Наталия Ильина «Дороги и судьбы»

Эта книга весьма категорична в своей избирательной требовательности к тому, кто берёт её в руки с намерением прочитать. Она не оставляет никаких шансов читателю, не любящему мемуарную и автобиографическую литературу. И, наоборот, с охотой и приязнью доверится любителям таковой.

Книга разделена на 12 глав, в каждой из которых совершенно отчётливо выделена генеральная тема. В принципе повествование выстроено линейно хронологически, т.е. в первых главах мы читаем очерк о пращурах семьи, рода Воейковых с плавным переходом на тех, кого она помнит своим умом и своей памятью. А затем идёт неспешный рассказ-размышления о своих родителях и о других родственниках, и о периоде жизни в Харбине, где жила семья после эмиграции из России.

В отдельные главы этого периода выделены рассказы о русской актрисе Корнаковой-Бринер (которую так высоко ценили основоположники современного русского театрального искусства и у которой будущая писательница училась театральному мастерству; постепенно это общение превратилось практически в дружеское) и о Вертинском, который жил в Шанхае в эти годы и с которым потом судьба свела автора и героиню книги Наталию Ильину уже в Советской России после репатриации в 1947 году. Учёба в Лит. Институте; встреча-дружба с Ахматовой; дружба с Корнеем Чуковским; поездки-путешествия по Италии и гостевание у сестры и племянницы во Франции; рассказ о своём учителе и муже Реформатском — перед читателем постепенно проходит вся жизнь писательницы...

Но главная ценность и основной интерес книги всё-таки не только в откровенном и искреннем рассказе о своих встречах с Ахматовой и Чуковским, с Вертинским и Корнаковой-Бринер, о жизни с Реформатским и о других известных знаменитых людях с громкими фамилиями и именами. Эта ценность ещё и в том, что этот исключительно авторский и сугубо субъективный рассказ с многочисленными деталями и подробностями совершенно уникального личного характера и личными впечатлениями по сути является довольно объективным документом той эпохи. Именно документом, пусть преломлённым и пропущенным сквозь восприятие жизни автором, пусть с купюрами, ремарками и недосказанностями (так, автор книги практически ничего не рассказывает и даже не упоминает о своём первом браке — но это только означает, что этот эпизод её жизни не вписывается в суть и не отвечает задачам написанной книги!), но всё-таки уникальным и особенным документом. И какие-то упомянутые и рассказанные читателям этой книги детали и подробности личного и субъективного плана, будучи сложенными воедино со многими другими деталями и подробностями, заполняют пустоты в ткани бытия, делая мозаику Бытия тех лет максимально заполненной, красочной и внятной.

Если вы любите мемуарную литературу (написанную великолепным русским литературным языком, да ещё и с высокой степенью доверия к читателю и с максимально возможной степенью откровения), тогда смело открывайте этот томик и наслаждайтесь!

Мемуарную литературу люблю, хотя не всю подряд. «Дороги и судьбы» ставлю в ряд любимых. Известная советская журналистка (а именно, фельетонистка), работавшая в «Крокодиле», «Новом мире», рассказывает о своей жизни, о родных, о людях, с которыми свела судьба. Детство, юность, молодость её прошли в Харбине и Шанхае. Затем — Советский Союз, работа, люди, учеба, люди, работа... Эта женщина, кажется, за свою жизнь ни минуты не провела в ничегонеделании или в «ничегонедумании».

Очень интересны рассказы о знакомстве и дружбе с Вертинским, Ахматовой, Корнеем Чуковским; с Реформатским, который стал ее мужем. О Реформатском я и не знала ничего, вспоминалось только — ученый, кажется? Оказывается, не только всемирно известный ученый-лингвист, но и очень интересный, добрый, увлеченный человек, любимый своими учениками, и не только ими.

А кроме всего, в книге Ильина описывает себя такой, как она была на самом деле. Без прикрас. Видишь человека, по молодости лет часто не желающего понимать и прощать своих родных, видишь и легкомыслие, и некое равнодушие, и даже — иногда — неосознанную жестокость по отношению к близким людям. Но как это увидишь, буде автор пожелала бы это скрыть? В том-то и дело — Ильина себя не жалеет, честно говоря обо всем, не желая предстать перед читателем и миром в розовом свете. А на это нужна большая храбрость.