Эмиль Золя «Тереза Ракен»

Книга — исследование темпераментов и животного начала отдельных индивидов. В центре повествования два совершенно разнохарактерных человека — парижанский повеса Лоран, которого по жизни почти всё устраивало, и воспитанница мелкой торговки Тереза, которую по жизни не устраивало почти ничего, которая хотела рвать и метать, но её мнения никто не спрашивал и ей приходилось всё сносить, опустив голову. Даже замуж её выдали, не спросив, а хочет ли она выходить за болезненного юношу, который чудом дотянул до совершеннолетия.

После того, как Лоран и Тереза случайно встретились, между ними пробежала такая искра, что оба, казалось, уже не могли друг без друга. Именно Тереза навела Лорана на мысль, что можно убрать её муженька — и тогда они смогут пожениться.

Сказано — сделано! Мужа Терезы убрали. Но что-то как-то не сложилось у них. За тот год, который сообщникам пришлось разыгрывать комедию, обоюдные чувства притупились. Зато и тому, и другой всё чаще и чаще стал являться во сне и наяву призрак убитого...

Поэтому они всё же поженились, чтобы изгнать призрак из своей жизни раз и навсегда. Этого не произошло, и семейная жизнь стала похожа на ток-шоу «Сдохни или умри». Что примечательно, автором не раз и не два подчёркивается, что это не были угрызения совести. Их просто мучил призрак убитого ими шкета. Печать Каина, как говорится. Но не та, которую всячески подчёркивали и которой гордились герои Германа Гессе и Юрия Мамлеева, а настоящая, которой Б-женька пометил Каина, чтобы никто его не шлёпнул, но Каин всё равно боялся. Так и умер в страхе, но детей заделал. Это пока у одних авторов убийство помогает заглянуть внутрь себя/внутрь человеческой души/за грань видимого мира. Что происходит на самом деле, проверять не посоветую, наверное. Но написано превосходно. Кстати, у Лорана печать Каина имеет вполне себе вещественное воплощение — защищавшийся из последних сил утопленник кусанул его в шею. Сильно кусанул. Я надеялась, что от этой раны он и умрёт, но...

«Теперь всё стало печатью Каина.»

Так они и жили — причиняли друг дружке невыносимые муки, избивали один другую и в конце концов приняли ядЪ, чтобы больше не мучиться. Недолго и несчастливо, ну зато хоть умерли в один день. Fin.

Скорее всего, для большинства чтение будет крайне малоприятным. Во времена Золя книга вообще была встречена максимально неодобрительно, и писатель был вынужден снабдить второе издание предисловием в духе «это не я торможу — это вы гоните!» Имел полное право, в принципе. Возможно, если бы Золя написал «Красную букву» и «Портрет Дориана Грея», это совершенно точно можно было бы читать.

Что ещё... А, ну да, котика жалко. До какой же ручки надо было дойти, чтобы просто вообразить, что в кота вселился призрак убиенного?.. А так, в общем-то, да. Есть люди, с которыми своего счастья не построишь просто потому что. А Тереза и Лоран ещё и на чужом горе собирались построить его. Не смогли.

Других они успешно обманывали. А себя не удалось.

«Уважаемые посетители, 12 мая магазин закрывается навсегда».

Учитесь управлять страстями!

И если ты своей владеешь страстью, А не тобою властвует она (Р. Киплинг)

Если бы Золя написал свой роман примерно в наши времена, то я бы сказал, что здесь явно заметно влияние короля ужасов Стивена Кинга. Однако, поскольку всё ровно наоборот, то имею предположить, что Стивен Кинг однажды прочитал эту книгу, и явно или неявно, но она могла оказать своё влияние на творчество этого популярного современного писателя.

Хотя, казалось бы, ничего не предвещало присутствия именно чего-то ужастического — неприятного, реалистического — да, но ужасного… И аннотация готовила читателя к чтению физиолого-психологической любовной драмы, основанной на некоем криминальном событии. А может и событиях. И вроде бы с самого начала к тому и шло — мы постепенно знакомились с Терезой и её семьёй, проникались сочувствием к тому существованию, которое она вела, вынужденно выйдя замуж не по любви, а из чувства долга, уничижительно воспринимали её дражайшего супруга, да и всю компанию друзей семейства тоже не отличала ни глубина личностей, ни широта души. И будущий любовник Терезы месье Лоран тоже представал перед читателем мелким хлыщём.

Но вот появилась страсть и возникла любовная греховная связь, и оба наших героя кардинально изменились — и в Терезе и в Лоране жизнь буквально проснулась. И поскольку сила страсти прямо пропорциональная силе влечения и зависимости от своего партнёра, то наша парочка едва ли не одновременно и независимо друг от друга вскоре пришла к одному и тому же выбору — устранить мешающего им супруга Терезы.

Сказано — сделано. Однако чтобы не попасть под подозрение, оба любовника вынуждены не то что скрывать свою связь, но даже и прервать свои сношения-отношения — во избежание. А дальше как у Бекбедера — любовь живёт три года. И кроме того, натуры страстные так сильно расходуют себя в порывах своих страстей, что колебания маятника у них всегда имеют широкую амплитуду. И потому рано или поздно, но отношения любовников явно заходят в тупик. А ещё в силу впечатлительности художественной натуры Лоран буквально впадает в маньяческое состояние — везде и всюду ему мерещится утопленный им Камилл, начиная от любых собственных картин и заканчивая любовно-супружеским ложем.

Чем вся эта психологическая триллеровщина заканчивается — наверное объяснений не требует.

А где же тут ужастики-то? — воскликнете вы. А вы попробуйте сами почитать все эти описания внутренних состояний и Терезы и Лорана после совершённого ими преступления, да ещё представить себя на месте того и другого персонажа, и ей-ей, в вечернем сумраке комнаты да при выключенной лампе и вам может примерещиться всякая чертовщина. В общем, Эдгар По, Николай Гоголь и Стивен Кинг в одном романе!

Противоречивые чувства вызывает книга. С одной стороны, видно, что автор вложил в роман всю душу, преследуя цель проведения психологического эксперимента соприкосновения «сангвинической натуры» с «нервной». Он выступает одновременно не только как кукольник, который заставляет героев совершать те или иные поступки, но и как рассказчик, детально анализирующий и препарирующий не только все их слова и действия, но и мысли. Но мне кажется, автор слишком увлекся научной стороной вопроса, и герои его, с их темпераментами, поступают совершенно не в свойственной обычным людям манере. Такое ощущение, что если б автор перестал контролировать своих героев и отпустил их на свободу- поступки их и мысли были бы совершенно иными в этих же самых обстоятельствах.