пиши, только если не можешь не писать.

Хорошая и сильная психологическая история, исследующая, как отдельный человек переживает своё преступление и как живёт дальше, заслуживает ли он прощения? Есть ли преступления, за которые «простить» нельзя? Есть, конечно — Гитлер, Чикатилло, Чубайс не дадут соврать, но это всё же явно не тот случай.

Прям по заветам Пратчетта про отстрел миссионеров ещё на подходе! Ну и бессмертное:«Не лезь в чужой монастырь со своим уставом». Да и в целом неплохо показаны суровые средневековые нравы, когда любая религия зачастую была лишь ширмой для более древних и жутких обрядов. Рассказ вообще крайне атмосферным получился, есть в нём что-то от жестоких средневековых саг, когда жестокие вещи описывались так спокойно и буднично, что сложновато было воспринимать их всерьёз.

Накручено-то как... Наверно, примерно так люди с мозгами, промытыми пропагандой времён холодной войны, и объясняют себе, почему из условного «мордора» ещё вообще все не разбежались — патриотизм и орды гэбистов мешают, в других же странах за стратегически важными учёными никогда не следили. Впрочем, запредельная наивность не делают эту историю менее красивой и поэтичной, тут Ле Гуин проявила самые сильные и лучшие черты своего таланта.

Прекрасная картина повседневной жизни в небольшом курортном городке. Единого сюжета нет — это именно картина, автор запечатлела его вместе с обычными жителями, стараясь передать читателям скорее образ, чем повествование.

В Клэтсенде живёт множество самых разных людей с различными судьбами и дорогами в жизни, у кого-то из них — всё хорошо и они наслаждаются жизнью. Кто-то — погружается в пучины депрессии и уныния, а остальные — просто живут своими скромными жизнями, пытаясь по мере сил справляться с жизненными трудностями.

Сильный психологизм, совмещённый с неплохим чувством юмора и иронией. Получилось на удивление круто и интересно почитать про производимое людьми друг на друга впечатление и их мысли с эмоциями. Последовательная структура, по которой герои по эстафете передают друг другу повествование, только придаёт рассказу дополнительных баллов.

Очередная грустная и трагичная история «Морской дороги». Пожалуй, самая слабая из тех — она повторяет уже проговорённые мотивы и не вносит практически ничего нового. Сам по себе это был бы хороший и сильный рассказ, но в рамках общего романа его неизбежно сопоставляешь с другими частями и замечаешь вторичность по отношению к ним.

Сильная история про сильного человека, который сумел справиться со всеми своими внутренними демонами и ставшей хорошей матерью, дочерью и человеком. Люблю такие рассказы про преодолевание трудностей, когда человек вместо «жизнь такая» упрямо работает над собой и всё преодолевает. А ещё Ле Гуин прекрасно рассчитала объём повествования — она рассказала о ГГ ровно столько, сколько хотела, идеально кратко и без лишних деталей.

То ли самый мистический и загадочный рассказ «Морской дороги», то ли очередная грустная и пугающая история про сходяшего с ума человека. Кто его знает, как оно на самом деле... Получилось в любом случае красиво и эмоционально.

Ох, я сейчас хейта выхвачу... Но что поделаешь? Истина дороже.

Впервые я познакомился с автором в начале 90х. Тогда, выходила (начатая ещё в союзе) серия «Библиотека Фантастики». Кажется, последним томом был как раз «Волшебник Земноморья». Подробностей я не помню, но тогда книга меня не впечатлила. Это уже само по себе удивительно — советского школьника впечатлить было не сложно. Сейчас сайт выдал мне это в рекомендациях. Я скачал сразу всю трилогию, прочёл первую книгу и понял что больше не осилю. Это МЯГКО ГОВОРЯ, не Толкиен. Абсолютно унылое всё. Мир, сюжет, ГГ. Даже не знаю с чего начать. Бредовая и не выдерживающая никакой критики идея с «истинными именами» всего. Достаточно только знать это имя и тогда... Не понятно что тогда, но имя знать надо — это очень круто. Некоторое количество имён волшебники изучают в школе, а потом как-то (не важно как, не надо об этом думать) всю жизнь узнают новые. Вспоминается классика: «Часть навоза дадим тебе мы с мамой, а потом ты научишься находить его сам». ГГ туп, уныл и неинтересен. Автор пытается показать его становление, но получается неубедительно. Скажу спорное: читать про «богоизбранных» ГГ — не очень интересно, мы с самого начала знаем что он далеко пойдёт, ему так на роду написано ну он и идёт, что тут такого? На протяжении всей книги ГГ попадает в сложные и опасные ситуации, но читатель прекрасно понимает чем все эти ситуации закончатся и поэтому совсем не переживает. Иногда в опасных ситуациях погибает какой-нибудь хороший, но второстепенный персонаж. Его обычно не жалко, потому что автор не потрудился как-то подробно его описать и мы к нему не привязались. Книге чудовищно не хватает интриги, острых деталей, неожиданностей. В большинстве случаев можно на десятки страниц вперёд предсказать что будет дальше: вот ГГ кого-то ненавидит — вот ГГ с ним сражается,вот ГГ чего-то забоялся — вот ГГ был этим чем-то настигнут итд... А ещё все всё время колдуют: без цели, без повода, без смысла. Автор сама говорит, что в волшебном мире колдовать надо как можно реже т.к. может «нарушиться равновесие» (что такое равновесие толком не поясняется). А потом все, включая талантливого ГГ начинают колдовать не покладая рук, кажется что даже в носу не могут поковыряться без магии. Я понимаю что это тоже спорный момент, но мне больше импонирует подход Мартина например, где существующая в мире магия, является фоном, декорацией и не оказывает существенного влияния на сюжет. Тут всё ровно наоборот — магия ради магии и ничего кроме магии. Кому-то наверно зайдёт, но по мне так детский сад какой-то.

зы: Справедливости ради, надо отметить что у автора очень приятный слог. Кажется что сейчас так уже почти не пишут. Читается всё это легко, но непонятно зачем.

Мне давно настоятельно рекомендовали ознакомиться с этим автором, и вот наконец руки дошли. Что я могу сказать... Не мое. Это откровенно детское произведение. В крайнем случае подростковое, но никак не взрослое. Оно мудрое, поучительное, рассказывает о взрослении героя, о его борьбе со злом внутри себя, о пути к свету и становлении личности. Тут можно много чего для себя почерпнуть, пока тебе 10-13 лет. И лучше черпать в таких произведениях, чем в сомнительном чтиве. Но... для взрослого человека, на мой взгляд, это все слишком просто, прямолинейно, очевидно, мэрисьюшно, как в сказках про Золушку, про Снежную Королеву и т.д. «Вот это добро». «Это зло». «Нужно расти добрым, а не злым». «Нужно поумерить гордыню». «Нужно ценить дружбу». «Помогать слабым». «Найти любовь и любить правильной искренней любовью». Все это чисто христианское толкование прописных истин. И обычно все эти истины уже знакомы взрослому человеку, у него уже сложилось мировоззрение, и если уж он выбрал некий путь, то едва ли свернет с него благодаря этой доброй сказке.

Чего мне не хватило? Оттенков, пожалуй. Более жизненного живого характера главного героя. Гед — он идеализированный. И даже его ошибки в юности на самом деле не его темная сторона и не его недостатки, а всего лишь уже заранее известные преграды на пути чуть ли не святого... Мне не очень интересно читать про святых, прямо скажем, поэтому ознакомилась, поняла смысл, отнеслась с уважением, но продолжение читать не хочется. Хотя знакомым с маленькими детьми, безусловно, рекомендую, потому что в нынешнем хаосе современной «детской» литературы, в т.ч. фэнтези, где запросто можно встретить пошлятину, бессвязное словоблудие и низкопробную чушь, данное классическое произведение безусловно выделяется своей глубиной, чистотой и правильной воспитательной направленностью. Также знаю много людей, которые и во взрослом возрасте предпочитают сказки или легкое фэнтези. Вот им тоже понравится.

Теперь о тексте. Он лаконичен, мир продуман, хорошо продумана философия мира и правильно расставлены морально-нравственные акценты. К сожалению, особенно в самом начале, события изложены в кратком пересказе, поэтому ты как бы не проживаешь их вместе с героем, а всего лишь получаешь сведения о них как бы со стороны. Самые драматичные моменты сражений как правило смазаны. И бой за деревню, и вызов души из загробного мира с первым появлением тени, и финальный бой с тьмой описаны довольно кратко и простенько. Просто в итоге кто-то не слишком-то заметно погибает, кто-то не сильно важный… ну и добро, само собой, в итоге побеждает. В общем все как в сказках... Обучение магии тоже довольно скомкано, но зато очень хорошо проработана сама философия магии. Это не просто неограниченные манипуляции с окружающим миром в своих интересах. Это чуткое и бережное отношение ко всему живому и неживому, существующему в особой гармонии, которую нельзя нарушать грубым вмешательством.

Наиболее трогательной мне показалась линия учитель-ученик, т.е. обучение Геда у Огеона. Особенно когда он возвращается к учителю в ипостаси ястреба едва живой. Но это чисто эмоциональная оценка от теплоты их взаимоотношений. А вообще даже здесь чувствуется какая-то недоработка... Обучения магии как таковой практически нет, скорее наставничество юного отрока, борющегося с собственным характером, а точнее подготовка к постригу в монастырь в пустынной обители монаха-отшельника. В итоге пылкий мальчик и юноша быстро превращается в умудренного старика, не по годам сдержанного, рассудительного, чрезмерно сентиментального, во всем сомневающегося и одновременно все понимающего и как бы уставшего от жизни. Мальчик по сути стал монахом, постепенно отказавшись ото всех соблазнов, ни одного по сути не попробовав, как истинный святой…

Я не знаю, что уготовано волшебнику Геду в следующих частях, но читать дальше уже не буду. Категорически не рекомендую любителям темного, жизненного, циничного и жестокого фэнтези. Будет негатив, а это произведение не заслуживает негативных оценок… Просто оно иной направленности. Наверное, понравится любителям Пратчетта, Толкина, Сапковского, Роулинг и т.д.

Прочитал, без особого энтузиазма. Не захватывает, приключения какие-то тягостные и печальные. Затянутое путешествие, а в конце раз-два и готово. Экшен-сцены малопонятны, плохо описаны. Да и странностей хватает...

Написано как-то, построение фраз задом наперед, неправильное, то ли это перевод такой, не знаю.

Не могу сказать, что эта вещь Урсулы ле Гуин мне хоть чуть-чуть понравилась. Её аллюзии вполне понятны. «Пискуны», живущие в джунглях первобытной жизнью, чьими женщинами (или всё же самками?) могут мимоходом воспользоваться земные военные, – те же вьетконговцы. Мол, у них удивительно богатый и глубокий внутренний мир, они очень ранимые и весьма ладят с природой, не то что плохая западная индустриальная цивилизация.

В романе недвусмысленно заложена апология предательства. Дескать, если тебе что-то не понравилось в грубоватых действиях твоих земляков и твоего командира, если они идут вразрез с твоими крепкими общегуманистическими принципами, ты просто обязан перейти на сторону врага, каким бы чуждым он ни был внешне и внутренне, как бы сильно он от тебя не отличался, какими бы странными не казались его нравы. Они – несчастные жертвы, даже если массово убивают подобных тебе и намеренно истребляют женщин твоего народа. Ты должен восхищаться их единением с природой и радоваться их бескомпромиссной борьбе с колонизаторами. Как философ-коммунист Славой Жижек восхищался тем, что боевики «Сендеро Луминосо» убивают не только военных и полицию, но и врачей, инженеров, агрономов, не желая принимать ничего от капиталистов, или что вьетконговцы отрубали людям руки со следами американских прививок.

Весьма любопытное и полезное дополнение к циклу, дающий прекрасную историческую справку, как эти планеты вообще пришли к такому состоянию. Самостоятельной ценноости, конечно, здесь нет, но для лучшего контекста прочитать очень интересно. Жаль только, что поместили её в конец, а не начало — спойлеров никаких нет, но очень помогло бы пониманию многих моментов и эпизодов «Четырёх путей».

P.S. Позволю себе не согласиться с предыдущим отзывом. Жаркий климат Африки и Средиземноморья порождал развитые цивилизации задолго до того, как на условном холодном Севере вообще появилось хоть что-то, издалека напоминающее города и государства. Пирамиды строили тогда, когда в Европе ещё голозадые охотники с копьями бегали за оленями, а копты были уж точно не белыми. Первая цивилизация, которую можно хотя бы с натяжкой назвать европейской — минойская, скорее всего тоже была достаточно смуглой. Белыми язык не поворачивается назвать и представителей шумеро-вавилонской (хотя это уже спорный момент) и китайской цивилизации. Да даже первые «белые» государства возникли в жарком климате южных Балкан и Италии, а не в Скандинавии. Ну и да, вот же сюрприз — первые кроманьонцы, вышедшие из Африки и положившие начало современному человечеству, так же были чёрными, хоть и не неграми.

Тяжёлая и трагичная история про взросление и освобождение простой женщины. А она ведь именно простая — ей просто не повезло с непростой сюдьбой. И нет здесь кучи приключений, геройств и успешной борьбы на баррикадах, это относительно правдоподобная история, как бывшая секс-рабыня начинает бороться и за свою свободу, и за своё счастье, найдя силы жить дальше. Я бы даже не назвал «Освобождение женщины» феминистической историей — она про гуманизм, свободу и умение жить, несмотря на все беды и трагедии.

Взросление человека, взросление ещё очень примитивных коллективов с дичайшими обычаями, попытки осознать своё место в жизни и значение понятия «свободы». Не лучшая из четырёх историй, я бы даже сказал, слабейшая, но всё же она заслуживает своего внимание хотя бы за подробный разбор и параллель между отдельным человеком и целым обществом. Только если человек уже позврослел и изменился, то коллективы только начинают очень-очень долгий путь.

Непонятно, кто такую странную показушную взбалмошную феминистку послал налаживать отношения с жёстко патриархальным обществом. Ну это примерно как назначить в Саудовскую Аравию послом какую-нибудь крикливую радфемку, которую оскорбляют даже неправильное использование феминитивов. Или кто-то специально пытался саботировать всё это... Впрочем, её взаимодействие с местными женоненавистниками — немногое хорошее, что здесь есть, оно хотя бы забавно. По-настоящему интересно становится только когда

Ни капли не удивился, когда после прочтения посмотрел на дату написания и понял, что «Предательства» написаны уже достаточно пожилым, 65летним человеком. Тут невооружённым взглядом видны попытки отрефлексировать свой жизненный опыт, понять, стоило ли оно того и как вообще, и, главное, зачем жить дальше. Два практически никому не нужных одиночества встречаются на позабытых болотах и, фактически, спасают друг друга и в буквальном, и в переносном смысле.

В то же время, это достаточно печальная и депрессивная история, как минимум в начале. К финалу, впрочем, реабилитируется частично, но всё же...А ещё Ле Гуин очень грамотно, хоть и немного грубовато и прямолинейно воздействует здесь на эмоции. Впрочем, это уместно и не считаю такие манипуляции ошибками.

Хороший перевод названия – «Прозрение». Дочитав до конца, я именно что прозрел: да ведь я словно попал в известную историю о том, как Ходжа Насреддин взялся дотащить мешок с тыквами до дома муллы в обмен на три премудрости, которые мулла ему обещал поведать по дороге. Помните? Первая премудрость, если не ошибаюсь, заключалась в том, что если кто-нибудь скажет, что пешком ходить легче, чем ездить верхом, то это неправда. Вторая – если кто-нибудь скажет, что бедному лучше жить, чем богатому, не надо верить этому человеку. О третьей премудрости поговорим позже – пока хватит и первых двух. Вот примерно такие же «премудрости» с важным и многозначительным видом и втолковывает нам бабушка Урсула в своем «Прозрении». Смысл ее рассказа на четырех сотнях страниц в общем сводится к следующему: лучше быть богатым и свободным, чем бедным и рабом, лучше быть грамотным и образованным, чем неученым и невежественным, и вообще разделение людей на хозяев и рабов – это плохо, только не все это понимают. Главный герой по имени Гэвир начинает свой путь образованным рабом богатого семейства, вполне довольным жизнью, но постепенно понимает, что можно жить иначе,

Что ж, даже если смысл книги сводится только к таким вот «премудростям», а завершение ее откровенно слащаво, и о том, как из мальчика-раба получился сказитель и поэт, можно было бы написать увлекательно и интересно. Только вот интересно как раз и не получилось, потому что путь Гэвира к свободе оказался ужасно однообразен. Если коротко, то он таков: Гэвир приходит в какое-нибудь место – Гэвиру там нравится – Гэвиру там не совсем нравится – Гэвиру там совсем не нравится – Гэвир уходит оттуда куда глаза глядят – цикл повторяется. Если, как отмечено в предыдущем отзыве, целью этих долгих скитаний была демонстрация различных способов социального устройства (что в общем-то тоже является такими же «премудростями»), то по продолжительности странствий Гэвира можно сделать вывод, что плохо везде, кроме последнего пункта – Месуна, университетского «города мечты». Однако заметьте: и рабовладельцы Этры, и свободные обитатели Сердца Леса, и даже рыболовы-болотники – все они по мере сил и обычаев строят, творят и защищают сделанное их руками; в каждом случае перед нами общество в движении и развитии, со всеми своими преимуществами и недостатками. В последнем же случае Гэвир приходит на готовенькое: как той стрекозе, ему в Месуне «был готов и стол и дом», кто-то уже все сделал и преподносит ему на блюдечке. Это логически подводит к выводу: не надо стараться ничего делать или пытаться изменить самому – надо просто погрустить немного о том, как все плохо, а потом побродить и поискать, где дело уже сделано. Две-три попытки – и найдешь. Что ж, вполне в духе Гэвира, который отнюдь не Ходжа Насреддин. В гуще событий ему не по себе, он нытик и мямля и в этом больше всего похож на Фитца у Робин Хобб. Верно написано в одном из предыдущих отзывов, что характера у него нет никакого – терпит сколько может, а потом тихонько уходит восвояси, унося внутри очередную порцию страданий для последующего пережевывания в свободное время.

Вообще говоря, вся трилогия «Легенды Западного побережья», в которой «Прозрение» является заключительной частью, вышла совсем не «легуиновской», действительно больше напоминающей творения Робин Хобб. Только вот та не старалась делать вид, будто в ее книгах заключен какой-то глубокий философский и социальный смысл, а просто тщательно проработала свой мир Элдерлингов, сделав его подробным, достоверным и убедительным. Это в известной мере компенсировало унылые образы ее персонажей, в первую очередь того же Фитца. Ну, а тут ровно наоборот: Западное побережье вышло каким-то неопределенным и невнятным, несмотря на наличие авторских карт земель и планов городов. Зато туманного глубокомыслия хоть отбавляй – но, как уже было сказано выше, все оно сводится к повторению банальных социальных истин, отлично знакомых нам по поздним произведениям из Хайнского цикла. Тут самое время вернуться к оставшейся третьей премудрости. У ворот своего дома мулла хотел с насмешкой сказать Ходже Насреддину, что умный человек всегда может заставить глупца бесплатно тащить мешок с тыквами. Но не успел – Ходжа Насреддин ответил ему своей премудростью: «Если кто-нибудь скажет тебе, что эти тыквы не разбились, назови такого человека лжецом», – и с этими словами бросил мешок с обрыва. Применительно к данному случаю эта премудрость может выглядеть так: если кто-нибудь скажет вам, что «Прозрение» – интересная книга, вы не верьте этому человеку. Почти ничего интересного в ней нет – по-моему, вышло скучно даже по сравнению с бесконечными страданиями и самоуничижениями Оррека из «Проклятого дара» – первой части «Легенд Западного побережья». Само по себе неторопливое повествование – это вовсе не недостаток; тут все дело в том, что именно подается в таком вот неспешном темпе. И если книга наполовину (а может, и больше) состоит из самокопаний, душевных травм, сомнений, метаний и прочего подобного – тогда-то неторопливость и превращается в худшее из возможных зол. А я-то, наивный, открывая третью часть «Легенд Западного побережья», оценил ее объем и подумал, что после очень даже неплохой второй книги – «Голоса» – эта, судя по количеству страниц, будет еще интереснее. На деле же вышло, что в основном-то на этих страницах – вода, где-то с хинином, а где-то (особенно в конце) с сахаром. Выжать бы ее – вот тогда «сухой остаток» стал бы действительно интересен. А в существующем виде браться за «Прозрение» стоит, лишь имея избыток свободного времени – времени не столько на чтение, сколько на отдых от него. Без отдыха «Прозрение», пожалуй, и не осилишь – сам не заметишь, как уснешь со скуки…

Грустная, но в то же время душевная и ностальгическая история. Как будто действительно заканчивается лето, а с ним и целая эпоха, когда вы уезжаете с дачи. Какие-то такие ассоциации лично у меня возникают. Эта атмосфера вышла такой заметной и густой, что вызывает просто море воспоминаний из своей личной жизни.

Историко-мифологический роман в том плане, что Ле Гуин прекрасно и убедительно удалось изобразить мировоззрение человека другой эпохи. С другой стороны, мы про доримскую Италию знаем крайне мало, а история про троянцев в Италии имеют мифологичность уровня «12 подвигов Геракла», так что историчность здесь весьма условная и крайне плотно переплетена с мифами.

«Энеиду» я не читал, так что история была для меня полностью новой и необычной — хоть сюжет здесь и не рассчитан на ВНЕЗАПНЫЕ повороты, но компенсирует это своеобразным закосом под автобиографичность Лавинии, сильную мифологическую составляющую (привет Вергилию!), и простые, цельные, трагичные характеры. Хоть Ле Гуин и удачно изобразила людей с отличающимся от нашего мировоззрением, ей всё равно удалось сделать их образы понятными каждому человеку, этим людям действительно хочется сочувствовать и сопереживать.

В целях вырубки ценного леса, люди колонизуют далекую планету с местными туземцами, которых на «принудительно-добровольных» началах заставляют работать. После серий насилий и зверских убийств, среди спокойных туземцев-пацифистов появляется лидер, который поднимает свой народ на восстание против людей-колонизаторов.

Неплохая повесть. Не скажу, что цепляет, но местами интересно. Про дружбу, про путь героя, немного про власть, немного про цивилизацию, немного про космических колонизаторов.

«Хайнский цикл», в которое входит данное произведение читать не хочется. Я начал с «Обделённые. За день до Революции», но не осилил, не интересно. Эта повесть куда интереснее. А вот ознакомиться я с ней захотел, благодаря слухам…

По слухам, что мне довелось найти в интернете, Джеймс Кэмерон написал сценарий к фильму «Аватар», взяв за основу данную повесть.

По другим слухам, Джеймс Кэмерон написал сценарий к фильму «Аватар», взяв за основу цикл «Пандора» Фрэнка Герберта и Билла Рэнсома. Он следующий в моём списке.

Осилил за сутки. 5ч02мин.

Булгак Олег озвучил хорошо (8).

7,8 из 10

Должен признаться, я приятно удивлен. Долгое время мои представления о позднем творчестве Урсулы Ле Гуин формировались впечатлениями от совершенно никудышных продолжений «Земноморья» и Хайнского цикла – но тут я наткнулся на трилогию «Легенды Западного побережья». Первая ее часть, «Проклятый дар», хотя и оказалась лучше, чем я ожидал, в целом все-таки показалась мне как-то простовато сделанной. А вот вторая часть вернула мне веру в способность писательницы и на склоне лет творить новые миры, придумывать им историю, населять их людьми и богами, переплетать их судьбы в сложный клубок, а потом этот клубок счастливо распутывать. В «Голосах» все это есть.

Нет, можно, конечно, посетовать, как это сделали здесь некоторые ранее, на «вторичность» «Голосов». К примеру, завоеватели-альды имеют явное сходство с каргами из Земноморья, а тайное хранилище древних книг кажется перенесенным на Западное побережье прямиком с планеты Ака («Толкователи»). Те, кто читает эти книги, – фактически те же самые Толкователи и есть. Прием начинать вторую книгу цикла в совершенно ином месте и с совершенно другими действующими лицами и только потом вводить туда знакомых персонажей, уже сильно повзрослевших, роднит «Голоса» с «Гробницами Атуана», да и девочка с изломанной судьбой в качестве главного героя – прием, взятый оттуда же. В целом же роман производит не столько «легуиновское», сколько «робинхоббовское» впечатление, а торговый город Ансул чрезвычайно похож на такой же торгово-купеческий Удачный. Но все это тщательно взболтано и перемешано до состояния однородности, так что ощущения какой-либо неправильности не вызывает.

Действие здесь происходит через несколько лет после «Проклятого дара», и Оррек, ушедший вместе с девушкой Грай из Верхних земель, уже успел стать знаменитым поэтом и сказителем. Страсть к книгам привела его в Ансул, где, по слухам, хранятся остатки древней библиотеки. Однако оккупировавшие Ансул альды считают любую письменность дьявольским изобретением, а библиотеки – логовом демонов. Так что все книги, до каких смогли добраться, они уничтожили, а оставшиеся надежно спрятаны, и само их существование хранится в глубочайшей тайне. Альды, между прочим, оказались не так уж и неправы: некоторые из этих книг и в самом деле являются колдовскими, с их помощью некий Оракул, обитающий в пещере за библиотекой, отвечает на вопросы и дает пророчества Читателям – тем, кто обладает возможностью проникать в комнату с книгами и понимать написанное Оракулом. Тут, кстати, кроется главный недостаток «Голосов»: писательница так и не взяла на себя труд объяснить, что же такое этот Оракул, что за духи обитают в пещере, вокруг которой построен Дом Галва, и каким образом они связаны с книгами в библиотеке. В сравнении с «Земноморьем», где магические принципы ясны и понятны, это заметный минус.

Зато большое преимущество «Голосов» – главное действующее лицо, девочка по имени Мемер, от лица которой и идет рассказ. Она во всех отношениях превосходит Оррека, каким он был в первой части трилогии, – умна, находчива, целеустремленна (и, само собой, именно она становится следующим Читателем). Сам Оррек, кстати, здесь повзрослел и обрел уверенность в себе, но в целом показан этаким увлеченным большим ребенком, который без постоянной опеки со стороны Грай легко может угодить в переплет. Хотя подается это довольно-таки мирно и беззлобно, иногда даже с юмором, все-таки время от времени десятилетия феминистского стажа берут свое, и сквозь спокойный тон повествования пробивается привычное сердитое бурчание: мужчины, мол, это дети, без твердой женской руки ни на что не способны, а всё туда же – пыжатся, что-то там пытаются свершить, доказать… Впрочем, по сравнению с прочим, что было написано Ле Гуин в те же годы, это просто мелочи, и история от такого брюзжания хуже не становится.

В целом «Голоса» – такая же подростковая литература, как и «Проклятый дар»: события здесь неразрывно связаны с взрослением Мемер и осознанием ею своего предназначения.

Как-то криво у меня всё получилось и начал читать трилогию с финала, но да ладно.

Фактически весь сюжет — это прикрытие для возможности рассказать об истории, традициях, мировоззрении и порядках диаметрально различных обществ. Рабовладельцы в стиле Древнего Рима, живущие чуть ли не первобытно-общинным строем болотники, псевдосвободная лесная атаманщина и утопический город мечты. Ле Гуин уделила им разную степень внимания, но постаралась раскрыть достаточно подробно и интересно. Есть здесь и неплохой сюжет, ГГ переживает целый ряд тяжёлых испытаний и последовательно взрослеет, формируя свою личность и принципиально меняя мировоззрение, пытаясь банально найти своё место в жизни.

Если бы «Проклятый дар» написал кто-нибудь другой, то я отозвался бы об этой книге так: неплохое, вполне добротное фэнтези, рассчитанное, похоже, в основном на подростковую и юношескую аудиторию. По здешнему классификатору – типичное «становление/взросление героя», неразрывно связанное со «сверхъестественными способностями и супергероями». Да, так я и выразился бы… но автор в данном случае – Урсула Ле Гуин. Думаю, вы понимаете, к чему я клоню: невозможно читать «Проклятый дар» без того, чтобы невольно не сравнивать его с бессмертным шедевром жанра героического фэнтези – трилогией о Земноморье. Древний тисовый посох, хоть и не обладает здесь никакой магической силой, будет невольно казаться нам перенесенным в Каменный Дом Каспро из хижины Огиона Молчаливого или со склонов холма Рок, а за плечом главного героя, подростка Оррека, всегда будет незримо стоять образ его ровесника, взрослеющего Геда. Обоим приходится решать одну и ту же трудную задачу, о которой здесь сказано так: «Немного зла есть даже в самых лучших из людей, так не проще ли дать ему выход, признать его, а не лелеять его, не давать ему расти в темноте, или я не прав?» Да и само слово «Оррек», если напрячь память, в «Волшебнике Земноморья» тоже можно отыскать.

Причин тут несколько. Во-первых, мир, в котором происходит действие. Ему очень далеко до Земноморья и по замыслу, и по масштабу. По существу, это самая обыкновенная горная Шотландия – та, что называется the Highlands, – со всем, чему там полагается быть: суровыми горцами в килтах, враждующими или союзными кланами, замками, овцами, каменными изгородями… От реальной Шотландии этот мир отличается только одним: каждый клан обладает своим собственным магическим даром. Кто-то может призывать к себе зверей и птиц, кто-то умеет насылать на врагов медленно действующее смертельное проклятие, кто-то обладает властью над ножами и так далее. По сравнению с любовно и тщательно придуманным и описанным Земноморьем, в сущность которого магия вплетена искусно и неотрывно, такой прием «творения миров» выглядит слишком простым, даже примитивным, достойным какого-нибудь сочинителя средней руки, но никак не гранд-дамы мирового фэнтези.

Во-вторых, масштаб действия. Горцы, как барсуки, в основном сидят по своим замкам и на своих землях и разве что иногда наведываются к соседям в гости. Оррек – тоже не исключение, и места, где происходит действие, ограничиваются землями трех соседствующих кланов. Процесс взросления Оррека с его даром, в отличие от Геда с его Тенью, не несет в себе опасности для всего мира

Наконец, и сам Оррек здорово проигрывает в сравнении с Гедом. По сути, это анти-Гед, Гед наоборот. Тот, зная свою волшебную силу, рвался применить ее как можно скорее, из-за чего и угодил в беду. Оррек же свой дар – дар разрушения связей – использовать боится: я не хочу убивать крыс, я не хочу давить гадюк, я не хочу губить траву, я не хочу развязывать веревочный узел. Ладно – крысы и змеи: допустим, ему и впрямь было их жаль (хотя в детском возрасте все проходят через «охотничий» период и лишь потом начинают задумываться о том, стоит ли бросать камни в птиц или разорять муравейники). Но уж веревочный-то узел можно было бы попробовать распутать? Хорошо, допустим, Оррек отчаянно боится своего «дикого» дара и опасается причинить им вред окружающим. Но какой выход он находит? Добровольно лишиться зрения, постоянно нося на глазах плотную повязку. Он даже не пытается как-то исследовать и взять под контроль свои способности

Вывод, который я сделал для себя, перевернув последнюю страницу, таков: «Проклятому дару», конечно, далеко до «Волшебника Земноморья». Скорее, здесь больше общего с историей робинхоббовского Фитца – прежде всего из-за склонного к пустой рефлексии и унылому самокопанию главного героя. Однако на фоне прочего, написанного Урсулой Ле Гуин на закате ее творчества, – продолжений Хайнского цикла и «Земноморья» – «Проклятый дар» заметно выделяется в лучшую сторону. А это уже немало.

У Ле Гуин гораздо популярнее другие циклы — Хайнский и Земноморье, например. Про «Легенды Западного побережья» вам в лучшем случае скажут, что цикл проходной и лучше читать что-то другое, а в худшем случае просто пожмут плечами, т.к. впервые слышат о нем. Покупая эту книгу, я скорее добивал всю Урсулы Ле Гуин, которую выпускала Азбука в серии «Мир фантастики». Мною были прочитаны прекрасные романы о Земноморье, о межпланетном объединении цивилизаций, оставившие после себя море положительных эмоций. Почему же «Легенды», судя по статистике, хуже?

В книге 3 романа со сквозным сюжетом, но в принципе их можно читать и по отдельности. Первая история, «Проклятый дар», мне понравилась больше всего. У некоторых людей из Нагорья (под ним явно зашифрована Шотландия) с рождения есть уникальный дар. Кто-то может общаться с животными, кто-то лечит, кто-то разрушает. У таких людей свои семьи и свои семейные территории, на которых они живут, пашут землю, выращивают животных. Начинается роман очень неспешно и ты не сразу понимаешь, в каком месте сюжет начнет активно развиваться. Глава одной семьи умеет убивать взглядом, и он хочет, чтобы и его сын поскорее научился владеть этим даром. Но вот сын, к сожалению, не видит в этом какой-то пользы, скорее наоборот. На этой почве рождается конфликт, который усиливается после инцидента с соседом, чей дар состоит в распространении хвори.

Стилистически роман — все та же Ле Гуин, которую мы знаем. Неспешный меланхоличный рассказ с грустными мыслями, с поиском правды и того самого узкого выхода. Многие из нас мечтали когда-либо владеть какой-то суперсилой, но представьте себе, что дарованная вам суперсила вам противна. И как сложно удержать мировые отношения, когда посеяно зерно раздора, особенно когда недопонимание появилось у сверхлюдей. Своим мощным умением ты можешь навредить всем окружающим, даже тем, кто тебе дорог.

Конфликт отца и сына — тоже важный момент, поднимаемый в романе.

Роман закончился довольно быстро, и после него мне очень хотелось обсудить его с теми, кто уже знаком с «Проклятым даром». Вроде с одной стороны и как-то вяло по развитию, но темы, поднятые в романе, интересные. И еще более интересно было узнать, что же будет дальше, ведь второй роман является хоть и не прямым, но продолжением.

А в «Голосах» уже совсем другой главный герой — девочка из южных земель, чей город был завоеван вражеской Империей. Новая власть запретила книги, богов, культуру, историю. Книги не доведут до добра — считают варвары. Возьмите наших богов, нашу культуру, наши традиции — тогда будет вам мир и хорошая жизнь. Конечно, убить в себе себя за несколько лет невозможно. Жители Ансула хоть и внешне смирились с новой властью, но внутри бушует огонь несправедливости. Толчком к действиям послужил приезд в город известного поэта. Оказывается, новый глава города любит поэзию, и возможно у гостя получится повернуть колесо вспять...

Этот роман, к сожалению, мной не был понят до конца. Он для меня был просто скучным и довольно банальным. Стихи, высекающие искры революции, книги, разрушающие каноны, женщины, не имеющие прав — вот основные темы романа. Я все ждал, когда повествование начнет закипать от накала страстей, но так и не понял, где и кому я должен был сочувствовать и переживать. Может быть потому что я не люблю стихи и не понимаю поэзию?

Трети роман повествует о рабстве. О том, что рабство может быть принято нормой в каком-нибудь сумасшедшем обществе. И даже когда ты выпутываешься из кандалов, не до конца понимаешь. правильно ли ты делаешь, не захлебнешься ли свободой, ведь свобода может убить тебя, беззащитного человеческого птенца. Герой бежит от той жизни, в которой он находился с рождения. Но он попадает в другие общества, с другими законами. Найдет ли он себя? Настигнет ли его кара хозяев? Где можно найти найти спасение рабу?

Этот роман по эмоциям для меня где-то посередине между первым и вторым романами цикла. Периодически было интересно, периодически скучно. Я уже не могу точно вспомнить, в каком моменте я перестал придираться к странной логике бывшего раба, поняв, что роман-то ведь не про приключения, а про манифест (что традиционно для писательницы).

По оценкам романам получилось что-то около 8, 6 и 7. В целом 7/10. Это действительно не самый яркий, интересный цикл Урсулы Ле Гуин, и советовать его читать тем, кто не читал лучших ее романов, я бы не стал. В некоторых рецензиях фанаты прям очень жестко высказываются об этом цикле, но я бы не сказал, что он плох. Есть за что ругать (как обычно, вялотекучесть и вечная тема борьбы с несправедливостью), но и волшебная меланхоличность, присущая стилю Ле Гуин, тут однозначно есть.

Чувствую себя почти героем романа)

Автор играет фантазиями на тему социальных структур; это свойство всех романов «Хейнского цикла».

Обычно романы Хейнского цикла нанизаны на структуру приключенческого романа той или иной интенсивности.

Но не здесь. Ничто, никак, ни малейшим образом.

Почти весь текст, это обычные рассуждения на тему относительности морали — это роман страдания, как у Ф.М. Достоевского, и ничего больше, герои готовы немедленно по собственной инициативе исключительно по чудовищному плану.

А если нет ни плана, ни решения проблем — этот роман мог написать Достоевский.

В этом произведении нет сюжета, увы, только нудное описание разных недостатков «Городов Солнц».

Ужасно, что получилось именно так.

На планете Атши, сплошь покрытой лесами, жили-были пискуны. Жили они в мире и согласии между собой и окружающей природой — лесом. А если и находился какой-нибудь неадекватный житель, его просто изолировали на острове, где он уже не мог никому причинить вреда.

И всё было хорошо, пока на планету не прилетели колонисты с Земли. И прилетели они сразу же с «планом развития», согласно которому стали вырубать лес, столь необходимый Земле, превращая при этом местную экосистему в пустыню. (Вообще говоря, очень странная идея для сюжета — вырубать лес, который потом находится в пути на Землю 27 лет. Что это за цивилизация такая, которая может построить звездолёт, но не может вырастить лес??)

Простой и понятный сюжет. Простые смыслы. Но самый важный из них — в самом конце произведения. Земляне улетают. Навсегда. Но оставляют после себя «дар» — умение убивать себе подобных. «Нельзя взять то,что существует в мире и отнести его назад в сновидение, запереть в сновидении с помощью стен и притворства»

Незамысловатая жизненная история про людей, отношения и любовь к книгам. Меня безмерно удивило такое отношение ГГ к чтению и бумажным любовникам... но точка зрения всё равно вышла остроумная и интересная. Ну и прежде всего рассказ хорош цельными характерами своих персонажей — в них веришь, пусть это и абсолютно заурядные личности. Ле Гуин рассказала о них ровно столько, чтобы было интересно.

Наверно, первая новелла «Морской дороги», которая не пыталась загнать меня в пучину уныния и депрессии. В общем-то, душевная и хорошая история про поиск самого себя и попытки самоопределения, наверно. Мне понравилась метафора с потерянным ключом и его поиском — метафора несложная, но в то же время достаточно изящная, чтобы не бросаться в глаза и приятно удивить, когда сам до неё додумаешься.

Общее печально-депрессивное настроение «Морской дороги» достигает здесь своего апогея. Трагичная история нескольких поколений показывает тяжёлую женскую долю во всех её неразрешимых проблемах. Это хорошая и сильная история, но читать её нужно исключительно в соответствующем настроении и с крепкими нервами, ну и надо помнить, что всё же далеко не каждому будут интересны проблемы нечастных женщин на протяжении практически столетия.

Уровень депрессивности и печали прям заметно нарастает от новеллы к новелле. Ле Гуин подробно копается в психологии героинь и показывает читателю весь груз их жизненных заморочек, проблем и уже, кажется, безумия. История сильная и очень нетипичная для автора, начиная читать «Морскую дорогу» никак не рассчитывал на такое.

В некоторой степени даже забавный рассказ о страхе молодости перед старостью. Неприятие «старичья» здесь имеет и оттенок зависти — как так, они веселятся в хорошей компании, а я тут такой одинокий). Хотя на самом деле всегда можно понять тех, кто хочет иногда просто «исчезнуть» хоть на время для всех и пожить несколько дней в тишине и спокойствии.

Много же трагичных и удивительных историй может узнать журналистка в мелком курортном городке... Снова красивая и лирическая история, не настолько проникновенная, как «Мотель «Эй, на судне!», но всё равно сильная и интересная. Я в самом деле удивился, что у Ле Гуин есть такие любопытные реалистичные новеллы, которые ничуть не уступают её фантастике и фэнтези.

Надо обладать немалым талантом, чтобы подобные описательные тексты с минимумом событий, читались так, что оторваться сложно. «Мотель «Эй, на судне!» — грустная и даже депрессивная история, взаимоотношения семейной пары, где один человек ещё к чему-то стремится и активничает, а второй довольствуется бесконечными посиделками у телевизора, показаны очень правдоподобно. Многие, уверен, сами наблюдали такое в своей жизни. Безысходная жизнь Розмари показана так, что пробирает до костей, можно только восхититься силами ГГ, которая хоть и бесконечно устала, но всё же верит в что-то хорошее.

Вообще прекрасно создаётся картина крохотного, «курортного» городка.

Поэтичность в прозе. Красивая и яркая зарисовка про удивительных и красивых, но в то же время хрупких и беззащитных женщинах. Да, здесь два типа описаны, но различия показались мне весьма условными и не меняющими сути.

Для меня этот сборник практически подытоживает всё творчество Ле Гуин. Конечно, впереди ещё два романа, которые она написала на закате дней, но я не думаю, что там прозвучит какое-то новое слово. С помощью «Unlocking the Air» она постаралась вновь поговорить с читателем на волнующие её темы, встретить понимание со стороны: а как думаете вы?...

По большей части, это реалистичные рассказы, повторение опыта «Searoad». Однако Ле Гуин никогда не была сильна в рамках бытовых повествований, ей всегда не хватает како-то изюминки, какого-то глубокого, едва ли не мистического взгляда на действительность. Когда она пишет притчи — да, это здорово, в созданных ею мирах она чувствует себя как дома. В реальности она чувствует себя неуютно и неприкаянно — недаром позже фантазия её унесёт в иные миры по время пересадки в аэропорту. Та же Ширли Джексон в плане бытовых историй куда солиднее, чем Урсула, хотя как мифотворец полностью ей уступает.

В итоге: не слишком выразительный сборник, неяркий, хотя в него и закатилось пара жемчужин. Да, небольшое головокружение испытываешь, когда понимаешь, что есть авторы, которых ты вычерпал практически целиком...

Каждый мнит рай по своему.

Надо признать, юный крестьянин, не знавший в жизни ничего, кроме своей унылой жизни, смог пробиться, своим собственным трудом, к своей мечте. Замок? Да ещё с башней, на вершине которой... прекрасная принцесса? И она ждёт его, своего принца, жаждущего её руки и полцарства?

Увы. Пределом мечтаний большинства людей, лишённых любой возможности поднять голову от земли, которую они обшаривают в поисках пищи, будет страна Кокэйн. Да, та самая, где хлеб растёт на ветвях.

Принцесса? Принцесса подождёт своего принца, а юный крестьянин проведёт полвека в стенах её замка, наслаждаясь вкусными, нескончаемыми пирогами. Белый конь, конечно, прискачет, а крестьянина, ссохшегося от старости и смерти, никто и не вспомнит. Да и нужно ли это ему?

Каждому своё.

Мы ищем ответы о самом себе в других, но не является ли это ошибкой? Как правило, мы уже знаем ответы на всё, что нам нужно. Необходимо лишь взглянуть истине в глаза. Иногда для этого необходим и другой взгляд в тебя, но ведь он лишь поможет тебе оформить твоё подсознательное понимание себя.

«The Wise Woman» — не просто эвфемизм, можно и убрать частицу «Wo». каждый делает выбор сам по себе, и кто способен сделать это осознано, и заслуживает звание мудрого.

Этот сборник поздних рассказов выглядит весьма представительно и цельно, в нём много фрагментов «Hainish Cycle», однако своей концептуальностью он обязан не принадлежностью к какому-либо миру-мифу, и уж тем более, не теме секса.

Здесь очень ярко проявляется, что автор — дочка самого Альфреда Крёбера, одного из столпов социальной антропологии, яркого и фундаментального учёного. Конечно, наследие отцовского интеллектуального воспитания растворено во всём творчестве Ле Гуин, но здесь, пожалуй, оно выражено в открытом экспериментальном характере текстов. Особенно это видно в «The Matter of Seggri». Игра с социальными моделями, формами брака, институтами родства — всё это делает сборник несколько суховатым, в художественном плане, но ярким и самобытным с точки зрения апробации фантдопущений. Пожалуй, только «Changing Planes» из поздних сборников обладает такой плотной компановкой и идейной целостностью.

Рекомендую.

Один из самых любопытных сборников Ле Гуин, уж не знаю, специально так вышло, или нет, но он получился на редкость цельным и концептуальным.

«A Fisherman of the Inland Sea» — истории о различных взглядах на мир, об иллюзиях и освобождении от них. «Чартен-эффект» придуман не просто так, он является метафорой человеческой самоцензуры, самоограничения, искажающего наши собственные представления о мире. «Dancing to Ganam» — лучший пример конструкта, которым человек полностью заменил реальность окружающего мира на воображаемый.

Впрочем, быть может, нам более нужен именно воображаемый мир, ведь не зря же Урсула Ле Гуин всю жизнь мечтала об Орсинии, Земноморье и Хайне?

Этот сборник куда более разношёрстный, нежели предшествующие «The Wind's Twelve Quarters», и «Orsinian Tales». Автору не удалось слукавить, и мы не уловили в разделении на стороны света какой-либо смысловой нагрузки. Тем не менее, истории, поведанные Урсулой Ле Гуин, отмечаются какой-то тревожной философичностью, рядом глубоких вопросов и непростых дилемм. Она рассуждает чаще всего о границах своего Я, о предрассудках, о тоталитаризме во внешнем мире, об ограничениях во внутреннем. Герои этих рассказов ищут себя, постоянно сражаясь с обстоятельствами и с самими собой, пытаясь осознать своё место в мире.

Рассказы тяжеловаты в своей тональности, они переполнены беспокойством и тревогой, даже ироничный, казалось бы «Sur» кажется вымученным. Тоталитаризм внешний, внутренний авторитаризм самого себя.... Где же выход? Видимо, моральные дилеммы героев «The Dispossessed» (1974), «Malafrena» (1979) и «Threshold» (1980), создаваемых в те годы, пытались найти своё продолжение в рассказах этого сборника.

Говоря короче, сборник, безусловно, стихийно-концептуален, у него есть общая нота, но эта нота немного диссонирует с каждым актом.

Этот сюжет, уже в другом виде, всплывёт в «The Island of the Immortals», который будет включён в концептуальный сборник «Changing Planes».

Полное преображение человека, изменение и перепашка его внутренней сути, практически бессмертие — но в совершенно ином состоянии. Поэтому нисколько не удивительно, что «старшие» настолько отличаются от обычных людей — внутренне они всегда готовы стать совсем другими существами, и их сердцевина изначально абсолютно чужая.

Неожиданно ярко.

Прекрасно. Ле Гуин заглянула в самую глубь творческой лаборатории — в ту потаённую сердцевину, которая заставляет её писать. И попыталась понять, почему именно так она высказывается, а не по иному?

Дело даже не в том, от какого лица ты пишешь, проблема заключается в том, о чём ты повествуешь. Если ты повествуешь о себе — ну что же, волей, либо неволей, ты создаёшь для себя то пространство фантазии, которое даст тебе видение самого себя так, как желаешь ты. А можно попытаться познать мир и искомое бытие, выйдя за пределы Я, и увидеть его с разных перспектив. И увидеть другое, отличное от себя, и перестать гневаться на то, что мир внешний не соответствует твоему собственному естеству.

Накрутил я, конечно, знатно, но зато искренне. Рассказом можно повертеть и изучить с разных ракурсов, но, безусловно, эта пара страниц самое вдумчивое, что писала автор в последние пару десятилетий своей жизни.

Перефраз кафкианского «Die Verwandlung», может быть, не прямо, но по настрою.

Как это? Если вы помните, смерть жука-Замзы его родичи восприняли как избавление и благо. Он стал им неудобен и не нужен.

Родители хотели любить нормальную девочку, «как у всех», и «чтобы как у людей». Странную, необычную деву они любить не готовы, не готовы принять, что она Иная — и начинают игнорировать её, вычёркивать из своей размеренной, «нормальной» жизни. И девочка действительно уходит — она не может перестать расти, и стать любимой для своих родителей, поэтому вычёркивает себя из их мира — к их же облегчению. И только сестре, которая её искренне любила, она оставила фрагмент своего дыхания, чтобы помнила.

Печальная фантасмагория.

Красивая визионерская, пейзажная зарисовка. В «Ночном Дозоре» Иные могли запечатывать фрагменты климата в специальных «карманах». Это и сделала Ле Гуин — рассказала об одном из самых светлых фрагментов жизни, о прекрасном моменте, когда на красивом берегу зашло Солнце, а Луна ещё не взошла. Тепло, светло, вокруг самые свои, самые любимые люди... Художник бы зарисовал, писатель — записал.

Описанное здесь общество обречено не смотря на всю свою благостность. ( В данном случае я имею в виду благостность в лучшем смысле этого слова). Точнее обречено человечество. Это не очевидный момент, и произойдёт это, мягко говоря, не в ближайшем будущем. Но в предельно дальней перспективе это неизбежно. В этом книго-мире полностью отсутствуют прогресс и развитие. А ведь планеты и звёздные системы не вечны. Что бы выжить людям рано или поздно придётся оставить свою планетарную колыбель. Поэтому я и не могу восхищаться этим миром. Времени впереди, конечно, ещё не мало — видимо гелогические эпохи, и кардинальная трансформация социума в принципе возможна. Правда бабушка Урсула поставила возможности возродить технологическую цивилизацию серьёзный барьер в виде исчерпания легко доступных месторождений. Но Но в романе Сергея Калашникова «Странный мир» герои оказались в общем-то аналогичной ситуации, но ведь выкрутились — просто не стали создавать промышленных гигантов, развили, если так можно сказать, точечное производство и даже в финале запустили космический корабль. Такое мне нравится гораздо больше.

В романе «голос автора» удивляется зачем люди Кондора стали возрождать технологическую цивилизацию. Я их прекрасно понимаю. Другое дело, что они избрали совершенно неверный путь с насильственными завоеваниями.

И ещё одно. В романе есть типичный для феминизма штамп. Люди Кондора, они же нехорошие, а значит держат своих женщин в чёрном теле. Хорошо хоть негров не мучают.

Как эксперимент по написанию псевдонаучного этнографического трактата о выдуманном народе — очень круто. Ле Гуин прям заморочилась и продумала, кажется, даже малейшие детали, вплоть до музыки и мельчайших обычаев-инструментов. И всё это сопровождается морем «фольклора». Но вот как связная история... ну, заметно ниже среднего. Ле Гуин загнала себя в рамки своих же собственных ограничений и получилась достаточно предсказуемая, хоть и нелогичная и непоследовательная история. В какой-то мере интересно следить за жизненными переплетениями ГГ, но в нашей культуре самый популярный жанр романа народа кеш явно не прижился бы.

Заложенный ещё в глубоком детстве культурный код древнегреческой мифологии сразу услужливо подсовывает нам образ Персефоны, куда ж без него. А что, если это лишь игра? Обычно под житейской историей стараются обыграть мифологическую поэтику, а что если здесь всё наоборот, поэтика мифа прикрывает собой вполне земную и весьма печальную историю? Да уж, загадка так загадка.

Последний рассказ о стране Орсинии, и о её борьбе за свободу. Я, конечно, рад за неё, тем более, что бросаю на неё взгляд в последний раз... Точно так?

Та же самая проблема, что и с Земноморьем — автор давно покинула лесистые просторы своей тихой страны, и потеряла путь к ней, ключи не удалось подобрать и к ней. Та Орсиния, которую я помню, Орсиния лесистых гор, осенней меланхолии, маленьких городков с узкими улочками, ушла. «Unlocking the Air» позволяет вновь взглянуть на неё, хоть мельком, но и не более того. Всё уходит...

Повторение опыта «Searoad: Chronicles of Klatsand», попытка взгляда на одни и те же обстоятельства с разных сторон, словами и взорами разных людей. Что вышло по настоящему — показать микроклимат переплетения отношений людей в маленьком городке, которые сцеплены друг с другом невидимыми нитями связей. Само собой, это не равно фолкнеровским многоступенчатым «паутинным» конструкциям, но схожие черты есть, не отнять. Единственное — впечатления женщины всё же поярче, чем у остальных, и это создаёт заметный перекос в повести.

Для мистического рассказа не хватает саспенса, для бытового слишком мало жизни, а социалкой и вовсе не пахнет. Что это? Нереализованная заготовка под что-то большее, или попытка поиграть на поле нашего дорого друга Стивена Кинга?

Промах.

Красивая и короткая зарисовка, чисто визионерская, но умиротворяющая и спокойная. Океан, его песчаный берег, Солнце, прогревающее их на протяжении тысячелетий — всё это остаётся неизменным для человеческих глаз, которые приходят и уходят. На берегу моря с людей стирает всё, что тонким слоем нанесла культура, пробуждается что-то извечное и подсердечное, которое трудно унести с собой, под лучи маленьких фальшивых солнышем имени Томаса Эдисона, но можно сохранить в душе.

Слегка фантасмагорическая вещица, рефреном через которую проходит семейная реликвия, своего рода символ семейного благополучия, да что там, символом всей жизни. А тут... Стоило ложкам потеряться, и всё, изменения наступили существенные.

Но, надо признать, в рассказе слишком большой перебор с какой-то нелепой фантасмагорией, в виде жильцов в подвале собственного дома, которых они не замечали много лет. Признак ли безумия? Сложно сказать, слишком мало ключей для понимания нам оставила Ле Гуин.

Странный рассказ, странная ситуация, нелепые люди, ни начала, ни конца...

Просто маленький фрагмент непредсказуемой жизни, в которой каждый человек старается отстоять своё, и сохранить чувство собственного достоинства.

Но для меня этот рассказ предстал странным и каким-то недоделанным месивом, в которое можно было вложить больше. Быть может, у меня недостаточно эмпатии, но что есть, о и есть.

Да, порой мы куда болезненней воспринимаем страдания животных, чем людей. Автор увидела чайку с перебитым крылом, которая молча и со стоическим чувством собственного достоинства ждёт своей смерти — разве она не достойна уважения?

Глупый воробей, оказавшийся в ловушке, разгадку которой понять не способен — разве не жаль его, бьющегося о стекло рядом с форточкой, ведь он не виноват, что не понимает этих глупых людских придумок?

А разбившийся о стекло жук — не поднимается нога добить существо, которое ещё может попытаться поскрести лапками, и побороться за свою жизнь?

Да, животных мы жалеем больше — потому что они, чаще всего, не могут себе помочь. Научившись жалости к ним, быть может, мы дойдём и до людей. Жизнь покажет.

Вновь Ле Гуин пытается поймать за хвост ушедшую юность и детство, мысленно пройдясь по знакомым с детства местам, и понять, что же изменилось, как переменился мир для на закате жизни?

Мир изменился мало, молодые секвойи продолжат расти, как и в её детстве, и будут зелёными юнцами, когда она рассыпется в прах, и даже мёртвые пни от старого, срубленного леса переживут её жизнь, которая промелькнула как мотылёк под этими ветвями.

На старости лет Ле Гуин захотелось напомнить, что она не всегда была сморщенной маленькой старушкой.

Помните «Dandelion Wine» Брэдбери, где престарелая Эллен Лумис отказалась признавать себя на фотографиях молодости, окончательно забыв, каково не быть старой?

А вот наш автор — против. Даже престарелые и отёчные сварливые старухи из её рассказа помнят, что когда-то, почти век назад, они были стройными и пышноволосыми красавицами, и не собираются отказываться от этой памяти. Тем самым они отказываются забывать себя молодых, и хранят в глуби души частичку тех молоденьких девочек, коими были когда-то.

В данном случае кукольный домик — симулякр жизни, которую так и не смогла выстроить профессорская чета из ветхого сарайчика в пригороде. Бессильные стать хозяевами своей жизни, они построили её видимость в миниатюре, втайне мечтая стать его жителями, квартирантами идеального мира. Но все попытки вдохнуть жизнь в эту видимость обречены, фарфоровая кошечка никогда не встанет, чтобы выпить вечного молока из блюдечка, потому что это может сделать только настоящая кошка, которую наша чета никогда так и не решилась завести.

Меланхолия...

Это не маленькие рассказы а, скорее, зарисовки. Берётся несколько типажей, и раскладывается пасьянс взаимоотношений — каждый раз совершенно разный. Одна девушка может быть в разных ситуациях матерью, бабушкой, сестрой, дочерью, в одном случае она дочь взрослого мужчины по имени Стивен, в другом — любовница, в третьем — мать...

Что объединяет этих людей — то, что они все до единого несчастны. Но каждый раз — по разному. Человек — это личность и её обстоятельства, и, оказавшись в других обстоятельствах, она меняет мучающие её вопросы, только и всего.

В чём мораль сей басни? В том, что каждый несчастен по своему.

Да, старушка знала толк в проблематике самого яркого отличительного признака Homo sapiens — паталогического взаимного непонимания.

Видимо, именно этим ее тексты — прежде всего — и интересны. Цитатка к месту:»…Книги Ле Гуин отмечены интересом к межкультурному взаимодействию и конфликтам, даосизму, анархизму, коммунизму, феминизму, психологическим и социальным темам…».

Прелесть же безусловная сего конкретного текста — в его краткости. Конфликтов тут намешано так густо, что воспринимается чтиво — безусловно — аки некий «конфликтовый концентрат». И — да, это — безусловно — фантастика. Конечно же

Весьма любопытное этнографическое полотно, остаточное дыхание от «Always Coming Home», где подобных сюжетов была целая туча. Главное в рассказе — попытаться показать абсолютную нормальность диких, на наш взгляд, обычаев, и адекватность их носителей. Ритуальные предметы из человеческой кожи, запрет на обработку камня — с нашей точки зрения, дико и нелепо, но для носителя этих норм — обычная часть жизни, просто повседневность. Просто нужно понять тех, кто исповедует эти нормы, только и всего.

Ещё один рассказ о Понимании.

Рассказ весьма оригинален, хотя «подшёрсток» довольно традиционный — всё те же «сеньоры» и «сервы». Правящая элита создаёт в своём воображении изящные узоры — рабы воплощают их. Они преклоняются перед искусством тех, кто может творить это гипнотическое искусство. Но если вдруг рабы поймут, что и они могут встать плечом к плечу с творцами узоров? Что тогда?

Не могу сказать, что рассказ меня тронул, но концепт его оригинален, признаю.

Ещё один стёбный рассказ. На этот раз — нью-йоркский культ небоскрёбов.

Ну а что, почему нет-то? Снаружи они выглядят более чем внушительно, страшно представить, как по этим стёклам ползают несчастные мойщики окон. Почему бы не появится альпинистам?

Наверное, рядом с этими серыми махинами чувствуешь себя маленьким и чужим... Из этого чувства и может вырасти целый рассказ.

Тема ковчега ещё раз всплывёт в позитивном ключе в «Paradises Lost», здесь же она развёрнута в такой странной форме, что не так уж много народа додумалась, о чём же идёт речь. Да и Изя Розе в этом рассказе ничего не понял, что уж там говорить...

Между тем:

“May God us keep

From Single vision

and Newton's sleep.”

Романтичного Уильяма Блейка очень беспокоило, что физика Исаака Ньютона слишком узка для человечества, и отбирает у него веру в Чудо.

Новый Ковчег, спасающий людей с гибнущей Земли, устроен максимально рационально, это стерильный, спокойный мир с отборными стерильными людьми, в котором не должно произойти ничего необычного. И не может. Но...

Верую, ибо абсурдно.

И ещё — «There are more things in heaven and earth, Horatio, / Than are dreamt of in your philosophy». А вдруг — чудо возможно? Вопреки всему? А если просто — поверить?

Спорно? Спорно. Мои поклоны Исааку Розе, не поддавшемуся всеобщему помрачению.

Мои поклоны Уильяму Блейку — за веру в Чудо.

Каждый выбирает сам.

Такое мог бы написать Шекли, хотя, думаю, у него не вышло бы так грубовато. Ле Гуин всё же не хватало чувства такта не бить так в лоб, как есть в этом рассказе.

Это надо же, пихнуть в контакт двух тупорылых обывателей с фотоаппаратами, которые соображают не лучше домашней утки, при этом обладая упёртостью оной. Сомнительная трагедия парализованного дурака потерялась на фоне Контакта, однако почему-то у читателя не возникает ни капли жалости. Плохо это, или никак? Уж больно «бесячий» вышел персонаж.

Рассказ — не «Sur», а «сюр». Дурь, конечно, полная, и наш автор даже не пытается скрывать, что это дурь. Толпа отважных домохозяек из Южной Америки штурмует Антарктиду, запрягая себя в собачьи упряжки? И среди них ещё одна девица на сносях? Серьёзно, ну как можно это воспринимать всерьёз?

Грубо говоря, местные жизнерадостные хуаниты с большей охотой будут думать о грязи на донышке полевой кухни, а выживание в метели — как-нибудь само рассосётся... И следов на Южном полюсе мы, первооткрыватели, не оставим, ведь будущие мужчины-полярники такие ранимые, ещё расплачутся от горя, увидев привет от дамочек... Пожалеем их.

Иной раз Ле Гуин сама выстёбывалась над феминизмом. Но описание красот ледяного Юга — выше похвал.

Довольно изящная пародия на научный дайджест.

Так уж ли нелепо продавать время, сверять на него котировки? Так и представил себе книгу Дэниела Ергина «Время»...

На самом деле, время — ценный ресурс, ценнее нефти, ценнее даже электроэнергии. Куда утекаешь ты, о время?...

Быть может, и правда, отнестись к проблеме посерьёзнее?

Отлично сделанная история.

Ну что же, Ле Гуин удалось меня обмануть. Я действительно представлял ту, что ведёт этот рассказ, классической счастливой домохозяйкой, в длинной юбке и с чепцом на голове. Просто по умолчанию, культурный код такой. Ведь я заранее знал, что это история оборотня, и был готов к тому, что супруг нашей дамы превратится в звероволка. Всё к этому шло...

А нет. Обман — ракурс оказался совсем другой, и муж доблестной... Ракши (пусть будет так, кто надо, тот поймёт), действительно превращался в отвратительное существо, но совсем другое — гладкую бесхвостую обезьяну. Да, стереотипы есть стереотипы.

К этому рассказу мне нужен ключ. К «Запискам сумасшедшего» Николая Васильевича у меня такой ключ был, в виде огромной толпы Поприщиных вокруг. Здесь... Честно признаюсь — я не могу расшифровать формулу этого безумия, мне не понятен этот рассказ. Быть может, есть расшифровка?

Человек должен ради чего-то жить. Если не во имя будущего, то хотя бы ради настоящего. Если не во имя своего дела, то для своих близких.

Всё когда-нибудь заканчивается. Близкие люди уходят из твоей жизни, и настоящее пустеет. Можно ли жить так, особенно если твоя собственная линия судьбы уже неумолимо ведёт тебя к закату?

Лучше отпустить настоящее, и сделать его прошлым — ради будущего своих. А дальше... А вот здесь нет ответа.

Ле Гуин любит такие тексты.

Что-то подобное она сделает много позже, в «A Fisherman of the Inland Sea», в которой человек, находясь в двух диаметрально противоположных обстоятельствах, счастлив и несчастлив одновременно. Девушка жила своим искусством — но была одинока. Девушка лишилась своего искусства — но нашла любовь и семью. Что лучше? Неизвестно. В обоих случаях в ней что-то умирало, но что-то — и жило. Самое интересное, что и в том, и в другом случае Гвилан была настоящей.

Кстати, этот же приём она использовала и в «Tehanu».

Одна из магистральных тем Урсулы Ле Гуин — Мечта. Не сомневаюсь, что она, творя Земноморья или Экумену, втайне грёзила об их воплощении в реальности, выразив свои сны в романе «Threshold». Здесь же мы наблюдаем первичную обкатку идеи, немного грубоватую, но выразительную. И мир-то был выбран нарочито простенький — от мальчишки-подростка скорее ожидаешь не сексуального рая и аркадической пасторали, а какого-нибудь парафраза Хайбории и приключений Конана-варвара, юношеский эскапизм работает всё же по другому. А вот шок инопланетных этнографов — практически настоящий, но — не совсем. У меня закрадывается стойкое подозрение, что и они — чьи-то мечты, уж слишком искусственна их любовь, слишком, по книжному, нарочито они общаются друг с другом.

Неужто автор ломает «четвёртую стену»?

Это сборник, собранный Урсулой Ле Гуин на самой-самой вершине творческой формы, в самом расцвете её потрясающего таланта. Практически каждый рассказ — как гвоздь с золотой шляпкой, они созданы синхронно с лучшими её романами, и заряжены той же меланхоличной, чуть холодноватой атмосферой истинной гуманитарной фантастики, и подлинной, молодой романтикой.

Холодная романтика — стилизация «Semley’s Necklace» (1964), перефраз легенды о Волшебной Стране, красивая, меланхоличная...

Метафоричная и слегка фантасмагорическая легенда «Darkness Box» (1963), в которой предвосхищена погоня Геда-Ястреба за своей Тенью...

Аллегорическая притча-размышление «The Ones Who Walk Away from Omelas» (1973), почти коан, ставящий человека перед тяжёлой и неразрешимой дилеммой...

Гимн науке и призванию, жизненному упорству, гимн несломленности — «The Stars Below « (1974), в котором мечтающий о звёздах найдёт их даже не бросая взгляда на небо...

Замечательный сборник. Молодой, искренний, романтичный, и пропитанный здоровым духом Постижения нашего мира.

А точно ли речь идёт об инопланетянине?

Ле Гуин уже поднимала вопрос о необходимости контакта с иным живым миром, в ««The Author of the Acacia Seeds»...», и, сдаётся мне, речь здесь идёт, скорее всего, о каком-то травоядном зверьке, возможно, полевой мыши или ком-то в этом роде. Человек и мышь одинаково не могут понять друг друга, слишком разны их понимания окружающего, и манера контакта друг с другом абсолютно разная. Они остаются друг другу чужими, поскольку с трудом даже могут осознать обоюдную разумность, не говоря уж об общении. Ричард Адамс, конечно, глубже писал о том же, но наш автор пыталась натолкнуть современников на тему важности Понимания, в самом широком смысле слова.

Собственно говоря, всё было уже сказано за 10 лет до появления этого рассказа в «Planet of Exile», только автор на этот раз существенно сократила адаптацию колонистов-людей к агрессивной среде нового мира. Однако здесь она развернула всё в сторону аллегории, согласно которой видение мира вновь зависит от позиции наблюдающего. Для тех, кто отбыл с Земли, её зелёно-голубые просторы навсегда будут покинутым домом, а пустынные пространства нового мира — чужбиной. Но для рождённых на этой земле она красива и благостна, как ничто другое. Что-то уходит, а на смену приходит новое, иное, это просто жизнь.

Красиво, что говорить.

В эпоху воин, когда, буквально, земля горит под ногами, человек ищет опору, то, за что можно цепляться, и во имя чего можно выжить. В нашем случае — за книги. Человек всю жизнь занимался сохранением и сбережением книг, так что же он должен спасать из огня?

Много позже эта тема получить более полное развитие в «Voices», здесь же — просто заметка-зарисовка.

Хоть в произведениях Ле Гуин единороги появляются нечасто, их образ был для неё важен. Вспоминаю знаменитое эссе «Why Are Americans Afraid of Dragons?», где больше запоминается не дракон, а именно единорог. Для неё способность видеть волшебных существ — дар, присущий незамутнённому сознанию, и недаром она поместила свою девочку в Индию — в культурном коде этой страны нет единорога, и он остался неузнанным. Главное, что девочка понимает, что с наступлением новой, взрослой жизни, что-то уйдёт от неё, то, символом чего является «белый ослик».

Рассказ, безусловно, субъективен, о чём и говорит дневниковая форма повествования. У нас есть наблюдатель, а есть материал, есть пара противоположных взглядов на проблему. Либо у нас перед глазами осколок тоталитарного будущего, где преследование инакомыслия выражается в форме «карательной психиатрии» (диссиденты?), либо мы видим классическую историю психоаналитика, которая сама, в силу своей нестабильности, прониклась паранойей своего пациента.

Впрочем, в контексте идей самой писательницы предпочтителен первый вариант. Проблема свободы и выражения своей личности рефреном проходит через её произведения, и образ тоталитарного будущего пугал её до невозможности.

Проблема власти и свободы — в полный рост. Уничтожить личность человека просто за то, что для него лояльность государству ничего не значит, который считает, что собственные границы важнее контуров на карте? Сейчас нам это уже не кажется смешным, и в реалиях нынешнего времени контекст повествования кажется слишком угнетающим. А вот девушкой-психиатором, которая решила уйти из профессии, чтобы сохранить свою человечность — я искренне горжусь.

Взгляд на Землю со стороны. Инопланетянин пытается представить её в своей целокупности, в единстве и многообразии, и воплощением её становится Венеция. Средоточие человеческой культуры и искусства, средоточие человеческих голосов, птичьего пения и ворчания иных живых, не заглушаемое лишним шумом цивилизации, отражение хрупкости и величия здания, возведённого на самом хрупком из всех возможных основании. Это ли человечество? Сложно сказать, но пусть будет так.

Вновь рассказ-ощущение, рассказ о тайне смерти. О том, что мёртвые какое-то время остаются с нами — и будут с нами, пока мы их помним. К добру ли это, к худу ли, но связь эта обоюдна, и чем ближе мы будем тянуться к мёртвым, тем ближе смерть. Оставить их, или пойти с ними, благо, зная, что за дверью нас ждёт просто другая жизнь?

Загадочная зарисовка.

Ну а что, прекрасная сатира.

Я глубоко почитаю науку, она прекрасна и удивительна, «о сколько нам открытий чудных...»... Но вот закавыка — люди иногда слишком увлекаются сугубо теоретическими выкладками, и, в отрыве от реальной жизни, стремятся воплотить сугубые теоремы, что приводит порой к самым неожиданным последствиям. А уж психология... У психологов есть особенность — из всех гуманитариев они самые непримиримые, большая часть тех, кого я знаю, придерживается какой-то определённой методики анализа, признавая остальные бессмысленной туфтой. А представьте себе, что подобный человек, из самых лучших побуждений, начнёт пользу наносить да ласкам подвергать так, что мало не покажется.

Представьте себе, что ваша жизнь будет измеряться в циферках, и вам даже не расскажут, что под ними скрывается. Впрочем, нам это знакомо, правда?

Сугубо реалистичный рассказ о том, как меняется человек в своём пути, даже не в дороге, в физическом смысле, а в пути. Места, куда он возвращается, меняются, приходят новые люди и исчезаю старые, прошлая жизнь ветшает и становится другой, но больше всего меняешься ты сам. В неумолимом пути жизни нет возможности вернуться к старому, нить времени тащит тебя дальше, собирая по пути чужие жизни, и направляясь к концу твоей собственной.

Почему эти люди не испытывают скорби? Потому что они уже не те люди, которые имели близкого человека, они изменились настолько, что не ощущают чувство потери. Меланхоличная история, даже по духу пришедшая к нам из дождливой страны Орсинии.

Не могу сказать, что на этот раз у автора получился роман с сюрреализмом. В данном случае он имеет конкретные рамки — попытку рассказать о квантовой физике, об игре вариаций бытия и условности окружающего мира. Кот Шрёдингера — во всей своей красе, в самом натуральном, мурчащем виде.

С физикой не сложилось, любителям придётся читать «A Fisherman of the Inland Sea», где дилемма квантового пространства-времени воплощена более изящно и красиво. Здесь сюрреализм весь упёрся в тот самый пресловутый ящик... который снова не дал ответа на знаменитый вопрос.

Впрочем, я многое могу простить Ле Гуин. Почему? А мне рыжий мурлыка понравился.

Не хочется произносить лишних слов и лукавить, рассказ мне не слишком по сердцу, он для меня затянутый и душный, хотя тема его очень важна, и стоит вновь скачать «спасибо» автору, которая делится с нами своими мыслями.

Что вызывает тоску по настоящему — это обыденность тоталитаризма, то, что люди давно привыкли к тому, что их свобода уничтожена и размётана в клочья. Единственная их надежда — это мечты. Мечты о далёком будущем, когда они смогут сломить гнёт общества, которое убивает и уничтожает их, от государства, которое разбивает и выхолащивает все связи между людьми, чтобы упростить себе диктат над людьми. Даже в этом угнетающем, безнадёжном быту, в этом отупляющем и бессмысленном труде, люди ищут точку опоры, чтобы навсегда перевернуть мир, и сделать его счастливее.

С одной стороны, искренне хочется верить, что это своего рода гимн мечте о лучшей жизни. С другой же — на фоне тупо-сжирающего бытия даже наступающий конец света, который должен стереть с лица земли эту зашедшую в тупик цивилизацию воспринимается и Бэллью, и нами с холодным и тоскливым равнодушием. Старый мир не нужно уничтожать — он исчезает сам. Что придёт на его место, и кто вспомнит эту Атлантиду?

Точно ли рассказ — о творчестве?

Так ли мы умны, чтобы судить об уме животных? А насекомые, растения, камни, в конце концов?

Вспоминая рисунки в пещере Альтамира, петроглифы Залавруги, первоиероглифы «цзягувэнь», потихоньку начинаешь осознавать, что Ле Гуин снова говорит с нами о «понимании» — о том, что каждое живое существо может стремится выразить своё ощущение мира особым языком, который просто нужно постичь, и осознать его красоту. Поэзия пингвинов выражается не словах, а в движении и звуке, она не похожа на человеческую, но несёт в себе иное осознание мира. Всё та же тема ракурсов восприятия, и тема теролингвистики здесь служит фантдопущением, и не более.

Безусловно, это антропоморфизм, безусловно, преувеличение, скорее всего, это вовсе не научно. Но какая красота — эта гармония постижения!

Притча. Практически мысленный эксперимент. В «Дневнике писателя» Достоевского есть подобные притчи, да и «Братьев Карамазовых», на которые ориентировалась Урсула Ле Гуин, забывать не стоит.

Проблема выбора.

Омелас. Город всеобщего счастья, гармонии и радости.

И за всё это платит один. Один-единственный ребёнок, в жизни которого омерзительно и жутко всё, что только можно.

Условие счастья — чтобы этот ребёнок никогда и никогда не увидел в этой жизни ничего светлого, и доброго.

И ещё одно условие — вы будете вкушать безмятежность и радость, зная, что за это кто-то страдает.

Каков ваш выбор?

В этом весь и вопрос. Дело даже не в том, что ребёнка можно отбить, накормить и приголубить, спасая его от мучений. Вопрос поставлен не так, не с того угла. Автор уже описала, что ребёнка — не спасти, зло уже совершено, он искалечен необратимо.

Это взгляд внутрь каждого, и каждый должен спросить — а нужно ли тебе такое счастье?

Каждый, кто нашёл счастье, зная, что за него страдают — сделал выбор, он даже объяснил его, и нашёл ему рациональное объяснение. Всё так.

Меньшинство тех, кто может сказать — «нет». Для самого себя — просто «нет», развернуться — и уйти. Если нельзя никого спасти, нельзя идти поперёк своей нравственности, и он должен уйти из места чужого счастья, заквашенного на горе, и попытаться построить его в неизвестном, мрачном далёке.

Это выбор. Просто попытка понять, кто ты есть, и что у тебя в душе.

Слезинка ребёнка — сколько же людей на самом деле не сможет ею пожертвовать?

Написано интересно, не отнять, «The Doors of Perception» Олдоса Хаксли были написаны за 20 лет до этой попытки Урсулы. О чём она хотела поговорить — ясно, об условности реальности, об изменении восприятия, которое позволяет увидеть нам бытие в совсем других ракурсах. А здесь уже даже не наркотическое опьянение, а просто переход в другой слой реальности, в иную сферу восприятия действительности. Получилось? Это рассказ-ощущение, им надо проникнуться, а мне — не удалось. Простите, почтенный автор, но эта история прошла мимо меня.

Видимо, имя почтенного Жан-Поля Сартра упоминается не просто так, Ле Гуин попыталась обыграть его философию в короткой форме. То, к чему приходит безымянный герой рассказа, именуется у философа «Etre-pour-soi», «бытие-для себя», осознание собственного существования, и, одновременно, сомнения в этом, желание почувствовать своё бытие конкретно, что отличается от повседневного «Etre-en-soi», неосознанного «бытия в себе». Безымянный пытается убедится в своём существовании, найти стержень «Etre-pour-autrui», «бытие-для-других», войти в контакт с иным, и увидеть своё отражение в глазах другого, понять, кто же он такой, что из себя представляет, через вщгляд со стороны убедиться в своём бытии. Однако, лишенный другого возле себя, лишённый фактов, подтверждающих собственное существование и собственное прошлое, он не может найти экзистенцию своего существования здесь и сейчас, и теряет самого себя, ведь не поняв, кто же он такой в данный момент бытия, он не может понять кто он, и дать себе имя. Он свободен, но он же — и ничто одновременно.

Интересная попытка поиграть с французским экзистенциализмом.

Если человек желает видеть звёзды, ему ничто не способно помешать.

Даже каменные своды.

Даже в штреках серебряных копей можно быть оп настоящему свободным, и делать своё дело. даже если твоё дело требует открытого неба над головой, ты способен

наступить на горло этому миру. Мир глубок и непознаваем, у него много тайн, но пытливый ум найдёт себе место где угодно. И он может делать добро людям — просто так, от чистого сердца, и уйти в небытие, навстречу новым открытиям, новому пониманию. И навстречу одиночеству — но одиночеству, путь которому освещает свет звёзд.

Весьма неожиданна для меня была развязка этой истории, нужно признать, как удар обухом по лбу.

Суховатая форма диалогов, записанных на плёнку, только придаёт рассказу немного угнетающий тон, однако, постепенно, когда нить интриги постепенно разматывается, мы начинаем понимать всю глубину происходящих в людях перемен.

Казалось бы, что могли привезти люди из загадочной Комнаты, находящейся посреди марсианской Пустыни? Золотой Шар, «счастье для всех, даром»? Зона Хармонта — случайность, игра иномировых сил, привнесение Чужого в привычное. Комната Марса одним прыжком переводит человека на иной уровень восприятия, где он начинает ощущать... что?

Но нужно ли это людям? Одним прыжком достигать того, к чему нужно идти долгие годы, и что нужно не только чувствовать, но и понимать? Можно обрести Новый Мир, слышать Музыку Сфер, видеть Свет Горний, но не потеряется ли в них наш, обычный мир, земной, и, в конечном счёте, наша робкая, неустойчивая, но такая дорогая нам Человечность?

Нет ответа.

В мире постапокалипсиса, в мире, где эпоха Модерна и Прогресса завершалась чудовищной войной, в результате которой люди теперь видят Солнце всего пару раз в год, запрет науки даже понятен. Люди не смогли справится со своим собственным гением, и подспудная мерзость Человека взяла верх. Ограничение науки, запреты — одновременно и попытка снять с себя ответственность за произошедшее, и попытка его предотвратить.

Но любая идея имеет свой срок давности, и «эффект колеи» от неё длителен. Нельзя ограничивать пытливый ум, ведь он не стремится разрушать, он стремится к Познанию, и гений пытается всегда найти себе дорогу.

Ну что же, нам, ныне живущим, это знакомо. И сейчас, в данную минуту, звучат призывы к стандартизации, к доминированию Серости, к искоренению нестандартных людей, во имя навязываемых идейных конструкций, к искоренению «излишеств» во имя фальшивых «традиций» (пусть будет «staples»). Ну что же, будем надеяться, что гениальный математик, уходя в неизвестность из родного города, найдёт своё предназначение, и вернёт людям великое искусство Науки, ведь и нам нужно надеятся.

И уже тогда, в эпоху 1960-х, Ле Гуин понимала всю хрупкость нашего мира.

Мир субъективен.

И ведь действительно — долго находясь на одном месте, можно почувствовать, что ты движешься в меняющемся мире, а он меняется вокруг тебя. А дерево... Оно ведь живо, оно чувствует, растёт, некоторые даже способны к ограниченному движению. Что оно видит из года в год, целые поколения людей, меняющийся мир вокруг себя, движение жизни... Видит ли оно себя центром мироздания, своего рода Иггдрасилем, несущем на своих ветвях Призвание?

Забавно, казалось бы, но, рассказ-то всё одно чем-то неуловимо цепляет.

Итак, я продолжу путешествие по мирам Урсулы Ле Гуин, осознавая, что её наследие для меня уже близко к исчерпанию...

«April in Paris» — добрый и наивный рассказ, по хорошему юный. И чувство одиночества в нём юное — одиночество чутко восприимчивой к миру души, которая не находит отклика, сталкиваясь с Большой Жизнью. Можно представить, что сама мудрая, справедливая Вселенная, само Небо, соединяет безумно одиноких людей друг с другом, разбивая для этого оковы времени.

И ещё — никогда не знаешь, как может в будущем (или прошлом) отозваться твоё призвание. Ты всю жизнь изучал наследие Франсуа Вийона — не для того ли, чтобы глубже понимать его время? Ты занимался наукой, редкой даже для XV века алхимией — кто сказал, что это было напрасно? Ведь твои коллеги-послёдыши совершат великие открытия...

Вечное и неделимое — квадратные башни Notre-Dame, цветущие каштаны, одиночество, дружба, и, быть может, и любовь. Ты не всегда будешь одинок.

Еще один рассказ из числа поздних произведений о Земноморье. В «Волшебнике Земноморья» несколько раз упомянут случай, когда Огион Молчаливый спас остров Гонт от землетрясения. Здесь эта история описана во всех подробностях, включая рассказ о детстве и юности Огиона. Из него мы узнаём, с чьей подачи он стал известен как Молчаливый, почему не остался на острове Рок и почему не стал одним из мастеров школы. И, главное, все это не производит впечатления «высосанного из пальца», как можно было бы ожидать в подобных случаях, – хотя замысел рассказа явно основан всего на нескольких предложениях из первого романа о Земноморье, в целом получилось хорошо и интересно.

Но, увы, все-таки мировоззрение Урсулы Ле Гуин образца 2001 года и здесь возобладало над истинным духом Земноморья, созданным Урсулой Ле Гуин образца 1968 года.

Портит дело и русский перевод. Нет, переводчик тут ни при чем, проблема лежит глубже – в самих особенностях английского и русского языков. В английском родовые окончания глаголов отсутствуют, так что скрыть до поры до времени то, о чем я написал в предыдущем абзаце, труда не составило. А вот в русском языке в прошедшем времени, увы, это сделать невозможно. Даже если попытаться пойти обходными путями, используя причастные обороты или страдательный залог, встанет проблема разных правил склонения имен мужского и женского рода. То есть, соблюдая правила русской грамматики, перевести рассказ в полном соответствии с авторским замыслом невозможно.

Слабые и скучные герои при неплохой идее. Изменение реальности, блуждания во сне, инопланетяне, попытки понять, что реально, а что нет, намёки на солипсизм — вроде и неплохо, но намешанно как-то слишком бестолково и хаотично, а автор слишком часто мечатся от одной темы к другой, не завершив при этом даже предыдущую. Да и честно признаюсь, что сюрреализм совсем не по мне — слишком часто он служит лишь оправданием хаотичного, путанного и непродуманного повествования.

Роман написан в 1978ом, когда идеи хиппи и пацифизма в данной итераци уже, в целом, показали свою полную нежизнеспособность и утопичность. Писать в то время роман о такой идеологии без учёта совсем свежего общественного опыта — как минимум странно. Роман к тому же страдает от такой огромной массы натяжек и условностей, что в сравнении с ними засуха и голод на Аннаресе, технологичные жители которого не могут догадаться поставить на своих морях-океанах опреснительные установки и пустить рыболовные траулеры, кажутся мелочью.

Лучше бы уж Ле Гуин изначально изображала бы «Глаз цапли» притчей и сказкой, тогда все претензии к логичности и правдоподобию отпали б. Единственное, что реально понравилось — эпизод социального столкновения шантийцев и столичных Я ожидал чего-нибудь в духе сатьяграхи, ведь к Ганди и его идеологии здесь множество прямых отсылок, но автору удалось удивить как в плохом, так и в хорошем смысле.

Парадоксально, что мне почти нечего сказать про эту, очень понравившуюся мне книгу. Она красива, романтична и прекрасна, жаль, что не наткнулся на неё лет в 19-20, воздействие было бы ещё сильней. И с некоторым облечением прочитал, что не только мне вторая половина книги показалась более слабой и нелогичной, а то боялся, что сам чего-то недопонял).

«Обширней и медлительней...» — это замечательная повесть, но переводы это не то, что обнять и плакать, а крушить и материться. Из пяти существующих на читабельность тянет один — естественно не тот, который чаще всего переиздают :(

Большая часть Ле Гуин переведена Тогоевой, и не то, чтоб к ней вообще не было претензий, но, во всяком случае, она справляется неплохо — настолько, что до тех пор, пока не начнешь сличать русский и английский, даже не чувствуется, что многое было потеряно. Значительная часть этих потерь неизбежны, из-за того, что Ле Гуин объективно сложно переводить: она расходует слова экономно и подбирает их очень тщательно (что ожидаемо от поэта) — поэтому переводчику порой приходится выбирать между ясностью и лаконичностью, и каки-то потери тут неминуемы, вопрос в том, насколько их удается минимизировать.

К сожалению не всем вещам повезло пройти через руки Тогоевой. Вот, например «Vaster Than Empires and More Slow»

Самый распространенный перевод принадлежит О. Васант («Обширней и медлительней империй») и он, откровенно говоря, плох и полон отсебятины. Очень обидно, что в самое лучшее издание Хайнского цкла (азбучный трехтомник МФ) вошел именно он, причем без всякой чистки — как раз от АЗБУКИ я ожидал бы более ответственного отношения к делу.

Умерто Эко, когда его спросили, с кем из героев своей книги он больше всего ассоциируется, отвечал, что, естественно, с наречиями.

Хреновый переводчик, вероятно, тоже — особенно с наречиями в атрибуциях диалогов. Вообще «перекаченные тестостероном» (по выражению Стивена Кинга) атрибуции выдают юного графомана больше, чем что либо иное, и встретив подобное в тексте два-три раза, я понимаю, что книгу спокойно можно откладывать. И оттого вдвойне обидно, когда подобные вещи появляются в тексте с корявой руки переводчика.

“He can’t tune us out?” asked Harfex, the Biologist, another Hainishman

– Так он что, может подслушивать наши чувства? – всполошился второй хайнец в команде – биолог Харфекс.

“Does he know what we’re thinking?” asked Eskwana, the Engineer, looking round at the others in real dread.

– А что, он и наши мысли читать может? – испуганно оглядывая остальных, прерывающимся голосом спросил инженер Эсквана.

“Yet,” said Mannon, with his little smile. “Just before I left Hain...

Верно, – с вкрадчивой улыбкой поддакнул Маннон. – Вот только незадолго до отлета с Хайна...

“It’s like hearing,” said Olleroo, Assistant Hard Scientist, stooping over to paint her toenails with fluorescent lacquer.

– Это действительно сходно со слухом, – вступила в разговор, не отрывая глаз от кисточки, при помощи которой она тщательно покрывала ногти флюоресцентным лаком, Оллероо – ассистент специалиста по точным наукам.

Перевод Гуровой (Безмернее и медленней империй)- лишь немногим лучше, а местами вообще смахивает на неуклюжий подстрочник

“I can’t stand him,” said Porlock, the Hard Scientist (chemistry, plus physics, astronomy, geology, etc.)

- Я его не терплю, — сказал Порлок, жесткий специалист (химия плюс физика, астрономия, геология и пр.)

“We generally use hamsters and Hainish gholes,” said Mannon, the Soft Scientist (psychology, plus psychiatry, anthropology, ecology, etc.), politely; he was one of the Hainishmen. “Instead of guinea pigs.

— Мы обычно используем хомячков и хейнских голей, — заметил Маннон, мягкий специалист (психология плюс психиатрия, антропология, экология и пр.), с обычной вежливостью — он был одним из хейнитов.

“Nobody hates you, Ander honey,” said Olleroo, daubing Eskwana’s left thumbnail with fluorescent pink. The engineer flushed and smiled vaguely.

— Андер, радость моя, ну кто тебя ненавидит? — сказала Оллеру и покрасила ноготь на левом большом пальце Эскваны нежно-розовым светящимся лаком. Инженер покраснел и улыбнулся смутной улыбкой.

==

В переводе Хандлоса (Медленно, как империи, и даже медлительней их) Hainish gholes стали «хайнскиими вурдалаками», а при переводе фразы про daubing left thumbnail with fluorescent pink инженер приобрел гвоздику, но потерял обувь.

»- Никто не ненавидит вас, милый Андре, — сказала Олеро, рисуя на большом ногте левой ноги Эскваны аляповатую флуоресцентную гвоздику. Инженер покраснел и неопределенно улыбнулся.»

==

Перевод Гинзбурга несколько лучше в плане отсебятины, и, в целом, читается приятно, но немало ошибкок и пропусков

“He can’t tune us out?” asked Harfex, the Biologist, another Hainishman.

“It’s like hearing,” said Olleroo, Assistant Hard Scientist, stooping over to paint her toenails with fluorescent lacquer. “No eyelids on your ears. No Off switch on empathy

— А не внесет ли он разлад в команду? — спросил Харфекс, Биолог, второй хайнианин.

— Это вроде слуха, — сказала Оллеру, Ассистент Специалиста по Точным Наукам, сосредоточенно покрывая ногти флюоресцентным лаком. — На ушах нет век, а у эмпатии нет кнопки отключения.

“You cannot explain his presence on the team except as a plot on the part of the Terran Authority. I saw this almost at once. This mission is meant to fail,” Harfex whispered to the Coordinator, glancing over his shoulder.

— Его включение в команду можно объяснить только интригами в правительстве Земли. Я это сразу понял, — шептал Координатору, оглядываясь через плечо, Харфекс.

Extreme Surveyors expected to find their fellow team members intelligent, well-trained, unstable, and personally sympathetic.

Особые Инспекторы рассчитывали, что сотоварищи по бригаде окажутся людьми умными, воспитанными, способными к адаптации и достаточно симпатичными; им приходилось работать бок о бок в тесноте и опасности

===

К переводу Воейковой (Безграничней и медлительней империй) нет особых придирок в плане точности (Хотя опять же, переводить «Hard Scientist» как «Специалист по Жестким Наукам» — не самый лучший выбор.). ИМХО он местами немного суховат, но в целом этот перевод единственный можно назвать неплохим, особенно на фоне предыдущих. Если все же читать на русском — рекомендовал бы именно его. И, естественно, именно его сложнее всего найти в интернете :)

Хайнский цикл Урсулы Ле Гуин – понятие весьма условное. Современное понимание слова «цикл» применительно к литературе обычно предполагает серию произведений, каждое из которых по сюжету и хронологии событий не является самодостаточным, а может читаться лишь как составная часть целого. Хайнский цикл совсем не таков – как единое целое он не задумывался, а возник постепенно из самых разных произведений, очень слабо связанных или вообще не связанных между собой. В основном их объединяет лишь то, что действие происходит в одном и том же мире далекого будущего, где существует союз населенных миров с центром на планете Хайн – Экумена. Самая тесная связь, которую можно отыскать, – это единство места, времени и некоторых действующих лиц (например, в сборнике «Четыре пути к прощению»), но и такое – редкость. Поэтому большинство «хайнских» романов, повестей и рассказов можно читать в любом порядке и в любых сочетаниях. Так будет даже проще, чем пытаться найти в них единую линию событий и следовать ей – ведь даже сама Ле Гуин утверждала, что последовательной хронологии «хайнской» вселенной не существует. Она, как мне кажется, просто использовала один и тот же придуманный ею мир для реализации самых разных творческих замыслов, даже не имея в мыслях придавать всему написанному сколько-нибудь цельный вид.

Началось все в 1964 году с рассказа «Ожерелье Семли», а из него затем вырос роман «Мир Роканнона» – именно там впервые были упомянуты Хайн и Лига Миров, предшественница Экумены. До середины семидесятых Ле Гуин написала еще несколько романов и рассказов, действие которых происходит в «хайнской» вселенной, а затем сделала большой перерыв, вернувшись туда только в девяностые годы. Последнее из произведений Хайнского цикла – роман «Толкователи» – было написано в 2000 году.

Если знакомиться с Хайнским циклом именно в порядке написания, то разница почти в четыре десятка лет ощущается очень отчетливо – налицо следы радикальных изменений в мировоззрении и творческом методе писательницы. Почти все ранние произведения ярки, лаконичны, сравнительно коротки, внешне просты, но наполнены действием и смыслом. Ле Гуин пишет в них как будто о знакомом и привычном: долге, одиночестве, сомнениях, ответственности за принятое решение, – но делает это так, что в конце неизменно остается ощущение: вроде бы все сказала, довела историю до конца, но все равно мало, хочется еще! Именно с такими мыслями я закрывал, к примеру, «Мир Роканнона» или «Планету изгнания». Для таких произведений я придумал для себя по аналогии со Стругацкими обозначение «Предхайнский цикл» – замысел новой вселенной еще туманен и неясен, фантазия его создательницы ничем не скована, и перо свободно рисует яркие картины чужих миров и событий, которые в этих мирах происходят. Ни одно из ранних «хайнских» произведений не похоже на другое: среди них можно найти и типично приключенческое «путешествие к особой цели» («Мир Роканнона»), и эколого-этнографическую фантастику («Слово для “леса” и “мира” одно»), и культурологическую зарисовку жизни необычных людей на необычной планете («Левая рука тьмы»), и многое другое. В общем, я уверен: тот, кто возьмется за чтение ранней части Хайнского цикла, непременно отыщет себе что-нибудь по душе вне зависимости от своих литературных вкусов и предпочтений. Со мной, во всяком случае, было именно так. Есть, правда, и вещи, что представляются мне откровенно неудачными, – например, «Город иллюзий», оставляющий после себя лишь один вопрос: зачем вообще это было написано? Однако даже они кажутся чуть ли не шедеврами по сравнению с тем, чем пополнился Хайнский цикл в девяностые годы.

Откровенно говоря, о существовании поздней части Хайнского цикла я стараюсь вспоминать как можно реже. За те двадцать лет, что Урсула Ле Гуин не возвращалась в «хайнскую» вселенную, ее творчество сильно изменилось – и, к сожалению, в худшую сторону. Применительно к Хайнскому циклу это выразилось в серийной штамповке однообразных социальных и психологических этюдов, по преимуществу весьма нудных и унылых. Блестящий поток идей ранних «хайнских» произведений сменился здесь единой возведенной в абсолют основой: несуразными сочетаниями высоких технологий будущего с архаически дремучими общественным строем и образом мышления, яростным догматическим феминизмом и сексом различной степени нетрадиционности. Единственный полноценный роман из этого периода – «Толкователи» – рыхл, раздут и демонстрирует в общем тот же набор, просто в куда большем объеме. У поздних «хайнских» произведений есть, пожалуй, только одно достоинство – отчетливая антивоенная и антирабовладельческая направленность. Но даже и она подается настолько тускло, без малейшей фантазии, повторением одних и тех же словно бы затверженных раз и навсегда слов и идей, что и от этих справедливых и верных в общем-то мыслей просто нападает зевота.

Вот, собственно, и всё. Надеюсь, что кому-нибудь, кто только собирается познакомиться с «хайнской» вселенной поближе, окажется полезным мое предостережение: читайте только ранние книги Хайнского цикла, а на поздние, поверьте, не стоит тратить времени.

Любопытно, что такой коротенький рассказ способен вызвать кучу неоднозначных эмоций. С одной стороны, неплохое произведение с понятными персонажами, неплохим сюжетом и наличием смыслового посыла. С другой, постоянно преследует мысль, что абсолютно всё уже где-то встречалось и даже неоднократно.

Большинство писателей фэнтези ставят знак равенства между понятиями: «сказка» (для детей) и «фэнтези» (для взрослых). Я приветствую драконов, собирающих золото, в сказках. Поскольку, именно там, чтобы поднять авторитет рыцаря в глазах ребёнка, злодея (неважно, дракон это или какой-нибудь кащей) наделяют не только звериной внешностью, но и не очень достойными человеческими качествами (например, алчностью). В фэнтези же стоило бы чуточку расшифровывать: зачем драконы собирают золото и похищают или даже едят принцесс, поскольку, здесь они (драконы) превращаются из символов чего-то абстрактно тёмного в полноправных участников событий. Ни в данном рассказе, ни в большинстве произведений не говорится о том, чтобы драконы ели золото или торговали с людьми. Поэтому, предпочитаю, чтобы нужду в золоте испытывали лишь те персонажи фэнтези, которые знали бы точно — для чего его можно использовать.

Аналогичная ситуация с говорящими драконами. Сейчас не нужно даже включать фантазию, чтобы увидеть этот процесс со стороны. Достаточно глянуть парочку фильмов на эту тему, чтобы понять, что дракон, шевелящий губами, смотрится достойно лишь в юмористическом направлении данного жанра. К которому отнести данный рассказ получится вряд ли.

С первых же строк рассказа ощущаешь, что возвращаешься в Хоббитанию. И если, поначалу, это только ощущение, то после появлении «золотоносного» дракона и, на первый взгляд, неожиданного финала оно переходит в уверенность. Наверное, все помнят диалог:

»- Меня не убить смертному мужу!»

»- А я и не муж!»

Чем-то подобным заканчивается и данный рассказ (утрировано):

»- Я тебя укокошу, поскольку, знаю твоё настоящее имя!»

» — Вряд ли, ведь я — не простой колдун, а золотой!»

Не знаю, могу ошибаться, но именно по духу, уж очень близко к Толкину.

Не понравилась сама идея с подменой имён. Типа, назовите лягушку крокодилом и ни какая цапля её не съест. Опять же, слишком по-сказочному.

«Город иллюзий», на мой взгляд, – самое неудачное из ранних произведений Хайнского цикла, оставляющее впечатление черновика, по какой-то причине попавшего в печать недоработанным. Действие, что необычно для «хайнских» произведений, происходит на Земле. В далеком будущем она захвачена пришельцами-Сингами, люди живут маленькими разобщенными группами и мало кто отваживается отдаляться от дома хотя бы на несколько десятков миль. На планете остался всего один город – расположенный где-то на западе Северной Америки Эс Тох, город Сингов, откуда они правят Землей. И вот главный герой, потерявший память странный человек по имени Фальк, начинает свой долгий путь с востока на запад в надежде вновь обрести память и узнать, кто же он такой на самом деле.

Налицо сюжетное сходство с «Миром Роканнона» из того же Хайнского цикла – типичное «путешествие к особой цели» на незнакомой планете. Однако на этом сходство и заканчивается: мне намного легче представить в уме вымышленный Фомальгаут-II с его географией, климатом, историей и прочим, чем Землю, какой она показана в «Городе иллюзий». Североамериканский континент здесь – всего лишь инертный и тусклый фон, на который Фальк наносит своим медленным продвижением к Эс Тоху отдельные маленькие оживающие пятна: здесь селение, тут территория кочевого племени, а тут подземное убежище. Но как только он уходит с очередного места, оно вновь «застывает» – о том, что там случилось потом, мы уже не узнаем. О других континентах не сказано вообще ничего, кроме того, что там живут мифические «бунтовщики». Неудивительно, что основные мои впечатления от знакомства с «Городом иллюзий» можно описать как сумбур и недоумение: неужели это та самая Урсула Крёбер Ле Гуин, мастер конструирования самых разнообразных социумов, человеческих и нечеловеческих, научно-фантастических и магических, – Ле Гуин, чьи книги я проглатывал за один вечер, не в силах оторваться?..

До своего прихода на «ФантЛаб» я думал, что это со мной что-то не так – не смог осознать глубину авторского замысла, сам виноват. Однако, почитав отзывы, я убедился, что не один задаюсь вопросом: зачем был вообще написан «Город иллюзий» и какую мысль он призван до нас донести? Мое мнение таково: кажется, будто он был создан просто под влиянием какого-то сиюминутного порыва, без заранее хорошо продуманного замысла, без детальной проработки картины будущего, образов и взаимоотношений персонажей. Иначе как объяснить предлагаемое нам здесь кое-как смётанное на живую нитку лоскутное одеяло из самых разнообразных анахронизмов, неувязок, странностей и нелепых поступков столь же нелепых действующих лиц, помещенных на невнятный фон? Перечислять их здесь смысла нет – их слишком много, да и многие из этих странностей уже были тут не раз упомянуты.

Но вот о чем нельзя не написать – это о сюжетной связи «Города иллюзий» с более ранним романом «Планета изгнания». Именно она, пожалуй, вызвала у меня наибольшее удивление: разительным контрастом с оптимистическим завершением «Планеты изгнания» здесь показано развившееся на Вереле крайне несвободное, строго иерархическое, почти теократическое общество, основанное на принципе ограничения доступа к информации. И тем более странно, что его придумала именно Ле Гуин, в то время (1967 год) сторонница анархизма и других подобных теорий. Верелианское общество у Ле Гуин – это не антиутопия, оно преподносится как благо, как антитеза правлению лжецов-Сингов: лучше утаить истину, чем солгать. Мутноватая альтернатива, прямо скажем, – не таким мне виделось будущее Вереля после знакомства с «Планетой изгнания»… И снова кажется, будто писательница ввела Верель в сюжет только оттого, что в своем нетерпении просто не имела времени и желания придумывать что-нибудь новое. В итоге Агад Рамаррен, далекий потомок Джакоба Агата, главы свободной колонии свободных людей, оказывается не более чем рабом своего ранга и вбитых ему в голову условностей и моделей поведения. Честное слово, даже Фальк в первых главах – ничего не помнящий беспомощный большой ребенок – был мне симпатичнее.

Так что же это был за внезапный импульс, которому «Город иллюзий» обязан своим появлением? Существует мнение, что это единственный в творческой биографии Урсулы Ле Гуин эксперимент с даосской философией, выведенной в романе под названием Древнего Канона. Однако если это и она, то какая-то странная, с буквальным толкованием пути как перемещения из одного места в другое. Для человека даосизм предполагает недеяние – интуитивное следование мировому порядку и избегание совершения любых осмысленных поступков, которые могли бы отклонить от этого пути. Для Фалька такое недеяние состояло в тихой и мирной жизни в Доме Зоува, где он волей случая очутился: освоиться в Доме, найти себе занятие по душе, жениться на девушке по имени Парт и прожить всю жизнь на одном месте. Ведь события, приведшие его к Зоуву, – это тоже часть дао. А Фальк наперекор всему отправился через полконтинента в Эс Тох. При желании можно усмотреть в «Городе иллюзий» и отсылки к философии Генри Торо (под названием Нового Канона) – однако Торо удалился от цивилизации, сознательно ища уединения и простой жизни на природе, в то время как люди на порабощенной Сингами Земле живут похожим образом просто потому, что ничего иного им не остается. Наконец, в заключительных главах даосские и буколические мотивы почти сходят на нет, а на передний план выходит вопрос о взаимоотношениях истины и лжи – что-то вроде известного «парадокса лжеца» в психологическом аспекте. Но и эта тема поднимается в романе в крайне сомнительной форме – вместо правды там фактически фигурирует полуправда, та, которая возведена в ранг величайшего принципа на Вереле.

В конечном итоге «Город иллюзий» кажется мне произведением то ли совершенно пустым, то ли, наоборот, сверх всякой меры переполненным различными обрывками идей, неявными намеками и туманными ассоциациями. А разницы между этими противоположностями в общем-то никакой нет: обе они производят ощущение полной бессмысленности подобного чтения. И уж тем более не стоит читать «Город иллюзий» после «Планеты изгнания» – надеюсь, я достаточно ясно объяснил, почему именно.

Прекрасный пример того, как феменизм может испортить даже талантливого автора. Все мужики тупые, слабаки или трусы. И только женщины могут исправить ситуацию.

Местные «прогрессоры», которые терпеливо, поколениями дожидаются, пока цивилизации самостоятельно дорастут до «контакта», нравятся мне гораздо больше стругацких. У братьев установление контакта более напористо, резко, агрессивно и реалистично — не хотите стать счастливыми, мирными и радостными, мы сами вас таковыми сделаем. Но мне кажется, что у Ле Гуин больший заряд гуманизма — это то, наверно, к чему стоит стремиться и просто не вмешиваться в дела народов, которые этого не хотят. Да, сейчас это выглядит фантастично и невозможно, но тем не менее. Вот просто не верю что местный чудаковатый мир, принципиально отличающийся от Земли практически всем, чем можно придумать, удалось бы форсированно привести в межгалактический союз. Нет, ГГ долго и тяжело, своими же жертвами доказывают, что планета всё же готова общаться с соседями.

Почитал отзывы — аж от души отлегло, а то боялся, что я тупой и один подумал, что роман будто не окончен и многое непонятно. Может, Ле Гуин торопилась, а может, это такой намеренный авторский ход в не очень удачном исполнении — оставить многое на фантазию читателя. Впрочем, книга всё равно берёт некоей атмосферой суровой сказки, в которой герой должен пройти кучу испытаний и узнать самого себя и своё прошлое.

Подробная и любопытная история на тему «брошенной колонии поселенцев». Что там с метрополией — никто не знает и надежда на воссоединение с ней давным-давно угасла. Надежды уже тоже толком нет, ибо земляне медленно, но верно вымирают из-за уменьшения деторождения. Да ещё нелепые и непрактичные, хоть и безусловно гуманные законы, не дающие переселенцам получить хоть какое-то техническое или научное превосходство над аборигенами. Местные терпят, но не более и воспринимают явно не как друзей и союзников, разве что как очень сильно вынужденных. Но есть единая страшнейшая для всех угроза, и против которой надо или объединиться, или погибнуть всем по одному.

Да и мир действия понравился — суровая и непонятная планета, которая действительно радикально отличается от Земли, что серьёзно меняет жизнь переселенцев. В общем, для меня именно эта книга подтвердила то, что Ле Гуин действительно умеет моделировать интересные и необычные миры-общества.

С какой стороны не посмотри на «Роканнон» — это как минимум неплохая приключенческая повесть. Да, может показаться немного клишированной — герой, его верные спутники, спасение мира, геройство и т.д. Но есть куча нюансов... Из массы подобной литературы этот роман выделяется настроением и атмосферой — автор не боится гибели ключевых и важных персонажей, присутствует атмосфера и безысходности, и надежды, да и герои не скучны и могут удивить. Особенно понравилась легенда-пролог, она прекрасно задаёт тон всему роману и очень тонко погружает в фантастическое фентези.

Сильная работа, продвигающая лучшие гуманистические и антивоенные ценности, пусть моментами и немного топорно. Плохой мужлан-милитарист ужасен настолько, что разве что котят не пинает, чтоб показать, насколько он отвратителен. Хорошие же наоборот — благородны, умны и правильны, поступать плохо их именно вынуждают. Впрочем, это простительно для данной истории и не является минусом, Ле Гуин поставила чёткую задачу — показать, какой ужас могут принести тупые самодуры, и она это сделала. Интересно было бы ещё узнать, насколько серьёзно на работу повлияла «Резня в Сонг-Ми», которая случилась буквально за пару лет до написания и параллели с которой хорошо заметны.

А в целом книгу и поругать не за что — только похвалить за яркие и выпуклые образы, за очень своеобразный и необычный вид ксеносов, а так же за интригу и напряжение в нужные моменты. Попенять могу только на

В «Обделённых» ещё можно было проигнорировать наивный идеалистичный анархизм, благо там было ему хоть какое-то пояснение, что не такой уж он и анархизм, плюс в книге помимо этого было ещё немало хорошего и интересного. Здесь же вокруг анархизма построено всё... Тут дело даже не в том, что их коммуны паразитируют — автор сама прямо подчеркнула это, расположив жилище героев в бывшем банке. А просто непонятно, что они вообще делают с вождизмом и с банальным правом сильного. Ну вот всё, государств больше нет. Но сложно представить, насколько должен измениться человек, чтобы тут же какая-нибудь излишне крупная коммуна не ограбила или не подчинила какого-нибудь соседа, поставила бы там наместников, начала контролировать и выкачивать ресурсы... О чёрт, мы придумали государство! Извиняюсь за сарказм, я сам в глубине души анархист, но не представляю, как в анархистском обществе вообще поддерживать порядок не среди умных и образованных интеллигентов, а среди отбитых гопников и бандитов, которых можно будет одолеть только силовыми методами, а дальше неизбежно последует построение государственных структур.

Зато удалось передать мироощущение и мысли безнадёжно старого и уставшего человека, который радикально повлиял на умы новых поколений и уже явно изменил общество хотя бы частично. А тут уже она стара, ей ничего не нужно, революция не вызывает былого энтузиазма, даже мочиться публично уже не очень тянет.

А ведь Холодная война в 1974-ом была ещё далека от завершения и даже исход противостояния двух систем был ещё неочевиден. Сейчас большинству нравится считать, что СССР с его плановой экономикой и «построением коммунизма» были обречены изначально, но 1970-ые для США и Западного мира в целом сами стали периодом серьёзнейшего экономического и идеологического кризиса. И это не фантазии наших пропагандистов, а опасения многих западных публицистов и писателей, вроде Хайнлайна, что рухнуть может уже Западная система.

И сложно воспринимать «Обделённых» вне этого исторического контекста. Ле Гуин изобразила две доведённых чуть ли не до гротеска крайности коммунизма и капитализма. Она подошла к делу излишне идеалистично и больше при описании задумывалась о духовном, а не о материалистичном, но получилось всё равно неплохо и относительно убедительно. Да, Аннарес и Уррас — не СССР и США, но серьёзные параллели очень сложно не заметить.

Аннарес — этаких анархо-коммунизм, лишённый частной собственности не только на средства производства (самая суть коммунизма как такового), но и вообще. Всё — общее, обязанности распределяются , все дружные и духовные... ну, вы поняли, это уже в куче предыдущих отзывов расписали. Общество, конечно, гипертрофированно бедное, и здесь уже появляются неразрешимые вопросы. Вот планета засушлива, но автор же прямо говорит, что есть пять крупных море-океанов, буквально кишащих жизнью. Я мозг чуть не поломал, пытаясь понять, почему жители Аннареса не поставили кучу опреснительных установок, которые десятками тонн делали бы воду пригодной для полива и распределяли её по планете. Ведь из текста ясно, что все необходимые для этого технологии у них точно есть. Ну или, блин, почему хотя бы не пустить по морям десятки траулеров, которые тоннами будут вылавливать всякую живность? Этот момент прям критически бьёт по правдоподобию. Нет, я понимаю, зачем и почему Ле Гуин изображала гипертрофированно бедное общество, которое даже нормальное жильё людям обеспечить не может, но, чёрт подери, нафига тогда вообще надо было упоминать эти дурацкие океаны и почему бы не сделать Анннарес полностью пустынной планетой?

По Уррасу сказать особо нечего — это типичный мир капиталистического будущего. Тем не менее, прекрасно удался контраст между взрослением и жизнью ГГ на Родине и его пребыванием на «чужбине». Это, пожалуй, лучшая составляющая книги, разница между двумя мирами показана хоть и в некоторой степени гипертрофированно, но очень интересно и умно.

P.S. Некоторые отзывы упрекают Ле Гуин в зацикленности на теме секса.... ХАХАХА! Мой мозг всё ещё толком не отошёл от поздних творений Хайнлайна, который на старости лет явно помешался на теме инцеста и промискуитета, так что на его фоне «Обделённые» воспринимаются чуть ли не как целомудренная сказка. К тому же Ле Гуин хотя бы понимает принципы сексуальности и эротизма и умеет писать об этом не вызывая тошноты и омерзения.

Хайнский цикл Урсулы Ле Гуин – понятие весьма условное. Единой и последовательной хронологии событий «хайнской» вселенной, как заявляла сама писательница, не существует, а произведения, действие которых в этой вселенной происходит, создавались на протяжении четырех десятков лет и несут на себе отчетливые следы постепенных изменений в мировоззрении и творческом методе автора. Ранние произведения ярки, лаконичны, сравнительно коротки, внешне просты, но наполнены действием и смыслом. Более поздние же рыхлы, раздуты и по большей части представляют собой статичные социальные и психологические этюды, густо замешанные на сексе различной степени нетрадиционности. В этом смысле особенно интересен роман «Левая рука тьмы», который представляется мне переходной ступенью от первой разновидности ко второй.

В самом деле, в «Левой руке тьмы» можно усмотреть признаки и раннего, и позднего Хайнского цикла. С одной стороны, планета Зима – Гетен, ее обитатели и их жизнь продуманы и описаны живо, натурально и ярко, даже в чем-то ближе к сказке, фэнтези, как в «Роканноне». С другой стороны, эта красочная форма решительно преобладает над весьма тусклым содержанием. Как и во многих других «хайнских» произведениях, сюжет в целом сводится к тому, что главный герой – чужак, человек одновременно мудрый и наивный (здесь это Дженли Аи, Посланник Экумены на Гетен), попадает в гущу политических интриг, и им начинают вертеть, как пешкой, разнообразные деятели – в основном, конечно же, подлецы и хитрецы. Но интриги-то эти остаются совершенно «земными», в какую обстановку их ни перенеси. Возможно, Ле Гуин рассчитывала, что в созданном ею обществе мирных гермафродитов, не знающих, что такое война, на планете, переживающей ледниковый период, все-таки удастся посмотреть на них новыми глазами. Но, по-моему, затея эта безнадежная: уже давным-давно затертые до дыр социальные и политические темы такими и останутся, даже если глядеть на них через призму ксенофантастики. Помимо этого, многие повороты сюжета производятся чересчур надуманным способом. Для этого Ле Гуин использует понятие шифгретора – весьма специфического, нарочито гипертрофированного и переусложненного понятия о чести и достоинстве, присущего гетенианцам. Именно из-за этого самого шифгретора они сплошь и рядом объясняются недомолвками, приговаривая только «нусутх» («неважно»), – и вот уже готова столь нужная автору завязка для конфликта или интриги. С другой стороны, когда требуется сдвинуть события с места в нужную сторону, те же самые персонажи – от короля до тюремщика – вдруг сразу забывают о своих шифгреторах и свободно говорят, что думают. Как результат, действие продвигается вперед какими-то судорожными рывками – от одного приступа откровенности до другого.

Отдельно следует сказать о двуполости гетенианцев. Кого-то подобное «извращение» возмущает, кого-то, наоборот, фантазия писательницы приводит в восторг. Лично я к этой авторской находке отношусь вполне положительно: описание половой жизни гетенианцев дается в форме исследовательского отчета с акцентом на социальной сфере и отлично обходится без подробных описаний, у кого что где росло и какого оно было цвета и размера, – в отличие от откровенно физиологического «Взросления в Кархайде», написанного четверть века спустя. Читаются эти главы с интересом, да и сама идея также не кажется излишней и надуманной: ведь именно на ней, если следовать авторскому замыслу, базируются подчеркнутый пацифизм и неторопливость прогресса гетенианской цивилизации. Живущие в цикле «сомер-кеммер» существа бо́льшую часть времени бесполы, а раз нет гормонов – то нет и агрессии; а в те короткие дни, когда эти гормоны появляются, гетенианцы больше озабочены собственными личными делами, чем мыслями о том, с кем бы повоевать. Оно, конечно, всё по Фрейду, но в целом идею эксперимента, предпринятого когда-то давным-давно хайнскими генетиками, нельзя не признать оригинальной и интересной. Только эксперимент-то все равно в конце концов провалился, что доказали события вокруг пограничной долины Синотх.

Кстати, описанные в романе конфликтующие страны-соседи Кархайд и Оргорейн и ситуация в Синотхе сейчас чрезвычайно злободневны: оба государства кажутся меткими карикатурами на нашу повседневную действительность, каждое со своей стороны, причем стороны худшей, – но о подобных ситуациях написаны уже тысячи книг, и тысяча первая не прибавляет к этой груде размышлений ровным счетом ничего нового. К тому же ее смысл надо еще добыть и очистить от множества различных наслоений, для сюжета в целом не имеющих особого значения, а призванных лишь компенсировать идейную бедность и добавить красок в местный колорит. Весь роман от начала и до конца изобилует туманными намеками на что-то сверхважное и сверхзначительное – таковы, к примеру, таинственный дар Предсказателей, образчики гетенианского фольклора, отвлеченные философские и психологические размышления и многое другое. Однако на поверку эти нити ведут в никуда – по большей части они с действием не связаны, а оттого дальнейшего развития не получают и повисают в конце концов оборванными. Такая ложная многозначительность – тоже явный признак поздних «хайнских» произведений, разве что здесь она еще не доведена до крайней степени, как, например, тридцатью годами позже в «Толкователях».

Ну, а смысл истории, если сдуть с него весь напущенный туман, оказывается несложным: Терем Харт рем ир Эстравен, бывший премьер-министр Кархайда, официально объявленный изменником и отправленный в ссылку, пожертвовал всем ради установления контакта Гетен с Экуменой. Эстравен-предатель, как его называли, оказался бо́льшим патриотом своей страны и своей планеты, чем преступный кархайдский регент, развязавший «маленькую победоносную войну», или шайка жуликоватых Комменсалов Оргорейна, молчаливо ее принявших. Само собой разумеется, что в этом нет ничего нового – сколько раз мы видели тому подтверждение в нашей собственной земной истории. А оттого впечатления от «Левой руки тьмы» у меня остались далеко не лучшие: словно развернул яркий конфетный фантик, а он пустой – так, пара крошек валяется, только-только вкус на языке почувствовать…

Цикл о похождениях волшебника Джеда по островам Земноморья произвел на меня должное впечатление, причем, положительное. А означенная повесть немного его подпортила. Почему? На то есть несколько причин.

Во-первых, о самом Джеде здесь уже не говорится, ибо он растерял свою волшебную силу и фактически выбыл из игры, оставив Школу Магов без адекватного руководства. Теперь ее делами ведает Совет Девяти, в котором уже нет прежнего единства. Поэтому дела волшебников идут ни шатко, ни валко, а сама магия начинает слабеть и терять свой авторитет. Один из членов Совета предсказывает, что вскоре на остров Рок явится новый кандидат, который сумеет придать волшебству иную форму и направление...

Во-вторых, сюжет повести продуман не совсем хорошо, из-за чего действие фактически останавливается, как только героиня высаживается на берег Рока. Здесь явная параллель со второй частью цикла — историей становления Тенар, будущей спутницы Джеда. Писательница сократила и упростила ее, выкинув из нее самое ценное, что сразу же лишило произведение интриги (она сохраняется только до момента отплытия Стрекозы с Пути). Скорее всего, ле-Гуин не имела никакого внятного сценария для продолжения цикла, а только наметки его, но постеснялась отказать Силвербергу в его просьбе и просто «продублировала» уже испробованный сюжет, добавив в него несколько отличий. Но задумку не спасла даже финальная сцена с появлением дракона — слишком уж занудными и непонятными оказались «подковерные» интриги и разногласия в руководстве Школой. Там, где нужно было всё разложить по полочкам и разжевать, автор, напротив, запутала и усложнила. А суть самого конфликта осталась невыясненной для тех, кто сам думать не любит и надеется на пояснения автора. Хотя я лично понял двойственность (или двусмысленность) названия повести: термином dragonfly (драконья муха) в англоязычных странах называют обычную скрекозу, а в раздельном написании (dragon fly) его уже следует понимать как «полет дракона». Мораль этой сказки сразу становится ясной: при нормальном воспитании и подготовке любая стрекоза может превратиться в дракона. Только вот эту мысль автор до читателя так и не донесла.

В-третьих, сюжет повести не столько развивает наши представления о мире Земноморья, сколько противоречит им. Это и история разделения единой расы на людей и драконов, и пресловутое Правило Рока, которое отчего-то работает «в обе стороны», и принципы обучения в Школе волшебству, и даже моральные принципы ее выпускников. Всё это становится заметным невооруженному взгляду, стоит только прочитать хотя бы два первых романа.

Всё вышесказанное подтверждает известное правило: спешка и торопливость способны испортить любое хорошее начинание. Не то, чтобы я был против «тематических» сборников в фантастике, но считаю, что великих произведений вы в них не найдете. Если только их не предложит на ваш суд сам составитель.

---------------

РЕЗЮМЕ: рассказ о Гадком Утенке, который сумел превратиться в прекрасного Лебедя вопреки мирской суете. Стремление автора, конечно, похвально, только вот мастерства (или времени) ей на реализацию своей идеи явно не хватило...

Чем больше с годами читаю Ле Гуин, тем больше разочаровываюсь.

Автор затрагивает важные, актуальные темы, неплохо их подаёт, формирует художественный фон — раньше мне этого было достаточно. Фантастика, ведь! Чего ещё хотеть?

Однако когда начинаешь приглядываться к сути, становится пусто. Я не попадаю в тот поток, который вызвал произведение к жизни, а сама Ле Гуин, очевидно, писала не для моего поколения, которому пришлось взглянуть на конечный результат всех войн, революций и борьбы за идеалы XX века. Отсюда произведения автора кажутся мне пустым умствованием.

Возьмём этот рассказ.

Прежде всего, не так уж анархизм здорово реализует свободу, как это изображается — в истории, пожалуй, не было ни одного государства, опирающегося на тот самый принцип «общество без правительства». Все анархистские группы и коммуны просто паразитируют на других социальных формациях — на государственной управленческой структуре, существуя внутри неё. Более того, как только община превышает определённый размер — она начинает нуждаться в лидере, либо просто разваливается. Поэтому весь пафос, загруженный в рассказ, следует считать обыкновенной сказкой. Особенно смешно читать о предупреждении «вождизма». Какая-то совершенно детская романтика!

Личность и устремления главной героини тоже довольно заметно оторваны от чего-то реального. Всю жизнь она билась за что-то и вроде бы, потеряв почти всё, добилась. Но не готова жить рядом с завоёванной свободой — она её уже не понимает. Эта свобода после всех потерь не слишком-то и нужна. Как и сама героиня не нужна самой себе.

В погоне за миражом идеала свободы она так и не удосужилась узнать за что борется не на словах, а в реальности — поэтому за всю жизнь так и не выяснила названия трав, которые преследуют её во сне, раскачиваясь на краю поля. Для таких людей идеи важнее земли, государства и народа.

Поэтому и умирают они среди миражей, созданных своими руками. Неудивительно, что автор после работы над основным романом чувствовала себя потерянной.

В целом, интересный психологический этюд. Но как иллюстрация или жизнеутверждающий рефрен к Кропоткину и Гудмену история сейчас уже не смотрится. Так, занятное умстование.

Рассказ прочитал по рекомендации Дмитрия Быкова. Чтение, по его мнению, обязательное для подростков.

Нашему вниманию в очередной раз предлагается дилемма «слезинки ребенка» или, по-другому, «козла отпущения». Этично ли жить в прекрасном мире, построенном на страдании, пусть и одного ребенка?

Ле Гуин подсказывает свой выход — уходить из этой цивилизации. Куда?

Понятно, что в этом рассказе в художественной форме зашита оппозиция Первого и Третьего миров. Те пресловутые детишки, трудящиеся на азиатских потогонках за плошку риса, дабы нью-йоркеры могли носить крутые кроссовки.

Или социальное расслоение внутри одной страны — работяги обеспечивают безбедное существование богатеям.

Давайте сначала подойдём к вопросу логически. Есть четыре варианта:

Всем хорошо;

Всем плохо;

Меньшинству хорошо;

Большинству хорошо.

Всем хорошо по условиям быть не может.

Всем плохо быть может с лёгкостью — так было после Революции, когда решили освободить «козла отпущения», русский пролетариат.

Меньшинству хорошо — уже лучше, но приводит к соцпотоясениям.

Большинству хорошо. Собственно, так в рассказе.

На самом деле, человеческая цивилизация уже это проходила, а Ле Гуин сознательно вынесла это за скобки: просто «козла отпущения» надо сделать «искупителем грехов людских». Он страдает, мы это ценим и превозносим его.

Уход же из этой дихотомии, как предлагает автор, обесценивает жертву. Ребёнок в застенках продолжает страдать, но ты не хочешь пользоваться плодами его «искупления».

На самом деле этот парадокс не имеет решения. Прекраснодушные идеалисты освободили бы ребенка, дабы он не страдал, и тем самым, по условиям рассказа, ввергли бы цивилизацию в пучину катастроф. Тогда бы страдало много людей и детей.

Короче, как и хотел Быков, мне пришлось поломать голову над этой задачкой.

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Это, пожалуй, самая необычная лав-стори, какую я вообще встречал в литературе.

Урсула Ле Гуин — классик так называемой «мягкой», гуманитарной научной фантастики. Бесконечно люблю её за глубокую проработку созданных ею миров, каждый из которых уникален по-своему, и за тонкую атмосферу безысходности, пропитывающую даже такие жизнеутверждающие произведения, как «Планета изгнания».

Колонистов, оставленных на не подходящей для их жизни планете, забыли, и они вынуждены существовать бок о бок с коренным населением, ограничивая себя в техническом развитии из уважения к старым законам Лиги Миров. Их народ вымирает, приближается суровая пятнадцатилетняя зима, надвигается невиданная прежде армия дикарей. Казалось бы: скоро рассвет, выхода нет, однако заканчивается роман (к слову, весьма небольшой по объёму, читается за несколько часов) проблеском надежды: погодные условия играют на руку в войне с дикарями, а организмы колонистов всё-таки с течением столетий начинают приспосабливаться к новому, чуждому миру. Ну и любовь, конечно — куда без неё. Любовь туземки и колониста и возможность продолжить свой род, а не умереть бездетными из-за биологической несовместимости.

Отдельного внимания заслуживает гуманизм, пронизывающий «Планету изгнания». Уже плохо помню другие книги «Хайнского цикла», но этот самый гуманизм лежит в основе всей Лиги Миров. Колонисты не захватывают чужие миры, не покоряют их, а наблюдают и ждут подходящего времени в техническом развитии для ассимиляции и помощи коренному населению. Многие фантасты, особенно на их фоне могу выделить Станислава Лема, отличаются пессимистичным взглядом на человечество будущего, и Урсула Ле Гуин среди них, несмотря на упомянутую мной мрачноватую атмосферу, как луч света.

9 снежинок из 10. Не десять, потому что всё-таки это произведение не самое выдающееся и цепляющее, у Урсулы Ле Гуин есть куда более сильные и знаковые романы.

Эта книга волшебная, но и не только потому, что в ней рассказывается о волшебниках. Крохотный мир, описанный нами глазами девочки, оживает своими красками и образами, примешивая к ним желания и терзания юной души. Иногда кажется, что это не она идет по беспросветному лабиринту, а ты сам кладешь ладони на ставшие уже такими знакомыми прохладные стены подземелья. Уютная история, полная надежд и их крушений, которая читается буквально за один вечер.

Но вот что странно — Гед, который, казалось, является главным героем цикла, ведь это он — тот самый волшебник Земноморья, здесь играет, скорее, роль второстепенного персонажа. Ни в одной из сцен у нас не получается взглянуть на происходящее от его лица. Сценарий живет только вокруг юной Тенар, жрицы Безымянных. Возможно, именно поэтому вторая часть цикла понравилась мне гораздо больше, ведь кто сможет понять женскую душу лучше, нежели другая женщина?

В отличие от первой части, где на первом месте стояли приключения и яркие события, сменяющие друг друга, здесь, в Гробницах Атуана, на первое место выходит психология героев. Сюжет нас не радует сменяющимися декорациями, новыми действующими лицами или большой информативностью. Все происходит в пределах небольшого жреческого сообщества, изолированного от внешнего мира, а значительная часть истории и вовсе пролегает в недрах подземного лабиринта, где нет света, а есть только покрытые тишиной стены. Но в этом и кроется основная прелесть произведения. Оно будто бы стирает границу между собой и читателем, погружая его во что-то очень личное и быстро становящееся таким знакомым.

Замечательное во всех отношениях произведение.

Если подбирать самый подходящий эпитет к «Планете изгнания», я бы выбрал в качестве такового слово «пронзительный». «Пронзительный» – не от слова «пронзает», а от слова «пронизывает», как, например, пронизывает до костей холодный ветер. Если вчитаться в книгу как следует, мысленно ставя себя на место ее героев, возникает именно такое пронзительное ощущение – одиночества, безысходности, тщетности, потерянности. Никому из нас такое в действительности испытать не дано просто потому, что мы живем на своей родной и вполне благоприятной для жизни планете. А в книге?..

Представьте себе планету, год на которой длится шестьдесят земных лет: по пятнадцать лет зимы, весны, лета и осени. Как и все живые существа этой планеты, люди на ней живут, подчиняясь такому долгому циклу: дети у них рождаются только весной и осенью. Но вот перед нами девушка Ролери, родившаяся не в срок – в так называмое Летнее Бесплодие. Она одна – все свое поколение: те, родился весной, уже взрослые люди, родившиеся осенью – еще маленькие дети. Не то что в ближайших племенах, а, пожалуй, и на всей планете у Ролери не отыщется ни одного ровесника. Лучшее, на что она может рассчитывать, – со временем стать пятой женой у какого-нибудь старика. Попробуйте представить себе, что она должна ощущать, размышляя о своей жизни. Ну как, пронизывает?

Казалось бы, худшее одиночество и вообразить невозможно, однако нам тут же доказывают обратное. Колония пришельцев из космоса – поселенцев из Лиги Миров, обосновавшаяся на той же планете десять местных (то есть шестьсот земных) лет назад, когда-то была сильна и многолюдна, но теперь постепенно, но неумолимо вымирает. Связь с Лигой давным-давно потеряна, многое из знаний первопоселенцев утрачено, построить космический корабль колонистам не под силу, и все, что им остается, – просто выживать в чужом для них мире, чувствуя, как этот мир «с величественной медлительностью отторгает чужеродный привой». Особенно тяжело главе колонистов, Джакобу Агату, который отлично осознаёт, что колония обречена и что он, ее глава, не может ничего с этим поделать. Добавьте сюда не исчезнувшее за десять долгих лет недоверие к колонистам-«дальнерожденным» со стороны местных племен, считающих их нелюдями и, за редкими исключениями, демонстративно презирающих, и такое же отношение к людям планеты со стороны многих колонистов: для них это даже не люди, а «врасу» – высокоразумные существа. И то правда, как легко презирать таких «высокоразумных», когда у тебя за плечами тысячелетия истории космической Лиги Миров, а они живут в каменном веке и даже еще не изобрели простое колесо…

И вот в такой мрачной обстановке, в преддверии наступающей зимы, и разворачивается действие «Планеты изгнания». Встреча Ролери и Агата – первое звено в цепи событий, которые наперекор всему: близкой зиме, нашествию кочевников с севера, давним презрению и ненависти – а может быть, и благодаря всему этому? – объединят колонистов и племя Аскатевара и дадут начало чему-то совершенно новому. Только не думайте, что все образуется, словно по волшебству, и что вас ждет простенький романчик с хэппи-эндом: смертей и крови по ходу действия будет немало, но, если вдуматься, только так все и могло произойти. «Планета изгнания» – вещь цельная и продуманная, события в ней находятся точно на своих местах, и ни одно нельзя выдернуть из книги, чтобы не зашаталось все повествование, его последовательность и логика. Все-таки ранние произведения Хайнского цикла в этом смысле намного лучше более поздних, чаще всего раздутых сверх всякой меры и перегруженных различными отвлеченными и в общем-то ненужными рассуждениями. Здесь ничего подобного нет, и оттого-то «Планета изгнания» и производит столь глубокое впечатление: нам ничего не разжевывают и не кладут в рот готовеньким, додумываем картины прихода зимы и человеческого отчаяния мы сами. А свои собственные представления воспринимаются и запоминаются, конечно же, ярче и лучше, чем полученные извне, со стороны.

Планета, которая потом, в других «хайнских» произведениях, будет носить название Верель, также описана скупыми, но красочными и меткими штрихами: море с высокими приливами, серое осеннее небо, ползущие по опустевшему лесу бродячие корни, летающие белые снеговеи, страшные снежные дьяволы… И местные племена с их особым этикетом общения, основанным на глаголах «слушать» и «слышать». Простыми словами «я тебя не слышу» там можно нанести смертельное оскорбление. И никто опять-таки нам не разъясняет тонкости такого общения: они сами быстро становятся понятны по ходу действия, и мы начинаем ощущать их смысл без всяких дополнительных комментариев. Вот он, парадокс Хайнского цикла: чем меньше написано, тем проще понять и почувствовать, и наоборот, – а «Планета изгнания», наверное, лучший тому пример.

Кажется, мое знакомство с творчеством Урсулы Ле Гуин началось именно с этого романа, когда он печатался с продолжением в журнале «Техника – молодежи». Журнал этот мы не выписывали, и один из тех номеров попал ко мне в руки каким-то случайным образом через год или два после его выхода. Поэтому все, что я смог тогда прочитать, было только отрывком без начала и конца, но содержание его оказалось настолько манящим и интригующим, что название «Планета Роканнона» (так назывался тот перевод) прочно осело у меня в памяти. Прочитать роман полностью мне представилась возможность только лет через десять. Часто бывает так, что запомнившаяся в детстве книга при возвращении к ней через много лет производит разочаровывающее впечатление, но я тогда был не только не разочарован, но даже, наоборот, очарован, да простится мне столь неуклюжий каламбур. «Мир Роканнона», как совершенно справедливо подмечено в предыдущих отзывах, находится на стыке фантастики и фэнтези. Сейчас-то я знаю, что таких книг пруд пруди, а вот тогда сочетание научно-фантастической подоплеки с почти сказочными сюжетом и антуражем стали для меня чем-то вроде открытия: оказывается, и так тоже бывает!

Вкратце содержание сводится к следующему. На этнографическую экспедицию, работающую на планете Фомальгаут-II, совершается внезапное нападение, и в живых остается только ее руководитель Гаверел Роканнон. Он предполагает, что экспедицию уничтожили мятежники с планеты Фарадей, отколовшейся от Лиги Миров, ведь цивилизация Фомальгаута-II находится на уровне феодального средневековья – за́мки, мечи, копья, всадники на крылатых животных, – и взорвать корабль экспедиции могли разве что мятежные фарадейцы, выбравшие эту планету для своей базы. Так как Фомальгаут-II решением Лиги закрыт для контактов, уничтожение корабельного ансибля – средства для мгновенной межзвездной связи – гарантирует восставшим, что Лига Миров не узнает об их убежище. Однако случайно Роканнону удается выяснить, где находится база мятежников, и он в сопровождении своих друзей из числа жителей планеты отправляется туда, чтобы, пробравшись на какой-нибудь из фарадейских кораблей, через его ансибль сообщить Лиге о местонахождении базы.

Несмотря на внешнюю простоту сюжета, четко подпадающего под заезженный пункт фантлабовского классификатора «путешествие к особой цели», «Мир Роканнона», на мой взгляд, превосходит многое из написанного Урсулой Ле Гуин. Здесь нет нудных ложно-глубокомысленных рассуждений, которыми изобилуют многие другие произведения Хайнского цикла: главный герой просто движется к своей цели и платит за ее достижение высокую цену. И вот эти-то кажущиеся простота и ясность мне намного больше по душе, чем, например, велеречивая пустота «Толкователей» или «Обделенных» из того же Хайнского цикла. Какую цену можно отдать за достижение своей цели, что будет оправданно и приемлемо? А если на кону стоит спасение всей планеты, но за него придется заплатить жизнью друга? А если представится возможность получить чуть ли не сверхъестественный дар, но тем самым взвалить на себя тяжелейшую ответственность?.. Таких вопросов и лишь едва намеченных сюжетных ходов в «Мире Роканнона» можно отыскать немало, но только часть их развита по ходу действия. Так что роман вышел очень коротким – по существу, это скорее повесть, – и тем обиднее, что так много в нем осталось недосказанным. Закрывая книгу, я думал: черт побери, как же мало, хочется еще! Это опять-таки полная противоположность тем же «Обделенным» и «Толкователям», когда при чтении в голове то и дело мелькало: ну сколько же можно продолжать эту тягомотину, заканчивайте уж скорее…

Вообще говоря, принадлежность «Роканнона» к Хайнскому циклу, на мой взгляд, весьма условна. Здесь Хайн упоминается только мельком в одном или двух местах как родина Роканнона, не более того. Нет и знакомой по другим «хайнским» произведениям Экумены – вместо нее есть только Лига Миров, а это совсем не то же самое. Главные принципы Экумены – «культурное эмбарго», то есть запрет на передачу аборигенам технологий и знаний, существенно превосходящих их уровень развития, и мирное сотрудничество населенных миров. Здесь же все наоборот: Лига Миров занимается простейшим техническим прогрессорством и не чурается демонстрации силы, да еще и собирает налоги с присоединенных планет. Правда, одновременно у Ле Гуин уже вырисовывается и резкая критика такой политики. Роканнон, немолодой и умудренный опытом человек, полагает, что прямолинейное одностороннее прогрессорство глубоко ошибочно: даже у тех народов, которых заправилы Лиги считают дикарями, можно перенять немало ценного и важного. В случае с Роканноном именно такой взгляд на вещи в конечном итоге и помогает ему добраться до цели. Потом, в более поздних книгах, Ле Гуин уже сознательно упоминала полученный Роканноном дар телепатии как один из шагов к созданию Экумены. Так что, пусть даже единой и последовательной хронологии Хайнского цикла не существует (как заявляла сама писательница), по аналогии со Стругацкими, в творчестве которых выделяется так называемый Предполуденный цикл, я отнес бы «Роканнона» к своеобразному Предхайнскому циклу, тем более что это действительно самый ранний (1966 год) роман из «хайнских» произведений. И если вам надоели Анаррес с его банальными социальными истинами («Обделенные») или Ака, где бесконечно переливают из пустого в порожнее («Толкователи»), и хочется чего-нибудь красочного и выразительного, внешне простого, но наполненного смыслом, – вас всегда ждут на Фомальгауте-II. Точнее, на планете Роканнона, как она отныне называется решением Лиги Миров.

Все произведения о Земноморье я четко делю для себя на две части. Первая – оригинальная трилогия: «Волшебник Земноморья», «Гробницы Атуана» и «На последнем берегу». Вторая – все остальное. Разница между ними очевидна, но как сформулировать коротко и емко, в чем она заключается – не внешние, поверхностные различия, а более глубокие, общие признаки? Такой признак я отыскал, перечитав и сами произведения о Земноморье, и множество здешних отзывов на них, – он укладывается в одно-единственное слово. Тысячу раз прав AlisterOrm, назвавший поздние произведения о Земноморье фанфиками: он нашел как раз то самое верное слово, которое стоит сотни других.

Фанфики, как известно, пишутся в подавляющем большинстве случаев отнюдь не для того, чтобы развить идеи создателей «канона» или обогатить образы его героев. Цель сочинителей фанфиков – выразить свои собственные мечты и фантазии, причем не обязательно прямо касающиеся оригинального авторского замысла, а вообще о чем угодно. И вот берутся известные персонажи, кое-какие легко узнаваемые места и ситуации, и все это сочинители заставляют плясать под свою дудку. Что в результате авторский замысел зачастую переворачивается с ног на голову, на первый план вылезают второстепенные и даже третьестепенные персонажи, а смысловая и литературная ценность такого сочинения становится близкой к нулю, сочинителей обычно не волнует.

Теперь посмотрим, как это можно применить к Земноморью. Первую трилогию об этом мире написала в 1968-1972 гг. Урсула Крёбер Ле Гуин, 1929 года рождения, магистр искусств, проживавшая в Портленде, штат Орегон. Все прочее, начиная с «Техану» (1990 год), – Урсула Крёбер Ле Гуин, 1929 года рождения, магистр искусств, проживавшая в Портленде, штат Орегон. Имена, даты рождения, ученые степени и место проживания совпадают полностью. Но кажется, будто вторая У. К. Ле Гуин была совершенно другим человеком, к первой У. К. Ле Гуин не имевшим никакого отношения. Она даже не стала вникать в смысловую основу трех романов, написанных той, первой Ле Гуин, а просто позаимствовала оттуда все, что приглянулось, и принялась строить из этого свое собственное Земноморье, «пересмотренное и исправленное» (sic!). И вот Гед, Верховный Маг Земноморья, после победы над Кобом отправленный первой Ле Гуин на заслуженный отдых, по воле второй превращается в «Техану» в этакого седого несмышленыша, которого дальновидная и заботливая Тенар обучает азам деревенской жизни; волшебники из стражей вселенского равновесия вроде Огиона или Неммерля становятся в лучшем случае безразличными к миру гордецами, а в худшем – просто злобными мерзавцами, а самоотверженно исправляет творимое ими зло дружная женская команда во главе с той же Тенар; наконец, в «На иных ветрах» вторая Ле Гуин окончательно расправляется со всем стройным романтическим мирозданием настоящего Земноморья, заменяя его собственной топорной поделкой, а в повести «Искатель» даже подводит под нее «историческую базу». Кроме того, есть еще россыпь небольших рассказов, за редкими исключениями выдержанных в том же духе: действующие лица и места действия – прежние, знакомые, но смысл – совершенно иной. Вот вам и набор фанфиков в чистейшем виде – однако по какому-то недоразумению он считается единым целым с замечательной оригинальной трилогией…

Грустно – что тут еще можно сказать? Для себя я нашел выход только в полном отрицании: издание первой трилогии в серии «Шедевры фантастики» стоит у меня на полке на почетном месте, в то время как книга под названием «Сказания Земноморья» из той же серии задвинута в самый дальний ряд и вспоминать о ней я стараюсь как можно реже. Сегодня вот вспомнил – теперь надо снова забыть: в мире есть много куда более интересной и достойной чтения литературы, нежели такие вот «автофанфики».

Один из рассказов «пограничной» зоны между фэнтези и фантастикой. По структуре чем-то напоминает конфетку: снаружи прочный слой «твердой» фантастики (мир Фомальгаута II), а внутри — мягкое и сладкое сказочное содержимое (королевство Халлана). И героине рассказа придется пройти оба этих мира «насквозь», чтобы найти легендарное ожерелье с огромным сапфиром посередине. Ей суждено стать первой среди сказочных принцесс, кто в полной мере испытает на себе парадоксы теории относительности... По стилю напоминает «Последнего единорога» Питера Бигля или волковского «Волшебника Изумрудного города». Заметно, что его писала женщина — не только потому, что главная героиня тоже является женщиной, сколько по характерной эмоциональной атмосфере сказания. На то время, в течение которого принцесса совершает свой «хадж» по планете, повествование приобретает характерные черты планетарной фантастики (земли и проживающие на них народы). Правда, приключений в этих странствиях почти нет — всё идет по одной схеме и со сходными результатами, только у обитателей Царства Ночи этот алгоритм кардинально меняется. Но это уже, так сказать, граница между мирами и жанрами. А в финале нежданный поворот сюжета, более характерный для «твердой» фантастики. Собственно, таким вот сочетанием жанров рассказ мне и запомнился. Во всём остальном это обычная и немного наивная история, которую так любят маленькие девочки.

-------------

РЕЗЮМЕ: история поисков сказочной принцессой фамильного ожерелья в мире Экумены. Не совсем обычный образец женской фантастики.

Очень жаль, что мадам Ле Гуин выбрала несчастливый финал для этой истории, поскольку именно романтическая линия мне больше всего и понравилась. Получилось очень уютно, тепло: двое в мире, в котором даже их мысли вне закона. Их скромная квартира — это угол, где они могут быть вместе и чувствовать себя в относительной безопасности. Пусть мир катится в тартарары, но мой дом — моя крепость.

Но леди Урсула решила перечеркнуть все их старания бескомпромиссным противоречием — конфронтацией, которая разделяет наших героев с одной стороны и упадочный мир — с другой. А я изначально понял главную идею произведения как раз в уюте, что создали незаконные супруги на своей жилплощади. Значит, я ошибался, и антиутопическая власть американского бизнеса и энергообладающей олигархии с непреклонной фатальностью вторгается в идеалистическую атмосферу, созданную трогательными изгнанниками.

Жаль, очень жаль, но автор, безусловно, всегда прав.

Мне же остаётся лишь в очередной раз восторгаться изобретательностью леди Урсулы, её неудержимой фантазией, способностью смоделировать непротиворечивый в своей живости мир, снабдить его удивительными и правдоподобными деталями, нарисовать картину, при всей фантастичности поражающую неподдельным реализмом.

«Мир Роканнона» — хронологически первый роман в Хайнском цикле, ставшем визитной карточкой У. Ле Гуин. Перед нами приключенческая планетарная фантастика, написанная женской рукой, что хорошо ощущается и может быть поставлено только в плюс в данном случае. Если убрать из текста небольшой элемент НФ, то в сухом остатке мы получим классическое фэнтези толкиновского типа, с уникальным миром, населенным аналогом фей, гоблинов, эльфов, вампиров и крылатых пегасов. Само повествование крайне неторопливо, лирично, у автора прекрасно получается создать настроение светлой грусти, которой, словной тончайшей вуалью покрыты сюжетные нити фантастического полотна. Древние легенды иного мира оживают перед воображением читателя, обретая плоть под искусным пером автора, вместе с героями мы проходим путь, на котором нам суждено вспомнить истинное значение дружбы, любви, долга и самопожертвования.

Основной сюжет предваряет пролог, который стилизован под легенду. Жена наследника одного из замков на планете Фомальгаут-2 отправляется в путешествие с целью найти своё приданое, утраченное несколько поколений тому назад — уникальный артефакт, золотое ожерелье с крупным сапфировым камнем, носящее имя «Глаз моря». Златовласой Семли предстоит на своём крылатом хэрило посетить владения светлых и всегда смеющихся фииа, опуститься в мрачные подземелья, чтобы встретить там королей «глиняного народа», которые подобно гномам помешаны на золоте и технологиях, прокладывая шахты все глубже к центру планеты. Но самое главное, Семли представится возможность совершить фантастическое путешествие в обитель Властителей звёзд, где хранятся сокровища множества миров, ведь, возможно, именно там и находится вожделенный «Глаз моря», созданный гением «глиняных людей» и самой уникальной природой родного мира владычицы Семли.

Основной сюжет делится на две крупных части и посвящен странствиям Роканнона — учёного-этнографа, который остался в полном одиночестве на Фомальгауте-2, после того, как корабль с остальными участниками исследовательской экспедиции был уничтожен мятежниками с планеты Фарадей, готовящих восстание против «Союза всех планет». Чтобы послать сигнал бедствия и известить Содружество о внезапной угрозе, Роканнону предстоит длительное путешествие почти через весь материк в самое сердце базы повстанцев. Его ждут тайны загадочного южного континента, исследованного погибшими соратниками Роканнона. Благо, в путь Роканнон отправится не один, его будет сопровождать наследник замка Халлен со своими слугами и крылатыми конями. В пути их ждут новые знакомства, неожиданные открытия, победы над врагами и самими собой и даже — сама судьба, дающая понять, что на самом деле имеет значение, если сам человек не важен?

До прибытия Роканнона на планету, Союзу планет было известно о существовании здесь как минимум представителей трех разумных рас, а по непроверенным данным — пяти. Уровень развития всех обитателей планеты был очень далек от технологического прогресса землян и их союзников, здесь царят феодальные порядки. Темнокожие и светловолосые ангья — воплощение героического духа, они хозяева северного материка. Их владения — это укрепленные замки из прочного дерева, а перемещаться они предпочитают на крылатых плотоядных конях — хэрило, пересекать же моря — на лодках с драконьими головами. В своё время ангья покорили племена ольгьо, сделав их своими вассалами, хотя по сути они все — части одной расы — лиу. Не знаю насколько автор держала в уме проведение параллелей с земной историей, но в данном случае ощущается аналогия с пришествием Руси, когда клыкастые ладьи конунга Хрёрека, отчалившие от берегов Рейдготаланда, появились на туманных берегах Ладоги.

Отдельной ветвью разумных существ являются народы полуросликов, которые прежде также были одним племенем, но со временем разделились, став противоположностями друг другу, практически как северные и южные корейцы в земных реалиях. И те и другие владеют даром телепатии, но фииа — дневные создания, посвящающие жизнь радости, танцам и прочим пасторальным удовольствиям, а племена гдема в отличие от них предпочитают ночной образ жизни, их больше привлекают темные склизкие пещеры, где они добывают металлы и драгоценности для своих изделий. В технологическом плане именно гдема ушли далеко вперед, если сравнивать их с другими обитателями планеты, может быть поэтому прогрессоры из Союза планет отдали предпочтение именно им, поделившись своими технологиями и наладив с ними товарные отношения, ко взаимной выгоде обеих сторон. Тем не менее, это ещё большой вопрос, является ли единственным критерием прогресса чисто техническое развитие.

По началу сюжет развивается довольно неторопливо, первые главы мне даже показались несколько скучноватыми, но в процессе чтения ты незаметно проникаешься очарованием вымышленного мира. Автор с удовольствием описывает красоты природы, очарование сумрачных гор и солнечных полян. Постепенно путешествие Роканнона стало напоминать мне странствия Бильбо или Фродо,- троица ольгьо, сопровождающих этнографа и властителя Халлена очень напоминает Пиппина, Мерри и Сэма. Учитывая тот факт, что главный герой — мирный ученый — описаний кровавых схваток и яростных сражений в тексте можно не ждать. Роканнон привык решать все проблемы мирным путем, через убеждения или же методом активного непротивления злу. По объему роман получился небольшим, но выдуманный мир выглядит красочным и полноценным, образы персонажей — глубокими и цельными, а вечные философские темы заставляют задумываться даже после того, как перевернута последняя страница романа.

Предположу, что этот роман создавался с конца к началу. «Глаз цапли» подобен школьным задачкам по алгебре, в которых правильный ответ обычно выражается красивым целым числом и которые ради этого составляются с соответствующими начальными условиями. Вот так же и здесь: кажется, будто при работе над «Глазом цапли» Урсула Ле Гуин заранее твердо решила, каким должно быть завершение будущей книги и что для этого надо сделать, а уже затем принялась разрабатывать «вводные», подгоняя их под этот «ответ». В общем-то ничего особенного, нормальная писательская практика, но в данном случае искусственность полученных таким способом «начальных условий», пожалуй, чрезмерна.

Судите сами. Есть планета Виктория, на которую когда-то, за сто с лишним лет до описываемых событий, было сослано несколько тысяч преступников с Земли. Затем, через полвека, на Викторию прибыла еще одна, меньшая группа людей – это был Народ Мира, пацифисты, которым не нашлось на Земле места. И хотя в их распоряжении была вся Виктория, свое поселение, Шанти, они основали всего в нескольких километрах от Столицы прежних ссыльных. Странно и неправдоподобно, но так обеспечивается завязка конфликта: два совершенно различных человеческих сообщества буквально рядом друг с другом. Больше на всей планете людей нет. Далее – еще одна странность: ссыльные прожили на Виктории больше века, пацифисты – больше полувека, но за это время никто ни разу не попытался хотя бы немного исследовать доставшуюся им планету. Первая такая попытка происходит как раз в начале действия. Почему они ждали так долго? Опять-таки исключительно по воле писательницы. Ей надо было обеспечить полный отрыв действия от Земли, оставить у поселенцев только смутные воспоминания и легенды о том, как мыслили и действовали их предки, а такой отрыв могло дать только время – не менее двух-трех смен поколений. Для надежности в «начальных условиях» вдобавок оговорено отсутствие на Виктории книг и вообще каких-либо достоверных свидетельств о земной истории.

Следующая натяжка – завязка действия. Группа жителей Шанти вовсе не делает тайны из своей исследовательской экспедиции, так что послушать ее рассказ является сам глава Столицы, Хозяин Фалько, считающий себя правителем всей Виктории. Узнав, что экспедиция обнаружила где-то далеко, в укромном месте среди гор, плодородную и теплую долину, куда смогут переселиться почти все жители Шанти, он выступает против – ведь шантийцы поставляют в Столицу сельскохозяйственную продукцию, и притом почти даром, – и тем самым кладет начало конфликту. Но ведь в Шанти прекрасно понимали, что восторга в Столице их инициатива не вызовет. Спрашивается: кто мешал предпринять экспедицию и последующее переселение, не ставя в известность Столицу, тем более что жизнью Шанти там никогда особенно не интересовались? Шантийским принципам это нисколько не противоречило бы – скорее, даже соответствовало: вольные люди, сторонники свободы, захотели – и переселились на новое место. Но если бы все произошло так, не было бы никакого конфликта – просто в один прекрасный день посланник из Столицы, обеспокоенной отсутствием поступлений риса и прочего, обнаружил бы Шанти опустевшим. И, естественно, тогда и писать было бы не о чем.

Переселение шантийцев прошло бы сравнительно легко и быстро: их немного, около четырех тысяч, и изобилием вещей они не обременены. В Столице, кстати, всего вдвое больше людей. Итого двенадцать тысяч человек с технологиями на уровне девятнадцатого века (тоже, кстати, огромная натяжка – дело-то происходит в далеком будущем) и крошечный освоенный кусочек планеты – по сравнению, например, с произведениями Хайнского цикла масштабы весьма камерные. Почему? Причина – в особенности пацифистских идей, положенных в основу «Глаза цапли». Идеи эти, не спорю, красивы и возвышенны, но сработать они худо-бедно смогут только в таких вот небольших людских сообществах без развитой системы государственного насилия и сопутствующих ей технических средств. А увеличьте в тысячу раз численность противостоящих сторон, вымуштруйте столичных солдат, выдайте им автоматы и газовые гранаты, введите четко действующую нерассуждающую власть, понастройте в Столице десяток больших тюрем – и попытайтесь-ка представить себе, как шантийцы будут всему этому противостоять силой духа, песнями и сидячими забастовками и сколькие из них останутся живыми и невредимыми. Кое-какие шансы взять верх они имеют только в обстановке, подобной описанной в «Глазе цапли»: все средства принуждения противостоящей стороны – отряд не уверенных в себе и склонных к дезертирству охранников с кнутами и древними мушкетами, командиру отряда осточертело быть командиром, часть арестованных из-за нехватки места в тюрьме приходится разместить в овощехранилище, а лагерь для угнанных на сельскохозяйственные работы шантийцев не имеет даже ограды. Проще говоря, для торжества идей пацифизма все заранее приспособлено и обставлено наилучшим образом – снова «подгонка под ответ» в чистейшем виде.

Впрочем, как мне кажется, создательница «Глаза цапли» понимала: даже в столь искусственной обстановке противостояние Столицы и Шанти разрешать совсем бескровно ей не стоит – в противном случае роман превратится в слащавую сказочку с хэппи-эндом. Так что до крови дело в конце концов доходит – и вдруг оказывается, что даже в идеальных для шантийцев условиях исход последнего решающего столкновения определяет отнюдь не их сила духа.

Что в «Глазе цапли» хорошо – так это фон, на котором разворачивается действие. Та часть природы Виктории, которую мы видим в книге, описана очень ярко и крайне достоверно. Например, каким надо было обладать воображением, чтобы изобрести и тщательно продумать жизненный цикл кольцедеревьев и образуемые ими ландшафты и биоценозы! Так, может быть, зря Урсула Ле Гуин посвятила свое творчество прежде всего социологии и психологии (как с приставкой «ксено-», так и без)? Может быть, было бы намного лучше, если бы на первый план в нем вышли ксенобиология и ксеноэкология?..

Настоящий романтик даже в грязи может рассмотреть звёзды. Настоящий учёный и под землёй найдёт объект исследования. Мир многогранен, сущее настолько разнообразно, что пределов познанию попросту нет.

Трогательный рассказ об астрономе, которого лишили неба и инструментов. Он вынужден скрываться под землёй, в шахте, но и здесь его пытливый ум и природное любопытство найдут точку приложения. Оптимистично, жизненно, жизнеутверждающе.

Занятная помесь сказки (разговаривающая рыба резко контрастирует с более реалистичным антуражем главной трилогии и «Техану») и погружения в геологию Земноморья намёками на научпоп (гранитные пласты, разломы, foreshock), наложенная на довольно типичную для Ле Гуин драму. Понравилось логичное объяснение того, что на своей земле местные колдуны могут кое в чём превзойти высокообразованных магов-универсалов с Рок(к)а.

Не согласен с Аксолотлем в том пункте, что «феминистические штучки… введены в рассказ искусственно». Внимательный читатель Земноморья (особенно, «гробниц Атуана» и «Искателя») должен знать, что древние силы земли — женское начало (Инь), так что женский пол притянут не так уж и ни за что.

P.S. философам: ну ни с какой натяжкой данный сюжет — не «линейный». Что́ 70% из вас читало?

Интересный рассказ, здесь важен не столько сюжет или герои, сколько сам посыл, идеализм: даже если совсем всё плохо и над горизонтом навис конец света, не нужно отчаиваться, а нужно, просто жизненно необходимо что-нибудь делать. Похоже, что не особо важно, что именно делать, в самом движении и есть цель, спасение, наверное, можно сказать даже, что движение — это и есть жизнь.

Вот и в этом рассказе главный герой не опускает руки, а принимается за возведение подводной дороги к неким островам, видимо — несбыточной мечте, грёзам. Но в итоге это и спасает, и не только его, но и ещё двоих человек, которым посчастливилось быть рядом и которые не оставляли героя в абсурдном на первый взгляд деле.

Нет ничего удивительного в том, что этот роман в своё время взял сразу обе самые главные премии в области фантастической литературы — «Хьюго» и «Небьюла», поскольку роман действительно великолепный. Не ошибусь, если скажу, что ничего подобного читать мне не приходилось, также, вероятно, это самое продуманное и совершенное произведение всего Хайнского цикла.

Роман настолько многогранен, оригинален и блестящ, настолько много про него было написано в отзывах, что прибавить что-либо новое весьма затруднительно. Такое иногда бывает: когда читаешь, хочется многое сказать и прокомментировать, но стоит перелистнуть последнюю страницу — и никаких толковых мыслей в голове уже нет. Нечто вроде восторженного смятения. Для меня такое состояние — один из признаков по-настоящему захватывающего и грандиозного произведения, писать о котором как-то... зазорно, что ли?

Подобно тому, как если бы встретил всамделишного гения и оставалось бы лишь уважительно снять перед ним шляпу, замереть в знак признания и почтительно молчать.

Соглашусь с evridik лишь частично: то, что «можно читать и без предварительно знакомства с [романами главной трилогии]» верно, а вот самостоятельным этот приквел являться не должен — уж слишком много деталей приклеивают повесть к «Волшебнику» (1968), а не к собственной фабуле. Однако, как уже отметили рецензенты, повесть имеет дух совсем не земноморский, а (дерзну уже сам сказать) сближается с постмодернистской «Кысью» Татьяны Толстой.

К достоинствам отнесу то, Урсула вроде научилась производить персонажей со внутренним миром, слегка достойным прочтения. Также применён принцип «покажи, а не объясняй»: вместо старых, типа глубокомысленных притч о зажигаемой свече и отбрасываемых тенях возможность неосторожным движением породить зло показана вполне явно. Едва ГГ прошёлся по Хавнору, как

Радует, что немного раскрыта загадочная тема «древних сил земли».

Главным недостатком считаю то, что

Для меня в данном романе было наиболее интересно увидеть, как за два десятилетия изменилась сама писательница. Былой анархо-коммунизм ранних романов как ветром сдуло. Общество «обделённого» Анарреса уничтожило частную собственность, аборигены из «Слова для леса…» тоже жили коммунами, а вот в написанном 60-летней писательницей романе вполне позитивно описывается управление частной фермой, обязанности наёмных работников, наследование права собственности и даже финансы. В упомянутых ранних романах Урсула исходила ненавистью к военно-иерархическим структурам, где «сержанты могут приказывать рядовым, лейтенанты — сержантам, и так далее», а тут королевские(!) вооружённые силы доблестно борются против бандитизма. Причём лишь после того, как король построил должным образом чиновников.

Так что не жалею о времени, потраченным на чтение (хотя в текст проникло многовато политкорректности, а также основанный на комплексе жертвы, дурного толка феминизм). Но жаждущим приключений и ненавистникам тягостных описаний быта читать тут точно нечего.

Достоинств у трилогии много. Хорошо (для произведения такого объёма) прописанный мир; на меня особое впечатление произвела безводная страна под неподвижными звёздами. Но и про другие локации (Гонт, Рок(к), мелкие острова к западу, Осскил, Атуан, города и посёлки) читаешь живо. Приятно, что под магию подведена солидная теоретическая основа. Люди не приукрашены; убогость и зло показаны в положенной мере. Да и волшебники, что характерно, не всезнающи (и даже к тому не стремятся, из положительных). Погодные явления (и манипуляция ими), море, астрономия… всему уделено должное внимание. Драконы тоже получились на славу.

К недостаткам причислю, прежде всего, персональные характерные недостатки Ле Гуин: довольно легкомысленное конструирование сюжетов и весьма ограниченный набор идей, непременно подаваемый под разными соусами и пережёвываемый. По любому поводу излагает она вариации на тему «тьма — это правая рука Света, два есть одно: жизнь и смерть…» ну, вы поймёте. Долгие путешествия вдвоём по пустынным краям уже (с учётом Хайнского цикла) откровенно набили оскомину. Как и в других произведениях Урсулы, кто-то регулярно в одиночку кого-то бессильного волочит, заклинает или, как минимум, собирается куда-нибудь тащить. Персонажам недостаёт глубины. Непонятна острая неприязнь писательницы к «тёмным силам земли», тема которых осталась нераскрыта учитывая значение, занимаемое мрачными, безводными местами в трилогии. Наконец, я совсем не понял, как над Рокком в пору равноденствия солнце могло оказаться в зените, если (по ряду довольно подробных описаний неба и климата) ясно, что экватор находится далеко на юге, намного южнее.

Теперь сравнение частей трилогии. «Волшебник» почти шедеврален, хотя бы ввиду своей (для 1968 года) новизны. Серьёзный кусок биографии ГГ засунут в компактный роман, что писательнице в последующих частях больше не удавалось. С недоумением читал я некоторые местные отзывы на «Гробницы»: «лучше первой» (Darinella, Krokus, Yujin, amak2508, Dan8887), «поинтереснее первой истории о маге» (Алексей Пенза), «лучший из первого сборника про Земноморье» (scafandr). То ли женщины по принципу пола заступились за Ар(х)у, а может иным людям и вправду меньше нравится, когда много событий спрессованы в сравнительно малом объёме, а нравятся книги «не в пример детальнее» (r9snick). Фабула-то во второй части банальна, описаниями подземелий и тьмы какая радость зачитываться людям старше 13 лет, разрушительство в стиле голливудского боевика, да и волшебника маловато. Только сильное, годное описание культов и интриг в иерархии вытянуло мою оценку до «6». Третья часть возвращается к истокам «Волшебника» но уже, понятно, не может произвести такого впечатления свежести, да и тема борьбы героев

Перевод С. Славгородского вызывает нарекания — местами, тупо имеются ошибки в русской грамматике. Перевода И. Тогоевой много не видел, но то, что видел, понравилось больше.

Вот я и прочел «Левую руку тьмы» Урсулы Ле Гуин. Этот роман то постоянно маячил на периферии моего читательского ока, то выступал на передний план. Частый гость различных MustRead-списков, через год после выхода, в 1970 году, отхвативший Хьюго и Небьюлу, обойдя Силверберга, Спинрада, Браннера, Желязны и Воннегута. Так что к роману я подходил с некоторым количеством ожиданий и малой толикой спойлеров (так получилось, но ничего критичного). Оправдал ли роман мои, несколько завышенные, ожидания? Легчайшим движением руки автор, еще тогда, в 1969 году, сделала «Левую руку тьмы» намного лучше, чем я мог ожидать сейчас, в 2022-м.

Действие развивается на планете Гетен, для Экумены также известной как «Зима», во время затяжного Ледникового Периода. После первой, тайной, экспедиции на Гетен, решено отправить в открытую Первого Мобиля — Дженри Аи. Задача Мобиля — в одиночку «настроить» дипломатические связи и подготовить Гетен к вступлению в союз с Экуменой. Для этого была выбрана страна Кархайд, которой правит безумный король Аргавен. Вроде ничего особенного для тренированного Мобиля. Есть только одна, но большая, загвоздка – Дженри не всегда может понять мысли и желания гетенианцев. Несмотря на внешнюю схожесть с землянами, гененианцы кардинально отличаются от них – все они андрогины. Здесь стоит остановиться на небольшую справку.

Гетенианцам свойственно входить в состояние кеммера – период наибольшей сексуальной восприимчивости, когда, под влиянием гормонов партнера, каждый из пары приобретает мужской или женский пол. Это временное явление, и после окончания кеммера гетенианец снова становится андрогином. По сути, каждый житель Гетена сочетает в себе мужское и женское начало, но большую часть своей жизни не является ни тем, ни другим. Эта особенность породила уникальные, характерные только для Гетена, извращения – постоянное поддержание кеммера, соответственно постоянный пол. Таких зовут Первертами или «мертвяками» и относятся к ним с большим презрением.

Дженри Аи постоянно спотыкается об эту особенность гетенианцев, автоматически присваивая собеседникам местоимения «он» или «она». Из-за Культурного шока Дженри не удается в полной мере играть свою роль дипломата и участвовать в политических играх. Сомневаюсь, что смогу объяснить лучше.

Условно роман можно разделить на две части. Первая – о политических играх, и попытке использовать Мобиля в своих целях. В ней Дженри Аи, после неудачной попытки привлечь на свою сторону короля Кархайда, отправляется в соседнее, соперничающее с Кархайдом государство – Оргорейн, где вязнет в паутине коварных интриг. Очень сильно ощущается разница между государствами: Кархайд – королевство с королем, по радио там звучат агрессивные речи премьер-министра о целостности и чести страны; Оргорейн же, на первый взгляд, выглядит спокойной и счастливой страной, а присмотревшись – тоталитарной бюрократической державой с террором населения спецслужбами.

Вторая часть – побег Дженри Аи при помощи павшего в опалу экс премьер-министра Кархайда Эстравена. Это многодневное путешествие через Ледник Гобрин. Опасное и выматывающее путешествие двух таких разных, но таких похожих человек. Трудности в пути и проблемы с едой сменяются попытками землянина и гетенианца понять друг друга. Стоит ли говорить, что путешествие, как ему положено, изменит обоих?

«Левая рука тьмы» — не что иное, как рапорт Дженри Аи о своей миссии и путешествии через Льды, который иногда сменяется записками из дневника Эстравена, или записями сказок и легенд Кархайда. Есть даже научный отчет о половых различиях жителей Гетена.

Что еще отличает «Левую руку тьмы», так это прописанный до мелочей мир. К примеру дома в Кархайде и Оргорейне высокие, массивные, с глубоким фундаментом и имеют дополнительный вход на зимний период, когда нижний вход засыплет снегом. Семьи или кланы живут в отдельных зданиях, которые называют Очаг. На Гетене есть радио и автомобили, но авиация совершенно не развита, в виду отсутствия летающих существ в качестве примера. Ле Гуин кроме легенд и сказок, упоминаемых выше, придумала и религию, Ханддару, неуловимую и непостижимую, исследующую единство живых существ. Список можно еще долго продолжать.

О чем же «Левая рука тьмы»? Для меня, это роман о попытке взаимопонимания представителей кардинально разных культур, в современном мире обретающий дополнительные смысловые оттенки. Классика не стареет.

Сильнейший рассказ, зацепил.

Очень правдоподобно изображён мир, в котором право на существование имеют лишь прикладные знания, инженерные дисциплины. Фундаментальные исследования запрещены, тем, кто был замечен в подобных делах, грозят пытки и казнь. И ведь так оно и есть: если ты занимаешься разработкой и производством нового телефона, то тебе причитается хорошая зарплата, самым выдающимся в этой области перепадает доля славы и почёта.

А вот фундаментальные исследования, обещающие прорыв в науке, власть имущим даже в нашем, относительно свободном и благополучном мире не всегда по нраву. Ибо есть устоявшаяся система знаний, есть одобренная свыше картина окружающего мира — и это хорошо. Всё остальное — вредно. Как говорится, народу не нужны нездоровые сенсации, народу нужны здоровые сенсации.

Небольшой, приятный рассказ, скорее иронический, чем фантастический. Фантдопущение здесь — сугубо функциональное и нужно автору лишь для того, чтобы собрать компанию людей из разных эпох. Людей этих объединило чувство одиночества, поэтому они и собрались вместе. После чего их охватывает другое чувство, сильнейшее и главнейшее — это любовь. Тем более, на дворе апрель, тем более что выпало находиться им в Париже.

Кажется, что рассказ — безделушка, ни на что глубокое не претендует, однако написано очень живо, красиво и с угадывающимся между строк юмором. Поднимает настроение и оставляет после себя приятное впечатление.

Отличнейший рассказ! Великолепное сочетание НФ-идеи и бытового, но если задуматься, то глубинного психологизма. Очень умело выстроена аналогия внутреннего, интимного мирка семьи-сообщества клонов и крепчайшей дружбы двух старых космических волков, которые не привыкли к сантиментам, но друг за друга горой. Автор как бы намекает, что отношения этих двоих так же монолитны, как отношения искусственно созданных близнецов.

Когда вместе прожито много лет, когда попадали в тысячи передряг, когда вытаскивали друг друга из смертельно опасных производственных космических приключений — тогда и понимаешь, что представляет собой настоящая мужская дружба. Такую дружбу не разрушат и бухтения по поводу того, что один храпит по ночам, а другой громко слушает не ту музыку, даже послать друг друга могут куда подальше, но — всё равно вместе, потому что это дружба, зацементированная многолетним чувством товарищеского плеча.

Леди Урсула предполагает, что дружба эта сродни чувству неотрывности от общего целого, как у близнецов или клонов. И, вероятно, это так.

А вот концовку я понял не до конца. По-моему, трактовать её можно двояко: уж не протянул ли выживший клон в темноте руки к спящему, чтобы задушить его, а?

Из нескольких уже прочитанных романов Хайнского цикла этот понравился меньше всего, произвёл впечатление крайне слабого и незавершённого произведения. Всё в книге как-то не так: и смешение стилей, шатания из крайности в крайность, множество оставшихся у читателя вопросов и зачастую совсем не логичное поведение героев. В итоге дочитывал, увы, практически из принципа, чтобы узнать, чем закончилась история.

На мой взгляд, слишком много эпоса — приключений героя, который умудряется попадать в нелепые передряги в ходе своего путешествия. Искать смысл в том, что ему сказал один из доброжелателей, отпустив его с миром, или другой доброжелатель, приютивший героя, как-то совсем поднадоело, и я просто махнул рукой — пусть делают, что хотят.

Потом эти Синги, сначала стёршие память Фальку, потом выловившие его и притянувшие к себе... Неужели при их могуществе они не могли воспользоваться более действенными приёмами, чтобы завлечь героя в свои объятия, а доверились сомнительному плану с участием Эстрел? Кстати, какая мотивация была у самой Эстрел? И чем объясняется её визит к Фальку, когда тот обрёл своё стёртое Я заново? Ну, и так далее...

К концу я совсем запутался и потерял интерес к происходящему. К сожалению. Видимо, ожидал чего-то другого, большего.

При всём уважении к автору не получается отметить в романе каких-либо удачных моментов и находок.

К Хайнскому циклу Урсулы Ле Гуин у меня сложилось двоякое отношение. С одной стороны, есть памятный с детства «Роканнон» или прочитанная позднее, но столь же прочно врезавшаяся в память пронзительная «Планета изгнания». С другой стороны, Хайнский цикл в то же время изобилует произведениями скучными, если не сказать проще: занудливыми, – где действия почти нет, а под видом заменяющей его глубокой мудрости подается неторопливое пережевывание разнообразных банальностей. В качестве примера могу привести роман «Обделенные» (о нем я сочинил отзыв в прошлом году) или тот, о котором пойдет речь здесь, – «Толкователи».

«Толкователи» – название на редкость удачное. С первой и до последней страницы книга непрестанно толкует и растолковывает множество раз одно и то же, кладет разжеванным в рот и помогает проглотить, а потом начинает все сначала. Кроме того, чтобы глоталась эта жвачка легче, она разведена немалым количеством воды. Как следствие, повествование отчаянно затянуто: мне кажется, что его без ущерба для смыслового наполнения можно было бы легко сократить раза в два. За счет чего? Прежде всего за счет Сати – наблюдателя Экумены на планете Ака, заглавного персонажа романа. Немало страниц занято ее воспоминаниями: часть их имеет непосредственное отношение к происходящему, но в основном это весьма унылая и однообразная рефлексия со старательно добавленным акцентом на однополых отношениях (для сюжета не имеющим ровным счетом никакого значения). Очень раздражают и постоянные стенания Сати: ох, я опять сделала все неправильно, опять ошибка! Судя по другим произведениям Хайнского цикла, задача наблюдателя – бесстрастный и объективный сбор информации для Экумены. А Сати – на что вообще нужна такая наблюдательница, если она сплошь и рядом не может справиться со своими эмоциями? Если она и выполнила свою задачу, то уж, во всяком случае, благодаря не собственным заслугам, а дружелюбию и находчивости местных жителей, ухватившихся за нее как за единственное оставшееся средство спасти наследие древней культуры Аки – собрание книг, которое стремится уничтожить всемогущая Корпорация.

Что или кто еще кажется лишним? Например, Яра, Советник Корпорации, преследовавший Сати на протяжении всего ее пути. Вначале я даже обрадовался его появлению: вот наконец-то главный антигерой, который умудрился попасть даже в тайное высокогорное книгохранилище и который непременно сделает все, чтобы дать о нем знать Корпорации. Но вместо ожидаемой кульминации сюжета получился пшик:

Вообще говоря, завершение «Толкователей» выглядит очень, очень обрубленным, словно бы написанным наспех и оттого особенно неуместным. Конечно, если перечитать книгу раза два или три, то можно при желании отыскать упоминания о фактах и событиях, на которых этот финал основан. Беда в том, что они слишком малы и незаметны, чтобы их можно было запомнить и связать с завершающими событиями с первого же раза. А без этого все нити сюжета кажутся либо завершенными надуманно и искусственно, либо попросту брошенными. Ле Гуин, похоже, постаралась впихнуть в «Толкователей» как можно больше самых разных мыслей, смысловых слоев и аллюзий, но так и не решила, какой же вывод из всего этого сделать. Вот так и вышло, что после потоков многоречивых пустых сентенций и жалостливых самокопаний все решающие события занимают в конце буквально несколько страниц:

Впрочем, даже если «выпарить» из «Толкователей» всю «воду», то и в «сухом остатке» ничего нового и оригинального мы не найдем. Конфликт древней, самоуглубленной, застывшей в развитии культуры и современной технической цивилизации занимал Ле Гуин и раньше – возьмем хотя бы «Слово для “леса” и “мира” одно». Противопоставление насилия и непротивления насилию тоже было описано ранее – в «Глазе цапли». Здесь – в общем-то то же самое, только поданное в иной обстановке. Симпатии писательницы – безусловно, на стороне древней культуры Аки и ее хранителей – Толкователей. Она активно проводит представление об этой культуре как о самодостаточной системе, которая может из себя самой бесконечно черпать все необходимое для поддержания существования. В противоположность диалектическому взгляду на историю всячески подчеркивается, что отсутствие борьбы, противопоставления одного другому во всепланетном масштабе и есть главное достоинство старой жизни Аки и что любое изменение этого уклада не принесет ничего, кроме вреда.

Что ж, выглядит этот тезис, конечно, привлекательно и заманчиво. Однако монолитная культура, целиком углубленная в собственное прошлое, каким бы богатым на идеи оно ни было, рано или поздно исчерпает все ресурсы исследования самой себя и зачахнет. Это простейшая логика: обеспечить бесконечность развития (или хотя бы стабильного существования в развивающемся окружающем мире, как в случае с Акой) может только бесконечное познание, а его может предоставить только бесконечная Вселенная – то есть в данном случае обмен информацией и технологиями с Экуменой. Ле Гуин стремится отвести подобные рационалистические взгляды от своего творения постулатом о том, что Толкования не описываются категориями разумности, прагматичности и целесообразности, они «неразумны», по словам Толковательницы Элайед. Однако та же Элайед фактически признаёт, что Толкования – это только слова о прошлом, а больше ничего нет («Если мы перестанем произносить слова, то что останется в нашем мире?»). А тогда получается, что все Толкования – не более чем переливание из пустого в порожнее, бесконечное пережевывание одной и той же старой жвачки. Конечно же, книги Аки и их Толкования – это вовсе не никчемный хлам: их роль в жизни и культуре Аки нельзя отрицать, да и для историков Экумены они имеют громадную ценность. Но единственным и исчерпывающим руководством для жизни целой планеты, каким они показаны в книге, – пусть красивым, привлекательным, умиротворяющим и немного таинственным – они служить определенно не могут. И уж тем более теперь, когда Ака вступила в контакт с Экуменой и пути назад уже нет.

Противником традиционного уклада жизни на Аке выступает Корпорация, узурпировавшая власть на всей планете и назойливо пропагандирующая технический прогресс под девизом «Марш к звездам». В ее деятельности видны явные намеки на китайскую «культурную революцию», и подается она на страницах книги как абсолютное зло. Как результат, весь роман выдержан в черно-белых тонах: вот замечательная созерцательная старина, которую старательно уничтожают, а вот грубая техногенная современность, в которой нет ничего хорошего. При желании здесь можно усмотреть и противопоставление земных цивилизаций Запада и Востока, и притом исполненное убеждения, что совместить одну культуру с другой – задача невыполнимая. В связи с этим вспоминается «Лезвие бритвы» И. А. Ефремова, где в завершающих главах поднимаются аналогичные вопросы и высказывается уверенность, что можно хотя бы попытаться взять все лучшее с обеих сторон и достигнуть их гармоничного единства. И, как показывает реальный ход истории, Япония, Корея и тот же Китай вполне справились с подобной задачей: совершённый ими в двадцатом веке стремительный экономический рывок вовсе не привел к уничтожению их традиционных культур. Ле Гуин писала «Толкователей» в самом конце девяностых, когда это стало уже очевидным, – тем более странной и безосновательной выглядит ее позиция. А в таком случае вместе со слабостью авторской точки зрения теряет всякий смысл и сам роман. Поэтому, как и в случае с «Обделенными», завершу свой отзыв утверждением, что считаю время, проведенное за чтением «Толкователей», потраченным зря.

Последний роман о Земноморье не разочаровал — он точно не хуже прочих романов цикла. (Кроме «Волшебника...», конечно; первый роман превзойти невозможно.) Сразу можно отметить, что феминистские идеи, в отличии от «Техану» и «Сказаний Земноморья», здесь не бросаются в глаза, хотя героини-женщины и имеют в сюжете очень важное значение. Сюжет продолжает и завершает темы, которые возникали в цикле ранее, главная из которых — взаимодействие мира живых с миром мёртвом. А в психологическом плане — тема выбора для каждого человека; выбор своего пути и несение ответственности за него, а иногда и принятие неизбежного при отсутствии выбора. И, конечно, этот роман включает в себя всё то, чем нас привлекает Земноморье — волшебники, драконы, острова и морские путешествия, яркие образы героев и героинь, красота природы и философские размышления.

Роман понравился гораздо меньше, чем два предыдущих прочитанных произведения Хайнского цикла («Планета изгнания» и «Слово для «леса» и «мира» одно»). Вполне понятно — почему: упор здесь сделан на героические приключения героев, минимум научных выкладок и социально-философской составляющей. Потом я узнал, что этот роман — первый в хронологии написания цикла и даже первое крупное произведение в библиографии автора, и всё сразу стало понятно. Видимо, леди Урсула в этой работе ещё только пробовала перо, ища свой стиль, рискну предположить, что в тот момент она не особо представляла себе устройство и идеологию Хайнской системы.

Вероятно, по этой же причине в романе научная фантастика перемежается фэнтезийными, почти сказочными элементами, что несколько диссонирует с другими произведениями цикла, а меня даже обескуражило.

Но в целом, роман не плох, а очень даже интересен, увлекает читателя за собой, заставляет сопереживать и симпатизировать героям. Но всё же, на мой взгляд, больше для любителей приключенческой, героической фэнтези.

Рассказ является прологом к роману «Мир Роканнона», но в то же время издаётся и отдельно, как независимое произведение. Сам роман я ещё только начал читать, что-либо сказать про него не могу, но вот это вступление — ну, или отдельный рассказ — меня очень впечатлило.

Казалось бы, сюжет весьма прост, фантидеи, положенные в основу, тривиальны и известны давно, однако мне бы никогда в голову не пришло совместить их между собой: палеоконтакт, полёт на околосветовых скоростях с вытекающим отсюда парадоксом близнецов и средневековая легенда о путешествии в подземелье троллей.

А получилась у леди Урсулы интереснейшая история, которая, повторюсь, и в отрыве от романа читается очень даже на ура.

Как уже отметили рецензенты, если цикл и причислять к НФ, то вовсе не к такой, какую писал Артур Кларк. Чтиво резко гуманитарное, метапрозаическое и (возьму смелость заявить) мистическое. Мифы и «основной» нарратив взаимопроникают: в «Слове для „леса“…» инновации в реальном мире извлекаются особо одарёнными индивидами из «яви снов», в «Планете изгнания» существование Лиги становится одной из легенд Вереля, в «Левой руке Тьмы» элементы древних сказаний (место внутри бурана и голос умершего брата, лишение и возвращение имени как операции с метафизической значимостью, жертва ради прекращения вендетты и некоторые другие) постепенно вклиниваются в судьбу героев, а текст «Мира Роканнона» сам воспринимается как созданная одной из культур Экумены сага. Когда, скажем, «твёрдый» писатель Станислав Лем уделял внимание лингвистике, то делал это иронически, рассматривая язык как продукт цивилизации, а для Урсулы все эти «чужие» (вымышленные) лексиконы и метафоры являются _фактором_ иной цивилизации, важной частью самого её смысла.

Но не ждите от этого ассорти, что по прочтению оно сложится в целую систему. Итак…

• Роман «Обделённые» со своим приквелом «За день до революции» — особняком от остального цикла (хотя роман проливает свет на изобретение «ансибля», важного для вымышленного мира). Обязательно читать поклонникам социально-политической фантастики, можно пропустить любителю собственно НФ, и совсем не надо читать надеющимся на элементы фэнтези.

• «Мир Роканнона» со своим отдельно написанным прологом «Ожерелье» — почти чистое фэнтези, где от НФ — лишь парадокс близнецов и немножко боёвки.

• «Слово для „леса“ и „мира“ одно» — откровенная антивоенная сатира, вездесущая легуиновская философия и немного ксенофантастики с фэнтезийным привкусом; но не представляет серьёзной ценности ни как социальная фантастика, ни как боевик.

• «Левая рука Тьмы» — затянуто, но обиженным оттуда уйдёт лишь не понимающий метапрозу читатель или законченный ханжа. Рекомендую.

• «Планета изгнания» — оседлые наследники древней цивилизации, полудикие кочевники в разных сортах и бои топорами; ну, вы поняли.

• «Город иллюзий» читать не надо вовсе — выложена отдельная рецензия.

По прочим произведениям мне пока написать нечего.

Получилось что-то более глубокомысленное, чем «Час Быка» Ивана Ефремова, и где-то на уровне «Игрока» Иэна Бэнкса или «Обитаемого острова» Стругацких. Читателю, которого от «Левой руки тьмы» воротит, серьёзных вещей искать у Урсулы Ле Гуин больше негде, я думаю.

Достоинства: тщательная проработка деталей мира Зимы (Гетен), начиная от психологии туземцев и кончая астрономической правдоподобностью долгих _зимних_ дней (да-да, я не ошибся), смущающих землянина. Серьёзный контраст с лепетом вышеупомянутого Ефремова по поводу особенностей движения «его» планеты в пространстве. Также изысканная параллель между контекстом легенды об убийстве Арека из Эстра в ходе вендетты с одной стороны и

Недостатки (отмеченные многими рецензентами): разумность организации миссии Лиги вызывает вопросы (несмотря на типа философские обоснования), произведение растянуто притом, что сюжет в целом весьма предсказуем и в ряде мест провисает, сваливая повествование то в морализаторство, то в многостраничные описания ужасного ледника. Оценка могла бы стать «9» будь роман несколько укорочен.

P.S. Философия, изложенная в романе, тесно связана с (примерно одновременно написанным) «Волшебником Земноморья», и некоторые вещи в «Левой руке…» плохо понятны без земноморских аналогий. Например, я недоумевал, зачем нужно отдельное слово “shifgrethor” (означающее, вроде бы как, «тень (от персоны)») и почему было не вписать вместо него что-нибудь на понятном английском, напр. “pride” (гордость) или “prestige”. Недоумевал до тех пор, пока не прочёл в «Волшебнике Земноморья» про соперничество героя (Ястребятника) с другим учеником по имени Джаспер и появлением чего оно закончилось.

И не читайте только рус.перевод, где королевство называется Кархид, а имя посланника — Ай! Тот, напечатанный издательством «ЭЯ» в 1992 г., изобилующий лакунами и грубейшими смысловыми ошибками — таким «переводчикам» следует запрещать профессию, а редакторов лишать премии. Например, “the winter-doors, ten feet aboveground, were sealed off for a few months, till the autumn and the deep snow should return” (то есть, были запечатаны *до* осени) превратилось в «зимняя дверь в десяти футах над землей была убрана осенью до возвращения глубоких снегов» (обратите также внимание на ед.ч. вместо множественного), а “the Hainish grains” стало «гигантским зерном». Пассаж “no large meat-animals on Winter, and no mammalian products” переведён как «На Зиме нет животных… продуктов!», что вступает в противоречие со следующей же фразой, и упоминания млекопитающих, а также мяса, пропали из русского текста напрочь.

«Город иллюзий», если использовать фразу Бората Сагдиева, мне понравился… не очень. Почему? Даже не знаю, что сказать. Идея интересная – показать не другие миры, а Землю, но Землю после нашествия врага и последующего падения.

На поляну возле дома семьи-общины, выходит мужчина. У него полностью стерта память и личность, а его глаза желтого цвета. Через несколько лет, мужчина, обученный и получивший имя Фальк, отправляется на запад, искать город Эс Тох. Фальк верит, что в Эс Тохе получит ответы на все свои вопросы, в частности о своем происхождении. Путь Фалька будет неблизким и полным опасностей, потому что Земля уже не та что была – таинственные Синги разрушили все, до чего смогли дотянутся. Или никаких Сингов не было, а люди лишь рассказывают страшные сказки о всесильном враге?

По традиции, в своем путешествии на запад, Фальк встретит много эксцентричных персонажей. Еще в лесу он натыкается на агрессивно-настроенную общину; ему помогает отшельник Слухач – непроизвольно слышащий все мысли окружающих телепат; Фальк наткнется на кочевое племя, вооруженное ракетами; немного поживет у Герцога Канзаса – любителя театральных речей. Где бы Фальк не проходил, везде Синги оставили свой след, а крупицы полученной информации часто противоречивы.

В отличии от «приключенческой» части, камерный финал получился намного интереснее. Автор достает из рукава парочку припрятанных, сюжетных поворотов, и расставляет точки над «і». Финал однозначен – история Фалька на Земле заканчивается, но это только начало.

«Но чем же не понравился роман?». Повторюсь – не знаю. Здесь словно чего-то не хватает. Конфликта? Но здесь есть конфликт, неявный вначале и очерченный в финале. Цели? Но цель Фалька очевидна – узнать о себе правду. «Нерва»? Скорее всего. Мне просто было не интересно читать. Не хочу сказать, что роман плох, лишь то, что я точно не целевая аудитория.

В английском языке есть термин «page-turner» — настолько захватывающая книга, которую хочется прочесть как можно быстрее. Увы, «Город иллюзий» для меня такой не стала.

Первая половина мне было откровенно понравилось, и возникло ощущение, что я читаю «Улитку на склоне» с североамериканской (прежде всего, географической) спецификой. Но едва герой ступил в стены Эс Тоха, как сюжет стал расползаться словно домотканое платье, провисевшее на заборе в течение долгого лета планеты Верель, а из прорех проглянула нежно любимая писательницей политота и третьесортная боёвка. Тут бы и смекнуть автору, что пора закругляться (а может и, на худой конец, убить героя), чтобы потом ретроспективно намекнуть на важность событий для мира бывшей Лиги. Но Ле Гуин упорно насилует сюжет до «логического» завершения, и из богатырского замаха в итоге выходит удар под стать сценаристу посредственного телесериала.

Для интриг Сингов, якобы, опасно соединение личностей Фалька и Рамаррена. Если это и вправду так, то

Герой теоретизирует, что Синги могли изначально быть

Не рекомендую роман к прочтению даже тем, кто осилил предшествующую по сюжету «Планету изгнания».

Сборник повестей и рассказов, дополняющих предыдущие части цикла о Земноморье. В них рассказаны истории, которые происходили в мире Земноморья в разное время — от древних времён до происходящих после времени действия предыдущего романа «Техану». Они будут интересны поклонникам цикла, тем, кому нравятся предыдущие части, в том числе как раз «Техану», и тем, кого не отпугнут феминистские идеи.

Например, «Искатель» — первая крупная повесть Сказаний (практически роман) — рассказывает о

Больше всего понравился рассказ «На Верхних Болотах» — он ближе по духу к первой трилогии

Как и все произведения о Земноморье, эти произведения — неторопливое фэнтези с подробным описанием красот природы и раскрытием психологии героев, с минимумом остросюжетности. За это мир Земноморья и любят.

Больше всего в этой книге меня поразила самобытность местных жителей-пискунов. Нужно отдать должное писательнице — продумать множество оригинальных миров и цивилизаций, написать про каждую из них и собрать из них ожерелье Хайнского цикла — большая работа, стоит того, чтобы восхищаться.

Много было написано в отзывах к этому произведению, здесь запросто рискуешь повториться. Но я бы хотел обратить внимание на один лишь аспект: в «Планете изгнания» люди Земли столько сделали ради культурного эмбарго, чтобы ненароком не оказать влияния на пусть и отсталую по нашим представлениям, но всё же самобытную и не лишённую прелести местную цивилизацию, а в этой книге такое влияние всё же оказывают. И культурный импорт заключается, увы, в по сути единственном уроке — люди научили местных жителей убивать и воевать.

Как-то так получилось, что творчество знаменитой Урсулы Ле Гуин долгое время оставалось вне моего внимания. Если не считать прочитанный когда-то давно и изрядно подзабытый роман «Левая рука Тьмы», то «Планета изгнания» стала для меня знакомством с прославленной американской писательницей, и знакомство это мне понравилось.

Немного смазана концовка, где леди Урсула переходит на стиль беспристрастного летописца, но вполне может быть, что это и неплохо, зато не затянуто. В целом, написано сильно, весьма своеобразно, таким оригинальным почерком: с одной стороны — есть лирика и романтический отношения, с другой же — без девчачьей слезливости, с одной стороны — эпично, с другой — без слащавой героики, с одной стороны — технократия и прогрессорство, с другой стороны — механика телепатии не объяснена, а цель основания колонии галактической цивилизации на средневековой планете не проговаривается.

Как уже упоминал выше, в Хайнском цикле я новичок, можно сказать — пришёл к середине представления, поэтому смысла всего происходящего на сцене не до конца понимаю, но и это тоже вполне любопытно — так сказать, свежий, незамыленный взгляд на отдельно взятое произведение. К тому же, насколько понял, общая идеология цикла подразумевает очень слабую связь между составляющими, поэтому читать книги в рандомном порядке не возбраняется.

И вот что пришло мне в голову в связи с этим. «Трудно быть богом», как мне кажется, расставила точки над i в теме прогрессорства. Морально-этический облик прогрессора там разобран на составляющие, бремя, так сказать, белого человека разложено по векторам и каждому вектору присвоена своя коннотация. В «Планете изгнания» же всё несколько по-другому: существует некий кодекс колонистов, есть свод правил, чего можно, а чего нельзя на вверенной планете, однако законы эти чуть ли не мифологизируются, мол, когда-то давно они были нам привиты, но в чём их смысл и какова конечная цель, поставленная перед нами, мы сами точно не знаем. Что-то вроде народной приметы, у которой есть здравый смысл, обусловленный житейской мудростью и отточенный многими поколениями предков, однако указать точное значение и механику процесса современный человек уже не в состоянии.

Уважаемый Zangezi в своём отзыве справедливо указывает на то, что нет никаких указаний на причину основания колонии галактической цивилизации, на смысл пребывания колонистов на планете, уровень развития которой находится где-то в Средневековье. Однако я предлагаю альтернативу: свободное поселение, культурная панспермия ради панспермии, группа настолько свободного поиска, что само её существование и становится целью. Я глубоко сомневаюсь в том, что первые европейцы, обосновавшиеся в Новом свете, все поголовно были прогрессорами и миссионерами. История подсказывает, что зачастую это были авантюристы с шилом в одном месте. Метрополия связывала их определёнными правилами и обязательствами, но так ли ортодоксальны в своей идейности и гражданской позиции были эти колонисты?

Свободное поселение на захолустной планете на окраине Галактики, основанное без высоких целей и напыщенного смысла белого человека. Затянувшийся по форс-мажорным обстоятельствам пикник культурных и чистоплотных туристов на обочине галактической трассы. По-моему, не плохо.

«Планета изгнания» очень сильно меня зацепила. Не с первых строк, даже не с первых глав, но зацепив – не отпустила до самого финала.

Планета Верель вращается вокруг своего солнца в течении 60 земных лет. Не каждому жителю, увидевшему зиму, выпадает шанс увидеть ее повторно. Более 600 лет, бок о бок с местными племенами, Людьми Аскатевара, живет колония землян – Космопор. Снова наступает зима, и на юг, через земли Аскатевара, должны мигрировать племена гаалей. Есть одно «но» — у гаалей появился новый вождь, и, в отличии от прошлых зим, гаали больше не разрозненные племена, а организованная орда.

На фоне грядущего военного конфликта и попыток землян объединить племена против общей угрозы, развивается любовная линия между одним из лидеров землян Джакобом Агатом и туземкой Ролери.

Так чем же зацепила история? Вроде ничего такого. Ну любовь, ну война, ну туземцы и земляне.

Для начала про землян и туземцев. Жители Космопора полностью отрезаны от Лиги миров. Почему? Неизвестно. И они не могут ни создать космический корабль или ансибль, потому что связаны законами Лиги о невмешательстве в научно-технический прогресс других миров. Годы идут, и у женщин колонии рождается все меньше жизнеспособных детей. Генная несовместимость с туземцами также не дает возможности продлить род. Драма вымирающей колонии, страх перед исчезновение, попытки держаться за остатки былого величия, проклятия в сторону древнего закона, вписанного в родовую память и ставшего чем-то большим, нежели свод правил для колонистов, ненависть к туземцам.

С другой стороны — туземные племена. Люди Аскатевара не считают землян Людьми. «…и в них нет ничего, кроме коварства и обмана!» говорит один из туземных вождей. Они побаиваются землян с их технологиями и возможностью телепатии, не смотрят им в глаза при встрече, не приглашаю за свой стол, охраняют от них своих женщин. Свод Обе стороны полны предрассудков друг о друге. Поэтому у Джакоба Агата получается убедить объединиться против общей угрозы только старого вождя Вольда.

Старик Вольд – лучшее, что есть в романе. Вождь стар и еще крепок, он уже видел зиму, и готовится увидеть ее снова. Но годы жизни берут свое, и сильное в прошлом тело сдается под их давлением. Понемногу поддается и ум Вольда. Он не всегда узнает своих многочисленных жен и детей, не всегда осознает в каком времени существует. Он вспоминает старые дни молодости, когда был красив и силен. Сейчас он завидует силе молодых, но не их глупости. Давно он, один из немногих, взял в жены колонистку и любил ее. И что, что он не всегда помнит ее имя? В другие моменты ум Вольда все так же остер и прозорлив. Именно старый вождь, увидев первые снежинки, понимает, чем закончится вторжение гаалей.

Что до любви между Ролери и Агатом. Она вспыхивает как-то вмиг. Поначалу она больше похожа на что-то вынужденное, порожденное смирением Ролери со своей судьбой. Дело в том, что репродуктивные способности женщин Аскатевара привязаны к временам года, а Ролери родилась в период период Летнего Бесплодия. По этой причине у нее не будет детей, и она, скорее всего, умрет одинокой старухой. Агат забирает девушку в Космопор и делает своей женой, но чем дальше, тем сильнее и настоящее становится их любовь.

Война с гаалями получилась не такой масштабной, как ожидает читатель, но не менее кровавой и драматичной. Дикари врываются в Космопор, война превращается в серию жестоких и кровавых стычек на засыпанных снегом улицах города. Заполненный раненными лазарет, партизанские вылазки, вечный недосып, умирающие от переутомления или ран друзья и знакомые. Люди побеждают, но цена победы значительная.

«Планета изгнания» — роман о последних днях старого Вереля перед чем-то новым и неизведанным; о конфликте между похожими, но разными народами Людей Аскатевана и колонистов; о правилах, которые иногда нужно нарушать.

Казалось, что в первых трех романах была раскрыта вся история Земноморья, но данная книга убедила меня в том, что жизнь в этом мире кипит и она насыщена разными интересными событиями.

Спустя 18 лет Ле Гуин решила дополнить сведения о жизни в Земноморье. В данную книгу входят два романа, четыре рассказа и две повести. Они вроде бы с одной стороны самостоятельные, но на самом деле все они сшиты ниточками и образуют одну целую картину мира.

С одной стороны, мне было очень приятно снова окунуться в этот волшебный мир, который навевает на меня легкую меланхолическую грусть (в хорошем смысле этого слова). А вот с другой стороны, в этом сборнике очень мало действий. Все больше наблюдения и рассуждения. Гед переживает за утрату магических возможностей. Тенер взяла на воспитание чужую девочку и пытается уйти от прошлого, наслаждаясь простой сельской жизнью. Лебаннен ищет себя в качестве короля и не понимает, почему его покинул Гед. А чуть ближе к концу активируются драконы и вселенское Зло, именуемое загробной жизнью, которое тянется костлявыми руками к миру живых.

Честно говоря, я сам пока не определился, стоило ли тратить время на возвращение к старому миру (со стороны писателя, а не читателя). Вроде бы мне было приятно читать эти романы и повести, но в то же время понимаешь, что это как-то ближе к фанфикам, и если бы их не было, ничего особенно не изменилось. Данная книга понравится сугубо тем, что получал удовольствие от чтения первых романов. И я бы не стал винить автора в том, что она кое-где сама себе противоречит, что порой сильно уклоняется в феминизм (на это как-то вообще глупо обижаться, если честно), ведь она сама главный маг в мире Земноморья и может делать с ним все, что хочет. лишить магии героя, заставить говорить дракона или превратить его в человека.

Роман «Техану» (мне очень симпатична Тенар, пускай она давно не молода и забыла время, когда была жрицей) и повесть «Искатель» (о том, как на острове Рок был основан Дом Мудрецов) мне очень понравились. Остальное все немножко менее интересно.

Можно ли было продолжать развивать мир? Судя по этой книге, да. Но зачем? Драконы улетели, на этом точка.

В какой-то момент я решил почитать «Хайнский цикл» Ле Гуин. Ведь это классика НФ, а классику надо знать, так еще «Левая рука тьмы» очень часто мелькает в топах. Итак, на торговой площадке я нашел сборник от «Азбуки» из серии «Мир фантастики», благополучно его приобрел, получив напоследок совет от продавца «Читайте сначала «Левую руку…», не пожалеете».

Совету я не последовал, и не пожалел.

«Роканнон» начинается с легенды, в которой прекрасная принцесса ищет родовое ожерелье. Сначала она идет к фийя (читай «эльфы»), потом к гдемьяр (читай «гномы»). Последние доставляют ее к Властелинам Звезд. Принцесса забирает ожерелье, и вернувшись домой, узнает, что отсутствовала много лет. Знакомо, не правда ли? Пролог прекрасно работает и как часть большого произведения, и как отдельная вещь.

После пролога планета Фомальгаут-II, где произошла эта история, была закрыта для контактов на 45 лет.

Первую этнографическую экспедицию на Фомальгаут-II возглавил Г. Роканнон. Цель экспедиции проста – исследовать местные разумные виды. Но почти всю экспедицию, кроме Роканнона, уничтожает неизвестный враг, базирующийся на другом материке планеты. Роканнон, лишенный средств связи, должен найти базу врага и, по возможности, дать знать об опасности своим союзникам.

Это старый-добрый квест. Группа приключенцев, оседлав летающих котов, тут такие водятся, отправляется в далекие и чужие земли. Кто-то умирает в пути, кто-то возвращается домой или остается, найдя новый дом. В пути Роканнон встретит полудикие племена, древние расы и даже странный город-улей.

И если сюжет не очень изобретательный, то авторский слог просто прекрасен. От истории веет грустью и фатализмом. Читателю и героям понятно, что не все выживут в этом самоубийственном походе. Их ведет долг и желание спасти этот прекрасный таинственный мир.

«Роканнон» — небольшой роман о простых вещах. Целеустремленный главный герой, очарование руин древних цивилизаций и не менее очаровательные их потомки, романтика исследования далекого мира. Что еще нужно?

Многие отзывы на роман «Техану» негативные. Не могу с ними согласиться. Для меня этот роман — полноценное возвращение в мир Земноморья. В сравнении с предыдущими романами он намного менее масштабный — всё действие происходит только на острове Гонт, даже на небольшой его части. Градус эпичности повышается только в те моменты, когда появляется драгон Калессин. В целом же «Техану» более камерный, бытовой и психологичный роман с акцентом на феминизм. Центральные персонажи здесь бывшая жрица Тенар и её приёмная дочь Терру.

Есть много произведений (в том числе и классическая трилогия о «Земноморье»), где изображается становление героя, его путь к славе и величию. «Техану» же редкий пример истории героя безвозвратно утратившего силу. Речь, конечно, о волшебнике Геде, который потерял магическую силу и из Верховного мага превратился в простого старика с опустошённой душой, который, тем не менее, остался человеком.

«Техану» не превосходит уровень романов «Волшебник Земноморья» и «На последнем берегу», но это достойное продолжение истории мира Земноморья.

Я не являюсь противником творчества Ле-Гуин, но и сторонником меня также назвать нельзя. Ее произведения слишком сложны для простого чтения, в первую очередь, из-за их философии, которая заставляет напрягаться извилины и отвлекает внимание от основного развития сюжета. Похожее по стилю произведение есть даже и у признанного мастера приключенческой фантастики Станислава Лема — это «Магелланово Облако». Но оно у него единственное, а у Урсулы, наоборот, единственным «читабельным» (с моей точки зрения) произведением является только «Волшебник Земноморья». Во всех остальных ее творениях философия и моралистика значат куда больше, чем сам сюжет, что заметно снижает энтузиазм заинтересованных читателей. Вот и в данной повести впечатления и размышления главного героя составляют бОльшую часть объема. А сюжет настолько тривиален, что его вообще нельзя назвать не только фантастическим, но и приключенческим. Это, скорее, какая-то разновидность социальной беллетристики. Действие повести развивается на одной из планет Экумены — Вереле, охваченном гражданской войной. Повествование ведется от стороннего лица — главы разведслужбы Экумены Эсдардона Айа. По-видимому, его просто заела скука и обыденная рутина, раз он решился отправиться через блокаду в стан Армии Освобождения. Вдумайтесь только: глава разведуправления лично сует свою драгоценную голову в петлю, нарушая все правила невмешательства в жизнь подотчетных планет! Ради чего такой риск? Чтобы начать сепаратные переговоры с повстанцами! Выходит, Экумена не так уж и беспристрастна и невинна в своих политических взглядах? Совсем как США на нашей дорогой Земле, которые также беспардонно суют свой нос в дела всех государств, чтобы защитить т.н. «демократию». Только вот зачем ее защищать, если она так агрессивно ведет себя? Это уже не демократия, а самый обыкновенный фашизм! Единственной оригинальной идеей повести является «перевернутый» расизм: рабовладельцами на планете являются не белые, а черные. Правда, методы у них те же самые, несмотря на попытку автора чем-то разнообразить такое проявление расовой нетерпимости. Попытка эта неудачна, т.к. сложность общества Вое-Део настолько велика и многогранна, что вызывает в голове легкие завихрения мысли, не давая познать главную мысль. Все эти веоты, оги, задьо и прочие дьюли (или «дули») сильно сбивают с толку, мешая продуктивному чтению. Зачем выстраивать такую сложную социальную иерархию, если разговор идет о злоключениях стороннего наблюдателя и никак не касается общественного обустройства приютившей его страны? И что в ней такого особого, из-за чего приходится изучать новую фразеологию? За словами, по сути, не прячется какая-то умная мысль или парадоксальная истина — все эти термины нужны просто «для создания атмосферы». Но на самом деле они эту атмосферу и разрушают. Вот ведь какой парадокс! Почти как в бывшем СССР: автор хотела как лучше, а вышло совсем наоборот... Про образ главгероя ничего определенного сказать тоже нельзя: старик, страдающий то авантюризмом молодого повесы, то пессимизмом и плаксивостью старого пердуна. Симпатии подобный образ никак не вызывает. Как и его мотания «из огня да в полымя». Чтобы читатель не умер от скуки, автор приплетает к сюжету некую «биологическую бомбу», которую якобы имеют рабовладельцы. Но при дальнейшем изложении становится явной ее мифологичность: ее никогда не применяли и даже отказались от ее производства. Странен тот стимул, в который никто не верит. Словом, куда ни кинь взгляд, везде можно увидеть клин... И всё же не решился я поставить сему труду «шестерку» — в первую очередь, за гуманистическую направленность повести, неявную критику атавистических тенденций человечьего общества и ... за красивый слог.

--------------

РЕЗЮМЕ: скучный сказ про экуменского дипломата, познавшего на собственной шкуре все «прелести» верельского гостеприимства. Даже не знаю, кому можно его порекомендовать.

Совсем не понял для чего это написали. Конец рассказа вызвал лишь безмолвный крик. И только один вопрос: «Зачем?». Если кто-то сможет мне пояснить — буду весьма признателен.

Некто Беллок когда-то сказал:

«На каждый вопрос есть четкий ответ:

У нас есть «максим», у них его нет».

Собственно произведение — грустная сказка на эту тему. Почему грустная? Да потому что события здесь описанные достаточно мрачные и печальные. Почему сказка? Да потому что финал в целом-то благоприятный для тех, у кого метафорического «максима» нет. Пара стычек, и колонизаторы ретируются, посыпая голову пеплом, при том что за спинами аборигенов даже не маячит тени столь же грозной «цивилизованной» державы. Может, когда-нибудь люди и дойдут до подобного. Современный же мир по-прежнему напоминает о том, что в нем еще полно мест, где стабильно лишь одно право — право сильного, и что если вооруженные люди потерпят неудачу, их начальство не пойдет на попятную, а скорее просто пришлет еще. Может просто больше, может лучше оснащенней, может просто в другие места. Но пришлет.

Хотя если заняться модным нынче «додумыванием», то финал сказки может на самом деле стать гораздо мрачнее. Да, колонисты ушли, но может лишь от того, что сочли, что в данном случае «затраты не равны выгоде», а там, в безмолвной пустоте космоса, их ждет еще множество слаборазвитых миров, которые ожидает схожая или еще худшая участь...

Весьма непростой по смыслу психологический саспенс на тему инопланетного разума. Интересен он именно представлением этого самого разума, которое отличается от тех образцов, которые наиболее широко распространены в фантастике. Обычно все писатели считают, что жизнь на всех планетах развивалась по одному и тому же сценарию, отличавшемуся от земного в целом ряде деталей. В этом случае на сцене должны были появиться близкие по природе фенотипы, которые при определенной сноровке не только могли договориться между собой, но и даже понять образ мышления друг друга. Урсула ле-Гуин предложила кардинально иной вариант чужого разума, чуждого человеческому настолько, что всякий диалог между ними просто невозможен. Даже у лемовского Океана были понятные человеку стороны, которые он как-то с горем пополам мог интерпретировать (в результате чего вторжение незваных гостей на станцию «Солярис» прекратилось). Здесь же всё куда хуже: планета не осознает себя как единый разум, а лишь ОЩУЩАЕТ чужое присутствие, совершенно не понимая его настоящей сути. Другими словами, это похоже на коллективный разум муравейника: органов чувств много, но решение принимается не сознательно, а по закону среднеквадратичной вероятности. Автор просто развила такую идею до абсолюта, сформировав муравейник размером с целую планету, и пофантазировав на тему контакта с ней человеческого разума. В итоге пришла к парадоксальному выводу: контакт с таким «разумом» невозможен, но возможна инклюзия — бесконфликтное и комфортное сосуществование на основе эмпатической связи. Вот почему на такой планете решил остаться только один человек, эмпат и недавний интраверт. Кому, как не ему, понятно такое «отстраненное существование«! Его конфликт с экипажем корабля выписан достаточно ярко, чтобы понять и принять такое решение. Конечно, он немного гипертрофирован в своих проявлениях (диалогах), но только для того, чтобы идея дошла до ума всех читателей. Впрочем, каждому желающему это чтение определенно не подойдет — почитатели sense & action вполне могут его пропустить и тем самым сберечь свои мозги от выкипания.

---------------

РЕЗЮМЕ: размышления писательницы о необычной форме Контакта с чужим разумом (точнее, коллективным чувством). Он настолько чужд обычному человеку, как и любой сумасшедший-интраверт.

Очень атмосферно описана зима Роман целом понравился сюжет незамысловатый про любовь

Я поклонница Урсулы ле Гуин по убеждению и видению мира, потому огрехов в её творчестве, особенно в Земноморском цикле, попросту не замечаю. Мне дай героя, который причины своих бед ищет не вовне в лице «этой подлой жизни», а внутри себя – все, я пропала! Гед – один из моих любимейших героев: в нем гармонично сочетается врождённый талант мага и понимание, что нужно много и старательно учиться. Это как два крыла у его тотемной птицы и два весла у лодки Зоркой.

Земноморье – это начало начал, а писательница – Мать-Основательница, наравне с Дж.Р. Толкиеном и К. С. Льюисом. Мир менялся вместе с нею, какое-то время даже согласно социальному заказу

Власть в первую очередь ответственность, поэтому-то и не насыщает наколдованная еда, и опасно надолго пребывать в образе зверя или другого человека – озвереешь и потеряешь себя. Драконы побеждаются не взмахом волшебного посоха, а многочасовой зубрежкой истинных имен. Противный сокурсник не враг на всю жизнь, самое большее — «разводит на слабо», а Тень – результат гордыни и неверного выбора самого Геда.

Провокаторы и провокации будут всегда, книга показывает, что ответная реакция – это всегда ответственность того, кого провоцируют. Именно поэтому необходимо меняться, взрослеть, становиться зрелее и созерцательное, как волшебник Огион Молчаливый, замечать явные закономерности и не надеяться на иной результат при тех же действиях.

К Земноморью приходят тогда, когда надоедают Избранные и прочие спасители. Мир создан очень глубоким, тонко чувствующим, погруженным в себя интровертом. Он не выносит крика, ярких демонстраций сил и магии, агрессии и принуждения. В нем не страшно какое-то время побыть слабым. Женщины в нем сами решают, быть им домохозяйками (колдуньями) или не быть, а волшебники – служить в замке правителям или в рыбацком поселке рыболовам. И любой путь будет правильным.

Скучным и прелым мне этот роман показался задолго до появления попаданцев и литрпг )) Разве можно ставить рядом сказание о Земноморье и это «левое» ни о чем хождение? Даже 20 лет назад меня удивляло как из под пера одного автора могли выйти столь разные по качеству (динамике, смыслу, глубине) произведения. Ну банально ж ничего не происходит в этой «Руке» одни разговоры, путевые заметки и рассуждения о нравах выдуманных людей и народов. Я конечно не читал весь хайнский цикл но на мой взгляд в нем есть книги поинтересней. Так вышло что мне попались почти одновременно «Планета изгнания» и «Слово для леса и мира одно» На их фоне «Левая рука» выглядела чем-то «в нагрузку».

Мой вкус напрочь испорчен писателями литРПГ и фантастических боевиков. Я уже совсем не получаю удовольствия от красивых слов и талантливых предложений, мне нужен постоянный экшин и примитивное манипулирование автора моими эмоциями (ребенка обидели; друг/невеста предали; украли идею, клад, итд))) Мне показался роман скучным, а его мораль — прелой, незначительной и неактуальной. В общем, меня не впечатлил внеполовой популизм с толстым налетом гомосексуализма от Ле Гуин. Может в 70 году это и было свежо, актуально и меньшинства в завуалированной форме требовали защиты. На сегодняшний день большинству требуется защита и они имеют меньше прав во всем цивилизованном мире, чем меньшинства. У нас не имеют, но меня это остро не беспокоит, чтоб читая роман ставить это во главу в ущерб интересности и динамичности сюжета, а этого я не увидел в романе. Вероятно молодым девушкам роман понравится, поэтому не могу всем не советовать, но парням и мужчинам вряд ли зайдет, и неактуально, и девчуковая подача материала, и самое главное — ноль динамики, минимальная интрига и не цепляет :)

Сразу оговорюсь, что прочитал «Толкователей» ради ознакомления с творчеством писателя, решил попробовать что-то новое и неизведанное.

И так, история, изложенная в книге, выглядит совсем не скучно. Диалоги, рассуждения автора, стиль речи — все находится в художественной гармонии. По жанру произведение относится исключительно к гуманитарной ( социальной) сфере.

Главной мыслью, которая проходит через все страницы книги, это проблемы контакта двух культур — аборигенов с планеты Ака и пришельцев с планеты Терра (она же Земля),-  с различным набором ценностей, образами жизни и т.д. 

На протяжении всего романа ожидал встретить что-то необычное, но нет. Интрига, конечно, была — при поездке главного героя по имени Сати в пригород, далее в горы,- но поскольку-постольку,  скорее ради только того, чтобы роман небыл сильно скучным.

Создалось впечатление, что писатель в этой книге смоделировал очень даже нефантастическую ситуацию часто встречающуюся как в прошлом так и в настоящем  в нашем с вами мире — антропологическая модель разрушения культуры национальных и этнических групп народностей под воздействием более развитых стран и обществ. Развитых в разных отношениях: в экономическом, технологическом, политическом планах. Например, как испанские конкискадоры разрушили культуру Майя; европейцы в 18 веке — коренное население американского континента — индейцев апачей и пр.; разрушение СССР в конце 20 века — активное навязывание чуждой нам денежной идеологии, потребительства и т.д.

Интересным конечно получилось и дуалестическое общество акканцев, состоящее из двух групп — довза и рангма.

Вообщем автор рассмотрел достаточно актуальную проблему, спору нет.

Но есть и неприемлемая для уже моего миропонимания часть в виде насаждаемой демократии и разврата (однополых связей и браков). Ну это так, как отпечаток американизации сознания самого писателя.

«Мягкая» фантастика от Ле-Гуин, как и всегда, рассказывает о смысле жизни, верности своей профессии и о той награде за старания, что ждет каждого истинного ученого. Старый астроном Геннар немногословен, любит одиночество и не мыслит свою жизнь без звездного неба. Так уж вышло, что, когда его объявили еретиком и колдуном, он лишился возможности видеть это самое небо. Его новым обиталищем стал заброшенный рудник над речной долиной. Чтобы не сойти с ума от тоски и вынужденного безделия, он решает исследовать штольни рудника, надеясь обрести не только душевный покой, но и новые знания...

Кто ищет, тот всегда найдет, — поется в известной песне. Мастер Геннар тоже нашел. Правда, совсем не то, что поначалу ожидал. Всю свою жизнь он всегда смотрел вверх, на звезды. А в штольнях пришлось смотреть вниз, под ноги себе, чтобы случайно не сгинуть в одном из многочисленных провалов, которые появились в результате хаотичной выработки рудоносных пластов. Наблюдая за работой рудокопов, он начал проникаться уважением к их труду и потому решил помочь им с поисками такой желанной серебряной жилы. Как настоящий ученый, он подошел к своему новому увлечению с истинно-научным подходом и душевным рвением. Проведя аналогию между светом звезд на небе и отблеском серебра в породе, он вдруг понял, что искать заветный металл можно хорошо известным ему способом — при помощи особого телескопа. Благодаря такому озарению, он обрел новое знание и научился открывать новые звезды прямо у себя под ногами. Подарив приютившим его рудокопам богатую серебряную жилу, он бесследно исчез, как и положено добрым волшебникам. В итоге каждый смог выполнить свою миссию и осуществить заветную мечту. А большего человеку и не надо.

--------------

РЕЗЮМЕ: притча о мечте, которая стала реальностью тогда, когда это казалось совершенно невозможным. Dum spiro — spero, говорили ромеи. Без веры нет и человека. И неважно, во что конкретно вы верите — лишь бы ваша вера была по-настоящему крепкой, чтобы выдержать испытание временем.

Когда я читал этот сборник, мне почему-то лез в голову казус амазонского племени пирраха. Думаю, многие слышали о нём — уникальный язык, лишённый времён и числительных, у которых нет представлений о прошлом и будущем, нет сколько-то нибудь развитой мифологии и абстрактных представлений. Само существование этого народа представляется фантастической игрой ума, однако он существует. Его можно найти, можно выучить их язык... с ними можно найти понимание.

Понимание.

Этот цикл рассказов продолжает условный «антропологический» цикл Ле Гуин, в котором она играется с различными общественными системами, однако у него немного другая окраска. Автор обыгрывает определённые социо-культурные представления и феномены, примеряет под них общественные системы, и смотрит, что из этого получается... причём некоторые рассказы — и это чувствуется — сами собой написались. Во многих есть ирония, но больше горечи. Есть сатира, но она постоянно уходит в философию. Прежде всего, конечно, философию Понимания, осознания и принятия Чужого, но также и философию спасительного несовершенства человеческого общества, которое делает его богатым и разнообразным... и такими грустными в этом свете представляются человеческие стремления. Каждому снится полёт — но крылья, позволяющие тебе носится в воздухе как птица, делают тебя чуждым человечеству. Как хотелось бы не тратить время на сон — всё время бодрствовать, и всё время постигать новое! — но человеческое под- и надсознание формируется именно во сне, сон и ложь делают нас людьми. Как хотелось бы быть бессмертным — но каково платить за это невозможностью умереть, и вечно жить, накапливая из столетия в столетие травмы, патологии и болезни, постепенно становясь равнодушным ко всему окружающему миру?

Это печальные рассказы от человека, который привык сочинять сказки. Сложные, философские, глубокие — но сказки, в которых она желала сказать людям всё, что было у неё на душе. И эти сказки не хуже — просто их отличает уже осознанная печаль, а не та, что осознаётся между строк. Эта книга о том, что человек вечно находится в крайне неуютном положении, между недостижимыми мечтами, к которым он стремится изо всех сил, и реальным миром, с его пластисковыми сиденьями, плохой едой и опаздывающими вечно самолётами. Быть может, это стремление к недостижимому и делает нас людьми — кто знает?

Спасибо Вам, Урсула Ле Гуин, за эту исповедь.

Первый роман цикла являл собою простенький, но достаточно свежий для Ле Гуин текст, не слишком схожий с её предыдущими вещами. Однако «Voices» — другая вещь, причём исполненная довольно странно. Читая этот роман, имея за плечами опыт многолетнего знакомство с творчеством писательницы, мы не может отделаться от стойкого чувства, что мы здесь уже были — нет, мы не стояли ещё на тихих улицах Ансула, но понимаем, что всё уже видели... Только краски бледнее.

Да. Основную фабулу мы угадываем в «The Telling», таинственные силы Библиотеки явно родственны Древним с островов Земноморья, Лорд-Хранитель её схож с прогрессорами Экумены... Собственно говоря, гуманная мягкость, наполняющая книгу, и роднит её с циклом о Хайне, тема взаимопонимания и доверия друг к другу — и это спасает роман. Без этого духа гуманности он был бы попросту никаким.

Можно ли верить, что конфликт между фанатичными завоевателями и покорившимся им народом завершился бы так, практически без пролитой крови? Если у вас есть сомнения, то знайте: они вполне оправданы. Шансы избежать в такой ситуации тяжёлого конфликта очень невелики. Однако Ле Гуин хочет сказать о другом — о том, что люди всегда (всегда!) могут договориться друг с другом, принять чуждость друг друга, и жить в мире. И в качестве буфера между враждующими сторонами выступает Поэт, несущий Слово мира.

Несмотря на глубокую вторичность «Voices», этот роман наполнен эмоциями, яркими красками и свежими впечатлениями, многие из которых не ожидаешь увидеть в произведениях уже постаревшего автора. Плюс ко всему, он лишён той назойливой назидательности, которой переполнены последние вещи о Земноморье и, скажем, кое-какие рассказы о вселенной Экумены. Это не то произведение, которое будешь вспоминать при произнесении фамилии «Ле Гуин», но оно достойно её творческой биографии.

Многим читателям не понравился этот короткий роман, или оставил в недоумении. Согласен, он не похож ни на странствия Геда, ни более странные приключения девочки Техану-Терру, мало общего у него и с буднями планет Хайн, Уриэл и Йейове, о которых Ле Гуин писала на закате своего творчества. Скажу честно, этот роман удивил и меня, причём именно тем, насколько он оказался неожиданно свеж. Почти ничего позднее «The Other Wind» (2001) я не читал, а этот роман вогнал меня в изрядное уныние, хотя я и смирился с его существованием. И — внезапно — новая трилогия, новый мир, новые сюжеты... Прошли долгие годы, прежде чем я всё же взялся за «Gifts» (2004), взялся без особых надежд и ожиданий.

Хотя насчёт будней Хайна — это я поспешил...

Сначала книга у меня шла очень медленно, на раскачку сюжета ушло время, тем более я постоянно сравнивал новый роман с «Rigante» Дэвида Геммела, казалось бы, написанном на схожую тему. Нужно признать, что романы Геммела в художественном плане будут побогаче и повыразительнее (если всё дело не в переводе Ирины Тогоевой, в оригинал, как всегда, лезть не хочется...), Ле Гуин здесь «посуховатее», однако не стоит бросать чтение — просто «Gifts» немного другие. В то время автор много писала псевдоэтнографических экскурсов, скажем, цикл о планете О, я уж не говорю о более раннем «Always Coming Home» (1985), и первая часть новой трилогии принадлежит той же славной когорте. И в плане социальном «Gifts», безусловно, ярче и выразительнее, чем цикл Геммела — насколько тонко в нём прорисованы мелкие социальные сцепки между кланами-семьями Верхних земель — у меня возникли ассоциации скорее с «Havamal», или великой «Njals saga», скандинавским «бытовым эпосом» — сразу видно тонкую руку и чёткий ум дочки Альфреда Крёбера. Шотландия напрашивается, но во вторую очередь... по крайней мере, мне.

Роман написан скупыми, тонкими графическими набросками,с лёгкими вкраплениями выразительной ретуши. Легко прочерчены характеры горцев, за которыми проступают глубокие и непростые личности, красота гор, деревьев, ручьёв, ночных звёзд проступает в тексте нечасто — но тем ярче они блещут, особенно на фоне вынужденной слепоты растущего мальчика Оррека. Вот чего в романе с избытком — это магии Дара, вокруг которой вращается всё, которая запускает всю историю, и валом катит её до самого конца. В этом состоит и процесс взросления нашего Оррека — он, живя в локальном, закольцованном мироздании, постепенно понимает, что не является его частью, что он другой — не колдун, способный мановением руки уничтожить всё, что угодно, не одальман, из года в год чинящий ограду своих владений, и не участник вечных, нескончаемых и бессмысленных вендетт горских кланов. Для этого ему нужно было уйти из этого мира в самого себя, в темноту за закрытой повязкой глаз, и стать там самим собой.

Локальный, не слишком яркий, статичный, но очень аккуратный роман, мягкий и выразительный. Да, удивила...

Талантливый человек — талантлив во всём. Все могли видеть звёзды, но не все видели закономерность их движения. Даже когда у человека отобрали его мечту и разрушили дело его жизни — он даже в непривычной для себя среде — в шахте — сумел увидеть то, чего 20 лет не смогли разглядеть рудокопы, копавшие там каждый день.

Грустно и очень правдиво. Некоторые люди опережают своё время, и силы, заботящиеся о сохранении своего статус-кво — всегда беспощадны к таким людям.

Причесываю свою электронную коллекцию произведений — лауреатов премии Хьюго, выбирая самые лучшие переводы из имеющихся в наличии. Неоднократно отметил прискорбный факт — при наличии очень сильного перевода делается новый, намного более слабый. В данном случае перевод Рыбкина смотрится довольно неубедительно на фоне первоначального перевода Корженевского. Чаще всего это можно объяснить политическими играми издательств или дружескими связями составителей сборников, но в результате страдают читатели, получая, порой искажённое представление о произведении.