Станислав Лем «Фиаско»

Помните анекдот? «Полный крах, крушение всех надежд. Шесть букв, вторая «И».

Это не то, что все подумали. Это «фиаско».

Фиаско. Наиболее, как мне представляется, пессимистичное произведение Лема.

Действие романа развивается сначала в будущем не столь отдалённом, а затем — в далёком. Причём не столь и важно на сколько отдалено далёкое будущее, а на сколько — недалёкое, суть различия этих двух частей не столько во времени действия, сколько в технологии.

Технологии, которые освоены и используются землянами на Титане более-менее понятны: планетолёты, большеходы и т.п. Не столь важно, возможны ли такие большеходы — важно, что уровень технического развития мы можем представить. Это — наша цивилизация, умноженная на некий коэффициент будущего; отличия от современной цивилизации не столько качественные, сколько количественные (с учётом, естественно, фантдопущений автора).

Цивилизация, пославшая корабль на контакт с Квинтой владеет технологиями непредставимыми, это без шуток «люди как боги»: они умеют воскрешать замороженных людей, работают с компьютерами последнего теоретически возможного поколения, достигают звёзд, оперируют энергиями, сравнимыми с энергией звезды, умеют что-то такое хитрое сотворить со временем, чтобы звёздная экспедиция могла вернуться в течение одной человеческой жизни... Здесь — отличия непредставимые, качественные, а не количественные; это не просто цивилизация по нашим представлениям, а безо всяких скидок цивилизация с приставкой «сверх».

Но и в близком, и вдалёком будущем люди не всемогущи.

Посудите: разве не забавна (грустна, но и забавна) история с постройкой двух экономически состязающихся космодромов на Титане, в результате которой ни один из построенных космодромов не может работать эффективно? Чья-то халатность, чьи-то амбиции, и в результате половинчатые, неэффективные, а то и вовсе не работающие решения — о, как это похоже на нашу жизнь!

Одна нелепость влечёт за собой другие. Грузы, нужные в пункте «А» приходят в пункт «Б», дальше надо гнать их своим ходом. Но нет людей, и квалифицированные пилоты перегоняют большеходы сами. Причём дороги нормальной нет, кругаля топать неохота, и, была — не была, идут опасными местами. В нарушение всех инструкций.

И гибнут в результате сами, и губят технику. И кидаются спасать друг друга, и в этом геройском порыве только умножают потери.

Заметьте, пан Станислав не подчёркивает эти несовершенства и ляпы, он просто описывает, как дело было, и текст его весьма убедителен, да, мы-то знаем, что в этой жизни всё так вот устроено, не по уму, лишь с учётом сиюмитных выгод. Вообще, если посмотреть внимательно, то в «Фиаско», кажется нет ни одного по-настоящему толкового, умного поступка.

А что происходит в далёком будущем?

Говорите, неизвестно, кого оживили, Пиркса или Парвиса? Да, потому что архивы куда-то затерялись. И никого это почему-то не удивляет — ну что же, бывает.

Побеседовать с квинтянами тоже не очень-то получается. Что же, прекрасно понимаю квинтян — они такие же в чём-то, как и мы. И не важно — грибообразные там они, или человекообразные. Мы бы тоже были не рады, обнаружив шпиона, и не раскрыли бы ему объятия, а ведь наша цивилизация не столь больна, не имеет таких маний и фобий, как квинтянская.

Эскалация конфликта, обрушение луны — это по-вашему умный ход? Тут не надо быть семи пядей, чтобы понять: дальше ничего хорошего не будет.

Пан Лем и раньше-то не баловал нас удачными контактами. Вспомните: «Крыса в лабиринте», «Эдем», «Солярис», «Глас Господа» — где здесь полноценный контакт? Везде — сплошное непонимание между братьями по-разуму. Но если разница между разумным океаном и людьми — колоссальна, разница между пославшими «Глас» и нами — максимальна, то от квинтян описываемое человечество не отличается сильно, а даже и отличается в сторону более развитую.

И всё равно — нет, как об стену горох.

И сама трагедия — вспомните-ка, из-за чего происходит? Главный герой увлёкся исследованиями и забыл вовремя подать сигнал, мол, «я тут, живой, всё в порядке». Хороша ошибка для посланца сверхцивилизации, да?

И итог — планета распилена на куски.

Да, да. Фиаско — оно не только и не столько в трагедии Квинты, фиаско — во всём, в каждом человеческом начинании. За что бы не брались мы, люди, даже люди-как-боги, всё у нас не тем концом выходит.

Да, пан Станислав, это мы. Это мы, Боже, твои ашыпки. Нелепые, неклюжие, несобранные. Несовершенные. Эх.

И с этим надо как-то жить.

«Фиаско» — роман столь же интересный, сколь и печальный. На протяжении всего своего творчества Лем постепенно переходил от умеренного оптимизма к скептицизму и далее к полному пессимизму в отношении, так сказать, социологических перспектив. В этом романе писатель применяет приём контраста между невероятными техническими достижениями и абсолютной тщетой попыток найти взаимопонимание с братьями по разуму.

Согласно Лему, во времена Пиркса и Парвиса человечество более или менее успешно осваивает Солнечную систему, что для нас, конечно, фантастика (увы), но не слишком «фантастическая». Другое дело – последующие поколения землян, понятие о возможностях которых можно почерпнуть из романа. Эти раскалывают планеты как орехи, летают к черным дырам, оживляют мертвецов (правда, не всех) и т.д. Лем здесь (очень буднично) не жалеет красок. Указана, например, масса космического корабля «Эвридика»: не много не мало миллиард тонн, что равно массе кубического километра (!) воды. Для сравнения, масса ракеты из «Эдема» всего шестнадцать тысяч тонн. Да и тех, кто летит на этом корабле нельзя назвать экипажем или экспедицией, скорее это целый институт и небольшой город в одном лице — некоторые вопросы на этом корабле решаются чем-то вроде голосования. В этих описаниях Лем иногда даже напоминает Жюля Верна, на новом, конечно, уровне. Естественно, Лем не был бы Лемом, если бы не насытил свой текст философскими и научными данными, размышлениями и аллегориями. В этом смысле в «Фиаско» он, кажется, превзошел самого себя. Читать всё это необыкновенно увлекательно.

Но мне как-то непонятно то исступление, с которым земляне хотят вступить в контакт с квинтянами. Это уже не назовешь страстью исследователя, так как они готовы даже уничтожить этих самых квинтян. Не видно, чтобы это их стремление вытекало с НЕОБХОДИМОСТЬЮ из развития земной цивилизации. Постепенно складывается впечатление, что они и сами не знают, зачем им вообще нужен какой-либо реальный контакт с кем-либо. Они становятся похожими на детей, в гневе разламывающих непонятную игрушку. Но ведь населенная, пусть и не известно кем, планета – не игрушка. С квинтянами тоже не всё ясно. Автор дает понять, что они (по, крайней мере, в нынешнем виде) совершенно нечеловекообразны. И, тем не менее, кто-то произвел и производит (как?) огромное количество спутников, кто-то выражает «приветствие» посланнику земли. Вся ситуация, конечно, сложнее и запутана автором намеренно. Но она граничит уже с антиномичностью и алогичностью, то есть балансирует на грани обладания познавательной ценностью. А это для лемовской прозы чревато катастрофой, распадом. Как пример научно-фантастической философской прозы «Фиаско» — безусловно, шедевр, очень выдержанный стилистически. И, однако, концептуально прорывной эту книгу не назовешь. Великолепному литературному мастерству и изощренной фантазии недостает столь же ошеломительной КОНСТРУКТИВНОЙ идеи. Ведь никаких ДРУГИХ способов этого самого Контакта сам Лем не предлагает. Фактически, и это важно, он утверждает, что их и нет вовсе, окончательно формулируя своё credo. Но Космос, Контакт и по существу и для литературы – темы необъятные, если не устанавливать самому себе сходящихся парадигмальных рамок.

Таким образом, можно придти к выводу, что «Фиаско» есть фиаско, в некотором смысле, конечно, всего творчества Лема – его писательская судьба отражает судьбу героев его романа. Цитируя слова самого Лема о «Создателе Звезд» Стэплдона можно сказать, что это поражение, понесенное в титанической борьбе. Закономерно то, что этот роман стал, фактически, последним его произведением в НФ. Тема «Контакта» так, как её понимал Лем, была исчерпана, найти же новую тему оказалось не под силу даже такому титану, как он. От этого становится немного грустно.

PS Путешествие «Эвридики» с помощью «черной дыры» перекликается с гипотезой Н.С. Кардашева, о которой можно прочитать, например, в монографии И.С. Шкловского «Вселенная, жизнь, разум».

Многие критические отзывы на данный роман — слишком явное следствие недопонимания авторского замысла, неверного подбора «ключей» для его истолкования. Конечно же, читатель может с полным правом поставить это в вину автору. Не разъяснил, туманно сформулировал, был неточен. С другой стороны, все ключи находятся в самом творчестве Лема и лежат относительно на виду.

Во-первых, описание мира будущего, который мы находим на страницах «Фиаско», кратко изложено уже в монографии «Фантастика и футурология» 1970 года. Том второй, «Проблемные поля фантастики», глава IX — «Утопия и футурология». Там описываемый мир датирован серединой третьего тысячелетия, а узнаваемые инновации, играющие принципиальную роль в сюжете «Фиаско», приведены по датам изобретения/внедрения. На собственном примере Лем разбирает достоинства и недостатки масштабных «хронологий будущего» — литературные и футурологические. Очевидно, замысел в своей основе ещё тогда владел его воображением, и роман 1986 года стоит рассматривать как венец многолетней работы, замыкающий множество заранее подготовленных мотивов творчества в единое целое.

Во-вторых, там же обнаруживаем подробный разбор романа Уильяма Голдинга «Повелитель мух», а также нескольких классических НФ-произведений о межзвёздных дорелятивистских кораблях, «ковчегах», с точки зрения правдоподобия описанной там социальной инволюции замкнутых коллективов. Малых групп, отпочковавшихся от большого общества. Ещё подробнее проблема разбирается в «Философии случая». А в примечаниях к первому тому «Фантастики и футурологии» можно найти расширенный вариант критики «Повелителя мух» с позиций социологии. Там Лем разбирает материалы дневников, хроник и социологических исследований, в том числе касающихся поведения групп заключённых в нацистских лагерях. Основы социодинамики замкнутых групп, обозначенные автором там, – точнейше воспроизводятся в поведении экипажа «Гермеса». Большинство принятых ими диких и нелогичных решений, на которые сетуют читатели, объясняется именно такими эффектами.

Таким образом, нарисованная в романе схема абсолютно последовательна и таки опирается на вполне актуальные научные представления. Недодумки или произвола в этом отношении нет.

Ну а дальше — вопрос цельности и убедительности художественного образа, в который Лем вписывает свои размышления.

«Фиаско» становится в художественном отношении своего рода «парадным портретом» человечества или даже, скорее, человечности. Только понятой не как абстрактный гуманизм, как борьба всего хорошего против всего плохого. Нет, человечность героев «Фиаско» — это набор имманентных свойств человека как биологического существа. Как индивидуальных, так и социальных. Со всеми противоречиями и скрытыми внутренними конфликтами. И здесь то, что в ходе эволюции увеличило адаптивность человеческого рода, вся самопожертвенность, экспансивность, повышенная агрессия и склонность к отчаянным авантюрам малых групп (которые обеспечили выживание вида в условиях прохождения «бутылочного горлышка« или при колонизации удалённых уголков Земного шара) – всё это оказывается в условиях сложнейшего технического предприятия – Контакта, установления межцивилизационных связей с представителями инопланетного вида – губительной бедой.

Отдельная проблема, по аналогии с тем, «кто же такие квинтяне?», — а кто же является полноценным и полномочным представителем человеческого вида?

По идее, предельно обезличенный главный герой Марк Темпе, — то ли Пиркс, то ли Парвис, размороженный после гибели на космическом фронтире, восстановленный из частей тел многих людей, — максимально типичный и обобщённый человек в разношёрстной компании на борту «Эвридики». Он оторван не только от человечества, как все прочие члены экипажа. Он изгой ещё и во времени, им безвозвратно потерян любой социальный контекст, который окружал его до первой гибели. Кажется, именно его, а не учёных мужей или исполненного истовой, но и ищущей веры священника, ставит Лем воплощением Человека.

И наделён Темпе человеческим в высшей степени набором личных качеств. Это, как уже сказано, не смиренный искатель духовных истин, и не кабинетный учёный. Не «фаустовский человек», взыскующий истины. Нет, это больше прометеевский образ. Человек, стремящийся активно подчинять и преобразовывать мир. В сложной ситуации именно он, «дикарь», невежда в сущности, станет неформальным лидером и лицом группы Контакта. Именно такие личности в истории вели за собой, спасали, обороняли, защищали и возглавляли. Какое ещё воплощение побед и завоеваний Человечества вам нужно?

Он буквально напрашивается на роль эдакого «человека-в-себе».

Однако в романе именно этот набор качеств человека-победителя приводит всё предприятие к эпохальному, апокалиптических масштабов краху. И этот прометей принесёт огонь не только на Землю, но и на Квинту:

»... и, когда вознесённая к небу паутинная сеть вместе с антеннами, ломающимися в пламени, упала на него, он понял…»

На другом уровне представителем человечества оказывается весь экипаж «Гермеса» и «Эвридики». Но эти группы тоже сработали не лучшим образом, коль скоро вся ситуация оказалась в руках одного человека с биометром вместо молотка в руках.

С другой стороны, эпизодами, умело добавленными деталями, техническими справками и экскурсами перед нами открывается панорама всего человечества, стоящего за спинами людей «Гермеса» и «Эвридики». Да, это человечество тоже не лишено своих проблем, его начинания неидеальны, и подчас довольно болезненно неидеальны. Оно напоминает того «ущербного бога», нарисованного Крисом Кельвином на последних страницах «Соляриса». Но в целом как раз оно развивается успешно, постоянно преобразует себя и мир вокруг себя. Оно куда больше похоже на цельный и эволюционно успешный организм, чем каждый из героев романа в отдельности. И, возможно, в многочисленных отсылках, в образе коллективно разумных муравейников из виртуального сна Темпе, в самых квинтянах таится намёк именно на это. Возможно, они – зеркало для человечества, по Лему. Отдельный человек или ограниченная группа людей не могут служить достойным представителем Человечества. Только само Человечество. А эти ложноножки, выброшенные Человечеством в безграничность космоса, в сторону звёзд, неизбежно рвутся как слишком хлипкие. В силу биологических и физических ограничений.

То же, что лежит за рамками Окна Контакта, уже слишком мало походит на человека, и для Контакта с ним не приспособлено. Если там что-либо вообще находится.

Да, роман ещё можно покритиковать за старомодность некоторых описанных технологий, за чрезмерную расплывчатость и лишь смутную наукообразность других, за эскизность и неполноту некоторых образов, но…

Возможно, я слишком восторжен, в противовес нередким отрицательным оценкам этого романа. Но для меня «Фиаско» — одно из важнейших и масштабнейших полотен Станислава Лема, продирающий до внутреннего холодка финальный аккорд его художественного творчества, подводящий итог многим линиям его размышлений. Один из важнейших романов жанра.

Беру свои слова обратно и снимаю шляпу перед великим маэстро научно-философской фантастики.

В этом нет никакого пафоса, а дело в том, что в одном из своих предыдущих отзывов я писал, что Лем очень часто бывает неправдоподобен. В другом своём отзыве примерно год назад я же высокомерно заявил, что прочитал уже все наиболее значимые произведения пана Станислава и, мол, досконально знаю и его, и его идеи, и, мол, читать у него больше нечего.

Так вот — перечитав недавно «Солярис» и прочитав впервые «Рассказы о пилоте Пирксе» и — в особенности — роман «Фиаско», я осознал, что был неправ, причём в обоих своих вышеупомянутых отзывах (К слову — «Фиаско» формально входит в цикл произведений о пилоте Пирксе, хотя (парадокс!) вполне возможно, что Пиркс в этом произведении действующим лицом не является). Да, вот так.

Интересна была эволюция отношения к этому роману по мере продвижения по тексту. Когда-то давно я прочитал статью о «Фиаско» на Википедии, где довольно подробно описана последовательность действий землян в окрестностях Квинты, их деструктивная деятельность по отношению к несчастной планете, к братьям по разуму, с которыми вроде как пытаются вступить в контакт, — деятельность, которую кроме как агрессией не назовёшь. Логики в поступках землян тогда я никакой не увидел, поэтому вполне понятно, что счёл роман странным, сумбурным, неправдоподобным — в общем, нелогичным.

И каково же было моё удивление при чтении самого романа, когда обнаружилось вдруг, насколько убедительно по ходу повествования Лем обосновывает каждый последующий ход землян. В отдельные моменты участникам экспедиции начинаешь даже сопереживать, понимать логику их поведения, которая базируется на безупречном и уместном использовании теории игр. Одержимые идеей контакта земляне с каждым шагом увязают в трясине собственной логики и болоте расчётов не менее антропоцентрического машинного разума. Каждое их действие, оправданное затраченными на предыдущее действие средствами, сорвавшейся лавиной следствий из их предыдущих действий увлекает за собой участников экспедиции, толкает на следующий шаг, который повергает их всё глубже и глубже в бездну собственного безумия и бесчеловечности.

Логические связки между отдельно взятыми, соседними элементами в череде событий очевидны, понятны и лично у меня сомнений не вызывают. Однако оглянувшись назад, охватив взглядом всю цепочку, многие из членов команды ужасаются, впадают в депрессию и оцепенение — как можно было дойти до такого? Именно эта цепочка, без промежуточных логических мостиков, без обоснований шага за шагом, в сухом, описательном виде представлена в статье на Википедии — и именно её формат вызывает недоумение читателя, повергает в сомнения по поводу общей логики всего происходящего.

А между тем, Лем в тексте самого романа последовательно подводит команду и читателя к неотвратимости фиаско — результату действий монструозной машины, набравшей обороты в своих поступательных операциях.

Подобно тому, как квинтяне, вступив однажды на порочный путь гонки вооружений, уже не могут спрыгнуть и продолжают нарезать виток за витком. Подобно ребёнку с естественной для него эгоцентричностью, инфантильное человечество не в состоянии избавиться от своих антропоцентрических представлений. Рассуждает исключительно в рамках своих категорий и не приемлет разума, основанного на иной логике.

Вероятно, такого характера мысли пронеслись в последние мгновения жизни главного героя, когда он наконец понял, что собой представляют квинтяне.

К Лему не могу относиться обьективно — это единственный писатель-фантаст которого перечитываю постоянно с детства и до сих пор.

«Фиаско» на мой взгляд — гениальный роман,из которого любой другой сделал бы как минимум десяток,или целую серию,как сейчас принято.Несомненно это усложняет его понимание,но лишь при первом знакомстве.Перечитывая его в очередной раз,открываешь какие то новые грани и смыслы текста,написанного поразительно достоверно,так,как будто читаешь чьи то мемуары,или (и)дневник реальной экспедиции.Многое предстает в другом свете.Например,вставные новеллы о поисках сокровищ и «муравьиного артефакта», смутившие при первом прочтении,есть не что иное,как «воспоминание о будущем»,некие притчи,вещие сны,о том,что произойдет в дальнейшем.

Можно конечно пенять,как прочёл в предыдущих рецензиях,на тяжеловатость описаний,особенно «бирнамского леса».Однако вы попробуйте понятно описать непредставимое-это сложнейшая задача. Тем более,что уровень воображения писателя просто поражает,возможно здесь и кроется «неразгрызаемость» его текстов для определённого процента читателей.

В целом,хочу заметить,Лем,ко времени написания этого романа,уже давно отточил свой неповторимый писательский стиль,и,думаю,не только и не столько литературно-прогностическое развитие идеи его больше занимало,сколько философское осмысление места человечества во Вселенной и сути природы Человека.

И вообще,всё то,что мне нравится и близко в литературе и жизни,с лихвой есть в «Фиаско».

Поставил 10 баллов,было бы возможно 20,поставил бы 20.

Роман «Фиаско» — апофеоз творчества пана Станислава, классический образец научной фантастики. Наравне с «Эдемом», «Возвращением со звёзд», «Непобедимым», «Солярисом», «Миром на Земле». Также не нужно забывать, что Лем не только фантаст, но и крупный философ, автор «Суммы технологий». В некотором роде этим произведением Лем ставит точку в своём споре с фантастами-антропоцентристами, в частности, с Иваном Ефремовым, начатом им ещё в романе «Эдем». Вселенная бесконечна и жизнь не только не обязана, но и не должна повторять кальки с Земли. Так же как понятия Добра, Справедливости, Прощения не обязаны априори ставиться во главу угла Разумом, вышедшим в космос.

Лем не мизантроп, он не чужд любви, и это отлично показано на примере «Возвращения» и «Соляриса», но его пессимизм по отношению к возможности Контакта, а потом — и к возможности существования жизни в обозримом космосе — доминирует над всем его творчеством.

И не случайно в «Фиаско» появляется пилот Пиркс. Лем писал, что этот роман будет последним. Поэтому закономерно — чтобы поставить точку в своём творчестве и споре, он привлёк любимого героя. Пиркс — человек на рубеже пятидесятых-шестидесятых ХХ века, когда самопожертвование, следование высоким идеалам, честь и совесть были не словами, а делом миллионов. Когда люди сравнивали горы и выкапывали русла рек не ради денег или славы, а потому что Нужно, потому что здесь и сейчас это можешь сделать только ты...

Поэтому Пиркс пошёл в Бирнамский лес при минимальных шансах, поэтому в критическую минуту, когда на карту был поставлен не только смысл полёта экспедиции, но и один из главных вопросов Человечества, её пославшего — в возможности установления Контакта, — тоже понадобился Пиркс. Он уже сполна отдал долг на Земле, но цена его воскрешения оборачивается долгом перед теми, кто его спас.

Надо сказать, Лем это любит — ставить неразрешимые философские и моральные проблемы. Проблема бетризации в Возвращении — уничтожение насилия в человеке за счёт его человечности. Невозможность наказания Зла, которое по сути оказывается схожим с природной стихией — в «Непобедимом». И опять же, вспоминаются аналогии с Роханом, который добровольно идёт на поиски пропавших: кто как не ты? Человек или тварь дрожащая? Учёный-двутел из «Эдема», ради знания самого по себе, жертвующий собой.

«Фиаско» — это, на деле, один из важнейших вопросов философии: быть или не быть нам людьми. Сможем ли мы смириться с одиночеством Вселенной, сможем ли, оставаясь людьми, полюбить в себе и в ближнем достойного себе, и жить не за счёт другого, а плечом друг к другу? Лем говорит: если мы не сможем подняться над своим мещанством, над потаканием своей мелочности и эгоизму; если не научимся смотреть вперёд, прячя голову в сиюминутном, нас ожидает закономерное фиаско, нас всех.

Станислав Лем уникален. Как Человек, как Мыслитель, как Поэт завтрашнего дня. Так обнажим же головы, глядя в прошлое и засучим рукава, глядя в будущее, ибо так сказал Бернард Шоу.

На мой взгляд, этот роман — апофеоз человеческой глупости и упертости, даже многие века спустя. Лем, достигнув возраста когда человек становится мудрым, показал нам всю нашу дурную привычку «все сделать так как мы желаем сами и плевать нам на мнение других». Сколько людей пострадало или погибло по своей вине, даже когда им говорили: не делай этого, будет плохо, низя — и что?? А всеобъемлющее желание навязать свою волю, даже вопреки желанию оппонента?? Кстати это вам ничего не напоминает? «Мы пришли с миром и хотим с вами поговорить», а на отказ — давай палить из своих лучших танков и самолетов. И все это в прекрасной литературной форме, на какую способен Лем. Многие уже сказали до меня, как и что описано в книге, пусть то технологии, природа, миры планет-участниц действа. Меня же больше зацепила философия романа, какие же мы все-таки людишки, и не этим ли мучается главный герой, и его, на мой взгляд, смерть — жирная точка в конце того пути, каким человек пытался прийти к цели.

«Фиаско» — последнее произведение Лема про пилота Пиркса (по крайней мере, вошёл в том с рассказами про Пиркса, хотя в самом романе Пиркс нигде не появляется). Не все книги польского фантаста легко читаются, и это связано не только с переводом. Лем всегда вводит в свои тексты (кроме юмористических циклов) вновь появившиеся данные о мироздании, легко понятные ему, но труднодоступные простому читателю: сведения о чёрных дырах, коллапсарах, горизонтах событий и многое ещё, что связано с выводами из специальной теории относительности Эйнштейна, добавляет новые выводы современных учёных. Хорошо читать «Фиаско» тем, кто давно интересуется поиском внеземного разума и прочитал до этого множество статей на данную тему. Читал с удовольствием, поскольку стиль описания событий мне нравится, можно не спеша смаковать размышления писателя про «окна контакта», про возможных инопланетян, про способы справиться со временем, остановить его течение. Роман написан своеобразно, в нём есть описание действий землян в разные периоды времени — иногда совершенно неожиданные, похоже, что-то Лем приберёг для другой книги, но вынужден был вставить здесь (может быть, понимал, что другого момента не будет). Основная часть романа, которая посвящена сложному контакту с иной разумной расой, держит в напряжении, позволяет читателю самому прогнозировать дальнейшие действия землян. Конечно, Станислав Лем не даёт простого решения проблемы, запутывает возникшую ситуацию и — в итоге — доводит её до фиаско для небольшого количества землян, добравшихся до столь желанной Квинты. И я согласен с писателем, что образ существ, населяющих Квинту, описывать не было нужды, это приём, часто применяемый в фантастике. Он заставляет читателя самому понять, как много вариантов разума может создать Вселенная.

Читал второй раз (больше десяти лет прошло с первого раза) и вновь убедился в гениальности польского писателя. Только человек. прочитавший роман от начала до конца, может понять, что он заслуживает максимальной оценки!

Оценка:10

Это девятая симфония Лема.

Для меня «Фиаско» — это роман об опасности фанатизма. Экипаж землян настолько одержим идеей контакта, что готов ради этого идти на все. Их лозунг — контакт любой ценой. С фанатичным упрямством люди от уговоров быстро переходят к принуждению, а затем и вовсе уничтожают чужую цивилизацию, не желающую идти на контакт.

Книга после прочтения оставляет тяжелое впечатление. Здесь нет никакого хеппи энда, да впрочем хеппи нет и в начале, и в середине. Роман не для легкого времяпровождения в субботу вечером. Его чтение — это определенный труд. Текст плотно насыщен идеями и рассуждениями. Но те, кого это не отпугнет, получат большое удовольствие от Книги. Как я.

Нет! Я не могу этого принять! Надо смотреть на вещи более оптимистично! Контакт возможен, не все же такие идиоты как Стиргард?! Вот если бы я был в составе экипажа Гермеса и ещё 9 человек с этого сайта, нам бы 100% удалось бы установить контакт! Я бы приложил все усилия, я бы заставил, я бы показал этим квинтянам (кстати как они всё таки выглядят?), я бы из них всю душу вытряс, я бы...

В центре романа стоят:

* потерявший память всеми нами любимый пилот Пиркс (то есть персонаж, который может быть и не Пиркс, но который ведёт себя как Пиркс, а если это Парвис, то Парвис и до витрификации такой же как Пиркс, и вообще это цикл о пилоте Пирксе) — человек другой эпохи по отношению к настоящему времени романа;

* компьютер GOD — хихикая над ассоциациями с хал9000 и «матерью», не стоит терять из виду, что это также центральный серьёзный персонаж;

* другая планета — не первый раз встречающийся персонаж у Лема, объект исследования не просто абстрактные инопланетяне, цель экспедиции также принимает активное участие в событиях романа;

* католический священник — христианин в далеком будущем, когда человечество научилось создавать звёзды.

В романе используются как уже освоенные автором приёмы — «внутреннее попаданство», как, например, в «Возвращении со звезд», так и сложные приёмы высшего литературного пилотажа, например, «роман в романе».

Канва романа невероятно специфична для Лема. «Непобедимый», хоть и не был побежден, не узнал ничего нового, улетев несолоно хлебавши, Солярис не подал сигналов, «гости» могли быть чем угодно, случайным результатом какой-то неизвестной деятельности океана, и так далее. Квинтяне заговорили с нами! Цена этого и для землян и для квинтян была слишком высока, цена интеллектуальных усилий Лема просто бесконечна.

Однако роман не зря так называется, фиаско, то бишь сокрушительный провал, терпят все, а некоторые даже не один раз, расплачиваясь за это разумом, здоровьем, жизнью, имуществом.

Впрочем, как нам известно, человечество развивается, и нет причин думать, что и новые поколения покорителей космоса (и бюджетных комиссий) будут повторять ошибки героев романа.

Жалко, что нельзя поставить 12/10, ограничусь 10. И еще жалко, что не читав предыдущих произведений автора, сложно вникнуть в пафос и тонкости сюжета романа, но как по мне, тот, кто не читал всего Лема, тот вообще книги не любит :)

Пессимизм Лема в этом блестящем романе, по-моему, определяется пессимизмом в его отношении к нашей реальности. И здесь с ним трудно спорить. История человечества, состоящая сплошь из самоубийственных войн и жутких по результатам ошибок и нелепостей, даёт мало поводов к оптимизму в отношении развития человеческой цивилизации.

Роман польского гранда научной фантастики Станислава Лема «Фиаско» — заключительное произведение о жизни и подвигах пилота Пиркса, получившего новую жизнь и взявшего себе новое имя.

Это не только заключительный в цикле, но последний итоговый роман во всем творчестве польского фантаста, в котором он ставит жирную точку всем своим художественным экспериментам, проводившимся более чем сорок лет.

Очень сложное, многогранное произведение, рассказывающее нам о межзвездной экспедиции с целью установления контакта с некоей сверх развитой технологичной цивилизацией, названой в романе «квинтянами».

Лем выложился в этом своем последнем романе по максимуму – продемонстрировал все, на что способен как писатель, мыслитель и фантаст. В итоге получилась концептуальная космическая одиссея звездолета «Гермес», насыщенная техническими идеями вроде криогеники, моментальных путешествий между звездами, планетарной инженерии и, конечно же, на невозможности контакта с внеземными цивилизациями.

Контакт невозможен, утверждает Лем. Не потому, что цивилизации находятся от нас на огромных расстояниях, а потому что человек ищет в космосе свое отражение и очеловечивает все явления, включая саму жизнь, что исключает возможность нормального контакта и предопределяет фиаско в поиске человеком братьев по разуму. Человек ищет самого себя, на самом деле в силу склада разума, физических особенностей восприятия, психологии мы никогда не сможем установить контакт, нам не нужны Чужие. Идея, не раз озвученная писателем во многих произведениях, включая «Солярис».

Поэтому миссия звездолета «Гермес» была заранее обречена на поражение. И даже когда формально контакт с квинтянами был установлен, конструктивного диалога не получилось, потому что человек не в состоянии его наладить – он просто не может отказаться от своей сущности, и во всем будет искать проявление типично человеческого поведения. Кроме того, на протяжении всей финальной части миссии интригует вопрос: что же собой представляют квинтяне? Кто они? Лем дает своеобразный ответ, спрятанный в самом конце.

Роман подводит неутешительный итог размышлениям Лема о контакте с Чужими: мы никогда не сможем найти братьев по разуму. А если и найдем, это будет разговор слепого с глухим: никакого общего знаменателя. В лучшем случае непонимание, в худшем – конфликт на уничтожение, где инициатива и конечная ответственность лежит полностью на одной стороне. На самом деле это ужасно. Представьте, что из космоса прилетел огромный звездолет, послал серию цветных сигналов, потом еще, высадил на поверхность шар, а потом испепелил все живое на нашей планете, причем его действия совершенно не понятны с точки зрения разума или какого-то здравого смысла.

Роман интересен еще и тем, что очень насыщен научно-технической терминологией и подробнейшим образом описывает гипотетический полет человека на звездолете и использование революционных технологий, что принесет несомненную пользу читателю: вы гарантированно расширите свой словарный запас и познания в области астрофизики, теории космических полетов и во многих других науках.

Так что последнее большое произведение Лема однозначно заслуживает внимания, как со стороны поклонников его творчества, так и обычных любителей качественной научной фантастики о межзвездных экспедициях.

Польского не знаю, однако по мере чтения не один раз хотелось похвалить переводчика. На мой взгляд — блестящая работа. Жаль, что в библиографии не указан переводчик. — спасибо,что теперь добавили имена переводчиков — поклон библиографам.

Сам роман, несмотря на характерную для Лема вселенскую печаль в конце, пропитан массой интересных идей.