Все отзывы на произведения Владимира Викторовича Орлова

Smolskiy, 06 февраля 2024 г. в 19:44

ДЕМОН человечнее человека.

Данилов не демон, скорее человек. Вернее, демон на договоре. С подпорченным происхождением- полудемон, получеловек с подпорченной репутацией. Слишком добрый и скорее слишком человек. И даже в человеческом обличие, не удовлетворяет он требованиям не то что демона, но даже не тянет на того кем бы например могла бы восхищаться его бывшая жена Клавдия. Для нее он мелок, не честолюбив и не меркантилен, слишком мягок и прост, лишен всех тех качеств, которыми она бы восхищалась им как мужчиной. Но между тем, вот загадка, она возвращается к нему снова и снова. Будь то за помощью или за советом. Совершенно чужая ему женщина.

Казалось бы, Данилов- демон на договоре. Поверни браслет и возьми все что ты хочешь. Но почему-то он предпочитает жить, будучи находясь в человеческом обличии. Данилов играет на простом инструменте, и играет лучше, чем на Альбани и при этом постоянно поглядывая на свой браслет в сомнении в демоническом ли он состоянии или человеческом. Любит Наташу, отвергает ведьму.

На протяжении всего романа перед героем встает вопрос в чем предназначение жизни. Или мы боимся, а не живем? Между тем он окружен успешными людьми-будь то в человеческой жизни или в демонической. Новый муж Клавдии, Кармадон-успешный демон с братом Маргаритом, находящимся в самых верхах бюрократической демонической лестницы. Он осознает это и принимает с должным спокойствием и даже кое-где с юмором. У всех свое жизненное предназначение. У всех свои ценности.

Музыка звучит на протяжении всего романа. Она порождает ненависть ко злу, создает прекрасное.   Все это теряется в суете пустячных бессмысленных дел. Значительных перемен в мире не происходит, напротив грандиозное произведение остается незамеченным. Тогда как совершенно нелепые вещи отмечаются мировыми СМИ. Хлопобуды захватывают мысли Клавдии, Кармадон так устает устраивая свою демоническую карьеру, что оборачивается синим быком. Еще больше, еще богаче, еще лучше. В результате оказывается, что все это иллюзия и обман. Хлопобуды лишь насмешка. А вершины демонизма и вовсе недосягаемы.

Бюрократия присутствует везде, даже в потустороннем мире. Девять слоев. Вопрос о происхождении Данилова, нарушения договора и очеловечивание. Его хотят лишить сущности , а память затоптать. Но в результате ставят ему условия, очередные рамки и ограничения. В конце он обретает Альбани, но играть на этом альте ему не придется. И зачем ему демоническое Альбани, если и на человеческом он прекрасен. Все суета и условности- счастье обретает человек в духовном. Вот Данилов едет на простом трамвае забирать свой Альбани, из обычного отделения милиции.

Роман о простых вещах в необычной форме. Москва, Останкино, потусторонние силы. Но и они бессильны понять человеческую природу. Лишь человеку это подвластно.

igorgag, 04 февраля 2024 г. в 16:57

Когда-то думал, что Шеврикука — это и есть привидение. Но он оказался домовым, да ещё двухстолбовым — ответственным за порядок в двух подъездах так называемого Землескреба (очень длинного дома; сам некогда жил в подобном доме).

Влюблён же Шеврикука в привидение — Гликерию Андреевну Тутомлину. Вообще картина мира, в котором живёт наш домовой, чрезвычайно непростая. В этом мире действует много разнообразных сил и сущностей. Здесь плетутся интриги, то затихает, то обостряется, но никогда не прекращается борьба. Один из новейших конфликтов связан с появлением на Останкинской башне неких Отродий — порождённых деятельностью человека и претендующих на господство в царстве нечеловеческих существ (ну не знаю, как этот параллельный, но в то же время и пересекающийся с нашим мир назвать иначе).

Понятно, что на самом деле эти “потусторонние” страсти — лишь иносказание, что на самом деле речь идёт о нас, смертных. Ибо уж слишком всё похоже на жизнь хомо сапиенсов, и не просто сапиенсов, а русских людей (да ещё и в 90-е годы прошлого века, когда писался роман)…

К сожалению, как показалось, чтобы до конца проникнуться и насладиться прихотливым миром “Шеврикуки”, надо полностью отрешиться от всех повседневных, бытовых забот. У меня же это как-то не очень получалось. “Полный контакт” — или близкий к тому — установился лишь ближе к финалу, когда начались самые драматичные перепитии в трудах и днях Шеврикуки. А когда действие все-таки вдруг завершилось — отнюдь не разрешив все возникшие по ходу вопросы и даже не завершив все маячившие впереди задачи — сделалось даже как-то грустно. Что за открытая концовка такая, зачем, почему?! Ну, это почти по Холдену Колфилду, который в конце своего рассказа, признается, что скучает по всем, с кем довелось пересечься, даже по тем, кто этого не слишком заслуживает…

Стронций 88, 21 декабря 2023 г. в 17:01

Я тут удивился: оказывается, «Альтисту Данилову» и «Аптекарю» я поставил по восьмерке. Сейчас мне это кажется несправедливым. Хотя я понимаю, в чём тут дело. У всех романов триптиха есть это свойство – становиться в середине особенно тягучим, каким-то усталым. Но сейчас, когда все три книги прочитаны уже давно, я нахожу и в этом некоторое очарование. Это как новогоднее застолье, когда уже много съедено и выпито, когда желудок уже полон, наступает такая же сонливость и такая же лень. Но всегда знаешь, что стоит чуть подождать в легкой довольной полудреме, и всё вновь станет вкусно, всё вновь станет интересно, и даже, скорее всего, настанет время десерта. Такое вот свойство всех этих книг.

На самом деле сейчас, подводя черту под циклом, хочется вывести какой-то итог. И это, пожалуй, можно сделать. Можно, пожалуй, сказать, что всё они чем-то, пусть больше, пусть меньше напоминают мистические истории Булгакова, что все написаны вкуснейшим приятнейшим языком. Что они обширны, будто бы безграничны даже, и создавая собственный оригинальный мир, мир домовый, приведений, демонов и берегинь, этот мир жестко реалистичен, мир бытовой до осязаемости, мир, в котором запечатлено время. Читая «Шеврикуку» я даже вывел для себя термин «сказочный реализм», имея в виду сказку в её древнем фольклорном виде: отсутствие начала и конца, отсутствие истинной полной победы добра над злом, инициация героев; то, что у сказки нет автора, а есть только рассказчик, который и сам будто где-то рядом с этой историей; и то, что сказка каждый раз меняется, когда её рассказывают и кому рассказывают, меняется как совершенно живое существо. Всё это, по-моему, есть в этом триптихе. О многом ещё можно сказать, и хочется сказать, и есть повод сказать… Но и не хочется. Так как, сказав, это превратилось бы в окончательное прощание, в то, что книга (книги) закрыта навсегда или очень-очень надолго. А с этим циклом такого не хочется. И пусть даже не случится перечитать всё в обозримом будущем, но хочется оставить хотя бы эмоциональное ощущение, что я с ним ещё не закончил, что я к нему скоро вернусь…

Стронций 88, 15 декабря 2023 г. в 13:57

Я читал этот рассказ уже после всех романов триптиха, и для меня он стал чем-то вроде завершения – приятного завершения. В каком-то смысле он даже закольцовывает весь цикл. Как я понимаю, именно эта история вскользь упоминается в «Альтисте Данилове». И очень уж он созвучен с «Шеврикукой» – окружностью своих интересов: в обеих историях действует сословие останкинских домовых. А если поглядеть на дату (1972 год), то выходит, что из этого рассказа может быть развиться весь этот замечательный цикл.

И сама история очень приятна – в духе Владимира Викторовича Орлова – добрая, светлая и немного печальная, в чем-то забавная, а в чём-то грустная. Взрослая сказка (хотя именно эта история может быть и вполне себе для детей), практически притча о запретной любви и её цене.

Стронций 88, 14 октября 2023 г. в 10:42

Я тут озаботился: а как же отрекомендовать друзьям эту книгу (а иногда жуть как хочется порекомендовать друзьям какую-нибудь книгу, а эту вот особенно). И сначала хотелось сказать: Орлов это как если бы Булгаков писал городское фэнтези. Но тут же подумал: нет, плохо, плоско и, вообще, не то. И тут-то в голове и возникла фраза «сказочный реализм». Может быть, я это сочетание по какому-то поводу и раньше слышал, а может быть оно там и родилась. Не «магический реализм», а именно «сказочный». И сказочный не в том, нынешнем искажённом смысле историй для малышей, чаще всего авторских, а в смысле сказки как жанра древнего, устного, корневого. И сказка не по тому, что герои процентов на семьдесят персонажи сказочные – домовые, приведения и всякие отродья. Нет.

Как в истинной сказке, той самой, придуманной и дополняемой столетиями, в ней нет победы добра над злом. Оно и в обработанных сказках не всегда есть – например, вспоротый живот волка, съевшего Красную шапочку, такое себе добро. Как известно, если добро окончательно победит зло – мир остановится, исчезнет.

У настоящих сказок нет автора, только рассказчики и пересказчики. И тут автор, скорее рассказчик, вроде бы и не участник истории, но всегда где-то рядом, что-то слышащий, что-то знающий, «и я там был, мед, пиво пил». У настоящей сказки и конца-то нет (да и начала нет тоже), она бесконечна (сравнить с прилизанными «и жили они долго и счастливо» – это ведь тоже конец относительный), она заканчивается лишь когда рассказчик устает ее рассказывать, но он всегда может ее и продолжить – она льется как река и бесконечна как жизнь.

Настоящая сказка она, так или иначе, держит в сердцевине инициацию, иногда даже страшную – так отправляют в лес падчерицу, вернется живой или нет, и она возвращается, но другой, взрослой, познавшей определенные тайны.

И в Шеврикуке, как в сказке, герой – простак, но не дурак, в нем (пусть и не человеке) русский дух – одновременно и русский лад и русская суета, русское пронырство.

Настоящие сказки – одна и та же сказка – всегда будет разной. От того, кто ее рассказывает, от того, когда ее рассказывают, от того, кому её рассказывают. Вот и тут, чувствую, что «Шеврикука» история одна, но разная. Что, во времена, в которых она писалась – одно; а сейчас немного другое. Что я воспринял ее сейчас так, а пройдет год – она будет уже чем-то иным; еще год, пять, десять – и опять чем-то другим...

Вспомнился тут вдруг совсем непохожий на Орлова Роджер Желязны, то, что про него говорят, – «умеет взбить пену», что дает просто для трактовок, для смыслов, но, может быть, король и голый, может быть рыба и море, значит лишь рыба и море, а не символ, намек или отсылка. Здесь, в самом абстрактном, на мой взгляд, романе из Останкинского триптиха, все может быть и символом и не символом, может быть намеком, и не намеком, может быть отсылкой, а может, и нет. Может он и абстрактен, а может и буквален. Все тот же Пузырь может быть и намеком на гуманитарную помощь от заморских стран, прилетевшей как «ножки буша», а может быть просто Пузырём, без всяких намёков. Или, например, те же отродья, так символически усевшиеся в Останкинской телебашне, может быть это представители новой России, мучительно ищущие своей идентичности, идущие войной на исконное, старое... Мажет, а может, и нет. Думай, добрый молодец, гадай, что тут скрыто. Или не гадай, а просто наслаждайся, понимай буквально. И это можно, и это вкусно.

И в то же время реализм. Самый настоящий (какое там фэнтези, как язык-то повернулся?).

В нем – время. Я недавно заметил, как различаются истории, написанные в своё время и по воспоминаниям о своём времени, как последние искажены оценками, осмыслениями. Здесь же – безоценочное, но живое осязаемое, четкое. Время как фотоснимок или запись на камеру (ту, с кассетами) – она не искажена комментариями. Я считаю, это очень ценно. И совершенно понятный чёткий реализм чувств, отношений, жизненных обстоятельств. Да, даже среди существ сказочных. Да, даже с тонким слоем булгаковской сатиры.

Но, пожалуй, самое главное, что это все это просто вкусное, упоительное чтение. Чтение как удовольствие, текст как удовольствие. Даже если бы в роман состоял из одного бесконечного застольного, чуть бестолкового трёпа (но обязательно с Подмолотовым, крейсером Грозным!), то я бы уже наслаждался этим романом и любил бы его. А тут – и детективный сюжет, и смыслы (настоящие или вложенные мной самим), и время, и ирония, и великолепная выдумка, и змей анаконда, и Потомок Мульду, и все-все-все. Всё, что нужно для счастья – как на скатерти-самобранке.

egorro.san, 27 июля 2023 г. в 15:42

История музыканта прокрастинатора :-), по совместительству демона на договоре, жившего в Москве в семидесятые года прошлого века, изданная в 1980. Ну что сказать — «люто интеллигентская» :-) книжка , притворяющаяся этаким городским фэнтези с элементами сатиры. Хорошо показан быт богемно-чиновничьей-творческой интеллигенции того времени, узнаваемые типажи и ситуации. Невразумительный, все время немножко страдающий и сомневающийся главный герой, который непрерывно хорохорится, дуется, храбрится, дерзит, опасается (аж глагольная ностальгия пробилась :-)) и как бы становится все больше человеком, чем демоном, за что демонская администрация грозит ему санкциями. Хотя сами демоны от людей практически ничем не отличаются, кроме способности вести дуэль баллистическими ракетами :-).

Лирическое отступление: то, что книжка не современная достаточно легко определяется по употреблению автором слова «кончил», которое нынче имеет иные коннотации :-).

В общем и целом, не впечатлила, любопытна как свидетельство того, ушедшего, времени. Если бы читал, скорее всего не дочитал бы, но я её слушал, и Григорий Перель вытянул текст — классный все-таки чтец.

Yarowind, 01 декабря 2022 г. в 06:57

Мистический реализм в атмосфере Москвы 70-х. Почему-то произведение мне постоянно казалось похожим на Мастера и Маргариту, с поправкой на время. Честно говоря, не произвело большого впечатления и не трогало струн души. Я честно старался, но одолел только треть. На многостраничных описаниях быка Кармадона я сломался и закрыл книгу. Показалось, что это произведение написано сугубо для своего времени. И если бы я его читал в 80-х, вполне возможно впечатления были бы другими.

Стронций 88, 06 июля 2022 г. в 18:08

У Орлова есть интересная непредсказуемость. Она состоит не из крутых поворотов – про прозу Орлова (хоть я всего-то два романа прочитал, но, наверное, уже можно сделать выводы), трудно сказать, что она остросюжетна, – но, читая её, трудно представить, куда вывернет, что автор выделит, а что умолчит, и чем-то всё это обернётся в конце. Ну, можно ли было предположить, что автор возьмёт и усилит роль Шубникова, например; что Шубников вдруг станет одним из главных героев, движущей силой? Нет. И это только один пример. И так, не спеша, не гоняясь, в своей размеренной манере, заскучать автор-то и не даёт… И есть в нём что-то от Булгакова (мысль, которая ещё при чтении «Альтиста Данилова» возникла). Но не скажешь, что это мешает, что это такая «подстройка», подражание. У меня возникало впечатление, что это скорее продолжение – продолжение булгаковского духа, и что автор и умеет и достоин так продолжать. Вся фантасмагория, все метаморфозы и мистерии – они вот истинно булгаковские, с его чудностью и невозмутимостью; передвижения домов, баснословные возможности Палаты останкинских польз, возникающие аптечные принадлежности, переносы крейсеров, гипнотические поедания семечек, и прочее, и прочее – не дух ли Булгакова движет авторской рукой? Неподдельный дух Булгакова. И Москва – кажется, именно та Москва, на которую спускался Воланд со своей свитой, Москва, любимая автором, Москва в которой и такое вполне возможно.

И получается, что читать роман очень приятно, хоть временами и утомляет постоянное обращение к героям по имени-отчеству…

Но к чему в Москву пришла кашинская берегиня?

Где-то к середине романа стало понятно, к чему, да и о чём всё это (однако непредсказуемость-то сюжета никуда не далась). К изменениям.

Как изменить человека (и человечество) к лучшему? И можно ли это сделать? И нужно ли? Не потеряет ли очищенный, полностью организовавшийся человек себя? Ведь человек – та же природа, часть её; а как менять и её, не превращая ротанов в Мардариев? И до какого придела – ведь «нет от смерти в саду трав»? И как – насильно ли, или давя на его нужды и слабости, доводящие до «хочу того, не знаю, чего», до низменных наслаждений? А может просто стоит любить жизнь и людей, такими, какие они есть, как автор-рассказчик, что любит Москву со всеми её недостатками, ведь даже если «нет от смерти в саду трав», то сад-то должен остаться…

Вот и герои решают это по-своему. И два полюса образуется у этого круга – Аптекарь, трогательный, человеколюбивый и кроткий (есть в нём и Данилов из предыдущего романа триптиха), и Шубников, деятельный, тираничный антипод. Антипод в отношении жизни, антипод в отношении смерти, антипод в отношении к Любви Николаевне.

Есть тут конечно и что-то перестроечное – до потребительства, уже по-ротановки хищного. И есть пивной автомат со своим харизматичными обществом, что с каждой страницей становится всё милее и ближе. И красота, и лёгкая грусть, и сложность отношений между мужчиной и женщиной. И надежда тоже есть.

nikivar, 05 июля 2022 г. в 12:29

Эта книга о человеке искусства. Не о том, который думает, что он таков, — поднимает очи горé, скорбно вздыхает, требует оставить его в покое и не забывать вовремя кормить.

Нет, она о человеке, который просто не может иначе, ведь искусство живет в нем — и делает не таким, как все. Он ведет обычную жизнь — не чурается бытовых дел, помогает своей не в меру активной бывшей супруге, влюбляется, дружит, работает. Но ни на минуту не перестает гореть в нем этот огонь. Музыка. Даже если некогда, если окружающие все время чего-то от него хотят. Музыка. Он размышляет, играет, слышит, даже разговаривает — о музыке, музыку, музыкой.

Думаю, для этого и понадобилась мистическая линия — чтобы показать это положение человека искусства. Не высоко — в заоблачных высях (демонам, судя по всему, в большинстве музыка непонятна вообще) и не низко — полностью растворившись в быте. Он чужой везде, он не может быть понят даже теми, кто его по-настоящему любит. Оба мира постоянно пытаются его «соблазнить», утащить в им понятное существование. И не то, что Данилов как-то сильно сопротивляется — он просто не может, физически не способен стать обычным членом социума.

Даже одним из музыкантов — там тоже свой социум, с привычным фоном склок, блата, стремления подзаработать. И тут заслуга автора (в отличие, например, от взгляда на схожую проблему — только в литературных кругах — Юрия Полякова): он видит то, что болтается на поверхности, но видит и другое — талантливых людей, думающих, мучающихся, ищущих. Миша Коренев, стремившийся к исполнительскому идеалу и закончивший жизнь самоубийством; Земский с его «тишизмом» — не просто придумавший новое направление, но безумно страдающий в попытках донести свое открытие до людей.

Благодаря мистической линии показана и ненавязчивая, нешумная сила Данилова. Например, история с Синим Быком — тем самым, на котором стоят все девять слоев (мира демонов). С одной стороны, гордый демон Кармадон, который, прибыв в мир людей на каникулы, решил изведать на себе, каково быть всесильным Быком, и принял его облик. Очень смешная вышла история, и не будет спойлером сказать, что кончил Кармадон плохо. А с другой, Данилов — не из корысти, а по простой доброте душевной навестивший настоящего Синего Быка, пожалевший его, почесавший ему спинку. На суде Синий Бык заступился за него. И никто не смог воспротивиться.

Ну и, конечно, ответственность. Она велика, и об этом часто забывают. Данилова обрекают на повышенную чувствительность: после суда он все сильнее и сильнее ощущает каждую земную катастрофу, а своим творчеством — вызывает землетрясение где-то на другом конце земли, но и сам же переживает вызванные им страдания. Так он и будет теперь жить — в этом его счастье, его горе, его обычная жизнь.

_____________

Удивительно. Владимир Орлов, по собственному его признанию, в начале работы над романом просил альтиста Владимира Грота (прообраз главного героя) описать процесс репетиции, «чтобы было как описание музыки у Ромена Роллана, когда он о Бетховене писал, или у Томаса Манна в «Докторе Фаустусе»» (Русский репортер, апрель 2009). Но понял, что получается не совсем то, к чему стремился. Поэтому он стал рассказывать о собственных творческих переживаниях — ощущениях писателя, заменяя затем термины на музыкальные. Получилось настолько достоверно, что многие из прочитавших говорят, что строки о музыке — одни из лучших в русской литературе, а, по словам Орлова, две его знакомые художницы уверяли, что это наверняка писалось про художников — и получилось очень правдиво. То есть в процессе творчества есть что-то главное, общее, расходящееся потом по разным руслам — и это главное автор смог уловить. И — красиво, точно — рассказать об этом читателю.

kagury, 01 мая 2022 г. в 13:05

Удивительно, что эта книга вообще стала хоть сколько-нибудь заметной. В моем детстве её публиковали, кажется, в «Новом мире», и вполне читали (хотя в кругу друзей моих родителей все считали его полной ерундой). Да и до сих пор издают, судя по обложкам на этом сайте. Между тем, текст — образец чистейшей графомании. Абсолютно пустой, бессмысленной и даже не картонной, пластиковой. В книге ровно одна мысль «жил-был демон». Это все.

vivatissimo, 24 ноября 2021 г. в 06:38

Первый роман в истории литературы, в котором главный герой — альтист. Уже только за это место «Альтисту Данилову» в Пантеоне всемирной литературы. Магический реализм дает такой простор для сопоставлений, аж дух захватывает: от «Мастера и Маргариты» (самый близкий) до «Сна в Красном тереме» (наверное, самый далекий). На мой взгляд, роман недооценен. Рейтинг на Goodreads высокий, а вот количество прочитавших ничтожно мало.

r9snick, 22 ноября 2021 г. в 02:01

Очень светлый, добрый, но затяжной и к концу откровенно даже душноватый магически-реалистичный роман о получеловеке-полудемоне, который нашёл себя в музыке, на Земле, в облике альтиста.

Несомненно прекрасной частью романа стало бытописание и дух Москвы образца 1970-х: герои, их манеры и речь, культура, окружающая действительность удалась автору очень метко. Неплохо вышли и фантастические элементы, которые прекрасно вписались в эту действительность. Остроумным получился и здешний юмор.

Увы, последняя треть безбожно скучна, а Данилов превращается в пассивного страдальца с тараканами в голове, его любовная линия виснет в воздухе, а финал... не захватывает.

В любом случае, важная жанровая вещь для отечественного городского фэнтези, которую не стыдно разок и прочесть.

amak2508, 13 октября 2021 г. в 12:56

Тягучая вещица. При далеко не маленьком объеме (около 500 страниц) действия там не так уж и много, а вот переживаний и размышлений главного героя, как говориться, выше крыши. Сразу же после публикации романа в «Новом мире», когда он в одночасье стал сверхпопулярным, а очереди на эти журналы в библиотеках достигли невиданной величины, стало модным проводить аналогии между этой книгой и «Мастером и Маргаритой», считая написанное Орловым чуть ли не плагиатом. Сейчас-то уже очевидно, что роман совершенно оригинальный, а общего у неё с книгой Булгакова только что удивительное смешение в тексте совершенно обыденного, бытового и необычного, магического.

В начале повествования, когда читатель только вживается в книгу, такой конгломерат выглядит увлекательным, тем более, что в тексте тут и там встречаются и тонко подмеченные детальки из жизни советского общества того времени, и неплохой юмор. Но постепенно однообразие повествования сводит всю его увлекательность на нет, а постоянная рефлексия главного героя начинает вызывать раздражение.

Тем не менее даже сегодня, на фоне нынешнего изобилия книг похожего плана, роман Владимира Орлова выглядит совсем неплохо, в нем есть интересные авторские находки, а некоторые места из текста вполне можно разбирать на цитаты и сегодня. Например, вот это: «Да что там, в Италии? Мафиози да тиффози. Макароны же и у нас есть.» :)

majj-s, 07 июля 2020 г. в 11:13

Аладдин, Останкино и мои четыре копейки

От смерти нет в саду трав.

Некоторые фразы, которые приклеиваются к языку лихой дураковатостью, произносишь, не задумываясь, откуда есть пошло. Мем про 4 копейки достаточно старый, чтобы не забивать голову возможным происхождением, прежде думала, что самозародился в рамках абсурдистского городского фольклора.

Кто жил в советское время, помнит, одна копейка была (коробок спичек, газ-вода без сиропа), двушка ( позвонить), трехкопеечная (газировка с сиропом, трамвайный и троллейбусный билеты), пятачок (поездка на автобусе). Четырехкопеечной не было.

Так вот вбросила в одно обсуждение свои четыре копейки, а через минуту прочла «мои четыре копейки», только тут поняв, что это словосочетание уже не впервые встречаю в книге, которую вперемешку читаю и слушаю. И все стало вдруг понятно мне. Книга называется «Аптекарь», а сюжетообразующей деталью в ней выступает купленная вскладчину бутылка водки.

Есть истории, которые с тобой всегда. Таковы большинство культовых книг, вроде «Лолиты», «Мастера и Маргариты» или твоих собственных — как «Унесенные ветром» у матери героев «Богача, Бедняка» Ирвина Шоу. Помните, эту книгу она читала все время: заканчивала и начинала снова? А есть те, что мимо просвистели, сколько-нибудь заметного следа не оставив.

Орловский «Альтист Данилов» для меня такой, хотя знаю одного замечательного современного писателя, который без конца его перечитывает. Что до «Аптекаря», так он и вовсе мимо: появился в 88-м, когда к возвращенной и в-стольной литературе добавилось неимоверное количество переводной.

Затерялся в книжном море, в самом деле, разве могла история, повествующая в магреалистическом ключе о событиях в московском районе Останкино времен позднего застоя (в книге 76-й год, напомню) — разве могла конкурировать с разверзшимися хлябями? С некоторых пор об «Останкинских историях» Орлова заговорили снова.

Не в последнюю очередь потому, что появились в аудиоверсии Александра Клюквина, который замечательно хорош со всем, что делает, а с этой книгой хорош немыслимо. Рассказ о том, как останкинские мужики сбросились на бутылку, и что из этого вышло, вернее — кто вышел, прекрасен.

Джинн (точнее Джинния, Берегиня) Прелесть весь роман, с его скромным магреализмом. Орлов замечательный стилист, книга проникнута любовью к уходящей тогда, и совсем ушедшей теперь, старой Москве. И конечно, сама история. Дивная. В которой несбывшееся, искушения, чудеса-в-решете, Палата останкинских польз и очеловеченный ротан Мардарий, и «мои четыре копейки». И жизнь, и слезы, и любовь.

Кокша, 09 апреля 2020 г. в 15:56

Это моя первая осознанная книга из любимого жанра. Как первая любовь не забываемая. Она втолкнула меня в необъятный мир фэнтези. Я всегда буду благодарна Владимиру Викторовичу Орлову, за книгу, за целый мир.

Стронций 88, 07 января 2019 г. в 11:15

Этот роман был для меня новогодним, и, наверное, лучшего чтения на новогодних праздниках (до обидного коротких) и не придумаешь – добрый роман, приятный роман, с языком от которого становиться тепло, с сюжетом от которого чувствуется нечто сказочное – по-новогоднему сказочное. И очень многое в нём: от вечной борьбы с бытовой суетой, от которого даже демоническая сущность дуреет, до музыки, а в широком смысле и до творчества, до её сути – от самовыражения до сомнений (тот же «тишизм» в моём понимании был крайностью сомнений, путь, вызванный гордостью и страхом остаться вне поля великих)… А ещё, эта книга человечна. И всё в ней человечно (даже в делах демонических), уютно и мягко всё в ней, так что не читаешь, а отдыхаешь с ней как на перине. Да и оригинальность её радует – за такую выдумку, особенно за выдумку в плане мира авторского с демонами, Слоями и прочими чудесами автору хочется похлопать стоя. И памятник за это поставить – не лишне! Да и сюжет сам увлекает, хоть и нет в нём каких-то чудовищных изгибов, но интриг и удивлений в нём – море!..

Это я вот всё хвалю-хвалю (и поделом!), но вот высшую оценку поставить всё-таки не могу, так как было что-то, чего мне не хватало. И опять из плюсов рождались минусы (как бывает) – и мягкость его, гуманность… нет, не делало скучным (уж скучным роман трудно назвать!), делало роман слишком уж мягким иногда. И где-то отбив с четверть романа уже знаешь, как-то внутренне чувствуешь, что ничего плохого с героем не случиться, что всё закончиться хорошо и может быть даже само собой – и время «Ч», и пропавший Альбани, и хлопобуды эти, и много чего ещё…

Я просто счастлив, что я прочитал «Альтиста Данилова» именно сейчас, в новогодние короткие праздники – так он был созвучен им, так он была волшебен! Я выпил этот роман как сок со своим особым вкусом, и вкус этот, наверняка, будет помниться мне долго.

kerigma, 24 декабря 2018 г. в 21:35

В недобрый час я начала слушать этот роман в виде аудиокниги. Надо сказать, что именно в аудиокнигах в наибольшей степени проявляются все возможные пороки текстов — то, что еще можно стерпеть и пролистать по диагонале в бумаге, в значительно более растянутом аудиоформате становится совершенно невыносимым. К «Аптекарю» это как раз относится.

Совершенно аморфный, ненормально затянутый и лишенный сколь-либо внятного сюжета и смысла текст. Вот это ужасно, на самом деле, у Орлова же есть талант, и «Альтист Данилов» это доказывает — и в «Аптекаре» мелькают совершенно замечательные фразы, но именно что фразы, которые ни во что не складываются.

Дурацкая история в духе Венечки Ерофеева о том, как несколько мужиков в пивном автомате решили «сообразить», и вместо водки в одной из бутылок обнаружили женщину-«джинну», оборачивается под конец чуть ли не драмой про судьбы мира и ужасы, которые приносит власть, если достанется человеку простому и нестойкому. При этом Орлов постоянно балансирует на этой очень неловкой гране драмы и совершенно нелепейшей комедии, то неуместно «повышая» стиль, то столь же неуместно его роняя. И все это еще перемежается сентиментальными отступлениями на тему русской природы, малых городов — и они были бы неплохи, если бы не были так внезапны и неуместны в общем контексте.

Складывается впечатление, что автор писал роман кусками и с длинными перерывами, причем каждый кусок приходился под свое настроение и видение общей картины — в итоге получилось довольно несуразное лоскутное одеяло, причем большая часть лоскутков — совершенно невзрачные и тоскливые, «о том, как с героями ничего не происходило». Орловский стиль довольно мягкий, с едва заметной ехидцей, и все эти его называния героев исключительно по имени-отчеству, и бесконечные присказки, которые герои повторяют, и одни и те же приемы очень быстро набивают оскомину — а текста еще очень много.

Не могу сказать, чтобы это был плохой роман — но если бы в нем был один стиль, а не три разных, и одна сюжетная линия, а не эта каша, и один главный герой, а тоже не три — это бы сильно его украсило. Как и если бы он был в три раза меньше.

Ротан Мардарий из всего наиболее смешон, а страдания Любови Николаевны и аптекаря занунды страшно. Палата Останкинских польз веселит поначалу, но потом тоже надоедает раньше, чем заканчивается.

lwiw, 16 ноября 2018 г. в 19:50

Графоманская чепуха. Язык прекрасен, но это, пожалуй, единственный плюс.

Vanderer, 08 мая 2018 г. в 16:53

Прекрасная, добрая книга. Считаю ее вершиной литературы 80-х. В двух других книгах трилогии уже не будет той легкости и света как в «Альтисте...». Возможно потому, что весь роман пронизан музыкой. Такое ощущение что он написан для альта)).

Читал в 90-х и перечитал сейчас. Понравилось не меньше. Орлов один из тех писателей слогом которых просто наслаждаешься, даже сюжет уходит на второй план.

konst1959, 09 февраля 2018 г. в 10:24

Вновь с преогромным удовольствием перечитываю «Аптекаря» (у меня — первое книжное издание — с автографом). Это же шикарно! Такой язык, такой юмор!!! С каждым разом проникаюсь все больше, впрочем, как и с «Альтистом», и «Лягушками»...

Vadimnet, 22 декабря 2017 г. в 20:36

Замечательная, добрая и умная книга написанная в 80-х годах прошлого века. Причем на первый взгляд она кажется простой, подумаешь, демон живет среди людей. Разве этим удивишь современного читателя. Но в романе есть очень много интересных пластов.

1. Музыка. Есть не так много литературных произведений, где ТАК описана музыка. В романе она живая, полна мистицизма и скрытого смысла.

2. Быт советского интеллигента времен застоя (примерно 70- е годы).

3. Теория мироустройства — очень сильно для времени написания романа. Интересная концепция с элементами каббалистического подхода (вспомним, что роман написан в 80-е годы и большинство и слов то таких не знали).

4. И самое вкусное ( на закуску): теория Бога. Здесь не буду раскрывать тайну для тех, кто не читал. А кто читал, те отлично знают, как автор описал «Непознаваемого и Непостижимого»

Признаюсь, мне нравятся фантастические книги, где фантастика является средством, позволяющим взглянуть на мир под незнакомым для читателя углом. Мне нравится, когда в книге есть литература, хороший слог, описание, объемные характеры персонажей, идеи и знания. Думаю, этот роман именно такой.

На мой взгляд оценка книги 9 из 10.

Сноб, 03 декабря 2017 г. в 21:22

    Оценивая роман после первого прочтения в «Новом Мире», (благо выписывали) поставил бы ему твердую десятку не задумываясь, меньше было просто кощунственно. Читали аж на 2 семьи, буквально вырывая друг у друга. И совсем не потому, что это было престижно или модно, хотя так и было. Просто это был глоток свежего воздуха, ничего подобного с элементами мистики и дьявольщины после Булгакова у нас не издавалось. Я не буду сравнивать Орлова с Булгаковым, некорректно будет, однако. Но впечатляло, цепляло, затягивало. Собирались и спорили, обсуждали (все лучше, чем анекдоты на кухне).

   Сейчас кажется немного наивным, но атмосфера и описания московского быта, характеров и улочек, пивных, привокзальных кафе и подворотен, засело в памяти крепко.

   Возможно, не так сильна мистическая линия, но , опять таки, стоит сделать скидку на время, возникают ассоциации о роли дьявольского в искусстве (откуда тот же Паганини, по мнению церкви, черпал свое вдохновение). Красивая, поэтичная книга.

_EF_, 18 сентября 2016 г. в 23:01

Жутко не понравилось. Вероятно это недописанные заметки, потому что никакой общей идеи не просматривается.

Кроме того, совершено не обозначена позиция автора в отношении описываемых событий.

Кот, имхо, более политически грамотный, хотя его позиций я и не разделяю...

_EF_, 05 февраля 2016 г. в 23:38

Гениальное произведение.

Автор смотрит на происшествие с точки зрения разных людей, ведёт за собой, заставляя несколько раз менять отношение к происшедшему.

Очень глубоко и без фальши!

БорЧ, 14 января 2016 г. в 21:00

Наверное, это самая культовая книга поколения молодёжи 80-х... Во времена, когда хоть и было по стране полным-полно книжных магазинов, но все они были забиты романами в которых (преимущественно) хорошее боролось с ещё более лучшим, а герои и героини боролись (в основном) за претворение в жизнь призыва «Пятилетку в четыре года!» — этот роман был как глоток свежего воздуха в дебрях торжества соц.реализма!

Первое издание в №№ 2-3-4 журнала «Новый мир» 1980 года, где роман был впервые опубликован, передавалось из рук в руки и только ближайшим друзьям. Мне, помнится, удалось их сильно потрёпанными выменять в собственность за 30 кг. макулатуры, уже в абонементном, естественно, эквиваленте (молодёжь и не поймёт небось о чём это я) у киоскёра «Союзпечати» в рабочем посёлке «Поварово» в часе езды от Москвы. Тогда я прочёл журналы два раза подряд, а через год перечитал роман и третий раз, — когда «СовПис» в 1981 году выпустил книгу. На журналы я что-то опять выменял, а книгу, хоть и в зачитанном друзьями почти до дыр состоянии, храню дома до сих пор. Только суперобложку на неё надел от «ковчеговской» серии «Русская рулетка».

Вот такой сюжет получился из истории материальной культуры эпохи развитого социализма.

_EF_, 16 декабря 2015 г. в 10:49

Очень удачное произведение.

Его можно классифицировать как «производственную фантастику» на тему жизни журналистов и КГБистов.

Описаны интересные розыгрыши и малоинтересные душевные переживания.

Чувствуется перо классика.

Beatleman, 30 ноября 2015 г. в 23:24

Замечательная вещь. Ностальгия по старой Москве, прошедших годах, мечтаниях и надеждах.

_EF_, 21 ноября 2015 г. в 21:44

Роман закончился очень внезапно, на самом, казалось бы интересном месте. Как-то упущена кульминация, к которой всё идёт.

Грубо говоря, конфликт между двумя сильными начальниками, о котором так мечтал Испольнов, как-то померк.

Поэтому, это произведение опять же (как и в случае с «Солёным арбузом») скорее воспринимается как некие заметки со стройки, а не как целостный роман.

Очень интересен образ Олега, слабого человека.

Женские образы вообще поголовно странные — некие безмозглые самки. Трудно согласиться с тем, что на стройке все такие.

_EF_, 06 ноября 2015 г. в 23:09

Это достаточно неплохое произведение из цикла о молодёжи, трудящейся на стройках (мне попадалось ещё «После дождичка в четверг» на ту же тему).

Грубо говоря, это ряд слабо связанных эпизодов из будней строительства.

Ряд красивых поступков главного героя.

Трудовой подвиг.

Любовь.

Написано хорошо, читается легко.

Солёный арбуз — гадость редкая, если кто решит попробовать кушать — крайне не советую :)

Mishel5014, 05 ноября 2015 г. в 13:38

Роман для 80-х годов был культовым — и это понятно, на фоне «глыб» соцреализма и «деревенщины» это было и необычно, и интересно. История доброго демона-скрипача, который просто пытается жить в сложном и изрядно пошловатом мире позднего СССР. Множество героев, множество благородной шизы... Но все-таки, перечитывать не тянет. Многие моменты в романе блестящие, но много и откровенно скучного, да и устарел он во многом... В этом и отличие от того же «Мастера» — который только сейчас становится современным романом.

Из того, что с моей точки зрения безупречно хорошо в романе — собрания домовых, купания Данилова в грозовых облаках, отпуск Кармадона, дуэль, судебное следствие.

karthago, 05 ноября 2015 г. в 11:54

Прочитал роман «Альтист Данилов» в начале восьмидесятых, и книга сразу понравилась. На фоне литературы того периода (не в обиду другим авторам), в ней ощущался какой-то свежий ветерок, что-то новое, притягательное, реальное и фантастичное одновременно. Книга читается легко и с удовольствием. Очень выразителен и достоверен главный герой, которому сопереживаешь.

На мой взгляд, «Альтист» — одна из знаковых книг 80-90-х гг. и лучшая в творчестве В.В.Орлова.

Bugskull, 30 октября 2015 г. в 17:30

Если честно, испытал разочарование. Наверное, были какие-то слишком радужные ожидания. Возможно, попытки возрождать мистику на бытовой почве «а ля Булгаков» и похвальны сами по себе, но в книге, кроме этих попыток, ничего и нет. Поначалу чуть интересно (хотя это больше самовнушение, наверное), но постепенно интерес рассасывается. Язык, скорее, старательный и аккуратный, чем оригинальный, драматизм в книге стремится к нулю, интересных коллизий почти нет, читать по большей части скучно, а об ушедшем советском быте не узнаешь ничего ровным счетом: любой бывший советский гражданин расскажет гораздо больше интересного. Такое впечатление, что у многих писателей вообще нет своего жизненного опыта. Итог: интеллигентная такая, цивилизованная проза и не более. Впечатление остается какое-то диетическое, как от еды без соли. Сорри. :(

_EF_, 17 октября 2015 г. в 20:51

Это одно из лучших произведений последних 30 лет...

Очень боялся, что оно сойдёт на «Мастера и Маргариту», но, к счастью, нет.

«Была бы баба ранена» прицепилось намертво. Перечитал Маяковского.

Ссылка на пьесу Островского побудила посмотреть спектакль.

Искромётный юмор — это просто прелесть.

Мистика, загадочность... Детектива совсем не много.

Бочка Есенина — это гениально.

Гном телеграфа — потрясающе.

Имена персонажей — это нечто...

Buhrun, 07 октября 2015 г. в 22:14

Когда б вы знали, из какого сора...

Когда б вы уважали это племя....

Когда фрегат с лохмотьем парусов...

Когда гробы раскрылись и на свет...

Когда альтисту демона дорога...

Когда?

Потрясающе понравилась московская линия и бесконечно отвратила сюжетная сумятица судилища Девяти Слоев.

Программное произведение эпохи, тончайше передающее ОЖИДАНИЕ от себя, от мира, от будущего, нервный поиск истины, рождающийся со скрипом мела по доске, когда кто-то зажимает уши и визжит, не в силах терпеть, кто-то упивается рисуемой спиралью, а кто-то мел, он крошится, мельчает, дохнет, но замыкает линии одним хлестким ударом.

Се Человек — лучше не скажешь.

Простить роману всю неловкость, нескладность, многобуквие, расплывчатость и железнодорожно-буфетность за Главное — здесь живет душа. У этого пути есть Сердце

Seawalker, 15 августа 2015 г. в 19:07

Книга о месте человека в мире бытия, человека, стоящего на пути искусства, уносящем за пределы земного круга. Неожиданно хорошая проза. Образ главного героя – точный, собирательный – в нем без труда можно найти характерные черты советской интеллигенции. Допускаю, что это может кого-то и раздражать. Текст неплохо передает атмосферу конца 70-х — начала 80-х, когда советская реальность уже была подёрнута тленом. Впрочем, главное в книге не это, а сам альтист Данилов. Через дуализм природы героя в очередной раз показано, что человек, идущий через творчество, оказывается сильнее демона, запертого в бессмысленности своего всесилия. Из-за неторопливости, описания бытовых перипетий (хоть на земле, хоть на небе) и не совсем удачного финала, книга, пожалуй, не претендует на звание бестселлера, но тем не менее к прочтению рекомендуется.

konst1959, 26 марта 2015 г. в 22:23

Перечитываю «Соленый арбуз». Это какое-то наслаждение!!! Даже не языком МАСТЕРА, а самой ситуацией, в которую веришь. Как жаль, как жаль, что у Владимира Викторовича так мало написано... Впрочем, не так уж и мало: «Соленый арбуз», «После дождичка в четверг». Происшествие в Никольском», «Альтист Данилов», «Аптекарь». Шеврикука, или Любовь к приведению», «Бубновый валет», «Камергерский переулок», «Лягушки», «Земля имеет форму чемодана», рассказы и т.д...

konst1959, 20 марта 2015 г. в 19:02

Последняя вещь МАСТЕРА. Десять баллов за непревзойденный язык!!!

А теперь перечитаю-ка «Соленый арбуз», зная, что получу большое удовольствие...

Guttahtm, 07 декабря 2014 г. в 19:24

Так и непонятно в итоге о чём роман. Много воды, сюжетных повторов, занудных диалогов, топтания на месте, бессмысленных переживаний и раздумий главного героя, которые вообще ни на что практически в развитии событий не влияют. Язык хороший, но еле дочитал.

yarigo, 05 декабря 2014 г. в 22:25

Нет ничего страшного, когда такие авторы и произведения вызывают различные, порою прямо противоположные суждения. Нормально и объяснимо. Плохо то, что читать перестали, оценок, кот наплакал. Наверное, книга не для teenagers. Но я бы сказал, что она как раз в ногу со временем. Мне в очередной раз было очень интересно и познавательно читать Орлова, где переплетены фантастика, история, детектив и куча всего прочего. Конечно, не может автор не быть заложником Альтиста, все видят связь и повторения, но у кого их нет. По мне, таких бы повторений побольше. Язык, слог, как всегда вызывает восхищение, да и actions хватает. Где вы читатели? Отвлекитесь от стрелялок, получите интеллектуальное наслаждение!

alascetic, 05 августа 2014 г. в 14:10

Долгие годы Данилов был мой настольной книгой. Настоящая живая книга, многогранная и поэтичная, о добре и зле.

konst1959, 15 июня 2014 г. в 14:14

Помнится, купил «Альтиста Данилова» вместе с «Происшествием в Никольском» в одном томе, как только вышка книжечка. Купил с приличной переплатой (типа 16 руб. при стоимости где-то 3 руб.) Влюбился, конечно же в язык Владимира Викторовича Орлова. Прочитал 4 раза, думаю и еще буду перечитывать.

konst1959, 03 июня 2014 г. в 21:00

Читал все, что вышло из-под пера Мастера (моего учителя). Рассказы, «комсомольские повести-романы»...

Язык — пример для подражания!

Другое дело, что в последних романах немного напрягают повторы-повторы-повторы... Но! «Альтиста» (в первом издании) я прочитал четыре раза!!!! «Аптекаря» — дважды!! А вот «Лягушки» — уже трижды!!! Остальные ВЕЩИ в обозримом будущем вряд ли пойдут (хотя, Шеврикуку перечитал бы), но вот «Лягушки» — точно пойдут. Рекомендую все, кому нравится хороший язык и интересная история. (Это не агитация — это рекомендация «знатного рыболова»).

tarasovich09, 28 мая 2014 г. в 09:09

Всякий новый роман Владимира Орлова практически всегда вызывал у поклонников его таланта удивление или иногда даже неприятие. Все ждали от писателя комсомольско-молодежных романов о романтике строительства светлого будущего, а он выносил на суд читателя психологический детектив «Происшествие в Никольском». Затем и вовсе оторвался от грешной земли, создав мистического «Альтиста Данилова», где действие забрасывает читателя из Москвы то в Анды, то в Испанию, а то и вовсе в «мир иной»... Полюбив этот роман, многие ждали продолжения, ан нет — «Аптекарь» совсем о другом... Да и громоздкий «Шеврикука» с трудом вписывался в привычные рамки представления о творчестве писателя.

Можно ожидать, что и новый роман, герой которого то и дело произносит пароль «Земля имеет форму чемодана», будет непонятен и обманет ожидания.

Между тем, некоторые романы В.Орлова, по сути, сказки, имеют прочную фольклорную основу. Не исключение и этот.

Новый роман близок чем-то к «Аптекарю», в основе которого арабский фольклорный мотив о джинне, вышедшем из кувшина. В «Аптекаре» из бутылки выходит очаровательная берегиня Любовь Николаевна, так активно вмешавшаяся в однообразную пивную жизнь Останкино.

В основе «Чемодана» тоже восточная сказка, почти что «Тысяча и одна ночь». Только вместо очаровательной Шахерезады, плетущей одну за другой сказки царю Шахрияру, будет новый сказитель и развлекатель — «шахразад» Эжен Куропелкин.

Он тоже будто выскочил из сказки. Такой себе Иванушка-дурачок, Али-баба или какой нибудь Маруф, на деле оказывающийся сметливым малым.

Судите сами. Практически купленный для утех богатой современной леди Ниной Аркадьевной Звонковой, Куропелкин обязан ее развлекать, рассказывая на ночь истории, отвечая на каверзные вопросы, типа «брал ли Каренин взятки». И новый Шахразад вдохновенно насочинял целый сюжет романа западного писателя, а также придумал крылатую фразу, приписав ее Ларошфуко. Новый рассказчик историй постоянно подвергается «искушением плотью», ибо ведьма Звонкова всячески соблазняет его красотой своего обнаженного тела. Не выдержав данного испытания и совершив насилие, герой, как и положено в сказке, получает наказание в виде комнаты в замке (в данной книге — заключение в отдельном помещении), а также низвержение в глубокий колодец, закрытый прозрачным Люком. Ведущим, как и положено в сказках, конечно-же, в иной мир. Есть в этом мире и пещера с чудесами, где живет хранитель времени Бавыкин Сергей Ильич, первый муж Звонкой (тайные комнаты с заключенными близкими тоже встречаются в сказках).

В общем, Куропелкин низвергается в новый мир, построенный по принципу Чемодана с отделениями, в одно из которых он и попадает. Чего только ему не приходится испытать! Нужду на необитаемом тропическом острове. Пленение загадочными людьми, то ли разбойниками, то ли власть предержащими. Плавание по Мексиканскому заливу. И тому подобное...

Но, видимо, он чем-то тронул горделивую красавицу Звонкову. Приказала она вампиру Трескучему во что бы то не стало найти героя и вернуть. И вновь, как в сказке, возвращенный герой требует выполнить условие. Подать ему чудо неземное, найти то, неизвестно что. А именно — необычное существо Баборыбу. И тут мне придется прекратить дозволенные речи. Иначе так всю книгу можно пересказать!

Беда нового романа В.Орлова не столько в его неуемной, несколько оторванной от нашей жизни фантазии, сколько в чрезмерном многословии. Понятно, что перед нами история любви. Любви простого парня Евгения в знойной женщине Нине Аркадьевне. Любви с испытаниями и препятствиями. Но уже к середине книги хорошо завязанный сюжет начинает буксовать. Читатель просто грузнет в словесных нагромождениях и бесконечных повторах.

И еще. Предыдущие романы так или иначе имели привязку к реальной жизни. Действие их развивалось либо в сибирской тайге, либо в поселке Никольском, либо на улочках Москвы, любовно описанных автором. Здесь же значительная часть сюжета помещена в выдуманное, не очень хорошо описанное пространство, где героиня кажется ведьмой, ее служанки — птицами. Чрезмерная умозрительность, нарочитая придуманность несколько отталкивают от романа.

Barros, 11 ноября 2013 г. в 17:11

«Бубны-козыри» / © 2001

Интересно, сколько рецензентов откликнутся на роман Орлова материалами с именно этим заголовком. Он чертовски напрашивается. Я долго убеждал себя, что называть так рецензию — последнее дело. Никогда не надо произносить очевидные реплики, иначе легко погрязнуть в банальностях.

Для разнообразия решил погрязнуть.

Предлагаю тезис: банальностей боится тот, кто уже и так в них сидит по самые уши. Например, Пушкин использовал глагольную рифму легко и естественно, причем банальными его стихи от этого не становились. Другой пример того же рода явил миру Владимир Орлов в «Бубновом валете».

Первый важный акцент: это роман о шестидесятых годах. Это история о том, как окончилась хрущевская «оттепель» для одного молодого журналиста, вариация расхожего сюжета о «шестидесятничестве», о том страшноватом времени, когда фраза «души прекрасные порывы» начала вдруг читаться как призыв к действию.

После «Бубнового валета» мне стало казаться, что русский роман о «шестидесятниках» обрел черты самостоятельного литературного направления — как, например, история американского Запада обрела завершенную форму в вестернах Зэйна Грея. Наверное, можно даже говорить о чертах классицизма: единство места обеспечено «железным занавесом» (и захочешь, а родные декорации не покинешь), единство времени установлено самой историей — 60-е годы, она же обусловила и доведенный до классической отточенности набор персонажных «масок»: диссидент, стукач, физик, лирик, майор с Лубянки, партийный функционер, наивный простак...

Великую роль «Бубнового валета» я вижу в том, что он демонстративно пренебрег канонами этого нового (то есть, уже скорее пожилого) жанра — и тем самым эти каноны выявил. Произошло это благодаря тому, что, будучи «романом о шестидесятых», «Валет» принадлежит также и к жанру «романа Орлова».

Второй важный акцент: это именно роман Орлова. Это тот самый строй прозы, который памятен ценителям «Альтиста Данилова» — неспешный, повествовательный, тщательный, полный удивительных оборотов, которые давно считались бы архаизмами, если бы их не использовал Орлов. Это тот самый «орловский» герой, который выглядит на двадцать пять-тридцать, а мыслит и разговаривает как бессмертный лет двухсот пятидесяти от роду.

Играя предуведомлениями для читателя, Орлов называет «Бубнового валета» то детективом, то романом историческим. Все это правда в той же степени, что и история «двухстолбового» домового Шеврикуки — то есть, от начала и до конца, но только для читателей, которые не считают окружающую их повседневность единственной и истинной картиной мира. Прочие тщетно будут искать в романе стремительный детективный сюжет и требовать, чтобы изложенные Орловым обстоятельства были подтверждены документами из архивов ЦК КПСС и КГБ. А это было бы затруднительно — ибо перед нами снова городская легенда.

Хотя в «Бубновом валете» нет домовых, джиннов и демонов на договоре, но останкинская Москва в нем та же, что и в «Альтисте» (и памятный пивной автомат на улице Королева тот же), только на этот раз показана она в чисто «человеческом» ракурсе. Впрочем, магически всесильные Управления есть и в этом мире, и Михаил Андреевич Суслов вполне справляется в нем с ролью Вельзевула. И отношения героя с этими высшими (с маленькой буквы) силами те же самые — не в силах победить их, он находит способ жить в обход их установлений, а временами даже ухитряется использовать против них их же собственную магию...

В этих легендах являются читателю мифологически безымянные фигуры, в которых легко узнаются герои мемуаров о том времени, да и авторы этих мемуаров тоже узнаются. Порой основательно вошедший в роман персонаж вдруг хитро подмигивает читателю — ну, узнай меня, вон сколько тебе автор намеков дал! И читатель с некоторой даже оторопью — «ах, как же я сразу-то не догадался!» — видит за прозрачной маской лицо, которое столько раз наблюдал на экране телевизора и в газетах... А кого-то автор даже за маской прятать не стал — как, например, создателя Чебурашки, который в этом романе еще не мэтр Эдуард Николаевич, а просто начинающий гений Эдик Успенский...

И, как и многие другие легенды, история «Бубнового валета» несет сконцентрированный в единый текст опыт нескольких поколений. Наблюдая за тем, в какие события вовлекает московское бурление героя романа, молодого и ничем не примечательного выпускника истфака МГУ Василия Куделина, «нетворческого» сотрудника редакции молодежной газеты, я, словно жилы, вынимал из текста романа эти послания. И (иначе и быть не могло, наверное), они могли бы сойти за банальность — если бы Орлов боялся банальностей. К счастью, он хорошо понимает, что писатель может прибавить к Десяти Заповедям лишь свой собственный талант, а потому не стесняется, слава богу, играть свои вариации на этот старый мотив.

Любой человек может стать мерзавцем только если он сам захочет стать им. Выбор же — стать или не стать — есть всегда. Внешние обстоятельства (тридцать серебреников) могут подталкивать к предательству, но решение — предавать или не предавать — он всегда принимает в одиночку.

Никто, кроме меня самого, мою совесть к стенке не поставит... Согласно канону, Иуда повесился сам.

Василий Куделин не был тузом или королем в раскладе. Бубновый валет — он валет и есть. Уязвимая средненькая карта. Только биты тузы, биты короли — не справились с внутренним подлым шепотком, рассыпались пеплом. Марьяжи распались... А бубновый валет как-то решил, что ему гнить незачем. Цельность натуры не позволила смяться. Не диссидент, не правозащитник, не герой — просто еще один человек из потока в московском метро. Человек, который раз и навсегда отказался становиться предателем.

Хотел бы я сказать — как большинство...

Я беру пульт и включаю НТВ. Останкинская история продолжается.

Barros, 07 ноября 2013 г. в 19:48

(Рецензия написана в 2000 году)

Со времени публикации «Альтиста Данилова» прошло двадцать лет. Время вполне достаточное, чтобы читатель начал ощущать архаичность книги. Я перечитал. Нет архаичности. Хотя специально искал. Кто говорил, что книга, жестко привязанная к реалиям ушедшей эпохи, быстро стареет? Дайте ему «Альтиста Данилова», пусть обретет душевный покой.

Впрочем — с чего это я назвал эпоху «Альтиста...» ушедшей? Заврался, наверное... Вот «Шеврикука» — роман почти о сегодняшнем дне, а эпоха в нем все та же — наша. Тут уж не ошибешься. Героические будни и не менее героические праздники. И обитатели останкинских дворов, переулков и парков — сегодняшние, хотя те же, что и во времена процветания знаменитого пивного автомата на улице Королева.

Снесли автомат-то. Вот ведь какое знамение времени...

С гибелью автомата что-то сломалось в механизмах Вселенной. Во всяком случае, сменился тип героя. Данилов, демон на договоре, был своим в богемных кругах Семи Сфер, да и аристократизм возвышал его над окружающей нечистью — аристократизм частью наследственный (Данилов все-таки сын бога — пусть и опального), частью благоприобретенный. Шеврикука — напротив, существо совершенно приземленное и бытовое: «двухстолбовый» домовой в «Землескребе» — большом девятиэтажном жилом доме-«корабле» (№ 14 по 5-й Ново-Останкинской улице). «Двухстолбовый» — это не от «столбовой дворянин», а оттого, что в ведении Шеврикуки находится не весь огромный домище, а только два его подъезда-«столба». Новый герой предстает перед читателем существом хозяйственным, справедливым и внушающим уважение. Чувствуется в нем основательность хорошо укоренившегося многолетнего дуба. Хотя выглядит обычно Шеврикука молодо — едва за тридцать, — но ведет себя всегда значительно, и даже нечаянные или чаянные хулиганства у него выходят крепкими и ладными, как молодые боровички.

Да... Так вот, живет себе наш новый герой, занимается бытом, страдает от распада нежных отношений с Гликерией Андреевной Тутомлиной — останкинским привидением с неудавшейся карьерой, но большими амбициями, — участвует в дворовом общественном бурлении. И тут происходит в его судьбе какой-то значительный поворот. События одно за другим подкрадываются к Шеврикуке — или обрушиваются на него. События разные, казалось бы, не связанные ничем, но разговоры и пересуды идут о том, что Шеврикука стал внезапно важен для лиц и кругов совсем иных полномочий. И только сам Шеврикука никак не может дознаться — в чем же заключается эта его важность?..

Ах, как знакомо нынешнему обитателю пост-советского жизненного пространства это ощущение: правит твою жизнь некая таинственная и необоримая сила, избегающая себя открывать, но самого тебя из поля зрения никак не выпускающая. Решит вдруг эта сила, что ты — избиратель, и будешь ты избирателем, хочешь ты того или нет. Решит, что ты — космополит, и все кругом будут знать, кто ты есть, а сам ты — как бы ни сном, ни духом. Или еще того хуже — решит эта сила, что ты ей важен — и придется тебе нести ответственность, может быть, даже за все...

А за что — за все? И спросить-то не у кого...

Так и будешь влачиться — делать то, что должно, то, что тебе кем-то предназначено помимо твоих воли и желания. Там, наверху (наверху ли?), не принимают в расчет твою волю и твои желания. Для тех, которые наверху (ли), ты — лишь махонький завиток в сложном узоре управляемых сущностей...

А как же свобода воли?..

Но — что мы все о грустном?

Какие изумительные тайны приоткрывает «Шеврикука«!.. Например, становится ясно, как вообще возникли силы и существа, почему-то называемые «потусторонними». Существуют они с того момента, как возникают в людском сознании. Домовые, например, появились в людском сознании давно, с тех пор и живут. А Отродья, кучкующиеся в уровнях Останкинской телебашни, зародились совсем недавно. Таинственный Магнитный Домен сгенерился в дебрях извилин технической интеллигенции; неуправляемый Белый Шум — в работах информатиков; Тысла — Тыльная Сторона Ладони — вырос из разбежавшегося по книгам глупого эвфемизма; ужасный Потомок Мульду — вообще из идиотского недоразумения: заведующий репертуаром кинотеатра по телефону недослышал название фильма — и вместо «По тонкому льду» на афише появилось «Потомок Мульду», причем афиша этого самого «потомка» изображала во всех подробностях. С подробностями он в массовом сознании и отобразился...

И все эти новообразования — Отродья, — они и возникли вне контроля со стороны системы, и жить хотят, понятно, вне этого контроля. У них — своя система. Оп-па! Конфликт двух конкурирующих систем неизбежен...

Опять мы о грустном! Да что ж такое, а? Роман-то веселый! С весельем, с драками, погонями и любовными интрижками. Есть в нем и жулики, и незадачливые дельцы, и невероятный персонаж по кличке Крейсер Грозный, и так и не проясненный до конца Пузырь, который прилетел в Останкино и принялся снабжать москвичей сперва дармовым гороховым супом, а потом... стоп-стоп-стоп, тпррру, осади назад, не шустри, рецензент, не раскрывай секретов!

Что-то большая получается рецензия. Надо закругляться. А не хочется, и даже не можется: роман-то огромный, вместилось в него — ох, сколько всего, и хотел бы я все пересказать — не смог бы. А потому скажу лишь, что Владимир Орлов подарил мне несколько изумительных вечеров, когда я сидел и читал, читал и млел... И сейчас, постфактум, тоже млею.

И очень жалко было закрывать книгу. Открывать было боязно, а закрывать — жалко. Верный признак хорошей книги.

«Шеврикука» будет стоять у меня на любимой полочке, и я буду изредка огорчать себя, переворачивая его последнюю страничку.

Как говорил другой герой Орлова: «Но ведь беда-то небольшая?»

Ага.

Maria A, 25 октября 2013 г. в 18:08

В этом романе есть только один герой.

С него-то роман и начинается. Все остальные – только его впечатления, и потому никогда не узнаем мы, что же на самом деле думал Острецов, какие планы имел он, заманивая Ковригина в Журино. Знаем мы только то, какие мысли приписал ему сам Ковригин.

Но приписывание мыслей – это дело простое и житейское. Выдумывание персонажей – нечто посложнее. Но и тут Ковригин обходится с легкостью, придумывая актрису Древеснову. Острецов так прямо и говорит ему, что Древеснова – его создание. Чего ж тут скрываться.

Поэтому поговорим о Ковригине.

Первое, что бросается в глаза – человек он, несомненно, пьющий. Мелкие шалости вроде запивания водки пивом в ресторане «Лягушки», а также употребления этого самого пива с утра – тому подтверждение.

«- Александр Андреевич предпочитает пиво в банках, — разъяснил Цибульский.

— Легче носить, — сказал Ковригин, — легче избавляться от них».

Бытовые повадки бывалого пьяницы. Признайтесь, ну кто носит с собой пиво? Есть такие?

Как многие пьяницы, человек он в жизни безвольный. Вот и сестры своей боится как огня и не смеет ей перечить. Да и с логикой иногда не все в порядке. Лично меня оставила в недоумении сцена, где Ковригин закапывает свой телефон, чтобы его не смогла найти сестра. На мой вкус, симку вынуть проще.

Есть в романе места и более заманчивые для современного читателя. Например, то, где Амазонкин зовет Ковригина за грибами. Мол, грибы пошли. «Зеленые поганки», — думает почему-то Ковригин. Но мы эту тему оставим, потому что если развивать ее, то можно договорится и до чего-то вроде фантасмагории «Ленин-гриб». Мы в такие дебри забираться не будем.

И без них личность Ковригина интересна. Как человек пьющий, он мало чему удивляется. Не удивляет его, к примеру, голый козлоногий мужик. Отчего же он должен удивлять Ковригина, если и он, и все вообще, что происходит в романе, если вдуматься, плод ковригинского воображения. И читатель может быть только благодарен, что ему досталось для рассмотрения воображение человека образованного, да еще и писателя, то есть профессионального выдумщика.

Поскольку герой – человек хорошо образованный, роман просто набит античными аллюзиями. Однако все они как бы снижены иронией героя – человека одинокого и к жизни недоверчивого. Вот и козлоногий мужик, если к нему поближе подойти, может и выругаться по-русски и довольно крепко.

Есть в романе и другие отчетливо античные персонажи, которые, попав в ковригинскую голову, становятся гротескными. Афродита-Каллипига превращается в каменную бабу. Сзади она пионерка, а спереди пенсионерка.

Да и тритонолягуш Костик – эдакая химера, гротескный Цербер на входе в ресторан, все потайные комнаты и подземелья которого наводят на мысли о мрачных и обширных пределах Аида. Это о нем гарсон в ресторане «Лягушки» предупреждает Ковригина, что если кто Костику не понравится, может на волю уже и не выйти.

Вершиной всех этих древнегреческих игр становится поход по казахским степям вслед за козлоногим мужиком в Элладу. Но и Эллада эта гротескна, так как идут они в сторону Китая и не приходят, конечно, никуда. Козлоногий мужик изображает по дороге Орфея, и все живое идет за его свирелью.

Есть еще Лоренца Козимовна Шинель в лендровере – лягушонка в коробчонке. Но она, кажется, из другой сказки. Тем более что вскоре автор начинает тяготиться ею, и она постепенно пропадает где-то на периферии повествования.

В воображении Ковригина фантазии о жизни переслаиваются с планами будущих книг. И тут, сочиняя плутовской роман о дирижаблях, он выступает как остроумный писатель и совершенно безответственный историк, которому исторические подробности только мешают. Это место читаешь с отдельным удовольствием, потому что видишь, как иные наши популяризаторы от истории делают свою работу. Журнал «Под руку с Клио» явно высмеивает реальные издания вроде «Чудес и приключений».

И вот, наконец, когда Ковригин окончательно запутывается в своих фантазиях, он плюет на все хитросплетения сюжета и обращается к мечтам о любви, перебирая возможные кандидатуры и попутно спрямляя все накопленные к этому моменту интриги. Не вышел брак с Хмелевой – можно забыть о нем. Тем более что есть еще и Натали Свиридова. Под напором вспыхнувшей страсти на второй план отходят все опасности и тайны Синежтура.

Ну и пусть их. В конце концов, это просто выдумка.

tarasovich09, 09 октября 2013 г. в 21:34

Меня всегда удивляла способность Владимира Орлова не повторяться, а с каждой написанной книгой создавать что-то новое.

Поэтому те, кто любит полудетективное «Происшествие в Никольском», могут не воспринять философско-мистического «Альтиста Данилова». В свою очередь, полюбив «Альтиста Данилова», не можешь привыкнуть к сочетанию сказочно-реалистических мотивов в «Аптекаре».

Чисто поверхностно «Аптекарь» напоминает восточную сказку. Только вместо яркого восточного базара или шумных улиц Багдада перед нами типичная советская обстановка, улицы с газетными киосками и милиционерами, автобаза, вокзал, аптека, пивная-автомат, мятые лица подвыпивших людей... Радостей особых у этих людей нет. Ну, выпить. Может в шахматишки сыграть. Или байки дяди Вали послушать. Или обсудить футбольный матч. Или поглазеть как на зрелище, как проспоривший человек съест свою шапку...

И вот в их жизнь вторгается сказка! Точно джинн, появляется из бутылки фея или, точнее, берегиня, названная позднее Любовь Николаевной. Конечно же, кроме традиций волшебной восточной сказки мы можем почувствовать в книге влияние М.Булгакова. А Любовь Николаевна, особенно в голубой ночной сорочке, с распущенными волосами и со щеткой в руке, так напоминает Маргариту Николаевну из «Мастера и Маргариты».

Берегиня берется выполнять все желания и сокровенные мечты — что же может быть лучше и загадочнее! Вот тут, казалось бы, есть где развернуться желаниям простых советских граждан, тружеников, утомленных традиционным, спокойным и размеренным советским бытием! Но, не тут то было! Оказывается, мечтаний у наших героев не так уж много. Да и боятся они мечтать- то, отвыкли желать, не хотят отрываться они от нашей грешной земли и улетать в своих представлениях куда-то в астральные высоты.

Утрата мечты, духовное обнищание — вот что показывает писатель, делая точный и беспристрастный анализ советского общества. Общества в котором зреют перемены, в котором, уже через несколько лет, будут властвовать новые русские, всякие Шубниковы да Бурлакины, делающие из ротанов живых существ Мардариев(точно Шариковых), делающих деньги из воздуха, строя свой бизнес на лжи и надувательстве.

Писатель тонко предчувствовал изменения в советском обществе.

Выжить в новом обществе может лишь тот, кто сохранил капельку духовности, кто еще верит в любовь. Как аптекарь Михаил Никифорович Стрельцов.

Podebrad, 03 сентября 2013 г. в 18:45

  «Альтиста Данилова» знают все. Если не читали культовую в свое время книгу, то хотя бы слышали о ней. А «Соленый арбуз» — первая книга молодого тогда еще Владимира Орлова. И читал я ее в свое время с большим удовольствием, чем «Альтиста» или «Камергерский переулок». Книга добрая, честная, по-юношески максималистская и при этом всепонимающая. Примерно в том же духе, да и на таком же приблизительно уровне писал такой же молодой Аксенов. Идеология, конечно, присутствует, но идеология в данном случае идет от души. Окуджава тоже пел в эти годы о комиссарах в пыльных шлемах. Да, потом Окуджава проклял свои прежние идеалы, но свою веру в эти идеалы проклинать не стал.

  Несколько раздражает главный герой. Симпатичный, человечный, но слишком уж идеальный. Старается жить так, чтобы всем было хорошо, и при этом все было правильно. Так не бывает, чтобы всем хорошо, да еще все правильно. Но Букварю всего 18 или 19 лет. В его возрасте нормально стремиться к невозможному. Со временем он, как это ни печально, повзрослеет, как повзрослел в свою очередь и автор.

strannik x, 21 июля 2013 г. в 04:05

Удивительный роман.... Иногда, при прочтении, возникала мысль- как же так, как автор вообще мог это придумать и представить? просто человек ли он сам? Каждый герой книги, будь он даже самый незначительный, так живо и красочно представлен, что создаётся впечатление абсолютной реальности... Не побоюсь назвать этот роман Великим... Это даже не роман, это Песня, Музыка, Любовь, сама Жизнь...

Ольгун4ик, 30 мая 2013 г. в 14:54

Какое счастье было в стопке боевиков ширпотребной литературы случайно наткнуться на «Альтиста». Я давно уже читала «МиМ», но получить такое же, а может и большее удовольствие, не ожидала. Мне, в отличии от других высказавшихся, роман попался вовремя. Ни скуки, ни затянутости я не заметила. Восьмидесятые только ушли, а девяностые уже напугали. И этот роман показался просто отдушиной, когда хлопобуды стали у власти, смирится с ними можно только зная, что есть проблемы гораздо большие, чем такие хлопоты. А красота романа меня не оставила до сих пор. И хорошо, что там нет книги в книге, как у Булгакова, и не подняты настолько высокие проблемы о существовании Бога или Черта. Демоны живут среди нас, и надо с ними бороться. А с «Альтистом» легче.