Екатерина Насута «Время ушло»

Открыл для себя раннее творчество белорусской писательницы Екатерины Лесиной только под самый занавес ушедшего года, но это было, пожалуй, самое яркое впечатление минувшего декабря. С тех пор перечитал некоторые её зарисовки по несколько раз, потому как с первого раза в них далеко не всё понятно...

«Время ушло» — не исключение. По жанру — откровенный сюрреализм и психоделика. Что происходит на страницах рассказа — не понятно ни после первого, ни после второго-третьего-пятого прочтения.

Но это лишь в том случае, если не знать, что задание ФантЛабораторной работы, в которой рассказ принимал участие, было сформулировано Марией Семёновой следующим образом: «Резкая смена образа жизни. Пояснение от автора темы: Жизнь подводит человека к необходимости перемен. Человек не мыслил себя без чего-то (или наоборот — с чем-то) — и вдруг происходит некое событие, и он вынужден приспосабливаться, менять свои внутренние устои и привычки, которые он считал неотделимыми от себя. Показать, как он будет вылезать (или сломается). Эта ситуация — внезапная смена образа жизни — должна лежать в основе сюжета.»

Держим это в голове. Потом запасаемся парой книг по скандинавской мифологии (ну, или готовимся рыться в Сети в поисках ответов).

Теперь читаем рассказ ещё раз. А потом находим значение имён, упомянутых в тексте, и пропускаем их через призму конкурсного задания...

Мне, возможно, немножечко повезло, так как в скандинавской мифологии я разбираюсь на достаточном уровне, но рассказ всё равно потребовал напряжения всех извилин и проверки многих догадок по книгам и материалам Сети. А ещё искренне рекомендую отличный отзыв лаборанта пан Туман, который тоже помогает сложить кусочки этого мозговыносящей головоломки. По итогу — мощнейшая, хоть и сложная для понимания, вещь, повествующая о том, что не всегда есть возможность приспособиться к изменившимся условиям жизни.

Если свормулировать проще, буквально в двух словах, в чём смысл этого рассказа, получится довольно просто: «время ушло»...

Ничуть не подкачал и язык повествования. Некоторые фрагменты хочется перечитывать снова и снова, настолько хороша стилизация:

"— Окропим ее кровью. Накрепко ткань стальную от копий кровавым утком битвы свирепой ткать мы должны…

В руке Повешенного лежало копье. Его острие, вырванное из тела, сияло, как в первый день своей жизни.

— Сделаем ткань из кишок человечьих; вместо грузил на станке — черепа, а перекладины — копья в крови…

— Как по-варварски мило! Да постойте же вы!

Нельзя. Лыжами моря качалась земля. И небо, спустившись ниже, открыло удару мягкое брюхо. Нужен один лишь, но меткий. Насквозь прошить бы палаты луны, вывалить туч требуху.

Это место не помнит дождей...»

Классный рассказ. Однозначная десятка в моей системе оценивания. Искренне рекомендую.

P.S. Как всё-таки жаль, что госпожа Лесина, автор с ТАКИМ мощным потенциалом, вынуждена писать романтическую фантастику и книжки из серии «Артефакт-детектив». Понимаю, конечно, что кушать хочется всем, но искренне надеюсь, что для себя, для души, автор всё-таки продолжает писать подобные глубокие и безумные (в положительном значении этого слова) рассказы.

Прежде всего, я хочу признаться – в оценке этого рассказа я могу быть пристрастен. Дело в том, что скандинавская мифология является моим слабым местом ещё со школьной скамьи. И годы вовсе не погасили моего интереса — теперь он, правда, лежит в стороне от литературы. Вернее, лежал. До того, как в один прекрасный вечер мне не попался рассказ с не очень-то понятным названием «Время ушло».

Так поражает молния, внезапно ударившая с чистого неба, так бьёт в грудь самоуверенного Трима Мьёльнир. Я долго сидел, пытаясь понять — не разлетелись ли кости моего черепа по комнате? И вовсе не удивился, случись оно так. Рассказ взрывал. От первого и до последнего слова, от образа Повешенного, пронзенного копьём — до скарабея, прячущегося под шпалу... в Америке, где, как известно, скарабеи не водятся.

Со скарабеев я, пожалуй, и начну. Тем более, что предстающий перед нами скарабей не простой, а священный. Scarabaeus sacer. Ну да, тот самый, что давным-давно служил древним египтянам символом созидательной силы Солнца... и возрождения в загробной жизни. Возрождение, оно вот, тут как тут — стоит покачиваясь, смотрит на нас, как будто это из нашего живота торчит обломок копья, а на шее затянут обрывок удавки.

Знакомьтесь, это Повешенный. Общего с Воданом-Одином у него немного — первая буква имени да то, что оба висельники. Не будем заострят внимание, почему решил повеситься верховный скандинавский бог (желающие могут ознакомиться с этим моментом его биографии самостоятельно), а вот конунг Викар вздернулся из-за того, что означенного Вотана обманул. Вернее, сам Викар думал лишь разыграть спектакль, поэтому вместо веревки у него были кишки теленка, а роль копья, котором скандинавы добивают повешенного, выполнял камышовый стебель. Однако, Вотан шутки не понял (а может быть, сам захотел пошутить), поэтому в последний момент превратил телячьи кишки в веревку, а камышинку — в копьё. Естественно, Викар подробного пережить не смог, что Одину и надо было — одно слово, Бельверк.

Но в XIX веке Викара угораздило ожить. Неясно, правда, было ли это возвращение к жизни в обычном мире, только спустя без малого тысячу лет, или же Викар оказался в мире загробном, просто до чёртиков напоминающем Америку того же XIX века. Лично я склонен отдавать предпочтение последней версии. И вот почему.

Во-первых, скарабей символизирует возрождение в загробной жизни, но никак не воскрешение (здесь был бы уместней лотос). К тому же, откуда скарабею вообще взяться в Америке? Разве что он выполз из мира мёртвых...

Во-вторых, кроме скарабея, непонятно каким ветром занесло в Новый Свет чету Кюри. Да, действительно, Мария Склодовская-Кюри (вот она, «сложная фамилия через черточку») бывала в США и даже дважды, но уже в немолодом возрасте и — главное! — после смерти мужа. В то время как мы видим Пьера живым, хоть и терзаемым мигренями. Мигрени эти, кстати, прямо намёк на причины его смерти — колесо экипажа, под который угодил Пьер, раздавило ему голову. Но на мертвеца он не похож, хотя лучше других находит общий язык с Викаром и даже помогает ему.

В третьих — и это будет самым весомым аргументом (весомым в своей простоте) — хоть в Америке, хоть в Европе, хоть на Земле Франца-Иосифа, поезд никогда не проходит сквозь человека, не причиняя вреда! А Викар, хоть и щеголяет с пронзившим его копьем, на призрака всё-таки не капли не похож.

Тут, правда, остается вариант, что конунг-висельник угодил в Утгард — но в Утгарде бессильно власть асов. Впрочем, в качестве рабочей версии можно предположить, что после кое-каких (как же всё-таки не хватает курсива) изменений наш мир — или отдельная его часть — соединились с «внешним миром», но мне лично в это верится слабо.

Гораздо более правдоподобным мне кажется, что мир, описанный в рассказе — мир наш, но для Викара ставший загробным. Рагнарёк здесь давно отгремел, но вовсе не так, как пророчила вельва Гримниру — боги пали вовсе не в битве с инеистыми великанами, на поле Вигрид явилась более несокрушимая сила. Прогресс. Эта сила легко смела асов, но человечество не привыкло, чтобы святом место пустовало, поэтому взамен старых богов на престол утвердились боги новые — боги научно-технического прогресса. Попроще — телеграф, телефон — и помогущественней — Электролитическая диссоциация, Реактив Гриньяра, Внеклеточная ферментация.

Совершенно естественно, что Викар не находит себе места в подобном мире. Для него всё это стремление к прогрессу ничего не значит, он ясно видит, что человечество, избавившись от одних чудовищ, поспешило наплодить себе других, уже рукотворных, перед которыми и пребывает в страхе и трепете. А мир Викара мёртв, боги уничтожены или чудовищно изменены действием мутагенов. И можно сколько угодно звать валькирий — теперь их имена обратились в набор бессмысленных звуков. Время ушло.

И Викар-висельник спешит вслед за ним. Но кем он станет — пригоршней праха на кургане веков или новым асом асов — мы не узнаем никогда.

Тема: Некий Повешенный, очнувшись (?) в загробном мире, пытается разобраться с окружающей действительность. Особенно с паровозом, который воспринимает чудовищем. Их столкновение не приводит ни к чему. Не знаю. Я совсем не знаком со скандинавской мифологией. И никогда не переживал от этого. Будем считать, что некоторое изменение как бы жизни — произошло. 1/2.

Язык: Впечатляющий. Я только не очень понял:

«а шею обвивала толстая веревка, хвост которой спускался до земли и волочился, оставляя преглубокий след» — как веревка может оставлять в песке преглубокий след, даже если она не веревка, а телячьи кишки... И

«Эмили подумала, что этот профиль отличнейшим образом символизирует гнусность времен ушедших, тогда как микроскоп – напротив, времен будущих, прекрасных,«

Что символизирует микроскоп? Гнусность будущих времен — или будущие времена вообще? Но все равно зачет.

Увлекательность: Черт его знает. Читается неплохо, но сюр полнейший. 1/2.

Идея: Не знаю. Кто-то поймёт, я не понял. Но она явно есть... Ведь правильно? Ведь верно? 1/2.

Личные впечатления: Я не знаю, что тут сказать. Отказать рассказу в баллах, основываясь только лишь на собственной необразованности — нехорошо... У меня впечатления странные и двойственные. С одной стороны это сильно. В самый момент прочтения фраз. Но минутой позже это впечатление уже впиталось в тяжелый песок и кончилось. Во всяком случае, думать про этот текст я не буду. 1/2.

Итог. Оценка чуть выше средней. В финал выводят пусть любители. Мне нравятся тексты попроще, соответствующие моим слабым способностям.

Недоумение, пожалуй, это определение подойдет, если выразить одним словом впечатления от рассказа. Непонятно с чего вдруг вернулся к жизни(?) конунг Викар, спустя столько веков да еще и затридевять земель? Почему если, как утверждает автор, «память его была пуста», Повешенный сыплет направо и налево цитатами из скандинавского фольклора? С чего вдруг верховное божество скандинавской мифологии подрабатывает паровозом в американской глубинке? Да и, собственно, почему Водан (Вотан), а не Один? Воданом (Вотаном) это божество называли древние германцы, а Викар, вроде как, норвежец. Несет ли какую-то идейную нагрузку появление в тексте супругов Кюри, кроме прикольной фразы про «бледноликую Мари со сложной фамилией, которую писали через черточку»?

В зачет автору идет владение скандинавской мифологией и идея произведения. Пожалуй, если бы существовала неофициальная номинация «за лучшую идею», этот рассказ был главным претендентом на победу в ней.

Для меня — это главное разочарование конкурса. Блестящая идея, уникальный (по сравнению с другими работами) жанр, потенциальный претендент на победу. Жаль, что все это оказалось загубленным столь небрежным отношением к деталям и логике повествования.

P.S. Хотелось бы дать автору следующую рекомендацию. Если уж Вы насыщаете текст аллюзиями, скрытыми цитатами, кросс-культурными ссылками и пр., то не ленитесь снабжать Вашу работу комментариями. Потому что, например, если кто такой Водан-Вотан-Один многим известно, то историю Викара оказалось не так то просто найти, даже при помощи интернет-поисковиков.

Ну неужели все хорошие вещи уже написаны? Вот и в этот раз автор решил посоперничать с Нилом Гейманом в описании геройских геройств героев скандинавских мифов на территории ЮЭсЭй. Правда в отличие от произведения Геймана «Американские Боги», по прочтении рассказа задаешься действительно логичным вопросом: «И что невинно убиенный по приказу Одина Викар делает так далеко от родины?». Только не надо включать Кэпов, мол, «висит, сээр». Правда. Это единственное, что я не понял в рассказе. Нет, серьезно, зачем отправлять Викара аж в США, ведь привязать идею радиации как нового Зверя в Европе было бы проще? У России ракет не меньше. Ну разве что атомную бомбу изобрели в штатах...

Ах, да... Еще не смог найти подтверждения совместного пребывания супругов Кюри в США.

Сам по себе рассказ очень хорош. Радует, что автор уважает читателя, считает его умным, начитанным и не разжевывает все до состояния легкопроглатываемой каши.

Описанием цикличности повторения казни Викара автор как бы намекает нам — ребята, всё это уже написано, но ПРИШЛО ВРЕМЯ повторить. Несмотря на этот ну очень толстый сарказм с моей стороны, считаю данное сочинение самым достойным, мне импонирует брутальность скандинавов и их отношение к смерти, так что я с удовольствием прочитал бы такое качественное готическое произведение в большем формате, например, в форме повести. Хочу видеть в финале.

Конунг, принесенный в жертву Одину, явился в наш безумный мир, попытался перехерить паровоз,но испытал эпичный фэйл. Немного погрустил и решил еще повисеть на мировом древе в надежде на то, что в мед поэзии добавят капельку галоперидола и в следующий раз все будет не так чудно — мир вновь обагрится кровавыми клинками и взъярится где нибудь поблизости инеистый Великан. Изумительно!!! Один из лучших рассказов, что мне довелось прочесть за последние пару лет. Тема раскрыта, закон соблюден и польза несомненна.

П.С. Надеюсь, дописывать можно?

Прочитав все рассказы, представленные на конкурс, мне захотелось вновь вернуться к этому. Ибо лучший (на мой неискушенный взгляд, разумеется). Перечитывал трижды и несчетное число раз возвращался к отдельным кускам. Каждый раз удавалось осознать и увидеть что то новое, но масса интересных вещей осталась за пределами понимания. Почему Повешенный таскает лошадиный череп и зовет Золотую Челку (коня Хеймдалля)? В чем интрига со старухой , застилающей стол черной скатертью? Символизм рассказа глубок и не всегда очевиден, автор задает читателю столько загадок, что их можно разгадывать очень и очень долго. Достаточно сказать, что до прочтения мне мнилось , что я знаком со скандинавской мифологией и эстетикой на достаточном уровне, позволяющем читать и без проблем понимать фабулу художественных произведений на ее основе. Слету «опознав» в Повешенном самого Одина по очевидным веревкам, копьям и воронам, я сел в лужу и ,погрузившись в изучение скандинавских жертвоприношений, задержался в этом чарующем мире по сей день.

П.П.С. Куда же делся, ядри его в корень, Старкад?

Сюжет данного рассказа является необходимым и достаточным дополнением к языку и стилю автора. То есть, автор хотел написать что-нибудь про человека. Человека сильного, интересного, смелого — но не на своём месте и не в своё время. Он пытается смириться, он пытается всё обдумать, он пытается бороться — всё напрасно. Он уходит, не проиграв — просто смирившись. Господи, дай мне сил справиться с тем, что я не могу изменить.

Автор управляется с языком действительно хорошо. Можно написать десяток рассказов про Одина, Локи, Вотана или ещё кого, но на Нила Геймана будет похож только тот, который написан на уровне Нила Геймана. Автор — сильный сукин сын, и знает, когда и что сказать. Если бы он выбрал сюжетный рассказ, он бы победил. Но, слава Одину, он написал именно это — сюрное изложение противостояние Героя и Чудовища, где Чудовищем является то ли всеобщий прагматизм обывателей, то ли прогресс, а по факту — само время. Ничего не поделаешь. Пора стареть.

Второе место в моём личном зачёте. Безумная жажда на выход этого произведения в финал.

Что я понял:

Что я не понял:

Но так — интересно. Хорошо, что автор не пошёл по пути эзотерики, на мой взгляд. Если

А тут — про время. Про что-то вечное. Хотя и не понял смысл, осталось впечатление достойное.

Цитата, которая понравилась: