Коллективный автор «Война и мир в отдельно взятой школе»

Толстой перевернулся

»- И что делать:

- Если бы знать.

И это было бы прекрасным финалом, если бы внезапно подошедший человек в камуфляже не сказал им осипшим, но бодрым голосом:

- Расходитесь, нечего тут.»

Понятие «роман-буриме» требует некоторого пояснения. В детстве большинство из нас играло в такую штуку, когда собиралась компания из нескольких человек, брался листок бумаги и первый рисовал голову какого-то существа, не обязательно человека, после чего край листа заворачивался, второй рисовал шею и верхнюю часть тела, третий нижнюю, четвертый ноги, после рулончик разворачивался к общей радости, потому что, получившийся тяни-толкай бывал очень смешным.

Когда стали постарше и выучились грамоте, писали послание коллективного разума, только в этом случае новая строчка отвечала на один из вопросов стандартного списка: Кто? С кем? Когда? Где? Что делали? Чем все закончилось? В результате могло получиться что-нибудь, вроде: «Василий Иваныч и Пятачок в шесть часов вечера после войны на городской помойке грабили банк и сдали в закрома Родины шесть центнеров с гектара». Такая бестолковая дребедень, но все веселились.

Роман-буриме строится примерно по тем же принципам, с той разницей, что каждый из участников, продолжающих повествование, знает список персонажей и содержание предыдущих глав. На заре коллективизма попытка сделать подобное в русской литературе уже была, роман «Большие пожары» собрал под одной обложкой двадцать пять видных литераторов, включая Грина, Бабеля, Новикова-Прибоя, Алексея Толстого, Зощенко, Леонида Леонова. О степени успешности можно судить хотя бы по по тому, что в коллективной памяти он не сохранился, несмотря на увлекательный сюжет с мистикой, конспирологией и фантастикой.

Мой читательский опыт включает знакомство с еще одним подобного рода примером коллективного творчества, хотя с меньшим числом участников. Роман «Рубеж», в создании которого на рубеже веков поучаствовали пять авторов: Олди, Дяченко, Валентинов — автономно, хотя два из трех участников в соавторстве, писавших тогда прекрасные книги. Но собравшись вместе, такой лабуды наваляли, после которой я их и по отдельности перестала читать.

«Война и мир в отдельно взятой школе» скорее не слом традиции коллективного письма, а закономерное продолжение. В очередной раз подтверждающее, что служение муз не терпит не только суеты, но и толпы. Носители яркой творческой индивидуальности, собравшись вместе, как ни печально, именно толпой становятся, а дар каждого, вместо приумножения, словно бы дробится и мельчает.

Сюжет прост: языковой гимназии и прилегающим к ней домам в хорошем старом районе Москвы грозит слом, с тем, чтобы выстроить на этом месте огромный торгово-развлекательный комплекс. Жителей, соответственно, расселят по окраинам, детей распределят по новым школам. С чем категорически не согласна инициативная группа десятиклассников, которые не хотят, чтобы была порушена их светлая дружба. Типа, компания распадется.

Оставим на совести соавторов явную фабульную и мотивационную хлипкость, мы как-бы понимаем, что цель здесь не рассказать внятную историю, а собрать вместе хороших талантливых людей и устроить междусобойчик, вроде капустника. Хотя такое допущение, согласитесь, переводит происходящее в условную песочницу, где взрослые дяди и тети лепят среди кошачьих какашек куличики: Мам, смотри, как у меня получилось!

Однако для невнятных целей и надобностей (не иначе, чтобы углубить школьную тематику) за основу как-бы взят толстовский «Война и мир». «Как-бы» — потому что единственное, что связывает получившуюся фантасмагорию с бессмертным романом, это имена персонажей, измененные, но узнаваемые. И может быть, еще обыкновение героев то и дело переходить с русского на иностранный (не забыли, гимназия языковая?)

В целом получилась изрядная белиберда, хотя отдельные фрагменты очень хороши. Внятный и логичный эпизод «Двенашка» Григория Служителя, интересный «Платон» Александра Григоренко, уморительно смешной «Не пей вина, Гертруда» Ильгара Сафата, жуткие «Волнушки» Дарьи Бобылевой. «Под дачным абажуром» Владимира Березина прямо-таки с философским подтекстом и совершенная феерия «За миллиард воль до конца света» от Николая Караева.

В то время, как части писателей, которых давно и нежно люблю, к чтению кого приступала, предвкушая пароксизм читательского счастья, совершенно не впечатлили. Все-таки наверно в одну повозку впрячь не можно. То есть, можно, но до Казани это колесо не доедет, даже и до Москвы не доедет.

Пятый, прочитанный мною роман-буриме, и, пожалуй, лучший.

Есть главы весьма даже приличные, некоторые из которых претендуют на самостоятельность – их можно с любопытством и удовольствием читать в отрыве от остального контента. Есть – более слабые, разнящиеся от «чуть слабее», до «откровенно слабо» (последних насчитал всего четыре). И есть отличный эпилог Быкова. (Что касается альтернативных эпилогов, то, на мой взгляд, ни пессимистичный вариант Нетронина, ни ностальгический Канунникова и Никанорова, не удались. Ну, или не совсем удались).

Если же сравнивать этот роман-игру с любой спортивной командной игрой, от бенди до баскетбола, то передачи более-менее удались всем, в отличие от обработки мяча и обводки. Здесь у многих подкачала техника, а у кое-кого – и «физика». Правда, пара игроков отметилась долгой возней с мячом, что, вроде бы, свидетельствует об избытке и первого, и второго, но зачастую идет во вред результату.

В целом, считаю эксперимент можно признать удавшимся. И удачным. Твердая школьная «четверка». Вот только опасаюсь, что обозначенной в предисловии целевой аудитории – подросткам – он будет не совсем понятен, а, следовательно, не очень интересен.