| автор |
сообщение |
Kail Itorr 
гранд-мастер
 
|
 7 октября 2022 г. 23:15 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Уфф. Большие и длинные поэмы все-таки... сложно.
====
A Song of the Naked Lands
You lolled in gardens where breezes fanned
The blossom's shivering shard;
But we were bred in a naked land
Where life was bitter hard.
You raped the grapes of their purple soul
For your wine cups brimming high;
We stooped to the dregs of the muddy hole
That was bitter with alkali.
And you grew flabby and round of limb,
Short of nerve and breath;
But we grew rugged and lean and grim
In our naked grip with Death.
Silk was too harsh for your dainty skin,
Red wine too poor for your drought;
We hunted the holes that the rain stood in,
And stripped the wolf for our clout.
Round were your bellies, soft your hand,
Soft with the fat of earth;
Yours was the wealth of a smiling land,
Ours the desert's dearth.
You sang beneath the locust tree,
Forgetful of hunger and hate:
"It has always been, it will always be!" -
Even then we were at your gate.
You lolled by fountain and golden hall
Until that frenzied morn
When we burst the gates and breached the wall
And cut you down like corn.
We reaped the yield and we plowed the field
With red and dripping shares,
And you could not fight and you could not run,
You could only die like hares.
Grim was the barter, red the trade,
With dripping swords for coins,
And your women screamed in the trampled sand
With bruised and bleeding loins.
Skilled was the brain and skilled the hand
That shaped the stubborn stone,
But the brain spilled on the bloody sand
When iron split the bone.
The hand that traced the gilded frieze,
That scrolled the written page,
It could not turn the driven steel,
Backed by the primal rage.
Of what avail the harp and lute,
Gemmed girdle and purple cloak,
When the dripping axe was smiting home
In the flame and the blinding smoke?
Blood smeared your satin and silk and lace.
You heard your children moan,
And your elders howled in the market place
Where we stripped them skin from bone.
And where your bearded judges sat
And bade men live or die,
A naked slayer roared and waved
A bloody scalp on high.
Over the ruins arched and spired
The billowing smoke cloud waves;
And you who lived when the sword was tired,
You live but as our slaves.
Our hard hands clutch your golden cups,
Our rough feet crush your flowers;
We stable our horses in your halls,
And all your wealth is ours.
We have doffed our wolfskin clouts for silks,
We wear them clumsily,
Our eyes are bleak, our beards unshorn,
Our matted locks stream free.
But our sons will trim their beards and hair,
Don cloaks of crimson hue;
They will take your daughters to their beds,
Till they grow soft as you.
They will trade their freedom for harps and lutes,
Discard the bow and the dart;
They will build a prison of satin and gold,
And call it Culture and Art.
They will lie in the lap of a smiling land,
Till its rusts unman and rot them,
And they scorn their blood, and the calloused hand,
And the fathers who begot them.
But our brothers still dwell in the sun-seared waste
And their sons are hard and lank;
They will hunt the wolf-pack that we chased,
And drink the water we drank.
The hungers we knew they too will know,
The scars of fangs and of briars;
In the rocks where they crouch when the sandstorms blow
They will find the marks of our fires.
They will know the hungers that once we had,
While the stream of centuries runs,
Till they burst from the desert, hunger-mad,
To slaughter our slothful sons.
Песнь бесплодных земель
Вы в тучных садах плодородных росли,
Где нежный гудит ветерок;
Мы ж — дети бесплодной и голой земли,
Где смерть собирает оброк.
Давили вы ягод пурпурную плоть,
Наполнив сосуды услад;
Мы ж горькою грязью давились, чтоб
Безводные дни переждать.
Терпения нету и силы у вас,
Размякших и вялых душой;
У нас же и мышцы стальные, и глаз,
И вера, что жить — хорошо!
Вам нежную кожу царапает шелк
И кажется пресным вино;
Мы в шкуры одеты, чтоб было тепло,
А пьем все, что небом дано.
Заплыли вы салом, но в том пол-беды,
Проспали свою вы беду;
Земля вам дает сотни видов еды,
Нам — голод, и боль, и нужду.
Под древом рожковым поете вы всласть,
Забыв о лишеньях чужих,
О том, что мир вечен, как ваша в нем власть, -
Не слыша шагов роковых.
В чертогах златых, у фонтанов вина
В рассветный вы нежились час -
Но вскрыты ворота и пала стена,
И всех мы прикончили вас.
Засеяно поле и снят урожай
Кровавой добычи дрожащей,
Не стали ни биться вы, ни бежать,
Испив поражения чашу.
Недоброй торговли кровавый обмен,
Где острыми платят клинками,
А женщины ваши кричат на земле
С раздвинутыми ногами.
Искусен и мозг, и глаза, и рука,
Чтоб камень стал статуей дивной -
Но мозг расплескался по бурым пескам,
Когда череп сталь раскрошила.
Руке, что творила тончайший узор,
Подарочных книг оформленье -
Никак не отбросить тяжелый топор,
С дикарским нацеленный рвеньем.
Что арфы и лютни прекрасные ждет,
Изысканных тканей узоры,
Когда рухнет дверь, и огонь поползет
По кровью заляпанным шторам?
В крови тонкий атлас и кружев белье,
И дети от страха рыдают,
А с ваших отцов у позорных столбов
Полосками кожу сдирают.
А там, где судья бородатый сидел,
Закона вердикт оглашая -
Убийцы, хмельные от нынешних дел,
Со скальпом кровавым играют.
Держава в руинах, повержена в пыль,
Над городом дым грибами;
Но те, кто большую резню пережил,
Останутся жить — рабами.
Мы пьем ваши вина, грызем ваш гранат,
Пируем в палатах блестящих;
В чертогах у вас наши кони стоят,
И все, чем владели вы — наше.
Шелками звериные шкуры сменили,
Красуемся в них неуклюже:
Косматые бороды, буйные гривы -
Как вам, нам стричься не нужно!
...Но бороды наши сыны подстригут,
С тупыми ругаясь отцами,
Послушав, что дочери ваши споют
Им, гордым и сытым, ночами.
Замкнутся меж стен пестро-атласных ширм,
Под арфу нестройно заблеют -
И скажут: вот новый, культурный наш мир,
А предков мечи пусть ржавеют.
И будут на тучной валяться земле,
Ее предаваясь усладам,
Предав свою кровь и отцовский завет,
Отравлены праздности ядом.
Но в бесплодной земле наши братья остались,
И крепкие, ловкие их сыны
Как мы, будут гнать волков острой сталью,
И воду пить — ту же, что пили мы.
Нуждою и голодом так же томимых,
Однажды вскипит их дикарская кровь -
И на скалах найдут они, бурей гонимы,
Отметки наших дорожных костров.
Лишенья погонят в далекий их путь,
Оплаченный сотнями ран -
И наши племянники глотку порвут
Изнеженным нашим сынам...
|
|
|
Vlad lev
миротворец
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
10 октября 2022 г. 12:35 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Первые два стихотворения, будучи эпиграфами к двум хоррор-рассказикам Говарда, в библиографии носят их названия и соответственно считаются разными. Но блин, это ж определенно два куплета одного стихотворения! Вот не будь у "Дороги королей" заглавия — библиографы бы небось считали, что это три разных четверостишия, из них два эпиграфами к главам "Феникса на мече", а третье к главе "Алой цитадали"...
===
The Shadow of the Beast
As long as evil stars arise
Or moonlight fires the East,
May God in Heaven preserve us from
The Shadow of the Beast!
Тень Зверя
Покуда луна озаряет восток
И звезды недобрые рдеют -
Храни, о Господь Всемогущий, нас
От тени стремительной Зверя!
===
The Fearsome Touch of Death
As long as midnight cloaks the earth
With shadows grim and stark,
God save us from the Judas kiss
Of a dead man in the dark.
Жуткое касание смерти
Покуда покровом суровых теней
Окутан весь мир наш грешный -
Спаси нас, о Господи, от мертвецов,
Что бродят во тьме кромешной!
===
Rune of the Ancient One
Gods of heather, gods of lake,
Bestial fiends of swamp and brake;
White god riding on the moon,
Jackal-jawed, with voice of loon;
Serpent god whose scaly coils
Grasp the Universe in toils;
See, the Unseen Sages sit;
See the council fires alit.
See I stir the glowing coals,
Toss on manes of seven foals.
Seven foals all golden shod
From the herds of Alba's god.
Now in numbers one and six,
Shape and place the magic sticks.
Scented wood brought from afar,
From the land of Morning Star.
Hewn from limbs of sandal-trees,
Brought far o'er the Eastern Seas.
Sea-snakes' fangs, see now, I fling,
Pinions of a sea-gull's wing.
Now the magic dust I toss,
Men are shadows, life is dross.
Now the flames crawl, ere they blaze,
Now the smokes rise in a haze.
Fanned by far off ocean-blast
Leaps the tale of distant past.
Заговор Древних
Вереска боги и боги озер,
Твари болота и демоны нор,
Месяц серебряный крепко внуздал
Бог сновидений — бродяга-шакал,
И змеебог, что свернулся в кольцо,
Взяв в хладный плен Мировое Яйцо.
Вот восседает Незримый Совет,
Вот в очаге разгорается свет.
Вот на горящие угли летят
Волосы с гривы семи жеребят,
Вскормленных тучным альбийским зерном,
Вспоенных горной воды серебром.
Вот, дополняя огня волшебство,
Ветви душистые бросим в него -
Ветви из дальних рассветных краев,
Где еще жив дух минувших веков.
Вот благовонный бесценный сандал
Из-за закатных туманов и скал,
Змея морского истолченный клык,
Перья баклана и жабий язык,
Вот добавляем могильный мы прах,
Люди — лишь бренные тени в веках.
Вот разгорается сизый огонь,
Вот дым клубится сплетением форм -
И океана седого ветра
В нем открывают, что было вчера.
|
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
11 октября 2022 г. 14:55 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
На говардовской Вики ссылка "Song of Cheer" ведет на текст уже переведенной мной "Song of Greenwich", я сперва даже считал, что это два альтернативных названия одного стихотворения, но меня убедили, что я неправ, и первое начинается совсем иначе. Ин ладно, иначе так иначе. Спасибо подкинувшему текст оригинала товарищу, переведем и его. Для комплекту.
===
The Song of Cheer
I was his mistress, she was his wife; that was the difference it made;
He wouldn't have walked, to save my life, with me on the promenade.
Dignified with his family pride, formal and spick and span -
But up in my room — say, listen kid, he was a different man!
I've seen all sorts of men perform when full of women and beer
But the damndest fools are these formal birds when they break through their veneer.
If his wife could have seen him — up in my room — I'll bet she'd have at the knees -
Acting the fool with my step-ins on over his B.V.D.s.
I take his coin and he takes my flesh and it's all in the way of life
I, personally, don't give a damn for him, but I'd like to say to his wife:
"Say, listen, dearie, you think you're hot, and a whole lot better than me;
I'm alright with your husband — up in my room — but not out in public, see?
But listen, dearie, we're just alike, even though you are his wife
For he bought you just as he bought me — and he bought you for life.
There was a fellow, a slim young boy, who loved you all to Hell -
But you married this old bastard — say, what was that but a sell?
Why did you marry this old dub? You wouldn't admit it, kid,
But the boy, he didn't have any coin and this old buzzard did.
You loved the boy, yes, I know you did, but you loved money more
So you sold yourself and you're just like me, a wharfside Barbary whore.
How do I know all this stuff, kid? How do I know — why, see
I got it all from the boy himself — he got his first claps from me."
Содержанка
Я его содержанка, супруга — она; иного различия нету.
Со мною он выйдет на променад не ранее конца света.
Семейные ценности, прям аки штык, общины оплот и порядка -
Но в каморке моей он совсем другой, и нет, в этом нету загадки.
От пива и баб мужики творят немало безбашенной дурки,
Но самую дурь — вот такие "оплоты", условностей сбросив шкурку.
Ох, если б жена увидела его — со мною, в моей каморке, -
Когда надевает он мой корсет и зад подставляет под плетку...
Мне — его бабки, ему — моя плоть. Такая нам жизнь досталась;
Мне на него наплевать, а вот с ней словечком бы я обменялась.
"Считаешь себя ты в сравненьи со мной красивее, чище и лучше;
Мне твой муженек — там, в каморке моей — за денежки только и нужен,
Но вот что, подруга, тебе я скажу: ему ты жена перед богом,
Да только меня он в аренду берет, ты ж — выкуплена им до гроба.
Был парень, безумно влюбленный в тебя, красавчик, что патоки слаще -
А ты вышла замуж за старика. Продалась, не скажешь иначе.
Зачем тебе сдался вонючий козел? Себя — и меня — не обманешь:
Дом у него был и банковский счет, а у парня лишь ветер в карманах.
Ты всем девичьим сердцем стремилась к нему — но деньги ценила дороже,
И ты продалась, и стала как я. С тобой мы, подруга, похожи.
Откуда все знаю я, хочешь ты знать? Что ж, детка, без отговорок:
Сам парень все это мне пересказал, когда был в моей каморке...
|
|
|
Vlad lev
миротворец
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
11 октября 2022 г. 23:39 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Несколько мелких разнотемных. Третий номер вроде бы является эпиграфом ко всему "Пиктскому циклу", но к какому именно произведению — мне найти не удалось.
===
And there were lethal women, flaming ice and fire,
Slim ebon girls from Niger and the night,
Dusky breasted Berbers a-quiver with desire,
Circassians whose eyes held mystic light.
Bedawi girls whose tresses were black as flowing stars,
Egyptian damsels sinuous and slim -
Oh, nights the palm-leaves whispered against the harem bars!
The shadows fall; the moon is rising dim.
Там женщины страстью пылают, убийственной, словно змеи:
Гибкие дочери Нигера — безлунных ночей чернее,
Берберки — трепещут от страсти тяжелые груди литые,
Черкешенки — блещут очи загадочной звездной пылью,
И бедуинки, чьи косы смолою кипящей струятся,
И египтянки-тростинки, легки и готовы отдаться...
Так шепчутся пальмы ночами с ажурной решеткой гарема -
Но тише, рассвет подступает и блекнут любовные тени...
===
Adventurer
My feet are set on the outward trails
And the call of the roistering sea.
My wings are spread on the outbound gales
And the paths that are long and free.
Ищущий
Уйду я тайной, дикою тропою
На вечный зов бушующего моря,
Расправлю крылья и с утеса взмою
Заре навстречу, к небесам и воле...
===
The Drums of Pictdom
How can I wear the harness of toil
And sweat at the daily round,
While in my soul forever
The drums of Pictdom sound?
Барабаны пиктов
Как могу я рутины отдаться труду,
Хлеб насущный в поту добывая,
Если в пустоши пиктов стремится мой дух
Под мятежную дробь барабанов?..
|
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
12 октября 2022 г. 21:47 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Чуток тематического.
===
The Poets
Out of the somber night the poets come,
A moment brief to fan their lambent flame;
Then, like the dimming whisper of a drum.
Fade back into the night from whence they came.
The gray fog, swirling cloak of cynic Time,
Meshes achievement in the ages' glomb,
A moment's mirth, a breath of lilting rime.
And then — the gray of old oblivion's womb.
Weaver of melodies all golden-spun
The singer sings his song — and passes on.
The poet strums his lyre — then is one
With gray-hued dusk and rose of fading dawn.
A moment's laughter on the winds of Time,
A moment's ripple on Time's silent sea,
A golden riffle in the river's slime,
And then — the silence of Eternity.
Gray dust and ash where leaped the mystic fire,
Mingled with air and wind the once-red flame;
Breeze-borne the tune, but now forgot the lyre -
Remains? — the musty thing that men call Fame.
Half-curious eyes that scan the yellowed page,
All heedless of the makers of the feast -
Why, Pierrot might have been a musty sage,
Francois Villon a staled and sour priest.
Who penned this lyric? Who this sonnet? Whence
The soul on fire that snared these stars in song?
Who knows? Who cares? A vast indifference
Is all the answer of the marching throng.
Поэты
Из серого сумрака ночи приходят поэты -
На миг, чтобы пламя шедевра рассеяло мрак.
Мелькнут, воссияют — и вот их, бродяг, уже нету,
Уже ускользнули в безвестность, растаяв в веках.
Циничное время полою седого тумана
В минувшего бездну сметает событий узор.
Мгновенье успеха, торжественный бой барабана,
А после — забвения серый потухший костер.
Творит золотые мелодии бард-песнопевец,
Споет он — и с песнею вместе в былое уйдет.
Вот так и поэт, озарив души вспышкою сердца,
В закатное небо в последний уходит полет.
Мгновение смеха в ветрах перемен вековечных,
Мгновение плеска в седом океане времен,
Златая крупинка в песках на реке быстротечной,
А после — молчанье и вечный забвения сон.
Где тайное пламя горело — лишь пепел седеет,
Кострища следы вдаль немые ветра унесут.
Ветра унесут все мотивы, слова и напевы,
Оставив лишь плесень, что Славою люди зовут.
...И вот по страницам скользят безразличные взгляды,
Гадая о тех, кто давно канул в бездну времен:
Пьеро был, пожалуй, придворным напыщенным магом,
И мрачным монахом-скопцом Франсуа был Вийон...
Вот эти стихи — они чьи? А вот эти сонеты?
Кому песню эту создатель ее посвятил?
Молчанье былого единственным будет ответом
Для тех, кто поэтом не стал и во тьме не бродил...
|
|
|
Vlad lev
миротворец
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
13 октября 2022 г. 17:17 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
"Безумие Кормака" точно переводилось, но снова-таки, когда это мешало сделать свой вариант?
The Madness of Cormac
Lock your arm of iron
Around the reeling moon,
Draw your sword, the grey sword,
The sword of Fin, the fey sword,
Carved with a nameless rune.
Brace your feet like talons
On the dreaming world,
Break the shapes, the dread shapes,
The dragon-things, the red apes,
Out of the abyss hurled.
Ghosts of all the ages
Fill the ancient skies,
Red queens and white kings,
Nameless forms and night things,
Men fools and wise.
Безумие Кормака
Сожми в кулаке железном
Луны сребротрепетный шар,
Свой меч обнажи, острый серый клинок,
Свой скованный эльфами рунный клинок,
Что Финну вручил Конхобар.
Ногами вцепись, как когтями,
В неверную плоть мира снов.
Сеть лживых видений порви и развей,
Гигантских горилл и драконов-червей,
Что вышли из бездны на зов.
И древнее небо заполнит
Призраков прошлого рой:
Белые дамы в коронах кровавых,
Сонм безымянных, безликих кошмаров -
Глупость, и мудрость, и боль.
===
С этим стихотворением, увы, засада: в оригинале оно "сильно навеяно" фрагментом из киплинговского Мандалая. К сожалению, образы Говарда в этот ритм не лезут, так что "просто перевести" не проблема, а вот отсылку сохранить не получилось...
Oh, the road to glory lay
Over old Manila Bay,
Where the Irish whipped the Spanish
On a sultry summer day.
Славы жаждущих и силы
Путь лежит через Манилу,
Где ирландец над испанцем
Летним днем смеялся дивным.
===
Ну а тут отсылка понятно к чему, но к счастью, без изысков по ритму, так что обычный перевод вполне пойдет.
Kublai Khan
Who hath heard of Kublai Khan?
For the lust of his desire
He hath built a mighty city,
Far exceeding Rome and Tyre.
Never such a city
Ever built by man.
Who hath hear of Xanadu,
Built by Kublai Khan?
Кубла-хан
Вот легенда о Кубла-хане
И о страсти его негасимой -
Он воздвиг несравненный город,
Вавилона превыше и Рима.
Дивный Ксанаду — он построен
Не кривыми людскими руками...
Город-призрак, мечта владыки;
Вот легенда о Кубла-хане.
|
|
|
Seidhe
миротворец
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
14 октября 2022 г. 11:55 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Говард и "толерантность" у меня не сочетаются от слова совсем, вот в перевод и не влезло.
The Negro Girl
Favored child of a lucky star, born in a tolerant land -
Yet she hummed a wild barbaric tune that she did not understand.
I have heard that croon in the barracoon o'er the crack of the driver's whip,
I have heard that song the whole night long from the holds of the slaver ship;
And I heard it rise to the naked skies through the veldt's hot, burning breath,
When Chaka's hosts sent white men's ghosts to beat at the doors of death.
Through the dim starlight of the desert night, through the jungle's mid-day blaze
I have heard the songs that I hear today in Harlem's cabarets.
Негритянка
Любимое чадо счастливой звезды, рожденная в сытости мирного края -
Кошмарные, дикие песни она поет, ни о чем не подозревая.
Я слышал ужасные эти напевы под скрежет колодок в ползущей колонне,
Я слышал их долгой безлунною ночью на корабле, "черным деревом" полным;
И слышал их, к небу взмывавших протяжно с горячим, палящим дыханием вельда,
Когда войско Чаки всех белых пришельцев послало к воротам мучительной смерти.
В просторах степных, в духоте мрачных джунглей, в песках, утонувших в луны серебре,
Звучали те песни, которые нынче услышал я в гарлемском кабаре...
===
Этот стих переводили как минимум вместе с рассказом, коему он служит эпиграфом, но это не повод отказываться от своего варианта.
Death's Black Riders
The hangman asked of the carrion crow,
but the raven made reply:
"Black ride the men who ride with Death
beneath the midnight sky,
"And black each steed and grey each skull
and strange each deathly eye.
"They have given their breath to grey old Death
and yet they cannot die."
Черные всадники смерти
Что это? — палач удивленный спросил,
и ворон премудрый ответил:
Так скачут в полночный погибельный час
лишь черные всадники смерти.
На черных все скачут они лошадях,
багрянцем глазницы мерцают,
Все Смерти отдали и с жизнью расстались,
а мертвое — не умирает...
===
Ну и актуальненького блин...
A Dawn in Flanders
I can recall a quiet sky once more,
And splintered trees carved black against the dawn,
And guns whose melted steel forgot their roar,
And walls that sagged, their rafters being gone.
The dead lay silent where the hill sides sloped;
Blackened and charred, they slumbered heap on heap.
And in the dawn the living stirred and groped
As men that waken from a frozen sleep.
Заря во Фландрии
Я вспоминаю: тихий час рассветный,
Сгоревших яблонь черные скелеты,
Разбитых пушек робкое молчанье,
Щербатые руины старых зданий...
И — мертвецы. Распадок меж холмами
Завален обожженными телами.
А те, кто жив еще, кряхтя от боли,
В лучах зари встают по стойке "вольно"...
|
|
|
Seidhe
миротворец
|
|
14 октября 2022 г. 12:06 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Kail Itorr
Переводы шикарны, как всегда! 
Единственное:
цитата Кошмарные, дикие песни она поет, ни о чем не подозревая.
Я б два слова местами поменял, в стихах так часто делают... 
цитата Кошмарные, дикие песни поет она, ни о чем не подозревая.
ИМХО, разумеется.
|
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
Seidhe
миротворец
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
Seidhe
миротворец
|
|
Vlad lev
миротворец
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
15 октября 2022 г. 10:57 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Говард заглянул в Юнга и даже что-то понял Ж)
Deep in my bosom I lock him,
The giant that grips me to life,
The floods of Eternity rock him,
His talons drip red with the strife.
He in the shadows is brooding,
Away from the light of my brain,
But his hands are forever intruding,
He anchors my soul with a chain.
В груди его я накрепко замкнула,
Сломавшего мне жизнь исполина;
Его в воронку Вечности втянуло,
Он когти рвал, да силы не хватило.
Теперь его обитель — сумрак дальний,
Вдали от света моего сознанья;
Увы, в его жестокой, мощной длани
Остались узы всех моих желаний...
===
Очередной средневосточный кусочек.
Belshazzar
Slow through the streets of Babylon he went,
The naked harlots knelt and shrank aside;
The canopy above him swayed and bent:
"Way for the king of kings!" the herald cried.
— And in the crowd a lean and ragged Mede
Thumbed a knife edge, and grinning, turned aside.
Валтасар
Был вечер. По Вавилону владыка неспешно шагал,
Блудницы нагие, склоняясь, убраться спешили скорей;
Служитель над ним парадный зонт златотканый держал,
Другой же кричал на весь город: "Дорогу царю царей!"
...А тощий мидянин в лохмотьях, скрываясь в толпе людской,
Проверил, как в ножнах ходит отточенный нож кривой...
===
А тут "что вижу, то пою".
Night Mood
It is my mood to walk in silent streets
Where lone and shadowy cats prowl lonesome beats.
Old sidewalks, rough and worn from years of shoes;
Past picket fences, garbage and refuse.
Old trees, whose shadowy forms the starlight weaves
With dim, white splashes filtering through their leaves.
And a lone arc light, guttering through the night
While countless moths fly 'round and 'round its light.
Ночной этюд
Гуляю я в ночи по улицам безмолвным,
Где следует за мной десяток кошек черных.
По старым мостовым, столетьями истертых,
Вдоль стен колючих роз и памятников мертвых.
Вдоль палисада лип, в чьих застревает кронах
Свет серебристых звезд, клубясь туманом сонным.
И — пламя маяка, что тьму мечом взрезает,
И тучи мошкары к себе тем привлекает.
|
|
|
Kail Itorr
гранд-мастер
|
|
16 октября 2022 г. 14:35 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
|
Еще один вавилонский кусочек
Babylon
For I have seen the lizards crawl
Through high Belshazzar's marble halls
When ghostly shadow petals fall
In Babylon, dead Babylon.
And many a golden girdled spire
Like molten moonlight veined with fire,
That fell before the ages' ire
In Babylon, far Babylon.
Have watched the star-dark, misty shades
Come down the lonely colonnades
When the grey rose of twilight fades
In Babylon, in Babylon.
Lost since the dust dead distant noon
When Rustum heard the trumpet tune
And Tamerlane broke down the moon
And ringed the walls of Babylon.
Вавилон
Ковер ленивых ящериц дырявый
Лежит в покоях принца Валтасара,
Растрескался заморский желтый мрамор...
Ах, Вавилон, погибший Вавилон.
А кровли золотые цитаделей,
Что под луной столь красочно блестели -
Повержены давно и заржавели...
Ах, Вавилон, далекий Вавилон!
А меж колонн щербатых и побитых
По царского базальта черным плитам
Скользят в тумане призраки убитых -
Ах, Вавилон, покойный Вавилон...
Давно минул тот день, седой от пыли,
Когда Рустама горны вострубили
И Тамерлан своей безмерной силой
Обрушился на древний Вавилон.
===
А вот с этим стихотворением есть вопрос. В смысле его автор сам Говард, или написано на "смерть поэта" кем-то из друзей-коллег. Я обе версии встречал, уточните плз, кто в курсе, если верна вторая — кто именно тут автор, я тогда у себя в файлотеке поправлю.
All fled — all done, so lift me on the pyre;
The feast is over, and the lamps expire.
Все разлетелось, все завершено:
Мой труп в костре сожгите погребальном -
И, день закончив пиром поминальным,
Поставьте свечи на мое окно.
|
|
|
цитировать
