Эмиль Золя «Доктор Паскаль»

Мне роман показался техническим. Первая четверть — шитое белыми нитками описание всех родственников со всеми их судьбами и характеристиками. Странный вымученный конфликт между бабкой, старающейся уничтожить какие-то записи доктора о родственниках, и Паскалем, который зачем-то их бережно хранит, не делая копий. Причём никаких сверхсекретных данных доктор Паскаль не хранит, большинство данных — газетные заметки. Бабке стоило бы не доктора пытать, а выкрасть больничные карточки в психушке, раз она решила фальсифицировать историю семьи. Но и это вряд ли бы помогло, потому что крах банка Саккара — это уже история на всю страну, как такой крах можно замылить? В общем, очень странный конфликт, непонятный.

Много в романе посвящено исследованиям Паскаля, опять же, чудаковатым до уровня шарлатанства. Вся его докторская деятельность сводится то ли к подкожным, то ли к внутривенным впрыскиваниям плацебо. Которое он сначала принимает за панацею, потом разочаровывается и колет обычную воду с тем же результатом. Казалось бы, тут бы и задуматься, почему дистиллированная вода на некоторых пациентов оказывает воздоравливающее воздействие. Нет ли тут самовнушения?

Труд жизни — изучения наследственности. Но нет, конечно, взять мушек или горошек — это не наш масштаб. На людях будем изучать! Ладно, пусть так. Но никакого планомерного изучения нет. Выбирается генеалогическая последовательность, делаются некие предположения и любое расхождение трактуется как новый вариант наследования. Отлично, да? Похож на маму — пошло в дело. Похож на папу — пошло в дело. Похож на соседа — пошло в дело. Ни на кого не похож? И тебе придумаем хитропопый вариант полного слияния через два поколения — тоже в дело пойдёшь.

Но это полбеды, это набор гипотез, это бывает. Но почему учитываются только родственники по линии Ругонов-Маккаров? Это обессмысливает ценность всей выборки. От других родителей, не из этой ветви, дети же тоже что-то наследуют. Как можно учитывать у ребёнка только одного родителя, а на второго забить? Причём неважно, какого пола. Если отец — Ругон, учитывается только отец. Если мать из Ругонов, учитывается только мать. Чем прабабка по отцу, эта Аделаида Фуке, лучше прабабки по матери, допустим, Марьи Ивановны Синичкиной?

Роман начинает выправляться, когда от того, в чём Золя не понимает вообще ничего, он переходит к истории разновозрастной любви, стеснённых финансовых обстоятельств, разлуки и смерти — то есть пишет о том, в чём разбирается. Но этого мало. История повисает в воздухе. Она не привязана ни к какой социальной группе, ни к какому историческому событию. Действие проходит в Плассане, о котором читатель знает всё, который был «завоёван» десять романов назад. Всё те же лица, всё то же общество. Роман о непризнанном гении? По намерению — да, но по сути — о талантливом сумасброде, не способным к научной деятельности.

Мне кажется, всегдашняя дотошность изменила Золя. Какого-то не того он нашёл прототипа, где-то недоизучил жизнеописания великих учёных, схалтурил.

В поединке между чувствами и разницей в возрасте

Ну вот и закончилась моя более чем четырёхлетняя эпопея с циклом романов «Ругон-Маккары»: начало чтению было положено в ноябре 2015 года, затем были следующие тома (правда, не по порядку, но быстро исправился), и вот на макушке лета 20 года разорвана финишная лента.

Этот роман и в самом деле создан автором последним в цикле — ощущение это возникает прежде всего потому, что в первой трети книги Золя, по сути, делает краткий экскурс по всем предыдущим девятнадцати книгам. Точнее, герой романа доктор Паскаль кратенько вспоминает уже знакомую нам историю семейства Ругонов и Маккаров, как бы подводя к основной теме своего профессионального занятия и заодно напоминая читателю о всём прочитанном.

А занят доктор Паскаль ни много ни мало как изучением наследственности и принципами закрепления в роду тех или иных характерологических и физиологических признаков. Наверное по тем временам это была весьма актуальная и передовая тема (просто сам-то я кроме законов Менделя и знания, что есть такие штуки — гены, больше ничего существенного о наследственных механизмах не знаю), и доктор Паскаль (а вместе с ним и автор и, соответственно, читатели) вовсю стараются разобраться с этими законами, механизмами и принципами и понять, что именно будет унаследовано потомками, а что мимо проскочит.

А параллельно и вместе с тем одновременно с этим научным занятием доктор Паскаль занят воспитанием своей племянницы, прелестной очаровательной девушки в возрасте «на выданье», т. е. уже за двадцать. Ну, и, наверное, понятно, что при таком соседстве рано или поздно должно возникнуть и чувство и, возможно, отношения. А тут ещё и ситуация некоторого соперничества имеется, и ревности, и всякое такое прочее, что изрядно вмешивается в эти события и отношения. И потому любовно-лирическая и одновременно драматическая тема (тема любви всегда драматическая, даже если это взаимное чувство) цветёт на страницах романа не по детски — любителям любовной романтики самое то.

И конечно же оттенком этой романтико-любовной темы стало размышление автора о любви и отношениях, и тем более о браке между людьми с разницей в возрасте в целое поколение (например, когда ему вот-вот шестьдесят, а ей только-только двадцать пять). И думаю, что автор не просто так из авторской прихоти выводит в романе именно такой конец — хотя бы просто потому, что всё равно именно на такой финал отношений и обречены такого рода пары: старший неизбежно сначала станет недееспособным (в определённых смыслах), а затем и вовсе оставит своего партнёра в одиночестве. И потому, как мне кажется, старший мужчина должен брать на себя ответственность не связывать свою юную возлюбленную серьёзными отношениями...

Конечно же все эти моменты крепко переплетены в романе, и читатель то и дело, т. е. фактически непрерывно вынужден переживать то за одного героя, то за другого персонажа, то за третьим следить вприщур, так что выходит нескучно и довольно интересно. Тем более, что по части литературных достоинств Золя и в этом романе не выцвел и не поблек.

«Доктор Паскаль» — последний роман из цикла Ругон-Маккары, в котором сходятся все линии и разрешаются все судьбы, но из всей серии я читала всего одну книгу, поэтому эта часть меня мало задела, зато заставила восхититься величием замысла и полотна автора. Почти уверена, что захочу узнать больше.

А ещё это роман о любви. Любви, вызревающей долгие годы, юной первой страсти и поздней последней. В этой части «Доктор Паскаль» хорош, но уж больно слащав. Понимаю, тогда писали таким высокопарным стилем и именно в таких выражениях, но чем дальше, тем больше скулы сводит. Совершенно идиллическая картина, отдающая райским блаженством и оттого нереальностью.

И конечно, это роман о человеке. О великом, замечательном человеке, о деле всей его жизни, о его метаниях, о его благородстве, о его самоотречении. Трагический, чудовищный конец оставляет в потрясении, в неверии, что людские предрассудки и узость мышления могут в итоге погубить гений.