Ну как же Буковски хорош!

Написал роман за три недели, бухая как не в себя, и не парится. Никаких тебе сюжетных линий, невероятных поворотов, выстреливающих ружей. Да автор и сам не скрывает, что пишет попроще. И именно эта простота подкупает!

Тогда почему же это читается и читается с интересом? А потому что автор УМЕЕТ писать. У него божественный слог. Бойкий, хлесткий, без купюр. Я могу сравнить его с Палаником, но у Буковски он менее замороченный, без особых рассуждений и рефлексий. Герой Буковский всегда в движухе и поиске алкоголя/женщин/работы/приключений. Преимущественно в «Почтамте» диалоги, как и в любом произведении автора, и рубленная композиция. Главы иногда по полстранички, например. Тем не менее, и без того небольшое повествование раздроблено на мелкие эпизоды со своими завершениями, будь то встреча, диалог или комичная ситуация.

Буковски любит писать про отношения с женщинами и делает это охотно, ярко и фактурно. В этом романе я определил его как Ремарка-наоборот. Там, где у последнего чувства, тонкость, трепет и нечто незримо-эфемерное, у Буковски это превращается в грязную физиологию с сексом и щипаниями-троганиями, без возвышенных фраз и длительных прелюдий.

Герой «Почтамта» особо не страдает, не ноет, такой-то, знаете, МУЖИК, которого хрен сломишь — с его-то образом жизни. Ситуация вокруг основной работы героя — почтамта — циклична и в некотором роде комично. При всех прогулах и срывах дисциплины, Генри Чинаски умудряется не просто зацепиться за место, но еще и вырасти по службе, попутно ставя на место зарвавшихся писак-доносчиков из начальства. К слову, эпизоды с обилием докладных, нормативами разгребания подносов с письмами — ну чистой воды деконструкция творчества Кафки. Если бы персонажи Франца Кафки реагировали на всё так, как Чинаски, они бы так не страдали, но тогда и мы не увидели бы ужасающе душной атмосферы.

Говорить по роману особо больше и нечего. От «Фактотума», читанного мной лет десять назад, произведение мало чем отличается. Очередные страницы очередной части одного романа Буковски под названием «Жизнь». По сути, перед нами умело написанный блог-автобиография.

Вот так.

Неплохая метафора в виде таракана — опостылевшего и назойливого насекомого в доме семейства.

Казалось бы, Грегор делал всё ради семьи, работал, приносил деньги, но в момент, когда тот превращается в таракана, семья быстро забывает про него, а в конце и вовсе отказывается, полностью пренебрегая им, строя дальнейшие планы семьи уже без участия Грегора. Грустно и несправедливо. Жаль героя.

Ценность данного эссе не в умении подбирать адекватную и логичную ономастику, не в умении строить карты и давать названия той или иной местности, несмотря на то что именно об этом и пишет автор. Ценность данной небольшой работы, полной сарказма и мастерства, в том, чтобы научить начинающего писателя быть дотошным и подходить к сотворению мира и его населения с умом и минимальной логикой, задумываться над благозвучием и законами природы (реки стекают с гор и образуют водоемы внизу), избегая смехотворных нелепиц. Отличная напоминалка для тонуса мозгов.

Совсем не обязательный рассказ, который, несмотря на год написания, таки стал фансервисом, ибо Сапковский решил в один момент сделать героиню — Висенну — мамкой Геральта, ну а Корина, соотвецна, папаней.

Еще не такой отточенный стиль автора, но уже хлесткий, меткий, с фирменным языком, с яркими портретами персонажей и разностью характеров, с экшеном и трагичностью, с поднимаемыми масштабными вопросами. Но те самые психотипы что лыцаря, что друидки, что кузнеца или чародея, — знакомы и не новы.

А сам сюжет и не особо впечатлил, честно сказать. Наверное, тайная обидка, что не про Геральта…

Трагичная история о силе любви.

Сила любви — позволить девушке ждать и любить другого и не отбирать эту любовь у нее, влюбляя в себя, как бы ни хотелось, ибо видишь, чего (кого) она воистину ждет.

Сила любви — сдаться и принять другую любовь, убедив себя, что да, это наилучший вариант: запланировать совместное житие и будущее, настроить воздушных замков, но при первом появлении казалось бы утраченной любви забыть о только что сказанном и прильнуть к ней.

Сила любви — любить ее до конца жизни, оставаясь сам с собой в хмуром и дряхлом, тусклом царстве одиночества, в котором ярким пятнышком была та, кого любил. И до конца жизни желать ей только счастия, не гневаясь за содеянное, казалось бы, предательство.

Очень грустная повесть с роскошными психологическими портретами, к сожалению, предсказуемая, но не оттого, что ты лишен внезапной концовки, а оттого, что жаль героя. Завершение истории очень депрессивное и мощное. Главный герой хоть и несчастен, но силен духом, и спасибо Настеньке, что сотворила для него что-то теплое и счастливое, пусть и недолго, но герой будет лелеять и беречь это всю жизнь за неимением большего.

Советская предтеча фильма «Области тьмы», но с другим способом обретения знаний. Опять же, понравилось, что Корнелий стремился не упасть лицом в грязь перед товарищами из Галактики и стремился направить обретенные знания и возможности на благо общества.

То, как он в конце лишился своего дара, было забавно, обидно и как-то по-Пратчеттовски, что ли.

Наверное, автор намекнул, что если ты заигрался со своей властью, то можешь легко и буквально случайным — внезапным — образом лишиться ее.

Для меня это, скорее, юмористический рассказ, сюжет которого родился из случайного диалога. Такие навязчивые мысли, сидящие в голове взрослого уже Корнелия Удалова, не настраивают на серьезный лад. Концовка довольна предсказуема, вау-твиста не получилось для меня, но порадовали две вещи:

1) уютное описание городка;

2) желание Корнелия узнать о СВЕТЛОМ будущем.

Простоватый рассказ, засунутый внутрь диалога мужиков во дворе. Своего рода первый контакт с инопланетянами жителей Гусляра. Бойко, живо, наивненько.

Приятное введение в город Великий Гусляр, с описанием климата, производств, кол-ва вузов и школ, населения и прочего. Необходимая вступительная речь перед циклом рассказов про вымышленный город.

Бывают книги, которые прям ждешь, зная, что они будут крутыми. Потому что есть предпосылки. И так обломно, когда книга не только не завлекает, но и, пожалуй, за счет этого, читается катастрофически долго, тяжело и нудно.

Мне пришлось пожалеть, что, не купив в своё время первый роман трилогии в серии «Мастера фантазии», я ждал, когда оный выйдет в серии «Шедевры фэнтези», приобретя уже 2-й и 3-й томики. Авансом выдал здоровый кредит доверия данному произведению, так как видел множество хвалебных отзывов, да и лет 5 назад, прочитав отрывок, понял, что автор умеет писать. В итоге у меня на руках вся трилогия в одной серии, первый роман которой мне не шибко-то и понравился. И это при огромном потенциале автора. Очень грустно.

Перед нами очень бойкий, но неказистый детективе в фэнтези-антураже, где дело происходит в пределах города Богов — в Мирграде. В нем лестницы вздымаются к небу и так же неожиданно обрываются, не ведя никуда. Некогда на Континенте было полно богов, пока люди из Сайпура их не истребили, но артефакты тем не менее остались. Соответственно, полно всяких остаточных явлений, побочек и аномалий. Автору удалось в полной мере продемонстрировать загадочность города и его давнюю историю, пышную и яркую, таинственную и уникальную, которая давно сошла на нет. Чувствуется, что за стенами в тенях тупиков есть что-то потаённое, параллельное такое, город в городе. Некогда огромный город и столица мира, ныне — руины и захолустье.

Главная героиня по имени Шара, служащий министерства иностранных дел, самый настоящий оперативник, фанатеющая по истории Континента, обожающая всё про Богов, приезжает в Мирград под видом посла расследовать дело о гибели доктора, который изучал в городе историю Континента, ныне по закону недоступную самим континентцам. Хоть нам и показывают Континент, огромный и некогда бушующий божествами, чем-то мрачным, нищим и убогим, оккупированным сверхдержавой Сайпуром, который в свое время сам был колонией Континента, в конфликт не особо верится. Он не передан прям четко и явно. Даже Сапковский в «Ведьмаке», всего лишь вскользь упоминая проблему эльфов и людей или негативного влияния магии на экологию, делал это громче, ярче, четче и капитальнее, что ли. Здесь же оно как-то периодически мусолится, перемывается в диалогах, но нет какого-то эффекта погружения и сопереживания. Вот есть сайпурские Светские Управления, запрещающие континентцам читать книги и изучать собственную историю, но нет прямо-таки ярких конфликтов и стенаний коренных жителей по данному поводу, хотя тема-то богата!

В скором времени на Шару сваливаются дополнительные задания, расследования, новые факты, старые знакомые, и всё это закручивается в сюжетный клубок, тесно связанный с Богами, которых, быть может, истребили не всех, и теперь они готовы возродиться и проявляют активность.

Мир в целом — своеобразный стимпанк, если не дизельпанк. Тут и поезда, и машины, и кофе, и типографии, и газеты, и много современных удобств. Автор уделил большое внимание антуражу и красочности описаний. Беннетт пишет насыщенно, жирно, богато и фактурно, прямая речь героев жива и реалистична, но есть дисбаланс — ужать бы роман хотя бы на 30 %, сделать остальных героев такими же фактурными, как Мулагеш и Шара, не занудствовать с погружением во внутренний лор, и было бы куда более бойко. Потому что вязнешь от нудных исторических справок, конспектов, фактов и прочего — какие были боги, в каких городах, за что они отвечали, как наказывали, как им служили и бла-бла-бла. Драма персонажей, с таким-то умением писать и подобным стилем, вышла бы мощной, но автором был сделан упор на мир и его историю, что не смогло меня увлечь и взбудоражить желание погрузиться в далекие времена и изучить от и до. При этом, история не так и глубока, хитросплетений тут нет, есть, по сути, 2-3 квеста и концовка с задатком на будущее. Многие штуки можно предугадать, иные выстреливают внезапно, чем грешат многие не до конца проработанные детективы.

Герои сплошь брутальные, и, например, Мулагеш и Шару отличает только степень грубости фраз. Сигруд — это типичный такой кабанчик-решала, здоровяк, который всем раздаст как следует и выживет, молча, не пожалуется, не вскрикнет от боли, масштаб ТЗ его не заботит. Это ж Сигруд. Такой-то бог-из-машины, который всегда придет на помощь и на раз-два разрулит любую ситуацию, а лавры почему-то всегда достаются Шаре, той, кому он служит.

А когда генерал при обороне города орет на подчиненных и выдает фразу «Покорнейше прошу оторвать глазики от горизонта и двигать тазом в сторону оборонительных сооружений», то ничего, кроме удара ладонью по лбу, это не вызывает. Очень странное решение автора сделать двумя основными героями именно женщин. В иные моменты, довольно критичные для судеб множества людей, они начинают воспроизводить диалоги как из детских сериалов, что напрочь ломает ритм и атмосферу. Сигруд за счет молчаливости и скрытой натуры выглядит пока что функцией и исполнителем, хоть автор и постарался ближе к концу придать ему глубину, прошлое и мотивацию.

Поведение Богов Континента неоднократно обсуждали, и я примкну к тем, кто считает, что они представлены странновато и не как божества, а, скорее, как подростки, капризные дети. Не знаю, насколько это обусловлено. Возможно, следует прочесть трилогию до конца и разузнать новые факты, но не хватило тех крупиц, что заставили бы уважать этих самых Богов, считаться с их закидонами и не самыми простыми характерами. А когда божество общается с женщиной в стиле двух старых подружек, давно не видевшихся, это вызывает вопросики.

В общем, роман с потенциалом, хочется верить, что цикл раскроется, автор нащупает свой стиль, научит погружать читателя в собственноручно созданную историю (как Эриксон), завлекать и вызывать сопереживание и любопытство. Пока что с циклом случилась довольна скрипучая притирка.

И вдвойне обидно, что 2-й роман, судя по отзывам, калька первого. Но куда интереснее другое — а научился ли автор привносить баланс в повествование? Потому что с техникой строительства произведения у него есть некие проблемы. Надеюсь, что научился, хотя оценки не очень обнадеживают.

А началось всё с того, что я пересмотрел «Властелина Колец» в режиссерской версии, всю трилогию, по 4 часа каждую, и понял, что всё — не могу, пора в срочном порядке читать великий роман. Точнее, перечитывать. Дополнительным поводом послужил свежий омнибус в новом переводе — Григорьевой и Грушецкого, тогда как до этого несколько раз я читал (но не дочитывал) в переводе Кистяковского и Муравьева. Было интересно сравнить впечатления.

С 11 лет я бодался с переводом КистяМура и смог одолеть его только в 25. В эпоху юности, после СТэна Николса, Сальваторе и Уэйс-Хикмэна, читать про пони, хоббитов-полуросликов с мохнатыми ногами было как-то несерьезно, меня смешило, но, благо, повзрослел и чуточку поумнел. А тогда, видать, язык показался тяжеловесным и не под возраст. И вот, взяв в руки роман в переводе ГриГру, меня просто понесло на крыльях букв. Абсолютно иные, новые, комфортнейшие впечатления! Гладкость, легкость и воздушность языка! Правда, ко многим названиям пришлось привыкать, но это нестрашно. Зато читается влёт!

Первая часть трилогии для меня всегда была чем-то невероятно ламповым, с приключениями по природе, с укрытиями, ожиданиями под кронами деревьев, эль в трактирах, всадники, что преследуют, болота, мухи, горы, поля, тракты... Раньше описания природы раздражали, сейчас же это всё играет на красочность картины и детализацию при представлении тамошних панорам. Пробуждение тех самых детских чувств приключений, уютных древесных корней, ночлежек у костра и дорог через поля. Класс. Мне снова 11 лет.

Первые дни путешествия компании хоббитов, к которым потом присоединяется Арагорн, тяжбы дороги, усталость, дефицит еды, Кольцо, манящее к себе, умоляющее надеть его — как же ярко и грамотно это описано. С полнейшим погружением. Да, несколько старомодно, сказочно, поэтически, но это по-настоящему достоинство. Тут тебе и мытьё в бане попадется, и прогалины-туманы, переправы, непроглядные леса, овраги, ручьи. Толкин, конечно, настоящий бог в описании природы. Он преподносит ту или иную местность или, с позволения сказать, зону так, что сразу чувствуешь всю глубину мира, масштаб, давность и древность. Потрясающие чувства, не вызывающие привкус суррогата или искусственности.

И, конечно, здесь буйство песен и стихотворений, а еще легенды и древние сказания. Атмосфера на высоте.

С первых глав заставляет себя уважать Сэм: он крутой. Зная, что обратного пути, скорее всего, нет, он бросает всё и идет вслед за Фродо. Сэм — образчик преданности и смелости, он готов сопровождать Фродо куда бы то ни было.

Вызывает вопросы Том Бомбадил — очень загадочный персонаж. Он надевал Кольцо и не исчез, помнит приход Темного Властелина и уход эльфов на запад. И конкретно в трилогии никак больше не играет свою роль, кроме спасения и приюта хоббитов. Странно.

Нравится, что в романе, как в «Истории, конца которой нет» Михаэля Энде, почти каждая глава — новая локация. И они разнообразны, что обусловлено походом образовавшегося Братства. Каменистые открытые пространства, где с трудом можно укрыться от птиц-соглядатаев, заснеженные пики Карадраса, бушующие адской пургой и кипящим бураном, насылаемыми Врагом, подземные лабиринты Мории, густые леса Лориена... Просто картины какие-то!

Забавно отметить, что Кольцо наделяет хозяина иммунитетом к старению и в глубине души порождает жажду странствий, подсовывая в сновидения горы и реки, а в сознание — сомнение и усталость от одинаковости местности и размеренной жизни.

Толкин очень метко и мастерски описывает тяжбы путешествия в непростых погодных условиях и ловко передает настроение отряда. Персонажи яркие и живые, уязвимые, слабые, храбрящиеся. Они честные: Гэндальф ворчит и устает, стрелы орков пронзают одежду путников и впиваются в мифриловую броню Фродо, могут внезапно возникнуть перепалки и так же резко сойти на нет. Но больше всего в первом романе меня впечатлил Боромир. Славный воин, доблестный, честный, но в какой-то момент он дал слабину и поддался злу, и оно победило, проявив в гордом воине Гондора гордыню, зависть и эгоистичные мысли, маскируемые благими побуждениями. Боромир — один из ярчайших и шатких персонажей трилогии, противоречивый и вечно сомневающийся, терзаемый собственной миссией в виде защиты государства. Судьба его закономерна. Боромира скорее жаль, нежели испытываешь к нему что-то негативное. Он явный образчик того, что от зла добра и благостной судьбы не дождаться. Отличная аллюзия.

Да, частенько не хватает экшена, тонешь в приятных описаниях, но ждешь динамику, однако надо помнить дату написания и сбавить требования.

Роман завершается горько — Братство Кольца распадается на мелкие части, оно несет потери, впереди таинственная неизвестность и уйма задач по спасению сотоварищей и всего Средиземья.

Почти 10 лет на фантлабе стояла моя оценка 9, но я подправил на 10, ибо новые для меня перевод дал новую жизнь этому творению.

Забегая вперед, могу сказать, что для меня «Братство Кольца» остается лучшим и теплейшим, уютным романом трилогии. Учитывая, что дальше размах ширится, а произведение взрослеет, оно немудрено, но в отзывах на оставшиеся 2 тома я укажу, в чем причина моей любви к первому роману на фоне последующих.

«Меч Предназначения» — более самостоятельный сборник, более цельный и приобретающий своё лицо.

Это уже не такой смелый и яркий на постмодерн сборник разрозненных историй, спаянных одним главным героем — Геральтом из Ривии.

Нет — Сапковский понял, что «Ведьмак» выстрелил, и пошел фигачить. И фигачить как!

Теперь перед нами полотно, широкое, но еще сокрытое от понимания. Уже вовсю имеются проблемы угнетенных рас и существ — эльфы, дриады, драконы, чародеек. Все они чувствуют своего рода притеснение и тревожатся на сей счет.

«Меч предназначения» — фактически обычное фэнтези, в меру мрачное, с задатками эпика, но оно по-прежнему написано до безумия вкуснющим языком, образным и затрагивающим то главное, о чем забывает большинство писателей — психология персонажей.

Бог бы с ними, с главными героями — Сапковский не забывает и об эпизодических лицах, и об этом я упоминал еще в обзоре на первый сборник. Сапковский внимателен, и ему не нужно много слов или флешбэков, чтобы показать, что за фрукт перед нами. По фразам, выбранным словам и повадкам мы поймем, с кем имеем дело.

Что касается Геральта— вроде бы как понятно, что это такой супермен, ты знаешь, что впереди ему уготовано 5 самостоятельных романов, что он обязательно победит, даст отпор и справится, но…

Но ты не чувствуешь, что он всесилен! Этого совсем не заметно! Да, он отличный воин, но! То ему помогут, то повезет в бою, то еще какое-то стечение обстоятельств. У него нет красивой хореографии и зрелищности. Есть цель и задача — выполнить ее. В драке он может споткнуться и как раз за счет этого выжить!

Почти всем рассказам я поставил не ниже 9 баллов, но отдельно мне хочется отметить один — «Немного жертвенности». Это самый чувственный рассказ. Это донельзя трагичный рассказ с мощной психологической концовкой и психологией в целом. Настоящая драма, выросшая из другой драмы, ставшей для ведьмака квестом.

В «Мече Предназначения» стало больше болтовни, но какая это болтовня! Каждая фраза — выверенная и четкая, ничего лишнего, с литературной и технической точек зрения абсолютный абсолют.

Герои преимущественно появляются только на один рассказ, но они раскрываются, и ты уживаешься с ними! На минуточку, за 40-60 страниц ты привыкаешь к ним более чем!

Еще рассказы сборника могут похвастаться классными первыми предложениями. Первое предложение — это очень важно. Кто-то использует это как трейлер, запихав туда самое интересное, и потом скатываются в пресную банальщину, а кто-то же просто умеет и знает, с чего лучше начать рассказ. Сапковский явно знает, как пользоваться данным приемом. И вообще, у Сапковского почти все предложения как первые. И эти первые предложения сразу и без церемоний кидают тебя в гущу событий. Успевай только следить да разбираться. Прям с места в карьер. А уж экспозицию можно обрисовать и после.

Очень живые диалоги без всякой атрибуции. Образцовые диалоги!

Пример:

– Я тебя поведу. За руку.

– Нет, – запротестовала Цири. – Я поведу. Браэнн?

– Хорошо, малышка.

– Геральт?

– Да?

– Что значит Гвин… блейдд?

– Белый Волк. Так меня называют дриады.

– Осторожней, корень. Не споткнись! Тебя так называют, потому что у тебя белые волосы?

– Да… А, черт!

– Я же сказала, корень.

Всё! Тут видно всё от и до! И не надо захламлять диалог всякими «прошептал он» или «выкрикнула она».

По языку никаких проблем. Всё на уровне. Очень запомнил сравнение: «Острые как рыбьи косточки глаза». Поверьте, у Сапковского такого много, и это всегда круто и уместно, а не ради красивостей и словесных декораций.

Геральт всё такой же угрюмый молчун, о чем ему и скажет Йен.

«— Знаешь, Геральт, больше всего мне не хватало твоего молчания».

Вот знаете, невероятный талант — создать атмосферу, показать персонажей и их отношения через какую-нибудь легкую форму диалога, как было у тех же Геральта и Йеннифэр. Это и романтично, но совсем не приторно. Оно несет шарм и какую-то чувственную тонкость и брутальность, что ли. Короче говоря, очень мощно. И я совсем не пойму — неужели современным писателям так сложно выстраивать диалоги похожего толка? А то и герои деревянные, и разговоры их пусты, схематичны и никакущи, словно сошли с сериала по НТВ. Рецепт ведь донельзя прост. А отрывок, кстати, напомнил Ремарка — он так же мог через диалоги показывать чувственность, тонкость и накал ситуации.

Что можно сказать по итогу:

Сапковский по-прежнему надламывает привычные канону, и драконы тут могут быть максимально неканоничными, равно как и эльфы, допустим.

Стало больше Йеннифэр и любовных треугольников, которые придется решать именно Геральту, и не всегда это будет даваться легко.

Сборник стал более депрессивным, богатым на чувства и эмоции, которые если и пестрят, то преимущественно оттенками серого.

Рассказ «Осколок льда» прекрасен техникой цепной реакции поведения персонажей. Своего рода сообщающиеся сосуды — когда в одной ситуации ведьмак является принимающей стороной, то во второй, последующей — отдающей, но сама ситуация копируется, просто немного сдвигаются приемо-передатчики в виде героев.

Хэппи-эндов тут, считай, и нет.

Автор продолжает круто обыгрывать названия рассказов, из раза в раз и из случая к случаю, из диалога к диалогу повторяя то словосочетание, кое озаглавливает рассказ. И мы понимаем, что интерпретаций словосочетанию — полно.

За юмор тут отвечает рассказ «Вечный огонь» про доппельгангера известного купца, но мне он понравился меньше всех и напомнил дурашливого Асприна или Пратчетта. Я поставил ему 7 баллов.

За некую разбавку суровых рож — юная Цири, милая нахалка, история знакомства с которой не раз вызовет улыбку, особенно в моментах разговоров между ней и Геральтом.

Очень взрослый, зрелый и взвешенный сборник в рамках взаимоотношения персонажей и диалогов.

Железобетонная десятка!

Чудеса, да и только.

Вот воистину СТРАННОЕ ФЭНТЕЗИ. Не набор навороченных и визуализированных фантазий с клешнями, жуками, испарениями, слизью, поездами и прочим.

«Тень палача» мог бы быть классическим фэнтези, но это реально странное фэнтези.

Я даже покупать его не собирался. Полистал ознакомительный фрагмент и закрыл. Через неделю снова полистал. Опять закрыл. Какие-то предложения остались в памяти, крутились в голове. Потом опять прочел фрагмент побольше — и заказал книгу.

Сразу понравились названия, такие как Атриум Времени, Обитель Абсолюта, Сад Непробудного Сна, Некрополь. Фрагмент диалога про зеленую луну, которая была в знакомом нам виде давным-давно. Упоминание в том же диалоге, что на луне устроили ирригацию. А если знать, что Урд — это одна из планет с умирающим солнцем, то становится очень интересно, ибо перед нами не совсем фэнтези, а прямо технофэнтези вкупе с пред- и постапокалипсисом разом!

Потом ты читаешь про башню ордена палачей (простите: Ордена Взыскующих Истины и Покаяния) и понимаешь, что это устремленная в небо ракета, со шлюзами, иллюминаторами и каютами (последние два компонента так и называются). Потом внезапно над головами учеников проносится флаер, и ты понимаешь, что мир и декорации должны быть очень и очень интересными. Нам поведают и о наличии труб древних двигателей внутри помещений башни (и эти двигатели иногда включаются и гудят), и латте упомянут, и Париж, и аэропланы, и всё это стыкуется с типичным средневековьем. Данная помесь — одна из моих обожаемых!

Манера и структура романа (и последующих из цикла) схожа с любимыми мной Ротфуссом и Руоккио — когда поднявшийся до небес герой рассказывает свою историю с нуля. Мемуары, одним словом.

Повествование неторопливое, но затягивает, преимущественно оно эницклопедично-статейного характера, главный герой по имени Севериан много рассказывает про быт Гильдии Палачей, про мастеров, про мир, а спутники, которые попадаются на пути Севериану, также словоохотливы и готовы трындеть без умолку, показывая нам сеттинг еще шире со всеми чудесатостями и необычностями. Мне особенно запомнились цветок-булава с отрывными листиками-шипами и озеро-кладбище, на дне которого складируют трупы, а вода особенная и не дает разлагаться.

Атмосфера такая густая, макабрическая, при этом, хм, не придурошная, не придурковатая, но будто бы болезненная, цирковая, фаталистичная, шутовская, я не знаю. Очень веет Кафкой, его неоконченным романом «Замок». Персонажи разные, интересные, но их объединяет некоторое скрытое сумасшествие. Вообще, нота сумасшествия крадется через все страницы и происшествия романа.

Сюжет прост: Севериан провинился, за что его, уже подмастерьем палача, сослали в другой город, где требуется казнедей. Это позволит Севериану искупить вину за свершенное профессиональное предательство. В дороге его ждут дуэль, загадки мира, женщины одна красивее другой, сомнительные личности, предательства и прочее странное. В романе много странных поступков, и если начать задумываться, что и как, то можно сесть в недоумении. Всё просто ПРОИСХОДИТ. И докапываться до логики и целесообразности, адекватности и корректности действий вообще не хочется.

Автор наплевал на законы жанра, композицию, ритмику: повествование вязкое, но цепкое, всё происходит медленно, но читается влёт, с интересом, язык этому явно способствует. Не знаю, чего жалуются на отступления и философские размышления — их тут мало, к тому же эти размышления почти всегда оправданы характером Севериана. Ну и не следует забывать, что все пространные диалоги влияют на атмосферу и степень ее сумасшествия. Стиль записываю в плюс!

Выделить прям архисильнейшие стороны или вмуровывающиеся в память эпизоды романа я не могу (могу, но это притягивание), но мне кажется, что данный цикл про прочувствование, внутренний отклик и сцепку: если ты понял, поймал ту ноту, что, как тебе думается, заложил автор, то повествование разольется чарующей песней. У меня именно так и вышло, например.

Пока что это обстоятельная и неспешная зарисовка, хотя я не уверен, что дальше будет шустрее. Но, думаю, автор в свойственной первому роману манере убыстрит события, но сделает это медленно. Вот такое странное мнение про странное фэнтези.

Эта книга про одну волну. Найди ее, и кайфанешь безмерно.

Можно сказать проще: РОМАН ЗАЦЕПИЛ. ВСЁ.

Ну отлично же! Прекрасное завершение трилогии!

(Когда-то я читал эти романы в далеком 2011-м году с читалки, и уже тогда Аберкромби вошел в мой личный топ. По делу.)

«Никто не получает того, что заслуживает». ©

Одним словом — развязка. Тут, по-моему, хорошо всё. Джо запрягает, но быстро, сражения масштабны, но не затянуты, политика и интриги есть, их много, но в то же время в меру. Не устаешь. Череда глав позволяет отдохнуть, если ВДРУГ (почему?) заскучал. Автор не церемонится с героями, и хоть у почти всех персонажей карьера махнула ввысь, счастливым-то никто, по сути, не стал. А даже наоборот. Как-то, знаете ли, утратили вкус к жизни. Аберкромби здорово прошелся, если не сказать ПРОТОПТАЛСЯ, по судьбам героев. Да, волею случая (случаев) они заматерели, помудрели, стали жестче, но, несмотря на королевские титулы и значительные скачки по службе, героям легче не становится, за них переживаешь, им сочувствуешь, соболезнуешь, и, на мой взгляд, в этом романе, как и во всей трилогии, это ГЛАВНОЕ. Показать персонажей разными и живыми 3— талант. Показать динамику их личностей — талант.

Ну да, у нас тут война с Бетодом, война с наступающими на королевство гурками с другой стороны, да, померший король, да, надо выбрать нового, да, выбрали, но он олух и лучше всем будет руководить первый из магов, но это всё декорация к клубку драм и характеров, ибо автор не так уж и сильно посвящает нас в детали мира. Но зато он красиво завершил имеющиеся линии, оставил задаток на будущее (и мы знаем, что оно будет), нашел место подвигам, геройским проявлениям, мотивации, героике, самопожертвованию и другим светлым вещам в таком мрачном мире, созданным Аберкромби. Мне почему-то больше всего запомнилась подготовка Логена к сражению с Фенрисом. Давненько я не переживал так за персонажа, заранее зная исход. В тот момент Логен прямо ожил еще сильнее.

В общем, отличная завершающая вещь, все еще безупречно написанная, без провисаний, с шикарными диалогами и блестящим юмором. С множеством вау-эффектов.

Эта трилогия — платиновая в творчестве автора.

Как приятно спустя 11 лет перечитать один из наиболее впечатливших меня циклов — мрачностью, юмором, диалогами, персонажами, деконструкцией стандартных писательских схем и сценок. И пронести за эти годы уверенность, что «Первый закон» — это круто, а потом еще раз убедиться в этом. Многие книги не выдерживают перепрочтения, впечатления не такие яркие, но в данном случае наоборот: многое подмечаешь и ценишь, как автор изворачивает тот или иной эпизод, ломает каноны, угорает, при этом не теряя в серьезности сюжета и наступающей мрачности.

Конечно, по эпику и чернухе Эриксон сильнее, но тут роман про людей, поломаных, с тяжкими судьбами, которые в конце получили высокие должности, но так и не обрели счастья. История про взрослых людей, про стремление стать лучше. Цикл оставляет горьковатое впечатление.

Не хочется вообще ругать Аберкромби, что мир прописан слабо, войны и магия слабыми мазками, и только точечные столкновения один на один автор смакует со всеми подробностями. Тут простительно. История же про людей. Да, подана гипертрофированно, с перекосами, но на всё есть причины.

Эпично, сильно, темновато, эмоционально, с юмором и заявочкой на нестандартные ходы (вспомним концовку второго тома).

Все еще стильно и круто.

О каждом из романов я подробно отзывался на их страницах. Тут же попытаюсь подвести итоги.

Цикл скорее хорош, чем нет. Скорее героика, чем откровенный дарк, хоть им и пахнет довольно частенько. Хочется назвать трилогию кинематографичной, но она, скорее, походит на компьютерную игру — сеттинг, герои, визуал, декорации сумасшедшей пустыни и воющего неба, сплошь в трещинах.

Это такое нуарно-благородное фэнтези; а где нуар, там детектив. А где детектив, там преимущественно камерность. И тут хочу добавить: ТОЧЕЧНО автор пишет блестяще — и жути нагонит, и атмосферу создаст нажористую, и пафоса накинет, а в нужный момент подсыплет горчинку страданий и тоски. Но когда он расширяет масштаб, его писательская концентрация соразмерно размазывается, отчего вместо качественной детализации проявляется сумбур и несобранность.

Именно потому я не могу в должной мере похвалить сюжет — под конец каждого из романов он распадался, в действия вмешивалось слишком много лиц, и полотно покрывалось трещинами, осыпаясь и перемешиваясь.

Но за стилистику, визуал, атмосферу и фэнтезийный постапокалипсис автора можно только похвалить. Это реально СТИЛЬНЫЙ цикл, с любопытными находками, но не лишенный шаблонов. Впрочем, вписались они органично.

Хотелось бы, наверное, большей приземленности и логики, завязанной на тварных вещах, без сущностей и недобогов, но уж что есть.

БОДРЕНЬКО И СО ВКУСОМ.

Третья часть цикла «Печать ворона» начинается спустя некоторое время после очередных эпичных событий в конце второго тома. Главный герой — Рихальт Галхэрроу — знатно так одичал и теперь живет в Мороке. У него прибавилось умений: может общаться с драджами, чувствует сам Морок и все его ловушки, обходит их, взаимодействует с местностью и тварями. Беседует с Мороком, дышит им, слушает его советы и подсказки. Он так глубоко впитал в себя Морок, что то и дело отхаркивает черно-зеленые комки слизи, воняющие чем-то химическим. Тут мне вспомнился Эдди Брок из «Человека-паука», которого поработил симбионт Веном — Рихальт так же впитал в себя Морок и видоизменился. Ему 50, а он всё сильнее и сильнее, чем он же в свои 25. Он потихонечку мутирует в гоблина, его кожа покрывается чешуей, ногти превратились в когти, глаза горят желтым огнем.

Стиль повествования стал еще более брутальным. Каждую страницу нам любезно повторяется, что «мир кривился и гнулся», «реальность комкалась», «утратились причины и следствия». За счет этого с первых страниц создалась великолепная образцовая атмосфера мрачной апатичной безысходности, густая, жирная, масляная такая, и в этих компонентах она без проблем обставляет бесподобного «Стрелка» Стивена Кинга. Но Макдональд сделал большее, ибо видно, что он сосредотачивался на визуале, посему у него вышло получше. Пафос никуда не делся ни в гигантизме описаний (лавкрафтоподобные ледяные пещеры символов и вмороженные в лед тела), ни в общем потоке повествования, ни в диалогах. Ну и характер Рихальта, хоть и преображенный, но все еще полыхает словечками голливудских боевиков.

Этот роман не такой камерный, приключений в разных областях и даже мирах хватит. Вновь герою приходится выполнять задание Вороньей лапы, вновь за ним охотятся и мстят за предыдущие деяние самые разные люди и нелюди. Глубинные короли вновь пытаются разбудить Спящего — самое страшное и непобедимое хрен-пойми-что, которое, если проснется, потопит мир. В конце, как обычно, нас ожидает большая заваруха против драджей и их хозяев, с использованием фоса и технологических сооружений. Ощущение, что в мрачности назревающего сражения с численным превосходством врага Макдональд пытается подражать Стивену Эриксону, и герои ожидают сражение с теми же мрачной иронией и безвыходной надобностью. Галхэрроу снова общается с главзлодеем мысленно, на связь подобным образом они выходят несколько раз, взаимоугрожают, торгуются. И вот начинается финальная эпичная битва, решающее рубилово, где решится судьба мира, сущего, но… Но понимаешь ты это не сразу! А почему? А потому что не тот размах, нет эмоционального накала, нет грамотных подводок, чтобы дать понять: НУ, НАЧАЛОСЬ!

Увы, но с началом сражения пошла откровенная муть и мешанина: спящий, Глубинные короли, Безымянные, всякие потоки магии в виде разнообразных форм, огромные волны, лучи света, трещины в небе. Вроде бы и красиво, всё для зрителей, но сумбурно и скучно. Как будто ничего, кроме кат-сцен из компьютерных игрушек, не осталось.

Линия горечи любовной линии как тянулась с конца первого тома, так и не утихает до самых последних страниц, Рихальт постоянно вспоминает о ней и тоскует, но свято верит, что ему удастся вытащить ее в свой мир и зажить счастливой жизнью.

Эзабет… Она всё так же фигурирует в цикле, как примерно фигурирует Кельсер во всех, кроме первого, томах «Туманного» цикла Сандерсона, и история «Печати ворона» — что-то вроде Нео из «Матрицы», но только Нео это Эзабет и она творит дела и даже подвиги не в физическом воплощении.

Запомнилась любопытная фишка: у Валии есть татуировка-справочник на руке, она динамичная, там постоянно меняются то формулы, то диаграммы, то таблицы, то графики. Интересная штука, хоть логически такое и не опишешь, только если приплетешь магию и избегнешь объяснений.

Еще запомнилась трава, стебли которой протыкают тело лежащего на ней человека, и через секунды от него ничего не остается.

А еще мы узнаем, по какой причине Рихальт стал сотрудничать с Вороньей лапой. И это окажется неожиданным.

Концовка закономерна и скорее ожидаема, чем нет. Ибо если бы вышла такой, которая напрашивается с первых предположений, вышло бы чересчур.

И название говорящее, кстати.

В итоге роман вышел таким же крепеньким, что и второй, но не без известных имеющихся недостатков в виде комканности, некой спешности, иногда недостаточной проработки, богов-из-машин и прочих штук зачастую художественного характера. Но как завершения цикла чуть_выше_среднего — хорошая работа.

Приятно отмечать, как молодой — во всех смыслах — автор прогрессирует. И прогрессирует уверенно!

Еще с первого романа меня не покидало ощущение, что Кристофер Руоккио в писательской манере и подходу к созиданию подражает Брендону Сандерсону в лучшей его форме. Во втором томе ощущение лишь усилилось, и меня это не смутило, потому что лучшая форма Сандерсона в свое время более чем впечатлила, но те времена были года четыре назад, сейчас я таких слов про Брендона сказать не могу.

Так вот, Руоккио взял всё самое лучшее из композиции, декораций, вот-это-поворотов, пафоса, он выстраивает сцены, диалоги и экшен, грубо говоря, как по методичке, как по учебнику, прилежно, холено, тщательно и кропотливо. Он такой-то ботаник и обильно использует всевозможные приемы и писательские механизмы. И, в отличие от Сандерсона, мне пока не видится голое ремесло, хотя то, что автор планирует в цикле около 7-8 романов, конечно, пугает. И это я молчу про рассказы в той же Вселенной. В общем, пока что — и надеюсь, что так и будет до конца, — в творениях Руоккио мне видятся душа и любовь к своему делу, к своему, быть может, первому и очень масштабному миру, космоопере с элементами технофэнтези и чего-то безумно замиксованного и крутого. Абсолютное буйство фантазии, не единожды навевающее ассоциации с серией игр «Planescape». Хоть бы автор не растерял запала и напора фантазии с сюжетными завихрениями, чтобы и дальше радовать так.

Но есть еще кое-что прекрасное, что я чту, пожалуй, выше сюжетов, — это ЯЗЫК. И тут он в лучших традициях моего любимого Патрика Ротфусса. Пожалуй, если сократить все метафоры, преимущественно в меру пафосные, но при этом не менее образные и поэтические в духе «нежный, как кожа после ванны с теплым молоком» или «родной, будто материнское молоко», «затрясло, словно я был единственным пленником на куске льда, отколовшегося от пролетающей кометы» (не прямые цитаты, у автора круче, естественно), то текст сократится процентов на 20, серьезно. Однако я попался на уловку в виде красоты и образности. Читал и наслаждался. И это не было пылью в глаза; скорее, приятным бонусом.

Да, иногда был перебор, да, иногда автор заигрывался с гигантизмом и монументализмом этих метафор, но мы же читаем про крутого полувечного, полубога, который понатворил эпических дел и сейчас любезно нам рассказывает о них (ну точь-в-точь Квоут из «Хроник Убийцы Короля»). Он будет в глазах многих и наивным дурачком, и мечтателем, и заносчивым выскочкой, и лгуном, и провалившим важное дело, и героем, спасшим всех, и тем единственным, додумавшимся до гениального решения. От изгоя до единственного спасителя-неожиданности. Тут без сюрпризов в плане исхода. Синусоида репутации Адриана размашиста, как крылья дракона.

При этом нет ощущения, что историю Марло пишет зрелый человек, проживший многие века (т. е. сам Марло свои мемуары). Скорее, пафосный подросток. Да, снова как у Ротфусса. Адриану Марло уже 35 лет, если не считать десятилетий, проведенных в фуге, а это не считается. Ну 22-23, да, юношеский максимализм, героика, выкрутасы, вспыльчивость, резкость. Но никак не 35. Да и пусть! ПРОЩАЮ!

По остальным героям автор держит планку — Адриан плотно взаимодействует со своей командой, старыми друзьями, новыми знакомыми, подчиненными и начальниками, инопланетянами, суперкомпьютерами, умопомрачительными технологиями и легендарными созданиями. И все отличаются не только за счет внешности или особенностей поведения, обусловленных принадлежностями к тому или иному типу/народу. Они действительно живые, с предысторией, с мотивацией и подоплекой, с изъянами в психике и характере. Поначалу крупные мазки психологических портретов постепенно раскрываются, детализируются и формируют второстепенных персонажей не как статистов, но как микромиры. Первые ассоциации — «Мстители» Сандерсона, но потом, особенно в первой половине книги, когда Адриан Марло с командой долго путешествовал в поисках загадочной планеты-легенды, я уже припомнил Криса Вудинга и его цикл про «Кэтти Джей» — до того тепло и лампово передано это общение старой команды, уже спевшейся, что может и подколоть, и защитить, и прикрыть, и дать совет.

С женщинами и любовными линиями у автора, конечно, дела похуже. Плоско, условно, шаблонно, но свою ноту в композицию привносит.

Сюжет не изобилует множеством сцен, бешеной динамикой и калейдоскопом декораций. Но зато автор щедр на эти декорации, прописывает их от и до, так что лучше так, чем плоские пустышки. Руоккио — автор, на мой взгляд, более гуманитарный и психологичный, более разговорный, размеренный, драк тут немного (и они автору удались, как и высокоритмичные эпизоды), но зато весь сюжет связан с желанием Адриана провести переговоры со сьельсинами, что уничтожают планету за планетой и убили почти 60 МИЛЛИАРДОВ людей. Но сперва Адриану надо найти того, кто сведет его с представителем сьельсинов, а для этого надо найти планету, которая то ли есть, то ли нет. Все 650 страниц — подготовка к переговорам, переговоры и последствия переговоров и наломанных дров в процессе. Само собой, с препонами, загадками, путешествиями в космосе и тусовками то на одном корабле, то на другом, то на третьем.

Адриан успеет побыть и гениальным дипломатом, и отвратительным переговорщиком (да-да), и предателем, и никчемным служакой, и героем, зачатком мифов, можно сказать, и еще миллион контрастов, чтобы история смотрелась поцветастее!

Это мягкая фантастика; иногда автор не скупится на довольно жуткие описания биологических истязаний (например, детей-зародышей), что встряхивает разомлевшего читателя и вынуждает его моргать и перечитывать только что увиденное. Жестокости явно прибавилось, масштабы возросли, Адриан вступает в большую игру, игру политиков и правителей, для которых несколько тысяч людей, отданных в жертву, — ничто.

В общем, автор растет, а вместе с ним растет и цикл. Тоже во всех смыслах. За, пожалуй, излишнюю, но явно уменьшившуюся по сравнению с 1-м томом болтовню, а также редкие периоды затяжных рефлексий и размышлений, ничего_не_деланий ставлю 9.

Не скрою: меня подкупил анонс издательства. Да и в ознакомительном фрагменте язык показался качественным, гладким, зрелым, взвешенным, используемым с пониманием. С интеллигентной нотой, с веянием ностальгии, а-ля мемуары. К тому же автор любил Чехова. А Чехов писал убийственно круто.

Автор рассказывает историю жизни одной семьи переселенцев середины прошлого века, что перебралась в Казахстан и была вынуждена там осваиваться с нуля. Фактически, бытописание. Мне показалось это интересным — изучить через художественную литературу еще одну деталь огромной мозаики эпохи Советского Союза.

Собственно, «Ложится мгла на старые ступени» — не что иное как автобиографический сборник особо не связанных между собой глав-воспоминаний. Конечно, для приличия здесь тянется нить «тогда — сейчас», обязательно родственники, равно как и друзья, будут стареть, умирать, их судьбы постигнет итог разной степени. Куда ж без этого.

Именно по причине схожести структуры роман напомнил мне «Совдетство» Юрия Полякова, хотя с точки зрения стилистики тут крайности. С одной стороны сдержанный, выверенный и поэтический язык Чудакова, с другой — просторечный и разговорно-мальчишеский Полякова, что не в укор автору.

Я пытался одолеть эти 500 с небольшим страниц в короткий период, но довольно быстро понял, что читать сей роман залпом нет никакой нужды. Сюжет не обязывает вас к этому. А вот по чуть-чуть, как блог, самое то.

Когда же я решил в пару-тройку дней добить произведение, меня настигло странное разочарование: я подустал. Тяжеловесно. И… одинаково, что ли. Нудненько, не знаю.

Дело в том, что в романе очень много прелестей сельской рутины и особенностей жизни в маленьком-маленьком городишке. Да, автор способен красиво описать природу, климат, окрестности, но множество глав и истории, содержащиеся в них… «Ложится мгла…» фактически обо всем в рамках быта: нам поведают про особенности походов в баню и веники, про уход за скотиной, про семейную корову («корова была тугосисяя»), про систему посадки картофеля, типы удобрений, как эти удобрения готовить, когда их использовать, как делать мыло, свечи, как дубить кожу, как растапливать печь и складывать дрова, как копать ямы… Ух, тьма интересных деталей.

Еще будут купания на прудах, рассказы о любимой живности, встречи уже повзрослевшего героя с друзьями, его переезд в Москву на учебу, небольшой период учения в ВУЗе, драки, пьянки, споры.

Семья у героя интеллигентная, надомное обучение эталонное, все грамотные, дотошные, автор выписывает деда как богатыря и главу семейства, на котором все держалось, но Чудакову и его прототипу явно повезло — абсолютно все члены его семьи любят читать, грамотные, то преподаватели, то не вылезают из книг, то имеют богатый ум. В общем, немудрено, что воспитание пусть и было иногда тяжким, но максимально полезным, и об этом нам тоже поведают, как и о манерах бабушки, такой-то графини, что даже в маленьком Чебачинске (Щучинске) использовала салфетки, красивые платья, духи, приборы и так далее.

Где-то к середине, увы, становится уныло. Особо ничего нового и прям ах какого интересного не встречается. Почему-то про молодость и юные годы, годы становления, читать куда как увлекательнее. Да и сюжет совсем не двигается, в какой-то момент перед нами просто набор статей и мемуаров с трансляцией мнения автора по тому или иному поводу.

Несколько раз хотелось бросить чтения, но я не остановился сугубо ради подробностей и особенностей, аспектов быта и просто того времени, чего-то максимально детального, чего просто так не узнать. В романе же это подано часто через диалоги и поучения, и кажется, будто это ты на месте растущего главного героя получаешь ценную информацию от всезнающего деда.

Атмосфера светлая, но иногда набегают тучки взрослости и неумолимости времени, увядания окружения.

Неожиданно в текст могут ворваться и матерные частушки, и соответствующая речь какого-нибудь разгильдяя, а иногда бывают и смешные ситуации. Его темноватый представитель: на базаре женщина из вдовьего угла продавала сапог офицерский. Один, качественный. А только отгремела война. И вот один персонаж приводит знакомого, одноногого, а сапог под другую ногу. И мужик не растерялся и хихикнул: «Тебе б под снаряд-то другую догадаться подставить». Смешно, хоть и грустно.

Автор любил стихи, писал их и щедро делился оными и в романе. Будучи маленьким, услышав новое длинное слово с богатой фонетикой, перед сном шептал это слово, произносил его много раз и смаковал. Понравилась эта тяга к словам и языку.

В общем, каких-то умопомрачительных восторгов, кои можно встретить в рецензиях на разнообразных ресурсах, я не испытал, однако это богатое, спелое произведение, обширное в своем кругозоре и нежадное на детали. Психология персонажей… ну, нормальная. Особо нечего оценивать, если учесть, что роман об эпохе, о людях, в чем-то философский.

Пожалуй, не совсем мой стиль, слишком затянуто (хотя к данному типу романа это неприменимо, но все же), однако это красиво и умело написанная вещь.

Мне примерно понятно название романа. Примерно понятно увлечение одного из персонажей (тяжело назвать тут кого-то ГЕРОЕМ) палиндромами и упоминанием, что сигнал SOS — тоже палиндром. Связь радио и морзянки. Интервальность и механика азбуки Морзе. В городе, который попал в день сурка, застряв в одном дне с полуночным обновлением реальности, но не памяти, это немудрено. Потому что в городе нарушена линейность. В реальности города копятся баги и артефакты, а иногда даже проявляются выдуманные мыслью люди-оболочки. Реальности наслаиваются, конфликтуют друг с другом, отчего параллельно могут происходить несколько событий, небо одновременно и ясное, но с тучами, утро одновременно с ночью, а люди могут проходить сквозь забор, ибо для одних он есть, а для других — нет. Чем дальше и дольше день сурка, тем опаснее. Для одних настоящее стало прошлым, а для других это будет будущем. Линейность условна. Ткань бытия от множества повторов протирается, и из разрывов лезут СТРАННОСТИ. Потому город и посылает морзянкой (однотипной) сигнал SOS.

С первых строк, с первых страниц — круто. Бойкий, современный, актуальный язык, с шутеечками, которые, надо сказать, к концу романа уже поднадоели изрядно однотипностью. Занятный, но плосковатый главный герой Антон, диджей на местном радио города Стрежева, остер на язык, способен не только развлекать в своих эфирах, злободневничать и фельетонничать, но и жонглировать афоризмами. Умеет репрезентовать людей так, что я бы на их месте задумчиво почесал голову, а потом либо обиделся, либо дал в морду.

Читалось хорошо. Не было никаких оснований полагать, что что-то пойдет не так. Интрига держалась до последних страниц, ничего не было ясно, информация не вываливалась абзацами, а ее следовало черпать самостоятельно из диалогов Антона с гостями на радио и в беседах между несколькими NPC (ну назвать по-другому слабо прописанных, но регулярно говорящих персонажей нельзя).

Добавлю: ясен пень, что роман в первую очередь про ГОРОД и СИТУАЦИЮ, про РАСПУТЫВАНИЕ и выход из сложившегося, потому я даже не докапывался и уж, тем паче, не ждал от автора выпуклых героев, тем более что роман всего-то в 380 страниц, и поведать про них есть о чем.

Попутно автор затрагивает силу личности и визуализации, способности искажать реальность под свои запросы и требования. Так, например, интернет или мобильная связь в городе может работать только потому, что местные привыкли, что она работает, даже если патч-корд выдернут из сетевой карты. Реальность могла бы поплыть, если бы люди не мыслили бытовыми шаблонами, что машины ездят, а не летают, ходить надо по тротуарам и тому подобное. Они, со слов профессора, обладают небогатой фантазией и любят стабильность. Но есть мощные личности, способные в одно лицо одолеть общий поток стандартного мышления, тем самым что-то поменяв в мироздании. Или нарушив…

За счет этого, к слову, неплохо аргументировано наличие «талантов», то и дело проявляющихся у жителей. Что-то вроде магии, но откуда растут корни, понять, исходя из информации выше, нетрудно.

Додобавлю: очень жаль, что процентов 70 повествования — диалоги. Хотелось поболее внутреннего мира, размышлизмов и анализа, а то выходит, что ГГ у нас дурачок-быдлячок, которому всё происходящее объясняет местный ученый (как он догадался до всего, благодаря чему пришел к озвученным им выводам — загадка).

Но следует признать, что пишет автор бойко, читается роман шустро, диалоги живые, натуральные, фактурные, и жаль, что про персонажей так не скажешь.

Делаю отметку ровно на середине романа: все очень круто, но ПЛОХО, что не показана МЕХАНИКА дня сурка и обновления дней. Бывают моменты, когда лучше не читателя, а ГЕРОЯ держать в неведении, чтобы прозорливый читатель сопереживал ему или иногда угорал с его недопониманий. Особенно при хронопрозе, когда столь деликатный и тонкий аспект более чем важен. Мы же понимаем всё кое-как, вычленив из диалогов и через вскользь упомянутые факты. Какие-то таланты, ПУКЛЫ — непонятно (боже, за слово ПУКЛЫ автора хочется стукнуть, хоть там и пытались аргументировать термин, в том числе приплели то, о чем вы подумали первой ассоциацией не геометрического характера). Хотя бы для читателя ближе к середине я сделал ситуацию более прозрачной, но, может, так надо, и автор накручивает интригу, чтобы в конце выдать, почему всё так, а не сяк.

Отметка закончилась, и хочется сказать вот что — либо я не понял, либо автор толком не продетализировал принцип и механизм СУРКОВОСТИ в городе. Да и, как оказалось ближе к концовке, оно и нафиг не нужно было. Совершенно нелепая причина, дешевенькая и практически богомашинная, никак не стыкующаяся с ранее накрученным. Обидно до ужаса. Можно было не раздувать столько страниц, честное слово, всё равно оно толком не увязалось. И это капитально подпортило впечатления от романа. Будь больше связанности и обоснованности, была бы железобетонная десятка и строжайшая рекомендация к прочтению!

Имеются непонятки, такие как: вот нам говорят, что из-за ежедневного обновления реальности и возврата к 13-му июля все файлы на компах исчезают, накатываются старые бэкапы, компьютеры тупят и сходят с ума, но при этом город собирается на праздник, проводится историческая реконструкция, и, внимание, запланированы ВИДЕОРЕПОРТАЖИ и т. п. Но ведь файлы чудят и конфликтуют между собой! Ладно у людей память о прожитом сохраняется (не всегда), но зачем вы делаете видеорепортажи, если исходники должны пропасть? Как вы будете это монтировать и делать в принципе, если ничего не останется после полуночи?!

И так не только с данной ситуацией.

Вроде как автор говорит, что память у людей остается нетронутой, но после середины реальность начинает капитально баговать, люди не помнят, что делали, иногда не узнают людей, одно и то же здание может быть в один день с интервалом в несколько часов и кафе, и магазином, и тупо жилым домом. В общем, многовато условностей и недомолвок, и распознать природу загадочности не выходит.

Мне не хватило логики и подводок, чтобы концовка сыграла настоящим АНСАМБЛЕМ. Не получилось чего-то мощного, потому что она стоит обособленно от якобы завязанных ниточек. Автор мог сотворить что угодно, обстоятельства ранее описанного его не обязывали. Но я так и остался с нераспутанными узлами фрустраций.

Читая последние страницы, я поймал себя на мысли, что смотрю бразильский сериал с патчем на «хронофантастику». ЗАЧЕМ, НУ ЗАЧЕМ ТАК?!

Часть интересных задумок и персонажей осталась не у дел.

Вердикт короток: 3/5 произведения кайф, а дальше — обидная и ненужная муть по нарастанию. Крепкая задумка вырвалась из рук и ускакала своевольничать, а автор особо и не стремился приструнить.

Вот гляжу я на негативные отзывы и гадаю — мы что, читали разные книги или как?

Готовился к 7-му роману, думал, он-де будет самым тяжким, тягомотным, с ненужной примесью легенды о короле Артуре и вот это всё. Хрен там. Отличное произведение!

Насыщенная книга, богатая на события и судьбы. Тут и драма, и война, и лирика, и геройство, и эпик. Чего только нет. Военные эпизоды так вообще будто с Ремарка писаны, до того по-военному душевно, когда коллектив сплачивается ради общей цели. Медики, вояки, вольные дружины. Очень ёмко Сапковский описывает войну, с физиологией и подробностями. И вскрывающиеся в ней характеры и личности.

Стиль в данном романе всё тот же, что взят с шестого тома, где автор просто распустил вожжи линейности: описание главной битвы под Бренной (на самом деле под Старыми Жопками) пресекается комментариями из будущего и диалогами из чуть более дальнего будущего, и когда такие вставки сменяют динамичные события, смотрится, конечно, интересно и шире, но иногда охота больше действий и зарубы, без перерыва. У Сапоквского же много дробленых эпизодов разной временнОй степени.

Поскольку это продолжение огромного романа, который по-масштабности и бесшовности начался, мне кажется, в четвертом томе, то выискивать тут что-то новое и писать о неких новшествах я не могу: либо не увидел, либо, что вероятнее, автор держит планку качества.

Путешествие Геральта и компании по-прежнему перекликается с миссией Роланда, который собрал отряд, члены которого были готовы безоговорочно пожертвовать всем чем угодно ради предводителя и его целей.

Бонарт просто прекрасен. Всё так же. Как влюбил он в себя с «Башни Ласточки», так и не отпускает. Это хрестоматийный маньяк-безумец, который с первых строк-описаний, с первых сказанных фраз и подобранных слов ожил и стал самостоятельным и живейшим персонажем, с безумной и УСТРАШАЮЩЕЙ харизмой. Один из лучших второстепенных — или даже третьестепенных — персонажей. То, как он смотрит на подмогу Цири и говорит: «Твои дружки? Славно. Двумя меньше, двумя больше, какая разница?» — аж до мурашек.

Да, нас ждут ожидаемые расставания. Во всех смыслах. И с друзьями, и с врагами. Но подано это по-мужицки, крепко, по-солдатски так, даже если это женские герои. Нет дешевой сентиментальности и слюнявости.

Когда Геральт произносил фразу про Региса в ответ на вопрос, был ли он человеком, что «он был воплощением человечности», это пробрало практически до слез.

А менторство Йеннифэр после тяжкой драки с Вильгефорцем, после перенесенных мучений и увечий, в адрес Цири, мол, не шмыгай носом, не плачь, выпрямись! Это ведь надо уметь показывать так характеры. Вот они встретились обе, и одна говорит «мамочка», а другая — «доченька», не являясь ни мамой, ни дочерью друг другу. Однако они озвучивают то, чего им так сильно не хватало всю жизнь и что давно утрачено.

Сцена казни Лютика по юмору и умению барда держаться на людях в такой неприятной ситуации просто разнос, а по абсурдности напомнила «Чевенгур» Андрея Платонова — когда произошел затык из-за того, что Лютик не отпустил грехов палачу, и тот отказался исполнять свои обязанности. И потом, когда палачу заплатили, а Лютик отпустил грехи, и с палача потребовали деньги назад, я аж гоготнул. Да и вообще, Лютик вёл себя неожиданно храбро.

Начальные сцены с Цири, когда Галахад считал ее Владычицей Озера и вёл себя максимально почтенно и трепетно, а она ломала все ожидания и каноны и отвечала как простушка и деревенщина — это было смешно.

Или когда врач в военной палатке говорит: «Давайте следующего в очереди. Того, у которого разрублена голова», а ему отвечают, что он только что освободил очередь. С юмором, особенно черным, у автора проблем никогда не было.

По мелодраматичности в лучшем смысле этого слова и накалу, включающему завершение глобального квеста и сражения, это реально ФИНАЛ. Особенно сцена с котом Рыжиком и описанием распространения чумы — просто жемчужина. Коту этому отведено меньше страницы, но черт, как же это берет за душу и трогает. Восторг. Особенно фраза «Он уже не чувствовал ни пинков, ни ударов метлы, которыми хозяйка благодарила его за то, что он одиннадцать лет ловил мышей».

Закрывая линии множества персонажей, автор не пожалел их судеб и концов. Концов, переходящих в большинстве своем в кончины. Казалось бы очевидным хэппи-энд перерастает в полный хаос: расовый бойни, стычки, междоусобицы, алчная дележка земель, голод, нищета, чума, возмездия — иногда справедливые, а иногда и не очень.

Удивительный приоритет для концовки эпического цикла — Сапковский выбрал не экшен, а психологическую линию, завершая цикл на спокойной, пусть и грустной ноте. Вопреки канонам, не руководствуясь стандартными скелетами произведения. Автор плевал на наши ожидания по композиции и законам концовки цикла. Он поломал ритмику и сделал всё по-своему. Да, пусть иногда недоставало чего-то бойкого, но в разрезе общего эпического полотна Сапковский сделал всё правильно.

Испытываю некий эмоциональный сумбур!

Последний раз крупный цикл я дочитывал в 2020-м году, и это был «Темная Башня» Стивена Кинга. Увы, когда читаешь много циклов параллельно, дабы не уставать, происходит так, что в один длительный период ты не ставишь точку, а в другой момент ставишь сразу несколько через мелкие интервалы. Тем голоднее я до таких эмоций, когда заканчивается столь монументальная история. И не от чувства облегчения! А просто классно иметь в своей башке запас из еще одного крепкого цикла.

Наверное, именно из-за эмоций выше я всегда общему циклу ставлю оценку выше, чем могла бы быть средняя из 7 романов.

Да, первые 2 тома сборника рассказов просто вне конкуренции. Третий роман ушел недалеко по схожести, 4-5 романы — это уже больше про ЦИРЮ, однако 6-й роман стал настоящим роуд-муви в стиле «Темной Башни», и это сыграло циклу на руку, автор словно опять натянул одеяло внимания на Геральта. 7-й роман — итог всего повествования и завершения линий, без сладеньких хэппи-эндов и с горьковатым послевкусием по многим из встреченных нами на протяжении саги персонажам.

Я не считаю, что концовка цикла слита. Просто Сапковский наплевал на ваши ожидания от стандартной композиции накала ближе к концу и выдал накал в середке, а потом пошел обрубать концы сюжетных нитей неторопливой, но обстоятельной рукой.

Я не считаю, что автор ближе к концу сдал. Это игра контрастов малой и крупной формы. В рассказах всегда повествование более выпаренное, сжатое, концентрированное.

Я не считаю, что из книги к книге только хуже. Сапковский расширял для нас мир, географию, фракции, политику, земли и королевства, дабы мы видели размах и события с нескольких сторон, в том числе и их последствия.

Я не считаю, что все герои помешаны на сексе. Обернитесь вокруг — это жизнь. Это всё равно что обвинять персонажей в том, что они ГОВОРЯТ или ЕДЯТ. Отличный способ передать характеры и психологию, ну.

Я не знаю, на что тут жаловаться.

Что вы ждали-то от автора? Ума не приложу. Сапковский остался верен себе, своему стилю и выдал максимально логичный итог не только для главных героев, но и для истории в принципе.

Стиль, владение словом, заигрывание с композицией и флеш-беками и флеш-форвардами — потрясающее. Психология, как всегда, ясная и честная. Диалоги — апогей драмы и настоящий смак.

Блестяще.

Надо будет лет через 10-15 перечитать!

Нет, ну что?

Короткий, минут на 7, рассказ Чехова, по густоте и отсутствию воды, по психологии, да еще и с оглядкой на время, делающий того же Кинга, сочетающего хорыр и психологию. Наш, так сказать, ответ. Попервее будет.

Взял быт, взял юную человеческую психологию, усталость, одинаковость бытия, помешанность, привел всё к закономерной концовке.

По-хорошему, поставить бы этому роману 6 баллов. Но это было бы еще более субъективно, чем есть сейчас, посему ограничусь семеркой. Автор же не виноват, что мои личные предпочтения были посланы.

Вряд ли же Кинг виноват в том, что по прочтении очередного романа я убеждаюсь, что он не умеет подводить произведение к нормальному завершению, не скатываясь в чепуху в духе снов, магии, демонов, инопланетян и прочей ненужной атрибутике. Тут я передаю приветы и «Под куполом», и «Противостоянию», и «Нужным вещам».

Блин, я ведь опять обманут! Кинг вырисовывает очередную драму вокруг покалеченной души, еще и с покалеченным же телом, который уединяется на острове с целью психологической профилактики и обретения внутреннего спокойствия. Кинг шикарно описывает, как обычно, второстепенных персонажей, атмосферу, местность, всё у него круто, и перечислять в качестве сильных сторон его умение писать, язык, манеру письма, персонажей и прочего нет никакого смысла. Все это знают и так.

НО!

В книге 670 страниц. И я опять увяз чуть дальше середины. В который раз! Пока автор пишет о людях, их проблемах, поиске решений, сложных взаимоотношениях, описывает прелести быта, он прекрасен. Когда подходит черед мистики, тайны, мрака, тайного Зла из далеких времен — все прелести произведения умирают. Ощущение, что весь потенциал Кинг выливает в первую треть, дабы восхитить читателя и увлечь его, поселить к главному герою, а потом ему становится скучно, он отпускает вожжи писательского самоконтроля и принимается водовозничать, отчего писательские тропы раскисают, и роман съезжает в ненужные густые дебри, из которых не выпутаться.

До выставки картин Фримантла всё было супер. Дальше пошли идиотские и ненужные расследования, копания в газетах, беседы со старушенциями, статьи, фотографии, старые вещи, абсурдные рисования и помутнения, бесконтактный бой, черт подери, магия рисования… К концу было ощущение, что я читаю ужастик Р. Л. Стайна, честное слово. Копания в фамилиях и родственниках хозяйки острова перевесили ритм сюжета, я конкретно приуныл от утомительного шоу в духе тех, что показывают вечерами по первому каналу. Не хватало только конвертов с результатами ДНК-теста. Как по мне, бабульки Элизабет хватило бы, а переплетения бизнеса и ее бесконечной родни — уже Санта-Барбара.

Мой интерес быстро угас, когда автор превратил хорошее терапевтическое произведение в магию и его любимое Зло. К тому же все его ходы с повторяющимися фразами, снами и любовью к изучению материалов из раза в раз одни и те же, стиль хоть и хорош, но уже приелся, нет ничего нового, что могло бы вытащить произведение. В итоге вместо нормальной концовки у нас солянка из мистики, магии и упущенного градуса напряжения.

Очень жаль.

Какой же я молодец, что намеренно решил читать этот цикл зимой. Иногда даже на голодный желудок! Тем самым обеспечил себя полным погружением, практически 5Д!

Если кратко, то вот облако тегов по этому сборнику рассказов: живые рассказы неживых людей; нерв; холод; голод.

Прекрасно осведомлен, что «Колымские рассказы» куда обширнее, чем одноименный подцикл, и включает в себя также сборник рассказов «Левый берег», «Артист лопаты», Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы» и «Перчатка, или КР-2». Но уж очень хотелось поделиться мнением о новом, открытом для меня авторе и о замечательном цикле. Плюс надо понять, почему огромный цикл составлен из таких подсборников, отличаются ли они чем-нибудь? Несут ли общую идею и являются ли разными гранями одного кристалла?

Рассказы сборника градируются у меня так: понравились или ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛИСЬ. Средняя оценка — 8,64.

Данный сборник рассказов для меня стал чем-то вроде азбуки выживаемости, учебника по тому, как ценить малое, наслаждаться каждой незначительной крупинкой и радоваться любому счастью, независимо от размеров — будь это пара дней наряда в кузнице, в плотницкой, защищенной от ледяных порывов ветра в минус 50, или аромат хлеба, будоражащего ноздри. А то и половина селедки, более жирная, чем несколько дней назад. СЧАСТЬЕ В МАЛОМ!

Этот цикл — некая грань закалки сильной личности, подобно тому, что мы читали в «Как закалялась сталь» Николая Островского, но по ту сторону отношения к СССР. Если герой «КЗС» перебарывал всё ради Родины и строя, то герой «Колымских рассказов» — ради жизни, чтобы жить, чтобы выжить, черт подери! Само собой, условия, в которых — и благодаря чему — он оказался в Колымских лагерях, не подразумевают благодарность Родине, но я бы хотел заострить внимание на силе духа и личности человека, а не на том, как можно поругать те года, когда многих заметали на долгие годы и ломали им судьбы.

Нам предстоит ознакомиться со множеством аспектов жизни осужденных в морозных колымских лагерях, отведать все тяготы и страдания голодающих людей, недополучающих пайку и подвергшихся адским условиям труда с жуткими и невыполнимыми нормами выработки в сутки. Осмотрим лагерную жизнь глазами автора со всех сторон. Наверное, дальнейшие сборники еще больше расширят представление и понимание о тяжести и подноготной того периода, но 150 страниц этого сборника на данный момент мне хватило более чем, дабы проникнуться и составить промежуточное начальное мнение.

Нас ожидает множество неожиданных концовок с подлыми убийствами и убийствами необъяснимыми, концовки с психологическими спадами и истериками — понятное дело, учитывая контингент и условия, в которые он помещен — рубка дров, долбление мерзлой земли, добыча золота и иные нужды, в том числе и хозяйские.

«Природа на Севере не безразлична, не равнодушна — она в сговоре с теми, кто послал нас сюда».

Сборник не покидает холод. Люди находятся в таком отчаянии, что готовы выдавать себя за плотников, ими не являясь, лишь бы хоть день-два пересидеть в теплом здании. Люди становятся полностью адептами фатализма, что будет, то будет, и любое виляние судьбы в сторону комфорта воспринимают как подарок богов. Очень тяжело читать об этом. При этом вовсю демонстрируется воля к жизни, особенно со стороны главного героя, что списан с самого автора, и тем не менее, сила духа желающего жить человека, сопротивляющегося физическому, моральному и бытовому гнету, велика. Но иногда, конечно, условия вынуждают их на жуткие вещи.

Зеки все, как один, ждут весны, и это тоже проходит красной нитью через рассказы. Весна — время перемен, убывающих холодов, это время счастья, стало быть, тепла, благости. Даже заключенные не лишены ожидания чуда с приходом весны. Очень жаль таковых людей. Они радуются любой мелочи, любой несущественной подачки, как забитые и голодные собаки, коих извечно шпыняют и охаживают кнутом и грубым словом, что недалеко ушло от их бытия. В пелене равнодушия они радуются мелочам навроде обещанной вечером затяжки табаку или премиальной буханки хлеба. И уже как будто помирать не хочется. Многие, особенно те, кто постарше, условий не выдерживают и идут вешаться или рубить себе отмороженные на руке пальцы, чтобы не работать на морозе, тягая бревна или орудуя лопатой или киркой.

В сборнике полно мрачной безнадеги, страха, но вместе с тем и фатализма, смирения с судьбой. Люди тупо ломаются и устают жить.

В череде жестких рассказов иногда прослеживаются по-настоящему литературные, поэтические, как, например, в «Ягодах» — только по-настоящему голодный человек способен так вкусно описывать всего-навсего сморщенную ягоду голубики. Или рассказ «Хлеб» — про отношение к свежему хлебу и ужасу, что пекарь способен выкидывать в печь не самые лучшие буханки, не такие свежие. Представляете ужас для того, кто мечтает круглыми сутками хоть о краюхе? Культурный шок, не иначе! А описать холодную порубленную надвое селедку так, чтобы потекли слюнки? Тоже ведь талант нужен. И цена еды. Туда же можно отнести рассказ «Стланик» об очередной зарисовке северной природы, выстреливающей после длительной описательной завязки последним циничным предложением, словно перекрывающим всё то, что было написано ранее. Но оно как бы неизбежно, и винить нашедшие в стланике плюсы зека нельзя. Отчего на душе горечь и никакого предательства к восхваляемой красоте и силе стланика, ибо первичные потребности, как ни крути, сильнее.

Вообще, смерть витает практически в каждом произведении: она либо приближается, либо где-то рядом, либо уже настигнувшая товарищей или еще кого-то, сошедшего с ума. И люди не планируют существование дальше нескольких дней.

Запомнилась цитата про собаку: «Каждому из пятидесяти хотелось ее погладить, приласкать и собственную свою тоску по ласке рассказать, передать животному».

Рассказ «Заклинатель змей» — один из тех, что раскрывается по прочтении. Вроде читаешь о начитанном арестанте, который выжил только благодаря своей начитанности и знанию длинных произведений, за счет чего и стал неприкосновенной элитой, и понимаешь — до чего ж метко назван рассказ.

А когда люди по собственной воле рубят пальцы, вскрывают вены и бегут топиться в ледяную воду? Каково? А когда дуреют от холода и в бараке воруют тушку поросенка, запираются в комнате и, понимая, что за это его расстреляют, всё равно едят замороженную тушку поросенка сырьем просто потому, что уже НЕВМОГОТУ? Каково, м?

В общем, сборнику твердейшая десятка, ледяная такая, пусть и не все произведения достойны в моей шкале ценностей высшего балла. В совокупности, в комплексе это великая и трагичная история о личности и тяжелейших условиях, о гнёте режима, об участи осужденных. С удовольствием продолжу знакомиться с творчеством Шаламова дальше, но не сейчас. Скоро весна, и я, вместе с осужденными в Колыме, жду какого-то счастья.

Как хорошо, что в поезд я взял именно книгу с данной трилогией! Совершенно не прогадал!

Крапивин абсолютно волшебен и своей магически звенящей атмосферой мне всегда напоминает «Темную Башню» Стивена Кинга. Так здорово было ехать мимо аккуратных городишек Белоруссии с их красными крышами и чистыми улочками, мимо полей и осенних деревьев, запутавшихся в тумане и легкой измороси… Всё это пробирает и создает совершенный ритм между реальностью нашей и нереальностью Крапивина.

Трилогия «В ночь большого прилива» состоит из рассказа «Далекие горнисты» и двух повестей — «В ночь большого прилива» и «Вечный жемчуг». Сразу скажу, что мне рассказ понравился больше повестей и оценки шли по ниспадающей — 10, 9, 8, что не помешало мне поставить твердую 9 за всю трилогию. Повторюсь, мне Крапивин больше нравится в короткой прозе, она насыщеннее, пружинистее и не так одинакова по настроению в течении времени.

• Рассказ «Далекие горнисты» моя жена вообще назвала настоящей «Жизнью мальчишки», припоминая одноименное шикарное произведение Роберта Маккаммона. В данном небольшом произведении нам рассказывают, как взрослому человеку снится детство, городок, где он встречает двух мальчуганов, попавших сюда через 500 лет. Чтобы вернуть их обратно, им должен помочь главный герой — в старинном доме в полночь передвинув стрелку на 500 лет назад и сразившись с Железным Змеем.

Крапивин маг. В каждом его предложении, в каждом слове такое тепло, такая ламповость, что озаряешься изнутри этой словесной красотой. Ощущение творящейся магии и скорейшего чуда, эфемерного и парящего где-то тут, рядом, вот-вот осязаемого. И всё это будто в солнечной дымке.

Небольшой чарующий рассказ, как гг-мальчик встретил двух мальчиков не из своего времени и явно не из этого мира. Странная одежда, рассказы про осаду, битву в крепости… Очаровательно реализован принцип машины времени — на больших часах надо крутить стрелки обратно.

Произведение пронизано не только волшебным маревом, но и стандартным для Крапивина набором из добрых и дружеских качеств, с желанием помочь, не оставаться безучастным, найти настоящего товарища и погрустить от скорой разлуки. Присутствует тут своего рода чисто мальчишеская приключенческая романтика без толики желчи, червоточинки и злобы.

И в конце не сказать, взаправду ли это всё происходило или же оно было сном!

• «В ночь большого прилива»

Произведение написано спустя несколько лет после рассказа «Далекие горнисты» и служит продолжением. Главный герой повзрослел, однако он снова встречает тех двух мальчишек из первой части условного цикла и вновь отправляется с ними в путешествие, теперь уже в их мир.

Крапивин силен в языковой магии. Переходы из одного мира в другой незаметны, сказочны и эфемерны, хрупкие, как сон.

Удивительно, но при разности возрастной аудитории творения Крапивина мне напоминают «Темную Башню» Стивена Кинга, где мы видели точно такие же стертые границы между реальностями, между тварно дозволенным. Здорово, что у нас есть такой писатель, свой, который подарил мне похожие ассоциации.

Примечательно, что как только главный герой (Сергей) встречает Валерку (одного из двух мальчиков, постарше), тот говорит: только ты можешь помочь. На что Сергей тотчас откликается: я готов. Не спрашивая, как и чем именно он может помочь. Это показательно.

Влекомый жаждой помощи, Сергей не думая отправляется в новый мир, снова став 12-летним мальчишкой — процесс перехода в новый мир и возвращения к себе-подростку стало особым удовольствем, ибо так мягко продемонстрировать смену возраста, личности и реальностей могут немногие. У Крапивина вышло блестяще!

В городе после произошедшей 500 лет назад, из которой Валерку с братиком выкинуло в мир Сергея, смута, там между собой враждуют две фракции: факельщики и барабанщики. Попутно на ребят нападают гвардейцы Канцлера — великого правителя, заправляющего в том числе и этим городом. В одной из стычек братика Валерки ранят, ребята относят его мастеру, а тот предсказывает, что братик не доживет и до полуночи. Ибо так предначертано великими книгами.

Собственно, ими же и руководствуется Канцлер, который допускает смуты, резню и неразбериху в городе, так похожем на атмосферу братьев Стругацких.

Не желая принимать смерть своего товарища, главный герой идет сразиться с Канцлером, чтобы нарушить известный ход вещей и изменить его.

Думаю, тут ловко фигурирует аллюзия на то, что нельзя смиряться с судьбой и сражаться надо всегда, а пассивность и фатализм делают тебя безвольным и слабым, в то время как по-настоящему детские пыл и полнейшее отрицание зла способны сразить любого и действительно подмять под себя мир.

Ну что могу сказать — очередное нравоучительное доброе произведение Владислава Крапивина. Конечно, рассказы мне у него чуть больше нравятся, а такой «размазанный» стиль долго читать несколько утомительно. Думается, что он не шибко подходит форме крупнее 30-40 страниц, но тем не менее я получил удовольствие — автор не обделит ни экшеном, ни причудливым городом с арками-лесенками, ни приятными в целом декорациями и поучительными диалогами. И по-прежнему та самая волшебная атмосфера, кою я не встречал ранее ни у кого.

• «Вечный жемчуг»

Странно и обидно, но для меня сей небольшой цикл в плане восторгов и впечатлений шел по ниспадающей, причем, градация в рамках оценок не так уж и страшна.

Повторюсь, но более лаконичный Крапивин мне нравится больше — он богаче, ярче и образнее. Здесь же да, у нас есть путешествие, есть завершающая часть триптиха о неумолимом времени и заканчивающемся детстве, об утратах и неизбежном. Главный герой — Сергей — уже взрослый, вот-вот у него будет ребенок, но, тем не менее, он сам в душе мальчуган, жаждущий приключений и чистой незамутненной дружбы. Повесть нас не щадит и скорым (очередным) расставанием, и самопожертвованием, и упорными приключениями, и волшебным миром. В плане эмоций и психологии всё светло и отлично, идеально честно, так сказать.

Пожалуй, меня немного смутила сказочная эфемерная художественная составляющая, когда героям всё удаётся как-то... Ну, будто из ничего. Просто ПОТОМУ ЧТО. Да, присутствуют в некоторых местах объяснения, но зачастую это просто потоковое приключение с развитием частных деталей из ничего, потому что где-то надо вставить красоту, где-то символичность, аллюзию. Но надо делать скидку, что это для более юной аудитории, посему требования стоит подумерить. Уверен, юным пытливым умам это зайдет, что называется!

Однако уж как есть. Первое произведение — рассказ — был абсолютно незабываемым! Он-то и подарил огромный кредит доверия очередному сказочному циклу Владислава Крапивина.

Вот же ж! Цикл про ведьмака ближе к концу ругают, а мне что-то нравится. Особенно, само собой, когда много Геральта и история его бесшовна. По сути, 6-я часть не дает ничего более, чем продолжения истории, закончившейся вот-вот в 5-м томе.

В самом начале романа ожидает роскошнейший подарок — драка Бонарта с крысами. А потом и с Цири. Блин, как же это умело выписано. Бонарта нам показали харизматичным, зловещим, таким, знаете, натуральным маньяком, которого начинаешь бояться от одного вида. Само сражение Сапковским передано умело, напомнило лучшие романы Роберта Сальваторе про темного эльфа — я тогда с таким же упоением следил за боевкой. Только у Сапковского покровожаднее, конечно, и более щедро на физиологические подробности.

Еще одно зрелищное сражение — когда Цири на арене в одном из городков билась против наемников. Как же это было чернушно и жестко!

Цири, к слову, спешно взрослеет — наркотики, татуировка в паху, любовь к девушке из банды. Переходный возраст пришелся незаметно и мощно, отчего дитя Старшей Крови предстает едва ли не новым человеком.

Геральт обрастает хорошим таким крепким отрядом, все притерты друг к другу, разговоры смелее и откровеннее. Они объединены все той же целью — спасти Цири из лап Нильфгаарда, не зная, что…

Знаете, во время чтения этого романа меня окатило паникой — скоро ж конец саги! А я так привык к героям, к отряду Геральта, сформированному еще в пятом томе, где каждый персонаж имеет свои особенности, индивидуальности и действительно живет, без тех психологических перекосов неврастеника, кои мы наблюдали у ведьмака в «Крещении огнем». У его компании по-кинговски честные разговоры, без купюр и цензур, без эвфемизмов, здесь и физиология, абсолютно по-честному передан быт путешествующих. А впереди только седьмой том и вбоквелл… Грустно!

Мы пройдем через множество локаций, нам предстоят непростые разговоры, локальные квесты, но мы по-прежнему будем охвачены главным желанием и целью — спасти Цири!

Повествование в этот раз автор выбрал уж слишком изощренное: флешбеки, флешфорварды, когда одно событие обсасывается, простите, и спереди, и сзади, то есть, и в будущем, и в прошлом. Иногда нам сразу говорится об исходе, а потом, чередой множества перемещений и смены фокуса и корреспондентов (читай — второстепенных и эпизодических персонажей) мы будем выстраивать паззл, пусть и не слишком сложный, но порой занудный и надоедливый в своем художественном исполнении. Небольшой перебор с точки зрения приема. Но иногда это сделано прям умело, когда повествование льется, подобно воде в сообщающихся сосудах, из одних уст в другие, затем в третьи, и всё это таким узором и мозаикой.

По-прежнему есть дисбаланс во времени, отведенном каждому из героев — 50 % романа читаем про Геральта и КО, 30 % про Цири, 20 % про Йеннифэр. И это с перебитиями на микро-интерлюдии, призванные расширить наш взгляд на события. И выходит так, что это подано пластами, и герои, кроме основного в данный момент, забываются и становятся будто бы ненужными. Благо, Сапковский почти всех сделал интересными, а с точки зрения раскрывающихся и назревающих глобальных событий это даже полезно.

В итоге это все еще ладно сделанный роман, не без небольших недостатков, но, как и в случае с «Темной Башней» Кинга, я вкушаю мелочи, наслаждаюсь живостью героев и их диалогами и бытом, познаю условный мир, двигаюсь вместе с героями к цели и наслаждаюсь мастерством автора. Как промежуточное звено — отлично.

Чудовищный в своем неизбежном реализме рассказ, который, опять же, выстреливает в конце абсолютно неожиданной и неоспоримой, бескомпромиссной человечной животностью, неизбежной правдивостью, и это придает произведению силы.

Боже мой, какой хоррор! Вдвойне хоррор оттого, что это могло быть и, скорее всего, было. Втройне хоррор оттого, что у героя рассказа хватило истерии, слабости характера, но вместе с тем и силы воли, чтобы привести себя к той цели, которую он наметил, получив далеко не радостное письмо от жены.

Очередная зарисовка, посвященная северной природе. Из названия понятно. Что служит своеобразным выстрелом этого миниатюрного рассказа — это последнее предложение. Как нынче модно говорить — ПАНЧЛАЙН.

Нам долго рисуют экспозицию, делятся впечатлениями и размышлениями, а потом сквозь череду поэтических красивостей впрягается натура замерзшего практичного человека, после такой груды восхваления своего рода ЦИНИЧНОГО, и в этом контрасте тоже выглядывает человек с его первичными потребностями, и никакого предательства от этого не ощущаешь. Скорее горечь. Вновь.

Черт подери, вот так читаешь рассказ о том, как начитанность помогла заключенному выжить в адском коллективе, голодном до увлекательных историй. Для них это прямо-таки услада и развлечение! И вот уже герой рассказа становится своего рода элитой, неприкосновенным лицом.

А потом вспоминаешь название рассказа — и такой: ВАУ! КАК МЕТКО!

И будто бы оно всё взыгрывает новыми красками. Яркими. И грустными.

Итак, прошло около пяти дней после прочтения романа. Он в голове улёгся, я обработал его с учетом послевкусия и снизил оценку с 8 до 7.

Роман очень прост и прямой как палка, незатейлив и немудрен, но в тех моментах, когда автор пытается осуществить сюжетный кульбит, это всё равно делается при помощи палки, которая, как мы помним, очень проста и пряма.

Поначалу впечатления от романа оптимистичные: пред нами предстает пример хорошего и качественного незатейливого фэнтези, где «незатейливого» не несет негативного оттенка. Сразу приходит на ум «Костяной капеллан» Питера Маклина из этой же серии. Что там, что тут роман — это такая жвачка для мозгов. С оглядкой на главного героя можно даже сказать, что фэнтези сие — харизматичное, близко к плутовскому. Главный герой очень напомнил Никомо Коску из романов Джо Аберкромби.

Крошечное отступление: да, многие рецензенты замечают прямые отсылки и к Константинополю, и к Византийской империи, и к Риму, однако, во-первых, это вообще не влияет на роман и его восприятие, во-вторых, есть желание оценить именно как самостоятельное художественное произведение. Благо, цикл «Осада» состоит из трех самостоятельных романов.

Возвращаемся к «16 способам». Да, роман харизматичен и явно по своему стилю и настроению выбивается не только из серии, но и из привычных фэнтези-работ, однако при имеющихся любопытных и относительно свежих исходных данных на выходе мы получаем простоватенькую историю с очень сказочными развитиями событий.

Здесь всё условно: у Города нет имени, АБСОЛЮТНО ВСЮ армию города перебивают во время ее рейда за пределы, Город стоит на берегу моря, но флот как-то кем-то заблокирован тупейшей отмазкой про маяк, у стен Города вражеское войско в 40 тысяч, но они не нападают и не используют свою мощь, чтобы достичь цели и нахрапом взять населенный пункт.

Вся эта нелепица выстроена ради демонстрации смекалки и гениальности главного героя — полковника инженерных войск Орхана, который строит мосты.

Интересный факт про имя «Орхан»:

Имя Орхан по происхождению является тюркским. Состоит оно из двух частей:

•персидское «оура» — крепость;

•хан – султан, правитель.

То есть, его можно прочитать как «хан войска», или полководец.

Тут нет магии и привычных фэнтези элементов, однако: если бы роман был немного честнее к реалиям, достоверности, тактике, стратегии и иным, более приземленным вещам, читалось бы гораздо спокойнее и интереснее. Ведь у нас главный герой с инженерным складом ума, он знает длины, глубины, стоимости оборудования, количества, шарит за сплавы и в какой пропорции разбавлять золото так, чтобы состряпать больше монет, у него связи, свои ходы и выходы, и это могло бы породить интересный жанр «научного фэнтези», но автор либо поленился, либо решил поломать шаблоны самым нелепым способом, и потому забил на матчасть и достоверность, если даже не сказать АДЕКВАТНОСТЬ.

Здесь есть требушеты, корабли, тут печатают книги, вообще развито производство и мануфактурное дело, но ни разу не было упоминания такой незначительной, но важной детали, как подзорная труба — это я молчу, допустим, про взрывчатые вещества. Почему важна труба? Потому что герой, став своего рода мэром города, отправляет на стены простое население, облаченное в старые доспехи, вооруженное списанными мечами, дабы создать видимости армии. И со стороны врага никто ничего и не замечает и даже ухом не поведет. Это имея факты, что вся армия вырезана.

Очень уж странная осада: войска врага то и дело подходят к городу, не атакуют, огребают и уходят — не строят что-то для осады, не делают что-то в ответ, не адаптируются к условиям; короче, ждут, когда их расфигачат из катапульт. Их предводитель совсем не считается с утраченными впустую и совершенно бездарным образом жизнями, такой-то туповатый завоеватель с манией величия, берущий количеством и бесхитростными лобовыми атаками, уверенный, что рано или поздно охватит своей империей весь мир. И, как мне думается, осаждать маленький городок, ничего не делая, это себе дороже — все-таки армию надо содержать, постоянно должны быть отработаны линии снабжения, ибо войско немалое, трава вокруг быстро придет в негодность, как и живность закончится, так что трат будет ого-го! Поэтому, если углубляться в детали, будет много вопросов, как, допустим, с миром «Убить некроманта» Макса Далина.

Странно, что при такой неэффективной и жизнезатратной системе осады города войско главного врага внутри армии не взбунтовалось и не начало возмущаться, мол, чего это ты впустую тратишь ресурсы и пускаешь чего это ты впустую тратишь ресурсы и пускаешь нас на убой?

Кстати, остального мира как будто бы и не существует. А армия врага всемогуща, способна непонятно как перекрыть морские пути к городу, но свой основной потенциал тратит на лагерную жизнь близ стен.

Стиль повествования честный, без заигрываний, и через героя автор прям не скрывает: да, понимаю, это идиотский подход, но это моё решение, и оно сработает. Или что-то в духе «извините, я разнылся, несу чушь, отвлекся». Такие фразы приятно оживляют повествование и ритмику, но вместе с тем и прикрывают множество провалов как в художественной, так и в матчасти. Словно сама СИТУАЦИЯ автору была важнее, нежели ее ЧЕСТНОЕ решение. При этом я не скажу, что стиль или вот эта ситуация стали совсем уж минусом.

Скажем, Орхан в пылу осады гадает: а где вообще гарнизон? Черт, наверное, это моя работа теперь — вызывать его!

Или диалог, которых несколько по своему типажу, но все они показывают, как Орхан адаптируется к новой должности — владыки города:

— Могу я одолжить это? — спрашивает ГГ об уникальных материалах у архивариуса.

— Выносить любые документы из помещения строго запрещено, — пробухтел он.

— Я буду трактовать это как «да».

Лейтмотивом повторяется через роман фраза Орхана: «Я инженер. Я строю мосты». Мне особенно понравилась вот эта: «Я не солдат. Всё, над чем я когда-либо хотел одержать верх, — это несколько рек».

Иногда он в середине осады вспоминает некие архиважные вещи, о которых должен был бы подумать сразу. Что тоже придает живости и мы видим: ГГ не всегда идеальный и может что-то запамятовать.

Тем не менее, герои неглубоки, даже главный. В его активе только харизма и бойкая речь, но как такового внутреннего мира нет, если не считать клише благородного циничного подонка. Персонажи абсолютно плоские, они функционеры и двигатели сюжета, но если понимать, особенно исходя из названия, что роман про город и решение ситуации, то становится немного легче.

Антагонист вышел необычным и… Пожалуй, это одни из самых странных диалогов между антагонистом и протагонистом. Максимально… Я даже теряюсь. Ну, словно злодей напрочь лишен ума. Детские мотивы, странные заявления, отсутствие внятной позиции. Как в духе Кинговских концовок, когда оказывается, что городом просто играли дети-инопланетяне. И в этом видится не желание сломать шаблон, а некая лень автора продумать что-то посерьезнее. Такой перекос в неадекватность и иронию отбивает желание проникаться сопереживанием и вживаться в происходящее — пред тобой словно предстает комедия, фарс. Особенно на последней сотне, когда от диалога между двумя сторонами ждешь чего-то ядерного, ждешь накала, а встречаешь бредни и монологи не совсем здорового дяденьки с явными комплексами и пеленой странной преданности к… Не скажу, к кому, чтоб не спойлерить.

С позиционированием тоже странно: это не темное фэнтези, это не военное фэнтези, не героическое. Это могло бы быть классным производственным романом, но автор ушел в иронию и КУРЬЁЗЫ, молниеносные решения проблемы, которые главный герой достает из-за пазухи, словно фокусник кролика из шляпы. Не всегда должно быть именно так. Множество ключевых моментов решались в последнюю очередь без предварительной подготовки, что, я считаю, не совсем честно по отношению к читателю, которому не дали верных знаков, дабы прийти к выводу вместе с героем.

Концовка вышла скомканной и невнятной. Вернее, всё там понятно, но то, какое развитие она получила, из каких предшествующих моментов вытекла и к чему привела, предстало совсем неубедительно и нелепо, что больше похоже на слив и непонимание, куда пихать ставшего ненужным главного героя.

Из странного: мелькают в тексте и такие слова, как «доллар», «реплика» в понимании подделки, «фан-клуб», что, на мой взгляд, даже для стебного фэнтези несколько перебор не в лучшую сторону.

Однако есть юмор, и он хорош: «Когда Айхме было четырнадцать, я сказал ей, что на смертном одре ее папа взял с меня обещание позаботиться о ней. Конечно, это была ложь; на деле он сказал что-то вроде «держись подальше от моей дочери, или я оторву тебе голову». Да и никакого смертного одра не было – он истек кровью на песке под одобрительный гвалт и ор семидесяти тысяч стадионных зевак.». Или вот: «Я испортил хороший совет тем, что посмел его дать».

С итогом всё ясно: как у футуристов и постмодернистов — превалирование формы над содержанием. Оттого и оценка снижена по справедливости. Когда некий вау-эффект проходит, осадочек после анализа совсем жиденький. Это больше роман-ситуация, роман-настроение, театр одного актера.

А вот светлый рассказ!

Продолжаю читать цикл рассказов про Колыму и уже сам преисполнился подвоха и подозрения — а чго это пекарь такой добрый? И хлеба даст, и цигаркой угостит, и отдохнуть предложит. А просто люди бывают разные, к тому же у всех свои ценности и уровни жизни; у пекаря, например, на хлебозаводе заметно выше, чем у арестантов, потому он может на их глазах кинуть не самую свежую и вкусную буханку хлеба прямо в печь — и это на глазах голодных лагерников, что могли бы спрятать хлеб по карманам! Надолго отпечатается в памяти у них сей эпизод.

Наряду с «Ягодами», Шаламов очень вкусно описывает не только свежеиспеченный хлеб, но и даже порубленную надвое селедку! Эх, аж слюнки. И, повторюсь, так мог написать исключительно тот, кто голодал как безумец.

И еще одно грустное наблюдение по ходу: рассказы будто написаны от лица дворняг, тощих, коих постоянно шпыняют и прогоняют, охаживают кнутом и руганью.

Из этого рассказа можно сделать 2 вывода:

1) В лагере долго живут только прошаренные осужденные.

2) Пока дают — бери, если это безнаказанно.

А предатели и подлецы были и будут, этот вывод сделан давно.

Дааа, чем дальше читаю рассказы цикла, тем больше понимаю: смерть будет подстерегать в каждом произведении. Либо приближающаяся, либо витающая рядом, либо настигнувшая.

Сперва читал и вяз. Но потом понял: умирал-то поэт. Вот и стиль в данном рассказе выбран мелодичный, эмоциональный, поэтичный. Трагичный. С типичными уже для Шаламовских героев радостями мелочам, ибо ждать чего-то позже не следует — позже может не наступить.

Концовка — образчик лайфхака для сметливых и голодных. Ужас.

Каков контраст: только по-настоящему голодный человек способен так вкусно описывать всего-навсего сморщенную ягоду голубики. И как же неожиданно потом получается, когда косая судьба задевает не тебя, а твоего рядом идущего товарища по несчастью.

Грустный, но вынужденный пример мужской солидарности. Иногда действительно лучше позволять человеку томиться в ожидании письма от дочери, нежели получить оное и ужаснуться содержанию.

Очередная по-хорошему унылая зарисовка.

По-настоящему больной рассказ. Да и читать это в зимний период (особенно если урчит в животе) — своего рода обеспечить себя 5Д.

Неумолимый режим, адские условия, кошмарные нормы — как труда, так и пайка. И всё это встречает реакцию в глазах уже поломанных людей, граничащих с фатальным равнодушием. В таких условиях можно радоваться мелочам навроде обещанной вечером затяжки табаку или премиальной буханкой хлеба. И как будто помирать не хочется. И когда с этим всем ужасом сталкиваются порядочные люди, видишь, как тем, кто помоложе, еще хватает сил преодолеть это всё, а кто постарше, тот идет вешаться или рубить себе пальцы на руке.

Морозно, тоскливо, безнадежно и страшно.

Однако даже в таком описанном гнете прослеживается сила личности. Терпение. Воля.

Угадал я, что надо читать данный сборник зимой.

Вы знаете, рассказ пропитан безумным отчаянием и я так и не понял, балансирует ли он на грани фатализма или же тут имеет место быть воля к жизни Поташникова… Однако степень отчаяния одуревших от лютых морозов людей автор показал с лихвой — они готовы выдать себя за плотников, ни черта не умея, лишь бы на ближайшие парочку дней погреться подле печки.

А там, глядишь, и холода спадут.

Неожиданно. Шокирует. Даже зная, что за сборник в руках и о каком контингенте речь, концовка удивила.

Я тот, кто пришел в книгу не из-за фильма, а узнал о нем позже.

Еще одно произведение, которое я решил перечитать в 2023-м году спустя аж… Боже мой… Лет 18 точно. В детстве у меня было издание 1993-го года, где каждая последующая глава начиналась с буквы алфавита и охватывала весь алфавит + в каждой букве можно было рассмотреть те или иные иллюстрации, служащие полуспойлером-полуанонсом к главе. Когда вышло свежее издание в новом переводе, я узнал, что то, что читал я, было вольным пересказом. Немного посравнивал новое издание и старое — и да, действительно, в старом очень много лакун.

Основным стимулом перечитать данный роман, который я всегда знал как «Бесконечная книга», послужили как раз-таки новый перевод и шикарнейшее увеличенное издание в серии «Больше, чем книга» от издательства «Азбука» с иллюстрациями Себастьяна Мешенмозера. Я урвал данную книгу по бешеной скидке и решил, что это знак.

Завязка романа более чем проста: в стране Фантазия появилось НИЧТО, пожирающее земли и растущее, поглощающее не только области, но и живых существ. Это произошло, потому что Девочка Королева больна, и только человек из нашего мира может вылечить ее, если даст новое имя. Но в Фантазию перестали приходить люди нашего мира, и это будет сложно.

Однако толстый и несуразный мальчик Бастиан Бальтазар Букс как раз из числа спасителей. В мире Земли над ним издеваются одноклассники, он неуклюжий, не любит свою внешность, но именно он попытает счастье, чтобы спасти Фантазию. В его руки попадает книга под названием «История, конца которой нет», Бастиан начинает читать ее и потихоньку доходит до места, где герои говорят о нем. Постепенно мир книги сплетается с миром Бастиана, и мальчик в итоге попадает в Фантазию.

Не хочу ничего спойлерить, да и в детских романах, думаю, имея исходные данные, легко можно понять, чем всё обернется. Хочу остановиться на другом.

У меня вопрос: что там подсыпают немецким писателям, что они выдают такие безумно крутые с точки зрения фантазии и визуала вещи?! Читая «Историю, конца которой нет», я удивлялся и в первую очередь вспомнил Вальтера Моэрса, его романы про «Странствия Румо», про город и лабиринт мечтающих книг, поскольку что тут, что там буйство фантазии просто поражает!

В «Истории» каждая глава — это новая крутейшая локация, нешаблонная, не уставшая, не использованная и визуально богатая. Чего стоит город на озере слез, построенный из филиграни серебра, ибо только этот материал не разъедаем слезами, пролитыми страшными существами, оплакивающими свое уродство. Разноцветная пустыня, город безумцев, болота печали, где легко можно суициднуться, ворота сфинксов, задающих загадки и поражающих взглядом, рудник с картинами на основе забытых снов…

И это я еще молчу, что почти в каждой главе нас ожидают самые разные создания, от стандартных кентавров и единорогов до каменных великанов, клоунов-мотыльков, летающих драконов счастья и не только. И какое счастье, что это всё сопровождается красочными иллюстрациями, хотя в детстве у меня не было никаких проблем с представлением всех этих жителей. Очень богато, разнообразно и по-новому.

Помимо прочего, каждая глава задает свое настроение и в полной мере проносит его от и до: от жуткой смертельной тоски до загадочности или уюта, радости и тревоги, приключений и безнадеги, заносчивости, падения личности, дружбы и спасения.

В центре истории два героя: житель фантазии — мальчик Атрейо, которому поручено отыскать спасение для Девочки Королевы, т. е., по сути, найти человека из нашего мира и притащить его сюда, и Бастиан — та самая цель поиска, который попал в фантазию и, конечно же, понаделал всяких нехорошестей, успел и разругаться с Атрейо, и чуть не угробил весь мир. Но в конце концов дружба побеждает, спасение неизбежно, все радостны и счастливы.

Помимо простой роли развлекательного произведения роман служит еще и поучительной вещью, сентенцией, напоминанием, что мы не только должны блюсти самые правильные человеческие качества, такие как отвага, честь, самопожертвование, готовность к решительным действиям, но и обязаны мечтать, дабы наполнять мир фантазии новым, чтобы фантазия жила, не угасала, чтобы вместе с ней и люди жили, радовались и оставались довольными. Но в меру!

Ведь недаром в одной из глав про город бывших королей мы видим сумасшедших жителей — это люди из нашего мира, которые настолько отдались фантазии, что забыли родной мир и сошли с ума. Попали в вечное царство забвения. Кто-то катит коляски с прямоугольными колесами, другие прибивают носки гвоздями к мостовой, там странная и алогичная структура зданий. И все молчат.

В главах и сюжетах можно углядеть множество намеков и аллюзий, и они легко осядут на подкорке сознания без нарочитостей, благодаря легкому повествованию для детей послужат отличным уроком и назиданием.

Интересный тезис был выдвинут в откровениях одной из глав: чем большая часть Фантазии превращалась в НИЧТО, тем мощнее становился поток лжи, хлынувшей на землю людей. То есть, людям лучше мечтать и свои выдумки направлять на создание новых миров и созданий, нежели обманывать друг друга.

В другой главе Бастиан, уже переместившись в Фантазию, мог творить что хотел при помощи своего желания и магического амулета. Так, он избавил страшных созданий от уродства и, ложась спать, думал: «Вот, я доволен собой, я совершил доброе дело, причем, бескорыстно, и слава о моей благодетели разойдется по миру!» А потом эти преобразившиеся создания накидывались на него, препятствовали и ругали, мол, чего ты с нами сделал, нам скучно, ты лишил нас смысла жизни. Тут еще одни простой урок: нечего культивировать в себе гордыню!

Конечно, на долю Бастиана выпадает множество испытаний. Он перемещается в страну Фантазии красавцем и быстро забывает о себе-толстом из того мира. Он упивается силой, творит красивые локации и места, в Фантазии он искусный воин, защитник народов и самый мудрый, но чем сильнее он углубляется в фантазийную визуализацию, тем меньше он помнит о своей настоящей жизни. Роман учит нас контролировать свои желания и утихомиривать их количество, иначе, дорвавшись до власти и вседозволенности, легко забыть себя настоящего.

По итогу: заслуженные 10 баллов. Тут не надо говорить о медленном ритме и провисаниях. Во-первых, неуместно, во-вторых, роман очень насыщенный. Как и в детстве, когда я перечитывал «Историю» раза 4, произведение Михаэля Энде оставило у меня почему-то горьковатое и мрачное послевкусие. Почему-то именно эти главы удались автору особо, они блистали безумием, проникновенностью, ненавязчивым нравоучением и Крапивинской мальчишеско-человеческой добротой.

Вот ведь удивительное дело: впервые прочел роман году в 2010-м, поставил ему 10 баллов, хотя и тяжеловато было осознавать, что главный герой, по сути, недогей — это своего рода бисексуал с перевесом предпочтений в сторону мальчиков.

И тут случилось переиздание, ну и я думаю: чего б спустя 10 с гаком лет не перечитать и не сравнить впечатления?

Что запомнил с тех времен: мрачный роман про несчастного главного героя, обреченного на страдания; околоэкономический дневник, своего рода «становление королевства», поскольку некромант Дольф, став правителем, решает конкретно разгрести задачи, воротить земли, запугать и убить врагов, всё во благо жизни крестьян, чтобы были порядок, правота и честность.

Что имеем в 2023-м году? Тяжеловато. Да, это по-прежнему дико мрачная история про искалеченную душу, никем и не принятую из родных, за что последние и поплатились смертями. Всё, что надо некроманту, это постоянные «греться» и обнимашки. Он находит утешение то в служащих ему вампирах, сплошь душках, то в мальчиках, пажах, конюших, прислужниках — и все-то мальчики у него сахарные, хрупкие, фарфоровые, тоненькие, беленькие, красивенькие, ну чистые эльфы со старинных гравюр.

Честно говоря, в 2010-м году мне роман казался жестче, чуть брутальнее, насколько это вообще возможно в рамках данного героя, более в духе игры на выживание и подинамичнее.

Учитывая характер произведения, а именно дневниковые заметки, читать 400 с небольшим страниц тяжело в силу одинаковости и пересказа, сдобренного гигантскими порциями рефлексии и страданий. Повторы про поиск любви, которая в лице «девки» или «паренька» обречена на смерть, по сути закономерны, ибо это расплата Дольфа за имеющийся Дар, но слишком уж оно вышло одинаково и скучно — некромант просто к концу романа несет всё больший груз утрат, а перечень имен тех, по кому он страдает, увеличивается и повторяется, как у Сансы Старк. Я бы назвал роман не «Убить некроманта», а «Дневник некроманта», хотя родное название тоже оправдывается, поскольку служит негласным девизом для всего живого, что окружает некроманта. Мало прямой речи, много стенаний, и уже в середине это наскучивает и едва не выбешивает.

Как и стилистика, язык. 40 «помню», 13 «помнится», исключительно такая жеманно-извращенская манера, с суффиксами, со сладостями, рюшечки, городочек с приятненькими крышами, флюгер в виде премилого дракончика, чудесной красоты юноша, еще совсем мальчишка, с хрупкими пальчиками и покорным взглядом…

Как я утомился от этого, не передать. В глазах Дольфа, некроманта, одиночки, создающего армию из мертвецов, мир делится на злых бабищ, диких неотесанных мужланов и хрупких роскошных юношей, с коими он не прочь позабавиться. Да, есть и беленькие, полненькие девчушки с красивыми косами и премилыми мордашками, да только это не спасает. Из-за личности главного героя это всё читается языком обиженного юноши-школьника. Если разобраться, так оно и есть в некотором роде. Иногда в средневековую речь ранимого подростка вплетаются слова в духе «быдло», «она была нереально красива», «параша», что очень режет. Автор тем самым пытается показать, что ГГ может быть суровым, но выходит неуклюже, нелепо.

И тут ЗАГАДКА: Макс Далин — аноним, на просторах интернета я натыкался, что под этой личиной прячется женский автор, едва ли не одна из упоминаемых в послесловии особ, и когда стал перечитывать роман, страница за страницей убеждался в этом всё больше. Либо же автор безупречно передал типаж девачковатого забитого паренька, так и не полюбившего мужественность и маскулинность, конкретику, некую стойкость, хладнокровие и… даже не знаю, как бы точнее выразиться… ПРОСТО КАЗАТЬСЯ МУЖИКОМ, А НЕ ДЕВКОЙ В ШТАНАХ. Ума не приложу, в чем кайф писать такое автору-мужчине, но судить не возьмусь — все мы разные. И отдушины у всех разные. Может, автор на самом деле мужчина и, однажды наткнувшись на этот отзыв, громко рассмеется. Я не против.

Когда читал «Ученик убийцы» Робина Хобба, меня также раздражал ГГ — столь же женственный и страдающий. Я еще не знал, что читал не «Робина Хобба», а «Робин Хобб», т. к. автор — женщина. В общем, смех смехом, а мысли не покидают. Особенно регулярные отбивки, начинающиеся по одному скрипту:

— Зима, помню, в тот год была кусачая, как двухмесячный котенок;

— Помнится, осень тогда выдалась холодной и прозрачной, как ручей.

Или сравнения, красочные, образные, да, емкие, но блин, их очень много:

— Городок, что атласная коробочка для пирожных.

А еще эта манера обиженного ребенка, когда построение предложений исполнено следующим образом:

— Батюшка навещал меня, гримасу презренную пряча;

— Любила она меня, глупышка, всей душой;

— Красив он был, что рассвет летний.

Такой, под старорусскую речь деревенскую с Йоду магистра примесью, душевнее чтобы было, за душу чтобы брало…

В общем, стиль слишком, слишком углублен, узок, детален и нарочит. Переслащено.

Если рассматривать произведение не как исповедь болезненной души, не как попытку показать доброго некроманта, который заплатил за это, не как трагедию личности длиною в жизнь, то роману будет тяжело: ни географии, не подробностей, ни логики.

Некромант сетует, как тот или иной злодей-завоеватель кошмарит те или иные земли (ни имена, ни земли не важны), многие гибнут, и в конце концов Дольф устает и едет сам, почти без свиты, чтобы в переговорах убить супостата Даром или запугать оного, чтобы тот отдал добровольно, но через некоторое время попытался построить козни и всё равно оказался бы убиенным. Ну и че ты, главный герой, ждал тогда столько времени, что твои территории отхапывают, города порабощают, а крестьян убивают? Чтобы побольше поныть и сказать, какие мужики властолюбивые и тупые?

Из персонала замка: канцлер, казначей да какой-нибудь начальник жандармерии. Всё. Ну и чучельник, что делал для него из костей животных и людей големов. ТЕСНО! Нет СТОРОННЕГО антуража, только внутренний. Да, построено всё на внутренностях страдальца, но тем не менее. Толпы в городах — единая бездушная масса. Ландшафты — леса/поля/долины отличаются только рафинированными поэтичными сравнениями. Деньги и экономика — непроработанная и ненужная условность, как и Дар, чей принцип понятен только мотивам автора и драматизму истории.

С религией и Богом тоже есть вопросы: некромант то орудует душами, то отдает их демонам, то отпускает прямиком на небо. Почему он решает такие задачи? Не жирновато ли?

Позабавило, что у Дольфа убивают только любовников, а женщины его преимущественно продолжают жить с разной степенью хронометража, причем, автор покажет их стервозными сволочами, бездушными тварями, разжиревшими деревенщинами и так далее. Оскар, друг ГГ, главный над вампирами, служит психологом Дольфу и усладителем ушей:

— Мой прелестный король, дозволено ли мне будет отметить вашу смелость? Мой красивейший повелитель… О, моё иное чудо… Ах, изумительное создание, вам так тяжело…

Словно пародия на пьесу в духе Шекспира. Мир очень узкий, массы узкие, проработанные персонажи однобоки и заскриптованы, но тут, полагаю, тоже может иметь место взгляд самого некроманта на мир, его восприятие. Некоторых автор пытается оживить, придать фактуры, но если отшелушить сравнения и поэтические аллегории, оставив действия и мотивы, то выйдут пустышки, описать которых можно будет одним коротким предложением.

Однако за чередой сравнений, эпитетов, жажды погреться в объятиях, поцелуев юношей в щечку, касаний выше колена и красивых фарфоровых личиков я не увидел чего-то большего, чем нежная трагичная история упаднической души, обреченной на страдания. Да, это сделано хорошо, и только это заслуживает худо-бедно нормальной оценки. Как фэнтези — никак, тупо антураж, чтобы легче передать боль.

Учитывая, что роман переиздали в серии «New adult», с облогой под аниме и в когорте таких же сладко-страдательных произведений, где не сыщешь ни одного мужского автора, думаю, аудитория для романа предельно ясна.

Отдельным пунктом эпилог: помню, в первом чтении мне он показался необычным, нестандартным, тем и понравился. Сейчас прочитал его и почесал голову. Какой-то дешевый задаток на гипотетическое продолжение в случае коммерческой заинтересованности, но уже в жанре современного городского фэнтези.

Вопрос лишь один и тот ко мне: почему ты решил это перечитать и чем тебя НАСТОЛЬКО зацепило творение автора «Макс Далин»? Загадочка, конечно. Но как дневник юродивого и снаружи, но преимущественно изнутри, как исповедь горе-короля-добряка, вершащего добрые дела жесткими методами, история хороша. Дамы могут и слезу пустить, и в унисон герою и его приятелям поохать. Ну а я ставлю 7 баллов за очевидные преимущества и откланиваюсь.

По-хорошему, если бы я был менее объективен (по собственному же мнению, игноря имеющиеся плюсы романа), поставил бы где-то 5. Но совесть замучила бы. Но имейте в виду.

Это был интересный опыт сравнения впечатлений.

Кажется, Далин сотворил эмо-фэнтези. Как раз роман был написан в ту эпоху.

Странно и обидно, но для меня сей небольшой цикл в плане восторгов и впечатлений шел по ниспадающей, причем, градация в рамках оценок не так уж и страшна.

Повторюсь, но более лаконичный Крапивин мне нравится больше — он богаче, ярче и образнее. Здесь же да, у нас есть путешествие, есть завершающая часть триптиха о неумолимом времени и заканчивающемся детстве, когда герой уже взрослый, вот-вот будет ребенок, но, тем не менее, он сам в душе мальчуган, жаждущий приключений и чистой незамутненной дружбы. Повесть нас не щадит и скорым (очередным) расставанием, и самопожертвованием, и упорными приключениями, и волшебным миром. В плане эмоций и психологии всё светло и отлично, идеально честно, так сказать.

Пожалуй, меня немного смутила сказочная эфемерная художественная составляющая, когда героям всё удаётся как-то... Ну, будто из ничего. Просто ПОТОМУ ЧТО. Да, присутствуют в некоторых местах объяснения, но зачастую это просто потоковое приключение с развитием частных деталей из ничего, потому что где-то надо вставить красоту, где-то символичность, аллюзию. Но надо делать скидку, что это для более юной аудитории, посему требования стоит подумерить.

Однако уж как есть. Первое произведение — рассказ — был абсолютно незабываемым!

Я еле удержался от того, чтобы не поставить данному роману 9 баллов. Виной тому — последняя глава, как обычно, полная драмы, сражений, душевных и непростых разговоров, выборов и психологических ударов. Но нет, удержался, справился от потока позитива из-за того, что последние 30-40 страниц отданы ТОЛЬКО Геральту и компании.

Чувствуете, да? Подкрадывается недовольство от остальных линий. И правильно. Об этом чуть ниже. Сперва заметка о начале романа.

Впервые словил себя на мысли, что автора саги словно сменили — темп поспешный и поверхностный, персонажи картонны и выделаны на отшибись, равно как и описания окружения, действий, сражений, коим вместо бывалого экшена досталось совсем чуточку пересказа. Минимум деталей, в коих не чувствовалась писательская вовлеченность! Было беспокойно, самому хотелось бросить читать. Но, благо, такое чувство одолевало первые 60-70 страниц. Потом, вроде как, узнаваемость старого Сапковского всплыла.

Конечно, я понимаю, почему неустанно говорят, что первые два тома рассказов были лучше. Впрочем, меня устроили и два последующих романа, но здесь, несмотря на небольшой объем, было тяжеловато читать. Автор расплылся на ответвления, отчего случался дизбаланс: то забывали про Геральта, потом напрочь забыли про Цири, потом совершенно ненужные вкрапления конвента чародеек, обсуждающих в сугубо, простите, бабской манере великие дела мира сего. В их власти подменять королей, мешать крови, сажать на трон кого им угодно… А они трещат как кошелки на рынке. Да, приоткрывают завесы некоторых тайн, но черт, как же это скучно и картонно. Это совсем не удалось Сапковскому, собственно, как и в предыдущем романе. Их диалоги пустынные и проходные, очень много воды, и иногда можно смело читать по диагонали.

Вкрапления эльфа, волшебниц Нильфгаарда, Дийкстры и шпионов по-прежнему неуклюжи и сделаны сугубо ради дополнительного фокуса и порции информации, которую мы не смогли бы получить, следи за веткой сюжета Геральта или Цири. Они врезаны в нарратив так грубо, словно автору кто-то из бета-читателей подсказал, мол, слишком узко, друже, нужны новые корреспонденты.

По части основного сюжета можно сказать кратко: роуд-муви. Разношерстная компания, со всех концов мира, представители разных сословий, у них своя речь, они в середине романа стали отличаться и обретать собственные черты, у кого-то с первых минут обнаружилась полновесная харизма. И за счет такой гоп-компании, сопровождающей Геральта, отряд идет через весь континент в Нильфгаард вызволять из плена Эмгыра Цири — ЦИРЮ, — которой там нет. Данная линия ну абсолютно похожа на «Темную Башню» Стивена Кинга и тусовку Роланда сотоварищи, особенно после того как догадки о состоянии Мильвы стали ну очень явными. И это плюс.

Если бы так был написан «Властелин колец», я бы, наверное, прочел сагу Толкина не с четвертого раза, а с первого. Мне нравится использование автором современных слов и актуальной терминологии, он не боится вносить фразы позднего двадцатого века в псевдосредневековье, при этом подтрунивая над общепринятыми канонами фэнтези: мандрагора на самом деле не орет, вампиры могут бросить «бухать» кровь и прочее. Слом четвертый стены неявный, но он есть. Например, идет длинный занудный монолог, и рассказчик вдруг говорит: «Что, скучно, похоже, да?» И еще некоторые моменты, где автор буквально играет с читателем и ловит его на тех чувствах, которые тот должен бы испытать. Параллельно ломает дополнительные штампы. Это тоже хорошо.

Компания краснолюдов и гнома прямо живейшая и харизматичная, как морпехи у Стивена Эриксона в «Малазанской книге павших». Цельный живой организм, с деревенскими словечками, грубый, топорный, с таким же неотесанным, но оттого еще и более смешным юмором, с неожиданными лекциями о ковке и закалке металла.

Регис — харизматичный и приятный господин. Прямо слишком. Чувствуется в нем подозрительность, и неспроста — когда мы выясняем его природу… ЧУВСТВО ОСТАЕТСЯ! Он слишком идеален, слишком хорош, добр и альтруистичен. Что же им движет? Будет ли червоточинка?

Во второй части романа Геральта начинает коматозить и он реально превращается в истеричку, безосновательно и на ровном месте. Всем грубит, прогоняет, сидит один, обижается. Над ним уже в открытую подтрунивает ДАЖЕ ЛЮТИК, но ему хоть бы хны. В итоге он предстает в качестве такой обидчивой девушки, которую всей компанией уговаривают покушать или для приличия помочь сготовить. Благо, концовка, в частности, последняя глава, компенсирует все провалы в характере Геральта.

Роман заканчивается промежуточным завершенным квестом, отряду предстоит двигаться дальше и добраться до заветной цели — спасения Цири, где бы та ни была.

Цири было немного, она как-то приобрела картонность, лесбийность, переходный возраст и, наверное, оттого такая вся из себя взбалмошная и не поддающаяся психологическому анализу. Следующие книги должны будут раскрыть ее. Надеюсь.

Сапковский продолжает в своей излюбленной манере протаскивать название произведения от начала и до конца, чтобы как можно больше персонажей интерпретировали словосочетание по-разному. Так вот, если в рассказах это не резало глаза и было фишкой, то тут, равно как и интерлюдии, словно были вставлены нарочито, будто ему сказали: «Ты забыл, ты так всегда с названием делаешь!».

В итоге я таки удерживаюсь и оставляю восьмерку. Временами было скучно, побочные линии читались медленно, а путешествие Геральта и его спутников вышли несколько более затянутыми, чем того требует стиль Сапковского, пусть и изрядно обводнившийся.

Произведение написано спустя несколько лет после рассказа «Далекие горнисты» и служит продолжением. Главный герой повзрослел, однако он снова встречает тех двух мальчишек из первой части условного цикла и вновь отправляется с ними в путешествие, теперь уже в их мир.

Крапивин силен в языковой магии. Переходы из одного мира в другой незаметны, сказочны и эфемерны, хрупкие, как сон.

Удивительно, но при разности возрастной аудитории творения Крапивина мне напоминают «Темную Башню» Стивена Кинга, где мы видели точно такие же стертые границы между реальностями, между тварно дозволенным. Здорово, что у нас есть такой писатель, свой, который подарил мне похожие ассоциации.

Примечательно, что как только главный герой (Сергей) встречает Валерку (одного из двух мальчиков, постарше), тот говорит: только ты можешь помочь. На что Сергей тотчас откликается: я готов. Не спрашивая, как и чем именно он может помочь. Это показательно.

Влекомый жаждой помочь, Сергей не думая отправляется в новый мир, снова став 12-летним мальчишкой.

В городе после произошедшей 500 лет назад, из которой Валерку с братиком выкинуло в мир Сергея, смута, там между собой враждуют две фракции: факельщики и барабанщики. Попутно на ребят нападают гвардейцы Канцлера — великого правителя, заправляющего в том числе и этим городом. В одной из стычек братика Валерки ранят, ребята относят его мастеру, а тот предсказывает, что братик не доживет и до полуночи. Ибо так предначертано великими книгами.

Собственно, ими же и руководствуется Канцлер, который допускает смуты, резню и неразбериху в городе, так похожие на атмосферу братьев Стругацких.

Не желая смиряться со смертью своего товарища, главный герой идет сразиться с Канцлером, чтобы нарушить известный ход вещей и изменить его.

Думаю, тут ловко фигурирует аллюзия на то, что нельзя смиряться с судьбой и сражаться надо всегда, а пассивность и фатализм делают тебя безвольным и слабым, в то время как по-настоящему детские пыл и полнейшее отрицание зла способны сразить любого и действительно подмять под себя мир.

Ну что могу сказать — очередное нравоучительное доброе произведение Владислава Крапивина. Конечно, рассказы мне у него чуть больше нравятся, а такой «размазанный» стиль долго читать несколько утомительно. Думается, что он не шибко подходит форме крупнее 30-40 страниц, но тем не менее я получил удовольствие — автор не обделит ни экшеном, ни причудливым городом с арками-лесенками, ни приятными в целом декорациями. И по-прежнему та самая волшебная атмосфера, кою я не встречал ранее ни у кого.

Рассказ о том, как взрослому человеку снится детство, городок, где он встречает двух мальчуганов, попавших сюда через 500 лет. Их выбросило в наш мир во время сражения за крепость, которую осаждали враги, и ребята очень переживали, блуждая в настоящем по ее остаткам, что не могли помочь и даже не знают исхода сражения. В итоге им должен помочь главный герой, который в старинном доме в полночь должен передвинуть стрелку на 500 лет назад и сразиться с Железным Змеем.

Крапивин маг. В каждом его предложении, в каждом слове такое тепло, такая ламповость, что озаряешься изнутри этой словесной красотой. Ощущение творящейся магии и скорейшего чуда, эфемерного и парящего где-то тут, рядом, вот-вот осязаемого. И всё это будто в солнечной дымке.

Небольшой чарующий рассказ, как гг-мальчик встретил двух мальчиков не из своего времени и явно не из этого мира. Странная одежда, рассказы про осаду, битву в крепости… Откуда вдруг? И главному герою надо отправить их обратно. Очаровательно реализован принцип машины времени — на больших часах надо крутить стрелки обратно.

Произведение пронизано не только волшебным маревом, но и стандартным для Крапивина набором из добрых и дружеских качеств, с желанием помочь, не оставаться безучастным, найти настоящего товарища и погрустить от скорой разлуки. Присутствует тут своего рода чисто мальчишеская приключенческая романтика без толики желчи, червоточинки и злобы.

И в конце не сказать, взаправду ли это всё происходило или же оно было сном!

Роман, на котором я лет 11-12 назад бросил читать сагу, ибо, как помнится, адски заскучал, поскольку после прекрасных первых двух томов с рассказами и относительно удерживающимся вокруг Геральта 3-го тома (романа «Кровь эльфов») в 4-й вошло много политики и второстепенщины: какие-то магички, коих слишком дофига, еще больше географии — и это без карты! — короли, короткие вставочки от разных персонажей, которые так или иначе подводят к Геральту или Цири и врезаются в основной нарратив откуда-то сбоку. В те далекие времена я поставил роману 6. Сейчас 9. Почему?

Ситуация с данным циклом для меня схожа с «Темной Башней» Стивена Кинга — видать, поймал волну. Обоих авторов ругают за водянистость и нестабильность, но я поймал ритм и уже вовсю читаю 5-й том. Мне нравится язык, нравятся диалоги, психология, поступки, скупое проявление эмоций, а иногда же — чрезмерное. И схематичный мир, без деталей и дотошностей. Странно, но отчего-то язык не поворачивается ругать.

Да, полюбившийся нам Геральт уходит еще дальше от основного эфирного времени, но он часто мелькает и в воспоминаниях других героев, и в болтовне проскакивает, а уж когда появляется, то почти обязательно будет либо звенящий нервами и накалом диалог, либо нехилая заруба, где ведьмак не покажется суперменом, огребет и выживет/победит чисто случайно.

История закручивается вокруг Цири. В ней течет кровь не только королевы Калантэ, но и эльфов. Цири предстоит взойти на престол Цинтры, у нее важнейшее политическое значение, оттого-то за ней и бегают агенты, шпионы и прочие негодяи. Девочка взрослеет, и ей активно продолжает заниматься Йеннифэр, после домашнего обучения решившая отдать девочку в школу магии на острове Танедд. Там же планируется сбор чародеек, где они будут вершить судьбу мира, ибо половиной королей в мире давно верховодят именно чародейки (привет сильным женщинам Роберта Джордана). Тогда-то на сборе я и сдался — десятки чародеек, сливающихся в единую массу, страны-королевства-короли, нам не знакомые, и лишь отдаленно можно выхватить главную мысль: королевство Нильфгаард наступает и захватывает новые земли. Кто-то с ним сражается, кто-то сдается.

И на том сборе происходит предательство, заговор, случается заваруха, после которой Цири сломанный портал закидывает в пустыню, и по ней девочку предстоит долго и мучительно идти в одиночку, чтобы выжить и примкнуть к шайке бродяг-робингудов.

Концовка не яркая, но всё главное произошло именно на Танедде, где Геральту пришлось не только сражаться в далеко не простых условиях и с более чем могущественными противниками, но и принимать непростые решения, как обычно. Примерно тогда всё и было решено по дальнейшей судьбе героев, и последняя часть романа про пустыню и не только — следствие.

Да, здесь хватает экшена и драк, хватает динамики в диалогах, юмор по-прежнему блещет, женщины здесь язвительны и токсичны, мужики суровы и брутальны, шпионы подлые и скользкие. Много интересных локаций: остров Танедд, роскошные залы, улочки города, суровая пустыня, беготня по деревушкам.

Но также здесь хватает заговоров и интриг, но в связи со скупостью информации я понимаю, что нет смысла дотошно вникать в населенные пункты и разделенные участки королевств — нужно понять основное, что аннексия со стороны Нильфгаарда это плохо.

Сапковский использует хороший прием: он переходит к действию через диалоги, а иногда и вовсе пересказывает всё не с помощью нудных описаний, а системой такого вопроса-ответа. Но именно переходы здесь здоровские — от сцены к сцене, отчего кажется, будто смотришь сериал с флешбеками. И это гораздо живее и динамичнее. Даже описание обстановки здесь подается не через абзацы, а посредством фраз живых героев, что, само собой, куда как выигрышнее. А запоминающихся, интересных и афористичных фраз здесь, поверьте, хватает.

Сцены с Йеннифэр по-прежнему пикантны и экстравагантны. Сапковский показал интересную и сложную женщину с тяжелым характером, а их лавстори с Геральтом — нечто удивительное, с чего не перестает охреневать окружение как одного, так и второго.

Главы про Цири не показались мне чужеродными и ненужными. Автор отлично справился с абсолютно разными сюжетными линиями, при этом тесно связанными друг с другом. Такая вложенная янг-эдалт история в русле темного фэнтези. Масштабного, но несколько искусственно раздутого — здешняя невнятная геополитика натужна и словно служит элементом надобности и придания эпика. Повторюсь, без карты понимать эти пространные беседы крайне сложно.

Отдельно хочется отметить небольшую историю про сражение ополченцев из Венгерберга против скоя’таэлей. Очень душевно и грустно. Чем-то это напомнило один из северных рассказов Меекхана Вегнера по духу и мрачной неотвратимости.

По итогу: заслуженное повышение оценки в связи с тем, что цикл всё еще по душе, нравится язык, приключения, интересно наблюдать за развитием событий, за героями (преимущественно таки за Геральтом, хотя видно, что на голову Цири будет падать всё больше суровости, жести и тяжких приключений). Мне нравится тон, настроение, художественные приемы и общая техника исполнения истории автором. Посему в отзыве плохого маловато. Может, незаслуженно, но пока я получаю удовольствие, хочется радоваться и бултыхаться в этом, не выныривая. А политики, по факту, не так уж и много. Тогда, в подростковом возрасте, ее казалось запредельно много, но сейчас читается в разы проще и, поверьте, хватает фэнтези, где этой самой политоты гораздо больше. А если и не политоты, то проходных сцен. Здесь их практически и нет.

Как удачно мне попался этот роман! За пару недель до этого я удерживал себя от того, чтобы посмотреть фильм «Звездный десант», но как-то лень было. А перечитывать одноименный роман Хайнлайна совсем не хотелось. А тут из предзаказа пришел роман Джона Скальци, раньше переведенный как «Обреченные на победу», что, конечно, неправильно.

Цикл одноименный, так и называется — «Война старика». Включает в себя 6 романов + сторонние рассказы, но у нас переводились только первые три. Роман «Война старика» был написан в 2005-м году. Указываю это для того, чтобы проще было анализировать написанное и накладывать на призму тех времен.

Это довольно простой, поверхностный, легкий для восприятия фантастический боевичок. Незатейливый, зрелищный, визуально-настроенный, с одним главным героем, с повествованием от 1-го лица. Никаких интерлюдий, глав от других персонажей, сторонних сюжетных веток и прочего. В качестве эффекта погружения — самое то. Ты вместе с героем все чувствуешь, испытываешь, реагируешь и взаимодействуешь. И все эпитеты про легкость и незатейливость являются комплиментами, потому что, повторюсь, иногда надо читать и такое, отвлекаться, разгружать голову (по аналогии с «Костяным капелланом» Питера Маклина). Прочитать такое в промежутке между длинными циклами — отличный вариант!

И текст со своей задачей справляется максимально, как и стилистика, и общая незагруженность, хоть в романе и имеется мир будущего, с технологиями, техническими характеристиками и всякими деталями, которые поданы более чем щадяще. Твердой научной фантастикой, как у Уоттса, допустим, или Гамильтона, это не назвать, но все необходимые элементы для жанра присутствуют, просто в стиле lite.

Суть проста, и аннотация не врет: пожилые люди заключают контракт на военную службу и, когда им стукает 75 лет, являются в сборочные пункты, где их сперва тестируют, потом отправляют в армию воевать за новые планеты против иных рас, которые так же расширяются и стремятся освоить новые миры, ибо человечество расширяется, планета перенаселена, нужны новые места обитания. А помимо людей, полно иных тварей, кто испытывает схожие проблемы. И надо бороться за каждую планету, вытеснять, изгонять, защищать обжитое. Силы самообороны колоний занимаются именно этим. Если кратко.

Теперь подробнее по сюжету: он сродни всяким академиям, школам и обучениям, и за этим дико интересно следить. Перед нами фактически становление главного героя, несмотря на то что ему уже за 75 лет. Вот ГГ (Джон Перри) в компании остальных стариканов прибывают в центр подготовки ССК, расположенный вдали от Земли. Кстати, они поднимаются по огромному «бобовому стеблю», своего рода лифту-платформе, который от Земли доставляет их прямо в космос.

В центре подготовки они вкусно кушают, заселяются в каюты, получают форму. Проходят медобследования, сканирование мозга, всякие тесты: психологически и физиологические. Им все еще 75, они дряхлые, скукоженные, хромающие, согбенные, медлительные, никто из них не понимает, как они будут воевать и вообще каким образом смогут пригодиться на полях сражения в своей-то физической форме. Но все время им обещают, что на их состояние, на их выявленные болезни (рак, киста и прочее) пофигу — вас, новобранцев, все равно откорректируют. И никто из компании главного героя, с кем он успел сдружиться, не понимает, как это и каким путем их изменят? В этом заключается часть начальной интриги.

Потом-то мы понимаем, что их сознание тупо пересаживают в их новое тело образца 20-25 лет, выращенное по некогда взятой ДНК. Тело, к слову, модифицированное, с мускулами, роскошными волосами, гладкой кожей, само собой красивое, вот только кожа зеленая. Это обусловлено содержанием хлорофилла, который обеспечит тело доп. энергией и улучшит всякие процессы жизнедеятельности.

Еще в этом теле есть штуки, за которые мне хочется поругать переводчика (или редактора), который очень неуклюже адаптировал слова. А в целом к переводу претензий нет. Но посмотрите сами: у тел есть УмноКровь, в сознание впаян МозгоДруг, а в глазницах у них КошкоГлаз. Перевод тут, конечно, облажался и подубил имеющуюся серьезность, особенно если учесть, что речь о военных приспособлениях. Будто скучающий на уроке 10-летний школьник взял и сочинил подобное развлекухи ради. Впрочем, к этому привыкаешь и уже особо не замечаешь — я для себя просто видел набор символов, обозначающий определенные термины, но когда вчитывался, то немного подбешивало.

Вторая логическая часть произведения начинается с момента переселения ГГ и КО в свежее тело. Сознание осталось взрослым, а тело молодое, превосходящее людей по физическим параметрам, плюс все солдаты соединены между собой этим самым МозгоДругом — это типичная соцсеть, общий такой эфир коннекта между всеми. Военная инфраструктура, только в голове. С пересылкой почты, писем, инструкций, приказов, фото, видео и даже эмоций!

При помощи электронной брошюры автор знакомит главного героя и нас, читателей, с новыми условиями, в которых оказывается человек, с новым телом, с новыми возможностями. Это подано своего рода как раздел «Вопрос-ответ» на сайтах». И не надо корячиться и выдумывать сюжетные твисты, чтобы через них протолкнуть кусок информации, раскрывающий ту или иную возможность тела. Нет. Всё по-военному: вот инструкция, читай, изучай, запоминай, потом не тупи. Всё.

После перемещения всем новобранцам даётся последняя неделя развлекух и знакомства с телом. Они прыгают, делают сальто и, конечно, сношаются как кролики — все со всеми и постоянно. Потом отправляются на учебную базу, где их встречает злобный карикатурный сержант, который сразу заявляет, что он не злобный карикатурный сержант, а именно такой, какой и есть. Немудрено, что, по законам жанра, именно с главным героем он будет несколько иным. Само собой, Джон Перри крутой, не такой как все и сразу становится заместителем командира взвода. Вообще, карьерный рост в романе у него более чем хорош и стабилен. И это напомнило типичный космобоевичок, где все стандартные скрипты соблюдены.

После обучения, солдаты воюют на разных планетах с самыми разными представителями инопланетян, и всё это показано такой чередой эпизодов, а-ля закадровый голос в «300 спартанцев» Зака Снайдера. Но в какой-то момент главный герой устает от постоянных войн и рефлексирует на тему сражений, истреблений, корректности действий людей. Он думает, что становится бездушным чудовищем, убивая целые народы и при этом не имея душевного отклика.

На одной из планет Джона Перри спасает жена, которая на тот момент 9 лет как была мертва. ГГ гадает, как же так, откуда она взялась? Может, галлюцинация? Забавный ляп, что никто из товарищей ему не верит, но ни один не додумался попросить главного героя передать фрагмент через МозгоДруга, как через видеорегистратор.

И появление жены — вторая интрига, чем-то напомнившая «Солярис» Лема, когда появилась Хари. ГГ сразу охвачен мыслью выяснить, кто это такая, откуда взялась, жена ли это или что-то иное. И он охвачен мыслью разузнать этот момент. Не буду рассказывать всё про их взаимоотношения, скажу лишь, что читать их диалоги было интересно и любопытно. Они в некотором роде очень необычны и затрагивают вопрос смысла жизни, эмоций, прожитого опыта, касаются тел, сознаний, переселений, новых жизней и не только.

В глобальном плане сюжет простоват, финальные события завязаны на том, что Союзу Колоний (людям) надо уничтожить одну установку на одной планете одной расы, чтобы те не могли следить за перемещением кораблей людей. Все четко и по-солдатски. Без выкрутасов.

Теперь рассмотрим отдельные характеристики текста.

Здесь имеется юмор, и юмор во многом хорош и раскрывается в диалогах. Почему-то армейские разговоры и перепалки всегда по-особому смешные, имеют шарм и черный юмор. Во многом, думаю, конкретно тут это обусловлено тем, что героям за 75 лет и они как бы давно научились нормально шутить. Забавно, что каждому МозгоДругу надо дать имя. И когда главный герой встретил свою подругу-старушку в омоложенном виде, они занялись близостью, а потом подруга выдает: «Эй, сука, который час?» При условии, что своему внутреннему ассистенту герой дал имя Задница.

Что касается технологических штуковин, то автор решил схитрить и здесь так же не углубляться. На всё у него готов один ответ — нанороботы. Они в крови и могут сворачиваться, не позволяя ей вытекать из открытой раны, они запасают кислород, да так, что солдаты по 10 минут могут сидеть под водой, из нанороботов сделаны комбинезоны, само собой, регулирующие температуру и нормализующие теплообмен. Да даже крем для лица состоит из них!

Есть один рояль, касающийся инопланетян (консу) и главного героя. Когда-то Джон Перри придумал, как легко сражаться с консу, и с тех пор они его зауважали. Такое у них, значит, восприятие: если нас одолели, то мы таких уважаем, но при этом и презираем. ГГ стал местным героем, и именно его командование Союза Колоний высылает на диалог к консу, дабы устроить своего рода дознавательную беседу, чтобы тот вызнал важные сведения об установке, переданной другим инопланетянам, сколько их передано, кому и т. д. И это прошло так легко, с ритуальными сражениями, да, но никаких нервишек пощекотать читателю не удалось, вызвать мысль «а получится ли?» не получилось. Это настоящий бог из машины, который вылез внезапно и затмил своим телом всё.

По итогу, с учетом всего прочитанного романа, мы имеем вот что: всё красиво, бойко, бодро, динамично, но все же плосковато. Да, теперь «плосковато» уже не комплимент. Не хватает какого-то надплана, чего-то большего, что дало бы задел на будущее как в плане сюжета, так и размышлений. Может, детективной линии, эпика, размаха, тайны, вот_это_поворота или еще чего. С развязкой основных событий романа-боевика не чувствуется завязки или исхода чего-то большего. Излишняя динамика не позволила развернуть катарсис в финале, чтобы прочувствовать размах и масштаб, который потом аукался бы в виде последствий для главного героя или даже всего человечества. У нас своего рода боевая космоопера, и можно было бы не жалеть миры, планеты, не сдерживать себя, охватить вселенские масштабы.

Осталось ощущение, что пирог пропечен, но не до конца и не со всеми ингредиентами, но при этом вкусно и как разнообразие меню — самое то.

И здорово, что простые человеческие разговоры перемежаются с чисто брутальными солдатскими сценами. Не скучаешь, не устаешь, читаешь с интересом. Тут полно событий, а в романе всего 350 страниц.

Психология незатейлива, но при этом персонажи не картонны, их различаешь, они имеют свои голоса и особенности, манеры, за что автора хочется похвалить. Свои терминологии, особенности речи, используемые термины, активный лексикон — благодаря этому узнать того или иного персонажа можно даже не дожидаясь атрибуции диалога (сказал Тот-то и Тот-то). Разность натур и харизматичные товарищи позволили создать классные диалоги, с шутками, минуткой научной информации или глобальных рассуждений о сущем, ибо багаж знаний у них внушителен, а профессии самые диаметральные: от воспитателя в детском саду до ученого-физика.

С экшеном все в порядке. Стрельба, полеты, тренировки, рукопашные схватки — захватывает все. Плюсом, тут полно жестокости как со стороны людей по отношению к истребляемым им видам, так и в части пыток и убийств людей со стороны инопланетян. Автор пишет об этом подробно, и некоторые смерти действительно ужасают.

Примечательно, что старшие офицеры обращаются к главному герою или просто ко младшим по званию «Сынок». Учитывая, что они фактически ровесники.

Мне только непонятно, сколько стоит выращивать тела, почему так много времени и ресурсов тратится на отращивание конечностей и постоянную модификацию тел и оружия для стариков. Ощущение, что у людей возможности, деньги и мозги безграничны. Но тут надо садиться и высчитывать, курить матчасть и прикидывать, рентабельно ли это всё. Об этом не буду.

Не обошлось и без смертей, но если вы читаете военный роман, а командир на первом же этапе заявляет, что через пару лет 50 % от вас погибнут, а через 10 лет выживет только четверть, то чего ж еще ожидать. Кстати, моменты гибели тех или иных персонажей переданы по-особому, повествовательно, как бы в виде пересказа, но с налетом грусти и неизбежности, с ноткой трагичности, как бывает в рассказах Рэя Брэдбери (мне вспомнился чудесный рассказ «Калейдоскоп»).

Моя оценка: 8,5 баллов. Округлю до 8, ибо не хватило глубины и большего.

Отличный развлекательный роман. И главный вопрос: следует ли читать продолжение? Я ознакомился с аннотацией 2-го тома, но там уже другой главный герой, там про батальон «Бригады призраков», и как-то грустно: если бы там было про Джона Перри, тогда понимаю — нить интереса тянула бы за собой и вызывала желание читать дальше. А читать что-то стороннее из того же мира?.. Ну, не знаю. Если будет соответствующее настроение. Надеюсь, цикл не превратится во франшизу внутри самой себя.

Если не ждать от этого развлекательного фантастического боевого романа чего-то СВЕРХ, если запастись информацией свыше и подойти к книге без завышенных ожиданий, то она должна удовлетворить вас по всем статьям.

Весь второй том — выпуски с 13 по 24 — посвящены наблюдению Спайдера за предвыборной гонкой. Кто кого: действующий президент или новый кандидат? С помощью интервьюх, расследований и своей авторской колонки Иерусалим вскрывает неприятные правды, обваливает рейтинги или, наоборот, влюбляет массы в кого-то определенного.

По-прежнему едко.

Очень много мата.

Не всегда уместная грязь.

Эпатажа и вау как такового мало.

И тем не менее мир завораживает, равно как и импульсивная натура главного героя.

Юмор хорош.

Некоторые сцены жуткие и жестокие — собаки на вертеле, живые жуки, которых раскусывают, и прочее.

Меня, правда, не покидает ощущение, что это сугубо американская штуковина, ибо слышен посыл авторов, памфлеты считываются, но как-то на глубинном уровне на меня, как на читателя, оно не работает.

Прочитан сборник Юрия Полякова «Совдетство».

Что могу сказать? ПРЕСНОВАТЕНЬКО.

Почему решил читать? Наслышан о писателе, о его теплых воспоминаниях по СССР, хотелось, знаете, чего-то лампового, милого и уютного в духе Владислава Крапивина, но на современный манер. Чтобы с оглядкой на сегодняшнее время, которые внесли бы определенные коррективы в сознание и повествование, чтобы, ну, просто прочитать что-то поактуальнее.

Справилась ли книга с поставленной задачей? Наполовину. Как и в случае с романом «Город Брежнев» Шамиля Идиатуллина, «Совдетство» — своего рода блог юного 12-13 летнего паренька, живущего в конце 60х- годов 20-го века. Мы вместе с ним будем жить в коммуналке, где он ютится со своими родителями, будем драться на мечах во дворе с ребятами, будем ходить мыться к маме на завод, с папой в баню, будем сохнуть по однокласснице, готовиться к поездке на Черное море, гулять по дворам, зайдем в Центральный Детский Мир, покушаем жареной картошки с салом, погрустим о смерти Рокоссовского и так далее. Здесь полно детальных атрибутов быта простого человека советского союза, а кроме того, нам покажут их мышление, донельзя правильное и требовательное — то и дело та же мама главного героя будет сетовать на продукцию и грозиться написать в отдел качества. Инакомыслие также не допускается, а все светлое связано с наступающим коммунизмом.

Я не бросил на середине этот сборник только из-за того, что мне было интересно пожить немного в той эпохе и взглянуть на уже недоступный этап жизни. Почувствовать атмосферу, где-то ощутить дискомфорт, где-то — приятный трепет. И за всем этим стоит одна важная проблема: дальше сухого аутентичного блога книга никуда не продвинулась. Это просто заметки, без глобального сквозного сюжета. Поначалу, в первых главах, герой взрослеет, но не намного, а потом всё упирается в локальные путешествия по городу с решением задач, проведением досуга и прочих радостей жизни паренька, закончившего учебный год. Если по-простому, то книга ничем не зацепила, и если бы не моя тяга познать ту эпоху в деталях, я бы, пожалуй, и не нашел повода читать ее.

Потому-то и оценка — всего лишь 7. Язык не очаровывает, хотя можно было бы совместить подачу и то настроение, что задается автором. А еще постоянно сбивало и раздражало, что главный герой называет своих родителей по именам. Точнее, маму-то по имени (Лида), а отца вообще величает Тимофеичем. Пусть и в авторской речи, но все равно — я извечно воспринимал их как других персонажей, сторонних. Никак не мог привязать имена именно к родителям. Да и сами отношения сына и родителей несколько ненатуральные, будто дружеские: то ли автор хотел показать, что мама была не шибко опытной в материнстве и общении, то ли еще что... А про отца я вообще запомнил лишь то, как он в ночи да поутру извечно домогался до своей жены, а та давала от ворот поворот, потому что ПЦЫРОХА В КОМНАТЕ. Да, именно, своего сына они называли либо Пцырохой, либо Профессором. Не поверил. Немного неловко осуждать родителей мальчика, ибо сборник, как говорят, автобиографический. Но я комментирую сугубо произведение, не более.

В общем, если бы это написал Крапивин, были бы и магия, и шарм, и некое таинство. А здесь вышло слишком сухо, нейтрально, без души.