Это самое скучное произведение из творчества Стругацких, как совместных, так и сольников. Первые две части можно принять как историко биографический экскурсии, третью как некое откровение, но последняя — это мало понятный и мутный сюжет, перечеркивающий все ранее написанное. И философский подтекст здесь проглядывается слабо, главный герой сам не понял чего он добивался от жизни, собственно в чем заключалось его ,,предназначение».

Марианна Алфёрова пытается приложить задумку Стругацкого к реальной жизни, к своему опыту и встречающимся ситуациям. А Стругацкий выступает с позиции незамутнённого теоретика (в чём сам признаётся мимоходом). Или художника, который нарисовал очень красивую картину и сильно обижается, когда ему говорят, что в жизни все несколько не так. «Зато как у меня красиво!» — восклицает он раз за разом, — «Пусть жизнь подтягивается, если она не соответствует».

Положа руку на сердце, в таком безапелляционном ключе, как в этой дискуссии, ТВВ выглядит вариацией на тему маниловщины. В истории человечества не было еще ни одной теории, которая обеспечила бы стопроцентный успех именно фактом своего существования. Все теории, применённые на практике, так или иначе гасли или повреждались в болоте треклятого «человеческого фактора».

Да, красиво придумано. Читать книжки о хороших людях приятно. Но схема получается слишком стерильной. Если идеальному УЧИТЕЛЮ да дать замечательных УЧЕНИКОВ: умненьких-разумненьких, идеально отпрофотборенных, послушненьких, думающих только о подвигах и свершениях, да отогнать в сторонку глупых клуш — мамаш (а они глупы по авторскому определению), то получится «нечто такое,.. что скорее хорошо, чем дурно». Кто бы спорил.

В тридцатом томе много интересных интервью, взятых разными людьми у Бориса Стругацкого. Он выступает в них, как мудрый наставник, Учитель с большой буквы. Я всегда соглашался с его мыслями и ставил высшие оценки (на сайт пока не все занесены), но вот читаю интервью Губарева «Теорема сотворения».

«Жуком в муравейнике» мы пытались доказать теорему: если в стране существует тайная полиция — неизбежно будут умирать невинные люди. Даже если работать в этом ведомстве будут самые достойные и нравственные сотрудники. Человек, который, переходя улицу, смотрит сначала направо, в затем, дойдя до середины, налево, в городе с достаточно сильным движением долго не проживёт.»

Предположив, что дело происходит не, например, в Лондоне, а в Ленинграде и представив себе такого пешехода, я бы первым делом заподозрил, что он самоубийца или, на худой конец, сбежал из психушки. Он, разумеется, не совершает ничего противозаконного, всего-навсего нарушает правила, очень простые правила. Где в этой странной метафоре тайная полиция? Её символизируют Правила уличного движения? Но они только для психов тайна. Так что хотел этим сказать БНС?

Мне показалось, что он тут опроверг самого себя. Этот пешеход не совсем сумасшедший, он принадлежит к близкой к сумасшедшим категории людей — он самоубийца. Именно как самоубийца ведёт себя в «Жуке ...» Лев Абалкин, что с точки зрения сотрудников тайной полиции весьма подозрительно — а не управляет ли его поведением некая посторонняя сила? Так что теорему о невинных людях АБС не доказали в предлагаемом Борисом Натановичем виде. Они доказали только то, что в описанной в повести ситуации вопрос о виновности или невиновности погибшего отступает на второй план, а сотрудники тайной полиции выполняют свой долг так, как они его понимают (см. слова Сикорски о запахе серы). А понимают они этот долг абсолютно правильно.

Губарев на этом тему закрыл, и неизвестно, согласился ли он с таким «доказательством». Но важно вот что: БНС не говорит, что они теорему доказали, они её только «пытались доказать». Просто Борис Натанович не хочет признать, что в этой повести правда жизни оказалась сильнее ложного постулата, — а это свидетельство таланта её авторов, — но говорить об этом неловко.

Сильная вещь, конечно. Почти каждая строчка пропитана каким-то писательским профессионализмом. Замечательный роман. Говорят, самый последний шедевр Бориса Стругацкого. Да-да… показал напоследок мэтр советской литературной фантастики всей отечественной писательской братии, как писать надо, какую литературу можно наворотить могучим русским языком.

Сильная вещь. И самое главное – никакой фантастики. Мистика есть. Но – не настолько, чтобы быть центром, стержнем сюжета. Стержень, центр в этом романе – конечно, сами люди. Это повествование о людях, какие они могут быть гадкими, а иногда – хорошими, иногда – слабыми, а так же – как они, люди, находят в себе силы оставаться людьми…

Опасная книга. Для таких, как я. Потому что такие авторы, как я (графоманы недобитые и дилетанты-писаки), в ходе чтения этого шедевра приходят в неописуемое уныние и говорят самим себе: “Нет, никогда я не стану писателем. Ибо писать книги надо именно так, как Б. Стругацкий написал сей опус, а никак не иначе. Нет во мне – увы! – таланта, не светит мне признание. Так и останусь я на всю жизнь никому неизвестным графоманом…”

Приближаясь к последней точке романа «Бессильные мира сего» Бориса Стругацкого, испытал какое-то чувство грусти. Ах, какое чудесное произведение, думалось мне, и оно – заканчивается. И заканчивается, надо сказать, как мне кажется, на какой-то грустной ноте. Если провести аналогию с музыкой, то этот роман похож на сложный многотематический длительный сюит, например, «Эхо» или «Безумный свет бриллианта» группы Пинк Флойд. Шедевр сей недосказанный, словно несколько страниц не хватает, словно вырезана последняя глава (и будто специально это сделали – “вот вам, читатели, пораскиньте мозгами сами, додумайте!”). А, может, наоборот, всё досказано и рассказано, что можно сказать, просто читать надо было внимательней.

Два писателя обсуждают проблему ТВВ (теории Высокого воспитания), изложенную братьями Стругацкими в романе «Полдень XXII век». Может, кому-то это покажется странным и даже кощунственным, но я тут полностью на стороне оппонента БС. Не потому, что она — женщина, а потому, что на ее стороне логика. Система воспитания, изложенная братьями, была весьма спорной даже в советское время. Судите сами: как иначе можно было воспринять воспитание детей в отрыве от семьи в каких-то особых интернатах, сильно напоминающих «места не столь отдаленные», с помощью целого сонма «специально обученных» педагогов и воспитателей? Никаких ассоциаций не возникает? К примеру, наподобие «Флагов на башнях» Макаренко. Это вам не Януш Корчак — тут гораздо серьезней! Не менее спорно утверждение Стругацкого, что женщина ничего не понимает в воспитании детей. Поэтому их, якобы, нужно передать специалистам. А я считаю, что если кто-то и годится для воспитания детей, так это именно женщина. Мужики тут явно пролетают со свистом, несмотря на громкие имена Коменского, Корчака и Макаренко. Они, скорее, исключения из общего правила. Ибо сама природа возложила сию обязанность на женщину. Другой вопрос, а достаточно ли у нее знания и опыта? Вот тут просто необходимо, чтобы она прошла соответствующие курсы, если хочет иметь детей. Ни в коем случае нельзя пускать такое ответственное дело на самотек! Или курсы, или — без детей. Дети — не роскошь, а большая ответственность. Нельзя, чтобы их выращивали и сбивали с пути истинного разного рода «профессионалы». Уже сегодня мы начинаем пожинать плоды подобной «демократии нравов»: дети абсолютно неуправляемы и часто даже неадекватны — к каждому требуется индивидуальный подход. Школа не в состоянии исправить подобные дефекты без помощи семьи. Только вот семьи, как раз, и сопротивляются подобной коррекции — по незнанию, а то и по причине откровенного упрямства родителей. Но кто-то же с ними должен работать! Явно требуется новая социально-правовая база, укрепляющая роль школы и образования как для детей, так и для их родителей. Иначе очень скоро мы получим то самое «поколение изгоев», которое так убедительно-страшно описано в антиутопиях...

Отличный рассказ, колоритный, даже можно было бы сказать — задорный, будь это слово совместимо с трагической фабулой. Цельная, логичная, мастерски продуманная страшилка. Между строк чувствуется чуть заметный авторский юмор, как, например, в финальной фразе «не теряю надежды отыскать продолжение этой любопытной истории».

Ниже пишут, что творчество АБС в этом жанре не получило развития. Но, думается, это не так. Мистические и пугающие моменты у знаменитых братьев встречаются во многих произведениях — где-то приобретая затем трактовку фантастическую (как жуткие создания в ВГВ, мокрецы в ГЛ, странности в «Отеле», падающий автобус в «Граде» и т.д.), а где-то, как здесь, оставленные на усмотрение читателей (бредовые видЕния Дауге в СБТ и др.).

Не совсем удачное интервью мэтра советской фантастики, данное им накануне своего последнего юбилея. «Не совсем», потому как не дает поклонникам ничего нового или интересного: своими тайнами писатель не делится и даже дезавуирует несколько вопросов интервьюэра. Разве так поступают культурные люди, уважающие своего читателя? Лично для меня было крайне неприятно узнать, что БНС ненавидел советскую школу, которая фактически сделала его знаменитым. В свою очередь, дезавуирую заявление мэтра о том, что школа давала свои выпускникам «крайне скудный запас знаний и умений, причем на 90% — абсолютно бесполезных». Честно скажу, что не ожидал от такого уважаемого человека такого мерзкого пасквиля на советскую школу! Я сам учился 8 лет в сельской школе (плюс два — в городской) и могу только петь дифирамбы ее учителям. В наше время был в ходу лозунг: если не можешь сказать ничего хорошего о родной школе — лучше промолчи. Похоже, Борис Стругацкий это негласное правило нарушил. Я ОЧЕНЬ этим фактом разочарован. Считаю, что такой писатель был достоин более продуктивного и позитивного интервью.

И вот спустя четыре месяца я всё же собрался переписать удалённый якобы за оскорбление Стругацкого отзыв. Не смогу восстановить по памяти весь, едва ли не самый большой свой отзыв, но по памяти основные моменты воспроизведу.

«Хорошо, что есть свобода слова — люди сами про себя такое говорят, что ни один следователь не допытался бы». (с) цитата неизвестного, все прочие цитаты принадлежат Борису Стругацкому.

Очень спорная книга с непонятным назначением, впрочем, то, что она ни разу не переиздавалась, уже намекает на её успешность. Заядлые поклонники наверняка читали-перечитывали это ещё во времена расцвета оффлайн-интервью, прочим же не сильно будет интересно мнение Бориса Стругацкого по тысяче разных вопросов. Да и высказывает он мнения и слова зачастую настолько спорные и сомнительные, что их никак не получится списать просто на «личное мнение». Впрочем, оно всё равно в значительной степени проясняет множество моментов практически во всех историях братьев. Это единственный плюс книги — мне было искренне интересно почитать об обстоятельствах написания своих любимых книг братьев. Но не только про творчество здесь рассказывается. Стругацкий активно рассуждает о политике, истории, социологии и море прочих вещей. Есть и много ретроспективных рассказов о личном опыте бытности и жизни в СССР. Конечно, невозможно сейчас выяснить, насколько все эти истории достоверны (ау, мнительные фанаты, это не обвинение автора во лжи!), но как минимум даёт представление о философии и мировоззрении Б.Стругацкого в 90-ые и 00-ые. И я вполне могу поверить, что восхваляя коммунизм они на самом деле всё это время держали фигу в кармане, но в книге приведено и множество других любопытных моментов.

«Когда заходит разговор о том, хорошо ли было жить в СССР, мне на память всегда приходят слова Максима: «Есть миры, в которых живут гораздо хуже, есть миры, в которых живут гораздо лучше, но нигде не живут так глупо». Интересно, а когда писался ОО, Вы имели в виду применимость этой фразы к стране, в которой тогда жили?

Н. Эдельман. Москва, Россия — 29.03.02

Без всякого сомнения. Именно это мы и имели в виду.»

Считаю, уже это даёт прекрасную затравку и представление об объективности автора. Куда нам до США, действие которых во Вьетнаме, Белграде, Ираке и прочих «диктатурах» автор одобряет — «К действиям США во Вьетнаме я относился с безусловным сочувствием: это был ответ на агрессию коммунистов, пытавшихся присоединить Южный Вьетнам силой оружия.» (резня в Сонг-Ми и более полутора миллионов убитых американцами гражданских передают привет!) ««Буря в пустыне» воспринималась, помню, с полным одобрением», «Свергнуть Хуссейна – это, конечно, хорошо, но что предложить ему на замену?», «Что же касается Милошевича, то там как раз выглядело все, конечно, вполне безобразно, но кончилось, слава богу, благополучно: диктатора свергли, – все вздохнули с облегчением. И, по-моему, никто уже ни в Югославии, ни в Европе не вспоминает о тех бомбежках.» К нацистам всё равно приравнивается СССР, а не США, бомбящие всех, кого сочтут нужным:« Тоталитаризм един в своей сути, будь то немецкий фашизм или сталинский коммунизм. Символы веры могут отличаться (расовая теория или классовая борьба), но дух, но принципы действия, но ненависть к инакомыслию, но преклонение перед силой, но жажда «железной руки» – все это объединяет гораздо сильнее, чем разъединяет.» Впрочем, приравнивание СССР к Третьему Рейху уже давно звучит почти что диагнозом.

Борис Стругацкий вообще был склонен верить даже в самые дикие и мерзкие байки об СССР, которые сейчас уже всерьёз воспринимаются даже не всеми открытыми антисоветчиками. Автор, комментируя подлую байку об утопленных комсомолках-проститутках прямо заявляет:« Эту историю рассказывал нам с АН кто-то из общих знакомых, моряк какой-то. Давно. Очень давно. К сожалению, совершенно не помню, кто это был, и не знаю даже, можно ли было ему верить. Думаю, впрочем, что – можно. История – вполне в духе своего времени. Примерно в те же времена кто-то рассказывал нам о том, как по приказу Сталина в конце 40-х чуть ли не в два дня собрали с улиц крупных городов всех инвалидов ВОВ и переселили их на остров в Онежском озере. Тогда это звучало, помнится, как страшная фантазия, а потом выяснилось, что так оно все и было.» Если вопрос заходил о «зверствах СССР», то Стругацкий отключал вообще всё критическое мышление, логику и соответствие банальному здравому смыслу.

«Россия задержалась в феодализме и сейчас медленнно, мучительно выползает из него, как питон Каа из старой кожи. «

Это, простите, либо невежество, либо заведомо ложные сведения. Извините, но я знаю, как подобные вещи может говорить всерьёз человек, у которого был доступ к политическим и историческим словарям, где можно посмотреть определение феодализма. «сословно-классовая структура общества (аграрного типа, доиндустриального), когда основным экономическим ресурсом являлась земля, и находилась она в собственности феодалов.» Мем про «феодальную Россию» является натягиванием совы на глобус и попыткой незатейливой метафорой лишний раз плюнуть в страну, намекая на её якобы недоразвитость.

«При Ельцине было меньше стабильности, но больше свободы. Я предпочитаю свободу.»

Идеальная иллюстрация того, как бесконечно далёк Стругацкий от народа у которого было в 90-ых множество «свобод». Сразу видно, что в 90-ых у автора не стоял вопрос, чем накормить и во что одеть детей. Его родственников не убивали в сопредельных странах во время геноцида русских. Никто из его друзей не сторчался и не был запытан бандитами. Он не разорился и не обеднел при закрытии половины промышленных предприятий страны. Его родной город\посёлок\деревня не были заброшены и не превратились в нафиг никому не нужную дыру. Он не жил на нищенскую зарплату врача-учителя-подавляюще большей части населения страны. В общем, чудесная фраза. Простите, у меня некоторая предвзятость к людям, идеализирующим и тоскующим по 90ым. Я сам 92-го года рождения, но чётко помню, как мы с родителями летом, когда от жары спали при открытых окнах, минимум пару раз в месяц просыпались от того, что рядом кого-то, судя по истошным крикам, убивали или натурально стреляли (милиция хорошо, если к утру приезжала), а мама никогда не рисковала возвращаться домой по темноте, заранее предупреждая отца по телефону, что она выезжает и чтобы он выходил к остановке её встречать. Чудесное свободное время было!

«Я уже писал здесь, что советский строй потерпел сражение не только в экономике, но и в идеологической борьбе, в политике и в поддержании «социальной нравственности» вообще. Единственное, в чем удалось нам удержаться на плаву — это в культуре и науке, да и то, не благодаря строю, а, скорее, вопреки ему. «

Да простят меня радикальные фанаты, но вера в байки про «вопреки» — это очень сильно яркая характеристика. Борис Стругакий, наверно, не в курсе, что факультет на котором он учился, был основан при СССР, как и обсерватория, где он проходил практику. Надо понимать, что отдельные героические личности, преодолевая всё сопротивление государства, тайно строили сотни тысяч школ и научных заведений и скрытно их финансировали, маскируясь от гэбистов? Великие силы, как вообще всерьёз это обсуждать возможно?

«Сталина я считаю величайшим губителем и тираном XX века. Гораздо более опасным и отвратительным, чем даже Гитлер».

» Если же главное в политике — уловить ход истории и следовать ему, то Горбачев великий политик мирового класса. Таковым я его и считаю.»

Простите, но эти два убеждения я могу согласовать только при условии, что под «ходом истории» Стругацкий имел в виду гибель советского государства, распад страны и вызванную этим прямую и опосредованную гибель многих-многих миллионов людей, вместе со всеми катастрофами, которые постигли впоследствии все населявшие СССР народы. Оно того стоило, я не извиняюсь?

«Мое мнение о ВОВ сложилось (окончательно) не вчера и даже не позавчера. Этому окончательному мнению уже лет 40–45. И суть его в том, что война эта была, прежде всего, сражением не на жизнь, а на смерть двух тоталитарных гигантов. И порядочные люди (с обеих сторон) вынуждены были воевать за свою Родину, против иноземной оккупации, понимая при этом (а иногда и НЕ понимая), что воюют они, в конечном итоге, за то, чтобы жировали и процветали отвратительные личности типа Сталина, Гитлера, Геринга и Жданова. Никакого иного выбора у них (порядочных людей) просто не было. Кроме того, большинство из «идейных» бойцов были обмануты гладкой пропагандой, и все без исключения были запуганы своей тайной полицией.»

Да отстаньте вы уже от Жданова-диабетика, который физически не мог «жировать«! В одной из книг Стругацкий же прямо заявлял, что в смертях ленинградцев более виноват Жданов и партноменклатура, а не солдаты вермахта. Один специалист по истории мне ещё в личной переписке доказывал, что каждый из них в блокаду ел как 40 или 400 ( спец не определился до конца), человек.

И да, тут как-то сами собой напрашиваются нехорошие мысли, насколько бы быстро Стругацкий стал бы коллаборантом, если б подвернулся случай. Не, ну а что? Разницы же нет, нацисты не стремились уничтожить наш народ, а Сталин так и вовсе хуже Гитлера, да и не было никаких героев — все были запуганы тайной, блин, полицией, которая умудрилась десятки миллионов идущих в атаку солдат до смерти запугать.

И таких моментов ведь в книге, да и прочем оффлайн-интервью очень много. Простите, но никакого желания дальше копаться в памяти я не испытываю, как и перечитывать книгу. Приведённые примеры уже прекрасно иллюстрируют взгляды Бориса Стругацкого. Вне всякого сомнения — талантливейшего человека, прямо рассказавшего о себе множество интересных вещей.

P.S. Надеюсь, больше никто не будет сразу бежать к модераторам и бездоказательно обвинять меня во лжи и оскорблениях, опровергнуть или подтвердить которые из-за удалённого отзыва было невозможно, а сначала прямо напишет где и в чём я, по их мнению, соврал и оскорбил Стругацкого. Самому это интересно.

Написано в худших традициях пещерного антисоветизма и самых дремучих псевдоисторических мифов. Да, написано неплохо и с некоторым даже психологизмом, надо признать, но это и гадко, когда талантливая вещь способствует распостранению такой откровенной дезинформации, как якобы совместный парад нацистов и Красной Армии в Бресте, развязывании Второй Мировой через пакт Молотова-Риббентропа (Мюнхенского сговора, саботажа Англией и Францией советских попыток создать коллективную систему обороны в Европе и много другого не было, ага), поздравления Гитлера в «Правде» и т.д. Обидно, когда талант расходуется на очевидную чепуху, можно понять, почему Б.Стругацкий решился это опубликовать только в 2001ом.

Многие предположения авторов здесь невероятны, как ни изворачивайся с теорией вероятности, но гипотетическое фантастическое допущение получилось интересным, а рассказ интересно-парадоксальным и неглупым. Почти семьдесят лет прошло, а исследование человеческого мозга хоть и продвинулось, но не так серьёзно, как можно надеяться.

Понятно, что это очень старый рассказ. Да, здесь видны уже начатки стиля, но только начатки. И да, здесь заметна ориентация на технические чудеса, АБС не пришли ещё к выводу, что главное — на Земле. То есть, не в изобретениях и открытиях, а в человеческих взаимоотношениях. Но как иллюстрация литературного роста сей рассказ вполне забавен и полезен.

Не могу оценить качество рассказа как пародии, но и объективно, как отдельная история, это весьма качественная и остроумная работа. Люди как своеобразные биороботы, чья практическая и научная степень находится под большим сомнением — моментами вместо персонажей рассказа видишь некоторых героев «Понедельника начинающегося в субботу», распекающего неугодных и незадачливых научных работников, наворотивших всякой фигни. Атмосфера научного коллектива передана прекрасно и правдоподобно.

Для меня загадка, почему Стругацкие задвигали некоторые свои очень неплохие работы в стол, недорабатывая их и не давая хода. У цензуры к большинству из них не было бы никаких претензий, да и по силе и потенциалу этот же рассказ гораздо любопытней и перспективней, многих опубликованных авторами работ. В общем, чудны и неисповедимы пути творцом, во всяком случае, я рад, что Б. Стругацкий когда-то открыл доступ к архиву и запасникам братьев-фантастов.

Я понимаю как тех, кто оценил эту книгу негативно, так и тех, кто восхищён ею: но она намного ужаснее, чем специально непрофессиональный и противный тягучий стиль заключительной части книги, и она намного ценнее, чем рассказ о застойной истории нашей страны, — и совсем не очевидно, что не дочитав до самого последнего слова (слова!) этой книги можно позволить себе рекомендовать ее к прочтению в школе... Ужас в том, что автор, будучи всю его жизнь (его и его брата жизни) убеждён в том, что “выживание это знак наличия предназначения” и приводивший в своих интервью в качестве примера случай с осколком артснаряда, убившим людоеда, гнавшимся за ним в блокадном Ленинграде, этой своей книгой открывает перед нами ужасную и уродливую истину: всемогущий герой его книги, сдуру (под влиянием КГБэшника) возомнивший себя вершителем судеб, защищённым Роком (Богом?) продемонстрирован автором книги как НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮЩАЯ КУКЛА (хотя и имеющая превосходные, а может быть и почти гениальные физико-математические мозги), функционирующая внутри тоннеля своего предназначения, который она НЕ СПОСОБНА ОСОЗНАТЬ до самого своего последнего вздоха (в совершено буквальном физиолого-медицинском смысле этого выражения): обеспечивать существование другого инструмента РОКА (Бога?), задача которого совсем не гуманна и не этична: “обеспечение дешевой колбасой требует производства колбасы из человеческого мяса”...

И, может быть, “спасенного” от людоеда человека (куклу) и оставили-бы доживать до ее (куклы) естественной смерти после того, как вторая кукла наконец-таки изобрела способ обходиться без нее (без первой куклы) при помощи живого (и даже ходящего) человеческого мяса для поддержания своего (второй куклы) функционирования, если-бы она (первая кукла) не вознамерилась захотеть помешать Року — и тут-же она сама, как и все те, кто прежде мешали ей поддерживать функционирование второй куклы, была немедленно выключена. Но эта кукла не способна осознать то, что она находится в туннеле, из которого она не способна выбраться: она и после своего последнего вдоха продолжает выполнять свою программу: оберегать от смерти вторую куклу: “Осторожно с гранатой! Не порань вторую куклу!!!”. Ради этого предназначения была создана эта кукла. Это ее предназначение она — КОНЕЧНО-ЖЕ! — НЕ СПОСОБНА ОСОЗНАТЬ. Иначе Року (Богу?) она не нужна. Она должна быть куклой. Не понимающей своего предназначения куклой. В конце-концов (в конце книги) вторая кукла научилась обходиться просто не способным думать ходячим мясом... Не не-понимающим, а не способным думать мясом.

“Сами люди не способны помочь себе” объявляет нам вторая кукла понимание (понимание Рока?) описываемой ситуации и природы — и не только лишь природы человека, но и крыс тоже... Ужасная книга. Писал ее умный еврей... Ошибается-ли он — вот в чём вопрос! В ещё одной фантастической книге, тоже написанной несколькими евреями — в Талмуде, — описывается диалог между Ангелами и Богом... Ангелы возмущены тем, что Бог уничтожил в Иерусалиме праведников вместе с негодяями: “они (праведники) ведь не имели возможности спасти Иерусалим, это было Твоё желание: разрушить Иерусалим! Почему-же Ты погубил их ВМЕСТЕ с негодяями?!?”. И евреи — авторы МНОГОТОМНОЙ социально-фантастической книги, называемой Талмуд, — пишут ответ Бога (Рока?) на возмущение Ангелов Его несправедливостью: “они даже не пытались”.

Нет никаких оснований думать (предполагать), что еврей Борис Стругацкий читал хотя-бы это место из социальной научно-фантастической книги под названием Талмуд — или хотя-бы слышал устные и искаженные при переводе и при пересказе цитаты из этой книги, но намёк на это недовольство можно нафантазировать себе на основе одного короткого текста в конце книги, называемой “Поиск Предназначения”... Восхитительная и очень страшная книга.

(без какой-либо связи с “Поиском Предназначения” и с Двадцать Седьмой Теоремой Этики, противостоящей и противоречащей ему (поиску), рекомендую несколько мнений из научно-фантастической книги, написанной в жанре социальной фантастики для того, чтобы уговорить Человечество ПЫТАТЬСЯ спасти Небесный Иерусалим от разрушения животными свойствами человеческой природы (среди этих мнений есть немножко даже о мнении авторов Талмуда о Иисусе, просившем Человечество: “Не делай зла! И, если сможешь, постарайся делать добро!”)

https://goo.gl/2SxSUy

https://reddit.com/r/Judaism_of_Talmud )

Прекрасная история, но ясно, почему её недопустили в СБТ — совсем другая атмосфера, более мрачная и депрессивная, что ли? Тут надо было или роман почти полностью переписывать, чтобы соответствовать настроению «Астры 12», и я, кстати, не отказался бы прочитать такое, или просто отсечь лишнюю часть. В любом случае, рассказ чуть ли не обязателен к прочтению для всех любителей творчества Стругацких.

Написано хорошо и увлекательно — таланта рассказывать интересные истории у обоих братьев было не отнять. Персонажи хоть и с вариациями, но очень типичные для позднего творчества братьев — страдающая интеллигенция, необразованные простолюдины, хамы-гэбисты (правда, они здесь в связи с веяниями времени в значительной части мутировали в бандитов) и т.д. Если что — не вижу в этом ничего плохого.

По части идейного наполнения впечатления противоречивые. С одной стороны мне искренне понравилось следовать за мыслью автора и слушать, что он говорит «за строчками» и пытается донести, но с другой я не согласен со значительной частью его философии и считаю её пустой и натянутой, моментами практически вымученной. Вся эта канитель с сильными-«бессильными», избанные таланты у каждого и т.д.

Ну и да. Как бы Стругацкий не оправдывался в интервью, мне всё же сложно поверить, что явная и открытая незаконченность — это фича, а не баг. Нет, блин, «открытые финалы» подразумевают окончание хотя бы локальной истории и неопределённость, как же дальше разовьётся эта история. А когда история просто тупо обрывается — это оборванный и незаконченный финал, когда автор поленился или схалтурил.

Прекрасный рассказ! Воспринимаю его именно как рассказ, о том же что и СБТ, с теми же (условно) героями, но совершенно о другом. СБТ это уже образцовая фантастика, где главное КАК полететь, КАК испытания пройти, переживания персонажей превращены в героическое мученичество. В «Астре» всё по другому. Главный рефрен — это тема смерти, тема переживаний, но переживаний выраженных не физически, как это было в чистовике, а именно морально. Последний диалог так и вовсе шедевр, абсолютно пессимистичный, «никаких шансов»! И это, как по мне, более взросло, чем беспросветный оптимизм.

Рассказ, конечно, юношеский, со всех сторон. Со стороны взгляда на мир, со стороны наивности многих деталей — да та же шапка ушанка на космонавте. Но как переданы эмоции! Просто невероятно. Алексей тут более живой, Вальцев, в отличие от своего чистового варианта, — взрослый человек, действительно познавший жизнь, образ создаётся трагичный. В чистовике, получился, уж извините, незрелый шут гороховый.

При всей моей любви к предполуденному циклу, если бы Астра стала повестью — я была бы намного счастливие чем сейчас! Рассказ настоятельно рекомендую, до прочтения СБТ, или после, равнодушным он вас не оставит — точно, а потраченного времени будет не жаль.

Слушайте базовое — в осаждённом Ленинграде было плохо из-за коммунистов. Это диабетик Жданов, объедавшийся сладостями, и прочая партлиэта, жравшая в три горла, виновата в смертях сотен тысяч людей, а не немцы. А КГБ было нужно лишь и только для того, чтобы тиранить несчастных интеллигентов и писателей, которые настолько зашуганы кровавой гебнёй, что каждый имеет целую библиотеку запрещённой литературы и самиздата и не особо парится по поводу её сокрытия даже если начинаются допросы. Больше спецслужба ни для чего была не нужна, врагов же у нас нет, да и вообще они бестолочи такие!

Вообще в книге есть светлые моменты. Бытовуха ГГ изображена неплохо — змеиное кубло кухонной интеллигенции, которым опять и с государством, и с народом не повезло, отображено просто блестяще и очень правдоподобно. Предельно увлекательна интрига с невероятной выживаемостью ГГ — меня реально мучило любопытство и было интересно, для чего же его хранит судьба? Но, к сожалению, автор сам не знал хоть сколько-то нибудь вменяемого или хотя бы просто интересного ответа и скрыл это с помощью псевдофилософских моралей и мутнейшего сюжета последней трети повествования. Серьёзно, когда ГГ начал сближаться с КГБщником и началась «власть», книга пошла куда-то совсем не туда. Либо Стругацкий вообще не понимал и не знал, о чём пишет, либо ему было просто всё равно и дописывал книгу «на отшибись».

Если что, то я правда понял глубочайшую философию и смысл, который автор сюда заложил. Только я не считаю, что у него это получилось интересно и осмысленно. Не говоря уж о том, что множество смыслов и «антифашистских» посылов здесь откровенно притянуты за уши и не стоят и выеденного яйца.

«Интересные книги в предисловии не нуждаются» — написал Борис Стругацкий. А я чисто для интереса открыл его библиографию. Предисловия я к Веллеру, предисловия к Измайлову, предисловия к Лукиным, предисловия к Успенскому, предисловия к Щёголеву, и т.д. и т.п. И это только сольные. Выходит, это были неинтересные книги?

К тому же позиция «Я в детстве предисловия не читал, а значит, и писать не буду» это позиция такая – себе на уме. Получилось, конечно, не предисловие, а короткая рекомендация. Но ощущение осталось: не очень. Вроде как «Вот вам – и отстаньте».

Единичка, как оценка этой книги маловата. Так как все-таки книга начиналась за здравие. Но поскольку закончилась за упокой, то двойка оценке вполне соответствует. В начале я бы хотел выразить глубокое соболезнование тем, кто читал, еще большее соболезнование тем, кто поставил ниже 5-ки — они осознали, что вместо откровения получили каку. Коммент к этой книге меня побуждает написать кол-во 10-к и 8-к в оценках, на какие я опирался при выборе, а также рекламку на развороте книги «В этот том вошел «сольный» роман Б.Н. Стругацкого «Поиск предназначения», опубликованный им под псевдонимом С. Витицкий, — истинный шедевр социально-философской фантастики».

Шедевр может и мог бы быть, но не состоялся. И разочарование поистине соразмерно с чтением «Хроник Амбера» Желязны, где начало «Серия Корвина»(+)начало «Серии Мерлина» крута, а вот конец «Серии Мерлина» последние 2 или 3 книги, ну настолько набиты мутью и разочаровали, что ппц. Здесь все тоже самое, начинается все отлично. Оставим за скобками АЛЧНОЕ и видимо ЛИЧНОЕ желание автора пинать в процессе повествование хладный труп СССР при любом удобном случае. Книга написана в 1995 году, тогда это было модно, да и сейчас дем-шизе зайдет. Но выглядит все это ОЧЕНЬ ПРЕДВЗЯТО, поскольку складывается впечатление, что «органафты (цитата)» из КГБ ничем больше не занимались, кроме как ловили собственных граждан. А вот про новое время автор чего-то молчит... 1995 год, там уже прошли и шоковые терапии и народ увидел инфляцию в 300%, но автор об этом не говорит. Единственная его претензия к ментам-дибилам, что ж... роман социальный, надо же над кем-то поржать.

Продолжаем. Название крутое «Поиск предназначения», в моем варианте издания убрали 2-ю часть про «теорему этики». Маркетологи в АСТ думают правильно — зачем усложнять? Да и «Поиск предназначения» звучит апупенно, читатель схавает. И я схавал. На деле книга названию не соответствует. От слова совсем. Герой, что самое забавное, не ищет предназначения. Его пытаются найти за него, те же «органафты». Самому персу пофик: где он, что он, как он. Рефлексия перса — это фундамент, на каком построен роман. Только если в самом начале она здравая и приводит перса к мысли, что вселенная за ним смотрит. То в конце это очень больная рефлексия, сведенная НЕ ВОВНУТРЬ, а вовне. На окружение, на людей, на их ограниченность, на их скудоумие. Это как бы сломало концепцию, поскольку не понятно: нашел или нет В ИТОГЕ герой свое предназначение? Нравится или нет — то, что он делает?.. Зачем вселенная дала ему его дар?.. Ответа на этот вопрос в книге так и не прозвучит. Подозреваю, что ответа не знал и сам автор, поскольку был в книге «органафт», который видел людей НАСКВОЗЬ. Ну, так вот описание ГГ в его интерпретации настолько мутное «монстр», «демон, который спит» и настолько не согласующееся с последней частью, что не понимаю — зачем эти оценки вообще?

Много технически бесячих моментов, из-за каких местами читалось очень тяжело. Начнем с несостыковок: Гг позиционирует себя опупенно честным, даже партию назвал «Партия Честных» и тут же рассказывает Ивану, сыну майора и «органафта», какой пытался ему помочь, что подкидывал отцу ложную ин-фу, а также давал задания привозить ему мальчиков, только для того, чтобы полежать с ними рядом и похихикать в подушку. Далее по списку, неожиданно КГБшник начинает называть ГГ Хозяином. И хочется спросить — с каких ХЕРОВ? Гг из себя нихрена не представляет — какой Хозяин? Я так понимаю, что это для того, чтобы подготовить к последней части. НО! это настолько резало и режет, что ппц. Далее, в романе за всю его основную часть было одно фантастическое допущение — это способность Гг. Все остальное в жанре реализма, и тут в последней части появляется «Баскер». Опасное существо, которое цитирую «невозможно убить». На кой оно там было нужно я так и не понял, но данное существо подчинялось гоп-стоперам, которые стояли на какой-то объездной дороге. Так у меня вопрос: чего они с этим существом не перекрыли трассу Москва-Санкт-Петербург? Вполне могли — деньги зашибали бы другие. Ну, и на добивание читателя. Концовка с куевой тучей клонов, непонятная и бессмысленная. Для чего их выводили — никто не объясняет. Полунамеки в виде клонов президента, говорят о том, что мб для того самого, чтобы менять настоящих людей на клонов. Но клоны по описанию отличаются от обычных людей цветом кожи. Зачем они нужны? Почему судьба ради этой тайны убивает самого Гг (какого хранило всю книгу) или не убивает — в концовке, спойлер, это не очень понятно. Только в отличие от фильма Нолана «Начало», где сознательно шли на такую концовку, какую додумает смотрящий, здесь нужно было хоть как-то завершить.

Безусловно у книги есть плюс — это разбросанные по ней здравые мысли. Например, предназначение мы можем знать, но не понимать. Вся беда в том, что Гг его даже не знал. И если отталкиваться от книги: все его предназначение было в том, чтоб он дожил до конца романа, а потом умер. Никому такого не пожелаешь.

Человек считает, что ему фартит, а фартит на самом деле его приятелю с помощью него. И переменить он ничего не может.

Мне кажется на страницах этого произведения автор пытается выразить боль утраты своего брата. Ведь клоны — они как псевдонимы, под одним из которых это произведение и было написано.

Интересное интервью, хотя и не лишённое некоторой идеалистичности. Борис Стругацкий призывает не витать в облаках, однако, как ни крути, рисует перед нами мир утопический — думается мне, что в конце 80-х вопросы Высокой Теории Воспитания мало кого интересовали.

Постулаты одной из центральных тем Истории будущего, написанной в цикле произведений «Полдень, XXII век», Борис Стругацкий пытается применить по отношению к дню сегодняшнему, и это вполне понятно: сытые 70-е показали, что вопрос удовлетворения материальных потребностей человека в основном уже решён, и вместе с тем остро подняли вопрос о приоритете духовных потребностей. Есть колбасу стало в порядке вещей, а вот что делать дальше — никто не знал. Крах старой системы пытались закрыть новым проектом под названием «Перестройка», однако, как мы сейчас знаем, надежды не оправдались.

Очень интересная книга, которую я приобрёл в конце прошлого года, когда решился на перечитывание моей библиотеки братьев Стругацких, состоящей из разношёрстных изданий, однако включающей в себя почти полное собрание художественных произведений.

Увлекательное получилось путешествие — длиной в 4 месяца, и после каждого прочитанного произведения я обращался к «Комментариям», дабы ознакомиться с историей его создания. Строго говоря, не совсем так, конечно, ибо не ко всем произведениям есть «Комментарии к пройденному», однако оставим именно так — ради красного словца.

Остался непрочитанным, правда, ещё сборник публицистики «Улитка на склоне столетия», однако читать целую книгу статей и интервью разом мне показалось не совсем целесообразным, поэтому публицистику АБС оставим на потом, думается, интереснее будет обращаться к ней периодически, с перерывами на художественные произведения.

Если же читать «Комментарии к пройденному» как отдельную книгу, то, как мне кажется, восприниматься она будет несколько по-иному, и не только как книга воспоминаний писателя, полная автобиографических подробностей и цитат из официальных документов. Вероятно, можно воспринимать её ещё и как своеобразный памятник эпохе — памятник, воздвигнутый писателем, который с этой эпохой был в весьма сложных отношениях.

Ну, и разумеется, никто не отменял трактовку этой книги в сугубо практическом смысле. Учебник для современного писателя, для человека, вступившего на тернистый путь литературы. Учебник, полный мудрых советов и здоровой самоиронии.

Часть «Комментариев к пройденному» — небольшое пояснение к собранию статей, интервью и эссе братьев Стругацких. В статье Борис Натанович представляет читателю выжимку из основных идей, содержащихся в текстах.

В публицистике АБС довольно много творений по теории литературы. Или правильнее будет сказать — по теории фантастики и её месту в так называемой большой литературе. Авторы, разумеется, ревностно болели за фантастику и во многих своих статьях неопровержимо доказывали, что фантастика, прежде всего, конечно, научная и социальная, — это не пасынок настоящий литературы, а наоборот — достойный представитель, равный среди равных. Более того — те преимущества, которые даны фантастике, позволяют выразить идею гораздо ярче, чётче, объёмнее.

Разумеется, если речь идёт о хорошей фантастике, то есть о хорошей, качественной книге.

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий рассказывает о том, что ещё с начала 60-х, то есть практически с момента образования знаменитого творческого союза, братья мечтали написать пьесу. При этом даже имели место отдельные попытки, однако, по мнению БНС, каждый раз получалось «не то».

Единственная пьеса, которую БНС считал полноценной и удавшейся, — это «Жиды города Питера». По этому же поводу Борис Натанович с грустной иронией замечает, что, видимо, сама судьба решила так, что именно пьеса станет последним совместным произведением АБС.

Работа над пьесой была закончена весной 90-го, за год с лишним до ГКЧП. По мнению многих, в пьесе дан довольно чуткий прогноз грядущего переворота — прежде всего, разумеется, в социально-психологическом смысле, а не в политическом, ибо политическая конкретика в тексте практически не представлена.

В статье об истории создания пьесы Борис Натанович приводит цитату из песни «Перемен» Виктора Цоя, который стал не только кумиром тогдашней молодёжи, но и самым настоящим рупором её идей.

С позиции же сегодняшнего дня истинное пророчество и откровение обнаруживается в самой последней строчке этой песни: «И вдруг нам становится страшно что-то менять». Тревога ожидания не до конца продуманного поступка? Страх ответственности перед будущим? Прозорливый взгляд из одной эпохи в другую, последующую за ней? За что боролись, на то и напоролись?..

Заканчивает же свою статью Борис Натанович признанием того, что пьеса «Жиды города Питера» сохраняет актуальность и по сей день. И надеется на то, что произошедшие в августе 91-го события в будущем не повторятся.

Последнее произведение Стругацких и, увы, наименее понравившееся и запомнившееся. Как это ни печально, но совсем не впечатлило. Много аллюзий на предыдущие поздние произведения: «Дьявол среди людей», «Поиск предназначения» и другие.

Вообще, все поздние творения АБС можно было бы объединить в некий единый цикл, и заглавным произведением можно было бы поставить «Отягощённых злом» — с него, на мой взгляд и начинается особый, финальный этап творчества писателей. Этап преимущественно сольный и, к сожалению, не самый удачный.

Если «Хромую судьбу» вполне заслуженно и правомерно можно назвать романом-итогом, романом-эпилогом, то последующие вещи — это как бы произведения-послесловия, вольные продолжения прошлых идей. Продолжения эти вовсе не следуют логически из предыдущего опыта, это не дальнейшее развитие идеи, а некий вираж в сторону, ответвление далеко не ортодоксальное, а скорее уж парадоксальное, если можно так выразиться. Последние сольные романы обоих братьев («Дьявол» и «Бессильные») читаются вообще с изрядной долей удивления — постоянно ловишь себя на мысли: а действительно ли я читаю именно произведения АБС? Пожалуй, лишь знакомый и богатый стиль, великолепный и интеллигентный юмор свидетельствуют о том, что произведения эти принадлежат перу знаменитых авторов. В остальном же — будто письма с другой планеты.

Я не хочу сказать, что книги эти плохие, вовсе нет. Не хочу сказать это и не уверен, что считаю, что эти книги плохие. На самом деле, в определённом смысле произведения эти очень даже сильные, а кто-то может даже сказать, что — сильнейшие.

Они — не плохие, они просто другие. Из другой эпохи, из другой идеологии, отражение совсем другой, сами понимаете, жизни.

Сложный, тяжёлый и типичный для поздних Стругацких роман. Наряду с «Беспокойством», «Улиткой на склоне» и «Отягощёнными злом» этот роман уходит в мою подпапку непонятых произведений АБС. Хотя первые два произведения поздними и не являются.

Читатель, конечно, привык к тому, что произведения Стругацких, как совместные, так и сольные, — это не развлекалово и не семечки, привык, что вопросов после прочтения остаётся гораздо больше, чем ответов. За то читатель и любит творчество великих авторов — за то, что их книги заставляют задуматься, они многослойны и многовариантны, практически каждое произведение трактовать можно по-разному. Привычно, что заботу о выводах авторы целиком и полностью переносят в зону ответственности читателя. Однако в этом романе, как мне показалось, такой подход излишне гипертрофирован. Понятно, что ответ на поставленный в произведении вопрос должен искать читатель, читатель согласен с этим, начиная читать очередную книгу Стругацких, читатель к этому готов, он жаждет этого. Однако как быть с поиском ответа, если сам вопрос в тексте произведения нащупать не получается? Или же это такая особенность этого романа? Производная от производной, новый уровень, открытый Борисом Стругацким на последнем этапе своего творческого пути? Подобно главному герою романа, ищущему всю жизнь собственное предназначение в жизни, читатель романа должен всю дорогу искать поставленный в произведении вопрос?

Сложно сказать, но возможно, так оно и есть.

Жил себе человек, всю жизнь искал смысл своего существования, видел результаты деятельности того, кто ведает его судьбой или даже судьбой всего сущего. Искал подсказки, знаки свыше. И вдруг в одночасье всё встало вверх дном — оказалось, что жизнь его является лишь вспомогательным элементом жизни, по всей видимости, гораздо более важной, чем его жизнь. В этом и есть его трагедия?

Затрудняюсь с ответом, как-то слишком уж неявно обозначено всё это в несколько сумбурной концовке романа.

PS. Существующая на данный момент аннотация за авторством Яны Завацкой, на мой взгляд, крайне слабо соотносится с основной идеей романа, да и представленные в ней факты и описания спорны и неоднозначны. Пытался я тут сочинить собственную аннотацию, но как-то не сложилось: вероятно, потому, что мне самому тяжеловато сформировать какое-либо представление об этом романе. Поэтому было бы неплохо, на мой взгляд, если бы кто-нибудь из прочитавших роман лаборантов составил бы более адекватную аннотацию.

Небольшой юмористический рассказ-пародия на произведения Ильи Варшавского. Так как с творчеством Варшавского я почти незнаком, рассказ мне показался очень схожим со многими вещами Станислава Лема: излюбленная лемовская форма научной дискуссии, кибернетика и самый главный вопрос о существовании человека, его предназначении.

Написано легко, с приятным юмором, побуждает ум к разминке.

В обсуждении тут многие пишут о глубоких философских смыслах, однако я бы не стал заходить так далеко — всё ж, рассказ юмористический, вряд ли автор рассчитывал на что-то большее.

И ещё одна проба пера молодого автора, ставшего впоследствии классиком отечественной фантастики. На этот раз проба пера в жанре исторической прозы: 37-й год, репрессии, война в Испании...

Как тут уже писали ранее, что-либо новое из рассказа почерпнуть вряд ли получится. Но написано хорошо, психологизм прописан очень глубоко и чётко. Стиль явно хэмингуэйвский, в части испанских подробностей источник вдохновения угадывается. В общем, я бы сказал так: этакая «Пятая колонна» по-советски.

Проба пера начинающего на тот момент автора в жанре мистической прозы. К этому жанру впоследствии Борис Стругацкий не возвращался, и слава богу, что дело закончилось на этом вот эксперименте.

С точки зрения законов жанра рассказ, на мой взгляд, вполне удался. Тот факт, что начинается он практически на полуслове и тем же, в общем-то, заканчивается, без каких бы то ни было разъяснений, читателя смущать не должен. Насколько понимаю, в рамках мистической литературы подобное построение сюжета вполне приемлемо.

Читая рассказ, с удивлением обнаружил, что он является парным к написанному за два года до него рассказу «Затерянный в толпе». Это такой рассказ-перевёртыш, производная от первого или дополнение к нему. Или даже правильнее будет сказать, что это недостающее звено, и это делает в итоге оба рассказа дилогией.

Фантидею раскрывать тут не буду, дабы не разрушать интриги. Тем, кто незнаком с этими рассказами, настоятельно рекомендую прочитать, причём прочитать именно в такой последовательности: сначала «Затерянный в толпе», затем — «Кто скажет нам, Эвидаттэ?..»

Фантидея не сказать чтобы так уж нова, однако реализация, ракурс зрения придают этой паре известное изящество. Заряженное в первом рассказе ружьё неожиданно выстреливает во втором, повергая читателя в приятное недоумение. В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий указывает на связь между этими двумя рассказами, однако тут же низвергает и тот и другой на уровень плинтуса, и на мой взгляд — зря. Да, оба текста не идеальны, требуют доработки, финальной шлифовки, приведения к общему знаменателю, после чего, думается, читались бы просто на ура. К сожалению, доработка по понятным причинам уже никогда не состоится, так же как некому теперь дать общие разъяснения по логике происходящего и по механике НФ-составляющей. А жаль, ведь можно было бы написать третий рассказ цикла, где были бы поставлены все точки над i.

Впрочем, существуют интересные проекты вроде «Времени учеников» или группы «Людены», которые могли бы восполнить пробел, хотя бы на основании черновиков или дневниковых записей. А может быть, это уже было сделано, просто я ничего не знаю — как бы, надо полагать, не один я такой умный. Ну, и опять же, тут в голову пришло, что, в принципе, никто не мешает, например, мне дописать продолжение, где мог бы изложить своё видение относительно предложенной автором загадки.

Резюмирую же своё выступление рекомендацией обратить внимание на эти два рассказа, которые, на мой взгляд, выглядят очень даже достойно — незаслуженно забытые ранние творения Мастера.

Да-да-да, это очень ранний и «зелёный» вариант начала повести «Страна багровых туч», тут есть над чем посмеяться и чему умилиться. Интерес вызовет, наверное, только у поклонников творчества авторов, остальным читать не обязательно. По всем признакам я принадлежу к числу поклонников, поэтому мне отрывок понравился, несмотря на то, что космонавты там ходят в шапках-ушанках. Ну и ладно — в середине 50-х, думается мне, мало кто мог представить себе, как всё это будет выглядеть. Да ещё и описать так, чтобы спустя десятилетия текст не выглядел жутким анахронизмом.

Дауге в этом варианте, как и в некоторых других черновиках, носит фамилию Вальцев, а Быков здесь имеет фамилию Громыко. В паре мест его фамилия соседствует с упоминанием имени-отчества начальника космодрома — Андрея Андреича, что создаёт забавную аллюзию на будущего министра иностранных дел СССР, который в ту пору был первым заместителем министра. Впрочем, это, разумеется, совпадение да и вообще мелочь, просто в глаза бросилось.

Вполне обычная для ранних Стругацких твёрдая научная фантастика с железобетонным обоснованием, однако меня рассказ впечатлил несколько другим своим аспектом — необычным для авторов (в данном случае — для Бориса Натановича) лиризмом.

Я только начал знакомиться с сольным творчеством младшего из знаменитейших братьев и, если честно, был немного удивлён этими вот последними строками рассказа, в которых с неизмеримой, очень такой человеческой грустью или даже тоской рассказывается о дальнейшей судьбе несчастного человека, оказавшегося не в своём теле не в своё время. Или, быть может, даже не в своём мире. После жёсткого, я бы даже сказал — жестокого, а местами и циничного «Дьявола среди людей» АНС читать такое несколько удивительно и, безусловно, приятно.

Понятно, конечно, что сравниваю несравнимое: ведь речь идёт о двух произведениях из разных эпох, разнесённых тремя десятками лет по времени и головокружительной эволюцией мировоззрения. Да и в конце концов, как ни крути, авторы у этих двух произведений разные, а у позднего БНС, насколько знаю из отзывов, цинизма и постперестроечной кутерьмы тоже хватает, однако в данный конкретно взятый момент рассказ для меня сыграл именно на контрасте. Сыграл в положительную сторону.

Да и вообще, сейчас вот попытался припомнить в целом у АБС какое-либо произведение, которое заканчивалось бы вот так, словами в духе «а он всё смотрел с грустью вдаль», и ничего на ум не пришло. Так что, можно констатировать, что рассказ и в самом деле для Стругацких необычный.

М-да, отзыв получился какой-то не особо информативный, не столько предметный — о самом произведении, сколько сравнительный. Поэтому прибавлю, что вообще-то рассказ понравился, рекомендую широкому кругу читателей.

Я увидел вот что:

«По дороге разочарований

Снова очарованный пойду

Разум полон светлых ожиданий

Сердце чует новую беду..»

Стругацкий выплеснул боль разочарования в собственных идеалах. Он показал, что произошло с героями «понедельника», продолжившими вместе с ними жить в реальном Советском Союзе. Они истово верили в своё предназначения- помочь становлению светлого будущего с высоконравственными коммунистами-прогрессорами. Но в итоге пришлось признать, что, либо предназначения нет вовсе, либо оно в… совсем другом. Пчелы могут строить любые планы и теории, но пасечник хитро улыбается..

Собственно, мотивация труда под названием «Поиск предназначения..» содержится в описании статьи Мирлина и заключается в иллюстрации того, как Великая Идея превращается (и превратилась, с точки зрения коммуниста-прогрессора) в великое дерьмо —

«…Так вот: до пятьдесят восьмого все они были, оказывается, – злобные и опасные дураки («Великая Цель оправдывает любые средства, или Как прекрасно быть жестоким»). От пятьдесят восьмого до шестьдесят восьмого превращались они в дураков подобревших, смягчившихся, совестливых («Позорно пачкать Великую Идею кровью и грязью, или На пути к Великой Цели мы прозрели, мы прозрели».) А после шестьдесят восьмого дурь у них развеялась, наконец, и пропала, но зато и Великая Цель – тоже. Теперь позади у них громоздились штабеля невинно убиенных, вокруг – загаженные и вонючие руины великих идей, а впереди не стало вообще ничего. История прекратила течение свое… Все это было – чистая правда, и это раздражало особенно.»

Создатели земного, физического человека не зря наградили его Гордыней. Именно она даёт индивиду Иллюзию Собственной Значимости и Великого Предназначения. Тогда как об истинном предназначении ни пчелам на пасеке, ни курицам на птицеферме, ни коровам в хлеву лучше не задумываться. Как сказал один из персонажей Пелевина (умная крыса) другому персонажу (умной курице) – вы думаете, что «вселенная» (птицефабрика) создана ДЛЯ вас. Не совсем верно – она создана ИЗ-ЗА вас. Разница есть, её с болью понял Стругацкий, и про эту боль рассказал нам. Так, как умеет только он…

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий рассказывает об исходных данных, из которых появился роман «Отягощённые злом», и признаёт, что произведение получилось очень сложным. Несмотря на то, что авторы считали этот роман одним из лучших, БНС пишет, что роман даже слишком сложный, переусложнённый. И, наверное, самый непопулярный.

А мне подумалось, что эти две характеристики между собой связаны. Не был бы роман так непопулярен, если бы не был он таким перенасыщенным. Каждая из трёх линий книги, взятая отдельно, на мой взгляд, самодостаточна и по содержанию тянет на целую книгу. А вот сведённые под единой обложкой, они друг другу мешают, превращают произведение в этакую мозаику, которая с одной стороны вроде и неплоха, но с другой — слишком уж ярка, ослепляет воображение читателя, отдельные элементы в ней мешают друг другу, а также мешают читателю до конца проникнуться замыслом авторов.

С «Хромой судьбой», например, совсем по-другому: там обе линии дополняют друг друга, очень гармонично сочетаются. Здесь же, как мне показалось, диссонанс. Дочитав роман вчера, до сих пор испытываю смешанные чувства и думаю, что всё же было бы лучше, если бы авторы написали вместо этой книги две или три не связанные между собой. И даже пусть социально-политическая повесть получилась бы спорной и, возможно, не пришлась бы по вкусу, зато история Демиурга, думается, вышла бы очень даже классной!

Поэтому когда лет через ннадцать вновь очередь дойдёт до этой книги, буду читать главы врозь. Неплохая, кстати, идея!

А мы продолжаем читать «Комментарии к пройденному» — книгу воспоминаний Бориса Стругацкого. Вот и дошла очередь до истории создания романа «Хромая судьба».

Здесь вот уместно именно это слово — создание, потому что лишь написанием дело не ограничилось.

Идея романа появилась ещё в начале 70-х, к реализации приступили десять лет спустя. Написали линию Сорокина, после чего перед авторами остро и насущно встал вопрос о «романе в романе» — о том произведении, которое будет включено в основной текст в качестве произведения, которое пишет Сорокин. Вполне логичным шагом было включить главы из «Града обреченного» — ведь этот роман тоже был написан, что называется, в стол. Вместить текст «Града» полностью явно не получалось — ведь тогда включённое произведение было бы существенно больше основного текста по объёму. К тому же, отдельные главы (самое начало) как бы не содержали в себе чего-то такого «непроходимого». Собственно, так появился первый вариант ХС.

Позже авторы заменили «Град» на полный текст другого своего произведения, так же написанного «в стол» — на повесть «Гадкие лебеди». В своё время «Лебедей» никто из советских издателей не взял, зато без ведома авторов повесть опубликовали на Западе. Соответственно, после этого никакие кромсания не смогли бы дать хоть малейший шанс на легальную публикацию в СССР.

Во второй половине 80-х же это стало возможно. Роман вышел на родине и никакого скандала не вызвал. По мнению БНС, публикация вообще никем особо замечена не была. Вообще, тут вот он совсем интересно пишет: мол, наступили новые времена, которые требовали новой литературы — литературы свободы, и литература эта, в общем-то, не появилась до сих пор.

Очень интересное суждения. Наводит на некоторые размышления. На все сто согласиться, право, трудно. Однако я бы несколько перефразировал — в том плане что потребность на такую литературу свободы так и осталась неудовлетворённой. Ключевое здесь — именно литература, ибо в потоке том мутном свободы-то было как раз, наверное, и достаточно, однако литература — именно литература — так, похоже, создана и не была. Причём, до сих наших пор.

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий рассказывает об истории написания повести. Изначально сюжет должен был стать основой сценария полнометражного фильма-сказки для юношества. В процессе идея претерпела несколько эволюций и получилось, как пишет БНС, «то, что получилось». Вообще, АБС с пренебрежением относились к этому произведению. В «Комментариях к пройденному» БНС называет повесть «нелюбимым и нежеланным ребёнком», «проходным» произведением.

На самом деле, повесть читается очень даже неплохо, правда, и шедевром её не назовёшь. Одно из очень немногих «ничего так» произведений Стругацких.

В истории создания романа «Град обреченный» Борис Стругацкий рассказывает о том, что книга изначально была задумана как произведение, которое при жизни авторов скорее всего издано не будет. Авторы писали роман, что называется, в стол. Когда писали, правда, ещё фантазировали на тему того, что отнесут рукопись в издательство — нет, не с тем расчётом, что получится роман «пристроить», а с той мыслью, чтобы хоть кому-то показать, чтобы о тексте узнали и он, как говорится, ушёл в народ. Однако действительность оказалась суровее — поставив финальную точку, авторы порадовались, посмаковали страницы своего творения, а потом просто убрали папку в шкаф...

Остаётся лишь представлять себе, каково это — писать книгу, отчётливо осознавая, что никуда она пройдёт, что ни в коем случае не стоит кому-либо её показывать.

Как известно, повесть была написана в непростой для Бориса Стругацкого период — в ту пору ему пришлось столкнуться с органами госбезопасности. К счастью, лишь в качестве свидетеля. Однако этих впечатлений было вполне достаточно, чтобы атмосфера повести оказалась окрашена в безрадостные тона. Безысходность в столкновении с могучей машиной, имеющей свои цели и методы. С системой, отражение которой, по мнению БНС, читатель и видит в образе Гомеостатического Мироздания.

Но как я уже писал в отзыве на саму повесть, мне такая аналогия не кажется столь уж очевидной. На мой взгляд, авторы задают планку повыше, всё же гораздо более привлекательна прямая трактовка произведения — о силах самой Природы.

Точка зрения, разумеется, спорная, вовсе не претендую на стопроцентную правоту.

Однако книги АБС, как известно, многослойны, неоднозначны, что и открывает широкий простор для толкований.

Большая часть статьи об истории создания повести «Пикник на обочине» посвящена описанию трудного пути её издания. Борис Стругацкий пишет о том, что сам процесс написания был быстрым и лёгким, однако дальнейшие препирательства продлились аж восемь лет. А всё потому, что в начале 70-х за авторами закрепилась слава сомнительных в плане идеологии. Сборник «Неназначенные встречи» уже находился чуть ли не в стадии производства, однако далее под разными многочисленными предлогами выпуск книги затягивался.

В итоге повесть отредактировали настолько, что, по словам БНС, ему неприятно было брать книгу в руки. А между тем, сама повесть-то, даже в исходном варианте, была выдержана в более чем правильном идеологическом ключе. Прочитав её, можно было смело вздыхать: ну, и порядочки у них там на Западе, в этом ихнем загнивающем мире чистогана. Но в данном случае даже это цензоров не устраивало. Такой вот, товарищи, парадокс.

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий вспоминает, что очень долгое время АБС хотели написать детектив.

Желание это было спровоцировано несовершенством детективного жанра, которое, по мнению авторов, заключается в двух основным моментах. Во-первых, количество всех известных в жанре мотиваций преступлений в конечном счёте ограничено. Даже в самом хорошем детективе причина преступления тривиальна, ничего нового в этом плане придумать невозможно. Во-вторых, после разъяснений и выявления личности преступника читатель тут же охладевает к произведению — таковы уж издержки жанра.

АБС имели средства к свежему решению обеих этих проблем, и они принялись реализовывать свои идеи. Хотя Борис Стругацкий пишет, что эксперимент, в общем-то, провалился, думается мне, что большинство читателей не согласны с такой оценкой. На мой взгляд, «Отель» получился очень даже интересным произведением. Тут есть и нетривиальная мотивация, и неожиданная концовка, которая переворачивает всё с ног на голову. После того как читатель наконец разобрался в происходящем, детектив трансформируется в фантастику и события развиваются несколько в другой плоскости. Читательский интерес при этом нисколько не пропадает, до последних строк, а подведённая в эпилоге финальная черта заставляет задуматься.

Ну вот, собственно, что и требовалось доказать: час назад в отзыве на саму повесть я задавался вопросом о том, что читателю нелегко принять ту или иную сторону представленного в произведении конфликта, обращал внимание, что мнения в отзывах разошлись, причём — зачастую высказываются диаметрально противоположные точки зрения. И вот — в книге воспоминаний Борис Стругацкий пишет, что и сами авторы не смогли ответить на этот вопрос.

Правда, сам вопрос Борис Натанович ставит несколько по-иному: можно ли применять такие понятия, как цель, смысл, честь, ко всему человечеству с целом? Оговаривается, что по отношению к отдельно взятому человеку всё понятно и уже тысячу раз озвучено и отвечено. А вот — если взять человечество, а может быть, даже всю Вселенную, как ответить на такой вопрос?

И с грустью признаёт, что не знает ответа, и писатели АБС не знали. А может, и не с грустью он это признаёт, а с хитрой, но доброй улыбкой: мол, ребята, подумайте на досуге, не зря ж мы это всё писали. В качестве домашнего задания — пораскиньте мозгами, попробуйте себе представить...

Из всей книги «Комментарии к пройденному» эта статья, на мой взгляд, представляет наибольший интерес. Очень она содержательная и помогает читателю, не до конца понявшему замысел авторов, дойти до сути повести «Улитка на склоне».

Сами авторы были высокого мнения об «Улитке» и считали её самым значимым своим произведением.

В статье Борис Стругацкий подробно рассказывает о том, что изначально это произведение было задумано как часть Истории будущего, один из эпизодов Мира Полудня.

Собственно, в таком виде, с главами линии Горбовского, замысел и был реализован — читатель знает его под названием «Беспокойство». Ведомый своим чрезвычайным любопытством и подстёгиваемый собственной неусидчивостью Горбовский пребывает на планете Пандора, где занимается тем, что сидит на краю обрыва и бросает вниз камешки. Со стороны это действительно так и выглядит, но мы-то знаем, что на самом деле его тревожат мысли о человечестве, о судьбе беспечного Человека Играющего.

Впоследствии авторы почему-то сочли такой вариант неудачным, решили отложить его в сторону и заменить линию Горбовского другой историей — так появилась на свет линия Переца, сюрреалистическая и в корне отличающаяся от линии Горбовского не только содержанием, но и общей идеологией. А Атос превратился в Кандида, как мне показалось — тоже совсем разные люди. Само произведение стало повестью «Улитка на склоне», которую авторы очень любили и ставили в своём творчестве, можно сказать, на первое место.

На мой сугубо субъективный взгляд, «Улитка» вершиной творчества АБС не является. По мне, так тот же «Град», «Отель», «Миллиард лет» или «Полдень» со всеми его составляющими куда как интереснее и значимее. «Улитка» — одно из лучших, но далеко на самое лучшее их произведение. Но это — так, на мой взгляд.

Любому же любителю «Улитки» читать эту статью — в обязательном порядке!

В книге воспоминаний Борис Стругацкий больше внимания уделяет не столько истории создания этой повести, сколько нелёгкой судьбе произведения. Изначальный полный вариант «Сказки» ни одно издание не устроил — слишком едко, остро. Поэтому авторы были вынуждены сократить повесть за счёт исключения целого ряда сцен и персонажей. Однако и «Сказку о Тройке-2» долгое время не получалось пристроить, пока окольными путями повесть не попала в журнал «Ангара». Последовал грандиозные скандал, редактора журнала уволили. Вероятно, с этого момента АБС попали в опалу, либо эта ситуация повлекла за собой кризис — ведь в течение 70-х новые произведения авторов не публиковались, а старые переиздавались редко, можно сказать — с неохотой.

Мне так и представляется, как АБС с наивными невинными улыбочками обивали пороги издательств, предлагая им «Сказку», и даже, вероятно, не до конца понимали, что носят они с собой бомбу. Шутки шутками, но ведь в те времена и до состава преступления было не так уж и далеко. Ну и вот, ходили-ходили, предлагали-предлагали, и допредлагались так, что потом их печатать перестали. «Разрекламировали» своё произведение до такой степени, что люди знающие поняли — не стоит с ними связываться. Если же убрать кавычки, то определённая реклама в этом была — насколько знаю, «Сказка» с головой ушла в самиздат. Такое вот двоемыслие: днём редактор с невозмутимым видом отказывал авторам в публикации, а по ночам, саркастически улыбаясь, перепечатывал текст в нескольких экземплярах, чтобы утром раздать хорошо проверенным знакомым.

В этой статье Борис Стругацкий вспоминает о том, как была написана эта замечательная повесть.

Легко угадывается, что очень многие эпизоды и целые сцены были заимствованы авторами из реальной жизни, благо, опыт позволял. Ведь Борис Стругацкий всю жизнь проработал в Пулковской обсерватории. А у Аркадия было много знакомых из среды учёных.

Название повести впервые прозвучало в своеобразной шутке одной из коллег Бориса Натановича. Правда, смысл фразы тогда воспринимался диаметрально противоположно — в том плане, что нет в нашей жизни никакого просвета, а серые будни начинаются сразу за предыдущими буднями, мол, никаких праздников, никаких выходных вам! Смысл же книги, наоборот, в том, что работа — это и есть настоящий праздник, а выходные придуманы бездельниками.

Дальше спойлерить не буду — рекомендую лучше самим почитать.

Прочитав рассказ «Извне», я решил ознакомиться с историей его создания в книге воспоминаний Бориса Стругацкого.

На самом деле, рассказ сразу кажется чем-то незаконченным. Собственно, так оно и есть — ведь он является ядром написанной впоследствии повести «Извне», а сам назывался «Пришельцы».

Идея, лёгшая в основу произведения, родилась у Бориса Стругацкого во время археологической экспедиции в Таджикистан. Тамошние дикие и прекрасные места произвели на него впечатление, с которым читатель может познакомиться на страницах рассказа или повести.

«Извне» — одно из самых первых состоявшихся произведений знаменитых авторов. И первое опубликованное, кстати. Обычно говорят, что текст сыроват, сюжет провисает и всё такое. А я бы не стал делать таких выводов. Произведение очень понравилось, на мой взгляд, вполне гармонично. Упор сделан на научно-фантастическую составляющую, что характерно для ранних АБС. Возможно, по этой причине многим читателям и не по душе. На вкус и цвет товарищей нет, моя же оценка: классный рассказ и классная повесть.

А мне рассказ понравился. Но должен сказать, что это совсем не Стругацкие. Это просто очень интересный и увлекающий рассказ на грани мистики и детектива. Борис Стругацкий пишет, что текст — перевод-плагиат. Ну, что ж, пусть будет так, по крайней мере, автор открыто во всём сознаётся. Не знаю уж, насколько плагиат, однако художественной ценности для читателя это, конечно, не меняет.

Что-то такое в духе Эдгара По или Конан Дойля. Загадка есть, ждёшь разгадки, а получив её, веришь всё же не до конца. Так и подозреваешь: что-то здесь неладно...

Вот ещё один фрагмент, в котором никак не угадывается будущая «Страна багровых туч». В общем-то, если б не знал, что это черновой вариант одной из глав, то подумал бы, что это — написанная забавы ради зарисовка из жизни студентов, скажем, на практике: общежитие, разнузданные весёлости, но всё в рамках, никаких излишеств, всё строго, по-комсомольски. Бросилась в глаза тема алкоголя, словно бы не к месту всё это. Межпланетники из СБТ были, помнится, куда как скромнее по части выпивки. Межпланетники, знаете ли, себя так не ведут.

В общем, любопытный отрывок, читается с усмешкой, интересно было познакомиться с черновиком знаменитого произведения.

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий пишет о том, что по изначальной задумке, в «Волнах» должно было однозначно указываться на то, что Странники всё же ведут прогрессорскую деятельность на Земле. Однако в процессе написания АБС отказались от такой идеи. Оставили лишь ложные намёки на подобный оборот, сюжетный ход стал отвлекающим манёвром.

По всей видимости, очень уж соблазнительным было раскрыть тему Странников, дать ей красивое оформление, логическое завершение. Но в итоге всё свелось к люденам, в которых, впрочем, БНС и видит некое воплощение Странников. Не особо подробно озвучен вот этот вот момент. Хотя, наверно, это даже к лучшему — оставляет простор для фантазии. Да и не обязан автор давать все смыслы в послесловии, в комментариях.

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий вспоминает о том, что изначально к «Жуку в муравейнике» был задуман некий эпилог, где все подвешенные сюжетные вопросы были бы объяснены, расставлены точки над i. Ведь повесть можно назвать детективом, а в хорошем детективе, как известно, всё перипетии и хитросплетения должны иметь разгадки.

Однако позже от идеи решено было отказаться, ведь сюжет дан с точки зрения Максима Каммерера, и ему многое из того, что происходит, не до конца понятно. Вообще, на мой взгляд, позиция авторов по этому вопросу вполне оправдана. Понятно, что читателю хочется получить все ответы, но ведь преподнести всё на блюдечке — это потерять достоверность. Если всё известно, то это не так уж и реалистично.

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий рассказывает о непростом времени, когда была написана эта повесть — новые книги авторов печатали с неохотой, а точнее — не печатали совсем. По всей видимости, АБС зашли так далеко, что пришлось делать некоторый откат обратно — отходить от излишней политичности и острой социальщины. Отсюда и повести «Малыш», «Парень из преисподней». С одной стороны — попроще в этом плане, однако не сказать чтобы хуже того, что уже было написано. Возможно, к «Парню» ещё как-то можно пристроить оценку вида «проходная вещь», но вот к «Малышу» я бы не стал относиться столь критично. «Малыша», на мой взгляд, можно назвать даже неоправданно недооценённым произведением.

А вообще, в данной небольшой статье нашёл крайне интересное замечание, о котором раньше как-то и не задумывался: сюжет «Парня» — это ведь по сути воплощение идеи Руматы из ТББ, когда он размышляет о том, что было интересно посмотреть, как в Мире Полудня поведёт себя мерзкий Вага Колесо. Гаг — конечно, не Вага, уровень и масштаб не тот, но суть от этого, в общем-то, не меняется. Ущербный человечек из ущербного мира, попавший в совершенный и светлый Мир Полдня.

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий называет повесть проходной, однако, судя по отзывам на Фантлабе, она искренне полюбилась очень многим. Причина тут кроется вовсе не в художественной ценности или других литературных аспектах. Как раз наоборот: сам БНС признаёт, что авторы частенько перечитывали «Малыша» и в манере Вандерхузе приговаривали: «А ведь недурно написано, как ты полагаешь?» Причину предвзятого равнодушия БНС видит в абсолютной аполитичности данного произведения. И зря, как мне кажется: ведь читатель любит творчество АБС не всегда за однозначную и острую социальную позицию. Не всегда и даже — очень часто, а может быть, и вовсе не за политику и социалку. Многие вообще чётко делят их книги на ранние (оптимистичные, добрые) и поздние (саркастичные, остросоциальные, если хотите — с уклоном в диссидентство). И многим моим знакомым больше по душе как раз ранние вещи, а поздние произведения они вообще игнорируют.

Вообще, наследие АБС тем и хорошо, что оно многогранно. Думается, каждый может найти в нём что-то для себя. Мне вот, например, нравится почти всё, если не вообще всё. И «Град обреченный», и «Малыш». «Малыш» — здоровский, классный, на мой взгляд, одно из самых интересных произведений. Поэтому даже немного обидно было читать, как БНС называл его проходной и необязательной вещью.

А мы продолжаем знакомство с воспоминаниями Бориса Натановича Стругацкого. Сегодня у нас — история создания повести «Обитаемый остров».

И вновь авторам пришлось мастерски лавировать между расставленными ловушками — с каждым новым произведением классикам жанра (а в то время — просто выдающимся писателям) необходимо было преодолевать всё более изощрённые испытания, подготовленные для них грозной машиной советской цензуры. Что неудивительно, учитывая, что затрагиваемые ими темы, поднятые на страницах произведений вопросы становились всё острее и даже опаснее.

Хотя авторы и задумывали «Остров» в качестве «бездумного, безмозглого, абсолютно беззубого, резвлеченческого, без единой идеи произведения, о приключениях комсомольца XXII века», на самом деле, как мне кажется, повесть получилась очень даже неоднозначной. Думается мне, что любой более-менее подкованный цензор имел все основания назвать «Остров» сомнительным в плане идеологии.

А если вспомнить исторический контекст (на дворе был «чехословацкий» 1968-й), то аллюзий в тексте можно было найти более чем достаточно. Отсюда и результат: два года сражений с цензорами и редакторами, два года правок и нервотрёпки.

Большая часть статьи Бориса Стругацкого посвящена социально-политическим изменениям, во время которых была написана повесть «Трудно быть богом». Как известно, изначально произведение должно было быть приключенческим и даже романтическим — с пьяными гвардейцами, весёлыми потасовками (без жертв, разумеется), мятежными принцами и прочими тремя мушкетёрами. Однако время было непростое, 1963 год, конец оттепели, наметились заморозки, которые привели, как оказалось, к глубокой идейной заморозке. Хрущёва снимут через год, но пока ещё допускалась некоторая вольница, за которую, впрочем, могли и взгреть. В общем, странное время. Противоречивое настолько, что АБС полностью пересмотрели идейную суть своего произведения и написали острую социально-политическую повесть.

Да уж, сегодня ТББ уже и не кажется таким уж острым произведением, а опасения авторов могут вызвать недоумение. Такая вот ирония судьбы: в книге много внимания уделяется изменениям моральных ценностей человека с течением времени, с развитием цивилизации. Так же меняется и восприятие этой повести.

История создания повести «Далёкая Радуга» также очень интересна, поучительна и... таит в себе некоторые непонятности.

Борис Стругацкий в своих воспоминаниях «Комментарии к пройденному» пишет о том, что замысел повести появился у авторов после просмотра фильма Стэнли Крамера «На последнем берегу». Кстати, судя по описаниям, интересный должен быть фильм, уже давно хочу его посмотреть. В фильме, насколько понимаю, нарисована мрачная картина нашего мира, в котором произошла ядерная катастрофа. Однако по соображениям, связанным с тогдашней цензурой, авторы понимали, что затрагивать тему ядерного апокалипсиса ни в коем случае не стоит — опубликовать такую книгу не получится. Поэтому и пришлось перемещать действие повести в мир Полдня, а саму катастрофу представить в качестве последствий неудачного физического эксперимента.

Я понимаю установки тогдашних цензоров: светлое будущее, идеология, морально-этические ценности, загнивающий Запад. Это всё понятно и оправданно. Но вот никак не могу понять логику этих установок в части темы ядерной войны. А ведь во многих источниках упоминается об этом идеологическом запрете.

По идее, об угрозе ядерной катастрофы тогда знал любой житель планеты, ни для кого это был не секрет. Основным потенциалом ядерного оружия обладали две сверхдержавы — СССР и США. Советский Союз официально признавал, что такое оружие у него есть, а Хрущёв открыто хвастался водородной бомбой. Так почему же в искусстве тема была запрещена? Ведь всегда можно было выставить тему так, как тебе было выгодно: мол, войну развязывают ненавистные империалисты, а СССР наносит ответный удар. Или вообще — отказывается от применения ядерного оружия, а лишь перехватывает боеголовки противника. И любой писатель-фантаст мог бы целый роман на этом материале написать. Получилось бы пацифистски, патриотично, под флагом интернационального долга и мировой революции. Но — нет, даже такое писать было нельзя.

Странный запрет, смысл которого я так и не могу уловить.

Дочитав сегодня повесть «Попытка к бегству», решил ознакомиться и с историей её создания.

Как известно, авторы были высокого мнения (и вполне заслуженно) об этом небольшом произведении. В «Комментариях к пройденному» БНС упоминает о том, что именно с «Попытки» начинаются «настоящие Стругацкие». На самом деле, вполне возможно, что и так: ведь именно здесь читатель впервые видит характерный стиль АБС. В частности, впервые применён хитрый приём, который сам автор называет «отказ от объяснений». Есть ещё несколько причин, почему следует считать «Попытку» новаторским и даже классическим произведением, однако о них я упоминать не буду — гораздо интереснее читать в первоисточнике.

Кстати, в тексте приведена изначальная канва сюжета. И опять, как и в случае с повестью «Путь на Амальтею», у них там должен был быть сплошной экшн: стрелялки, гуманоиды из системы Сириуса, война и много чего ещё. Однако в один момент, как, вероятно, многие знают, написание повести упёрлось в тупик творческого кризиса. Впрочем, ненадолго, уже через несколько часов выход был найден, вот только от изначального варианта осталось не так уж и много...

Ну, что же, а мы вновь в студии (с).

Мы продолжаем изучение творчества братьев Стругацких. Читаем не только сами книги, но и воспоминания Бориса Натановича — «Комментарии к пройденному».

И сегодня я прочитал очень интересный и крупный отрывок, в котором автор вспоминает об истории создания одной из самых знаменитых повестей. БНС рассказывает об истории создания Мира Полдня — мира, в котором хочется жить и работать. По его мнению, мир этот очень далёк от нашего мира, от нас. Хотя авторы и населили его своими современниками, а точнее — самыми лучшими из современников.

В свойственной манере АБС иногда со смехом, а иногда и с горечью и даже негодованием рассказывает о нелепых препонах, с которыми пришлось столкнуться в процессе публикации «Полдня».

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий отводит рассказу «Шесть спичек» три страницы. Как оказалось, у рассказа богатая история и предыстория.

Началось всё ещё в школьные годы Бориса Стругацкого, когда он был увлечён одной прекрасной особой. Родители девушки работали в Институте мозга. Соответственно, и девушка была в курсе новейших тенденциях в данной области. Особо его заинтересовали результаты исследований воздействия препарата из мексиканского кактуса пейотля на психику человека. Ну, и понеслось... Тут уже и до парапсихологии не далеко.

Идея рассказа неоднократно трансформировалась. В воспоминаниях БНС приводит письма брата, в которых тот в свойственной ему иронической или даже саркастической манере критикует первые попытки реализации замысла.

Интересный материал, рекомендую всем почитателям творчества АБС.

В своих ранних рассказах Стругацкие старались придерживаться строго научного русла. Подтверждения этому мы находим в «Комментариях к пройденному» — книге воспоминаний Бориса Натановича.

Вот и этот рассказ основывается на идеях из книги академика В. А. Фока «Теория пространства, времени и тяготения». В параграфе «О парадоксе часов» изложены эти самые частные предположения по поводу некоторых релятивистских эффектов при равноускоренном движении звездолёта на околосветовых скоростях.

Вообще, идея очень интересная и слабо представленная в научной фантастике, обычно наоборот — описывают, что время на космических кораблях замедляется. Так вот, навскидку, даже и не вспомню, чтобы кто-то описывал противоположную ситуацию.

Насколько это всё научно, лично я затрудняюсь сказать. Однако сюжет получился очень интересный и оригинальный, этого у рассказа не отнять.

Историю написания «Забытого эксперимента» стоит прочитать уже за то, что там приведён текст небольшого рассказа Лидии Камионко «Спонтанный поиск», в котором пародируется раннее творчество Стругацких. Получилось, на мой взгляд, очень-очень смешно и в самом деле очень похоже.

Ну, и кроме того, будет интересно для тех, кто хочет узнать, откуда АБС пришла в голову весьма нетривиальная идея о получении энергии из течения времени. Да-да, речь идёт об идеях доктора физматнаук профессора Николая Александровича Козырева. Знаменитый был учёный, неоднозначная фигура в советской астрономии, и работал, кстати, да — в Пулковской обсерватории.

А мы продолжаем знакомиться с воспоминаниями Бориса Стругацкого. И сегодня я прочитал очень интересный и, может быть, даже забавный отрывок — об истории написания повести «Хищные вещи века». Интересный — потому что в нём с юмором и остроумием описаны контрмеры против ловушек цензоров. Забавный — потому что и сам БНС, по прошествии лет, относится к этой истории с нескрываемой иронией. Тогда, разумеется, было не до смеха, но в итоге всё обошлось почти даже безболезненно.

Казалось бы — чего уж проще? Авторы описали загнивающий капиталистический мир, где всё названо своими именами и нет никаких двусмысленных намёков в сторону СССР. Повесть написана в хрущёвскую эпоху, когда ещё не было никаких представлений о сытом, застойном грядущем. Но — нет, цензоры всегда тут, пусть даже и противоречат идеологически подкованным и состоятельным редакторам, да и сами с собой найти общий язык не могут, но будут выполнять свой долг. Ну, правильно — они за это зарплату получают, не зря же получают!

Повесть изначально была задумана как реалистическое произведение. В процессе работы авторы перевели действие на рельсы фантастики. Однако суть от этого не сильно поменялась: описанный в ХВВ мир, при всей своей отвратительности, так похож на наш! Остаётся только гадать, как тогдашний советский читатель воспринимал это произведение. Ведь в СССР ничего такого, что описано в повести, не было и быть не могло. Надо полагать, что нарисованный авторами мир воспринимался как гротескная антиутопия. И как это ни печально, сегодня ХВВ стали почти реализмом.

Дочитав сегодня данную повесть, по установленному для себя порядку решил узнать, что по поводу процесса создания «Стажёров» пишет Борис Натанович.

Как оказалось, задумка состояла в том, чтобы написать бодрую повесть о парне-стажёре на космических трассах. Получилось, как известно, несколько по-другому, однако переименовывать текст было нельзя: заявка в издательство уже подана. Пришлось «Стажёра» ставить во множественное число и прибавлять эпизод со ставшей знаменитой фразой «все мы стажёры на службе у Будущего».

О составе повести (ведь даже невооружённым взглядом видно, что она распадается на цикл отдельных историй) в «Комментариях к пройденному» БНС не упоминает, что странно.

И да — встретил замечание по поводу того, что на «Стажёрах» заканчивается увлечение космосом. Впоследствии космос у АБС если и есть, то только в качестве фона. Главное — Земля, главное — люди. Да, это есть.

И вновь любопытная история — на сей раз история написания повести «Путь на Амальтею».

По задумкам повесть должна была называться «Страшная большая планета». В процессе работы упоминается — «С грузом прибыл» (фраза вошла в рапорт Быкова на последних строчках).

В воспоминаниях БНС сетует на то, что изначальный текст не сохранился, а ведь как интересно было бы прочитать его сегодня! Космические пираты, готовившие нападение на Советские республики, бои в открытом пространстве, а главные герои должны были погибнуть... Впрочем, это — лишь интереса ради. Ведь конечный вариант под названием «Путь на Амальтею» — куда как лучше, позитивнее, жизнеутверждающий он.

История написания повести «Страна багровых туч» — весьма поучительна. Сдобренная узнаваемый юмором, рассказывает не только о первом опыте совместной работы, но и вообще — о первом опыте писателей. Любопытно было узнать о творческих ориентирах, о предпосылках, от которых отталкивались АБС. Оказывается, уже в те годы появилась формула «Чудо-тайна-достоверность», развитие которой впоследствии определило общий вектор творчества писателей. АНС рассуждает о смешении стилей и призывает брата не бояться экспериментов в этом направлении, БНС (как он сам утверждает) на первых порах не особо расторопен и далеко не трудолюбив. Ну и разумеется, столкновение с издательской бюрократией, а также хроническая нелюбовь к своему первому творению — обо всём этом можно узнать из воспоминаний о создании «Страны багровых туч».

Вступление к сборнику автобиографических материалов «Комментарии к пройденному» очень живо напомнило первую главу романа «Хромая судьба». Так и представляется, как «Борис Натанович Сорокин» кряхтя перебирает черновики давно минувших дней, пытается разобраться, что там к чему. В ХС — кресло с человеческой развалиной, в «Комментариях» — пилот, лишённый алкоголя. Ярко, характерно, вкусно!

БНС пишет, что «Комментарии», вероятно, не всем будут интересны. Может, и так, но помнится, когда я нарвался на них в интернете, провалился в текст с головой. Мой начальник, помнится, ходил вокруг и недоумевал, почему за тот день я ничего не сделал в плане служебных обязанностей.

Этим романом Борис Стругацкий перешагнул в 21 век. Некоторый диссонанс вызывает то, что у классика, который уже в 60-е был известным фантастом, упоминаются Жириновский и Зюганов и не позабытые ещё телевизионные рекламные слоганы.

Не понравилось обилие не к месту используемой обсценной лексики. Много персонажей со сверхспособностями, но все они получились какими-то мало различимыми. Кажется, что их отличают друг от друга только имена и те самые способности, которыми они владеют. За нитью сюжета тоже не просто следить.

Тем не менее многие моменты и эпизоды не заставляют сомневаться, что это роман великого брата Стругацкого.

Вообще, мне нравятся не все произведения Стругацких, но, что странно, даже те, которые не нравятся, периодически вызывают желания их перечитать. И при перечитывании они зачастую не кажутся лучше, но каждый раз в них находишь что-то новое. Уверен, что также будет и с этим романом.

Этот роман понравился может и не так, как, например, «Волны гасят ветер», но гораздо больше, чем «Град обреченный». Читается «Поиск предназначения» легко, построен он мастерски, «ружья», на которые поначалу и не обращаешь особого внимания, вдруг выстреливают, роман имеет продуманную, логичную и оригинальную сюжетную структуру. К минусам можно отнести типичный для Стругацких негативизм — неприукрашенную грязную правду, характерную для их «не-полуденных» произведений.

Первая часть — биография главного героя, начавшаяся с блокадного ленинградского детства. Герой подозрительно часто избегал смерти там, где, казалось бы, должен был погибнуть. Мистика это или просто случайность — не знает и он сам, ведь многие могут вспомнить подобные счастливые случаи.

Вторая часть — о взаимоотношениях героя и его друзей с органами госбезопасности. Герои романа — советские интеллигенты, живущие в знакомой Стругацким среде. Они читают самиздат, в том числе и запрещённый, что-то пишут сами, ведут крамольные беседы о власти и обществе. На момент написания романа Борис Стругацкий уже мог называть все вещи своими именами, не вуалируя их метафорами.

Третья часть — советские «Секретные Материалы». В ней сотрудник секретного отдела КГБ, занимающийся паранормальными явлениями, подтверждает, что происходящее с главным героем — не просто совпадение.

Четвёртая, последняя часть — недалёкое будущее на момент создания романа. Будущее мрачное и беспощадное, как сам слепой Рок. Кроме не нуждающейся в понимании мистики здесь появляются и элементы научной фантастики. В финале романа нам открывается «некрасивая тайна».

Это не фантастика в чистом виде. Применительно к Стругацким — даже нечто, вызывающее известное раздражение самим фактом своего сущестования. Своеобразный вид обмана, явного несоответствия ожиданиям. НО. В чисто техническом отношении — естественно — Литература, выше всяческих похвал. И даже — более того. Аки редкая коллекционная марка — сочетание художественной ценности с редчайшим изъяном, придающим особую прелесть творению: такая, вся из себя, 100%-ная классика с довольно частыми вкраплениями чернухи 90-тых.

Сказать, что сердце замирает от восторга, вкушая оное чтиво, уважаемый потенциальный читатель — будет явным и неприкрытым преувеличением. Но, ещё раз — НО. Это — весьма узнаваемый образчик интеллектуального мозгокрутства, предполагающий массу всяческих заумных цитат, малоизвестных фактов и сомнительных теорий. И всё это накручено — аки на вертел — на извечную ось извечных интеллигентских проблем: что есть Зло и что есть Добро, Кто и зачем придумал сей Мир, и зачем, собственно говоря, придумал его ТАКИМ.

Но особенная прелесть сей книжки, уважаемый потенциальный, всё-таки в том, что... эээ... понравится тебе в ней не то, что тебе в ней понравится. Я сейчас прекрасно осознаю, что стырил беззастенчиво шикарнейшую фразу Императора Вселенной Дюны: «... вы боитесь не того, чего вы боитесь...». Ну, да и Бог с ним, с этим Императором. Дай ему Бог здоровья

Экзотическое чтиво. Магия чего-то невообразимо существенного, значимого, недостижимо мудрого и — в то же время — увлекательного, динамичного, хлёсткого и резкого. Интеллектуальное чтиво с увлекательностью бульварной книжонки.

Увы и ах. Именно — экзотическое. Неизбывных истин не уж и так много: «Волга впадает в Каспийское море», «яблоки с яблони падают вертикально вниз», «Стругацкие — эталон твёрдой НФ», и т.п. И ежели на первые две пока никто не покушался, то, вот, третью — пытаются ниспровергать с пьедестала многие. Что — весьма печально. Ибо — поскольку книжки Стругацких не изменились, остались в первозданной прелести — то, стало быть, паталогически меняется сама аудитория читающих оные книжки.

И выбор твой, уважаемый потенциальный читатель — в данном конкретном случае — весьма прост. Ежели от словосочетаний «Улитка на склоне», «Трудно быть богом», «Град обречённый» у тебя в сердце чего-то там ёкает, то — вот она твоя книжка, читай смело, не пожалеешь. Ежели НЕ ёкает (но — читал ранее), то — проходи себе мимо, уважаемый, ты — НЕ потенциальный. А вот ежели ты вообще пока НЕ ПРИКОСНУЛСЯ, то... — не буду настаивать, вполне может быть, что желательно начать с чего-то более традиционного, так сказать. С того же «Града...», например

Продолжаю потихоньку собирать книги Стругацких и знакомиться с их творчеством. На этот раз в руки попал томик «Поиск предназначения», вещь неожиданная, так как это — сольный роман Бориса Натановича, написанный под псевдонимом С. Витицкий. Не знала, что у братьев были личные самостоятельные произведения. Стало ужасно любопытно, что же скрывается за выдуманной фамилией и довольно солидным объемом в 450 стр. Не просто же так автор решил принять чужой облик. Видимо, что-то откровенное, необычное и специфическое таилось за обложкой с таким философским многообещающем названием.

Главная особенность книг Стругацких в том, что в центре повествования всегда стоит человек. Это тот самый камешек, который склоняет весы жанра в сторону социальной фантастики. На противоположенной чаше могут стоять гирьки «научность» и «космичность», но во многих произведениях антиутопичный, гуманистический элемент преобладает. Именно от соотношения «социального» и «научного» чаще всего зависит, понравится мне книга Стругацких или нет. Чем меньше в ней делается акцент на техническо-инженерную сторону построения сюжета, тем легче и интереснее у меня идет чтение. В этом плане Борис Натанович выступил действительно мастером «человеческой» прозы, потому что чувства и переживания персонажей он раскрывает с точностью хирурга и красотой поэта.

Станислав Красногоров, программист-ученый из Ленинграда, с виду совершенно обычный, до неприличия приличный гражданин. Ведет тихую размеренную жизнь, скрашивает рабочие будни душевными посиделками с лучшим другом Виконтом, устраивает ностальгические беседы на кухне с товарищами, заводит семью — в общем всячески пытается быть человеком обыкновенным. На первый взгляд все так и есть, если бы не одно НО. На протяжении всех 37 лет жизни Красногоров неоднократно попадал в ситуации на грани (и даже за гранью) жизни и смерти. И всегда, каждый, казалось бы, последний раз, в самом критическом и безнадежном положении он оставался жив. Почему это происходит? Может у него есть Предназначение? И сам Рок, сама Судьба берегут его для чего-то? Для чего? Уже многие годы Станислав ломает голову над этими вопросами, пытается найти хоть какую-то закономерность и зависимость между подобными случаями. С этой целью он садится за написание автобиографического романа «Счастливый мальчик».

На этом странности не заканчиваются. Другие, в разной степени знакомые с Красногоровом люди умирают таинственной, неестественной смертью. В разное время, при разных обстоятельствах, но одинаково загадочно. У погибших в прямом смысле закипали мозги и взрывалась голова. Связано ли это с главным героем? Что за Сила стоит за всем этим? Об этом вы узнаете, если прочитаете книгу.

Великие Стругацкие не были бы таковыми без еще одной изюминки — сложной структуры повествования. Уж они любители переплести в морской узел разные временные линии, выстроить многослойное повествование, добавить глубину образов и прочие писательские штучки. Борис Натанович также не стал скромничать. В романе можно выделить несколько уровней, пластов.

Первый пласт — это история Станислава Красногорова, которая насыщена размышлениями и переживаниями героя, его мыслями, внутренними монологами. Основная проблема, озаглавленная в названии книги — проблема поиска предназначения, смысла — развивается по большей части здесь же. Сам пласт можно разделить на несколько, так сказать, идейных линий.

Первая линия — написание автобиографии «Счастливый мальчик», где читатель узнает драматические, яркие фрагменты из жизни Станислава. Например, про его детство в блокадном Ленинграде. Вспышки, кадры. О голоде, холоде, смерти, бомбежках, страхе. В виде картинок разбитого стекла, обледеневшей лестницы, осколка снаряда, окоченевшего тела. Показательно, сильно, исторично — эта часть рассказа понравилась мне больше всего.

Еще одна небольшая линия, оборвавшаяся, к сожалению, ни на чем — разработка Красногоровом программы-генератора афоризмов. Замена треплу поэту и барду-песеннику — машина, которая сама создает красивые величественные цитаты. Чуете дух Оруэлла? В книге он почуется еще ни раз. И ведь главный герой — программист, математик, академик, это важная его характеристика, из этого проекта можно было выстроить что-то интересное, антиутопичное. Для этого есть и специальные персонажи (руководитель Красногорова), и диалоги соответствующие. Но в какой-то момент эта линия просто выпадает из сюжета. Совсем. Абсолютно. Без завершения.

В этот пласт входит и история майора КГБ Красногорского, имеющая точки пересечения с прямой Красногорова (с такими фамилиями грех было бы не встретиться). Линия, связанная с ним, это личный дневник, который товарищ майор вел с момента знакомства со Станиславом. В нем мы узнаем про работу «органов», роль Красногорского в КГБ и его деятельности в отделе паранормального (да-да, КГБ в свободное от допросов время искало всевидящих, экстрасенсов, вурдалаков, колдунов и прочих). Персонаж довольно интересный, с одной стороны это машина-для-секретной-работы, расчетливый хладнокровный следователь, с другой стороны мы видим любопытного страстного человека, местами ранимого и на удивление душевного типа.

Второй пласт — общая картина Советского Союза, портрет СССР в период с хрущевской оттепели до лихих 90-х. Так как многие из персонажей связаны с писательским ремеслом и журналистикой, особое внимание Борис Натанович уделил брежневскому застою с его остервенелым, истеричным гонением самиздата и жесткой цензурой. В книге то тут, то там разбросаны вкусные отсылки к истории в виде злободневных анекдотов, популярных песен, описаний советского быта. Атмосфера того времени и привет из прошлого практически на каждой страничке. И на уровне личной истории персонажей, и на историческом плане чувствуется горечь утраты, боль, тяжесть и усталость самого автора. Он ностальгирует, он негодует, он кричит, он возмущается, он призывает. Думаю, это связано с тем, что «Поиск предназначения» написан Борисом Стругацким в конце 90-х, возраст у него наступил уже «задумчивый», с обломков старого государства, отряхнув многолетнюю пыль со штанин, он шагнул навстречу новому и неизвестному. Нужно было сделать какие-то выводы, понять зачем все это было, каков был смысл. Вот так с масштаба поиска предназначения конкретным человеком автор поднимается с той же проблемой на уровень глобальный, общественный, а от того очень личный — потому, как я уже сказала выше, для Стругацких человек/человечество были превыше всего.

Ну и третий пласт повествования, понравившийся мне меньше всего, — это уровень паранормально-фантастический. Понятно, что раз Красногоров сталкивается со странными вещами, КГБ создает общежитие для людей со сверхъестественными способностями, а главная проблема — неизвестное Предназначение, то объяснение всему этому скорее всего будет неестественного, фантастического характера. Но я никак не ожидала увидеть ЭТО. Если выдрать из содержания Четвертую часть, то книга получится очень достойной и интересной, хотя не без провисших моментов и косячков. Но Четвертая часть там есть и это откровенная дичь.

Во-первых, то, в кого превратился и кем стал Станислав Красногоров для меня сущая непонятица и безумие. Такое ощущение, что заключительная часть книги приклеена с какого-то другого романа. От простака-программиста-писателя ни осталось и следа. Да ладно если бы он решил просто сменить профессию (на какую не скажу, а то будет спойлер, но её выбор хоть в принципе и логичен, но вгоняет в ступор ужасно). Но тот Красногоров, которого мы видим в начале и середине истории, в первых Трех частях и этот человек — это СОВЕРШЕННО РАЗНЫЕ люди. Тот Красногоров просто НЕ МОГ пойти по пути, на котором он встречается в финале. Ни по характеру, ни по идеям, ни по образу жизни ну просто никак он не могу стать тем, кем он станет в конце. Ну как-будто два разных персонажа из разных историй. Не верю!

Во-вторых, что меня убило окончательно, это вставленный фантастический элемент. Но не само его присутствие, а то, ЧТО ОН ТАКОЕ...этот фантастический элемент... Я была готова к любым вурдалакам, силам природы, Року, Божествам, к чему угодно, но не к ЭТОМУ. Но увиденного не развидеть, точнее прочитанное не разчитать.

В какой-то момент в сюжете появился экшон. Откуда-то, гад, пробрался, просочился в сюжетные дыры. И вот тут меня накрыло. ГДЕ Я И КТО ВСЕ ЭТИ ЛЮДИ? ЧТО ПРОИСХОДИТ??? Нет, вам надо это самим прочитать, больше не скажу ни слова. И что самое обидное, я ведь прочувствовала, поняла, В ЧЕМ ЕГО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ. Я до конца думала, что ошибаюсь, что ударяюсь в сентименты , но я была права. Этому есть подтверждение в финале. Но как жестоко и грубо оно разбивается об этот чертов фантастический элемент. Аж прямо злость меня взяла, да как так-то!

Видно, что автор под конец устал, он измучился этим поиском, в первых трех частях Борис Натанович так философски, так сокровенно излил свои переживания и мысли, всех червяков, что изъедали его душу. И к Четвертой части сил и воображения хватило только на безвкусный экшон и беготню. Но книга достойная, неплохая, в ней есть что поискать и почерпнуть. Из минусов можно отметить оборванные идейные линии, местами провисшее повествование, парочку нелогичных моментов (например, герой в детстве пережил ужасы, грязь и мерзость блокадного Ленинграда, но при этом брезгает подержать язык лучшего друга; странненько, согласитесь). Она сильная, тяжеловатая, временами вызывает те же чувства безысходности и безнадежности, что и «1984» Оруэлла. Вообще, книга полна всяких литературных и философских отсылок. Например, важный момент — у Станислава дома богатая библиотека, в которой очень много трудов великих философов. Для брежневских 70-х это была редкость. Я так понимаю, Борис Натанович сам был любителем философии. Не зря второе название романа «Двадцать седьмая теорема этики». Вот вам еще одна вкусная отсылка и подсказка. Я себя почувствовала немного Робертом Лэнгдоном. По одной из рубрик, которые я веду в своем книжном блоге, мы читали «Этику» Спинозы, главный труд философа-рационалиста XVII в. Книга была у меня в бумажном варианте дома, так что я тут же пошла искать 27 теорему. Их там было несколько с таким номером, но идеально подошла одна:

Теорема 27. Вещь, которая определена Богом к какому-либо действию, не может сама себя сделать не определенной к нему.

Эта строчка — основная идея и принцип романа «Поиск предназначения». Только там Бог заменен на Рок.

После прочтения остается сильное эмоция — «зачем я на это потратил свое время». Зачем скатываться в такой пошлый и бессмысленный сюрреализм? Идея книги — до не приличия слаба. Черт я даже оценку поставлю самую низкую из возможных....

Одобрение работ продолжателей — это отлично и вдохновляюще . Даже если эти работы недотягивают до оригиналов.

Ну и в нескольких предложениях практически закончить огромный цикл произведений , который писался 20 лет. И задать тему для обсуждений, гипотез , поисков намёков , причин перечитать трилогию Максима ещё и ещё ( Скрипт Белого Ферзя )- это очень современно и на конец 2019 г.

Мастерски написанная статья.

Боюсь оказаться в меньшинстве, а может и в одиночестве, но, всё-таки, сильно сомневаюсь в целесообразности публикации этой насквозь юношеской вещи Бориса Натановича. Ничего, кроме грусти по тем наивным временам этот опять же очень наивный и очень пафосный рассказ не вызывает. Думается, люди нынешнего поколения вообще не поймут, что это за покорение космоса, при котором звездолёты и их экипажи гибнут как мухи, а все вокруг спокойны и только «вновь и вновь стискивают зубы».

Правда кое-что в произведении всё-таки впечатлило. И в первую очередь упоминание о том, что первыми на штурм Венеры ринулись угадайте кто — правильно, чешские космонавты :). Ну и космодром на болотистой равнине, в которой звездолет при посадке делает небольшой котлован, а техника, двигающаяся вокруг него, всё время разбрасывает во все стороны комья грязи — это тоже сильно. Хотя, справедливости ради надо заметить, что, читая отечественную фантастику того времени, то и дело встречаешь в ней откровения, ничуть не менее интересные, чем в этом рассказе :).

Ну да, ну да, ну да... Всего понемножку: иронии, философии, грусти от осознания принципиальной непознаваемости некоторых истин, раздражения от бесполезности некоторых дискуссий, неловкости от неуместности некоторых умозаключений — получился вот такой своеобразный компот, нечто довольно тривиальное по форме и вполне узнаваемое по «букету ассоциаций».

Но... как ни странно — вполне даже себе уместно. На удивление. И — даже оскомины не возникло.

Стиль. Слог. Чувство меры. Вполне

Суть возможного отзыва довольно банальна и не шибко многоаспектна. Практически все возможные аспекты – и перечислены в отзывах предыдущих. И спектр возможных оценок – тоже определяется, в основном, политическими предпочтениями.

А, вот, есть одно обстоятельство, которое показалось – даже забавным.

Это в 1961-ом – сама постановка темы была довольно смелым поступком, нетривиальным и – значимым. Сегодня же – тема заезжена и протоптана кучей борзописцев – только ленивый на сей ниве не отметился. А еще через 30-40 лет никто и не поймёт – О ЧЁМ РЕЧЬ-то, вообще, и – зачем напечатали-то, в принципе. То бишь – про ЧТО это, где тут суть и где тут боль, да и все остальное – где.

Вот какие фортели, однако

Я думал, что впервые карикатурное изображение советских космонавтов появилось в американском фильме «Армагеддон» 1998-го года. Все помнят эту хохму, когда на космической станции жил русский космонавт в ушанке.

А вот выдержка из текста данного произведения – приземляется звездолёт и:

И прочее в том же духе. Понятно, что черновик, молодо-зелено и т.д. Приятно, что с тех пор АБС выросли в творческом плане, и «Страна багровых туч» вышла куда лучше.

Написано хорошо, в знакомом стиле Стругацких, и исторически вполне верно. Сейчас, конечно, этот текст никаких Америк не открывает, но тогда, в 60-м году, это было (бы) очень, по-Солженицынски смело, потому, возможно, рассказ и не публиковался. Интересно, что герой говорит, что не объявлялся открытый набор добровольцев в Испанию. Наших бойцов и «советников» принято называть добровольцами, но это пропагандистский штамп, туда посылали кого считали нужным, а рвавшиеся добровольно вполне могли быстро оказаться в том самом подвале. Жаль героев, считавших, что воюют на перднем крае за правое дело. Они были пешками в политической игре на прощупывание потенциальных противников и испытание вооружений. Дело просоветской республики было изначально проиграно, так как она показала свою экономическую несостоятельность, что и вызвало военный мятеж. Кстати, военная помощь СССР оказалось очень даже небескорыстной, в СССР был вывезен немалый золотой запас Испании, который не вернули до сих пор, несмотря не неоднократные напоминания.

Поливать грязью советскую власть, как автор предыдущего отзыва, легко и, возможно, приятно, но была ли у неё достойная альтернатива в 17-18 годах? Царизм полностью прогнил, либералы без опоры в народных массах ни на что, кроме красивой болтовни, оказались неспособны. Большевистский переворот, несмотря на все кровавые издержки, всколыхнул страну, оживил её, как вспашка поле, позволив новым свежим силам проявить свои способности во всех областях. Поэтому народ в своей массе остался верен своему государству, не предал и отстоял его в ужасной войне (и это сделали простые люди, кадровая армия, получившая все привилегии от государства, разбежалась и сдалась в 41-м году, побросав свои лучшие в мире танки и самолёты). Вряд ли люди стали бы воевать за власть маньяков и серийных убийц.

Сам рассказ проходной, в духе эпохи. Критика кудьта личности, перегибов, отдельных ошибок отдельных членов партии. Ошибаются именно отдельные товарищи, Партия же всегда права. Ну так об ошибках...

Ошибкой была сама Советская Власть, власть маньяков и серийных убийц. Ошибка — когда расстреливали священников, дворян, офицеров, бастовавших рабочих, голодающих крестьян, инженеров, писателей, интеллигентов и просто людей, которые хотели остаться людьми. После 1934 (убийства Кирова) расстреливали не по ошибке: Партия убирала свидетей своих злодеяний, исполнителей и просто полезных идиотов, которые стали отработанным материалом. К 1940 году процесс очищения был закончен, свидетели вычищены, история переписана. Были уже и пакт Молотова-Риббентропа, развязавший мировую бойню, совместный парад РККА и Вермахта в Бресте, передовицы в «Правде» с поздравлениями немецкому народу и лично фюреру по поводу блестящих побед над Францией, Бельгией, Данией. И кто уже вспомнит, а с кем мы воевали в Испании? С фашистами? Да что Вы такое несете! Они ведь наши союзники! Все, кто могли вспомнить давно расстреляны. И войдут в Светлое Будущее товарищи Сталин, Молотов, Каганович и иже с ними белыми и пушистыми. Но это совсем другая история.

«Бессильные мира сего» — вышедший в 2003-м году второй роман «Витицкого», получился еще более мрачным, еще более мета-модернистским, еще более «толстым» и еще более поколенческим, чем «Поиск…». И, кажется, гораздо более «личным».

Это история про компанию усталых и разочарованных людей с паранормальными способностями. Могучий гипнотизер, «ходячая энциклопедия», «детектор лжи», гений-математик, повелитель насекомых, «страхоборец», «благоносец» и даже «народный волеизъявитель» — из-за шантажа последнего в связи с грядущими выборами губернатора и раскручивается лихая интрига романа. Всех этих (и еще многих других) уникумов в свое время «открыл» наставник-«сэнсей», тоже человек уникальный, связанным с разработками сталинских военных в области практического бессмертия. У каждого из них есть какой-то Дар, но никто из них толком не может или не хочет его применять, безуспешно ища свое место в жизни.

«Бессильные» — это печальная рефлексия на тему «Полудневского» прогрессорства – в утопии Стругацких одним из важнейших постулатов было: у каждого человека есть свой талант, который необходимо развивать, главное – обнаружить его как можно раньше (во вселенной Полудня для этого существовала целая педагогическая система). Но на рубеже девяностых-нулевых это уже не может считаться панацеей: так, в романе есть персонаж, главный талант которого в том, чтоб, натурально, ненавидеть людей.

Это нелегкое чтение как в физическом (роман перенасыщен скрытыми и явными цитатами в спектре от анекдотов до рекламных слоганов, разбегается борхесовскими «тропками», разрывая нарратив в самых неожиданных местах, причудливо тасует событийный ряд, а время от времени вообще включает дэвид-линческую «психофугу»), так и в духовном смысле – в разочаровании и усталости героев мнится искренняя грусть и горечь самого автора: куда-то не туда мы все направляемся, не к гуманистической Утопии, а вовсе в противоположную сторону.

Но дочитав «Бессильных…» до конца хотя бы единожды, возвращаться к ней тянет снова и снова, где-то там, в калейдоскопических размывах интонаций, в мозаике диалогов и событий, в переплетающихся сумеречных тенях ассоциаций, вновь и вновь ища ответы на самые важные вопросы эпохи.

«Поиск предназначения или Двадцать седьмая теорема этики» — первый из двух сольников Витицкого-Стругацкого, написанный в 1994-95 годах.

Очень мрачный, запутанный по форме и неоднозначный по содержанию, во многом, очевидно, автобиографический — в судьбе героя множество пересечений с авторской: блокадное детство, работа в НИИ, экспедиции, спонтанное увлечение писательством (в книге не имеющее таких далекоидущих последствий, как в жизни автора), даже в какой-то момент проблемы с КГБ (в книге имеющие куда более далекоидущие последствия).

История ленинградского программиста — самого обычного человека, из тех, которых презрительно величали «кухонной интеллигенцией», никакими особыми талантами не обладающего – ну, разве что вот способностью «откачивать» после странных приступов давнишнего друга, большого путаника и пижона, работающего в каком-то секретном «ящике». Двигаясь сквозь года и эпохи, взрослея и меняясь, постепенно, с нарастающим ужасом и изумлением, герой обнаруживает в себе некую скрытую силу, способную физически устранять людей, в той или иной степени влияющих на его судьбу. Силу эту невозможно контролировать, но проявления ее становятся все более навязчивыми, и, в конечном счете, радикально меняют биографию героя.

В по-нуарному промозглой, раздираемой внутренними конфликтами, населенной диковинными монстрами (как в переносном, так и в буквальном смысле), антиутопической России Будущего, он достигает невероятного могущества – становится ключевой политической и медийной фигурой, самым перспективным кандидатом в Президенты. И продолжает недоумевать: в этом, что ли, было Предназначение?

Но Стругацкий не был бы Стругацким, если бы не пришел к куда более парадоксальным, мрачным и отрезвляющим выводам, ссылаясь на 27-ю, вынесенную в название романа, последнюю из доказанных Спинозой этических теорем: «вещь, которая определена Богом к какому-либо действию, не может сама себя сделать не определенной к нему».

Необычное произведение про исследование памяти и ее метаморфоз. По сути это история о человеке (человеке ли), который вдруг оказался в чужом теле, чужом времени и чужом мире. Тема произведения чем-то напоминает Лавкрафта и его гениальный цикл снов, где его персонажи умели переносить свой разум на чудовищные расстояния, забредать в какие-то немыслимые глубины и познавать чуждые никому не известные миры, так и тут. Но только теперь это взгляд со стороны, со стороны очевидцев, которым этот необычный человек кажется странным, даже психически больным. И только в финале произведения некоторые начинают понимать и догадываться о том, кто перед ними, но в каком-то смысле становится уже поздно.

На самом деле рассказ показался мне довольно едкой иронией над образом, да и вообще над человеческим видом, над способностью мыслить, над возможностями, в которых человек ограничен и будет ограничен всегда. Довольно популярная парадигма: «человек — это чье-то искусственное изобретение», как нельзя лучше подходит для критики человеческих пороков и созданного образа превосходства над остальными. Да, это уже не философия позитивного антропогенеза, не дарвинизм, это что-то обратное — ироничное, сатирическое, высмеивающее.

А мыслит ли человек, и способен ли он на то многое, на что были способны его так называемые создатели? На ум приходит только мыши Дугласа Адамса, которые создали людей, дабы ответить на самый главный вопрос о вселенной, жизни и вообще всём. Но если у Адамса — это был этакий юмор из разряда разрушения завышенных ожиданий, то у Бориса Стругацкого получилось что-то еще более критическое, что-то, что бьет по самым больным местам человеческой несовершенности.

Душещипательный очерк о том, как бывает несправедлив режим к тем, кто пытался защищать родину, но в результате какой-то совершенно глупой ошибки оказывается на эшафоте. Про таких, как Григорий, говорят, что человек сломался и выгорел изнутри, когда под тобой рушится основа собственного мировоззрения — ведь даже родина считает Григория предателем, а он её горячо и безусловно любит. Тут тебе и друзья в теплой квартире, которые коньяком и шпротами ведут философские беседы и про власть и свою личную жизнь, тут тебе и личная драма главного героя, который постоянно вспоминает ужас войны: свистящие у виска пули, а так же показавшийся таким вкусным глоток теплого прокисшего пива. Потом резко все меняется — уютный дружеский вечер перетекает в трагедию. Товарищ Сашка получает странную телеграмму, в квартиру вламываются силовики, а потом товарищ Олежка (видимо, под давлением) пишет на своего лучшего друга кляузу в отделении. Есть о чем подумать: о людях, которые верили в идею, жертвуя собой и собственными судьбами ради собственной страны, а так же и о власти, которая даже для таких людей могла быть несправедлива. «Лес рубят, щепки летят. Так что же получается — я всего лишь щепка» — основная проблематика рассказа, которая поднимает вопрос: а возможна ли в принципе абсолютная справедливость, или все таки всегда, даже во благо всем остальным, придется кем-то жертвовать, и правильно ли это? При этом на душе почему-то становится очень горько, наверное, так же горько, как в последние секунды жизни Григория..

Короткая статья-предисловие к сборнику «Сюжет для романа», в котором я, собственно, впервые и познакомился с творчеством Ильи Варшавского. Статья короткая, но и любовь, и высочайшее уважение к Варшавскому в ней чувствуется, и чувствуется, что эмоции эти искренние, настоящие. А главное, я как всегда читал предисловие после самого сборника, и поэтому могу засвидетельствовать, что всё сказанное Борисом Стругацким о творчестве автора – правда полная. Его рассказы действительно самобытные, и среди них действительно нет слабых; из семнадцати рассказов сборника, пожалуй, только одна повесть «Инспектор отдела полезных ископаемых» показалась мне бледноватой, не плохой, а вот именно одной из многих – остальные же были оригинальными, были как на подбор уровня, по-моему, выше среднего, а некоторые гораздо, гораздо выше. И я действительно не припомню среди советских и современных авторов чего-то похожего, близкого по лёгкости, остроумию и мастерству (в том числе и мастерству тонкого психолога). Видимо, правда, такие авторы появляются очень редко. И в прекрасные человеческие качества от этого тоже очень верится… И от оного ещё грустнее, что с его уходом исчез не просто прекрасный самобытный автор, но и замечательный человек. А уж Мастер… Если уж Борис Стругацкий так искренне (а это чувствуется) называет его Мастером, то с этим просто невозможно не согласиться, как со знатоком. Хотя и без оценки признанного мэтра, вот и душой чувствуешь, и разумом понимаешь, что Варшавский – Мастер.

Очень сожалею, что прочитал данную статью с огромным запозданием. Однако получил от чтения «Больной вопрос» небывалое удовольствие. Борис Стругацкий, так откровенно и честно описывает болезненную тему, что удивляешься а одновременно восхищаешься его открытости и невероятным откровением. А сожалею, что не прочитал это все намного раньше, потому как данная статья, являются главными воротами или может быть ключом — разгадкой к творчеству Братьев Стругацких. Посему советую прочитать это всем любителям творчества великих мастеров.

Это первый роман, который я оставил без оценки. Как дать оценку жизненным размышлениям и реалиям? До самых последних строчек я думал, что это Фантастика (то, что обычно ждем от фантастики), что это произведение о мистике, вымысле, непостижимом. Первая мысль после прочтения:

- И вот что, и это все, что хотел сказать автор, что это за финал? Что за окончание главы?

А нет его, ни плохого, ни хорошего. Весь текст — это пища для размышления, это стартер, но вселенной истинности нет, вы к этому придете сами.

Сборник воспоминаний Бориса Стругацкого, посвященных всех истории жизни и писательства АБС, по конкретным произведениям. Я боялась, что это будет поверхностно и скучно, либо только для фанов, но ничего подобного — читала с упоением и не заметила, как закончился. Я очень люблю АБС, но читала у них не все и даже не все из крупных вещей, которые упоминаются в этом сборнике, но это не слишком мешало. Зато о давно любимых «классических» вещах узнала много нового.

Сборник небольшой, и каким-то вещам уделяется буквально пара страниц, каким-то — пара десятков, но в любом случае, это очень интересные заметки, без малейшей нудоты или претензии на «научность». Там и цитаты из переписки между братьями, и старые рецензии, и выдержки из всяких околоцензурных документов, и даже пара дружеских пародий. И написано все это очень легко, отчасти зло (особенно про историю взаимоотношений с советской цензурой), отчасти весело, но в любом случае — очень живо.

Кстати, эта книга помогает по-новому взглянуть на некоторые вещи АБС. Мы привыкли все воспринимать как данность, как законченную вещь, и я лично никогда не задумывалась раньше, насколько ту или иную книгу покорежила цензура и как к ней относятся сами авторы. А ведь это важно, в т.ч. для правильной расстановки произведенйи в сознании. К примеру, АБС пишут, что «Обитаемый остров» задумывался как лихой приключенческий боевичок, без малейшей «глубины» — в сравнении с «ОЗ» так и есть, конечно, но в сравнении с любыми другими фантастическими боевичками других авторов это просто Шопенгауэр. Интересна история «Сказки о Тройке» — я впервые прочитала ее в далекой юности, в паре с «Понедельником», и не заметила совершенно никаких стилистических отличий. «Сказка» для меня и была сюжетным продолжением «Понедельника», но сейчас в том, что написал БН, я вижу много правды: что «Понедельник» — это позитивная история, сочиненная веселыми молодыми людьми, верящими в победу разума над вот этим всем, а «Сказка» — желчная сатира авторов, которые уже ни во что не верят, но и замечать не могут перестать.

Или даже маленькие моменты — к примеру, я не знала, что «Хищные вещи века» — цитата из Андрея Вознесенского, а стишок «Стояли звери около двери...» был придуман маленьким сыном БН. Или что слово «сталкер» придумано из киплинговского героя Stalky. Короче, много и мелких моментов, и достаточно значимых — как рождалась концепция тех или иных вещей. Смело порекомендую всем любителям АБС, а не только самым фэнам.

Удивительно, почему хорошие фантастические романы известны намного меньше, чем всяческая белиберда. Я провел собственный опрос среди знакомых и оказалось, что роман «Бессильные мира сего» почти никто не читал.

Итак о чем роман. О мире настоящих экстрасенсов, не из гламурных телевизионных программ, а из реальной жизни. И совсем не простая их жизнь, поэтому и получаются они «бессильными мира сего». Все охотятся за этими людьми: и спецслужбы, и бандиты, и олигархи.

Здесь и рассказ, как ищут жизнь вечную в секретных лабораториях, как пытаются повлиять на итоги выборов и прочее и прочее, весьма актуальное и в наши дни.

Роман умный и горький . Потому что заставляет человека задумываться о своем месте в этом мире, о своем божественном предназначении. А похоже, что люди этого категорически не хотят. К сожалению...

Моя оценка 10 из 10

Думаю, не страшно в отзыве к киносценарию больше говорить о фильме, который был снят, чем о книге.

Это вариант сценария фильма «Письма мёртвого человека». Очень хорошо, что этот вариант практически не использовали ― фильм намного жестче и страшнее.

Сюжет фильма прост. Некий скорее всего американский город в первые дни после ядерной бомбардировки. В убежище под развалинами музея скрываются бывшие сотрудники. Туда же приходит из центрального бункера муж одной из работниц ― нобелевский лауреат Ларсен в великолепном исполнении Ролана Быкова. Ларсен сошел с ума, как, впрочем, и все остальные. Он уверен, что это не всеобщая война, а лишь локальный взрыв на военной базе под городом и неустанно ищет этому доказательства. С этой надеждой, что погиб не весь мир, а только их город, он и умирает, но передаёт её приютским детям, которых не взяли в бункер, а бросили умирать на поверхности.

«На исходе ночи» гораздо более позитивна. Там дело происходит на острове с военной базой. Ларсен ― всего лишь программист с базы. И там, действительно, взрыв происходит на самой базе, но некие «злые силы» хотят раздуть из этого случая уже всеобщую войну. Ларсен, объединившись с таинственными спецслужбами, добывает доказательства случайности уничтожения города на острове и отправляет их на «большую землю». Дети, в фильме уходящие во мглу, в книге выходят на берег, где их встречают кареты «скорой помощи» Красного креста, а Ларсена вывозят на вертолёте и он наконец видит голубое небо.

Нет, фильм по такому сценарию был бы пустышкой, хорошо, что его почти полностью отвергли. «Письма мёртвого человека» показывает весь ужас безнадёжности, когда видишь и знаешь, что это конец, что человечество погибло и сходишь с ума, пытаясь уверить себя и других, что нет, не всё потеряно, что есть ещё какая-то надежда, что пусть здесь всё погибло, но где-то там, за горизонтом, всё по-прежнему. Вот она ― настоящая постапокалиптика, а не причёсанные картинки множества «а-ля-фаллаут» фильмов. Именно такая она, ядерная зимушка-зима, а не героика «Терминатора», не гонки «Безумного Макса» — грязно-жёлтая картинка, измождённые грязные люди, давящий свист вечной метели, кошмарные изломанные пейзажи.

Для меня две особенности в этом романе важны: описание блокадного Ленинграда глазами ребёнка и позднесоветская картина города. Реалистичность атмосферы эпох, непредсказуемый сюжет (когда непонятно куда дорога выведет вплоть до последнего предложения), более чем нетривиальный этико-философский посыл.

Вообще, мне лично эта книга очень помогла в трудный момент жизни...

Наверное, самая печальная и безнадёжная книга, написанная великим Борисом Стругацким ( как из числа совместных с братом Аркадием, так и сольно).

Грустная сага о том, как бессильными и обречёнными на забвение становятся люди, обладающие немалыми способностями, замечательные таланты, могущие (и очень даже в силах) что-то изменить в преступно серой и насквозь фальшивой окружающей жизни. И не умеющие правильно использовать данные таланты.

«Скучно жить на этом свете, господа!» Н. В. Гоголь.

Интервью не понравилось. Журналистка все время допытывалась: «Вы оптимисты? А почему вы до сих пор оптимисты?», давала какие-то совершенно дурацкие комментарии, упорно навязывала читателю свое мнение о творчестве Стругацких (например, что лучшими у них выходили только антиутопии).

Вообще, творчеству тут уделено меньше места, чем общественно-политическим вопросам. Спору нет, в 1989 году рассуждения о перестройке, гласности, съезде, Лукьянове и т.д казались важными, но сейчас читать про все это без улыбки уже невозможно.

Многие считают, что Кацман в «Граде...» выражает идеи авторов и вообще является главным героем. Однако, ознакомившись с данным выступлением можно убедиться что это не так:

«Кстати, внимательный читатель заметит, что авторы вовсе не стоят на стороне Иосифа Кацмана. Положительная программа, которую излагает Иосиф Кацман, оказывается, заметьте, неприемлемой для главного героя... Мы очень хорошо Воронина понимали. И вот — предложенная Кацманом, по сути дела, надчеловеческая философия: «Что такое человек? Человек — тля, мелкая вошь! Люди приходят, умирают и уходят навсегда, а вот Храм Культуры остается!» Это звучит здорово, красиво, можно представить, как человек себе делает из этого цель жизни, но в этой теории есть некоторая ущербность, некоторая гипертрофированная элитарность, которая не нравится нашему герою, не нравится Андрею Воронину. И он отказывается от нее. Так что те люди, которые хотят сказать, что мы сделали Кацмана проводником собственных идей, заблуждаются».

Согласен с теми, у кого впечатление — натужно... Однако, примем во внимание, что это была новая реальность для автора. Не согласен, что первые 3/4 романа, что-то из себя представляет. Это чистый самоповтор. Творческий багаж никуда не деть.

А вот последняя, это то, что делает автора — Автором, вообще, и данного автора, в принципе.

Он попытался выпрыгнуть из коротких штанишек прошлого. Замуровать в прошлом и совковый инфантилизм, и мещанскую прислоненность. Получилось? Наверное да. А может и нет. В любом случае — это самое ценное в любом творчестве — выпрыгнуть из собственной колеи. 27 теорема — как раз об этом.

Честно говоря, я очень уважаю творчество братьев Стругацких, но последнее произведение Бориса Стругацкого как литературный текст меня сильно разочаровало, хотя журнал «Полдень», в котором под псевдонимом С. Витицкий опубликовался Борис Натанович, стал для меня ценным и желанным приобретением. Может быть, «Бессильные мира всего» оказался слишком сложным романом, и взрослый Борис Натанович просто не по зубам тому поколению читателей, что младше... Но я так и не понял, о чем этот роман. Разве что, «будущее — это труба большого диаметра, которую необходимо перевернуть», как приблизительно высказался один из героев книги. Может быть об этом: что мы реально можем изменить, и кто мы по жизни: творцы, демиурги своей судьбы, или лишь «бессильные мира сего».

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий щедро делится подробностями «кухни», на которой создавались произведения братьев-фантастов. После прочтения этой книги в голове возникает множество творческих идей. Поневоле начинаешь мыслить сюжетами, как будто тоже являешься фантастом. Безусловно, самая желанная книга всех поклонников творчества братьев Стругацких.

Прежде всего — респект выдающемуся писателю Борису Стругацкому.

Начало романа — безусловные 10.

И торопливый, скомканный финал. К сожалению.

В принципе, можно представить себе, что это — альтернативная история. Которая могла бы случиться, если бы в нашей стране появилась эта пара — Виконт и Стак. Тогда еще как-то логично. Но если просто — то имеем несбывшийся невнятный прогноз. В который не верится. Вроде как в роман про далекое будущее, когда главный герой, вернувшись с Марса, накручивает номер на дисковом телефоне , а потом на пишущей машинке отстукивает отчет.

Писателю было трудно писать одному. Но все же это была своеобразная учеба для новой реальности. «Бессильные мира сего» — следующий роман С.Витицкого — получился намного сильнее.

Очень жаль, что новых книг Стругацких уже не будет. Никогда.

Роман очень непрост. Но это именно литература, в отличие от множественной макулатуры из попаданцев-боевиков- альтернатив- эльфов второго разряда. Сильнейшая идея о воспитании находит здесь своеобразный финал, заканчивая начатый в «Отягощенных злом» спор. Интересны и экскурсы в прошлое, и диалоги, и многие из героев. Что «царапает» — явно притащенные из 60-х годов экспедиционные впечатления, линейно перенесенные в наши дни, и сомнительная правдоподобность «авторитета» по кличке Аятоллла. Но в остальном — вполне достойно — и тандема мэтров, и самого С. Витицкого. Читать — и перечитывать, вещь!

Всякий раз, когда после после прочтения очередного произведения мастеров начинаю читать комментарии к пройденному, то понимаю, что НИ ОДНО их произведение не обошлось без жесткого редактирования. Очень обидно(( Голову даю на отсечение, что без него (редактирования) их произведения многие читались бы совсем по другому и играли бы граздо большим многообразием идей и красок!

Не знаю, что точно написать о книге. Возможно, я еще не готов, в силу своей юности, понять всю ее суть, и подоплеку, хотя... Атмосфера 90-ых, абсолютная неопределенность, безысходность, разруха... Было это уже, и не раз. Этот роман я практически никак не запомнил, хотя близкий по строю ему «Поиск предназначения» я запомнил куда лучше. Как в комментарии к нему запомнилась следующая фраза: «У Б.Н. накопилось много идей, чувств и т.д., которые он, кучей и вперемешку, излил на страницы». По-моему, процитировал не совсем точно, но суть понятна.

К сожалению, данная вещь не понравилась, не вдохновила и не оставила после себя чего-то запоминающегося. Все-таки, и в правду, «А.Н. и Б.Н., два их обычных мозга, вместе составляли что-то гораздо более их по отдельности»...

Наверное, стоит прочесть литературоведам, занимающихся творчеством братьев или Б.Н. отдельно.

»... скажем так: один из десяти — сумели этот роман понять на том уровне, на котором понимает его автор. Для большинства людей, конечно, энное количество нюансов — и смысловых, и эмоциональных, каких угодно — ускользает. Тут уж ничего не поделаешь.» Так говорил Борис Стругацкий об этом романе в одном опубликованном интервью.

Вот и я не вошёл в это число избранных. Роман мне не понравился, и лишь из глубокого уважения к Мастеру поставил 7.

Я заметил многочисленные самоповторы. Роман очень перегружен, как перегружена память пожилого думающего человека. И когда пройдешь сквозь все это, то в конце читателя ожидает довольно простая мысль, что предназначение было не таким уж и высшим

Понятно, что обычно люди о себе более хорошего мнения. Но это слишком простая мысль для такого романа.

Другие смыслы мне не открылись.

Теперь о последней части. Не срастается она с другими. Не могу я поверить, что главный герой станет кандидатом в Президенты.

Мутанты, баскеры... явно ведь от собаки Баскервилей. Что-то в этом есть не серьёзное, детское. Ну это на мой вкус.

Тяжело было лететь птице с одним крылом.

Первый раз когда прочитал (давно это было) — то просто не понял о чем. Но осталось сильное ощущение, что это моя проблема.

Через много лет перепрочел --- суть романа основная идея стала понятна только в конце. Но так как прочитал к этому моменту дважды то понимание пришло сразу залпом.

Взрослый мужчина может выпить бутылку водки если будет это делать в течении некоторого времени под хорошую закуску — но если на голодный сразу всю....

Я «выжил». Эффект мгновенного «дошло» книги был страшен. Такого концентрированного удара по самолюбию и чувству собственной значимости я не получал ни разу в жизни.

Мне кажется эта книга отличный способ умного, талантливого, успешного человека «заслужено» начинающего потихоньку задирать нос по отношению к остальному «человеческому стаду» «опустить» на землю сунуть носом в собственное говнецо, и возможно этим спасти ему его душу.

И не только отдельного человека но и какую то группу (социальную, религиозную) или нацию начинающей думать что они особенные, лучше других.

Возможно это один из самых глубоких и умных антифашиских романов. Фашизма во всех его проявлениях.

9 ((10 +8)/2) — мне показалось что чисто литературно — художественно роман к сожалению на высший бал не тянет. Но обсуждать это не считаю нужным.

Я благодарен Стругацким (хотя понимаю что написал один Борис) за этот роман.

Мне грустно, возможно Борис Стругацкий упустил возможность написать один из величайших романов 20-го века.

P.S. Еще мне очень понравилась предыдущая рецензия vladimir66 . Я уже написал свою рецу когда обнаружил что она почти 1:1 к его. Пришлось написать эту в другом ключе. А Там тоже был поезд (вместо соли помог с багажом ). И да. С Солью оно лучше.

Увы, это отнюдь не «интервью, взятое Ю. Медведевым у А. и Б. Стругацких», а, как явствует из 7-го тома «Неизвестных Стругацких», это вольная, даже чересчур вольная, фантазия Юрия Медведева по мотивам его разговора с Аркадием Стругацким. Фантазия небезынтересная, но обладающая одним весьма существенным изъяном: весь текст от первой буквы до последней точки принадлежит Юрию Медведеву, а от Аркадия Стругацкого в опубликованном тексте не осталось практически ничего. Бориса же Стругацкого в качестве участника этого разговора Медведев и вовсе выдумал.

И в заключение — цитата из другого — 8-го — тома «Неизвестных Стругацких» (письмо АНа БНу 10 июня 1974): «Жемайтиса ушли с работы. На его место назначают болвана Медведева — помнишь, он состряпал в «Технику — молодежи» идиотское интервью с нами».

»- Господи, скажи, в чем был смысл моей жизни?

- Помнишь, ты ехал в поезде Москва — Питер?

- Да!

- Помнишь, там один человек у тебя попросил соли?

- Да!

- Ну вот.»

Ужасно когда не видишь смысла в собственном существовании, но, может быть еще ужасней если узнаешь в чем он заключался. Так я себе позволю себе выразить общую идею прекрасного романа Бориса Натановича. Не буду повторять вышесказанные положительные, безусловно справедливые комментарии, работа такого масштаба в них, по моему мнению не нуждается. Скажу только собственные впечатление. Во время прочтения книги создается полное ощущения, что ты читаешь роман о самом себе. Речь, конечно не идет о сюжете, хотя каким то сверхъестественным образом, многие вещи совпали, например я много раз ходил по питерскому маршруту Лариски и Станислава: Кировский мост мимо Авроры — Сампсониевский мост — Военно-Медицинская академия -Литейный. Многие персонажи книги похожи на моих знакомых, а самому мне, подобно Красногорову, доводилось чувствовать ОЗАРЕНИЯ. Но главное, это схожесть мыслей. Уверен многие читатели чувствовали нечто подобное. Мистика и волшебство! Как жаль, что уже никогда не будет написано ничего подобного. Светлая память Братьям Стругацким!

Ответы на самые главные вопросы (смысл жизни, вселенной и всего такого...) и более конкретные («Что автор имел в виду?», «А кого это он изобразил?», «Вино какой страны предпочитает автор?»). Среди задававших вопросы встречаются знакомые имена — писатели, журналисты, знакомые по интернет-общению. В общем — новый жанр в литературе, сродни древнему эпистолярному. В тех случаях, когда вопрос задаётся не в первый раз (и не во второй, и не в третий...), интересно, как меняется формулировка ответа в зависимости от вопроса или с течением времени, при сохранении основной идеи, разумеется. Повторенье — мать ученья.

Редкий пример такта, интеллигентности, порядочности, замечательного чувства юмора (не побоимся громких слов — потому что о ком, если не о нём?). Особенно милы ответы детям.

Рекомендуется хорошо знакомым с творчеством Стругацких, остальным, наверное, будет не слишком интересно.

Необычайно приятно узнать, что БНС (а АНС — это я из первых рук знаю) в 1983 году никаких перемен в нашем обществе не предвидели. А добрый десяток тех, кто учился у них (смею себя тоже к ним причислить: не зря же некий подонок *** в сети именует меня... Руматой Натановичем : )))) (вообще-то комплимент...) ждали этих перемен, что могли, писали в стол — и точно знали: все эти перемены, как ни тяжелы они будут — но грядут они вот-вот.

Судьбе вместе с АбС ставлю ту оценку, которую поставить совесть велит.

"— Голубчики, — сказал Фёдор Симеонович озабоченно, разобравшись в почерках. — Это же проблема Бен Бецалеля. Калиостро же доказал, что она не имеет решения.

— Мы сами знаем, что она не имеет решения, — сказал Хунта, немедленно ощетиниваясь. — Мы хотим знать, как её решать.

— Как-то странно ты рассуждаешь, Кристо… Как же искать решение, когда его нет? Бессмыслица какая-то…

— Извини, Теодор, но это ты очень странно рассуждаешь. Бессмыслица — искать решение, если оно и так есть. Речь идёт о том, как поступать с задачей, которая решения не имеет. Это глубоко принципиальный вопрос…»

Как-то так.

Чем старше становятся АБС (все-таки, и несмотря на БС, и несмотря на «С. Витицкий»...) — тем более неразрешимые задачи они... да. «Перед человечеством встают. Сами встают».

Герои «безразличны», они «сидят либо лежат» и ничего не делают с тем даром, что «отсыпан им, как никому другому»?

А ЧТО такой вот Вадим будет делать ТЕПЕРЬ со своим даром?

Со своим умением «повернуть трубу большого диаметра»?

ТАКОЙ ВОТ? Беспринципный, трепловатый, мелкий аккуратист, потенциальный алкаш, боящийся физической боли до мокрых штанов?

Кто придет к нему с орехоколом в следующий раз? И чего потребует?

И что Вадим сделает? Ради денег или ради собственных пальчиков?

А может, ХОРОШО, что они «безразличны либо бессильны»? Ловелас? Сухарь-математик? Туповатый обыватель-«полиграф»?

Даже Мариша... Много вы можете припомнить детей, вспоминающих своих родителей — великих (или просто...) педагогов — с благодарностью?

А детей, вспоминающих — «она вечно возилась с чужими детьми и забывала про МЕНЯ»?

И еще момент...

Откуда появился Сэнсей?

Кто его сделал таким? Кто дал (или раскрыл) его способности? А?

...Зло, как сила, порождающая добро. Инициирующая добро. Побуждающая добро к совершению. Зло как сила, необходимая для существования добра.

...Это экстраполяция, конечно. Но... Ситуации, характеры, действия, цепочки событий в романе — похожи на правду? Верны, точны, адекватны реальности? Значит, можно попробовать экстраполировать...

И подумать...

И понять, что НЕТ решения, и НЕТ правильного ответа.

«Будах тихо проговорил:

– Тогда, Господи, сотри нас с лица земли и создай заново, более совершенными… или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

– Сердце мое полно жалости, – медленно сказал Румата.– Я не могу этого сделать.»

...И еще одно, так, на полях. Перечитываю Стругацких — и удивляюсь, как много они угадали...

В юности эту песню частенько напевал, хотя мотив откуда узнал непонятно! Видимо тронула душу. То что сочинил Борис узнал только в 1991году!

«Комментарии к пройденному» были задуманы Борисом Стругацким, как систематизированные пояснительные замечания к текстам полного собрания сочинений АБС, выпускаемым донецким «Сталкером» совместно с издательством «Terra Fantastica» (СПб). Произведения АБС в данном с/с скомпонованы в соответствии с хронологией их выхода в свет, поэтому развёрнутые авторские пояснения, впервые изданные «Амфорой» под одной обложкой, дают объёмную и последовательную картину становления и развития знаменитого творческого тандема братьев Стругацких на 35-летнем временном отрезке (с 1955 по 1990 год). БНС не хотел писать мемуары в чистом виде, справедливо полагая, что «…жизнь писателя – это его книги, его статьи, в крайнем случае – его публичные выступления; всё же прочее: семейные дела, приключения-путешествия, лирические эскапады – всё это от лукавого…». Тем не менее, «Комментарии к пройденному» — это прежде всего воспоминания. Выдержки из рабочих дневников АБС, личная переписка братьев-соавторов, любопытнейшие хроники написания произведений, объединённые размышлениями Б.Стругацкого с высоты прожитых лет, дают возможность в полной мере ощутить связь литературы и времени. Известно, что в России время никогда не бывает простым, а путь писателя – лёгким. БНС честно рассказывает о том, как Стругацкие преодолевали трудности этого пути: и субъективные, касающиеся только авторов (например, временное отсутствие у АБС вдохновения); и внешние, создаваемые множеством структур, следящих за соблюдением железных идеологических рамок и правил. Кому-то будет интересно узнать, как задумки и идеи АБС превращались в реальные книги, из какого исходного материала возникли всем известные «Понедельник начинается в субботу», «Трудно быть богом», «Град обреченный», кто-то повздыхает, читая о мытарствах АБС, годами пробивавшихся в печать, калечивших свои произведения по требованиям подлецов-цензоров, дураков-редакторов и трусов-рецензентов. Интересны рассуждения Б.Стругацкого о поиске-нащупывании концепций будущих шедевров. Яркая иллюстрация тому – история создания «Улитки на склоне», вещи талантливой, читаемой, безусловно актуальной и сейчас. БНС сетует, что авторский замысел произведения в своё время мало кто понял. До массового читателя так и не дошло, что Лес в повести – это Будущее. Будущее, «о котором можно только гадать», «совершенно не совпадающее с любыми нашими представлениями о нём», непонятное и чуждое нам – сегодняшним.

Согласен с автором аннотации к произведению. Действительно роман о времени и о судьбе. Судьбе автора. Судьбе поколения. О том что было сделано. И что не было. О том, что хотелось сделать, но было страшно. О хороших и плохих людях с которыми автора свела судьба. И о предназначении человека в мире, которое не каждому человеку дано узнать, даже прожив долгую жизнь...

Читать взрослым. Читается трудно и иногда даже мучительно. Но если одолеете, прочтете, в вашей душе и голове навсегда останется след от прочитанного.

На плечи Бориса Стругацкого была возложена особая миссия — только он один после смерти брата мог рассказать о том, как создавались их романы и повести, что за мысли их посещали в этом процессе, каким образом работали в соавторстве... И он справился — на свет появилось небольшое по объёму, и скромное по названию сочинение — «Комментарии к пройденному».

«Писатель — это его книги» — так говорили умные люди. Не будем спорить с ними, тем более что в нашем случае это действительно так. Вся жизнь Братьев была связана с творчеством. Борис Натанович очень подробно писывает процесс создания каждого произведения. Причём он не скатывается в самовосхваление — наоборот, «Комментарии...» переполнены едкой самоиронией, Стругацкий знает, где можно посмеятся над собой, и братом, с которым был творчески един. Стоит заметить, что очень мало домыслов вводит Борис Натанович в своё повествование — всё с цитатами из личного архива. что называется, с полным соблюдением правила «Ad fontes!».

Памятник творчества одних из лучших писателей XX в. Очень мало подобных произведений в копилке мастеров фантастики, что придаёт «Комментариям...» дополнительную ценность.

Читая последний (пока) роман Бориса Натановича, поневоле понимаешь, почему он перестал обращаться к крупной форме. Больше сорока лет работы в соавторстве — не шутка. Ему очень тяжело писать одному, выстраивать линию сюжета, создавать логичную концовку... Роман «Бессильные мира сего», с одной стороны, порадовал, с другой — сильно расстроил.

Почему «бессильные мира сего»? Антитеза «сильным»? Не совсем. Речь идёт о людях, обладающих сверхспособностями — один предсказывает будущее, другой обладает даром исцеления, и так далее. Они сильны — и они бессильны. Бессильны тем, что одиноки, что у них нет ничего более, кроме этих способностей. Они не могут повлиять на окружающий мир, даже постоять друг за друга.

Идея интересная. В роман заложена масса ценных, интересных наблюдений, мыслей, написан он хорошим стилем, но... Он потрясает своей незаконченостью, резким обрывом всех линий. Стержневая идея есть — но она не имеет своего логичного завершения. Есть череда характеров — но конец настолько резкий, что мы не получаем о них должного представления.

Стругацкому очень тяжело писать одному — отсюда и такая оборванная концовка. А очень жаль — идея очень и очень сильная, и слог Бориса Натановича по прежнему прекрасен, хоть и тяжёл. Но причислить «Бессильных...» к лучшим работам Братьев всё-же трудно...

Со смертью Аркадия Стругацкого осиротела не только российская фантастика — без соавтора остался его брат Борис. Творческая активность его снизилась, и за последние 20 лет мы получили всего два романа. Один из них — «Поиск предназначения».

Борису Натановичу очень тяжело писать без своей творческой половины. Это видно по самому тексту произведения — тяжёлому, несколько натужному, местами даже обрывочному. По многим произведениям видно, что Братья вступали в своеобразный диалог, вкладывая в уста персонажей свои мысли и идеи. Тот же самй опыт пытается повторить и Борис — розговоры Стаса и Виконта — наглядный тому пример. Но этот виртуальный диалог с самим собой явно шёл у него так же тяжело, как и весь основной текст. Почему? Во второй половине романа их нет, Виконт отходит на задний план, и повествование ведётся от лица, можно сказать, Стаса Красногорова и Вениамина Красногорского.

Но плох ли от этого роман? Конечно нет — Стругацкие никогда не умели писать плохо. Биография истинного советского интеллигента Стаса Красногорова описана хоть и отрывочно, но достаточно полно. Стругацкий описывает не столько психологию этого человека, сколько прописывает среду, в которой он живёт, книги, которые он читает, люди, с которыми общается, какие-то жизненные коллизии. Не сомневаюсь, что Борис вложил в своего героя немало своей личности. Скажем, книга Стаса «Счастливый мальчик» посвящена блокадным воспоминаниям автора. Многие фрагменты жизни героя, возможно, действительно имели место быть в реальной жизни. Трудно сказать, что здесь правда, что — вымысел. В любом случае, «Поиск предназначения» великолепно иллюстрирует психологию интеллигента, живущего в советское время.

«27 теорема этики» Баруха Спинозы — «Вещь, которая определена Богом к какому-либо действию, не может сама себя сделать не определённой к нему». Чёткая, яркая, запоминающаяся формулировка известного мыслителя. Но каково действие этого закона на практике? Это и показывает Стругацкий в своём романе. Много странностей происходит в жизни Стаса Красногорова. Не раз, и не два он оказывается на волоске от смерти — но всегда спасается от неё. Потому, что у него есть Предназначение — с большой буквы. Только он может поддержать жизнь в загадочном человеке — друге детства, Викторе Кокорине, Виконте. Мы так никогда и не узнаем, кто он, и чем важен для нашего мира — мы просто поставленны перед фактом. Всю свою жизнь Стас выполнял отведённые ему функции — потому что не мог иначе. Он не мог противостоять своему предназначению. Это было главным в его жизни — главнее даже, чем баллотирование на пост президента в недалёком будущем. Но только Виконт перестал нуждаться в нём — жизнь оборволась, именно потому, что Стас лишился своего Предназначения. На мой взгляд, в этом главный смысл романа.

Видно, что Борис Натанович попросту устал от своего текста, от бесконечного отшлифовыния, от работы в одиночку. Очень многое в романе оборвано на середине, недосказанно там, где это необходимо, конец и вовсе слишком тороплив. Видно, что усталость взяла своё, и Стругацкий поспешил завершить свой роман, столь я яркий, но несколько недоработанный.

Итог: мрачно, сильно, тяжко. Очень недурной роман, но Борис Натанович слишком многое пытался в него вложить — так же, как и Булгаков в свою «МиМ». В результате вышло несколько недоработанно, но в целом — на много, много голов выше многих наших современных поделок.

Книга очень понравилась. В ней показана проблема бессилия людей с паранормальными способностями, кажущимися для других всемогущими, изменить что-либо по серьезному в окружающей их обстановке, в политической системе общества. Закономерность происходящих событий, а также нелепое вмешательство случая сводят на нет все попытки какого-либо серьезного вмешательства в Систему в целом. Бессилие заключается даже в том, что невозможно вылечить даже одного конкретного человека. Основная тема книги: человек не так всемогущ, как кажется, он не выше природы и окружающих его обстоятельств и его вмешательство имеет пределы.

Роман оставил очень противоречивые впечатления.

К положительным сторонам можно отнести многоплановость и разнообразность романа. Совершенно разные стили изложения позволяют интересно показать направленность каждой части, поднимаемые там проблемы и психологию персонажей. Главной отрицательной стороной я считаю сюжет. Каждая часть слишком разрознена и имеет мало отношения друг другу. Идея, называемая в начале и озвученная в название, не получает особого развития и свертывается в конце.

P.S. Мне лично, пожалуй, больше нравится стиль С. Ярославцева, чем С. Витицкого.

Всё, что вы любите и ненавидите в Стругацких — в этой книге есть.

Лично я предпочитаю, чтобы в книга начиналась с заглавной буквы и заканчивалась точкой, а не эти раздражающие многоточия и лирические отступления, но — это лишь имхо.

Роман многослоен и многопланов, но тяжел. Он привлекает, как всякая жестокость и правда, но этим же и отталкивает. А главное, понимаешь, что отдельно С.Витицкий и С.Ярославцев — просто хорошие писатели, но только вместе они — Великие Братья. И горько как-то, и жаль, что нет больше Аркадия Натановича. Перед самой армией я временно жил в Москве и однажды, перед самым отъездом, заглянул в дом, где жил Сам АНС. Поднялся, позвонил. Аркадий Натанович вышел, уже в пижаме, и сообщил, что не может меня принять. не помню, что уж я там лепетал. но впечатление огромного Человека-Горы у меня осталось. хоть я и сам длинный как жердь. Жалко.

Роман определённо сильный. Сложный, многоплановый, неоднозначный, тяжёлый и жестокий. Не смотря на лёгкость и простоту языка. Его нужно переварить. Возможно, ещё раз перечитать. И да — читать не в общественном транспорте и в обеденный перерыв, одним глазом — в тарелку (или в окно — не проехал ли?), другим — в книгу, а читать серьёзно, обстоятельно. Это не полуфабрикат и не продукт быстрого приготовления, он требует определённых усилий со стороны читателя, интеллектуальной работы. И всё равно скорее всего, какая-то неуловимая часть его, как хвост жар-птицы, мелькнёт, блеснёт и спрячется, а читателю останется только руками развести: «Было что-то? Или померещилось?»

В романе намешано очень много всего, и при этом одна его часть не заслоняет собой другую, нет части доминирующей и вспомогательной, пояснительной, не создаётся ощущения сумбура, кучи-малы. Всё — чётко и упорядоченно, одно порождает другое, но при этом умудряется не вытесняться им окончательно. Присутствует характерная для Стругацким многослойность — явления, действия, персонажи в какой-то момент вдруг оказываются не тем, чем казались изначально, но при этом они не открывают читателю свои истинные стороны, а лишь приоткрывают, дают понять, что они есть. Да и что такое истина? Вопрос риторический. Так же, как и то, где граница между плохим и хорошим? что есть добро, а что — зло? где правда, а где ложь? что такое честность? что есть дружба — духовная близость людей или искусная манипуляция, использование одного другим? что такое судьба, рок? есть ли у неё любимчики? она стихийна или целенаправленна? может ли быть человек хозяином своей жизни? что есть смерть человека — утрата им чего-то светлого в душе, потеря в себе «счастливого мальчика» или «омертвение ткани Варолиева моста»? а если главный герой в конце романа уже был не более живым, чем синий губастый идиот — его двойник? может ли такой человек стать хорошим президентом? как определить такого человека, без «счастливого мальчика» в душе? какие люди сейчас стоят у власти? что есть власть?и др.

Много вопросов. Ответов нет, есть полунамёки, размышления и пища для них. Автор не навязывает свою точку зрения, не разжёвывает свою мысль и не вкладывает в сознание читателя. Он повествует, попутно анализируя от лица главного героя, не забывая при этом, что Красногоров — просто человек, не смотря на наличие некого таинственного предназначения, он живёт, думает и чувствует, к любой другой человек, и, как и любой человек, не всегда бывает прав и не лишен собственных недостатков. Образ мыслей главного героя не навязывается, читатель вправе делать собственные выводы.

Впечатления от прочтения остались какие-то спорные, неоднозначные, тяжёлые. Ощущение беспокойства.

Рука тянулась поставить 10, но... я не люблю мат. Даже если вместо каких-то букв поставить точки, звёздочки и прочие знаки. Я считаю, что мат — явление грязное и мерзкое, ему нет места в литературе. Поэтому только 7.

Скорее понравился. Действительно очень сложный для восприятия роман. Удерживать в голове всю мозаику времен и событий почти невозможно. Откровенно говоря я и не пытался. И не пожалел. Постепенно картинка сама стала складываться. Центральной темой мне показался тема «нового человека».Мы уже не раз сталкивались под разными углами этой идей и у Стругацких: Людены (ВГВ), Мокрецы(ГЛ), Вундеркинды(ГЛ),Чертова дюжина (ДР) и например у Лукьяненко в Дозорах. Только вот теперь «людены» получились уж очень ущербные. Один узконаправленный талант и неспособность приспособится к реалиям жизни.

При этом фон развития событий очень мрачный. Сам сэнсей начинает ассоциироваться с главным героем «Поиск Предназначения» и появляется мысль, что автор проецирует себя на сенсея.

Наиболее поддерживаемой остается тема Вадима и выборов. Информация о таланте Вадима противоречива, то ли он может менять будущее. Толи только предсказывать. И какое будущее связанное с социумом или с погодой тоже. Если попытаться интегрировать известную информацию, то наиболее понятным является мысль, что Вадим может по своему желанию стать равнодействующей силой большего числа факторов (воли миллионов избирателей), или факторов влияющих на погоду.

Очень грамотная развязка с результатами выборов, поддерживающая гипотезу о том, что история устойчива к воздействию на нее любыми способами.

Очень понравилась подборка афоризмов и анекдотов использованная в романе.

Особенно частный случай бритвы Окама (Бритва Хэнлона) «Никогда не приписывайте злонамеренности тому, что вполне может быть объяснено глупостью».

Книга интересная. Многоплановая или если честнее много сюжетная и много жанровая, из нее можно сделать несколько книг с одними героями, но в разных жанрах. Страшная книга. Книга о судьбе и о Роке. О «пути господни не неисповедимы» и том, что Рок в отличие от Б-га бессмыслен и беспощаден и мало разумен или ,что для нас одно и тоже, как людены, свергуманен. Книга проходит через разные эпохи и каждая эпоха кажется отдельной книгой.

Конечно «Счастливый мальчик» , не смотря на страшную блокаду, самая светлая и добрая книга. И как радостно узнать, что переживет блокаду и Счастливый Мальчик и его мама.

Диссидентская часть очень интересна и конечна она антисоветская. В том смысле, что вызывает ненависть и презрение к режиму управляющему страной в тот момент. Потому что законопослушных и лояльных граждан этот режим делает на ровном месте диссидентами и антисоветчиками. И при этом очень бытовая. Мы очень много узнаем обычных подробностей Стаса и его окружения. И страшная машина спецслужб из которой выдергивается товарищ Красногорский. И став героем романа, он конечно перестает быть зверем и становится для читателя человеком.

Рано или поздно счастливый мальчик должен был «умереть», почему автор думает, что это произошло после знакомства с Красногорским, мне кажется это произошло в ту страшную новогоднюю ночь. Как Стас прошел через это подробно не описывается. Возможно пытался забыть, но папочка Красногорского все оголила.

Часть написанная от имени Красногорского это конечно детектив. Интересная расследование сопоставление фактов. Картинка вырисовывается страшная. Оказывается Рок работает не только с врагами Стаса. Красногорский почти во всем разобрался, но не разобрался в главном как под каким углом надо использовать силу. И самое глупое было отправлять и направлять Стаса в сторону политики. Ведь на любую силу найдется контр сила.

Часть посвященная концу 90х это уже социально-политическая фантастика. Отправной точкой где разделился реальный мир и мир Стаса становится 91 год. Путч. И хотя роман закончен в 95 события с 91 пошли другим путем. Не было мятежа 93, но была все нарастающая сила фашистов, не выплеснувших в 93. Почему-то нету коммунистов как класс. Зато президент в 96 году сменился. Но при этом все жизненно реально, и понятно, хотя у нас к счастью все пошло не по таком страшному сценарию. И самое удивительное, что поздний Стас для меня ассоциируется с дедушкой Ельцином, причем с поздним, с которым мы были знакомы уже после написания романа. Со всеми его плюсами и минусами.

Концовка немного избыточна фантастическими реалиями, да антиутопическими тоже. Ну сути это не меняет. Поиск завершен. Предназначение найдено. Не могу сказать, что концовка понравилась. Но это политика, и Стас теперь уже политик.А счастливый мальчик умер 40 лет назад, так что было дальше воспринимается с меньшим трагизмом.

И первые две части потрясающе коррелируют с «Дьявол среди людей» Аркадия Стругацкого. Два произведение воспринимаются как единое целое. Они очень похожи и не похожи. Но для меня ДСЛ добрее и правильнее, хотя тоже безусловно очень жесткое произведение.

Скорее не понравилось. Плюсов по сравнению ЗМЛДКС не заметил. Странные обрывы, которые без прочтения оригинала мне кажется повергли бы в ступор. Почему в конце пьесы Малянов вдруг разведен. Наиболее сильная последняя сцена в квартире Вечеровского, но она не оригинальная :). Затмение упоминается, но либо совсем не сыграло, либо я умудрился его в тексте не заметить.

Занятная переписка. Очень приятно видеть, что Борис Натанович по-прежнему свеж и остр, как умом, так и словом. Обсуждаемая тема очень непроста и по-своему правы оба «оппонента». Хотя по-настоящему спорить явно очень мешает очевидный пиетет Алфёровой перед мэтром.

А чем мышление отличается от обработки информации? Как можно вообще их отличить друг от друга? Можно конечно ввести критерий минимальной сложности аппарата обработки информации, которая отличает обработку информации от мышления. Что-то вроде: мышлением обладают устройства обработки информации, обладающие количеством конечных состояний не менее 2^x. А если вдруг этот аппарат способен принимать только 2^x-1 состояний, то он уже не способен к мышлению :glasses: Ну не глупость ли? Чёткой границы между мышлением и просто обработкой информации конечно нет :dont:

Роман мне показался чересчур избыточным, будто автор просто поставил целью на склоне лет успеть поделиться с читателями всем, что наболело, насозревало за последние годы. Основная сюжетная нить прослеживается с трудом, увидеть ее мешает множество ненужных сюжетных наслоений. Особенно странно выглядит последняя глава, в которую автор вдруг решает впихнуть

Конечно, Б. Стругацкий даже в одиночку остается Мастером. Здесь есть все, за что любишь книги братьев: и сложнейшие нравственные дилеммы; и интересные, свойственные только для ИХ книг, ситуации; и порой странные, но такие логичные поступки персонажей.

Впрочем, перед нами далеко не та книга, с которой можно начинать ознакомление с волшебным творческом АБС.

Борис Стругацкий — очень жестокий Писатель. И название романа очень точное. Как всякая Великая литература, содержит много смыслов, слоев и планов. Каждый читатель увидит в них свое. Я тоже напишу о своем, как могу и понимаю.

В числе прочего эта книга о политике, о том, какое это на самом деле грязное дело. О том, как происходит перерождение честного Стаса, вполне обычного человека, любящего семью и друзей, пытающегося своих друзей защитить от безжалостной государственной машины. А если защитить не выходит, то хотя бы постараться свою совесть не испачкать. Но вот Стас «просыпается» — и перед нами уже Честный Стас, для которого честность — бренд, а близкие люди — орудия, ценимые и любимые, но лишь до тех пор, пока преданны. Честный Стас, будущий Президент. Если раньше его защищал непостижимый Рок, то теперь уже он сам убирает со своей дороги врагов, бывших друзей или просто неудобные личности. Он уверил себя, что понял и осознал свое предназначение, что его дорога к власти открыта. Какое заблуждение! Не понятно, что за силы управляют судьбой этого монстра, но их цель — поддержание жизни и деятельности монстра более крупного и жуткого — Виконта. Стас Красногоров нужен только лишь до тех пор, пока полезен Виконту в качестве спасателя. А став опасен — убирается с дороги тем же опробованным способом.

Ничего хорошего он людям не принес. И лучше бы жизнеописание Стаса закончилось в первой части, но ...

К сожалению, книга в целом разочаровала. Очень понравилось описание блокадного Ленинграда, понравилось описание следственного допроса, очень заинтриговала сюжетная линия со следователем Красногорским. Я ждал продолжения, мне казалось, что вот-вот уже начнётся самое интересное. Однако автор то-ли не осилил продолжить сюжетную линию в прежнем направлении, то ли решил, что «и так сожрут» и концовка получилась неправдоподобной, бездарно скомканной и какой-то мутной.

Каков смысл книги, что хотел сказать автор? Главный герой практически с молодости стал понимать, что ему судьбой уготована какая-то миссия. В чём суть его предназначения — понять он не мог, судьба лишь обозначала границы, в рамках которых он мог делать всё, что ему угодно. Правда и о существовании границ он догадался не сразу и не сразу понял в чём заключаются эти границы. Почувствовав покровительство неведомых сил, он стал им пользоваться. Однако всё оказалось не так просто: в шахматной игре под названием жизнь он оказался очень крупной, но тем не менее проходной фигурой. Игрок, передвигавший фигуры по шахматной доске, дорожил ценной фигурой, однако спасать эту фигуру от любых опасностей у неведомого игрока намерений не было. Как только фигура стала угрожать исходу партии, игрок немедленно ей пожертвовал. Поэтому вывод такой: никто не может заранее знать своей судьбы, даже если судьба тебя оберегает.

Та часть рассказа, которая нам досталась по большому счету не фантастическая. Скорее рассказ про слом рабовладельческого строя. С другой стороны рассказ про человека, который полу добровольно лишил себя зрения. И может так интереснее, что рассказа не окончен. Потому что название дает ключик к бесконечной фантазии о том, как главный герой будет изучать мир Острова и что он увидит, когда решится сорвать повязку.

Рассказ понравился. Немного длинновато вступление, хотя с другой стороны иначе не понять причин побудивших Доваджера рассказать свою историю. . Сама история скорее мистическая, чем фантастическая и имела все шансы превратится в криминальную. Концовка рассказа так и оставляет в раздумьях, то ли история была правдой, то ли прикрывала еще более фантастическую или трагическую история, а может просто развлекала джентльменов в плохую погоду.

Ооочень, оченьочень хороший роман. Читал с наслаждением. Не мог оторваться. Так меня цепляют только книги Стругацких. Первые три части просто гениальны, четвертая немного.. хм.. не знаю даже как выразится, странная какая та, не то что б плохая, но я ее понял не до конца, может правда я просто малость глуповат для нее. В общем, лично для себя этот роман я ее ставлю рядом с «Улиткой на склоне», в том смысле, что эти две книги для меня не совсем понятны и оставили не однозначные впечатления и эмоции.

Так если подытожить, то «Поиск предназначения» мне очень понравился, но в список моих любимых книг, в ближайшие время, он явно не попадет.

Помню, что с первого прочтения роман не приняла: видимо, настолько велика была привычка к АБС и тому — именно тому! — стилю, на который невольно и настраивалась. Но после читала еще несколько раз, восхищаясь все больше: и сюжетом, и языком. Великолепная вещь: таков вердикт окончательный.

Тяжелая — да. Глубокая — да. Очень атмосферная. Масса узнаваемых реалий плюс ужасающие реалии возможные.

А вот это, многажды цитируемое, «мы либо безразличны, либо бессильны» — это гениальная формулировка. Страшная — и гениальная своей честностью.

«Бессильных» надо перечитывать; обязательно.

Гениально! Велико, профессионально!

Очень психологический роман, а местами очень угнетающий. Но разве это минус — нет я такого не говорил. Как раз на этом и строится шедевральность данного рассказа. Поразительный реализм, причем в разных плоскостях и временных отрезках Советских времен.

Хоть роман и фантастический, мне самое больше понравились первые три части, которые меня, живущего и выросшего совсем в другое время, полностью, на 100% окунули в Советское время. С героем мною пройдены почти все этапы книги. Автору получилось добиться поразительного погружения читателя в книгу с весьма ощутимыми сопутствующими раздумьями и переживаниями.

Огромный контраст наблюдается в каждой части книги относительно других. Я ожидал чего то глобально непредсказуемого от последней части, но все таки и близко не смог представить описанное автором. И это опять таки не минус. Читая каждую новую часть книги, в промежуток между частями образовывается много белых пятен и сопутствующих загадок, которые с огромным удовольствем приходится разгадывать читателю.

К сожалению последнюю часть не получилось прослушать внимательно От и До (книгу слушал в аудиоварианте). И поэтому вопросов осталось еще достаточно. Но это довольно весомый повод, чтобы прочитать книгу еще раз.

Только после прочтения узнала почему так отличается от других произведений Стругацких — «Бессильных» написал один Борис.

Наверно так уже сейчас никто не пишет. Даже шмели не просто летают, а «хотят изнасиловать цветок». Это я к тому, что роман живет... Он — настоящий.

Очень хочется поделиться с Вами раной что осталась после романа. Они сумели зацепить и рвануть именно ту рану, что никогда не заживает:

«С этим миром должно случиться что-то загадочное и сакральное. чтобы Человек Воспитанный стал этому миру нужен.»

И так горько от этих слов, и от всего романа, самого лучшего из всего, что я прочитала за последний год как минимум.

И больно.

Нельзя так писать — нужно давать читателю надежду, пусть ложную... А писать так больше никто не умеет.

Романы Стругацких не рассчитаны на однократное прочтение, и значит я буду болеть еще раз этим романом, как минимум.

Но все равно не хочу верить в то, что «мы либо безразличны, либо бессильны«!

Никакое это не «антисоветское» произведение. Главный герой вовсе не диссидент. И никакого «диссидентского пафоса» в романе нет, если прочесть хоть чуть-чуть больше половины (дойти хотя-бы до записок). Непонятно совершенно где это Виконт вдруг оказывается «мерзской» личностью? Укажите конкретно где, каким побразом и почему он вдруг оказывается мерской личностью? Абсолютно маразматическая аннотация, тиражируемая во всех описаниях романа. Не верьте, роман совсем про другое.

Описание блокадного Ленинграда — пожалуй самое яркое и впечатляющее место. По силе воздействия сравнимо с Лесом из «Ожидания/Улитки на склоне», многими фрагментами из «Обитаемого острова» и различными рассуждениями о «негуманоидах» из других произведений.

Вульгарная и изощренная ругань. Все персонажи злые, недовольные жизнью. И все ругаются матом. Уголовный жаргон и песни.

«Цитируешь помаленьку? Я скоро по индексу цитирования выйду у вас на первое место.» — чересчур много цитат и не всегда в тему.

Мрачно, угнетающе. Если бы это были ужасы, получилось бы хорошее произведение, так как язык написания все же хорош. А так остался неприятный осадок, как будто в мусоре ковырялся…

Читателю очень редко удаётся увитеть «закулисье» писательской работы, а, тем более, любимых авторов. И такие вещи, как «Комментарии к пройденному», для почитателя творчества братьев Стругацких, просто бесценная вещь. Благодаря этой работе Бориса Натановича, мы знаем о том, как создавались шедевры, культовые произведения советской, да и мировой, фантастики. Мы знаем отношение самих писателей к написанному, о чём они думали, создавая конкретное произведение. Мы знаем их историю. Историю книг, историю авторов. Это не жизнеописание писателей, и не послесловие-предисловия к произведениям. Это история. История их творчества. Высший бал, и лучшее, что написал Борис вне соавторства.

Десять строчек крупным шрифтом, и основная мысль: «интересные книги в предисловиях не нуждаются». Вот так, наверное, и нужно писать предисловия.

Совершенно случайно обнаружил, что эта крошечная статейка внесена в библиографию Б.Н. Стругацкого, а ведь с ней связан анекдот, нашумевший некогда среди фэнов. Статейка была опубликована в газете «Смена» 31 января 1979 года. На двадцати строчках Борис Натанович рассказал о работе ленинградского семинара молодых фантастов и представил читателю совершенно неизвестного автора С.Витмана (Святослава Логинова). Далее шёл текст рассказа. А вот для фамилии автора рассказа места в газете не хватило. Конечно, в тексте заметки фамилия Витман была выделена жирным шрирфтом, тем не менее, при взгляде на газету всякий видел: Борис Стругацкий «Цели прогресса», а следом — текст рассказа. Многие и впрямь решили, что рассказ написан Борисом Стругацким.

Мне было крайне интересно прочитать об истории создания большинства произведений Стругацких. Эти истории помогают взглянуть на прочитанные произведения с другой стороны... ну и в принципе, очень познавательно погрузиться в тот мир цензуры, с которым, дай Бог, никогда не случиться познакомиться в реальной жизни.

Начиная читать этот роман я думал, что он не фантастический. Однако, как и во всех произведениях Стругацких, нужно иметь терпение дочитать до конца.

«Поиск предназначения...» — роман в первую очередь о людях советского времени. О простом человеке и о его близких. О смене эпох. Об Оттепели. Начинается повесть с рассказа о блокадном Ленинграде. Излогается это в форме художественного вымысла, повести «Счастливый мальчик», но ясно, что главный герой и автор этой повести пережил это сам, а не услышал от кого-то. А заканчивается роман в недалёком будущем. Маленький человек Красногоров, становится большим боссом. И в этом недалёком будущем его ожидают ответы на многие вопросы. Хотя, возможно что-то так и останется непонятым.

Один из качественных моментов, стоящих отдельным пунктом, — чувства и мысли писателя. И это Борис Натанович показывает не только с помощью романа Красногорова, но и при содействии Виконта — графомана, который и хотел бы написать что-то стоящее и даже пытался, но показал это только своему ближайшему другу — Стасу. И, видимо от того, что Виконту есть что рассказать, но хочет он сказать больше, чем можно, может быть от этого его повесть так и не увидит свет.

Этот роман действительно просто о людях. Но без фантастической составляющей он был бы тяжёлым для восприятия жизнеописанием. А так, у Стругацкого мастерски получилось в фантастической истории рассказать и о переживаниях простых людей, и о эпохе, и так, что бы всем было ясно, о каких людях и какой эпохе :smile:

Отличный роман

оч. жаль, что в роман не вошла сцена встречи прилетевших... очень сильно описаны герои и их самопожертование...

Довелось читать отзыв М.Золотоносова на этот роман. Отзыв произвел большее впечатление, чем то, чему он посвящался. Отзыв попал в яблочко, роман — нет. Но я о другом. Однажды БНС совершил творческий подвиг, шагнув из родной советской реальности в невнятную постсоветскую и написав ПП, книгу практически идеальную. А здесь... ну не вышло, и все. В 2002 году, среди раздувающейся газом экономики, писать о тотальном бессилии потертых интеллигентных людей в ушанках и драповых пальто можно, конечно... но Пелевин написал «Generation П» в 1999 году, т.е. даже интеллигентные люди (не только те, кто открывает фирмы) имели 3 года, чтобы прочесть и понять, откуда ныне дует ветер и текут подводные течения, да и начать строить лодки под парусом. БНС со своей книгой не просто опоздал, но еще и не заметил своего опоздания. А вера в Выборы (именно так — с большой буквы), в марши никогда-ни-с-чем-несогласных — это уже не в какие двери...

И еще. Стругацкие — большие писатели. Но, как и большинство фантастов, они не вполне самостоятельны в смысле почерка. В конце 50-х они восхитились Хемингуэем, в конце 70-х — Булгаковым... в их текстах всегда можно прочесть, кем и когда они восхищались. Контакты не зачищены! (Позор технической фантастике) Так вот, попытка соответствовать модерновым тенденциям, создавая многослойный, развитый в ширину нелинейный текст а ля Саша Соколов, требует более высокого уровня, чем их уровень. В фантастике, в общем-то, такого уровня нет. Исключение — разве что «Star Maker» Стэплдона, но у него фишка не в качестве литературы (это вообще не литература), а в остроумной придумке, переводящей масштаб единичного героя в масштаб Вселенной. Хорошо, но тогда, м.б., БНС стоило избрать более традиционный и динамичный тип повествования. Хотя, справедливости ради, скажу: получилось на пару порядков выше, чем «Осенние визиты» Лукьяненко.

...Начинается это как диссидентский роман, написанный мрачно и динамично. В таком стиле выдержаны две части — полкниги. Правда, из стилистики выбиваются куски, как будто принадлежащие не этому роману, а другому (вера в профессионализм автора подстегивает ожидание, что куски эти все же реализуются дальше, а не просто попали в текст по недосмотру) — это и линия Виконта, и тема предназначенности с блокадными вставками, и встреча с Полой... ого, как много — и читатель понимает, что истинный смысл книги МНОГО шире, чем просто диссидентское бытописание. 3 часть, незапоминающаяся по качеству, поясняет многие недосказанности первых двух. Но не поясняет главного. И начинается 4-я, не просто написанная апокалиптическими красками, а описывающая апокалиптическую реальность (по логике, вроде бы, должна быть реальность постперестроечная, всем известная...), к-рая начинается сразу за окраиной Питера. Финал — потрясающий, реальный выстрел в мозг читателю, только теперь понимающему, зачем все это было наворочено. Объяснение всему — простое, в двух словах, и оттого убойно-сильное. Много сильнее, чем если бы в финале было понакручено метафизики, имеющей целью приклепать высокое объяснение к низменной действительности, как это часто бывает (в такое объяснение читатель верит меньше, пот.что сам не чувствует в своей жизни такой метафизики и основательно считает ее придуманной). Но автор, хоть и написал крайне пессимистическое произведение, заслуживает уважения за то, как сильно он его написал. Тем более, его сценарий, вообще говоря, недалек от действительности...

Замечательно что БН написал эту книгу. Ее ценность для последующих поколении бесспорна. Прочитал с огромным удовольствием. И хотя БН считает что Стругацкие добивались высокого качества текста многократной шлифовкой. Я думаю что это все таки талант, некая неуловимая искра божья. БРАВО!!! Это история о том как двое людей творили истории, которые изменили ИСТОРИЮ.

Уж слишком тяжеловат Мастер, когда пишет в одиночку. Тягучий неторопливый стиль, безотрадная обстановка... Чернуха, в общем. :glasses:

Как-то уж очень заумно... Уныло и мрачно. Но написано неплохо. Хотя и тяжеловато.

»...И все довольны! Никто из нас не жалуется. И не думают даже! Проклятая свинья жизни!»

Сэнсэй и драбанты, вновь тема учеников и наставников. Очень интересно. Я была просто в восторге. Много размышлений на тему человека и его места в жизни. И какая-то непреодолимая грусть в каждой строчке... «Мы либо безразличны, либо бессильны...»

«Поиск предназначения» — роман, после которого переоцениваешь всю современную фантастику, всю современную литературу. Роман поднимает качественную планку предпочтений и суждений.

Борис Натанович, Вы делаете полезное дело. Вы ведете семинар для начинающих писателей. Без Вас многое в отечественной фантастике пошло бы по другому пути. Вы редактируете известный альманах... Но почему, ПОЧЕМУ Вы перестали ТВОРИТЬ? Для читателей Вы являетесь Тем, кем являетесь. Пишите, мыслите, творите, мы с нетерпением ждем и надеемся.

Больше всего мне понравилось в Романе то, как ярко в нём показан и воссоздан дух Того времени, Тех загадочных 60-х и 70-х.

Всех с Новым Годом!

Воспоминания писателя. Во многом – на вроде-бы неактуальное нынче тему «художник vs. власть». И о том, как в этой не слишком красивой грызне рождались шедевры фантастики XX века. Мировой фантастики, хотя, конечно Лем _там_ куда как известней будет.

Плюс заметки о писательской кухне, на мой взгляд куда как более ценные чем поучительные книги о том «как стать писателем».

Ну и, наконец, просто свидетельство одного из последних оставшихся в живых творцов уходящей эпохи. Человека, пережившего блокаду.

А тем, кто ОЧЕНЬ любит и ОЧЕНЬ интересуется, рекомендую off-line интервью Б.Н.Стругацкого на сайте http://rusf.ru. Мало что вы можете задать вопрос и получить ответ классика, но и просто почитать эти вопросы и ответы весьма интересно!

Нашел предназначение — оказался ненужным? Неужели так, Так может, не искать?

«Счастливый мальчик» — хороший, интересный рассказ. Последняя часть несколько корявая. Президент, который еще не президент, а только хочет им стать (помня, кстати, что из Питера ему нельзя ну никак), празднующий очередное издание своих воспоминаний... Что-то не то...

Не слишком простая для понимания книга. После первого прочтения так сразу не понял, зачем оно написано, к чему, и для чего.

Практически все книги Стругацких написаны для неоднократного чтения. Но «Бессильные мира сего» — просто уникальная вещь в этом отношении. Первое впечатление — интересно, несколько необычно, не все понятно, но здорово... А при прочтениях последующих обнаруживается столько сюжетных линий, лишь слегка приоткрытых, данных намеком или полунамеком. И за каждой — судьба кого-то из героев, страница их очень непростых отношений. Для любителей легкого чтива — не рекомендуется. Сравнить эту вещь не с чем — разве что с «Отягощенными злом» тех же Стругацких — тоже требует чтения неоднократного и вдумчивого.

гениально.... тут и говорить в принципе нельзя, тут нужно читать самим...:glasses:

Опыт АБС в исторической прозе не впечатлил. Но, так как рассказ из «неопубликованных», то ИМХО не впечатлил он и самих авторов.

Жаль что творчество АБС не получило своего развития и в этом стиле литературы. Был бы у нас советский Стивен Кинг.

Фантастическая идея не плохая. А вот её изложение в рассказе меня не впечатлило. Нудно, плоско. Но автор и сам не хотел его публиковать.

В общем, может рассматриваться как отдельный рассказ при минимальном изменении финала. Оценка 6.

Тяжело, в смысле каждая страница дается очень тяжело; сюжет затянут, занудно, заумно;

Дочитал до конца только из уважения к автору.

Лучшее, что я читал у Стругацких (как братьев, так и брата). Книга психологическая. Первые две трети – просто шедевр (до 4-ой главы, после – лучше пропустить).

Очень интересно.

Незнаю, я просто не могу понять героя... Я б на его месте не смогла жить... нет, пулю в лоб.

Мне очень понравилась история «Счастливого мальчика»

Зрелость автора чувствуется, несомненно. Только вот кажется, что Борис Натанович уже вообще ни во что не верит. После ПП роман произвел менее сильное впечатление, чем мог бы, но все равно — гениально.

Прочитала 2 месяца назад. До сих пор не могу в себя прийти. Страшно. И гениально

Эта книга для тех кто любит и интересуется. Хотя некоторые оценки Автора на свои произведения не совпадают с моими личными. :glasses:

Концовка книги дает ощущение какой-то незавершенности, как буд-то под одно название объединили две разные книги и попытались в черную их соединить. Идея некоей «богоизбранности» замечательна, но что он с нею делает?