Владимир Набоков «Король, дама, валет»

Как это обычно и происходит с романами Набокова, в берлинском романе «КДВ» нам встречаются килограммы забавных изысканных любований моментами повседневной жизни человека, особенно в области засыпания и в области отношений человека с предметами и предметов с людьми.

Свои архисложно построенные предложения Набоков делает тщательно выверенными и ритмичными, что существенно облегчает чтение.

И вот на фоне всей этой стилистической изысканности сюжет романа кажется чем-то второстепенным, мысли и действия героев скорее выглядят искусственными вставками в описание того, кто сидел за столом, как выглядела еда, с каким выражением лица шел прохожий и что было надето на той или иной эпизодически промелькнувшей женщине.

И размышляешь поневоле, а что изменилось бы в романе оттого, если бы, к примеру, на ночном столике между супружескими кроватями «раскорякой сидела» бы не «долголягая кукла» в виде «негра во фраке», а какая-то другая?

Что же касается психологии, то нужно отдать Владимиру Владимировичу должное: к примеру, он очень верно замечает, что когда в жизни женщины появляется новый мужчина, то доселе столь привычный супруг вдруг делается совершенно нелогичным и невесть откуда взявшимся персонажем из другого мира.

Сдается мне, что симпатии автора из всей этой троицы прежде всего принадлежат шумному и деятельному Драйеру (то есть «королю»), о котором говорится, что тот «всегда боялся упустить что-нибудь любопытное» и про идеи и мотивы которого в романе всегда рассказывается с особенным удовольствием.

«Леди Макбет Мценского уезда», смягчённая антуражем бюргерского быта. Набоков конечно мастер.

Два чувства

- С возрастом, читая шекспировские сюжеты, начинаешь сочувствовать не героям-любовникам, а жертве — обманутому мужу.

- Время и место событий, в районе и незадолго до Гитлера. Встал вопрос, «какого хрена этим дойчам не хватало?»

Но это так, лирика. В целом, роман прекрасен. Не смотря на обывательский антураж “жестокого романса”, скучать автор не позволяет. Не смотря на банальную сюжетную интригу, сам сюжет полон внезапных и драматических поворотов. Большинство из этих поворотов в бытовых мелочах, но мастерство сцен таково, что хлопнувшая от ветра форточка воспринимается драматичнее иного выстрела. Герои колоритны, динамичны и живы. Их чувства не книжные, а вполне реальные.

В общем, огромное удовольствие.

Мне очень понравилось. Книги Набокова всегда нравятся, хотя бы наполовину, хотя бы изящность словесных кружев, которые он плетет. А эта книга похожа на красивую шкатулку с секретом. Такую в которой хранится что-нибудь красивое или вкусное, а в тайничке за подкладкой секретное письмецо.

«Король, дама, валет» как бы о любовном треугольнике, об адюльтере. Но вместе с тем не столько об этом, сколько о моральном уродстве главных героев. Слово «любовь» упоминается часто, даже слишком часто, но герои не только не любят друг друга, они даже не испытывают друг к другу никаких положительных эмоций.

Жена не убивает мужа не потому, что испугалась или пожалела, а потому, что не захотела терять будущую выгоду от его деловой сделки.

Муж прожил с женой 7 лет, наклоняется к ней и не распознает того, что она больна.

Любовник не приходит на помощь своей возлюбленной, бросает ее в тяжелую минуту и очень радуется, когда она умирает.

Книга о пустых людях, о пустых жизнях.

P.S. «Король, дама, валет» настолько немецкая книга, что при чтении не оставляет мысль будто держишь в руках томик Томаса Манна.

Весьма увлекательная вещь, написанная крепким языком, к которому однако нужно привыкнуть, с не картонными персонажами разной степени интересности, и простеньким, но хорошим сюжетом.

Немного о персонажах:

Гг (которым вроде бы, по началу, является Франц — юный провинциал, жаждущий любви, а точнее женщин) меня, если честно, разочаровал: сначала он казался многообещающим персонажем, с некоторым потенциалом, но потом стал какой-то марионеткой, бесчувственным механизмом.

Марта — яблоко раздора, так сказать, движущая сила романа, весьма примечательна. Пытающаяся сохранить красоту и молодость, и именно ради того чтоб доказать самой себе, что она так же хороша как и раньше, она заводит любовника, что служит толчком к развитию событий.

Драйер так вообще самый любопытный из участников треугольника. И не соглашусь с авторами отзывов, который утверждают мол все персонажи моральные уроды, ну да не распознал Драйер сразу, что его жена больна, но это лишь из-за невнимательности, и он её все-таки любил, по своему...

Но из всех персонажей, как главных — так и эпизодических, меня сильнее всего поразил безумный владелец квартиры, а его последняя фраза адресованная Францу(«Прочь, вас больше не существует!») вообще нечто!

Об остальном(жанровой классификации, идее, значении романа и проч.) в других отзывах сказано вполне.

Для знакомства с творчеством Сирина роман хорошо подходит.

«Король, дама, валет» — ранний роман Набокова. Возможно, даже первый, поскольку малый объём предыдущего, «Машеньки», формально приближает её к повести, хотя, гибкость литературных определений позволяет оставить последнее слово в этих вопросах за автором. Отбросив лишние рассуждения, следует рассказать о сюжете произведения.

Фабула необычайно проста — любовный треугольник, измена, нерадивая возлюбленная. Впоследствии данная форма, очевидно очень значимая для Набокова, имела развитие разной степени рельефности в произведениях «Соглядатай», «Камера обскура», «Лолита», «Пнин» и даже слегка была затронута в «Приглашении на казнь». Таким образом, «Король, дама, валет» заложил некий фундамент для последующих внутрисюжетных перипетий Набоковских персонажей. И всё же, даже этот факт не мешает трезво оценить историю, изложенную в этом романе, как тривиальную, примитивную и скучную. Единственное яркое пятно в ней — несколько нестандартная концовка, но даже она не является чем-то экстраординарным, делающим работу сколько-нибудь интересной.

Другое дело стиль. Он почти на высоте. На счёт «почти» — причина для него та же, что и в более позднем романе «Камера обскура», а именно — злоупотребление глаголом «был», который Набоков вставляет едва ли не через предложение, как только дело доходит до необходимости о чём-то рассказать или что-то описать. Благо, в будущем, автор смог изжить эту дурную привычку, но раннее его творчество сильно подпорчено этим сорняком. Если же забыть об этих неуклюжих фразах, в остальном всё — замечательно. Уровень метафор, наблюдательность, авторская самоотдача произведению потрясающи. Талант и старание автора ощущаются даже в каждом второстепенном персонаже, случайно мелькнувшем отражении в окне — во всём, что встретится на страницах.

Нельзя не упомянуть о параллели с карточной игрой. К сожалению, оценить её адекватно, без знакомства с правилами, затруднительно, но даже это не мешает точно сказать, что привязка здесь поверхностна, а вот воистину непревзойдённый уровень подобная идея получит в «Защите Лужина», где шахматный метафоризм растянется спектральной сеткой сквозь все главы романа.

Так же следует сказать, что зачаток линии о механических манекенах мог бы развиться в интересную сюжетную линию, однако, остался не оформившимся придатком.

Безусловно, «Король, дама, валет» — это не то произведение, с которого следует начинать знакомство с Набоковым. Оно — для ценителей, для уже прочитавших «Лолиту», «Защиту Лужина», «Приглашение на казнь», для тех, кто уже влюбился в слог писателя и может делать скидку его ранним произведениям. Остальным лучше данного романа избегать, поскольку он явно не отражает всей мощи и таланта великого классика.

Чувствуется, что долго живший в Германии Набоков Германию и немцев так и не узнал, вращаясь всё время в кругу соотечественников, мечтая о любимой, недоступной Британии. Герои первого полноценного романа Набокова, конечно, никакие не немцы, а самые что ни на есть русские, просто принаряженные в немецкие имена. Немцы так себя не ведут и вести не могут, а вот русские (реальные и литературные) — сколько угодно.

Но если бы Набоков назвал своих героев русскими, читатели (а роман написан по-русски и предназначен для эмигрантского круга) моментально обвинили бы его в русофобии и прочих нехороших вещах. Так что, переименовывая Андрея и Ксению во Франца и Магду, Набоков проявил предусмотрительность и тактическую мудрость, позже доведённые им до совершенства.

В «Король, дама, валет» Набоков стоит на развилке своего творчества. Одно направление — парадоксальный причудливый психотриллер, беспощадно расправляющийся с персонажами. Второе — надутое спесью витиеватое повествование ни о чём. В свой русский период Набоков несколько раз вступал на первое направление, однако не сыскал себе славы на этом поприще и сконцентрировался на пустопорожних текстах, изобилующих нелепыми синтаксическими ухищрениями, принимаемыми многими читателями за «изысканность».

Мне жаль, что так всё получилось. Судя по этому роману и по некоторым другим «русским» триллерам, Набоков мог стать замечательным писателем, более значительным, чем Патрисия Хайсмит, Себастьян Жапризо и Патрик Модиано вместе взятые. Но увы, он соблазнился банальной карьерой «литературного гения».

(оптимистическая «Немецкая трагедия», с трупом в финале)

В сознании большинства Набоков представляется либо как сочинитель «похабной» «Лолиты» (естественно, прочитать хотя бы пару страниц на пробу таким обычно и в голову не приходит), либо же как автор скучной и безмерно затянутой литературы, написанной непонятно о чём и непонятно для кого.

«Король, дама, валет» — не шахматное, а карточное название, обещает упрощённый, понятный даже неискушённым читателям материал, сразу показывает круг главных действующих лиц и расклад сил — выделяется в творчестве N. тем, что это не часть большого мета-романа, который Набоков писал всю свою жизнь, затем даже и переписывал по-английски, переселившись на другие берега — о стране, которую мы потеряли или, скорее, которой и не было никогда, поскольку эта самая Россия существовала только в воображении писателя, и преобразилась затем под флёром ненависти и ностальгии — далёкая, недостижимая, покрытая голубой дымкой далёка, и которую оставалось только придумать. Это не элитарная проза «ни о чём» и «не для всех» — а напротив, вполне массовая бульварная беллетристика, практически даже нуар-триллер о том, как двое — жена и её молодой любовник — надумали избавиться от третьего лишнего. Автор, тем не менее, обманул читателей, подсунув под оболочкой «чёрного» романа о преступлении не просто более ценный мексиканский мех, а классический психологический роман, драму взросления с не вполне типичным финалом. Если вы ожидаете, что — как в романах Чейза — что-нибудь непременно пойдёт не так, вы окажетесь правы. Но даже если, подобно мне, и угадаете финал, это не мешает получать удовольствие от чтения.

Касаемо жанрового (фантастического и триллерного) интереса хотелось бы отметить пару моментов:

Первый. Изобретение механических манекенов можно рассматривать почти как первый шаг на пути к созданию примитивных роботов. По ходу чтения у меня возникло (отметённое почти сразу и неоправдавшееся впоследствии) подозрение: не случится ли так, что когда любовники осуществят свой план, на сцене, помимо груды обломков механической копии-манекена, окажется живой и здоровый оригинал?

Второй. Аллюзии к еще не написанному «Психозу» — этот странный старичок-квартиросдатель, чем-то напоминающий подряхлевшего Нормана Бейтса. Возможно, это покажется притянутым и совершенно неубедительным, но на меня эти детали — на грани интуитивно-эмоционального — парик, кукла, голос чревовещателя, недомолвки и странности в поведении — произвели именно такое впечатление. Полагаю, толчком к появлению в романе этих неприятных для автора эпизодов послужили события из реальной жизни (интересующиеся этой стороной могут почитать «Недоподлинную жизнь Сергея Набокова», а здесь же — могу утешить — тема нетрадиционных отношений практически не затронута).

Не читавшим Набокова, для первого знакомства с творчеством, можно порекомендовать этот роман — «Король, дама, валет» написан мастерски и нетривиально, одновременно просто и увлекательно. Затем, если понравится, можно попробовать рассказы из сборника «Возвращение Чорба», среди которых имеется и несколько фантастических. И далее по нарастающей, вплоть до английской прозы, которая, по большому счёту, просто перерождение старой прозы Набокова-Сирина.