Блог

Издательства

загрузка списка...


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «Санскрит» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »


Страницы: 1234567



Статья написана 2 апреля 20:02

РИПОЛ классик неутомимо продолжает работу над серией Библиотека Лавкрафта, и, как всегда, начнем со слов благодарности в адрес шеф-редактора Татьяны Соловьёвой и бессменного дизайнера серии Арабо Саргсяна. Исключительная благодарность моей жене Татьяне Моисеевой за оформительские идеи. Спасибо прекрасным верстальщикам Нонне Гончаровой, Марине Лезовой и Александре Костиной, корректору Олегу Пономарёву, младшему дизайнеру Ольге Смирновой и всем моим коллегам по редакции РИПОЛ классик.

В печать ушли сборники Барри Пейна и Амброза Бирса — двух гениальных мастеров короткой прозы, британца и американца. Поподробнее об изданиях.

Барри Пейн. Октава Клавдия. 7БЦ, 84х108/32, кремпух 50 гр, 464 с.

Издательская аннотация. В очередной том сочинений выдающегося английского писателя-мистика Барри Пейна вошел роман «Октава Клавдия», экранизация которого («Сделка вслепую», 1922) стала важной вехой голливудского «страшного кино» и прославила великого Лона Чейни, «человека с тысячью лиц». В издании также представлена вторая часть сборника «Рассказы в сумерках», публикация которого началась в книге «Обмен душами».

Прижизненная слава обошла Пейна стороной, что не мешало этому замечательному литератору с достоинством служить искусству художественного слова, невзирая на внешние обстоятельства. Автор десятков детективов и юмористических рассказов, в истории изящной словесности он остался прежде всего как мастер совершенно неповторимых «страшных историй», высоко оцененных самим «отцом Ктулху».

От редактора. И хотя на обложку вынесено название одного из главных романов прелестного английского остроумца, романа в самом деле знакового, романа, который заложил канонический сюжет с сумасшедшим доктором и подопытным, который не желает быть подопытным, а показывает вдруг, надо же этому случится, неуемную страсть к жизни, так вот, несмотря на это, лично для меня Барри Пейн — прежде всего роскошный новеллист. И околомистические и реалистические рассказы из сборника "Рассказы в сумерках" тому подтверждение. Вообще для редактора серии особый интерес представляют опыты авторов серии в жанре реалистического рассказа. Тут мы можем вспомнить, как хорош бывает Чамберс: вторая половина сборника "Король в Желтом" неслучайно напомнила одному из переводчиков новеллы Мопассана, в частности "Пышку".

Вступительная статья и составление Александра Сорочана, роман "Октава Клавдия" в переводе Александры Голиковой, рассказы в переводах Александра Глазырина и Артёма Агеева. Вместе с томом "Обмен душами" нынешнее издание составляет отличный представительный двухтомник несправедливо забытого мастера художественного слова.

Тотем книги — ослик. Потому что основная мораль романа "Октава Клавдия" и большей части вошедших в издание рассказов состоит в том, что не стоит быть ослом и пропускать свое счастье. Некоторые герои хватаются за свое счастье, некоторые, к сожалению, ведут себя как ослы. Ослик, впрочем, хорош сам по себе; всякий, кто имел дело с этим животным, знает, насколько он умен.

*     *     *

Амброз Бирс. Житель Каркозы. 7БЦ, 84х108/32, кремпух 50 гр, 336 с.

Издательская аннотация. Великий американский писатель Амброз Бирс по праву считается ровней Эдгара По в традиции американской новеллы XIX — начала ХХ века. Его притчи и «страшные рассказы» — хрестоматийное чтение и гордость словесности США. Бирс, ветеран Гражданской войны, отражает в своих произведениях собственный опыт борьбы за жизнь и рассудок в военное и мирное время... Десятки писателей, включая Лавкрафта, вдохновлялись его наследием и особенно — образом «древнего и славного» города Каркозы.

В приложении представлены переводы стихотворения «Песнь Кассильды» Роберта Чамберса, писателя-мистика, создавшего полноценную «мифологию» Каркозы в известном цикле рассказов «Король в Желтом».

От редактора. Главный специалист по Амброзу Бирсу в нашей стране Андрей Танасейчук собирает рассказы согласно условным циклам в наследии великого американца. Есть сатира, есть рассказы о войне, есть рассказы гражданские, есть истории о привидениях и т.д. Именно такое деление и присутствует в нашем томе, и это большой шаг вперед в плане издания Бирса в нашей стране, где этот автор чаще всего представлен сборниками, составленными по принципам, не поддающимся никакой логике.

Другая важная идея этого издания — проложить мост преемственности между разными авторами серии. В данном случае между Бирсом и Чамберсом (а следом, и Лавкрафтом). Ведь именно с рассказов "Житель Каркозы" и "Пастух Хаиту" началась история Короля в Желтом, изложенная другим великим американцем. Об этом рассказано в небольшом послесловии, вслед за которым идут несколько переводов "Песни Кассильды" Роберта Чамберса — авторства Алексея Лотермана, Марины Якушевской, Дмитрия Зеленцова, Катарины Воронцовой, Анны Третьяковой, Григория Шокина и Александра Маркова.

Переводы рассказов, помимо составителя издания, выполнены Романом Танасейчуком, Владимиром Азовым, Еленой Пучковой.

Стихотворения в переводе Марины Якушевской.

Тотем издания — североамериканская пума, явившаяся путнику в Каркозе. Животное, между прочим, как оказалось, фигурировало и на обложке издания 1966 года.

Под катом — содержание томов.




1737
просмотры
8
комментарии


Статья написана 24 января 12:55

РИПОЛ классик продолжает наполнение самой занимательной серии классической зарубежной мистики на российском рынке: Библиотека Лавкрафта.

По инициативе замечательного переводчика Екатерины Абросимовой мы начинаем публиковать прежде неизданные романы Джозефа Шеридана Ле Фаню, выдающегося ирландского мэтра «страшной прозы», знакомого безусловно всем ценителям готических повестей и рассказов. Теперь до русскоязычного читателя добралась шикарная "Тайна поместья Уиверн", в которой есть что-то от Радклиф, а что-то от самого Диккенса.

Животное-тотем этой обложки — хамелеон, ибо в ходе повествования некоторые персонажи по нескольку раз меняют личины, мнения и характер.

*     *    *

Традиционная благодарность всем причастным: переводчику Екатерине Абросимовой; шеф-редактору Татьяне Соловьевой; дизайнерам Арабо Саргсяну, Нонне Гончаровой и Ольге Смирновой; корректору Нике Кушнаренко; верстальщику Александре Костиной. Отдельное спасибо моей супруге Татьяне Моисеевой за вдохновение и участие в судьбе обложки. Также редакция признательна профессору Александру Юрьевичу Сорочану за знакомства и поддержку.

Издательская аннотация. Впервые на русском языке — классический роман известного ирландского мастера готической прозы Джозефа Шеридана Ле Фаню «Тайна поместья Уиверн». Это история упадка и возрождения мелкодворянской семьи, которой необходимо преодолеть взаимное непонимание и вынужденную бедность, а также разобраться с довлеющим прошлым. Борьба героев за собственное счастье и коварные интриги завистников, полная тягот повседневная жизнь и вмешательство в нее почти что сверхъестественных сил, искренность и двуличность — вот антитезы, сталкивающиеся на страницах произведений выдающегося литератора, высоко ценимого М. Р. Джеймсом, Э. Ф. Бенсоном и самим Г. Ф. Лавкрафтом.

Под катом — обложка в развороте и содержание тома.




1615
просмотры
49
комментарии


Статья написана 7 декабря 2023 г. 17:13

От лица издательства РИПОЛ классик я с удовольствием представляю ФантЛабу результат сотрудничества с прекрасным переводчиком с немецкого языка и моим однокурсником Александром Филипповым-Чеховым и его издательством libra. Издание страшных рассказов замечательного швейцарского писателя Иеремии Готхельфа стало первой — и весьма успешной — коллаборацией РИПОЛа с другим издательством на почве публикаций классической мистики.

Александр составил для нас замечательный сборник короткой прозы выдающегося прозаика, пастора и проповедника.

Интереснейшую вступительную статью, открывающую издание, подготовил профессор РГГУ Александр Викторович Марков.

Редакция от души благодарит Александра Олеговича и Александра Викторовича за совместную работу над шикарной и необычной книгой!

«Он был священником… сыном священника и внуком священника. Священниками же или женами священников стали все его дети. Но смирения в нем не было…»

История швейцарской литературы, ИМЛИ РАН


По материалам вступительной статьи:

В Швейцарии того времени пасторы были не просто служителями и проповедниками, но и предводителями крестьянских общин, и, учитывая усиливающийся вес крестьян в тогдашней политике, они не могли не являться и политиками всего кантона. Эта близость крестьянского сознания политической жизни кантона хорошо выражена в анекдоте, согласно которому швейцарский мальчик в ответ на высказывание немецкого сверстника о том, что детей приносит аист, и французского — о том, что их на самом деле находят в капусте, сообщает, что в Швейцарии все зависит от порядков каждого кантона. Тем самым народная сказка, юмор, политические представления о телесности и о пополнении населения и, наконец, строгие уставы государственной жизни, оказываются сплетены в единый узел жизни кантона, и разорвать этот узел не представлялось возможным. Такое не просто социальное, но политическое значение народных сказаний и народных страхов, понимание, что каждый из этих страхов может предвещать политическую смуту или новый политический порядок, и нужно иметь в виду при чтении повестей и рассказов Иеремии Готхельфа. <...>

Конечно, многое в письме Иеремии Готхельфа напомнит русскому читателю Гоголя; того Гоголя, каким он стал бы, отправься он не в Петербург, а в Вену, учиться в университет. Это и библейские развернутые сравнения, когда целый абзац раскрывает какое-то понятие путем приведения нескольких возможных сцен и дополнительных свидетельств: такие сравнения противостоят классической риторике и становятся первой дверью в народный дух, где сравнивать означает не видеть преимущества и недостатки, но рассказать всё, что можно сказать о предмете. Это кошмарная мистика, расширяющая не столько опыт, сколько воображение, географическое и политическое: встреча с таинственным велит видеть путь жизни уже не как частный путь, а как принадлежащий сразу многим людям. То, что в католической традиции будет разовым итогом большого индивидуального пути, когда после многих духовных упражнений вдруг появляются ученики, Дон Кихот возвращается в свой дом, а Дон Аббондио благословляет будущую многодетную семью, здесь может произойти многократно. Представьте, если бы Чичиков после встречи с каждым помещиком немного развивался и преображался, испугавшись ужасов их быта. Это и был бы мир Иеремии Готхельфа.

Наконец, есть черта, сближающая нашего писателя даже не с Гоголем, а с малоизвестными в России благочестивыми авантюристами, такими как греческий генерал Макрияннис, один из героев освобождения Греции в 1821 году, такой же народный писатель для Греции, как Иеремия Готтхельф для Швейцарии. Народным писателем делает вовсе не простота слога и не близость сказочным и легендарным сюжетам, как полагают многие, а умение превратить сложное сравнение в настоящую театральную сцену, раек или балаган. Например, Макрияннис говорил, что вера и знание — не просто две ноги, а две идущие ноги, с помощью которых мы можем пережить более одного приключения в жизни. В чем-то похожим образом писал Григорий Сковорода, превращая басни в настоящие краткие романы воспитания. Но Иеремия Готхельф еще и очень доверял народным сценам, поэтому там, где у других писателей мы ждем, когда откроется дверь страшной сказки, здесь мы оказываемся в ней с первых строк.

Под катом обложка в развороте и содержание.




1942
просмотры
27
комментарии


Статья написана 1 ноября 2023 г. 14:36

РИПОЛ классик неутомимо продолжает наполнение самой интересной серии зарубежной литературной мистики на российском книжном рынке: Библиотека Лавкрафта.

Нынче, прежде всего благодаря стараниям уважаемого Александра Алексеевича Глазырина, мы имеем удовольствие сообщить о сдаче в печать чудесного сборника произведений Роберта Луиса Стивенсона, великого английского «короля приключений», в нашей стране автора знакомого безусловно всем способным различать буквы родного алфавита. В этом томе читателей ожидает, само собой, не «Остров сокровищ» и даже не «Приключения принца Флоризеля», а шикарные, в меру брутальные, истории и притчи от человека, который знал о жизни очень и очень много... («Джекил и Хайд» здесь, куда ж нам без него.)

Животное-тотем этой обложки — собака, ведь разве Джон Николсон не человек — бродячий пес?

*     *    *

Традиционно обязан поблагодарить всех причастных к подготовке этой великолепной книги: переводчика/составителя/комментатора Александра Глазырина; шефреда издательства Татьяну Соловьеву; дизайнера серии Арабо Саргсяна; корректора Олега Пономарёва; дизайнеров Нонну Гончарову и Ольгу Смирнову; верстальщика Александру Костину. Отдельное спасибо — профессору Александру Юрьевичу Сорочану за знакомство с составителем этой книги, самым большим в России специалистом по РЛС и самым горячим его фанатом. Особенная же благодарность — моей супруге Татьяне Моисеевой за вдохновение и участие в судьбе обложки.

По материалам вступительной статьи:

Стивенсон – провозвестник и важнейшая фигура новой романтической волны в британской литературе, поднявшейся в последней четверти XIX века и родственной неоромантизму общеевропейскому. Не отворачиваясь от живой жизни и усвоив достижения реалистического письма, новые романтики противопоставили себя, с одной стороны, мелочному бытописательству и угрюмой безысходности натуралистов, последователей Золя, а с другой – «искусству лжи» адептов эстетизма, засевших в башне из слоновой кости и воспевающих отвлеченную Красоту. В тусклую прозу британского обывательского прозябания, с его приземленным материализмом, корыстью, островной ограниченностью, имперским самодовольством, всеобщим ханжеством и тотальным лицемерием – всеми теми чертами, которые столь характерны для викторианской эпохи (о чем у нас ныне часто забывают, считая «викторианство» синонимом поместного благополучия и домашнего уюта) – великие новые романтики попытались влить струю поэзии: у Стивенсона это поэзия юношеского незамутненного взгляда на мир, мужества, активного действия, героики приключений, у Уильяма Генри Хадсона – поэзия жизни вдали от городов, в единстве с природой, у Джозефа Конрада – поэзия борьбы со стихией и поиска человеком самостояния в мире, где понятие о ценностях становится всё более зыбким и неопределенным. С этими тремя, в чьем творчестве поэтика нового романтизма нашла наиболее четкое выражение, отчасти солидарны были другие большие писатели-современники – Киплинг, Конан Дойль, Хаггард, Честертон, и иные, не столь крупные, из тех, однако, что «пьют из маленького стакана, но из своего» – С. Р. Крокетт, Энтони Хоуп, Джон Мейсфилд. <…>

Замечательная характеристика «темного» Стивенсона (с отсылкой среди прочего к «Джекилу и Хайду») дана Зинаидой Венгеровой в статье 1895 года, посвященной памяти РЛС: «Во многих своих произведениях Стивенсон <…> вводит читателя в пограничную область между действительностью и миром фантазии, и создает таким образом своеобразный род мистических рассказов, в которые чудесное входит как один из неотъемлемых элементов, но внутренний интерес которых основан на их психологической подкладке. <…> Стивенсон воспроизводит это роковое, скрытое зло — и чтобы сделать его несомненным и ярким, выделяет его в самостоятельный, цельный образ. Мрачный юмор Стивенсона питается этим откровением зла и дает ему возможность дойти до конца в своем <…> понимании человека. В изображении душевной гангрены проявляются особенности таланта Стивенсона — изысканность, доходящая до манерности, эксцентричность фантазии, реализм деталей, особая болезненность ощущений и дикость, которая питается всем, что возбуждает ужас и взвинчивает нервы. <…> Идея рассказа Стивенсона — двойственность как начало жизни и смерть как результат торжества одного из двух противоположных начал — порождает недоверие к положительным принципам жизненной морали и призывает к исканию более глубокой, хотя и более смутной правды души. В этом искании Стивенсон обнаруживает скептицизм и насмешливый ум, чуждый всякой сентиментальности, так же как и всякой склонности к проповеди морали. Понимая двойственность человеческой натуры, Стивенсон не поддается искушению судить людей; он не осуждает нехороших поступков, и даже по какой-то извращенности, присущей его таланту, старается возбудить интерес и симпатии к личностям сомнительной нравственности и иногда даже с любовью относится к негодяям, если они одарены привлекательными качествами ума или сердца».

Под катом — обложка в развороте и содержание тома.




2125
просмотры
11
комментарии


Статья написана 4 октября 2023 г. 15:57

Издательство РИПОЛ классик с удовольствием представляет результат приятнейшего сотрудничества с Андреем Танасейчуком, профессором Мордовского государственного университета и директором прекрасного издательства Артефактъ.

На сей раз Андрей Борисович составил для нас замечательный сборник страшных рассказов русских писателей конца XIX — начала ХХ века; рассказов, извлеченных со страниц периодической печати времен Серебряного Века.

Помимо интереснейшей вступительной статьи, открывающей сборник, в начале каждого рассказа нас ждет биографическая заметка, благодаря которой становится ясна роль конкретного писателя в отечественной литературе.

Андрей Борисович, от души благодарим Вас за вдумчивую и кропотливую работу и желаем всестороннего благополучия!




1978
просмотры
28
комментарии

Страницы: 1234567




  Подписка

Количество подписчиков: 126

⇓ ⇑ Наверх