Гюг Виан видел Брюгге городом смерти. Этот самый феномен нашел свое выражение и раскрытие именно в душе главного героя, как будто бы Брюгге выбрал именно его... Это тот самый роман, который в свое время пробудил интерес большинства писателей, художников-символистов посетить этот город, он являлся неиссякаемым источником вдохновения.

Роман Le Carillonneur (1897) ( на английском «Колокола Брюгге, по-русски почему-то «Выше жизни», хотя есть и «Звонарь») читать обязательно совместно, если есть желание окунуться в мистическую атмосферу Брюгге, тем более что вся суть, красота и очарование города предстает перед читателем именно в этом романе.

Очень жаль что к такому автору совсем нет интереса. «Роденбах был одним из «властителей дум» для русских символистов» — как пишется в книжной аннотации.

Какой необыкновенной может быть любовь! Это отнюдь не любовь к женщине, а любовь к незримому, подлинному, любовь к идеалу, который не имеет ничего общего с иллюзией. Роман-паломничество автора по колоколам Брюгге, которые нашли своё отражение в женских телах, и которые автор избегал.

Борлют проходит различные этапы любви: колокол-женщина, женщина-колокол, колокола-город...«Для всех видов любви у нас есть только одно сердце» — писал автор. Для него это не было ограничением: «выше жизни» — повторяется много раз в романе.

Это, конечно, по-символистски очень красиво, и если бы не высокопарный язык местами, можно было бы перечитывать.

Небезызвестный роман А. Кубина, о котором, скорее всего, говорят только в узких кругах, в частности, почитатели эпохи fin de siecle или символизма. Ввиду своего необыкновенного парадокса, (который наверняка заметит читатель не столько с широким кругозором, сколько с узко-специфическим) его сравнивают с Ф. Кафкой. Парадокс заключается в том, что духовная сторона романа завуалирована и открывается только тому, кому она интересна. Другой парадокс: при всей художественной образности, присутствующей в описании бытия мира грез, отчетливо улавливается вечное — бытие на небытии, она же двойственность демиурга.

Роман Кубина — с одной стороны, высоко духовный, с другой стороны, гротескный. Начинается с реалистичных духовных максим, продолжается гротескными пассажами, мало имеющих общего по своему стилю с абсурдом Кафки.

Интересно что не только по рисункам автора, например, Ганеши, но и по его зашифрованным высказываниям, понимаешь, что он изучал восточную мудрость, наиболее вероятно, — тибетскую, поскольку то представление о жизни, которому придерживается Кубин в романе, может быть найдено именно там.

Ошибочно полагают, что роман остался лишь культурно-историческим памятником своего времени. Хоть он и был написан в 1908 году, события, происходящие в нем, характерны и для нашего времени. Например, взять хотя бы духовную деградацию, поглощение материализмом человека, которое плавно разворачивается в романе; ведь неспроста одна из последних глав называется «Ад». А описание военных событий с точностью до деталей совпадает с происходящим в 40-е годы прошлого столетия.

Однозначно, роман получился пророческим. В заключительной статье Мичковского говорилось о том, что Кубин написал его в период своего неожиданного творческого подъема.

Самое красивое, что есть в романе — это то, что он подлинное дитя символизма. Как и должно быть, не важно, картина ли перед нами живописца или художественное произведение, в нем есть загадка, энигма, которая для каждого читателя будет найдена своя и которую захочется разгадать. Ввиду выдержанности стиля, роман предстанет перед каждым в своем ключе. Несравненный шедевр, который невозможно повторить, и гениальностью которого невозможно не восхищаться.

У Кубина была очень непростая судьба, много раз смерть представала перед ним не в самом красивом обличии...

И те душевные муки, что она ему подарила — ими роман пропитан насквозь. Увы, как это часто бывает: гении проносят сквозь свою жизнь величайшие страдания.