Прочитал «Мастера и Маргариту» по одной простой причине — потому что захотелось. Не потому что это произведение входит в той или иной степени в школьную программу (я уже далеко не школьник); не потому что это «модно» или «шедевр русской классики» и прочее... Просто купил и за пять дней, не отрываясь...

Впечатления, надо сказать, разные: начало больше похоже на сказку (что посеешь, то и пожнешь), середина вполне себе ровная, а вот концовка — хороша, причем хороша (на мой субъективный взгляд) потому что Булгаков был уже, что называется, «на краю» и писал... свободно, что ли, без каких-либо ограничений.

«Мастера и Маргариту» следовало читать, наверное, либо сразу после написания, когда атмосфера Москвы 30-х годов была еще свежа, либо в первых изданиях 70-х годов, когда роман, наконец, разрешили издавать, пусть и с купюрами, когда это было интересно. Сейчас же, имея за плечами кой-какой читательский опыт, мне кажется, что «Американские боги» Нила Геймана — как минимум интереснее, а читая о любви Мастера и Маргариты я невольно вспоминал легенду о Савитри и Сатьяване из «Махабхараты», хотя это вообще про другое...

Как-то так, в общем.

Сегодня, в веке двадцать первом, описываемые в романе события настолько реальны, что сложно себе представить их фантастичность в середине века двадцатого, и тем страшнее от того, что самые худшие ожидания автора, к сожалению, оправдались: сейчас мы действительно погрязли в соцсетях и блогах, а жизнь течёт словно бы мимо нас…

Можно понять читателей, кто считает эту повесть одной из лучших в жанре — возможно, для них «Трудно быть богом» открыло дверь в потрясающе интересный мир научной фантастики, и затем было много того, что «похоже на Стругацких»…

Можно понять и тех, кто не впечатлился — возможно, они родились или прочитали «Трудно быть богом» не в то самое время, когда написанное было бы понятнее, ближе и актуальнее…

Я — где-то посередине между теми и другими.

Классика мировой литературы — да.

Произведение разобрано на цитаты — да.

Многократно экранизировалось — да.

Автор гений — да.

Характеры прописаны великолепно — надо признать, да.

Интриги, приключения, романтика — да!

Казалось бы, почему в таком случае не 10 баллов? Ответ: не верю! Не сопереживаю, не цепляет. Зато 8 — от души и честно.

Двоякое впечатление оставляет после прочтения этот роман. Попробую разобрать, что именно не дает мне поставить высший балл:

1. Персонажи, которые по идее должны быть главными (Лютер и Лион Эль'Джонсон) здесь не главные. Между ними, а скорее даже вместо них выступают Захариил, Немиил и кто угодно еще. Как следствие — не получилось четкого противопоставления двух сильных характеров, а оно должно было прослеживаться. Сомнения и душевные терзания одного должны были отражаться в безукоризненности действий другого, но нет...

2. Мотивация Лютера. Да, он имел право обижаться на выдворение с театра военных действий обратно на Калибан. Да, по возвращении он мог бы сломать пару условных стульев от злости, вымещая злость на так удачно подвернувшихся под горячую руку мятежниках, но нет — он начинает идти на поводу у сомнений, а к концу романа и вовсе запирается в подземелье и начинает почитывать порченую хаосом «запрещенку». Спаситель Калибана, тоже мне. Не верю. И вот не жаль его совсем. Лион, кстати, в диалоге с Пертурабо в конце романа умом тоже не блещет, а ведь примарх Темных Ангелов не отличается доверчивостью от слова «совсем» — но потенциально один из самых ответственных и интересных моментов романа безнадежно слит автором.

3. Большое количество сюжетных «белых пятен», которые не то что не объяснены, но и даже предпосылок нет. Да, в других романах, другими авторами — намеками, вскользь — что-то будет объяснено, но вот прямо здесь и сейчас читатели получили стеганое лоскутное одеяло, а не более-менее цельное сюжетное полотно.

Император, конечно, хорош: позиция «Мне очень жаль» и «Призрака вполне достаточно» в ответ на все вопросы Ангрона относительно того, что вообще происходит — очень удобна и безусловно всё объясняет, ага. Неудивительно, что Пожиратели Миров в итоге пошли путём Хаоса. Вообще, каждого примарха-предателя я могу понять (не оправдывая, впрочем), кроме Хоруса.

Верные псы Императора превращаются в волков и ищут слабые места в обороне Терры — такова суть Кровавых Игр Адептус Кустодес. Примарх Имперских кулаков лишь добавил элемент неожиданности, сбив с толку стражу Императора. А вы говорите слитый финал...

На мой взгляд, данный роман — из тех, где герои умирают не потому что так складываются обстоятельства, а потому что автору так захотелось. Поясню: те, кто уже знаком с раскладом сил во вселенной Warhammer 40K, прекрасно знают, кто там лоялисты, а кто предатели. И словосочетание «лояльный Империуму солдат легиона предателей» воспринимается нормально, не вызывая удивления «А что, так можно было что ли?» Это потом читатель точно будет знать, что Пожиратели Миров и Тысяча Сынов — однозначное зло, подлежащее немедленному уничтожению, но здесь и сейчас я приостанавливал чтение на пару минут, когда автор выводил их из сюжета. И, напротив, помутнение Космического Волка Бриннгара не вызвало почти никаких эмоций, а легионера Ультрамаринов Лисимаха Цеста почему-то не жаль вообще.

Не могу сказать, что роман проходной, он просто не цепляет. Потенциально сильный сюжет, но исполнение подкачало.

Это было мое первое знакомство с примархом Гвардии Ворона — одним из самых потенциально интересных персонажей вселенной Вархаммера 40К. Надо сказать, оно прошло не совсем удачно: мотивация Коракса и его легионеров в общем и целом понятна, но не раскрыта чуть менее чем совсем. Автору удалось нагнать мрака и тени, что присуще родному миру Повелителя Воронов, но на этом, пожалуй, всё: масштабности не хватило. Последняя глава повести, на мой взгляд, самая удачная — хоть немного, но объясняет причину будущих терзаний примарха и продлевает интерес к персонажу. Понаблюдаем — увидим.

Читая такие романы, как «Шрамы», понимаешь, что Warhammer 40K — не столько о войне, сколько о людях внутри войны. Примарх и космодесантники Пятого легиона показываются читателю преимущественно с человеческой стороны: пьют кумыс, играют в го и пишут стихи. Чувствуется, что для них это так же естественно, как и убивать. В голову приходит невольное сравнение с легионом Детей Императора, но если Фулгрим приемлет лишь совершенную красоту, то для Белых Шрамов характерна красота первозданная, естественная, я бы даже сказал дикая. Люций убивает с улыбкой надменности и превосходства, Джагатай убивает и смеется потому что это в его природе: «Когда я убиваю, я всегда смеюсь».

Чогорис учит тому, что все кругом враги, но это, как ни странно, играет только в плюс Пятому легиону, ибо в момент выбора они приняли наилучшее решение: думать своей головой. Хаос на всех действует по-разному: одни поддаются на уговоры, другие обманываются ложными видениями, но Джагатай действует по принципу: «пришёл — увидел — победил», причём победил трижды: призрак Магнуса (изгнал сомнение из собственной головы), физически — Мортариона (здесь, надо сказать, соперники стоили друг друга, и в случае поражения Каган стал бы очередным сосудом хаоса) и наконец, устроил чистку внутри Белых Шрамов, да так, что Лиону Эль’Джонсону стоило бы поучиться.

Рад, что не случилось открытого противостояния с Волками Фенриса, ибо тогда не знаю, на чьей стороне были бы мои симпатии. По части игнорирования приказов Леман Русс — одного поля ягода с Джагатаем. Все прочие лояльные легионы действуют строго по заданию, но только не эти два, и в этом .вся прелесть.

PS. Особое спасибо Крису Райту за золотистые глаза примарха — Отсылка к реальному историческому Джагатаю-чингизиду, не говоря уже о Есугэе, Джучи и прочих — это приятное узнавание

Легион, чьим оружием стала ложь. В обе стороны, потому что так легче скрывать свои истинные мотивы, ведь в конце концов думать, что ложь повсюду гораздо проще, чем пытаться отыскать крупицы правды.

Предстаёт ли перед читателем легион предателей? Нет. Ошибаются ли Альфарий и Омегон, переходя на сторону Хоруса? Хороший вопрос, ибо тайна сия великая есть. Не думаю, что Император был настолько увлечён планами по объединению Человечества, что не предвидел событий Ереси Хоруса и их последствий. Предвидел, конечно. Не будем забывать, что Примархи созданы для войны, а значит однажды кто-нибудь развяжет эту войну (Хорус), кто-то выступит в роли командира отрядов зачистки (Леман Русс), а кому-то нужно будет внедриться в логово врага и партизанить. Так почему бы не Альфа-легиону?

«Полет «Эйзенштейна» вышел из-под пера Сваллоу на пару лет позже, возможно поэтому Натаниэль Гарро и его война «один против всех» получился более волевым и харизматичным. Рафен же из Кровавых Ангелов — первый набросок, проба пера. Его вендетта выглядит несколько шаблонной и, если так можно выразиться, плоской. Рафен не был лучшим воином, но и спаситель всея ордена из него так себе: «Мефистон. Отойди от пропасти» — ну что это, в самом деле! Тема Красной жажды для меня так и осталась нераскрытой, не говоря уже о ментальном противостоянии инквизитору-еретику. Прямо как у Высоцкого: настоящих буйных мало...

Когда я только начинал знакомство с миром «Warhammer 40 000» и разбирался, кто на чьей стороне, сразу для себя решил, что знакомиться с лояльными Легионами Адептус Астартес, по возможности, нужно со времен раскола в них. Потому что иначе неинтересно, непонятны причины, побудившие одних к переходу на сторону Хаоса, других — остаться верными Империуму. Легион Кровавых Ангелов — яркий пример того, насколько слепы могут быть лучшие из лучших, насколько они легковерны. «Покажите мне живое воплощение Примарха, и я отрину всё прежнее и присягну Благословенному!» — Хаос смеется в голос и — показывает! Что касается пафоса и превозмогания, то наличие первого уравнивается страхом (сыны Сангвиния — первый Легион на моей памяти, открыто признающий свой страх; все прочие относятся к нему как к рудиментарному чувству, в достаточной степени быстро отбрасывая его в критические моменты), а ко второму можно относиться по-разному: физического превозмогания было в достаточном количестве, а душевного — маловато, на мой взгляд.

Иногда для того, чтобы обмануть, достаточно утаить часть правды. Сарпедон был обманут силами Хаоса, но какая-то только ему одному ведомая часть правды позволяла ему верить и не поддаваться уловкам Губительных Сил. Но что-то во мне не дает восхититься преданностью Испивающих Души в полной мере, а именно:

1. Мутации, воспринимаемые как дар Императора. Думается мне, что каждому космодесантнику на уровне подсознания намертво вбивается в голову мысль: «мутант = еретик». В начале романа это вполне себе работало, а потом вдруг дало сбой? Верится с трудом.

2. Император = Архитектор Судеб. Я, конечно, понимаю, что в Империуме — сотни тысяч миров со своими устоявшимися обычаями и традициями, и что Имперские Истины порой насильственно насаждались поверх местных религиозных верований, и соответственно, каждый видит Императора по-своему (это, собственно говоря, никогда и не скрывалось), но что мешало той же Экклезиархии завести условный блокнотик, куда бы записывались общеупотребительные — хотя бы! — имена Императора? Есть же, в конце концов «Liber Daemonica», куда вписываются демоны, их имена, способы истребления и прочая сопутствующая информация. А здесь недогляд получается...

Перед изложением самого отзыва напишу, какие романы — с моей субъективной точки зрения, разумеется — нужно и не нужно читать до «Дара Императора»:

Аарон Дембски-Боуден показывает нам самый таинственный Орден космодесанта несколько с другой стороны: его Серые Рыцари много общаются телепатически, пытаются шутить и смеяться; они порой вспыльчивы и нетерпеливы, более открыты, им присуще любопытство, но самое главное — они могут ошибаться... И даже их беспрекословное подчинение приказам Инквизиции (которая, к сожалению, с завидным постоянством загоняет Империум в очередную серию ненужных планетарных конфликтов, в очередной раз компрометируя себя) ставится под сомнение.

Кто не изменил своим принципам, несмотря на катастрофические обстоятельства, так это Волки Фенриса — Логана Гримнара невозможно не уважать.

«Молот демонов» кардинально отличается от первых двух романов цикла: Аларик предстает перед читателями в образе Спартака из сериалов Starz. И, признаюсь, таким он мне понравился гораздо больше. Сражаться порченым оружием для него становится столь же привычно, как и освященной алебардой Немезиды — в конце концов, его учили противостоять соблазнам Хаоса, хотя любого другого не задумываясь, обвинили бы в ереси и выбросили в открытый космос. Якшаться с ксеносами ради победы над Врагом — легко! Впасть в безумие Кхорна, затем вернуться и вспомнить, что ты Серый Рыцарь — Аларик и это преодолевает. Правда, потом, все же сомневается — а Рыцарь ли теперь уже?

Кстати, сцена попытки совращения разума юстикара демоном Тзинча удалась на славу — самая сильная в романе. Вот каким испытаниям должен был подвергнуться разум Хоруса на Давине в «Лживых богах», но там получился пшик. А жаль...

На мой взгляд, Кхорн — самый «естественный» представитель Хаоса. Его воин — классический рогатый берсерк; неразбавленная ярость и придумывать ничего не надо. Он более привычен, в отличие, скажем, от ходячих гнойников Нургла или безумных гедонистов Слаанеш, чтобы представить которых надо включать воображение.

PS. Если бы я не знал, что Натаниэль Гарро жил за тысячи лет до Аларика, предположил бы, что из Аларика получился бы крутой Странствующий рыцарь...

Противостояние Серых Рыцарей и Темных Механикус — это потенциально интересная тема для рассмотрения, однако при прочтении данного романа я постоянно ловил себя на мысли, что как раз потенциал-то автор и не раскрыл...

Аларик открывается с новой стороны — оказывается, он умеет убеждать демонов в том, что они действительно демоны, а те в свою очередь, верят в это и раскрывают свою истинную сущность. Это не вызывало бы у меня улыбку, если бы несколько раз по тексту автором не акцентировалось внимание на том, что-де Серые Рыцари в своей непреклонности Веры в Императора мало чем отличаются от техножрецов Адептус Механикус, мозги которых, на минуточку, подвергались хирургическому воздействию на предмет подавления эмоций. Получается, что сомнение и нестандартное мышление попросту не прописано в их «настройках по умолчанию» — а тут вдруг неслабому такому ОСК-титану глаза открыл... Однако, данный конфликт проливает немного света на то, почему Адептус Механикус прекратили эксперименты с искусственным интеллектом.

Второй предсказуемый момент (присущий, кстати, не только данному роману): если первое подозрение в сговоре с Хаосом падает на одного из персонажей, то с большой долей вероятности он в итоге окажется морально чист и несгибаем.

Если перестать воспринимать вселенную Warhammer 40 000 исключительно с точки зрения «пафоса и превозмогания», а начать углубляться в причины и следствия описываемых конфликтов — от местечковых до планетарных — читать становится куда интереснее, даже несмотря на корявости перевода.

Что мы имеем здесь: непоколебимых в своей преданности Императору Серых Рыцарей, нескольких Инквизиторов Ордо Маллеус и планетарную армию, помогающую изгнать древнего Врага. Все это обильно приправлено пафосом — но лишь с точки зрения тех, кто только его и видит.

Если же начать отделять зерна от плевел, то читатель увидит, что даже Серым Рыцарям не чуждо сомнение (пусть и недолгое, но все же); что есть различия между Инквизитором-еретиком и Инквизитором-радикалом (Лигейю можно отнести ко второй группе, в отличие от Валинова); что в вечном противостоянии с Империумом Боги Хаоса предпочитают действовать чужими руками, стравливая союзников между собой, и для этого вовсе необязательно развращать души всех и каждого на планете.

Вот такая интересная неоднозначность...

Если хотите почитать о «Средневековье в далеком будущем» — читайте роман до части 3 «Империум». Первая половина была действительно интересна, несмотря на некоторую порывистость и повторения в тексте. Я отдыхал от только что прочитанного «Фулгрима».

А вот дальше для меня началась игра «поймай убегающий клубок»: не покидало ощущение, что автор намеренно оставляет пробелы в повествовании для того, чтобы позднее — уже другой автор — их заполнил. То, что не показан процесс трансформации претендента в космодесантника — не так уж и критично; это хорошо показано на примере Рагнара Черной Гривы из легиона Космических Волков, а вот при каких обстоятельствах между Лионом и Лютером пробежала кошка — не очень понятно. Все ли отправленные в ссылку на Калибан стали Падшими — тоже... Чем обусловлена подозрительность Эль'Джонсона и был ли он псайкером, и прочее... И вообще, может быть, стоит причислить Темных Ангелов к нейтральной стороне?

Если вам трудно читать «Фулгрим», просто представьте Римскую Империю времен Калигулы. Полегчает ненадолго, но ведь все фантастическое в будущем — это, по сути, хорошо описанное прошлое. Да, приукрашенное, гротескное, но как уж было... Я сейчас не оправдываю возможный плохой перевод, так как в оригинале не читал — просто пытаюсь объяснить, почему этот роман не стоит рвать на папье-маше после нескольких первых глав. Разложение «богемной тусовки» показано очень живописно, чего не скажешь о самом Фулгриме и Детях Императора. И ведь нельзя сказать, что всему виной — «порченый» клинок из храма лаэр или «творческие искания» апотекария Фабия Байла. Совершенство, возведенное в ранг Абсолюта, манило Легион подобно свету в конце тоннеля, но они либо свернули не туда, либо пошли коротким путем — прямо в лапы Слаанеш...

Читать о внутренней войне горстки людей в масштабах межгалактической катастрофы было даже интереснее, чем о сожжении Истваана III. Кто-то получает псевдо-жизнь, а кто-то обессмертит свое имя на многие поколения. Сомнение порождает Ересь, оно же — предоставляет выбор, принять который, как мы видим, смогли далеко не все...

Каждое действие является правильным только лишь в момент его совершения. Окончательный выбор той или иной стороны в непрекращающейся войне — явление мгновенное, долог лишь путь, которым Воитель пришел к Хаосу, хотя я не увидел в нем возгордившегося примарха, предающего Империум. Сломленного, потерянного человека — да, вижу...

Первыми уходят лучшие, но они же первыми и слабеют в момент осознания того, что доказывать им больше нечего и некому...

Не знаю, насколько происходящее в романе можно назвать «становлением и взрослением героя», но вот прозрением — можно вполне. Некая внутренняя сила до поры дремала в каждом из персонажей, а затем открыла глаза. Нить описываемых событий стала своего рода бикфордовым шнуром, катализатором для обретения себя-настоящего... На мой взгляд, автор не показывает нам однозначно плохих и хороших людей, но дает возможность посмотреть на них со всех сторон, чтобы каждый читатель составил собственное мнение.

Эмоциональная неровность романа несколько смазала общее впечатление от чтения, но для дебюта — весьма неплохо.

Подростковая антиутопия — эти два слова дают понять, что многого от прочтения ожидать не стоит. Особой логичности в действиях группы подростков, живущих в изоляции — тоже. Держа это в уме, читать можно и даже интересно, если есть пара свободных вечеров.

Р. Декарт сказал: «Подвергай все сомнению». Учел ли великий математик, что сомнение есть первый шаг к моральному падению?

Хоруса идеального, если он и показан в романе, я видел лишь мельком, а вот кого действительно было много — Хоруса размышляющего, а следовательно, сомневающегося. Путь Воителя не обещал быть легким, но он шел по нему — и обречен был споткнуться. Дважды... Так или иначе, спотыкаются многие, но ведь падать совсем не обязательно?

Если вы хотя бы раз в жизни собирали мозаику, то точно знаете, что отдельные части ее ничего из себя не представляют, давая общую картину только после окончательной сборки и взгляда со стороны. Текст вроде бы один и тот же, но каждый читатель видит что-то свое. Подобное ощущение у меня периодически возникает при чтении сэра Генри нашего Олди, который мне по настроению и восприятию гораздо ближе и понятнее. А вот Маркес что-то «не зашел»... Роман, может быть, и не плох, просто не мое.

Не покидало ощущение, что читаю не роман, а поверхностный пересказ исторических событий, щедро сдобренный пафосом. Наверное, впервые разочарован...

Прежде чем подводить итоги трилогии о жизни Чингисхана и поделиться своими впечатлениями, хочу сразу оговориться, что основаны они именно на романах и, разумеется, не буду искать исторические несоответствия.

Чингисхан-завоеватель, безусловно, фигура колоссальная, достойная внимания тысяч историков сегодняшнего и будущих поколений. Но вряд ли он добился столь многого без Чингисхана-человека, которого жизненные трудности не сломали, сделав лишь сильнее; без братьев, на которых можно опереться в трудные минуты; без любви матери и сестры, которую он пронес через всю жизнь. И конечно, Бортэ — женщины, которая сыграла в становлении мальчика Тэмучжина в воина Чингисхана роль ничуть не меньшую, чем сопутствующие тому обстоятельства.

История знала много примеров гнева спонтанного, неконтролируемого и всепожирающего. Чингисхан же является примером гнева направленного, искореняющего первопричину несчастий монголов (бой с Илаком и объединение монгольского народа, нападение на Си Ся, империю Цзинь и хорезмшахов). Достигая своей цели, он уходил, озаботившись лишь тем, чтобы покоренные народы исправно платили дань, и только в Боотоу и Хорезме он оставил своих людей, назначив их правителями. Прочие города были преданы огню. Жестокость Чингисхана в достаточной степени подробно передана автором, но она не главенствует над его человечностью — вот что важно лично для меня. Ну, а чуть позже я с не меньшим удовольствием почитаю и «документалку» о Чингисхане.

Спасибо непредсказуемому, сумасшедшему, но вместе с тем обаятельному фенрисийцу за то, что он украсил своими приключениями эти несколько дней. Он же просто не имел другого пути к тому, чего достиг :) Видит Русс, Рагнару по силам навести шороху во всем Оке Ужаса и вернуться оттуда с улыбкой на лице!

Динамичный, не провисающий цикл, вполне подходящий для ознакомления с многочисленными мирами «Вархаммера». Несмотря на завершенность, остались связующие ниточки к остальным произведениям сюжетной линии Рагнара (в частности, продолжение намеренно прерванных авторами взаимоотношений со Стрибьорном и Свеном, а также возможное противостояние, или наоборот, мирное сосуществование с Темными Ангелами). По мере возможности буду искать и с удовольствием читать их. Ну а потом, наконец, возьмусь за Примархов...

Теперь я понимаю, почему «Вархаммер» запрещен к экранизации — на спецэффекты никакого бюджета не хватит :) Но когда это останавливало читателей — включаем воображение и наслаждаемся: финал цикла действительно потрясает!

Если рассматривать повесть как развитие основной сюжетной линии цикла — поиска Зигмунда Молоха — то она получается несколько вырванной из контекста. Если же подходить к ней с точки зрения спасения одного из будущих членов команды — лично мне не хватило проработки глубины переживаний Пэйшенс. Один из тех случаев, когда надо обозревать написанное именно в комплексе.

Второй роман цикла — это еще больше психологизма, драмы и личного ужаса для каждого из бойцов отряда Рейвенора. Как правило, лихо закручивая сюжет, наращивая динамику событий, авторы частенько забывают о надлежащем раскрытии характеров персонажей — но не в данном случае. Абнетт показывает и рассказывает о людях, которые действительно люди, а не машины. Им так же свойственно ошибаться, бояться и падать, как и нам с вами.

С большим удивлением узнал, что Кара Свол, оказывается, была влюблена в Эйзенхорна — по основному его циклу это было совершенно незаметно. Когда читаешь про Инквизиторов по отдельности, каждый из них невероятно харизматичен и силен, но стоит только им пересечься — разница довольно ощутима. Вот, казалось бы, двое стоят рядом и ничего не происходит, а без лишних слов понятно, кто ученик, а кто учитель... И это замечательно!

Читая «Рейвенора», невозможно не сравнивать его с циклом об Эйзенхорне. И не получится сказать, кто из них прописан лучше в плане характеров, динамики и экшена. Каждый крут по-своему. Хотя, например, мне, ментальные поединки больше по душе, ведь мозг — это единственный орган, который мы не устаем тренировать, и границы возможностей еще долго будут оставаться неизученными.

«Я был когда-то странным кристаллом безымянным,

Теперь Ханджаром Острым прозвали все меня...»

Но это я отвлекся...

Если описать третью часть цикла в нескольких словах, то это, наверное, будут «Все имеет свою цену». Грань между пуританином и радикалом, верой и ересью очень тонка. Все привыкли думать, что есть две крайности, и третьего не дано. Эйзенхорн улыбнулся бы этому, если бы мог. Он ступает по этой грани с ловкостью канатоходца на высоте в сотни метров над землей, в качестве страховки используя ментальную связь с Елизаветой Биквин и несколькими преданными друзьями.

Недосказанность в концовке отнюдь не означает «слитый финал», ибо такие сильные личности просто не могут кануть в никуда. Эйзенхорн может получить неорганическое тело, новую личность и продолжать работать агентом под прикрытием в рядах Инквизиции, уже в Ордо Еретикус; может работать с Адептус Механикус, а может набрать армию новых Дамочек Биквин и стать космическим пиратом, как Тобиус Максилла. Но весь он не умер — это как пить дать.

Он еще не еретик, но уже и не пуританин. Он — ищущий. В самом поиске нет ничего плохого, если исходить из благих побуждений, но и ничего хорошего, если на миг представить, что именно желаешь найти. Эйзенхорн — знает. И это его не пугает. К нему с каждым шагом все быстрее приходит понимание слабости и уязвимости Системы, винтиком которой он является. А слабые места надо либо защищать, либо атаковать в ответ. Но так ли уж надежна защита, если один из самых могущественных Инквизиторов становится кукловодом? Решение атаковать врага его же методами понятно и логически обосновано. Кукла рвет нити и обретает свободу, которой еще надо научиться пользоваться правильно. А тайны есть у всех...

Еще один шаг к осознанию Эйзенхорном того, что поступки не бывают плохими и хорошими. Они остаются поступками, а остальное определяется только лишь отношением к ним. Точка зрения решает все...

В начале отзыва оговорюсь сразу: с миром Вархаммера 40К я ранее знаком не был. Ни по настолкам, ни по компьютерным играм. И, наверное потому, что я свободен от невольных сравнений книжной продукции со всей остальной, описывать впечатления от прочитанного будет легче.

Итак, Инквизиция. Здесь все понятно: уничтожаем Ересь в любых ее проявлениях, не взирая на массовость жертв. Под массовостью, разумеется, понимаем даже не десятки тысяч, а сразу — в планетарных масштабах. Казалось бы, цель ясна — время крушить! Но нет — способы достижения цели у всех разные, и внутри Инквизиции есть «плохие» и «хорошие». Те, кто удержался от соблазнов Хаоса и поддался ему. Вот вам и внутренняя война. А потом выясняется, что плохие — не такие уж и плохие, а хорошие — от них недалеко ушли... В общем, и те и другие — люди, а людям свойственно ошибаться. И про них всегда интересно читать.

Трагедия гения, шедшего по дороге знаний и однажды свернувшего не туда...

Если в «Племяннике чародея» и «Льве, колдунье и платяном шкафу» приключения начинались с по-детски наивного «давай одним глазком посмотрим, что там...» — то в этой повести — с «давай сбежим, потому что здесь плохо...» Разница, что называется, налицо. Здесь дети взрослеют, причем сразу. Нужда, нищета и обреченность — с первой страницы; сбежавшая невеста — несколько позднее: взрослые проблемы адаптированы для детского восприятия и понимания, и в этом, на мой взгляд, автор ошибся: ты либо продолжаешь рассуждать серьезно о серьезном, либо вообще не начинаешь. Не верится детям в такую сказку — современным точно.

Вообще-то я купил весь цикл для того, чтобы отвлечь старшую племянницу от «Гарри Поттера», все книги которого она прочитала меньше чем за месяц, но, как это обычно бывает, зачитался сам. То, что повесть «ушла» за сутки — отношу, прежде всего, к легкости перевода Н.Трауберг — давненько такого удовольствия от чтения не испытывал.

Да и слова на обложке: «Когда-нибудь вы станете достаточно взрослыми, чтобы снова прочитать сказки» — точно про меня :)

Ошибается тот, кто говорит о «детскости» данного произведения: все детское хорошо забыли взрослые, а К.С. Льюис бережно сохранил это в себе и щедро делится с читателями на страницах «Хроник Нарнии».

Окончательно убедился в том, что надо либо только читать книги, либо только смотреть экранизации по ним. Оригинальная пенталогия хороша именно как цикл фильмов. Да, там отошли от книжного финала, но в остальном все более-менее приемлемо. В современном же ремейке есть финал, отдаленно напоминающий книжный, но нет ничего, из чего делают этот самый «ремейк»... Скорее, фанфик, свободное продолжение заданной темы, коих я отнюдь не против. Но дайте мне качественно интересный фанфик!

Меж тем, основные идеи романа лежат гораздо глубже и простираются гораздо дальше, чем нам попытались показать авторы сценария и режиссеры. Пьер Буль в одной книге сконцентрировал огромнейший повод задуматься над тем, что мы делаем и как потом с этим жить, что нельзя не то что концовки альтернативные придумывать, а и даже слова в предложениях местами менять...

Роман содержит, не побоюсь этого слова, революционные для своего времени идеи. Человеку девятнадцатого века мир будущего кажется диким, но лишь ровно до того момента, как он возвращается назад в своё время. И единственное, с чем он сталкивается тогда — неверие окружающих. В нескольких предложениях Уэллс потрясающе атмосферно описал состояние выпадения из реальности: к будущему Путешественник по Времени ещё не готов, но и в Настоящем он уже чужой... И это страшно.

- А почему они — Дурслеи, ведь правильно — Дарсли? — спросила меня племяшка во время прочтения первой книги.

- Ты тетю Петунию представила? Ну дура же?

- И правда...

И далее — в таком духе.

Купил ей весь цикл в переводе М. Спивак. Намеренно. Читает запоем, хотя до этого к фэнтези была абсолютно равнодушна. В чем неоспоримый плюс данного перевода — легко читается. Если, конечно, не заморачиваться на том, как правильно произносить слово «mugle».

Здесь перемешано все: есть истории наивные, есть поучительные, а кое-что при чтении детям нужно грамотно пропускать или пересказывать чуть иначе (описания красот и наслаждений телесных, например, или многочисленные стихи), хотя лично я пока не рискну читать подрастающему поколению родственников. Интересно взглянуть на знакомые с детства сюжеты под другим углом. Читать желательно вдумчиво, не спеша, дабы постичь мудрость и насладиться поистине волшебной атмосферой Востока давних времен.

К великому стыду своему, я не очень понимаю, как писать отзывы на такого рода масштабные произведения. Нельзя о «Сёгуне» говорить мало — упустишь тот или иной важный нюанс; если говорить много — получится рецензия. Но в любом случае, обсуждать данный роман нужно и, я бы даже сказал, важно. Что называется, вещь из разряда обязательных к прочтению.

Дочитал первый роман цикла параллельно с просмотром третьего сезона сериала, так сказать, по горячим следам. Особых разночтений не обнаружил (разве что персонажа Рихарда Заммеля в романе оставили безымянным) возможно потому, что данный роман задумывался изначально как киносценарий. И зная это, снимается как минимум вопрос вторичности сюжета. Ну нравится мне компактность изложения, ничего не могу с собой поделать. Имя автора роли в моем случае не сыграло.

Цикл безусловно дочитаю, а пока — 8 баллов.

Книга оставила после прочтения противоречивые чувства.

Две истории, идущие параллельно, но одна из них логически заканчивается после событий в цирке, а вторая показана очень уж поверхностно, на мой взгляд.

Один римлянин явился причиной несчастий главного героя, зато имя другого стало пропуском в высшее общество, да и отец его был другом многих римлян. И хоть мы знаем, что от любви до ненависти один шаг, причины ненависти ко ВСЕМ римлянам вообще — мне не понятны.

Идея избранности героя не нова в принципе, но применительно к народу — по меньшей мере странна. И хотя здесь налицо подмена понятий, сути это не меняет. С одной стороны, толпу можно понять: Бог есть, но в то же время «назареянин проповедует нечто чуждое», значит приговор в умах уже приведен в исполнение. Понтий Пилат дважды отказался признавать вину Иисуса, но мог ли он устоять против толпы, если она в любом случае уничтожила бы страдальца?

Роман дает кучу материала для размышлений, но не объясняет противоречий...

»...и в этом мире ты будешь единственным Злом» (с) шинигами Рюк, «Тетрадь смерти».

Когда не требуешь вознаграждения за проделанную работу, называя это бескорыстием и мотивируя свой отказ благими намерениями — это хорошо. Когда пытаешься понять и помочь всем и каждому — это хорошо. И даже когда к тебе приходит понимание того, что «все могло быть гораздо лучше, если бы осталось, как было» — еще не плохо...

Так когда же, все-таки, идея становится Идеей, а увлеченность — Одержимостью? И, самое главное, почему?