Елена Чижова «Повелитель вещей»

О вине, личной и коллективной

Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

Если вы в Петербурге, я вам завидую. Нет, не потому. что Эрмитаж, Адмиралтейство, Исаакий и прочее прекрасное, хотя это тоже, как без того. Но главным образом потому, что завтра, 31 марта 2022 года, вы можете прийти в «Буквоед» на Невском-46 и задать автору «Повелителя вещей» множество вопросов, на которые я не получу ответов.

Писатель должен любить и оправдывать своих героев. Даже тех, кто не вызывает особой любви и сочувствия, нет? Елена Чижова, которую давно знаю и ценю, как автора непростой, стилистически безупречной прозы, словно бы задалась целью опровергнуть новым романом эту максиму. Ни один из героев не только не вызывает приязни, но, словно бы, и сострадания не достоин.

Анне хорошо за пятьдесят. Учительница на пенсии, она подрабатывает уборкой в офисном здании. Как-бы хватает. Впритык, но хватает. На продукты. Мамочка переборчива, может отказаться есть, если в рассольник не ту крупу положишь. И Павлик, у него организм молодой, ему требуются витамины с микроэлементами. А сама Анна вчерашние макароны с парой заветренных сарделек (Павлик их терпеть не может) обжарит на сковородке — и довольна.

С одеждой особых проблем нет, она уж лет, вернее зим, двадцать ходит в китайском пуховике, а чего, тепло и ладно. Хотелось бы. конечно, чтобы мамочка иногда доброе слово сказала за труды-заботы. Или Павлик взглянул бы на, а не сквозь нее, поговорил о чем-нибудь. Но Анна понимает, мечтать о таком наивно. Пусть уж все идет, как идет, не было бы хуже.

Внезапно что-то случается. Да блин, просто охранник того офисного здания смотрит на нее сочувственно, улыбается. И, в последнем порыве женственности, тяги к нежности и заботе, вниманию и пониманию, словно какая-то шелуха спадает с ее спящей души, которая тянется к этому невозможному, нереальному, о чем бессмысленно мечтать. Куплено красивое платье, сделана модная стрижка. Вот уже Анна, отродясь никакой обуви, кроме фасона «прощай молодость» не носившая, учится, потихоньку от матери с сыном, ходить в лодочках на каблуке.

Если вы подумали, что это будет история Золушки, вы ошиблись. Вы также могли бы подумать, что это будет остросюжетной криминальной историей о наследстве... Как, я не сказала, что Анна с мамочкой и Павликом живут в огромной, набитой антиквариатом, квартире в центре Питера? Исправляюсь, именно в таких условиях живет наша героиня, мышка серая-белая несмелая. И вы можете предположить, что на это немыслимое богатство найдутся охотники.

Да ладно, живет на положении прислуги, боится овердрафта по карте за купленное в кои-то веки платье, в то время, как любая из безделушек, снесенная в антикварный, с лихвой покроет десяток таких платьев? Не снесет, ей такое и в голову не придет. Как не придет в голову намекнуть мамочке, что ее блокадная пенсия пришлась бы кстати в семейном бюджете. Как не придет — отправить уже на какую-нибудь работу великовозрастного Павлика, занятого созданием шедевральной компьютерной игры (х-ха, в наши времена, когда геймдизайном заняты корпорации).

То есть, я понимаю, что бедную Анну можно кормить байками, но сам-то парень, неужто верит в свою способность создать и выбросить на рынок конкурентоспособный продукт? Это примерно, как в фармакологии возможность синтезировать у себя на кухне лекарство от диабета — нет, сынок. это фантастика. Выходит, он, вроде мамы, скорбен умом? Да нет, судя по тому, что в финале станет сверхуспешным, хотя не в той сфере.

И вот, если бы я была в Питере, то завтра, в семь часов вечера в «Буквоеде», спросила бы: За что вы так со своими героями, Елена Семеновна? Вы хотите сказать, что кровь невинных падет на их головы до седьмого колена? А то, что сейчас происходит, чему все мы невольные соучастники, с этим как будет? Много вопросов, ответов нет.