fantlab ru

Все отзывы посетителя evridik

Отзывы

Рейтинг отзыва


Сортировка: по датепо рейтингупо оценке
– [  4  ] +

Агата Кристи «Неоконченный портрет»

evridik, 7 января 2020 г. 12:24

Эта книга — традиционная для психологической стороны творчества Агаты Кристи (позволю себе оценивать псевдоним «Мэри Вестмакотт» таким образом) вещь. Всё, что написано под этим псевдонимом, отделено от привычного амплуа писательницы отсутствием каких бы то ни было расследований. Вестмакотт писала психологические, но житейско-понятные истории, и «Неоконченный портрет» — яркий тому пример.

Предупрежу, однако, что в романе нет ничего особенного, неожиданного, даже в аннотации сказано, что это «совсем обычная история». И в самом деле, история Силии, девочки, девушки, потом женщины, жены, мамы – обычна до разочарования, если знать её заранее, но читатель об этом не знает, я, если честно, вообще забыла о предупреждении в аннотации, я читала роман как жизнеописание одной героини, хорошенькой, наивной и слегка глуповатой Силии. Честная, чувствительная героиня открылась мне, и я прощала ей её глупость, так как сама была в большинстве вещей такой же, как она. Я сама могла бы оказаться на месте Силии, когда беда обрушилась на неё, никто не защищён от таких бед, говорит автор, но для меня роман оказался не открывателем печальных истин, а раскрывателем характеров. Проработанный до мельчайших подробностей образ Силии рисует человека несмелого, но честного, искреннего, не великого, не мелочного, местами даже среднестатистического. И этот персонаж, словно для выделения его одиночества, окружён похожими на тени образами других героев. Кроме матери Силии, никому не уделено сколько-нибудь серьёзного внимания, и по традиции психологических произведений, именно потеря матери становится переломным моментом в романе. Это одна из самых сильных частей «Неоконченного портрета», где каждый читающий снова становится ребёнком и ищет маму. Я ценю роман за этот момент. Но не в этот моменте дело, нет. Роман не об этом, я имею в виду.

Роман о том, верить или не верить тому, кого считаешь близким человеком. О том, как потом жить с осознанием того, что твоей вере – грош цена. И как найти в себе силы начать всё заново, когда вере в хорошее посвящено столько лет.

Заковыка ещё в том, что в конце неизвестно, нашла ли Силия в себе эти силы.

+9

Оценка: 9
– [  4  ] +

Виктор Колюжняк «Эль Пунто»

evridik, 21 декабря 2019 г. 12:26

«Эль Пунто» как художественная книга лично мне оказалась интересна тем, что я пыталась решить головоломку и подглядеть подсказки по ходу развития сюжета, но не преуспела. А сюжет-то каков! Фраза «сон – это маленькая жизнь» стала не только лейтмотивом, но и частью образа главной героини Кристины, которая начинает видеть странные, пугающие сны ни с того ни с сего. Ну то есть как ни с сего… устроилась на новую работу – и начала видеть. Связаны ли эти вещи? Я пыталась связать, да, но так как вязальщица из меня та ещё, я не столько вязала, сколько наблюдала за снами Кристины. Вот ещё штука – то ли нарочно, то ли нечаянно, но у Колюжняка Кристина во снах вышла более интересной, чем наяву, и некоторые места книги про реальную её жизнь я читала просто по инерции. Я искала подсказки именно во снах, понимаете? Не в реальной жизни героини. Это была такая бледная жизнь, что там просто не могло быть никаких загадок, чтобы они ТАК отгадывались.

Книга хороша тем, что героиня в ней постепенно меняется под влиянием снов – или в них? Она бледна как реальный герой и не вызывает какого-то яркого отклика в душе, но следить за перипетиями её судьбы (лучше сказать – снов и яви на протяжении года) очень интересно. Колюжняк живописал сны и механически прописал явь, оттого и начинаешь искать ответы там, где ярче светит свет. Когда накал страстей немного нарастает, в реальной жизни Кристины тоже появляются загадки, и тоже думаешь: «Чёрт, да что же происходит? Что это за хреновы загадки?!»

Колюжняк то ли хитрецом оказался, то ли лично мне просто в этот раз не угодил.

Никаких отгадок в книге нет. Это вообще не головоломка. Это магический реализм, который не призван что либо решать, он привносит в жизнь странность и объясняет её странностью же, а создаёт ощущение чего-то мистического, но без помощи автора ни в чём разобраться нельзя, и мистику без автора же не объяснить. «Эль Пунто» в этом смысле – книга-обманщица. Хорошо написанная, завораживающая, местами пугающая книга о снах, которые снами не являются. Хитрож*пое чтение без обязательств.

+8

Оценка: 8
– [  3  ] +

Ася Михеева «Карты моста»

evridik, 9 декабря 2019 г. 14:42

«Карты Моста» — это такая фэнтези-повесть, в которой ничего не объясняется, не разжёвывается, более того, даже имя главного героя не называется. Казалось бы, ну бог с ней, с этой мелочью, но ведь и всё остальное – мир, ситуация, пути решения – тоже не являются обычными. Ну, то есть сам костяк обычен: мир – это Мост, ситуация – Мост рушится, пути решения – возобновить подачу магического вещества к Мосту. То есть как бы классическая приключенческая фэнтези. Не тут-то было!

В повести нет никаких доказательств моей теории, что Мост – это город, я бы сказала, что Мост – это место, где соединены магия, пространство и вода, просто со стороны он выглядит как город. Описания таковы, что Мост представляется многомерным, а люди/герои/эпизоды – крошечными. Как будто автор создавала не историю с главным героем, помогающего спасти Мост, а историю Моста, которого спасает некий герой (ещё надо посмотреть, кто тут главный). Удивителен этот Мост – с него можно попасть в очень отдалённые места, если знать проходы и лоции, и для этого как раз существуют карты. Карты играют в повести не последнюю, хотя и не главную, несмотря на название, роль.

Магию как явление автор влила в Мост и населяющих его жителей (мостовитян) равнозначно. Кто живёт тут – магичен. Способы проявления магичности вызывают восхищение фантазией автора. Но увидим мы не сами способы проявления, а скорее последствия их, и скудно, очень скудно ¬– то, что произошло раньше. Вся повесть – это здесь и сейчас, никакой рефлексии, экскурсы в прошлое в ней краткие и нечастые. Но герои от этого не менее живы, интересны, большая часть даже загадочна! Самая заковыка сидит, конечно же, в главном герое. Это маленький человечек неизведанной силы, неопределённого возраста и внешности, которого автор не называет по имени, но который представляется самым нормальным героем из всех в «Картах». Нормальным – это в смысле обычным, он не Герой, никакой бьющей через край харизмы, что вы. Это не героическая фэнтези, в конце концов. Приключенческая, повторяю, в чистом виде. Герой должен спасти Мост, вот он и спасает. Выстроенные же автором законы магии здесь таковы, что в самый переломный момент думается: «Ну всё, крендец парнишке» – а хитренькая Ася Михеева возьми и удиви! «Какому ещё парнишке?» – спрашивает она.

«Карты Моста» — это богатая на антураж повесть, у которой нет времени объяснять, куда, откуда и зачем. Просто следуйте за её героями – через проходы, на виадук, на воздушном шаре прочь от Моста. Просто читайте карты – старые, очень старые и новые, перерисованные. Просто спасайте Мост.

Единственное, чего мне не хватило в повести – острых причин поведения главного героя. Прорабатывая образ Моста, автор оставила читателю возможность додумывать героев самому. Остались ли их истинные намерения/чаяния за пределами повести или это авторская недоработка – пойди разбери. Тем не менее, «Карты Моста» – очень качественная работа современного отечественного автора. Впечатлена!

+9

Оценка: 9
– [  4  ] +

Рэй Брэдбери «Канун всех святых»

evridik, 25 ноября 2019 г. 07:13

Когда 100 лет не читала Брэдбери и вдруг взяла сразу роман (пусть и маленький), то с разбегу прочитала целую страницу и ничего не поняла. Оказалось, в романе этом текст такой плотный и такой брэдберинский, что читать его надо внимательно, желательно – в полном уединении/тишине. Потому что в этой плотности и есть весь цимес, и чуть только вопль голодной кошки на кухне отвлечёт от текста, из книги выпадаешь. Читать надо непрерывно, тогда и эффект будет.

А какого эффекта ждёшь от книги с названием «Канун всех святых»? Получить мешок волшебной жути? На год вперёд набояться шороха осенней листвы? Научиться виртуозно прятаться под одеяло, не выпуская книгу из рук? А, нет, это уже не «Канун», это «Тёмный карнавал».

Когда я только начала читать роман, то подумала, что он будет про праздник Хеллоуин со всей сопутствующей атрибутикой (на моём выпуске книги на обложке нарисована ворона на тыкве, если что). Что может быть жутче, чем Хеллоун в маленьком провинциальном городке? Брэдбери в каждой фразе рисует картину приготовления городка к празднику, к кануну, к чему-то особенному, что должно вот-вот произойти. И бац! – оно происходит! Целых восемь мальчишек выбегают из своих домов навстречу страстям или мордастям!

С этого момента всё, что я ожидала от романа, не сбылось, ха-ха. Он оказался не просто приключенческим, а познавательным. Ничего жуткого в нём нет. Всё, что происходит «страшного», веселит героев-мальчишек до икоты. Этот роман – как комната страха в парке аттракционов, и быть бы ему обычным надуманным произведением, если бы не тот самый познавательный приём, который Брэдбери использовал, чтобы придать всем действиям смысл. Да, это красочный роман; способ, с помощью которого герои попадают из одного места в другое, делает честь выдумке автора. Но есть в романе одна вещь, которая затмевает даже познавательность, даже вот эту вот фирменную брэдберинскую красочность. Из-за неё я читала роман как на духу.

Здорово, конечно, было узнать, откуда пошло само понятие кануна всех святых, но ещё лучше – прочесть про нерушимую ничем (даже смертью) дружбу. «Канун всех святых» — роман о бесценной детской дружбе. Очень красочный, образный роман.

+9

Оценка: 9
– [  3  ] +

Ю Несбё «Тараканы»

evridik, 29 октября 2019 г. 07:45

Наверное, словом «Тараканы» можно назвать любой детектив, где главную роль исполняет человек, наполненный прошлым. И, предвижу, любой детектив из сериала о Харри Холе, вторую книгу из которого я только что прочла, тоже можно будет называть так, особенно если иметь в виду ту интерпретацию слова «тараканы», которая означает «заморочки».

На этот раз автор забрасывает своего героя в Таиланд (в первой книге, напомню, мы путешествовали по Австралии), и вот ей богу, не хочется после этого романа туда ехать ни на работу (ха-ха), ни на отдых. Как любит Несбё выворачивать сточные ямы! И ещё он любит обилие персонажей – кручу-верчу, запутать хочу, не иначе, — ведь ровно у каждого есть какой-то предлог, чтобы ненавидеть другого, чтобы совершить преступление, чтобы быть одним из тараканов. Убит норвежский посол, а расследовать мы будем педофилию, во как. Не думайте, что тут всё на виду. Всё под плинтусом, где и кишат эти самые «заморочки».

Вообще детектив крепко сделан (не Харри, а книга). Есть пара лишних персонажей, так, глаз отвести, но не более. Мотивы, последовательности действий, психологические портреты – всё на месте. Это очень интересный роман не только с точки зрения расследования (что за чем следует и почему так вышло), но и очередная попытка понять Харри. Точнее, попытка Харри понять и оправдать себя. Вроде бы он довольно заурядный персонаж (пытающийся завязать с выпивкой коп, грубый, прямолинейный человек), но всё, что окружает его, вмиг становится интересным. И он всегда окружён друзьями (новыми и старыми). Это делает его образ притягательным, а романы с ним – наполненными. Вот и в «Тараканах» ему сопутствуют бритоголовая женщина-коп, тайный агент-фотограф, девушка с протезом руки, брокер-честные глаза, водитель посла, сотрудники посла, жена посла и его же грязное бельишко. Говорю же, в романе расследуют не столько убийство, сколько «Норвегия – самый крупный поставщик педофилов в Таиланд».

+9.

И 18+, конечно же.

Оценка: 9
– [  8  ] +

Терри Пратчетт «Изумительный Морис и его учёные грызуны»

evridik, 1 августа 2019 г. 13:50

Роман из цикла «Плоский мир», самостоятельное произведение, не относящееся ни к одному из ветвистых подциклов. Бери, мимо проходящий читатель, и читай без риска нарваться на упоминание странных мест, странных героев, странных событий. Вот только имей в виду, что книга написана Пратчеттом, а это тебе не Олеся Весёлая из современного юмористического фэнтези-направления. Пратчетт – это тонкая, местами едкая ирония, за поворотом переходящая в сарказм, это нечто над- и нечто под- нашими сознанием и миром, нашим пониманием того, как надо и что надо, для непосвящённого – череда последствий без видимых событий.

Так вот, «Удивительный Морис…» — это НЕ ТАКОЙ ПРАТЧЕТТ.

Это очень серьёзная книга с точки зрения общего вклада Пратчетта в литературу. Сколько здесь размышлений о том, кто есть я, почему есть я и проч.! Вложенные в головы обычных людей, эти размышления превратились бы в обычный роман психологического толка, но здесь у нас не тут, это же Плоский мир (даже поклонники углядят в «Морисе» лишь край его огорода), это Убервальд, это крысы, это кот, это безымянный до поры мальчишка-дудочник. И это не просто крысы, кот и мальчишка-дудочник, это крысы и кот, которые думают! говорят! сомневаются! (и мальчишка тоже), но если вы решите, что «Морис» — это типа такой «Ветер в ивах» или «Винни Пух» на пратчеттовский манер, то ошибётесь. Здесь доброты – всего на грамм. Если это и детская литература (а «Мориса» к ней и относят), то без шор и единорогов.

Почти в каждом своём романе Пратчетт высмеивает какой-либо явление и/или историю, в данном случае сапоги британца потоптались по Гамельнскому крысолову. Отсылки к грэмовскому Тёмному лесу есть в эпиграфах, и чем дальше, тем опаснее предостережения. Обрётшие сознание крысы и кот – против целого мира с его человеками и Немыслящими существами. Пратчетт детально прорабатывает каждого персонажа (особенно хороши крысы), кажется – он ими любуется, пусть даже они не без изъяна (кот-то, кот!), он берёт детей в почти-главные герои для того, чтобы показать – мир начинается с детей, добро начинается с детей, сознание тоже начинается с юного возраста. У внезапно осознавшего себя собой крыса-старика сознание совсем другое, негибкое. Есть в романе что-то библейское, а есть истинно пратчеттовское (Костяной Крыс и Смерть тут как тут). Что должно вести ставших разумными крыс вперёд – вожак или книжка с картинками? А может, говорящий кот?

Честно говоря, даже будучи кошатницей, я не совсем согласна с тем, что Морис (это как раз кот и есть) – центральный персонаж. То есть книга называется «Морис и те-то», но на самом деле это книга о тех-то и Морисе. И о том, куда они идут.

Ещё раз – это не очередной смешной роман Пратчетта, это последний серьёзный и очень тонкий роман Пратчетта.

+10

Оценка: 10
– [  4  ] +

Сергей Булыга «Правило правой руки»

evridik, 15 апреля 2018 г. 18:35

Какие бывают авторские сборники? Тематические (рассказы и повести на определённую тему), периодические (тот же продукт, написанный, например, в 3548 году), типоразмерные (только микрорассказы, или только рассказы, или только повести) и всякоразные (все темы и размеры любого возраста). Позволю себе причислить «Правило правой руки» Сергея Булыги к последнему виду сборников, но также оговорюсь, что, прочитав его от одной электронной корки до другой, я нашла нечто общее у большинства включенных в него вещей. Несмотря на то, что открывает сборник фантастическая одноимённая повесть (как бы обычно такие повести задают тон), рассказы и микрорассказы за ней очень далеки от тематики постапокалипсиса. А именно постап, популярный одно время жанр, предстаёт перед нами в «Правиле» (повести, не путать со сборником), и гуляет так широко, что не успеваешь закусывать. Это сочная, со смаком рассказанная вещь сперва прикидывается роднёй серии S.T.A.L.K.E.R, а по факту оказывается самобытной историей о вторжении.

Рассказы и микрорассказы вот прямо всякие. То антивоенщина, то мистика севера, то фэнтези чистой воды; есть тут притчи, игры со временем и даже немного жути. А что роднит их всех и объединяет в один сборник, так это, пожалуй, нежнейшего пуха философия – без чётких границ, без нотационности, без аппеляций к совести и разуму, вот просто тихая такая философия на разные темы. Не нашла в сборнике ни одного откровенно слабого рассказа, хотя были и серые мышки. Для себя отметила как выдающиеся работы «Мастер по укладке парашютов» (вот здесь прямо нож в сердце, антивоенное, тема «мне сказали делать, я делаю»), «Сын огненной воды» (северные мотивы, тема «символы веры»), «Большая стена» (лучшая фэнтези-работа в сборнике, тема поиска), «Пятьдесят шагов вперёд» (рассказ-перерожденец, из военной истории в мистику и далее в фантастику, пробирающе, тема «верю-не верю» и «предназначение»), «Хитрый лис» (это микрорассказ, тематику не назову, а впечатлил он меня концовкой).

Точно знаю: в любом сборнике каждый читатель сочтёт достойной не ту, так другую работу, и не всегда мнение одного рецензента будет совпадать с мнением другого. Этим сборники и хороши: бери, читай, находи своё. Если ты как я – всеяден до жанров и форм, то «Правило правой руки» (сборник, не путать с повестью) ждёт не дождётся тебя. Хороший сборник, крепкий.

(Не реклама).

+8

Оценка: 8
– [  2  ] +

Сергей Булыга «Правило правой руки»

evridik, 21 марта 2018 г. 14:29

Так как в физике я печальный ноль, мне так и не удалось понять, связано ли как-то правило правой руки из теории магнетизма с «Правилом правой руки» от Сергея Булыги. Для меня лично физика имеет мало общего с указанной повестью, которая есть регресс-постапокалиптика с элементами вторжения. Читается она и вовсе как история из вселенной S.T.A.L.K.E.R, потому как и ходоки наличествуют, и проводник, и некая даже Зона. Но с каждой новой главой приходит понимание (а описательная техника в данном случае отличная), что это что-то самостоятельное; история не просто рассказывается, а раскрывается – по словечку, по предложению, от начала и до конца подаваясь не как факт, а лишь как предположение. Предположение некоего неграмотного земляка (от слова «землянка») Коляна. И положение его раскрывается, и ситуация, и весь, по сути, сюжет, но по такой капелюшечке, что до самого конца не знаешь, чего ждать. Этот метод подачи информации интригует, завораживает. Булыга рассказывает (от лица Коляна) так сочно, так по-утырковски красочно, что сперва думаешь, будто герой – какой-то бывший зэка. Ан нет, вроде не зэка. Часть привычных нам слов переиначена – Земля ли это? Особых географических примет в повести нет, но да, Земля. Россия или около (имена русские). И со слов Коляна получается, что не люди кругом, ох не люди.

Булыга сразил меня ещё в «Заклятой корчме», когда мастерски рассказывал историю, затягивая в сюжет с лёгкостью зыбучих песков, и в «Правиле» я встретила тот же метод. Никакой лишней информации, много намёков, которые могут раскрыться впоследствии, а могут так и остаться пищей для размышления. А как героев он рисует – аж слюнки текут (не поймите неправильно)! Вот вроде и простак этот Колян, а следишь за ним, как за скачками только что купленных акций. «Правило» по части героев и сюжетной линии (намеченной) – замечательная повесть.

Но вот почему «намеченная» взята в скобки. Булыга завлекал-завлекал, завлёк и бросил. Не повёл до конца, а только указал, куда пойдёт сам – но уже без читателя. И накручено было знатно, и ожиданий было немерено, а на последней странице вдруг всё это осталось не у дел. Как так, Сергей Алексеевич?! А восстание против санитаров? А нападение на вертихвосты? А какой-нибудь глобальный взрыв в городе?! Я так на всё это надеялась!

Может, надо было физику учить?

+8

Оценка: 8
– [  13  ] +

К.А. Терина «Ыттыгыргын»

evridik, 16 марта 2018 г. 19:03

Повесть – отличный типоразмер произведения, вот отличный. Рассказ маловат для того, чтобы оценить размах фантазии автора (если она у него есть), а роман – как пододеяльник евроразмера на полуторное одеяло, если фантазии нет, а знаков набрать надо. В то же время, при наличии у автора фантазии и умения расставлять акценты и рассказ будет идеальной формой, но в таком случае читатель будет жалеть, что прочёл лишь рассказ, а не целый, например, роман. Крупная же форма таит большой соблазн для автора разразиться продолжениями, которые подчас смазывают впечатление от первой книги, будь она даже отлично написана.

К чему это я? К тому, что «Ыттыгыргын» – повесть идеального типоразмера, с выверенным количеством акцентов и отступлений, без намёка на продолжение или незавершённость, притом исполненная качественно (под этим следует понимать грамотность и богатую фантазию автора), что в наши тяжёлые литературные времена редкость.

Должна сказать, что с К.А. Териной я сталкиваюсь всего лишь второй раз, но уже второй раз её работа заслуживает у меня высшую оценку, и вот почему. К.А. Терина умеет говорить невидимыми словами. Она может недорисовать картинку, но её можно будет дорисовать самому (при наличии фантазии, конечно). Эти слова, которые не произнесены, родственны тексту между строк, половину читателей они бесят (из-за отсутствия фантазии), половину восторгают («думай сам» — моё любимое развлечение). Единственное, что не поддалось мне, хоть я и старалась, – расшифровка названия повести. Это уже потом, прочитавши её, я полезла в интернет и нашла, что значит ыттыгыргын в интерпретации автора, а сперва я хотела расшифровать его сама, ведь в конце повести есть словарик, и часть этого слова содержится в другом. По всему выходило, что в названии что-то связано со смертью. В общем-то, по смыслу оно так и вышло.

Это фантастическая история космической направленности, рассказанная нарезкой из прошлого и настоящего капитана Удо Макинтоша, который водит пароход «Бриарей» на изнанку и обратно. Едва я начала читать повесть, как сразу из памяти полезли разные вещи: «Особый почтовый» Пехова (образ изнанки), «Левиафан-99» Брэдбери (образ капитанокорабля), «Смилла и её чувство снега» Хёга (образ льда) и даже, простигосподи, «Американские боги» Геймана (нырки в мифологию). Повесть не похожа на развлекательную, где приключения случаются ради приключений, здесь параллельными линиями идут тема внутренней пустоты как следствие утраты и тема веры в себя и предназначение. Мифологическая составляющая сперва читается как фильтр для понимания расы луораветлан с планеты Наукан, к которой и плавает «Бриарей», но позже раскрывается её лейтмотивная роль. И эта связь с названием – о, я давненько не встречала столь метко бьющего в финал названия! Иными словами, повесть эта головоломная, туманонаводящая, фантастикозаточенная, понятная и занятная одновременно. Занятная настолько, что мне пришло в голову посмотреть, что за народности послужили основой для луораветлан, была ли вообще основа. Может, и нет. Но только науканский язык, оказывается, существует. Привет с Чукотки, ага.

Следовало бы, наверное, ещё сказать, что это паропанк, или таймпанк, или ещё какой-нибудь панк, но я в панках, к сожалению, не разбираюсь. Для меня это качественная фантастика с психологическим уклоном.

+10

Оценка: 10
– [  5  ] +

Виктор Колюжняк «Сентименталь»

evridik, 11 марта 2018 г. 07:34

«Сентименталь» – повесть с сюжетом-перчаткой, которую выворачивают к финалу в смысловом плане. Это классическая история слуги и господина (слуга на первом месте, так как он рассказчик и не последний герой), где господин – учёный-алхимик, а слуга – свидетель его учёности. Сюжет-квест уводит героев из Европы в Азию, где господин мечтает найти Сентименталь (пояснения, что есть сие такое, в тексте присутствуют сперва намёками, потом – кратким описанием), а слуга сопровождает его больше даже как друг. Здесь вы найдёте искреннее восхищение, жадность до знаний, нежные чувства людей, которым не быть вместе, настойчивость и неблагородное поведение, а также магические обряды, очернение рода и роковую ошибку. Вот последняя как раз и явится в виде перчатки, когда читаешь сперва одно, а потом оказывается, что читать надо было другое, и что не всегда очевидное действительно очевидно (иногда оно искажено так, что выступает в чужой шкуре).

Было бы здорово сейчас сказать, что образы нарисованы колоритные, но на самом деле рассказчик выступает всего лишь рассказчиком, автор схематично набросал его портрет, а учёный не более чем учёный (тоже, правда, с портретом). Но, если честно, для сюжета не так уж и важны всякие там переживания этих двух героев, гораздо интереснее, куда приведёт учёного его страсть к познаниям и чем окажется Сентименталь, как проявит он себя, то есть интересна конкретно приключенческая часть. История выполнена в духе рассказов По, Стокера и проч., то есть присутствует нагнетаемость а-ля тогда-мы-ещё-не-знали-во-что-это-выльется, но нагнетаемость «Сентименталя» какая-то ленивая. До настоящего саспенса она не дотягивает, так как в повести просто нет взрыва. Есть заключительный аккорд, сведение всех ниточек в один клубок, осознание ошибки – и всё. Открытие есть, а шока от его осознания нет. Хитренький автор в конце от лица героя говорит, что, мол, если было скучно, простите, «но вот так мне события тех далёких лет вспомнились», я же считаю, что Виктор поленился отшлифовать финал. Равно как и вычистить текст от лишних запятых. Десять плетей Виктору!

+6

Оценка: 6
– [  5  ] +

Джулиан Барнс «Предчувствие конца»

evridik, 8 марта 2018 г. 18:55

Барнса люблю за тонкую иронию, которую он нет-нет да и использует в конце абзаца. Люблю за то, что он не приукрашивает ни жизнь персонажей, ни их самих. Мне привычно, что в его романах нет супергероев, или дегенератов, или сложных натур, в чьём душевном нижнем бельё читателю приходится копаться. Всё это мне нравится у других писателей, да, но не у Барнса. Мне кажется, он не потянет всю глубину человеческой трагедии, как, например, Исигуро (сравним на примере «английского» романа японца – «Остаток дня» даст фору любому произведению коренного англичанина), да и не того склада, кажется, этот писатель. Барнсу бы поиронизировать, Барнсу бы кокетливо пообнажать, тут же изображая печаль. Вот он и. Поэтому если вы сюда за психологизмом высочайшего уровня, предупреждаю – он тут не глубже чем по колено.

«Предчувствие конца» – роман с вопрошающим героем. Он постоянно спрашивает у читателя: не правда ли, верно ведь, точно? Как будто то, что происходит в романе, таким образом может стать нам ближе, понятнее, как будто мы ему со своей стороны книги кивнём, услышав вопрос. Роман повествует об отношениях, что случились в жизни главного героя, причём как о дружеских, так и любовных, и тут, казалось бы, чему кивать? Чужая жизнь потёмки. Но Барнс – как будто он не Барнс вовсе, а Макьюэн какой-нибудь – тянет сюжет из прошлого в настоящее, из учебной максималистской юности героя в одинокую рефлексирующую старость, и вытягивает так, что рот разеваешь. Да, я разинула рот. Я не ожидала. От кого угодно, но не от Барнса. «Предчувствие конца» – это когда конец вообще не предчувствуешь.

Время, говорит Барнс – штука непростая: в одном возрасте оно прозрачно, а через десять лет уже кажется мутным. Оно играет с нами тогда, когда уже ни на что нельзя положиться, и крутит такие фортели, что при взгляде назад краснеешь от стыда. Странное свойство имеет время, не правда ли – делать человека стыдливым? (Вот и я вопрошаю, как герой романа). Точнее, оно напоминает нам о том, что мы сделали что-то, повлёкшее за собой этот стыд. И герой романа сделал, уж будьте уверены, но выясняется это не сразу, ведь Барнс скачет по разным эпизодам юности своего подопечного, так что иной раз и не поймёшь, уже надо чувствовать конец или ещё нет. На каждой странице автор иронизирует, но это совсем не смешной роман. Местами он даже трагичен. А кому-то он покажется скучным – потому что ни главный герой, ни второстепенные, ни сам сюжет романа не открывают чего-то нового для читателя, не ошарашивают (не все же такие наивные, как я), не читают нотаций. «Предчувствие» апеллирует к простым чувствам – доверию, совести, любви, а время подкладывает герою свинью в виде охлаждения, зависти, злости. Простые люди в простом от корки до корки романе.

И однако же – неожиданный, как порез о край бумаги, финал. И вспоминаешь, ворошишь весь роман – где же я пропустила это предчувствие, почему не услышала его мерный шаг?

Вот ещё заковыка: роман удостоен Букера/2011, а это, как ни крути, налагает на него отпечаток читательских ожиданий. То есть вот скажи кому, что есть такой роман, но без наград, и наверняка почитателей у него было бы больше. А так – обязан соответствовать. Признаться, даже с моей симпатией к простым вещам я не совсем понимаю, за что тут дана столь высокая награда. На одном финале роман не выезжает, уж простите, а психология в нём чуть ли не бытового уровня.

Рекомендую ли я роман? Нет. Но любителям Массаротто, Хоффман, ну и Барнса, конечно, можно заглянуть.

+7

Оценка: 7
– [  11  ] +

Олег Борисов «Маглев»

evridik, 6 марта 2018 г. 12:58

Название книги для меня обычно как красная тряпка для быка. Меткое название свалит меня с ног, загадочное – загипнотизирует, искромётное – заставит смеяться. К сожалению, я состою в секте читателей, которые считают, что название для книги не просто с боку припёка, а что оно должно быть чуть ли не сродни лейтмотиву, то есть проявляться если не с самого начала, то хотя бы с середины книги (в идеале – с одной трети).

Но «Маглев» Олега Борисова меня озадачил, а как сектанта и вовсе вывел из себя. Видите ли, я вооружилась ожиданием, что вот-вот встречу в тексте описание этого самого маглева (магльва?), что это будет или персонаж, или место, ну хоть что-то, уже всё равно что. Однако вот блоки фантастической информации (это фантастический роман), вот скромные описания героев (жадный автор до глубин, ох жадный), вот уже и середина романа с конфликтом сторон (вооружённая стычка банд и кланов в Токио, ня!), а про маглева (магльва?) ни слова. Сектант во мне хмур и невесел, а простой читака недоволен, что информационные блоки заслоняют сюжет. Видите ли, Борисов очень много рассказывает сам, а не крутит через героев (воспоминания ли, переживания ли – их почти нет), и эта информация, которая так хочет выступать фоном фантастического боевика, отстоит от него, как от меня Вторая мировая. То есть вот есть я, читатель-сектант, а есть война – и что?! Автор подводит свой рассказ к событиям, которым посвятил роман, но самих событий меньше, чем рассказа, охохо. Я как будто прочла исторические хроники, в которые были вложены листки из книжки-боёвки. А там роботы были, да. И вояки всякие. И даже дам Борисов нарисовал, чтобы колоритнее его роман выходил. И на двух третьих книги я и в самом деле залюбовалась игрой – точнее, перестрелкой, которую учинили банды наёмников и полицейских в токийском метро, – и приготовилась простить автору блоки и рассказы. Сцена была напряжённая, декорации менялись быстро, никаких завуалированных диалогов (их в романе хоть ложкой ешь), всё по делу, тьфу-тьфу-тьфу.

И вдруг! Вдруг выплыл маглев! Я затаила дыхание, сектант во мне отложил пистолет.

Есть такая киношная примочка – когда главгад берёт главгера за филей, он рассказывает о своих планах, а главгер неимоверным усилием воли вырывается и мочит главгада, использую полученную информацию против него самого. Так вот, Борисов этой примочкой воспользовался как будто для того, чтобы хоть раз озвучить название книги в самой книге, потому что нифига ожидания компании героев (и читателя, естессно) не соответствовали планам главгада. То есть я читаю о преследовании девчонки из-за полученной ею информации, а оказывается, что всё это ложный след и что главгад мечтает об электроовцах (условно).

Сектант во мне самоубился, читатель плакал.

Если без шуток, то много придуманного материала, который можно было бы развернуть более красочно, а не просто подать в виде новостей. Экшна маловато, хотя потенциал огромен.

+6

Оценка: 6
– [  4  ] +

Робертсон Дэвис «Мятежные ангелы»

evridik, 19 февраля 2018 г. 18:18

«Мятежные ангелы» Робертсона Дэвиса открывают «Корнишскую трилогию», но, как оказалось, открывают вполне самостоятельно, по окончании откланявшись и не выходя на бис. Иными словами, если вам нужен лёгкий, ни к чему не обязывающий роман с остроумными диалогами и колоритными персонажами, то он перед вами.

Аннотация обещает нам столкновение разномастных лиц, так или иначе причастных к наследству мецената и коллекционера Фрэнсиса Корниша: тут вам и священник, и профессор, и бывших монах, и бизнесмен, и, конечно, женский персонаж, имеющий отношение к цыганам. С такой аннотацией ждёшь тайн и их раскрытий, а ещё грызни из-за наследства, но ничего этого нет в «Мятежных ангелах». Есть поименованные люди, а также университет, где все они работают, и этого оказалось достаточно, чтобы сварганить роман. Нет, Дэвис, конечно, нашпиговал свою работу цитатами из святых писаний, но мудрёней от этого книга не стала. Он чуть ли не в каждой главе кунал читателя в прорубь времени то одного научного деятеля, то другого, однако умнее я от прочтения «Ангелов» не сделалась. Все эти кивки Парацельсу, Рабле и прочим, а также прикосновение к цыганской тематике призваны подсветить образы персонажей, сделать их объёмными и занимательными. Уж к чему к чему, а к героям у меня претензий нет! Отличная работа проделана Дэвисом ровно с каждым, и ни один не повторяет другого хоть в чём-то. И хотя героиня, которую в аннотации сделали чуть ли не коварной соблазнительницей, называет мятежными ангелами только двоих из героев, я бы присвоила это «почётное» звание каждому из компашки.

Роман выстроен по принципу параллельных линий, но сюжетными я бы их не назвала, скорее – персонажными. Происходят не события, а люди, знаете ли. Разбираются мотивы их поступков, бросается взгляд в их детство и недалёкое прошлое. Немного обсуждается университет как средоточие умов. А с наследством всё что-то никак и никак. Дэвис явно ставил не на него.

А на что же тогда? О чём вообще роман? О том ли, что людям свойственно терять лежащее под носом? О том ли, что происхождение может как калечить, так и лечить душу? Уж не о том ли он, что в каждом из нас живёт тот самый ребёнок, которого любили или не любили родители?

Если Дэвис и хотел сделать акцент на этих философских вопросах, то он сделал это так походя, что я лично не могу присвоить роману ни звание психологического, ни звание хоть сколько-нибудь калорийного произведения. В нём как бы всё есть, но от этого всего не толстеешь. И все его персонажные линии завершены (ну и хворая сюжетная тоже), то есть тянуться в следующие романы трилогии как бы нечему. И Дэвис то острит, то становится серьёзным (но сквозь улыбку), и читаются «Мятежные ангелы» легко и быстро. Идеальный слог, симпатичные герои, разбавленная философия — и вот как после такого не рекомендовать его на выходные, в отпуск, в поезд, а?

+8

Оценка: 8
– [  7  ] +

Вера Петрук «Индиговый ученик»

evridik, 24 января 2018 г. 06:14

«Индиговый ученик» — продолжение романа Веры Петрук «Слепой», но продолжение такого рода, что его, как ни странно, можно читать отдельно от первого произведения. То есть если взять «Ученика» отдельно, то ни за что не подумаешь, что это ретроспектива «Слепого», до того всё в нём самостоятельно. В то же время, тот, кто читал «Слепого» и взялся за «Ученика», узнает, наконец, секрет превращения Арлинга Регарди в мастера боя и причину взятия им на себя ноши халруджи. Особенно интересно это будет с той точки зрения, что Регарди слепой.

После прочтения первого романа я в отзыве восхваляла проработанность мира и персонажей нового для себя цикла (но не нового автора, так как рассказы Веры я до этого уже читала), и вот, когда пришло время писать отзыв на второй роман, я понимаю, что снова буду хвалить. Вера осталась верна манере проникать в самые мелкие детали созданного мира, объяснять и подкреплять поступки своих героев, строить сюжетную линию не из батальных событий, а почти осязаемых метаний души Арлинга Регарди. Крепость её работы заставляет снимать воображаемую шляпу, ей-богу. Эта книга придётся по нраву тем, кто ждал достоверных персонажей без незаслуженных прокачек и богатых миров с уникальной системой ценностей.

Как ни странно после таких фраз это говорить, но «Индиговый ученик» — просто фэнтези. Не боевая, не авантюрная, не дарк, а просто фэнтези. Эпопейного размера, правда. Размер оправдан целью, которую, кажется, поставила себе Вера – показать постепенность преображения, а не сам факт его, и тут она поработала на славу: Арлинг Регарди, в самом начале беспечный сынок власть предержащего, преодолевает не только внешние преграды слепоты, но больше внутренние, работа идёт на психологическом уровне, хотя уроков видения мира без глаз в романе предостаточно. Этот герой не тянет на героя без страха и упрёка в самом начале и почти до конца, и то, как он становится им, и есть этот роман.

Да, кстати об уроках! Работа со слепым, да и вообще физически увечным героем налагает на автора обязательство во всём следовать условию увечности, иначе читатель просто не поверит. Так вот Регарди Петрук – самый всамделишний слепой, о котором мне доводилось читать. И если в конце он «видит» цвет какого-либо предмета, то это не от забывчивости автора, а от хорошо выученного урока, который преподаётся ему не единожды, но всегда, в каждой главе.

Интригующие персонажи учителя Арлинга имана и его сестры добавляют красок и глубины в созданный мир, так как они неотъемлемы от его культуры и религии, и до них далеко друзьям Регарди, найденных в этой же стране. Большинству друзей, я хочу сказать, так как есть такие, которые становятся дороги и Арлингу, и читателю. Вторая половина романа погружена в печаль именно по причине ценности всех этих персонажей.

Подумать только: просто фэнтези, но до чего качественно выполненная! Рекомендую.

+10

Оценка: 10
– [  3  ] +

Николай Романецкий «Узники утлого челна»

evridik, 4 декабря 2017 г. 10:20

Третий и последний роман цикла «У мёртвых кудесников длинные руки» следовало бы читать напрямую после второго, но кто ж знал! А следовало потому, что сюжет данного романа не является строго самостоятельным, как это было в романе предыдущем, а продолжает ту же линию, что появилась в «Утонувшем в кладезе», и на всём его протяжении вспоминаются события из второго романа, притом события влияющие на современный сюжет, и, читая «Узников утлого челна», лихорадочно вспоминаешь, что там было в «Утонувшем», кто кого убил и почему. Я настоятельно рекомендую брать читать третий роман сразу после второго, не откладывая, как я, на полгода, иначе можно перепутать убийц, ха-ха.

«Узники утлого челна» – славяно-мифологическая фэнтези с жанровым направлением «детектив» и «любовный роман», где оба направления постепенно теряют границы, оставляя ощущение тайны-которая-не-имеет-жанра. Это в меньшей степени детектив и в ещё меньшей степени любовный роман, чем предшествующие ему, но в нём есть своя изюминка. Правда, она до того маленькая, что кажется, будто в этой ватрушки изюма и вовсе нет.

Но он есть, конечно же. Когда выдуманные героини и вражеские лазутчики перестают быть эпицентром событий, герою цикла чародею Свету Смороде выпадает возможность оценить чародейские силы путём, хм, их утраты. Сюжет, признаться, хаотичен, в нём то возникают новые герои и зачины, то восстают из прошлого старые персонажи и обиды. Одиножды намечается новая любовная линия, но зацвесть ей не дают, так же разово всплывает, но остаётся призраком затея об излечении от бесплодия. Многажды задаётся вопрос, чем так важен чародей Сморода Кудеснику и враги ли они или друзья на самом деле, и ответ на этот вопрос так же странен, как сиреневый шар во снах (снах ли?) чародея.

Эта история в большей мере развлекательна, чем первые два романа цикла. Она менее страстная, но не менее головоломная. Она демонстрирует больше зачинов, чем надо, и от этого кажется ворохом подвисших линий. Её финал – как надгробие на могиле научности, флаги которой реяли в первом романе над любовной историей, и приходится признавать, что «Узники» – похороны идей вместо фейерверка открытий. Пожалуй, такого финала не ожидаешь, особенно если ценишь именно научность цикла.

+7

Оценка: 7
– [  5  ] +

Марк Леви «Похититель теней»

evridik, 2 июля 2017 г. 10:07

В меру лиричное, в меру трогательное произведение на тему «почему я стал тем, кем стал». Пожалуй, его можно даже было бы рекомендовать всем подряд, если бы само определение меры у всех не было разным. Я уверена, найдутся читатели, которые сочтут сюжет банальным (детство и юность героя, обладателя малого роста, маленький городок, развод родителей), однако сама я нашла в романе достаточно плюсов, чтобы выставить ему высокую оценку.

Это добрая книга. Сколько бы неурядиц и горя не выпало герою и его близким, мести или глубоким обидам здесь места нет. Пожалуй, такие книги стоит читать, делая перерыв между криминальными детективами и фантастическими ужасами. Если, конечно, вы приемлете европейский реализм.

Это книга, овеянная лёгкой мистикой. Немного грустной, немного мрачной мистикой, которая делает героя чуточку иным, отличным от других людей существом. И в то же время, герой не более странен, чем любой мальчик/юноша его возраста с хорошей фантазией. Единение странного и обычного в одном герое привлекает и покоряет – автор определённо хороший психолог.

В этой книге нет вопросов без ответов. Она простая, воздушная, понятная любому возрасту (не 18+), чем-то схожая с брэдберинским «Вином». Но она более приземлена, если вы понимаете, о чём я, и лично мне привиделся больше Сирил Массаротто, чем Брэдбери: оба француза прошли у меня на волне а-ля «десятый раз об одном и том же». Это не плохо, нет, просто найти в книге что-то новое для себя не удастся. Это приятное, волнительное местами чтение, которое, однако, кроме приятного послевкусия не оставит ничего.

Рекомендовать могла бы романтичным, сентиментальным книголюбам.

+9

Оценка: 9
– [  8  ] +

Евгений Константинов, Андрей Загородний «Товарищ пришелец»

evridik, 24 июня 2017 г. 19:03

Из малой формы Евгения Константинова я вынесла о нём мнение как о знатоке рыбалки, и почему-то не возникало сомнений, что новый роман, пусть даже и соавторский, будет носить отпечаток его увлечения (тут можно отметить, что увлечение это давно перешло в разряд профессионального занятия). Стоял лишь вопрос, в какой форме на этот раз преподнесёт он «рыбную» тему и что скажет от себя Андрей Загородний, которого лично мне ранее встречать не приходилось.

Название сразу же отсылает читателя к фантастическому жанру, и, надо сказать, сюжет в бОльшей мере фантастичен, чем мне доводилось у Константинова встречать. Заслуга соавтора? Возможно, а только катастрофа космического корабля в самом зачине задала хороший тон всему роману и позволила усомниться в том, что в данной книге «рыбная» тема так уж явно проявит себя. Однако она проявила. В привычном для Константинова контексте: турбаза, рыбалка, страшилки о таймене (дело происходит в Хабаровском крае). Есть ещё краса-девица с тайной, как-то связанной с водой.

А фантастика здесь прямо боевая – параллельно рыбалке происходит чёрт знает что в воздухе, на воде и на суше, и называется это всё «столкновение миров, вызванное катастрофой корабля». Или, лучше, «возникновение миров». Описания возникновений, надо признаться, почти всегда приходятся к месту, не давая читателю слишком увлечься рыбалкой или мыслями героя, и хотя разъяснений им нет, а есть только догадки относительно их природы, роман читается с интересом – потому что не знаешь, какой мир «возникнет» следующим, чтобы отравить жизнь или напомнить о прошлом героям.

Кстати, о героях. Их много, но не все прописаны так хорошо, как хотелось бы. По завершении чтения даже остаётся вопрос, зачем нужно было создавать столько героев – три четверти их служат лишь фоном для гробового закулисного голоса, в очередной раз вещающего о «чёрт знает чём, происходящем в районе этой турбазы». Если, впрочем, вспомнить о современных веяниях в художественной литературе, то да, план по количеству смертей персонажей соавторы выполнили.

Главный герой вышел живым, понятным, хотя матричный момент с «он избранный!» так и остался на совести автора (полагаю, Константинова), так как не был объяснён с точки зрения развития сюжета. И всё же это хороший герой, годный, без прокачек и незаслуженного хабара, таких героев современные авторы почти не создают уже, а если и создают, то во второй-третьей-пятой книге безжалостно извращают первоначальный их облик. Так что будем надеяться, что если Константинов и Загородний напишут продолжение «Товарища пришельца», то Павел Балашов не станет Капитаном Америкой и иже с ним.

Мне бы хотелось также отметить, что у фантастических происшествий в романе нет объяснений, но это только идёт ему на пользу – как если бы рассматривался вопрос, ответ на который учёные ещё не нашли, но над решением которого упорно бьются. И финальное бегство выглядит тем острее, чем больше вопросов остаётся за спиной беглецов. Иными словами, тем, кто захочет получить завершённый роман, здесь будет нечем поживиться, а по финалу нельзя точно сказать, планируется ли продолжение.

Хороший развлекательный роман. Ему бы чуть большей слаженности в слоге да поменьше пробелов между частями рыбалка–фантастика, и вышла бы действительно напряжённая книжка.

+8

Оценка: 8
– [  6  ] +

Элис Хоффман «Красный сад»

evridik, 31 мая 2017 г. 08:39

Романы Элис Хоффман вообще трудно рекомендовать налево и направо, но даже если вы увидите, что я выставила её произведению высокий балл, это ещё не значит, что книга претендует на мировой шедевр. Скорее даже наоборот – второй раз уже я наблюдаю, что произведение какое-то местечковое, вещь в себе, из неё не выцепишь цитат или житейской мудрости (в классическом понимании). Хоффман пишет так, словно не готова делиться историей, она выцеживает её сквозь зубы, роняя короткие, отрывистые фразы, которые, однако, сплетаются в единое полотно без малейших трещин. Прежде (на примере «Речного короля») я считала такую манеру письма странной, для данного же романа – «Красный сад» – я не могу сейчас представить иного стиля, иной подачи, другой структуры текста.

Этот роман затрагивает и 19, и 20 века, показывая освоение кусочка земли около горы Хайтоп, штат Массачусетс, простыми американцами и американками, не дружащими с головой настолько, что рискнувшими начать всё с нуля в густых дебрях Америки. Освоение это даётся скачками, кадрами: вот самый первый кадр из жизни поселенцев, которые, мучимые голодом, пытаются построить хоть какое-то жильё на голой земле; вот кадр, который ярок благодаря первой женщине-охотнику-переселенцу, не побоявшейся зимнего леса и медвежьей берлоги; вот кадр о продолжателях рода того или иного семейства, из которого потом вырастет целое древо; вот первая утопленница; вот первый, кто посадил в этих краях яблоню; вот дети детей тех, кто пришёл сюда много лет назад. И таких кадров, с интервалами то в 10, то в 30 лет – целый роман. От семейства к семейству, от события к событию, от старых легенд к новым – «Красный сад» заслуживает звание семейно-бытового реалистичного романа десять раз подряд.

Но Хоффман была бы не Хоффман, если бы в эту скучную, казалось бы, кашу (кому интересны чужие проблемы?) не хлопнулся куб масла – настоящая мистика! Ладно, не мистика, магический реализм. Привидение? Вот оно. Женщина-рыба? Пожалуйста. Яблоня, которая цветёт в разгар зимы? Сколько угодно. «Красный сад» пронизан этими незримыми токами, он окутывает само поселение, названное его жителями Блэкуэллом, создавая эффект дымки: как будто это поселение, да и жители его тоже, особенное, как будто здесь так и должно быть, хотя нигде больше такого нет. Чем дальше от начала, тем современнее становятся проблемы людей, но Блэкуэлл не перестаёт быть самим собой: он так же родит немного сумасбродных людей, так же населяет леса вокруг теперь уже городка медведями, так же краснит землю под яблоневым садом, отросток для которого дал, говорят, сам Джонни Яблочное семя.

Кстати, в детстве эта легенда – про Джонни, который сажал по Америке яблони, мне казалась очень красивой и правильной – примерно как прочитанный намного позже рассказ «Зелёное утро» от Брэдбери. Сейчас, встретив основу этой легенды у Хоффман, я полезла в интернет и утвердилась в мнении, что она, в целом-то, и не легенда вовсе, а настоящее прошлое Америки. От этого «Красный сад» и сам приобрёл немного исторический налёт. Тем не менее, история с Джонни – лишь один из кадров в этой протяжённой во времени и людях истории поселения Блэкуэлл, штат Массачусетс.

Что мне особенно нравится в романе – многоэпизодичность. Не успеваешь привыкнуть к истории одного героя, бац – он уже стар или умер, а новая история ведётся от лица его сына, или дочери, или внука, или пятого колена, привитого от соседского семейства. Нет, это не создаёт сумбур, как можно было бы подумать, Хоффман словно бережёт эмоции читателя, каждого героя награждая этакой затенённой экспрессивностью (не забываем про дымку и фразы сквозь зубы). И в то же время – этот роман живёт, его герои живут, они страдают, радуются и умирают (в свободной последовательности), а вместе с ними живут легенды их города. И не сказать, что каждая история заканчивается идиллией, нет; я бы даже сказала, что, наоборот, каждая история – этакий образчик ошибки, которую либо совершил, либо чуть не совершил очередной герой. С этой точки зрения можно рассматривать и сами истоки городка – а не было ли ошибкой первых поселенцев поехать чёрт знает куда, чтобы продолжать ошибаться?

Роман издан в России с удручающей обложкой, и это тот случай, когда книгу следовало бы выбирать по аннотации, а не по оформлению. Мне же остаётся только сказать, что если вы любите маленькие городки с их странными жителями – добро пожаловать. Американская история людей, которые ошибались, но при этом любили, поведает вам о том, как выжить в глухом углу.

+10

Оценка: 10
– [  6  ] +

Николай Романецкий «Утонувший в кладезе»

evridik, 24 мая 2017 г. 09:04

Год назад я прочла первый роман цикла «У мёртвых кудесников длинные руки» (речь об «Узревшем слово»), и с тех пор меня нет-нет да и мучил вопрос: а что дальше? В какие новые приключения мысли и тела бросит автор своего героя – чародея Света Смороду? Я говорю «и тела», так как первая книжка вышла неожиданно-эротичной, чего уж никак не ждёшь (ну правда) от писателя, творящего для серий Сталкер, Боевая фантастика и даже Секретные материалы.

И вот прочитан второй роман, и снова сюжет выстроен на эротике и детективе. Но это, знаете, такая благородная эротика, с неё бы брать пример многочисленным современным авторессам, думающим, что они пишут любовные фэнтези-романы. Вот у Романецкого – реально любовная вещь вышла, да притом без пошлости, и без лишней возвышенности, да притом с так лихо переплетёнными линиями, что и не разберёшь, то ли это детектив, построенный на любви, то ли любовь, построенная на детективе. В общем, книжка вышла запутанная.

Надо отметить, что подобный жанр – славянско-мифологическая фэнтези – слабо представлен на книжном рынке, и читатель не избалован такой литературой; иногда мне даже кажется, что он и понятия не имеет о том, что такая литература существует. В этом жанре творить, на мой взгляд, очень сложно, и надо иметь действительно богатую фантазию, чтобы на реально существующих мифах и легендах построить свой мир, как это сделал ещё в далёком 1996-м Романецкий. Всё в этом мире подчинено заранее придуманным законам магии (это отлично просматривается в первом же романе цикла), более того – это «всё» не стоит на месте, а развивается дальше, открытия, которые делает герой Романецкого, попахивают Нобелевкой, и вот это самое интересное в цикле – когда сюжет не строится вокруг чего-то уже известного и оттого статичного, а извивается согласно новым, получаемым героем знаниям. Знаниям-открытиям, которые он ещё и сам не осознал.

Детективная линия в романе сильна, равно как и эротическая (или любовная? вроде ж пришли к выводу в прошлом романе, что любовная), у обеих хороший старт, чудаковатое развитие и неплохой финал. Не скажу, что ожидаемый (автору удалось меня удивить!), но и без эффекта твоюжматькактак. При этом детективная линия как бы подыгрывает любовной и смотрится в конце игроком второго плана. В общем, мне так и не удалось определить, пироги у нас с котятами или котята с пирогами, но что продолжение «Узревшего слово» хорошее, так это без нареканий. Я бы сказала, что на уровне продолжение, на уровне. И это главное.

+8

Оценка: 8
– [  8  ] +

Юлия Зонис «Инквизитор и нимфа»

evridik, 25 марта 2017 г. 07:30

Продолжая извлекать из памяти Изданного За Последнее Десятилетие романы наших авторов, которые уже всем известны, а мне ещё нет, я наткнулась на роман Юлии Зонис и подумала, что знаю этого автора только по малой форме. «Щас исправимся!» – сказала я себе, и недолго думая исправилась, уложившись в какие-то 10 дней (читала вечерами после работы). События романа не то что промчались у меня перед глазами, они на крейсерской скорости пронеслись мимо моего неподготовленного ума и оставили такой отпечаток протектора, что я судорожно вспоминаю, читала ли я когда-нибудь что-нибудь столько же научное, мистическое, закрученное и русским языком написанное. Нет, кажется, не читала. «Инквизитор и нимфа» стали моим личным открытием этой весны.

Аннотация щедро делится с читателем экспозицией, так что фантастикой роман можно смело обзывать и показывать пальцем. Но только ли это фантастика? Научные изыскания и обоснования радуют душу тяготеющего к крепкой фантастике читателя, а временный мистицизм необъяснимого – ум гуманитария. Только гуманитарию здесь особо ничего не светит: Зонис раскрывает все источники, находит все причины, чтобы сюжет оказался завязан и в конце раскрыт в полной мере. Может, более внимательный читатель и найдёт какие-то микроскопические провесы, но на фоне вопросов, поставленных таким образом, что от романа не оторвёшься, они выглядят незначительными.

Роман щедро сдобрен ксено-элементами (атомная первая часть), разбавлен любовной трагедией (сахарная вторая) и заякорён чёткими причинно-следственными связями одних событий с другими. Огромный пласт истории будущего показан читателю, чтобы он осознал всю масштабность истории, и в этой истории пытаются рваться навстречу спасению крайне противоречивые персонажи. Их нельзя назвать Капитанами Америка, и слава богу, ведь от кого бы тогда читатель приходил в сперва восторг, потом ужас, следом уныние, а затем опять восторг? Капитаны Америка такие чувства порождать не умеют, они прямолинейны, а герои Зонис как пластилин, и тем хороши. Их невозможно раскрыть за пару страниц, надо прочесть роман от и до, чтобы понять, кто такой Марк Салливан, что из себя представляет Лаура Медичи, а что или кто есть Ван Драавен, звезда первой части романа.

Сюжет «Инквизитора и нимфы» выстроен на фантастике космоса, на покорении дальних рубежей, столкновении с иными разумами. Всё это подаётся в своё время и в нужных количествах, так что ощущения перегруженности блоками информации не возникает. Вот тут у нас переживания героя, тут – немного истории открытия межпланетных тоннелей, а тут вот сразу – открытие, приводящее к очередному пониманию сюжетного завитка. Всё очень туго скручено, из прошлого героев протянуты ниточки в их настоящее, читатель заинтригован одновременно минувшим и грядущим, так как Зонис определённо умеет рассказывать. В этой космической составляющей есть все плюсы лучшей зарубежной фантастики, и, честно признаюсь, я временами забывала, за чьим авторством читаю роман.

Несмотря на то, что я хочу причислить «Инквизитора и нимфу» к НФ жанру, я не могу совсем исключить лёгкую ноту чертовщинки, которая венчает что первую, что вторую части и придаёт научным открытиям оттенок мистики. Конечно, в итоге всё пояснено, но через что прошёл наш герой Марк Салливан, чем оказался якобы миссионер Ван Драавен, иномирянин – это настолько на грани фантастики и вымысла, что поневоле вспоминается Булгаков и почему-то Гоголь.

Раскрытые герои, масштабные миры, вопросы, на которые найдены ответы – всё это даёт мне право считать «Инквизитора и нимфу» эпопеей, умещённой в скромные 300 страниц, и рассчитывать на продолжение, не уступающее по красочности данному произведению. Математически я всё хотела сложить поименованных в названии персонажей, чтобы получить два, но биология всё время давала один, и это отличный ход, решила я, дочитывая и анализируя роман, отличный ход, Зонис.

+9

Оценка: 9
– [  14  ] +

Майк Гелприн, Юлия Гофри «Уцелевшие»

evridik, 5 марта 2017 г. 19:24

Фантастическая новинка конца 2016 года должна была, судя по серии, в которой она вышла, преподнести нам магию, а преподнесла фантастику. Впрочем, иногда под пером одного из соавторов новинки – Гелприна – и фантастика превращается в магию. В магию отношений «мы и они». И я не сильно удивилась, встретив этот приём в «Уцелевших», где само название наталкивало на мысль о противостоянии.

Когда авторы начали книгу с линии людей, я подумала, что «мы» – это как раз мы, человеки, столкнувшиеся с напастью в виде невесть каких тварей. Фантастическая книжка про контакт, решила я, и не сильно ошиблась. Только контакт вышел не классического толка а-ля на-нас-напали-инопланетяне (да и на контакт он всю книгу не походил), а вполне себе ксенофантастического: твари-то оказались местные! И к линии людей прибавилась линия йолнов, живущих в человеческих телах, и магия повернула и отразила линию фронта. Через какое-то количество глав пришло осознание, что «мы» – не совсем мы. И что «они» – тоже не совсем они. Твари словно поменялись местами. Мне не раз на ум приходил рассказ Гелприна «Под землёй и над ней».

Анализируя уже прочтённую книгу, я накидала соавторам плюсов за историческую линию йолнов, которая действительно занимает, но тут же наотбирала их за людей, вышедших через одного безликими. В книге много героев, часть которых существует для отражения масштаба трагедии, и вот этот-то момент я поставила под сомнение, когда влепляла книге довольно высокую оценку. Но у соавторов был козырь – финал, всем финалам финал, одновременно простой и сложный, финал буквально из нескольких абзацев, который поднял на новый уровень магию «нас и их» и задал такой очевидный, но не имеющий ответа вопрос: кто тварь?

Психологически «Уцелевшие» стоят на уровне лучших вещей Гелприна, но от провисаний сюжетной линии их не спасло даже мастерство как минимум одного соавтора. Роман бегло читается, за одно это его уже можно рекомендовать к прочтению, но если вы ожидаете ежестраничного напряжения, лучше заранее расслабьтесь. Такое ощущение, что всю энергию Гелприн и Гофри приберегали для финала. И почти детективное расследование оказалось на фоне его невнятным раскачиванием.

Хорошо слепленный, но местами не размешанный фантастический роман с психологической основой.

+8

Оценка: 8
– [  6  ] +

Иоанна Хмелевская «Старшая правнучка»

evridik, 1 февраля 2017 г. 08:55

Как-то не довелось мне в юности учитаться Хмелевской, поэтому решила я свеженькие переиздания её романов потихоньку покупать и читать. По единственному прочитанному роману (детективному «Подозреваются все» из цикла «Пани Иоанна») я сделала вывод, что Хмелевская – это такая запутанная история с ироничным окрасом, чем-то даже напоминающая Тэффи (только у Тэффи не было таких клубков), и что особенностью её как раз и является неснижаемый градус весёлой сумасшедшинки (даже если речь идёт о смерти).

«Старшая правнучка» – роман самостоятельный, в циклы не входит, собой представляет двойную историю, в которой героиня, та самая старшая правнучка, читает дневник прабабки. Жизнь самой героини в многочисленном семействе и жизнь её далёкой родственницы в 19 веке – обе эти линии хороши тем, что в них вечно что-нибудь да происходит. Если первая линия, современная (начало 20 века) проводит героиню от юности до старости, то вторая, дневниковая, живёт событиями предвоенной Польши, о войне ещё даже не помышляющей. Иногда даже нельзя сказать, какая линия интереснее, так как обе они усыпаны событиями масштабной (в пределах семьи) важности. То кто-нибудь женится, то разведётся, то родит, то умрёт, то варенье варят, то на ипподроме ставки ставят, то спасают дом от воров, то семью чуть не по миру пускают.

Это роман, в котором невероятное количество героев, и уж как Хмелевской удалось их всех сделать особенными, ума не приложу, а только все, ну ровно все чем-нибудь в истории да запоминаются. И дедушки-лошадники, и бабушки-любительницы свадеб, и дочери-дуры, и дочери-умницы, и тётушки-рисковые дамы, и кухарки-верные слуги. На фоне дневниковой истории современная, пожалуй, иной раз смотрится блекло (уж как написан этот дневник, как роскошествует прабабка героини!), но всё равно остаётся основной, которая и должна вытянуть тайну, сокрытую до поры в записках.

Я бы не стала причислять «Старшую правнучку» к детективам, ведь в романе как такового расследования нет. Есть постепенное прочтение событий прошлого, которые должны привести чтецов дневника (их в романе двое) к сокровищам прабабки, и есть краткий, финальный, быстрый поиск этих сокровищ уже по прочтённым инструкциям. С таким же успехом и «Остров сокровищ» Стивенсона можно было бы считать детективом, ан нет – приключения. Вот и «Старшая правнучка», по сути, тоже приключенческая история, реалистичная, немного историческая, квестовая в конце и мягко ироничная на всём своём протяжении.

Можно обозначить и минус романа – его невероятная протяжённость во времени. Начинает читать дневник одна героиня, но ей не хватает жизни, чтобы довести поиски до конца, и вот уже её внучка берёт читать дневник и осиливает его в какие-то три месяца. Жалко было расставаться с героиней, которая столько времени потратила на расшифровку дневника, хотя уже в середине романа у меня мелькнуло подозрение, что раз дневнику конца и края нет, то что-то тут нечисто. Да и, будем откровенны, в финале нет никакого внезапного поворота, финал логичен, конечно, но больно уж предсказуем.

Но в итоге романом я довольна. От восторженных рекомендаций воздержусь, этот роман мне показался похожим на классическую женскую литературу 18-19 веков (вспомнились Гаскелл, Остин), поэтому сказать, что он придётся по вкусу широкой массе читателей, я не могу.

+9

Оценка: 9
– [  5  ] +

Надежда Тэффи «Олень»

evridik, 24 января 2017 г. 11:26

Страшный рассказ. Страшный потому, что не смеётся ироничная Тэффи в нём, не делает любое серьёзное дело забавным. И потому, наверное, рассказ так выделяется среди её малой прозы, и потому о нём хочется написать.

Главный герой рассказа — мальчик Лелька, который растёт в семье с тремя ребятишками и мамками-няньками. И в водовороте дней, заполненных разными разностями, происходят события, которые могут происходить только с ребёнком. Странные события. Опасные для психики события. И — самое страшное — невидимые для взрослых события. Понимаете, о чём это? Об одиночестве ребёнка в сражении с важными для него проблемами. Тэффи намеренно использует гротескные образы видимых ребёнку существ, и финал в таком антураже выходит звенящим.

Пожалуй, это очень важный рассказ для любого родителя.

+9

Оценка: 9
– [  16  ] +

Филип Дик «Убик»

evridik, 15 января 2017 г. 18:31

«Убик» – произведение из тех, в которых авторы предполагали ну очень стремительное развитие науки и технологии, и предположение это видно из времени, в котором происходят события этих произведений. Конкретно «Убик» – роман-стахановец, ведь написан он был в 1969 году, а повествует о годе 1992-ом. Дика можно было бы обвинить в оптимизме, если бы на нём оставалось место для новых медалей и орденов.

Подозрительный читатель сразу заметит, что интригующее название «убик» появляется только в эпиграфах к главам, в то время как сюжет романа строится вокруг членов некой корпорации, занимающейся нейтрализацией чужого пси-влияния. Налицо у нас любимая всеми фантастика в лучшем своём исполнении: не настолько заумная, чтобы быть понятной только избранным, но и не настолько гуманитарная, чтобы заставить взыскательного читателя морщить нос. Сразу несколько интересных фишек тешат наше воображение: моратории, позволяющие хранить тела умерших и общаться с ними ещё какое-то время после смерти; сверхспособности, позволяющие видеть будущее или читать мысли, а также противостоящие им антиспособности; две корпорации, старающиеся друг друга нейтрализовать при помощи этих способностей (впрочем, в романе освещена только одна из них); а также некий предмет или вещество «убик», которое, как я уже сказала, появляется сперва только в эпиграфах и в развитии сюжета не участвует. Есть также до конца не реализованная, на мой взгляд, способность людей в посмертии создавать миры, и хотя эта фишка появляется в самом конце, её силу воздействия на мозг впечатлительного читателя нельзя отметать. Автор намешал в «Убике» столько фантастического, что хочется пожелать современным фантастам курить ту же траву (если она вообще была), что и Дик. В общем, диковской фантазии – отдельный поклон.

Главные персонажи, глава одной из корпораций и его друг и коллега, на «ты» общающийся с техникой по измерению пси-возможностей, изначально не вызывают никаких эмоций, так как первый описан как довольно жёсткий человек, а другой – как человек-тряпка. Однако с развитием истории персонажи трансформируются; когда происходит катастрофа, и привычные события перестают принадлежать настоящему времени, характеры этих двоих обретают чёткие рамки. Кажется, что первый закаляется ещё больше, а второй перестаёт быть тряпкой. В целом – нормальные такие персонажи, без какой-либо дикой харизмы, но во второй половине романа начинающие вызывать откровенное сопереживание.

Ещё одна находка романа – способность одной из второстепенных героинь «перемещать» время (кавычки потому, что сам принцип воздействия героини на окружающий мир так до конца и не изучен – возможно, задумка автора, возможно – его же недоработка). Благодаря этой способности и подозрениям героев все события после катастрофы рассматриваются с точки зрения виновности героини в намеренном отбрасывании их назад во времени. Когда события развиваются по принципу «я не знаю точно, но подозреваю, что виновен вот тот-то», финал может быть каким угодно, верно?

И тут, наконец, наступает время «убика». Того самого то ли вещества то ли предмета. Он появляется в сюжете как данность, как часть того мира, что создал Дик в 1992-ом, и внезапно вопрос становится ребром – не кто виновен, а кто реален. И кто же?

Эта ловушка застаёт героя врасплох, последние несколько глав читаются в состоянии аффекта. Дик задаёт вопрос, который не так-то просто проверить на верность ответа, и вот уже «убик» может определять, чему быть в реальности, а чему нет. Или «убик» – такая же посмертная фантазия, как оставшаяся героям жизнь? Как убедиться в реальности того или иного настоящего?

А финал! Многие читатели сетуют, что не разгадали его, но ведь это даже не загадка. Единственная загадка романа – состав «убика», который вечно меняется, а вот финал как раз подчёркивает фабулу: нет никаких вероятностей, что мы с вами и все события, с нами происходящие, реальны по отношению к чему-то другому.

«Убик» происходит от слова ubiquity, повсеместность, вездесущность. Аналогия ли это с высшими силами? Скорее с распространением явления недоказанности реальности.

Двери, открывающиеся за деньги – прекрасный повод посмеяться в этом немного жутковатом к концу романе.

Шикарный роман-головоломка, не отвечающий на вопрос, а только задающий его.

+10

Оценка: 10
– [  4  ] +

Андрей Белянин, Галина Чёрная «Отель «У призрака»

evridik, 13 января 2017 г. 08:05

«Отель» — третий роман из цикла «Детектив из Мокрых Псов». А цикл этот отличается от прочих циклов Белянина тем, что представляет собой сбор небольших историй-расследований, центральными фигурами которых являются сержант Ирджи Брадзинский (главный герой), Эльвира Фурье (журналистка, подруга Ирджи), капрал Флевретти, рядовой Чунгачмунк и комиссар Базиликус (главные второстепенные персонажи, коллеги и шеф Ирджи). И хотя в каждой новой книге цикла истории почти не пересекаются с предыдущими, я бы не рекомендовала читать книги вразброс: нет-нет да и помянется какое-нибудь событие из предыдущей книги, или отношение главного героя к коллегам или девушке начнёт описываться с некоего промежуточного этапа, из-за чего в отдельно взятой книге становится непонятно, как кто с кем связан.

Почему-то читатели упорно пытаются отнести цикл к юмористическому, хотя он с самого первого романа был лишён явного гримасничанья (да и неявного тоже), и читать его следует как приключенческий фэнтезийный детектив. Но нет, Белянин же у нас кто? Пральна, юморист, значит, все его романы следует чесать под одну гребёнку! А то, что у него есть и «другие» произведения («Лана», например), почему-то не побуждает читателя хотя бы зародить мысль о том, что Белянин может писать без юмора. А он может, и этот цикл – тому явное подтверждение.

«Отель «У призрака» хорошо читается в новогодние праздники, так как события в романе происходят как раз во время праздников (только в «Отеле» они называются Днём тринадцатого снега). Планку авторы не снизили, поэтому истории о серьёзных и не очень преступлениях читаются на ура. Преступления по-прежнему разного порядка, связанные то с одним аспектом жизни в Мокрых Псах, то с другим, а то и вовсе с прошлым главного героя. По сути, это сборник детективных историй, которые могли произойти только в таком мире, который создали Белянин и Чёрная (мире, который населяют черти, оборотни, вампиры и привидения), и через все истории красной нитью проходит осознание героем своей роли и места в маленьком городке, куда его занесло по службе. Пожалуй, иной раз это даже трогательный роман. При этом авторы не пытаются веселить читателя, в романе не так уж много смешных мест, зато он битком набит приключениями. Ещё раз – это не юмористическая вещь.

Единственное, что может раздражать по ходу дела – отношения Ирджи с его девушкой, Эльвирой Фурье, с которой они уже третий роман дружат и всё не могут как следует сойтись. Но так как в финале, после одной из самых напряжённых историй, они всё-таки сходятся (здесь в отзыве стоит краснеющий смайл), я предлагаю считать, что эту линию авторы вытянули. Наконец-то!

Вряд ли я запомню, какая именно история в каком из романов цикла размещена, но я уж точно не забуду, что «Отель» посвящён празднованию. Он очень своеобразный за счёт этого, какой-то более уютный, что ли, снежный, и в нём все преступления овеяны ощущением подступающего праздника. Название романа, как и прежде, взято из названия одной из историй, но я бы не сказала, что это самая яркая история в книге. Впрочем, каждому своё.

Крепкое окончание цикла.

Хотя я надеюсь, что не окончание.

+10

Оценка: 10
– [  5  ] +

Светлана Васильева «След удачи»

evridik, 22 декабря 2016 г. 18:12

Роман о контакте. Нет, не так. Роман о столкновении настоящего и будущего – настоящего из нашего будущего и будущего из настолько необозримых далей времени, что неизвестно, придёт ли оно вообще.

«След удачи» – первый роман Светланы Васильевой, не относящийся ни к одному циклу. Он был издан в серии «Боевая фантастика», так что я более-менее представляла, с чем столкнусь. Ну то есть как представляла: думала, что роман будет из серии «космические лыцали завоёвывают космических прынцесс». Автор жи женщина, думала я, а где вы у нас видели женщину, пишущую крепкую космическую фантастику? Рассказы – да, но романы?.. В общем, я была рада ошибиться и рада была вдруг попасть в цепкие лапы истории столкновения двух миров, и родственных, и чужих друг другу, где сюжет оказался скроен почти детективно, а герои не вели себя как тряпки. Мало того, «След удачи» затронул также вопросы наследования культуры, выраженной в языковых и литературных моментах, и от этого стал не просто фантастическим, а и исследовательским.

А ещё это ксенофантастика. Когда из первой части романа уже делаешь вывод, что «След» – чиста фантастика, вдруг оказывается, что вторая часть повествует о другом мире! Вот с этим-то другим нашему миру и предстоит столкнуться, и это будет не какой-нибудь там рядовой контакт а-ля мы-несём-вам-знания, а самый настоящий враждебный контакт: с похищениями, забрасыванием в тыл врага разведчика, с выявлением предателей в тылу собственном и попыткой найти-таки общий язык. Правда, пока доберёшься до этой самой попытки, все ногти обгрызёшь, переживая за очередного героя.

Герои! Герои в романе разной значимости, но все одинаково хорошо прорисованы. Это определённо сильная сторона романа, несмотря на то, что некоторые из персонажей вызывают неоднозначные чувства. Вот, например, Слай – пилот на дальних рубежах и сын президента. Пока он пилот, он симпатичен; когда сын – его чувства к своему происхождению разочаровывают. А ещё есть Алексей – исследователь, и Владислав – разведчик, и сам президент, и Лидер, и несколько второстепенных героев, которые превращают роман в клубок взаимосвязей. Это не только фантастический роман с начинкой из космических станций, космических кораблей и редких генных возможностей, но и произведение о возвращении к истокам. Не все герои в романе ценят эти истоки.

«След удачи» настолько хорошо проработан, что я прощаю ему некоторые притормаживания в местах, где хочется нестись галопом (один герой в опасности, а я слушаю, как размышляет о новой загадке другой). Все ружья выстрелили, а рояли не были заявлены даже в титрах.

Сюжетно роман окончен, но его финал оказался скоротечным. Этот финал не из того числа, когда герои пожинают плоды успешной операции у себя дома под бокал вина. Мир-агрессор столкнулся с ответной реакцией, кто-то выбрался, а кто-то ещё не успел – и вот уже финал. Война или переговоры будут – но ЗА последней страницей.

+8

Оценка: 8
– [  4  ] +

Антология «Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери»

evridik, 13 декабря 2016 г. 16:02

Ни один поклонник творчества Рэя Брэдбери не пропустит сборник рассказов, написанных в честь него. Такая вещь должна сразу стать маст рид в списке «на почитать», и в идеале её следует приобретать в бумаге. Если это, конечно, то, о чём вы подумали – сборник стилизаций под Брэдбери. Во всех прочих случаях рекомендации к покупке и знакомству должны носить необязательный характер.

Теперь стираем весь этот бред и пишем по делу. Позвольте представить: сборник рассказов «Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери» от составителей С. Уэллера и М. Касла. Почему я говорю «бред»? Потому что это отнюдь не сборник стилизаций, но я как поклонница Брэдбери считаю его достойным знакомства. Нет, не по причине высокого уровня художественности содержащихся в нём вещей.

Иногда достаточно прочесть внимательно аннотацию, чтобы понять, что представляет из себя очередное произведение. Но я, как и, наверное, многие, прочла аннотацию, да и подзаголовок, не так. Я была уверена, что встречу в сборнике рассказы, которые наравне с рассказами Брэдбери привнесут в мою жизнь волшебства и заставят почувствовать, что Мастер жив, всё ещё жив. Я обманулась, но!

Я прочла сборник от корки до корки не потому, что жаждала найти-таки волшебство (о нём ведь говорится в аннотации!), а потому, что поняла по первому же рассказу с послесловием, ЧТО ЭТО ЗА СБОРНИК. И такая подача пришлась мне по душе, хоть и напомнила в который раз, что Брэдбери больше нет.

В «Театре теней» живут рассказы известных и не очень в нашей стране писателей, которые вдохновлялись работами Брэдбери не только для этого сборника, но и в творчестве вообще. После каждого рассказа идёт небольшое авторское послесловие, объясняющее появление его именно в таком виде, и порой эти послесловия интереснее самих рассказов. Это как разговор с двадцатью шестью авторами в пределах одного переплёта, разговор по душам, как признание, которое прозвучало слишком поздно. Брэдбери не дожил до выхода сборника совсем чуть-чуть.

Впрочем, именно он предисловием предваряет все эти рассказы, он говорит, ЧТО ждёт читателя на страницах сборника, он с благодарностью рассказывает обо всех этих писателях, нашедших в нём отца, и по праву гордится ими. И здесь следует лишь верно прочесть: дети, а не последователи пришли к великому Мастеру, благодарные, как и он им, за привнесённое в 20-й век волшебство. Хотели ли они сделать свои работы похожими на работы отца? Не думаю. Они хотели показать, какими они стали благодаря ему.

Почему я могу рекомендовать этот сборник? Разножанровость. Фантастика, реализм, немного мистики и даже хоррора. Если абстрагироваться от посвящения, то каждый рассказ чем-то да хорош; уверена, любой вычленит для себя хотя бы пару-тройку финалистов. Громкие имена в составе изначально устанавливают некую планку, и я лишний раз проверила, выдерживают ли её они сами. В целом да, выдерживают. Нил Гейман, Джо Хилл, Дэвид Моррел и Роберт Маккамон дарят удивительные, немного странные, отдающие магическим реализмом истории. К ним присоединяются ранее неизвестные мне Сэм Уэллер, Джей Бонансинга и Гэри А. Бронбек: их рассказы-признания звучат ничуть не тише, чем работы более именитых коллег. Элис Хоффман, Рэмси Кэмпбелл, Келли Линк и прочие рассказывают кто во что горазд. И только один Харлан Эллисон написал послесловие, размером превышающее его же рассказ-миниатюру. Вышла этакая дабл-стори.

Очень чувствуется в каждом послесловии, что вдохновителя уже нет. Истории-породители посвящений ещё живы, а он ушёл. И двадцать шесть авторов плюс я, читатель, остались сиротами, которым только и остаётся, что перечитывать наследие Мастера и вдохновляться, вдохновляться, вдохновляться.

Это очень тёплый сборник, где каждый автор-ребёнок вышел индивидуальным, непохожим на отца, но от этого не менее ценным (в сцепке с послесловиями). «Театр теней» – это сборник признаний в любви.

+8

Оценка: 8
– [  8  ] +

Антология «Полдень 1»

evridik, 29 ноября 2016 г. 13:37

Мне повезло заполучить первый тиражный «Полдень», который ещё не во всяком городе купить можно, и поэтому электронную его версию я с момента покупки даже не загружала на планшет. Ждала бумагу, да. Вероятно даже, что я пока единственный в Томске обладатель этого номера альманаха, и это очень, очень приятно: быть не только автором такого журнала, но и первым его читателем.

Открывается номер рубрикой «Замыслы и воплощения», которая на этот раз голосами разных по мастерству и выбранным жанрам авторов препарирует тему бегства.

Константин Шабалдин в «Шагателях», заглавной повести, смешал постап и научные разработки, щедро приправив их выдуманными религиями. Повесть серьёзна и занимательна, и по прочтении номера я с уверенностью могу сказать, что равных ей здесь нет.

Марина Коптева в «Лунаре ДТП» иронизирует по поводу отношений России и Америки, запуская обе страны на Луну. Развлекательная вещица, не претендующая на открытие новых истин, написана легко и понятно. Общая тема, обозначенная мной, прослеживается с трудом, но на раз выбивает из горла ком, оставшийся от «Шагателей».

«Даагаста» Екатерины Граковой оценить не могу, так как я и есть, ха-ха, Екатерина Гракова. Оценивайте сами.

Рассказ «Не зря моя желанная» соавторов Николая Романецкого и Светланы Васильевой сперва показался мне неуместным в фантастическом журнале, и я оценила его достаточно низко. И в то же время я была увлечена его идеей и формой, достойной, я бы сказала, публикации в «Эдите» (однажды мне довелось прочесть один её номер, так вот там половина текстов была в духе «Не зря…»). Бытовая мистика – так я представила себе жанр рассказа. Но, чёрт подери, как же в тему он оказался в данном номере! Формой он напоминает документальное произведение, а идея его восходит к вере в предназначение.

Лариса Хващевская в «Последнем хокку» так пленила меня манерой живописать героиню, соседку героини и её жизнь вообще, что я забыла даже, что читаю рассказ в «Полдне» (а не в той же «Эдите») и что «где у нас тут фантастика вообще?!» Завораживающая череда странных событий в жизни поклонницы японской культуры Майко сначала грозила перерасти в ту же мистику, как в рассказе выше, но переросла в нечто более приземлённое. Признаться, финал немного разочаровал.

Максим Керн и его «У ангелов синие глаза» вернул меня в те времена, когда я была йуной авторессой и писала душещипательные истории о любви через века и расстояния. Читать я их не читала, кстати, и герои меня такие не привлекали. И вдруг на тебе! Прямо в «Полдне»! Встречей ошарашена, что думать – не знаю. Рассказ наивный, хочется всем остальным рассказам раздела накинуть баллов.

Из ступора меня вывел Владимир Моисеев с жёстким «Подчиняясь инстинкту», в котором с самого начала герой был поставлен перед выбором и до конца пытался процесса выбирания избежать. Избежал ли? Аж дух захватило, право слово.

Закрывает рубрику небольшой рассказ, даже миниатюра, К.А. Териной «Снежинка-19». Немножечко пронзительной неизбежности на фоне попытки отодвинуть финал. И снег. И грустно.

Рубрика миниатюр укомплектована в данном номере так же, как и рубрика основная, и по прочтении можно выделить пару вполне годных вещиц (я помню номера, в которых мне из данного раздела ничего не запомнилось, к сожалению). Сергей Игнатьев написал красивую, очень цельную миниатюру «Смерть и Эрих», о названии которой вспоминаешь только на последних строках, но которая ярче, чем все остальные работы, поддерживает тему номера. Дарья Зарубина с «Врачебной безошибочностью» напоминает о сути клятвы Гиппократу, а Михаил Сурин развлекает абсолютно несерьёзной вещицей «Сегодня – рекорд, завтра – норма».

Рубрика «Личности и размышления» задублена из другого электронного номера «Полдня» – номера 3/2016, который я читала парой месяцев ранее (а весь остальной состав, кстати, пришёл из номера 2/2016). Очерки Дмитрия Казакова и Антона Первушина заинтересуют тех, любит анализировать целые пласты литературы.

Итак, что же я, первый в Томске (мвахаха) читатель «Полдня» получила с блокнотного формата книжечкой в синей обложке? Несколько отличных рассказов во главе с отличной повестью, пару-тройку рассказов полегче, оставивших хорошее впечатление, и малую толику историй, в силе которых я сомневаюсь. Всё это, конечно, вкусовщина, и иной читатель может оценить всё наоборот, но пусть он найдётся, этот читатель, вот чего я желаю этому и любому другому номеру «Полдня». Пусть найдётся и узнает, что фантастика ещё жива. И бегать ещё есть от чего.

+7

Оценка: 7
– [  7  ] +

Константин Шабалдин «Шагатели»

evridik, 27 ноября 2016 г. 11:36

Заглавные вещи альманахов «Полдень», на мой взгляд, достойны того, чтобы на них писали отзывы (сужу по трём ранее прочитанным сборникам). Это всегда достаточно сильные вещи, отличающиеся от всего, что соседствует с ними в сборниках, и большая часть мыслей из них остаётся со мной и после того, как перевёрнута последняя страница.

Признаюсь, я – раб названий, поэтому «Шагатели» Константина Шабалдина сразу же привлекли меня; мне захотелось узнать, что это за шагатели такие, какова их роль в истории автора и почему «Полдень» оценил их столь высоко, что взял в альманах. Это, должно быть, ударная вещь, решила я, ведь недаром и обложка номера 2/2016 нарисована художником по её сюжету. Существо на колёсном ходу? А эти двое удирают – от него? Ага, значит, немного триллера мне тоже перепадёт.

И мне перепало. Ну, допустим, не триллера, но мамадорогафантастики! – воз и маленькая тележка. Как же я люблю, когда автор неудержимо фантазирует, меняет мир в угоду своим идеям, меняет людей, прогибая их под выдуманный мир, и вот уже повесть рассказывает не о нашем, кажется, мире, не о нас, а словно бы даже о чужой планете, где много лет назад произошла какая-то локальная катастрофа. Но у героев русские имена! Значит, мы на Земле. Точнее, в некоем мирке, чуть ли не в резервации (а по тексту так и есть), где Колесо правит умами, а шагатели – единственные умеющие ходить существа. Люди? Вроде бы люди. Даром что те, ради кого они ходят – мутанты. И ещё есть некий внешний мир, который при первом взгляде показался мне нашей современностью, а потом вдруг тоже мутировал… в плохом смысле.

Плотные связи всего со всем порадовали меня как любителя обоснований. Мне не просто показали картинку как-она-есть, а рассказали, почему она есть и к чему привела героев тяга к бессмертию. Большой удачей автора я считаю изменение не только мира внутреннего (резервации), но и внешнего, и желание внутримирян попасть вовне с последующим разочарованием добавляет повести глубины. Это не просто приключенческая вещь, поражающая воображение; в ней есть вопросы, на которые нет ответов: а точно ли «там» лучше? а точно ли идея дороже жизни? а точно ли мы и они – враги?

На ум приходит рассказ Майка Гелприна «Под землёй и над ней», где фигуровала такая же идея внешней разобщённости при внутренней одинаковости, только у «Шагателей» нет радужного финала, и из-за этого по прочтении хочется воскликнуть: «Ну Костя, ну блин!» Такому адепту эмоций, как я, вполне можно было бы и расплакаться.

+9

Оценка: 9
– [  11  ] +

Сергей Малицкий «Забавник»

evridik, 23 ноября 2016 г. 19:06

«Забавник» – последняя книга цикла «Кодекс предсмертия», в котором на протяжении четырёх книг горстка людей противостоит древнему злу. Как это принято в циклах, имя и причина самого существования зла объясняется в финальной книге, поэтому читатель вправе ожидать от «Забавника» если не ударности, то завершённости всех идей (а в идеале и того и другого, естественно).

Я достаточно высоко оцениваю авторский стиль, выбранный для данного романа и цикла в целом, так как мне по душе, когда гнетущая атмосфера поддержана сложностью предложений. Отмечу: сложным этот авторский стиль кажется только тем, кто привык к современной развлекательной литературе, а так как «Забавника» развлекательным назвать очень трудно, цикл имеет гораздо больше порицателей, чем имел бы, будь он написан в стиле «сказал Вася и пошёл на работу».

Сюжет «Забавника» выстроен вокруг охоты, которая именно в этом, последнем романе наиболее чётко видна. Предыдущие три водили хороводы вокруг чего угодно, но только не вокруг охоты, и вот здрасьте, приехали, у нас в наличии комплект из троих охотников из предыдущего романа, дуэт из второй книги и наследники барышень, в полной мере показавших себя в романе №1. И эта толпа героев будет ловить некоего демона, Зверя, который питается смертями и кровью и которому по силам проглотить весь мир. То есть эпичность налицо, героическая направленность – тоже, из множества врагов остаётся только один, но уж за ним-то теперь охотятся все!

Эта книга многажды обращается к предыдущим частям цикла и выуживает из прошлого героев не только уже известные читателю события, но и новые, которые объясняют те или иные их действия и о которых читатель впервые слышит. Я обычно называю такие «походы в прошлое задним числом» подыгрыванием автора героям, и тут уж от качества авторской игры зависит, как я в итоге их восприму. В данном случае «походы» – отпрыски третьего романа, который и сам был более лёгким, и «Забавника» наделил этими чертами: из мрачноватой, почти тёмной фэнтези роман время от времени обращается в просто фэнтези. Да, с загадками – но без жертв. Этим роман отличается от старших собратьев, и не всегда в лучшую сторону.

В романе несколько линий. Они тянутся из предыдущих историй, соединяя героев в одно, и уже не освещают персонажей со всех сторон, а кладут перед ними асфальт: беги, герой, навстречу новой беде. Хотя нет, бегите все вместе. То есть если читатель захочет вдруг взять и прочесть только «Забавника», минуя три первых романа, то он не поймёт, кто все эти люди. Экскурсии в прошлое не дают ответы на подобные вопросы, так как задняя передача в романе нужна только для поддержания текущей фабулы. В этом я вижу плюс романа: автор не стал по пятому кругу рассказывать о героях, не стал тратить драгоценное время читателя, а сразу вогнал и первых, и второго в новую заварушку, даром что тянется она уже четвёртый роман подряд.

Многолинейность, кажется, должна была придать «Забавнику» силы, но взамен превратила его в слойку, где каждая сюжетная линия живёт как бы сама по себе. Когда линии должны с треском сойтись, они тихо-мирно встречаются, пью чай, бродят вместе по городу. Я не понимаю, у нас тут конец света или как? Нет, таких мест немного, но они есть, а для финальной книги это не есть гуд. Хотя… «Забавника» станет читать тот, кто прочёл первые три романа, так? Значит, прочтёт и этот – надо же узнать, откуда всё-таки взялся Зверь. Однако накала страстей как такового нет, и нет довольно долго, и единственный, кто действительно удивляет – один из врагов.

С таким раскладом получилось ли у Малицкого достойно закрыть цикл? Вполне. Вытянул все ниточки в струнку и поджёг с одного конца. Не свалил наметившиеся любовные линии в ромфэнтези, а оставил лёгкую недосказанность, в которой, однако, чётко просматривается «и жили они долго и счастливо» (просто не успел дорассказать, где жили и сколько родили детей, ха-ха). Если бы ещё и тональность у романа была в духе первых двух книг (только dark-fantasy, только hardcore!), то «Забавнику» б цены не было. Ну, как минимум была бы 8 из 10.

+7

Оценка: 7
– [  10  ] +

Ю Несбё «Нетопырь»

evridik, 5 ноября 2016 г. 07:14

Криминальный детектив так редко попадает в мой читательский объектив, что я не знаю даже, какое место роман «Нетопырь» норвежца Ю Несбё занимает в рейтинге этого жанра. Не знаю также, повторяет ли он принятые для данной ниши приёмы и сюжеты или является – ненуавдруг? – своеобразным бриллиантом. По большему счёту мне как читателю всякие там рейтинги как корове седло, самый показательный показатель для меня – качество, от которого я не буду ни есть ни пить, пока не прочитаю роман от начала до конца.

Спасибо, Несбё, я, кажется, сбросила грамм триста веса.

Казалось бы, «Нетопырь» – обычный роман, написанный с использование популярных фишек, как-то: коп с тараканами, преступление с кучей подозреваемых, ложные тропы в расследовании, – но есть кое-что, что добавляет ему веса, глубины. Это не просто расследование, это погружение в историю страны, целого континента (не удивляйтесь, просто события происходят в Австралии). «Нетопырь» – это смесь австралийского эпоса с последствиями освоения (хотя можно просто – «захвата») Австралии переселенцами. На этой смеси настояны все связи в романе и само преступление.

Правда, начало у романа типичное для жанра, и уж тем более оно не выдаёт этих глубин с порога: из Норвегии в Австралию присылают копа по имени Харри Холе, чтобы тот расследовал убийство своей землячки. Введение в дело, введение в Харри (здравствуйте, тараканы), введение в историю (крохотными шажками, пока только на уровне баек). К нашему герою сразу же приставляется напарник – и понеслась. Типично же?

На этом всё типичное заканчивается, история, в которой, кажется, все виновные налицо, показывает не только дно, но и стенки, а потом ещё подвал, и стенки подвала, и вот уже эпос обнажает своё аборигеновое лицо, вот уже геи, наркоманы, шлюхи увиваются вокруг Харри, а расследование идёт по второму, по третьему кругу, ничего не найдя на первом. В этой истории много, кажется, лишних персонажей, очень много имён – и слишком много тараканов, – но ближе к развязке становится ясно, что каждый персонаж важен, каждое имя ложится на полотно истории завитком, чтобы получить нужный рисунок. Этот набор завитков тем хорош, что сбивает с толку: так много подозреваемых среди положительных персонажей вырисовывается вдруг, что начинаешь понимать всю важность мелких подробностей, разбросанных по диалогам и отступлениям романа.

Немаловажно для хорошего произведения и развитие персонажей. Оно тут есть. Всякие там отношения романтические, мужская дружба, взаимопомощь. Несбё вообще пошёл дальше: Харри развивается-развивается, а потом внезапно деградирует! (Хотя это скорее можно назвать срывом, так как обстоятельства складываются далеко не радужного толка). И как-то подкупающе он деградирует, знаете ли, прямо так и хочется посмотреть, как он запрогрессирует обратно. Потому что герой автором нарисован симпатичный, и есть за что желать ему выздоровления.

Атмосфера романа позволяет отнести его также к триллерам, к остросюжетной прозе, немного постоять возле романтической литературы, но по окончании всех метаний заключить: «Нетопырь» – полноценный детектив со всеми присущими жанру элементами, обогащённый историческими подробностями и увенчанный психологическим приёмом а-ля Таракан Сочувствие Вызывающий.

Пометка «для взрослых».

+10

Оценка: 10
– [  11  ] +

Курт Воннегут «Завтрак для чемпионов»

evridik, 11 сентября 2016 г. 08:22

Забавная вещь: я давно сетовала на то, что всё ещё не знакома с творчество Воннегута, и обещала себе (раз в месяц на протяжении пары лет) взять хоть какой его роман и познакомиться-таки. И что? Взяла и прочла, и пришла к выводу, что «давно» для меня было бы рановато читать такие вещи. Нет, в романе, о котором я сейчас расскажу, нет ничего со значком «18+» или чернухи. Просто в нём нет ничего от классического повествования. Он, этот роман, до того необычный, что препарировать его лучше с тысячью закладок в книжке, чтобы о какой-нибудь мелкой необычности не забыть.

Взять хотя бы идею: о чём этот роман? У него такое знакомое название. В нём есть что-то оптимистичное. А вместе с тем сам сюжет (два абсолютно разных человека встречаются при крайне странных обстоятельствах), сам его характер (линейно-параллельный с погружениями в историю Америки) говорят о том, что оптимизм автор оставил себе, чтобы не утонуть в море проблем, одолевающих американцев на протяжении многих-многих лет (и продолжающих одолевать до сих пор). Социальный роман? Ну допустим.

Возьмём тогда героев. Их двое, сказано выше. Богач Двейн Гувер, вот-вот грозящий сойти с ума, и безвестный автор фантастических романов Килгор Траут. Как они могут встретиться и что может их вообще свести? Они даже на разных ступенях социальной лестницы стоят, не говоря уже о том, какие тараканы живут в голове каждого из. И ладно бы автор просто подавал нам их на блюде или, там, предложил поучаствовать в их жизни через рефлексию и психологическую борьбу (она, кстати, есть), но нет! Воннегут сам участвует в жизни героев, автор даёт им черты самого себя, своих родителей, вводит себя в роман как ещё одного (не самого главного) героя – и всё это как будто так и надо! То есть нет, местами, когда идёт упоминание о какой-либо американской проблеме, появляется ощущение, что именно тут что-то идёт не так, что герои что-то делают неверно, и только неприкрытый сарказм и ирония Воннегута не дают морали занять положенное место. Нет, это не морализаторский роман.

А тогда обратимся к композиции. Она здесь как будто подхватила детсадовский грипп. Воннегут знаете что сделал? Он иллюстрировал часть слов из текста. Вот прям так. Чтоб если вдруг кому непонятно, как выглядит пистолет, или открытка, или ещё что-то самое элементарное, он может посмотреть в этой книге. Необычная схема привлечения внимания к на первый взгляд незначительным вещам. Многие рецензенты отмечали этот способ акцентирования внимания на злободневных вещах, и я добавлю лишь, что способ этот не создаёт ощущение примитивизма, так как автор постоянно смеётся. Так добр автор или сердит в этой книге? Учит он или учится сам?

Уникальность романа состоит в единении странного и привычного, в переносе автором себя НА героев и К героям, в иллюстрациях. Курт Воннегут словно поговорил с нами напрямую, а не через героев – это дорогого стоит. В предисловии он предупреждает о том, что романом этим сделал себе подарок на пятидесятилетие, так вот на мой взгляд – это подарок всем нам.

Немного смешной, немного социальный, немного философский роман, сдобренный приключениями американцев на американской земле. Рекомендую всем, кто способен отличить сарказм от бессмысленности.

+9

Оценка: 9
– [  6  ] +

Дафна Дю Морье «Кукла»

evridik, 4 сентября 2016 г. 19:51

Предостережение: если вы думаете, что сборник «Кукла» Дафны Дю Морье погрузит вас в пучины триллера, каким был рассказ «Птицы», или рассказ «Прорыв», или роман «Ребекка», то вынуждена вас разочаровать. Этот сборник рассказов посвящён отношениям между мужчиной и женщиной, поискам взаимопонимания (а подчас и утрате оного), он также высмеивает удручающую наивность и показную скромность. Характеры-обманщики, совести-лицемерки, напускное равнодушие и чрезмерная добродетель становятся героям рассказов, и если вы любите находиться по обе стороны барьера одновременно, то этот сборник – для вас.

Жанр определяет первый же рассказ – реализм с психологическим уклоном в трагедию. Каждая история – это чьё-то разбитое сердце, покалеченная жизнь, обманутые надежды. Каким-то образом, несмотря на далеко не весёлую тематику, Дю Морье удаётся оставаться бодрой; во второй половине сборника она и вовсе начинает юморить. Правда, следует отметить, что это скорее смех сквозь слёзы, и воспринимать авторскую усмешку следует, предварительно сунув в рот ложку дёгтя. Человеческие трагедии всегда порождают осадок.

Что любопытно в сборнике: где бы не происходило дело и в чём бы оно не заключалось, виновных всегда больше, чем один/одна. Очень часто Дю Морье просто показывает обе стороны, предлагаю читателю самому делать правильные выводы и выбирать сторону, на которой он хочет находиться. Это право выбора как раз и катализирует осадок, так как выбирать всегда мучительней всего. Хотя есть в сборнике и рассказы, где всё ясно: обличающий служителей церкви «Хвала Господу, Отцу нашему», например, или тот же «Котяра» (который вовсе не про кота), или вот ещё «Любая боль проходит» (семейная драма). Психологическая «Кукла», давшая сборнику имя и наиболее известная из всего состава, приоткрывает полог, за которым кроются нелицеприятные пристрастия. А в простом, как три копейки, «Восточном ветре» больше первооткрывательского угара, чем трагедии мужа и жены. Ироничная «Пиявка» («Прилипала»), завершающая сборник, рисует один из самых ярких характеров среди рассказов в нём, но «ярких» в данном случае совсем не значит «положительных». Такие рассказы помогают смотреть на себя со стороны.

Оценивая этот сборник, я не ставила задачей пересмотреть заново все входящие в его состав рассказы. Я хотела лишь выделить яркие вещи и указать основное направление, чтобы потенциальный читатель знал, с чем он столкнётся. Поэтому я не могу умолчать о, на мой взгляд, странном и от этого сильном рассказе сборника – «Счастливой Лощине», – который единственный носит отпечаток настоящей мистики. Он выдержан в том же психологическом духе, что и остальные рассказы, но позволяет ломать голову не только над странностями характеров, но и над странностью и – да чего уж! – невероятностью самой ситуации.

Однако несмотря на то, что я выделаю «Лощину» как самый сильный рассказ сборника, я вынуждена признать, что острая «Кукла» больше отражает его дух, чем невесомая «СЛ». В «Кукле», как и во всём сборнике, очень хорошо видна способность Дю Морье приводить читателя в замешательство, давать ему сразу два хода мысли, бросать на развилке без указателей. Вместе с тем она не пишет о чём-то таком, что нельзя было бы разгадать («Лощина» является единственным исключением), и каждый, ровно каждый, кто любит кроссворды из психологических портретов, может найти себе здесь историю по душе. Это простые, но жизненные истории, которые могут случиться с каждым из нас.

+7

Оценка: 7
– [  9  ] +

Рэй Брэдбери «Лето, прощай»

evridik, 1 сентября 2016 г. 06:13

Наверное, если бы я прочла эту книгу раньше, я бы нашла её забавной. Сейчас я нахожу её волшебной. Волшебной – и немного печальной. Её время – конец лета, место во времени, где острее всего ощущается Уход Чего-то Важного. Это место существует и будет существовать, пока будут жить на земле мальчишки и старики.

«Лето, прощай» посвящено именно им. Задуманное как окончание романа «Вино из одуванчиков», оно было опубликовано лишь полвека спустя и стало продолжением приключений Дуга и Тома Сполдингов, юных американских хулиганов. Объём романа скорее тянет на повесть, но спасибо Брэдбери, всегда умевшему на ста страницах сказать столько же, что иной автор говорит на трёхстах. Как протянуть мостик от беззаботного детства (ага, беззаботного! а как же война с ненавистными часами? а как же дом с привидениями?!) до немощной старости (немощной? да мы ещё покажем этим мальчишкам, кто хитрее!)? Как заставить эти две противоположности не конфликтовать, а делиться знаниями и умением жить? «Лето, прощай» знает, как.

Это не детская книга. Точнее, не только детская. Она вневозрастная и внегендерная, она пробуждает воспоминания о тех днях, когда мы были юными, и заставляет задумываться о временах, когда мы станем старыми. Если вы находитесь где-то между этими двумя отрезками жизни, вам станет удивительно; вы спросите себя: «Неужели и я был/была как мальчишки Сполдинги? Неужели и я стану как эти старики, что не терпят искрящуюся, шумную юность?» Много маленьких главок населяют этот роман, и каждая главка открывает новый поворот в противостоянии. Удивительная мудрость рассыпана меж строк – умение старших рассказывать, способность юных слышать, – «Лето» просто наводнено напоминаниями о том, как скоротечна жизнь, и вот уже мальчишки 12-14 лет рассуждают, какими старыми будут в 25. Это и забавно, и странно – такими мы были сами. Особая ценность «Лета» состоит в том, что всё в нём правда. Именно так взрослеют и стареют и порой – а иной раз и нет – находят общий язык. Этот роман как последняя неделя августа: уже холодает по вечерам и раньше темнеет, а противостояние становится в тягость. Так, может, разобраться с ним до конца?

Несмотря на всё волшебство «Лета», в нём есть горечь – горечь уходящего. Мне не слишком повезло прочесть роман уже после смерти её автора, поэтому я ощущаю (вместе с благодарностью за эту книгу) горечь утраты. Может, старею?

Возможно, «Лето, прощай» никогда не догонит по популярности «Вино из одуванчиков», но, я считаю, ему это и не нужно. В конце концов, это последние главы романа. Кто захочет прочесть роман до конца – прочтёт и «Лето».

+10

Оценка: 10
– [  4  ] +

Журнал «Полдень № 3 (7), 2015»

evridik, 29 августа 2016 г. 12:27

Прочла очередной (в хаотичном режиме чтения) номер «Полдня». Он оказался небольшим, но занятным.

Андрей Мансуров «Доступная женщина»

Социально-фантастическая повесть о будущем, где Женщине отведено место ублажительницы, в том время как Мужчина продвигается по карьерной лестнице – эта история задаёт хорошие вопросы, а автор умело оперирует поведением героя, заманивая читателя в сети «правильно-не правильно». Злоупотребление многоточиями и тире сперва кажется неспециальным, но с каждой новой рефлексией героя оборачивается нарочитым приёмом. Повесть, отхватившая премию «Полдня». Достойный представитель своего жанра.

Алексей Семяшкин «Скребучие твари Рэйфа»

Пиратско-завоевательское начало рассказа браво расставляет героев по местам: прилетели, захватили, праздновали, тут в дверь (в ворота замка) постучали. А кто может стучать в дверь в такое время? Мастерские нагнетаемая атмосфера неизвестности, какого-то животного ужаса делает честь жанру фантастики, в котором и исполнен рассказ. Быстрое развитие событий захватывает. Любителей философских мотивов изрядно порадует финал.

Григорий Неделько «Синдром Герострата»

Блестящая идея, заваленная кучей других идей. Множественное сознание в одном человеке – ну разве не находка? Зачем автор похоронил её под грузом технологического прогресса (который в рассказе не играет существенной роли) и путешествий во времени? Всё вместе смотрится сумбурно и мешает рассмотреть суть. Особенно странно задумка смотрится на фоне финальной фразы автор о том, что сама проблема есть выдумка, т.е. как таковой её не существует.

Валентин Гусаченко «Нас давно не убивали»

Быстрая миниатюра, в которой, впрочем, автор успевает сказать главное. Коронный приём Гусаченко – выжать из читателя не слезу, а прямо океан слёз. И в то же время – это сильная вещь, говорящая о том, как мало мы жалеем себя или других ради достижения цели. В данном случае целью служит перенос души из тела человека в тело (механизм? нет) робота.

Владимир Молотов «Один день Ивана Даниловича»

Пронзительная вещь, в которой автор соединяет воспоминания, фантастику и реализм. Последний ветеран войны – жив. Его мозг жив. Остальное – уже заменено того только ради, чтобы президент мог в годовщину Победы поздравить его. Эта небольшая история обнажает существующую социальную и моральную проблему: о ветеранах вспоминают только по праздникам. Очень хороший уровень исполнения рассказа.

Марина Дробкова, Эльдар Сафин «Мы с граунд-дека»

Космическая фантастика с предательствами и подковёрными интригами. Живая, активная история «падения» Дары Дункан – от звания капитана корабля до должности уборщицы. История не столько психологическая (но ни лишённая соответствующих нот), сколько философская, при этом битком набитая приключениями, сражениями, выборами и воздаяниями.

Мария Андреевских «Стена»

Тоненькая, как тюль, полусказочная история о возвращении. История о вере. О ждущих и недождавшихся. Не фантастика, а скорее фэнтези. Без претензий на философичность. И финал как в сказках, из-за которого история выбивается из общей тональности номера.

Ярослав Хотеев «Сорняки»

Интересная психологическая зарисовка. Ксенофантастика, в которой главным ходом является контакт, а целью – высказаться. Кратко, но понятно.

Марина Ясинская «Звёздный камень»

Завершает раздел художественной литературы работа ещё одной барышни, однако на этот раз особо лирикой не пахнет. Зато пахнет героями-неудачниками, которым подворачивается шанс изменить свою жизнь. Классический сюжет с нетривиальным, но спорным финалом. Психологический портрет героя надорван с уголка коварным автором.

Станислав Бескаравайный «Торговля между мирами – логистика и контрабанда»

Полезная для авторов и читателей статья-лекция о торговле между мирами, написанная не как учебное пособие, а как чуть ли не рассказ, в котором Бескаравайный сыплет примерами из мировой литературы. Захотелось взять примеры на карандаш, до того находчив (если не сказать – ехиден) был автор. Статья может дать ход какой-нибудь идее, давно зревшей в голове молодого талантливого автора, если только автор этот эксплуатирует приём перемещения между космическими мирами.

Антон Первушин «Лунная радуга» и моральный закон»

Как и Мансуров в этом номере, Первушин стал лауреатом премии «Полдень» в номинации «Критика, публицистика» за 2015 год. Автор не только проходится по открывателям термина «космизм», но и рассуждает об обоснованности космической экспансии в те времена, когда ещё был цел Советский Союз. Призмой служит роман Сергея Павлова «Лунная радуга».

Итог. Номер изрядно порадовал. Работы, я пришла к выводу, выстроены вокруг общей идеи – изменение отношения человека к чему-либо (у каждого автора – к своему). Интерпретации этой идеи вышли у кого-то чуть слабее, у кого-то ярко, но в целом картинка нарисовалась более чем серьёзная. Количество философских вещей превысило количество развлекательных, хотя нашлись и такие, что объединили всё самое ценное для художественной малой формы. Удачный номер.

+8

Оценка: 8
– [  4  ] +

Андрей Мансуров «Доступная женщина»

evridik, 27 августа 2016 г. 08:08

Говоря откровенно, в повести с таким названием я планировала столкнуться с любовным реализмом, даром что опубликована она была в «Полдне», который на первые места ставит исключительно сильные вещи. Сильные – и фантастические, так что какой ещё реализм? В общем, к чтению я приступила в лёгком замешательстве.

И с каким облегчением обнаружила, что повесть таки фантастическая! Более того, она описывает мир будущего, в котором Женщина как равноправный с Мужчиной член общества упразднена, ей оставлена единственная функция – снимать стресс (тут вы сами можете дофантазировать – каким образом, название вам в помощь). И главный герой Михаил идёт выбирать себе женщину в специальное заведение – Этернотеку, так как психотерапевт прописал ему курс оздоровительного секса (чтоб, так сказать, снять нервное напряжение, начинающее мешать работе).

С самого начала становится ясно, что герой – типичный сомневающийся. Не стопроцентный самоед, но очень близко. Даже понимая, что психотерапевт прав, он всё равно испытывает неудобство – от самой ситуации, что он приходит в Этернотеку, и до момента, когда выбирает женщину. Он – собирательный образ Мужчины, который, даже находясь в новом Едином Обществе, хранит в себе память о старых временах, когда всё было иначе. Мы изначально получаем стакан воды с мухой в нём, и остаётся только дождаться, когда же муха учинит бурю.

Но будет ли буря? Муха – часть системы, она даже половиной своих лапок голосует за эту систему, принимает её правила, а вот остальные лапки… да-да, остальные лапки создают повод для прецедента, тот самый, благодаря которому герой не воспринимается как последняя тряпка, Мужчина-Потребитель, не желающий прислушаться к своим чувствам.

Чтобы не быть слишком многословной (хоть повесть этого и заслуживает): Михаил выбирает женщину (выбирает долго, на несколько страниц описаний), увозит её к себе и две недели «лечится». Эти две недели протекают перед глазами читателя как разгорающаяся лихорадка, явственно намечается кризис в системе (системы внутри Михаила), и чем ближе к концу, тем социальнее становится проблема. Сомнения сталкиваются с фактами, переоценка происходит по принципу пожарной тревоги (тут повесть выступает за рамки фантастики и становится бытовой), хочется выкрикнуть «ну как же так?!», но не кричишь, понимаешь – а ведь и правда, чего это она?

Антиутопична ли повесть? Если сперва автор через своего героя доносит до читателя мысль о том, что «неладно что-то в Датском королевстве» (за оное примем Михаила), тем самым опровергая правильность и правомерность системы, то к финалу уже не знаешь, действительно ли автор сохранил такое мнение. Очень интересная метаморфоза.

Когда я только начала читать повесть, я удивилась авторскому слогу – так много в нём было многоточий и тире, и коротких, рубленых фраз, в которых одна за одной шли мысли героя, то уговаривающего себя, то уже противоречащего самому себе. И описания сцен самого «лечения» словно создавались автором-скромником – или это искусно созданный образ героя-скромника? Я сперва этот слог восприняла как недоработку. А потом привыкла. Зачиталась. И в целом уже не могу себе представить, чтобы повесть была написана иначе, гладким языком с классической пунктуацией.

Отмечу также, что повесть удостоена награды – премии «Полдень» за лучшее художественное произведение 2015 года среди журнальных электронных изданий. На мой взгляд, премия заслужена.

Психологическая вещь с яркой социальной составляющей.

+8

Оценка: 8
– [  4  ] +

Елена Клещенко «Файлы Сергея Островски»

evridik, 26 августа 2016 г. 06:14

Начну, пожалуй, с выводов. Сборник «Файлы Сергея Островски» Елены Клещенко – настоящий подарок для тех, кто любит одновременно фантастику и детективы. Семь рассказов и повесть, объединённые персонажем частного сыщика русско-американского происхождения, способны развлечь и в то же время удивить. При этом в одной истории больше фантастики, в другой – детектива, а какая-то и вовсе является метисом – не выделить, чего больше или что важнее для сюжета. Автор выбрала временем действия недалёкое будущее, когда человечество шагнуло на ещё одну ступеньку вверх по пути технологического совершенствования, и каждая история сборника одета в фантастические одёжки: гаджеты, системы доступа и распознавания, новые функции привычных вещей встречают читателя будто так и надо. И вот что интересно: действительно кажется, что ты уже в будущем, то есть таланта рассказчика у автора не отнять. При этом то ли поведение и сам характер главного героя не позволяют считать истории заумными, то ли они и в самом деле таковыми не являются. Умными, но при этом лёгкими, понятными, что ли – вот это скорее всего.

Необычен этот сборник тем, что все истории завязаны на химических процессах, генетических экспериментах, генных возможностях и прочих внутренних невидимых действах нашего организма. Будущее Елены Клещенко в «Файлах» знает об этих действах гораздо больше, чем рядовой персонаж нашей современности. И вот злоупотребления этими знаниями и приходится расследовать Островски.

«Убийство в салоне красоты» лишь в малой доле показывает, насколько далеко продвинулось человечество в части генного изучения. Это классический детектив, в котором Островски ищет убийцу маникюрши, и ничто в начале его не предвещает «генного» развития событий. Автор не даёт подсказок (ни в одной истории сборника), а догадаться самому просто невозможно!

Повесть «Луна родилась из мысли» – украшение сборника. Во-первых, здесь можно вдоволь полюбоваться на главного героя, на его методы и ход мыслей; во-вторых, можно побывать на Луне и поэкспериментировать с лазанием по вертикальным плоскостям; в третьих, можно попытаться вычислить крота. Но так как лунные кроты такие же умные, как и сам автор, я лично не столько вычисляла, сколько наслаждалась расследованием. Эта история живая и фантастическая, её невозможно окрестить только детективной, и в связи с этим я даже возьмусь назвать её научно-фантастическим детективом.

«Дело об украденной трилогии» – ироничный рассказ о (и в самом деле) украденной трилогии. Наверное, это ода книжному пиратству, воспетая автором-химиком. Не перестаю восхищаться выдумкой Клещенко: кто и как слил из герметичного помещения текст ещё даже не поступившей в продажу книги?

В «Деле об откушенном пальце» палец не то чтобы откусили. Его изувечили 3D-принтером. Зачем – это уже повод для расследования. Пожалуй, для такой сложной (с психологической точки зрения) загадки финал кажется излишне простым, но не всё же лунам из мыслей рождаться.

Рассказ «Московские каникулы» – очередная находка. Он напомнил мне один из романов Агаты Кристи – «Лощина», в котором Эркюль Пуаро пребывает в поместье, где погиб один из членов большой семьи. В «Каникулах» вроде никто не погиб, а пока только исчез, но большая семья в наличии и мотивов полно. При этом это первый рассказ в сборнике, где читатель встречает ещё и мать сыщика, и их общение также заслуживает толики внимания. Это не только фантастическая, но и психологическая вещь.

«Аллея Славы» отсылает нас в Америку, где и проживает Островки. Запутанная история делает вид, что рассказывает о слежке детектива за проплаченным объектом, а на самом деле тихонько касается такого явления, как желание быть похожим на кумира. История немного отдаёт заокеанским менталитетом, но делает честь автору в плане разнообразия поводов для расследований.

В рассказе «На самой обыкновенной улице» случается самая обыкновенная история – Островски влюбляется! То есть не только влюбляется, конечно, но основные результаты истории сигналят именно об этом. Словно бы автор устала от генных модификаций и маркеров и решила просто дать детективу отдохнуть. И заодно показала читателю, что её герой – тоже живой человек. Будем надеяться, что эта передышка – временная, и в новых историях об Островски, которые лично я почитала бы с большим интересом, он снова окунётся в работу с головой.

Напоследок автор предупреждает диванных критиков о «я вооружена и очень подкована». Спорить с авторами очень любят, доказывая их, авторскую, глупость, так что, глядишь, однажды найдётся читатель, который скептически скажет: «Этого не может быть, потому что…». Понадеемся, что его выкладки будут столь же научны, что и у Клещенко.

Итак, перед нами полноценный сборник по настоящему хороших историй, исполненных на очень хорошем уровне. Единственный минус его – малый объём. Даёшь больше рассказов и повестей о Сергее Островски!

+9

Оценка: 9
– [  14  ] +

Сергей Малицкий «Очертание тьмы»

evridik, 23 августа 2016 г. 05:35

У каждого автора имеются книги, с которых читатель может начинать знакомство с его творчеством – так называемые книги-хиты, одновременно особенные и подходящие для всех читательских аудиторий. То же самое можно сказать и о книгах, которые лучше отложить до времён тотального поклонения автору – когда уже и стиль, и жанры автора изучены от и до, когда любая новая книга прокатывает только так, пардон за слог, с незначительными поправками на самоповторы. И то и другое, конечно, крайность, но вы же помните многочисленные темки на форумах а-ля «с чего начать читать господина Пупкина, посоветуйте»?

Вот перед нами новинка Сергея Малицкого, вышедшая буквально месяц-два назад и уже собравшая некоторое количество оценок. Новинка жанра «фэнтези». Как известно, Малицкий препарирует тяжеловатую версию фэнтези классической, где нет волшебства, а есть магия (всегда работающая в стиле гаечного ключа в вопросе про жизнь), где нет эльфов и гномов, но есть тёмные силы (также в лице людей, магов, тварей и проч.), где герой сперва не герой, а так, место пустое (с последующим выковыванием характера, как правило). Замечу также, что последний момент не имеет ничего общего с известной в определённых кругах прокачкой героя, свойственной книгам развлекательной направленности. А какая направленность у книг Малицкого? Выше про гаечный ключ было. Ну, вот такая и есть. Беспросветная.

Новая история знакомит читателя с новым миром (а надо сказать, Малицкий любит рисовать миры, а потом жить в них, да ещё и читателя туда прописывать), в котором в некоем городе вот-вот произойдёт то же, что случилось много лет назад в другом некоем городе. Почему произойдёт и кто всем заправляет – это главная загадка романа, которую отгадывать придётся компании героев. Комплект из юной девицы, сил пока недораскрытых, её наставника (сила без границ), судьи и палача (тут с названиями неразбериха, потому что эти двое как бы не совсем судья и палач) предлагается читателю сперва, затем разбавляется новыми лицами (в основном наёмниками и тоже с приличным запасом сил), потом прореживается (как бы напоминая, что мы тут не развлекаться собрались), а в финале комплектуется по новой. С героями знакомимся по классической схеме: толика прошлого, пара капель настоящего, самая малость планов, и вот перед нами сложный герой или героиня. Правда, «перед нами» тянется через весь роман, так что даже в самом конце герои не раскрываются до конца, словно говоря: «Айда за нами в продолжение, там мы тебе расскажем, кто есть кто». А так как героев много, да притом как бы все главные, половина книги – история не города, в котором вот-вот грянет холивар, а жизни (и местами становления) героев. Но вторая половина, надо отдать должное автору, – это всё-таки реально история, плотная-плотная, как деревенская сметана, завязанная на пророчествах, вере, иномирах, лекарях, не-людях и драконах. Это своего рода квест, в котором должны быть найдены а) ответы на все вопросы, б) дракон – и строго в пределах города. И время уже поджимает. Успеют или нет?

Пока читатель доберётся до финала, автор из него все соки выжмет: словно многотомную эпопею ужали до размеров стандартной четырёхсотстраничной книжки. Это и плюс, и минус романа, о которых нельзя молчать, но которые я предлагаю оценивать каждому самостоятельно. Я лично вижу такой концентрат, из которого без новых задумок выйдет ещё томика два, с новыми – и того больше. Этот концентрат не пища для ума, так как роман далёк от нотационности, но с ним можно лопнуть от любопытства – потому что все хвосты автор унёс в продолжение!

Почему концентрат может быть минусом. Во-первых, он не позволяет считать книгу хитом – от неё шарахнется любой неподготовленный читатель, не имеющий представления о том, что есть творчество Малицкого (хотя может найтись и читатель, который воскликнет: «Святые небеса, да ведь это то, что мне давно хотелось почитать!»). Во-вторых, он делает книгу сложной для восприятия (следи за героями, следи за героями, следи за героями, блин, кто из них кто?!); любое имя воспринимается как географическое место и наоборот. Притом стиль автора в этой книге как будто прибавил в весе и стал ещё более мудрёным, хотя такое даже представить сложновато.

Иными словами, если вы взялись за Малицкого впервые и попали на эту книгу – будьте готовы к гаечным ключам. Если же начитаны этим автором – вперёд: это как после пазла на тысячу элементов взять пазл на две. Много загадок, много имён, магия разной силы – всё это Малицкий. В «Очертание тьмы» умножайте автора на восемь.

+7

Оценка: 7
– [  12  ] +

Журнал «Полдень № 3, 2016»

evridik, 11 июля 2016 г. 06:08

Если судить журнал/межавторский сборник по обложке, то номер 3 за 2016 год – двоюродный брат онлайн-журнала «Даркер»: заглавная иллюстрация вышла чуть ли не угрожающей. Но заглянем внутрь и посмотрим, действительны ли родственные связи.

По традиции сперва нас встречает средняя форма – повесть Дмитрия Ахметшина «Лес потерянных вещей». Именно её идею и средства изобразил художник на обложке. Это повесть-воспоминание, повесть-взгляд-в-прошлое, подглядывание за собственной судьбой, если угодно. На вид простая, она приковывает к себе всё внимание (признаться, во всём номере ей конкурентов почти нет). Реализм, смешанный с лёгкой, призрачной мистикой.

«Паразит» Данияра Каримова после «Леса» кажется стенографической заметкой – до того плотно описания населяют страницы рассказа. Впрочем, во второй половине описательный элемент атрофируется, уступая место действию, и вот уже перед нами ксенофантастика в ярком, местами даже пугающем окрасе. Более всего мне в «Паразите» импонирует последняя фраза – она отдаёт морализаторством, но по причине своей короткости не успевает таковым стать.

«Анатомичка» Таши Волочаевской – мистическая детективная история, выращенная на байках (или на истории?) Питера. На вид в рассказе вроде всё в порядке: есть преступления (массовые расстрелы), есть частное журналистское расследование, есть смутные зацепки, которые – вот здорово! – никуда не ведут. И каждый персонаж, коих море, исполняет свою часть действия: этот пишет, этот ищет, этот стреляет/вербует/стрижёт. Зачин и финал несколько отстоят от основной истории, как будто их сюда, как в ссылку, пригнали из другого рассказа, но в целом интрига автору удаётся. Удался ли финал при такой сердцевине – это смотря какую историю считать основной.

Первая в сборнике открыто ироничная история написана Светланой Васильевой. Зовётся – «Перевод бестселлера». Я бы сказала, что это – посвящение всем переводчикам художественной литературы с иностранных языков, от которой веет книжной ксенофантастикой (назовём её так). Была у нас, значит, героиня, а в переводе стал герой. И не просто герой, а… После прочтения рассказа я даже подумала: а что, если привычные нам имена и события из переводной литературы вовсе не те и не то, чем мы их считаем? Лёгкая история, несмотря на некоторый психоделизм связки автор-персонаж.

Соавторы Евгений Руденко и Мария Шурыгина сотворили не то что бы «Казус Лютика», а «Выбор Лютика» – потому что какой же это казус, когда герою приходится выбирать между такими, как он, и обычными людьми? Сверхспособности, но при этом – реализм. Странное рядом. Возможно, как раз в вашем коллективе. Пронзительные нотки одиночества касаются начала и конца текста, но счастливый финал спасает ситуацию.

«Фокус-группа» Максима Макаренкова меня запутала. Технико-программистский рассказ прямо. Промоутеры, менеджеры, двойные агенты, испытательные группы. Рассказ довольно холодный, вжиться в шкуру героя мне не удалось (может быть, удастся вам – особенно если вы любите всякие расследования Бюро и прочих), он не принимает никаких решений, являясь исполнителем в духе «Бонд. Джеймс Бонд». История с качественным антуражем, но неживым героем.

Нежный рассказ «И наступило лето» Марины Ясинской – фантастико-фэнтези в романтичном ореоле. Симбиоз попаданчества и постапа. Разделение и объединение. История не для суровых мужей.

Татьяна Берцева в «Практикантке» (указано, что это рассказ, но по знакоместам я бы назвала его миниатюрой) пожалела для читателя истории. В нескольких абзацах уместилась ситуация (вот куда надо пришить слово «казус»!), в которой практикантка без задних мыслей избавляется от накопленных героем образцов. К сожалению, больше о рассказе рассказывать нечего.

Следующий рассказ «Сначала было слово печали и тоски» автора Ксении Йоры печален, как и само название. И даже немножечко тосклив. Прям даже повыть хотелось, пока читала. Рассказ хоть и имеет привкус фантастики, но является прежде всего сентиментальной историей. Хорошо, впрочем, то, что в финале он поднимается на уровень своих коллег по сборнику, задавая правильные вопросы: а стоит ли верить, если никак не узнать, существует ли объект веры, и насколько ценны люди, которые бросают тебя на пороге отчаяния?

Олег Чувакин с небольшим рассказом «Что за прелесть моя невеста» развлекает читателя, немного скисшего от грустных историй. Рассказ энергичный, почти сплошь состоящий из диалогов; в нём не стоит искать ценность для ума, он служит лишь одной цели – повеселить. Итак, жениться вслепую…

Тимур Максютов мне известен как автор глубоких психологических историй, и рассказ «Путь» написан в этом же духе. История одновременно приключенческая и философская. Постап и речной квест. Корабль-ковчег в комплекте. Имеются романтичные герои и смерти. Иными словами, полный набор.

Андрей Рассказов презентовал «Графа». История-воспоминание, но не так, как у Ахметшина. Воспоминания не хотят показываться, раскрывать тайну детства героя, более того, сперва и героем-то, кажется, выступает вовсе не человек. Дядюшка Фрейд зашёл на чашку чая.

«Лёгкий способ» Александра Юдина оказывается ещё одним рассказом-диалогом в сборнике, но если в предыдущем похожем рассказе есть действие, следующее за диалогом, то в «Способе» и действие, и выводы остаются в пределах диалога. О чём рассказ? О чудовище, которое есть у каждого. Крайне неожиданно.

Дамы в сборнике по большей части печальные. Елена Широкова и её «На Земле» – не исключение. И снова фантастика служит антуражем, а отношения – целью. Антураж, надо сказать, завлекателен: сразу и не поймёшь, то ли это Земля, то ли иная какая планета, постап ли это или просто ксенофантастика. Но накручено знатно. Если бы ещё и финал был поддержан всем этим антуражем, а не – как жаль! – отношениями.

В сборник, как обычно, вошли миниатюры с сетевого конкурса «Вареники», но выделить что-то яркое мне не удалось. Одна миниатюра – одна мысль. Как жаль! (©) Вероятно, на фоне своих конкурентов на конкурсе отобранные в номер работы выглядели сильными, но в такой комплектации (см. рассказы выше) они оказались серыми.

А вот рубрика «Личности и размышления» порадовала меня очерками-размышлениями о роли лингвистики в литературе (Дмитрий Казаков «Три кита и все-все-все») и воспоминаниями о тех временах, когда авторы-фантасты, да и страны в целом, мечтали об освоении космоса (Антон Первушин «Романтик высокого пути»). Взгляд в прошлое, ещё раз о том, как писали и о чём (в рамках заданных тем), с толикой сокрушения, что больше не пишут, не мечтают, не исследуют. Действительно, а почему? Ценность таким эссе придают указания на произведения разных авторов.

Подытоживая сборник, могу сказать следующее: отбор в основную рубрику «Полдня» – «Замыслы и воплощения» – ведётся по-прежнему жёсткий. Каждая работа (почти каждая) отвечает замыслу АБС (как он мне видится). Читатель во мне ликует, когда за каждой прочитанной интересной историей обнаруживает историю не менее интересную.

Этот номер вышел, на мой взгляд, крепким, но раздел миниатюр отнимает у него как минимум один балл. Уж больно они просты (особенно после прочитанных рассказов из основной рубрики).

+8

Оценка: 8
– [  2  ] +

Тимур Максютов «Путь»

evridik, 9 июля 2016 г. 08:33

С этим рассказом у меня случилась вторая встреча. В первый раз мы встретились, когда Тимур выложил отрывочек на своей странице ФБ. Это был маленький кусочек текста, которого в эту, вторую, встречу оказалось много больше, и который каким-то чудесным образом вместил в себя, как оказалось позже, главную ценность рассказа.

Вот этот отрывок:

«Коля подхватил на руки черноглазую Полинку:

- Как поживаешь, птичка?

Девочка рассмеялась громко — все на палубе вздрогнули от неожиданности, кто-то обернулся, осуждающе покачал головой.

- Дядя Николка, разве же я птичка? Я ребёнок. Птички — они летучие.

- А ты?

- А я... Я — ходючая, вот».

Невозможно было определить только жанр, и сперва, когда я взялась за чтение, мне показалось, что это фэнтези. Потом фэнтези переродилась в постапокалипсис. Затем мутировала в фантастику. В итоге «Путь» оказался приключенческим рассказом с отчётливо прорисованной психологической линией, где герои плывут на корабле-ковчеге по бесконечной реке и всё ждут, когда же будет море. Забавно то, что весь их путь усеян разножанровыми выпадами враждебных берегов – забавно в том плане, что от чистой фэнтези ожидать подобных финтов не приходится. Я даже приняла это путешествие за космическое, а после историческое приключение. Но ловкость авторских рук – и вот у нас уже схватка за прибрежные территории, попытки выжить вне корабля, бегство с потерями и психологическая борьба со старыми нормами.

Нашлось место в рассказе и сентиментальной линии. С неё «Путь», собственно, и начинается, и герои, проносящие свои привязанности через года, привлекают и позволяют верить в них. В конце концов, только такие герои должны вести народ по новому пути.

Крепкий рассказ смешанного жанра, который даёт возможность заново оценить совершаемое годами действие.

+9

Оценка: 9
– [  7  ] +

Данияр Каримов «Паразит»

evridik, 5 июля 2016 г. 09:44

Пожалуй, из всех фантастических поджанров ксенофантастика отличается наибольшей фантасмагоричностью. Никогда не знаешь, что за чудовищ нарисует очередной автор в очередном произведении, чтобы показать чужой мир, чужой нрав, чужие законы. И всегда интересно посмотреть, не повторит ли автор что-то уже существующее как раз в плане миров, нравов, законов.

«Паразит» Данияра Каримова – образчик ксенофантастики, которому тесно в отведённых знакоместах. Кажется, что он, как бабочка, вот-вот родится из куколки. Рассказ начинается с расстановки сил на некой планете, где человек – лишь гость, да и то далеко не желанный, и эта расстановка занимает чуть больше места, чем хотел бы жадный до событий читатель. Но ладно, события-таки есть, они происходят с главным героем, «приключаются», как принято говорить в развлекательной литературе, и читатель из статики расстановки наконец попадает в драйв экшена. Небольшая дорожная авария приводит к новому контакту (крайне неожиданному, учитывая, что первый контакт с аборигенами как бы уже был). Предсказывать события оказывается просто невозможно, поэтому читатель вместе с героем вскоре оказываются где? правильно, в ж… И такая, знаете, нарождается бабочка из куколки, что невольно задаёшься вопросом: а это точно была гусеница, а не яйцо динозавра? Хотя нет, смотрите-ка, личинки! Чужой мир вскрывается, как нарыв.

При некоторой громоздкости начала финал рассказа выглядит удалым молодцом: быстрый, активный, немного даже токсикозный, он венчает «Паразита» фразой, которая, при всей ненотационности вещи, смотрится напоминанием человеку о его собственных косяках.

+8

Оценка: 8
– [  6  ] +

Дмитрий Ахметшин «Лес потерянных вещей»

evridik, 4 июля 2016 г. 05:56

Повесть эта – как дань памяти. Безмолвное подношение прошлому, к которому не подобрать ключей. Рассказанная бесподобным языком сравнений и противопоставлений, повесть кружит вокруг минувших дней неких людей, приходящихся главному герою Вячеславу дядей и тётей. И как кружит: сперва впускает в свои пределы задушевными описаниями готовящейся к зиме природы, потом баюкает объятиями старого, затерянного в глухой тайге дома, внезапно разрывает дрёму появлением нового лица, а следом ищет, ищет ответы на какие-то неозвученые ещё вопросы. Эта повесть по интриге способна дать фору любому детективному роману, но по стилю она очень близка к роману Логинова «Свет в оконце»: герой её немолод, но всё ещё способен вспоминать. Эти воспоминания, как искры костра в ночи, пронзают замирающее полотно повествования, оживляя настоящее тенями прошлого, даря надежду на то, что ответы на вопросы наконец-то найдутся. Ну, или хотя бы вопросы будут озвучены.

В повести не двое героев. Их четверо: двое живых и две тени-воспоминания. Мистика? Нет, реализм. Как в жизни каждого из нас всегда есть те, кто ушёл, но был частью нашего прошлого, так и у Вячеслава есть эти две тени. С толикой горечи по ушедшим он вспоминает время, когда тени ещё были живыми, когда их таёжный мир был частью его детства. Хирургически точными фразами автор описывает вещи, природу, саму память, задавая повести философский тон. Поучительность? Нет, преемственность. И хотя второй образ – образ героини – окутан мистицизмом, эта история имеет очень малое отношение к развлекательным вещах.

И в то же время – в финале это мистика. Каким-то образом автор выкружил историю так, что вопросы получили свои ответы, а память приняла дань.

Повесть опубликована в номере 3/2016 альманаха «Полдень», и я не ошибусь, если опознаю иллюстрацию на обложке номера как иллюстрацию к «Лесу». Не верьте иллюстрации: из страшного в повести только финал. Да и тот скорее печальный. Совсем как у Логинова (в хорошем смысле).

+9

Оценка: 9
– [  7  ] +

Октав Мирбо «Дневник горничной»

evridik, 10 июня 2016 г. 12:27

Дневник – это всегда тайна. Чужая, как правило. И порой постыдная. Или страшная – в зависимости от того, что происходит с человеком, который дневнику эту самую тайну поверяет.

Но дневник – это ещё и зеркало. Когда человек раскрывает чужие грехи, тайны, дела в своём дневнике, он поневоле раскрывается сам, если, конечно, его целью не является конспирация. И узнавая кого-то по рассказам из дневника, мы узнаём и рассказчика, и оцениваем его по его суждениям о других. Это отличная психологическая игра, и произведения в форме дневника или писем – отличный повод поиграть.

Возьмём «Дневник горничной», роман французского писателя, критика и драматурга Октава Мирбо. Уже одно название говорит о том, что на страницах книги читателя ждут подробности жизни не только самой горничной, но и её хозяев. Роман датируется 1900-м годом, так что сделайте беспристрастное лицо и приготовьтесь услышать, как жила буржуазия Франции в то время. (Я предупреждаю о лице потому, что меня изрядно удивили и насмешили отзывы на роман от читателей, назвавших книгу «пошлой». Читатели 21 века, ага).

Это порой живой, а иногда немного печальный и оттого медленный роман. Роман в форме дневника, где события и вспоминаются, и происходят сию секунду. Горничная по имени Селестина рассказывает и вспоминает о местах, где ей приходилось служить, не упуская ярких моментов из каждого такого служения. Сама Селестина сперва кажется довольно заносчивой особой, но вскоре, в ходе многочисленных перемен в её жизни, о которых читатель узнаёт из дневника, раскрывается её характер. Право, если бы это была классическая героиня а-ля честная девушка из провинции, то роман был бы уныл. Но Селестина не только остра на язык и хороша собой, она ещё и лишена предрассудков. О таких героинях читать интересно – потому что никогда не знаешь, куда их заведут язык и бесстыдство. Впрочем, Селестина вовсе не падшая женщина, и этот роман – не роман об утехах простолюдинки. Точнее, не только о них.

Читателю, который не убоится заглянуть на изнанку скатерти, годами не снимаемой со стола, героиня раскроет не только особенности быта прислуги начала двадцатого века, но и (может быть, сама того не ведая) тонкости своего характера, и характеров хозяев, которые будут всякие: от откровенно дрянных до удивительно добрых, мужские и женские, нравственно испорченные, духовно пустые, серые, сквалыжные, вульгарные, переменчивые, завистливые, мелкие. Целый карнавал грехов и мелких шалостей встретит читатель на страницах этого романа, но пошлым – нет, пошлым этот роман не будет. Он будет обличающим, но без революционной ноты. Он будет жизненным, но для Франции того времени. Он будет сопереживательным, если только вы способны сопереживать любому существу, находящемуся не на своём месте.

И если я не смогу назвать его ключевым для французской литературы, то это не потому, что считаю роман слабым или незначительным, а потому только, что плохо знаю эту самую французскую литературу.

Тем не менее, рекомендовать не стану. Кто смел – вперёд. Ханжам и чистоплюям лучше проходить мимо.

+7

Оценка: 7
– [  7  ] +

Терри Пратчетт «Движущиеся картинки»

evridik, 22 мая 2016 г. 10:41

Когда фанаты и новички начинают спорить по поводу того, с какой лучше подсерии начать читать цикл «Плоский мир» за авторством Терри Пратчетта (а на выбор даются Стражи, Смерть, Ведьмы и Волшебники), речь, конечно, не заходит о романах, также входящих в цикл, но не имеющих продолжений. И если бы я была новичком в знакомстве с Пратчеттом, а кто-нибудь посоветовал бы мне сперва взять «Движущиеся картинки», боюсь, продолжать знакомство я бы не стала.

Этот самостоятельный роман хорош по-своему. Не надо сравнивать его с подсериями. Он сам по себе. Со своими тараканами и звёздами. Он так же ироничен и так же набит героями, как и его более известные коллеги, но в нём отсутствует то, что у этих коллег есть.

Что же это?

Роман выстроен как пародия на феномен Голливуда, который затмевает умы и заставляет людей быть как бы не самими собой. Поле боя – Плоский мир (вы ведь его знаете?), поэтому Голливуд превращён в Голывуд, а процесс съёмок – в бешеную зарисовку карманными бесенятами изображаемого актёрами действа. И не удивительно, что вызван Голывуд был к жизни алхимиками, поддержан уличными продавцами сосисок (вы точно должны его знать!), а вознесён на вершину славы – почти-волшебником из Анк-Морпорка (без комментариев). Каким-то невообразимым образом в Голывуде оказались собраны абсолютно разные лица и расы, каша заварилась густая и с частичками древних усыпальниц, неговорящие животные вдруг заговорили, неумеющие играть вдруг стали звёздами, а тысяча слонов для съёмок грандиозного клика (читай «фильма») выдвинулась с другой части Диска в сторону Голывуда.

Главным героем романа является некий Виктор, приспешник Незримого университета, так и не ставший – по собственному желанию – волшебником. Он отдалённо напоминает Ринсвинда, хотя вовсе не труслив; он попадает в Голывуд вовсе не потому, что хочет этого – его просто нанимают актёром. И он обычен. Да, совершенно обычен. Как и половина героев в «Картинках». И это – самый большой минус романа. Когда герои второго плана, приходящие в роман из других книг цикла, играют интереснее, чем герои главные, хочется спросить самого себя (или автора) – а в чём соль такой расстановки сил? И куда делась харизма, неизменно присваиваемая лучших героям цикла? Неужели какой-то там Виктор и его спутница её недостойны?

Зато славным вышел Голывуд, этакая адская машина по производству кликов (читай «фильмов»), наделяющая простых людей-актёров небывалыми способностями. В «Картинках» Голывуд одушевлён, он – это декорации, он – это актёры, он – это рукояторы, режиссёры, бесенята в ящиках, рисующие картинки, таблички с надписями (звук ещё не вживлён), городская столовая и крохотные комнатушки с проживающими в них «звёздами». Голывуд магичен. И немного опасен. Ровно настолько, чтобы населяющий его люд был съеден Тварями из Подземельных измерений.

Удивительно, но не лишён Голывуд и романтики. Романтики без пошлости (у Пратчетта её вообще никогда нигде нет). Романтики с ноткой печали, которая происходит из понимания того, что всё создаваемое Голывудом было бы прекрасно, если бы было правдой.

Итак, роман без харизматичных главных героев, но со старыми добрыми героями из других книг цикла. Безобидная пародия, проросшая на Диске и принявшая его правила (эпохальная битва с Тварями прилагается). Милая смешная книжка, не дотянувшая до своих собратьев по циклу, но оставляющая отпечаток чего-то безбашенного – как тысяча слонов у ворот Анк-Морпорка, за которых только предстоит заплатить уличному продавцу сосисок.

+7

Оценка: 7
– [  7  ] +

Николай Романецкий «Узревший слово»

evridik, 9 мая 2016 г. 11:59

Очень своеобразная книжка. Любовно-эротическая. Но при этом – и во-первых, кстати, – славяно-мифологическо-фэнтезийная. С научными изысканиями в области магии. И с магами, но тоже очень своеобразными.

Ранее роман назывался «Убьём в себе Додолу», что, надо сказать, вполне соответствовало замыслу, хотя и не в полной мере. Я имею в виду, что у романа имеется гораздо больше сюжетных линий, и убийство Додолы – лишь одна из них (та самая любовно-эротическая). А новое и современное название – «Узревший Слово» – также цепляется за одну из линий, но в этот раз – за сам лейтмотив.

Признаюсь, взяв читать этот роман (первый в цикле), я не представляла, с чем столкнусь. Вот даже жанрово. Но прелесть «Узревшего» состоит в том, что с самых первых строк определяется и жанр, и стиль, и идейная составляющая, и можно сразу определить, пойдёт у тебя эта вещь или нет. У меня пошла. Меня захватила загадка личности. И сразил живой, несмотря на обилие старославянских слов, язык.

Но если сперва мне показалось, что я столкнулась с ироничной фэнтези, где действие происходит на этакой альтернативной Руси и где магия правит наукой, то уже следующая глава принесла отнюдь не ироничных жестокостей и заставила усомниться в характеристиках текста. Нет, мне всё равно чудилась в некоторых фразах авторская насмешка (особенно это проявлялось, когда автор оперировал главным героем – чародеем Светом Смородой), но я вынуждена была отнестись к роману серьёзнее. Он предлагает не только настоящее героев (основных персонажей трое), но и их прошлое (отнюдь не лучезарное, но объясняющее текущее положение дел), а ещё он даёт загадку, преступление и расследование. И всё это щедро овеяно славянской мифологией. Можно даже сказать, что роман прежде всего – дань этой мифологии, а после уже – фэнтези и всё остальное. Мифология тщательно разжёвана, взаимосвязь богов и человека качественно обоснована, поведение героев логически подчинено этой взаимосвязи, то есть мир автором прописан тщательно, за что ему и поклон.

Но мир миром, а что герои? Тут у нас лекарь со сдвигом на сексуальной почве, тут служанка с влюблённостью в хозяина, а тут вот чародей Свет Сморода, главный герой, который потому идёт последним в моём списке, что, несмотря на заглавность, исполняет роль коренника, а пристяжные лекарь и служанка тянут его на своих плечах. И что странно: образы вроде все прорисованы, а цель видна только у двоих. И главные события-то кружат в основном вокруг Смороды, а ярче и оттого интереснее расписаны лекарь и служанка. Эти двое живее всех живых, оттого и сопереживаешь именно им, а не главному герою. Возможно, это вкусовщина, но для меня личность чародея пока ещё не раскрыта до конца. Может, в следующей книге?..

А ещё здесь есть таинственная дама, личность которой надо установить Смороде и которая оказывает влияние на лекаря со служанкой. А ещё есть изобретение, которое может перевернуть магическую науку вверх дном и заставить магию исчезнуть. И преступление есть, да не одно, и колдовство запрещённое и силы невыясненной, и догадки относительно таинственной дамы. И совершенно неожиданный финал, который не поддаётся никаким предсказаниям и превращает моё представление о нём как об эротичном в представление как о любовном. Метаморфоза, признаться, ошарашивает, но смягчает финал.

Несмотря на непривычное единение эротики (или любовной истории, что, наверное, правильнее), научных изысканий и магии, «Узревший Слово» не является строго развлекательным или только серьёзным произведением. При этом в нём совершенно нет поучительности, равно как нет и экшена. Это не боевая фэнтези, несмотря на обилие магов. И не конкретно любовная история, хотя здесь есть и влюблённые. Можно ли назвать роман научной фэнтези? Можно попытаться. А только я обязательно к циклу вернусь, потому что более, чем научные приветы от магии, мне в романе понравились душевные холивары героев.

Вот такое вот убийство Додолы.

+7

Оценка: 7
– [  10  ] +

Виктор Колюжняк «Танец песчинок»

evridik, 2 мая 2016 г. 06:44

«Танец песчинок» – второй опубликованный роман Виктора Колюжняка. Обладатель привлекательной аннотации и не менее привлекательной иллюстрации на обложке, роман, тем не менее, был для меня котом в мешке. Купленный по рекомендации одного хорошего автора, «Танец» мог оказаться как шикарной штучкой, так и откровенно слабой вещью. Современная литература, тем более литература фантастическая – дама непредсказуемая.

А между тем аннотация обещала мне встречу с неким городом Мединой и преступлением, совершённым в его пределах. Без лишних слов скажу сразу – меня засыпало на первой же главе, затянуло почище зыбучих песков, и магия выдуманного (а может, существующего?) автором города подействовала на меня самым благоприятным образом. Я использую слово «магия», хотя в «Танце» полным-полно и фантастики, и мистики, и психологии, и детектива с криминальным боевиком. Впрочем, акцент сделан всё же на психологии: я вынуждена признать, что роман покорил меня именно чётко проработанными персонажами, их связью с городом, самим образом города, а также огромным количеством фраз, которые хотелось выносить в цитаты (просто если бы я начала это делать, то переписала бы половину романа).

Что ж, вот Медина, город, которым владеют песок и ветер, город, в котором живут герои-песчинки, такие разные и странные, что поневоле проникаешься уважением к автору, сумевшему создать и удержать для сюжета столько колоритных персонажей. Город, в который прибывают, но который никогда не покидают. Город, населённый жителями без религий – а вернее сказать, жителями, у каждого из которых своя религия. Медина в начале романа, по сути – средоточие противоборствующих сил, и вот эти-то силы придётся подозревать в убийстве одного из жителей Медины. Подозревать будет детектив Любомир Грабовски, которого автор преподносит самым правильным образом: с неясным прошлым и непривлекательным настоящим (из настоящего, впрочем, герой пытается сделать что-то удобоваримое), Грабовски пытается одновременно работать и бороться с самим собой, забывать прошлое и анализировать настоящее. Герою хочется сопереживать, за его мыслями интересно следить (так рождаются поводы для цитирования). Он не просто расследует убийство, он задумывается о том, что такое Медина.

А и правда – что?

В романе много героев. Каждому из них выделена специальная глава. Этот приём помогает заглядывать в головы и прошлое героев, он показывает мотивы поступков и делает роман объёмным. Каждый из героев попал в Медину по своей причине и со своей историей, и хотя при наведении лупы на очередного героя кажется, что он важен для города, потом оказывается, что каждый, ровно каждый – всего лишь песчинка. Частичка в машине связей и отношений. В этом и состоит привлекательность романа – видеть составные части песка, хотя песок – это одно целое. Автор привнёс в роман всего понемногу из разных религий, разных стран и обычаев, но соединил это рассыпающимися в прах поездами и вездеходами на звериной тяге так, что по ходу расследования убийцу видишь в каждом. Скелеты в шкафах? Да у каждого их просто воз и маленькая тележка!

Так что же такое, в конце концов, этот «Танец песчинок»? Классический детектив в необычном антураже? Фантастика в детективной обёртке? Приключенческий боевик с довольно мирными разборками?

Для меня «Танец» оказался психологическим романом, и я вижу в нём больше вопросов, чем ответов, и считаю, что так и положено хорошему психологическому произведению. А так как в послесловии автор обмолвился о продолжении и даже предложил первую его главу, мне по примеру СИ и иже с ними остаётся только воскликнуть: «Автор, срочно гони проду!»

+9

Оценка: 9
– [  7  ] +

Сергей Малицкий «Печать льда»

evridik, 23 апреля 2016 г. 11:31

У цикла «Кодекс предсмертия», к которому относится рецензируемый роман, имеется одна особенность: каждый роман не есть продолжение предыдущего, а есть новая история, новые герои, иногда даже новый мир. Это, конечно, не значит, что у романов совсем нет связующего звена, и при этом полностью самостоятельными их назвать нельзя, но ни одна часть «Кодекса» не является продолжением как таковым. Из романа в роман кочуют герои, но никогда не знаешь, кого из них встретишь в следующем путешествии.

Итак, «Печать льда», третий роман цикла и третья же новая история. Для неё автор придумал новый мир и скрепил его новыми законами, так что читателю, прошедшему первый и второй квесты «Кодекса», придётся все прошлые знания отринуть. В новом романе живёт странной жизнью город, окружённый огнём, а люди в нём рассыпаются пеплом, когда умирают. В целом очень близко к тёмной фэнтези, но, забегая вперёд, скажу, что «Печати» до её предшественников далеко. Жанр данного романа следует определять как чистую фэнтези (но, конечно, следует помнить, что фэнтези Малицкого – это не гномы и эльфы, а магия и люди).

Расстановка сил даётся не сразу, но сразу определяется главный герой – юный Рин Олфейн, наследник магистерского кресла и герба семьи, у которой врагов обнаруживается едва ли не больше, чем было друзей. При этом проблема с наследованием не единственная, есть ещё некая тайна самого города, тайна, связанная с его, можно сказать, силой, и ещё – клеймение огнём, которое Рин не проходит. Иными словами, наш герой влип. И дар целительства, которым он обладает, не поможет ему выпутаться из сетей города, окружённого огнём.

Автор по одному вводит в сюжет героев, которые будут либо помогать Рину добиваться правды о смерти отца, либо мешать ему во многих других делах, как-то: обретение опекуна с целью сохранения за собой всех привилегий семьи; сохранение жизни в условиях преследования собственным дядей; осознание того, что он есть и какой реально силой обладает (и обладает ли вообще). И это всё происходит на фоне подкрадывающейся к городу войны и раздора между владеющими, по сути, городом магами. Хорошо, что у Рина появляется надёжный друг-телохранитель и – вопреки всему – мастерски владеющая холодным оружием опекунша.

Маги у автора тоже разные, как и главные герои. Разных мастей и с разными целями. Они словно бы делят город, невидимо вырывая его друг у друга, и тем запутаннее сюжет, чем коварнее их планы, случайно становящиеся известными героям. Ну то есть как случайно… смерть – постоянный зритель и главный актёр в романах цикла, так что удивляться выбору средств не приходится. И хотя автор сбавил обороты по отправлению второстепенных персонажей в ад, роман всё равно остаётся острым – отчасти благодаря большому запасу магов, отчасти – способности жителей самокремироваться.

Таинственности сюжету придаёт образ опекунши, которая пришла из огня и не помнит, кто она и откуда. Хотя у читателя, знакомого с «Муравьиным мёдом» и «Оправой для бездны», вскоре рождаются определённые подозрения, всё же до самых последних глав нельзя точно сказать, будет ли «Печать льда» связана с собратьями именно через эту героиню. Или каким-то образом развернётся судьба дочери звонаря, которая играет не последнюю, но и не главную роль в романе? И ещё прошлое самого города, устоявшего перед огнём и рождающего лёд в своих недрах – может, отсюда что-то придёт?

Если сравнивать роман с двумя предыдущими частями цикла, то он уступает им в накале страстей. Кратко о минусах: любования оружием есть, битвы нет. Но финал роман вытягивает, тут не отвертишься. Вскрывается наконец-то связь с «Мёдом» и «Оправой», и судьбы как-то более-менее определяются, враги и старые друзья меняются местами и тоже, можно сказать, занимают долженствующие им места, а город накрывает война. Много кто умирает.

Как итог: более легковесное продолжение в целом смертельного цикла.

+7

Оценка: 7
– [  9  ] +

Кадзуо Исигуро «Там, где в дымке холмы»

evridik, 9 апреля 2016 г. 11:04

Бывают такие произведения, отзыв на которые хочешь написать, а не можешь, потому что по прочтении либо не хватает слов (особенно если эмоции зашкаливают), либо боишься лишним словом нарушить хрупкий образ нарисовавшего перед тобой события/героя/мира. «Там, где в дымке холмы» я отношу как раз ко второму случаю. Я пытаюсь не рассказать то, что сделает прочитанный роман в моих глазах плоским, или запутанным, или невнятным, что прогонит ту самую дымку, невесомость, атмосферу одновременно покоя и надвигающейся опасности, которая отличает роман и прибавляет ему значимости.

«Там, где в дымке холмы» – дебютный роман Кадзуо Исигуро (год выхода – 1982). Это история женщины, живущей в Англии и вспоминающей годы своей юности, проведённой в Японии после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Сперва может показаться, что это просто история, история без начала и конца, история, заполненная обрывочными сведениями из жизни отдельно взятой личности. Но Исигуро даже в дебютном романе не так прост. Он подаёт жизнь ломано, но на самом деле – с затаённой закономерностью; он показывает и прошлое, и настоящее – английское настоящее и японское прошлое; он тихо-тихо, чтобы не нарушить атмосферу какой-то неизбежности, рассказывает о муже героини, о её свёкре, о её странных друзьях – женщине с дочкой, которые после войны утратили всё. И фоном идёт Япония, разрушенная, но уже восстанавливающаяся, Англия, печальная после самоубийства, но ещё не совсем одинокая. Кажется, между всеми этими вещами и событиями нет никакой связи. Всё подано спокойно, с каким-то даже извинением, не по-английски – по-японски. Кажется, что суть всего застилает дымка. Пожалуй, это один из тех романов, название которых очень точно отражает их смысл.

А между тем именно жизнь героини в Японии с последующим переездом в Англию и приводит читателя к мысли о повторяемости, о том, что каждый может оказаться на месте другого, что какие-то события неизбежны просто потому, что однажды вы решили бежать. Это очень сложная, пастельными тонами расцвеченная история, героев которой хочется жалеть и жалеть. Точнее, хочется жалеть их выбор и выбор их родных. Дети и родители – вот основные герои романа, и их взаимоотношения, разные, как сами герои – основа сюжета.

Читатель может захотеть обвинить автора в недостатке фактов, но я встану на защиту Исигуро: очень хрупкий мир романа, кажется, может не выдержать слов, которые объясняли бы всё. Этот роман адресован тем, кто может дорисовать картину самостоятельно.

+8

Оценка: 8
– [  11  ] +

Джо Р. Лансдэйл «Лето бешеного пса»

evridik, 3 апреля 2016 г. 08:54

На произведение это я набрела в поисках чего-то похожего на повесть Стивена Кинга «Труп». Сразу оговорюсь – искала я не столько детей в антураже чего-то чудовищного, сколько ту же атмосферу детства, атмосферу, в которой за озоном кроется гроза. Стопроцентное попадание вышло.

История в «Лете бешеного пса» рассказана так, словно её написал не сорока восьмилетний автор, а мальчишка лет четырнадцати, каким на самом деле и является главный герой повести. Удивительная простота каждого предложения покоряет. Завершение глав в духе «мы тогда не знали, что будет ещё хуже» заставляет нервничать. Добавление в триллер мистической составляющей с головой погружает в текст.

Техас, годы Великой Депрессии, глухой городишко. Брат и сестра (от лица брата ведётся рассказ), заблудившись в лесу в погоне за белками, натыкаются на берегу реки на труп женщины. И дальше трупов становится только больше. И конечно, ребята думают, что убивает Козлоног – чудовище, живущее у перекидного моста через реку, таящееся в лабиринте из ежевики.

Как органично соединены в этой повести, которая является воспоминанием главного героя о тех сложных и страшных годах, когда людей убивали, а сваливали всё на какого-нибудь ниггера (взято из текста!), фантазии детей и реальность! Только из-за этой органичности нельзя сразу разобрать, существует ли на самом деле Козлоног или нет, он ли убивает цветных, а потом и белых женщин, или нет. В те года, говорит главный герой, дети рано узнавали, что такое смерть. «Лето бешеного пса» пропитано ощущением опасности. Наверное, в том числе и потому, что рассказывает о ней мальчишка, а не взрослый человек. И любое страшное действо, будь то бегство от Козлонога через лес, обнаружение трупа, линчевание, избиение топорищем, похищение, ощущаются как будто сквозь стекло – одновременно и с ужасом, и с любопытством. Но больше с ужасом. Всё-таки повесть рассчитана на 16+.

Зачатки расследования приближают повесть к детективу, но по размышлении я пришла к выводу, что это чистый триллер. Не реализм, как в «Трупе» Кинга. Скажем так, в «Лете» слишком много трупов, ха-ха.

+10

Оценка: 10
– [  7  ] +

Журнал «Полдень № 2 (6), 2015»

evridik, 27 марта 2016 г. 07:45

Знакомство с возрождённым «Полднем» решила начать хоть с чего-то, и выбор мой пал на номер 2 за 2015 год. Честно признаюсь, я даже приблизительно не знала, какого уровня и направления тексты встретятся мне под обложкой, где из тоннеля на читателя бежит мужик с полосатым лицом и двумя колющими предметами.

И вот же приятность – открыл номер роман Виктора Точинова «Молитва Каина», который по прочтении я оценила высшим баллом и даже написала отзыв. Журнальный вариант романа выглядит так, словно он изначально таким и был и сокращениям не подвергался. Переложенная на исторические события библейская история двух братьев исполнена эмоционально сильно.

Сергей Слюсаренко, следующий автор в номере, предложил мне иную историю: его «Цирковая история» выглядит фантастикой и в то же время испытывает читателя на веришь-не веришь. Небывальщина или пришельцы среди нас? Лёгкая, но завлекательная история.

Военная мистика от Сергея Сердюка в рассказе «Завтра я пройду» уверила меня в том, что я не зря купила номер. Никто не объясняет мне, зачем возвращаются мёртвые, но в данной истории важен ответ не на этот вопрос.

«Город без снов» Андрея Бударова окунает в бандитскую «романтику» Америки, где нет места маленьким девочкам. Автор жёстко стелит и не спешит делиться эмоциями.

Марина Ясинская презентует известную историю де Сент-Экзюпери в реалиях близкого будущего, где людской труд заменён на труд роботов и андроидов. Психологическая вещь «Не в ответе за тех» как бы отменяет отрицательную частицу в собственном названии.

Сергей Удалин вдруг впрыскивает в номер иронии, которая хоть и декорирована антиутопией, но знакома – герой рассказа «Игорь Евгеньевич переходит на тёмную сторону Силы» ведёт себя так, как повёл бы себя любой нормальный, не скованный системой человек. Правда, у Удалина герой-то как раз и скован.

Миниатюра «Конструктор» Валентина Гусаченко возвращает меня к эмоциям. Маленькая, но бьющая точно в цель вещь о детях и их мечтах завершает художественную часть номера.

Следует также упомянуть, что номер дополнен интервью и очерком, которые могут заинтересовать тех, кто имел или имеет отношение к семинарам АБС, а также к их творческому наследию. Конкретно в интервью, взятом Николаем Романецким у Наталии Никитайской, вспоминаются моменты, связанные с проведением семинаров, а в очерке ведётся подсчёт книг, которые читают герои Стругацких. Лично для меня, мало знакомой с творчеством знаменитого братского дуэта, обе вещи оказались полезными: мне захотелось прочитать пару-тройку вещей АБС.

Завершая краткий обзор номера, скажу: художественная его часть видится мне крепкой, исполненной на высоком уровне (если не все произведения, то половина точно). Номер вышел апеллирующим к эмоциям, да и с фантазией у авторов всё в полном порядке.

+8

Оценка: 8
⇑ Наверх