Терри Пратчетт «Почему Гэндальф не женился»

Ошибался, ох как ошибался Пратчетт считая, что пройдёт ещё очень много времени, пока мужчины и женщины достигнут равноправия в магии. На момент написания оставалось всего пять лет до «Ока мира» Джордана, где уже женщины в волшебстве однозначно выше грязной и опасной «мужской» магии, всего двенадцать лет до «Философского камня», где Роулинг в принципе стёрла половую дискриминацию в магии, девять лет до «Первого правила волшебника», и всего год до первого рассказа о Геральте-Ведьмаке — и это только те, кто вспомнился мне прям по ходу прочтения. То есть не прошло и полутора десятка лет, как целая серия прекрасных фентезийных циклов (так, ладно, к санта-барбаре об Искателе термин «прекрасное» не относится) камня на камне не оставила от описанного в данном эссе стереотипа. Мне аж интересно стало, слышал ли кто-нибудь из этих авторов данное выступление Пратчетта.

Но оно интересно так же крайне любопытными наблюдениями о том, откуда вообще взялись волшебники и ведьмы в западной художественной литературе. Кто стал их прообразом? На какие моменты из фольклора они опираются? Это было очень интересно! Я бы о таком в жизни не задумался.

Уже после написания отзыва вспомнил о цикле Баума «Волшебник из страны Оз», где добрые и злые волшебницы сторон света явно по части магии превосходят мошенника-Гудвина. Ну и достаточно любопытно в контексте этого эссе вспоминать «Понедельник начинается в субботу», где вроде бы в чисто советской манере волшебники и ведьмы вроде уравнены в «правах», но женских персонажей, если мне не изменяет память, всего двое. Одна из них прямо называется именно ведьмочкой, вторая — стереотипнейшая Баба-Яга.