«Г.Ф. ЛАВКРАФТ, «ДВЕРИ ВОСПРИЯТИЯ» ИЛИ «ТРЕЩИНЫ В ВЕЛИКОЙ СТЕНЕ» (2018).
«H.P. Lovecraft, le «porte della percezione» e le «fenditure nella Grande Muraglia».
.
Автор: Марко Макулотти (Marco Maculotti; р.1988) — издатель, писатель, лектор, основатель и редакционный директор интернет-портала и ютуб-канала «AXIS Mundi» (ОСЬ Мира) — онлайн-журнала, посвящённого мировой культуре, сакральной антропологии, истории религий, эзотерике, фольклору, мифологии и фантастической литературе. Получил юридическое образование в Миланском Университете. Автор многочисленных литературно-исследовательских эссе, научных монографий, статей и научно-публицистических книг: «Каркоза раскрыта: заметки к эзотерическому прочтению сериала «Настоящий Детектив» (2021) и «Ангел бездны: Аполлон, Авалон, Полярный миф и Апокалипсис» (2022), которые привлекли активное внимание критиков и читателей. Публикуется в различных интернет-изданиях, и в известных итальянских печатных журналах, таких как: «Atrium», «Arthos», «Il Corriere Metapolitico», «Antarès», «Massacro», «Studi Lovecraftiani», «Zothique», «Dimensione Cosmica», «Mimesis». В сферу его интересов входит изучение гностицизма, Александрийского герметизма, шаманизма, «техник духовного экстаза» и других мистических течений Древнего мира, мифологии и ритуалов индоевропейской традиции, Элиадианской дихотомии, космических циклов астро-теологической школы Джорджио де Сантильяна и Герты фон Дехенд (со-авторов культового исследования по сравнительной мифологии и астро-археологии «Мельница Гамлета», 1969), а также архетипической психологии ХХ века Карла Г. Юнга, Джеймса Хиллмана, и теософия Е.П. Блаватской. Его подход к исследованию и анализу традиций, во многом обязан таким учёным, как Мирча Элиаде, Джорджио Колли, Эрнст Юнгер, Освальд Шпенглер, а также более «эзотерическим» авторам, таким как Уильям Йейтс, Юлиус Эвола и Рене Генон. Будучи почитателем фантастической и сверхъествественной литературы в своих работах Марко Макулотти исследует творчество таких писателей, как: Эдгар По, Говард Лавкрафт, Артур Мейчен, Монтегю Р. Джеймс, Алджернон Блэквуд, Густав Майринк, Томас Лиготти, Эрнст Гофман и Мишель де Гельдерод. В 2020-ом году он опубликовал серию масштабных эссе о творчестве Говарда Лавкрафта и Артура Мейчена, став одним из финалистов престижной премии «Premio Italia 2022» в категории «Лучшее оригинальное эссе». В свободное время Макулотти много путешествует по древним историческим местам с фото-отчётами и сам пишет рассказы о сверхъестественных ужасах, некоторые из них были опубликованы в различных антологиях современной итальянской фантастики, а его произведение «Ледяной человек» получило специальное упоминание на вручении ежегодной премии «Premio Hypnos Award 2020» (от издательства "Edizioni Hypnos") за лучший неопубликованный фантастический рассказ. В ближайших планах выход ожидаемого сборника от «AXIS Mundi» с полной антологией произведений Марко Макулотти. В настоящее время автор живёт и работает в Милане.
_____________________________________
* * *
"Если бы двери восприятия были очищены,
то всё предстало бы перед человеком таким, как оно есть — Бесконечным.
Ибо человек замыкается в себе до тех пор,
пока он не узреет все явления, сквозь узкие трещины своей пещеры...".
/англ. поэт Уильям Блейк, "Женитьба Рая и Ада: во всёх красках", 18 век/
.
"Так Лавкрафт проанализировал в своих литературных произведениях — особенно в рассказе "Извне" (1920) — появление иррационального в век науки и техники, и предвосхитил воздействие галлюциногенов на пинеальную (шишковидную) железу." (из статьи Ренцо Джорджетти "Г.Ф. Лавкрафт — космический ужас Мастера Провидения", журнал "Antarès", № 8/2014).
Идея иной реальности, чуждой общепринятой — но от этого не менее реальной — является одной из характерных черт Лавкрафтовского мышления, тема, которая постоянно повторяется в его произведениях в самых разнообразных формах. По крайней мере в этом вопросе Лавкрафт созвучен своей эпохе, полностью отражая её тревоги и чаяния. На самом деле в нём можно найти отражение более широкого культурного течения, являвшегося и ментальной установкой, и приметой того времени, крайняя точка материализма, который отрицая любую возможность существования Невидимого, одновременно испытывает дискомфорт от нехватки и наличия Необъяснимого.
К концу XIX века, по сценарию "смерти Бога"*, завоевав практически всё и возвысившись почти до уровня религии, позитивистская наука в свою очередь должна была остановиться, столкнувшись с неразрешимыми загадками происхождения материи и энергии. Построение полностью материалистическо-механистической системы в конечном итоге терпит крах, в то время как иррациональное появляется вновь, хотя и с видоизменённым знаком, почти всегда как отрицательная негативная сила. Если некоторый скептицизм по отношению к высшим реальностям ещё сохранялся, пробуждается новый интерес к более "подручному" сверхъестественному, гораздо менее духовному, часто имеющему зловещий подтекст и непосредственный отклик. "Истории о призраках могли быть, но не о святых угодниках", — резюмировал несколько лет спустя английский писатель Гилберт К. Честертон (1874-1936), в своей книге "Викторианская эпоха в литературе" (1913).
(*прим., — афоризм "Бог умер" — высказывание немецкого философа Фридриха Ницше, впервые появившееся в книге "Весёлая наука" в 1882-ом году. В своём произведении Ницше рассматривает вопросы сущности Зла. Также с данным высказыванием связана метафора пост-модернистской философии — "смерть Бога").
Появляются "трещины в Великой стене", позволяя проникать влияниям из другой реальности, неизвестной, таинственной и не всегда обнадёживающей. Но ментальная установка остаётся научной, позитивистской: человек по-прежнему пытается объяснить реальность в физических терминах, измерить и воспроизвести в лаборатории даже самые иррациональные явления, потому что если всё является частью природы, то "сверхъестественное" также имеет право на существование, но только как явление, пока ещё не объяснённое.
Изображение слева: прибор-динамистограф для анализа иных измерений, созданный на рубеже 19-20 века двумя голландскими исследователями-физиками из Гааги — докторами Г.Дж. Заалбергом Ван Зельстом и Дж.Л.В.П. Матла. Известные в научных и оккультных кругах Нидерландов, эти учёные сконструировали одно из наиболее сложных и изобретательных устройств, когда-либо созданных для общения с миром духов. Сложный по своей природе, но очень чувствительный аппарат, по всей видимомости, был способен подвергаться влиянию передачи разума посредством электричества. Этот электро-механический прибор состоял из трёх основных частей: ключа, индикатора, и записывающего устройства (регистра). Агрегат представляет собой цилиндр, в который должна проникать духовная сущность; стол, изолированный листом стекла и заряженный электрическим током; а также пару весов и записывающее устройство, действующее по системе Морзе. Длинные сообщения, как утверждается, записывались духовными сущностями с помощью циферблата с буквами, расположенного в верхней части машины. За работой прибора, закрытого в герметично запечатанном помещении, наблюдали через небольшое стеклянное окно. Окончательным выводам учёных предшествовали двадцать два года научной работы.
В этот период многие учёные посвящают себя спиритизму и новым (в действительности, очень древним) оккультным практикам. На свет появляются экстравагантные изобретения: приборы для анализа и наблюдения за потусторонним, эктоплазмой, "астральными микроорганизмами". Британский химик и спиритуалист Уильям Крукс (1832-1919) использует свою трубку для исследования неизвестного мира*, американский изобретатель Томас Эдисон (1847-1931) придумывает аппаратуру для общения с духами, а два голландских физика — Г.Дж. Заалберг Ван Зельст и Дж.Л. Матла — со своим динамистографом, созданным для прямой связи с миром призраков без медиума, претендуют на анализ состава и структуры астрального тела, подробно описав проведённые эксперименты в своей пятитомной серии книг "Тайна смерти" ("Le mystère de la mort. Dynamistographie", 1908-1912).
(*прим., — у "трубки Крукса" необычны судьба. Изначально придуманная для исследования невидимого мира, она затем меняется, пока не превращается в катодно-лучевую трубку и, наконец, далее в телевизор — "окно в другие миры", а также в превосходную "трещину в Великой стене").
Именно в этом контексте рождается Лавкрафтовский рассказ "Извне" (1920), синтез целой эпохи, с успехом свидетельствующий о надеждах и страхах, разделяемых многими. В этой истории, актуальной и сегодня, как и рассматриваемые в ней проблемы, Лавкрафт выражает одну из фундаментальных тем своего исследования:
"Что мы знаем о мире и окружающей нас Вселенной? Наши сенсорные каналы очень малочисленны, и предметы вокруг воспринимаются нами крайне ограничено. Мы видим объекты такими, какими нам позволено их видеть, и мы не можем составить никакого представления об их абсолютной реальности. С помощью пяти слабых органов чувств мы пытаемся понять бесконечный и чрезвычайно сложный космос; однако существа, обладающие более сильными и глубокими органами чувств или способные функционировать в другом диапазоне, не только смогут видеть все вещи иначе чем мы, но будут способны воспринимать и изучать жизненные миры, энергии и материи, находящиеся под рукой, открыть которые наши способности нам не позволяют".
Изображение слева: учёный и спиритуалист сэр Уильям Крукс, медиум Флоренс Кук и призрачный дух "Кэти Кинг" во время эксперимента по материализации формы (рисунок).
Можно сказать, что фантастическая история "Извне" в повествовательной форме представляет собой предвосхищение широко распространённого и знаменитого теоретического высказывания, ставшего началом произведения "Зов Ктулху", об острове блаженного неведения, на котором существует человек, не подозревающий об ужасающих силах, окружающих его; это основная тема Лавкрафтовского творчества.
История сама по себе довольно проста: с помощью аппарата собственного изобретения учёному удаётся найти способ наблюдения и взаимодействия с потусторонней реальностью, выходящей за обычные рамки пяти человеческих органов чувств. И это, разумеется ошеломляющее, сбивающее с толку измерение, ставит тех, кто его воспринимает, перед осознанием иллюзорности собственных представлений, а также определённости, вытекающей из этих производных:
"Невыразимые формы, живые или нет, они казались смешанными в отвратительном беспорядке, а вокруг знакомых предметов возникали целые миры неведомых безымянных существ".
В человеческое измерение вторгаются враждебные силы, привнося в него весь свой разрушительный потенциал. Это тема, уже затронутая тридцатью годами ранее писателем Артуром Мейченом в его знаменитой повести "Великий Бог Пан" (1890), которую новейшие открытия науки и теоретические модели разработанные ею, совершенно не в состоянии изгнать. Далеко не так. Неизвестное вновь всплывает на поверхность, открываясь как необходимый для исследования континент; описанные в рассказе сущности, мало чем отличаются от тех что воспринимались в экспериментах, проводившихся в те годы самыми разнообразными способами. Но это открытие является взаимным, поскольку оно оставляет возможность для входа существам, имеющим противоречивые отношения с человеческим измерением. Древние суеверия были не столь абсурдны, но теперь религия, будучи секуляризованной, больше не в состоянии сдерживать силы, впущенные внутрь неосторожной наукой.
Изображение справа: художник М.Т. Лиддон, иллюстрация к рассказу "Извне" Г.Ф. Лавкрафта.
Что же остаётся? Бегство, безумие, возвращение к прежней, ныне разрушенной определённости, — способы, показывающие слабость, и свою неэффективность в восстановлении утраченного иллюзорного спокойствия. Остаётся только, так называемый Космический ужас, понимаемый как осознание создавшейся новой ситуации, отчаяние, которое не возвратит то, что было отнято, но, по крайней мере, может привести к героически драматическому удовлетворению от понимания истинной сути реальности. Два главных героя истории "Извне", заплатив высокую цену добиваются этого понимания разными способами, но всегда от первого лица.
До сих пор это даёт нам общее обрамление, которое также может быть применимо и к другим произведениям Лавкрафтовского творчества. Но обсуждение этой конкретной истории становится более интересным, если обратиться к некоторым "техническим" примечаниям: например, рассмотреть характер устройства, использованного для установления контакта с "потусторонним миром". Это машина, искусственный аппарат, сконструированный в соответствии с научными критериями и согласно требованиям классической старой науки, которую они хотели превзойти. Здесь также хорошо представлен "дух времени": Лавкрафт был знаком с "трубкой Крукса" (она явно упоминается в одном из его рассказов несколько лет спустя), а также с "катушкой Тесла" (практически в те же дни 1920-го года был написан рассказ "Ньярлатхотеп", с его аллюзиями на "трюкачество" со статическим электричеством), и вполне возможно он читал о динамистографе и "цилиндрах Матлы".
Но и оккультизм движется в аналогичном направлении. Возьмём, к примеру, книгу французского автора Мариуса Декреспе "Астральные микроорганизмы" ("Les microbes de l'astral", édition "Chamuel", Paris, 1895). В этой работе (которую Лавкрафт, вероятно, не знал), после сугубо научного трактования невидимого мира, даны инструкции по созданию устройства, подобного тому, о котором идёт речь в рассказе Лавкрафта. Комплектующие здесь следующие:
1° электростатическая машина или "катушка Румкорфа" (для получения импульсов высокого напряжения) вместе с её электрической батареей;
2° большой металлический рефлектор (отражатель) с фокусным расстоянием около одного метра;
3° массивный намагниченный стальной стержень или, лучше, мощный прямой электромагнит, имеющий на своём отрицательном полюсе оптический диск с апертурой (отверстием), расположенный горизонтально, перпендикулярно штанге (стержню);
4° аппарат для проекции изображений "Магический фонарь" (т.е. фантаскоп или проекционная лампа);
Далее проект продолжается описанием различных мелких деталей и инструкций для правильного функционирования машины в целом. И всё это гораздо детализированнее, чем расплывчатые Лавкрафтовские упоминания о "химических батареях" и "огромных скоплениях лампочек".
Однако хотелось бы подчеркнуть, что в Лавкрафтовском произведении "Извне" существут нечто большее, что отличает писателя от общепринятых взглядов того времени и приводит его, вместе с Артуром Мейченом, к гораздо более оригинальным перспективам. В коротком отрывке из рассказа мы находим важную подсказку:
"Вы когда-нибудь слышали о шишковидной железе? Я смеюсь над эндокринологами, такие же глупцы, как и Фрейдистские выскочки... эта железа является самым важным из органов чувств, и я её обнаружил. Вы можете сравнить этот орган с гораздо более совершенным зрением, и он передаёт зрительные ощущения в мозг".
Если мысль здесь сразу же обращается к французскому философу Рене Декарту (1596-1650) и его теории о шишковидной железе как связующем органе между элементами "Res cogitans" и "Res extensa"*, то Лавкрафтовские ссылки на эндокринологов свидетельствуют об интересе, связанном с оперативной научной информацией и наиболее актуальными исследованиями на данную тему. Как уже обсуждалось в другой статье, в некоторых вопросах Лавкрафт опередил своё время (как, например, о яйце динозавра: идея написать рассказ на эту тему пришла к нему в то время, когда проходила экспедиция, планировавшая обнаружить первые, доселе неизвестные ископаемые яйца). То же самое, на наш взгляд, можно сказать и о шишковидной железе.
(*прим., — "Res cogitans" и "Res extensa" — важнейшие термины в философии Рене Декарта и других метафизических системах Нового времени. Это фундаментальные понятия, введённые Декартом для описания двух феноменов (разума и материи), из которых, в конечном счёте, состоит мир: "res сogitans" – мыслящая субстанция, "res extensa" – телесная субстанция или протяжённая, занимающая место в пространстве. Декарт признавал местом сосредосточения души в теле — шишковидную железу, из-за её центрального положения в мозге. См. книгу Антти Ревонсуо, "Психология сознания", 2013).
В 1931-ом году впервые была синтезирована молекула, известная как "диметилтриптамин" или ДМТ — психоактивное вещество, обладающее высокой галлюциногенной мощью (см. статью Ричарда Г.Ф. Манске — "Синтез метилтриптаминов и некоторых производных", Канадский журнал исследований, №5/1931). Его можно получить из некоторых трав и растений, но оно также вырабатывается человеческим организмом в часы сна, именно шишковидной железой. Однако называть это вещество просто "галлюциногеном" было бы существенным упрощением, учитывая что оно использовалось в ритуальных контекстах, в так называемых шаманских путешествиях, как ключ для доступа в другие миры, полезный инструмент не для ухода от реальности, а для более полного её восприятия, более глубокого видения, выходящего за пределы обычного человеческого сенсориума (чувствительности). (см. книгу Рика Страссмана — "ДМТ: молекула Духа", описывающую официально одобренное в США революционное, докторское исследование в области биологии околосмертного и мистического опыта, изд-во "Park Street Press", 2000).
Точно так же как и Лавкрафтовская машина, задачей которой — заметьте — является не воздействие на окружающую среду с целью сделать невидимые реальности воспринимаемыми обычными органами чувств, причём наиболее объективным образом, а мутация (изменение) перцептивного аппарата восприятия, чтобы выйти за пределы собственных ощущений и достичь как можно более "полного" видения реальности, насколько это максимально возможно. Таким образом мы сталкиваемся уже не с объективными учёными, смотрящими в микроскоп, а с экспериментаторами, которые меняют себя, отворяя "двери восприятия" навстречу Неизвестному, что по факту является не иллюзией, а раскрытием скрытых реальностей. Это продвинутая передовая концепция отличает Лавкрафта от его эпохи, вновь выводя его в авангард, предвосхищая дискурсы, которые обретут свою актуальность гораздо позже.
И это существует как для "хорошего", так и для "плохого". Если, действительно, манипуляции с человеческим сенсориумом вызывают не только обычные галлюцинации, но и дают ключи к доступу в другие измерения, не зарезервированные исключительно для человека, то будет ещё более верно — и здесь история Лавкрафта вполне понятна — что эти новые миры могут быть не всегда благотворны для нас, поскольку расширение сознания также происходит и в непригодные для психической конституции человека, области (как, впрочем, и контакты с обитателями таковых). Неизвестные сущности значительны, и благоприятные встречи с ними для человека ни в коем случае не очевидны.
Однако если древние шаманы очень хорошо знали как действовать, то современные люди, опять же, с их "экспериментальным" и научным отношением, как вчера, так и сегодня, идут на риск, который они едва ли способны осознать. Вселенная, как справедливо отмечает Лавкрафт, не является полностью дружественной средой обитания куда можно по желанию отправляться на экскурсии. Скверный финальный вывод, сделанный некоторыми "пророками" исследований этих новых миров (включая самого Теренса МакКенну, известного учёного-исследователя и большого сторонника ДМТ), является лишь дополнительным подтверждением того, о чём до сих пор говорилось. Весь будущий оптимизм, так называемой "психоделической культуры" шестидесятых годов прошлого столетия, де-факто уже был разобран в этом коротком Лавкрафтовском рассказе 1920-го года, который, несомненно, при правильном рассмотрении помог бы избежать абсолютно пагубных иллюзий и путаницы.
"ЧУДОВИЩА, ЛЮДИ ИЛИ БОГИ: ИНОПЛАНЕТНЫЕ КУЛЬТЫ Г.Ф. ЛАВКРАФТА" (2017).
"Bestie, Uomini o Dèi: I Culti Alieni di H.P. Lovecraft".
.
Автор: Андреа Скарабелли (Andrea Scarabelli; р.1986) — итальянский редактор, переводчик, автор и со-автор книг и статей, посвящённых философии, эзотерике и фантастической литературе. Изучал философию в Миланском Государственном Университете. С 2011-го года является редактором одного из старейших итальянских издательств — "Edizioni Bietti" в Милане, а так же редакционным директором журнала "Антарес" и книжной серии "Археометро". С 2020-го года является главой итальянского отдела философии в G.R.E.C.E. (Научно-исследовательской группе по изучению Европейской цивилизации). Работает заместителем секретаря Фонда Юлиуса Эволы. Пишет для различных печатных изданий и журналов, ведёт блог "Current and Olded" в "Il Giornale". Проживает в Милане.
Присутствие мифическо-религиозных тем в творчестве "космического По", по определению французского писателя-фантаста Жака Бержье (1912-1978) — интересно не только с литературной точки зрения, но и с точки зрения современного отношения к такого рода знаниям. Как теперь известно даже не "специалистам", Говард Филлипс Лавкрафт определял себя как: "абсолютно механистичного материалиста, убеждённого в том, что мир является математической суммой физических импульсов, управляемых случайностью, и низводящих человеческие стремления к обычным фантазиям" (из письма Дональду Вандрею от 21 апреля 1927 года). Однако за этим кредо — на котором останавливаются слишком многие, усомнившись в Отшельнике Провидения — скрывается гораздо большее. Например, тот факт, что он изучал древние мифы Запада, греко-римские, а также германские и скандинавские и поэтому хорошо знал их. Как эти интересы соотносились вместе с его мировоззрением? Почему ярый энтузиаст науки и техники, должен был быть увлечён мифами, которые те же самые почитатели Богини Разума* охотно принижают до уровня проявлений запутавшегося и до-современного, "инфантильного" человечества? В действительности, противоречие является лишь кажущимся.
(*прим., — "Богиня Разума" — "Die Göttin der Vernunft" — последняя завершённая в 1897-ом году оперетта австрийского композитора Иоганна Штрауса-младшего, в сценарий которой легло несколько исторических эпизодов Французской Революции. Действие оперетты происходит в городе Шалон в 1794-ом году, во времена революционного террора под предводительством Робеспьера. В центре внимания — планы Робеспьера заменить христианство государственной религией, поклоняющейся Богине Разума (или Культу Разума). Оппозиция Римско-католической церкви являлась неотъемлемой частью причин Французской Революции, и в 1792-ом году, после провозглашения Первой Французской республики этот антиклерикализм превратился в официальную политику правительства. Планы общественных мероприятий по этому поводу были организованы по всей стране предпринимателями-активистами, такими как Пьер-Гаспар Шометт, который инсценировал частично обнажённую "Богиню", восшедшую с процессией в собор Нотр-Дам. Культ Разума (Culte de la Raison) был первой официально установленной государственной атеистической религией во Франции, задуманной как замена римскому католицизму. Продержавшись у власти всего один год, в 1794-ом он был официально заменён конкурирующим "Культом Верховного Существа", продвигаемым Робеспьером. Оба культа были официально запрещены в 1802-ом году Наполеоном Бонапартом).
Сам автор разъясняет это в одном из своих многочисленных писем, заявляя, что "традиции, по которым должны измеряться сущности и практические события, являются тем единственным, что придаёт им иллюзию смысла в Космосе, в своей основе лишённом Цели: по этой причине я практикую и предвижу крайний Консерватизм в искусстве, обществе и политике, как единственную возможность избежать отчаяния и растерянности от борьбы без руководства и правил, в неприкрытом завесой Хаосе" (из письма Дональду Вандрею от 21 апреля 1927 года).
В одном из своих немногих автобиографических очерков автор Провидения выражается ещё более откровенно, описывая себя как "материалиста с классическими и традиционными вкусами", "с энтузиазмом относящегося к прошлому, его пережиткам, манерам и нравам", и полностью убеждённого в том, что "единственной важной заботой для здравомыслящего человека в бессмысленном Космосе, является достижение интеллектуального наслаждения, поддерживаемого яркой и плодотворной творческой жизнью". Ещё конкретнее он добавляет: "Я люблю иллюзорную свободу мифов и снов и посвящаю себя эскапистской литературе; но в равной степени я также люблю осязаемую привязку к прошлому, и окрашиваю все свои мысли оттенками древности". Более чем ясно... (см. Говард Филлипс Лавкрафт. Говорит ГФЛ. Автобиографический очерк "Слово Лавкрафта", под редакцией Пьетро Гуарриелло, изд-во "Verlag La Torre", 2012).
Создаётся впечатление, что в мировоззрении Лавкрафта противопоставляются, с одной стороны, неутешительное осознание того, что мир и весь космос есть не что иное, как поле битвы сверхчеловеческих существ, которые не принимают во внимание человека, если не подчиняют его себе, а с другой, что освобождение от этой бедственной необходимости связано с Мифосом, понимаемым как бунт "против жёсткой и неотвратимой тирании времени и пространства", против "прозаических законов природы" (из письма Гарольду С. Фарнезе от 22 сентября 1932 г ода). Короче говоря, подлинный уход от времени, если использовать слова известного историка религии и философа Мирчи Элиаде (1907-1986), например, в заключении книги "Миф и Реальность", неоднократно возлагавшего на фантастическую литературу роль современной мифологии. Тезисы, под которыми подписались бы такие гиганты-мыслители, как Эрнст Юнгер (1895-1998) или Джозеф Кэмпбелл (1904-1987), и даже Рэй Брэдбери (1920-2012). Но это уже другая история...
Научный деятель и мифограф Говард Филлипс Лавкрафт изобретает сложную систему богов и суб-божеств, каждое из которых имеет свой круг действий, статус и особые функции частично основываясь на определённом эзотерическом наследии, к которому автор в той или иной мере имел доступ. Итальянский политолог Джорджио Галли*, несмотря на свою материалистическую профессию, он писал некоторое время назад о том, что Лавкрафт находился под влиянием некой эзотерической жилы, пронизывавшей всю западную культуру — подобно карстовым процессам проявляясь у несомненно безупречных выдающихся писателей, связываясь с областями интересов, с изменчивыми историческими условиями, но не исчерпываясь ими — и в некотором роде неосознанно ориентировавшей его творчество. (см. статью Джорджио Галли "Оккультный модернизм", журнал "Antarès" — Эзотерика, культура и политика, № 05/2013). Что касается различных, неоднократно высказывавшихся соображений, связанных с гипотезой о весьма вероятных астральных путешествиях Лавкрафта, то давайте также вспомним, что он был поклонником таких писателей, как Артур Мейчен (1863-1947) и Алджернон Блэквуд (1869-1951), состоявших в Герметическом Ордене "Золотой Зари". Безусловно, подобной информации явно недостаточно, чтобы сделать Лавкрафта "посвящённым инсайдером", которым он не мог быть и никогда не был, но и отбрасывать эти его интересы было бы неверно. Тем более, что упоминание и изучение эзотерических истоков Лавкрафта никак не преуменьшает его масштаб, как писателя, поскольку особых противоречий между этими аспектами не существует. Такое исследование необходимо для лучшего понимания авторского повествования и созданной им фантастической вселенной.
(*прим., — Итальянский учёный-историк Джорджио Галли (1928-2020) был одним из наиболее успешных итальянских политологов, посвятившим большую часть своей работы анализу современной итальянской политической системы, применяя методологии, заимствованные из социальных наук. В своих работах он исследовал социологические темы с научной строгостью, уделяя особое внимание союзу официальной Истории и Эзотерики. Для многих его работ было характерно внимание к скрытым аспектам истории политических идей, например, таким как "магические" или иррациональные корни, способствующие разжиганию массовой одержимости той или иной политической идеологией: особенно тоталитарного характера).
Таким образом, основным фоном Лавкрафтовских страниц являются космогония и теогония, наряду с большой группой божеств: благодетельных, таких как Старшие Боги, среди которых мы находим Ноденса, Властителя Великой Бездны, но также и ужасающих, Великих Древних. Создавая их, в данном случае Лавкрафт ниспровергает схему классических религий, помещая в высшие монотеистические сферы (его неприятие христианства было хорошо известно, но этот дискурс можно расширить), хаотических существ, полностью лишённых разума и цели. Если монотеистический (единобожный) Космос — смотря упрощённо — управляется заранее предусмотренным "благотворным" замыслом, то вершиной Лавкрафтианской теогонии является слепой бурлящий хаос, обитающий во вселенной, очень далёкой от нашей, и не имеющий никакой иной цели, кроме как увековечивание самого себя. А как же человек, кардинальный элемент любой "традиционной" религии? Обычная случайность, совершенно ничтожная и незначительная.
Что же это за боги, населяющие звёздные бездны Лавкрафта, о которых говорится в ставшей одной из самых известных псевдобиблий, в пользующемся дурной славой Некрономиконе — "Аль-Азифе" — составленном безумным арабом Абдулом Альхазредом? Первоначальный перечень божеств (включая некоторые топонимические сведения) содержится в повести "Шепчущий во тьме" (1930), это: "Великий Ктулху, Тсатоггуа, Йог-Сотот, Р'льех, Ньярлатхотеп, Азатот, Хастур, Йан, Ленг, озеро Хали, Бетмура, Жёлтый Знак, Л'мур-Катулос, Бран, а также Великий Безымянный или Тот-Кого-Нельзя-Называть". Кратко проанализируем некоторых из них.
Самым могущественным и ужасающим, безусловно, является Азатот, "Первопроходец Тьмы". Непознаваемое и аморфное слепое существо, изрыгающее проклятия, булькающее и кипящее в центре Вселенной, образует пульсирующее ядро всего Космоса, его тёмное основание и корень. Возможно, мрачно предполагает Лавкрафт, странным образом переиначив девиз видного испанского поэта и драматурга "золотого века" эпохи Ренессанса — Педро Кальдерона де ла Барка (1600-1681), что сама Вселенная — есть не что иное, как сон Азатота — согласно этой туманной гипотезе, мы не более чем продукт ночного бреда безмозглого и сверхчеловеческого существа, которое, однажды пробудившись, может даже (что, с точки зрения Лавкрафта, не является такой уж экстравагантной гипотезой) принять решение всё уничтожить.
Теперь обратимся к Ктулху, самому популярному божеству в Лавкрафтовской вселенной, обитающему в затонувшем городе Р'льех, основанном им вместе со своими отродьями задолго до того, как люди заселили Землю. Поскольку эта маленькая планета, которую последние считают своей исключительной собственностью, на самом деле таковой не является, и прежде всего потому, что ожидая определённой конфигурации звёзд, неисключено, что Древние могут вернуться сюда с очень неприятными последствиями для "великого и прогрессивного" человечества. При соблюдении определённых космических условий, прогнозирует Лавкрафт в своём самом известном рассказе "Зов Ктулху" (1926), жрецы божества, которыми наводнён мир, "достанут Великого Ктулху из могилы, и тогда он пробудит Своих подданных и вернёт себе господство над Землёй. Освобождённые Великие Древние научат человека новым богохульствам, новым способам убийства и наслаждения, и вся Земля сгорит дотла в пламени экстаза и разврата".
Имена Йог-Сотота, "Находящийся-за-Краем" или "Ключ и хранитель Врат", из которых однажды вернутся другие существа, "беспорядочное скопление ослепительных радужных сфер, излучающих космическую угрозу" (см. "Ужас в музее", 1932), занимает центральное место в романе "Дело Чарльза Декстера Уорда", написанном в 1927-ом году, но опубликованном в 1941-ом, где главный герой подменён Доппельгангером (призрачным двойником), его предком, вызванным с помощью ужасных некромантических практик. Сущность, не поддающаяся объяснению человеческими категориями, он есть "безграничное бытие: Всё-в-Одном и Одно-во Всём; не просто творение пространственно-временного континуума, а сродни, не знающей пределов и превосходящей воображение и науку высшей конечной Силе, которую газообразный интеллект спиральных туманностей обозначает непереводимым Знаком".
Посланником богов является Ньярлатхотеп, "Ползучий Хаос" — помимо Дагона, он стал первым божественным инопланетным существом, появившимся в Лавкрафтианском корпусе — главный герой одноимённого рассказа "Ньярлатхотеп" 1920-го года. Слуга Азатота бродит по Земле в человеческом обличье, сея безумие среди людей и неоднократно проявляя себя как Маг, замаскированный под египетского фараона, готовый околдовать массы электрическими игрищами. Возможно, не лишним будет напомнить, что он явился объектом одного из самых страшных снов, приснившихся Лавкрафту в возрасте десяти лет, который он сам подробно описал в письме 1921-го года своему другу Рейнхардту Кляйнеру.
Остаётся упомянуть Хастура, единокровного брата Ктулху, он "Тот-Кого-Нельзя-Называть", Голос Великих Древних (уже присутствующий в романе 1895-го года "Король в жёлтом" Роберта У. Чемберса, из которого, помимо прочего, в вышеупомянутой повести "Шепчущий во тьме" также проистекает Жёлтый Знак) и Дагона — чьё имя напоминает о божестве из древнего семитско-месопотамского региона — о событиях которого рассказывается в одноимённой истории, впервые опубликованной Лавкрафтом в колонках любительского журнала "The Vagrant" в 1919-ом году. Также упомянем Шуб-Ниггурат, "Чёрную лесную Козу с тысячей младых", единственную женщину-демона в Лавкрафтианском пантеоне, как бы "супругу" Йог-Сотота и "мать" Великих Древних богов-близнецов Нуга и Йеба, на создание которой Лавкрафта вдохновила книга Артура Мейчена "Великий Бог Пан", чей культ "является одной из самых ужасающих традиций, унаследованных человечеством от до-человеческих времён" (из письма Генри Каттнеру от 16 апреля 1936 года).
Изображение слева: Сефиротическое древо Лавкрафтианского пантеона. Британский оккультист Кеннет Грант предположил, что описание Лавкрафтом Йог-Сотота как конгломерата "злокачественных радужных сфер", возможно, было вдохновлено сферами Древа Клифот. (см. "Файлы Некрономикона", под редакцией Дэниела Хармса и Джона Уисдома Гонсе, изд-во "Red Wheel/Weiser", 1998).
Этих нескольких подсказок вполне достаточно, чтобы в общих чертах обрисовать внеземную религию Говарда Филлипса Лавкрафта. Не слишком привыкший к благожелательным человеку культам (можно добавить, современным), он придумал мифографию, в которой жители подлунного мира и их завоевания — наука, технологии, прогресс и, так далее — это всего лишь Атомы, представленные перед непостижимой глубиной Богов. Единственное предусмотренное спасение — это полное незнание и игнорирование окружающей их Реальности, поскольку любые усилия, которые они предпринимают, в лучшем случае — не говоря уже о других! — приведут к гибели.
Таким образом, предметом Лавкрафтианского Мифоса является современный мир, фаустовский и антропоцентричный, во всём его трагическом величии – именно против него Лавкрафт мобилизует свою теогонию. Этот демиург космических пространств, Орфей четвёртого измерения, в полной мере пережил так называемый "Закат Западного мира" (1918-22) немецкого философа Освальда фон Шпенглера (1880-1936) — главный труд которого он читал и даже утверждал, что предвосхитил его тезисы (см. профессиональное исследование С.Т. Джоши "Г.Ф. Лавкрафт: Упадок Запада", Starmont House, 1990), — но он не сдался, увидев в разработке мифов, способных преобразить и преодолеть кризис его собственного времени, единственный способ остановить этот упадок — подобно другим фантастам, таким как Джон Р. Толкин в своём "Легендариуме" (1951-55) и Эрнст Юнгер в своих романах "Гелиополис" (1949) и "На мраморных утёсах" (1939). Ибо, если человеческой (слишком гуманной) литературы может быть достаточно чтобы до горького конца обличать то, чем мы являемся, то для того, чтобы увидеть трагическую величину западной Судьбы, требуется сверхчеловеческий, неизмеримый, глубинный ракурс обзора.
Отдавая иллюзии модернизма — его догмы, его эгалитаризм, культ прогресса любой ценой, дикую индустриализацию, безудержный капитализм, чрезмерную веру в рациональность — на откуп Великому Ктулху, Лавкрафт, почитатель науки и техники, но в то же время консерватор и антимодернист, эстет, преданный делу прогресса любой ценой, однако не способный встретить Взор Медузы Современности не прибегая к зеркалу мифологии, — показал кризис Запада, но в то же время и его величие. Что, в конечном счёте, одно и то же.
Ниже: Великие Древние: Ктулху, Йиг и Азатот. Художник Джейсон Энгл; рисунки из проекта "Cthulhu Poker Playing Cards" (колода покерных карт "Ктулху", 2020).
Ensayo "Los poderes oscuros de la ciencia ficción".
.
Автор: Джина Пикарт (Джина Пикарт Балуджа; Gina Picart Baluja; р.1956) — Кубинская писательница и журналистка, специализирующаяся на истории колониальной и республиканской Гаваны, автор нескольких художественных романов, сборников рассказов и книг по истории культуры, литературный критик, эссеист, искусствовед, сценарист кино, радио и телевидения, независимый исследователь, блогерша и активистка, выступающая против жестокого обращения с домашними животными на Кубе. Родилась в 1956-ом году в Гаване, окончила факультет филологии и журналистики в Государственном Университете Гаваны и Национальную школу Искусств Кубы. Джина Пикарт является одним из наиболее ярких литературных голосов, живущих и работающих сегодня на Кубе. Она трудилась культурным журналистом на "Radio Metropolitana", а в настоящее время делает программу на "Radio Ciudad de La Habana". Сотрудничала с газетами "Granma", "Tribuna de La Habana", "Juventud Rebelde", публиковалась в журналах "Somos jovenes", "Caimán Barbudo", "Clave" и "Extramuros". Литературную карьеру начала с публикации в 1990-ом году своего первого полномасштабного сборника фантастических новелл "Поза Ангела" (La Poza del Ángel), получившего Национальную литературную Премию Дэвида для начинающих авторов, за лучший сборник рассказов в области научной фантастики. Её книги трудно классифицируются критиками, поскольку они находятся на границе между фантастическим, готическим и историческим жанрами. Джина Пикарт является единственным автором на Кубе, охватывающим в своём тематическом спектре мистицизм и символизм различных культурных традиций, религий, мифологий, эзотерики и древних культов разных эпох и цивилизаций, также она глубоко разбирается в кельтской и средневековой культуре, что отличает стиль её письма от реалистичного и национального канона классической кубинской литературы, регистрируя его в гораздо более универсальном масштабе, что, безусловно, ставит её в ряд "редких" писателей Кубы. В 2008-ом году за сборник новелл "Масло на холсте" (Oil on Canvas, 2007) она получила Испано-американскую премию имени Алехо Карпентьера от Института Кубинской книги при Министерстве Культуры Кубы, — самую престижную награду среди кубинских авторов. Также в списке её литературных наград: 1993 — Национальная литературная премия "Pinos Nuevos" за лучший нарратив; 2003 — Премия Ассоциации писателей и художников Кубы (UNEAC) за лучшую новеллу; 2005 — Премия имени Луиса Рохелио Ногуэраса за лучшее эссе; 2007 — Иберо-американская премия имени Хулио Кортасара за лучший короткий рассказ.
* * *
У многих людей укоренилось мнение, что научная фантастика не является серьезной литературой. Те, кому она нравится, особенно учёные и технологи, способные понять её самые амбициозные постулаты, считают фантастику упражнением в предвидении, классическим примером которого является роман "20.000 лье под водой" французского писателя Жюля Верна, где концепция подводной лодки появляется задолго до того, как первое подобное судно стало реальностью. Но мало кто задумывался о том, что научная фантастика, кроме того, обладает и тёмными силами, даже способными достучаться до зловещих, и на самом деле такое уже случалось на протяжении истории человечества. Жанр создал определённые вымышленные вселенные, которые всё ещё живы, и было бы неразумно преуменьшать их значение, полагая, что они забыты или находятся в спящем состоянии, потому что они дышат в опасной близости от нас, даже если мы этого не замечаем. Говоря об этом, я прежде всего думаю о двух авторах: англичанине Эдварде Бульвер-Литтоне, первом бароне Литтоне (1803-1873), и американце Говарде Филлипсе Лавкрафте (1890-1937). Работы обоих содержат элементы, породившие новые религии, а в случае первого автора, помогли человечеству войти в один из его самых мрачных периодов в истории.
ЧАСТЬ-I
Эдвард Бульвер-Литтон родился в 1803 году в семье старейшей лондонской аристократии. Он получил прекрасное образование, соответствующее его положению, и имел доступ к высокой культуре. Он был поэтом, драматургом, писателем-романистом, и сделал блестящую карьеру в политике и журналистике. Биографы описывают его в юности, как чувственного, невротичного и не по годам одарённого ребёнка, который провёл своё детство в частых разъездах по школам-интернатам из-за проблем с адаптацией. Он учился в Тринити-колледже в Кембридже, получил степень бакалавра искусств и выиграл крупные поэтические премии. После непродолжительной службы в армии Её Величества он заключил злополучный брак с женщиной (тоже писательницей), которую не одобряла его семья и он должен был содержать её на собственные средства в течение всего времени их недолгого союза. Он был избран в английский парламент, а затем назначен государственным секретарём по делам колоний. В 1862-ом году ему была предложена корона Греции, от которой он отказался. Позднее его сын Роберт стал вице-королём Индии. Будучи писателем Бульвер-Литтон увлекался историческими и светскими романами, научной фантастикой, мистикой и оккультизмом. Его самый важный роман "Грядущая раса", также переведённый как "Раса будущего", начал свой загадочный путь с момента выхода из печати, став бестселлером и произведением, оказавшим огромное влияние на розенкрейцеров, мистиков, теософов и, полвека спустя, на германских нацистов. В этой книге, считающейся одним из первых произведений научной фантастики, впервые появляется придуманное автором понятие "Врил" для обозначения магической энергии; тот, кто овладевает ей — становится властелином своей судьбы и всего мира.
В романе "Грядущая раса" рассказывается о том, как американский горный инженер, проводя раскопки в каком-то неизвестном месте, заблудился глубоко в туннеле и обнаружил там высокоразвитую в технологическом плане цивилизацию, живущую под землёй. Её жители, называемые народом "Вриль-я", умеют летать, строят воздушные корабли и роботов для выполнения домашних дел, не знают преступлений и живут в мире и гармонии между собой. Женщины там эмансипированы и считаются выше мужчин. Эта раса, превосходящая человеческую, обладает энергией, называемой "Врил", в которой объединены гравитация, электричество, магнетизм и другие природные силы, присутствующие везде во Вселенной. Идея Бульвер-Литтона в определенном смысле напоминает китайскую жизненную энергию "ци" или индуистскую "прану", но разрушительная сила "Врил" настолько огромна, что кажется копией таинственной энергии, описанной в древних Ведических текстах Махабараты, способной испепелять армии, разрушать горы и сиять так ярко, что её изображают как "силу десяти тысяч солнц". Ею управляют с помощью металлического жезла, и среди жителей племени Вриль-я именно дети способны манипулировать ею наиболее эффективно, вплоть до того, что им поручено уничтожать любую опасность, угрожающую их миру, будь то гигантские подземные животные или другие мятежные и малоразвитые племена. Мальчик со своей магической палочкой может в одно мгновение сровнять город с землёй. Разрушение чего-либо с помощью энергии "Врил" на самом деле является частью инициации подростков во взрослый мир. Американский инженер с опаской отнёсся к этой расе, которая поначалу казалась ему идеальной, и задаётся вопросом, что может произойти, если когда-нибудь этот вид, выступающий за истребление тех, кого он считает низшими, решит покорить поверхность планеты. Об этом фантастическом романе, опубликованном в 1871-ом году и сразу же ставшем бестселлером, кто-то из критиков высказался следующим образом:
"Грядущая раса" должна находиться на полках запрещённых книг, в числе прóклятых изданий, чтение и интерпретация которых повлияли на экстремистские литературные, оккультные и идеологические движения, способные манипулировать обществом в определённый момент истории. Эта работа была настольной книгой розенкрейцеров, теософов, учёных-исследователей, одержимых "теорией полой земли", нацистских мистиков, отстаивающих идеи расового превосходства, и даже, совсем недавно, некоторых фриков из числа фанатов "Звёздных войн", увидевших во всемогущем "Вриле" имитацию "силы" рыцарей-джедаев. "Грядущая раса" — одно из первых научно-фантастических произведений в английской литературе; история, которая под кессонным утопическим покровом скрывает на своих страницах ужас антиутопии, где, как зловещее пророчество, источаются Дарвин и его теория естественного отбора ради доминирования сильнейших. Это также роман-предвидение, предвосхитивший такие острые вопросы, как эмансипация женщин, ужасающая мощь атомной энергии и расистский геноцид. Однако ни Адольф Гитлер, ни теософ мадам Блаватская, два самых известных почитателя и манипулятора содержанием "Грядущей расы", не смогли разглядеть глубокую социологическую и философскую подоплёку этого произведения, на десятилетия преданного забвению из-за отвратительного характера и чрезмерной высокой оценки, которую дали этой книге нацистские колдуны".
На фото справа: британский оккультист и церемониальный маг Алистер Кроули.
Не только из-за этого весьма противоречивого и, если хотите, гнусного романа, но и из-за многочисленных элементов платонизма, неоплатонизма, пифагореизма, каббалы, астрального мира, тайных обществ, оккультной физиогномики, месмеризма, учения Калиостро и ссылок на различные системы духовной инициации, встречающихся во всех произведениях Бульвер-Литтона, на которого, в свою очередь, повлияло оккультное возрождение, происходившее во Франции во второй половине XIX века, — как его современники, так и нынешние толкователи объявили его самым значительным оккультистом XIX века. Британские розенкрейцеры присвоили ему титул Великого Магистра своего Ордена, не принятого Литтоном, поскольку, очевидно, он не был заинтересован в приобретении дурной славы колдуна. Эта оценка оставляет на скромном втором месте некоторых его соотечественников-основателей Герметического ордена "Золотой Зари" (Golden Dawn), самого известного эзотерического общества своего времени, а так же великого мага Алистера Кроули*, своего рода звезды тогдашнего оккультного шоу-бизнеса и ключевой фигуры в последующем развитии европейского и северо-американского (западного) эзотеризма. Бульвер-Литтон, как и многие выдающиеся деятели Викторианского искусства и политики, часто посещал наиболее важные тайные общества своего времени и был посвящённым в некоторые из них, являясь высокопоставленным иерархом ордена "Золотой Зари", но справедливости ради стоит отметить , что он никогда не был фанатиком и всегда комментировал и писал о том, что не верит в присутствие демонов и прочих астральных сущностей в ритуалах, в которых принимал участие. Возможно, его подход к эзотерике был продиктован стремлением к знаниям чисто интеллектуального характера, что не мешало ему признавать существование определённых сил, способных воздействовать на человеческую волю, однако он не считал их магическими по своей природе и полагал, что когда-нибудь это обязательно будет объяснено наукой.
(*прим., — Алистер Кроули, называвший себя "Великим Зверем 666" (Великий Зверь, — образ описанный в библейской Книге Откровения Иоанна), был влиятельным английским оккультистом, мистиком, алхимиком, церемониальным магом, писателем, поэтом, художником, альпинистом и путешественником, основавшим религиозную философию "Телема". Кроули являлся членом эзотерической организации Герметический орден "Золотой Зари". Он также основал оккультные общества "Astrum Argentum" и "Ordo Templi Orientis", и написал 80 книг, большинство из которых посвящены эзотерической тематике. Кроули считается одним из наиболее значительных мистиков XIX — XX в.в.).
На фото: Рудольф фон Зеботтендорф (1875-1945) — видный немецкий оккультист, основатель тайного Общества "Туле".
"Грядущая раса" была воспринята эзотериками как правдивая история и произвела глубокое впечатление на своих читателей, среди которых были философ Фридрих Ницше и композитор Рихард Вагнер, оба немцы, чьи произведения послужили концептуальной основой нацизма; а также, знаменитая русская аристократка и теософ мадам Е.П. Блаватская (1831-1891), чей труд "Тайная Доктрина" и концепция "шестой корневой расы" во многом тоже обязаны Бульвер-Литтону, и ещё одному малоизвестному персонажу — Рудольфу фон Зеботтендорфу, — масону, алхимику и основателю в 1918-ом году тайного Общества "Туле", — оккультной Мюнхенской группы, посвящённой поиску и спасению ценностей древней арийской расы (исследователи нацизма и специалисты по эзотерике считают, что данная секта, в действительности, намного старше и сохранилась в истории под разными названиями). В дальнейшем Зеботтендорф решил организовать новую группу под названием "Врил", для чего окружил себя несколькими немцами и австрийцами, склонными к его собственному пониманию эзотеризма, магии и мистицизма арийского превосходства. Следует понимать, что в конце Первой Мировой войны в Германии царило всеобщее недовольство по поводу понесённого военного поражения и сильная жажда национального оправдания, что способствовало расцвету многих сект и тайных обществ в послевоенной Германии, хотя, по всей видимости, практически ни одно из них не выжило после нескольких лет своего существования. В итоге Зеботтендорф объединился с ещё более зловещей личностью, чем он сам: с Дитрихом Эккартом (1868-1923), морфинистом и ярым антисемитом; одержимый идеей власти, он считал себя пророком и до своей смерти неоднократно был пациентом различных психиатрических клиник. Эккарт являлся другом Адольфа Гитлера и считал его Спасителем, призванным вернуть Германии её утраченное величие.
На фото справа: русская аристократка, теософ и эзотерик Елена Петровна Блаватская.
Организация "Врил" начала функционировать как наиболее скрытое и таинственное ядро Общества "Туле". Их целью было создание системы обучения, которая позволила бы его членам использовать энергию "Врил" для завоевания мирового господства. Среди использовавшихся ими методов, были медитация и сексуальная магия. Благодаря влиянию Дитриха Эккарта группа "Врил" и Общество "Туле" спонсировали Гитлера и помогли ему прийти к власти. Именно из романа Бульвер-Литтона нацистские идеологи почерпнули навязчивую одержимость найти в Антарктиде вход в "полую Землю", способный привести их в Агарту, подземную страну народа "Вриль-я", и свою идею окончательного решения и полного истребления низших рас для создания на Земле единой империи арийского сверхчеловека. Они объединили идеи, представленные в романе Бульвер-Литтона, с древнегерманской и скандинавской мифологией, и создали собственный иллюзорный мир, в который они верили и, который, в итоге овладел их разумом совершенно нездоровым образом. Не все руководители высшего командования нацистской партии, а позднее и Третьего Рейха принадлежали к Обществу "Туле" или к группе "Врил", но членами, и того и другого были такие видные представители правящего германского истеблишмента, как Герман Геринг, Генрих Гиммлер, Рудольф Гесс, Альфред Розенберг, личный врач Гитлера доктор Теодор Морелль, Мартин Борман, открыто заявлявший о своём почитании Сатаны и бывший яростным сторонником уничтожения евреев и христиан (после падения Рейха, предположительно бежавший в Южную Америку) и, конечно же, сам Адольф Гитлер. Параллельно они также являлись выдающимися представителями академических и профессиональных кругов Германии, совмещавшими свои научные степени с высшим посвящением в масонство, алхимию, астрологию и другие области эзотерики. Некоторые исследователи нацизма допускают возможность того, что Гитлер, в действительности, не верил в идеи Рудольфа Зеботтендорфа и его приспешников, а попросту воспользовался оказанной ими поддержкой ради своего прихода к власти. Следующая цитата, взятая из книги Гитлера "Майн Кампф" (Mein Kampf, 1925), считающейся библией нацизма, похоже, подтверждает такую точку зрения:
"Эти господа, — писал Гитлер, — мечтающие о героизме древних германцев с их примитивным оружием, каменными топорами, копьями и щитами, в действительности, являются самыми трусливыми. Я слишком хорошо знал этих людей, чтобы не испытывать сильнейшего отвращения к этим комедиантам… Особенно когда речь заходит о религиозных реформаторах, основывающихся на древнем германизме, — у меня всегда создавалось впечатление, что они были подосланы теми институтами, которые не желали возрождения нашего народа".
На фото справа: Дитрих Эккарт — один из основателей Немецкой Рабочей Партии (НСДАП), оказавший ключевое влияние на Гитлера.
Однако известно, что Гитлер любил читать об историческом и мифическом прошлом древних германцев, об индуизме, йоге, астрологии и средневековом мистицизме, а также известна его долгая связь с медиумами и астрологами, один из которых даже предсказал ему возможную дату высадки союзников в Нормандии, проигнорированную Гитлером, но всё-таки произошедшую. В разные периоды своего возвышения и пребывания на посту фюрера Германии он публично выступал как в поддержку христианства, так и, в частном порядке, против него, — это позволяет предположить, что на самом деле он являлся прагматичным, антиклерикальным атеистом с личными убеждениями, чуждыми любой устоявшейся церкви. В книге "Беседы с Гитлером" (Gespräche mit Hitler, 1940), немецкий политик и писатель Герман Раушнинг, недолгое время связанный с национал-социализмом (в 1934 году он отказался от членства в нацистской партии, а в 1936 эмигрировал в США, начав открыто осуждать нацизм), утверждает, что у него были многократные частные беседы с фюрером, где Гитлер упоминал о тайно посещавших его неких сущностях, которых он очень боялся, и называл "Неизвестными Высшими". Книга Раушнинга стала предметом ожесточённых споров, одни считали её апокрифом, другие — нагромождением лжи. Однако, когда умирал Дитрих Эккарт, присутствовавшие при этом свидетели утверждали, что его последними словами были: "Следуйте за Гитлером. Он будет танцевать, но музыку написал я. Мы дали ему возможность общаться с ними... Не оплакивайте меня: я повлиял на историю больше, чем любой другой немец". Также стоит вспомнить, что в заключительном предложении "Майн Кампф" говорится: "Я хочу процитировать человека, который, как один из лучших, посвятил свою жизнь поэзии, идее и, наконец, действию, возрождению вашего и нашего народа: Дитриха Эккарта".
Было бы чрезвычайно сложно и долго пытаться объяснять здесь, кажущиеся бредовыми идеи, которые нацизм намеревался материализовать с помощью науки и технологий своего времени. Об этом много и подробно написано, и существует несколько знаковых образов, как правило, всегда повторяющихся авторами при обсуждении данной темы, например, попытки Гитлера создать секретное оружие: летающие тарелки, межконтинентальные ракеты, психотронные и антигравитационные генераторы, солнечные и лучевые пушки, знаменитое гигантское зеркало, будучи установленным на острове Рюген, могло бы позволить немецким артиллеристам видеть британский флот, стоявший на якоре в шотландской гавани Скапа-Флоу и уничтожить его одним выстрелом, а также другие эксперименты и исследования, включая генные модификации, проводимые ещё одним абсурдным и мрачным учреждением под названием "Аненербе" (Наследие Предков) — институтом, существовавшим в Берлине с 1935-го по 1945-ый годы, созданным структурой "СС" для изучения истории, наследия и традиций нордической расы с целью оккультно-идеологического обеспечения государственного аппарата нацистской Германии.
На фото: план одного из прототипов летающей электро-динамической машины, которую нацисты называли ВРИЛ-8 "Óдин" (Vril-8 "Odín").
Секретные проекты Третьего Рейха по созданию сверх-оружия были вдохновлены энергией "Врил", изобретённой британским писателем Бульвер-Литтоном, и нацистские экспедиции в Антарктиду в поисках "полой Земли" также имели своими корнями идею подземного мира "Врил", с такой аккуратностью описанного в романе "Грядущая раса". Специалисты по изучению военных технологий, разработанных нацистами, уверяют, что немцы пытались создать машины, способные совершать межпространственные путешествия через вневременные измерения и гипер-пространство, подобно тому, как могли перемещаться люди народа "Вриль-я" в книге Бульвер-Литтона.
На фото справа: философ Фридрих Ницше и композитор Рихард Вагнер, их почти 10-летняя дружба закончилась разрывом отношений.
Другой пример исключительного веса этого научно-фантастического произведения не только в Германии, но и вцелом в западной культуре, можно увидеть в трудах Ницше, в его концепции Заратустры, — сверхчеловека, оказавшей огромное влияние на всю философию Северного полушария, а также в музыкальных произведениях композитора Рихарда Вагнера, в его монументальных операх, основанных на древнегерманских и скандинавских мифах и легендах ("Кольцо Нибелунгов", "Валькирия", "Тристан и Изольда", "Парсифаль", "Тангейзер", "Зигфрид", "Золото Рейна", "Сумерки богов" и других), достигших вершин немецкого романтизма и изменивших структуру музыкальной композиции на Западе, влияя, кроме прочего, на всех великих европейских музыкантов, как в своё время, так и по сей день. Ницше и Вагнер были приняты нацистами в качестве концептуальных столпов национал-социалистической идеологии.
.
На фото ниже: опера Рихарада Вагнера "Валькирия" (снимок постановки 1896-го года).
В конце Второй Мировой войны, после поражения Германии, американские военные обнаружили среди множества документов, которые нацисты не успели сжечь перед бегством, чертежи странных машин, вывезенные в дальнейшем в Соединенные Штаты вместе с пленными нацистскими учёными, перешедшими на работу в американские высоко-технологичные военные лаборатории. Вместе с этими людьми поиски "Врил" переместились в Северную Америку в рамках того, что вошло в историю под названием — операция "Скрепка", а руководителем НАСА впоследствии стал Вернер фон Браун — разработчик немецких военных ракет дальнего действия "Фау".
На фото: большая группа нацистских учёных, перебравшихся в конце Второй Мировой войны на работу в США.
Даже без возможности упоминания в этой статье всех аспектов германского национал-социализма, на которые "Грядущая раса" оказала жизненно важное влияние, становится очевидным, что, хотя писатель Бульвер-Литтон, безусловно, не ставил перед собой подобной цели и не мог представить себе масштабы своей антиутопии (или же мог...?), его можно рассматривать как одного из авторов, оказавших наиболее сильное влияние на судьбу человечества. Тот факт, что заключительные слова "Грядущей расы" говорят об опасности того, что раса, считающая себя выше остальных видов, рано или поздно решит уничтожить другие, чтобы завоевать мир — это предупреждение, явно противоречащее нацистской теории арийского сверхчеловека, воплощённое в геноцидном истреблении в рамках "окончательного решения вопроса", — показывает, что литература живёт своей жизнью и не подчиняется никакому хозяину, даже тому, кто её создаёт, и литературные произведения становятся независимыми от своего создателя, вступая на свой собственный путь, светлый или тёмный, но всегда неподконтрольный, и в некоторых случаях со временем далеко не угасают а, напротив, расцветают. К лучшему или к худшему...
_____________________________________________
ЧАСТЬ-II
Ниже слева: редкий снимок улыбающегося Говарда Лавкрафта (Бостон, штат Массачусетс, 5 июля 1921 года; отреставрированное фото).
Американский писатель Говард Филлипс Лавкрафт не слишком известен сегодняшней читающей публике на Кубе, я видела единственный сборник его избранных рассказов под названием "Крысы в стенах", изданный здесь, а также в антологии американских произведений, впервые появившейся в наших книжных магазинах в конце 1960-ых или начале 1970-ых годов, где была опубликована невероятная новелла "Цвет из иных миров" (1927), в которой фермерскую семью из Новой Англии преследует зловещая сущность со звёзд, отравляющая их урожай и истребляющая всех до единого членов семьи. Однако нет ни одного кубинского писателя-фантаста, который бы не знал почти всё Лавкрафтовское творчество и не почитал бы его как одного из божеств священного пантеона жанра. В этих кругах всегда велись споры о том, является ли Лавкрафт автором научной фантастики или сверхъестественного хоррора. Сегодня существует классификация космического ужаса, ведущим выразителем которого он считается.
Также не слишком широко известно о том, что Лавкрафт стал покровителем новой религии, поклоняющейся монстрам, созданным пером. Как и в случае с "Врил" из романа "Грядущая раса" Бульвер-Литтона, многие сторонники Лавкрафта также были убеждены, что все Лавкрафтовские создания реально существуют и сожительствуют на нашей планете рядом с человеком, без его ведома. Почитатели Великих Древних — рождённых, по мнению одних, из сновидческих кошмаров Говарда Лавкрафта, а по мнению других, из его проницательной и сознательной культурной изобретательности — объединены в одно из новейших эзотерических течений "Нью-Эйдж" — Магию Хаоса, и участвуют в своего рода скрытой секте, известной как Тифонианское Общество. Не каждому писателю удаётся воплотить настолько насыщенные и жизненные образы, чтобы они стали независимыми от своего создателя и начали свой собственный путь. Я полагаю, что первым, кто был бы поражён дальнейшей судьбой своих чудовищных существ, стал бы сам Лавкрафт, убеждённый атеист, заклятый враг спиритизма, столь модного в его время, склонный к наукам, усердный читатель трудов Альберта Эйнштейна, Макса Планка и Вернера Гейзенберга, автор статей по математике, физике, химии, астрономии и другим специальностям, публиковавшиеся им в научных журналах. Его художественные тексты, повторяющаяся тема которых, — ужас внеземных рас, являются впечатляющим примером того, как литература живёт своей собственной жизнью.
Любопытный феномен: писатели, обладавшие в детстве болезненным воображением и чувствительностью, заставившими их поверить в фей и чудовищ и искать связи с феерическими и тератогенными мирами (уродливыми, порождёнными монстрами), населяющими уединённые лесные места, воющие болота, обрывистые берега, где царит рёв моря, глубокие древние пещеры и старые заброшенные особняки, — они, становясь зрелыми личностями и художниками, сохраняют эти фантазии как некие творческие "осколки", но при этом дрейфуют в сторону радикального рационализма. Лавкрафт был одним из таких примеров. Он родился в Род-Айленде, самом маленьком штате США и первом, где была разрешена полная религиозная свобода. До прибытия европейцев это была индейская земля, населённая племенем наррагансеттов и другими малыми племенами. Она была "открыта" в 1614-ом году голландским исследователем Адрианом Блоком, основавшим здесь первую колонию. Новоприбывшие строили двухэтажные фахверковые каменные дома, с открытыми деревянными каркасами на фасадах, с огромными каминами, занимавшими всю стену, крошечными окнами, похожими на глаза, вглядывающиеся в ночь, и узенькими лестницами, где тело до боли прижимается к неровностям камня. Этот строительный стиль, известный как "Стоун-эндер" ("Stone-ender", в переводе означающий "Каменный торец"), обладал зловещей красотой, и нетрудно представить, какую жуткую ауру он придавал сельскому пейзажу, когда в этом месте ещё не существовало никакой другой архитектуры. (прим., — "Стоун-эндер" — уникальный архитектурный стиль Род-Айленда, сложившийся в XVII веке, когда одна из стен дома образована массивным торцевым дымоходом и большим каменным камином. Большинство колонистов, приехавших из Западной Англии, принесли с собой в Новую Англию преобладающие британские архитектурные идеи, но адаптировали их к среде Род-Айленда, используя строительные материалы, бывшие в изобилии в этом районе: дерево, камень и известняк. К XXI веку в Род-Айленде сохранилось менее десятка подобных строений. Почти все дома, построенные в этом стиле, были снесены в начале прошлого века). В 1636-ом году английский протестанский священник Роджер Уильямс, выступавший за равноправие и свободу всех вероисповеданий, купил у племени наррагансеттов часть их земли, на месте которой в последствии возник город Провиденс. Новая Англия — родина первых поселенцев Соединенных Штатов и, как таковая, является средоточием древних обычаев, легенд и традиций. Соединение пришедшего из Англии кельтского элемента с голландской кровью принесло, охваченный первобытными страхами плод суеверий, обезумевший перед лицом разрушительных сил Природы.
На фото справа: типичный сельский старинный дом в штате Род-Айленд, построенный в архитектурном стиле "Стоун-эндер". Именно в таком фермерском доме могли происходить события Лавкрафтовской истории "Цвет из иных миров".
Лавкрафт был отпрыском представителя торговой фирмы, занимавшейся продажей серебра, драгоценных металлов и ювелирных изделий, а его мать — прямым потомком пионеров-поселенцев — протестанских "пилигримов" с корабля "Мейфлауэр", основавших в 1620-ом году колонию Плимут и положившую начало постоянному поселению европейцев в Новой Англии. Таким образом, у Лавкрафта была своего рода родословная основателей и обеспеченная семья. Когда ему исполнилось четыре года, его отец умер, и он остался на попечении матери и родных тётушек. Замкнутый, склонный к фантазиям, со слабым здоровьем, он любил уединяться и бродить в безлюдных местах, а также проводил много времени в великолепной библиотеке своего деда по материнской линии, где, вероятно, впервые прочитал Эдгара Аллана По и лорда Дансени, повлиявших на его будущее призвание писателя ужасов. Мать защищала его до крайности, запрещая ему играть с детьми более низкого социального статуса. Она внушала юному Говарду, что он уродлив и из-за отсутствия привлекательности у него не будет успешной жизни. Из-за слабого здоровья он не мог систематически посещать школу, и стал самоучкой. Когда умерла мать, Лавкрафту был тридцать один год, и близкие отношения, которые они всегда поддерживали, превратили эту смерть в шок для писателя, уже тогда страдавшего от неспособности к общению, с этикой архаичных предпосылок, поставившей перед ним две ловушки: она не позволяла ему зарабатывать деньги на литературе, потому что это казалось ему неподобающим поведением для джентльмена, и превратила его в изгоя с расистскими наклонностями, чертами характера, определившими аспекты его творчества. Неправда, что он жил в страхе перед собственным воображением, прячась в подвале, где лишь маленькое окно позволяло ему взглянуть на окружающий мир, как я где-то читала, однако правдой является то, что, прожив некоторое время в Нью-Йорке, он объявил себя неподходящим для городской жизни и вернулся в дом своих тётушек в Провиденсе, где жил до самой смерти, более или менее замкнувшись в себе и удалившись от мира.
Лавкрафт был недоверчивым и подозрительным человеком, в разных местах своей насыщенной переписки он признавался, что не верит ни в любовь, ни в какое-либо положительное ответное чувство. Похоже, у него не было полноценной сексуальной жизни или даже нормальных дружеских отношений с женщинами, однако он женился на Соне Грин, потомственной еврейке и своей единственной жене, старше его по возрасту, писательнице и владелице шляпного магазина. Как и в случае с британским автором Бульвер-Литтоном, этот брачный союз, не одобряемый его семьей, тоже был недолгим, но оказал очень важное влияние на жизнь Лавкрафта: по некоторым предположениям Соня Грин могла быть знакома с трансцендентным персонажем в истории западного оккультизма, тёмным магом Алистером Кроули; его ученики и соратники из различных тайных обществ, к которым он принадлежал, уверяли, что он имел контакт с сущностями не только из других измерений бытия, но также из других миров, то есть с инопланетянами, и ему удалось открыть врата для общения с ними. По мнению отдельных исследователей жизни Лавкрафта, Кроули и Соня познакомились на эзотерическом семинаре, который Кроули проводил в Нью-Йорке (по мнению других, что более вероятно, на встрече, посвящённой любительской журналистике), хотя убедительных доказательств того, что эти два человека когда-либо встречались или даже знали друг друга, нет. (известно лишь, что Кроули и Лавкрафт в одно и тоже время находились в гостях, всего в паре миль друг от друга, но врятли пересекались). В этом плане следует остерегаться излишнего энтузиазма поклонников и последователей этих гениев, у которых было достаточно много общего в плане интеллектуального потенциала и творческой силы воображения, хотя они не были похожи ни в одном другом аспекте жизни.
Также не следует соглашаться с настойчивым утверждением, что Кроули оказал влияние на творчество Лавкрафта, поскольку существенная часть его произведений была написана ещё до того момента, когда их жизни могли пересечься, если это вообще когда-либо произошло. Кроме того, романы и рассказы Лавкрафта свидетельствуют о том, что он черпал вдохновение не только в родном Род-Айленде, но и во всём культурном наследии, которое Новая Англия могла привнести в творчество художника. Не стоит забывать, что город Салем, где триста лет назад состоялись знаменитые судебные процессы над ведьмами, до сих пор потрясающие мир, находился недалеко от Провиденса, а родной штат писателя имел давнюю историю вампиризма, отражённую Лавкрафтом в создании фантастической расы звёздных вампиров. Ещё в конце 19-го века Новая Англия была одним из многих мест на планете, где простые люди продолжали убеждённо верить в существование вампиров. В рассказе Лавкрафта "Цвет из иных миров" (1927) семья главного героя — фермера Нейхема Гарднера, имеет точки соприкосновения с реальной историей американской фермерской семьи Браунов из Род-Айленда, чья дочь Мэри умерла от пневмонии в юном возрасте 17-ти лет. Вскоре, один за другим начали слабеть и умирать остальные родственники, и когда у вдовца остался последний ребёнок, то подозрения в вампиризме, будоражившем умы соседей, вынудили его эксгумировать трупы жены и детей, и в итоге было обнаружено, что только тело Мэри странным образом оставалось нетленным, а её волосы и ногти продолжали расти. Её сердце, оказавшееся разбухшим от крови, вырезали и сожгли, однако Эдвин, последний мальчик Браунов, был уже очень ослаблен, и вскоре всё равно умер. Это лишь одна из многих историй о вампирах, переживших своё время в Род-Айленде. Я думаю, что умерший мальчик Эдвин Браун был воспроизведён Лавкрафтом в художественном образе Мервина Гарднера, младшего сына фермера Нейхема Гарднера, рядом с колодцем которого упал загадочный метеорит, положивший начало концу этой проклятой местности, позднее погребённой под водами плотины. Писатель Брэм Стокер, автор знаменитого романа "Граф Дракула" тоже проявил большой интерес к делу Мэри Браун и вдохновился её историей, для описания эксгумации одного из женских персонажей своего романа.
На фото: надгробие Мэри Браун.
На фото: фамильный склеп семейства Браун, куда изначально было помещено тело 17-летней Мэри Браун перед эксгумацией.
Ещё один аргумент в пользу обратной связи Лавкрафта с окружающей средой можно найти в описаниях пейзажей и старинных особняков, в которых он создаёт свои истории. Фермерский дом Нейхема Гарднера имеет тот же камин и дымоход, характеризующий традиционную архитектуру острова, а лестница, ведущая с первого этажа на чердак, где фермер держит взаперти свою одержимую жену и старшего сына, узкая и тёмная, как в каменных домах архитектурного стиля "Стоун-эндер". Но это ещё не всё: ослепительные образы, использованные Лавкрафтом в его страшилках, созданы в придуманной им географии: округ Аркхэм и его долина, города Данвич и Иннсмут, река Мискатоник, одноимённый университет с его знаменитой библиотекой и другие места, фигурирующие во многих Лавкрафтовских историях, никогда не существовали, но основаны на вполне конкретных географических точках Род-Айленда, легко идентифицируемых даже сегодня. Лавкрафт был крайне заинтересован в достижении максимальной степени правдоподобия в своих рассказах, и дошёл до того, что даже придумал целый корпус профессоров для своего апокрифического Мискатоникского Университета, чей состав датируется с момента основания этого учебного заведения и до дней жизни самого писателя.
На фото: план вымышленного города Аркхэм (адаптированный по наброску, сделанному Г.Ф. Лавкрафтом).
Хотя некоторые критики считают, что литературный стиль Лавкрафта посредственен, правда в том, что у него были весьма заметные эстетические предубеждения, побудившие его выражаться на английском языке с архаическим оттенком, имитирующем старинные словесные обороты, в манере тех техник, что используются, образно говоря, для искусственного состаривания пергамента и придания ему внешнего вида античности. На мой взгляд, в стилистическом плане он очень хороший писатель, но даже если бы это было не так, его статус создателя не уменьшился бы ни на дюйм, поскольку он всё равно остался бы великим благодаря своему вкладу в жанр. Лавкрафт появился как раз в тот момент, когда материя, уже существовавшая и искусстно бурлившая в предшествовавших ему других авторах, вот-вот должна была кристаллизоваться, и он стал тем алхимиком, который превратил её в философский камень. Перечитывая Лавкрафтовские произведения, я убеждаюсь, что его величайшее достижение заключается скорее в работе с саспенсом, с тем, как он справляется с напряжением неизвестности и состоянием тревожного ожидания, нежели в его кодексе ужаса, поскольку, например, в том же произведении "Цвет из иных миров" мы так никогда и не узнаем природу того, что скрывалось внутри фермерского колодца Гарднеров, и именно постоянно нарастающий повествовательный ритм крещендо подводит нас к высшей точке страха. Что касается созданного Лавкрафтом космовидения, известного как "Мифы Ктулху", то оно обязано не Алистеру Кроули, а скорее двум другим классикам, возможно, более близким к эстетическому совершенству, но не выходящим за пределы бытия, которые в своё время и по сей день являются культовыми авторами: британцам Артуру Мейчену и Алджернону Блэквуду, — писателям-мистикам, считающимся великими мастерами литературы сверхъестественных ужасов. В качестве более чем интересного факта стоит отметить, что оба они были тесно связаны с Герметическим орденом "Золотой Зари", и по всей вероятности, имели контакты с Алистером Кроули, — Вездесущей Тенью, маячившим за многими трансцендентными и важнейшими аспектами истории XX века.
На фото: британские писатели-мистики Алджернон Блэквуд и Артур Мейчен.
Прежде чем развернуть перед читательскими глазами потрясающий галлюциногенный каталог существ, созданных Лавкрафтом, необходимо поговорить о, возможно, самой великой его апокрифической концепции, — знаменитом "Некрономиконе", — гримуаре ритуальной чёрной магии и тайных знаний, чьё прочтение "вызывает безумие и смерть" и, который, что очень важно, искали и продолжают искать так много людей, всё ещё убеждённых в его реальном существовании. Лавкрафт услышал слово "Некрономикон" в одном из своих сновидений, где ему было открыто, что его перевод будет звучать, как "Книга Законов Мёртвых" (Liber de Legibus Mortuis). Он изобрёл единого автора, "безумного араба" Абдула Альхазреда, йеменского поэта, которого, среди бела дня, на глазах у многочисленных свидетелей поглотило невидимое чудовище и, подобно библейскому Еноху, вихрем унесло в небосвод.
Эта книга представляет собой, своего рода руководство по формулам вызова и общения со сверхъестественными сущностями, в давние времена доминировавшими на нашей планете. Пытаясь сделать свою фантастику полностью правдоподобной, Лавкрафт утверждал, что среди составителей фолианта был арабский учёный Аль-Ки́нди, существовавший в реальной жизни, и уверял, что "Некрономикон" занесён в индекс и "Чёрную книгу", — каталог изданий, запрещённых католической церковью. Лавкрафт собрал столь большое количество убедительных доказательств, что сегодня для многих "Некрономикон" — такая же реальность, как Библия или "Тысяча и одна ночь", и переубедить их в том, что его не существует, невозможно, даже если об этом при жизни неоднократно заявлял сам Лавкрафт.
Некоторые авторы, члены группы, известной как "Кружок Лавкрафта", друзья и коллеги, с которыми писатель щедро делился своими идеями, творениями, персонажами и историями, рассказывают, что в отдельных университетах студенты-шутники включали карточку "Некрономикона" в библиотечные каталоги, так что многие люди просили его, включая профессоров, что также делал известный писатель Хорхе Луис Борхес в Университете Буэнос-Айреса, где он был профессором, поскольку симпатичный обман очень соответствовал его высокоинтеллектуальному чувству юмора. Из всех Лавкрафтовских изобретений "Некрономикон" наиболее близок к реальному предмету, что хорошо видно из следующего интернет-отзыва:
"Экстраординарный художник-карикатурист Ханс Руди Гигер (1940-2014) опубликовал сборник своих иллюстраций под названием "Некрономикон Гигера" в двух томах, в тщательно выполненном издании, предназначенном для коллекционеров (в чёрном кожаном переплёте, 666 экземпляров, со скрытой голограммой). Испанское издательство "La factoría de ideas" также опубликовало под этим названием книгу рассказов, написанных последователями Лавкрафта. В том числе следует отметить "Некрономикон" Дональда Тайсона, опубликованный в 2004-ом году издательством "Edaf", и написанный как биография Абдул Альхазреда от первого лица в литературной стилистике арабских писателей, где собраны и объяснены все мифы, а также города, фигурирующие в Лавкрафтовских произведениях, включая объяснение происхождения мира в трагической манере Лавкрафта".
Если вы достаточно любопытны, чтобы поискать в интернете, вы даже сможете скачать несколько вариантов этого блестящего апокрифа, который перешёл из измерения неявного во вполне реальное здесь и сейчас. На одном из рекламных сайтов я насчитала до тридцати версий. Разумеется, для почитателей лавкрафтианских отродий "Некрономикон" является своего рода Библией, и каким-то образом они умудряются использовать его в своих заклинаниях и призывах к подобным сущностям.
Теперь настало время составить краткий каталог Великих Древних, Первородных и остального списка существ, населявших кошмары Лавкрафта или одного за другим, выходивших из-под его пера, рационально представленных, структурированных на основе концепции Хаоса, имеющей много общего с самыми передовыми научными дисциплинами современности. В целом, архетипическая схема, использованная писателем, — это схема господствующей расы, пришедшей со звёзд, которые, попав на Землю, создали расу рабов и остальные низшие виды. Рабы восстали и свергли господ, чтобы занять их место. По сути, в общих чертах, это тот же конфликт, что и у жителей "полой Земли" в фантастическом романе Бульвер-Литтона "Грядущая раса", так называемых — властелинов "Врила", вынужденных жить в постоянном беспокойстве и боевой готовности перед лицом восстания низших народов, стремящихся отнять у них власть. Ниже приводится краткое описание этих чудовищных существ, строителей циклопических городов, хоронивших своих мёртвых в курганах звёздообразной формы. Я не буду описывать их подробно из-за нехватки места, но они варьируются от растительных до животных форм, а некоторые являются просто пузырьками или газами:
— Великий Ктулху: один из самых могущественных Первородных, он описывается как неопределённое антропоморфное чудовище, с головой похожей на осьминога, лицо которого представляет собой массу щупалец, с чешуйчатым, упругим на вид телом, огромными когтями на верхних и нижних конечностях и длинными узкими крыльями за спиной. Его студёнистое зелёное, необъятное тело имеет "километры" в высоту и обладает такой пластичностью, что способна восстанавливать свою форму. Он покоится в затопленном городе Р'льех вместе с другими меньшими порождениями своего рода. Он обладает способностью телепатически общаться с людьми, являясь им через сны, многие из них потеряли рассудок, страдая от ужасных кошмаров с жуткими макабрическими видениями, а другие образовали культы, и в тайных, уединённых местах эти последователи приносят жертвы вокруг древних монолитов в ожидании его возвращения.
— Дагон: это божество является культурным заимствованием Лавкрафта из древней ассирийской мифологии, в которой Дагон был Богом Рыб у ассирийцев и филистимлян, символом цивилизации и плодородия. Он неоднократно упоминается в христианской Библии. В "Мифах Ктулху", Дагон считается богом Глубинных существ, и ему поклоняются гибридные члены Эзотерической секты Дагона в городе Иннсмут.
— Йог-Сотот: существо, внушающее зловещий ужас, единое со всем временем и пространством, обычно проявляющееся в виде скопления плавающих, радужных сфер. Почитается в секретных культах, таких как "El Del Mas Allá" (Тот, Кто За Гранью). "Йог-Сотот знает врата". Йог-Сотот — это врата. Йог-Сотот — это ключ и хранитель врат. Прошлое, настоящее и будущее едины в Йог-Сототе. Он знает, откуда Древние прорвались в прошлом, и где они прорвутся в будущем. Он знает, где Древние ступали по полям Земли, и где они продолжают ступать, и почему никто не может видеть, как они ступают по ним".
— Азатот: это "ядерный хаос", аморфное чудовище безграничной необъятности, бурлящее и богохульствующее в центре вселенной, господствующее над всем временем и пространством. В "Некрономиконе" он назван слепым существом, лишённым разума и голоса, которое "голодно грызёт в мрачных залах за пределами времени" и является первопричиной Тьмы, разрушителем Мыслей и Форм, антитезой (противоположностью) Творения. Он пробуждается от своей летаргии только по циклам, и когда это происходит, он разражается ядерным хаосом. Азатот бесформенен и непознаваем для любого человеческого разума. Он — лидер восставших Первородных богов.
— Ньярлатхотеп: также известен как "Ползучий Хаос", "мрачный незнакомец" или "обитатель тьмы". Он — безликая душа и посланник Первородных и может принимать тысячи форм. Ему поклонялись в колдовских культах под именем Сатаны или Чёрного человека. Он часто овладевает телами людей, обладает великой мудростью во всех науках, а также знаниями в технике и предметах, ещё неизвестных человечеству. Он появился в Древнем Египте как забытый фараон Нефрен-Ка (или "чёрный фараон"), чьё имя было проклято египетскими жрецами и стёрто из династических хроник. Он связан с неким Сияющим Трапезоэдром, с помощью которого его можно призвать.
— Шуб-Ниггурат: божество, олицетворяющее принцип плодородия, являющееся матерью всех живых существ. Часто упоминается в ритуалах, но редко встречается. Мать всех живых существ и супруга Того, Кого Не Следует Называть. “Чёрный лесной козёл с тысячей младых“.
— Глубоководные: обитатели морского дна, выглядящие как нечто среднее между людьми, рыбами и лягушками. На суше они неуклюже прыгают, стоят прямо, и иногда на четвереньках, а их голос представляет собой нечто вроде воя или кваканья, что и составляет их язык. Они никогда не умирают, за исключением случаев насильственного убийства. Эти Глубоководные существа иногда спариваются с людьми, в итоге порождая гибридных существ, поначалу кажущихся людьми, но постепенно приобретающих отвратительный земноводный облик и, в конце концов, погружающихся в море, чтобы навсегда соединиться со своими братьями и сёстрами. Помимо поклонения Дагону, они также являются слугами Ктулху. Эти глубинные существа обитают в подводных городах, расположенных в некоторых уголках планеты, таких как "циклопический и многоколонный Й'ха-нтлей" у побережья Массачусетса, а также под некоторыми островами Полинезии. Их цель — распространиться по всей поверхности планеты.
Это не единственные существа, созданные богатым и мрачным воображением Говарда Лавкрафта, но этих кратких описаний, взятых из его текстов, вполне достаточно, чтобы составить представление о том, каким божествам поклоняется сегодня так называемое "Тифонианское общество", эта своеобразная и современная Нью-Эйдж конструкция, решившая собрать религию из элементов произведений художника, подобно тому, как средневековый колдун брал части трупов, чтобы создать Голема, в которого затем вдохнул жизнь. Возможно, без кропотливой работы авторов, поддерживавших дружеские отношения с Лавкрафтом на протяжении многих лет, иногда только по переписке, и вошедших в историю литературы как "Кружок Лавкрафта", этого бы не произошло, но они, Роберт Блох (автор романа "Психо", вдохновившего Альфреда Хичкока на создание одноимённого фильма), Роберт И. Говард (создатель "Конана-варвара"), Кларк Эштон Смит и, прежде всего, Август Дерлет не только годами использовали в своих произведениях идеи, которыми Лавкрафт щедро делился с ними в причудливых упражнениях интеллектуального сообщества, но и после смерти мастера продолжили развивать его творения: персонажи и места, которыми они обменивались друг с другом и обогащали собственными фантазиями и теогонией "Мифов", подпитывавшими его легенду, в результате чего даже из могилы Лавкрафт не переставал жить в творчестве своих учеников и соратников, и его гипертелиальные* фантазии продолжают расширяться и по сей день, ибо из этого круга, со многими культиваторами и последователями, родилась школа и стиль научной фантастики, — сверхъестественная фантастика.
(*прим., — термин "Гипертелия" — "hypertelia" или "гипертелиальные признаки" относится к экстравагантным характеристикам животных, к их увеличенным чертам, таким как, например, хвост павлина или рога оленя. Этимологически эти термины означают тенденцию к выходу за пределы целесообразности (др.греч. "uper" — "сверх", "telos" — "цель"). Эти особые орнаментальные характеристики заинтересовали Чарльза Дарвина, поскольку их появление нельзя было объяснить только теорией естественного отбора, в следствии чего Дарвин разработал новую теорию полового отбора. Фактически, гипертелиальные или чрезмерные черты у биологических видов действительно являются результатом действия полового отбора, однако некоторые биологи настаивают на том, что эти характеристики часто ассоциируются с бойцовскими качествами и в большей степени зависят от антагонизма в половых отношениях. По мнению же сегодняшних учёных-биологов эта гипертрофия проистекает из общей тенденции эволюции к выработке сверхъестественных стимулов. Французский философ и директор Международного института Чарльза Дарвина — Патрик Торт, провёл критическое исследование концепции Гипертелии, поместив её в Дарвиновскую матрицу, и изучив её связь с биологическим зарождением Символического.).
На фото: писатель-оккультист Кеннет Грант, основатель Тифонианского Ордена, нью-эйджевской секты поклонников Мифов Ктулху.
Тифонианский или Тифонический Орден был создан Кеннетом Грантом, британским оккультистом и поклонником мифов Лавкрафта. Считается, что именно он несёт главную ответственность за ту текстуру реальности, которой сегодня пользуются чудовищные сущности, созданные воображением писателя. И здесь мы вновь натыкаемся на Вездесущую Тень, нависшую над всем этим: Алистера Кроули, личным помощником которого был Грант. После смерти Кроули Грант стал первосвященником (верховным жрецом) последней секты, созданной магом, "Ordo Templi Orientis", но вскоре он организовал свою собственную религиозную группу, названную Тифонианским Орденом. Он написал несколько книг, в которых развил теорию о том, что Лавкрафт общался с "обитателями безразмерной пропасти между вселенными", и приравнял это предполагаемое достижение мастера к определённым трудам, выполненным Кроули в 1918-ом году, и названных магом "работой Амалантры", результатом чего должно было стать открытие врат или порога, которые привели бы его к астральному контакту с существами из других измерений. Конечно же, Грант, будучи наследным первосвященником Кроули, также считал себя наследником этой ритуальной магии нового стиля и опирался на обнаруженные им сходства между художественной литературой Лавкрафта, включая "Некрономикон", и предполагаемыми находками Кроули, чтобы поддержать собственное утверждение о том, что такое совпадение доказывает истинное существование Древних и Первородных. Он также посвятил себя поиску совпадений между трудами этих двух людей, таких как, например, упоминание обоими сновидений с явлением Древних. Осознавая или нет свою собственную работу по созданию иллюзорного, Грант стал заклинателем Ктулху и других чудовищных сущностей, сопровождающих его в познании "Мифов"... Самым веским аргументом Гранта в поддержку реальности этих существ было то, что совпадающие моменты в творчестве Лавкрафта и Кроули не были обусловлены взаимным влиянием, поскольку Кроули никогда не встречался с Лавкрафтом и не читал его работ. Таким образом, речь идёт о том, что эти межпространственные боги использовали двух великих людей по отдельности, чтобы дать им трансцендентные откровения, то есть духовную или, возможно, телепатическую связь между Избранными.
Заключение
В конечном итоге, я не считаю столь важным выяснять здесь, являются ли творения Лавкрафта результатом его галлюцинаторных видений, или он передавал послания из других измерений, или писал, чтобы получить катарсис от своих страданий, вызванных ужасными ночными кошмарами и призрачными тенями, которые, по словам известного психиатра Карла Густава Юнга, кроются в бессознательном каждого человека, или же он был атеистом, о чём всегда заявлял, а его творения — это культурные конструкции, рождённые мощным и вдохновенным авторским интеллектом. Также не имело бы большого значения и знание его политических позиций, чётко обозначенных им в одном из писем: "В социальном и политическом плане я — тори, монархист, патриций, фашист, националист, милитарист и сторонник олигархата", к этому ещё следует добавить, что он был ярым англофилом, прослеживавшим происхождение своей фамилии по отцовской линии до XV века. Эти детали важны не более, чем для тех, кто занимается подробным изучением психики и личности писателей, анализируя их тексты. Я же говорю, что всё это не важно, потому что никакие выводы об этом ни на дюйм не уменьшили бы тот пыл, который автор "Тени над Иннсмутом" и "Хребтов безумия" пробуждает в поколениях писателей-фантастов, последовавших за ним в шестидесятые годы, и в его горячих читателях тогда и сейчас. Ничего не изменит и то влияние, которое его литература оказала на других великих представителей этого жанра, на рок-группы, на кино, мир комиксов и видеоигр. И адепты Тифонианского Ордена по-прежнему будут обожать Шогготов и поклоняться им, потому что, в конечном счёте, Магия Хаоса — это выражение мира, в котором мы живём, остроумно прозванного тифонианцами Хаосферой, и страхов Лавкрафта, таких же, что и у Бульвер-Литтона, и все авторы научной фантастики и космического хоррора до и после них по-прежнему продолжают придерживаться единого ядра архетипического ужаса: технология может обернуться против человеческого вида, и в Конце, как это уже было в Начале, чужеродная раса, пришедшая со звёзд, истребит нас или навсегда вытеснит с Земли...
"КОСМИЧЕСКИЙ УЖАС Г.Ф. ЛАВКРАФТА И "Sgr A*" (2022).
"The Cosmic Horror of H.P. Lovecraft and Sgr A*".
.
Автор: Ричард Гибсон (Richard B. Gibson) — получил степень доктора философии в области биоэтики и медицинской юриспруденции в Манчестерском Университете. Его исследовательские интересы лежат на пересечении философии и биологии, философии права, нигилизма и нормативной этики. В настоящее время работает над серией материалов, в которых рассматриваются социальные, правовые и этические последствия крио-консервации.
-------------------------------------
На фото: “Черная дыра – М 87*”, изображение с телескопа "Event Horizon" (лицензировано по лицензии CC BY 4.0, Wikimedia Commons).
Это самое первое в истории человечества качественное изображение тени чёрной дыры, полученное напрямую в радиодиапазоне.
* * *
12-го мая 2022 года астрономы из коллаборации телескопов "Event Horizon Telescope" ("Телескоп Горизонт Событий") опубликовали первое изображение "Sgr А*", — чудовищной Чёрной дыры, обитающей в сердце нашей галактики Млечный Путь. Учитывая, что расстояние между Землёй и этим космологическим объектом составляет примерно 26.000 световых лет (или 152.844.259.702.773.792 миль), получение подобного изображения является выдающимся научным и технологическим достижением. В то время как сверхмассивный высокоплотный объект "Sgr A*" (Sagittarius A*; "Стрелец А со звёздочкой", как его ласково называют), весит в 4 миллиона раз больше массы нашего Солнца, он всего в 17 раз больше его размера. Такое сочетание массы и объёма приводит к гравитационным силам, настолько мощным, чтобы сформировать всю галактику Млечный Путь или даже исказить, как таковое, само существование – искривляя пространство, изменяя течение времени и даже свету не позволяя вырваться наружу.
Это не единственный случай, когда сотрудничество с телескопом "Event Horizon" (EHT) позволяет получить такое потрясающее изображение. В 2019-ом году был получен самый первый снимок Чёрной дыры. Этот первый объект, получивший название "M 87*" (Мессье 87*), находится в центре ядра другой гигантской эллептической галактики, находящейся в скоплении созвездия Девы, примерно в 500 миллионах световых лет от нас (или 2.939.312.686.591.800.000.000 миль). Обладая массой, в 6,5 миллиардов раз превышающей массу нашего Солнца, и размером более 23 миллиардов миль в поперечнике, "M87*" затмевает "Sgr A*". Для сравнения, расстояние от Солнца до Нептуна, самой удалённой планеты нашей Солнечной системы, составляет 3 миллиарда миль. Действительно, объект "M87*" считается одной из самых гигантских чёрных дыр в нашей части Вселенной.
Справа: снимок тени сверхмассивной чёрной дыры "Sgr A*" в центре нашей галактики Млечный Путь.
Сам размер и вес этих объектов, наряду с их удалённостью, не поддаются нашему пониманию. И хотя чёрные дыры, несомненно, являются уникальными небесными объектами, большая часть Вселенной развивается в столь же впечатляющих объёмах. Планеты, галактики, звёзды и квазары, а также множество других космологических объектов, существуют в географических и временных масштабах, намного превосходящих Землю. Просить кого-то представить себе один-единственный объект, по размерам значительно больший, чем вся наша Солнечная система, — значит просить постичь Немыслимое.
Мы просто не эволюционировали настолько и не созданы для того, чтобы думать о реальности в таких грандиозных понятиях. Будучи материальными существами, ограниченными одной планетой и одной жизнью, мы мыслим человеческими категориями; мы приспособлены для понимания Вселенной в наших границах.
Но, независимо от этой нашей предрасположенности, Вселенная необъятна. Космические масштабы, в которых разворачивается наше существование, заставляет всё, что произошло здесь на Земле, от первых признаков жизни до вас, читающего это предложение, казаться бесконечно малым по сравнению с этим. Абсолютная неприступность понимания Сущего может наполнить сердце кошмаром, поскольку это означает, что Вселенная непостижима по своей природе. То есть, для нас, как ограниченных, смертных существ, подавляющая часть всего существующего навсегда останется домом для непознанного и неизвестного, а ничто так не нагнетает страх, как неизвестность.
Этот страх, и особенно его возникновение из-за необъятной и безразличной природы Вселенной, является центральной темой в художественной литературе Говарда Филлипса Лавкрафта. Действительно, многие из его наиболее известных произведений – "Тень над Иннсмутом", "В хребтах безумия", "Цвет из космоса" – посвящены небольшой группе людей, борющихся со своей ничтожностью перед лицом огромного и совершенно безразличного Космоса. В то время как в его фантастике представлены сущности, в буквальном смысле не поддающиеся пониманию (один только вид которых способен довести персонажей до безумия), эти существа всегда служат воплощением того неопровержимого факта, что наши мимолётные жизни не значат ровным счётом ничего, в грандиозных масштабах пространства и времени.
Многие философии и религии сосредоточены на самом человечестве. Они приписывают нам какое-то жизненно важное место в божественном замысле, используя рациональность для построения связного мировоззрения или предоставляя рамки, в соответствии с которыми мы можем понимать, что такое Добро, а что — Зло. Но Лавкрафт стремился вывести рамки своей философии, известной как Космицизм, за пределы нашей ограниченной смертной перспективы. По его мнению, во Вселенной существует так много всего, что не имеет к нам никакого отношения. Для человечества попытаться осознать реальность во всей её полноте — значит пытаться осуществить невыполнимую задачу, которая даже при частичном достижении способна разрушить наш разум. Космицизм подчёркивает, что, хотя вещи и могут иметь для нас значение в человеческом масштабе, этот масштаб абсолютно бессмысленен по сравнению с необъятностью реальности. Другими словами, хотя вещи имеют значение для нас, в конечном счёте, мы сами никакого значения не имеем.
Справа: снимок с телескопа "Хаббл", сделанный в оптическом диапазоне. Галактика M87 и струйное течение (джет), выбрасываемое из её центра и растянувшееся в длину примерно на 5.000 световых лет. Для сравнения: радиус самой чёрной дыры "M87*", порождающей джет в центре этой галактики не превосходит всего нескольких световых дней! Изображение с сайта "nasa.gov".
Это осознание может показаться читателям, даже атеистически настроенным, как изначально мрачное по своей сути. Хотя можно смириться с мыслью о том, что бытие безбожно и что смысл создаётся сам собой; и это вовсе не то же самое, нежели утверждать, что из-за своего абсолютного безразличия Вселенная по своей структуре настроена против нашего присутствия; ведь это всё равно, что ботинок направленный против существования муравья.
Однако такой печальный результат вовсе не обязательно должен быть единственным выводом из философии Космицизма. Можно читать Лавкрафтовские истории, созерцать и обсуждать необъятную и безразличную природу существования и быть ещё более благодарным за красоту в нашей жизни. Если противоречия и сравнения усиливают качества и характеристики — если добро является добром только в сравнении со злом, если жара является жарой только в сравнении с холодом, — тогда земные вещи, придающие смысл жизни людей, могут стать ещё более значимыми, когда мы признаем, насколько велико чудо, что они вообще существуют. Если имеются такие объекты, как чёрные дыры, способные разорвать планету на части менее чем за мгновение, тогда тот факт, что наша скудная земная жизнь протекает так, как она протекает, представляется ещё более удивительным.
Тот факт, что существует одинокий, маленький, голубой шарик, плывущий в темноте пространства и времени, где красоту и смысл (даже если это соответствует только человеческим меркам) можно найти среди равнодушного взора Бытия, должен умерить наш Ужас перед бездонным колодцем Вселенной... ну, хотя бы чуточку.
"...Великие Древние — они существуют вне пределов Вселенной, где-то между тканями времени и сознания и, обладая мощью и масштабом галактического уровня кормятся энергетикой гравитации. Они искривляют пространство и время вокруг материи, чтобы как можно лучше впитывать её сущность. Космический универсум — это вампир...".
Автор: Эрик Дэвис (Erik Davis; г.р.1967) — американский писатель, культурный критик, доктор философии и религиоведения (Университет Райса), бакалавр искусств, отмеченный наградами журналист, известный лектор и подкастер, эксперт по современным мультимедиа, независимый исследователь западного эзотеризма, оккультизма и фантастической литературы. Родился в 1967-ом году. Изучал литературу и философию в Йельском Университете, который закончил с отличием. Является автором семи научно-публицистических книг: "Личность, общество, и спонтанность: Фрейд:Маркс::Юнг:Хайек" (2022); "Высшая странность: наркотики, эзотерика и визионерский опыт в 1970-х" (2019); "Кодексы бродяг: приключения в современной эзотерике" (2010); "Возрождение племени: фестивальная культура Западного побережья" (2009); "Провидческий штат: путешествие по духовному ландшафту Калифорнии" (2006), "Лед Зеппелин — IV (33 1/3)" (2005). Его наиболее известная книга "ТехГнозис: мифы, магия и мистицизм в век информации" (1998) стала культовой классикой по исследованию современных средств масс-медиа, и была переведена на пять языков, выдержав три переиздания. Также Эрик Дэвис автор многочисленных статей и эссе, посвящённых искусству, музыке, технокультуре и современной духовности для многих популярных журналов, таких как: "Arthur", "Salon", "Gnosis", "Rolling Stone", "LA Weekly", "Spin", "Wired", "Village Voice", и других. Он снялся в нескольких документальных фильмах, выступал с многочисленными докладами в крупных американских и зарубежных университетах, проводил семинары, участвовал в различных конференциях по медиа-культуре и на фестивалях медиа-искусств по всему миру. У него брали интервью ведущие информационные компании: "CNN", "NPR", "New York Times" и "BBC". В течение десяти лет вёл популярный подкаст под названием "Expanding Mind" (Расширение Сознания) на "Progressive Radio Network". Награды: 2000 — "Премия Мэгги" от Западной Ассоциации Публикаций (WPA) — "За лучший очерк"; 1998 — "Премия Генри Стронга" по истории американской литературы (за экспертизу творчества писателя-фантаста Филипа К. Дика); 1987 — "Премия Кёртиса" за высокие достижения в области литературной композиции на английском языке. В настоящее время автор проживает в Сан-Франциско.
Говард Филлипс Лавкрафт — американский писатель, известный главным образом своей странной фантастикой — британским и американским поджанром спекулятивного нарратива, который он помог охарактеризовать и, как критик, определить. В своих рассказах Лавкрафт соединил элементы фэнтези, ужаса и научной фантастики в поразительно оригинальную, заразительную и в высшей степени влиятельную повествовательную вселенную. Для Лавкрафтовской странной фантастики характерно увлечение оккультными гримуарами и запретными знаниями; причудливым пантеоном внеземных псевдо-богов, по своей сути, не имеющих никакого отношения к человеческой жизни; ностальгическая привязанность к истории и ландшафту Новой Англии; и сильно расифицированная обеспокоенность человеческим вырождением и атавистическими культами. В отличии от неявного и скрытого сверхъестественного в рассказах о привидениях или в готических сказках, метафизический фон Лавкрафтовских историй — это "космический индифферентизм", уходящий корнями в нигилистический и атеистический материализм, который Лавкрафт подробно исповедовал в своих увлекательных письмах. Эта философская позиция всей жизни привела Лавкрафта к тому, что он принял разочаровывающие силы науки, но также пессимистично предвидел, что наука окончательно уничтожит человеческие культурные нормы и комфорт. Его странные истории были образным отвлечением от этого нигилизма, но их ужас тоже отражал его. Кроме прочего, литературное видение Лавкрафта было усилено яркими, часто кошмарными и весьма подробнейшими снами, которые он видел на протяжении всей своей жизни. Сновидения Лавкрафта, оказавшие решающее влияние на его художественную литературу, можно рассматривать как фантазматическое (образное сновидческое) дополнение к редуктивному* натурализму его интеллектуального мировоззрения (*прим., — "редуктивный натурализм" — попытка объяснения сложных явлений с помощью законов, свойственных явлениям более простым), придающее его произведениям поразительный динамизм, помогающий объяснить их до сих пор сохраняющуюся способность стимулировать нашу мысль, воображение и культурное творчество. (см. С.Т. Джоши, "Мечтатель и провидец: Г.Ф. Лавкрафт в своё время", Liverpool University Press, 2001).
Публикуя свою фантастическую литературу в основном в журнале "Weird Tales", Лавкрафт не был широко читаемым автором при жизни, а его архаизмы и прочие стилистические особенности отпугнули некоторых поклонников "pulp" так же, как они продолжают бросать вызов и сегодняшним читателям. Черпая вдохновение у более ранних мастеров "странной истории", таких как Эдгар По, Артур Мейчен, Лорд Дансени и Уильям Ходжсон, Лавкрафт написал десятки удивительных рассказов и новелл, которые, при всей их непоследовательности и даже противоречивости, удерживаются вместе загадочной интертекстуальной сетью, включающей в себя выдуманную географию Новой Англии — "страну Аркхем"; гримуары, такие как "Пнакотические рукописи" и зловещий "Некрономикон"; космологию со множеством измерений и Царствами Снов; и пантеон названных Варварскими Именами существ, таких как Ктулху и Азатот, более известных как "Великие Древние" или "Внешние Боги". Ещё при жизни Лавкрафт призывал членов своего литературного круга присылать рассказы для собрания, которое он сам неофициально называл в честь одного из придуманных им главных существ, "своей Йог-Сотерией" (Yog-Sothery). После смерти Лавкрафта Август Дерлет, основавший издательство "Arkham Horror" в основном для публикации работ своего товарища и наставника, ввёл термин "Мифы Ктулху" для общего описания этой вымышленной вселенной, которую Дерлет и другие члены кружка продолжали развивать и расширять. Со временем тысячи авторов-любителей и профессиональных писателей по всему миру стали делать то же самое, в том числе многочисленные кинорежиссеры, художники, скульпторы, иллюстраторы комиксов, дизайнеры ролевых игр и игрушек. Произведения Лавкрафта также породили достаточно процветающую и заумную область — Лавкрафтоведение, к которому обращались даже такие известные философы современности, как Грэм Харман и Жиль Делёз. Однако, самая необычная реакция на творчество Лавкрафта, пожалуй, исходила от оккультистов, сделавших его произведения, возможно, самым значительным вымышленным источником вдохновения для современной магической теории и практики, особенно в рамках Магии Хаоса, и различных течений "Пути Левой Руки" и Телемы. (см. С.Т. Джоши, "Тончайшая магия: труды и философия Г.Ф. Лавкрафта", Wildside Press, 1982).
Представление Лавкрафта об оккультизме.
Чтобы пролить свет на Лавкрафтовскую художественную трансформацию оккультизма, полезно концептуально разграничить два потока знаний и практик Западных магических искусств. С одной стороны, есть элитарный поток изученной магии, связанный с образованностью, тайными знаниями и, в определённой степени, братскими орденами — “эзотерическая” культурная ориентация, включающая средневековых монахов, а также, например, Викторианских фри-масонов, увлёченных древне-египетскими мистериями. С другой стороны, существует довольно обширная, аморфная и часто крайне локализированная совокупность фольклора, сезонных ритуалов, траволечений, колдовства и целебных заклятий, связанных с сельской жизнью или сообществами с низким социальным статусом и формальным образованием — эта “народная” колдовская культура во многих отношениях оставила скудные следы в исторических записях, что, в свою очередь, позволило исследователям и оккультистам в равной степени изобретать иногда весьма спекулятивные описания её особенностей — рассказы, которые нередко сами становились частью оккультистской среды.
Наиболее подробное знакомство Лакврафта с Западным эзотерическим течением происходит в его небольшом романе "Дело Чарльза Декстера Уорда", написанном в 1927-ом году, но опубликованном только после его смерти. Относительно свободное от Йог-Сотерии, это произведение также является наиболее тщательной трактовкой Лавкрафтом его повторяющейся темы одержимости предками, а также памятником любви к архитектуре и истории Провиденса. В этом произведении мы узнаём об одержимости молодого Чарльза Уорда и о возможном воскрешении его предка Джозефа Карвена, некроманта XVIII века, алхимика и убийцы-психопата, открывшего искусство использования "необходимых солей" для оживления мёртвых теней. Хотя Карвен и не такой учёный, как многие другие Лавкрафтовские герои и злодеи, он — образованный человек с высокопоставленным статусом. В какой-то момент нам дают краткий каталог библиотеки Карвена, включающий в себя книги по оккультной и натур-философии Парацельса, Ван Гельмонта, Тритемиуса и Роберта Бойля, а также классические эзотерические тексты, такие как "Зоар" и "Герметика". Регулярное включение редких букинистических книг, а так же повествовательного элемента изучения молодым исследователем собственного прошлого и прошлого своей местности, помогали Лавкрафту сосредоточиться на ироничной диалектике запретных знаний. Чарльз Декстер Уорд, например, убит объектом своих генеалогических исследований. Но, возможно, наиболее ёмкое выражение этой диалектики содержится в ролевой игре весьма успешной RPG-франшизы "Зов Ктулху" (Call of Cthulhu) от изд-ва "Chaosium": чем больше персонаж узнает о Мифосе, тем быстрее он приближается к собственному безумию.
В свои каталоги гримуаров Лавкрафт обычно включал копию одного из своих самых известных вымышленных изобретений: "зловещий Некрономикон" — книгу "безумного араба Абдула Альхазреда", посвящённую преданиям и призывам Великих Древних. Включив "Некрономикон" в один ряд с реальными эзотерическими фолиантами, Лавкрафт помогает прислушаться к своему собственному наставлению о том, что для того, чтобы странная история была эффективной, она должна быть придумана "со всей тщательностью и правдоподобием настоящей мистификации". Некоторые читатели, и тогда и сегодня, верили, что "Некрономикон" является реальным текстом, и сам Лавкрафт написал краткую псевдоисторию этой книги, которая, как мы узнаём, была переведена на греческий язык Теодорусом Филетасом, на латынь Олаусом Вормиусом, а позднее, в неопубликованное, фрагментарное издание на английском, сделанное магом Эпохи Возрождения Джоном Ди. Однако, несмотря на игривые отсылки в эзотерическую литературу, Лавкрафт не испытывал достаточного уважения к оккультизму, чтобы непосредственно стать его исследователем; в середине 1920-х годов, когда его "Йог-Сотерия" уже полным ходом была в работе, Лавкрафт признался, что его знания по истории магии в основном ограничиваются "Британской Энциклопедией". Тем не менее, Лавкрафт также говорил, что изученная магия отчасти характеризуется интертекстуальной сетью ссылок, растущей между в основном недоступными книгами с загадочными названиями, — сетью, которая сама по себе может быть расширена с помощью воображения. Наряду с "Некрономиконом", название которого пришло к Лавкрафту во сне, Лавкрафтовские рассказы о Мифосе содержат ссылки на многие другие вымышленные гримуары, такие как "Книга Эйбона" и "De Veris Mysteriis", которые, в качестве примера интертекстуальной сети второстепенного порядка, были придуманы другими писателями из литературного круга Лавкрафта. (см. Оуэн Дэвис, "Гримуары: История магических книг", Oxford University Press, 2010).
Наряду с изобретательным увлечением автора эзотерическим оккультизмом, Лавкрафт также одержимо писал о примитивных и атавистических магических культах, часто состоящих из сельских, маргинальных или обедневших общин, на Западе и за рубежом. Одним из важных научных источников этого видения была книга Маргарет Мюррей "Культ ведьм в Западной Европе" 1921-го года, также сыгравшей важную роль в становлении современного вероучения Викка. Хотя и спорно, Мюррей утверждала, что под жестоким церковным механизмом европейских процессов над ведьмами скрывались реальные остатки до-христианского культа плодородия. Для Лавкрафта, выросшего в шестидесяти пяти милях от места проведения Салемских процессов над ведьмами, видение Мюррей древнего ведьминского культа, включавшего обвинения в жертвоприношении детей, дало ему возможность развить тему архаичной и дикой магической религии, продолжающей сохраняться и в наши дни. Вдохновлённый вымышленными произведениями Артура Мейчена, связавшего колдовство со сказочными преданиями о “маленьких людях”, Лавкрафт также ассоциировал ведьмовский культ с до-арийскими или “монголоидными” народами, что он охотно совмещал со своими расистскими опасениями по поводу человеческого вырождения и иммигрантов. Примерами таких культов в его фантастической литературе являются смешанная секта Вуду из истории “Зов Ктулху” и езидские дьяволопоклонники в “Ужасе в Ред-Хуке”, нью-йоркском рассказе, который обычно не причисляют к Мифам. (см. Роберт Х. Во, "Доктор Маргарет Мюррей и Говард Лавкрафт: культ ведьм в Новой Англии", Lovecraft Studies, 1994).
Хотя Лавкрафт по отдельности переосмыслил эти два потока элитарной и народной магии, он добился собственного уникального видения оккультизма отчасти за счёт их беспорядочного смешения. Например, в “Данвичском кошмаре” Уилбер Уэйтли и его изолированная сельская семья объявляются дегенератами, практикующими странные ритуалы на зловещем холме Сентинел-Хилл, на вершине которого стоит камень, похожий на алтарь, и находятся тайники с древними, возможно, индейскими костями. В то же самое время Уэйтли, которому необходимо точно подобрать слова для одного из своих заклинаний, отправляется за официальным ответом в Мискатоникский Университет, чтобы сравнить латинское издание "Некрономикона" с фрагментарной версией Джона Ди, которой он владеет. В Лавкрафтовском мире изученная магия высвобождает атавистические и до-исторические силы, а не иерархии ангелов или дьяволов; таким образом, он способен изобразить древний, но жизненно важный Путь Левой Руки, свободный от сатанизма и христианской демонологии. С другой стороны, примитивные Лавкрафтовские культы, включая дикие экзотические племена, преследующие антропологическое воображение, характеризуются их постоянной связью с высшими силами Космоса. Впервые Лавкрафт делает этот новаторский шаг в своём знаменитом рассказе 1928-го года “Зов Ктулху”, где он переосмысливает примитивных богов, которым поклонялись посвящённые Вуду и отдалённые “эскимосские шаманы”, как внеземных или межпространственных существ.
Вошедшая позднее в популярную культуру как теория “древнего астронавта” швейцарского исследователя Эриха фон Дэникена, атавистическая научно-фантастическая космология Лавкрафта позволила его вымышленным историям подорвать прогрессивный просвещенческий взгляд на религиозную историю, популяризированный Э. Тайлором и Дж. Фрейзером*, и в то же время поддержать научный курс цивилизации. Дикие мистерии, одушевляющие самые примитивные человеческие культы, больше не являются результатом невежества и невроза, но вместо этого содержат реальные истины о космосе, включая могущественные внеземные сущности и такие измерения реальности, как Эйнштейновское пространство-время и не-Евклидова геометрия, используемые для его описания, которые астрофизика начала XX века только начинала понимать. Наиболее явное переплетение культа ведьм и науки о сверхъестественном происходит у Лавкрафта в рассказе 1932-го года “Сны в ведьмином доме”. Поначалу демонические персонажи, которых фольклорист Уолтер Гилман мельком видит в своих кошмарах и в углах своей комнаты странной формы, кажутся не традиционными как обычно для Лавкрафта: зловещая ведьма Кезия Мэйсон, её явный узнаваемый дух (фамильяр) и “Чёрный человек”, возможно, являющийся самой сатанинской фигурой Лавкрафта. Но Гилман также изучает Квантовую физику и не-Евклидову геометрию, и его кошмары, схожим образом, тоже происходят в “неописуемо угловатом” гипер-пространстве. В этих бурлящих безднах Гилман регулярно сталкивается с маленьким многогранником и массой “разрастающихся сфероидальных пузырей”, в конце концов оказывающихся ни чем иным, как Кезией и её духом-фамильяром. Таким образом, Лавкрафту удаётся "сохранить видимость" сверхъестественного фольклора, наложив его на экспансивно натуралистичный, хотя и не менее тревожный космос.
(*прим., — Первая теория религии приписывается двум британским учёным-антропологам и религиоведам конца 19-го века, Эдварду Б. Тайлору (1832-1917) и Джеймсу Дж. Фрейзеру (1854-1941), внёсшим огромный вклад в изучение первобытной культуры, анимизма, тотемизма, магии, мифологии, религиозных обрядов, народных суеверий и трансформации религиозных верований на протяжении истории человечества. Они приняли эволюционный взгляд на религиозные верования, согласно которому люди перешли от "примитивной" религии к более рациональному мышлению (а именно, к науке). По мнению этих мыслителей религия возникла у первобытных народов как средство объяснения окружающего мира. Они использовали магию для управления силами природы. Собственно религия развилась позже, когда люди стали молиться Богу о достижении своих целей в природе. По мере развития человечества, некоторые примитивные практики сохраняются до сих пор. Магия и лженаука всё ещё практикуются многими "цивилизованными" народами, однако сама религия — это всего лишь устаревший способ объяснения Вселенной. Таким образом, религия и магия являются ложными науками до-логических умов, пытавшихся понять силы природы. Сегодня теория Тайлора и Фрейзера об эволюционной последовательности магии, религии и науки уже не является признанной, оказавшись неудовлетворительной. В настоящее время учёными-религиоведами рассматривается более десяти основных теорий возникновения религиозных верований. Фактически, ни одна из них до сих пор не принята. Однако, все вместе они оказывают большое влияние на понимание религии современными исследователями и широкой общественностью).
Оккультистское восприятие Лавкрафта.
После смерти Лавкрафта его имя и творчество поддерживались Августом Дерлетом и другими членами Лавкрафтовского литературного круга. Но массового возрождения Лавкрафта пришлось ждать до 1960-х годов, когда его рассказы, наряду с произведениями его друзей Роберта Ирвина Говарда, Кларка Эштона Смита и других авторов странной фантастики, начали в доступности появляться в мягких обложках, призванных использовать открывшийся благодаря "Властелину колец" Дж. Р.Р. Толкина, рынок фэнтези для взрослых, а также, возможно, "благодаря" растущему употреблению каннабиса и ЛСД в западном обществе. Неизбежно, экзотическая аура Тёмной магии, которой был наполнен Лавкрафт и лучшие писатели его круга, влилась в "оккультную среду", характеризовавшую большую часть тогдашней контркультурной духовности. (см. Гэри Лахман, "Выключи свой разум: мистические шестидесятые и тёмная сторона Эпохи Водолея", Sidgwick & Jackson, 2001).
В религиозном плане контркультурный дух шестидесятых годов проявляется не столько в интерпретации представителями хиппи практики Дзен или Ведантистского мистицизма, сколько в подъёме явно магических религий: колдовства, сатанизма и язычества, причём последнее самоназвание впервые возродилось именно в контркультуре. Предшественниками этих явлений были: британское вероучение Викка и современная языческая экстатическая традиция Фери, основанная в 1960-ые годы в Калифорнии священником и религиозным поэтом Виктором Г. Андерсоном (1917-2001). Однако любой широкий взгляд на магические течения 1960-х должен учитывать и более мягкие сферы популярной культуры, где циркулировали образы и атмосфера, позже материализовавшиеся в духовную практику. Особенно важным являлся рынок фантастики, созданный огромной популярностью "Властелина колец", ставшего в 1965-ом году хитом университетских кампусов. Такие книжные издательства, как "Lancer" и "Ballantine", также начали переиздавать американскую странную фантастику предыдущего поколения, делая доступными инопланетную некромантию Говарда Лавкрафта и магические сказки Роберта Говарда о мече и колдовстве. Хотя широко-издаваемые комиксы уже давно торговали историями о потусторонних силах, в начале 1960-х годов они приобрели более высокий резонанс; к примеру, Марвеловский "Доктор Стрэндж"*, герой которого — западный маг, тем не менее, черпающий мудрость в восточном Тибете. (*прим., — "Доктор Стрэндж" — супергерой из американских комиксов издательства "Марвел Комикс" (Marvel Comics), исполняющий обязанности Верховного мага Земли и являющийся главным защитником планеты от мистических угроз. Стрэндж был создан во время Серебряного Века Комиксов, с целью раскрытия в "Марвел Комикс" темы магии и введения новых персонажей. Созданный художником Стивом Дитко и сценаристом Стэном Ли, этот персонаж впервые дебютировал в журнале "Strange Tales" №-110 в июле 1963-го года. Входит в "Топ-100 лучших персонажей комиксов всех времён", 38 место по версии IGN). (см. Роберт Прайс, "Говард Лавкрафт и мифы Ктулху", Crypt of Cthulhu №35, 1985).
Первое, явно оккультное присвоение фантастики Лавкрафта можно проследить на примере британского мага Кеннета Гранта, отступнического главы ложи "Новая Изида" и Тифонианского "Ордена Восточных Тамплиеров" (О.Т.О.), одной из наиболее ярких и противоречивых фигур, появившихся из течения Телемизма, начатого Алистером Кроули. В 1970-ом году в журнале "Человек, миф и магия", а два года спустя в своей книге "Магическое Возрождение" Грант утверждал, что благодаря своей удивительной сновидческой жизни Лавкрафт был связан с реальными традициями древней и современной магии; с подобной точки зрения, "Некрономикон" — это "реальная" книга, сокрытая в "Акашических текстах"*, принять которую бодрствующий разум Лавкрафта оказался слишком робким и замкнутым. Особенно Грант был увлечён выстраиванием любопытных сходств между именами и другими элементами Телемических и Лавкрафтианских историй, например, такими как Лавкрафтовский Йог-Сотот и Сат-Тот у Кроули. Во всём этом, как всегда, трудно оценить степень ироничности или дьявольской наигранности самого Гранта. Учитывая его яркое воображение и скупое использование научных данных, тексты Гранта — включающие, в том числе, размышления об актёре классических киноужастиков Бела Лугоши (1882-1956) — уже скребут границы между оккультной оригинальностью и вымыслом.
(*прим., — "Акашические тексты", "книга Акаши" или "Хроники Акаши" — "Акаши" озн. "первоисточник, первооснова" — санскритский термин, заимствованный теософами 19-го века из Индуизма, обозначающий некую первоначальную субстанцию, нефизическую сферу бытия, в которой запечатляются все события нашей жизни. Профессор антропологии Университета Айовы Маршалл МакКузик отмечает, что понятие "Хроники Акаши" придумал австрийский философ, оккультист, ясновидящий и основоположник учения антропософии Рудольф Штайнер (1861-1925). Никаких научных доказательств достоверности существования хроник Акаши не существует. Согласно древне-индийской философии, именно из Акаши возникли базовые природные первоэлементы — огонь, воздух, земля, вода и эфир — все вместе они соответствуют пяти органам чувств человека. Хроники Акаши — это некий "сборник", "хранилище вселенских знаний" или "акашическое поле", в котором содержатся все события, мысли, слова, желания, надежды, грёзы и поступки каждого существа (не только человека), жившего в прошлом, живущего в настоящем и того, кто будет жить в будущем, а также содержится информация о путешествии Души между воплощёнными жизнями и об эволюции личности в целом. При этом Хроники Акаши никого не осуждают и могут стать доступными, поскольку «вибрируют» на особой энергетической частоте. Хроники или записи Акаши имеют трёхмерную природу. Обычно их видят в двумерной перспективе — как видеозапись: верх, низ и боковые стороны. Третье измерение даёт пространственное восприятие глубины этих записей, отражающих события, лежащие "позади" того или иного факта или действия, подобно заднему плану в сценическом спектакле, но в более широкой перспективе. Проникнуть в Хроники Акаши можно в состоянии медитации, экстрасенсорного восприятия или интуитивного видения. Иногда эта информация проявляется в сновидениях. Многие известные личности, в разной степени принимавшие теософскую доктрину, утверждали что они могут использовать Хроники Акаши, среди них: Чарльз Уэбстер Ледбитер, Эдгар Кейси, Анни Безант, Алиса Бейли, Самаэль Аун Веор, Уильям Лилли, Мэнли Палмер Холл, Лилиан Тримонт, Джордж Хант Уильямсон, Рудольф Штайнер, Макс Гендель и Елена Петровна Блаватская. Поскольку существование Хроник Акаши не может быть подтверждено эмпирически, их изучение не относится к области академических научных исследований. Кроме того, ни христианские, ни индуистские или ведийские традиции не содержат упоминаний о том, что их священные тексты основаны на какого-либо рода "хрониках Акаши". Несмотря на неакадемичность Хроник Акаши с сугубо научной точки зрения, они получили довольно широкую популярность в современной культуре, псевдонаучной литературе, оккультизме, эзотерике, жанрах художественной фантастики и фэнтези).
В 1972-ом году также была опубликована книга Антона Шандора ЛаВея "Сатанинские ритуалы", ставшая дополнением к популярной "Сатанинской библии" лидера Церкви Сатаны. Книга включает в себя два Лавкрафтианских ритуала, описанных заместителем ЛаВея, оккультистом Майклом Акино, — это "Церемония углов" и "Призыв Ктулху". В своём введении Акино узаконивает оккультное присвоение Лавкрафта в гораздо менее сверхъестественном ключе, нежели Грант, подчёркивая вместо этого аморальную философию самого Лавкрафта и субъективную, архетипическую и, возможно, пророческую силу его фантазии. Этот аргумент соответствовал языку "психодрамы", которую сам ЛаВей предлагал в качестве не-сверхъестественного объяснения преобразующей силы богохульного ритуала. В качестве прагматического следствия этого конструктивистского взгляда Майкл Акино разработал для своих церемоний бессмысленные ритуальные слова, так называемый "Югготский язык", будто бы основанный на инопланетной речи, которую Лавкрафт приводит в рассказах "Данвичский кошмар" и "Шепчущий во тьме". Эффективность такой гортанной и семантически пустой речи также описана Кеннетом Грантом в его обсуждении Культа Варварских Имён. (см. Дональд Тайсон, "Мир сновидений Г.Ф. Лавкрафта", Llewellyn, 2010).
В рамках Церкви Сатаны ЛаВей основал неофициальный "Орден Трапезоида", название которого отчасти было вдохновлено Лавкрафтовским рассказом "Призрак тьмы", где изображается "сияющий трапецоэдр", некогда использовавшийся исчезнувшим культом под названием Церковь Звёздной Мудрости. Орден Трапезоида позднее станет высшим исполнительным органом Церкви Сета, образованной Майклом Акино, где Лавкрафтианское течение частично интерпретировалось как сила апокалиптической субъективности. Среди прочих известных на протяжении десятилетий Лавкрафтианских орденов, сегодня существуют: Лавкрафтианский Ковен (шабаш), основанный американским оккультистом Майклом Бертье, практиком "гностического Вудона"; Общество Бейта из Цинцинатти (Огайо), медийно-сектанская группа оккультных анархистов, в течение многих лет поддерживающих материалы из так называемых "Оккультных архивов Чёрной Луны" (создательница архивов Мишлен Линден); Эзотерический Орден Дагона (E.O.D.) — секта, вдохновлённая Телемой и Тифонианой, основанная Стивеном Гринвудом, который в 1960-х годах стал магическим образом отождествлять себя с вымышленным Лавкрафтовским героем Рэндольфом Картером; и, возрождённая оккультная группа "Звёздная Мудрость" во Флориде, названная в честь исчезнувшей секты XIX века, о которой говорится в новелле Лавкрафта "Призрак тьмы" 1935-го года — последнем прижизненном произведении писателя, относящимся к Мифам Ктулху. Также, в конце 1970-х Лавкрафтовская магия стала важным, почти сигнальным лейтмотивом для магов Хаоса, чей "пост-модернистский" (и, в значительной степени опирающийся на "Путь Левой Руки") подход к условностям традиционных оккультных систем находит своё резонансное подтверждение в адаптации вымышленной и глубоко антигуманистической космологии, к тому же созданной философствующим нигилистом. (см. Роберт Х. Во, "Монстр в зеркале: взгляд на Г.Ф. Лавкрафта", Hippocampus Press, 2006).
Достигнув интертекстуальной виртуальной реальности, "Некрономикон" в конечном итоге проявился и в физическом мире публикаций. В 1980-ом году издательство "Avon Books", ранее также издававшее Антона Ш. ЛаВея, выпустило для массового рынка (в мягкой обложке) версию книги Альхазреда под псевдонимом “Саймон”. Появившийся в нью-йоркском оккультном книжном магазине "Magickal Childe" Германа Слейтера текст "Саймона", ранее никогда не выходивший из печати, представляет собой практический гримуар с вымышленным обрамлением и ритуалами, в которых смешались древние Шумерские предания и европейская Гоэтическая магия. Менее популярным был "Некрономикон", изданный Джорджем Хэем, мешанина, включающая литературные эссе, сфабрикованные переводы Джона Ди и введение Колина Уилсона. Наиболее достоверная лавкрафтовская версия "Некрономикона", возможно, была написана канадским оккультистом Дональдом Тайсоном и опубликована издательством "Llewellyn" в 2004-ом году. С тех пор Тайсон стал единоличным автором Лавкрафтианы, включая книги заклинаний, разработанную Тайсоном колоду Карт Таро и переосмысленную литературную биографию писателя, сочетающую разумный критический анализ с Юнгианским и паранормальным подходом к стратегии легитимизации Кеннета Гранта. (см. Роберт Х. Во, "Доктор Маргарет Мюррей и Говард Лавкрафт: культ ведьм в Новой Англии", Lovecraft Studies №31, 1994).
Независимо от стратегий, оккультное присвоение Лавкрафта можно частично проследить в интертекстуальной и метафизической динамике самих текстов. Центральная тема, которую известный американский учёный, исследователь НЛО и критик Лавкрафта Дональд Р. Берлесон определяет как “онейрический объективизм” (объективность сновидческой реальности), сама по себе является центральным средством легитимизации оккультизма; с этой точки зрения, оккультисты навязывают уровень объективного сновидения второстепенного порядка текстуальной схеме, которую сам Лавкрафт установил между своими реальными снами и вымышленными мирами. Оккультистов, конечно, можно было бы обвинить в том, что они превратили Лавкрафта-писателя в то, чем он в действительности не является и, более того, порой даже отвратителен. Ирония, однако, заключается в том, что такое сверхъестественное переписывание авторского материализма само по себе вписано в фантастическую прозу Лавкрафта, которая — в отличие от детективной прозы, на которую она иногда похожа, — обычно побуждает читателя собрать воедино ужасающий космический сценарий задолго до того, как книжные и зашоренные главные герои сложат его кусочки вместе. В более широком смысле оккультистов можно рассматривать просто как творцов культуры, сродни тысячам писателей, принявшим Лавкрафтовское приглашение сыграть в игру по со-творческому созданию Мифов. Однако, в оккультистской версии этой игры, игроки рискуют элементом правдоподобия, считавшимся самим Лавкрафтом ключевым компонентом "мистификации". И подобно пустующим референтным (справочным) сетям, лежащим в основе оккультной литературы, такие игры могут жить своей собственной жизнью.
облако тэгов
