Кейт Бернхаймер, Кармен Гименес Смит «Мать извела меня, папа сожрал меня / Папа сожрал меня, мать извела меня»

Слушая в детстве истории о ведьмах в лесных домиках, все мы натягивали одеяло на глаза, но продолжали погружаться в пугающий и притягательный мир сказок. В мир проклятий, заколдованных принцесс и волшебства. С тех пор эти истории всегда с нами. Мы можем уверить себя, что напрочь забыли любимые некогда сюжеты, но на деле достаточно увидеть разбросанные по дороге хлебные крошки или серую тень с большими-большими ушами, как все они возвращаются. Однажды прикоснувшись к сказке, мы приоткрыли дверь в параллельную вселенную, которая росла и менялась вместе с нами. Избушки на курьих ножках превращались в королевские замки с платной парковкой, дремучие леса вырубались под строительство торговых комплексов, вводились грабительские тарифы на услуги фей-крестных, а принцессы с портретов на стенах дворцов перебирались на страницы мужских журналов. Ведь сказки тоже взрослеют.

Кейт Бернхаймер очень любит сказки. Она по сей день читает лекции о сказках и занимается альманахом «Сказочное обозрение», а еще ее дедушка работал на Уолта Диснея (а может, и не работал). Рассказывать сказки на новый лад, видоизменять, пускать в ногу со временем — идея, конечно, не самая свежая. Но сказочный материал настолько пленителен и податлив, что пройти мимо сможет не каждый автор. Сколько громких имен по-своему перерабатывалин народные предания — ни в сказке сказать… ну, вы в курсе. Вот и Бернхаймер, уже приложившая руку и сердце к созданию антологии очерков о влиянии сказок на творчество, не смогла устоять. При участии Кармен Гименес Смит она явила миру сборник из сорока историй, у которых точкой отсчета являются сказки со всего света — известные и не очень. Оригинальный том волею российских издателей превратился в два, но книгу следует рассматривать как единое целое (две отечественные обложки прекрасно соединяются в общий рисунок), поскольку рассказы сгруппированы по географическому принципу, от матушки России до Вьетнама, Мексики и США. Авторы самого разного калибра попытались продемонстрировать все богатство сказочной традиции, где-то выворачивая исходник наизнанку, а где-то просто пересказывая его едва ли не слово в слово. Составительница осталась довольна, а читателю предстояло понять: любит ли он сказки так же, как любит их Кейт Бернхаймер?

Преодолев двойное предисловие (функциональное — от составительницы, художественно-завлекательное — от Грегори Мэгуайра) читатель оказывается в гостях у славянского фольклора. Лучший в этом блоке рассказ Людмилы Петрушевской «Где я была» мог бы стать лучшим и во всем первом томе, если бы не посредственная концовка. Здесь сказочные мотивы не эксплуатируются напрямую, что выгодно отличает его от прочих — рассказ хорош сам по себе. Петрушевская изображает сегодняшний день в мрачных красках, с усталостью, депрессией, попытками сбежать от серой жизни. Хороши и портреты героев, и описания глубинки, куда приезжает женщина в поисках старой дачной хозяйки, у которой всегда можно было погостить без предупреждения. Только вот добродушная бабушка изменилась, теперь она не желает видеть гостей и заявляет, что умерла… Напротив, настоящую сказку с говорящими животными и колоритным фольклорным персонажем рисует Джой Уильямз в рассказе «Баба-Яга и Пеликаничка». В отличие от большинства интерпретаций, зло здесь символизирует не дама в ступе, а современный мир, который в лице орнитолога-убийцы вторгается в волшебный лес. «Страсть» Джонатона Китса смело можно назвать сестрой Снегурочки. Жестокой хозяйкой зимы. Манящая привлекательность этого образа в сочетании с чувством опасности, которое он внушает, составляют любопытный сплав, хотя сама история довольно проста.

Далее антология обращается к сказкам Германии, и на сцену выходит тяжелая артиллерия. Разумеется, речь о братьях Гримм. Их произведения давным-давно заслужили бессмертие в веках, поэтому каждому новому желающему переосмыслить труды братьев приходится лезть из кожи вон, чтобы хотя бы отдаленно соответствовать столь высокому уровню. Как показывает эта книга, подход у всех авторов разный. Кто-то полагается на чужие заслуги и пересказывает и без того жуткую «Сказку про можжевельник» (Алиса Наттинг «Брат и птица») о разрубленном на куски и скормленном отцу мальчике, отправляя слова песенки «Мать извела меня…» в заглавие антологии. Другие изливаются мыслепотоком о мести (Нил ЛаБьют «А кудри как золотая пряжа») или удивляют невнятной сюрреалистической пьесой, в которой без подсказки автора не так просто узнать «Бременских музыкантов» (Джойэлль Максуини «Теплый рот»). Уже к середине первого тома становится понятно, что современная обработка не всегда идет на пользу. Если «Снежка и Роза» Лидии Миллет и «Хансель и Гретель» Фрэнсин Проуз написаны в гармонии с первоисточником и обновленным антуражем, то, к примеру, в «Братьях-лебедях» Шелли Джексон явно перебарщивает с желанием втиснуть старую сказку в новую одежку.

Если в российской части книги лучшим был рассказ без особых чудес, то в скандинавском блоке имени Ганса Христиана Андерсена выделяются как раз волшебные истории. В «Полпути» Кэрен Джой Фаулер известная сказка о молодом человеке с крылом вместо руки действительно обретает вторую жизнь. В ней есть место и любви (порою противоестественной), и доброте, и печали. Рассказ эмоционален и красив, в его случае нет ощущения, что автор напрасно потратил и свое, и читательское время, решив ухватиться за расхожий сюжет. В «Русалке на ветвях» Тимоти Шэфферта разыгрывается классический любовный треугольник, причем в тексте грамотно соблюден баланс между сказочностью и современными веяниями. Несмотря на наркотики, «русалочий снафф» и изрядную долю неприглядных моментов, историю окутывает каким-то добрым волшебством. Также неплох и «Дым-Угрюм» Брайана Эвенсона, повествующий о небывалом всемогущем коне, который воздействует на разум хозяина. А вот «Глаза собак» Люси Корин и «Горшочек» Ильи Каминского иначе как издевательством над оригиналами не назовешь. При этом Корин, перекраивая «Огниво», затеяла странный эксперимент с подачей текста: он идет в две колонки, в первой — куцый пересказ, во второй — авторская версия. Учитывая тот факт, что «куцый пересказ» совсем уж схематичен, в левой колонке постоянно зияет устрашающая пустота.

Во второй книге географическое разнообразие исходных сказок куда шире: Англия, Ирландия, Греция, Япония, Франция, Италия… Причем и сюжеты используется не те, что постоянно на слуху. В качестве знакомства с культурой и фольклором других стран ход, безусловно, удачный, только вот уровень рассказанных историй в лучшую сторону не меняется. Любой тематический сборник не отличается однородностью содержания, но в случае с антологией «Мать извела меня…» это особенно бросается в глаза. Часть авторов слишком увлекается пришиванием к сказкам пресловутого «нового лада», то увязая в неоправданном стёбе (яркий пример — «Девица, волк и карга» Келли Уэллз, очередной вариант «Красной шапочки»), то зацикливаясь на слове «пересказ», то пытаясь излить в текст нечто шокирующее, чего уж точно раньше там не было. В результате большинство работ страдают различными недугами. Неплохая восточная легенда Хироми Ито «Я Андзюхимэко» зачем-то приправлена педофилией (уж трехлетнего ребенка можно было пожалеть) и совокупляющейся со столбом ведьмой. В рассказе «Поцелуй, пробуждающий спящих» Рабиха Аламеддина все живое вокруг замка Спящей Красавицы умирает, в том числе и вирусы. Этим хочет воспользоваться больная девочка, выросшая в пузыре. Прибыв на место, она начинает замечать, что окружение меняется, появляются змеи, плотоядные растения, а потом приходят и принцы. Мрачная и загадочная атмосфера уединенного места посреди мертвой пустыни разваливается, когда один из принцев добирается до спящей и утопает лицом в волосяном лесу ее промежности, на этом, конечно, не останавливаясь.

Но, хвала небесам, есть и те, кто отстаивает честное имя волшебных сказок. Келли Линк («Кошачья шкурка») обеспечивает и жутью, и приключениями в рассказе о похождениях кошки по имени Ведьмина Месть с младшим сыном почившей колдуньи. Котофилов может возмутить количество содранной кожи и сгоревших хвостатых трупиков, но все остальные должны остаться довольны. «Владычица красок» Эйми Бендер — этакий приквел «Ослиной шкурки» Шарля Перро, замечательная история о буднях создателей самых необычных цветов, где любая деталь столь редкой профессии интересна вдвойне. «Производственный» рассказ, от каждой страницы которого так и веет магией и чудесами. «Тиг О’Кейн и труп» Криса Эдриэна повествует о красоте как проклятье. Главный герой был невероятно красив, в него влюблялись все вокруг, мужчины и женщины, но сам он не был терпим к чужому уродству. Потому-то и угодил в неприятности, оказавшись ночью с мертвецом на закорках в поисках подходящей могилы… Рассказ по-ирландски очарователен, здесь вам и танцы, и легкий саспенс, и жуткие кладбищенские виды, и в чем-то забавная беготня с болтливым покойником за спиной. Одна из самых ярких работ всей антологии, особенно на фоне разочаровывающих мастеров уровня Нила Геймана и Джойс Кэрол Оутс. И если первый в рассказе «Оранжевый» просто не предложил ничего запоминающегося, хоть и не ударил в грязь физиономией, то вторая в микроскопическом «Синебрадом возлюбленном» как автор растворилась в чужом творчестве, от себя лишь изменив концовку.

Однако, как ни странно, сильнее всех в сборнике выступили реалисты. Те, чьи истории происходят здесь и сейчас, а сказочный флер, хоть и всегда рядом, витает где-то за кадром. Были, разумеется, и те, кто при таком подходе описал обыкновенные человеческие драмы или непростую природу взаимоотношений. Но когда в антологии четыре десятка рассказов, останавливаться на проходных вещах не обязательно. Они не плохие и не хорошие, потому что имя им Легион. Увы, таковых в книге большинство. Но не может быть правил без исключений. «Лодочные прогулки по заливу Литуя» Джима Шепарда привлекают прежде всего завораживающими описаниями природы, а сам текст наполнен такой мелодичной грустью, что история будто баюкает читателя на той самой волне, что изменила жизни персонажей. Название рассказа Джона Апдайка «Синяя Борода в Ирландии» говорит само за себя. Хоть здесь и нет потайных комнат с трупами убиенных супруг, серебристая щетина и многоженство автоматически определяет героя к сказочному архетипу. Во время поездки в страну лепреконов и футбольных фанатов он остается наедине со своей молодой капризной супругой, а в памяти то и дело пробуждаются предыдущие жены. Стандартная «отпускная» история рассказана настолько умело, настолько тонко подмечены нюансы и склоки семейной жизни, так четко выписаны персонажи, что остается сделать вывод: примкнуть к упомянутому выше Легиону этой работе помешал авторский талант, способный раскрасить и оживить любой сюжет, каким бы статичным тот ни казался. Ким Аддоницио с рассказом «С тех пор и до скончания их дней» по праву украшает книгу ближе к финалу и отвечает за послевкусие. Жаль, что составительница попыталась перебить впечатление своим неказистым пересказом «Овального портрета» Эдгара По, зацементировав его (пересказ, а не По) перед Благодарностями. «С тех пор…» — городская притча о надежде. Семеро карликов живут на чердаке многоквартирного дома, пьют, курят, работают в ресторане, ругаются и скандалят друг с другом. Пытаются найти себя в мире больших людей. А еще они ждут прекрасную высокую девушку, которая однажды обязательно придет и сделает их счастливыми. Символом надежды становится старая книжка о Белоснежке. Настоящая святыня для некоторых из них. Но не для всех. И когда годы спустя никто так и не приходит, вера потихоньку начинает оставлять маленьких человечков с большими сердцами.

«Мать извела меня, папа сожрал меня» и «Папа сожрал меня, мать извела меня» равноценные сборники, от которых не стоит ждать заоблачных чудес. Безусловно, они отлично украсят стенной шкаф: издания сделаны с любовью, с симпатичными обложками, все рассказы снабжены авторскими комментариями, а в расширенном содержании можно увидеть, какие именно сказки вдохновили писателей на представленные рассказы. Однако, если копнуть книжную полку глубже, отыскать там любимые букинистические томики с иллюстрациями (разве могут настоящие сказки быть без картинок?), поставить рядышком с пересказанными историями, то разница сразу станет очевидна. Быть может, Бернхаймер промахнулась с некоторыми авторами. Быть может, подход с пересказом на новый лад писатели восприняли слишком буквально, а в погоне за модерновой оболочкой переборщили со сленгом, грубостью и сексом. В антологии есть хорошие рассказы, есть пара отличных, но гораздо больше тех, ради которых не стоило ворошить старые версии. Любопытно, но не более. А еще, быть может, пришла пора придумывать новые сказки.

Мое чтение на Хэллоуин в этом году. Эта книга вроде куклы-перевертыша. Это и двухтомник совершенно самодостаточных книг. И само наполнение двойственное — современные популярные и не очень авторы рассуждают на темы старых и хорошо знакомых сказок.

Что сказать? Приятно то, что сказка не мертва, при чем не сладкая детская сказка, а самая настоящая, в которой чем дальше, тем страшнее. Еще приятно, что русские народные сказки также популярны, как сказки братьев Гримм. Правда, я не могу сказать, что все вариации на тему мне понравились, и особенно не понравились вариации наших сказок (со своими пусть делаю что хотят, а с нашими — поосторожнее). Кстати! Интриги здесь не сохранено! В содержании стоят пометки по мотивам каких сказок написаны новые. Не оставили нам ни полета фантазии, ни творческого поиска. Зато рассказы снабдили пояснительными записками от авторов, что для меня было приятным бонусом.

В этом сборнике мне особенно желанна была Петрушевская. Ничего себе уровень, попасть в такой интернациональный проект! Я читала раньше ее рассказ, приведенный здесь, но немного не так поняла его смысл в деталях.

Рейтинг у книги не велик, но мне она понравилась как тренажер смысловых ниток и подтекстов в свете моего увлечения «Искусством чтения». Я читала так: исходник, потом рассказ из сборника. Без оригиналов будет тоже ничего, но многие детали пройдут мимо и вся картинка не сложится.

Читая этот сборник, начала понимать тех, кто ругает постмодернизм — с ним в этой антологии ужастиков явный перебор, хотя отдельные истории и авторские выверты классических сказок и сюжетов любопытны и весьма. Но иногда приходилось просто продираться через колючие тернии и липучие лианы авторских фантазий.

В общем, чего не стоит ожидать от этой книги — это банальных страшилок, написанных прозрачным простым языком, ведь авторы словно бы соревновались друг с другом — кто мозгодробительнее завернет. :)