Владимир Набоков «Лолита»

Я тут выскажу своё мнение, только своё, не претендующее на абсолютную истину.

С моей точки зрения, с субъективной точки зрения, с кучи книг, прочитанных мной в течение жизни, «Лолита» — одна из самых переоценённых книг мировой литературы.

Прежде всего, написано плохо. Не только стилистически коряво, на каком-то мёртвом, никогда не существовавшем «русском» языке, но и в повествовательном смысле — плохо. Тему я не касаюсь. Педофилия — тема для книги ничуть не хуже всякой другой темы. И на таком сюжете можно создать великое произведение. В конце концов, Джульетта из гениальной трагедии Шекспира всего на год старше Лолиты Набокова. Однако «Лолита», увы, не великий роман.

Но сначала о стиле. Я не читал английский оригинал, знаком только с авторским переводом на русский язык — и что сказать? — напыщенные, тяжеловесные пассажи, стилистический выпендрёж на пустом месте. А как же иначе? Автор-то позиционирует себя, как непревзойдённого стилиста и исключительного знатока русского языка, тут уж, конечно, нельзя писать просто, надо пританцовывать и подвывать, плавно помахивая руками над головой. Иначе никто не поверит, что стиль — есть. Есть ли «стиль» у Пушкина? Есть ли «стиль» у А.Н.Толстого? И тот и другой писали книги, чтобы рассказать некую историю, а стиль появлялся, как смазка сюжета, как приятное добавление к интересной истории. Поэтому, чтобы увидеть стиль Пушкина, надо напрячься. А «набоковский стиль» буквально в глаза бросается. Очень сложно его не заметить, напрягаться не надо. Только это дурной стиль. Так не говорят, да и читать «набоковские» пассажи трудно, они не звучат при произнесении вслух, в них нет музыки русского языка, зато есть напряжение унылой лекции, излагаемой с профессорской кафедры засыпающим студентам.

Кроме того, неинтересный сюжет. Вся история Гумберта Гумберта, Куильти Куильти и Лолиты Лолиты умещается на паре страничек. Для того, чтобы из двухстраничного рассказика получился роман, Набоков вставляет туда ненужные эпизоды (русский офицер, не смывший воду в унитазе — зачем это? какое отношение это имеет к педофилии ГГ или его любовной истории?), вставные главы (длиннейшее описание дурацкой поездки к эскимосам — какие эскимосы? при чём здесь эскимосы? — ни один из поклонников романа не смог мне объяснить, для чего нужна эта глава), утомительные перечисления (список учениц класса Лолиты — просто передранная страница телефонного справочника). В общем, в текст «для атмосферности» и издательского листажа влито несколько вёдер воды.

Вдобавок, роман настолько старательно по-ученически иллюстрирует популярные фрейдистские брошюрки, что Набоков специально в пердисловии предупреждает, что к роману с фрейдистскими критериями приближаиться НЕЛЬЗЯ. А то исчезнет «волшебство очарования». Ибо писалась «Лолита» откровенно по статейкам фрейдистов (не самого Фрейда, а его примитивных коммерческих подражателей) и слишком заметно, как мало в строении романа собственно творчества. Просто раскрашенная фрейдистская схема, иллюстрация к популярному изложению фрейдизма, и всё. Например, история с сорвавшимся любовным свиданием в детстве Гумберта Гумберта — пересказ главы из учебника психоанализа о формировании невроза.

Наконец, в романе банально нет образов. Как выглядит Гумберт Гумберт, что он за человек? Что он любит, кроме двенадцатилетних девочек? А мы не знаем. Он не человек, а сюжетная функция. Мама Лолиты? Пустое место, картонная фигура. Сама Лолита? И о ней мы не узнаём ничего, так что все сюжетные повороты, типа потери Лолитой девственности в лагере для скаутов и бегства с Куильти Куильти оказываются полной неожиданностью для читателя. Ничего не вытекает из характера Лолиты, потому что никакого характера у неё нет. Чуть лучше обстоит дело с Куильти Куильти, но этот вроде бы эффектный персонаж механически составлен из разнородных деталей, плохо пригнанных друг к другу и, вдобавок, не имеет никакого прошлого: подобного литературного героя можно придумать, но нельзя выстроить ему биографию, он появляется из ниоткуда, по сюжетной надобности, не имея генезиса. И так весь роман. Пустота. Болтовня. Картонные персонажи. Высокопарные, напыщенные рассуждения, не стоящие выеденного яйца.

Роман писался явно на скорую руку, может, за пару недель, для денег и для скандала. То, что книжка задумывалась и выписывалась годами, это, конечно, рекламная легенда.

Ну, скандал разразился, да. И прославил скандалиста. Отличный коммерческий рассчёт. Набоков с тех пор был признан мэтром, пишущим профессором и вообще сделал карьеру. Был риск, что скандал его уничтожит. Но Набоков рискнул и выиграл. К моменту написания «Лолиты» он понял, что его карьера русского писателя провалилась, потому что нет людей, которые могли бы и хотели бы читать хорошие книги по русски — уже сверстники Набокова предпочитали французский и английский, а более молодое поколение эмигрантов русский язык вообще не знало. Попытка стать англоязычным писателем тоже провалилась — два романа, очень старательно написанных, не вызвали ни малейшего интереса у читателей. Поэтому Набоков пошёл ва-банк, выбрал наиболее скандальную, как ему казалось, тему и украсил её множеством ссылок на престижную Большую Литературу. Плюс сам сюжет является развёрткой довольно пошлой метафоры: «пресыщенная извращённая Европа соблазняет и развращает юную и свежую Америку» или, если хотите, наоборот — «юная и хищная Америка соблазняет и бросает старую извращённую Европу». Метафора эта неточная и ничего не объясняющая, но привлекательная своей кажущейся интеллектуальностью. При чтении «Лолиты» можно почувствовать себя умным без малейшего напряжения умственных способностей. Это ценно!

Такой трюк принёс профессору филологии Владимиру Набокову большой успех как у читателей, так и у литератроведов.

Кстати, если бы сам Набоков не настаивал так упорно на скандальности темы — никто бы не заметил, что «Лолита» «ужасная», «порнографичная» и «скандальная». Эротики в «Лолите» нет, точно также, как нет психологии. И то и другое заменено рассуждениями. Патологичность? Она тоже громогласно заявлена самим автором, но сам роман спокойно укладывается в длинный ряд книг с похожим сюжетом. Романов о любви взрослого мужчины к девочке-«нимфетке» более чем достаточно, от Федора Достоевского до Колетт, и читателей это никогда не шокировало. Сам Набоков тому пример — в «Камере Обскура» (кстати, этот его роман на две головы выше «Лолиты» и много лучше написан) развратная героиня тоже девочка-подросток, и ничего, никто не ахает в ужасе. Набокову пришлось буквально изо-всех сил выпячивать «извращённость» и «непристойность» выбранного им в «Лолите» сюжета, чтобы вызвать скандал.

Набоков молодец. Он ловок и умён, как жулики-портняжки из сказки Андерсена «Новое платье императора», которые поставили умников в такое положение, что все были вынуждены врать и притворяться, находя несуществующие достоинства в пустоте.

Небольшое дополнение к моей рецензии, на этот раз о вкусном, стильном, «бохатом» языке Владимира Набокова в авторском переводе «Лолиты». Похоже, что те, кто хвалит этот стиль (этот язык), сами не слишком хорошо владеют русским языком. Иначе у них язык бы не повернулся хвалить писателя, в американском романе швыряющемся русизмами типа «иван-да-марья» и прочими балалайками, но вместо простого слова «завтрак» (как етто бьюдет по рюсски?) пишущего «брекфаст».

«О, йес, йес, я так давьно не бил на моя льюбимая родина, я бойюс болшевиков, они менья убьють в оврагэ, под черромухой».

В общем, и сам роман написан наспех, очень небрежно (поэтому для его прочтения, по мнению набоковедов, требуются «ключи», то есть, многостраничные пояснения, иначе средним умам «Лолиту» не понять), и перевод сварганен на коленке, по быстрому, без перечитывания и без редактирования. Перевод настолько туп и халтурен, что Набоков вообще упустил перевести несколько страниц — просто пролистнул ненароком — и роман от этого ничуть не пострадал. Никто, даже сам автор романа, не заметил пропуска.

Язык набоковского перевода «Лолиты» не просто плох, он чудовищно бездарен. Ни Иван Шевцов, ни Александр Проханов, ни даже сам Петр Паламарчук никогда не писали так коряво и одновременно вычурно. Однако... Знаете ли, какому образцу подражал Великий Стилист Набоков? Графоманским сенсационным романам своего отрочества, посвящённым «проблеме пола». Да, язык русского автоперевода «Лолиты» это язык ужасающе бездарного «Санина» Арцибашева и «Моего гарема» Каменского. Вот и всё. Поскольку ни «Санин» ни «Мой гарем» не восславлены в качестве литературных образцов, их, не обинуясь, именуют «косноязычной белибердой».

Кстати, сам-то Набоков был действительно талантливым стилистом. «Камера обскура» и «Отчаяние» тому свидетели. Так что, совершив великолепный трюк, выдав американским читателям наспех сляпаную кривую поделку в качестве шедевра, ехидный Набоков, презиравший (это ясно из его лекций и романа «Дар») русскую литературу не меньше, чем американскую поп-культуру, вполне мог совершенно сознательно стилизовать свой «перевод» под слюнявую русскую недолитературу начала ХХ века. И смеяться над простаками, боящимися сказать, что «король-то голый» и потому пафосно восклицающими «роман-загадка!», «роман-лабиринт!».

И ещё небольшое дополнение.

Есть две экранизации «Лолиты». Одну сделал великий Стэнли Кубрик, и это его худший фильм, другую сделал крепкий профессионал софтпорно Эдриан Лайн, и это его лучший фильм. Для фильма Кубрика сценарий писал сам Набоков, поэтому фильм представляет собой авторскую интепретацию романа, более точную, чем корявый «рюсский» перевод. Фильм Кубрика — что-то поразительное. Когда я посмотрел его, я решил, что Джеймс Мэйсон, игравший Гумберта Гумберта, полная бездарность — его персонаж абсолютно бесцветен и удивительно скучен. Посмотрев другие фильмы с Мэйсоном, я понял, что это великий актёр, тонкий, умный, пластичный. Но в «Лолите» ему совершенно нечего играть: ГГ пуст. Вероятно, такая же актёрская неудача ждала и Питера Селлерса в роли Куилти, но хитрый Селлерс вывернулся, принявшись играть клоуна, кривляясь, корча рожи и махая руками. Таким образом, превратив свою роль в бессмыслицу, Селлерс перетянул фильм на себя, сделав Куильти главным персонажем всей истории. Ну, а актрисы, игравшие Лолиту... Без слёз о них ничего не скажешь. В обоих случаях они выглядят не двенадцатилетними девочками, лёгкими, как мотылёк, а здоровенными кобылами в половозрелом возрасте далеко за двадцать, осатаневшими от нехватки секса, так что рассказываемая история приобретает совсем иной смысл.

«Лолита» — самый популярный роман Владимира Набокова. Этот труд более полувека исследуется литераторами и поклонниками, до сих пор преподнося ошеломляющие открытия. Самая известная аналитическая работа — «Ключи к “Лолите”», где Карл Проффер продемонстрировал, что смысловая насыщенность произведения числом этажей глубже любой подземки из наиболее фантастических диггерских небылиц.

Выдающийся мировой классик не просто вплёл в это творение бесчисленные отсылки, языковые игры, цитаты, подсмыслы и аллюзии, а буквально соткал из них самостоятельное интеллектуальное пространство, насытив его потрясающей гаммой оттенков, чьи тончайшие нити связаны хитрейшими хирургическими узлами. Роман напоминает прозрачный лабиринт с множеством ходов, лестниц и лифтов, невидимых для глаз слабого калибра: сколько ими не стреляй — всё вхолостую, если нет убойного заряда эрудиции.

Для начитанного читателя всё тоже не просто: Набоков расставил изощрённые капканы, выстроив вдоль них узнаваемые сюжетные конструкции, как бы намекающие на знакомый исход, играющие на узнавании, ввергающие в искушение предугадать дальнейшие события, но неизбежно уводящие прочь от истины.

На одном из смысловых этажей «Лолита» — это произведение о тексте, его возможностях, недоступных рядовому писателю, силе слова, понятии литературы, как магического акта и метода постижения красоты. Также данный роман — история искусства, но избирательная, вычленяющая любимые Набоковым работы, обыгрывающая, переиначивающая, но отдающая им дань уважения летопись художественных узоров — ход, ранее использованный в «Подлинной жизни Себастьяна Найта».

Есть в произведении черты и других работ Владимира Владимировича. Не смотря на разнообразие тем, он оставался верным себе — писал о том, что ценил более всего, о вещах, вызывавших восхищение, содрогание, трепет: женщинах, доме, детстве, бабочках, литературе, любви — эти элементы наследуются работами Набокова, как гены, мутируя, но сохраняя узнаваемость, и сосредотачиваясь в главном мотиве автора — утрате. Из книги в книгу она представляется смертью («Соглядатай»), предательством («Камера обскура»), иммиграцией («Дар»), разлукой с возлюбленной («Машенька»), арестом («Приглашение на казнь»), ностальгией («Подвиг»), безумием («Защита Лужина»), но всегда сохраняются главные акценты: нечто осталось в прошлом, безвозвратно.

Сама Лолита — такой же наследуемый вектор Набоковского творчества. Нимфетка прошла долгий путь становления и развития образа, плавно перетекшего из реальной утерянной любви в недостижимый художественный призрак Машеньки («Машенька»), а затем в — неверную Марту («Король, дама, валет»), предающую влюблённого в неё мужчину, что обрело ещё большую рельефность в персонаже Магды («Камера обскура»). Юная соблазнительница по кусочкам вбирала в себя черты героинь не только Набоковских, но и мировых произведений. Её черты восходят к Матильде — соблазнительнице из «Монаха» М.Г. Льюиса, но ещё более ранний, вероятно, старейший, источник подсказывает стихотворение Владимира Владимировича — «Лилит», рассматривающее первородную женщину, как молодую искусительницу — это найдёт отражение в сочетании детской наивности и дьявольского расчёта объекта обожания Гумберта Гумберта, хотя и оставит открытым вопрос, была ли девочка такой сама по себе или сформировала эти качества с подачи Куильти.

В Лолите слилось несколько литературных потоков, и выше приведён лишь один. Неоспоримо, что героиня и сама фабула романа взяты из двух редакций повести «Волшебник». В «Даре» также фигурирует краткое отступление, описывающее сюжет грядущего произведения. Та же наивная девочка присутствует и в «Приглашении на казнь», где ей отведено не так уж много внимания.

Лолита — уникальный персонаж, живой, энергичный, достоверный. Её характер, повадки, привычки, фразы, трансформации психологии — всё создано с ювелирной тщательностью, заставляющей восхищаться гениальностью автора. В литературе с большим трудом можно разыскать сопоставимых по уровню проработки героев — и это притом, что нимфетка даже не является протагонистом произведения. Фактически, получить представление о девочке можно ещё до первой встречи, при помощи бытовых мелочей, да и сами мелочи в романе живут своей жизнью, иногда предвосхищая события, — незримо для первого прочтения.

Нимфетка вернётся в творчество Набокова ещё несколько раз. Её отголосок промелькнёт в «Прозрачных вещах», ну а «Ада» отведёт девочке центральную роль, существенно дополнив образ — однако, это уже будут новые истории, не имеющие достаточно общих признаков с тем вектором, чья цель и апогей — «Лолита».

Помимо самой героини, в романе достаточно ярких персонажей с индивидуальными чертами, двумя-трёмя штрихами обрисовывающими всю жизнь человека. Идеальный пример — парикмахер, исчерпывающие сведения о котором сообщаются в двух предложениях: «В Касбиме очень старый парикмахер очень плохо постриг меня: он всё болтал о каком-то своём сыне-бейсболисте и при каждой губной согласной плевал мне в шею. Время от времени он вытирал очки об моё покрывало или прерывал работу дряхло-стрекотавших ножниц, чтобы демонстрировать пожелтевшие газетные вырезки; я обращал на это так мало внимания, что меня просто потрясло, когда он наконец указал на обрамлённую фотографию посреди старых посеревших бутылочек, и я понял, что изображённый на ней усатый молодой спортсмен вот уже тридцать лет как помер».

Отдельного рассмотрения заслуживает протагонист. К сожалению, современные писатели усердно демонстрируют, как трудно придумать интересного главного героя с индивидуальными чертами, но вот Набокову это удалось в вышей степени искусно. Гумберт Гумберт — харизматичная личность, имеющая прекрасное чувство юмора и поэтический взгляд на мир, а также ощущаемое при чтении обаяние. Многое здесь унаследовано от Германа Карловича — центрального персонажа «Отчаяния», — но в «Лолите» всё восходит на принципиально иной, несопоставимый ни с чем уровень.

Трагедия Гумберта Гумберта базируется на стихотворении Эдгара По «Аннабель Ли» и личных переживаниях Набокова, вызванных разлукой с первой любовью, а возможно, и некой Полинкой из далёкого прошлого, но не ограничивается ими. Литературный первоисточник и субъективный опыт используются для художественного оформления страданий, в то время как фактологическая база взята из трудов по психологии. Владимир Владимирович не пишет наобум, не пытается заполнить отсутствие знаний фантазией, а действительно исследует вопросы сексуальных девиаций с научной точки зрения. Жизнь главного героя иллюстрирует идеальную картину для формирования педофильских наклонностей, учитывая все стадии: от борьбы до оправдания, от отторжения до принятия порицаемых обществом склонностей.

Однако «Лолита» никогда не была, и быть не могла сухим изложением фактов: Набоков, как настоящий писатель, пропускал через себя все эмоции, наделял каждый пассаж ноткой понимания, прочувствовал переживание персонажа, потому роман получился настолько убедительным и искренним. Произведение психологически безупречно, поскольку написано с усердной, сосредоточенной работой над каждым словом.

Впору упомянуть о главном и часто не понимаемом мотиве романа. Лолита — не просто причина вожделения главного героя, не смотря на то, что и в этом есть доля правды. Для него она — объект воздыхания, та самая, отобранная болезнью первая возлюбленная, утрата которой не давала покою всю жизнь. В лице нимфетки Гумберт Гумберт обрёл шанс вернуться назад, подарить второй половинке всё тепло, некогда недоданное Аннабелле Ли, и протагонист искренен в своём порыве, как бы это не противоречило социальным условностям.

Любовь и страсть идут неразрывно. Было бы ханжеством обвинять Гумберта Гумберта в том, что в его случае не произошло иначе, и следует отметить — именно Лолита в итоге соблазнила воздыхателя. Он же боролся за её счастье, старался совместить в себе роль заботливого отца и очарованного поклонника, возносящего любимую на пьедестал, но, увы, такое стремление слишком сложно реализовать.

Набоков приводит читателя к потрясающей по глубине драме, где оба — жертвы, и они же — угнетатели друг друга. Все хотят счастья, но причиняют лишь боль. И как бы ни хотел Губмерт Гумберт обеспечить Лолите здоровое, радостное и полноценное существование — не выйдет. Она утратила детство, не нашла цель в жизни, лишилась рационального представления о действительности. Нимфетка — демон, но кем или чем созданный? Неправильным воспитанием? Ранним сексом? Куильти? Обстоятельствами? А может, это естественная склонность особой породы людей? Ответа нет, и каждый волен найти его самостоятельно.

Сложно и неправильно обвинять Гумберта Гумберта, сделавшего всё для Лолиты. Он — пострадавший не в меньшей степени. Его любовь, ради которой герой готов пожертвовать всем — свободой, временем, статусом, жизнью — достойна восхищения, и именно она — главная тема романа — чувство, не видящее перед собой никаких преград, управляющее человеком даже после смерти объекта воздыхания. Страсть, как таковая, уходит на второй план, и финальные главы произведения доказывают — дело не в похоти, девиациях или психологических расстройствах, а тех невероятной силы преданности, теплоте и нежности, что может испытать человек.

Сюжет в двух словах выстроен следующим образом: главный герой, страдающий от утраты первой любви, встречает в доме, где снимает жилплощадь, девочку, напоминающую ему ту самую, давно утерянную девушку. Обстоятельства приходят к тому, что протагонист становится единственным опекуном ребёнка, и они вдвоём отправляются странствовать по США, с целью начать всё сначала. За всем этим скрыты десятки побочных мотивов, значительно усложняющих историю и превращающих роман в настоящее детективное расследование.

Язык и стиль «Лолиты» — образцы высшего искусства, независимо, читаете Вы роман на английском или русском — автор у обоих текстов один — Набоков. Он проявил непревзойдённое мастерство, по праву создав работу, наголову превзошедшую практически всё, что есть в мировой литературе. Пожалуй, тягаться с данным произведением смогут лишь лучшие творения Джойса и главный труд Пруста — но все они слишком непохожи, чтобы выявить явного лидера.

Что выделяет «Лолиту» — это тщательный отбор каждого слова, так, чтобы оно уместнее всего смотрелось в предложении, благозвучно укладывалось в общий тембр, искрилось аллитерациями и языковыми играми. Весь роман необычайно музыкален, благодаря изумительному чутью автора. Образность просто зашкаливает. Красота метафор выходит на недостижимый для других писателей уровень, создавая действительно уникально произведение, заслуживающее верхних строчек всех литературных рейтингов.

Ну а всякому, кто не увидит хоть толики перечисленного и возопит, дескать, «Лолита» — грязь, остаётся лишь пожелать отправить в свою бесполезную голову поезд из красных колёс крысиного яда или чего-нибудь поубойнее, ибо, если человек делает столь бездумные заявления, не в состоянии прочесть и оценить роман, к жизни он явно не приспособлен.

Необходимо отметить, что у «Лолиты» есть две экранизации:

– Чёрно-белый фильм 1962 года, в основу которого лёг фоторобот обглоданных костей сценария, написанного Набоковым. От оригинального произведения — практически ничего, но картина получилась интересной и смешной. Хорошо воспринимается, как приложение к роману;

– «Лолита» 1997 года, едва ли не дословно воспроизводящая оригинальный сюжет. Кино во всех отношениях потрясающее и дающее правильное представление о романе, хотя, по объективным причинам, не способное продемонстрировать всю красоту языка.

«Лолита» — то редкое произведение, относительно которых действительно справедливо использовать характеристику «шедевр». Шедевр на всех уровнях: сюжета, персонажей, проработки текста, новизны для литературы и прочих аспектов, учитываемых в оценке художественной работы. Набоков лишний раз подтвердил свою гениальность, подарив миру один из лучших романов в истории человечества.

Книга оставила весьма странные впечатления, причём скорее негативные, но не в том аспекте, что у большинства читающих. В то время как подавляющее большинство отзывов обвиняют книгу в том, что она поднимает больную тему, я её обвинять в этом не буду. Более того, я уже читал несколько произведений, разной степени качества, но схожей тематики. Правда, там преимущественно было про похищение и насилие (причём и от лица жертв и от лица похитителей), а не про развращение. Однако у всех этих произведений много схожих черт, включая некоторые черты и элементы поведения преступника, а также способы манипуляции жертвой. В общем и целом, я с самого начала не относился к книге предвзято из-за поднимаемой темы, потому смог читать её без предрассудков. Так в чём же дело?

Начну с того, что книга не оправдала моих ожиданий в рамках своего жанра. Чего я ожидал? Может быть, драмы или мелодрамы. Может быть, некоего глубокого психологического анализа преступника и жертвы, взрослого больного человека и совращённого подростка. В конце концов, может, даже, эротического романа. Но никак не ожидал исповеди формата «дорогой дневник», в которой крайне многословный главный герой сбивчиво объясняется в своём презрительном отношении ко всему роду человеческому. Ей богу, главный герой вызывает отвращение вовсе не из-за совершаемых им поступков, а из-за своего неоправданного цинизма и высокомерия. Гумбрет Гумберт считает себя едва ли не божеством в окружении плебеев, которые не стоят и грязи под его ногами. Всех окружающих людей он описывает огромным множеством уничижительных эпитетов, в общей сумме сводящихся к тому, что все они глупые, завистливые, уродливые и неопрятные. Сам герой, при этом, не то, чтобы обладает какими-то выдающимися талантами, кроме привлекательной внешности (которой он регулярно кичится). Тем не менее, на мой взгляд, Гумберт автору удался очень хорошо. Настолько отталкивающего персонажа я не встречал уже много лет. А вот про Лолиту я того же сказать, к сожалению, не могу. Её характер вышел слишком простым и поверхностным. По большей части, она персонаж-функция для реализации всех желаний героя. Лично я так и не смог поверить в неё.

И тут мы подходим к следующему шагу — достоверности. И с этим в романе всё плохо. Если говорить очень грубо, автор поставил главного героя в идеальные условия для его деятельности. Собственно, в какой-то момент об этом даже прямо говорится в тексте. Одинокая вдова с дочерью, живущая в частном доме в американской глубинке, у которой нет ни близких друзей, ни каких-либо родственников. Чего ещё желать? Ах, да, множества свободного времени. Судя по тому, как Гумберт сорит деньгами направо и налево, складывается впечатление, что он миллионер. При этом не замечено признаков того, что он как-то эти деньги зарабатывает. Кажется, они генерируются у него сами. Однако, оказавшись в зарослях роялей, щедро насаженных автором, главный герой теряется и начинает совершать глупости одну за другой, совершенно не обдумывая свои действия, и не понимая, что ему делать с Лолитой (кроме как использовать её в постели), и придумывая многочисленные оправдания своей некомпетентности. Монологи и диалоги — это отдельная тема для разговора. Порой от их неправдоподобности в голове громко кричал «Не верю!» какой-то редко поминаемый человек.

Как я уже упоминал, книга формата «мой дневник». Герой описывает огромное множество вещей, большая часть из которых вообще никак не относится к основному сюжету. Он регулярно ударяется то в философствования уровня «что появилось первым, курица или яйцо», то в воспоминания о юности и произошедших в те времена событиях (и это при том, что роман и так написан в прошедшем времени), а то и вовсе начинает перепись афоризмов. Очень любит герой так же описывать каждое место, которое они посетили, и каждого увиденного человека, который не играет абсолютно никакой роли в книге. Текст изложения, при этом, достаточно сложно воспринимать из-за огромного количества иностранных слов посреди русского текста. Даже приведу пару цитат:

И подобными предложениями роман пестрит как дикий луг не покошенной травой! К сожалению, тут я уже не могу списать, на мой взгляд, весьма неудачные решения к личным придиркам.

В большей степени именно из-за огромного количества пустословия и воды в тексте, а также достаточно спорного художественного стиля, вторая половина произведения шла через силу. И несмотря на то, что местами разнообразие эпитетов и точность метафор, которые использует Набоков, мне понравились, язык описания я ставлю ему в минус, равно как и безвкусно растянутый сюжет, который вполне мог быть вдвое короче. На мой взгляд, лучше бы автор больше внимания уделил раскрытию непосредственно эмоциональной составляющей во всех происходящих событиях. А заодно поработал над мотивацией персонажей, без оправданий формата «кровь в голову ударила», которыми потом Гумберт прикрывает свои вспышки гиперактивности. Потому что лично я так и не смог поверить после прочтения в реальность этой истории. Не смог посочувствовать Лолите, не смотря на её действительно непростую судьбу и множество неприятностей, что она пережила. И не смогу без зазрения совести порекомендовать этот роман к прочтению.

Первое впечатление от творчества Владимира Набокова — кислое неприятие. Дело вовсе не в теме. На своем веку я читал много чернухи самого разного пошиба. История еще одного педофила не вызывает оторопи. В случае «Лолиты» сетовать на эту фабулу так же странно, как жаловаться на вонь в навозной яме. Репутация романа общеизвестна.

Неприятие вызвала форма повествования. «Лолита» — скучная книга самовлюбленного автора, почему-то уверовавшего в красоту собственного языка. Возможно у кого-то есть схожие фетиши, и эмоциональные размышления главного героя заставят их сопереживать. Если же фантазии героя не разжигают тебе кровь, то ты видишь лишь 700 электронных страниц монотонного нытья. Событий-то в романе не так уж и много.

Возможно, дело еще и в том, что роман, вышедший в 1955ом году, уже тогда технически устарел. Набоков вывалил сверху сюжета кучу пережеванных переживаний. По-прустовски надутый текст придушил само дыхание жизни. Тем смешнее в авторском послесловии встречать тычки в сторону Хемингуэя и Шолохова, популярных в тогдашней России.

Я готов допустить, что «Лолита» была игрой сразу на нескольких досках. Во-первых, сделать пощечину своим новым соотечественникам, написав книгу на совершенно запрещенную тему. Во-вторых, написать срамную историю так, чтобы к ней нельзя было прикопаться по формальному признаку. В третьих, сделать это с занудным и старомодным эстетством в пику дешевой послевоенной порнографии. Только кому это сейчас интересно?

Итого: Таких читательских обломов у меня не случалось давно. Шестьдесят пять лет репутации книги на выходе оказались пшиком, не затронувшим в душе ничего. Срок годности, видать, вышел.

«Лолиту» прочёл ещё 20 лет назад в 1998 году, с тех пор не перечитывал, но восприятие несколько изменилось. Понятно, что у Гумберта не всё в порядке с головой, да и у Лолиты, пожалуй, тоже. При чтении сложно кому либо сочувствовать. Скорее ощущаешь любознательное высокомерие, эк его корёжит и было бы из-за чего. Но вот конец истории, Куилти этот, заставляет многое переосмыслить — вот где настоящее чудовище, здоровое и циничное. Назвать «Лолиту» апологией педофилии можно с теми же основаниями как «Убийство Роджера Экройда» призывом к истреблению английской аристократии.

При этом с возрастом понимаешь, что основная беда Лолиты не в Гумберте, а в отсутствии рядом отца, мужчины, которого можно взять за образец и любовь которого в состоянии защитить уязвимую детскую натуру, дать тот стержень, что позволит стать хозяйкой своей судьбы на долгую и счастливую жизнь. Любите своих детей, занимайтесь ими! Мы только звено той цепи поколений из прошлого в будущее, но мало произвести на свет ребёнка. Чтобы цепь была надёжной и прочной, необходимо затратить массу усилий. А то ведь одни отцы даже алименты не платят, другие платят, но ребёнка не видят, оставляя без необходимого внимания, третьи, даже живя в семье, вечно заняты чем-то ещё.

Сам роман написан хорошо, довольно богатым языком, насыщен образами, при этом местами ощущаешь, что перевод, пусть и авторский. Однако, для книги об американских реалиях это нормально и даже в плюс. Понятно, что мало кто считает мощный пласт реминисценций и аллюзий, заложенный в текст романа. Так ведь для этого и существуют критики, с лупой разбирающие каждую строчку вот уже не одно десятилетие.

Вот и дошёл я до понимания того, что надо бы прочесть набоковскую «Лолиту». Дорос, так сказать. Или докатился — как могут подумать сторонники мнений в стиле «не читал, но осуждаю» (как можно такое читать, это же педофильская порнография, а главный герой — извращенец). С одной стороны, неоднозначность произведения долгое время отталкивала от него; с другой — всё же интересно узнать, что такого супернепристойного кроется в этом романе, который между прочим причислен к мировой классике литературы.

Начну с, возможно, уже надоевшего всем утверждения, которое повторяют многие читатели. Тем не менее, оно будет не лишним — ибо не до всех ещё дошло. В «Лолите» нет порнографии. Прям совсем. Если вы её тут заметили, то, по всей видимости, вы мало читаете современной литературы. Вот там этого «добра» навалом — подробно описывают, кто, с кем, сколько раз, куда; и это даже не в литературе прямого жанра, а в разных детективах, триллерах и фантастике. А что мы видим у Набокова? Согласен, там есть непристойности, но они не расписываются досконально, проходят как бы за кадром. Сами по себе отношения взрослого мужчины с несовершеннолетней (так называемой «нимфеткой») не являются запретной темой — смотря, как их подать. Здесь мы наблюдаем подачу в виде дневника, «исповеди» главного героя. Понятно, что такая форма предполагает некие элементы оправдания поступков (даже если ты не прав, себя всё-таки ругать не особо хочется). Однако это не значит, что сам Набоков также стоит на стороне героя, особенно если учесть, как он относится ко всем видам исповедальных элементов в литературе (почитайте разбор романа от Александра Долинина, он есть в некоторых изданиях). В конце концов, есть множество книг про маньяков-садистов, но мы же не оправдываем их действия.

И даже при дневниковой форме, лично я не испытывал к главному герою, Гумберту, какого-то сострадания или понимания. Все его самооправдания, попытки доказать собственную нормальность — часто кажутся просто бреднями жалкого самовлюблённого человека с психическими отклонениями. Знаю, что некоторые видят в их отношениях с Лолитой своеобразную любовь, но тут ей и не пахнет. Девчонку лишили детства, она частенько плачет и скандалит, а её похититель пытается откупиться тряпками, журналами и развлекательными поездками. Хороша любовь, ничего не скажешь. Также смешно слушать читателей, которые говорят, что Гумберт не виноват — это Ло его соблазнила, чуть ли не домогалась. Но если посмотреть с другой стороны: 12-летяя нимфетка, начитавшись и насмотревшись разных романтичных историй, замечает некий интерес к себе со стороны мужчины, который живёт с ней в одном доме. Учитывая, что в этом возрасте мозгов у людей не особо много (никого не хочется обижать, но, как правило, так и есть), ей может стать как минимум любопытно подыграть ему. Не забываем и некую долю гордости — «такой большой дядя обратил на меня внимание«! Несомненно, бывает, что девочки «влюбляются» во взрослых; но объекты их любви на то и взрослые, что должны думать своей головой, аккуратно поговорить с ней (лучше с родителями) и как-то решить проблему. В нашем же случае на это накладываются психосексуальные отклонения Гумберта, и происходит трагедия.

Да, несмотря на довольно лёгкий стиль примерно первой трети романа, я всё-таки склонен отнести книгу к трагичным. Отчасти по уже названным причинам — лишение детства из-за недальновидных поступков и стечения обстоятельств, тема психической нестабильности в целом. Сюда же добавим некоторые сюжетные события, не буду пересказывать. Условно-счастливая концовка с

И, раз уж упомянул про стиль. Роман написан довольно витиеватым языком, который фанаты Набокова постоянно восхваляют. Но мне показалось, что в «Лолите» с этим уже перебор. Раньше я читал более компактные произведения Набокова, и язык не успевал надоесть. Здесь же примешалась некоторая монотонность и затянутость в середине, и иногда я прорывался через слог — казалось, автор просто выделывается, показывает: «вот, смотри как могу». С другой стороны, это не нечитаемый пост-мета-гипер-модернизм с превосходством формы над содержанием, а книга с внятным сюжетом; спасибо и на этом. А языковые предпочтения — это довольно субъективный критерий. Возможно, сказывается и «самоперевод», я где-то краем уха слышал не самые лестные отзывы об этой части работы над романом.

Что имеем в итоге. Это непростой и неоднозначный роман, но я не жалею, что его прочитал. Чрезмерного восторга не вызвал, но и плохим не назову. После изучения некоторых теорий и скрытых смыслов захотелось даже перечитать, чтобы улавливать детали, исходя из новых данных. Но это позже. Всё-таки не развлекательное чтиво, нужно передохнуть. Советую любителям литературы прочесть и составить собственное мнение, но только не в слишком раннем возрасте.

Замысел, исполненный голубыми оттенками изящества и красного пламени страсти, «Лолита» Владимира Набокова – это произведение, как бутылка винтажного вина, которое со временем лишь обретает новые оттенки вкуса.

Прочтение «Лолиты» – это движение по крутым поворотам ума Набокова, которое в первый раз, пусть и отталкивало своей плотностью и тягомотиной. Сначала это было, как взгляд на незнакомое произведение искусства, в котором формы и цвета сливаются в непонятный калейдоскоп, не дающий возможности уловить всю гамму эмоций и нюансов.

Но, повторное погружение в этот удивительный мир, произошедшее спустя десять лет, позволило по-новому взглянуть на историю. Как человек, который уже пройдённый путь знает, я начал ценить манеру рассказа, понимать глубинные слои текста, разглядеть каждый намёк и аллюзию. Я стал ловить каждое слово, как бабочку, и изучать его под микроскопом.

Как соломенка в вине, эта книга превратилась в сложный букет вкусов, оттенков и запахов, став для меня на 8 из 10 баллов достойной наслаждения и изучения. Набоков, в своей прозе, создал пьесу, где каждый персонаж играет свою роль, даже если иногда понять их мотивы становится трудной задачей.

В целом, «Лолита» является произведением, требующим не только чтения, но и понимания, что делает её одной из тех книг, которые не стоит оценивать по первому впечатлению. Нужно вглядываться, задумываться и наслаждаться многогранностью и глубиной, которые предлагает мастерство Набокова.

Что ж... Если это — история несчастного больного человека (а такая точка зрения популярна в отзывах), то, наверное ей место не на книжных полках, а в закрытых медицинских архивах. Если это детектив (а гг по законам многих стран, в т.ч. и нашей, является уголовным преступником, а повествование — не что иное, как история его преступления), то изложение книги совершенно неприемлемо, ибо попытка оправдать действия преступника , вызвать симпатию/сочувствие к его личности, совершенно аморальна, и сродни приравниванию жертвы и преступника. Так что не возьмусь обсуждать не сильно меня впечатлившую литературную составляющую, однако моральная сторона книги вызывает омерзение. Впрочем, неудивительна её относительная популярность : на западе со второй половины 20 в. как никогда сильно педофильное лобби во властных группировках, потому поддержка издания осуществлялась солидно и дорого. Фильм сняли качественный, с авторитетными артистами , тиражи огромные по всему миру (правда, уже спустя несколько лет после написания, во многом даже после смерти автора). Моё личное мнение : произведения, пропагандирующие (т.е.выставляющие в сколь либо выгодном, сочувственном ключе) сексуальные перверсии(т.е. извращения, по-русски) должны до массового читателя не допускаться законом. И ничего неоднозначного при оценке книге нет.

Пора обедать. А значит: отложить книгу, которую я сейчас читаю, и идти на кухню. С гримасой отвращения закрываю обложку и шепчу про себя: «какая мерзость»… Пытаюсь вспомнить: читала ли я в своей жизни что-то настолько же мерзкое. Да, читала. Бывало и хуже, правда, не часто. Но если те, другие книги, которые хуже, вызывали прям-таки бурю эмоций, то эта – лишь апатичную брезгливость. Наверное, именно поэтому и не хочется ставить книге единицу, хотя она, пожалуй, её и заслуживает.

Я читаю Лолиту.

Само имя героини стало синонимом слова «нимфетка», получившим широкое распространение опять же благодаря этому роману. И одного я не понимаю: почему нарицательным не стало имя героя? Ведь не будь таких, как он – сытых лысеющих мужчин среднего возраста, испытывающих нездоровую страсть к ещё не оформившимся девочкам – тогда не было бы и девочек, которые вполне естественно хотят повзрослеть как можно быстрее. А герой, хоть и понимает всю противоестественность своих влечений – всячески им потворствует. И презирает всё и вся вокруг себя, кроме объектов своего сексуального влечения.

Но как не прискорбно, а к этим разочарованиям (разве что в меньшей степени) я была готова. А к чему я была не готова – так это к качеству русского языка. Человек, научившийся читать, писать и думать по-американски, взялся переводить на уже утерянный собой язык самого себя. На выходе получаем орфографические ошибки, неуместный французский, совершенно нечитаемое для русского человека построение прямой речи. А при попытке фонетически перевести слово «girl», автор даёт целых три варианта транскрипции. Единственный плюс стиля автора – смелость с эпитетами.

И конец. Да, ещё одна причина, почему не ставлю единицу.

Лишение детства

Первая моя книга у Набокова. Сюжет конечно известен, на слуху, и экранизацию видел. Решил оценить, как же это написано.

В результате очень даже не плохо, язык очень образный, рисующий кино. Витиеватые обороты всё-таки складывались в картину. Набокову очень удачно получилось написать роман от имени рассказчика. Вот теперь и думаю, а у самого писателя никогда таких мыслей не возникало? Так образно и правдиво все написано, что начинаешь в это верить. А то вон у Оскара Уайльда были эпизоды в жизни,

Сразу скажу, что главный герой романа -антигерой, который, начиная оправдываться, пытается рассказать, что он не виноват. По началу казалось, что Лолита та еще динамо, склоняла бедного мужика, играя с ним. Но это была лишь игра, дающая ответ на вопрос как же это происходит во взрослой жизни. Наверное у девочек бывает такой период, т.к. созревают раньше мальчиков-сверстников. И тут ей не повезло нарваться на такого урода. Оказался бы на ее пути здоровый человек, то направил бы ее к ровесникам и прошел мимо. Как минимум нужно проигнорировать.

Затем с каждой главой, с историей жизни антигероя, всё больше убеждался, что тут уж точно болезнь. Навязчивое состояние, обсессивное влечение. Эти акценты внимания на мелкие детали описания подросткового меняющегося тела, смакования, восхищение ими, всё больше убеждали в нездоровости этих отношений. Ну а когда в ход пошел шантаж для удерживания, манипуляции, абьюз, то переживания усилились, быстрее хотелось свободы для нее. Ребёнок же еще, у нее свои, детские интересы еще никуда не делись. В результате у ребенка сложилась травма на всю жизнь, а ведь как обычная девочка всего лишь хотела любить, быть любимой, иметь семью и детей. И я очень рад, что роман начинается с рассказа уже осужденного человека.

«Сорокалетний литератор и рантье, перебравшись из Парижа в Америку, влюбляется в 12-летнюю провинциальную школьницу, стремление обладать которой, становится его губительной манией»

Так начинается история болезненных отношений педофила и нимфетки Долорес Гейз. И в этих отношениях, сколь не сглаживал бы автор острые углы, нет нечего здорового и адекватного. Идея поселиться в доме матери «Лолиты»- Шарлотты Гейз, а впоследствии взять её замуж, только ради того, чтобы иметь возможность, находиться рядом с 12-летней дочерью, ублажая свою похоть!!! Это же кажется уму непостижимо, скажет читатель, и будет прав! А что, если я скажу, что роман, написанный Владимиром Владимировичем Набоковым, имел под собой, реальную, куда более страшную историю, чем романтизированный сюжет этого романа?!

Да, характеры героев описанные «картонно», если не сказать плоско… Ведь что, в сущности, мы знаем о характере Шарлотты, извращённой фантазии и помешательстве Гумберта Гумберта на маленьких девочках, что мы можем сказать о характере Лолиты, кроме того, что она стала вожделенной жертвой престарелого педофила?! По правде сказать, обо всём вышенаписанным мы можем лишь догадываться, ибо этого в романе просто не сказано.

По одной из версий, положенной в основу романа.

Прототипом «Гумберта» мог стать, Фрэнк Ла Салль, который в 1948 году освободился из тюрьмы, и похитил девочку Салли, которую продержал в плену 21 месяц, и насиловал её в своё удовольствие. Эта история, показывающая человеческую гнусность, мир мужчины извращенца изнутри, но что больше всего поражает, читая роман, никогда не задумаешься, что сюжет может быть основан на реальных событиях.

Примечательно, что Фрэнк Ла Салль был прежним заключенным, который в 1948 году только освободился из тюрьмы, отсидевший как раз за педофилию. Увидев в магазине малолетнюю девчонку Салли, он похитил ее и продержал в плену 21 месяц. Девчонке удалось сбежать и связаться с семьей. Ее похитителя задержали. Он скончался в тюрьме в возрасте 70 лет от атеросклероза.

Эта угрюмая история так поразила писателя Владимира Набокова, что он решил сотворить прототип Салли — свою Лолиту. Немножко литературных шедевров имеют столько возражений в себе, сколько есть в знаменитом романе Набокова «Лолита».

Эта история раскрывает самые мерзкие и звериные черты человеческой сущности. Автор открыто показал миру классический образ мужчины-извращенца. Что шокирует в этой истории еще огромнее, так это то, что она основана на реальных событиях.

Стоит подметить, что опубликовать свой роман Набоков сумел только во Франции. Все остальные издательства ему отказывали. Позже экранизации романа «Лолита» Стенли Кубриком у артиста Джеймса Мейсона, сыгравшего ведущую роль растлителя, сложилась неприятная репутация. Всю жизнь он сожалел, что согласился сыграть в этом фильме.

Роман, кроме отвращения, вызвал честно говоря спорные чувства, и пока что, выше 9 баллов поставить не могу, осознавая, что история имела место быть.

- То есть вот сейчас вы оценили «Лолиту»?

- Вы знаете, когда я её прочитала в том возрасте [14 лет]... Я, конечно, понимаю, почему не надо это читать раньше времени: потому что, я вам должна сказать, что это воспринимается однозначно как история про тонкого, ранимого, глубоко чувствующего автора и про эту дрянь неблагодарную, которая не оценила, с каким человеком свела её судьба, — вот, собственно, вся мораль, которую удалось оттуда извлечь. О чём на самом деле идёт речь, ты понимаешь на разных этапах своей жизни. Не всё сразу, разное в разные годы. Поэтому да, есть вещи, до которых надо просто дорасти.

Екатерина Шульман (из интервью Катерине Гордеевой)

Я прочитала «Лолиту» лет в 17, и да, примерно так её и поняла, пожала плечами и забыла. Но вот сейчас, о, сейчас она воспринимается совсем по-другому.

Должна сказать, что мои попытки ознакомиться с творчеством Набокова через другой его роман, «Дар», окончились полным провалом: я просто не смогла продраться сквозь фантасмагорию образов и очень странный, хотя и безусловно поэтичный язык. Но здесь, здесь! Можно забыть про сюжет и просто наслаждаться полётом фраз, круговоротом эпитетов и иносказаний, невероятно тонким и изящным кружевом текста. Это удивительное владение словом.

Что касается происходящего на страницах, кровь стынет в жилах. Тот факт, что повествование ведётся от первого лица, позволяет проникнуть в мысли Г.Г. и представить, что происходит в его голове, как он сам себя оправдывает, как порой прорывается в нём понимание истинного положения вещей, как у него в прямом смысле происходит помутнение сознания. Он, безусловно, в своём представлении искренне любит Лолиту и этим оправдывает всё. Несмотря на отвращение и злобу, иногда начинаешь жалеть этого презренного человека — но не сочувствовать ему, о нет.

Опять же, история страшна своей обыденностью. Подростковые поиски себя и своей сексуальности, желание казаться взрослее и раскованнее, детская влюблённость — это всё нормально и привычно, однако Г.Г. пользуется этим в своих целях, оправдываясь тем, что «она сама меня совратила» (что мы так часто слышим в новостях о реальных педофилах), как будто не понимая, что именно он, взрослый, несёт ответственность за происходящее. И даже потом, уже зная реальное отношение Лолиты к его действиям, он не останавливается, и только печально отмечает, что она плачет по ночам.

При этом сама Долорес никакой симпатии не вызывает, она описана как довольно противная и грубая девчонка, и финал её истории закономерен. Но это ничего, ничего не меняет.

Всё это невыносимо красиво и печально.

Я достаточно много слышал про данное произведение — никогда бы не подумал что оно НАСТОЛЬКО пошлое и откровенное. При этом конкретных долгих описаний половых актов нет: автор применяет намеки, полунамеки и эвфемизмы (про этот термин я узнал из романа), лишь приоткрывая завесу своей черной души, что даёт читателю простор для фантазии.

Извращенец-педофил по имени Гумберт описывает свои мысли и фантазии в отношении маленькой девочки («нимфетки»).

Он умен, начитан, обладает мощным интеллектом. Ненавидит обычных женщин, но тем не менее очень нравится им. Для достижения своих прихотей не останавливается ни перед чем.

Все выглядит очень грязно, мерзко и до тошноты отвратительно. По ходу романа с каждой страницей Гумберт будто все дальше и дальше скатывается к жалкому безумию.

Особо ничего литературно ценного в данной книге я не увидел — скандальность и внимание к ней, вероятно, обусловлено излишней смелостью для времени, в котором оно вышло в свет.

Наверное, самое страшное, что может случиться в жизни — это стать таким, как главный герой (антигерой?) романа.

Одни говорят, что это величайший роман, другие, что откровенная, ничем не прикрытая порнография. Так кому же собственно верить?

Один из исследователей Набокова Карл Проффер пишет:«Тот, кто берется за чтение автора-садиста вроде Набокова, должен иметь под рукой энциклопедии, словари и записные книжки, если желает понять хотя бы половину из того, о чем идет речь Это немного досадно, поскольку произведения искусства могут потребовать умственных усилий, несоразмерных пользе, от них получаемой, — хотя литературные головоломки порой увлекательны. Читатель обязан быть исследователем. Мало кто из писателей требует от своей аудитории больше, чем Набоков. Исходные данные предполагают, что идеальный читатель «Лолиты» должен быть опытным литературоведом, свободно владеющим несколькими европейскими языками, Шерлоком Холмсом, первоклассным поэтом и, кроме того, обладать цепкой памятью.

Приведу всего лишь 3 примера.

1) В нескольких автомобильных номерах, которые Гумберту удается припомнить, тоже мелькают литературные аллюзии. (например, ВШ 1564 и ВШ 1616. Этот номер скрывает Вильяма Шекспира, родившегося в 1564-м и умершего в 1616-м.) Еще один автомобильный номер (КУ 6969 и КУКУ 9933) указывает на число 342.

«КУ» и «КУКУ», несомненно, обозначают «Куильти» и лагерь «Ку». Общим знаменателем для обоих номеров должно быть число 342 (возможно, из-за четырехзначных номеров с двумя повторяющимися цифрами, кратными трем)«По словам Гумберта, он регистрировался в 342 мотелях. Кроме этого, Лолиту он впервые увидел в доме Гейзов, находившемся на Лоун Стрит, 342, а впервые познал ее в комнате номер 342 «Привала Зачарованных Охотников».

2) Над кроватью в комнате, которую Гумберт снимает у Шарлотты Гейз, висит репродукция «Крейцеровой сонаты» Ренэ Принэ. Бетховен тут, конечно, ни при чем, а вот одноименную повесть Толстого также считали чрезмерно откровенной и она была запрещена цензурой.

3) Продолжим эту занятную и ловкую игру со смекалкой и памятью. «Странник, обладающий нимфеткой, — поясняет Гумберт — очарованный и порабощенный ею, находится как бы за пределом счастья». Здесь вспоминаем Очарованного странника Лескова. У главного героя в татарском плену была несколько жен. Первая ему не понравилась. Тогда « Ну, так они заметили, что я ею стал отягощаться, и сейчас другую мне привели, эта маленькая была девочка, не более как всего годов тринадцати... Сказали мне:

«Возьми, Иван, еще эту Наташу, эта будет утешнее».

Я и взял.

— И что же: эта точно была для вас утешнее? — спросили слушатели Ивана Северьяныча.

— Да, — отвечал он, — эта вышла поутешнее, только порою, бывало, веселит, а порою тем докучает, что балуется.

— Как же она баловалась?

— А разно... Как ей, бывало, вздумается; на колени, бывало, вскочит; либо спишь, а она с головы тюбетейку ногой скопнет да закинет куда попало, а сама смеется. Станешь на нее грозиться, а она хохочет, заливается, да, как русалка, бегать почнет, ну а мне ее на карачках не догнать — шлепнешься, да и сам рассмеешься.»

Это всего лишь 3 примера, а в романе таких завуалированных намеков на произведения других авторов сотни. И нужно действительно быть очень начитанным, чтобы увидеть их все и понять их смысл.Толпы разочарованных обывателей, которые прочтут «Лолиту» как грязную книжонку (и даже многие более интеллигентные люди), вообще не заметят литературных реминисценций Набокова. Перечитывая роман по второму-третьему разу, смиренный читатель будет заново прослеживать цепочку намеков, которые он пропустил при первом чтении. В некоторых случаях — наиболее очевидных — он будет поражаться собственной первоначальной слепоте, в других — более изощренных — восторгаться набоковским мастерством, интуицией и непомерными требованиями, которые предъявляет автор к читателю для полного понимания своего произведения.

Героиню романа Джойса «Поминки по Финнегану» , возлюбленную Хамфри, зовут Анна Ливия Плюрабель; отроческую «ривьерскую» любовь Гумберта Гумберта, пробудившую его нимфетоманию, зовут Аннабелла Ли (позднее она возродится в Лолите). Хамфри и Анна Плюрабель Джойса символизируют, в числе прочего, Адама и Еву. Гумберт и Аннабелла у Набокова варьируют ту же библейскую тему. После Аннабеллы «Гумберт был вполне способен иметь сношения с Евой, но Лилит (т. е. Лолита) была той, о ком он мечтал» . Перед фантастической перспективой обладания Лолитой Гумберт «был податлив, как Адам… в известном плодовом саду», и когда Лолита (то бишь Аннабелла, Аннабель Ли, Анна Ливия Плюрабель, Ева и Лилит) входит в гостиную Гейзов, дабы впервые неосознанно стать воплощенным инструментом гумбертовского оргазма, она держит «в пригоршне великолепное, банальное, эдемски-румяное яблоко». Как говорил поэт, «запретный плод вам подавай, а без того вам рай не рай». Она подбрасывает яблоко, Гумберт перехватывает его, но потом возвращает и, когда она жадно вгрызается в плод, начинает свои тайные манипуляции. При этом Гумберт отмечает, что она «была налита яблочной сладостью», и любуется ею, «пожирающей свой незапамятный плод, поющей сквозь его сок». Тема «Адам—Ева—яблоко» возникает вновь, когда Ло появляется в ярком ситцевом платье «с узором из красных яблочек»

Многие фразы и предложения в «Лолите» являются аллюзиями, это своеобразные ключи к книге. Ниже в алфавитном порядке перечисляется лишь часть авторов, аллюзии на которых присутствуют в книге:

Андерсен, Ханс Кристиан

Аристофан

Беллок, Хилари

Бичер-Стоу, Гарриет

Блейк, Уильям

Бодлер, Шарль

Браунинг, Роберт

Бэлло, Реми{

Бюргер, Август

Вергилий

Верлен, Поль

Гёте, Иоганн Вольфганг

Гоголь, Николай Васильевич

Голсуорси, Джон

Гольдони, Карло

Гюго, Виктор

Данте

Джойс, Джеймс

Дойль, Артур Конан

Достоевский, Ф. М.

Жид, Андре

Ибсен, Генрик

Катулл

Каупер, Уильям

Килмер, Джойс

Киплинг, Редьярд

Китс, Джон

Кокто, Жан

Кольридж, Сэмюэль Тэйлор

Кристи, Агата

Кэрролл, Льюис

Ленорман, Анри Рене

Марло, Кристофер

Мелвилл, Герман

Метерлинк, Морис

Милн, А. А.

Мэтьюрин, Чарльз Роберт

Овидий

Олкотт, Луиза Мэй

Петрарка

По, Эдгар А.

Поклей, Жан Батист

Пруст, Марсель

Пушкин, Александр

Рембо, Артюр

Роллан, Ромен

Ронсар, Пьер де

Ростан, Эдмон

Руссо, Жан Жак

Сад, Донасьен Альфонс Франсуа, маркиз де

Сервантес, Мигель де

Скотт, Вальтер

Софокл

Стивенсон, Роберт Льюис

Суинберн, Элджернон Чарльз

Тургенев, Иван Сергеевич

Флобер, Гюстав

Хопкинс, Джерард Мэнли

Чехов, Антон Павлович

Шатобриан, Франсуа Рене де

Шекспир, Уильям

Шеридан, Ричард

Шоу, Джордж Бернард