Скотт Фрэнк / Уолтер Тевис: Ход королевы 2020

Серия «Любимое кино»

Шахматы это не всегда состязание. Шахматы могут быть искусством.

Восьмилетняя Элизабет Хармон в результате автомобильной аварии, в которой погибла её мать, осталась сиротой. Долгое время в сиротском приюте «Метуэн-Хоум» она будет терпеливо делить кров и огромную общую комнату с двадцатью такими же, как она, брошенными девочками. Они все в этом доме — маленькие бессрочники, ожидающие своей очереди удочерения с необходимым теплом приёмной семьи.

Но тезис «Никто не придёт» маленькая Бет в свои восемь лет обыграет по-своему. Какое-то особое внутреннее упрямство заставит выделиться её из статичного окружения. И что-то загорится необыкновенным любопытством в её выразительных глазах при встрече с одной из самых древних игр мира. И это «что-то» называется редкий дар феноменального игрока.

Подружиться со своей новой жизнью, особенно когда она так рано начинается с детских страданий по утерянному дому, непросто. Но, как ни странно, порой именно эта неустроенность носит закономерный характер стать кем-то лучшим. Кем-то, кто может выделиться из серой толпы и заявить о себе в контексте яркого таланта.

К слову сказать, побеждать своих демонов можно разными путями. Маленькая Бетти сделает это посредством увлечения всей своей жизни, которое позже закономерно перерастёт в настоящую глубокую любовь и страсть.

Шахматы... Они будут мерещиться ей везде. Начиная от настоящих шахматных досок в случайных витринах магазинов и заканчивая размытыми ассоциациями поединков на потолке перед сном. Или вместо сна.

Нужно отдельно заметить, что тема транквилизаторов подана в сериале и одноимённом романе Уолтера Тевиса настолько нарочито, что этот концепт сильно тянет на себя основное внимание уже в первой части «Хода королевы». Достоинство это или очевидный перебор данной воображаемой истории — каждый зритель оценит, безусловно, на свой лад и вкус. Здесь всё зависит от того, с каким настроением и ожиданиями приступать к просмотру этого мини-сериала. На мой взгляд, если отталкиваться от того, что серьёзное увлечение шахматами — это и есть особый наркотик, тема с транквилизаторами, разгоняющими сознание, выглядит как определённая тавтология для вдумчивого серьёзного зрителя. Хотя, безусловно, нарастающую интригу этим приёмом сценаристы на протяжении всего сериала держат очень ловко и умело.

Что касается первоисточника, нужно сказать, что роман написан живым, эмоциональным и очень интересным языком. «Ход королевы» 1983 года Уолтера Тевиса классно расчерчен яркими штрихами и резкими переходами между главами с различными переживаниями главной героини.

И к слову сказать, перелом в сознании маленькой Бетти от приёма транквилизаторов, о котором пишет Уолтер Тевис в своём романе, оправдан в той мере, в которой это создаст базовое напряжение в последующей биографии юной чемпионки, рано осиротевшей и всю свою жизнь вынужденной бороться за выживание во внешнем мире. Однако в свою очередь у меня вызывает некоторое сомнение: нужно ли было так нарочито передавливать эту тему в аспекте становления именно шахматного игрока?.. И в любом случае, сильные аллюзии с биографией Бобби Фишера так или иначе проявят себя на протяжении всего романа и одноимённого сериала.

Создатели этого проекта обыграли первоисточник очень талантливо и самобытно. Введение в историю в первых кадрах «Хода королевы» искусно сделано в серо-голубых тонах: холодность и замкнутость брошенного ребёнка, который попал в чужой для него мир, воспроизведена на подсознании зрителя идеально. По моим личным ощущениям подобная подача подчёркивает значимые акценты и придаёт этому мини-сериалу неповторимую изюминку и глубокое обаяние главных героев. А концепт шахмат удалось раскрыть так необычно и глубоко, что безусловно подобная спортивная драма будет интересна не только тем профессиональным игрокам, которые владеют искусством игры по инерции своих навыков.

Эти 64 клетки раскроют для Бет — и внимательного зрителя — целый мир. Они будут особым пристанищем её истерзанной одинокой души. Шахматы обретут для способного восьмилетнего ребенка притягательную силу наркотика и станут её единственной страстью на всю жизнь.

Мистер Шейбел, сторож и уборщик этого сиротского приюта, играл сам с собой в таинственную игру, которая с самого начала буквально заворожила маленькую Бет и которая позже стала смыслом её жизни.

Бесстрастная фраза, которая сбила бы с толку любого другого ребёнка «Я с чужими не играю. Девочки не играют в шахматы» по инерции словно запустила у маленькой Хармон некий триггер и привила ещё больший интерес к этой игре, со временем перешедший в искреннее обожание к шахматам на грани болезненного эскапизма и убегания от себя самой в поисках своей лучшей версии. Каждый раз у Бет словно ёкало что-то в сердце, когда она видела флегматичного уборщика, застывшего в молчании над своей шахматной доской в маленьком подвале, в который она прибегала с завидной регулярностью любопытного и сообразительного ребенка.

Этому странному человеку пришлось смириться с неизменным присутствием приютской девочки, которая вместо того чтобы быть на уроках в качестве одной из лучших учениц, всякий раз появлялась в подвале «Метуэн-Хоум» и с каким-то магнетическим любопытством впечатлительного ребёнка пристально следила за тем, как он молчаливо переставлял свои фигуры. На перевёрнутом деревянном ящике из-под бутылок с молоком, сидя напротив этого угрюмого уборщика, начнёт свою карьеру совсем юная шахматистка, которая много позже закономерно выйдет на международный уровень самых сильных игроков мира.

Искренняя самоотдача этого скромного уборщика, учившего Бет шахматной нотации, на которую она без зазрения совести бегала вместо воскресного ланча, играя шахматные партии на голодный желудок, – это одно из самых трогательных и глубоких переживаний в фильме и романе. Уильям Шейбел научит её всем возможным механизмам спортивной этики и запечатается на всю жизнь мощным ресурсным воспоминанием в сердце Бет.

Шахматы в книге и экранизации поданы так необычно и глубоко, словно это живые материальные величины, наполненные сакральным смыслом. Каждый раз, когда рука игрока прикасается к фигурам, буквально ощущаешь какими-то фибрами души теплоту и особый смысл этого таинства. И то напряжение, которое излучают фигуры по рядам и диагоналям, неизменно передаётся зрителю и читателю в контексте глубокой атмосферности двух талантливо созданных произведений.

Нужно сказать, что очень человечная и душевная составляющие в экранизации Скотта Фрэнка подкупают своим теплом буквально с первых кадров. И, несмотря на то, что сериал снят буквально на подстрочнике романа, режиссёру удалось встроить в экранизацию особый нерв с элементами своего оригинального почерка. Кое-где Скотт Фрэнк (автор сценария «Minority Report» 2002, «Logan» 2017) подчистит подробные развёрнутые описания турниров юной Хармон; а где-то по сюжетной канве вплетёт драматические нотки, флешами которых открывается первая и шестая серии «Хода королевы». В романе судьбоносный турнир в Париже 1967 года прописан более трезво, — во всех смыслах этого понятия, — и подан достаточно холодно и прозаично.

Но тот одухотворённый сгусток энергии, который всякий раз овладевал главной героиней, когда она видела шахматную доску, создатели воплотили на экран просто выше всех похвал. А выбор на главную роль очаровательной, выразительной и утончённой Ани Тейлор-Джой — особая удача сериала. Главная героиня проекта — это очень крепкий стержень всей экранизации. Её переживаниям внимаешь по инерции развития событий и сочувствуешь на какой-то особой квоте доверия. Её выразительное молчание в кадре подкупает своей глубокой недоговоренностью. А страсть к шахматам передаётся зрителю как-то неслышно, но очень ощутимо именно к финалу истории.

В белом шуме этой жизни шахматы стали самым мощным ориентиром Бетти Хармон и самой крепкой её зависимостью. Именно поэтому заигрывание с настоящими наркотиками во многих местах повествования выглядит как некая тавтология и подмена значимых понятий.

Нужно сказать, что упрямству и настойчивости маленькой Бетти (Айла Джонстон), — а её имя плавно перетекает из одного транскрипта в другой на протяжении всей картины, — мог бы позавидовать любой взрослый. Длительное время мистер Шейбел играл сам с собой, пока юная любознательная особа не увлекла своим усердием его пристальное внимание.

«Давай сейчас или никогда», — скажет он этой юной леди перед самой первой их партией, которая перевернёт жизнь Хармон окончательно и бесповоротно. И нужно отдельно отметить, что мужество, с которым эта маленькая девочка принимала вызовы, достойно особого восхищения. Ведь этому порой приходится учиться всю жизнь, преодолевая собственные страхи и смятения. Корень красоты этой маленькой принцессы, а королевой она станет много позже, именно в её отваге и взрослом упрямстве. Этот восьмилетний ребёнок вначале не знает имена клеток на доске, но в её случае это тот редкий дар, когда фигуры чувствуешь особыми фибрами буквально изнутри игры и потенциального раскрытия различных композиций.

К слову сказать, обеим актрисам в детстве и в юности главной героини достались очень сложные характерные роли, с которыми они справились блистательно.

Не менее блистательно, чем маленькая Элизабет разыгрывала разные партии со своим новым знакомым. «Ты не просто хороший игрок — ты вундеркинд», — с любовью скажет Шейбел и по-отечески щедро подарит ей книгу «Современные шахматные дебюты», которую Бет будет с особым тайным усердием читать на коленках под партой вместо основных занятий. В свободное от уроков время она играет в голове и на потолке. В общем и целом ничего удивительного, — учитывая одарённость этого неординарного ребёнка. И первый взрослый, который серьёзно пожмёт её маленькую ручку, — мистер Ганц из шахматного клуба и мастер школьной шахматной команды, — в сердцах отметит, что играет она просто выше всех похвал. Бет виртуозно разыгрывает любую партию даже стоя спиной к шахматной доске, запоминая клетки со всеми фигурами и расстановками.

Первый в её жизни школьный турнир, который прошёл для Элизабет одновременно с дюжиной клубных шахматистов, останется в памяти Хармон как идиотские матовые атаки и предсказуемые «вилки» не очень сильных игроков, которые по номинальному возрасту были старше её лет на десять. Однако иногда амбициозный опыт и редкий талант — это неравная схватка в пользу последнего. Хармон в свои девять лет всех лихо разгромила, — включая даже самых сильных игроков клуба, — всего лишь за один час двадцать минут.

Смелая, решительная, с флегматичными нотками недетского упрямства, — так или иначе, Элизабет проявит свою глубокую мотивацию стать сильным игроком достаточно серьёзно уже в отроческом возрасте.

Смена актрис, когда маленькую Бетти (Айла Джонстон) сменяет тринадцатилетняя Элизабет (Аня Тейлор-Джой), сделана с непринуждённым вкусом и виртуозным умением сценариста и оператора. Однажды утром из раскрытого окна сиротского приюта смотрит иначе совсем другая девочка, рассеянно улыбаясь приёмным родителям, которые решились её удочерить. Новые родители Бет по прозаическим причинам не проявят всех мыслимых щедрот и трепетного участия в её жизни. Но это окажется даже к лучшему — открыть саму себя девушке помогут её любимые шахматы.

«Она сирота. Проигрывать это не вариант для неё. Иначе, какой была бы её жизнь». Так скажет о Бет самый сильный её соперник, советский чемпион мира по шахматам Василий Боргов, с которым юная Хармон, обласканная национальным признанием, будет сражаться за международный статус профессионального игрока. Но это будет много позже. В ёмкой последовательности развития сериала Бет будет заново знакомиться со своей новой жизнью и теми людьми, что её окружают.

Приёмная мать Хармон, Альма Уитли (Мариэль Хеллер) в аспекте основного повествования — это особая смесь легкомысленной разнузданности и глубокой сентиментальности, очень уместной в этой истории. В исполнении актрисы вышел достаточно интересный биполярный персонаж. С одной стороны, она щепетильна к своей приёмной дочери и хочет оставить её возле себя, даже когда материальное положение в связи с уходом номинального кормильца семьи сильно покачнулось. (Самодостаточная Бет совершенно искренне позже щедро назначит ей 15% агентских комиссионных со своих призовых турниров в благодарность за все тревоги и печали приёмной матери).

С другой — это весьма эгоцентричная особа, зацикленная на своих мелких женских радостях, которая с удовольствием транжирит деньги Хармон и без особого зазрения совести всю свою жизнь топит в пристрастии к алкоголю. К слову сказать, именно она привьёт Бет особую любовь к выпивке, которой та среди прочего после смерти миссис Уитли разбавит своё давнее «увлечение» транквилизаторами.

Но в 1961м шахматный мир Кентукки будет в самом хорошем смысле этого понятия обескуражен появлением юной девушки на призовых турнирах и обложках ведущих журналов. Свой первый серьёзный турнир Элизабет выиграет с минимальными усилиями и психическими потрясениями. Всё дело в том, что ей нужно самостоятельно заботиться о своих доходах и расходах, несмотря на новую семью, которая её приняла. Таков нехитрый девиз её взрослой жизни и стойких убеждений заявить о себе как о профессионале в том виде спорта, который в Америке 60х годов прежнего века таковым не считался. Выиграв свою первую сотню долларов, вчерашняя детдомовская девчонка проявила верх мастерства и умения в «закостенелом» мире мужского состязания. Тонкость и смелость её юношеской стратегии, помноженная на подобную уверенность, могут сделать честь игроку вдвое старше этой школьницы. Сначала национальное, а позже международное призвание — закономерные следующие шаги для этой сильной и умной девушки. В этом закаляется её характер и этим создатели сериала плотно держат кульминацию сюжета.

Хармон это исключительный игрок, который в своих великолепных партиях владеет искусством аналитика. И одновременно она достаточно импульсивна в своей игре. Подобная игра на опережение — это особое мужество неординарного шахматиста. Этим Хармон часто деморализует своего противника, хотя позже подобные нервные нотки женской подачи будут ей мешать в игре с сильными соперниками. Но как бы то ни было, именно интуитивной игрой и лично продуманной тактикой Элизабет выстроила дорогу в профессиональный спорт, которым Бет бредила с детства.

А то безмерное спокойствие, восхитительную лёгкость, уверенность и власть над собственной жизнью, которые давали нервной системе транквилизаторы, — на самом деле Элизабет то же самое дарила игра в шахматы. Эта линия её зависимости от психотропных препаратов выглядит немного надуманной в своей импровизации.

Обладая феноменальной памятью, юная Бет прямо у витрины магазина выучивала наизусть сразу несколько партий из книжных диаграмм тех изданий, которые она долгое время не могла себе позволить приобрести в личную библиотеку. Лишённая возможности купить эти журналы о шахматных турнирах гениальных игроков, эта юная леди всё же умудрялась разыгрывать в голове те варианты шахматных партий, о которых второпях и украдкой читала в профессиональных обзорах. Её средства на карманные расходы даже по факту экономии на завтраки и проезд в автобусе до школы были ничтожно малы для таких приобретений. И точно так же как другая девчонка, заворожено стоя у витрины, с замиранием сердца смотрит на платье своей мечты; так и Бет с глубоким вздохом «Шахматы!» пропускала все настольные игры и книжные издания вплоть до того момента, пока сама не начала зарабатывать.

Имена гениальных игроков, о которых она читала в журналах, звучали для неё как имена сказочных персонажей. А названия их дебютов, как некие магические заклинания.

Её время придёт так же неожиданно и стремительно, как проклёвываются весной почки на деревьях, — неслышно и по ночам набирая нужную силу и рост.

Бет с детства привыкла держать дистанцию в отношениях с людьми. И это умение ей пригодится в жёстком мужском мире шахматных турниров.

Выиграв свой серьёзный шахматный турнир в 13 лет, Хармон одержала первую громкую победу над лучшими шахматистами штата Кентукки.

В мир мужских шахматных турниров ворвалась скромная, воспитанная, неулыбчивая девочка с ясными пронзительными глазами и холодным аналитическим умом. Америка 60х приняла во всей красе шахматное чудо в лице повзрослевшей Элизабет Хармон.

Она звезда многих изданий и таблоидов. Элизабет хороша собой и с удовольствием профессионально позирует всем ведущим журналистам. Хармон учит русский язык и мечтает о поездке в СССР. Титул чемпиона мира – это то, о чем она бредит, разыгрывая сложные партии ведущих шахматистов мира.

И как это часто случается с подобными подростками, сицилианские защиты, анализ пешечных структур и различные «вилки» противников по игре даются Элизабет много проще и лучше, чем отношения со сверстниками. В то время, когда её одноклассницы с удовольствием осваивают азы любовной грамоты и целуются с мальчиками на вечеринках, юная Бет громит на турнирах похожих мальчиков в пух и прах. Её умение носит характер редкого таланта. А особая страсть Хармон к шахматам постепенно переходит в профессионализм.

Скромная, хорошо воспитанная девушка с блистательным интеллектом взорвёт Америку 60х, побеждая один шахматный турнир за другим. К шестнадцати годам Хармон станет шахматисткой со званием мастера. Ей исполнится восемнадцать, когда она станет чемпионкой США по шахматам.

«То, как Вы играете… Это фантастика. Вы заставляете мужчину чувствовать себя беспомощным», – скажет ей один из сильных соперников на одном из турниров.

Открытый турнир Соединенных Штатов в Лас-Вегасе (US Open) раскроет новые границы для таланта Хармон. Там среди прочего она познакомится с Бенни Уоттсом, который позже будет тренировать её для турнира 1968 года в СССР. И в 1966 году харизматичный Уоттс, на тот момент чемпион США, в их тяжёлой партии всё-таки разгромит честолюбивую Хармон, которая уже начала потихоньку расслабляться от своих побед. Искусство проигрывать, которому среди прочего учил её мистер Шейбел, — это тот аспект шахматной игры, который даётся Бет сложнее всего.

В любом случае у Элизабет к тому времени появится свой стиль и неповторимая женская манера в этой сложной игре. И это будет тянуть к ней нужное внимание всех амбициозных игроков, которые дорожат своим национальным статусом. Хармон нужно сражаться только с сильными, иначе велика вероятность в этом постоянном головокружении от побед растерять свои феноменальные способности и отличную спортивную форму.

Эта шахматная вселенная стала полным её погружением в тот мир, который был лучше, чище и яснее, чем реальная действительность. Бездонные глубины шахмат и бесконечности их возможностей будут манить Бет всю жизнь, дразня всё новыми искусно выстроенными ловушками и новыми альтернативами её оригинальных комбинаций. Геометрию новых возможностей она по дару своего мышления видела на уровне двух-трёх слоёв разыгрываемых дебютов.

Предельная концентрация внимания между вспышками страха и ярости, обострённые до предела чувства — этот драйв различных турниров создатели сериала воплотили на экране идеально.

И в любом случае, состязаться с Бет, несмотря на её юный возраст — это занятие не для слабаков. Своими стремительными атаками и рисковыми разменами в дебютах Хармон в том числе психологически выбивала соперника из игры. Она была беспощадна, авантюрна и стремительна в своей тактике. Игрок импульса и Моцарт в юбке — такой условный статус получит Бет в контексте своего таланта в жёстком мужском мире шахмат.

Некоторые ей проигрывали с элегантным пренебрежением; некоторые складывали королей с угрюмым молчанием, а кто-то нервно вскакивал из-за стола с плохо сдержанной злостью. И, так или иначе, к своей главной победе юная Элизабет долгое время шла достаточно уверенно и ровно. До тех пор, пока в первый раз не встретилась с реально сильным соперником. Бенни Уоттс (Томас Броди-Сангстер), чемпион США по шахматам, заставит Хармон посмотреть на манеру своей игры иначе. Она поймет, что изначального импульса не всегда достаточно, и тактика всех самых гениальных игроков мира станет разноцветными корешками ведущих изданий на ее книжную полку. А многие партии из этих книг станут для неё во всех смыслах настольными.

Игровое поле с силовыми линиями предстанет перед её взором совсем в другом аспекте.

«Юная девушка производит фурор в мире шахмат» — примерно такие заголовки журналов встретили Хармон после того, как она разделила с Уоттсом звание со-чемпиона. Импровизация в шахматных партиях это её конёк. Элизабет хватает нужного мужества и мастерства на грамотный импульс в игре с сильным противником. Это её истинное призвание в одной из сложнейших игр большого спорта.

У Хармон редкий дар и оригинальный природный потенциал мышления. Она особым образом подсматривает реакцию игрока и таким образом играет что называется «без нот». Её тонкий и одновременно богатый ум без всякого наносного ущербного эффекта анализирует лишь то, что было; а не тратит себя на не случившееся. Постоянно импровизируя, она всё время интуитивно ищет новые варианты и комбинации в разыгрываемых партиях. Хармон очень быстро соображает и многим потенциальным конкурентам по профессии за ней не угнаться. Однако догонит Бет другое болезненное обстоятельство, — горький размен заберёт у неё ещё одного родного человека, которых и без того в жизни юной шахматистки было не так уж много. Она, словно под ужасную копирку, потеряет свою приёмную мать. И после смерти миссис Уитли испуганная Бет останется вновь одна, периодами согреваемая присутствием своих немногих друзей.

К слову сказать, в «Ходе королевы» практически нет чувственных моментов и пресловутого секса. Всё подано тоньше и умнее. В глубоких переживаниях героев относительно победы или поражения и воспроизведена эта нужная сублимация эмоциональной энергии, которая составляет канву сериала, по которой красной нитью прошита замысловатая биография главной героини.

Иногда эти турниры сняты в камерной манере домашней обстановки с горячей кружкой чая на диване. Но чаще это особый драйв той игры, когда рубятся на скорость с азартом, который собирает толпы любопытных фанатов по обе стороны сильных игроков.

Очень трогательный штрих в пятой серии проекта расчертит полудетскими искренними взаимоотношениями с её бывшим соперником Гарри Белтиком всю картину в целом. После смерти её приёмной матери Белтик (Гарри Меллинг), чемпион штата Кентукки по шахматам, у которого Хармон выиграла на заре своей карьеры, в качестве искреннего друга займёт определённое место в сердце Бет. Он уместно разбавит её одиночество, разучивая с Бет новые комбинации перед матчем с Борговым, чтобы та не потеряла своей спортивной и интеллектуальной формы. Он попытается научить Бет осторожности, — как в жизни, так и в игре. Но у Хармон своя оригинальная манера игры и личные наработанные приёмы взаимодействия со своей непростой жизнью.

Нужно сказать, что все любовные перипетии в романе и сериале выстроены как бы на скорую руку и невпопад основному повествованию. И Бет, возможно сама того не желая, громит не только противников на турнирах, — многим она разбивает сердца своей отстранённостью и холодной манерой выстраивать межличностные отношения. Всё дело в том, что секс для Бет значил очень мало. В этой истории подобная энергия выплёскивается иначе. И в её случае происходила совершенно феноменальная сублимация всех возможных рецепторов мироощущения именно через истинное хобби, которое стало для Элизабет всем. Одиночество в контексте шахматной игры порой было для неё ресурсным. И всем самым важным вещам в своей жизни она научилась в полном одиночестве. Разыгрываемые партии были особой дрожью приятного волнения. А возможность выиграть у сильного игрока титул чемпиона мира — это её самая большая страсть и мощный мотиватор, который вёл Элизабет вперёд через все испытания и потрясения одержимого своей профессией человека.

Молниеносная подача стремительной атаки сильного игрока — это визитная карточка Хармон. И в её случае шахматы это не просто страсть от процесса игры, а страстное желание побеждать. В её сознании проигрыши всегда были более жгучими и оглушительными, чем победы. И титул со-чемпиона её, мягко говоря, не устраивает. Амбиции этой девушки раскачаны с самого детства и оправданы тем, как яростно она борется за сам факт своего выживания. Это словно некий компенсаторный механизм, помогающий ей жить во враждебном для неё мире. И всякий раз Элизабет вынуждена брать реванш за свою прежнюю жизнь никому не нужной сироты и брошенного на произвол судьбы испуганного ребёнка.

Поиск иной конфигурации, которая даст ей весомое преимущество в дальнейшей игре; альтернативы и анализ новых возможностей из ранее создавшихся комбинаций фигур, – это то, чем будет занята Хармон после своего поражения с Уоттсом.

Хармон безумна в своей страсти к шахматам. Но всегда быть лидером для неё достаточно сложно: именно в том расхожем смысле, что одарённость часто идёт нога в ногу с горьким одиночеством. Доказывать свою силу и превосходство каждый раз, как в первый, — это тяжкий груз, который взвалила на свои хрупкие плечи юная Бет. И при всей своей безумной любви к профессии шахматиста эта ноша временами пригибает её до самой земли.

По моим личным ощущениям сюжету для становления героини всё же не хватило как минимум одной серии. Местами подача сценарного материала кажется скомканной и рваной. И это не выглядит как уместная недосказанность, а смотрится скорее как определённая недоработка и суетливый финал картины в 6й и 7й сериях проекта. Некоторые события всё же нужно было доразвернуть и усилить нужные акценты.

Но отличная операторская работа и красивые перспективы в том числе в представлении фентезийных партий, в которых фигуры словно нависают над Бет с потолка каменными изваяниями, в определенном смысле окупают собой всё. Отличное музыкальное сопровождение, — местами задумчивое и лирическое, а местами очень заводное и динамичное, — изначально выставляет нужную скорость основному повествованию сериала. Нужное молчание в кадре и выразительные взгляды очень талантливых актёров – это особое послевкусие от «Хода королевы». Всё это играет на атмосферность картины и придаёт этой истории свою изюминку и нужное настроение.

Уместным акцентом вплетены плотные взаимоотношения с коллегами Бет, — такими же, как и Хармон, помешанными на шахматах, — которые в качестве командных игроков держат её в тонусе профессии и разучивают шахматные партии самого высшего уровня. Множество потенциальных продолжений партий, которые они вместе разыграют перед турниром в Москве – это достойное занятие для блестящего и цепкого ума главной героини. Хотя, так или иначе, её способности будут блистательными не всегда. И в какой-то момент мышление Хармон начнет сильно буксовать и не сможет взять привычную для него скорость.

Линия с развитием применения психотропных веществ, позволяющих мозгу быстрее включаться в работу и разыгрывать нестандартные сценарии, разогнана в сериале до предела. С первой серии зрителю практически навязывают образ маленькой девочки, которая ест эти магические таблетки, позволяющие проигрывать воображаемые партии на потолке, буквально горстями. Это, на мой взгляд, уводит подобную спортивную драму в сегмент юношеского фэнтези. По сюжету романа таблетки дарили умственную и душевную лёгкость, позволяя фокусировать внимание на воображаемой игре. И сценаристы воплотили исходный материал практически в притирку к первоисточнику.

Хотя с другой стороны, ближе к финалу картины становится очевидным, что создатели проекта задействовали все возможные механизмы для того, чтобы накал событий и преодоление самой себя у главной героини был чрезвычайно высок.

Кроме всего прочего оправдано ли такое заигрывание юной шахматистки с алкоголем? -Возможно. Но лишь в той мере, в которой это помогает раскрыть её характер. Отчаянно пытаясь взойти на Олимп своей профессии, Элизабет постоянно борется за факт своего существования, поскольку её отравленная психика уже плохо контролирует поведение даже в статичных бытовых ситуациях. В плане аутентичности истории, на мой скромный взгляд, можно было вполне обойтись и без этих красивых наворотов сценария.

Проективное мышление с разыгрыванием различных сценариев в голове у каждого человека, обожающего и отлично чувствующего свою работу, по умолчанию включается без всяких допингов и волшебных препаратов (чудо-пилюль). И то, что у героини сильно раскачано ощущение кинестетика, — она как бы всё время интуитивно «щупает» пространство и смотрит в сторону, не особо фокусируясь на предмете для того, чтобы сосредоточиться, — это вполне стандартные вещи в контексте умений талантливого человека. Для подобного рода мышления различные медикаментозные препараты, усиливающие этот процесс, не нужны.

Вне всякого сомнения, спорт и различные психотропные зависимости — это две смежные темы. Другое дело, что делать в фильме и романе такой мощный упор на это обстоятельство не очень здоровая и отчасти банальная идея. Условная перезагрузка перетруженной психики главной героини выглядит в картине скорее как некий стилистический и сюжетообразующий элемент, нежели как дань возможной аутентичной истории.

В любом случае красивые планы очень хорошенькой и выразительной актрисы окупают собой все нестыковки повествования. Тем более, что «Ход королевы» это не историческая драма с чётким следованием точным фактам определённой биографии.

Этот мини-сериал многие называют самым зрелищным шоу 2020 года. И «Ход королевы» лишь отчасти похож на байопик. На самом деле по стилю своего изложения это определённое фантдопущение на тему шахмат. Притязательная спортивная драма — если попытаться коротко описать личные ощущения от увиденного крепко сбитого материала.

Нужно отдельно заметить, что глубина актёрской игры и подача сценарного материала настолько умело проработаны, что образ главной героини с её изысканными манерами сливается с самой актрисой непосредственно. Хармон смотрится в кадре как бы вне своего возраста. И она выглядит взрослой изначально. Даже когда в образе обозлённого и угловатого в своих манерах подростка первый раз появляется в кадре. Ощутимая ярость и нервозность в игре актрисы придаёт проекту особый шарм и особую глубину оригинальной подачи. Среди прочего сценаристам и актрисе виртуозно удалось при малой эмоциональности главной героини найти нужную тональность для какой-то неповторимой чувственной элегантности. И, несмотря на угловатые манеры актрисы именно на заре карьеры юной шахматистки, всё проработано так тонко и умело, что под обаяние главной героини попадаешь буквально с самого начала этой истории. С той лишь оговоркой, что маленькую Бет играет не менее талантливая и очень выразительная Айла Джонстон.

В этой истории практически нет нарочитых мелодраматических моментов. Она сделана тоньше и лучше. Все мужчины, которые встречаются на пути главной героини, это её потенциальные соперники. И по классике игры они практически все ей сдаются. А вся драма жизни Хармон — это спорт и её место в нём, подкрашенное гендерной конкуренцией. Но речь не идёт о банальном эмансипе, как пишут многие статьи в сети о «Ходе королевы».

С одной стороны экранизация относительно основного повествования снята практически на подстрочнике. С другой — во многих местах у её создателей подача получилась в более тёплых и мягких тонах, нежели в оригинале Уолтера Тевиса.

К тому же Скотт Фрэнк среди прочего добавил существенную долю драматизма в экранизации, когда снял вечер Бет перед шахматным турниром в Париже в такой нарочитой компании расхристанной фотомодели (случайной подруги Бет) у барной стойки с тяжёлой головой Хармон утром после очередного запоя. В романе Боргов в 1957 году обыграл Хармон в Париже даже тогда, когда она была в хорошей форме. Он разгромил её холодно, методично и ультрапрофессионально.

«Не надо бояться темноты. И вообще ничего не стоит бояться. Сильный человек это тот, кто не боится оставаться один». Именно такие слова своей родной матери через далёкие тоннели памяти расслышит вновь осиротевшая Элизабет перед тем, как упадёт в вязкие глубины своей наркозависимости.

Что-то взорвалось у Бет внутри после смерти её близкого человека, которых и без того в жизни этой девочки было не так уж много. Что-то, что уже давно просилось наружу, — не выплаканное и не проговорённое после смерти её настоящей матери, — и это вышло наружу в своём опасном воплощении через зависимость алкоголем, которым она без продыха, оставшись в пустом доме, запивала либриум. Сходить с ума Бет будет под драйвовый Venus «Shocking Blue» (более известную русскоязычным фанам как «Шизгара»). И в этом смысле у создателей проекта получилось виртуозно передать подлинность и атмосферность 60х прежнего века, — с рвущейся наружу свободой кайфовых хиппи и их заводного мятежа новой на тот момент субкультуры.

Основательно заливаясь алкоголем, Хармон на время оттолкнет всех тех немногих друзей, которые искренне хотели ей помочь.

Миттельшпиль её юности не был сбалансированным. Она потеряет двух близких родных людей. И на время рассорится со всеми друзьями.

К слову сказать, экранизация Скотта Фрэнка настолько удачно и великолепно проработана, что мне в свою очередь в который раз показалось: известный концепт загадочной русской души сильно преувеличен. С подачи Ани Тейлор-Джой вышел настолько многогранный образ главной героини сериала, насколько душа любого человека вне гендера и национальной принадлежности, который много страдал и начал свою жизнь с одиночества, может по инерции излучать глубину и загадку.

Зализывать свои раны Хармон будет в полном одиночестве в заброшенном доме её родного Лексингтона. И строить мост над пропастью, разделившей американские и советские шахматы, ей придётся самой. До чемпионата в Москве концепт её игры превратится в похмельные шахматы. Хармон зверски надиралась много недель подряд. И в полном одиночестве переживала все свои поражения, случившиеся во внешнем мире. Накачиваясь вином и транквилизаторами в пустом доме после смерти миссис Уитли, Бет на самом деле ломала свою прежнюю жизнь с её прежними установками. И этот вынужденный размен был в сто раз болезненнее, чем любая «вилка» на шахматной доске. Тот глубокий морок, в который её всякий раз опрокидывал либриум, долгое время будет для Бет вынужденным убежищем от громоздкого внешнего мира, в котором она больше не ощущает себя своей и нужной.

Вместо того, чтобы тренироваться по восемь часов в день перед важным для неё чемпионатом в Москве, Хармон напивается в хлам и ведёт себя во внешнем мире, мягко говоря, эксцентрично и непредсказуемо. Её драма потерявшего ориентиры человека оправдана в той мере, сколь много она на себя взвалила из любви к профессии. Это падение было неизбежно. Равно как и рука помощи её давней подруги по сиротскому приюту была предсказуема и приятна в таком жанре изложения слегка романтичной стилизации проекта. Этот эпизод подан в романе холоднее и более растянут по главам в своём повествовании. И тот аспект, что именно Джолин (лучшая подруга Бет по приюту) оплатила Хармон возможность участия в московском шахматном турнире, в романе умышленно смазан.

Из-за красивого и легкомысленного жеста Бет выкинет деньги всехристианской организации, потраченные на неё этим обществом, в том числе для того, чтобы она сказала на камеру о всемирной угрозе коммунизма. Подобная глупость — хотя, безусловно, шахматы в мышлении Хармон шли вне всякой идеологии — вполне была в стиле этого рано повзрослевшего, но всё же ребёнка.

Три тысячи долларов — немалые деньги. Сложно представить вне всякой романтики, что кто-то из близкого окружения Бет согласился бы на такую авантюру: после запойного образа жизни блестящий ум Хармон стал не данностью, а скорее актом её сильной воли и выносливости. И поверить заново в неординарные способности и везение этой «тёмной лошадки» было отнюдь не просто. Её долгое заигрывание с алкоголем будет иметь серьёзные последствия для прежде ясного аналитического ума Бет.

Но, так или иначе, у её близкого окружения немногих друзей хватит выдержки и терпения направить жизнь Хармон в нужное русло. И они окажут ей посильную помощь в тех вопросах, которые для Бет станут животрепещущими.

Они с Бенни Уоттсом на тот момент действительно были два лучших шахматиста Америки. Хармон по обыкновению разносила своих соперников вдребезги, пока не оказалась сама под ударом своего раскачанного бешеного честолюбия.

Партии, которые они разбирали с Бенни Уоттсом, когда тот готовил Хармон к серьёзной игре с Борговым, были образцами очень продуманной, искусной стратегии лучших шахматистов мира. Эти уроки были бесценны по сути своей теории и практики.

На шахматном турнире в Москве тот значимый телефонный звонок из Нью-Йорка от её американских друзей, в котором Бенни Уоттс даст множество продуманных вариантов и различных комбинаций в тяжёлой партии с Борговым, будет так же стоить очень дорого. Он поддержит Бет и откроет ей второе дыхание без всяких допингов. Хотя последнее слово (и сложное решение) закономерно останется именно за ней.

И, как бы то ни было, за победами Хармон её преданные фанаты следили с невероятным воодушевлением. «Я ничего не смыслю в шахматах, дорогая, но Вы просто потрясающая! Вы лучшая после Капабланки», — в сердцах признается ей какая-то поклонница, когда Бет будет быстро и с некоторой нервозностью раздавать автографы после своего большого перерыва, связанного с тяжёлой депрессией.

Хармон, обладая своим феноменальным талантом и выстраивая атаки на шахматной доске, могла предвидеть любую уловку и угрозу от соперника. Правда, так будет не всегда и особое внимание в экранизации будет приковано, в том числе, к деталям её неудачных партий и плачевных поражений. Причём, плачевных в прямом смысле этого слова. В Париже она второй раз подряд проиграет самому опасному своему сопернику и расплачется прямо на турнире перед Борговым, который на тот момент, обладая титулом чемпиона мира, в принципе не знал, что такое «Ничья» в шахматных партиях. Психика Бет уже плохо держала перегрузки, и транквилизаторы лишь относительные помощники в её серьёзном душевном надломе.

«Четыре советских шахматиста – это до фига советских шахматистов».

Речь идёт о закрытом турнире в Москве 1968 года, на который среди прочих сильных игроков была приглашена Элизабет Хармон. И феномен этой девушки был даже не в том, что она играла блистательно свои партии, — на тот момент среди женщин были прецеденты подобного уровня. Мастерство Элизабет заключалось скорее в том, что она единственная среди женщин участвует в мужском зачёте, играя с высоким рейтингом в этой профессии.

И нужно отдельно сказать, что Хармон и Боргов проявили себя в этой экранизации не как банальная битва двух держав. Это скорее борьба двух интеллектов.

Игроки аналитики и игроки интуиции. Два условных столпа мироощущения и оригинальной тактики. И тот аспект, что в критический момент игрок опирается именно на интуицию, — а она в свою очередь представляет собой качественно раскачанный модуль ума, — обыграно в картине выше всех похвал.

Хармон феноменальная не только в шахматной игре, она уникальная в своём природном потенциале побеждать саму себя в том числе. В этой нелёгкой борьбе Бет откроет не только вертикаль шахматной доски; она заново перепишет всю свою прежнюю жизнь и многие ущербные установки обеих матерей. И то, и другое, словно звенья одной цепи, постепенно создадут из неё иного человека: более мудрого и пластичного в своих поступках; более сильного и выносливого в своих мотивациях. И столь распиаренная тема допингов, — и того обстоятельства, что якобы без них невозможно разогнать своё воображение, — померкнет в лучах блистательной победы Хармон. Ей не нужны транквилизаторы, чтобы играть феноменально. Её мозг умеет мобилизовываться. И в данном случае это уже, вероятно, резонный вопрос наработанных навыков профессионала высокого класса игры.

И ей нужна была эта победа. Очень эффектный финал в экранизации и романе не выглядит банально ещё по той причине: Боргову проигрывать на своей территории не комильфо. И их битва была честной и бескомпромиссной с самого начала. Но то, как он красиво признаёт свой проигрыш и то мастерство, с которым это виртуозно воплощено актёром на экране, достойно в свою очередь отдельных искренних аплодисментов. Словно фибрами своей души почувствовав значимость для Хармон её личного триумфа, Боргов ещё раз доказал и визуализировал известный тезис: проигрывать можно научиться красиво и благородно.

Безусловно, вдвойне порадовал в экранизации образ советского шахматиста Василия Боргова (Марчин Дорочиньский), чемпиона мира и самого сильного соперника Хармон, выточенный без штампов и с особой симпатией к этому глубокому персонажу. Хладнокровный, обаятельный, с ясным и доброжелательным взглядом, — он появляясь в начале даже в кратковременном эпизоде (их партия в Мехико 1966 года) тянет на себя нужное внимание и согревает своим присутствием всю картину в целом.

Боргов — серьёзный и основательный профессионал, с великолепно раскачанной силой воли и хладнокровной выдержкой.

И перед встречей с сильными соперниками Хармон, как и многие её коллеги, не проигрывала партии в голове, а делала их реальными и осязаемыми, воспроизводя на шахматной доске. Она сама себе не доверяла в самом лучшем смысле этого понятия, постоянно просчитывая многие варианты и тратя много времени на поиск слабых мест в своей игре.

Ярость и стыд — вот те две главные эмоции, которые захлёстывали Бет в редких случаях её поражения с сильным противником. Беспомощность и нарастающий гнев от унижения проигрыша — эти сложные эмоции захлестнут Хармон в двух неудачных для неё партиях с этим советским шахматистом в Мехико и Париже. И добиться необходимого равновесия сил с таким противником в Москве вновь будет достаточно трудно. Бет великолепна, но не совершенна. И выбить её из игры чисто психологически порой не так уж сложно. Хотя ей всегда казалось с другими игроками, что способности создавать угрозы и наносить контрудары безграничны. При каждой встрече с Борговым, даже если они случайно сталкивались в лифте или холле отеля, Хармон по инерции нервничала и холодела от страха, совершенно напрасно считая, что ей одной тяжело терпеть подобные перегрузки от многочасовых партий.

В Москве она будет себя чувствовать растерянной, одинокой и напуганной. Сомнение станет неотъемлемой частью её мышления. Тем ярче позже разгорится её победа. Эта девятнадцатилетняя американская девчонка одержит победу и станет чемпионом мира на чужой территории. И дрожь испуга закономерно сменит дрожь ликования.

На этом турнире Бет проработает все прежние ошибки: она с осторожностью станет применять свои известные жёсткие атаки, которые ей создали нужную репутацию в Америке. Хармон будет теснить своих соперников аккуратно и без напора, вскрывая свои ловушки изысканно и красиво в неспешно развивающихся партиях игры.

Лученко пожал её ладонь и слегка поклонился – на секунду Бет почудилось, что он собирается поцеловать ей руку, но шахматист не стал этого делать. Он взял её руку в обе ладони, обвёл взглядом зал и сказал:

— Всё это совсем не похоже на шахматы.

— Вы правы, — улыбнулась Бет.

Эти трое, Лученко, Лаев и Шапкин, были тем пантеоном, перед которым благоговел весь американский шахматный истеблишмент. Лученко был потрясающим шахматистом и неординарной личностью. Он стал чемпионом мира, когда Бет ещё не родилась. «Сегодня мне довелось сыграть с лучшим игроком в моей жизни. Привыкайте к комплиментам», — с доброжелательной улыбкой скажет ей Лученко, искренне и с необыкновенно лёгкой душой признавая свой проигрыш. Но к главной партии с Борговым даже в контексте своих стремительных побед Хармон подходит вымотанной и обесточенной. И в этой напряжённой борьбе ей всё чаще хочется поближе придвинуть к себе заветный флакон с транквилизаторами в гостиничном номере; и ей так не просто даётся сложное решение от них отказаться.

Точность и ледяное спокойствие — это непредсказуемые элементы оригинальной тактики Боргова. Среди прочего его называли «мастером сицилианской». К тому же тридцативосьмилетний Боргов в эндшпилях играл как полубог, действуя смертоносно и стремительно. Этим он прославился в качестве сильного игрока и мирового авторитета. И в том числе его партии читала и зубрила полуголодная Бет, когда экономила деньги от школьных обедов на журналы о шахматном обозрении. Играть с такими шахматистами уже само по себе было для Хармон огромной честью. А выиграть — честью и гордостью втройне.

Хармон это интуитивный игрок. Её вероломные комбинации, безжалостный натиск и штурм фигур соперника — основные черты, позволявшие долгое время быть первой в жёстком мужском мире шахмат. Гнев её мобилизует, хотя нервные импульсивные нотки в игре выдают женскую подачу. И фильм сделан таким интересным образом, — с сильными игроками нет универсальных и общих приёмов для победы; а все турниры по своей подаче очень разные и глубокие. Создателям удалось избежать самоповторов и громоздких подробностей матчей, которые могут быть по-настоящему интересны лишь профессионалам этого спорта. Многие вещи переработаны и сокращены относительно первоисточника очень удачно. А нужное психологическое напряжение через эмоциональную игру актёров в свою очередь подано просто великолепно. Все таинства этой изысканной и жёсткой игры в романе и сериале воспроизведены с неподражаемым эмоциональным накалом.

Партия Боргова и Хармон это не только противостояние двух блестящих интеллектов. Это ещё особый сгусток энергии и воли, который приходилось всё время включать Элизабет в поисках всё новых альтернатив. И ей совершенно напрасно казалось, что на этом турнире зверски устала и тотально вымоталась только она. Её взгляд на сложившуюся ситуацию от первого лица в этом аспекте был обманчив. Добиться материального превосходства в этой партии было не просто в равной степени обеим сторонам. Именно поэтому «Ничья» от Василия Боргова прозвучала для Хармон как вспышка молнии и долгожданное избавление. Он никогда никому не предлагал такого исхода партии. Но победы — это реальная страсть в её жизни. А всё остальное — полумеры и болезненные компромиссы. Хармон — импульсивный авантюрист. И она в определённом смысле очень сильно рисковала, когда отклонила это предложение.

Нужно заметить, что талант Бет состоял не только в искусстве великолепной стратегии и тактики. Кроме всего прочего, она умела вовремя брать себя в руки и включать оригинальное мышление, словно наводя резкость и фокус на воображаемую доску той шахматной партии, которая проигрывалась только у неё в голове. Бет грамотно сосредотачивалась и на проективном мышлении, одновременно абстрагируясь от внешнего мира, она проигрывала текущую партию в голове, прежде чем сделать какой-то ход, от которого зависел исход игры. Она умело использовала предоставленное время, — и это пространство игры принадлежало только ей. Это был особый мозговой штурм и особый дар её внутреннего зрения. И в том числе поэтому она выиграла свой заслуженный титул чемпиона мира у того игрока, который не привык проигрывать. Она вынудила сдаться того соперника, который никому никогда не предлагал даже «Ничью».

Их турнир расписан Уолтером Тевисом так талантливо, что импульс и энергия игры на уровне мурашек по спине ощутимы буквально физически. И самое невероятное, что может быть между такими мастодонтами подобного сражения, — Боргов сдал Хармон своего короля вне всякого регламента. Просто положил ей фигуру в ладонь со словом «Берите», а не сложил его набок, как это положено по классике игры. А потом тепло обнял, прижал её к себе и признал свой проигрыш как никто другой, эффектно и легко, — как это бывает только у тех, кто действительно по-настоящему силён и красив в своих поступках.

Как известно, шахматы — это гимнастика ума. Точно так же как хороший фильм — зарядка нужного тонуса для увлечённого киномана.

Сериал побил все мыслимые рекорды любви даже в тех категориях зрителей, для кого шахматы — это не более, чем сочетание букв некогда детского досуга.

Великолепная операторская работа; классная актёрская игра; идеальное музыкальное сопровождение, — семь плотных серий, которые улетают буквально за два вечера.

То, что за талант нужно платить и то, что эта цена порой непомерно высока, — эта истина не нова по глубокой сути своей экзистенции. Но то, как это крылатое утверждение воплощено в экранизации, заслуживает отдельного уважения и как минимум одного полного просмотра данного ёмкого сериала. В достаточно узкой теме создателям удалось вскрыть бесконечно много смыслов, которые в свою очередь раскрываются в своей глубине при втором внимательном просмотре.

В 2020м у американского стримингового сервиса Netflix вышел достаточно сильный и добротно сбитый проект, не лишенный своих косяков и преувеличений. Хотя, в свою очередь они будут, вероятно, заметны только профессионалам. Данный проект уже обласкан премией «Лучший драматический телесериал года».

И нужно сказать, что у этой экранизации есть несколько названий, каждое из которых играет своим неповторимым смысловым оттенком.

«Ферзевый гамбит» — один из тех дебютов, которым научил Хармон мистер Шейбел и один из тех уроков, которые Бет запомнила на всю жизнь. А «Ход королевы» говорит в своей звонкой и гибкой метафоре сам за себя: благодаря своим любимым фигурам, обласканным невероятным трудом и талантом главной героини, Элизабет Хармон сама вышла из пешки в ферзи.

____________________________________________________

Точно так же как создатели сериала обратились к информационной поддержке Гарри Каспарова в знаковых местах шахматных партий при переработке сценария; Уолтер Тевис в своём предисловии к роману благодарит национального мастера по шахматам Брюса Пандольфини за то, что тот вычитывал текст и помогал избавляться от ошибок в описаниях игры. Роман написан так живо, ярко и здорово, что его в лучшем смысле этого понятия не хочется дочитывать, приятно растягивая этот эмоциональный накал повествования как можно дольше. К слову сказать, сериал ни в чём не уступает первоисточнику. И во многих местах, — в талантливо поданной визуализации и проработке сложных образов, — даже его превосходит.

А кавер сериала на обложке книги издания 2020 года с образом очаровательной Ани Тейлор-Джой — это высшая оценка и красивый экивок роману Уолтера Тевиса.

PS Не лучшее ли это доказательство искренней любви читателя и зрителя?