Парадоксы Млечного пути
Вселенский съезд представителей Бога на местах подходил к концу. Уже отметили передовые галактики, пожурили отстающие, утвердили перспективные планы. Региональных полубогов искренне огорчили отдельные недостатки на фоне впечатляющих успехов, что, однако, не мешало им строить догадки относительно меню предстоящего банкета. Что поделаешь: уже не люди, но ещё и не Боги.
Но тут заключительное слово взял Сам. И как всегда говорил о главном. О том, что меняются ценности, извращаются понятия, размываются устои, исчезают табу. Незаметно стирается грань между добром и злом, мужчиной и женщиной, правдой и ложью. И все вдруг поняли, что впечатляющие успехи – одна иллюзия, что на самом деле всё идёт к концу Света, который подкрался, как водится, незаметно.
И велено было в каждой галактике выделить планету для хранения эталонов, дабы при необходимости сверяться с ними, избегая тем самым греховной путаницы.
Распределение прошло быстро. Кому досталось хранить пороки – морщились, ответственные за достоинства увидели в этом признание своих заслуг. Заминка вышла с совестью. Наместник одной из галактик на задворках вселенной потребовал дополнительного финансирования и тут же был снят с должности за отсутствие в нём самом предмета обсуждения.
— И, наконец, ответственным за идентичность мужчин и женщин назначается Нави–IV, наместник Млечного пути.
На этом съезд завершился. Быстро, без привычных тостов и здравиц, прошло застолье, превратившееся в банальное утоление голода. Особенно сосредоточенным выглядел новоиспеченный наместник периферийной галактики. В обеденный зал он явился в скромном облачении, ел мало, разговор не поддерживал. То ли мучительно вспоминал, что же такое совесть, то ли сам стремился стать её воплощением.
Вскоре все разъехались, разлетелись, переместились.
Родные стены Млечного пути помогли Нави–IV обрести душевное равновесие.
— Марта! – позвал он мысленно. – Давай ко мне, дело есть.
И тут же на пороге появилась стройная белокурая женщина, на вид лет тридцати. В этом возрасте она пребывала уже не одну тысячу лет, поэтому в глазах её читалась мудрость и усталость Вечности.
— Слушаю вас, Повелитель!
— Давай без церемоний Марта, времени нет. Я знаю, на твоих плечах вся наша галактика, но кому ещё я могу поручить такое ответственное дело?
— Что за дело, Наместник?
— Как ты знаешь, я был на съезде. — Нави невольно перешел на шепот. – Так вот, мне поручено… только, Марта, кроме нас с тобой никто не должен знать… понимаешь, необходимо найти эталонных мужчин и женщин, если таковые ещё остались, собрать их вместе, то есть вместе по отдельности… то есть… тьфу ты, словом, отдельно мужчины и отдельно женщины. Изолировать их и обеспечить сохранность. Ясно?
Некоторое время Марта молчала, осмысливая услышанное. Нави тоже сидел молча. Она не имела право обсуждать его поручения, а тем более оспаривать, но столько сомнений в её голове не возникало ещё ни разу. Приоткрыла, было, рот для вопросов, но Наместник не дал ей произнести ни слова. А потому последующий диалог выглядел весьма странно.
— А …
— Мужчин на Юриус, женщин – на Полиус.
— И…
— От 20–ти до 50–ти. С последующим возвратом в социум.
— Как же…
— Никак!
— А…
— Потерпят!
— Но…
— Не обсуждается!
Овладев собой, Марта закрыла, наконец, рот. И дальше говорил один Нави. Они вполне могли обойтись вообще без слов, более того, без них они быстрее понимали друг друга. Но произносимые звуки действовали на Наместника успокаивающе, и в моменты особого душевного волнения его часто было не остановить. Да и кто бы рискнул.
— Я всё понимаю, Марта! Но нам с тобой и не обещали, что будет легко. Что? Не сгущай, Марта! Ну, какое же это наказание? Всех всем обеспечим, горя знать не будут. Рай на отдельно взятой планете. Плохо ли? Ещё не выгнать будет обратно. И потом, вот выродятся они в очередной раз, и что потом делать? Заново создавать? Сколько можно? Даже Ему, — Нави выразительно поднял кверху глаза, — может надоесть. Руки Господа каждый раз создают чудо, по образцу и подобию, так сказать… А что в итоге? В итоге Вселенная не знает более неблагодарных и склонных к самоуничтожению существ. Да ты и сама всё знаешь. Поэтому за работу, Марта, пока ещё есть из кого выбирать.
Юриус был очень красивой планетой. Полиус – его не менее прекрасным спутником. Наместник был недалёк от истины, когда сравнивал их с Раем. В числе прочих должностных привилегий ему положена была одна экскурсия в райские кущи, и он её не пропустил, а потому знал, о чем говорил.
Марте пришлось нелегко. Даже при её мудрости и прозорливости, способности видеть и понимать суть вещей и событий, задача казалась неразрешимой. Ведь необходимо отобрать поистине цвет человечества. А критерии? С любой другой живой тварью было бы проще. Выбрал наиболее сильных и здоровых самцов, пригодных к деторождению самок и — все дела. С людьми сложнее. Сами вечно занятые обретением идеала они всё более отдалялись от него. А поиски эталона человека у них всегда заканчивались у рук Создателя. Мол, какой спрос с нас, немощных, коли такими слеплены.
Всё время Марта теперь проводила на Земле, занятая поиском. Она сама была из них, из людей. И до того, как её призвали к великому служению, жила жизнью обычной женщины. В её памяти сохранился тот, кто был для неё идеалом. Но особой красотой и силой он не блистал, не преуспел в науках. Тем не менее для неё он был самым главным мужчиной на свете, практически эталоном.
Как найти идеал? Ведь у каждой женщины свои представления о совершенном мужчине. С позиции Самого смотреть на представителей мужского пола у Марты не получалось. Больше трех дней она потратила, наблюдая за неким Д. Н. из Кливленда. Заботливый муж, он каждое утро дарил жене если не цветы, то признания в бесконечной любви. Причем не врал! Регулярно играл с детьми в пинг–понг, ездил на выходные к родителям. Этот двухметровый шатен неплохо боксировал, плавал. Являлся членом общества защиты животных. Однако его кандидатуру пришлось забраковать. Марту перекосило, когда она узнала о махинациях Д. Н. Оказалось, что являясь директором благотворительного фонда, он большую часть денег клал в свой карман. Что же…на цветы жене зарабатывал. Молодой художник С. Л. из Нагасаки, обещавший жениться уже на трех женщинах, казался ей менее неприятным. Ни одну из трех он не любил в отличие от Д. Н, зато за всю жизнь не взял ни одной чужой иены. Ну и, что скрывать, чем-то он напоминал Марте ее любимого. Может, потому и наблюдала она за ним дольше возможного. Ведь объективно часа бы хватило, чтобы определить цену этому худощавому бездельнику и ловеласу.
Нет, пускай Нави сам выбирает мужчин, — потеряла терпение Марта, когда приглянувшийся было ей лондонский журналист увел такси прямо из-под носа пожилой женщины. Что за бестактность! Да он умен, добр и ноги у него красивые. Но нельзя же идеальному мужчине быть хамом, кипела Марта. Здесь на Земле она легко теряла терпение. Словно за раз скидывала с себя десяток тысяч лет. И это было так странно. Словно в любой момент для нее могла начаться весна. Закипеть пузырьками луж, подогретых солнцем. Волнующе запеть вернувшимися по домам птицами. Только в этот тяжелый от июльского марева день Марта пожалела, что оказалась в России. В Норвегии она смогла бы уже напиться свежим соленым ветром. Здесь же глухая жара подкатывала к горлу.
Звуки вокзала, эти перестуки и лязгания, тревожили Марту. Почему портал открылся именно здесь? Координаты, которые она ввела в мысленный поиск, были случайными.
…447 32 10 — У.
Когда Марта так поступала, вбивая наугад семь цифр и одну букву, то часто вообще никуда не попадала. Иной раз от этого начинала болеть голова. Только ожидание чего-то неизвестного заставляло ее так делать. Дар предвидения на Земле слабо работал, а после вечности всеобъемлющего знания, так приятно полагаться на волю случая. И вот вокзал. На перроне много людей. Прошел мимо И. В., статный мужчина лет тридцати. Некоторые женщины оборачивались ему вслед. Веяло от него какой-то звериной силой. Он был даже способен к состраданию, Марта заметила это. И. В. не был плохим человеком. Скорее никаким. А это пугало Марту больше всего остального.
Хотя она и решила сначала заселить Юриус, но заволновалась, увидев стоящую неподалеку девушку. Волнение ее было необъяснимым, и походило скорее на предчувствие.
По физическим критериям та даже близко не подходила. Что, впрочем, можно было исправить. Рост удлинить, ноги выпрямить, грудь нарастить. Просто чуть–чуть переписать генетический код. Нави такое умеет. Под сканер Марты попал и человек, стоявший рядом с девушкой. Возраст — максимально возможный. Личные качества? Не без недостатков. Хотя, конечно, привлекательный, изящного телосложения. Не подходит, — почти сразу решила Марта. Обернувшись еще раз на девушку, она собралась телепортироваться. Идеальных женщин она поищет потом. Да и эта была слишком проста, не тянула на эталон.
Только внезапно все изменилось, и Марта остановилась. Это было странным, она о таком ни разу не слышала. Но стоило этим двоим взяться за руки, как они стали другими. Нет, внешне не переменились. Никто из прохожих и не обратил бы внимания на двух людей у вагона. Видно было, что один провожает другого и, возможно, переживает по этому поводу.
Но Марта замечала больше других. Девушка словно в одно мгновение превратилась в женщину — жертвенную, заботливую и потому прекрасную. Мужчина избавился от своего эгоизма, врожденной вредности, сумасбродности.
Эти двое стали идеальными. Марта видела это. Сейчас она примет меры и на Юриусе и его спутнике скоро появятся первые жители. Но не тут-то было. Вот разжалась его рука, девушка отдалилась, и… они снова сделались обыкновенными.
Марта чуть не взвизгнула. И куда подевалась ее многовековая чопорность? Через минуту она была уже у Наместника…
— Успокойся, Марта, такое бывает.
Нави, когда она появилась, чистил свои сапоги, сидя на большой белой звезде, и мурлыкал песенку про жирафа с большими ушами. А возле его дома был самый, что ни на есть звездный лес.
— Но как?..
— Да просто. Держа сапог в вытянутой руке, Нави сощурился, стараясь понять, хорошо ли натер голенище.
— Скажи, что это было? Иначе… иначе я не знаю, что делать дальше.
Выпалив это, Марта рукой провела по лицу.
— Понимаешь, все мои представления о мире рушатся. Я ни разу не слышала, чтобы люди менялись столь радикально в течение короткого промежутка времени. Нави вздохнул. Спрыгнув со звезды, он устало плюхнулся на лужайку. Марта была такой мудрой и правильной, что он не знал, как ей это объяснить.
Плохо было еще и то, что он на днях понял – задание, данное Марте, бессмысленно. Отменить его он не мог. Слишком рьяно взялась за поиски его помощница, да и не это главное. Должен же был он хотя бы вид сделать, что работает над директивой Самого.
— Понимаешь, такое всегда было и будет. Только редко… Они же…
На этих словах Наместник покраснел, как мальчишка.
— Они полюбили друг друга. Ну и…любовь сделала их идеальными. На какое-то время. Есть, конечно, вероятность, что до конца своей жизни они такими и останутся, если разлучаться не будут. Но она ничтожна мала. Просто тебе никогда не говорили о том, что это мы разлучаем влюбленных.
Не смотри на меня так, словно я вдруг в жирафа превратился.
— То, что я говорю — правда. Мы обязаны находить и беречь идеалы. Дай сойтись всем влюбленным и лишишься тех истинных мгновений, которым ты сегодня была свидетельницей.
Нет, нет и нет! – Наместник вскочил на ноги и принялся энергично нарезать круги вокруг Марты, размахивая при этом своим сапогом.
— Надо держать их на поводке. Чтобы они чувствовали близость друг друга, тянулись бы навстречу, но не сходились надолго.
К Марте начинало возвращаться самообладание. То, что говорил Нави, выглядело очень привычным. Так обычно и действовали представители Бога. Всё разумно, одно только больно её кольнуло. Значит она не знала истинной любви, ведь всю земную жизнь прожила бок о бок с любимым. Но, что такое тогда любовь? Ведь и сейчас при мысли о нём у нее, как у девчонки, сжимается все внутри.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — вдруг сказал ей Наместник. Подставив лицо под поток вечерних звездных лучей, он на некоторое время замолчал.
Когда он снова заговорил, Марте показалось, что эта маленькая планета – дом Наместника – отвыкла от слов. Настолько они показались чуждыми и непонятно, как здесь очутившимися.
— Любовь не приносит счастья. Скажу больше. Бог не создавал это чувство. Оно возникло само. Как болезнь, как погрешность, изъян. Хотя люди бы сказали, что как чудо.
А еще…Тут Нави перешел на мысленную передачу образов…Мне кажется, что Сам пытается всеми силами научиться создавать и чувствовать это. Только у него не получается. Вот он и радеет за сохранение эталонов.
— Повелитель, я…
— Молчи, Марта. Сам знаю, что говорю лишнее. Просто…Просто я не хочу, чтобы на Юриусе и Полиусе, как в камере хранения содержались наилучшие экземпляры. Тем более для таких целей.
Марта вопросительно вскинула брови.
— Когда Сам перехимичит, изобретая любовь, то возьмется за наших избранных. Как рассаду станет использовать! А я этого не хочу. Да и…
Тут Наместник до того расстроился, что отшвырнул от себя сапог, который все это время держал в руках.
— Надоело! Живешь себе на задворках мира и только и можешь, что наблюдать, как человеческие жизни испаряются, улетают в тартарары. Думаешь, с чего стали грани между мужчиной и женщиной стираться? Просто так?..
Марта не издавала ни звука. Была бы ее воля, так она бы вообще заткнула уши, лишь бы не слышать этих странных речей.
— Ладно, иди…Я под свою ответственность освобождаю тебя от этого задания.
Сказав это, Наместник в несколько широких шагов перекрыл лужайку и вошел в лес, давая Марте понять, что аудиенция закончена.
И чего я так взбеленился, — думал он? Ответ на свой же вопрос он прекрасно знал. Хоть и жил на земле Нави миллионы лет назад, еще в другую эпоху и иное время, но ничего не забыл из того, что было.
Ее звали…Уми.
Этот точеный нос, холодные, как рыбешки, ступни. Раскосые глаза и дерзкая родинка возле рта. Всё в ней помнилось ему вперемешку. Слова и поступки. Но отчетливей всего вспоминались они, то тихие в своей искупающей грех нежности, то сумасшедшие и быстрые до стирания памяти в клочья — поцелуи.
Она была дочерью правителя, он его приемным сыном. О последнем знала только семья. Им нельзя было и помыслить о том, чтобы сойтись в браке, хоть они и не были связаны кровными узами. Народ не одобрил бы…А в те времена от него зависело все.
Сейчас-то Нави знает, что вовсе не от народа, а от воли Самого. Но тогда…вопросы чести и совести мешали им быть вместе. Замуж она так и не вышла. Ему же пришлось соединиться с правительницей из соседней страны. Того требовали традиции.
— Как же все это было нелепо! — не удержавшись, Нави изо всех сил ударил ногой поросшую мхом голубую звезду. Она мягко прогнулась от его удара – покорная и красивая.
Почему именно ему поручили отвечать за это? Хоть и Наместник, но он не разбил ни одной настоящей пары, каждый раз умудряясь не замечать их.
За что ему все это? Теперь еще и от Марты жди неприятностей. Обхватив голову руками, он тихонько завыл. Просто устал… Сколько скопилось грязи внутри. По крупице за каждую прожитую без любви эпоху. Нет, он не будет разлучать влюбленных. Ни за что не будет…
Марта не спала эту ночь. Впервые за долгое время ее мучила бессонница. Она привыкла работать с Нави. Знала его недостатки и слабости. Он любил всё живое, но был импульсивным, в порыве мог погубить и себя и свою репутацию.
Но то, что говорил Нави сегодня было недопустимым, даже вопиющим. Она должна доложить о том в Центр Всеединых.
— Я должна, должна, — повторяла она, отгоняя от себя сон.
Шептались деревья в её саду. Играли на скрипках цикады. И в этой звенящей и томной тишине, когда на мгновение затихли все звуки, вдруг рухнули стены…и лавиной прорвались воспоминания, закончившиеся слезами, которых Марта не знала многие тысячи лет.
***
— Ну вот и все…снова закончилось, — голос Самого был печальным. Очередной съезд Наместников созвали внезапно. Если, конечно, так можно сказать. Кого вызов вырвал из-за стола, кого из кровати, некоторых даже из преисподней.
— На Земле никого не осталось. Она гола, как лысина, — испуганно прошептал один из полубогов.
Среди воцарившейся тишины, когда слышно было, как бьются сердца, это прозвучало слишком уж громко.
— Итоги подводить не будем, — милостиво заявил Сам. – У этого поколения людей не было будущего. Заселим землю еще раз.
Кто ответственен у нас за совесть? Выпустим ее первой. Пусть растворится в воздухе, став первоосновой каждого из новоживущих.
В зале повисло молчание. При разбирательстве оказалось, что никто и не помнит, как выглядел Наместник галактики, которая должна была принять эту добродетель.
— Да–а… Что у нас с пороками?.. У кого обитает безнравственность?.. С её помощью мы выведем совесть. От минуса к плюсу. Ну?..
Оказалось, что в изолированном состоянии ничто не сумело выжить. Один из наместников, отвечающих за жадность, счел своим долгом покончить с этим качеством навсегда. То ли слишком щедрым был от природы и не сумел удержаться, то ли забылся. И к исчезнувшей совести прибавилась жадность. Вскоре компанию им составило счастье, не сумевшее сохраниться без своих носителей. Беда, которой нечего было оплакивать. Злоба, что не найдя выхода, пожрала саму себя.
— Ничего не осталось, — сокрушенно вздохнул Сам. – Неужели все с самого начала?.. Нет, я не смогу больше. Хоть люди-то остались? — спросил он без надежды в голосе.
Весь Совет Нави просидел молча, опустив голову. Медленно поднявшись, он заставил себя посмотреть Всевышнему прямо в глаза.
— Да… Только они не идеальные… Зато умеют любить.
И Нави зажмурился, открыв перед Господом свою душу.
Прошла вечность прежде чем Сам, оторвав взгляд от Наместник Млечного пути, улыбнулся.
Он увидел Юриус. Счастливый, простой, а главное…населенный всеми пороками и добродетелями.
— Как у тебя получилось?.. Сохранить все, что я просил?..
— Мы вместе с Мартой населили планету влюбленными. Прошло время, они выросли. Одни перестали любить, другие разучились, третьи наоборот…стали еще лучше и чище, любя друг друга не только, как дети, но и как родители.
— Да, но я же совсем не это имел в виду? — чуть было не сказал Бог, но вовремя спохватился.