Получил вчера письмо в "люденовской" рассылке — это та, где раньше обычно доминировал покойный Юрий Флейшман, но и сейчас там иногда пишут Владимир Борисов (bvi), Леонид Рудман и Светлана Бондаренко, ну а я получаю эту рассылку как давний "член-корреспондент" группы "Людены" — от не известного мне Ильи Юдина. Письмо следующего содержания:
Здравствуйте, уважаемые коллеги!
Мне сегодня неожиданно позвонил Григорий Перкель, иллюстратор "Перевёртыша". Он раскопал в своём архиве экземпляр журнала "Журналист" №3 за 1969 год, в котором напечатана известная вам статья Ивана Краснобрыжева (не уверен в правильности склонения, ну да и бог с ним) "Двуликая книга". Перкель сфотографировал обложку и разворот со статьёй и прислал мне эти фотографии.
Я знаю, что статья это неоднократно перепечатывалась (хотя бы частично), к примеру, в серии "Неизвестные Стругацкие". Кроме того, я уверен, что она имеется в архивах АБС и у некоторых из вас. Тем не менее, прилагаю фотокопии Перкеля. Возможно, кого-то из вас они всё-же заинтересуют.
Перкель в разговоре упирал на отсутствие материала в сети. Я его понял так, что он хотел бы увидеть эти фотографии "в широком доступе". Не представляю, каким именно "широким массам" это было бы сейчас интересно, а наипаче — какова ситуация с авторскими правами...
Не болейте!
Илья
* * *
Ну, что такое "перевёртыш", все, наверное, знают — это знаменитый сборник братьев Стругацких "Стажеры — Второе нашествие марсиан", вышедший в только что созданной тогда "Библиотеке советской фантастики" издательства "Молодая гвардия" в 1968 году. Это тот самый сборник, в котором вместо "Стажёров" по первоначальным планам должны были быть напечатаны "Гадкие лебеди", но именно тогда зав. редакцией и составитель серии Сергей Жемайтис сказал Аркадию Натановичу (и это точная цитата из интервью, которое Аркадий Стругацкий дал вашему покорному корреспонденту в августе 1987 года): "Вы хорошие писатели, Аркаша! Вот, бери свою рукопись, и иди, и иди отсюда". И вот так вместо "Гадких лебедей" в этой книге появились "Стажёры". Даже не представляю, насколько бы усилился градус верноподданнического сарказма мало кому известного фельетониста, если бы товарищ Краснобрыжий прочитал тогда не только ВНМ, но еще и ГЛ! Но и ВНМ ему хватило с лихвой, чтобы гнать и обличать "двуликих братьев-писателей". А поскольку сам я этот текст раньше почему-то ни разу не видел и не читал, то я взял на себя смелость разместить фотосканы этого злополучного фельетона в своей колонке на Фантлабе, как того и пожелал отличный художник Григорий Перкель.
Наконец-то, всего лишь 33 года спустя после выхода первого номера, в базу данных Фантлаба внесли и наш с Сергеем Бережным фэнзин "Оверсан" — все 5 номеров, вышедших за 2 года — с 1988-го по 1989-й (а на самом деле — по 1991-й). Не знаю, кто из "лаборантов" работал над этой библиографией, но моя искренняя им признательность, благо работа эта, подозреваю, была достаточно непроста.
Кстати, с 5-м номером "Оверсана" за 1989 год (а точнее, вообще единственным номером фэнзина за 1989 год), — сканы которого я позаимствовал из описания этого номера на Фантлабе, — связана одна забавная история. Этот гигантский номер, который мы решили посвятить актуальнейшей на тот момент теме — фантастической прессе во всех её проявлениях (а заодно, конечно, — в духе переживаемого момента! — еще и "свободе слова"), я собирал и печатал на своей пишущей машинке "Оптима" более полугода... да вообще чуть ли не целый год!
А в итоге машинописный оригинал-макет (объемом больше 100 страниц плотной печати форматом А4) был готов только к зиме 1989 года, когда мы с Бережным поехали на Малеевский семинар в Дубулты и, в очередной раз повстречавшись там с Николаем Ютановым, начали готовиться к переезду в Ленинград, чтобы продолжать делать журнал уже там, но уже как профессиональное издание (поначалу, правда, планировался не полный наш переезд в "северную столицу", а чисто "вахтовый" метод, с поездками туда-сюда — "Боже, какими мы были наивными"))). И, в общем, номер этот, сделанный с таким трудом, оказался вдруг ни к селу ни к городу, никому не нужен и даже как бы повис в воздухе. А в результате я сумел размножить его на ксероксе только год спустя — весной 1991 года, сделав ему новое предисловие и обложку уже на компьютере, который вместе с верстальной программой "Вентура Паблишер" я освоил за прошедший 1990-й год. Тогда же, обитая в подвалах Пулковской обсерватории (где, как хорошо всем известно, рисовалась стенгазета НИИЧАВО "За передовую магию"), я сделал и 1-й номер своего нового фэнзина "Интеркомъ", который в итоге пошел на ксерокс вместе с 5-м "Оверсаном". И рассылались эти два номера зачастую вместе, одной бандеролью, хотя, как позже выяснилось, попали они далеко не ко всем моим друзьям, корреспондентам и даже авторам этого номера. Так что какое-то количество экземпляров 5-го номера у меня даже осталось после рассылки, и они блуждали со мной по всему Питеру, пока я не обрел там постоянное место жительства. Но, когда 22 года спустя я вернулся из Санкт-Петербурга в Севастополь, у меня уже ни одного экземпляра не сохранилось — равно как и почти всех моих "Интеркомов" (сапожник без сапог). И вот тут-то произошло одно странное событие. Разбирая года 2 назад по просьбе Юрия Флейшмана свои старые внешние винчестеры, я вдруг нашел на одном из них "вордовский" файл, содержащий полный текст этого злополучного 5-го номера.
Следовательно, получается так, что кто-то из моих друзей и коллег не поленился в какой-то момент отсканировать, распознать, почистить и загнать текст этого огромного номера в "Ворд", а потом отдал этот файл обратно мне, — но, блин, я совсем не помню, кто, когда и зачем это сделал! Вот такая вот загадочная история. Чудо-Тайна-Достоверность! Хотя, быть может, теперь-то этот таинственный доброжелатель наконец объявится и признается, что это сделал он, и я смогу чистосердечно поблагодарить его, когда я начну потихоньку выкладывать тексты этого номера и у себя в Фейсбуке, и на Фантлабе.
Кстати, в этом году начинается череда четвертьвековых киберпанковских юбилеев. Скажем, ровно 25 лет назад — в январском номере журнала "Если" за 1995 год — был опубликован первый на русском языке (вообще-то, конечно, не самый первый, но один из самых известных у него) рассказ Уильяма Гибсона "Сожжение Хром" (в переводе Александра Етоева и Андрея Черткова):
Цитата:
И наконец настал день, когда в мороз лютый я пришел в это же самое помещение. Это был вечер. Стосвечовая лампочка резала глаза нестерпимо. Под лампочкой за фанерной перегородкой не было никого из Рвацких (нужно ли говорить, что и второй уехал). Под этой лампочкой сидел в пальто Рудольфи, а перед ним на столе, и на полу, и под столом лежали серо-голубые книжки только что отпечатанного номера журнала. О, миг! Теперь-то мне это смешно, но тогда я был моложе.
У Рудольфи сияли глаза. Дело свое, надо сказать, он любил. Он был настоящий редактор.
(с) Михаил Булгаков. "Театральный роман. Записки покойника".
* * *
И вот так же и я — в январе 1995-го, хотя в то время было у нас в Питере совсем не морозно, а скорее слякотно, и было это утром, а не вечером, — короче, пришел я на станцию метро через улицу от моего дома, и там на газетном лотке усмотрел я только что пришедший номер "Если", и я его купил, а потом там же, в вестибюле, листал его вперед и назад, читал его, перечитывал и никак начитаться не мог — и Гибсоном в самом начале номера, и своим "Интеркомом" в конце оного. Я ведь тогда всё еще не привык видеть свою фамилию напечатанной типографской краской, а не на пишущей машинке и не на принтере — всё-таки было это 25 лет назад, аж целая жизнь для людей палеолита.
Комментарии к посту в Фейсбуке
4 января 2021 года
Sergey Sobolev -- В 1992 году, рассказ "Зимний рынок", в "Фантакрим-Меге" минской.
Андрей Чертков -- А, ну да, точно, перевод Саши Корженевского. Я потом включил этот перевод в первый авторский сборник Гибсона "Нейромант+Сожжение Хром". Но всё-таки, согласись, "Зимний рынок" в "Меге" не произвёл такого эффекта на публику, как "Сожжение Хром" и "Джонни Мнемоник" в "Еслях"?
Sergey Sobolev -- Андрей Чертков -- У меня нет измерительного приборчика, я токмо по себе сужу. Все его рассказы были взрывными, отличными.
Андрей Чертков -- Sergey Sobolev -- ну да, Изпитала у нас как не было, так и нет. Есть только некий полуофициальный рейтинг главных и неглавных рассказов.
Андрей Стругацкий -- Вашего Гибсона читайте сами!)))
Андрей Чертков -- Да и не только читаем, но и переводим... точнее — переводили...)))
Владимир Ларионов -- Хороший номер.
Андрей Чертков -- Это был первый номер "Если" с моим активным участием — не только Гибсон, но и журнал в журнале "Интеркомъ".
Владимир Ларионов -- Андрей Чертков -- Я в курсе. Потому и хвалю. Этот номер у меня имеется.
Александр Хакимов -- С юбилеями!!! Хоть я и не поклонник киберпанка, но сей факт отнюдь не делает киберпанк хуже...)))
Василий Владимирский -- Есть такой в архиве, да. ?
Мария Елифёрова -- Надо же, а я совершенно не помню содержания "Если" 90-х. Помню, что там выходили какие-то однообразные опусы про путешествия во времени, и всё. Или я путаю?
Андрей Чертков -- Наверняка путаете. Там были очень разные рассказы. Сначала в основном классическая твёрдая англо-американская НФ 50-х — 80-х годов, ибо таковы были вкусы Шалганова как главного редактора. А с 1995 года там начало появляться и кое-что современное — сначала киберпанк, а потом и русские фантасты 4-й волны — и это уже моя заслуга, наверное, хотя я работал в журнале всего-то чуть больше года. А потом, со сменой издателя и формата (это произошло в 1996 году) начались конкурсы для открытия новых талантов — причем иногда даже весьма успешные, появились большие критико-публицистические и киношные разделы. В общем, "Если" начала 90-х годов и "Если" конца 90-х — это были совершенно разные журналы, друг на друга сильно не похожие, и мне даже забавно, что я угодил прямиком в водораздел между этими двумя периодами в жизни журнала. Хотя, когда в журнале подводили итог первых двух десятилетий, то там назвали и поблагодарили многих прошлых сотрудников журнала, а вот меня даже назвать почему-то забыли...)))
Хотя я даже догадываюсь, почему. Обычный человеческий фактор.
Продолжение темы
А в конце 1995 года, сразу после заключения базового договора о сотрудничестве между издательствами Terra Fantastica и АСТ, началась большая, кропотливая работа над переводом самой главной киберпанковской книги в истории литературы — романа Уильяма Гибсона "Нейромант". И вообще — это была довольно запутанная история, которую я, увы, уже не очень хорошо помню, но которую я всё же попытаюсь рассказать как-нибудь позже. Ибо текст оригинала был дьявольски сложен — причем как терминологически, так и стилистически, — и поэтому перевод был нами сделан далеко не сразу, не с одного захода, а с двух или, скорее, даже с трёх заходов. И интернета ведь, чтобы отыскать подсказки ко многим терминам, которые то ли уже существовали на Западе, но ещё не попали в словари, то ли были просто выдуманы хитрецом Гибсоном, у нас тогда еще не было (а ведь нынче такое тотальное отсутствие интернета даже и представить себе невозможно!). Так что в целом ряде случаев мы (то есть, Михаил Пчелинцев, как основной переводчик, и я, как редактор и местами даже со-переводчик под псевдонимом "Ефим Летов") просто голову себе сломали.
И вот жаль, что у нас тогда не было под рукой вот такой вот роскошной видеолекции про "Нейромант", которую я нашел на Ютубе лишь позавчера, хотя небезызвестный Рокетмен (автор прекрасных видеороликов по истории "Дюны" и "Гипериона", а также о многих фантастических книгах, фильмах и сериалах, включая, кстати, и пару романов+экранизаций братьев Стругацких) выложил ее на своем канале еще месяц назад — в самом начале декабря. Я там, кстати, оставил в комментариях и пару-тройку своих запоздалых реплик — ну и, разумеется, сразу же нашелся какой-то анонимный говнюк, который сходу обозвал меня "балаболом". Ну и ладно, ну и хрен с ним, впрочем, — всё-таки не баобаб, уже хорошо...)))
Продолжая тему о литературных снах, заявленную не так давно...
Так вот, пару недель назад приснился мне сон, будто бы я подписался написать роман под названием "Бесплатных пикников не бывает" — в продолжение, само собой, повести "Пикник на обочине" известно каких авторов. И будто бы для этого романа я там, во сне, придумал ход, который не использовал до сих пор ни один из многочисленных сиквелистов-фанфикеров.
Действие книги происходит в 80-х годах 20 века. Главный герой романа, некий советский ученый, имени которого я уже не помню, выдвинул гипотезу, благодаря которой он смог заручиться поддержкой руководства Международного института внеземных культур, который и ведает изучением Зон Посещения. А суть гипотезы заключается в том, что самое главное в Зонах — это не всевозможные артефакты и аномалии, а следы и остатки тех транспортных средств, благодаря которым и состоялось это самое Посещение. Мол, из всего корпуса артефактов и аномалий нужно выделить все эти "транспортные следы" и изучать их в первую очередь, потому что это позволит проложить путь к звёздам. И вот теперь, пользуясь своим карт-бланшем, главный герой колесит по всем филиалам Института и прилегающим к ним Зонам Посещения и общается там с местными учеными, администраторами и сталкерами: шесть частей романа — шесть Зон (как и было указано в первоисточнике). Одна из них — широко известная Хармонтская Зона где-то в Канаде. Другие пять: одна — в сибирской тайге на берегу Байкала; другая — на тихоокеанском атолле где-то в Микронезии (при этом бОльшая часть Зоны находится в лагуне под водой); третья — в одном из оазисов в пустыне Сахара; четвертая — среди ледников Гренландии; наконец, пятая — в джунглях Амазонки в развалинах заброшенного индейского города. В процессе перемещения по этим шести Зонам и изучения общих для них всех явлений наш ученый приходит к парадоксальному выводу, что не было на самом деле никаких шести инопланетных кораблей, прилетевших из радианта Пильмана и одновременно приземлившихся в шести местах на Земле. А была всего лишь одна-единственная капсула из полупроницаемого силового поля, внутри которой находилось свернутое пространство с иными, чем на Земле, физическими законами. Так что эта силовая сфера, прилетев из космоса (или выскочив из подпространства "темной энергии"), сначала ударилась о Землю в одном месте, сбросив там часть своего артефактно-аномального содержимого, затем отскочила, отрикошетив, и, как плоский камень, выпекающий "блинчики" по воде, запрыгала дальше и ударилась о Землю еще пять раз, пока не отлетела обратно в подпространство. Ну а чем этот роман должен был в итоге закончиться, я, уж извините, совсем не помню.
Короче — с Новым годом вас, дорогие мальчики и девочки с планеты Земля! Желаю вам всем новых тайн, загадок и чудес, но обязательно — только хороших, и ни в коем случае не плохих! Будем! Даёшь!
Из комментов в Фейсбуке
31 декабря 2015 г.
Олег Булгак -- Есть ещё порох! ))) Подсознание и подпространство не обманешь! )))
Александр Хакимов -- Богатейшая идея!!!
Mike Petroff -- была одна посадка, но на шесть лап. Земелька масенькая такая оказалась.
Андрей Чертков -- тоже интересная гипотеза....)))
надо будет провести по ней симпозиум...
Mike Petroff -- обязательно. С фуршетом.
Андрей Чертков -- и с корюшкой...)))
Александр Хакимов -- ...отдай мои посадочные ноги!.. )
Людмила Казарян -- Напомнило анекдот про резиновую бомбу)
Андрей Чертков -- кстати, союзники, когда бомбили Германию во 2-й мировой войне, для подрыва плотин использовали прыгающие бомбы... об этом даже несколько фильмов снято...
Людмила Казарян -- не знала
Андрей Чертков -- вот, нашел у себя в коллекции — фильм режиссера Майкла Андерсона — (1955) Разрушители плотин [126; avi-2.2; BDrip; 4-3; 720x544; 2c; vo]
Андрей Чертков -- рекомендую, режиссер очень хороший, снимал также фильмы по Оруэллу, Брэдбери и Жюлю Верну...
Людмила Казарян -- А вот фейк или не фейк то, что в Германии рассматривали идею Земли — внутренней поверхности сферы — и вычисляли, как бы стрельнуть по Америке через внутреннее пространство?
Андрей Чертков -- ну, в Анэнэрбе много всяких психованных теорий было, так что возможно и не фейк...
Людмила Казарян -- массаракш!
Андрей Измайлов -- А мне вот, Андрю, тож приснилось на охранной моей как бы службе... И, проснувшись, понял я, что жить буду ещё долго. Потому что это НАДО написать, а у меня ещё "текущий" рОман на середине. Пересказывать не стану. Прочтёте ещё. Когда таки напишу. Короче, длинных вам всем лет жизни!
Андрей Чертков -- и побольше, побольше...)))
31 декабря 2020 г.
Виноградов Виктор -- А вот расскажу я свою историю. Началась она в 1990 году, когда все дико увлекались уфологией и прочими онерами. И вот поехал я с другом в отпуске в М-скую зону под Пермью ловить тарелки. Это было тогда самое популярное место в Союзе. Там уже давно был лагерь всяких бездельников вроде нас. Не успели приехать и поставить палатки, как нас уже просветили на предмет местных достопримечательностей. Всё долго рассказывать. Была там одна горка, сопочка небольшая лесистая, нас туда в первую очередь направили. На самой её вершине был "вывал", пятно поваленных деревьев. Причём, сосны были поломаны, как карандаши, на высоте одной трети, и не просто поломаны, но как будто их скручивали как тряпки, а берёзы целые, но с обтесанными верхушками. И все завалено в одно сторону.
После осмотра мы решили не возвращаться по общей тропинке, а пошли по другому склону напрямик к своей стоянке. И обнаружили на склоне ещё два таких же пятна "вывалов" один другого меньше. И пришли мы к выводу, что "нечто" летело, возможно даже скачками, натолкнулось на сопку и три раза ударилось. И с каждым разом поле поражения было больше, потому что в горку шло.
Андрей Чертков -- ничего нельзя придумать, чего бы в жизни уже не было...)))
-- Я много раз говорил это и еще раз повторю — постоянное участие в этих бесконечных литературных конкурсах типа "грелки" просто выжигает автора изнутри (причем даже такого автора, который кажется бесконечно талантливым, могучим и изобретательным), практически ничего не давая ему взамен — кроме, разве что, набора ремесленных приёмов, помогающих побеждать на этом и на других подобных конкурсах. При этом писатель, потративший огромное количество сил и времени на все эти конкурсы, уже не способен написать настоящий, не проектный, а тем более прорывной роман — для этого занятия потребуются совсем другие умения и очень-очень много свежих сил.
облако тэгов
