Корней Чуковский «Высокое искусство»

Злодеус Злей или Северус Снегг? Дамблдор или Думбельдор? Постная рожа или pale face? China – не только «Китай», но и фарфор? Эквиритмия есть? А если найду?

Вот каким сложным вопросам посвящена эта работа. Казалось бы — непосильная задача, но вы только посмотрите на руки Корнея Ивановича: могучие руки с широкими ладонями, которым бы ласкать черенок лопаты или вил — такими руками под силу не только в огороде работать, но и орудовать на литературной ниве. И rolled up sleeves принялся Корней Иванович выдирать с корнями да на суд народный выносить всякую околесицу да непотребщину, которыми разные неграмотные переводчики в былые времена засоряли произведения уважаемых зарубежных писателей. Читать все эти казусы и ляпы, конечно, очень смешно, и когда в пух и прах разносятся какой-нибудь, скажем, Бальмонт — в большинстве случаев нельзя не согласиться с приводимыми доводами. Весьма быстро, впрочем, откуда-то начинает тянуть душком предвзятости и вскоре начинаешь замечать, что те вольности (или определённый уровень отсебятины), за которые автор порицает одного переводчика, у другого преподносятся как замечательный ход и открытие — ну тут уж каждому своё. В остальном же из главы в главу печальный юмор вновь и вновь перемежается постулатами:

1) родиться переводчиком — слишком мало, им нужно быть, и т.д.

2) буквалистом быть нельзя

3) придерживаться принципа эквилинеарности следует не всегда

4) советским гражданином являться — обязательно

Сиречь до сути доходишь быстро и сердцем пламенеешь от правильных слов (а порою — от негодования). А Корней Иванович взялся за дело основательно и до последней страницы ворошит вилами слежавшуюся компостную кучу дурных переводов, оживляя их целительным кислородом и докапываясь до самой сути этой проблемы. И не раз, и не два потом будет приходить на память эта книжка, когда откроете вы томик Хайнлайна или Нортон и вместо захватывающего межзвёздного пути найдете узкую, точно проторенную рыжебородым лопарем с тупым топором за спиной, тропку.

Ни убавить, ни прибавить — Высокое искусство!

Одна из любимых книг. Читается с неослабным интересом, хоть я ее читала уже раз двадцать, не меньше. Сильнее любого разрекламированного чтива, бьющего рекорды продаж. Грамотным людям; любителям чтения; и особенно любителям переводной литературы — читать непременно, и даже (ИМХО) обязательно. Не пожалеете, уверяю вас.

В начале XX века такая книга была и нужна, и востребована, и приносила очень большую пользу.

Правда, нельзя не заметить, что во время кампании против буквалистов (Ланна, Кривцовой и пр.) «под раздачу» попали многие другие — в т.ч. хорошие! — переводы издательства «Academia»: «Шах-Намэ» в пер. Лозинского не переиздавалась как раз с 30-х годов. Что уж говорить про такие раритетные литпамятники, как «Песнь о Роланде» и «Сагу о Волсунгах» в пер. Ярхо... ну ладно, ладно, «Волсунгов» переиздали (но — уже в XXI веке. Спасибо неизвестному редактору из «Эксмо», озаботившемуся этим).

Но все-таки — и «пиар-акция» против буквалистов (надо думать) была нужна. И переводческие «заповеди» Чуковского — они устарели с формальной точки зрения (ну что значит, в самом деле, «передавайте улыбку — улыбкой, а гнев — гневом»? Общие слова...) Но — не устарело главное: эмоциональный, так сказать, посыл. Если начинающему переводчику нужно привить любовь к будущей профессии, он ДОЛЖЕН прочитать эту книгу.

Некоторые моменты, кроме всего прочего, до сих пор актуальны («Лодка у плохого переводчика всегда только лодка — а почему не бот, не ладья, не шаланда?» К сожалению, эпоха Интернета вкупе со всеобщим... эээ.... отсутствием начинанности и плохой эрудированностью — порождают необоснованные претензии против живого и раскованного переводческого языка. Обычную вольность часто называют «отсебятиной», и забывают, что никто не отменял правило: «Сделать, как в оригинале, можно — было бы усердие. Ты попробуй сделай лучше...»)

Могут сказать: ты, Максим, вдаешься в ересь «кашкинизма». М.б. Стилистически нейтральные тексты, «выхолощенные» — это, как по мне, все-таки хуже. Можете на досуге сравнить, чей словарный запас богаче — Григорьевой и Грушецкого (которые в целом НОРМАЛЬНО передают СЮЖЕТ толкиновской эпопеи, но «забивают косой болт» на авторский стиль) — или Маториной и Немировой? Выводы сделайте сами.

С другой стороны, не будем забывать: Чуковский уже тем отличается от Кашкина (в хорошую сторону), что, по крайней мере, он ИСКАЛ доказательную базу под свои теории (инстинктивно чувствуя их правильность, но — не очень умея сформулировать). Иван же Александрович вообще руководствовался простым «нравится — не нравится...»

Понадобились поколения переводчиков-лингвистов (а НЕ литературоведов), чтобы четко определить, что в этой профессии можно, а что — нельзя (и то хорошее, что имелось в наследии буквалистов-«диккенсистов» 30-х, было отделено от плевел, бережно сохранено, применено с пользой...) Чуковский же — первопроходец: отметил многочисленные «подводные камни» и «мины-ловушки», которые нельзя трогать в любом случае.

Как и все первопроходцы, он часто ошибался. Но это было неизбежно... Простим ему. 8-)