Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник»

Сломанная Шахерезада

«Сейчас мне больше всего хотелось бы прочесть такой роман, которым двигало бы непреодолимое желание рассказывать, накапливать историю за историей, расцветая и разрастаясь на твоих глазах подобно могучему древу.»

Шедевр постмодернизма, которого я терпеть не могу. Как впрочем и всего творчества Итало Кальвино. Не то, чтобы читала у него прям все, «Барона на дереве», «Замка скрещенных судеб» и «Таверны скрещенных судеб» в свое время хватило, чтобы не стремиться свести более близкое знакомство. Такое, знаете: про этого уже все ясно, толку с него не будет.

И самый знаменитый роман итальянского коммуниста-расстриги предпочитала не читать, чтобы окончательно не разочароваться. Но тут явились две причины: 1. в одном отличном книжном клубе «Если однажды зимней ночью путник» выбран Книгой декабря и 2. я начала читать «2666» Роберто Боланьо — роман, который в силу ряда факторов придется сравнительно сопоставлять с культовой книгой Кальвино, потому знать ее как минимум нужно.

Прочла и думаю, что это невероятно переоцененная и безумно перехваленная пустышка. То есть, говорить о литературном произведении можно с разных позиций: литературовед и критик оценят сложную структуру, необычную композицию, аллюзивное богатство, лексические особенности, уровень бережности в работе с фактологией, и виртуозности в смене жанровых подкладок, осмысление отдельных элементов как частей системы, машинерию дискурсивных и жанровых признаков. Читатель хочет книги. Которой нет.

И в фигуральном, и в буквальном смысле, в круговерти фабул, в который вовлекает тебя автор (вернее — ему хотелось бы думать, что вовлекает, на деле во все время чтения ты остаешься слегка оглушенным калейдоскопической сменой коллизий наблюдателем) — во всем этом нет ни одной линии, которая показалась бы по-настоящему интересной и/или стоящей продолжения. Он громоздит друг на друга оборванные сюжеты мейнстримных, изначально рассчитанных на то, чтобы с первого абзаца захватить читателя, сюжетов: шпионский роман, любовный, криминальное чтиво, конспирология, готика, мистика, гиньоль, политический триллер — а не цепляет.

Во всем этом, воля ваша, есть элемент испанского стыда, когда смотришь на несмешные неинтересные выверты солидного человека и неловко за него, хотя сам себе выступающий кажется ого-го каким удальцом и клака не поддерживает. Останься «Если...» единичным явлением культурного пространства, можно было бы помнить о нем, как о нелепом, но безобидном казусе, однако будучи признан шедевром постмодернизма. роман породил сотни эпигонов, которые в свою очередь принялись кромсать свои сочинения, пытаясь сложить из кусочков слово «Вечность» и льстя себя иллюзией, что создают из обрывков нечто концептуальное.

В этом пустом и скучном суесловии есть один положительный момент — хорошо, что Кальвино не Шахерезада, поставленный в ее условия, не дожил бы и до второй ночи

Восхитительная книга. Уморительная шарж на буквально десяток жанров/национальных литературных школ, от нуара до университетского романа, от восточной Европы до Японии. Очаровательные насмешки над миром книгоиздания и академией. Невероятно хитроумная структура: весь роман – шедевр концептуальной пиротехники, и поди ещё сосчитай сколько раз он самому себе ставит диагноз и кусает себя за хвост.

Всё это было бы, конечно, зря (ну, не совсем зря, потому что, по крайней мере, смешно), если бы не неожиданность и неизбежность центральной мысли, оказывающаяся в итоге не иначе как жизнеутверждающей (а не только книгоутверждающей, как можно было бы предположить, хотя и такой тоже – между первым и вторым нет противоречия).

Ближе к середине книга расставляет силки рефлексий про экзистенциальный смысл литературы, рекурсивного поиска истины в фальши и правды в вымысле, на чём, в общем, и строится формальный, издевательски запутанный сюжет романа. Текст вдруг становится компендиумом сбивчивых и друг другу противоречащих теорий о предназначении искусства. Страницы наводняют дезориентированные читатели, отчаявшиеся писатели и разъярённые фальсификаторы, зарекшиеся понять, «а зачем это всё?». К концу, впрочем, околицами да фигурами умолчания роман выводит из океана неуверенности к островку спокойствия, показывая, что сама жизнь придаёт чтению смысл: мы сами, пропустив прочитанное через свои загадочные, движимые страстями мысли и чувства, как раз и гарантируем ему право на существование.

Таким образом, Кальвино демонстрирует свой лучший фокус, и книга о других книгах оказывается книгой о любви.

Так уж вышло, что все рано или поздно приедается. Даже книги с обычной трехактной структурой повествования могут надоесть, и читателю захочется чего-нибудь необычного. Хорошо, что выбор такого необычного достаточно обширный. Можно обратить внимание на истории, которые начинаются с развязки, после чего рассказывают о том, как же персонажи до этого дошли («Бог мелочей», А. Рой). Можно взглянуть на произведения, где авторы экспериментируют с нарративом, переключаясь между различными способами подачи материала («Радуга тяготения», Т. Пинчон,). Можно замахнуться на что-то посложнее и собрать книгу самостоятельно из глав, предложенных автором («Игра в классики», Х. Кортасар). Можно попробовать и нечто в какой-то степени уникальное для российского книжного рынка («Дом Листьев», М. Данилевский). На самом деле можно много чего необычного найти на полках наших книжных магазинов («4321» П. Остера, «Ночное кино» М. Пессл, «Шум и ярость» У. Фолкнера, «Спящие гиганты» С. Невеля и т.д.), было бы желание. Сегодня речь пойдет как раз о подобного рода литературном эксперименте.

«Если однажды зимней ночью путник…» Итало Кальвино – это такая литературная игра, в которой читатель изначально проигравший. Книга содержит 22 главы, из которых к магистральному сюжету относится лишь 12. Оставшиеся 10 представляют собой истории, которые главный герой начинает читать по ходу повествования. Это своеобразные катализаторы действий главного героя, которые, вместе с тем, обладают и собственной литературной ценностью. Сам сюжет, кстати говоря, достаточно прост: есть некий Читатель, который решает купить и прочитать новый роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник…» (из этого предложения любой читатель данного отзыва сможет предположить, что автор в романе ломает четвертую стену, однако, это не так – четвертой стены здесь в принципе нет), но ему достается экземпляр с типографским браком. Читатель, понятное дело, после первой же главы брак обнаруживает и спешит обменять книгу, но получает совсем не то, что хотел. В итоге один роман сменяется другим, тот третьим и далее, а Читатель безуспешно пытается продвинуться хоть в одном из них дальше первой главы, но что-то все время идет не так, а жизнь его приобретает все более причудливые формы.

Весь роман направлен на то, чтобы фрустрировать своего читателя. Может даже показаться, что автор просто собрал в кучу массу своих незаконченных вещей и слепил из них одно произведение, но вместе с этим хорошо ощущается, что Кальвино приложил к делу много старания и чувства юмора. То, какими изощренными способами он отнимает у своего Читателя книги и подсовывает новые, вызывает восхищение. А разнообразие незаконченных сюжетов, обрывающихся на самом интересном месте, несет в себе ряд сюрпризов (детектив и триллер здесь вполне ожидаемы, но эротическая любовная драма была внезапной), хотя у некоторых людей постоянное чувство незавершенности вызовет ненависть к автору в целом и данной книге в частности.

Кроме всего вышесказанного роман примечателен тем, что в нем повествование ведется то от второго лица, то от первого, то дневниковыми записями, то через второе лицо второстепенного персонажа, то еще как-либо. Книга постоянно старается обмануть ожидания и зачастую ей это удается. А еще тут отличное чувство юмора. Главы в Атагвитании не раз вызывают улыбку и даже смех.

Отличная литературная игра для тех, кому хочется чего-то эдакого. Вы, скорее всего, в ней проиграете, но в данном случае главное не победа, не так ли?

Написать отзыв на подобное произведение нелегко. Оно понравится любителям сложных блюд, тем, кто имеет уже приличный багаж прочитанного разных жанров и направлений, кто согласен на открытое присутствие автора в тексте.

Этот роман – прекрасный образец литературы постмодерна. Автор играет с читателем, запутывает его в лабиринты текста, ведёт с ним разговор, напрямую обращаясь со страниц книги. А книга эта – многоэтажная мозаика, состоящая из 10 романов, узор которых ты пытаешься составить сам. Кальвино даёт тебе подсказки, иронически посмеиваясь. Но найти выход ты должен сам.

Перед вами великолепный гипертекст с присущими ему аллюзиями, нелинейностью, реминисценциями, интертекстуальностью… Связующими в этом тексте являются Читатель и Читательница, которые вместе с реальным читателем погружаются в эти десть историй, одновременно творя свою собственную. Кальвино прерывает каждую из историй после первой главы, когда начинается самое интересное. Истории эти разножанровы, ты пытаешься запомнить их, надеясь прочесть окончание, но автор водит тебя за нос. И, кажется, этот квест тебе не пройти, даже взявшись за руки с книжными Читателем и Читательницей. В какой-то момент хочется всё бросить и выйти из игры, но Кальвино крепко держит, увлекая всё дальше в это литературное приключение.

В этом романе много загадок, по каждой из историй можно писать отдельное исследование, а по книге – изучать теорию литературы в целом и постмодернимз в частности. А можно просто послушаться автора и погрузиться в этот головокружительный роман, додумывая самостоятельно окончание каждой загадки. Тем более Кальвино даёт подсказку о том, чем заканчиваются все истории: «Главный вывод, вытекающий из всех на свете историй, двояк: непрерывность жизни и неизбежность смерти». Выбор за нами)

Из всех сложных романов, которые попадались мне на читательском пути, этот – самый сложный. Самый странный. Самый невыносимый. Этот роман реально бесит. И радует именно своей нестандартностью. Это однозначно не заумь, но и от жвачки для усталых мозгов его отделяет пропасть. Что же это такое?

«Если однажды зимней ночью путник» – один из самых знаменитых романов писателя Итало Кальвино. Определённо, этот постмодернизм не должен ускользнуть от внимания жадного читателя, если только читатель этот – не разовый, не на день, а постоянный, ежедневный, может быть, даже круглосуточный. Только настоящий читатель сможет дойти до конца этой небольшой книги и не умереть со скуки или не сжечь её вообще. Ведь это не классический роман с классическим (ну или хотя бы более-менее известным) сюжетом. И героев, за которых следовало бы переживать, здесь тоже нет. Нет приключений (раз нет героев), нет мира (раз нечему приключаться), ничего нет в классическом, привычном для нас понимании. Потому что есть ты – Читатель!

Удивлены? Героями этого романа являемся мы с вами – читатели, жадные до книг, люди, по-разному читающие книги. Повествование ведётся от второго лица, автор обращается к нам напрямую, выделяя сначала Читателя (меня, вас) как центр своего монолога, а потом добавляя Читательницу – и мир внутри романа становится выпуклым, живым. Читатель (я, вы) существует где-то в Европе, читает свежекупленную книгу, углубляется в неё, ибо сюжет действительно цепляет, и вдруг обнаруживает, что роман оборван! В книгу вложены страницы какого-то другого романа другого автора. В попытках разобраться, как такое могло случиться и как заполучить продолжение нужного романа, Читатель (я, мы) отправляется в магазин, где и встречает Читательницу. А вместе с ней и продолжение, но, вот чёрт, продолжение не первого романа, да и вообще не продолжение, а начало нового!

Ладно, Читатель (я, мы) терпелив. Он начинает читать и этот новый роман. И вот те раз – у этого второго романа тоже нет конца! Тогда Читатель (я, мы) решает идти напрямую в издательство, чтобы потребовать недостающее. Так появляются третий и последующие новые романы.

Отмечу, что каждый новый роман интересен – он как-то сразу удерживает внимание на своих событиях и героях, и на фоне этого нового романа прежний, недочитанный, как-то меркнет, забывается сам факт того, что предыдущий роман не дочитан и что Читатель (я, мы) вроде как хотел его дочитать.

Странный квест Читателя (меня, вас) по началам романов вскоре рождает подозрение, что этому не будет никакого конца, что этот роман весь состоит из таких вот начал без финалов, и что цель этого произведения – вывести Читателя (меня, вас) из себя. Ведь только вчитаешься в новый роман, как у него уже нет продолжения! И снова Читатель (я, вы) вынужден отправляться на поиски, вынужден терпеть встречи, которые отвлекают его внимание от Читательницы (женский образ в романе странный и очень не похож на Читателя (меня, вас)), вынужден искать финалы, а находить новые начала, то есть, по сути, прибавлять новых сюжетов, которые вложены в основной, интриговать по новой, хотя ещё и со старыми-то интригами не разобрались, и ко всему этому прибавляются истории с писателем, который переживает творческий кризис, с лжепереводчиком, который выпускал подделки, и с Нечитателем, который, естественно, не читал. И ещё несколько странных встреч, которые направлены на то, как оказалось, чтобы сделать вывод: «Если однажды зимней ночью путник» написан о нас, читателях, о нас разных, вдумчивых, всепоглощающих, избирательных, тяготеющих к научному подходу в чтении и предпочитающих делать из книг другие вещи. Странноватое произведение о чтении, о читателе, об авторе, которое сложно рекомендовать, но которое следовало бы прочитать.

Некоторые спрашивают, что за странное название у этого романа и есть ли ответ на начало, как кажется, вопроса внутри, в тексте. Кажется, я знаю ответ.

+9

«…оставив позади сотни страниц, исполосованных заумными разборами и рецензиями, ты мечтаешь окунуться в чтение естественное, невинное, бесхитростное…»

Не тут-то было. Тебе попадается в руки роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник…» — и вот ты уже и Читатель, и путник, и заложник обещаний самому себе. Книга о книгах, книга о чтении — есть ли более сладостное искушение для исступлённого библиофила?

«В романе, который ты читаешь, представлен густой, насыщенный мир, нарочито развёрнутый во всех подробностях».

Да если бы один роман! На этих светлых, изящного шрифта трёхстах страницах уместился десяток романов, один увлекательнее другого. Да вот беда: не успеваешь ты раствориться-погрузиться, дать себя впитать одному роману — Писатель, как опытный и жестокий любовник, этакий литературный казанова, прерывает один роман, чтобы, отвлекшись на литературный экскурс, окунуть-заманить тебя в следующий.

«Рассказ возобновляет свой прерванный ход; пространство его движения перегружено, плотно; в нём нет ни единой лазейки, куда мог бы просочиться ужас пустоты…»

Этот роман, величая его культовым и постмодернистским, часто сравнивают с матрёшкой. Полноте! Глупая деревянная красавица, до ужаса определённая со своими румяными щёчками и цветастым фартучком, являет нам лишь одну свою личину за раз. Роман же «Если однажды зимней ночью путник…» — подобие китайского костяного шара, где слой за слоем сменяют друг друга цветы, драконы, птицы, всадники — и всё это видно (и не видно) одновременно, просвечивая, наслаиваясь, переплетаясь — и оставаясь самостоятельными сущностями, скреплёнными и одновременно удерживаемыми друг от друга на расстоянии связками смысла…

«Будь что будет, вы очутились в новом романе, останавливаться уже не след».

В «нормальном» романе мы с прилежным, рассеянным или жадным вниманием следим за развитием отношений Героя-Любовника и Бедной Сиротки, Главгероя и Главзлодея, Личности и Толпы… Итало Кальвино сумел увлечь полными страсти взаимоотношениями Читателя и Книги, Читателя и Читательницы, Читателя и Писателя, Писателя и Книги… Для меня отдельной прелестью было то, что все десять романов написаны разными по национальности (включая несуществующие в реале) писателями, и при этом автор устоял перед искушением передать эту разницу изменением языка — о нет, только сюжеты!..

Запойное чтение, доложу я вам.

Ты отыскиваешь глазами отзыв на роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник». Расслабься. Соберись. Вспомни, как можно более явственно, свои ощущения от прочтения этой книги. Может случилось и так, что ты не читал её и полагаешь, что лучше тебе проигнорировать и этот отзыв. Но Читатель здесь ты, тебе и выбирать.

Ты сидишь перед монитором опрокинувшись на спинку своего кресла, либо подперев голову рукой, либо вытянувшись словно по струнке, хотя в последнем случае можно посоветовать тебе расслабиться, чтение в данном случае не твоя работа. А что если в это умозаключение вкралась ошибка, и ты проводишь служебное время перед клиросом, на кафедре или в офисе, поскольку ты клирик, филолог или бизнес-аналитик? Но, как бы то ни было, тебе будет интересно прочесть роман Итало Кальвино. Тем более, что он начинается так:

Постойте, какая-то досадная ошибка вкралась в отзыв, ведь этими словами открывается совсем другой роман!.. Впрочем, если ты уже заинтересовался этим зачином, то лучше найди «Анну Каренину» в ближайшей библиотеке.

В тебе медленно вскипает злость. Почему в отзыве на роман нет ни одного слова о сюжете, строении текста и прочих тонкостях, на которые тебе свойственно обращать внимание. Ты уже тянешься ставить этому отзыву минус, ведь в нём нет ничего полезного. Однако, в этот момент к тебе окончательно и бесповоротно приходит понимание, что эта заметка всего лишь игра, затеянная Автором, которого ты даже не знаешь. И тут от сознания истины твои губы растягиваются в улыбке, поскольку ты понимаешь, что такая игра, возможно, лучший способ отражения романа Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник».

Книгу я читала электронке, поэтому было крайне досадно видеть то, как хитро Кальвино писал о бумажных книгах, о страницах, о брошюровке и склейке. Поняла, что я уже забыла, что такое «книжный магазин», и что там может происходить.

На некоторых страницах мне хотелось сказать: «Привет, Павич», но нет, до Павича еще товарищ недотягивает, но я светло верю в него.

Кальвино прекрасно убил все-все стереотипы. Думаю, не секрет, что беда многим начписов да и писателем в целом — это синдром чукчи — что вижу, о том и пишу. Особенно сильно этим отличаются пейсатели из «контркультуры», только у них это возведено в культ натурализма. О чем можно писать? что ты видишь? Бытовуха. Кошки-собаки-овцы за окном. Бабушка с пакетом молока каждое утро тусит возле парадного, подслеповато высматривая котика. Снова звенит трамвай, нарушающий покой муз. Скучно.

Наш товарищ писатель пошел по еще более хитрому пути — взял всю писательскую кухню в целом, дефграгментировал и слепленный кусок с торчащими нитками-словами отдал нам.

Где-то высоко в рейтинге рецензии один прекрасный читатель охотно соединил всю фразу, которая гуляет по книге. Как мы понимаем, начало ее звучит, как и книга — «Если однажды зимней ночью путник...»

ЧТО?! Кальвино мой Итало, мой надрывный и ехидный друг, что, что, что с ним произойдет?

Читайте. Найдите.

Думал как охарактеризовать тип произведения. Придумался термин «мультироман». Чрезвычайно многоплановый и многослойный. «Читатель» и «Литература» как понятия являются полновправными персонажами книги. Кроме того присутствует некое подобие литературной игры. Когда роман описывает читателя этого романа и его писателя. Все сделано очень приятно, хорошим языком, с такой мудрой усмешкой. Когда юмор не самоцель, а следствие могознания и неокй веселости духа.