Роберт Эйкман «Tales of Love and Death»

Как правильно написано на развороте, рассказы Эйкмана с годами становятся все более странными. Данный сборник, несмотря на более чем минималистcкую обложку (желтая надпись на черном фоне), представляет собой винегрет cтилей и настроений, столь разномастной компании не было еще ни в одном прижизненном сборнике Эйкмана. Здесь нашлось место и невиданному ранее у автора гипертрофированному изображению насилия и секса, cвойственному скорее сплаттерпанку, и квазикафкианскому доскональному узакониванию абсурда, и эскапистской высокохудожественной прозе на грани самолюбования, и классической фолковой мистике в духе Блэквуда. Из общего можно отметить отсутствие сентиментальности в рассказах (даже в произведениях от первого лица переживания и психологизм героя сведены почти к нулю, заменены издевкой) и преобладание цинизма в позиции автора (хотя название книги обещает нам истории о любви, места столь высокопарному и позитивному чувству в этом разлагающемся мире Эйкман не находит). Очень своеобразно автор обращается и с темой смерти, в Tales Of Love And Death она не пугающий образ из обычного хоррора, а скорее некая иная форма cуществования, просто плохо изученная человеком, в которой свои законы и которая гораздо более консервативна и традиционна по природе, что видимо близко жестко реагирующему на меняющуюся вокруг него Англию Эйкману. Автора не смущает, что герои вполне нормально чувствуют себя мертвыми, продолжая вести привычный образ «жизни», для них смерть это мелкая неприятность, о которой надо просто побыстрее забыть.

Пара слов о каждом рассказе:

Growing Boys — сюжет, подходящий скорее «Книгам крови» Баркера, чем обычно сдержанному и работающему на умолчании Эйкману, ярко повествует о похождениях близнецов-мутантов, насилующих и поедающих людей в округе. За внешней жанровой прямолинейностью видна условность происходящего, Эйкман в первый и последний раз в своем творчестве так явно издевается над современными порядками общества, обычно его сатира лишь проглядывается сквозь сюжет в лирических отступлениях и отражается в символике.

Marriage — близкий предыдущему по манере подачи и степени откровенности этот рассказ превосходит его в загадочности, а неожиданность и иррациональность финала запоминаются навсегда. Кроме того, Эйкману, как мало кому другому, удаются произведения о походах аутсайдеров за счастьем и о столкновении реального и воображаемого персонажем миров.

Le Miroir — рассказ о том, как антикварное зеркало украло молодость у девушки и превратило ее в заживо разлагающуюся старуху, был обруган даже поклонниками творчества писателя из-за чрезвычайно плотной и насыщенной разными красивыми изысками, терминами, латинскими и французскими словечками прозы. Все это выглядит действительно напыщенно, но ирония и интригующее своей алогичностью поведение героини не позволяет отнестись негативно к истории.

Compulsory Games — частая у Эйкмана тема освобождения женщины и осознания ею своей собственной воли подана здесь с точки зрения мужа подобной дамы. Нарастающие с каждой страницей параноидальность и психоделичность, напоминающие своим хаосом творчество Рэмси Кэмпбелла, в итоге выливаются во взрыв фантазии, разобраться в котором видится невозможным. Но сама идея с преследующим повсюду героя самолетом, видимо вдохновленная знаменитой сценой из North By Northwest Хичкока, при прочтении не дает оторваться от книги.

Raising The Wind — странным образом попавшая в этот сборник чуть ли не самая простецкая история у Эйкмана, чей смысл в принципе ограничивается сюжетным пересказом. Единственная запоминающаяся вещь — эпизод вызова ветра через дверную скважину заброшенной церкви, обладающий скрытым эротизмом и двусмысленностью символики.

Residents Only — скорее повесть, чем рассказ (в руках Эйкмана 50 страниц выглядят насыщеннее и читаются сложнее многих современных романов) представляет собой подробное и многолетнее описание деятельности комитета по делам кладбища, в котором начинает работать герой. Документальность деталей и серьезность узаконивания полнейшего абсурда происходящего напоминает творчество Кафки и конечно в первую очередь «Хранителя склепа». Монументальный труд.

Wood — еще одно посвящение смерти как трансформации. Образец идеального современного хоррора, делающего ставку на сюрреализм и соединение несоединяемого. Модный же сейчас «психологизм» заменен индивидуальной образностью, где набор символов и точно подобранных эпизодов может рассказать о героях гораздо больше многостраничных описаний их душевных терзаний.