Нил Гейман «Океан в конце дороги»

Конечно, это повесть, а не роман. Добротная «геймановская» повесть, полная характерных для него (часто даже слишком узнаваемых) интонаций и приёмов, с ясным сюжетом, культурно-лаконичная, достаточно занимательная, но в то же время совсем простая.

Основной стилистический приём «Океана у конца тропы» тоже прост, хотя и эффектен. История рассказана от первого лица взрослым человеком, но это история семилетнего мальчика. Он давно повзрослел, вернулся в места своего детства — и как будто вновь оказался в давнем прошлом. Это воспоминание, которое рождается прямо в момент рассказа. Это воспоминание, которое одновременно правдиво и обманчиво, история, в которой почти невозможно разделить то, что действительно случилось, от того, во что просто очень хочется верить. Это воспоминание, в котором ребёнок способен принять решения, которые под силу только взрослому.

У меня сложилось впечатление, что «Океан» получился вещью, пожалуй, менее «геймановской» и более «кинговской» — повесть не столько глубока или художественна, сколько эффективна в литературной технике. Внимание Геймана на этот раз обращено не на образы или чувства персонажей, а на чисто инструментальную работу с текстом. Используемые им приёмы работают, но они слишком явно и слишком часто повторяются. Он замыкает все начатые циклы, но делает это с чуть ли не демонстративной аккуратностью. Он манипулирует читательским вниманием, чтобы вывести из зоны видимости плохо проработанные характеры персонажей, которые поначалу кажутся важными, а в итоге полностью растворяются в своей труднообъяснимой бледности.

Если поддаться очарованию авторского мастерства, то чтение «Океана» будет лёгким и приятным. Просто будьте готовы к почти неизбежному «потом», когда последняя страница будет перевёрнута, поэтическая дымка развеется и книга вдруг без всякого предупреждения повернётся к вам спиной.

Трудно понять, чем руководствовалось издательство, отправляя в печать книгу не только не редактированную, но даже корректором не читанную (просмотрите переносы). А переводчик вляпался столько раз, сколько мог: стихи Кэрролла в переводе Дины Орловской объявляет переводами сроду стихов не переводившей Нины Демуровой, «кузен Япет» ему кажется «библейским именем (Иафет?), тогда как речь идет о Япете-титане, сыне Урана – припомните, что это еще и название спутника Сатурна. Притом, что Лэтти говорит о том, что он ушел сражаться в «мышиных битвах»: Гейман пародирует участие мифологического Япета в «Титаномахии», отправляя его на «Батрахомиомахию» («Войну мышей и лягушек»). Упоминаемый «Рыжий Руфус» – не «кто-то», а король Англии Вильгельм II, можно и прочее о нем сообщаемое здесь бы расшифровать. Как и то, что «во времена Кромвеля» означает вовсе не Оливера Кромвеля, а Томаса Кромвеля (чей племянник Ричард был прадедом «протектора»), по прозвищу «молот монахов», попавшего на эшафот еще в 1540 году, «жирная тупая скотина» сидевшая в трактире – вообще, помнится, чуть ли не прозванная в народе «воровкой» шестипалая «плебейка» Анна Болейн (то ли говорящая ворона Анны, по другой версии)?... Надо посмотреть в романе К. Дж. Сэнсома («Горбун лорда Кромвеля»), а лучше – в источниках.

ЛГ книги рассказывает, «что сказала бы по этому случаю мама его мамы». И эта леди вдруг начинает говорить на идише. Вообще-то еврейская бабушка – нечто модное теперь, но для Геймана важное особо: у его матушки мама действительно из польских евреек, о чем в любой статье (кроме русских) пишется. Это еще одна полная привязка ЛГ и Геймана.

Хуже всего то, что чуть ли не главный сюжет романа, занимающий добрую его треть, это «чистильщики», а если говорить знакомыми словами – это лангольеры из одноименного романа Стивена Кинга (1990), на которого Гейман ненавязчиво указывает в послесловии. Переводчик этого не видит. Короче, перед нами такой постмодернистский паззл, что воспринимать его как «детскую книгу» (в стиле Брэдбери) невозможно. Гейман посмеялся над доверчивым читателем, но… и переводчик у него оказался той же породы.

Словом, не повезло Гейману. Оценка поставлена книге – прочтенной по догадкам, оригинала я не видел.

«Маленький желтый умывальник, как раз моего размера...»

Этот роман настолько мой, насколько может быть моим любое произведение Геймана. В том смысле, что Гейман — абсолютно мой автор. Все, что выходит из-под его пера, неизменно оставляет след. Он обладает удивительной манерой письма, своим особенным, неповторимым стилем, чуть ироничным, чуть горьковатым, пряным. Он показывает обычные события под таким углом зрения, под каким мало кому придет в голову их разглядывать.

И «Океан» оказался одним из таких произведений — с солоноватым привкусом слез и океана, с примесью пряных трав и ароматом ушедшего лета. Грусть окутывает этот роман саваном, а послевкусие от прочтения остается горьковатое. Это необыкновенная история, но необыкновенность ее не показная, не наигранная, не явная. Нет, она спрятана в образах, в аллюзиях, в словах, в намеках. Это история о взрослении, о детстве, об одиночестве ребенка, о дружбе и самопожертвовании, о добре и зле, история о спасении и о душе, история грустная, но не лишенная надежды. Это деткая книга для взрослых — история о детстве, но написанная не для детей. И роман этот несколько не характерен для Геймана. Поначалу у меня крутился вопрос: «А где же фирменный слог автора?», но позже он пропадает, стиль Геймана угадывается, просто он не столь явный и нарочитый, как раньше. Он словно бы накрыт покрывалом детской грусти, припорошен воспоминаниями.

Имя главного героя читатель так и не узнает. Возможно, в нем и есть черты самого писателя, но писатели часто вкладывают в своих героев часть своей личности. Имени нет, ибо каждый читатель может увидеть в нем отражение самого себя, своих детских переживаний и страхов. Мальчик этот вполне заурядный, увлеченно читающий о приключениях, любящий домашних животных, лазающий по деревьям и экспериментирующий с набором юного химика. Вот только он одинок. У него есть родные, но до него словно бы никому нет дела. Он остро чувствует свое одиночество. В какой-то момент кажется, что он смирился с этим, найдя утешение в книгах. Но потом некая сила (случай ли? судьба? провидение?) сводят его с Лэтти — девочкой с кучей секретов, знающей об ином мире, принявшей героя радушно и без вопросов, ставшей ему настоящим другом, таким, который готов отдать жизнь во имя его спасения. Эта дружба изменила его, заставила повзрослеть, осознать, что мир не вертится вокруг него, что в мире есть зло и оно ближе, чем кажется.

В романе множество аллюзий, но, увы, увидеть их можно лишь в оригинале или же подкованному читателю. Переводчик сам признается в послесловии, что обратиться к автору он постеснялся, дабы ему не докучать. А между тем, обратиться стоило бы.

Повествование проникнуто тонкой грустью, лиризмом, тепотой воспоминаний о детстве, не всегда безоблачном, но безвозвратно утраченном. Гейман мягко и ненавязчиво вдет своего читателя по реке воспоминаний, заставляя вспомнить что-то из своего собственного полузабытого детства. Роман лишь на первый взгляд кажется простым. Здесь разворачивается целая битва, не только между добром и злом, но и между взрослым и ребенком, верой и неверием, миром фантазий и реальностью. Но победителей и проигравших нет: каждый что-то утратил, но что-то и обрел. Эта книга удивительным образом заставляет читателя, незаметно для него самого, погрузиться в воспоминания о собственном детстве (удивительно, но я вспомнила некоторые давно забытые и зарытые под ворохом проблем и забот детские впечатления и события). Это не добрые рассказы Брэдбери о босоногом детстве Дугласа и запахе одуванчиков, это совсем другая история, с другой тональностью и манерой, с другими акцентами, но оттого не менее трогательная и лиричная.

«Океан» — произведение многогранное, многоликое и неоднозначное. Оно заставляет думать, вспоминать, переживать, оно о чем-то неуловимо нашептывает, окутывая ароматной дымкой свежескошенной травы, солеными морскими бразгами, теплыми лучами солнца и запахом яблочного пирога.

Разочарование. Это не книга, а малый джентльменский набор мифологических аллюзий и классических детских страхов, которые Гейман так любит эксплуатировать. Он миксует их или в незабываемые коктейли, или в трудноопределимую бурду. По-моему, коктейля на сей раз не получилось. Гейман вообще автор неровный. Вторичная «Graveyard Book» и простое, но ни-убавить-ни-прибавить «Neverwhere». «The Ocean at the End of the Lane» производит впечатление вещи, сконструированной по привычным лекалам (Гейману привычным, разумеется). Но детская страшилка уже на отлично воплощена в «Coraline». А за ожившими мифами лучше обратиться к «American Gods». Здесь же... Понимаете, три богини? норны? создания типа миссис Корри из «Мэри Поппинс»? — это хорошо, и еще лучше, когда они живут на ферме в конце дороги. Но когда их функция сводится к тому, чтобы неумело спасать семилетнего главного героя от потустороннего монстра, олицетворяющего все, чем может грозить ребенку равнодушие взрослого мира... а потом спасать его от орудий спасения... в общем, это как-то упрощает интригу. Стирает глубину.

Это весьма необычное произведение Геймана я готовлюсь прочесть ещё раз, а затем и прослушать в исполнении автора. чтобы всё таки разобраться в смысле скрытом в содержании.

со слов Геймана это роман. Как рассказывал на одной из литературных встреч автор, произведение началось с отъезда новой любимой жены Аманды на гастроли в Австралию. Аманда Паркер дама весьма эксцентричная, даже где то слегка на мой взгляд сумасшедшая, играет на юкалеле, сочиняет стихи и пишет музыку для своей маленькой гитарки. тем временем Питер Страуб попросил у Нила рассказ для антологии, и измученный разлукой с молодой женой Нил решил написать рассказ «для Аманды которая хотела знать», что и стоит в посвящении. Когда рассказ не иссяк а текст перевалил за 100 страниц Нил позвонил своему редактору и порадовал новостью что у него «идёт» роман, затем извинился перед Питером. К нему в объятия вернулась Аманда, которой каждый вечер перед сном читалось написанное за день. Где-то на интернете есть фотки Аманды возлежащей на «Океане». Она поучаствовала и в оформлении обложки, присоветовав Гейману использовать собственную фотку, где 10-летний автор стоит на водоотточной трубе где то между 1 и 2ми этажами родного дома, на фотке по совету Аманды у него отрезана голова чтобы создать фон жути и мистики. Любимые кошки Нила тоже вписаны в историю, зловредный нрав Монстра списан с одной из них.

Вот такой интересный фон у этой необычной книги. Тут уже писали что это мистика, даже называли её «Геймановской». Что необычно, это то что основное всё таки не сказано. Уж очень много укрыто и оставлено недосказанным. простите за аналог — океан информации в казалось бы компактном произведении. 48-летний герой был «спасён». Девочкой или океаном? и сам факт спасения — стоило ли его спасать, ведь жизнь не совсем удалась. или всё таки удалась? мне кажется герой постоянно возвращается к пруду-океану чтобы получить ответ на эти вопросы. Этот маленький прудик, как присоеденённая к нашему миру часть иного, живёт своей жизнью, живительной солёной водой, способной поднять огромную волну цунами. и охраняют его и прилегающие земли невероятно могущественные создания, которые были свидетелями сотворения мира, и которые стараются не вмешиваться в жизни людей. разве что иногда придётся им разгладить или заштопать складки времени, или спасти какое созвездие или лисицу...

Все без исключения романы Геймана мне нравятся, но с ними всякий раз возникает довольно неприятный диалог, где, с одной стороны, я щедро и без какого-либо давления общественности выплескиваю на книжку целое ведро комплиментов, а с другой, наотрез отказываюсь брать беднягу с собой на необитаемый остров или хотя бы вносить в довольно обширный список самых любимых произведений. Почему-то чувствуешь себя без вины виноватым. «Океан», как выяснилось, этой традиции не изменил.

Изначально, как автор признается сам, это была идея для рассказа, и билет на мой необитаемый остров Нил на сей раз потерял, наверное, в тот момент, когда позволил тексту расползтись. Это не то чтобы очень длинный текст — книга без подвигов стахановского масштаба читается за два вечера — но сюжета и событий здесь максимум на новеллу, а все остальное пространство Гейман очень умело, но как-то избыточно заполняет аллюзиями на среднестатистические проблемы взросления и возвращения в детство, а также фирменной сюрреалистичной мифологией, которой здесь негде полноценно развернуться и объясниться. Норноподобные дамы хороши, но очень условны; Гейман всю их загадочную мистичность растрачивает на банальную борьбу с монстрами: так оно, конечно, и положено в истории про семилетнего героя, но я бы не назвал этих персонажей по-настоящему запоминающимися. Повествование живое и довольно увлекательное даже несмотря на то, что лишено детской непосредственности (оно ведется от лица депрессивного мужика за сорок, который только вспоминает о событиях давно минувших дней), и в целом это книжка хорошая и достаточно глубокая, но все-таки мой внутренний привереда в очередной раз не смог безоговорочно полюбить роман Геймана и разглядеть в утином прудике безбрежный океан.

Ещё до того как я начал читать «Океан в конце дороги» я знал, что книга мне понравится. Потому что она о детстве и написал её Нил Гейман. Но я совершенно не знал, какое настроение создаст этот небольшой роман. И это опять потому же, что её написал Нил Гейман, а от него можно ожидать чего угодно, кроме, пожалуй, скуки.

Открыв книгу, с первых страниц, я тут же погрузился в немного грустную и густо пропитанное ностальгической атмосферой повествование. Не особо счастливый мужчина, уже за сорок, возвращается в городок, где провёл детство. Ноги сами ведут его к дому, где когда-то жила его подружка Лэтти Хэмпсток, со своей странноватой семьёй: мамой и бабушкой. Сев у пруда, который давным-давно они считали океаном, он не смог устоять перед напором воспоминаний.

По началу, роман мне напомнил «Жизнь мальчишки» Маккамонна. Такие же тёплые и бережные воспоминания, разные мелочи, которые были так важны в детстве, но совершенно забываются с годами, немного таинственных событий — всё это одновременно умиротворяло и начинало интриговать. Наш герой, не смотря на то, что у него полная семья и есть сестра, чувствует себя одиноким. Лишь книги, да маленький котёнок подаренный отцом скрадывают его одиночество. Но даже устоявшееся равновесие в душе ребёнка постепенно рушится. Несчастный случай с домашним любимцем, переселение из собственной комнаты в комнату сестры делает мальчика ещё более несчастным. Но нет худа без добра. Трагедия, произошедшая с постояльцем, сводит героя с загадочной девочкой и её семьёй. Парень будто попадает в другой мир, где царят доброта, забота, уют и приятные хлопоты. Всё это отдаёт каким-то волшебством, вызывающим восторг и удивление.

Дальше начинают происходить довольно странные события и герой с девочкой Лэтти ввязываются в манящее своей опасностью приключение. Не буду раскрывать сюжет полностью, скажу лишь, что отправляясь расправляться со злом на границе миров, главный герой, невольно, стал сам проводником для него в наш мир. Зло хоть и принимает тривиальный образ домработницы, но суть его необычна, оно стремится выполнить желания людей. Да, да, всего лишь выполнить желания. Вот только прихоти и стремления людей далеки от светлых идеалов. В основном это деньги, похоть и сиюминутные мысли в приступах раздражения и гнева. С этого момента лёгкая волшебная сказка становится по-настоящему жуткой. Наш герой, и мы вместе с ним, испытывает всю мощь родительского равнодушия, и что страшно, насилия. Автор безжалостен к любому проявлению родительской черствости и жестокости, а потому оголяет конфликт, снабжая провокационными подробностями, которые делают книгу уже не детской.

Как всегда Нил Гейман виртуозно жонглирует образами знакомыми нам с раннего детства. Например, выпечка и блюда старой мисс Хэмпсток, которые так похожи на любимые лакомства, приготовленные нашими бабушками. Или старые сломанные игрушки, помогающие в борьбе со злом — ну кто из нас не хранил их до последнего, думая, что это нечто больше чем просто потрёпанные мишки, куклы и солдатики? И конечно Океан.

Знаете, когда мне было лет пять, я первый раз съездил на море, я влюбился в него сразу и навсегда. Приехав домой, мы часто ездили к себе на дачу, она лежала в низине, а потому идя по возвышенности, до спуска к садовому товариществу я видел голубой горизонт, который, если чуть прищурить глаза, был так похож на море, на мой персональный Океан. Я всегда хотел дойти до конца дороги и упрашивал родителей не сворачивать вниз к даче, но разве взрослые обращают внимание на дурацкие фантазии детей? Когда ты ребёнок, ты не просто веришь, что чудеса бывают, ты убеждён, что они рядом. Жаль, что взрослея, мы не только не сохраняем этой веры, но всеми силами пытаемся оспорить её.

Знаю, что многие прочитавшие эту книгу считают, что главный герой не в силах психологически справится вполне с реальным конфликтом и личными проблемами в детстве, преобразил свои переживания в подобие сказки, снабдив их сверхъестественными подробностями и деталями. Может это и так, но мне хочется думать, что всё, о чем нам поведал герой, было именно так, как он и описывал. Тогда и мои фантазии и мечты из детства, хотя бы на время пока я читаю книгу, имеют право на жизнь. Их нельзя забывать и загонять в дальние уголки памяти, ведь ими можно вдохновляться, держать за ориентиры.

И ещё эта книга о трогательной дружбе и ответственности.

У меня не было друзей, которые готовы были отдать за меня жизнь, вернее не было, слава богу, повода делать этого, но разве близкие люди, родители, учителя не отдавали часть своей жизни ради меня? Разве можно жить без благодарности за это? Разве мы не должны им хотя бы того, чтобы их усилия, время и хлопоты не пропали даром? Разве мы не обязаны пройти свой путь, так чтобы в конце нашей дороги нас ждал не тупик, а целый океан?..

Хорошая книга, и я это знал с самого начала.

Только Великому Мастеру удается спрятать Безгранично Большое в малом, а Нил Гейман безусловно относится к таким Мастерам, и «Океан в конце дороги» прекрасное тому подтверждение. Подобно маленькому пруду из романа, который на самом деле оказывается Океаном-Вселенной, эта казалось бы простенькая сказка при ближайшем рассмотрении приобретает черты глубокого, философского, проникновенного произведения. Оно рассказывает нам о нескольких днях детства семилетнего английского мальчика, его приключениях, страхах, родителях и друзьях, но на самом деле получается то, что за этим милым фасадом скрываются воспоминания о детстве, причем наши с Вами воспоминания о нашем детстве, Гейман умело и аккуратно взывает к оным и вот мы уже носимся с друзьями по двору, играем в футбол на школьной площадке, строим снежные крепости, а может быть даже вызываем пиковую даму или зеленого карлика. И, согласитесь, что только за это уже можно быть благодарными Мастеру Нилу.

Кроме того, в этой книге мы не найдем много действия, но буквально каждая сцена пробуждает у читателя бурю эмоций и желаний, например Гейман отправляет нас в графство Сассекс и, скажем мне, прямо сейчас хочется бросить все, купить дом в одной из деревень этой прекрасной области Англии и провести остаток жизни именно там и нигде более, или взять момент гибели котенка — мало кому из писателей удается наполнить сердце такой, не побоюсь этого слова, вселенской печалью, ну и конечно, сцена угнетения ребенка мерзопакостной тварью, которая будит в нас праведный гнев и желание разорвать на мелкие части злую гувернантку и таких примеров можно приводить еще великое множество, буквально каждой строчкой, каждым словом автор взывает к нашем возможно задремавшим чувствам.

Не отстают по качеству написания и персонажи этого прекрасного романа. И пускай, здесь их совсем немного, но они настолько живые и честные, что невольно восторгаешься мастерством автора. Фактически мы следим за приключениями четырех главных героев, это семилетний мальчик, который своей самоотверженностью и самоотречением во имя Большой цели поражает и вызывает зависть у взрослых людей, кстати, имя этого персонажа мы так и не узнаем, тем самым автор дает понять, что подобные приключения могли случится с каждым из нас, а также женщины семейства Хэмпсток, охраняющие нашу Вселенную от различных катаклизмов, как мне показалось Лэтти, Джинни и старая миссис Хэмпсток — это аналогия Святой Троицы, вообще пересечений с Библией в « Океане» довольно много, здесь и жертва во имя всего человечества, и ожидание второго пришествия, и милосердие к каждому, пускай злому и плохому, существу. И прошу Вас не воспринимать мои слова как святотатство, но я бы назвал этот роман — «Евангелие от Нила».

Итог: по моему мнению, «Океан в конце дороги» — это один из лучших романов в жанре фэнтези в целом, и лучший роман, изданный в России в 2013-м году в частности.

Вам когда-нибудь снился такой сон? Вы летите, летите по-настоящему. За спиной у вас мощные, надежные крылья, и, кажется, вы можете повелевать ветрами и воздушными течениями. Крылья могут поднять вас вверх, вверх, вверх — к самой синеве, к белым облакам, таким плотным, что к ним можно прикоснуться рукой. Но внезапно облака расступаются, и через легкую дымку ты видишь изумрудные долины, грозные горы, голубые ленты рек и глаза озер. И тонкая, невообразимо яркая и притягательная, полоска синевы на горизонте, влекущий к себе океан приключений.

Так летать можно только в детстве, перенося в ночь все свои открытия и счастье дня, концентрируя их, смешивая и переживая заново, чтобы они взорвались в голове калейдоскопов образов и звуков. О-о-о, эти Сны детства! Когда ты говоришь на всех языках сразу, понимаешь разговоры зверей и птиц, так всесилен, что можешь исцелять одним своим взглядом и ... счастлив так, что проснувшись испытываешь сожаление от того, что волшебство закончилось. Но при этом еще и знаешь, что другое волшебство, пусть немного не такое, но уже ждет тебя за порогом. Абсолютно новое и неизведанное, может быть, немного страшноватое и опасное, как все новое и необычное.

Как я завидовала герою этой сказки. Завидовала и жалела его. Он был все еще в том чарующем мире, где все ново, каждая дорога не изведана, каждое явление, слово, событие — открытие. В том мире, где на зеленой изумрудной полянке во дворе танцуют по ночам феи, соседская девочка всего то на пару лет старше тебя кажется всемогущей волшебницей, способной прогнать чудовищ одним словом, а небольшое озерцо становится целым океаном тайн, в котором можно раствориться без остатка.

Но я одновременно и жалела юного героя, который оказался в той самой точке, когда волшебство детства подходит к концу. Когда папа и мама перестают быть главными авторитетами и начинаешь видеть, что они обычные люди, совершающие ошибки и несправедливости. Когда начинаешь понимать, что небольшая металлическая монетка значит в этом мире порой для людей больше, чем доброта, искренность, дружба и любовь. Что, бывший еще секунду назад волшебным, мир несовершенен и в нем полно зависти, похоти, злости, стяжательства и предательства. Только это открытие может причинить такую рану сердцу, что оно навсегда перестанет видеть новые и нехоженые тропы, а начнет подталкивать тебя на торную дорогу обыденности.

Хорошо, что Гейман оказался не подвержен этому и, как его герои, по-прежнему говорит на волшебном языке формы, рассказывая нам умные и красивые, пусть и немного грустные, сказки. Что он видит дивные сны и слышит исконные песни мироздания, ходит нехожеными тропами и указывает нам, где и как мы их пропустили, что забыли и утратили, почему больше не летаем во сне на могучих крыльях воображения над дивными землями фантазии.

«Эта песня являлась мне во снах, ее странные слова, незатейливый детский мотив, и иногда, во сне, я понимал, что в ней говорилось. В тех снах я тоже говорил на этом языке, на праязыке, и мог повелевать всем сущим. Во сне это был язык бытия, все сказанное на нем претворяется в жизнь, и ничто реченное не может быть ложью. Он — главный строительный камень мироздания. Во сне я использовал этот язык, чтобы лечить больных и летать; однажды мне приснилось, что я владелец замечательной маленькой таверны на берегу моря, и каждому своему постояльцу я говорил: «Исцелись», и он становился цельным, снова цельным, а не разбитым, потому что я говорил на языке формы».

Очень милая и мудрая сказка. О волшебном мире, который живет своей жизнью рядом с серой обыденностью и серостью. О потерянном рае — детстве, раненых сердцах и не гаснущей надежде на исцеление.

Прочитал со второго захода. Первый раз, видимо, взялся читать не под нужное настроение. Начало уж очень вялое. Кроме того, как раз перед этим довелось прочитать довольно простенькую сказку «Одд и ледяные великаны», а так же информацию в интернете о том, что Гейман в настоящее время переключился на детскую литературу. Наверное, было у меня опасение потерять ещё одного любимого автора. Хорошие детские книги пишут многие. Хорошие Сказки для взрослых — единицы.

Впрочем, когда взялся за книгу повторно, неделю спустя — не смог оторваться, пока не дочитал. «Океан...» — совсем не «детский ужастик», как мне показалось на первый взгляд. Это сложная и страшная сказка для взрослых. И это прежний Гейман — только он мог придумать ТАКОЕ и описать это ТАК. Есть, конечно, отличия от предыдущих книг. Действие больше происходит в нашем, реальном мире, а не в вымышленном. Но в нашем мире живут древние боги, ведущие образ жизни обычных смертных; и в него проникают жуткие создания из недостижимых вселенных.

И ещё. В послесловии Автор написал, что семья в этой книге — не его семья, в то же время в одном из интервью признал, что в этом романе присутствуют некотрые автобиографические черты. Сопоставляя скудную информацию, которую автор выдаёт о себе в «Океане...», с очень странным, но тоже явно автобиографичным рассказом «Одна жизнь под соусом из раннего Муркока», невольно задумываюсь — каким же на самом деле было детство Великого Сказочника? Похоже, не слишком счастливым. «Я не скучаю по детству, но мне не хватает своего тогдашнего умения наслаждаться малым, даже когда рушится то, что внушительнее по значению и больше. Я не мог управлять миром, в котором жил, не мог отрешиться от вещей, людей и событий, причиняющих боль, но я черпал радость в том, что приносило мне счастье» (с).

Одиночество, книги, заменяющие друзей; фантазии, заполняющие пустоту реальной жизни. Отчуждение отца, совсем не понимающего сына-мечтателя. «Когда я был мальчишкой, нас мало что связывало, и наверняка тогда для него я был разочарованием. Он не хотел сына-книжника, живущего в своем собственном мире. Ему нужен был сын, который делал бы все, что и сам он делал когда-то: плавал, боксировал, играл в регби, упоенно гонял на машине, а получился невесть кто» (с).

Одиночество, непонимание и отчуждение окружающих и родных... Неужели это и есть та цена, необходимо платить за Талант?

Смогут ли простые слова отразить чувства, которые я испытала при прочтении истории: замечательно, великолепно, незабываемо, по большей части не радостно, но с надеждой, верой и любовью, щемяще грустно, очень и очень понятно и близко, волшебно и много чего ещё. Сказать, что мне понравилось – значит ничего не выразить этим словом. При воспоминании об этой книге, её героях, событиях у меня возникает не просто удовлетворённая эмоция, связанная со словом ,,понравилось'' – внутри появляется волнение, как у того океана с его волнами, приливами и отливами, с переменой цвета, бабочки порхают, щипит в глазах, возникают ассоциации и всплывают собственные воспоминания. Когда такое происходит – это для меня наивысшая удовлетворённость от произведения. Автор замечательный рассказчик и книга легла на благодатную почву.

В небольшом романе Автор раскрывает жизнь мальчика, хотя и показывает всего считанные дни, но за ними стоит целое детство, где одинокие вечера с книгами, насмешки сестры, крики папы, отсутствие друзей, любимая комната с маленьким жёлтым умывальником, страхи, которые отражаются тенями в темноте комнаты и коридоров, страшные чудовища, преследующие в зарослях среди деревьев, злобная Урсула, верная подруга Лэтти, кусочек туннеля, попавший в сердце, словно льдинка, галстук отца… У мальчика нет имени, но так ли это важно – ему можно дать любое, даже своё собственное. Автор погружает читателя в воспоминания мальчика, как в океан – заглянуть в его глубины, это невероятно притягательно, но так же и опасно, но удержаться невозможно. Но даже если детские воспоминания иногда скрываются и меркнут под грузом того, что приходит позже, они всё равно остаются неделимой частью нас самих, они всегда начеку и ждут своего часа.

И вот перед нами мужчина, который на заднем дворе фермы Хэмпстоков вспоминает своё детство, свой седьмой день рождения, на который никто не пришёл. Но стоит лишь уйти оттуда, как уйдут и воспоминания... А возможно это и не воспоминания вовсе, а простые детские фантазии. Можно предположить, что вся магия и волшебство у мальчика в голове и его подпитанное книгами и одиночеством воображение рисует эти невероятные картины. Только в воображении за приветливой улыбкой, ласковым взглядом и сладкими речами можно разглядеть чудовище, которое мерзким червем пытается проникнуть в сердце, только там няня становится живым воплощением каждого монстра, ведьмы, каждого ночного кошмара, бурей, молнией и всем взрослым миром с его мощью, собственными секретами и с обыденной жестокостью; только там, в воображении, можно утонуть в ведре с водой, как в океане и там дышать и не бояться, что захлебнёшься, только там у седой старушки сильно залатанный домашний халат поверх одеяния, которое было стародавней ночнушкой, может выглядеть серебрянными одеждами, а её голос звучит повелительно, перед которым трепещут самые злобные чудовища; только там можно смело почувствовать себя виноватым во всём, даже в том, что весь мир исчезнет из–за меня, только там перед готовностью умереть можно ещё свободно наслаждаться тем, что приносит счастье – заварным сладким сливочным кремом и тёмными, напитанными влагой ягодами смородины в плотном пятнистом пудинге; только в воображении, считая себя совсем не отважным, можно быть смелым и ничего не бояться, особенно если рядом друг… И наверное проще выдумать, что отца заколдовали и поэтому он такой злой, а вовсе не потому, что семья разваливается из-за навалившихся финансовых проблем, безвольной мамы, нелюбимых детей и слишком шустрой няни. Поэтому соседняя семья, в которой любят и заботятся друг о друге, кажется волшебной, всемогущей и такой желанной: и обеды там вкуснее, и спится там хоть и с кошмарами, но крепче, и одежда там лучше, даже если она старомодна. И наверное так лучше устоять перед миром взрослых, а то когда взрослые выступают против детей, они всегда побеждают. Такой вот детский побег от реальности. Может быть все это так, а может быть и нет. ,,Хочешь – верь, а не хочешь – не верь'' – так Автор даёт простор читательскому воображению и его личным воспоминаниям из детства.

Дочитал только что «Океан» — очень и очень приятная книга. Очень камерная, спокойная, элегичная. Очень теплая и мечтательная. Во многом, очень личная, доверительная. Не масштабное полотно «Богов» и тем более не колоссальный постмодернистский коллаж «Песочника». И не откровенная сказка вроде «Звездной пыли». Примерно похожие эмоции я испытывал, когда читал геймановский рассказ «Одна жизнь под соусом из раннего Муркока», практически узнавая себя в описываемом ребенке. То же и здесь.

Именно этого мне не хватало в «Книге кладбищ» (которая тоже хороша, но довольно факультативна по сути, из-за своей идеи перелицовки Киплинга), наконец-то Гейман выдал полноценный роман. Пускай даже выросший из повести, небольшой, но ведь это сейчас мода пошла на романы в 500-700 страниц как норму? А ведь буквально еще в начале века романы писались весьма компактные и лаконичные, как у тех же Миррлиз или Дансейни. И Гейман как знаток и любитель этих мастеров прекрасно понимает, что лучше меньше, да лучше. Тем более, что в «Океане» я собственно воды не обнаружил. Каждое слово на своем месте, ничего лишнего. Эх, научил бы он этому Баркера...

В общем, я доволен и готов поставить «Океан» на 4-е место после «Песочника», «Богов» и «Звездной пыли» в своем личном рейтинге Геймана.

А за поле из виляющих кошачьих хвостиков, которое приносит «урожай» котятами, Гейману от меня отдельный пламенный респект!))

Я начал знакомство с творчеством Нила Геймана с «Песочного человека» и, видимо, это сыграло со мной злую шутку. Дело в том, что «Песочник» задал очень высокую планку, которая с каждым последующем прочитанным произведением неуклонно снижалась. Сначала не сильно: «Американские боги» и рассказы впечатлили меня слабее, графического романа, однако тоже очень понравились. Но вот дальше… «Задверье», «История с кладбищем», «Дети Ананси», «Звездная пыль» — все это было не моё. Интересным, временами необычным, но не мое. Поэтому знакомиться с «Океаном в конце дороге» я не спешил. Подтолкнул меня к прочтению один проникновенный хвалебный отзыв, и книга была вытащена с дальней полки.

Многие писатели-фантасты обращаются в своем творчестве к теме детства. Лаймон, Кинг, Хилл, Брэдберри, Маккаммон, Симмонс – эти и многие другие авторы мастерски передавали дух своего детства и даже целой эпохи в своих произведениях. Нечто похожее попытался сделать и Гейман. Или, все-таки, нет?

Перед нами история безымянного главного героя, который, будучи уже взрослым, возвращается в места своего детства, чтобы привести в порядок мысли да вспомнить что-то очень важное. Все это у него получается, и большую часть книги мы наблюдаем за опасными приключениями семилетнего главного героя и его необычной подруги. Говорить что-либо еще про сюжет я не буду, т.к. не хочу кому-нибудь наспойлерить. Книга – отличная постмодернистская головоломка, которая за довольно простым сюжетом прячет суровое испытание на эрудицию читателя. Большим плюсом роману идет его неоднозначность. Все происходящее можно трактовать как восприятие реальности через призму очень богатого воображения и прочитать специфическую драму о замкнутом ребенке и его конфликтах с окружающим миром, в первую очередь, с родителями. Можно поверить в сказку и прочитать мифическое фэнтези с налетом мистики. А еще с головой уйти в разгадывание отсылок автора и не придать сюжету особого значения.

Ни для кого не секрет, что история эта отчасти автобиографична, и Гейман вложил в нее много личного. Эту книгу нельзя поставить в один ряд с «Телом» Кинга или «Жизнью мальчишки» Маккаммона. Точнее можно, но куда-нибудь с краю, обособленно. Подобные книги о детстве обычно наполнены взаимодействием детей с друзьями, приключениями и происшествиями, в которые вляпываются основные персонажи по собственной воле. «Океан…» же ярко выражено интровертирован. Главный герой в семь лет – довольно нелюдимый ребенок, который большую часть времени проводит за книгами. И я не смог узнать в этом ребенке ни себя, ни кого-либо из своих знакомых. Да, вкус детства ощущается ярко, по форме у меня к роману вообще претензий нет, происходящим быстро проникаешься, героям сочувствуешь, но не воспринимаешь их как реальных людей. Ну а духа времени роман вообще не передает: его события могли происходить в любую декаду ХХ века. Хотя может это в чем-то правильно, ведь семилетний мальчишка-книгочей не особенно смотрит по сторонам.

Главным минусом романа, для меня стала

Еще неприятный осадок оставляет российское издание. Переводчик явно старался сделать свою работу хорошо, но нагородил больно много спорных моментов, вплоть до передачи прямой речи не через тире, а с помощью кавычек (да, я знаю, что формально это не запрещено, но глаз все равно режет). Всякие опечатки и неточности еще больше добавляли дегтя в бочку меда.

В итоге роман все же оставил приятное впечатление. Не смотря на все перечисленные минусы, удовольствия от прочтения было получено больше, чем испытанного разочарования. Кредит доверия не исчерпан, но я начинаю уставать от того, что нахожу в новых книгах Геймана «Задверье», когда ищу «Американских богов».

Это первая прочитанная мною книга Нила Геймана, опять в нарушение «хронологического принципа» (который заключается в том, что если взялся читать какого-либо автора, то начинать надо с самых ранних произведений и постепенно переходить к поздним). Да, не соблюдаю собственные правила. Зато я избавлен от необходимости сравнивать этот роман — с другими книгами Геймана, с романом «Оно» Кинга, «Жизнь мальчишки» Маккамона и «Вином из одуванчиков» Брэдбери. Поскольку я более-менее наслышан об этих произведениях, держал их в руках (некоторые очень даже крепко), но всё-таки я пока их не читал. В отличие от настоящих знатоков творчества Геймана, я даже твердо знаю, что «Океан...» не повесть, а именно роман — такое определение дано ему на языке оригинала, при том, что само понимание того, что такое «роман» у англоязычных несколько отличается от нашего (видите, у нас даже сам термин позаимствован из какого-то другого языка, явно, не английского).

Первыми своими строками «Океан...» создаёт стойкое впечатление, что это ностальгическое погружение взрослого человека в далёкое детство. Мне кажется, сейчас такого рода книги можно выделить в отдельный жанр или по крайней мере поджанр. Возможно, когда Диккенс писал свои «Большие надежды», это было смелым новаторством, но с тех пор появилось много и даже, как мне представляется, очень много книг, герои которых целенаправленно погружаются в собственное детство. При том, у Диккенса-то интервал между тем временем, в котором рассказчик начинает вспоминать прошлое, и самим этим прошлым, т.е. временем, в котором происходят главные события, не столь и велик — десятилетие с небольшим хвостиком. У Геймана герой-рассказчик преодолевает разрыв в сорок лет (тоже, впрочем, с небольшим хвостиком).

И далее оказывается, что его прошлое, которое так притягивает его, не совсем обычно, даже скорее, совсем не обычно. В возрасте семи лет наш герой прошёл, если можно так сказать, урок практической космогонии — познакомился с силами, которые стояли у истоков нашей Вселенной и которые ещё будут стоять у истоков Вселенной следующей...

При этом по форме, да, автор обыграл и хрестоматийные сказочные сюжеты — например, злой мачехи (только здесь это не мачеха, а childminder, няня, даже шире — домоправительница... т.е. домомучительница), также сюжет притязаний на ребёнка различной нежити (опять-таки здесь это не баба Яга, а кое-что другое)

Но как мне кажется, автор обыграл и сюжет, что называется, по Фрейду. Ведь как бы там ни было, какими бы удивительными чудесами ни обернулось воссозданное прошлое, всё равно это осталось погружением взрослого человека в собственное далекое детство — то, к чему более или менее склонны все люди, за исключением, быть может, лишь тех, кто страдает совсем уж непобедимым склерозом. Поскольку в позднем детстве или раннем отрочестве мы все так или иначе проходим тот же урок — практической космогонии, открываем для себя бескрайность и непостижимость того мира, в котором живём, пусть это происходит и не столь фантастическим образом, как это было с героем. Автор сумел ненавязчиво, но внятно отметить то обстоятельство, что подобная ностальгия охватывает людей именно в поворотные моменты их жизни. В прошлое можно возвращаться не раз и не два; это персонажу книги Геймана в каком-то смысле повезло, что наконец-то он вспомнил всё. Чаще нам удаётся прикоснуться лишь к небольшим фрагментам ушедшей реальности...

Ещё хотелось бы сказать, что роман написан ясным, лаконичным и выразительным языком (в отличие от книг Кинга совершенно свободным от нецензурщины), что книга полна ярких образов, восходящих, вероятно, к архетипам человеческого сознания. Среди них самый емкий, наверное, заглавный — океан, способный уместиться в небольшом пруду, а когда надо и вообще — в ведре...

Книга на самом деле хорошая. То есть, из тех книг, которые начинаешь читать утром, а заканчиваешь вечером, не очень-то заботясь о времени. Другое дело, что послевкусие от романа не самое сладкое. Во-первых, для ценителей Геймана — это не тот самый Гейман, к которому все привыкли. Он изменился. Стал грустнее, честнее, правдивее. Вероятно, повзрослел. Во-вторых, это не сказка, но и не взрослый роман. По-крайней мере, нет детского волшебства или загадочности. Есть ощущение хорошо рассказанной истории — этого не отнять. В-третьих, не оставляет мысль, что это промежуточный роман или даже начало чего-то большого и эпического. Такие мысли были у меня много лет назад, когда впервые прочел «Стрелка» и знать не знал ни о какой Темной Башне.

Так вот, книга хорошая. Не уверен, что ее надо советовать тем, кто никогда раньше не читал Геймана. Но знатокам определенно стОит прочитать. Не берите в голову, что книга от создателя «Коралины» или «Американских богов», забудьте об этом. Просто прочитайте.