Рэй Брэдбери «Эшер II»

Вообще-то, название новеллы правильно произносится как «Ашер» (Usher). Был такой рассказец у Алана-нашего-По «Падение дома Ашеров» (а здесь ФантЛаб поставил правильную транскрипцию). В нем речь шла о проклятии некой семьи, давшей миру слишком много грешников. В конце повествования усадьба Ашеров проваливается под землю (надо понимать — в Преисподнюю) вместе с последними представителями этой фамилии.

Брэдбери вспомнил про данное произведение неслучайно. В начале 50-х годов в Америке началась антикоммунистическая истерия, вызванная выступлением сенатора Джозефа Маккарти. Он опубликовал списки 205 сотрудников Госдепартамента, которые состояли в компартии США, и потребовал уволить их с работы. Требование было выполнено, а разошедшейся сенатор тут же выложил еще 3000 фамилий различных чиновников, обвиняя их в сочувствии коммунистам, гомосексуализме и прочих грехах. Четыре года над Америкой витал запах страха быть разоблаченным как «советский агент» либо «пособник коммунизма». Среди всей этой вакханалии наиболее известным для мира стал показательный суд на супругами Розенберг, которые были безосновательно объявлены советскими шпионами и казнены на электрическом стуле. А сотни имен вообще остались неизвестны даже самим американцам...

Брэдбери был молодой, но отнюдь не слепой: он хорошо понимал, к какой черте катится их общество, и пытался своими средствами предостеречь своих сограждан от фатальной ошибки. Новелла «Ашер Второй» использовала оригинальный сюжет Алана Эдгара По с целью заклеймить маккартизм как самую настоящую фашистскую идеологию: тут и намеки на сжигание «неудобной» литературы, и запреты на тематику спектаклей и киносценариев, и даже организацию костюмированных вечеринок. Главные герои рассказа — писатель Стендаль (!) и кинорежиссер Пайкс — задумали покарать всех причастных к подобным репрессиям должностных лиц, собрав их на специальную вечеринку в «доме греха», построенному по типу усадьбы Ашеров. Не буду касаться всех отличительных деталей самого замысла и его моральной оценки — это не серьезное произведение, а политическая сатира на определенные веяния в американском обществе. Естественно, нельзя считать, что автор призывал так же поступать со всеми маккартистами. Он просто предлагал им посмотреться в свое зеркало и вздрогнуть от омерзения.

В оправдание американского общества следует сказать, что оно сообразило, в какую кучу дерьма влезло по «самое нехочу», и потихоньку начало оттуда выбираться. В 1954 году Сенат провел свое расследование и вынес Маккарти порицание за его неподобающее поведение. Тот не вынес свалившегося на него позора и через 3 года умер от алкоголизма в возрасте 48 лет. Эпоха гонений на взгляды закончилась. И в этой победе над мракобесием есть маленькая заслуга Рея Брэдбери.

---------

ИТОГ: очередной политический памфлет Брэдбери, посвященный свободе мысли и самовыражения. В нем много ассоциаций с романом «451 градус по Фаренгейту», который вышел тремя годами позже. Так автор вбил свой последний гвоздь в гроб маккартизма.

Рассказ явно перекликается с предыдущим прочитанным мною — с рассказом «Изгнанники». И разумеется, оба эти рассказа перекликаются с романом «451 по Фаренгейту». Во всех трёх произведениях, которые, на мой взгляд, можно было бы объединить в условный цикл, обыгрываются различные аспекты одного и того же события — тотального уничтожения книг.

В «Эшере II» вариант, пожалуй, самый радикальный и происходящее можно назвать полноценной местью. Месть косным цензорам, месть тупоголовым перестраховщикам, месть людям, нашедшим своё призвание в знаменитом «Низзя!»

Расправа над блюстителями «нравственного климата» здесь — не более чем аллегория. Этакие гипотетические симметричные меры, когда палачи сами оказываются в роли приговорённого. Хотя иногда так хочется...

На полном серьёзе, кстати, тревожусь за судьбу данного рассказа — ведь если кому-то из наших современных чиновников придёт в голову прочитать «Эшер II», то, надо полагать, рассказ тут же попадёт в список запрещённых: вы что? это ж прямой призыв к разрушению государственности и уничтожению представителей законной власти!

Прашкевич Г. М. в своей книге “Брэдбери” отметил «одну важную черту Рэя Брэдбери: то, что он не мог реализовать в ранние годы, он непременно реализовывал в будущем. Пусть даже в воображении. Скажем, специально возвращался в прошлое, чтобы наказать школьного обидчика (“Идеальное убийство”)» или, напротив, уходил в далёкое будущее, чтобы подарить рано умершему писателю Томасу Вулфу два дополнительных месяца жизни (“О скитаниях вечных и о Земле”)». Вот и в этом рассказе “Эшер II' Брэдбери воплощается в созданный им же литературный персонах – в мистера Уильяма Стендаля – и безжалостно расправляется с теми, кто ограждает человеческое общество от нелепых фантазий, сказочной чепухи и никчёмных плодов воображения. Именно такие блюстители “культурного спокойствия” олицетворяют собой в глазах Уильяма Стендаля (то бишь, Рэя Брэдбери) самое страшное зло, причиняемое Искусству – цензуру.

Мистер Уильям Стендаль в разговоре с мистером Бигелоу с огромным чувством негодования и возмущения рассказывает, как цензура проникла в искусство и стала набирать обороты: « …Началось с малого… Сперва ограничили выпуск книжек с карикатурами… Кидались то в одну крайность, то в другую, брали верх различные группы, разные клики, политические предубеждения, религиозные предрассудки… понукаемое со всех сторон – здесь подтянут гайку, там закрутят болт, оттуда ткнут, отсюда пырнут – искусство и литература вскоре стали похожи на огромную тянучку, которую выкручивали, жали, мяли, завязывали в узел, швыряли туда-сюда до тех пор, пока она не утратила всякую упругость и всякий вкус…» И знаете ли, дорогие друзья, читатели-писатели, мистер Стендаль кое в чём прав. Конечно, цензура иногда необходима в борьбе с такими уродливыми явлениями нашей современной действительности, как, например, порнография, но никак нельзя перегибать палку, господа. Нельзя составлять список идеологически вредных и антиобщественных произведений искусства. И нельзя разжигать костры из книг. Ведь может случиться так, что вслед за книгами на костер начнут отправлять людей, которые пишут книги, а потом… людей, которые вообще читают книги. И это совсем не шутка, господа. Вы что, думаете, в наш современный век уже невозможно учудить то, что учудили в Арканаре из “Трудно быть богом” братьев Стругацких? Ещё как возможно! Ведь при всей нашей цивилизованности и образованности мы в глубине души, в недрах своих инстинктов и рефлексов, в нравственном отношении далеко не ушли от своих первобытных предков.

Конечно, меня могут тут подколоть, ехидно вопросив:

— И что же вы предлагаете, товарищ Дорошев? Поступить так, как поступил Стендаль?

Нет, конечно, нет. Этого я не предлагаю. И вообще, нужно понимать, что в поступке Стендаля воплотились авторские эмоции, не более. В реальности же Брэдбери, конечно, никогда бы не пошёл на такое.

Я хочу сказать вот про что. Как бы попроще выразиться… К сожалению, среди нас живут такие люди, которые пытаются, так сказать, образумить общество. Которые говорят, что нельзя быть романтиком, мечтателем и фантазёром. Которые говорят, что нельзя видеть в мире чудо, красоту и тайну, нельзя забивать голову всякой ерундой, надо относиться к миру потребительски. Эти люди напоминают Ипполита из “Иронии судьбы”, правильные такие люди, респектабельные и серьёзные. И им нельзя верить. И им нельзя давать власть. Ведь они и есть те самые цензоры – блюстители “культурного спокойствия”.

Страшный, завораживающий сюжет, в то же время подсказывающий как можно бороться с противниками романтики и фантазии. Вот уж точно: «Мы рождены, что б сказку сделать былью...»

Неоднозначная история о цензуре и праве на свободу мнений.

Я понимаю о чем хотел поговорить Брэдбери. Или мне так кажется... С одной стороны, нельзя зажимать в узкие рамки свободу слова, право на точку зрения. Нельзя, прогибаясь под чьи-то узколобые вкусы, запрещать, ограничивать, замалчивать. С другой стороны, нельзя производить и потреблять без разбора. И, если говорить о последствиях то, «как аукнется, так и откликнется». У Брэдбери цензоры были подвергнуты изощренной цензуре.

Жутко видеть подобное в реальной жизни, например, как с Charlie Hebdo, когда кто-то бездумно выполняет некую карикатуру, а его в ответ «цензурирует» некто несогласный.

Честно говоря, «451* по Фаренгейту» мне ближе, если уж поднимать эту тему. Потому что там есть люди — «обложки книг, предохраняющие их от порчи и пыли», живущие в небольших городках и хранящие в голове Экклезиаста, Свифта, Конфуция, всех кто им дорог. Для меня такой подход ближе по духу, чем месть.

Мне очень понравилась рецензия уважаемого Oreon, я согласен буквально с каждым словом, но добавлю, что рассказ про «Эшер-2» является литературным предвестием фильмов с участием великого Винсента Прайса, который именно в такой садистской манере уничтожал своих оппонентов, сопровождая гротескные умертвия макаберными шуточками. В основном эти фильмы снимал Роджер Корман, отметившийся экранизацией Рея Бредбери (вольная интерпретация рассказа «Ревун») и поставивший большое количество свободных переделок новелл Эдгара По.

Читая рассказ, в главном герое я буквально вижу Винсента Прайса с его острым взглядом ироничного интеллектуала и ухмылочкой, спрятанной в аккуратно подстриженных седых усах.

Сами по себе убийства слишком причудливы и «литературны», чтобы вызвать хоть тень сочувствия к истребляемым одномерным человечкам. Но главный герой — вполне убедителен. Если бы рассказ был написан лет на 15 позже, то всё происшествие оказалось бы фантазмом приговорённого главного героя — наподобие финала «Бразилии» Терри Гиллиама. Но простодушные сороковые годы (написано было в конце сороковых, опубликовано в 1950-м) подают этот макабр впрямую. Ну, ладно, так и будем воспринимать его. Не как фантазию об отмщении, но как реальное описание расправы интеллектуала с тупыми скрепоносцами.

Если бы рассказ этот не являлся составной частью «Марсианских хроник», повествующих о покорении людьми Красной планеты, я бы подумала, что это — логическое продолжение знаменитого «451 градус по Фаренгейту». Одержимость здесь сильнее, яростнее, чем в «451», концентрация гнева не поддаётся описанию. Всё потерять на Земле — и обрести, пусть на считанные часы, на Марсе — это дорогого стоит...

Рассказ этот, исполненный в лучших традициях страшных рассказов Брэдбери, повествует о человеке, задумавшем воплотить дом с привидениями из творчества По на Марсе, куда он бежал от законов Земли. А законы эти 30 лет назад повелели отрубить голову фантазии в любых её проявлениях: книгам, кинематографу, телевидению. Все Золушки, Алисы, феи и вампиры были распяты, а Волки, драконы и принцессы сожжены. Невообразимым для простого смертного способом герой наш соединяет в действе своём месть и страсть, Эдгар По сливается с прекрасными сказками, а роботы — с убийством.

Мистически прекрасный, но горький рассказ. Убийство ради мести кажется одновременно правильным и ужасным.

+9

Рассказ побудил такие выводы или, если хотите, мысли:

1. Читаю и удивляюсь: «Январь 1999. Ракетное лето» — «Апрель 2005. Эшер II», за каких-нибудь 5-6 лет человечество успело приземлиться на Марсе, выморить всех марсиан, развеять их пепел, колонизировать планету и даже построить подобный замок, когда на постройку его одного на нашей Земле пошло бы несколько лет! Хорошо же продвинулись люди в мире автора в своих технических возможностях. Мы то в своем мире, до сих пор даже на Марс не высадились. Кстати, если сам автор пишет точные даты происходящих в его хрониках событий, почему в классификаторе упорно стоит «близкое будущее», а не 20-21 век, как думаете?

2 . Дело Спэндера живет и даже имя персонажа созвучно — Стендаль. Правда мотивы у них по сути разные, но цели схожие — уничтожение собственных соплеменников. И у Стендаля методы более изощрённые — истратил 4 миллиона долларов и несколько лет на подготовку эдакого литературно-изысканного и изощрённо-садистского убиения. Спендер, тот действовал проще: я теперь марсианин, бах, бах — и нет товарища. Вот только Дом Эшера, при всех своих достоинствах, в отличии от «И по-прежнему лучами серебрит простор луна…» имеет к Марсу куда более посредственное отношение. Брэдбери пишет, что на Марс прибыло несколько волн колонизации и все были американцами, а остальные страны были напрочь заняты войной и подготовкой к ней. Неужели на Земле было все настолько плохо, что даже если в отдельной стране и дошли до такой нелепости, как повальная борьба с книгами, то нигде, ни в какой другой стране герой автора не смог от этого спрятаться со своей библиотекой, неужели все было настолько плохо, что единственным выходом оказалось бегство на Марс и учинения нового варианта суда Линча — изощрённого суда Стендаля?

3. Яркий привет и от «451° по Фаренгейту». Хоть данный рассказ по дате написания выступает предвестником Фаренгейта, но хронологически, по событиям, он неплохо смотрится как продолжатель романа. События описанные в романе через несколько десятков лет имеют свое продолжение в рассказе уже в эпоху покорения четвёртой планеты. Видно поднятая тема настолько затронула автора, что вдохновила его за пару лет развить её до уровня романа. Теперь кто вдохновлён рассказом и не читал роман — почитайте, увидите как всё начиналось:).

4. Сам Дом Эшера. Мне понравился ощутимо больше, чем его литературный предвестник от мистера По. Видимо Брэдбери был поклонником По, по крайней мере достаточно хорошо ориентировался в его творчестве, так как у автора очень хорошо удалось воспроизвести ту атмосферу и привязать её к новым реалиям, правда вылить на многострадальный Марс ради этого «Десять тысяч тонн ДДТ» — это уже, как мне кажется, через чур.

5. И последнее. Тема сожжения книг видимо волновала автора вполне серьёзно. Хотя мне сложно все таки представить, чтобы это могло воплотиться в реальности. Да, есть определённые примеры и прецеденты, но это, хочется верить, не серьёзно. Тем более, что есть много способов достигать сходных результатов без сожжений и в отзывах уже приведены некоторые примеры. Но я разделяю нелюбовь автора к бюрократии и если вдруг случится подобный наезд на личные свободы человека, то вполне могу себе представить и оправдать (в отличии от убийств из того же четвертого путешествия) ответное противодействие вплоть до насилия по методу Стендаля. Но не хотелось бы конечно...

Это было бы очень страшное будущее, если бы все фантазии, все истории о страхах и ужасах, о таящемся во тьме Зле, все романы Лавкрафта, Хоторна, Амброза Бирса, Кинга оказались лишь топливом для Костров рационалистов и логиков. Это было бы очень страшное будущее, если бы в пепел и дым превратились все зомби, вампиры, демоны, а вместе с ними эльфы, гномы, гоблины, единороги, Санта Клаус и Всадник без Головы, Белоснежка и другие, злые и добрые, сказочные существа. Это было бы пустое, унылое и бездушное место, такое будущее, без волшебных королевств и стран, рожденных фантазией сотен писателей, и мне бы не хотелось даже думать о таком будущем.

Но вот прочитаешь такой рассказ и задумаешься. Всегда найдется тот, кто захочет решать, как правильно тебе жить, что любить и ненавидеть, что смотреть и читать. Всегда найдется кто-то, желающий под видом «защиты невинных душ» подравнять всех под единый стандарт, забрать все твои мечты, желания, фантазии, восторг открытий и творчества, перемешать и превратить их в единую серую массу с клеймом «Проверено» и «Одобрено».

И кажется, живем в просвещенный век: ничего не может грозить нашим любимым книгам, и пресловутые Костры — лишь мрачная фантазия. Но в том-то и дело, что век наш просвещенный и для того, чтобы уничтожить книгу не обязательно сегодня разводить огонь на заднем дворе. Умные и рациональные головы давно придумали другие изощренные методы. И вот уже исчезают постепенно с реальных и виртуальных полок наши добрые друзья детства. Для одних находятся обвинения в отсутствии «толерантности», в «жестокости» или устарелых взглядах на жизнь. Другие объявляются слишком длинными и непонятными, и заменяются политически правильным кратким пересказом. И вот уже на их место приходят совсем другие книги, рассказывающие одинаковые, усыпляющие фантазию и любопытство истории. «Алису они заставили выпить из бутылки нечто такое, от чего она стала такой крохотной, что уже не могла больше кричать: «Чем дальше, тем любопытственнее!»

Вот такие мысли навеял этот маленький рассказ, целый бочонок ароматного амонтильядо — букет из идей, цитат, намеков, фантазий. Все получилось, как у По: «Я не только должен был наказать, но и наказать без всякой опасности для себя. Обида не отомщена, если мстителя постигает наказание; она, в равной мере, не отомщена и тогда, когда мститель не позаботится о том, чтобы совершивший обиду знал, — кто ему мстит».

В этом рассказе Марс предстал перед читателем как единственное место в Галактике, где можно быть свободным.

Мистер Уильям Стендаль – страстный поклонник Уильяма Шекспира, Эдгара Алана По, Говарда Лавкрафта, Натаниэля Готорна и других запрещенных авторов. Он переехал на Марс, чтобы спастись от удушающей цензуры тоталитарных государств Земли. Двадцать лет назад Управление Нравственного Климата сожгло пятидесятитысячную библиотеку Стендаля. Он поклялся отомстить.

Эта глава «Хроник» отсылает читателя к «Падению дома Эшеров» Эдгара По. Есть здесь аллюзии на другие рассказы прародителя научной фантастики: подобно «Бочонку Амонтильядо», новелла рассказывает историю одной мести. Появляются ссылки на «Убийство на улице Морг», «Преждевременное погребение», «Колодец и маятник».

«Эшер II» — логичное продолжение антиутопии «451 градуса по Фаренгейту», в мире которой чтение книг — преступление. Брэдбери дает своему герою шанс восстановить справедливость, покарав тех, кто стер имя Джонатана Свифта и Уильяма Шекспира из анналов истории.

Брэдбери застал то время, когда в нацистской Германии жгли сочинения Гете и братьев Манн. Более того, он не раз признавался, что всю жизнь был знатным книжным червем. Даже со своей женой он познакомился в букинистическом магазине.

Окажись я на месте мистера Стендаля, сделала бы то же самое. Убийцы книг не достойны иной судьбы.

Глядя на современное массовое отношение к литературе — ужасаешься... И вспоминаешь как раз «Эшер II».

А перечитав «Эшер II» вспоминаешь «451 градус по Фаренгейту».

А перечитав «451 граус по Фаренгейту» хочется на Марс...

И думаешь, думаешь, думаешь .....

Мастерски воссозданная атмосфера кошмара из рассказов Эдгара По соседствует с глубокими социальными и нравственными проблемами. Идея сожжения книг для Брэдбери уже не нова. Вспомним хотя бы «451 градус по фаренгейту». Видимо возможность такого в реальности сильно пугает автора, если он расправляется со сторонниками сожжения такими жестокими методами...

Да и под сожжением, как мне кажется, автор не всегда имеет ввиду буквальное значение. Посмотрите на современных школьников, которые читают книги по христоматиям, посмотрите на эти христоматии — в одной книге в сжатом виде даны произведения всего курса. И вот такое намеренное сокращение книг, когда «Войну и мир» сжимают до 150 страниц, а «Мастера и Маргариту» до 70 (не вру!!! сам видел!!!), а потом дают это все читать детям — вот это не есть ли уже само по себе кощунство над книгами, не есть ли это уже символическое сожжение, сжатие книг. Видимо, по мнению Брэдбери, и это уже есть преступление, и тут я с ним согласен. (Кстати, у Брэдбери, если не ошибаюсь, есть рассказ про то, как в течение многих лет книги вот так вот сокращали от полноценных произведений до нескольких строк).

Это уже говорили многие, но я всё же повторю. Брэдбери провидец! Началось!

Да, на площадях нет костров, но они горят в подвалах чистых и незамутненных мозгов борцов за права человекОВ, в мозгах тех самых «субъектов с формалином вместо крови и с глазами цвета йодной настойки явившихся насаждать свой Нравственный Климат и милостиво наделять всех добродетелями». «Том Сойер» уже запрещён! Надо полагать, что за ним вскоре последуют все книги, где упоминаются такие слова как «мама» и «папа». Потом суетливые ручки с заискивающими глазками тотальной бюрократии подкинут в костер торжества тотальной толерантности книги, где описывается любовь женщины и мужчины. А что останется после? Ничего! Появятся «шедевры», где особь №1 будет страстно влюблено в особь №2.

Правда, из такого романа мы не узнаем, появится ли плод этой любви с нормальным человеческим именем «№12». Не толерантно будет даже задумываться об этом. Скоро! «Скоро здесь будет полный порядок»! Да-с… Времена…

Рассказ что-то вроде попытки создать готический «жутик» на марсианской почве. Не страшно. Но и не должно быть страшно. Рассказ не столько сильный, сколько стильный. Чтобы оценить «Эшер II» максимально хорошо надо немного порыться в отсылках и аллюзиях, тем более что Брэдбери даёт читателю вполне конкретные указатели. При чтении стоит вспомнить и творчество Эдгара По, Амброуза Бирса и других, вспомнить имена знаменитых голивудских актёров золотого века американских ужасов: Беллу Лугоши, Бориса Карлоффа, Лона Чейни, найти цитаты и ссылочки на другие культурные явления, наконец вспомнить другое творчество самого Брэдбери (речь в первую очередь о «451 по Фаренгейту») и факты его биографии ( отношение к немому кино, к литературе). И рассказ сразу начинает играть другими красками. Если воспринимать его как ужастик, то страху он не нагоняет, хотя оригинальные сюжетные ходы присутствуют, а вот если, как замечательный литературный тортик, начинённый всяческими вкусными ингредиентами или как некий ребус, чтобы понять который читателю даже придётся потрудиться ( я человек далеко не такой начитанный и образованный как Брэдбери, поэтому читал и параллельно сидел в Гугле :biggrin:), то рассказик просто прекрасный. Здесь автор решает поиграть с читателем, заставить и его поработать и ответственно отнестись к чтению. Но главное всё переплетено очень гармонично. Брэдбери даже тут умудряется и по-ностальгировать и вскрыть пороки человеческого общества, то есть не скатывается в пустой культурологический экскурс.

Атмосфера замечательная, картинки яркие, сюжет захватывает, коктейль из аллюзий замешан хорошо, правда из общей линии цикла несколько выбивается, но в том и прелесть «Марсианских хроник», что они очень разнообразны. Единственное НО: всё-таки немного напряжения хотелось бы, всё-таки Брэдбери это умеет, всё-таки жанр, пусть играющий здесь вспомогательную роль, обязывает.

Итог:Перед нами литературная игра — очень талантливая и интригующая, но только за неё максимальный балл не поставишь.

Эта история происходит на Марсе, но она запросто может произойти и на Земле в не самом благоприятном из вариантов будущего. Я, конечно, никогда бы не поступил так, как Стендаль, герой этого рассказа, но я полностью на его стороне. Убийство человека — тяжелейший грех. Но можно ли в полной мере назвать людьми тех, кто сжигает книги?