fantlab ru

Джон Краули «Порядок вековой»

Рейтинг
Средняя оценка:
7.91
Оценок:
11
Моя оценка:
-

подробнее

Порядок вековой

Great Work of Time

Повесть, год

Аннотация:

Сесил Родс, строитель Британской Империи, оставил все свое немалое состояние Иначеству — тайной организации, которая меняет историю, дабы Империя пребывала вечной и неизменной. Но, как всегда, вмешательство в историю имеет непредвиденные и страшные последствия.

Примечание:

Отдельное издание повести — 1991 г.



В произведение входит:


8.33 (3)
-
1 отз.

Обозначения:   циклы (сворачиваемые)   циклы, сборники, антологии   романы   повести
рассказы   графические произведения   + примыкающие, не основные части


Входит в:

— сборник «Novelty: Four Stories», 1989 г.

— антологию «The Year's Best Science Fiction: Seventh Annual Collection», 1990 г.

— антологию «The Science Fiction Century», 1997 г.

— сборник «Novelties & Souvenirs: Collected Short Fiction», 2004 г.


Награды и премии:


лауреат
Всемирная премия фэнтези / World Fantasy Award, 1990 // Повесть

лауреат
Большая премия Воображения / Grand Prix de l’Imaginaire, 1999 // Короткая форма, переведённая на французский

Номинации на премии:


номинант
Премия читателей журнала "Science Fiction Chronicle" / Science Fiction Chronicle Reader Awards, 1990 // Повесть

номинант
Небьюла / Nebula Award, 1989 // Повесть

номинант
Премия альманаха "Gigamesh" / Premio Gigamesh, 1993 // Фэнтези - Рассказ (США; повесть)

Похожие произведения:

 

 



Самиздат и фэнзины:

Порядок вековой
2019 г.

Издания на иностранных языках:

Novelty: Four Stories
1989 г.
(английский)
The Year's Best Science Fiction: Seventh Annual Collection
1990 г.
(английский)
The Year's Best Science Fiction: Seventh Annual Collection
1990 г.
(английский)
Best New SF 4
1990 г.
(английский)
The Science Fiction Century
1997 г.
(английский)
The Mammoth Book of 20th Century Science Fiction: Volume One
2003 г.
(английский)




 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

С использованием заметок для Medium (https://bit.ly/3Dn8bhJ + https://bit.ly/3DmgGK1).

У «Конца вечности» Айзека Азимова существует две версии, одна всем известная романная (которая, кстати, на русском традиционно переиздается с цензурными лакунами советского периода), и вторая, на мой вкус, более сильная: как отмечает сам Азимов, он начал с повести скорее потому, что надеялся продать сюжет дважды и получить существенную прибавку к литературному заработку. Сходными меркантильными соображениями руководствуется в своей прогулке в прошлое и персонаж рассказа Джона Краули «Единственная экскурсия Каспара Лэста», интегрированного затем в повесть «Порядок вековой»  — довольно занятную попытку переложить азимовский сюжет о вечном сражении вневременной спецслужбы с изворотливой Реальностью на мотивы мелкобританской ностальгии о величии колониальной эпохи. Впрочем, другой британец, Чарли Стросс, справился с этой задачей явно лучше: «Палимпсест» если и уступает работе Краули в меланхоличной лиричности, то заметно выигрывает в архитектонике почти детективной интриги, аккуратно скрепленной астрофизическими заклепками.

Краули разработал не менее оригинальную теорию альтернативного общепринятому устройства пространства-времени, чем его великий и несчастный современник Баррингтон Бэйли для «Дзен-пушки»: физические модели, используемые в кинематографе при работе с родственными темами, частенько оказываются куда проще, даже если восходят к трудам прижизненных классиков.

Так, в сериале «Двенадцать обезьян», расширенном римейке классического хронооперного боевика 1990-х с Брюсом Уиллисом (а этот последний, в свою очередь, инспирирован французской черно-белой фотомонтажной короткометражкой), Армия Двенадцати Обезьян ставит перед собой задачу уничтожить причинно-следственную структуру, подстилающую само Время, чтобы придать мирозданию окончательный, вневременной характер, погрузив его в состояние Хартля-Хокинга. Визуализируется оно через Красный Лес, листья с деревьев которого можно даже заваривать и пить получившуюся настойку.

Насколько могу я судить, повесть Краули в связи с «Двенадцатью обезьянами» никогда не упоминалась, а зря:

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
— Я расскажу тебе, каким мне видится конечная точка всех ваших устремлений, — негромко проговорила ангелица. — В дальнем конце истории последнего изменившегося мира, после того, как нечему будет меняться. Там только лес, растущий в море. Я говорю «лес» и «море», но таковы ли эти среды, как следует из выбора слов, или отличаются, мне неведомо. Море спокойное, лес густой; он тянется вверх с чёрного дна, а верхушки его крон достигают солнечного сияния, проникающего в тёплые верхние слои вод. На этом всё. Ничего больше не останется. Навеки. Ваши желания сбудутся, в Империи настанет покой. Никаких перемен, никаких больше перемен, никогда. Никакой больше путаницы среди вещей, невозможность принять высшее за низшее, худшее за лучшее, перепутать слугу с хозяином. Вечный мир во всей Империи.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Я снова вижу сон про лес, растущий в море: сон без людей и событий, вообще без чего бы то ни было, кроме исполинских дендритов, огромных масс опали, недвижимых бесприливных вод, простреленных солнечным светом, но затемнявшихся до полной непроглядности глубоко внизу. Кажется, что там снуют стайки рыб или птиц, поскольку листва от чего-то едва заметно колышется; в остальном же — тотальная неподвижность.

Ортогональная логика отвергает такую концепцию, но я не устаю верить, что моему настоящему во времени предшествуют иные настоящие и будущие. Становясь старше, я начинаю инкорпорировать переживания, свойственные мне в старшем возрасте среди прошлых и будущих, ныне устаревших; такое впечатление, что в абсолютном времени я постоянно гонюсь за собой самим, в мнимых временах, произрастающих из основного, собираю подобные грёзам воспоминания о жизнях, какие довелось мне там прожить. Где-то Бог (я постепенно уверовал в Бога, а как иначе?) выстраивает эти вселенные в ряд, следит за тем, чтобы события их совершались в нужной последовательности, так, что сотворённая последней ощущается последней и, значит, таковой пребывает, где бы я в ней ни находился.

Что гложет Каспара Лэста, то могло омрачать существование и Хартлю с Хокингом; Мюррей Гелл-Манн однажды ехидно спросил у них: «Если вам известна волновая функция Вселенной, почему вы до сих пор не разбогатели?»

Как лукаво замечает Шон Кэрролл, “при прочих равных самодостаточная и необходимая Вселенная представляется более просто устроенной, чем самодостаточный и необходимый Создатель, который затем творит Вселенную… большинству сторонников этой стратегии кажется естественней приписывать необходимость сверхъестественному создателю, нежели естественной Вселенной“.

Краули до последнего избегает показывать Создателя, спрятанного на открытом месте среди иллюстраций Алисы (та повзрослела и была бесцеремонно изгнана из Порт-Саида) к работам Кэрролла, но принужден-таки приписать ему неестественную необходимость невыносимой нелегкости бытия:

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Этим утром я замечаю в «Таймс» упоминание о продаже единственного известного экземпляра «Розовой Гвианы» 1856 года, за сумму гораздо меньшую оценочной стоимости. И консорциум продавцов, и покупатели предпочли не разглашать своих имён. Перед моим мысленным оком эта заметка вспыхивает, словно молния.

Я понимаю, что теперь нет смысла полагать, будто эта история последняя, что бы я себе ни воображал, на что бы он ни надеялся тогда, в Африке. И вправду, какой резон ей быть последней даже в этой хронике? Какой резон миру, печальному миру, в котором она разворачивается, быть последним в череде всех прочих? Вовсе никакого, или, точнее, не больший, чем предварять их. Вероятно, это если и полезно, то лишь для повествовательных целей. Вероятно, мы, как и Бог, без нарратива себя не мыслим.

Оценка: 9


Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация




⇑ Наверх