Джек Финней был писателем удачливым. И хотя его не причисляли к классикам жанра, ему не присуждали особо престижных премий, зато он регулярно привлекал внимание Голливуда. По его сюжетам снято по меньшей мере полдюжины кинолент, в том числе ленты кассовые, и это обеспечивало ему безбедную, хотя, по американским понятиям, и не роскошную жизнь.

Но был в творчестве Финнея и звёздный час, не связанный с Голливудом. Почему ни одна студия не взялась за экранизацию его самого знаменитого романа «Меж двух времён», ума не приложу. А моет, и пробовали снять, да неудачно. Зато читательский успех был просто феерическим. Лет пять, а то и все восемь, роман числился в бестселлерах. Возникло «Общество друзей старого Нью-Йорка», для членов которого книга Финнея стала настольной, чуть не молитвенником. По основным местам действия покатилась волна самодеятельных экскурсий, и настолько плотная, что жители малоизвестной прежде площади Грэмерси-парк, защищаясь от нашествия, обнесли расположенный на ней сквер решёткой с замками. Мне довелось посетить Грэмерси-парк в 1984 году – через четырнадцать лет! – и решётка ещё стояла.

Причина сногсшибательного успеха – в совпадении идей романа, его внутренней пружины, с общественным настроением. Что такое был год 1970-й, год появления книги Финнея, для Америки? Разгар Вьетнамской войны, студенческие волнения, антивоенные демонстрации и… охватившая страну ностальгия по старым добрым временам – такая же, если не более острая, чем нынешняя массовая ностальгия по «стабильным» советским порядкам. Финней с его тоской по «золотому прошлому», с детальным описанием американской жизни и нравов конца XIX века, что называется, попал в точку. Позволю себе небольшую цитату: «Что говорить, и этот мир тоже несовершенен, но… воздух тут ещё чистый. И реки ещё чистые, какими были от начала времён. Первая из ужасных войн, развратившая человечество, начнётся лишь через несколько десятилетий…»

Подкупала читателей и простота, с которой, по Финнею, этого желанного прошлого можно достичь. Не нужно пресловутой «машины времени», никаких хитроумных приспособлений и механизмов, нужна лишь психологическая подготовка, изучение нравов и реалий той эпохи, куда вы намерены перенестись. Главного героя Сая Морли накачивают знаниями о 80-х годах прошлого века, учат одеваться, питаться, думать в соответствии с обычаями тех лет, поселяют в квартире с тяжёлой резной мебелью и газовым освещением, а затем погружают в гипноз, заставляют забыть родной ХХ век – и Сай, отправившись на прогулку перед сном, выходит из подъезда прямо в 1882 год. Там он переживает множество захватывающих приключений, находит свою любовь и в конце концов решает переселиться в прошлое навсегда. Финней словно говорит читателю: мы сами выбираем время, в котором хотели бы жить.

Уверен, многие поклонники романа «Меж двух времён», читая действительно яркие картины минувшего, испытали по отношению с Саю Морли неосознанную, а то и осознанную зависть. И, загоревшись желанием узнать, что с ним было дальше, стали требовать у автора продолжения. Финней обещал, только, увы, не спешил. «Вторая серия» приключений героя во времени – «Меж трёх времён» – увидела свет лишь в 1995 году. В новой серии Сай Морли живёт и действует уже не в двух, а в трёх эпохах, включая 1910-е годы, и пытается предотвратить первую мировую войну (как не напомнить, что она, по убеждению героя, «развратила человечество»), а также гибель «Титаника». Приключений снова хоть отбавляй.

Не знаю, удалось ли Джеку Финнею подержать в руках экземпляр, пахнущий свежей типографской краской: в том же 1995-м его не стало, и эту публикацию можно рассматривать как мемориальную. Спору нет, в качестве некролога она запоздала, зато сегодня могу с радостью сообщить, что предсмертный роман Джека Финнея под заголовком «Меж трёх времён» выходит в этом году на русском языке в издательстве «Армада». Если продолжить финнеевские определения, мол, «Меж двух времён» – первая серия, а «Меж трёх времён» – вторая, то рассказ «Повторный шанс» можно по праву назвать серией нулевой. В ней ещё нет никакого Сая Морли, сюжет совершенно самостоятелен и в романах не перепевается. Однако есть в рассказе два абзаца, и внимательный читатель легко их выделит, которые затем в развёрнутом виде вошли в романы и даже стали отправной точкой в возникновении замысла.

Интригует вопрос: причём тут Альберт Эйнштейн, почему его имя настойчиво звучит во всех трёх сериях? В самом ли деле великий физик выказывался в том смысле, что прошлое не исчезает, мы просто перестаём его видеть? Возможно, и высказывался – то ли в иносказательном плане, то ли в пылу полемики, но уж никак не в порядке научной гипотезы. Во всяком случае, загонять на этом основании Джека Финнея в прокрустово ложе так называемой «научной фантастики» – занятие явно не продуктивное…