Юрий Некрасов «В оковах Сталинграда»

Твоё восприятие сего чтива, уважаемый потенциальный читатель, практически полностью будет определяться твоим возрастом.

Ежели рождение твоё случилось уже в нынешнем веке, то тебе, скорее всего, будет не шибко понятно — о чем я вообще. На всю Вторую мировую в школьной программе отводится 7 часов, из них на Великую Отечественную — 4. О чем дальше говорить? Твоя реакция, уважаемый потенциальный — определяется маразмом или преступным умыслом (это — кому что ближе по убеждениям) тех… эээ… двуногих, что оную программу мастрячили.

Ежели же ты, уважаемый потенциальный, по детству и юности, помнишь, что такое смотрящий по району, что значить забить стрелку и почему самогон лучше казенки, то у тебя, скорее всего, отношение будет нейтральным или даже позитивным. Типа — «…пусть лучше так, чем никак. Мы — вот так видим. Ну, хоть — так. Нынешний, вон, молодняк — вообще не догоняет, от слова «совсем»…».

А, вот ежели ты, уважаемый потенциальный, ещё помнишь — помимо означенного выше — вкус бутылочного пива за 37 копеек, а также — всё прочее (уже без ограничений, там — море чего достойно упоминания), то реакция твоя — скорее всего, будет негативной. Скажем так: от отстранённого пожимания плечами — и до желания набить морду этому фантазёру. Суть реакции — хорошо передала бы сцена из киношки «Большая жизнь», в которой герои Алейникова и Андреева пытались ваять письмо девушке: «- Пиши: «…моя любовь летит к тебе как птица…». — Что? Какая птица? Чего ты мелешь попусту? Да ты знаешь, что такое любовь?..».

Н-да. Вот такое — на 100% ассоциативное — фантазийное чтиво. Нечто, имеющее отношение к Фантастике. В силу терминологической неразберихи

Очень странный рассказ.

Он как горячечный вирус, который отравляет мозг, разогревает его почти до несовместимых с жизнью температур, сушит рот — но если довериться автору (а этому автору НУЖНО доверять и доверяться) — то жар и безумие спадают, мягкой волной вынося читателя к выздоровлению и очищению.

И хочется плакать.

Горький и страшный рассказ о том, как земля становится смертельным ядом для тех, кто пришёл на неё незваным, как уже невозможно различить своих и чужих в окружающих жутких чудовищах, и как даже при этом можно встретить чудо настоящей материнской доброты.

Читается рассказ мучительно, запоминается навсегда.

Герои-симпатичные фашисты! Усталые, отчаявшиеся, умирающие. Все как я люблю.

Написано, пусть и с оверпафосом (но как про Сталинград-то без оверпафоса?) и уж слишком с придыханием и тоской по «Заводному апельсину», но прям глобально хорошо и с музыкой.

Вообще люблю про немцев, да. Помню, читала мемуары немецкого снайпера во вторую мировую на восточном фронте, вот там было все явно сделано по высшему разряду, с литературной обработкой, прямо как у нас про Зою Космодемьянскую. Увы, прекраснейшие наши книги с уклоном в производство(про тех же героев-чернобыльцев) зачастую выпускались as is, что привело к тому, что несмотря на овердофига полезной инфы, читать их для удовольствия невозможно от слова совсем.

А тут, да, мощно задвинул автор, внушает. (причем кулек, как уже было сказано, патриот... пацифист... тьфу, пофигист же! поэтому факт «как написано» и «чего б пожрать» кулька волнуют куда больше, чем какие-то там скрепы, девятое мая и прочие ненужные нормальному читателю для нормального функционирования желудка вещи)

«Гюнтер сбежал из дома, испугался, что убьет мать и брата.»

Во! Кулек сам маньяк в зародыше, очень близка мне эта эмоция.

Читаю и восхищаюсь.

«Настоящий боец Рейха, бесстрашный и тупой, как рельса.»

(кулек прикинул описание на себя, вскинул котомку на плечо («Дон ли, Волга ли течет») и пошел записываться в ближайший Рейх. хотя трусоват кулек, конешн, и руки кривые)

Вы, автор, конечно, имеете скилл самолюбования на уровне как минимум тридцати кульков, и это достойно всяческого этого самого, но ваши пафосные лесенки и мысли из серии «вот так будет красиво» мешают тексту свободно течь: когда иваны пошли с гранатами брать Грозный силами одного парашютно-десантного полка, кулек уже начал путаться в тексте, словно спьяну в чужих штанах. Поэзия поэзией, но о прозе-то тож не забывайте.

Ведь хорошо ж — и река хороша весьма, и слова льются правильно, но шоб нормально МОЖНО БЫЛО ЧИТАТЬ, как ту же самую Космодемьянскую — неа. Хочет автор, чтобы все было по-егонному, и все любили его стиль до кончиков ногтей.

Автор, у вас же эмпатии полные штаны и еще пятилитровая канистра, шо ж вы читателя не жалеете! Вон посмотрите тупой, как Вольхины вампиры, рассказ про таких же вампиров, провалы в логике и зарисовка вместо истории — но он сделан для живых людей, которые его будут читать. Которые откроют рассказ, прочитают до конца, и им будет НОРМАЛЬНО ЕГО ЧИТАТЬ. Я уж молчу про рассказы, где вообще можно рассказ не только читать, но и советовать соседям.

А у вас тут артхаус. Ну и сидите со своими тиражами в три тыщи экземпляров, обгорелой тетрадкой и сушеной розой. И дикой, совершенно дикой фрагментарностью, которая с упрямой немецкой дотошностью каждые семь секунд выбивает читателя из текста.

Ну, с другой стороны, чо тут сделаешь. вот такой вот автор. вот так вот пишет. вот так вот его прет. А так — честно, особо сказать нечего, пойду дальше, мне еще сегодня в рейх записываться.

Но вот чо хочу сказать. Человеческое, слишком человеческое тут и в любой ситуации — спрашивать «почему?» У неба, у бога, у генерала Паулюса, у умирающего Ивана, друг у друга. У кулька, если он будет проходить мимо и загадочно молчать. А у вас тут никто этим вопросом даже близко не задумывается. Куда важнее и ближе им — момент, как они будут срать. Момент важный, не спорю, но. Но за что? За что немцам такая жопа с жаждой, и чойта эти советские (которых, если мы вспомним звериный оскал советских деревень, да и в городах особо гуманизьмом не пахло, тоже в рай живьем брать рано, не Настасья из Настасьино, поди) получили себе все спецуслуги? Это незримая игра с теми читателями, что прочитали Тайный Источник? Да не, вроде по отзывам не видно, чтобы произведение было насмерть сцеплено с чем-то еще, разве что название — трибьют. Тогда что это? Обычно каждое проклятие имеет какой-то да смысл, какую-то да природу. Сказать, что немцев за их вероломное нападение вечной жаждой прокляла сама русская земля — это настолько, ммм, невыигрышно в плане семантики, этики и элементарной эмпатии, что мне аж от одной мысли не очень хорошо становится. Тогда что?

В общем, походил кулек вокруг рассказа, покидал мыслей под яблоню, и пошел себе куда-нибудь еще. Как обычно, негромко вздыхая: я таки артхаус, конешн, уважаю, но еще больше я уважаю артхаус, близкий простому человеческому сердцу. Артхаус, который становится классикой и мигает радостной зеленой лампочкой «я понял, холмс, я понял!» в массовом сознании.

А массовое сознание — штука важная и нужная.

Но рассказ несомненно гениальный, за что снимаю шапку с ближайшего (близлежащего) фрица.