Никос Казандзакис «Последнее искушение Христа»

Зло-вечное искушение.

Поразительно смелый роман. Затронуть такую тему, да ещё в такой форме изложения, да ещё с такими отклонениями от канонического текста.

Борьба Христа с самим собой, с дьяволом внутри себя. Что может быть страшнее. И вместе с тем каждый из нас сталкивается с этим. Тёмная и светлая половины души встают на бой между собой. И кто кого пересилит.

Безусловно это очень спорный вопрос-обсуждение этого романа. Но всё же, от себя могу сказать, что не стоило его так строго судить. Да, в нём Иисус очень человечен. Более человечен, нежели божественен. Со множеством пороков и слабостей. Но возможно в этом то и заключается его главный подвиг. Быть Богом проще, нежели человеком, обременённым божественным предназначением, но при этом не лишённым всех человеческих и телесных слабостей.

Лейтмотивом через всё произведение, как и в другом романе Казандзакиса «Капитан Михалис» проходит идея презрительного отношения к смерти и в принципе переосмысление отношения к ней. Здесь-как ворота в божественное и что-то более вечное и духовное нежели мирская жизнь. В другом романе обретение свободы через смерть.

Отдельно отражен процесс написания Евангелия Матфеем. Действительно, пока нет возможности заглянуть и посмотреть насколько правдиво это было сделано. Но так ли это важно для верующих людей?! Здесь же показано как бы это могло быть с точки зрения Истории. Важно же, что это было!

Экранизация уступает роману. Но она более, чем достойна просмотра. Книгу и фильм стоит и перечитывать, и пересматривать.

Произведение завораживает. Вроде, плывешь по нему знакомыми библейскими водами, а выносит течение куда-то к неведомым берегам. И чуть ли не после каждого абзаца возникают вопросы, сомнения и поломка догм. Например, почему ученики Христа такие мелкие людишки, у каждого какая-то корысть, а пороки большие, нежели у простого человека. А роль Марии Магдалины поднята до второй главной роли романа. Мать же богородица, наоборот, практически выведена за скобки.

Понятно. что главная забота Господа — мелкие проблемы пустынного племени, но почему он идет таким абсолютно нелогичным путем. У Иисуса вообще нет выбора — веришь ангелам, а то, оказывается Сатана. Не веришь ангелам — жизнь и учение идут наперекосяк.

Поняьно, почему роман не приветствуется верующими. В нем открыто говорится, что их вера — сказки, придуманные для успокоения. Мессия не умирает за человеческий род, а мечется в выборе правильной дороги. Матфей в открытую признается. что лепил быль на небыль. Один Иуда добился чего хотел, Израиль свободен от Рима. Если не считать главенства Папы Римского над всеми христианами.

А вот где в романе бог — непонятно.

Роман Никоса Казандзакиса, греческого писателя, поэта и драматурга рассказывает о жизни Иисуса Христа. В общем-то, на этом описание сюжета можно закончить – думаю, основные вехи жизни Христа в той или иной степени известны всем. Но Казандзакис выбирает для своего повествования совсем иной тон, к которому привыкло большинство в тех случаях, когда речь заходит о религии. И если скандалы, связанные с выходом романа и включением его в реестр запрещённых книг католической церковью – дела давно минувших дней, к тому же дела давно минувших заграничных дней, экранизация этого романа, снятая Мартином Скорсезе не раз возбуждала разнообразных общественных деятелей и государственные органы в современной России – от попыток запретить его показ по ТВ в середине 90-х годов, до проверок на экстремизм в 2012-м.

Дело в том, что «Последнее искушение Христа» представляет читателю (и зрителю) Христа – не как Сына Божьего, а как обычного человека, который страдает и мечется из-за груза проблем, желаний и страданий. Является ли его происхождение божественным? Вопрос остаётся открытым – апостол Матфей, взявшись писать биографию Иисуса (будущее Евангелие от Матфея) начинает описывать земной род Иисуса – дескать, сын Иосифа, однако «глас божий» в голове Матфея заставляет переиначить написанное в каноничные строки... Но был ли это настоящий глас? Был ли это Бог? Опять-таки, ответа в книге тоже нет. Текст позволяет читателю самому решить для себя, является ли Иисус мессией, говорил ли он с Богом, и искушал ли Иисуса дьявол на самом деле. При желании, описанное в книге можно интерпретировать как своего рода массовое помешательство, т.к. Израиль тех лет, описанный Казандзакисом очень похож на Израиль, изображённый в фильме «Житие Брайана по Монти Пайтону» – то тут то там появляется очередной миссия, массовое напряжение и истерия нарастают до чуть ли ни физически ощутимого предела, и люди готовы увидеть пророка в первом встречном. Даже в сыне Марии, «римском прихвостне», который сколачивает кресты для распятия пророков и ведёт себя как будто не от мира сего. И чтобы ещё больше усугубить эту неопределенность, автор намеренно оставляет без внимания и без описания все чудеса Иисуса, описанные в Новом Завете – о них упоминается мельком, на уровне слухов, дескать, Иисус исцелил кого-то, Иисус изгнал из кого-то бесов и т.д... Даже хождение по воде, воспетое Бутусовым, здесь – всего лишь сон апостола Петра, а не реальное событие, а визит дьявола к Христу в пустыне происходит после нескольких дней, проведённых Иисусом без еды, воды и крыши над головой... чем не галлюцинация?

Неудивительно, что такая многозначительная трактовка образа вызывала у верующих и присоединившихся к ним изрядную фрустрацию, вплоть до желания сжечь и запретить. Мне же, как человеку, который получил религиозное образование и из-за этого ставшему закоренелым атеистом, напротив было интересно ознакомиться с тем, как всё могло бы быть «на самом деле» – с образом человека, который стал родоначальником целой религии, а не с культовой неприкосновенной фигурой, судьба которой была начертана ещё до рождения. К тому же, роман сам по себе написан довольно неплохо – неторопливо, без каких либо резких поворотов (да и стоит ли ждать экшена от вариаций на тему Библии?), но зато с сочными деталями, яркими образами главных героев, пусть отличных от тех, что описаны в каноне, но зато более живыми и приятным языком. Так что всех, кто не боится «оскорбиться» приглашаю к прочтению.

Роман читался на одном дыхании. Он казался более правдивым, более искренним, чем канон. Это всего лишь одна из версий, но она на столько человечная, что не верить не возможно. Канонические Апостолы выглядят убедительно, со своими человеческими слабостями и мирскими желаниями, а самый образный конечно же Иуда. И не тот трусливый и жалкий каким мы привыкли его представлять. Роман этот на самом деле кипучая смесь страстей и искушений. Он полон прозрений и мирских повседневных истин. Обычные люди, обычные проблемы, которые никуда не ушли. Каждый ищет свое Царство Небесное здесь и сейчас. Люди верят в то, во что хотят верить. Правильно ли поняли Иисуса? Была ли на то воля Божья, но случилось так, а не иначе. А «последнее искушение» оставляет меня в недоумении, Сатана ли, Бог ли? Важно ли это на самом деле. Вопросов остается много. Очень сильный роман, но читать его надо подготовленным.

С чувством глубокого несогласия захлопывал я книгу. «Не верю!» — кричал внутренний Станиславский. Не таким должно быть последнее искушение Христа, будь он хоть бог, хоть человек. Но рассмотрим сначала второй вариант.

Итак, Иисус у Казандзакиса человек не от мира сего, мистик, аскет, пророк с углем вместо сердца. Буквально, если вспомнить, как он отшивает родную мать. В этой жизни его интересуют только три «вещи»: собственная душа, Бог и Царствие Небесное. Впрочем, о чужих душах (но только душах!) он тоже пытается заботиться, предлагая им свой путь — выдержат, не выдержат, второй вопрос. Чем же его искушают, предполагая, что последнее искушение самое сильное и неодолимое? (Кстати, какими были первые искушения, я так и не понял, ну да неважно). Его искушают счастьем обычного человека: любимой женой (даже двумя, чтоб не обидно было), множеством детей и внуков, простым, человеческим трудом, уважением односельчан, долгой праведной жизнью. Искушение действительно сильное, но вот для такого Иисуса ли? Ведь всей своей жизнью он давал понять, сколь мало для него значат подобные «общечеловеческие ценности», ведь сколько раз (да еще и легко) он отрекался от них — вспомним опять-таки его бедную мать Марию. (Кстати, то, что в последнем искушении у Христа была и Мария и Марфа, являлись и Магдалина и ученики, но не было матери, она так и не появилась прощенная и простившая, лучше всего характеризует истинную ценность семейных отношений для Иисуса).

Чем можно сильнее всего искусить властолюбца? Обещанием новых знаний или великого трона? Чем можно сильнее всего искусить жадного до денег? Обещанием преданной любви или великой казны? Чем можно сильнее всего искусить тщеславного? Обещанием внутреннего покоя или великой славы? Подобное искушается подобным. Радости этого мира — для тех, кто ценит его. Последнее искушение Христа было получено не по адресу. Оно предназначалось другому — например Иуде.

Образ Иуды — несомненная удача Казандзакиса. Сильный, волевой, непримиримый, открытый, жаждущий свободы и справедливости не «там», в Царствии Небесном, но здесь и сейчас, для живых людей, соотечественников, родичей. Я не сомневаюсь, что автор писал Иуду с самого себя. И знаменитая надпись на его надгробии «Ни на что не надеюсь. Ничего не страшусь. Я свободен» — согласитесь, это надпись на могиле Иуды, но никак не Иисуса. Христос-то как раз и надеялся на Бога, и страшился Его. Это революционер Иуда отрекся от простых семейных радостей ради борьбы за счастье близких людей, пока родина не будет освобождена от чужеземных захватчиков, подлых правителей и торгашей. Но только тот, у кого сердце болит за этот мир, и может быть искушаем этим миром! Ну не Царствием же Божиим искушать Иуду? Оно для него — не более чем награда за жизнь здесь и сейчас, а не цель сама по себе.

Каким же должно быть подлинное искушение Христа? О, оно должно быть ослепительным, бесподобным, сообразным великой фигуре Иисуса. Человек, — должно воззвать к нему, — не человек ты вовсе, а Сын Божий и даже сам Бог! В твоей воле свергать царства и воскрешать людей. По мановению твоей руки на помощь придут легионы ангелов, а недруги и обидчики будут страдать в аду до скончания веков. Все, что ты скажешь, будет записано на скрижалях вечности, все, что заповедуешь, станет Законом для всех. Никогда люди не забудут твое имя, но от века к веку оно будет сиять все ярче, пока не затмит любую славу. Ради тебя будут умирать и рожать, возводить храмы и покорять народы. Тебя назовут Образцом Человека вообще, и самые дремучие язычники променяют заветы своих предков на твои. —

Вот это, черт побери, искушение! Я бы тотчас поддался. Но Иисус бы улыбнулся своей мягкой улыбкой и ответил: — Нет, всесильный дух, прежде всего я человек и им останусь. Не нужна мне слава веков и подсказка от Бога. Все, чему я учу, ради чего страдаю, не имеет другого источника, кроме моей убежденности в правоте сего. Порукой тому — мой дух и никто иной. Пусть мое слово само по себе, без чудес и ангелов, пробивает себе путь сквозь человеческое невежество. Пусть моя жизнь сама по себе, без авторитета Бога или церкви, служит примером для людей чистых и добропорядочных. Пусть моя смерть сама по себе, без воскрешения и вознесения, символизирует победу духа над плотью, человека над природой, вечности над временем. Легко жить и умирать, зная, что есть Бог, загробная жизнь и воздаяние праведным — но попробуй жить и умереть без всего этого! Так что не лишай меня, всесильный дух, этой попытки, не искушай тем, что обессмыслит мой человеческий путь. Ибо не за Богом хочу идти, но торить и для Него дорогу — коль скоро Он захочет узнать, куда способен зайти человек. А этого не знает сейчас никто…

P.S. Ну а если Христос все же Бог? Тогда тем более не его это искушение. Можно ли человека всерьез искушать жизнью муравья, или клопа, или амебы? Даже не героической, не царской, а обычной, обыденной? Для этого нужно быть очень неприхотливым богом, а кто в такого поверит?