Антон Чехов «Мужики»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Социальное | Психологическое | Семейно-бытовое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: Новое время (17-19 века)
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Для взрослых
Николай Чикильдеев, лакей при московской гостинице «Славянский базар», из-за болезни вынужден оставить службу. Вместе со своей женой Ольгой и дочерью Сашей он приезжает в родную деревню Жуково.
Возвращение в родительский дом оборачивается кошмаром.
Нищета, невежество, взаимная злоба и повсеместное равнодушие, бытовое насилие и отчаянное пьянство, грязь и мрак... В одном из самых тяжелых произведений отечественной литературы русская деревня предстает не воспетой славянофилами патриархальной идиллией, а скорее дополнительным кругом дантовского ада.
Впервые — «Русская мысль», 1897, № 4, стр. 167—194. Подпись: Антон Чехов.
С добавлением в гл. IX вышло отдельным изданием: Антон Чехов. Мужики. Рассказ. СПб., изд. А. С. Суворина, 1897 (ценз. разр. 23 августа 1897 г.).
Включено в книгу А. П. Чехова: «Рассказы: 1. „Мужики“. 2. „Моя жизнь“». СПб., изд. А. С. Суворина, 1897, и перепечатывалось в последующих изданиях этой книги (изд. 2—7, 1897—1899).
Сохранились (ЦГАЛИ) черновой автограф неоконченного продолжения повести (гл. X и XI — см. стр. 344—348 наст. тома) и многочисленные записи на отдельных листах и в записных книжках (см. т. XVII Сочинений).
В ЦГИАЛ хранится стр. 193 из № 4 «Русской мысли», изъятая цензурой.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
При жизни Чехова «Мужики» были переведены на болгарский, венгерский, датский, немецкий, сербскохорватский, французский, чешский и шведский языки.
Входит в:
— сборник «Сочинения А. П. Чехова. Том IX. Рассказы», 1901 г.
- /языки:
- русский (32), украинский (1), болгарский (1)
- /тип:
- книги (30), аудиокниги (4)
- /перевод:
- В. Райчев (1)
Аудиокниги:
Издания на иностранных языках:
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
artem-sailer, 20 июля 2021 г.
Первая мысль после прочтения повести была: слава богу, это всё в прошлом и никогда такого уже не повторится. Но потом я подумал, что на самом деле это происходит каждый день во всём мире, как бы нам ни хотелось считать эту повесть памятником дряхлой эпохи, сюжет этот, к сожалению, вне времени.
Поле, русское поле... лужки, пастушки... романтика русской деревни... Нет, нет, ничего подобного в этой повести нет. Здесь есть отчаянная нищета, первозданное невежество, душевная тупость, здесь есть беспричинное рукоприкладство от нечего делать. Корка чёрного хлеба, по которой мечутся тараканы. Чесоточные дети, на смерть которых матери реагируют фразой «хорошо, что недолго мучились». Бытовое насилие, причина которому — потому что могу, потому что я муж, а она жена, потому что так принято, потому что ничего мне за это не будет, потому что никто мне за это даже ничего не скажет. Так принято. Точка. Здесь есть пьянство ради пьянства, даже не от осознания безысходности, а просто потому что так принято, потому что заняться больше нечем, потому что есть кабак.
И абсолютная безнадёжность. Истинно русская тоска, уныние тяглового народа и вековая тьма, вековая безвыходность. Вот и пей, мужик, пропивай что есть! Все тут — люди лишние, поэтому чем раньше умрёшь — тем лучше.
Но Чехов всё же пытается найти в человеке что-то хорошее. Даже в этих людях, бытие которых почти ничем не отличается от существования скотов. Антон Павлович пытается зажечь в читателе искорку надежды. Поэтому главная героиня вместе с маленькой дочкой покидает гиблую деревню. Удастся ли им дойти до Москвы, прорваться в другую жизнь? Этого мы, к сожалению, не узнаем, ведь повесть, увы, не закончена. Хотя и кажется, что оборвать нить повествования на полуслове — это авторский замысел, на самом деле есть ещё незавершённые варианты 10 и 11 глав. И в неопределённости судьбы Ольги и Саши тоже угадывается чёрная безысходность.
mmg, 18 ноября 2019 г.
Ужас... Непередаваемый, нескончаемый ужас и безнадёга. Поразительно, как сугубо городской Чехов смог так глубоко сам погрузиться и всех нас погрузить на самое социальное дно. Прекрасное противоядие для страдальцев по «России, которую мы потеряли».