Сергей Ястребов «Лунная соната»
Мировая война в этой реальности длится с 1934 по 1939 г.г., — возглавляемая Швецией Империя противостоит на Востоке Евроазиатскому союзу, а на Западе — англо-американским союзникам. Война в Европе близится к завершению, Империя близка к поражению... А событиями, положившими начало этой альтистории, стало пленение Петра I под Нарвой и победы во Второй Тридцатилетней войне Карла XII, — императора шведов, вандалов и готов, гегемона Рейнского союза и создателя Третьей империи...
Входит в:
— журнал «Полдень, XXI век'02», 2003 г.
— антологию «Предчувствие «шестой волны», 2007 г.
2007 г.
Периодика:
2003 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 2 ]
мрачный маргинал, 13 апреля 2012 г.
Редкостная (по замыслу «поворотного пункта») альтернативка, — в которой Пётр Великий как исторический персонаж изъят автором из русской и мировой истории. Такая исходная посылка объясняет заунывность действия, с ощущением безнадёжности усилий персонажей из РОА. — Российская освободительная армия «здесь» является неким «инвариантом» военных действий, позволяющим читателю отчуждённо взирать на происходящее.
Свойство п р и ё м а альтернативной истории, — а здесь альтистория использована именно как литературный приём, — в остраннении изображённого мира и — в отстранении читателя от чересчур злободневного восприятия. Вот почему мрачный колорит повествования автору несомненно удался: в «этом» мире нет ни «наших», ни «врагов», а всё происходящее — результат действия неких надисторических сил, над которыми герои не властны. Вот такая метафора Рока Истории...
По всей видимости, произведение — лишь авторский эксперимент с литературными возможностями «альтернативки». Эксперимент — не слишком содержательно результативный, но эмоционально убедительный.
[ 3 ]
zarya, 12 февраля 2008 г.
Автору срочно необходимо избавляться от неконтролируемого словесного изобилия — текст похож на патоку, в которой вязнешь. Нет ни одного утверждения, которое тут же не было бы дезавуировано своей противоположностью — «всё обстоит вот так; а впрочем, может быть, и совсем по-другому». Ястребов признаётся в краткой автобиографии, что первоначально повесть не была альтернативкой. Так зачем она ею всё-таки стала? Абсолютно все аналогии с реальной историей прямолинейны, альтернативность ничего не привносит в повествование. Попытка избавиться от излишних эмоций, связанных с Русской освободительной армией в реальной истории, чтобы не разделить судьбу заплёванного Владимова? Может быть, достаточная причина с точки зрения автора, но для читателя маловажная.
Жаль, потому что писательские данные у Ястребова, несомненно, есть.