Писать на портале, посвященному фантастическому литературе (хотя уже давно не только ей), отзыв на «Книгу Иова» и кощунственно, и иронично, и абсурдно одновременно. Но раз есть такая возможность, почему бы ею не воспользоваться?

Ничего оскорбительного, с одной стороны, а, с другой, сверхнового, связанного с глубоким проникновением в библеистику, я не стану. Поделюсь лишь впечатлениями и несколькими мыслями, возникшими, что называется, на полях произведения.

Итак, сюжет «Книги Иова» (лучше и правильнее писать без кавычек, но пусть будет так, чтобы показать мой мирской, литературоведческий взгляд на это произведение — ну или попытку такого ракурса) давно вошел в плоть и кровь и европейской, и мировой литературы. Да и культуры в самом широком смысле. Благополучный и благоверный праведник, который резко лишается благополучия и пытается понять, стоит ли оставаться благоверным при этом. Вечный вопрос «за что?», адресованный к богу Иовом, обращается в подобие платонических диалогов, а на самом деле судейских, в ветхозаветном смысле, споров между ним и друзьями главного героя (хотя Иов ли главный герой этого текста?..). Вопрос «за что?» быстро преобразуется в клич «зачем верить?» и в дебаты на поле теодицеи, а ответ, опять же, всем знаком. И по Тертуллиану он звучит как «верую, ибо абсурдно».

Чтобы сказать что-то действительно новое об этом произведении, необходимы обширные познания в древнееврейских текстах и, разумеется, знания языка оригинала. Конечно же, это и понимание исторического, культурного контекста, ознакомление с традицией комментирующих источников, герменевтических трактовок, версий богословов всех трех авраамических религий на счет этой книги... В общем, необходимы годы работы, чтобы выдать хотя бы одну новую и полезную строчку о «Книге Иова» и иже с ними. Но ничего радикального нового я высказывать не собираюсь, но хочу выдвинуть одну ассоциацию и одно, на мой взгляд, любопытное место в самом тексте. Без всяких оценок, критики и т. д. В общем, все по букве закона, что называется. И в конце привести, на мой взгляд, красивую цитату-описание бога в этой рукописи.

Первое. Чем «Книга Иова» не очень отдаленное, не совсем очевидное, но произведение-родоначальник фаустовской традиции? Мифа о душе ученого-мистика, гоняющейся за знанием, вокруг которой ведут спор бог и дьявол. Да, конечно, важнее в этом мифе, воплощавшемся у Гете и Марло (и не только), как замечал Александр Доброхотов, все-таки факт продажи души Фаустом дьяволу в обмен на бесконечные знания. И этот образ, конечно, перерождал христианскую мораль Средневековья в новый этом эпохи Модерна. Но все-таки у того же Гете есть именно ситуация изначального спора, пари между создателем и демоном. И в «Книге Иова» ведь тот же самый стартовый мотив:

«И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана.

И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее.

И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла.

И отвечал сатана Господу и сказал: разве даром богобоязнен Иов?

Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле;

но простри руку Твою и коснись всего, что у него,- благословит ли он Тебя?

И сказал Господь сатане: вот, все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей. И отошел сатана от лица Господня.»

Это синодальный перевод, и на счет того, сатана ли спорящий, насколько я понял из комментирующих источников, есть вопросы, но не суть. В конце концов, и в русском варианте фаустовской легенды, в «Мастере и Маргарите», в конце романа тоже возникает некое подобие сделки между противоположными метафизическими силами (о чем я писал в отзыве на эту книгу Булгакова, кстати). В конце концов, основной материал рассказа об Иове — а, именно, его дебаты по поводу справедливости бога — это вполне жажда знания наравне с Фаустом. Только европейский мифический мистик-ученый в погонях за мирским знанием, способным помочь в овладении миром и другими людьми, а Иов жаждет заполучить более сакральное знание. О путях господних, неисповедимых, непонятных человеку, отчего с ним, а не с другими, свершается зло и т. д.

Второе. Вернемся к этой же цитате и прибавим еще одну. Из начала 22 главы:

«разве может человек доставлять пользу Богу? Разумный доставляет пользу себе самому.

Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода от того, что ты содержишь пути твои в непорочности?

Неужели Он, боясь тебя, вступит с тобою в состязание, пойдет судиться с тобою?»

На эти слова Елифаза Феманитянина можно ответить только одним образом: да! Именно это с этого не совсем суда, а пари и разворачивается весь конфликт «Книга Иова», вся смысловая баталия и экзистенциальная трагедия этого произведения. Судилище, не суд, творится вокруг несчастного Иова. Елиуй тоже говорит о невозможности бессмысленного («без смысла» в смысле за поступки Иова) несчастья, обрушившегося на главного героя:

«Итак послушайте меня, мужи мудрые! Не может быть у Бога неправда или у Вседержителя неправосудие,

ибо Он по делам человека поступает с ним и по путям мужа воздает ему.

Истинно, Бог не делает неправды и Вседержитель не извращает суда.»

И в этом основном мотиве «Книги Иова» — непостижимости личной судьбы, ее счастий и несчастий, имманентной трагичности окружающего земного мира — есть идентичность этого труда с другой ветхозаветной книгой, «Книгой Экклезиаста». Но в чем именно трагедия Иова приближается к тем экзистенциальным мотивам и идеям бессмысленности мирского, которые стали популярны много, много и много позднее — в двадцатом веке нашей эры, Беккета, Камю, Сартра...

Третье. В заключении, красивая, поэтическая цитата о сущности бога (37 глава):

«Слушайте, слушайте голос Его и гром, исходящий из уст Его.

Под всем небом раскат его, и блистание его — до краев земли.

За ним гремит глас; гремит Он гласом величества Своего и не останавливает его, когда голос Его услышан.

Дивно гремит Бог гласом Своим, делает дела великие, для нас непостижимые.

Ибо снегу Он говорит: будь на земле; равно мелкий дождь и большой дождь в Его власти.

Он полагает печать на руку каждого человека, чтобы все люди знали дело Его.

Тогда зверь уходит в убежище и остается в своих логовищах.

От юга приходит буря, от севера — стужа.

От дуновения Божия происходит лед, и поверхность воды сжимается.

Также влагою Он наполняет тучи, и облака сыплют свет Его,

и они направляются по намерениям Его, чтоб исполнить то, что Он повелит им на лице обитаемой земли.

Он повелевает им идти или для наказания, или в благоволение, или для помилования.

Внимай сему, Иов; стой и разумевай чудные дела Божии.

Знаешь ли, как Бог располагает ими и повелевает свету блистать из облака Своего?

Разумеешь ли равновесие облаков, чудное дело Совершеннейшего в знании?

Как нагревается твоя одежда, когда Он успокаивает землю от юга?

Ты ли с Ним распростер небеса, твердые, как литое зеркало?

Научи нас, что сказать Ему? Мы в этой тьме ничего не можем сообразить.

Будет ли возвещено Ему, что я говорю? Сказал ли кто, что сказанное доносится Ему?

Теперь не видно яркого света в облаках, но пронесется ветер и расчистит их.

Светлая погода приходит от севера, и окрест Бога страшное великолепие.

Вседержитель! мы не постигаем Его. Он велик силою, судом и полнотою правосудия. Он никого не угнетает.

Посему да благоговеют пред Ним люди, и да трепещут пред Ним все мудрые сердцем!»

Джордано Бруно — более чем спорная личность. Противоречивая. Но грандиозная. Настоящий интеллектуал и самоназванный маг, слишком откровенный хулитель Христа и философский предвестник Галилея. В рассказе «Плащ еретика» Брехт представляет еще одну сторону ученого-мистика и революционера духа — близкого к мирским страданиям и простым людям человека, который даже на пороге смерти постарается сделать все для страждущего. Добросердечность Бруно проявилась к старухе-жене портного, сшившего Джордано зимний плащ. Еретика арестовали, держали под стражей годы, и потому тот не успел заплатить за работу ремесленнику. Тем не менее Бруно стойко выслушивал крики и претензии старухи, старался отыскать деньги у своих должников и в взятых под арест вещах. В итоге плащ получается вернуть семье ремесленников, хотя деньги — «всего лишь» 30 скуди, их месячный заработок — безвозвратно утеряны. А плащ, как оказалось, Джордано Бруно так и не успел хотя бы раз примерить...

Небольшой рассказ Бертольта Брехта по теме банальности зла. Слишком актуально для нашего времери, не правда ли? Сюжет очень простой, и почти с первых строк становится ясна конечная развязка. Революция в России победила, а красным кинокамерам теперь надо запечатлить ее историю. В т.ч. и кровопролитие, организованное губернатором Муратовым. Ну или просто «извергом». На главную роль уже выбран известный пролетарский актер. Но себя на его не шибко желанное революционными артистами место предлагает пожилой голодный мужчина. Да вот только игра его слишком банальна... а зверство же надо показать при помощи высокого искусства!

А, быть может, всего лишь естественно?..

Основано на реальных событиях.

«Кому поможет комбинатор»

Авторы, ой как замудрили, ой как! Честно, видимо, я глупейший человек — и читал вроде б не по диагонали, а все равно мало понял происходящее. Смешные места зато уловил. Некоторые авторские неологизмы пришлись по душе. Бодренько, но слишком сбивчиво для нормального постигания и осмысления прочитанного. Это сумбурно, местами забавно, но слишком непонятно. Тема видится, но все равно странно все это. Сюрреалистичный сай-фай с долей фарса, поданный миниатюрой. Хорошо, от меня «шаха» баллов, но, ребят, пишите понятливее, по-братски ;)

«Амальгама миров»

Последние две строчки навеяли небо Трисоляриса из «Загадки трех тел» Лю Цысиня. Это так, к слову. Хотя некоторые моменты, как и медленная смерть одного мира, желания оного же пройти в другой, сам этот неправильный мир чем-то таким отдают...

Что касаемо самого произведения. Слишком банально был решен вопрос разграничения полномочий между соавторами. Точнее слишком он уж заметен. Ну, оригинальнее бы сделали) Тем более что у одного рассказа на внексе этом уже подобная стратегия использована. Но это ладно. Кроме названий эпизодов никакие швы между соавторскими островами в глаза не бросаются. Наоборот, все смотрится довольно монолитно. Фантастическое допущение понравилось. Хоть, казалось бы, уже было и сколько раз, сюжет прекрасно затушевывает «пробег» данного лит-кара. Диалоги великолепны. На само деле отлично вышло. Из минусов, миниатюрных, но наличествующих, добавлю, что зазеркальный мир показан неподробно (а жаль). И хотелось бы больше текста, но тут, понимаю, ограничения от организаторов.

Молодцы, мои восемь баллов заслужили.)

«Карго-культ»

А вот и первый понравившейся рассказ.

Гладкая и монолитная, без эпизодических швов, соавторская работа. И главное, что фантастическое допущение наконец блистает сиянием новизны. Пусть и отдающая прямотой, но ведь сильная аналогия обрезания в иудаизме и местной его версии! А строительства деревянных космолетов мне лично навеяло связь написанной истории с ветхозаветным Ноем и Ковчегом. По-моему, параллель довольно явная. Люблю стройные библейские отсылки, поэтому мое почтение.

Хотя сама история более-менее предсказуемая, интерес при чтении все равно не увядал, а синкретичный язык авторов поддерживал стремление дочитать до конца своей легкостью. Сама идея насчет

выглядит спорной. Серьезно, при доступности космических перелетов есть еще в галактике редкие металлы, которые можно использовать для обеспечения силы валюты? Я даже где-то то ли в худлите, то ли в научпопе читал при сию трудность. Но это мелкая придирка. Тем не менее некоторые претензии будут. Первое, название. Можно было что-то менее прямолинейное придумать. Второе, конкурсная тематика. Ее я не углядел.Но в остальном произведение хорошее, хотя совершенству как всегда предела нет.)

«А может, завтра?»

Неплохая, но и ничем не выдающаяся маленькая история. Описание одного физического явления аля фантастического допущения на «маленькой-далекой планете», которое сыграло важную роль для действующих лиц. А действующие лица — любящая чета переселенцев в глубоком космосе. Один экстремальный день из их жизни и стал повествовательным полотном этого произведения, где, кстати, тема «отражений» присутствует и вплетена в сюжет.

Но только наличием связки рассказа с конкурсными требованиями сие творение похвастать и может. Да, читается легко, язык без особых погрешностей, хотя под конец фраза мужского ГГ смутила некоторой наивностью. Никакой интригующей, красивой и неповторимой фантастичности в этом фантастическом же произведении не нашлось. Да и сама история стара как мир, при этом и подана без новаторского огонька. Соответствие с конкурсной тематикой, которое, как я упомянул, наличествует, подано слишком в лоб. Даже разделение обязанностей между авторами слишком серое и типичное (эпизоды рассказа помечены женскими и мужскими именами, от которых ведется повествование).

Поэтому от меня шесть баллов за отсутствие кривостей, косноязычий, погрешностей и т.д. У обозначенного творческого дуэта вышла по ГОСТу отшлифованное творение, которое по форме своей отличается качеством, но по сути не имеет новизны и привлекательности.

«Эта штука посильнее «Фауста» Гете»

*сказал один усатый деятель прошлого, породив один из аргументов, контраргументов и линию споров по поводу верности и ложности интерпретаций оных и, собственно, цитаты выше для словесных противостояний спустя века — так что удивляться дракам этих во истину интеллигентных спорщиков в прямом эфире не приходится. Русская интеллигенция особенная, самостийная и незалежная, тьфу, то есть... Да не важно*

Нет, конечно же, шутка — эта штука не будет сильнее вещей немецких, да и русских, классиков. Все-таки авторский стиль, язык вполне себе добротный, но не восхитительно живой и богатый. Тем не менее на фоне большинства прочих произведений на территориях постсоветских государственной, в том числе и прямиком из литературных гетто, роман Тима Скоренко «Сад Иеронима Босха» выглядит очень достойно. Даже возвышенно, что ли. Уж точно оригинально, нетривиально, современно в хорошем смысле слова, в меру вычурно и чернушно. Последнего пусть и кажется, что многовато, ан вспоминаю сразу, как часто в гораздо более изощренных и отвратных формах встречается настоящая, во истину пошлятина, то мигом снимаю все подобные обвинения.

Ибо, повторюсь, даже не с самым выразительным языком писателя, сереньким и почти хилым, неизвестный мне до обнаружения этой книги в серии чуть более известного издательства автор берет и чуть ли не захватывает другим. Новизной, пусть и не шедевриальной, но новизной с грамотным подходом. Написать антиклерикальный роман, использующий ряд апокрифичных идей, не слабо поносящий на чем земля стоит церковную систему, в том числе и через введение нового, ОЧЕНЬ СВОЕОБРАЗНОГО Мессии, используя лишь биографический тип повествования, да еще и с рядом плотских мерзостей и непотребств — надо уметь. Да так, чтоб это понравилось не только кругу ооочень высокоподнявшихся в дебри постискусства творцов, солдатам-фронтовикам Воинствующего Атеизма и, простите, быдлу, нужно еще как уметь. Чтобы все эти новейшие жития не отталкивали, не заставляли даже марксистских атеистов получить приступ приближающихся рвотных позывов, как с каким-нибудь тупым и несмешным анекдотом про Христа, занимающегося на воде не пойми чем *вызывающего еще и желание даже у меня, привыкшего получать все привилегии от сидения на двух стульях агностика, дать в мордочку волосатым кулачком*, а заставили задуматься, иногда посмеяться, иногда всплакнуть, вдохновиться и прийти к чему-то пусть и не глубокому, но и не поверхностному.

Новеллизировать ТВ-комикс «Проповедник» так, чтоб не вышли «Проповедник» или дебаты мусульманских и православных богословов *к слову, зрелище интересное и стоящее ознакомление для повышения эрудиции в энных вопросах*, да и какое-нибудь очередное скучное или слишком броско вызывающее фантастическо-литературное Евангелие надо постараться. Тим Скоренко постарался, и вышла книга с неожиданным финалом. Конечно, по уровню не таким, как нолановская экранизация «Престижа» Приста *к слову, это, видимо, я один такой недогадливый — вот, к примеру, одна из моих бывших девушек и сестра как-то быстро до всего дошли. Эх, я бы сказал, женская интуиция, на что мне бы мой верный друг ответил — ах ты сраный сексист*, но интрига вышла продуманная. Да и финал во многом поменял акценты «Сада...» так, что вышла по-настоящему продуманная притча о том, что пути Господни-то неисповедимы, если Он есть, конечно, но в любом случае жизнь у нас одна. А прожить ее можно хоть и по-разному, но стоит сделать это, оставшись настоящим Человеком. Ни о чем не жалея под конец, не о свершенном, не об упущенном. В том числе и о прочитанных книгах, судари и сударыни, в том числе и о них.

Наконец я подобрался в своем «триптихе» отзывов на работы Тьюринга и Нагеля по философии сознания и искусственного интеллекта к своеобразной «вишенке» — ставшей классической и довольно популярной статье американского философа Джона Сирла (или Серля) «Разум, мозг и программы» («Minds, Brains, and Programs»). К тому самому эссе, где впервые упоминается известный мысленный эксперимент, являющийся критикой теста Тьюринга и функционализма одновременно, т.е. работой и по философии сознания, и по философии искусственного интеллекта. Да, та самая «китайская комната», которую упомянул в «Ложной слепоте» Питер Уоттс, которая является в романе канадского фантаста одной из линий рассмотрения неразумности внеземного разума в нашем, человеческом, классическом его варианте.

Джон Серл в некотором смысле, а именно интернетного сленга, является «философским троллем-хейтером». Хотя лучше всего называть его философским нигилистом-разоблачителем, обладающим (исходя из этой его работы и выступлениям, к примеру, в TED) иронией и чувством юмора. Что лично для меня является признаком интеллекта, не иначе. И критикует Серл не только разделенную им же на две части проблему ИИ (при том же именно названный им «сильный ИИ», то есть концепцию создания электронного разума на основе современных вычислительных систем, который будет являться всего лишь очень сложной программой), связанный и порождающий ее подход к проблеме сознания в виде функционализма, когнитивные науки, но и основы философии как таковой. Например, и в «Разуме, мозге и программах», и в других работах Серля затрагивается идея об ошибочности что дуализма, что материализма. Да и авторитетных философов прошлого американский мыслитель характеризует как людей, в основном не решавших, а создавших сложные проблемы.

«Разум, мозг и программы» максимально доступным образом объясняет критические взгляды Джона Серля на представление сознания как некоторой совокупности программ и идеи о том, что создание искусственного интеллекта — это прежде всего создание этой самой совокупности программ, имитирующих программы человеческого сознания. Но это имитирующая совокупность, как показывает он же в «китайской комнате», не подразумевает автоматического возникновения понимания — основной отличительной способности человеческого сознания. Стоит заметить, что статья Серля построена не просто как описание его воззрений на проблему, критике существующих теоретических положений через контрпример с «китайской комнатой». Автор поступает более изящно, не сразу критикуя эти самые положения и представления и высказывая свои мысли по проблематике. Серл отталкивается от ответов на его контрпример, полученный от сторонников функционализма и «сильного ИИ», рассматривая и анализируя уже их. И делает это лаконично и абсолютно доступно для понимания такому скромного гуманитария, как я, коему неведомы все эти «ваши» когнитивистские, нейробиологические и кибернетические термины *но которыми я уже успел пополнить свой внутренний вокабуляр*. В этой же статье далее Серл, подводя итоги, частично заявляет и о своей позиции по проблеме разум-тело и возможности создания сознающего машинного существа. Именовать ее американский философ предлагает как биологический натурализм (или эмерджентный интеракционизм), которая сводится примерно к следующему: сознание есть результат мозговой активности, ее превосходящий. И в данном понимании проблемы возникновения разума важными составляющими являются множество факторов. И сама структура мозга, и его материалы, и процессы, там происходящие, и биологические программы — но не только последние, на чем заостряет внимание Джон Серл.

К слову, говоря о проблеме сознания вообще (а как не упомянуть про это, если я читал Серля в работе-антологии его оппонентов, когнитивистов-функционалистов Хофштадтера и Деннетта) — и в рамках философии сознания, и в философии искусственного интеллекта, и в когнитивных науках, и в психологии, и в нейрофизиологических/-биологических дисциплинах, — оная является крайне актуальной и интересной, многоплановой и разносторонней до сих пор, в чем можно убедиться даже без изучения соответствующих предметных работ, а элементарно пролистав одноименные статьи Википедии. Объяснения и решения трудной проблемы сознания чрезвычайно широки, включая в себя огромный ряд научных и философских теорий. И когнитивистские, и нейробиологические, и квантовые (одна из самых встречаемых в фантастике, например, в вариации Хамероффа-Пенроуза в произведениях Роберта Сойера, переводам которого мы обязаны почившему Вячеславу Слободяну, земля ему пухом), и электромагнитные, и всяческие панпсихические (ставящие сущность сознания рядом с гравитацией и электромагнитизмом, как, к примеру, идеи Чалмерса или теории интегрированной информации), редукционистские и, в конце концов, впадающие в мистицизм и религиозность теории происхождения и работы нашего «я». Критикуя и опровергая друг друга, одни специалисты говорят, что другие либо слишком усложняют, либо слишком упрощают данный вопрос. Джон Серл обозначает свою позицию где-то посередине между этими двумя фронтами критикантства, ругая обе стороны. Хотя сам философ более принадлежит к тем, кто критикует упрощения, сам он при этом впадает в грехи усложняющих. Но это вовсе не преуменьшает заслуг Серля и его замечательной работы «Разум, мозг и программы», которую обязательно стоит прочесть. И опять же хотя бы из-за того, что ее упоминание не обошел стороной сам Питер Уоттс, о котором я еще скажу позднее.

*Продолжая марафон отзывов по произведениям, связанным с русскими революционными событиями...*

Еще со школьных лет, когда стала проявляться любовь к чтению и литературе в целом, возникла тенденция к тяге именно в сторону прозы, романов, повестей. Современных и классических, реалистичных и фантастических. Любовь же и устремление к стихам и поэмам же как была мизерной и ничтожной, так оной и осталось на довольно долгий срок. К слову, точно так же все обстоит и в плане моего «писательского» опыта, ибо если что-то сносное и выходит под ярлыком прозы, то вот стихи даже со сноской на их «белость» — корявые *бывшая, которой я их посвящал, подтвердит*. Лишь иногда в руки попадают подобные вещи из разряда поэзии, и лишь изредка возникает желание их читать. Так довольно неожиданно для самого себя натолкнулся на драматическую поэму Сергея Есенина «Страна негодяев», которую прочитал с превеликим удовольствием и взапой.

Короткая, но красивая и невычурная история-драма о первых трудных годах Советской России с колоритными живыми героями. Замарашкин, Чекистов, Рассветов... Даже появившиеся для нескольких фраз персонажи — все интересные и правдоподобные личности, свойственные тому времени. России, изрядно удобренной кровью Гражданской войны, еще с деревянными избами, но великими планами их перестроить. И с толпами тех, кто желает иного пути. А тут, конечно, вспоминается и главный лирический герой поэмы — бандит-повстанец, бунтарь-разбойник Номах. В котором, без особых затруднений, думаю, каждый узнает батьку Махно. Разочаровавшийся в революции, и по-своему старающийся изменить текущие порядки тех, «что на Марксе жиреют, как янки»: «утешить бедного и вшивого собрата» и «устроить для бедных праздник». Но и он, и чекисты в лице Рассветова, пусть с разными идеями, но в средствах схожи. И не гнушатся на самые разные далеко не нравственные поступки.

Кто из дихотомической пары Рассветова и Номаха более прав в строках у Есенина? Во всяком случае наиболее ярким вышел именно последний. Наверное, в те годы всеобщих проблем, нужд, необходимостей и всесторонне сложных проблематик абсолютно, да и немного правых *не в плане политических взглядов, конечно* было мало. А уж не запачканных и того меньше. Время конца эпохи и начало новой, где каждый хоть немного, но был негодяем. А возвращаюсь к самой «Стране негодяев» — прекрасно, блестяще и с целым рядом незабываемых цитат. И это не говоря уж о не совсем потерянной актуальности, выраженной в заглавии.

«В этом мире немытом

Душу человеческую

Ухорашивают рублем,

И если преступно здесь быть бандитом,

То не более преступно,

Чем быть королем...»

Цитаты: использованные строки из «Страны негодяев» Сергея Есенина *как неожиданно*.

Вторым, что было прочитано из Фрэнсиса Карсака, оказалась этот цикл — «Трилогия Галактического Содружества».

Сразу хочется сказать, что цикл странноват уже тем одним, что в нем лишь два произведения — первое и второе — как-то связаны. Третий роман трилогии, «Наша родина — космос», не имеет никаких отсылок к прошлым частям и по сути представляет собой отдельную Вселенную с вполне характерными НФ-штампами — феодально-диктаторское устройство общества будущего (Империя Земли да все дела), наши помыкают всякими не- и гуманоидами, но тут восстание, главный герой, его жизнь... Но, в принципе, данный роман читать можно — кое-что в нем есть. Тут Карсак предстает уже более зрелым автором-фантастом, пусть и с меньшей фантазией.

Но поговорим об основной сюжетной дилогии романов «Пришельцы из ниоткуда» и «Этот мир наш». Первое произведение напомнило и стилем повествования, и необычными идеями очень полюбившейся мне роман Франсиса «Бегство Земли». Но если упомянутой работе автора такой стиль идет, то обсуждаемому началу цикла нужны были и другой стиль того самого повествования, больше действий и подключения большего числа персонажей, а то вновь получился прирожденный супергерой-спаситель мира какой-то. Хотя это и позволительно одному из начинателей и прогрессоров жанра НФ в Европе, но могло ведь выйти куда лучше, с такими-то идеями.

Второй роман трилогии показался очень пресным и безынтересным — обычная планетарная фантастика, без новых идей и подходов к созданному автором миру, с темой о сосуществованию двух гуманоидных рас на одном мире и проблемам, связанным с этим.

Вообщем, достойны внимания лишь первый и третий романы цикла — первый за красивые мысли, последний — за отличное повествование, сюжет и персонажей.

После того, как я, с гордостью для себя, прошел путь прочтения «Галактической Истории», «Конца Вечности», «Сами Боги», двух сборников рассказов от ОО, цикла «Мультивак», и так и не подошел к чтению цикла о роботе Норби, демоне Азазеле, двух романов «Фантпутешествие» и «Космический Рейнджер», мне показалось, что для полного знакомство с Азимовым необходимы три его романа в соавторстве с Силвербергом.

И вот, первый из них прочитан. «Приход ночи» в виде романа... Надо сказать, что это всего лишь расширенный рассказ, где появляются пару сюжетных и любовных линий, а так же небольшая история «жизни после Звезд».

Да, по идее, романы в соавторстве у Азимовым как раз и позиционируются как расширенные рассказы, просто, есть настоящие романы, вышедшие из рассказов, ставшие лучше и интереснее. С «Приходом...» это не заметно. Ничего нового нет. Абсолютно ничего. А над тезисами в предисловии от авторов, что «вы не обращайте внимание на земные слова в инопланетном произведении» можно лишь посмеяться, потому что не только «автомобили» и «руки» все инозвездное искажают... Как бы, «теплая постель», «красное кислое вино» тоже приносят что-то свое. Так что, нет не просто ничего нового, но даже та инопланетность, на которую уповают авторы, лучше видится в рассказе, чем здесь. А с финалом так вообще можно поспорить.

В итоге, лучше потратить время на отличный роман, чем на расширенную его версию, которая просто больше оригинала. Ни более.

В принципе, о трилогии не пожалел. Разумеется, сделав уклон на целевой возраст цикла, вроде бы, все неплохо и цивильно, так сказать, но...

Не хватает большей широты мысли и сюжета, как мне кажется. Создается впечатление, что создателю Плоских и Бесконечных миров связали руки. Ну, или, опять же, все связанно с особенностями подростковой аудитории. Например, хотелось побольше эмоциональности, жизни, судьбы Джонни, тем более, узнать, да что ж все на его бедную английскую головенку-то скатилось?

А так, вполне оригинальные произведения, с минимумом всего. Черт, да даже историчность на уровне — о «земляческих батальонах» я не имел понятия, например. Прочтение сериал о Джонни достоин.

Антология из пяти романов-реализмов Дика, конечно, лишь для его настоящих фанов и поклонников, которые готовы увидеть своего кумира на страницах нефантастики.

Сразу хочется сказать, что издатели очень постарались — «Эксмо» огромное спасибо. Видимо, даже на Западе подобного сборника нету; так же благодарности и за их же «Обман Инкорпарейтед» и грядущую антологию рассказов и повестей. Конечно, серия «Гиганты фантастики» очень радует — все на высшем уровне и то, что необходимо поклонникам Сай-Фай и не только.

Так что же произведения? И в них, и в остальном, фантастическом, творчестве Филипа прослеживается биографическая линия, то, что заботило его. Например, я был сильно удивлен, когда узнал, что в «Докторе Бладмани», не самом знаменитом романе автора, идея «близнеца в близнеце» не была снята с потолка — как рассказывала одна из его жен, Дик думал так сам о себе, что его погибшая сестра-близнец, на самом-то деле, живет внутри него. При том же, без всяких метафор и аллегорий... И более известная книжка — «Око небесное» — об «охоте на ведьм», «маккартизме», сплошных поисках врага среди своих, предательствах (тут уже более все тяготеет к реализму, конечно). А, вот еще, вспомнить большое интервью Филипа, переведенное и имеющееся на сайте, где он подробно рассказывает о том, что действительно ощущал контакт с таинственным ВАЛИСом... Правда, потом он отшутился, но, все же, это опять доказывает биографичность произведений писателя и, когда речь заходит о внутренних его переживаниях, идеях, той самой темы, где и литературоведы, и все остальные ставят вопрос — реальность, наркотики, пришельцы, Бог? — и их таинственность. Что уж говорить об этих пяти трудах внефантастики, на самом горизонте карьеры и таланта Филипа Дика.

Все события романов относятся к 50-ым годам, сложным и для Америки, и для мира. Прошла одна война, а новая назревает. Проблемы не решаются, а лишь накапливаются, изворачивая судьбы людей и так и сяк. И темы в них не столь о бизнесе, как, например, уже успели обрисовать «Шалтая-Болтая...». Нет, тут именно все о людях — для того реализм, вообщем-то, и нужен. Бизнес — это, тавтология, уже литература о бизнесе.

Действия произведений разворачиваются примерно на одной территории, в пределах одного-двух штатах. Поднимаются и такие глобальные темы, для Америки, как проблема угнетения черного населения (такая же тематика и в «Время, назад» — там радикальные протестанты типа Лютера Кинга добились появления нескольких афроамериканских государств на территории США), поиска внутреннего врага (коммунистов, социалистов), экономических сложностей того периода, но и более общих для нас — тут и ранние браки, тут и переоценка своей жизни, и недоступной, запретной любви (нет, не гомосексуальной), и многие другие. Не хочется даже писать отельные комментарии к каждому роману — не из-за лени, хотя, и тут она участвовала, но из-за общности их, какой-то линейности в плане прочтения из-за схожести поднимаемых проблем.

Из антологии Филип К. Дик снова хочет нам сказать, что «для полного понимания этих произведений, нужно уяснить мое мнение о том, что каждый из нас живет в собственной Реальности...». Так он и написал, комментируя их. И, конечно, нужно добавить, что все эти Реальности влияют друг на друга. А в лучшую ли, в худшую сторону — это уже зависит только от нас, живущих.

Идеи гуманизма много стоят.

Рассказ понравился, как и остальная трилогия, и, даже немного более, чем две предыдущие части (качество рассказов, как ни странно, идет по возрастанию их хронологического номера). Схожести этой истории этого человечества, одушевленный непонятным образом берсеркер...

10-ка, разумеется.

Первый сборник рассказов в цикле «Берсеркер», который мне пришлось прочесть.

В нем я узнал больше о Строителях и их врагах, о расах, соседствующих с Человечеством, и о быте наших с вами потомков, которые постоянно находятся на волоске от смерти.

Представлены интересные способы телепатии, в виде соединения разума человека и компана.

«Убийство Девочки-Оленя»

К сожалению, данная зарисовка не приглянулась и мне.

История недалекого будущего с развитыми технологиями виртуальной реальности в пейзаже затопленной Японии. Кстати, почему автор описывает технологии создания островов из мусора как причуду будущего? Прагматичные и плодовитые японцы уже занимаются этим несколько лет точно (насколько я помню — но это может быть и фантомное воспоминание; так что как придирку не воспринимайте). Так или иначе, но детектив меж двух миров вышел довольно бледным и куцым. Тайна почти сразу разгадывается, а концовка чутка отдает сумбуром и быстротечностью. Персонажи вышли блеклыми, хотя описания и авторские фантазии радуют. Впечатляет и отсутствие творческих швов внутри текста. Читается как цельное произведение — в этом писательская сизигия не разочаровала.

В итоге что выходит? Пусть и худенький, но японский колорит меня не задел, как и сюжет в целом. Задумки не без доли оригинальности, безусловно с талантом, но для другого читателя. Кстати, понимаю, почему могла возникнуть скомканность в финале — все-таки у внеконкурса есть ограничения по кол-ву знаков. И все ж, и все ж...

1. Когда не успел дочитать роман... А вот мне не очень понравилось. Этот роман подтверждает, что цикл полон прекрасных рассказов и повестей, но вот хороших романов в нем действительно мало (по сравнению с рассказами)... 456 век... Существуют королевства (ну, это еще может быть из-за старинных традиций, или после периодов деградаций), берсеркеры... Есть и таинственный орден Темпларов, который был очень хорошо и с легкой загадкой и светлостью показан в рассказе «Некоторые происшествия, связанные с радиантом». В этом же романе — обычный сбор стариков и всякого дерьма с других миров, которых зазывают плакатами и обязательствами и прощении на их мире. А если еще вспомнить надувных бесрсеркеров... Это слишком наигранно и глупо, что через десятки тысяч лет все будет так же, как и сейчас. Так же непонятна потеря информации о событиях недалекого прошлого, ведь, ее же можно было много раз переписывать на информационные носители...

2. Когда полностью дочитал роман...О Елене Великой, Дарданцах и Радианте мы почти ничего нового не узнали, и, опять-таки, технологии, общество и остальное мало изменилось с событий основных сборников рассказов. И да, если взять 458 век и вычесть уничтожение/гибель цивилизации Строителей, то получим, что они пали немного раньше стойки Великих Египетских Пирамид, т.е., за 4200 лет до Рождества Христова. Остаток романа понравился неожиданными ходами и интригами, поэтому, я немного повышу его оценку.

Интереснейшая трилогия, повествующая о единственном месте во Вселенной, где возможны путешествия и манипуляции со временем.

Понравилась и концепция деградирования при путешествии назад, что делает какие-либо серьезные изменения со стороны людей невозможными, и обратная концепция при путешествии в будущее.

Так же понравились и вероятностные ракеты Берсеркеров, амнезия у людей в определенном радиусе их действия; выслеживание действий машин при помощи убийств в прошлом, зарождающиеся Реальности и многое другое.

Да и то, как они написаны выглядит очень неплохо.